Поехал маленький Смекайло с матерью на рынок. Недалеко от Вятки их телега покатила рядом с подводой, на которой сидел мужик с огромным зобом на шее.
Смекайло начал показывать на него пальцем и делать рожи.
Тогда этот "квазимодо наоборот" говорит:
- Если ты не прекратишь, я тебя съем!
- Да, - хихикает Смекайло. - Сначала проглоти того, кого ты жуешь.
В заповедном лесу вятского князя Свистопляса маленький Смекайло удил рыбу со своим дружком, сыном новгородского гостя Дрочилы Нездылова.
Вдруг появился княжеский лесничий. Смекайло бросил свою удочку Нездылову и бросился бежать. Лесничий погнался за ним.
После весьма продолжительной погони по чащам, ручьям и буеракам, в духе эксцентрической камеди, лесничий, наконец, споймал сорванца.
- Ты ловил рыбу без княжеского разрешения, - задыхаясь, проговорил лесник, - у тебя нет знака, разрешающего ловлю одним частным лицом.
- Как это "нет"? - Смекайло вытащил из-за пазухи веревку, на которой болтались деревянный крестик и вырезанная из куска шагрени фигура рыбы с княжей печатью. - Очень даже есть.
- Так чего же ты тогда убегал? - опешил лесничий.
- Привычка. Ты догоняешь - я убегаю.
Лесничий плюнул и ушел.
- Не у всех на груди такая пайцза висит, - усмехнулся Смекайло и потопал домой, где его уже ждал Нездылов с удочками.
Стояние на Угре обленило богатырей. Делать можно было только отсутствие дела. Либо играть на трубе. Но как не играй там, всё играешь отбой...
И вот возвращается Смекайло на следующий год домой, под Вятку. А там надо с отцом жать пшеницу в поле.
Выбрали они себе по полоске и начали работать.
Попотев часика два, Смекайло сказал:
- Отец, я, пожалуй, сяду. Буду жать сидя.
- Садись и жни.
Через час Смекайло снова обратился к отцу:
- Лучше буду стоять - нагибаться и жать.
И опять отец не стал спорить.
- Ладно, нагибайся и жни.
- Хочу жать лежа, - сказал Смекайло через полчаса.
- Жни лежа, сынок, - ответил отец.
А ещё через полчаса богатырю захотелось спать и жать во сне.
Тогда отец воскликнул на это:
- Ты жни, хоть умри, но жни!
Как же так получилось, что из всех богатырей при дворе великого князя Ивана III, только Смекайлу царь направил учиться в Парижский университет?.. А потому, что только Смекайле удалось наблатыкаться французскому языку, так как в торговом караване из Новгорода до Саранпаульского кремля и обратно, который он сопровождал, был один французский купец по фамилии Индюк, кстати, вполне дворянского происхождения. Впрочем, в этой экспедиции, туда и обратно, этот Индюк не столько занимался торговыми делами, сколько скрывался от агентов Тристана Отшельника, этого зловещего начальника службы безопасности короля Людовика XI. И такие у этого малюты были длинные руки, что пришлось даже "прогуляться" до Северного Урала. Пока Луи XI не отдал богу душу.
- Гей, Европа!.. - воскликнул богатырь Смекайло, пересекая границу последнего русского княжества.
Впрочем, русская речь всегда стремится к упрощению и сокращению слов, например, "континуум" превращается в "континиум", а "гей, Европа" в "Гейропу"...
Богатырь Смекайло рассказывает сон, который увидел прошлой ночью, будущему королевскому шуту Трибуле.
- Понимаешь, мне снилось, что я умер и двинулся по пути в рай в начале лестницы Иакова. Мне вручили кусок мела и сказали, чтобы я отмечал на каждой ступеньке по греху, который совершил в жизни. И вот, когда я уже отметил несколько ступенек, вдруг смотрю ты спускаешься вниз...
- Что, меня туда не пустили? - высунул язык Трибуле.
- Нет, ты спускался, чтобы взять ещё кусок мела.
Париж. Зима. Смекайло и Панург сидят у камина в своей комнате и смотрят на огонь.
- Ты видишь саламандру? - спрашивает Смекайло.
- Нет, - отвечает будущий адвокат. - Я вижу только цифры.
- А какие? - интересуется Смекайло.
- Сколько экю мы потратили за вязанку дров.
- Однако, есть хочется... - сказал студиоз Смекайло, глядя в огонь. - Сегодня я потратил последние экю на овощи и яйца. Но есть их сырыми не хочется...
- Так ты говоришь, что соседнюю комнату снял сынок твоего старинного приятеля Индюка? - задумчиво спросил Панург.
- Точно. Он. Индюшонок. Тоже по купеческой линии... двинулся.
- Пойдем, познакомимся с ним поближе, - вскочил Панург, у которого в животе заурчало от голода.
Разговорились с Индюшонком, а дальше... Панург сделал предложение, от которого было трудно отказаться:
- Если вы согласитесь, чтобы я приготовил свою яичницу на вашем масле, я разрешу вам сварить ваше мясо в моем супе...
И друзьям удалось-таки в этот раз пообедать.
Впрочем, Панургу ещё предстояло встретится с этим купцом Индюшонком. Двадцать лет спустя. Под алыми парусами...
Смекайло спрашивает у французского винодела, любуясь цветом напитка в бокале:
- Каким должен быть погреб, чтобы вино в нём хорошо дозрело?
Глядя на рожи Панурга и Трибуле, винодел ответил:
- Крепко запертым.
- Я совершенно изнемогаю от бессонницы. Что мне делать? - обратился Панург к лекарю.
- Вы не пробовали считать баранов?
- Пробовал считать баранов купца Индюшонка. Не помогает.
- Тогда пусть каждый баран расскажет вам какую-нибудь занятную историю.