Исабэлита

               

         Данное произведение  - это   попытка автора написать роман- биографию обыкновенной женщины,  которая по воле судьбы, совершенно случайно, стала президентом Аргентины.

 
                Глава первая


  2019 год. Солнечное июньское утро. Небольшой посёлок Вильяфранка дель Кастильо, что находится в 32 километрах от Мадрида. С колокольни церкви Санта Мария Соледад Торрес Акоста   послышались размеренные сильные удары:
- Бум! Бам! Бум! Бам! Бум! Бам! Бам!

 Из дверей красивого большого дома под красной черепичной крышей вышла невысокая, элегантно одетая старушка в  чёрных очках, модной сиреневой шляпке и направилась к церкви.

 - Исабэлита! Исабэлита! – раздался вдруг женский голос.

 Старушка  от неожиданности вздрогнула   и остановилась.
 - Кто это зовёт меня? –  с удивлением подумала она и обернулась.

  Маленькая девочка, лет пяти, гладила котёнка, сидевшего на тротуаре. На ней была  надета широкополая соломенная шляпка.

 - Исабэлита, оставь животное! Отойди, Исабэлита! – упрашивала её широкоскулая коренастая женщина в белом переднике, очевидно нянька.

 - Он такой славный! Он такой хороший! Я отнесу этого котёнка домой…

 - И меня когда-то звали Исабэлитой! – подумала старушка, - только это было так давно.

  - Бум, бам! Бум, бам! Бум-бум-бум! –  празднично заливались церковные колокола.

 Старушка присела на деревянную резную лавочку-скамейку. Прошло столько лет, а её память хранит воспоминания о прокалённой насквозь солнцем провинции Ла Риоха в Аргентинне, где она родилась в 1931 году.  Во дворе их дома только под тенью кипарисов можно было переждать полуденный зной…

 А потом многочисленная семья, в которой она была самым младшим, шестым ребенком, переехала в Буэнос-Айрес.  Все звали тогда её Эстелита, ну а полное своё имя девочка узнала позже: Мария Эстела Мартинес Картас.

 Детство у неё закончилось очень рано и совсем неожиданно. Скоропостижно скончался отец, занимавший  высокую должность в  Ипотечном Банке Аргентины.

  Семья стала жить скромнее, но для Эстелиты ничего не жалели. А ей, с самого детства, хотелось стать великой актрисой или музыкантом. Вернувшись из школы, она спешила в консерваторию, где старательно училась играть на рояле.

    Увы, но особых успехов Эстела нигде не достигла. Ни в школе, ни в музыке…

 - До сих пор не пойму почему это произошло? – с грустью подумала старушка и достала из сумочки голубой платочек. Сняв свои тёмные очки, она протёрла им уголки глаз.

 Но к двадцати годам у неё, проснулась страсть к балету.
 - Для балерины ты уже безнадёжно стара! – сказала ей мама, - тебе пора уже срочно думать о замужестве, заводить детей.

  Но вместо того, чтобы следовать этим мудрым советам, Эстелита  с упорством занималась в Национальной школе танцев при Театре имени Сервантеса.  Испанский фламенко и аргентинские народные танцы стали её любимыми.  Она даже стала победительницей одного из конкурсов.

   Дома каждый день начинался с материнских упрёков:
 - Ещё год, ну максимум два, и ты  навсегда останешься старой девой! Эстелита, ты меня слышишь? У моей одной знакомой есть сын, вполне достойный человек, он чиновник на железной дороге! Бросай эти свои танцульки! Подумай о своём будущем!

 - Я не хочу, не хочу замуж! – рыдала она и закрывалась у себя в комнате.

 Несколько раз, когда упрёки матери становили невыносимы, она уходила в дом своих дальних родственников супругов Кресто. Здесь она жила несколько дней, а затем возвращалась.

  Супруги Кресто были настолько религиозными, что Эстела могла говорить с ними только об Исусе Христе, о жизни и деяниях католических святых.  В их доме укрепилась её вера в Бога. Эстела никогда не пропускала воскресные службы в церкви. Самое главное, что в этой семье  её  понимали и никогда не говорили о замужестве.

 Однажды, после большого скандала со своей матерью и старшими братьями, Эстела ушла из материнского дома и стала жить в семье Кресто.
  Супруги Кресто не имели своих детей и поэтому этому очень обрадовались,  стали называть её «доченькой».  Хосе даже имя Эстеле дал другое: Исабэлита. В честь своей горячо любимой жены Исабэль. Эстела стала считала их своими крёстными родителями.

 Иногда Хосе и Исабэль устраивали спиритические сеансы, во время которых вызывали души умерших людей и беседовали с ними.
 - Крёстный, это же большой грех! Спиритизм нарушает гармонию  и основы христианства. Это колдовство, шаманство…. Так во время проповедей в нашей церкви не раз говорил святой отец Адриан. – Не раз заводила на эту тему разговор Эстела.
 - Может быть святой отец Адриан и прав! Но он не знает, что спиритические сеансы расширяют познания христианской религии. Мы же советуемся с душами умерших! А это значит … - начинал объяснять ей Хосе Кресто.
  Но  у неё не было терпения выслушивать его до конца.
 - Хосе и Исабэль очень хорошие люди! И в конце концов это их личное дело. – Пришла девушка к такому выводу.
 Сама же Эстела всего один раз присутствовала на спиритическом сеансе, который проводили её крёстные родители. Ей стало нехорошо. Заболела голова,  глаза начали слезиться. После этого она отказывалась принимать участие в спиритических сеансах. Хотя рассказы о  духах слушала с неподдельным интересом.
 

 В 1954 году Эстеле повезло!  Знаменитый танцор Фаустино Гарсия взял её в свою известную танцевальную группу.  Теперь девушка выступала в театре «Авенида» в Буэнос-Айресе. Она была уверена, что это её первый шаг в успешной  карьере актрисы.

 Затем  Эстелу  пригласили в испанскую балетную группу под руководством Густаво де Кордоба.
 

 

 - Ты  мне подходишь! У тебя симпатичное личико, великолепная фигурка. Ты неплохо танцуешь… Вот только твоё имя мне не нравится! Мария Эстела!? Ну что это такое? Ты же не продавщица пуговиц в галантерейном магазине в Буэнос – Айресе! Тебе бы подошло…- Густаво де Кордоба на мгновение задумался, - Исабэлита! Точно – Исабэлита!  Отныне это твой артистический псевдоним! На  всех афишах ты будешь фигурировать как Исабэлита Мартинес!

 - Замечательно! Нет, это просто невероятно! Меня в этом коллективе тоже будут звать Исабэлита! Это, наверное, моё настоящее имя? Имя, которое хотел дать мне наш Господин? – удивилась Эстела.


   Вскоре группа отправилась на зарубежные гастроли. Чили, Перу, Эквадор, …Здесь у Исабэлиты появились первые непостоянные  поклонники и первые мимолетные увлечения. Все шло очень хорошо! Ночи на сценах известных кабаре и ресторанов! Музыка, цветы, пена шампанского, щегольски одетые мужчины, женщины с оголёнными плечами… Ежедневный праздник!

 Закончилось всё очень неожиданно. В Медельине, в Колумбии,  их коллектив остался без контрактов. Работы не было. Часть труппы вернулась в Аргентину, другая осталась, надеясь на лучшее будущее. Среди них была и Исабэлита.

 В это время и появился то ли аргентинец, то ли кубинец по имени Джой Харольд. Он пообещал девушкам выступления в республиках Центральной Америки, хорошие заработки и повёз их в Панаму.

 В 1955 году город Панама являлся одним из международных центров всех человеческих пороков. Улицы состояли из  домов, где успешно функционировали сплошные бордели и казино. По тротуарам невозможно было ходить ни днём, ни ночью из-за обилия проституток  и трансформистов. Толпы пьяных северо-американских военных моряков, орали песни  на тротуарах и дрались с местными сутенёрами.

 Исабэлита вместе с девочками из балетной группы начала выступать в кабаре Хэппи Лэнд, что располагалось на Центральной Авениде.

 Накануне Рождества Джой Харольд сообщил им:
 - Красотки, завтра на обед нас всех пригласил сам генерал Перон. Я лично его заверил, что мы прибудем в полном составе.

 - Генерал Перон,  бывший президент Аргентины! Точно, он сейчас находится здесь, в Панаме! – сразу вспомнила Эстела, хотя никогда не интересовалась политикой!
 Она знала только, что президент Аргентины Хуан Доминго Перон   был свергнут военными в результате переворота в 1955 году и  покинул страну. Сначала он жил в Парагвае, а затем перебрался в Панаму.

 Мама Эстелы не только разделяла политические взгляды Перона, но и одобряла его экономические и социальные изменения, которые он проводил в Аргентине.
 - Какой мужчина! Красавец! Умница! Решителен и смел! – неоднократно повторяла мать, читая газеты.

  Девочки выстроились на огромной террасе номера отеля, в котором жил   Перон.
 Открылась боковая дверь и показался он, одетый в белоснежный костюм с красным галстуком- бабочкой и платком того же цвета, краешек которого торчал из нагрудного кармана пиджака.

 - Боже мой, какой он старый! На фотографиях в газетах и журналах Перон выглядит гораздо моложе! – ужаснулась про себя Эстела, - крупные черты лица, морщинистый лоб, большие мешки под глазами, одутлые щёки… Какой кошмар!

 - Здравствуйте, мои дорогие соотечественницы! – глухим и хриплым голосом поприветствовал он.

 - Здравствуйте! – разноголосо ответили девушки.


 И наступила длительная, очень утомительная пауза. Перон внимательно рассматривал их. Каждую. Пристально…

 Эстела не выдержала. Она быстро приблизилась к нему и чмокнула генерала в щёку. Перон резко отпрянул. Из дверей тут же появился мужчина среднего роста  и  быстро направился  в их сторону. Перон жестом руки остановил его.

 - Спасибо вам, господин президент за то, что вы сделали для нас, аргентинцев! – не пугаясь своего поступка, уверенным тоном произнесла Эстела, - а ещё, я хотела бы передать вам персональную благодарность от моей мамы, которая является перонистской до.. до ..
  Здесь девушка неожиданно запнулась… Все захлопали в ладоши, за исключением генерала и мужчины среднего роста.

 Перон отошёл от девушки и внимательно, с подозрением изучал Эстелу. Мужчина расстегнул свой серый пиджак  и приблизился к ней почти вплотную. Все молчали…

 -  Странно как-то… - мелькнуло в голове у девушки, - похоже, что он меня испугался! Почему?

 Только спустя несколько месяцев Эстела узнала причину странной реакции Перона на её появление. Дело оказалось в том, что Ландахо, тот самый мужчина в сером пиджаке, являвшийся одним из добровольных помощников бывшего аргентинского президента, узнал  о том, что на  бывшего президента готовилось покушение.
 - Мой генерал, мною получена достоверная информация о том, что СИДЭ (Сервисио де Интелихенсия дель Эстадо – аргентинская государственная служба разведки) подготовила план вашего убийства. Исполнителем будет являться молодая девушка.

 -  Может быть… Может быть . – Задумчиво ответил  Перон и потер ладонью свой морщинистый лоб.
 
   Эстела Мартинес продолжала каждую ночь танцевать на подмостках кабаре «Хэппи Лэнд».  Но в один из дней  руководитель их труппы Джой Харольд, не оповестив своих танцовщиц, «продал» всех девочек вместе с шоу хозяину этого заведения и исчез.

  Сначала всё оставалось, как прежде: девочки выступали за пять долларов за ночь, но через неделю всё изменилось. Теперь танцовщицы должны были сидеть за столами вместе с клиентами и развлекать их.

 - Если надо будет переспать с кем-то, то вы сделаете это! – тоном приказа сообщил  Донадио, по прозвищу «Лучо», хозяин «Хэппи Лэнд».

 - Я – актриса, но не проститутка! – почти крича, ответила Эстела и попыталась выйти из комнаты, где их собрали.

 - Нет, красотка! Ты будешь делать всё, что я тебе приказываю! – подскочил к ней «Лючо» и больно схватил за руку.
- Нет! Нет! Никогда! – Эстела толкнула хозяина кабаре в грудь и выбежала на улицу.

 - Господин наш, помоги мне! Что же мне делать? Он же меня убьёт или искалечит! Что мне делать, Пресвятая Дева Мария? Посоветуй мне! Прошу тебя! Шептала она и бежала до тех пор, пока не споткнулась и не упала.

 - К Перону! Только к нему! Он мне должен помочь… Он поможет!  Ведь он же аргентинец, как и я! – пришла к ней неожиданная идея.

 Эстела поднялась и, перекрестившись, бросилась в «Отель Линкольн», где жил бывший президент Аргентины в изгнании.

  Плача и дрожа от нервного потрясения, Эстела рассказала о случившемся Перону.
 - Прошу Вас, господин президент, помогите мне! Я боюсь возвращаться в кабаре! Этот бандит меня убьёт! – взмолилась девушка.

 -  Если тебе нужны деньги, то их у меня в настоящий момент нет. Чем  же я могу тогда тебе помочь? – мрачно поинтересовался Перон.
 - Приютите меня у себя в отеле. Я сообщу матери, чтобы она мне прислала денег на билет домой. Я уеду! Уеду! Я боюсь возвращаться в кабаре! «Лючо» меня убьёт! – Эстела, почти кричала от отчаяния.

  Перон молчал и со страданием смотрел на девушку.

 - Господин президент, я могла бы быть вашим секретарём. – Предложила Эстела.
 - А ты умеешь печатать на машинке? – спросил он.
 - Нет, но я неплохо знаю французский язык. Может это вам понадобится?
 - А готовить умеешь?
 - Кое-какие блюда… - всхлипывая, ответила Эстела.
 - Ну это уже кое-что! Оставайся! – ответил Перон.

 Для Эстелы началась очень странная жизнь: повсюду за ней неотступно следовали добровольные сотрудники экс-президента: Хилаберт и Ландахо. Они выполняли его приказ: изобличить девушку, как агента аргентинских спецслужб. Назойливость этих доверенных людей Перона очень раздражала Эстелу, но она терпела…

 Через несколько дней Перон получил письмо от Донадио. Хозяин «Хэппи Лэнд» требовал вернуть ему танцовщицу кабаре, которую тот удерживал, или возместить материальный ущерб в размере 300 долларов США. Перон послал «Лючо» требуемую сумму. Таким образом конфликт Марии Эстелы Мартинес  Картас со своим работодателем был разрешён.
 

                ГЛАВА ВТОРАЯ

 Бой церковных колоколов затих. И сразу же наступила тишина.  Исчезли куда-то девочка с котёнком и её няня.
  Мария Эстела встала со скамейки и сделала один шаг в направлении церкви, затем остановилась…

 Она вспомнила то, что всегда гнала из  памяти:  свою первую интимную близость с Пероном. Это было ужасно! Она, юная девушка, легла в постель с мужчиной, который был старше её на тридцать шесть лет! Целых тридцать шесть лет!

 Мария Эстела вздрогнула, передёрнула плечами и вновь села на скамейку.

 - Господин наш, прости меня великую грешницу! Прости! – она принялась неистово креститься.

    Мария Эстела помнила, как она, сжавшись в комок, почти теряла сознание от кошмара, происходившего с ней:
 - Господин наш, прошу тебя пусть это закончится как можно быстрее! Прошу тебя! – шептали её холодные от страха губы.

 А рядом лежал старик и своими похотливыми руками гладил её застывшее от ужаса тело. 

  В августе 1956 года Перон вместе с  Исааком Хилабертом, который числился его персональным водителем, Рамоном  Ландахо, представлявшимся  всем журналистом, и Марией Эстелой Мартинес Картас, являвшейся уже почти «официальной» невестой бывшего президента получили разрешение на жительство в Венесуэле.

 -  Зачем нужен был этот переезд  Исабэлита  так и не поняла. Перон объяснял ей долго с такими деталями, которые она моментально забыла. Единственно, что осталось в её памяти так это заключительная фраза его длительного монолога:
 - Чабэла, хочешь ты или не хочешь, но по политическим мотивам, чтобы не осложнять дипломатические отношения между Панамой и Аргентиной, мы должны ехать жить в Венесуэлу.

  Её передёрнуло от этого дурацкого прозвища, которым Исабэлиту называл её сожитель: «Чабэла»!

 Эстела уже неоднократно  просила его вообще не произносить этого мерзкого слова, которое  употребляли только в аргентинской глубинке старые и богатые землевладельцы, называя так своих молоденьких любовниц. Чабэла – близкая подруга. Также чабэлой называли крепкий  алкогольный напиток из винограда.

 В ответ на эту просьбу Перон только лишь громко рассмеялся:
 -Ты у меня самая красивая на свете, Чабэла! – ха-ха-ха.

 -  Ты типичный военный со своими солдафонскими шутками! – разозлилась Исабэлита и хотела толкнуть его в грудь.

- Я буду всегда называть тебя Чабэла! Так мне больше нравится! Ха-ха-ха.

  Но всем своим знакомым Перон представлял её так:
 - А это моя Исабэлита!
 Исабэлитой Эстелу называли и все помощники генерала.

    Венесуэла в пятидесятые годы переживала свою «золотую эпоху». На доходы, полученные от продажи нефти, правительство этой страны перестраивала её столицу город Каракас. Сносились ветхие домишки, сооружённые ещё в колониальную эпоху, и сооружались красивые высотные дома, широкие проспекты, театры, скоростные автострады, современные мосты.

 Под понятным всем населением лозунгом «Новая национальная идея» народу предлагалось экономическое и культурное процветание.
 
 На самый знаменитый карнавал в мире, который ежегодно проводился в Каракасе, съезжались туристы из многих стран мира.  Совершить турне по Венесуэле было престижно для известных духовых оркестров из Европы и джаз-банд из США.

 Исабэлите безумно нравился Каракас. Каждое утро она выходила на балкон дома, где они жили, и наблюдала, как туман, окутывающий горные вершины, медленно расползается по ущельям и исчезает в лучах горячего солнца.
 Ритм жизни венесуэльской столицы и радушие её жителей ей напоминал родной Буэнос-Айрес…

 Одно только иногда портило настроение Исабэлиты: неусыпное шпионство за ней  Хилабертом и Ландахо.
 - Мой генерал, она положила в суп какие-то неизвестные и очень подозрительные листья! – шептал на ухо Перону журналист.
- Мой генерал, эта девица поставила под бензобак вашего «Оппеля» статую какого-то святого с зажжённой свечой!  Мне вовремя удалось предотвратить возгорание автомобиля! – во весь голос кричал водитель.

 - Мой генерал, сегодня Исабэлита изменила свой маршрут и, вместо того, чтобы отправиться в парикмахерскую, как она вам сказала утром, Чабэла была на столичном базаре и купила там фасоль! Зачем нам фасоль? – дружно орали они вдвоём в один голос.

 Перон молча слушал своих помощников и ничего им не отвечал.  В  его отношениях с Чабэлой ничего не менялось.

 И вдруг генерал стал пропадать ночами с Хилабертом и Ландахо. Возвращались они только утром. У Перона было серое лицо от усталости.
 - В баре сидели! – объяснял он своё отсутствие Эстеле, перед тем, как улечься спать.

 Исабэлита  хотела этому верить… Но…
 - Почему Хуан не смотрит мне в лицо? Почему он прячет свои глаза? Неужели у него появилась любовница? Нет! Не может быть! Кому  нужен этот старик? – эти  мысли не давали Эстеле покоя.

 И вдруг, одним утром, она почувствовала, как от него пахнет другой женщиной. Этот запах был настолько сильным, что она, не скрываясь, начала нюхать его шею, уши, рубашку.
 - Ты завёл себе новую любовницу? – спросила она без предисловий.
 - Я устал от тебя, Чабэла! Ты мне так надоела, что я оплачу тебе авиабилет до Аргентины или до Испании. Уезжай, куда захочешь! – ответил Перон с  явным раздражением.

 - Я…я…я.. – Исабэлита  была настолько шокирована его простым и в то же время наглым ответом, что начала заикаться.
 - Хо-хорошо! Я уеду! Но, но ска-скажи мне кто она? – взыграло в ней любопытство.
 - Её зовут Элеонор. Она из США. Была до тебя моей любовницей. Молодая, красивая, образованная. Выпускница одного из престижных университетов Северной Америки… Что тебе ещё рассказать? – Перон смотрел в открытое окно.

 - Она, она …блондинка, как я? – уже почти рыдая, поинтересовалась Исабэлита.
 - Нет. Элеонор жгучая брюнетка. – Удивлённый странным вопросом, ответил он.

 Исабэлита рыдала, рыдала и рыдала…  Носовой платок  стал уже настолько мокрым от слёз, что она швырнула его на пол…

 - Хватит, Чабэла! Хватит лить слёзы! Собирай свои вещи! – приказал Перон.

 - Я…я … я.. никуда не поеду! -  у неё дрожали плечи.
- Почему? – закричал Перон.
- Я..я..я.., - Исабэлита прекратила плакать, - я беременна! – заявила она уверенным тоном.

 - Беременна? – у него вытянулось лицо, - но этого не может быть! Конечно, там, где едят остаются крошки.. Но я давно уже знаю, что не могу иметь детей! Как тогда это могло произойти?
 На следующий день Хилаберт отвёз Исабэлиту к знакомому гинекологу.

 - Мой генерал, эта девка врёт! Врёт! Она не беременная! – возбуждённо доложил после поездки шофёр своему патрону.

 Эстела закрылась у себя в комнате и не выходила оттуда несколько дней.
 - Что будет дальше?  Какие испытания уготовил мне всевышний? –  с отрешённостью думала она и молилась, молилась…
  Эстела смотрела на большой деревянный крест с распятым на нём Христом, висевший на стене у изголовья её кровати:
 - Господин наш, прошу только об одном вернуть всё, как было в моей жизни несколько дней назад до появления этой умной и образованной брюнетки из США….

 Тем временем Перон, чтобы развеяться, поехал со своими помощниками в один самых известных баров Каракаса. Вернулся под утро. Пьяный, он долго уговаривал Исабэлиту выйти из своей комнаты.
 Она наконец сдалась и оставила своё добровольное заточение. Перон прижал её к себе и стал гладить спину, целовать шею и грудь Эстелы:
 - Чабэла, Чабэла…. – шептал он, почти всхлипывая от охвативших его эмоций.

 Наутро, когда Исабэлита  вышла на улицу, генерал объяснил недоумевающим Ландахо и Хилаберту:
 - Ребята не смотрите на меня так! Вы должны понять, что мне уже больше шестидесяти лет, я вдовец, скучающий по женскому вниманию. Иногда я нуждаюсь, чтобы какой-нибудь горячий кирпичик отогрел мои холодные ноги…

 Всё вернулось в прежнее русло. Утром 25 мая в День Майской революции, который является для аргентинцев самым большим праздником, Перон послал шофёра в мясную лавку:
 -  Сегодня будем делать асадо ( жаренное на решётке мясо) для нас и наших гостей! Я принимаю в этом личное участие. Хилаберт, поезжай и купи самого лучшего мяса, а потом вернёшься домой и заберёшь меня.

  Хилаберт отправился выполнять приказание генерала. Мясо пришлось выбирать долго.  Наконец шофёр достал деньги и начал расплачиваться.
 - Бум-ум-ум-ум! – вдруг раздалось с улицы, и дрогнула земля.

 В мясной лавке со звоном посыпались  оконные стёкла. Мясник со своим помощником от страха упали на пол. Хилаберт, бросив бумажник, выскочил из дверей. На месте, где он  оставил   «Оппель Капитан» дымились куски искорёженного металла.

 Новость о  покушении на Перона  в тот же день  появилась на первых страницах всех мировых газет.
  «Бомба с часовым механизмом, которая предположительно была заложена ночью в автомобиль бывшего президента Аргентины Хуана Доминго Перона, взорвалась утром 25 мая в самом центре Каракаса.  Сила взрыва была такова, что во всех ближайших зданиях вылетели  стёкла. Автомобиль превратился в груду металла. По счастливой случайности Хуан Доминго Перон не пострадал».

  Через несколько дней после неудавшегося покушения на его жизнь Перон почувствовал сильное недомогание. Он не вставал с постели. Его мучала одышка, и душил сильный кашель. Болела печень…Его рвало…

 Прибыл персональный врач президента Венесуэлы доктор Бенсон.
 - Господин Перон, у вас абсцесс печени, - сообщил он больному после его тщательного осмотра. Вам нужен тщательный и скрупулёзный уход. Есть человек, который будет смотреть за вами и днём, и ночью?

 - Доктор, есть такой человек! Это я! – громко, тоном не терпящим возражения, заявила Исабэлита.

  Верные сотрудники эх-президента замешкались. Перон же утвердительно кивнул головой.

 Бенсон дал Исабэлите подробные инструкции, как надо ухаживать за больным и уехал.

 - Вот и настал мой час! – торжествующе подумала она, - теперь я должна сделать всё, чтобы навсегда завоевать  своё место рядом с Пероном! Сделать так, чтобы никогда ни один из друзей и помощников генерала не позволил себе сомневаться в моей верности ему.

 - Господин наш, помоги мне в этом! Прошу тебя! – перекрестилась Эстела.

 Исабэлита не спала трое суток. Ночами Перона била сильная лихорадка. Он обильно потел. Исабэлита меняла ему пижаму и постельное бельё несколько раз в сутки. Лично готовила еду и давала таблетки, строго следуя инструкциям доктора Бенсона.

  Генерал пошёл на поправку. В начале июня он уже вновь начал принимать местных чиновников, и людей, приехавших в Венесуэлу, чтобы встретиться с ним.

 Перон с первых же дней своего изгнания начал организовывать подпольную борьбу против правительства Аргентины. Основной своей задачей он считал создание условий для социального и экономического хаоса у себя на родине.
 - Сделать так, чтобы подонки, свергшие меня, законно избранного президента, исчезли с политической арены! Чтобы, пришедшие им на смену не смогли стабилизировать обстановку в стране и обратились ко мне, признанному лидеру нации, за помощью! –  объяснил Перон Исабэлите, которую раздражало большое количество людей, ежедневно приходившее в их дом.

 - Запомни, Чабэла, что революции делаются со временем или с кровью! – не уставал повторять он.

  Эстела закрывалась у себя в комнате. Ей жутко не хотелось слушать разговоры своего сожителя с каким-нибудь   профсоюзным «ходоком», прибывшим к нему из Аргентины.
 - Пустая трата времени, - хмыкала Исабэлита, читая женские журналы, - хотя бы к вечеру все убрались из дома! Надоело!

 - Чабэла, хватит прятаться в своей норе! Я хочу, чтобы ты находилась рядом со мной. Слушала и училась искусству политики! Если тебе будет что-то непонятно, я потом это тебе объясню! – тоном приказа попросил её Перон.

  Ой как не хотелось Исабэлите делать этого! Но портить хорошие и стабильные  отношения, которые установились у неё со своим престарелым любовником, после его благополучного выздоровления, было никак нельзя.

 Сегодня был прекрасный солнечный день. Самое время  провести его на пляже. Но увы, вместо горячего белого песка и голубых волн, Исабэлита вновь сидит в глубоком кресле, стоящим в дальнем, самом незаметном углу, комнаты. Сегодняшний посетитель какой-то молодой, нагловатый тип, с лицом типичного уголовника. Он представился ей и даже подарил дешёвый брелок, очевидно, как знак внимания. Но как его зовут, Исабэлита   моментально забыла. Одно помнила, что этот хлыщ, какой-то активист из аргентинского профсоюза металлургов. А может и не металлургов? Может он сказал профсоюз строительных рабочих? Да это и не важно! Самое главное, что Перон проявлял к своему собеседнику огромный интерес. А она? Как она страдала! Если этот деятель   задержится или   Хуан, как вчера, увлечётся разговором, то прощай последний сеанс новой американской комедии.  Как же это всё скучно! Господин наш, дай мне терпения вытерпеть эту скуку!

 Исабэлита, старалась думать о своих делах, но слова жаркого спора Перона с гостем не давали ей сосредоточиться.

 -  Сынок, - по-отечески обращался генерал к своему собеседнику, - вам надо создавать не только законспирированные группы для борьбы с режимом, но обучать их! Вооружать их!
 - Да, господин Перон, вы правы! Но денег на оружие нет! Есть каналы по которым его можно приобрести. Современные образцы автоматическое оружия, но…
 - Сынок, но деньги – это самое незначительное в кропотливой работе по созданию подпольного движения, боевых групп. Также не надо забывать о моей «Общей Директиве для всех членов перонистской партии»! Ты о ней помнишь?

 - А как же? – обиженным тоном произнёс собеседник. – Я вам даже могу перечислить основные её положения. Вот например: бороться с диктатурой, находящейся у власти   в Аргентине, не только посредством пассивного сопротивления, проводя акции саботажа, организовывая забастовки и беспорядки, но применяя вооружённые акты насилия в тех случаях, когда…

 - Господи, да когда же это закончится! – с отчаянием подумала Исабэлита, - на прошлой неделе хоть на ипподром смогли выбраться. Мне, конечно, не нравится это место! Но наблюдать за скачками, лошадьми, жокеями гораздо увлекательнее, чем слушать этот, лишённый для меня всякого смысла, разговор.

 Она вспомнила азарт своего сожителя, когда он сделал несколько ставок и потом наблюдал за результатом. Лицо Перона стало серым и морщинистым, он бил кулаком себя по колену, что-то тихо бормотал.
 - Третьим пришёл! Третьим! А я просто был уверен, что он победит!   Жеребец - великолепен, а жокей – простое ничтожество! –  закричал он ей прямо в самое ухо.

    Иногда Перон брал её  в Луна Парк на боксёрские поединки. Этот спорт вообще был ей отвратителен! Но для Исабэлиты  было гораздо интереснее наблюдать за тем, как мужики в кожаных перчатках бьют друг друга по физиономиям, чем присутствовать на  беседах генерала со своими соратниками по партии.

 - Сынок, скажи нашим друзьям, чтобы не думали о деньгах! Мне на днях передадут крупную сумму, я думаю…. Ты, самое главное помни, что за каждого нашего погибшего должны погибнуть пятеро из мерзавцев, которые защищают эту власть.

 -  Надо выпить чашечку кофе, чтобы прогнать сонливость. Но Хуан обидится, если я сейчас встану с кресла и покину комнату. Пресвятая Дева Мария, не дай мне заснуть! Глаза закрываются сами … - Исабэлита ущипнула себя за локоть.

   Только через несколько месяцев  Эстеле повезло: она подружилась с исполнительницей фольклорных песен  Ольгой Траолагайтия и её мужем журналистом Роберто Галаном.

 Эта супружеская пара из Аргентины, живущая в Каракасе, стала для неё настоящим спасением. Теперь они вчетвером совершали пешие прогулки по венесуэльской столице, посещали кинотеатры и рестораны. 

 - Хуан, а вы собираетесь делать предложение руки и сердца Эстеле? – как-то совершенно неожиданно, прямо в лоб, спросила Ольга.
 Перон оторопел.
 - Да я, как … я … - начал мямлить он, собираясь с мыслями. И потом, вдруг невпопад произнес креольскую поговорку:
 
 -  Хотя вы правы: предложение не сделает меня беднее.

 - Хуан, если вы не женитесь на этой прекрасной девушке, то будете сожалеть об этом до конца своих дней! – с уверенностью сделала заключение Ольга.
 - Да, Хуан, думаю, что с Эстелой вам очень повезло! Вам надо только решиться и всё! – засмеялся Роберто.

  - Вы знаете, мои дорогие, я не из тех, которые женятся быстрее, чем пожарники приезжают на место возгорания.

   Президент Венесуэлы  Маркос Перес Хименес, считавший себя не только союзником, но и настоящим другом Хуана Доминго Перона отвечал отказами на бесконечные просьбы аргентинского правительства о его экстрадиции.

 Для всех было очевидно, что генерал Арамбуру, захвативший власть в Аргентине в результате кровавого мятежа в 1955 году, ссылаясь на уголовные дела, возбуждённые против Перона, хотел расправиться с ним. А после покушения на аргентинского экс-президента, Венесуэла  вообще разорвала дипломатические отношения с Аргентиной.

 Хуан Доминго Перон получил от местных спецслужб разрешение на задержание и допрос всех лиц, которых он подозревал в намерениях убить его.

 Это решение венесуэльских властей спровоцировало ненависть к Перону и его сотрудникам со стороны местной оппозиции.



                ГЛАВА ТРЕТЬЯ

 Весь период, когда в Венесуэле её президентом являлся   дивизионный генерал Маркос Перес Хименес, экономика страны развивалась гигантскими шагами.  Уровень жизни населения стабильно рос каждый год. В то же время в Венесуэле попирались права человека, не соблюдались демократические нормы, предусмотренные в её конституции. Лидеры и активисты оппозиционных партий заключались в тюрьмы без суда и следствия, где их пытали и убивали. Отсутствовала свобода печати.

 

 Первый день нового 1958 года начался с рёва моторов.  По столичным проспектам, вдавливаясь гусеницами в горячий расплавленный асфальт, двигались колонны танков.
 - Чабэла, поднимайся! Поднимайся! –  Перон без жалости, сильно,  теребил за плечо, недавно уснувшую Эстелу.
 - Что случилось, Хуан? – подскочила она.

 - Это мятеж! Мятеж! Военные хотят свергнуть Хименеса! Точно так же, как и меня в 1955 году! Одевайся, Чабэла! Собирай вещи!

 - Хуан, мы что уезжаем? – ещё ничего не понимая, равнодушно поинтересовалась она.
- Ты что дура?! – заорал на неё Перон.

 Она вышла в гостиную. Здесь уже находились Хилаберт,  Ландахо. Перон выбегал на балкон, смотрел вниз, возвращался и о чём-то шептался со своими сподвижниками. Морщины на его лбу стали глубокими. Лицо осунулось. Перон нервно кусал губы…

 Ландахо яростно крутил настройки радио. Оно молчало…

 К вечеру мятеж был подавлен.

 - Теперь их всех в тюрьму! В тюрьму! – гневно кричал Перон.
- Кого в тюрьму? – не поняла Исабэлита.
- Как кого? Всех тех, кто посмел выступить против президента Венесуэлы.

 - Президент Венесулы… Он  выглядел таким смешным:  маленький толстячок в генеральском мундире и в фуражке с высоченной тульей. Круглое лицо, розовые щёчки. Близорукие, всегда почему-то испуганные, глаза и очки с толстыми линзами в непременной чёрной оправе.
 Особенно нелепо выглядел Перес Хименес рядом со своей супругой, высокой дородной женщиной, которой он достигал только до плеча.

  Начались репрессии против участников мятежа и всех оппозиционных партий. За неделю все венесуэльские тюрьмы были заполнены арестованными.

 21 января произошла всеобщая забастовка.
 Ночью 22 января подняли мятеж военно-воздушные силы Венесуэлы. К ним присоединились гарнизоны Каракаса и многих других городов.

 На рассвете 23 января Маркос Перес Хименес бежал. Он замешкался в своём кабинете, потому что набивал чемодан пачками долларов. Топот сотен ног уже слышался в коридорах президентского дворца. Пересу Хименесу удалось по пожарной лестнице спуститься во двор и сесть в автомобиль. Водитель резко рванул с места. Но их заметили…   Когда   автомобиль президента отъехал от дворца Мирафлорес, его начали преследовать несколько такси с восставшими. По дороге в аэропорт к ним присоединялись и присоединялись другие легковые машины и даже грузовики.

 Самолёт, на борту которого находилась семья Переса Хименеса и некоторые члены его правительства, уже выруливал на взлётную полосу. Президент Венесуэлы бросил свой чемодан, набитый долларами, и схватился за верёвку, сброшенную с борта самолёта.  Его втянули во внутрь.

 Большая толпа собралась у дома, где жил Перон.  Полицейские, охранявшие его, немедленно исчезли. Минут за пятнадцать до этого, помощники Перона эвакуировали его и Исабэлиту на квартиру, одной супружеской пары, эмигрировавшей из Аргентины в 1955 году.

 У Эстелы  с собой был всего один чемоданчик с самыми необходимыми вещами. Перон, бросил всё, захватив только свой портфель с документами и маузер. Но самом главное  было то, что им удалось вывезти своих  любимых пуделей: Канелу и Негриту.

 В городе бесновалась толпа. Шла охота на правительственных чиновников, сотрудников спецслужб. Также искали Перона.

 В Каракасе горели дома. «Революционная толпа» грабила магазины. На столбах болтались повешенные люди с табличками на груди «Агент капитализма», «Предатель! Работал на ЦРУ»…

 - Пресвятая  Божья Матерь, помоги нам! Спаси нас! – испуганно шептала Исабэлита, сидя в комнатушке на маленькой кровати. Пудели устроились на подушке.
 Рядом с ними приютился Перон, сжимая в руках свой маузер.

 Тем временем Ландахо и Хилеберте объезжали все иностранные посольства, находящиеся в Каракасе, в поисках страны, которая могла бы их приютить.

  Мексика отказала… Испания отказала…

  Доминиканская Республика согласилась дать приют Хуану Доминго Перону и всем сопровождающим его лицам.

 Четверо суток они находились в помещении Посольства этой страны. На улице,  днём и ночью,  обезумевшая от ненависти толпа революционеров требовала выдачи экс-президента Аргентины.   Перон боялся, что в любой момент они ворвутся  к ним…

   Он ни на минуту не выпускал из рук своего маузера. Генерал был сосредоточен и почти ничего не говорил. Исабэлита успокаивала собак, которые всё время скулили…

  Госдепартамент США потребовал от нового правительства Венесуэлы разрешить выезд из страны для Перона, Исабэлиты , Ландахо, Хилаберта и других лиц, которые будут указаны в списке подписанным экс-президентом  Аргентины.

  Революционные власти «новой Венесуэлы» не хотели портить отношения с США и немедленно пошли на уступки. Перона и Исабэлиту доставили в аэропорт Каракаса на автомобиле исполняющего обязанности президента контр-адмирала Фольванга Ларрасабаля в сопровождении эскорта военной полиции.
 
 Здесь они поднялись на борт самолета с надписью на фюзеляже «ВВС Венесуэлы».

 - Пресвятая Дева Мария, благодарю тебя за чудесное спасение! – правой рукой перекрестилась Эстела, поглаживая левой  Канелу. Негрита удобно устроилась на коленях у Перона.

 Самолёт взлетел. Исабэлита пристально посмотрела на Перона. Он был молчалив, очевидно о чём-то размышляя. Ей было всё равно о чём думал её сожитель. Самое главное, что в их отношениях произошёл перелом, который определит их будущее. Исабэлита со злорадством вспомнила тот момент, когда Перон подписал список лиц, имевших право покинуть Венесуэлу вместе с ним.
 - Хуан, ты позволишь взглянуть? – вежливо попросила Эстела и взяла лист бумаги.
 Увидев фамилии Ландахо и Хилаберта, она вынула из сумочки косметический карандаш и зачеркнула их.
 - Этих типов я  больше никогда не хочу видеть рядом с нами!  – медленно произнесла Исабэлита.

 Перон опешил. Он смотрел на две толстые черные линии на листе бумаги, затем на неё… Снова на зачёркнутые фамилии, затем снова на Исабэлиту.  Ей показалось, что это длилось целую вечность.

 - А у тебя, Чабэла, оказывается есть характер! Я даже и подумать не мог! Надо же… Из тебя будет толк, девочка!  А ты права, Чабэла, нам надо освободиться от присутствия этих людей. – Наконец-то произнёс Перон.

 Какой толк? Для чего толк? Эстела ничего не поняла. Да ей и не хотелось больше думать об этом.  Исабэлита только сейчас поняла, как ей надо держать себя со своим сожителем.

 Диктатор  Доминиканской Республики генералиссимус Рафаэль Леонидас Трухильо Молина восхищался Пероном. Он считал, что экс-президент Аргентины являлся гениальным военным и политиком, изменившим мир.

  Трухильо объявил Перона своим почётным гостем, предоставив тому возможность пользоваться  шикарным домом своего сына, который жил в США. Кроме этого, в распоряжение бывшего аргентинского президента были выделены двое адьютантов.

 Для Исабэлиты новая жизнь сначала показалась настоящим раем. Но через недели три её стала овладевать неимоверная скука. А Перон вообще впал в какую-то депрессию.  Правительство Республики Доминикана, чтобы не беспокоить  генерала, ограничило число его гостей из-за рубежа. Теперь вместо того, чтобы общаться  вживую с партийными активистами, работающими в Аргентине в условиях подполья, Перон писал для них инструкции.

 Развлечений тоже было мало. Иногда генералиссимус посылал за ним и Исабэлитой свой президентский   «Кадиллак», чтобы они смогли посмотреть новый американский фильм в автомобильном кинотеатре на открытом воздухе. Раз в неделю Перона вывозили за город, где он на берегу реки выкуривал сигару, наблюдая за птицами…

  Каждый день, ближе к вечеру, Исабэлита посещала ближайший японский бар, где заказывала себе порцию фруктового мороженого.

 Ночами они с Пероном сидели в плетёных креслах в парке, окружавшем дом, в котором они жили. В двадцати метрах от них шумели волны Карибского моря, кричали чайки. Пахло водорослями, ночной фиалкой и свежими кокосами.

 Перон тогда рассказывал Исабэлите о походах и победах Александра Македонского. Ох, как он умел это делать! Бывший преподаватель истории в военном училище Перон в совершенстве знал этот предмет. Знал, когда надо повысить голос, когда следует выдержать продолжительную паузу, а затем тихо, едва слышно, продолжить свой рассказ.

  Исабэлита  была готова часами  слушать его чуть хриплый, с неповторимыми тональными оттенками голос.
  Почти ежедневно у них бывал известный журналист Америко Барриос.  Преданный Перону человек. Известный журналист. Америко Барриос издавал журнал «Мир перонизма» в ту эпоху, когда Перон был президентом Аргентины.
 Он прилетел в Доминиканскую Республику, чтобы быть рядом со своим кумиром. 

 - Чабэла, когда я  служил в армии, то выиграл множество турниров по фехтованию. – Как-то сказал  Перон ей за завтраком.
- Да, Хуан, я помню об этом. Ты мне уже хвастался. – Несколько резко ответила ему Исабэлита.
 - Дело не в хвастовстве, Чабэла! Я хотел бы снова заняться фехтованием, но уже в паре с тобой! Как ты смотришь на моё предложение?
- Фехтовать? Я?... – опешила Исабэлита, - а почему нет?! Давай!

 Перон, буквально на следующий день, приобрёл всё необходимое. Тренером у них стал какой-то известный фехтовальщик из Пуэрто Рико с такой странной фамилией, что Исабэлита её так и не запомнила.

 Желание заниматься фехтованием у Эстелы длилось около двух месяцев. А потом она к нему охладела. Тренер больше  у них не появлялся, а рапиры вместе с масками были брошены в кладовке.

 - Я схожу с ума от бездействия! – часто сетовал Перон, в отчаянии вскидывая руки вверх. – Мне надо руководить сопротивлением в Аргентине, а я здесь, как певчая птичка в золотой клетке!

  Их пребывание на острове было настоящим заключением в «золотой клетке». О любом желании Перона его адъютанты   докладывали немедленно   самому Трухильо, и оно почти мгновенно выполнялось.

 Как- то экс-президент чуть не упал в обморок. Уже через полчаса Перона  поместили в самый престижный госпиталь, где удалили серную пробку из уха.  Сделанные анализы показали, что у него высокий уровень холестерина.

  Узнав об этом, Трухильо немедленно приказал доставить из США несколько бидонов лучшего кукурузного масла для своего почётного гостя.

 Но за это сказочное гостеприимство Перон должен был принимать участие во многих государственных мероприятиях, на которые его лично приглашал президент   Доминиканской Республики.

 От некоторых из них Перон был в шоке.
 - Ты представляешь, Чабэла, я сегодня восемь часов проторчал на трибуне, наблюдая за праздничной демонстрацией. Невероятная жара! Палящее солнце! Духота невыносимая! Это, конечно, можно вытерпеть. Но видеть, как делегации рабочих стоят в очереди у ложи Трухильо, чтобы затем стать на колени и поцеловать ему руку !!! Эта унизительная, самая настоящая феодальная, церемония вызывала у меня такие приступы стыда и гнева, что я даже не могу их описать! – жаловался он Исабэлите.

 Перон мечтал получить политическое убежище в Швейцарии. Для этого он отправил правительству этой страны несколько официальных писем. Задействовал известных дипломатов, которые занимали высокие посты в аргентинском МИДе в ту пору, когда он был президентом страны.

 Увы… из этой затеи ничего не получилось. На все свои письма Перон получил отказ.

 - Мне очень нравится Италия! Я бы с большим удовольствием там жил. Но меня знают там, как большого поклонника и друга Муссолини…  Поэтому я даже и пытаться не буду. – С сожалением сказал как-то за ужином Перон. – Буду писать Франко. Надеюсь, что он меня с тобой примет. Очень на это надеюсь, Чабэла!

 Перон принялся за это письмо,  в котором просил генералиссимуса Франсиско Франко предоставить ему политическое убежище в Испании. Зачеркивал слова и целые фразы, рвал исписанные листы бумаги. Что-то у него не получалось…
 - Хуан, стол уже накрыт! – позвала его Исабэлита, - пойдём ужинать.
 - Сейчас приду, Чабэла! Ты что не видишь, что я очень занят! – раздражённо ответил он и почему-то поморщился.

 Через два дня письмо было оправлено дипломатической почтой.
 Ответа не было… Они ждали….

 Тем временем испанский диктатор Франсиско Франко пребывал в состоянии сильного замешательства, что происходило с ним крайне редко.

 -  У нас огромный долг перед Пероном! Исторический долг! Ведь когда в декабре 1946 года по рекомендации Организации Объединённых Наций все страны, имевшие дипломатические представительства в Испании, отозвали своих послов, а Аргентина не сделала этого. Кто был президентом Аргентины? Перон! А когда Испания находилась в экономической блокаде по прихоти той же самой ООН, кто нам помог? Перон! Он немедленно послал в наши порты аргентинские корабли с зерном, чтобы испанцы не голодали! И сейчас я просто обязан предоставить Перону политическое убежище! Обязан! – Франко вскочил с кресла и принялся быстро ходить вокруг огромного стола.

 Присутствующие  в кабинете самые близкие и доверенные люди диктатора молчали.

 - В тоже время у нас сейчас великолепные отношения с нынешним аргентинским правительством. И я не хочу их портить из-за Перона! К тому же он отлучен от церкви! У него огромные проблемы с Ватиканом! И я не хочу объясняться с Папой Римским о мотивах предоставления Перону политического убежища в нашей стране. – Генералиссимус сел в кресло.

 -  Лично мне, Перон, как мужчина, вообще не импонирует! Помните, когда он был тенью своей второй жены! Подкаблучником Эвиты! А сейчас много лет сожительствует с юной танцовщицей, даже и не помышляя узаконить эти отношения! Стыд! Позор! – добавил Франко, хлопая ладонью по дубовой столешнице. – Я буду думать… Думать, думать… А уже потом приму решение!

  Шли дни, проходили недели… Перон был мрачен и молчалив. Он должен был находиться в центре политической борьбы. Должен был встречаться каждый день с  аргентинскими профсоюзными лидерами, давать инструкции боевым группам перонистов, которые боролись с режимом, свергшим его…  Вместо этого Перон посещал окрестности города, смотрел с Исабэлитой голливудские боевики и комедии.

 Наконец во второй половине января 1960 года, Исабэлита хорошо запомнила этот день, но вот число увы… Перона пригласили в Посольство Испании, где ему было сообщено, что эта страна предоставляет ему политическое убежище, но только с одним условием.

 - Если я тебе, Чабэла, скажу какое это условие, то ты будешь смеяться! –  Перон в невероятном возбуждении быстро ходил, почти бегал по террасе дома.
  - Тебе предъявили условие? – поразилась Исабэлита.
  - Представь себе, что да! Я дал своё честное слово, что находясь в Испании, я никогда не совершу никаких действий, которые могли бы осложнить дипломатические отношения этой страны с Аргентиной! Меня даже не попросили подписывать никаких обязательств. Просто честное слово! И всё! Чабэла, мы уезжаем в Европу, где нас с тобой ждёт совершенно другая жизнь!   

 В последний день января 1960 года они покидали гостеприимную  Доминиканскую Республику. На борту новенького авиалайнера  Super Constellacion-G авиакомпании Varig, рассчитанного на 85 пассажиров, их было всего пятеро. Исабэлита, Перон, Америко Баррииос  с двумя своими  друзьями и, конечно, любимые пудели Канела и Негрита. Чартер был оплачен генералиссимусом Трухильо.

 Первая посадка была на Азорских островах.
 - А теперь, Мадрид! Мадрид! – радостно воскликнул Перон, когда самолёт вновь поднялся в воздух.
  Внизу простиралась необъятная гладь Атлантического океана.  Моторы ревели так, что Исабэлите иногда казалось, что от их грохота вибрировал весь корпус авиалайнера.

 - Ещё несколько часов и я окажусь в Мадриде! Мне кажется, что там мы с Хуаном начнём совершенно другую жизнь. Да, я уверена, что всё поменяется! -  мечтала Эстела.

 К Перону подошёл молодой пилот в синем форменном пиджаке, фуражке такого цвета. Наклонившись к своему важному пассажиру, он что-то тихо прошептал тому на ухо.

 У Перона мгновенно побледнело лицо.
 - Хуан, что случилось? Что-то с самолётом? – обеспокоенно поинтересовалась Эстела.

 -  Нас не пускают в Мадрид! Франко приказал садиться в Севильи. -  Растерянно прошептал Перон.

 В аэропорту Севильи  у трапа самолёта появился какой-то незначительный чиновник МИДа Испании, одетый в черный старомодный плащ.
 - Генералиссимус не рекомендует вам  Мадрид, как место для проживания. Вы можете найти комфортное место для вашего пребывания на всем протяжении Коста дель Соль, – официальным тоном сообщил он и моментально исчез.

 Они остановились в маленьком домике с видом на море в рыбацкой деревушке Торремолинос, аренда которого оплачивалась предпринимателем  Хорхе Антонио, близким другом Хуана Доминго Перона.

 Здесь было еще скучнее и тоскливее… Да и  присутствие нескольких полицейских, круглосуточно присматривавшими за ними, отравляло жизнь Эстеле.

 Так прошло около трёх месяцев.
 - Всё, хватит торчать в этой дыре! Завтра мы едем в Мадрид! В автомобиле! Америко Барриос за рулём! – совершенно неожиданно произнёс Перон. – Готовь свои вещи, Чабэла!
 - Хуан, а разрешение? Что скажет генералиссимус Франко? – испугалась Эстела.
 - Не знаю! Но для меня лучше сделать, чем сказать. Лучше совершить, чем пообещать! - оборвал её Перон.
 - Он, как солдат в бою: резок и решителен! И слов не выбирает. Ну ехать, так ехать. Что же мне остаётся?


                ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ

 - Так и служба закончится! Хватит вспоминать! – старушка поднялась со скамейки и пошла в церковь.

 Людей было очень много. Она нашла свободное место и присела на самый край длинной лавки с облупившейся от времени бурой краской. Попыталась сосредоточиться на словах проповеди священника. Но не смогла. В произносимых им фразах никак не улавливался смысл.
 - Пресвятая Дева Мария, прости меня, грешницу! Пришла в церковь и думаю о своём, мирском. – Прошептала она.

 Вновь пыталась сосредоточиться, но снова не смогла этого сделать.
 
 Память Исабэлиты возвращала её в весну 1960 года, когда они приехали в Мадрид.

 Поселились Перон  и  Исабэль в прекрасном шале в местечке Плантио, что находилось в 12 километров от столицы. Это жильё им предоставил один из друзей Перона. Так начался новый этап их совместной жизни.

  Вскоре они переехали в Мадрид, где за 330 долларов в месяц сняли в наём квартиру в престижном столичном районе на улице Хосе Арсе 122.

 - Господин наш!  Пресвятая Божья Матерь! Я не могу поверить!– Исабэлита не скрывала своего восторга от своего сожителя , - Хуан, мы же в Мадриде! Мы в Европе!

 Но она ещё не знала, что не только высший свет, но и полусвет столицы их не примет. Ведь кем она была для потомков известных дворянских фамилий? Кем она была для представителей финансового капитала и хозяев корпораций?  Для всего очень консервативного испанского общества? Простой шлюшкой! Молодой, красивой, но шлюшкой, которая спит со стариком.

  А кем для испанского общества был Хуан Доминго Перон? Старым похотливым мужиком, сожительствующим с юной женщиной!  Бывшим президентом Аргентины, отлучённым от церкви, и погрязшим во всех мыслимых и немыслимых грехах.

  - Хуан Доминго, вы должны обязательно жениться на Исабэлите! Только после этого для вас откроются двери домов испанской знати, политической и деловой элиты этой страны. – Неоднократно убеждал  Перона его персональный врач, бывший начальник Испанского Центрального военного госпиталя, Франсиско Флорес Таскон.

 -  Мой друг, это обязательно? – с тоской в голосе отвечал вопросом бывший аргентинский президент.

 - Хуан Доминго, это единственное решение, чтобы вам достойно выйти из создавшейся ситуации и уберечь от грязных пересудов Исабэлиту.  Кроме того, вы должны вернуться в лоно католической церкви. Не имея в союзниках Ватикан,  вы никогда уже не сможете сделать политическую карьеру. – Внушал доктор.

 - Ну хорошо, мой друг. – Вяло соглашался с ним Перон.

  Ну однажды после очередного разговора на эту тему генерал ответил убедительно.

 Мой друг, я принял твёрдое решение жениться! Вам признаюсь. что по двум мотивам. Первый – через законный брак добиться примирения с Ватиканом. Второй мотив – это моё желание и политическая цель: вновь стать президентом Аргентины. А согласно её конституции президентом страны может быть только человек исповедующий католицизм.

 Таскон преклонялся перед Пероном. Он неоднократно заявлял, что Перон, наряду со Сталиным, Черчилем,  Мао Цзэ дуном и Де Голем является великим политическим деятелем двадцатого века.

 Долорес Сиксто Санц, супруга доктора, которой очень нравилась молоденькая и непосредственная  Исабэлита, также оказывала сильное давление на генерала с целью, чтобы тот предложил руку и сердце своей сожительнице.

   - Хуан вы заключите ваш брак по обрядам католической церкви. По законам Испании он также действителен, как и брак зарегистрированный в муниципальных органах. Но лично для меня  только церковный имеет настоящую силу! Ведь вас благославляют сами небеса!   Наш Господин! – Долорес при этих словах начала неистово креститься.

 Таскон и его супруга были не только рьяными католиками, но и имели тесные контакты с влиятельными людьми из Ватикана.

 - Дорогая, да как же могу сочетаться браком в церкви, если она меня отлучила меня? – в очередной раз пытался уйти от принятия решения Перон.

 - Вы не беспокойтесь! Я найду выход из этой ситуации! – усмехнулась Долорес.

  И нашла!!!

 Мария Эстела Мартинес Картас была настоящей католичкой. Посещала все церковный службы, исповедовалась, соблюдала посты… И она хотела выйти замуж за мужчину, отлучённого от церкви. Это и стало   бы основанием для того, чтобы получить личное разрешение епископа Мадрида на заключение брака между Исабэлитой и Пероном.
 -  Если церковь даст разрешение - я женюсь! – твёрдо пообещал  Перон Долорес, - только вы пока не говорите об этом никому.  Я  хочу сделать предложение Исабэлите, как положено. Хочу, чтобы это было  для неё большим сюрпризом.

  Дня через два после этого разговора, за завтраком, когда рядом не было прислуги, Перон, сидевший напротив Исабэлиты, неожиданно привстал и перегнувшись через стол, прошептал ей на самое ухо:
 - Чабэла, я очень нуждаюсь в твоей помощи. Я могу на неё рассчитывать?
 - Исабэлита, вздрогнула от неожиданности. Она так и не смогла привыкнуть к странным поступкам Перона.
 - Просить моей помощи? Это вообще что-то новенькое! – подумала она. Но в ответ сказала:
 - Конечно, мой дорогой! Я выполню всё, что ты скажешь. – И посмотрела  в его глаза.
 - Чабэла, поедешь в Швейцарию. Закроешь там банковские счета, но самое главное, - Перон сделал длительную паузу, - но самое главное ..
- Хуан, что самое главное? Говори, наконец! – не выдержала Исабэлита.

 В открытое окно доносился шум города. Где-то совсем рядом громко кричали строительные рабочие.

 Перон молчал… Вдалеке послышался гром.
 - Гроза надвигается, - сказал он и без всякого перехода, тоном приказа, объявил:
 - Ты должна узнать в каких банках у Эвиты открыты счета, и кто может снять с них деньги.
 - Опять Эвита! Опять она слышит это имя. Надоело! – подумала Исабэлита и нервно дёрнула плечами.
 - Да, дорогой! Я поеду туда, куда ты мне скажешь! Сделаю всё, что ты захочешь! – она улыбнулась.

 Перон дал Исабэлите  доверенность, заверенную нотариусом на проведение любых операций со счетами на его имя в банках Швейцарии. Также подробно объяснил ей, что и как она должна была сделать.

 Исабэлита вернулась из Швейцарии через неделю.
 - Дорогой, все твои счета я закрыла. Это было легко. А что касается счетов Эвы, которые она, как ты утверждаешь, открыла на своё имя в 1947 году… Никто, естественно, со мной даже и разговаривать не стал. Прости, Хуан! – она виновато улыбнулась.
 - Чабэла, да ничего страшного! Ты сделала всё правильно. Ты у меня молодец! – Перон обнял её.
 - Я не выполнила его задания, а он радуется и благодарит меня. – Удивилась Исабэлита.

 Только значительно позже она узнала, что эта поездка в Швейцарию была последней её проверкой для принятия Пероном важнейшего для него решения: жениться!

 - Ты у меня молодец? – в шутку спросил он Исабэлиту следующим утром.
 - Молодец! – ответила она в шутку.
 У неё было приподнятое настроение.
- Ну раз ты молодец, то я приглашаю тебя под венец! – очень серьезно сказал Перон.

 15 ноября 1961 года святой отец Элиас Гомес Домингес на скромной религиозной церемонии объявил Хуана Доминго Перона и Марию Эстелу Мартинес Картас мужем и женой.
 

 Свидетелями бракосочетания выступили супруги Таскон и Сиксто Санц.

 Когда они, после церемонии, вернулись домой, их ждала немногочисленная челядь с букетами цветов в руках.
 - Исабэлита, дорогая, мы поздравляем те…- кинулась к Эстеле молоденькая служанка Сусанна.
 - Я вам больше не Исабэлита! – резко оборвала её она, - я для вас Госпожа! Так и зовите меня, Госпожа! Кто не понял, может покинуть этот дом навсегда. – Добавила Эстела.

  Через неделю по каким-то своим делам в Мадрид приехал Ландахо.

  - Генерал, что вы сделали? Зачем вы женились на ней? Это же ошибка, мой генерал! – не скрывая своего отчаяния, почти закричал,  его бывший секретарь, входя в прихожую.

 - Меня заставили, сынок! Что я мог сделать? Я не мог выдержать этого давления, сынок! Не мог! – глухо, как-бы извиняясь, ответил Перон.

  Эстела находилась рядом, за дверью, но и не подумала выйти, чтобы встретить гостя.

 - Ну, ну! Замечательно! Как же, заставили его! Жалуется! А ещё генерал! Позор! –  с каким-то злорадным удовлетворением подумала она, услышав разговор своего супруга с Ландахо.

 Здоровье бывшего президента Аргентины, вдруг резко, стало ухудшаться.

 - Теперь его жизнь полностью зависит от меня. Забота о здоровье  Перона – это основа моего дальнейшего благополучия. – Поняла Исабэлита.

  К 1963 году  супруги Перон и  Мартинес переехали в собственный шикарный дом с обширным парком, который находился в столичном районе Пуэрта де Иерро. Строительство дома было осуществлено на деньги, подаренные  супругам близкими друзьями Перона. А вот владельцем его числился один человек: Мария Эстела Мартинес Картас.  Фамилия её мужа вообще не фигурировала в документах на эту шикарную недвижимость.
 - Это всё твоё, Чабэла! – сказал  как-то Перон, когда они по утрам гуляли по собственному парку, окружавшему дом. Ведь ты помнишь креольскую поговорку, что по гнезду признают птицу?
 - Хуан, я очень благодарна тебе! – она прижималась к нему  и смотрела ему в лицо пристально, требуя поцелуя. – Но хочу  сказать, что не могу уже представить как-бы я жила без тебя?  Ты такой большой, сильный… Настоящий мужчины! Мечта любой женщины! – глаза  Исабэлиты увлажнились от слёз…

Он нежно, по-отечески, погладил её по голове.

 Каждое утро, один час, они вдвоём занимались фехтованием.
 - Чабэла, ты делаешь успехи! У тебя уже неплохая реакция и в движениях нет прежней угловатости. А ноги! Какие у тебе красивые и мускулистые ноги! – ежедневно повторял Перон после занятий.

 Она в ответ только мило улыбалась…



 


 
 

 К ним в дом зачастили профсоюзные лидеры Аргентины, бывшие  правительственные чиновники той эпохи, когда Перон был президентом страны. Приезжали вообще какие-то странные, по мнению Исабэлиты, на вид персонажи, которых её муж представлял ей как своих друзей.
 - Исабэль, разреши мне представить этого молодого человека. Его фамилия Акоста.  Я уверен, что он когда-нибудь станет лидером одного из аргентинских профсоюзов.  А это моя супруга и соратница, Исабэль.

 - Исабэль, разреши мне представить тебе лидера профсоюза металлургов Вандора. Вандор, знакомься -  это Исабэль, моя красивая супруга и помощница.
 

 У неё кружилась голова от обилия имён, фамилий, прозвищ. Поэтому  она предпочитала тихо сидеть в удобном кресле в углу кабинета и думать о чём-нибудь своём.

 Перон принимал посетителей с 9 утра до 12.00. Затем они обедали, часто с кем-нибудь из гостей. Потом следовала сиеста. Приём приехавших возобновлялся с 15 часов и длился до 7 часов вечера. Генерал выдерживал этот график своей работы с точностью до минуты.

   Ужинали они всегда вдвоём. И Перон каждый раз давал яркие характеристики людям, с которыми в этот день беседовал.

 - Чабэла, ты помнишь лидера профсоюза металлургов Вандора? Я с ним два часа говорил сегодня? – спросил Перон.

 - Это кто? Тот мужчина лет пятидесяти со смазливым лицом и бегающими глазками? – уточнила Исабэлита.
 -Как ты сказала? – изумился её супруг, - смазливое лицо и бегающие глазки?!  Замечательное определение!  Как точно ты его определила! Молодец, Чабэла! Ты иногда меня приятно удивляешь!

   Исабэлита в ответ только пожала плечами.

 - Так что я хочу тебе сказать, Чабэла? Вандор – это опаснейший тип!  Старайся держаться от него подальше! Человек с лицом херувима и клыками волка. Поэтому он и имеет прозвище «Волк». Вот кто такой Вандор!

   
 - Хуан, знает множество креольских поговорок и часто произнося одну из них, отвечает на многие вопросы. Хотя у него много чисто солдафонских шуток и поговорок, которые меня жутко раздражают. – Подумала она.

Это было в июне или мае 1964 года. Исабэлита точно уже не помнила. Но то, что произошло в эту ночь, когда они сидели после ужина на террасе, наслаждаясь тишиной, пением сверчков и каких-то ночных птиц, она не забудет никогда.

 Перон рассказывал ей о своей учебе в Военной школе.

 - На последнем курсе фортификацию нам преподавал генерал Российской императорской армии Алексей фон Шварц. Великолепный учитель и гениальнейший человек. Иногда, после занятий, мне удавалось поговорить с ним на темы, которые меня интересовали.. – Перон замолчал.

 - Хуан, продолжай! Ты так интересно рассказываешь. – Попросила Исабэлита своего мужа.

 Перон, вдруг, резко поднялся с кресла.
 - Чабэла, ты должна стать моей наследницей! – строго, тоном приказа сообщил он.

 - Ты, что собрался умирать? – испуганно прошептала она.

 - Конечно я стар и болен. Не знаю сколько мне осталось дней или недель, а может быть и лет жить… Поэтому я думаю о моем наследии.

 - А в каких банках лежит твоё наследство? – заинтересовалась Исабэлита.

  - Чабэла, я  произнёс слово «наследие», но не «наследство». Я должен кому-то его передать. Самому честному и преданному мне человеку.  – Произнёс   Перон напыщенным тоном.

 - Говори, Хуан! – Исабэлита никак не могла понять к чему же он клонит.

  -  Я  в последнее время думаю, что произойдет с  Движением, которое я создал и, лидером которого  являюсь, после моей смерти.  Я должен кому-то передать все бразды правления. Кому? Из всех известных профсоюзных активистов и политиков нет ни одного достойного человека. Ты слышишь? Ни одного!!  Кроме тебя! – Перон в возбуждении поднялся с кресла и принялся ходить взад и перёд по террасе.

 - Хуан, но я же ничего в этом не понимаю! – испуганно прошептала Исабэлита.

 - Пресвятая Дева Мария, зачем мне это надо? Политика для мужчин! А я - слабая и молодая женщина! – думала с отчаянием она, чувствуя, как у неё начинается нервный озноб.

 Где-то совсем рядом закричала какая-то ночная птица. Исабэлита вздрогнула. Ей давно не было так страшно, как сейчас.

 - Пока не понимаешь! Я тебя буду учить, Чабэла. Буду каждый день рассказывать как и, что надо будет делать. У тебя всё получится! Ты молодая и энергичная! Самое главное – это твоя честность и личная преданность мне. Ты не сможешь предать, Чабэла?  Правда ведь, не сможешь меня предать? – Перон подошёл, наклонился и посмотрел в её глаза.
  - Нет, дорогой, я тебя не предам! Можешь мне верить!
 - Не бойся! Я уверен, что у тебя получится. – он поцеловал её в лоб.

  Теперь всегда у Исабэлиты в руках был небольшой блокнот в кожаном переплёте.  В него она записывала все изречения и фразы Перона, которые ей понравились. А также то, что он ей рассказывал. Каждый вечер, после ужина, Перон учил свою юную супругу как управлять массами, как побеждать в спорах с политическими оппонентами….

  Каждое утро, после молитвы, Исабэлтта открывала свой блокнот и читала то, что записала накануне вечером. Пыталась заучить наизусть, но не получалось. Слишком это было сложным для неё, а многое оставалось непонятным.
  Вот например:
 «Человек – этот хорошо, но если находится под наблюдением, то ещё лучше». Или другое «Революции делаются со временем или с кровью».

 Надо будет ещё раз попросить, чтобы Хуан объяснил смысл, который содержится в этих фразах.

 Вчера он начал рассказывать ей о доктрине Перонистского Движения. Исабэлита не смогла ничего записать. Слушала мужа и ничегошеньки не понимала.

 Исабэлите хотелось всегда иметь рядом с собой близкого человека,  который бы её понимал. Ведь она нуждалась в советах  в сложные моменты своей жизни. А с мужем они были абсолютно разными людьми, да и огромная разница в возрасте превратили их брачный союз в отношения наставника и ученика.

 - Только мой крёстный отец Хосе Кресто меня поймёт и поможет! – пришла Эстела к такому решению после долгих раздумий.

 После короткого разговора с Пероном она послала дону Хосе билет на авиарейс Буэнос-Айрес – Мадрид.

 В январе 1964 года на роскошной вилле в Пуэрта де Иерро, где жила чета Перон , появился небритый старик в старом поношенном костюме, засыпанным перхотью.

 Генерал вздрогнул, когда ему пришлось пожимать узкую потную ладонь Хосе  Кресто с  длинными ногтями  и с широкой каймой грязи под ними.

 - Рад вас видеть в нашем скромном доме! – произнёс Перон, отвернув лицо от гостя.

 От старика распространялся терпкий «аромат» давно немытого тела и прелого нижнего белья.

 За столом Хосе Кресто засунул за воротник рубахи белоснежную салфетку и принялся жадно есть. Он чавкал, сморкался в салфетку и азартно катал хлебные шарики, которые потом отправлял в рот.

 - Чабэла, и этот персонаж есть твой крёстный отец?  Мне не доставляет удовольствия находиться рядом с ним! – тихим голосом высказал своё возмущение Перон Исабэлите, когда они остались с ней вдвоём.

 - Хуан, ты прав! Раньше мой крёстный отец был совсем другим!  Но  смерть супруги Исабэль, его так подкосила, что он стал таким, каким ты его сегодня видел. Надо дать ему возможность прийти в себя и восстановиться. – Оправдывала Кресто Исабэлита, сама находившаяся в шоке от крёстного отца.

 - Ну ладно! Помнишь нашу креольскую поговорку «Предложить помощь нас не сделает бедными». Пусть живёт. Может быть и вернётся в человеческое нормальное состояние. -  вздохнул Перон.

  Дон Кресто теперь принимал душ каждые день и брился. От него уже пахло дорогими мужскими духами, которые подарила ему любимая крестница. Она же и подстригла крёстному папе и ногти, и отвела того в парикмахерскую. Но манеры гостя по-прежнему приводили  Перона в состояние чёрной меланхолии. Кроме всего этого беседовать с Кресто было очень трудно. Ведь у того вместо зубов стояли съёмные, ужасно сделанные дешевые протезы, которые в любой момент вываливались изо рта. Поэтому  и речь старика была трудно понимаемой.

  Следуя своей привычке, Перон каждое утро выходил в парк и около двух часов ходил по его дорожкам.  С появлением в доме Кресто генерал имел верного спутника, который сопровождал его в любую погоду.

  Тем для бесед у них было очень мало. Вспоминали годы своей юности. Буэнос Айрес той эпохи. Когда Кресто, неожиданно, начинал плести что-то о спиритизме, об общении с душами умерших, Перон замолкал и думал о чем-то своем. А его спутник, уверенный в том, что его слушают, нёс жуткую и непонятную ахинею:
 - Генел, когда умела моя суппуга, я плакал. Долго… плакал, ну а потом я вызыл её душу каждую ночь. Если вы захотите я смоу…
  - Нет, Кресто, не захочу! – резко тогда обрывал он старика.

  Когда  в кабинет к Перону входил очередной гость, он немедленно кланялся Исабэлите, вручал ей коробку конфет, букет цветов и обнимался с генералом. В этот момент из дальнего угла комнаты появлялся Кресто и  почтенно застывал недалеко стола.
  Посетитель с недоумением смотрел на тощего седого старика,  как бы спрашивая у хозяина:
 - А это что за персонаж?

 - Не обращай внимания  - это мой живой книжный шкаф. – Объяснял генерал и смеялся.

 С первого же дня появления Кресто в доме супругов Перон, здесь стали происходить странные вещи.

 Перон слышал ночами какие-то голоса, скрипели половицы, раскачивались люстры…

 - Мне всё это кажется ? Старею наверное? – думал Генерал.

 Но Перону не казалось. Это крёстный отец Исабэлиты, на втором этаже, устраивал спиритические сеансы. Очень часто Кресто вызывал дух своей усопшей жены Исабэль… В эти самые моменты в доме и появлялись странные звуки.
  Когда об этом своему супругу рассказала Исабэлита,  тот отмахнулся:
 - Пусть забавляется, только бы мне не мешал!

   Генерал  был очень озабочен тем, чтобы сохранить единым созданное им Перонистское Движение. Ведь без присутствия лидера оно разваливалось на части, которые  в свою очередь рассыпались вообще на маленькие фрагменты. Особенно беспокоило Хуана Доминго «подрывная» деятельность Вандора, который строил перонизм без Перона и приобрёл колоссальную популярность и авторитет среди рабочего класса Аргентины.

 Здоровье Перона резко ухудшилось. Расстройство предстательной железы переросло в простатит, который грозил превратиться в рак.

   Доктор Пуегверт - уролог с мировым именем, в начале 1964 года, произвёл  Перону успешную операцию  по удалению опухоли предстательной железы.
 Но несмотря на это, поползли слухи, что у Генерала рак и жить ему осталось совсем недолго.

 В Аргентине лидеры профсоюзов, возглавляемые Вандором в это время развернули борьбу за возвращение на родину Перона.  Рабочие захватывали фабрики и заводы, брали  в качестве заложников административный персонал. Законно избранному в 1963 году президенту Аргентины Артуро Иллия, профсоюзы выдвигали требования  о легализации Перонистского  Движения и разрешении вернуться в страну Хуану Доминго Перону.

  Формально в Аргентине у власти было демократически избранное правительство, но оно находилось под полным контролем высшего командования вооружённых сил. Военные являлись истинными хозяевами страны, поэтому Артуро Иллия был бессилен принять такое решение. 

  Вандор последовательно стремился воплотить свою основную мечту в жизнь: оттеснить на второй план Перона и стать основным политическим лидером Перонистского Движения. Ситуация ему в этом благоприятствовала: Перон был болен и находился за границей.  «Волку» надо было брать бразды управление всеми перонистами в свои руки.

   Он почему-то настоятельно советовал Перону немедленно вернуться в Аргентину. Во время своих встреч с Генералом Вандор настойчиво доказывал, что «Операцию Возвращение» можно будет провести  с гарантированным успехом.

 Перон чувствовал, что лидер профсоюзов вёл какую-то закулисную игру. Но в чём она заключалась?

   Поэтому Перон и старался «тянуть» время.
 - Рано ещё, сынок! Ох как рано! Надо подготовить почву к моему возвращению в Аргентину. Надо создать политические условия для этого… Это ведь большая  и непростая работа. – осторожно высказывался он.
 - Мой Генерал, всё уже готово! Часть фабрик и заводов находится под контролем рабочих. Административный персонал отстранён от управления этими предприятиями. На улицах мы проводим постоянные митинги, на которых требуем у правительства вашего немедленно возвращения. Нельзя терять время! – настойчиво убеждал Вандор.

 Перону пришлось уступить…

 Его верный помощник и успешный предприниматель Хорхе Антонио арендовал самолёт ДС 8 авиакомпании «Иберия» в октябре 1964 года. Пункт назначения был известен, а вот список пассажиров держался в тайне.

     Теплым октябрьским днём, как всегда, Хорхе Антонио приехал в загородный дом Перона. Здесь Генерал скрытно, чтобы не увидели охранники, быстро метнулся в Мерседес Бенц  со своим чемоданом и залёг на полу.

 Начальная стадия операции «Возвращение» прошла удачно. ДС 8  поднялся в воздух по расписанию и со всеми немногочисленными сопровождающими Перона лицами.  Участники операции уже были уверены в её успехе.

 Основные мировые телеграфные агентства немедленно сообщили о том, что бывший президент Аргентины возвращается  на родину из политической иммиграции.

 Пока самолёт находился над Атлантическим океаном, командование Вооружённых сил Аргентины  в форме ультиматума потребовало от гражданского правительства  запретить Перону въезд в страну.

 Когда ДС8  приземлился в Рио де Жанейро на дозаправку, на лётном поле появились бразильские военные, которые задержали Перона и всех сопровождающих его лиц.

 Здесь же на борту самолёта высокий  молодой человек, с погонами полковника, зачитал ноту МИДа Аргентины  к правительству Бразилии с просьбой немедленно отправить борт с Пероном и его свитой назад в Мадрид.

 - Ох и Вандор! Ох и сукин сын! –  вместо приветствия сказал Генерал Исабэлите, - всё продумал! Херувим! Настоящий «Волчара»!

  Перон был прав: провал операции «Возвращение» был на руку только Вандору.

 - Чабэла, ты наверное знаешь известную креольскую пословицу: «Старая обезьяна не будет карабкаться по гнилому дереву»? Ах, не знаешь! Ну ладно, тебе простительно…. А вот мне, старому пройдохе, простить этого нельзя! Вандор выставил меня в самом плохом свете перед всем миром. Авторитет всесильного Перона сильно подмочен! Ах, Вандор, Вандор.  Сукин сын!  Провёл меня, «Волчара»!.

 
                ГЛАВА ПЯТАЯ

 - Сегодня  Римская Апостольская католическая церковь вспоминает – несколько гнусавым голосом вещал ещё не старый священник…

 А  Исабэль вспоминала свою первую поездку в качестве личного представителя Перона в Парагвай и Аргентину. Она не занимала никакого поста в Движении, но была женой его лидера. И этого было  вполне достаточно. Перон объяснил всё просто и, как всегда, неожиданно. Был апрель.. Как-то утром он вернулся после прогулки с Кресто.
 - Чабэла, собирай чемоданы! Тебе надо ехать в Аргентину. – Хрипло приказал он.
 - Зачем? – вздрогнула она.
 -  Меня стали забывать на родине! Надо всем показать, что я жив, активен и сделаю всё, чтобы вернуться к власти.
 - А  я как это сделаю? – у Исабэлиты от страха начала кружиться голова.
 - Я тебе всё расскажу. Ты же знаешь о поездке Эвиты в Европу в 1947? Так она представляла меня! А теперь ты также будешь представлять меня, но в Аргентине.
 
 - Опять он из меня хочет сделать вторую Эвиту! – от обиды  у неё неприятно запершило в горле.

  Перон выработал план, по которому  Исабэлита сначала должна была провести несколько месяцев в Парагвае, чтобы подготовить почву для своего визита в Аргентину.

 - Чабэла, ничего не бойся! Будь элегантной и уверенной в себе! – ещё раз повторил её супруг перед тем, как она поднялась на борт самолёта в аэропорту Мадрида.

 В Асунсьоне она остановилась не в гостинице, а в роскошном особняке того самого Хорхе Антонио. В её полном распоряжении был его автомобиль с личным водителем и целая армия домашней прислуги.

 Кроме нескольких чемоданов с одеждой Исабэлита привезла с собой пачку блокнотов,  в которых конспектировала статьи и беседы Перона с его гостями.

 Исабэль очень волновалась перед своей первой встречей с президентом Парагвая Альфредо Стрёсснером.  О нём ходили самые невероятные слухи. О том, что  президент лично пытал своих оппозиционеров, а бывшие его друзья, подозреваемые им в измене, погибали при очень странных обстоятельствах. Также  Исабэлита слышала от супруга рассказы о невероятной личной храбрости Стрёсснера во время войны с Боливией за Северный Чако, когда тот был ещё юным офицером.

 Но Стрёсснер оказался простецким мужчиной. Приятным в обращении, весёлым, у которого улыбка никогда не сходила с его круглого лица. В своём белоснежном мундире с золотым шитьём и генеральскими погонами он произвёл на неё незабываемое впечатление.

 Ну а потом началось главное: несколько раз в неделю ей приходилось принимать визитёров из Аргентины.

 Первым был депутат  из провинции Сальта  Хуан Линарес. Он вошел в комнату с большой коробкой самого дорогого аргентинского шоколада и букетом оранжевых лилий. Вошёл и замер… Он никогда не видел Исабэлиту. Линарес замер у двери не в силах что-либо произнести… Перед ним в кресле сидела молодая женщина с высокой стильной прической,  изогнутыми тоненькими, как ниточки, бровями, одетая в платье из черного гипюра. Мускулистые красивые ноги… Босоножки на высоченном каблуке «шпильке». В ушах – серьги с крупными изумрудами, на среднем пальце правой руки – перстень с изумрудом.

 - Здрав…, Добрый день! – наконец выдавил из себя гость. – Это вам, госпожа Исабэль. – Он протянул ей цветы и коробку.
 - Спасибо, кладите на стол у окна! Присаживайтесь, Линарес! – Исабэлита указала ему на кресло, стоящее напротив. – Как вы добрались? Без особых проблем, я думаю? – она постаралась улыбнуться, смотря прямо в глаза Линаресу. Ведь так её научил сам Перон.

 - Спасибо! Спасибо! Всё хорошо! – депутат устроился в кресле. – Как здоровье Генерала? Говорят, что…
 - Не верьте слухам, Линарес! – резко оборвала его Исабэлита, - Перон чувствует себя превосходно! Полон сил и энергии. Просто он  не имеет возможности приехать вот и послал меня. Я являюсь его личной представительницей с самыми широкими полномочиями.
 - Да, да я понимаю! Поэтому хотел задать вам ряд вопросов.
- Задавайте!
-  Я из провинции Сальта.  Честно скажу, что среди профсоюзных лидеров, партийных активистов, даже простых рабочих царит полный разброд. Одни по-прежнему верны Перону, другие поддерживают Вандора, другие утверждают, что Вандор и Перон – это одно и тоже.
 Нет единства…Понимаете? Какие первые  шаги я должен предпринять  для их консолидации и объединения? Что говорит по этому поводу Генерал?

 В груди у Исабэлиты стало холодно. Словно кто-то положил туда кусок льда.
 - Он ждёт о меня ответа! А что я ему могу сказать? Что?– у неё стали мелко подрагивать пальцы от волнения. – Откуда мне знать, что думает по этому поводу Перон! Он почему-то ничего об этом не сказал! А может и говорил что-то? Да я забыла? Помоги мне Пресвятая Дева Мария! Помоги!

 Стараясь справиться с паникой, охватившей её, она встала с кресла. Подошла к книжным полкам и взяла из стопки самый верхний блокнот в кожаном переплёте. Затем открыла  его наугад.

 - Если решение принято, то надо закрыть все двери для сомнений. – так говорит Генерал. – негромко произнесла Исабэлита, прочитав вслух  фразу, подчеркнутую красным карандашом.
 - Как вы сказали, госпожа Исабэль? – не понял гость.
 - Надо действовать! Без сомнений! – повторила она и только сейчас увидела, что это изречение принадлежит совсем не Перону, а философу прошлого столетия по фамилии Ницше.
 - Хуан так часто цитирует этого немца или австрийца, что я совсем запуталась.

  Все последующие гости представители профсоюзов, или политические деятели обязательно приходили с подарками: дорогие духи, цветы, коробки конфет.
 Они обращались к ней не иначе как «госпожа Исабэль» или «госпожа Перон».
 Молча выслушивали цитаты Перона, которые им зачитывала из блокнотов Исабэль. Затем оставляли конверт с письмом для Генерала и любезно удалялись, пообещав ей приложить все усилия для организации в Аргентине публичных акций с участием личной посланницы Перона.

  Исабэлита старалась произвести на всех гостей неизгладимое впечатление своим видом. Прическа, одежда….А украшения она начинала подбирать ещё накануне вечером.

 По воскресеньям Исабэль обязательно посещала церковные службы в городском кафедральном соборе, построенном ещё в шестнадцатом веке.

 Заканчивалась зима. Весна пришла совсем неожиданно, с невыносимой жарой, от которой было одно спасение: не выходить из особняка на улицу. А выходить по большому счету было и не зачем! Ведь Асунсьон – это не Мадрид. Парагвайская столица была глубоко провинциальным, затерянным в сельве, городком. Не было здесь ни магазинов модной одежды, ни салонов красоты… Даже приличного ресторана, где можно было бы утром выпить чашечку прекрасного кофе с круассаном, тоже не было. Повсюду бросались в глаза примитивный быт и нищета.

 10 октября  1965 года Эстела  Мартинес де Перон прибыла в Буэнос Айрес. 
 Для неё был забронирован номер люкс в роскошном Альвеар Палас Отеле, который был оплачен депутатом Эмилио Гуэрси.

 Внутри отеля её покой охраняли юноши из организации Перонистская Молодёжь и представители Движения Новая Аргентина.

  В холле постоянно находились известные лидеры различных профсоюзов и активисты Перонистского Движения. Все они мечтали попасть  на приём к супруге  самого Перона. Каждые десять минут ей приносили от них огромные букеты цветов с визитными карточками.
Никогда ещё в жизни Исабэлита не чувствовала себя такой значительной фигурой.

 На встрече с журналистами, представлявших не только местные, но и многие зарубежные, газеты, журналы и телевидение, радио, которая состоялась тут, в холле отеля, она сделала очень короткое заявление.

 - Я прибыла для того, чтобы сообщить послание Хуана Доминго Перона всем трудящимся Аргентины. Это будет послание наполненное призывом  к единству всех прогрессивных сил страны для достижения социального прогресса. Поэтому я приглашаю всех вас на собрание или, даже возможно митинг, который состоится 17 октября. О  месте и времени его проведения вам сообщат дополнительно мои помощники.

 Последовала волна вопросов.
 - Я  всё вам расскажу, когда мы встретимся 17 октября! – решительно заявила Исабэлита и, вдруг, совершенно непроизвольно для себя и неожиданно для всех присутствующих, сжала правую руку в кулак и резко подняла её вверх.

 Это был типичный жест Эвиты! Все захлопали. Кто-то засвистел.. Кто-то из присутствующих начал кричать в припадке восторга.

 У Исабэлиты мгновенно улучшилось настроение.
 - Хуан был прав: мне под силу выполнить его поручение! И даже заменить его здесь! – с уверенностью в себе, вдруг, подумала она.

 Исабэлита  поднималась в свой номер после пресс-конференции.
 Её сопровождали двое молодых людей в строгих костюмах, в белых рубашках, но без галстуков. Полы пиджаков у них оттопыривались из засунутых прямо за ремни пистолетов крупного калибра.
 - Госпожа Исабэль, подождите! –  её быстро догнал крепыш Дардо Кабо, начальник её неофициальной охраны из числа членов Движения Новая Аргентина.
 
 - Да, Кабо, я тебя слушаю! – повернулась к юноше она.
 - Там, у входа в отель, стоит молодой человек! Он говорит, что зовут его Дардо, как меня, и, что он ваш старший брат.
 - И что хочет мой старший брат? – стараясь быть невозмутимой произнесла она.
 В груди у Исабэлиты неожиданно что-то сжалось.
 - Что это? Сожаление? Боль воспоминаний? – не поняла она.
 -Раздражение! Точно! Это раздражение! Почему люди из моей прошлой жизни, из другого мира меня беспокоят? Узнали, что я стала влиятельной и состоятельной?! Сейчас начнут донимать своими просьбам о помощи!? А где они были тогда, когда я вынуждена была уйти из семьи? Почему меня никто тогда не поддержал? – она уже чувствовала гнев.

 - Ваш старший брат говорит, что он и ваши сестры хотят с вами встретиться.  – Объяснил Кабо.
-  Скажите, что мне некогда и не зачем с ними встречаться! – сухо произнесла она.
 - Так и сказать? – удивился Дардо.
 - Да!
 
 Кабо пришёл к ней в номер минут через пятнадцать.
  -  Вы знаете, госпожа Исабэль,  Дардо говорит, что ваша мама при смерти. И она очень хотела вас видеть. Видеть всех своих детей..
 Ваш брат очень просит, чтобы вы поехали к …
 - Я никуда не поеду! Никуда! Так и передайте моему братцу! Также передайте это вот. – Исабэлита открыла свою дамскую сумочку и вынула из неё все деньги. Даже монеты…
 - Вот это всё! – она сунула деньги в руки охраннику.
 Тот стоял, странно смотря на неё.
 - Кабо, ты понял? – раздражённо спросила она.
- Да, да, госпожа Исабэль! Я немедленно передам эти деньги вашему брату.


 К вечеру, с улицы, в отель стал доноситься сильный шум. Рёв пожарных и полицейских машин, выстрелы…
 - Что происходит? – удивлённо спросила Исабэлита у  Гуэрси, который поднялся к ней в номер, чтобы уточнить некоторые детали.
 - На улице, напротив отеля, начались протесты. Многие в Аргентине не хотят вас видеть здесь. – Стараясь быть деликатным, объяснил депутат.

  Исабэлита вышла на балкон. На проспекте Кальяо творилось что-то невообразимое.  Из многочисленной толпы, собравшейся напротив   Альвеар Палас Отеля, в полицейское оцепление летели  камни и бутылки с зажигательной смесью. Уже загорелись  близлежащие магазины.  С пожарных машин в протестующих били толстые сильные струи воды. Визжали полицейские сирены.

 Внизу, почти под самым балконом, группа из тридцати -сорока женщин истерично кричали:
 - Выгоните из страны эту потаскуху! Вон её! Вон! Пусть идет торговать собой в порт, а не спит на роскошных кроватях! Шлюха! Вон её! Вон! Шлюха!

 Исабэлиту бросило в жар… Потом в холод.
 - Это я потаскуха!?  Я – шлюха?! За что так? – она разрыдалась.
 - Госпожа Исабэль, вам здесь находиться очень опасно! Вернитесь в свой номер! – появившийся Гуэрси буквально втолкнул ей внутрь.

 Ночью на улицах, прилегающих к отелю, развернулся настоящий бой между активистами Перонистской молодёжи и «бойцами»  из ультраправого католического движения «Гражданские коммандос». В ходе столкновений применялись огнестрельное и холодное оружие. Полицейские заслоны даже и не старались  утихомирить противоборствующие стороны.

 Утром  следующего дня, управляющий   Альвеар Палас Отель потребовал , чтобы госпожа Эстела  Мария Мартинес Картас немедленно  его покинула.

 Исабэлиту перевезли в скромную гостиницу профсоюза электрических сетей «Люс и Фуэрса», которая находилась в нескольких кварталах.

 Начали поступать плохие вести.  Министерство внутренних дел начало готовить документы на депортацию из страны  Марии Эстелы Мартинес Картас.

 Таким образом основное мероприятие митинг или расширенное собрание членов  Перонистского Движения, ради которого Исабэлита прибыла в Аргентину, оказалось на грани срыва.

 Беспорядки в центре Буэнос-Айреса продолжались.

 Её посетил Вандор.
 - Госпожа Исабэль, мы проведем собрание активистов в одном из  профсоюзных  клубов в рабочем районе Парке Патрисиос.  Мы это должны сделать. Иного не дано! – заявил «Волк», хмуро рассматривая испуганную посланницу своего основного политического соперника.
 - Каким образом? – поинтересовалась она.
 - Мы незаметно посадим вас в карету «Скорой помощи» и доставим до места. Там уже будут находиться представители профсоюзов.

 - Давайте так и сделаем! – согласилась Исабэлита, она не верила Вандору, но у неё не было другого выхода.

 Ночью 16 октября более трёхсот полицейских при поддержке бронетранспортёров окружили квартал, в котором располагалась гостиница.
 Почти в час ночи в двери номера, где находилась Исабэлита, послышался громкий и настойчивый стук. Она спала.
 Это был Дардо Кабо.
 - Госпожа Исабэль, срочно забирайте все свои вещи! Мы должны немедленно уходить! Немедленно! – негромко сказал он, не входя в номер.
 - Куда уходить? Зачем? – Исабэль не могла  ничего понять.
 Голова у неё пульсировала.

 - Сейчас здесь будет полиция.! У вас нет времени!

 - Полиция! Полиция! Какой ужас! Пресвятая Дева, помоги! – Эстела вытащила чемоданы из шкафа, кинула их на затёртый ковер, лежащий посреди номера и принялась кидать в них всё, что попадалось ей под руку.
 
 - Госпожа Исабэль, быстрее! Прошу вас! Надо срочно покинуть гостиницу.

 Всё! Всё! Я готова! – отчаянно закричала она, готовая разрыдаться от ужаса, охватившего её.
 -  Господин наш, помоги мне ! Пресвятая Дева, помоги мне! Прошу тебя! Помогите мне! -  шептали её губы, ставшие почему-то очень холодными.

  Дардо рывком открыл дверь и ворвался в номер. Схватил чемоданы.
 - Госпожа, следуйте за мной! Смотрите, пожалуйста, под ноги! Не оступитесь на лестнице.

 Она почти бежала за Дардо. Лестница, другая… Потом коридор, ещё один коридор, лестница… В маленьком, плохо освещённом дворике, их встретили двое крепких молодых парней, одетых в комбинезоны. Они ловко подняли Исабэль и поставили на забор. Со стороны улицы её подхватили чьи-то очень сильные руки и понесли в автомобиль.
 - Чемоданы! Чемоданы в багажник! Да, быстрее, быстрее! – послышался чей-то сдавленный голос.
 -  Ложитесь на сиденье, госпожа Исабэль.
 Она послушно растянулась на заднем очень широком сиденье.

  Автомобиль мчался по улицам ночного Буэнос-Айреса. Их никто не преследовал.
 - Всё, ушли! – радостно сказал Дардо.

 Её привезли в какой-то большой дом. Неуютный… С пятнами влаги на стенах и потолке. Пахло сыростью и собачьей шерстью.
 - Вот ваша спальная комната! Устраивайтесь ! Туалет и ванная за этой дверью. – Неизвестно откуда появившейся лысый старик любезно изогнулся перед ней.

 Исабэлита надела халат, сняла с безымянного пальца руки перстень и хотела положить его в шкатулку с драгоценностями. Но её не было ни в одном из чемоданов!
 - Забыла! Забыла! Как же я так ! Вот дура!  В номере на тумбочке на самом видном месте так и осталась лежать!– она так расстроилась, что не могла заснуть до утра.

   На следующий день Исабэль принялась спрашивать о своих драгоценностях всех тех, кто помог ей бежать из гостиницы. Но никто ничего не знал.
 Все драгоценности Исабэлиты  исчезли навсегда.
 
  Мероприятия, которые планировали руководители Перонистского Движения на 17 октября, закончились так и не начавшись….
 Исабэль перевозили тайно с одной квартиры на другую. Каждую ночь она проводила в разных местах.. На пять дней личная посланница Перона исчезла из поля зрения спецслужб и  Федеральной полиции. О ней говорили по телевидению, радио. На первых полосах всех центральных газет печаталась фраза дня «Где находится Исабэль Перон?». Никто не мог дать ответа на этот вопрос.

 А Исабэлита тем временем встречалась на очередной квартире с какими-нибудь посланцами профсоюзов или активистами Перонистского Движения. Несмотря на то, что эти встречи носили неформальный характер, она к ним тщательно готовилась. В своих блокнотах делала закладки, чтобы в нужный момент прочитать соответствующее изречение Перона. Так же писала текст своей речи. Исабэль было очень трудно, почти невозможно, высказать свою мысль, не подсматривая в свои шпаргалки.

  Она появилась уже в провинции Кордоба, где для встречи с личной посланницей Перона, «Волк»  Вандор и местные активисты организовали для неё многочисленный митинг.

 Исабэль никогда ранее не выступала перед таким количеством народа. Накануне  она не спала, очень нервничала. Но потом, когда поднялась на высокую трибуну и увидела людское море, неожиданно успокоилась.

 Стараясь произносить слова громко, чётко и предельно ясно, она начала читать написанную накануне речь. 

  Исабэлита делала это так, как Эвита. Крича в микрофон, и вскидывала правую руку, сжатую в кулак, вверх. Иногда делала продолжительные паузы и, толпа, тогда, замирала вместе с ней…
 - Иногда, из неё, с низу слышались вопли:
 -Эвита! Эвита!

  Упоминание этого имени всегда приводило Исабэлиту  в ярость. Она раздражалась, боясь признаться самой себе, что хочет быть похожей на неё. Нет - быть лучше неё!

  А сейчас Исабэлита почувствовала в груди какую-то невероятную  силу и способность вести за собой эту толпу, которая нуждается в вожде.
 И почему этим вождём не может быть она? Ведь Эвита смогла?

 - Я буду ею! Для людей я стану больше и значимее, чем Эвита! – решила Исабэль, уже вскидывая вверх и левую руку.

 - Перон! Перон! Эвита! Перон! – бесновалась толпа.

   Встреча, которая изменила всю жизнь Исабэлиты, произошла в доме одного из активиста Перонистского Движения, в Буэнос-Айресе. Только что закончилось собрание с несколькими делегатами профсоюзов. Она осталась одна  и решила  сделать кое-какие записи в своём блокноте.
 В дверь тихо, вкрадчиво постучали.
 - Да! Входите! – машинально произнесла Исабэлита.
 В комнату вбежал человек лет пятидесяти. Среднего роста, с большими залысинами, обыкновенным лицом. Одет незнакомец был в сильно затёртый синий костюм   с ленточкой, цветов аргентинского флага, в петлице.

 - Вы кто? – удивлённо спросила Исабэлита.
 - Я посланец нашего Господина!  - торжественно объявил незнакомец и «ожёг» её взглядом своих серых колючих глаз.
 - Что вам нужно! – почти заикаясь от неожиданности, спросила она.
 - Я послан Господином нашим, чтобы служить вам всегда и во всём, госпожа Эвита! – последовал напыщенный ответ.
 - Но я –  не Эвита! – она не могла оторвать своего взгляда от его серых  глаз, которые, казалось,  видят насквозь.

 - Я знаю! Но я сделаю из вас Эвиту! – убедительно пообещал гость и наклонил свою изрядно полысевшую голову c седыми висками.

  Посланником Господа оказался Хосе Лопес Рега. Старший капрал  Федеральной полиции Аргентины в отставке, а в настоящее время  сотрудник одной из столичных типографий. Кроме того, он уже около двадцати лет являлся членом тайной Ложи Урьен, которая объединяла  группу эзотериков, верящих, что только перонизм освободит страны третьего мира от влияния капитализма и коммунизма.

 С этого момента Исабэлита уже не мыслила своей жизни без Хосе Лопеса Рега. Они вместе детально планировали её поездки по аргентинским провинциям, которые вынужден был организовывать и оплачивать из кассы профсоюзов Вандор.

 Охраняли Исабэлиту вооружённые до зубов её личные телохранители Дардо  Кабо и Брито Лима, сопровождали большие группы активистов Перонистского Движения. Но везде и всегда она уже делала так, как её учил Лопес Рега.
   Однажды она обратилась к нему, назвав Даниэлем.
 - Почему Даниэль? – поинтересовался тот, когда в первый раз услышал это имя.

 - Даниэль – это же человек, озаренный Господином нашим, и за веру в него был брошен римлянами в клетку со львами. Но они его не тронули! – начала объяснять Исабэлита.
 - Да, я знаю! Это известный католический святой, –  оборвал её  Лопес Рега, – если вам, Госпожа, так удобно, то называйте меня Даниэлем.

 Следуя советам своего нового наставника, она, находясь  с визитом в любом провинциальном городишке, посещала профсоюзные комитеты, оказывала знаки внимания местным католическим священникам, становилась крёстной матерью для десятков детей, выступала на стихийных уличных митингах в любое время суток, на которых цитировала Перона по записям в своих блокнотах и обязательно объявляла минуту молчания в память об Эвите.

 Особенно успешной для Исабэлиты стала поездка в провинцию Мендоса. Её сопровождал Даниэль. Накануне он предложил Госпоже ( Лопес Рега называл Исабэль только так!) стать её суфлёром.
 - Это как? – поинтересовалась Исабэлита.
- Госпожа, я нахожусь с вами рядом во время выступлений на массовых актах и тихо произношу фразы. Вам остаётся только повторять их за мной. Поверьте мне, это будет очень удобно для вас!

 Они провели несколько репетиций. Получилось!

 Во время поездки по провинции Мендоса Исабэлита  сказала  много зажигательных  речей, вживую, без чтения бумаг. Иногда только открывала свой блокнот, чтобы точно процитировать какую-нибудь фразу Перона.
   Буквально на всех это производило глубокое впечатление! Так выступать и без шпаргалок.
 Но журналисты, освещавшие эти политические мероприятия, сразу же заметили за спиной личной посланницы Перона невысокого  человека лет пятидесяти в сером костюме. Он всегда находился за спиной Исабэль и что-то шептал своими тонкими бесцветными губами.

 На пресс-конференции в Отеле Ариосто кто-то из журналистов задал ей вопрос:
 - Госпожа Исабэль, а кто этот мужчина, который всё время  шепчет что-то за вашей спиной? Это, наверное, ваш личный секретарь?
   Исабэлита покраснела.
 - Что же ответить? Что ответить? – растерялась она.

 Повисла длительная, очень тяжёлая тишина…

 - Да, я её личный секретарь! Помогаю госпоже Исабэль  устанавливать прямую связь с космосом во время её выступлений на митингах или на пресс-конференциях. – Громко сообщил Даниэль.

  У всех журналистов вытянулись лица. Никто больше ничего не спрашивал…

 В Мадрид Эстела вернулась 11 июля 1966 года. Вместе с ней прибыл и её незаменимый помощник Хосе Лопес Рега. Одет он был в великолепный костюм, сшитым одним из лучших портных Буэнос-Айреса.

 Перон встречал свою супругу так, как будто бы она была крупным  политическим деятелем, известным всему миру.  Вместе с ним с огромными букетами цветов пришли его лучшие друзья миллионеры – предприниматели Хорхе Антонио,  Родольфо Валенсуэла…
 От присутствия представителей  всех теле и радиоканалов, собственных корреспондентов европейских престижных газет и  журналов у Исабэлиты даже закружилась голова.
 - Спасибо, родная! – тихо сказал ей супруг после поцелуя.,
- За что, Хуан? – спросила Исабэлита.
- За то, что блестяще выполнила свою основную миссию: показала всему миру, а особенно аргентинцам, что Перон жив и вернётся. Обязательно вернётся. – Он прижал её к себе от прилива нежности. Такое с ним происходило крайне редко.

 - Госпожа Исабэль, как вы себя ощущали на родине среди сторонников Перонистского Движения ? – Кто-то уже сунул ей огромный микрофон прямо в лицо.

 - Как я себя ощущала? Что же им ответить? – растерялась Исабэлита.
 У неё начали «гореть» щёки. – Что же сказать? Пресвятая Дева…

 Наступила тишина…

 - Я чувствовала себя ещё одним солдатом Перонистского Движения. – вдруг зашептал знакомый голос у неё за спиной.

 - Я чувствовала себя ещё одним солдатом Перонистского Движения. А также матерью всех перонистов, – начала она бойко повторять слова Лопеса Реги. – Сейчас Аргентина проходит очередной непростой исторический период, как вы знаете, после военного переворота. Но я, и все мои соратники, твёрдо уверены в том, что перонизм будет распространяться, как масляное пятно на воде. Мы убеждены, что в скором времени Хуан Доминго Перон вернется и станет президентом Республики Аргентина.

 На следующий день все газеты Испании вышли с интервью, которое   Исабэлита  дала в аэропорту.  А мадридская «АВС», сообщила, что «госпожа Исабэль Перон прибыла в нашу страну в сопровождении писателя Хосе Лопес Рега».

 Жизнь  Исабэлиты вернулась в прежнее русло. Она была простой и понятной. Теперь Исабэлите не надо было писать черновики своих речей и  выступать перед большими массами людей.

  Она, как и раньше, через день сама делала прогулки по центру Мадрида. Здесь Исабэлиту особенно привлекали бутики модной одежды на улице Серрано. Посещала она также  самые престижные салоны красоты. Исабэлита, после долгих колебаний, решила поменять свою причёску, чтобы в чём-то быть похожей на Эвиту.

  Она не забывала покупать журнал «Семана», в котором освещались все светские новости Испании.  Исабэлита могла часами рассматривать фотографии, опубликованные в нём.

  По средам Исбэлита обязательно навещала   родную сестру диктатора Франко  Пилар. Эта женщина, которая была намного старше Исабэлиты, очень привязалась к своей  молодой подруге. Они обедали в доме Пиляр или выходили отведать блюда известных мадридских ресторанов, или посмотреть фильм в кинотеатре на проспекте  Хосе Антонио.

 В тот день они решили пообедать в самом старом ресторане не только столицы, но и всей Испании «Ботин де Собрино», который находился  на улице Кучильерос, совсем рядом с Пляса Майор. Исабэлита бывала здесь и ранее, и ей больше всего нравился зал на первом этаже. Он впечатлял любого, кто сюда заходил. Сводчатые низкие потолки, толстенные стены из древнего коричневого кирпича. Аскетичный интерьер со столетней мебелью и тусклое освещение подчёркивали солидный возраст ресторана.

 - Нас посади в тихий уголок! – приказала донья Пиляр  немолодому  усатому официанту.

 Тот, немедленно узнав в женщине родную сестру диктатора, учтиво изогнулся в низком поклоне.

 - Ах, как мне нравится здесь! – удовлетворённо выдохнула Пиляр, устраиваясь за маленьким столиком в самом отдалённом уголке зала.

  Официант принёс бутылку вина покрытую толстым слоем пыли и паутины.
 -    Винья Моньти 1934 года. – торжественным голосом объявил он.

- Откупоривай! – приказала Пиляр.

 Исабэлита сделала маленький глоток.  Она не пила спиртных напитков. Но это вино ароматное, густое, тёмного цвета с горчинкой ей очень понравилось.

 - Очень хорошое! – сделала она осторожное замечание.

 - Да, моя дорогая, вы – правы! – согласилась Пиляр,  поставив на стол пустой бокал.

 А потом принесли блюда с жаренным на вертеле барашком. Мясо было нежным и таяло во рту.

 -  Мы с вами в чём-то похожи, милочка, - сообщила Франко, - вы жена офицера, как и я. Вы замужем за человеком, которого я и мой брат очень уважаем. Скажу вам больше: я даже восторгаюсь Пероном.

 -  А это почему? – едва сказала Исабэлита.

 От нескольких глотков старого вина хмель ударил ей в голову.
 

 - Я, доченька, вышла замуж за офицера, когда мне едва исполнилось девятнадцать лет! Я гордилась моим супругом! Но его семья!  Его семья, особенно сестра, стерва… Она никогда меня не замечала. Представь себе, мы  у них на обеде. Все разговаривают, но никто не обращается ко мне. Я была для них пустым местом. Всем своим поведением родственники супруга давали мне понять, что не нуждаются в моём присутствии. Как я страдала! – тяжело вздохнула Пиляр и откинулась своим грузным телом на спинку стула.

 - Это же совсем, совсем… - Исабэлита хотела сказать «по-свински», но не решилась, - совсем отвратительно!

 - И мой покойный супруг никогда не решился поставить своих родственничков на место! В отличии от Перона!

 - А при чём здесь Перон? – удивилась Исабэлита.

 - В 1946 году мой брат был приглашён на торжества по случаю инаугурации нового президента Аргентины Хуана Доминго Перона. Франсиско сам поехать не смог и послал меня. И вот после всей  официальной церемонии нас пригласили в ресторан… Да, милочка, хочу вам заметить, что Перон блистал в тот день. Высокий, зрелый, красивый мужчина в парадном генеральском мундире! На него засматривались все женщины… Он был просто великолепен!  А на меня никто не обращал никакого внимания. Ведь никто не знал кто я такая. И чувствовала я себя точно также, как у родственников мужа: никому ненужной и лишней. И вдруг Перон встаёт, поднимает бокал и подходит ко мне, и громко говорит:
 - Я прошу выпить за сестру моего лучшего друга, моего союзника Генералиссимуса Франко!

 - Боже мой, что началось!  В одно мгновение я стала самой известной личностью в Аргентине!
   - Как интересно! – громко воскликнула Исабэлита, - Хуан никогда мне об этом не рассказывал.

 На десерт донья Пиляр заказала бартолос де альмендра и кофе. Они обсуждали французские женские духи «Фиджи», которые сделали фурор в Испании.



 В отличие от Исабэлиты Перон же продолжал вести более простую  и более размеренную жизнь, которая только иногда пересекалась с жизнью жены.

 Он просыпался каждый день ровно в половину седьмого. Прежде чем подняться, включал радио и  в постели слушал новостные передачи, не боясь нарушить сон супруги, ведь спали они в разных спальных комнатах.
 Затем брился, умывался, очень медленно одевался и садился за стол завтракать. Прислуга подавала ему кофе с молоком, хрустящие круассаны и свежие газеты.

 В восемь часов он выходил из дома и до девяти часов делал прогулку по парку. Иногда в компании Кресто.
 Когда Перон возвращался домой, он стучал в дверь спальни своей супруги.
 - Чабэла, доброе утро! Уже девять!  Птицы уже заканчивают петь. Сегодня в десять  у нас гости. Ты должна быть со мной.

  Исабэлита вставала, принимала горячий душ, затем завтракала и в назначенное время уже сидела в своём удобном кресле в кабинете Перона с шариковой ручкой и блокнотом в кожаном переплёте.

 Кроме них и гостей в кабинете находились Кресто и Лопес. Стояли они по разным углам и ревниво наблюдали друг за другом.

 Вечером чета Перон смотрела какой-нибудь американский вестерн по телевизору. Иногда они вдвоём  ездили в ближайший кинотеатр, чтобы посмотреть фильм, о котором говорили все их знакомые.

 Когда у Исабэлиты было время она уединялась с Хосе Лопес Рега  в  отдельной комнате. Здесь она замирала под взглядом его колючих, пронзающих её, серых глаз и слушала. Рега говорил тихо, вкрадчиво, но в тоже время настойчиво, а самое главное очень понятно для неё.
   В тот день было как всегда… Но её собеседник вдруг выпрыгнул из своего кресла.
  - Госпожа, - Хосе Лопес Рега наклонился к ней и зашептал в самое ухо:
  - Я вижу, что Генерала покидают интеллектуальные силы. Это следствия старости и болезней.  Но я уверен, что он вернётся к власти. Я уверен, что он станет президентом! Но надолго ли хватит его сил? Интеллектуальных и физических?

 Хосе резко отпрянул от неё и пробуравил своим взглядом. Исабэлиту  почти парализовало от страха. Она тупо смотрела на него и молчала.
 - Так я вас, моя Госпожа, спрашиваю надолго его хватит?

 - Не знаю. – Пролепетала Исабэлита, как школьница, не знавшая ответа на вопрос учителя.

 - Не надолго! Поэтому я, как провидец, который знает дороги к будущему, должен буду вложить дух Генерала и дух Эвиты в вас! Вы будете второй Эвитой! Вы поведёте за собой миллионы людей…

  Исабэль неожиданно потеряла сознание. Наверное от избытка эмоций?

 Первое время  «провидец Даниэль» снимал жильё в столице, а затем с разрешения Перона переехал в их дом в Пуэрта де Иерро.

 Начались их  ежеминутные стычки с Кресто. У бедного старика  тряслись руки и вываливалась искусственная челюсть. Он не мог внятно ответить Хосе Лопес Рега, который бичевал Кресто заковыристыми вопросами,  а зачастую попросту издевался.

 - Чабэла, один из наших «мажордомов» мне кажется здесь лишним. Ты как считаешь? – поинтересовался Перон у супруги как-то во время просмотра художественного фильма.
 - Да, Хуан. – Ответила она, не отрывая своего взгляда от экрана.

    Через два дня, утром, как только Кресто вышел из своей комнатушки, где должна была располагаться кладовка, Исабэлита ласково чмокнула старика в щёку.
 - Отец, я сделала тебе подарок!
 -Какой такой пода…? – Кресто чуть не подавился своей челюстью от восторга.

  Она протянула ему конверт.

 - Шо это, дочынка?  Деньги?
- Да, папа, там деньги и авиабилет до Буэнос-Айреса. –  Исабэлита снова чмокнула того в сморщенную щёку.

 - Зашем мне былет? Мне здеся хорошо, с тобой. Я не хошу в Буэнос-Айрес! – попытался он вернуть ей конверт.
 - Нет, нет ! Папа возьми! Поезжай на родину! Повидай своих близких…

 Кресто раскрыл конверт. Долго рассматривал билет. Читал, шевеля своими тонким губами.
 - Дочынька, а почему только туда? А назад, в Мадрид? Когда же? – спросил он, обеспокоенно и подозрительно смотря в глаза Исабэлиты.

 - Папочка, я потом вышлю тебе билет! Поезжай! – убедительно сказала она, выдержав его тяжёлый взгляд.

 Через три дня Кресто уехал, и его судьбою Исабелита  больше  никогда не интересовалась.

 
                ГЛАВА ШЕСТАЯ

  Церковный хор  запел. Как-то  неслаженно … несколько голосов сильно фальшивя, резко выделялись, нарушая святость и торжество происходящего в храме.

 - В прошлый раз лучше пели! – равнодушно отметила про себя Исабэль, - может певцы другие? А старые где?

 -  Почему я подумала, что они старые? Может они молодые?! – вздор иногда несу сама!

 - Да нет, это не вздор! Подумалось так! А вздор, иногда просто невыносимый, нёс мой супруг!

 Когда не было сил терпеть его очень грубых шуток, Исабэлита отказывалась его видеть. Тогда Перону приходилось завтракать, обедать и ужинать в горьком одиночестве. И это одиночество его угнетало больше всего. Он выдерживал не более двух дней, а затем просил служанку Росарио, чтобы она поговорила с его супругой.

 Бедная Росарио, заикаясь от волнения, покраснев от ответственности за возложенную на нею миссию, передавала извинения Перона и его просьбу вернуться к столу.

 Исабэлита выдерживала паузу и спускалась в гостиную.

 - Хуан, не надо извинений! Я устала! Да! Да! Я устала от твоих грубых солдатских шуток! Это не казарма и не собрание твоих товарищей по партии. Я – твоя супруга и требую уважительного ко мне отношения! – делала она стандартное заявление  и садилась за стол.

 -  Я ещё не забыл, что ты моя жена! Но ведь ты преувеличиваешь… - начинал Перон объяснения.
 - Ты так считаешь, Хуан? – всплёскивала Исабэлита руками, - а я думаю, что ты меня унижаешь сознательно! Я тебе давно надоела! Я это знаю! Давай подавай на развод! Разделим всё наше имущество и забудем о существовании друг друга! Не забудь только, что этот дом принадлежит мне!

 - Да, Чабэла, я помню. – Соглашался Перон и замолкал.

 После таких размолвок, который проходили на грани скандала, её супруг был очень учтив и корректен. Они вместе сидели за одним столом, принимали посланцев в его рабочем кабинете. Вечерами выезжали в кинотеатры или на выставки.

 Затем всё повторялось. Исабэлита выходила из себя после какой-нибудь его грубой шутки в её адрес и запиралась у себя в спальной комнате.

 С появлением в их доме Лопеса Рега часть едких шуток Перона стала доставаться и ему. С Даниэлем Генерал вообще не церемонился. Звал  его не иначе как  «Лопесито», что звучало для всех присутствующих очень уничижительно. Но Лопес Рега в ответ только улыбался и готов был всегда выполнить любое поручение и желание Перона.

 Исабэлита никогда не забудет один эпизод. В тот день к Перону  из Аргентины  приехал один его старый товарищ по Движению.

 Гость вручил букет цветов Исабэлите  и затем протянул руку Лопесу Рега, скромно стоявшему в углу кабинета.

 - Мой друг, это мой очередной книжный шкаф! Зачем ему подавать руку! – захохотал Генерал.

 Гость смутился, замялся, не зная как поступить.

 Лопес Рега вежливо поклонился и пожал протянутую ему руку.

 Беседа продолжалась часа два. Исабэлита уже хотела есть, она устала от бесконечных «А ты помнишь, мой друг, как мы..» , « Мой друг, надо предпринимать более активные действия…», которые произносил Перон.

 У неё начали закрываться глаза. Исабэлита, чтобы не заснуть   принялась вспоминать анекдоты и смешные истории, которые накануне слышала от Пиляр Франко.

 Лопес Рега неожиданно достал из кармана пиджака блокнот и  сделал какую-то запись.

  Генерал и его собеседник заметили это.
 - Видишь ли, мой друг, Лопесито работает на ЦРУ. И завтра, а может даже и сегодня, вечером, запись нашей с тобой беседы будет лежать на столе у руководителя этой организации. – Громко рассмеялся Перон.

 Исабэлита вздрогнула. Даниэль только улыбнулся и опустил глаза.

 За это недостойное поведение Исабэлита, но уже вместе с Даниэлем, наказали Перона одиночеством. Два дня они отказывались садиться за с ним за один стол.

 Генерал завтракал, обедал и ужинал один. Лицо у него мрачнело.
 - Лопесито, не принимай всерьёз! Это шутка! Может быть, конечно, и неудачная! – наконец он выдавил из себя.

   Исабелита так никогда и не узнала, как Лопес Рега удалось убедить Перона в том, что в ней он может возродить образ Эвиты. Наверное это было нелегко! Но Генерал дал своё согласие.

 Поэтому очень много свободного времени она проводила в своей спальне вместе с Даниэлем. Он рассказывал ей об Эвите и том, что  он обладает такой таинственной силой, получаемой им из космоса, которая позволит превратить Исабэлиту в Эву Перон современности.

 - Госпожа, вы должны безусловно верить мне и подчиняться мне! Успех обеспечен! – Лопес Рега смотрел на неё, не моргая, чётко произнося слова.
  Исабэлита не могла спрятаться от его серых колючих глаз. Они подавляли  её волю. Она не могла ни думать, ни действовать самостоятельно.

 Даниэль начал с её волос. За короткое время он создал Исабэлите причёску, очень похожую на ту, которую была у Эвиты.

 Затем он учил её, как она должна улыбаться…

  В своей спальне за закрытыми дверями Мария Эстела Мартинес Картас меняла свою внешность.

 Вскоре начали ползти грязные слухи о том, что она имела интимную связь с Лопес Рега. Об этом Исабэлите сказала сама донья Пиляр Франко!
 - Я, милочка, лично этому не верю! Но будь очень осторожна! Если донесут об этом твоему супругу, я не знаю, как он будет реагировать.

 - Донья Пиляр, как вы думаете, кто является автором этих, этих – покрасневшая от возмущения Исабэлита никак не могла подобрать нужных слов.

 - Конечно же твоя прислуга, доченька! – без сомнения ответила Пиляр.

 - Выгоню, немедленно выгоню эту тварь из моего дома! – тут же решила Исабэлита. – А может выгнать всех этих девок! Да нет… Надо найти и наказать виновную.

  Через день ей уже представилась такая возможность. Когда Даниэль проникновенно рассказывал  Исабэлите о предсказании будущего по положению планет, она услышала за дверью лёгкий шорох. Исабэлита  встала с кресла и  на цыпочках подошла к ней. Рывком дёрнула дверь на себя… На неё почти упала служанка, слушавшая через замочную скважину.

 - Вот так вот платишь своей госпоже за заботу о тебе! Убирайся прочь! Прочь! – задыхаясь от бешенства закричала Исабэлита.

- Гос-гос-госпожа… я..я подметала – заикаясь пыталась оправдаться девушка.
 - Пошла вон, неблагодарная! – Исабэлите захотелось ударить служанку по её круглому лицу.

 Она сняла туфлю и кинула её в девушку.
 - Цинь-нь-нь…. – зазвенело разбитое стекло.

 Через несколько месяцев Лопес Рега не только перебрался жить в их дом, но завоевал доверие Перона. Генерал иногда, по-прежнему, называл его Лопесито, но никогда более не унижал.

 Даниэль сумел внушить Перону уверенность в будущем.

 - Лопесито, моё чутьё мне подсказывает, что я уже никогда больше не увижу моей родной Аргентины. – Пожаловался Генерал, находясь в мрачном расположении духа.

 - Нет, это не так! – угодливо наклонился Лопес Рега и быстро, быстро зашептал:
 - Мой Генерал, я каждый день советуюсь с планетами. И каждый день они мне говорят, что вы вернётесь в Аргентину и займёте пост президента страны. Расположение планет благоприятствует этому! Уверяю вас!

  И циничный, расчётливый, Перон поверил!

 Поверил Перон и тому, что дух Эвиты  со всей её харизмой, Лопес Рега сможет переселить в Исабэлиту.

 - Это непросто, мой Генерал! Но уверяю вас, что это возможно! Я давно уже работаю над этим! Аргентине нужна новая Эвита, и она будет её иметь! Вас будет сопровождать Эвита! Как тогда, в ту эпоху! Вы помните, мой Генерал?
 

 Вскоре Лопес Рега уже стал личным секретарём Генерала и пользовался  большим его доверием. Кроме этого, Даниэль менял Перону  памперсы и  с помощью массажа облегчал боль, постоянно терзавшей того после операции по удалению опухоли простаты.

  Перон был ослаблен этой болезнью. Иногда, даже, не мог принять активистов своего Движения, прибывших из-за границы.

 Чабэла  с Даниэлем начали использовать эту ситуацию в своих целях. Теперь только от них зависело, кто попадёт на приём к Генералу, а кто нет.

 - Госпожа, мы с вами должны беречь будущего президента Аргентины. Он должен встречаться только с теми, от кого получает позитивную энергию.  И мы должны с вами выбирать этих людей! -   
 
   злорадно ухмыляясь, неоднократно повторял Лопес Рега и вычеркивал из списка желающих попасть на приём к Перону его старых друзей и соратников.

 - Правильно, Даниэль! -соглашалась она.

 Исабэль не хотела видеть рядом со своим мужем всех тех, к кому Перон относился с искренним  уважением и любовью.

 Почему? Наверное это была ревность?  А может быть и нет… Даже сейчас, на склоне лет, она не могла понять, какие чувства руководили  ей в то время.
 - А может быть это была солидарность с Даниэлем, которого Генерал незаслуженно столько раз унизил?
 - А может это была её личная месть за все те обиды, которые нанёс ей супруг?

 В их жизни ничего не менялось. Исабэль  и не хотела ничего менять. Ей было очень удобно… Но иногда случались события, которые на некоторое время меняли привычный ритм жизни.
 30 июня 1969 году при невыясненных обстоятельствах был убит опасный политический соперник Перона  Вандор.
 - «Волку» - волчья смерть! – захлопал от восторга Генерал, узнав эту новость.
 Несколько дней Перон находился в приподнятом настроении. Даже предложил  Исабэль провести один месяц где-нибудь в горах или на побережье Средиземного моря.

 - Посмотрим… - уклончиво ответила она.

 

 В  июне 1970 года Лопес Рега  попросил у Перона   разрешение отлучиться на две недели для поездки в Бразилию.

 - Зачем тебе ехать так далеко? -  спросил заинтригованный Генерал.

 - Эта поездка необходима мне для того, чтобы сделать очередной шаг в мой кропотливой работе по превращению госпожи Исабэль в Эвиту современной эпохи.

 - Лопесито,  скажи мне честно,  ты уверен, что у тебя это получится на все сто процентов? –  с сомнением в голосе обеспокоенно поинтересовался Перон.

 - Мой Генерал, я  вам  обещал сделать это! И я сделаю! Клянусь, что Исабэль станет  духовной наследницей Эвиты! – Лопес Рега приложил ладонь правой руки к своему сердцу и поклонился.

 - Поезжай тогда, Даниэль! Только не задерживайся! Мне без тебя  здесь будет трудно. – Перон похлопал своего секретаря по плечу.

 Ровно через четырнадцать дней Лопес Рега вернулся.
 В подарок Перону он привёз стимулирующий тоник для лучшей работы мозга.
 - Мой Генерал, этот волшебный продукт производится по рецептам священников вуду. Показывает необыкновенные результаты! – заявил Даниэль, протягивая Перону бутылочку с жидкостью серого цвета.

 Хуан Доминго с опаской взял её, потряс и посмотрел на свет.
 - А какие-либо противопоказания имеются? – поинтересовался Перон, читая надписи на португальском языке, которыми изобиловала  этикетка лилового цвета.

 - Мой Генерал, только польза! Никакого вреда! Заверяю вас! – согнулся в поклоне Лопес Рега.
 - Дареному коню в зубы не смотрят. – Тихо прошептал Перон, когда его личный секретарь вышел.
 

 Когда Исабэлита и Даниэль остались одни, она почувствовала  в нём какие-то изменения. Но никак не могла понять…   То же лицо, глаза… Лысина, правда, сильно загорела… Когда же он начал говорить, Исабэль  наконец  поняла: изменилась интонация голоса! Он стал уверенным и надменным. Казалось, что голос принадлежал уже не личному секретарю Перона Хосе Лопес Рега, а другому человеку, наделённому властью и какими-то тайными знаниями.

 - Госпожа, теперь я вам расскажу о цели моей поездки в Бразилию! – негромко произнёс он и закрыл дверь спальни на ключ.

 - Я прошёл обряд очищения и посвящения в религию вуду! – сказал Даниэль и театрально поднял руки вверх, закатывая глаза.
 - За-за, - от неожиданности Исабэль не могла произнести ни слова.
 Её охватил страх.

  - Я был в Порто Алегре по приглашению моего знакомого пай умбанда.  Так зовутся священники религии вуду. В Храме Солнца, который находится в окрестностях города, и была проведена эта необычная церемония.
 Меня привезли туда на закате солнца и одели в белоснежную тунику. Было очень много людей. Забили барабаны, много барабанов… Вокруг меня стали танцевать мужчины и женщины. Я же стоял и не двигался, наблюдая за тем, как ударом железного прута по затылку был забит большой буйвол. Затем его подвесили на высоком столбе и подвели к нему меня. Я был настолько оглушён рёвом барабанов, громким  пением людей, что ничего не понимал… Кто-то вскрыл брюхо буйвола и мощные потоки его крови буквально меня захлестнули…
 - Пресвятая Дева, Пресвятая Дева… это же грех! Это большой грех, Даниэль. -  Едва слышно шептала  Исабэлита.
 От услышанного её охватил панический ужас. Тело Исабэлиты тряслось от судорог… Губы стали холодными, а во рту было сухо…

 - И вдруг бой барабанов и пение неожиданно стихли. И в этой жуткой тишине раздался то ли плач, то ли крики какой-то женщины, – продолжал Лопес Рега, - затем вновь ударили барабаны… После этой церемонии меня заперли в хижине, где я жил целую неделю, питаясь только рисом и водой. За это время кровь жертвенного буйвола не только высохла на мне, но и впиталась во все клетки моего тела.

 - Моя Госпожа, теперь я чувствую себя по-настоящему всемогущим, способным не только переселять души усопших людей в живых, но и спасти нашу бедную Аргентину.

  От услышанного Исабэлиту стало трясти. Она не могла понять, что же это было? Страх? Или что-то другое?

 Перон почувствовал себя очень плохо с приходом весны. Он осунулся. Приступы болей  не давали ему выспаться… Исабэлита никогда не забудет о тех событиях, которые произошли  в воскресенье 29 мая 1970 года. Супруг остался дома, а она, уставшая от домашней рутины, решила сама прогуляться по центру Мадрида.

 Было  так жарко, что Исабэлита решила зайти в ресторан. Здесь под прохладными порывами воздуха от жужжащих на потолке мощных вентиляторов, она села за  маленький столик,  в углу, и заказала себе  порцию ванильного мороженого.

 Работал телевизор. Сначала говорили о погоде на июнь месяц, о температуре воды на испанских курортах, а затем всё прервалось…
 На экране появился известный политический обозреватель с очень напряжённым лицом и сообщил:
 -  Срочная новость из Аргентины.

  Исабэлита непроизвольно прислушалась, отложив маленькую ложечку с выгравированными вензелями на ней в сторону.

 - В прошедшую пятницу, 29 мая, без вести пропал генерал-лейтенант в отставке, бывший президент этой страны Педро  Арамбуру.
 Только сегодня стало известно, что он был похищен членами городского партизанского движения «Монтонерос». До этого момента о самой организации не было известно. Сейчас же в распространённом местными средствами массовой информации заявлении, «Монтонерос» заявляют, что их деятельность направлена  на возвращение Хуана Доминго Перона в Аргентину. Арамбуру ими был похищен для последующего революционного суда за измену родине, личном участие в расстрелах гражданского населения. – Обозреватель сделал паузу, а затем добавил:
 - Хотел бы добавить, что именно генерал Арамбуру организовал военный переворот в 1955 году против законно избранного президента Аргентины Хуана Доминго Перона, который, как вы все знаете, в настоящее время, как политический беженец, проживает у нас в стране.
  Социально-политическая ситуация в Аргентине в настоящее время является очень сложной. Событие, которое произошло  в пятницу может закончиться самыми неожиданным последствиям.

 - Пресвятая Дева Мария! Вот он божий суд! Вот он!1

 Исабэлита ворвалась в кабинет к Перону. Там находился и Лопес Рега.

 - Хуа-а-ан! Ты слышал? Ты видел по телевизору? Это невероятная новость!!! Есть божий суд! Если кто и сомневался! – у неё путались слова. Она никак не могла выразить свои мысли.

 - Чабэла, это ты об Арамбуру? – устало и безразлично поинтересовался Генерал.
 
 Она только и смогла кивнуть головой. Её терзали эмоции…
 - Если бы это случилось пятнадцать лет назад, то я был бы счастлив, как ты сейчас… Но в настоящее время эта акция может спровоцировать непредсказуемые последствия, которые не позволят нам вернуться в Аргентину.

 - Мой Генерал, вы, как всегда, правы! Это очень опасно… - угодливо склонился перед Пероном Лопесито.

 - А кто они эти похитители? Я забыла как они называются! – спросила Исабэлита.
 - Они называют себя «Монтонерос». Пресса утверждает, что якобы я являюсь их идеологическим лидером. Но  я о них вообще слышу впервые! – Перон ударил ладонью по столу.

 - Странно… - вслух произнесла Исабэлита, - интересно какие они эти «Монтонерос».

 Она представляла их бородатыми в униформе защитного цвета, похожими на Фиделя Кастро и его соратников, до тех пор, пока в их доме в конце этого года, одним холодным зимним днём, не появился один из них. Его звали Родольфо Галимберти.
 Он был одет в когда модную, но почти до дыр изношенную куртку. Такими же были и его брюки, и рубашка, и свитер. У Галимберти было белое лицо, бесцветные глаза безумца и густые напомаженные волосы.
 - Ну и хлыщ! – подумала Исабэлита и спросила своего верного наставника Даниэля:
 - Как вы думаете все эти «Монтонерос» выглядят таким образом?

 - Галимберти не принадлжит к «Монтонерос». Он является одним из лидеров другой законспирированной организации «Молодёжь Аргентины за Национальную Эмансипацию». Их  руководство  тесно сотрудничает с « Монтонерос», поэтому Галимберти привёз Генералу письмо от них. – Деликатно объяснил ей Лопес Рега.

 Но Исабэлита ничего не поняла.
 - Название дурацкое! Какой идиот придумал? – она едва сдержалась от хохота.

  Один только вид этого «борца за эмансипацию» вызывал у неё раздражение, но Перон разговаривал  с гостем очень уважительно и тактично.

 Чтобы немного успокоиться, она гладила пуделей Тинолу и Пучи, которые устроились у неё на коленях.
 Лопес Рега хотел вмешаться в разговор, но Перон взмахом ладони не позволил ему этого сделать.

 - Для того, чтобы лишить военных власти в Аргентине, надо вести  с ними борьбу на изматывание. Находить их самые слабые места и бить, и бить в эти места. Операции проводить  систематически. Это должны быть не разовые акции, а перманентная борьба. – Негромко говорил Перон.
 - Интересно пригласит ли Хуан сегодня этого хлыща на ужин? – вдруг подумала Исабэлита, - пригласит! И я буду сидеть за одним столом с этим наглым оборванцем, который непонятно зачем появился в нашем доме.

 Но это будет потом. А через два дня мир вздрогнул от жуткой новости. Генерал Арамбуру, бывшим президентом Аргентины в 1955-1958 годах был найден мертвым. По решению перонистской организации «Монтонерос» он был приговорен к смертной казни, которая и была ими приведена в исполнение.

 Во всех средствах массовой информации особенно подчеркивалась принадлежность «Монтонерос»  к Перону.  А некоторые бульварные европейские газетёнки прямо заявляли о том, что Перон лично отдал приказ об устранении своего врага.


 Испанское правительство усилило охрану их дома в Пуэрта де Иерро. Кроме молодых ребят в форме Гуардии Сивиль (испанская полиция), вдоль забора днём и ночью прохаживались какие-то типы в гражданском, очевидно, из спецслужб.

  У ворот часто собирались группки журналистов, надеясь взять интервью у Перона. Но Генерал избегал выходить на улицу и принимал гостей только дома.

   Лопес Рега составлял график приёмов Пероном  посетителей на неделю,  на две и, даже, на месяц.

  Вся деятельность лидера Перонистского Движения зависела только от него.  Перон доверял своему личному секретарю.


 Когда в доме раздавался телефонный звонок, трубку поднимала кто-нибудь из служанок и сразу передавала Лопесу Рега. Тот обстоятельно выспрашивал, кто звонил, зачем звонил, по какому вопросу хотел встретиться с Пероном и назначал день и час. Многим во встрече было отказано. Особенно эта участь постигала малоизвестных деятелей аргентинских профсоюзов или начинающих активистов Движения. Если звонивший особенно настаивал на встрече, то Лопес Рега  требовал внести на счёт Генерала определённую сумму денег.
 - Вы же понимаете, что мы должны платить счета за  электричество в доме,  выплачивать зарплату служанкам? А налоги? Испанское правительство не освободило Перона от  их уплаты!  Вот так-то! А Генерал не имеет никаких доходов! Если вы сможете нам оказать финансовую помощь, то я, в свою очередь, сделаю всё, чтобы Перон вас принял!

 Многим не оставалось ничего, как перечислить указанную Лопес Рега сумму на текущий счёт Хуана Доминго Перона.

 Личный секретарь взял под личный контроль и всю переписку Генерала. На имя Перона поступало большое количество писем. Лопес Рега не ленился. Он находил время, чтобы, не торопясь, прочесть всю корреспонденцию. Письма,  которые он считал важными он вручал Перону, а остальные просто им уничтожались.

  С отдельными из них Даниэль знакомил и Исабэлиту. Но ей это было неинтересно. Ведь для того, чтобы вникнуть в смысл какого-нибудь послания, Исабэлита должна была оторваться от журнала мод или рекламного проспекта  модного бутика с одеждой от Диора. Поэтому очень часто ей не удавалось сосредоточиться на тексте письма. Она понимала только отдельные его части, не запоминая ни фактов, ни  имён,  которые там упоминались.

 - Хуан хочет сделать из меня свою политическую наследницу, продолжательницу дела, которому он посвятил большую часть своей жизни. Я согласилась. Только зачем это делать такими быстрыми темпами? Зачем? – оправдывала она сама себя.

Таким образом за короткий срок Лопес Рега стал человеком, который знал  все секреты Генерала и возглавляемого им Движения. Даниэль был в курсе деятельности видных активистов, признанных лидеров аргентинских профсоюзов и политиков этой страны.

 В апреле 1971 в их доме появился  мужчина средних лет с военной выправкой. На нём великолепно сидел дорогой серый костюм в тонкую белую полоску.
 - Даниэль, а это кто? – равнодушно спросила Исабэлита, собираясь на встречу с доньей Пиляр Франко.
 - Это полковник Франсиско Корничелли - личный посланник президента Аргентины генерала Лянуссе.  Сегодня начинаются переговоры между ним и Пероном. Это пока тайна! Никому! – Лопес Рега приложил указательный палец к своим губам.

 - А Хуан мне ничего не сказал. Странно! – хмыкнула Эстела.
- Очевидно не хотел вас беспокоить. Переговоры будут трудными… С глазу на глаз, но в моём присутствии.
 - Так я могу идти? – обрадовалась Исабэлита.
 - Конечно же, моя Госпожа! – вежливо поклонился секретарь.

 В тот день, пока Исабэлита обедала в ресторане с сестрой испанского диктатора, в   своём кабинете Перон разговаривал с посланником аргентинского генерала Лянуссе.

 Корничелли обещал вернуть Перону тело Эвы Перон, восстановить его в звании генерала, которого он был лишён в 1955 году, выплатить причитающуюся  тому пенсию за 16 лет, вернуть недвижимость, конфискованную после «Освободительной революции».

 От Перона требовалось прекратить организацию и проведение повстанческой деятельности его последователями в Аргентине.

 Перон отказался выполнить это  условие переговоров.

 Корничелли уехал, а Исабэлита вспомнила о нём лишь через три дня.
 
 - Даниэль, а как закончилась беседа с этим посланцем генерала Лянуссе? Договорились о чём -либо? – мимоходом поинтересовалась она у Лопеса Рега.

 - Как вам сказать, моя Госпожа…  скорее всего, что нет. Но одно я знаю, нет, чувствую, что аргентинские военные скоро вернут то, что украли у Перона много лет и где-то в настоящее время прячут. -  Загадочно ответил секретарь.

 - А что они украли?  Я ничего не поняла, Даниэль! – Исабэлита в упор смотрела на него.

 - Тело Эвиты! – секретарь «просверлил» её своими серыми колючими глазами .
 - А, а , а это как? – только и смогла произнести поражённая странной фразой  Эстела.
 - Скоро узнаете, моя Госпожа! – загадочно ответил Лопес Рега.


 
                ГЛАВА СЕДЬМАЯ


 Церковь была забита людьми.  Многие  верующие стояли. Духота… Пожилая женщина, сидевшая рядом с Исабэлитой, правой рукой усердно крестилась, а левой – усиленно размахивала старинным веером.

   Разрывая напряжённую тишину, священник громким, хорошо поставленным голосом, с выражением читал проповедь:
 - Когда вера разбита или потеряна, верующие становятся слабыми и впадают в прелюбодеяния и беззаконие. Павел предупреждал, что те, которые оставили свою веру, будут…

 - Бу-у-у-ух! – громко грохнула входная дверь церкви.

 Исабэлита от неожиданности вздрогнула. Какая-то женщина испуганно вскрикнула. Священник прервался на полуслове.

 - Это сильный порыв ветра… Странно… Ведь на улице стоит тихая погода. – Прошептала ей на ухо женщина с веером.

 В ту самую ночь 3 сентября 1971 года произошло тоже самое! В полуночной тишине, когда гроб с телом Эвиты заносили в дом в Пуэрто де Иерро, от непонятно откуда возникшего порыва ветра, входная дверь хлопнула так сильно и так громко, что служанка Росарио  вскрикнула, а сама Исабэлита вздрогнула.

 Может быть, конечно, она вздрогнула от другого: от ревности? Ну разве можно было ревновать своего мужа Хуана Доминго Перона к трупу его бывшей жены? Это же было абсурдно!

 А может быть она тогда вздрогнула от нереальности происходящего: в её дом, глубокой ночью, вносят гроб, который привезли из Италии, с Миланского городского кладбища?

 Она никогда не забудет, как тогда у неё учащённо билось сердце, по лицу стекали капли холодного пота, губы, вдруг, стали сухими и горячими.

 Гроб поставили на стол в большой комнате на первом этаже.

 Перон  сразу же бросился к нему и начал  открывать.. Его руки дрожали, лицо стало бледным… Крышка не открывалась… Перон сломал ногти на пальцах, порезал ладони… Капли крови падали на пол.
 
  - Господин, подождите! Это так не делается! Не делается! – вежливо отодвинул генерала в сторону один из коренастых парней в чёрных костюмах, которые привезли гроб.

 Он ловко поднял тяжёлую крышку красного дерева. Внутри  гроба оказался  цинковый ящик. Его разрезали специальными ножницами.

 Внутри лежала она… Забальзамированная мумия Марии Эвы Дуарте всемирно известной как Эвита…

 Исабэлита закрыла нос платочком.  Сладкий запах тления был настолько силён, что от него начала кружиться голова и резать в глазах.

 Она смотрела на Эвиту. Мумия была странно коричневого цвета, как будто бы её вынули из печи.

 - Это она! Она! Она! Моя Эвита! – тихо шептал Перон…
 
- Доктор, вы утверждаете, что это тело Эвы Дуарте? – не теряя самообладания, обратился Лопес Рега к  медику Педро Ара, который в 1952 году совершил её бальзамирование, и прибыл  в Мадрид по личному приглашению Перона ещё два дня назад для опознания тела.

 - Да, это она! – сказал тот, внимательно рассматривая лицо мумии.

 - Мой Генерал, доктор подтверждает, что это её тело! Вы можете смело подписывать акт о том, что вы принимаете его. – Вежливо наклонился к Перону его секретарь.

 - Да я сам, сам это вижу! – произнес Генерал и зарыдал.

 После этого он, оставляя пятна крови на бумаге, подписал акт и отдал его Послу Аргентины в Испании  Хорхе  Рохас  Сильвейра, который лично отвечал за  вручение Перону гроба с телом покойной.
 


  Утром приехали сёстры Эвиты Эрминда и Бланка  Дуартэ . Исабэлита помогла поменять им на мумии усопшей платье, сделать причёску…

 Затем гроб положили на стол, застеленный белоснежной скатертью в комнате на втором этаже.

 Теперь служанкам вменили в обязанность каждое утром приносить сюда свежие цветы.

 Перон несколько дней провёл у гроба своей второй жены. Он никого не принимал, ни с кем не разговаривал…. На первый этаж спускался только для того, чтобы поесть. 

 - Не волнуйтесь, моя Госпожа! Не волнуйтесь! – успокаивал Исабэлиту Лопес Рега, - совсем скоро он придёт в себя и, я уверен,  потом будет очень редко приходить к ней.

 - Даниэль, я совершенно не волнуюсь! – пожала плечами Эстела.

 Ей и правда было абсолютно всё равно, где целый день находился её муж. Исабэлиту больше беспокоило физическое состояние её друга и наставника.  Ведь за последний месяц Лопес Рега очень сильно похудел. Его лицо покрылось морщинами, он стал сутулиться…  Все костюмы были ему очень велики.

  На все её вопросы о его здоровье Даниэль отвечал загадочно:
 - Моя госпожа, я отдаю всю мою энергию, все мои силы и знания, чтобы ускорить одно великое событие, о котором вы вскоре узнаете.

 После появления мумии Эвиты в их доме, он тихим голосом признался Эстеле:
 - Теперь я буду быстро поправляться. То, что ОНА сейчас с нами, стоило мне части моей жизни и, конечно же, здоровья! Но я сделал это! С помощью моих секретных познаний и влияния на сознание людей из окружения президента Лануссе и на него самого  - ЭТО свершилось!

 - Даниэль, так это… это вы? – поразилась Исабэлита.

 - Да, моя Госпожа! – низко поклонился ей Лопес Рега.

 Её удивлению не было предела! Только через много лет она узнала,  как  Даниэль ей подло и низко врал.

 Где-то через неделю Лопес Рега пригласил Исабэлиту в комнату, где находился забальзамированный труп.

 - Моя Госпожа, я приказал принести сюда ещё один стол и поставить его рядом с этим. – Даниэль ткнул пальцем в центр комнаты.

 - Зачем? – удивилась Исабэлита.

 - Я буду совершать обряды вуду, чтобы душа покойной, её харизма перешли к вам! И тогда вы, моя Госпожа, станете второй Эвитой! Её продолжением! –   каким-то странным старческим голосом произнёс Лопес Рега.

 - И что… Что я должна делать? – прошептала она.

  Только сейчас она заметила, что на полу стояли десятки больших свечей. Ей стало страшно…

 - А Генерал… Перон знает об этом? – она едва смогла произнести эти слова.

 - Да, конечно! Генерал это одобрил! Ложитесь на свободный стол - голова к голове Эвиты! – приказал Лопес Рега и принялся зажигать свечи.

  Исабэлита дрожала от ужаса. Её волосы касались волос  мумии, от которой шёл сладковато-приторный запах тления и лекарств.

 - Даниэль, ведь это грех! Я католичка! Я не могу совершать обряды вуду! Даниэль, зачем всё это?

 - Закройте глаза и успокойтесь! – приказал Лопес Рега, - я зажигаю свечи.

   Через несколько минут мимо её лица пронеслась волна прохладного воздуха. Это Лопес Рега принялся махать над ней веером из перьев птиц.  При этом он шептал что-то неразборчиво.
 - На каком это языке? Наверное на португальском? А может быть нет? – думала она, чтобы отвлечься от жуткой ситуации, в которой находилась.

 Но самое страшное Исабэлиту ждало впереди. Лопес Рега перестал махать веером.
 - Моя Госпожа, я должен окропить вас кровью петуха!

 Исабэлита ничего не могла ни понять, ни сказать. .. Она открыла глаза.

 Перед неё стоял Лопес Рега с безумными глазами. В руках у него был большой живой петух  серого цвета с завязанным верёвкой клювом. Даниэль ловко отсёк ножом голову у птицы, и на Исабэлиту потекли струи крови.

 Она попыталась закричать, но смогла… Попыталась встать со стола, но тело её не слушалось…

 На Исабэлиту падали и падали крупные капли крови. Она закрыла глаза.

 - Пресвятая Дева, помоги мне пережить это надругательство надо мной! Прошу тебя, Пресвятая Дева! – она молилась и молилась…

 В это время Лопес Рега, размазывая петушиную кровь по её лицу, шее, плечам, что-то бормотал… Потом закричал. Да так громко, что Исабэлита от неожиданности вздрогнула.

 - Моя Госпожа, что вы чувствуете? Что вы чувствуете? Что вы чувствуете? Отвечайте! – требовал он.

 - Жар… Во всём теле жар! Меня тошнит… - едва смогла произнести она.

 - Это началось! Началось вселение души великой Эвиты! Теперь вы будете великой! Великой!

  В комнате было невыносимо душно от горящих свеч, запаха забальзамированного трупа…

 - Меня тошнит… Я уже не могу… Не могу! – она почти плакала.

 - На сегодня  всё! Поднимайтесь! – приказал ей Лопес Рега и помог спуститься со стола.


  Исабэлита возненавидела сеансы по переселению в неё души и харизмы великой Эвиты. Как впрочем, стала ненавидеть и этот труп, находящийся в их доме. Особенно её мучало то, что она совершала грех.
 Исабэлита каждое воскресенье замаливала этот грех.

  В присутствии Исабэлиты  гостям не рекомендовалось говорить, а всей челяди даже упоминать имя Эвы Дуарте.

  Лопес Рега, оставаясь один на один с Пероном, сообщал тому:
 - Мой Генерал, я почти добился этого! Осталось совсем немного и Исабэлита  будет такой же, как Эвита!

 - Лопесито, что-то я этого не наблюдаю! Может я стал совсем  старым? Слепым и глухим? – отпускал ехидные замечания Перон.
 Запомни, Лопесито, что единственная правда – это реальность.
 - Мой Генерал,  вы мне не верите? – обиженно спрашивал тогда его личный секретарь.

  Присутствие тела Эвиты не намного изменило образ жизни Исабэлиты. Походы по бутикам в поисках модных брючных костюмов от Шанель, платьев, шляпок, перчаток и туфелек от Диора, часов и браслетов от Картье, занимали очень много её свободного времени. Раз в неделю она встречалась с Пилар Франко… Иногда выходила с супругом на премьеры фильмов, корриды или боксёрские поединки.
 Кстати, как корриды, так полуголые мужчины, лупившие друг друга по физиономиям на рингах, ей никогда не нравились. Она была там только ради супруга.

 Перон купил ей автомобиль. Это был маленький ФИАТ белого цвета. Исабэлита довольно быстро научилась им управлять и этой ей очень  нравилось.

 Иногда с мужем они совершали на этом автомобиле поездки непродолжительные поездки в горы. Останавливались в недорогих отелях, обедали в крошечных уютных ресторанчиках, где готовили традиционные блюда Страны Басков,

  Перон требовал  от неё обязательного присутствия на его встречах с «ходоками» из разных стран мира. Здесь Исабэлита, по-прежнему, страдала. Она сидела в кресле в самом углу кабинета с двумя пуделями на руках и часто думало о чём-то своём, не вслушиваясь в разговор мужа с очередным посетителем. Выручал Даниэль. Он всегда стоял  в двух шагах от  Генерала и умело вставлял нужные фразы или реплики во время пауз.

 - Он вообще гениален! – иногда с восторгом думала Исабэлита, - привести его в наш дом было лучшей идеей в моей жизни. Вот только процедуры вселения в меня души и харизмы Эвиты, которые он  со мной проводит вызывают у меня нервные срывы, после которых я страдаю. Даниэль уверен, что  совсем скоро я стану ею. Или очень похожей на неё. Но я, лично, в этом сильно сомневаюсь. Ведь до сих пор не говорю, как она. Не могу мыслить, как она. А вообще это грех, и он терзает мою душу!

   А в Аргентине в это самое время шла необъявленная гражданская война. Одним из её организатором был Хуан Доминго Перон, желавший любой ценой вернуться на свою родину и снова стать президентом страны.

 В начале 1971 года  на территории Аргентины действовали пять хорошо организованных  вооружённых группировок. Две из них являлись перонистскими: «Монтонерос» и Вооружённые Перонистские Силы.  Методом вооружённой борьбы против военной хунты они хотели добиться возвращения своего лидера в Аргентину.

 Кроме них, против правящего режима, сражались также троцкистская организация Народная Революционная Армия, марксистская Вооружённые Революционные Силы и маоистская – Вооружённые Силы Освобождения. Каждая из этих группировок боролась за  установление своей власти в Аргентине.

 Ежедневные террористические акты против военных и правительственных объектов, нападение на солдат, офицеров и государственных чиновников стало обыденным явлением в Аргентине.

  Каждую неделю в стране гибли десятки людей. Политическая и социальная, а также систематические экономические кризисы  вели к национальной катастрофе…

 Генерал Лянуссе, от имени армии ставший президентом Аргентины в марте 1971 года, понял всю безнадёжность вооружённой борьбы против повстанцев и пообещал народу принять Большое национальное согласие – план, предусматривающий передачу власти демократически выбранному президенту.

  Но самой главной задачей Лянуссе  было решение ситуации самого опасного его противника: Хуана Доминго Перона. Ведь из-за подрывной деятельности этого главного политического изгнанника  с 1955 года НИ ОДНО правительство было ли оно демократически избранным или пришедшим к власти в результате государственного переворота, не могло полноценно осуществлять  свои функции.

  Поэтому  Алехандро Лянуссе  и начал с Пероном официальные переговоры. Личным своим представителем  для их ведения он назначил полковника Корничели.   В свою очередь для общения с Лянуссе  Перон избрал своего представителя:  верного Хорхе  Паладино, занимавшего должность Генерального секретаря Перонистского Движения.

  Паладино, как мужчина, нравился Исабэлите. Высокий, густые тёмные волосы тщательно причёсаны,  всегда прекрасно выбрит, ухоженные усы и элегантные костюмы. Он был больше похож на управляющего преуспевающей международной корпорации, чем на политического и профсоюзного активиста.

 Паладино всегда целовал ей руку и  вручал не только конфеты и цветы, но и какой-нибудь подарок. От него исходил аромат дорогого мужского парфюма…

 - Очень интересный мужчина! И воспитанный, как английский лорд,– всегда восхищалась им Исабэлита, - но  когда он начинает говорить, я, лично, не понимаю и половины  сказанного им!  Паладино строит такие длинные заумные фразы, используя такие слова, которых не понимает простой человек.

 Паладино развил бурную деятельность:  утром он встречался с генералом Лянуссе в Буэнос-Айресе, а на следующий день уже находился в Мадриде в Пуэрта де Иерро, беседуя с Пероном.

 Каждый день он давал пространные интервью о ходе переговоров, о ситуации в Аргентине. Лицо Паладино не исчезало с экранов телевизоров.

 -  Чабэла, ты должна ехать в Аргентину. – неожиданно заявил Генерал за ужином.

 - Зачем, Хуан? – от неожиданности у Исабэлиты выпала  из пальцев вилка и  с тонким звоном упала на пол.

 - Дерево, растущее криво, уже никогда не выпрямится. – Рубанул фразу Перон.

 - Ты это о чём? – не поняла его супруга.

 -  О нём! О Паладино! Он уже мнит себя лидером моего Движения! Во всём мире только и говорят о Паладино! А кто он такой? Мною назначенный  представитель для официальных переговоров от моего  имени с аргентинским правительством! Никто уже не вспоминает меня. Только и слышно: Паладино сказал, Паладино выразил уверенность… – Перон ударил ладонью по столу.

 Задребезжали бокалы, тарелки. На пол посыпались вилки и ножи…

 - Чабэла, с собой возьмёшь Даниэля! Он поможет тебе в твоей миссии. Ты снова, как в прошлый раз, должна напомнить всем аргентинцам, что я жив и полон энергии. Объяви всем, что я хочу вернуться и выставить свою кандидатуру на президентских выборах.

 - Мой Генерал, вы не волнуйтесь! Прошу вас!  Мы с госпожой Исабэль сделаем всё, как надо! – подскочил из-за стола Лопес Рега, с салфеткой в руке.

 И вновь пришлось Исабэлите доставать из ящиков стола записные книжки в кожаных переплётах.
 - Их обязательно я возьму с собой! Да, надо новый блокнот завести: Хуан снова будет давать какие-то указания. Их надо мне обязательно записать, также освежить в памяти его последние цитаты.

 Прежде чем проститься с супругой и своим личным секретарём в мадридском аэропорту Барахас, Перон  освободил Паладино от должности Генерального секретаря Перонистского Движения.

 - Этот гаучо в любой момент может переметнуться на сторону Лануссе. А может  он уже и работает на него? – Прокомментировал он своё решение.

 - Правильно, Хуан! – облегчённо вздохнула Исабэлита.
 - Мой Генерал, вы, как всегда, приняли очень правильное …

 - Лопесито, помолчи! – недовольно махнул  рукой  на  Лопес Рега Перон. – Генеральным  Секретарём я назначаю  Эктора Кампора. Думаю, что он оправдает моё доверие!

 - Оправдает, мой Генерал! Оправдает! – осклабился в приторной улыбке  его личный секретарь.

  Второй визит в Аргентину отличался от первого. 7 декабря 1971 года Исабэль и Лопеса Регу встречала в аэропорту Буэнос-Айреса целая свита: Эктор Кампора с огромным букетом белых роз, Эрминда и Бланка - родные сёстры Эвы Дуарте и руководители самых влиятельных аргентинских профсоюзов.

 Группа перонистской молодёжи дружно и громко выкрикивала лозунги:
 - Эвита, Перон, Революция! Эвита, Перон, Революция!

 - И причём здесь Эвита? – раздражаясь, подумала Исабэль. – Они что забыли, что она  умерла почти двадцать лет назад? Какие  странные эти люди! Они теперь сто лет так и будут кричать «Эвита! Эвита!».

 У неё резко испортилось настроение. Раздражение нарастало. В роскошном номере пятизвездочного отеля, где их поселили, она попыталась успокоиться. Не удалось…  Её бил озноб. Потом пришла тошнота… До утра она рвала. Вызвали врачей. Исабэлите  дали успокоительных пилюль и каких-то  капель для желудка и посоветовали провести  двадцать четыре часа в тишине и спокойствии.

 Одной из основных задач, которые предстояло ей выполнить в Аргентине, являлась запуск в тираж первого номера журнала «Лас Басес».
 Инициатива выпускать этот журнал  принадлежала Хосе Лопес Рега. Перон с энтузиазмом поддержал этот проект своего личного секретаря.

 Журнал должен был существовать на деньги основных профсоюзов Аргентины и за счёт спонсорской поддержки богатых предпринимателей, друзей и сторонников Перона. Среди членов редакционной коллегии фигурировали известные и признанные во всём мире  журналисты, художники, писатели, а также некоторые руководители синдикатов.

 Перон должен был готовить для каждого номера «Лас Басес»  статьи  о сути своего Движения, его будущем и путях его развития. Исабэль отвечала за «женскую часть» этого журнала. Лопес Рега  писал на темы, в которых, по его мнению, нуждались  читатели.

  Почти половина первого номера посвящалось Исабэль. Рассказывалось о её человеческих качествах, о том, что она является верной последовательницей Перона, его доверенным секретарём.

    «Исабэлита – это не только утончённая женщина, но и труженица, которая порой работает по шестнадцать часов в сутки! Она есть и была настоящей подругой лидера Движения! - с восторгом  писал о ней какой-то довольно известный, местный журналист.

  Исабэль с утра до вечера посещала собрания рабочих, встречалась с рядовыми членами ячеек   Перонистского Движения. Везде произносила речи, подсматривая в записные книжки. Старалась  всегда улыбаться и разговаривать со всеми, кто к ней обращался.   

 К своему ужасу очень часто Исабэль не понимала сути вопросов, которые ей задавали.  И если за спиной не было верного Даниэля, то она приловчилась переадресовывать вопрос кому-нибудь из сопровождавших  её профсоюзных деятелей.

 Исабэль посетила семьи рабочих, живущих в жутких условиях на одной столичной «вилле бедности» (фавелле). Здесь, почти теряя сознание от нестерпимой вони нечистот и протухшего мяса, она рассказывала отчаявшимся от безысходности женщинам, как им будет хорошо жить, когда Перон  вернётся в Аргентину и вновь станет её президентом.

 - Госпожа, вы утончённая и воспитанная женщина, вы не такая, как мы. Вы не понимаете нас.  – Вдруг тихо прошамкала беззубым ртом толстая седая женщина неопределённого возраста.

 На небольшой террасе, где собрались человек сорок, наступила зловещая тишина. 

 - Пресвятая Дева! Господин наш! Пресвятая Дева, что же  мне ответить этой бабе? И Даниэля, как нарочно, нет! Он поехал в типографию… Дурацкий журнал! Неудобная ситуация! Мерзкая баба… Надо что-то ответить…. Надо… - в горле было сухо…

 Исабэль улыбнулась и тихо начала говорить:
 - Нет, дорогая, это совсем не так. Я – простая женщина. Женщина из народа.  От  других меня отличает то, что я являюсь верной ученицей Перона и то, что моя любовь к нему и народу не имеет границ!

 Последние слова у неё получились почти как у Эвиты: громко,  с патетикой и надрывом. Исабэлита их прокричала. А затем, совсем неожиданно для себя, обняла эту неопрятную беззубую бабу.

 Что тогда началось! Все присутствующие бросились к Исабэль, чтобы прикоснуться к ней, поцеловать её руку или платье. Многие рыдали…

 - Во мня, наверное, проснулась харизма Эвиты? – почему-то испугалась она.

 В городе Лухан, провинции Буэнос Айрес,  огромная толпа  встречала Исабэлиту  под гулкий звон колоколов Храма Луханской Божьей Матери – покровительницы народа Аргентины.

 График поездок по стране был настолько плотный, что порою она физически не могла попасть на какой-нибудь митинг или встречу. Тогда она посылала туда магнитофонную ленту с записью своей речи. Их всегда доставлял вовремя   Родольфо Галимберти. Да, да тот самый хлыщ… Он оказался незаменимым помощником, который выполнил множество её поручений. 

 Перон остался удовлетворён результатами поездки Исабэлиты в Аргентину.

 - Это был настоящий триумф моей супруги. Она, не побоялась выйти на баррикады идеологической и политической борьбы. Везде она продемонстрировала свои высокие качества женщины-бойца. Она настоящий мой соратник». – Заявил Генерал на пресс-конференции, устроенной по случаю возвращения Исабэлиты из Аргентины.

 Лопес Рега погладил её по голове, когда они остались одни.
 - Вот видите, моя Госпожа, какие результаты! Весь мир восхищается вами! Значит какая-та часть харизмы Эвиты уже перешла в вас! Надо будет продолжать с нашими сеансами! – прошептал он ей горячо в самое ухо.

 - Снова Даниэль упоминает о ней! Да сколько же можно! Эвита! Эвита! – у неё резко испортилась настроение.

 Настолько испортилось, что она отказалась выйти к ужину, сказавшись больной.

 - Завтра на автомобиле махну я в  центр Мадрида! Сама… Прогуляюсь… Отдохну от Аргентины, от Даниэля и от супруга. Надо разгрузить мозг. – Решила Исабэлита.

 Побродить по бутикам на следующий день ей не удалось. За завтраком муж ей сообщил, что скоро прибудет очень важный гость, и она должна быть дома.

 - Хуан, а без меня нельзя? Я так устала! Я видеть никого не хочу и не могу! – раздражённо выпалила Исабэлита.

 - Ты должна быть дома! – тоном, не терпящим возражения, произнёс Генерал.

 Гостем оказался высокий широкоплечий мужчина с обаятельной улыбкой.

 - Вы аргентинская Анита Гарибальди! – сказал он с сильным иностранным акцентом, пылко целуя ей руку.

 - Спасибо! Очень польщена! – Исабэлита  растянула свои тонкие губы в дежурной улыбке, напряжённо думая:
 -  Джузеппе Гарибальди я знаю…. А кто такая Анита Гарибальди? Наверное его жена? Значит - это очень значимый комплемент.

 - Моя дорогая, имею честь представить тебе моего итальянского друга Джанкарло Валори. Он профессор Итальянского института международных отношений, который находится в Риме.

 - Очень приятно! – ещё шире улыбаясь сказала Исабэлита. -  Вы к нам прямо из самого Рима?
 - Конечно! Из вечного города.. – подтвердил тот, гладя ей прямо в глаза.

Перон говорил с Валори в основном по-итальянски. Они вышли в парк, чтобы прогуляться.  Лопес Рега неотступно следовал за ними.
 Затем втроём они закрылись в кабинете у Перона.

 - И зачем я была нужна! Чтобы муж меня представил гостю? И всё? Пропал день… - обиженно размышляла Исабэлита, сидя на террасе и поглаживая любимых  Тинолу и Пучи.

  Позже она узнала, что Валори является очень влиятельным членом в масонской   ложи П2. В переговорах с ним Перон, ходатайствовал перед её руководителем Личо Джелли о помощи в отстранении от власти в Аргентине военного правительства во главе с генералом Лянуссе.

 Через день Исабэлита обедала в ресторане с Пиляр Франко в одном из лучших ресторанов Мадрида.

 - Вы чем-то расстроены , милочка ? На вас лица прямо нет! – обеспокоенно произнесла сестра испанского диктатора.

 Пиляр, как всегда была великолепно одета с большим количеством дорогих украшений, которые она просто обожала. Она замолчала, ожидая ответа от своей юной подруги.

 Исабэлиту вдруг прорвало. Злоба, душившая её уже несколько часов, прорвалась наружу.
 - Донья Пиляр, я мечтала сегодня купить себе модную жакетку и две прекрасные шляпки в бутике, где продают одежду и аксессуары от Диора. Но, но.. – слёзы начали её душить.

 - Успокойтесь, милочка! – не на шутку испугалась  Пиляр, - возьмите себя в руки! – на её увядшем, но ещё красивом лице, появилась гримаса сострадания. – Чем я могу вам помочь, дорогая моя?

 - Я попросила у мужа денег. Он распорядился, чтобы Даниэль мне их выдал. Тот дал такую жалкую сумму, которой едва хватило только на одну шляпку! А жакетка? А вторая шляпка? Даниэль объяснил, что это были последние деньги в нашем доме! А Перон поучительно с оттенком цинизма сказал:
- Незаработанные деньги, это как вода сквозь пальцы.


 - Я вас понимаю! Очень унизительно полностью быть зависимой от мужчины! – согласилась Пиляр.

 - Но у вас же нет мужа? Откуда вы знаете? – почти всхлипнула Исабэлита.

 - Да, я – вдова! И государство, как жене офицера, мне платит пенсию! – с гордостью заявила Пиляр.
 - Но это же пенсия, а не зависимость от мужчины! …
 - Моя пенсия это целых 189 песет в месяц! – теперь донья Пиляр уже весело смеялась.

 - Как 189 песет? Это же… это же… - Исабэлита не могла подобрать нужного слова, чтобы выразить своего возмущения.

 - Все почему-то думают, что меня содержит мой брат Франсиско, но это не так! Я никогда не попросила у него ни одной монеты! А он мне никогда, почему-то, не предлагал экономической помощи.

 - Донья Пиляр, так как вы живёте? На какие средства? – Исабэлита была поражена услышанным.

 - Милочка, умные женщины, такая, как я и вы, всегда что-нибудь придумают,  - её собеседница понизила голос, - у меня есть очень доходное коммерческое дело. Я вместе с моим адвокатом, очень ушлым и способным человеком, ищем в  Центральном Архиве Недвижимости владельцев земельных участков, которые погибли или пропали в годы гражданской войны и, которые не имеют родственников.  Их владения переписываем на моё имя, уплатив все долги, образовавшиеся за долгие годы. Ну а затем уже продаём земли… У меня есть связи в правительстве. Я знаю, где и когда будут строить автострады, дороги . Земли, по которым они будут проходить, стоят баснословных денег. Так вот такие участки мы ищем в первую очередь.

 Исабэлита  долго смотрела в  холёное лицо своей подруги, стараясь понять смысл того, что услышала.

 Донья Пиляр приняла её молчание за восторг.
 - Ведь как всё просто! Ха-ха-ха! В прошлом году, милочка, я заработала почти 180 миллионов песет!
 - Сколько? – Исабэлита едва не лишилась чувств, услышав такую сумму.
 - 180 миллионов! Ха-ха-ха-ха! – громко смеялась Пиляр Франко.

  Исабэль была настолько поражена откровением сестры генералиссимуса, что до конца обеда не смогла произнести ни одной связной фразы.

      Она вышла из такси, поздоровалась с полицейским, стоявшим, как всегда, у ворот…

 - Пресвятая Дева, что же делает карета скорой помощи у самого дома? Что случилось? – в груди мгновенно похолодело и учащённо забилось сердце.

 Исабэль побежала  к дому.
 - Что случилось? Что произошло здесь? – громко кричала она.

 - Госпожа, успокойтесь! – на террасе стоял хмурый Лопес  Рега.
 - Даниэль, что произошло?  Что…
 - У Генерала сердечный приступ. Бригада врачей уже больше часа находится с ним. – сухим голосом, лишенным всяких эмоций, объяснил «Лопесито».

 - Почему Хуана не везут в больницу? Ведь его необходимо поместить в реанимацию.. В кардиологию!
 - Госпожа, вы отдаёте себе отчёт о чём говорите? Если мы вывезем Генерала отсюда в карете скорой помощи, то через пятнадцать минут об этом будет знать весь мир!  Его здоровье – это закрытая информация! Все его последователи, его друзья и его враги должны знать, что у Генерала нет никаких проблем со здоровьем! – Лопес Рега в первый раз повысил голос на Исабэль.

  Лицо Перона было бледным… Он лежал на диване.
 - Чабэла, никаких больниц! Никаких… - с трудом прошептал он.

 Через несколько дней состояние Перона улучшилось. Он снова делал утренние прогулки по парку. Его сопровождал  верный «Лопесито».

 А потом у Перона вновь началось обострение простатита. Лопес Рега не отходил от его постели. Делал какие-то примочки, ставил компрессы, шептал заклинания…

 Исабэль молилась. Она просила у Господа, чтобы тот даровал выздоровление её мужу… Эти дни её никто не беспокоил. Перону Лопес Рега приносил еду прямо в спальню и иногда кормил прямо с ложки. Генерал слабел… Все его жизненные силы уходили на борьбу с изматывающим недугом.

  Исабэль несколько раз в день она спускалась к супругу, чтобы побыть с ним какое-то время… Тем для разговора почти не было. Только о том, как вели себя собаки на прогулке, да о погоде…
 Лопес Рега запретил всем беспокоить больного своими визитами и звонками. Он даже не звал Исабэль в ту комнату, откуда шёл сладковатый запах тления, чтобы продолжить сеансы переселения в неё духа Эвиты.

 - Пресвятая  Дева Мария, прости меня за эти грешные мысли, но это правда! Это правда, что сейчас я чувствую себя спокойно и умиротворённо! – часто думала она, часами рассматривая свою огромную коллекцию фигурок собачек и птиц выточенных из нефрита, кораллов, слоновой кости.

 Через неделю Перону стало лучше. Он пытался вставать с постели, чтобы заняться неотложными делами. Лопес Рега здесь был начеку.
 - Мой Генерал, ещё рано! Вам надо накопить сил! – убеждал он того.

 Исабэль вернулась из парка, где гуляла с собаками. Дверь в спальню супруга была чуть приоткрытой.

 - Лопесито, скажи мне правду, - доносился оттуда зычный, уже окрепший, голос Перона, - когда Исабель унаследует харизму Эвиты?
Сколько ещё ты будешь продолжать свои сеансы? Время  уходит!!!

 - Мой Генерал, я делаю всё возможное… И рано или поздно это случится: Исабэль станет Эвитой. Перевоплощение оказалось гораздо сложнее, чем я предполагал.
 - Почему же, Лопесито?
 - Исабэлита, холодная, как мрамор! Чтобы разогреть этот камень мне приходится прикладывать неимоверные усилия! – оправдывался Лопес Рега.
 - Как правильно сказал Даниэль! - совсем не обиделась на своего наставника Исабэль, - я и правда женщина холодной красоты и характера! Как мрамор!

 Социально-политическая обстановка в Аргентине осложнялась с каждым днём. Генерал Лянуссе откладывал объявление о возращении действия Конституции страны и назначение выборов президента… На что он надеялся? Этого никто не знал…

 Террористические акты происходили ежедневно. Боевики из ЕРП убили представителя Фиата в Аргентине Орбедана Салюстро, а вскоре от их рук погиб командующий Вторым армейским корпусом  генерал Санчес.

 Все ждали заявления Перона по поводу этих убийств. Но лидер Перонистского Движения молчал. И это молчание было зловещим…

 - Я брошу против Лянуссе и его военного правительства все силы, которые смогу мобилизовать: левых, правых, масонов. Я сделаю всё, чтобы добиться выборов! – кричал он, жестикулируя руками перед Лопес Рега и прибывшими к нему на встречу двух лидеров аргентинских профсоюзов.

  Выборы президента наконец были объявлены на март 1973 года. Участвовать в них имели право все зарегистрированные в Аргентине политические партии и движения.

 Состоявшийся в июне 1972 года в Буэнос-Айресе  Национальный конгресс Перонистской партии провозгласил своим кандидатом Хуана Доминго Перона.

 -  Я возвращаюсь в Аргентину! – объявил Перон.


 В ноябре 1972 года Перон, Исабэль, Лопес Рега поднялись на борт частного самолёта. Их путь в Аргентину лежал через Рим. Здесь Перон надеялся получить аудиенцию у  главы католической церкви Папы Павла Шестого, чтобы получить его моральную поддержку.

 Их сопровождала усиленная охрана: высокие молодые плечистые ребята в одинаковых темных костюмах и  чёрных солнцезащитных очках.  Все они говорили со странным иностранным акцентом. Где  их нашел Перон, кто платил за их охрану Исабэль не спрашивала. Её не интересовали такие мелочи. А вот о начальнике охраны она знала много. Им был  Милош Богетич. Близкий соратник  главы хорватских усташей Анте  Павелича. Кто такие усташи Исабэль также не знала. Но говорили, что лично Богетич убивал сербов во время войны десятками. А может быть и сотнями.

 - Это преданный Генералу человек!  Милош Богетич готов уничтожить всех, кто будет покушаться на его или вашу жизнь, моя Госпожа. – Кратко объяснил ей «брат» Даниэль.

  В Риме их повсюду сопровождал  Валори. Остановились они в роскошном отеле, принадлежащем Личе Джели. В нем провели несколько дней, ожидая приема у Павла Шестого. Лопес Рега, Перон и Валори всё время куда-то пропадали. Как поняла Исабэль, они встречались с премьер-министром  Джулио Андриотти и главой П2 Личе Джелли.

 Павел Шестой отказал Перону в аудиенции и поручил  кардиналу Кассаролле навестить аргентинцев в отеле, где они разместились.
 Эту очень короткую встречу Исабэлита очень быстро забыла. Ведь через два дня их встречала  многотысячная толпа в аэропорту Буэнос-Айреса.

 Но, к счастью, никаких беспорядков не произошло. Армия и полиция держали ситуацию под контролем.

   Генерал с Исабэлитой, Лопес Рега и их персональная охрана  разместились в шикарном особняке  Перона на улице Гаспар Кампос в престижном пригородном районе Оливос.

 На следующий день около ста тысяч человек прибыли к этому дому, чтобы приветствовать Перона. Все прилегающие к особняку улицы, проспекты и площади были заполнены людьми.

 Толпа ревела:
 - Пе-рон! Пе-рон! Пе-рон! Эви-ита! Эви-та!

 -  Мой Генерал, вам надо показаться перед ними. – Вкрадчиво произнёс появившийся Лопесито.

 - Хуан, но они требуют Эвиту! Они хотят её видеть! – с ужасом в голосе сказала Исабэль.

 У неё начиналась паника. Голова кружилась, резко заболел желудок… Тошнота подкатывала к горлу.

 - Раз они хотят её видеть, то пусть смотрят!  Лопесито у тебя должна быть большая фотография Эвиты. Срочно неси её сюда! – бодро приказал Перон.

 - Слушаюсь, мой Генерал! – подскочил верный  секретарь.

 Они стояли на балконе… Внизу - море голов и  страшный рёв:
 - Пе-рон! Эвитта-а-а-! Эвита-а-а-а!

 - Чабэла, улыбайся! - крикнул ей в самое ухо супруг.

 Исабэль раздвинула свои тонкие губы в вымученной улыбке и подняла вверх фотографию Эвы.

 - Эви-та-та-та! Эви-та-та- ! – бесновалась внизу толпа.

 Перон махал им руками…
 - Эвит-та-та-та! Эвита-та-та!

 -  Пресвятая  Дева Мария, когда же закончится этот кошмар? Когда?  - думала Исабэль.

 От страха у неё дрожали колени и по спине стекали ручейки пота….

 Каждый день,  утром, Перон и Лопес Рега  на целый день покидали  особняк, уезжая решать какие-то дела. Исабэль оставалась дома. Ей оставалось только играть в карты с женами Эктора Кампоры и  лидера «Монтонерос» Абаля Медины.

 От скуки Исабэль просто сходила с ума до тех пор, пока недели через две,  соратники по Перонистской партии не подарили ей новенький автомобиль…..

 Теперь она в сопровождении своих охранников и полицейского патрульного автомобиля выезжала на прогулки. Жизнь резко поменялась. В столичных пригородах бушевала весна. Лиловые цветы хакаранды жирными пятнами размазывались под колёсами её авто. От  цветущих деревьев сейбо Исабэль сходила с ума. Она могла часами смотреть на эти ярко-красные цветы, густо облеплявшие ветки…

 - Господин наш,  как прекрасен наш мир, в котором мы живём! Благодарю тебя Создатель за красоту, которую ты создал для нас! Только мы не умеем наслаждаться плодами Нашего Творца… К сожалению! Кто придумал эту дурацкую политику? Зачем она вообще нужна? – часто думала Исабэль.

 Супруга она видела только за ужином. Перон, как никогда, был бодр.  Казалось, что к нему вернулась молодость.

 - Чабэла, на Рождество мы должны быть в Мадриде! – заявил он как-то.

 - Как в Мадриде? Зачем? Ведь в марте выборы президента Аргентины! А ты же главный кандидат! – она осеклась, не зная что ещё сказать.

 - В результате долгих и трудных переговоров с Лянуссе и его генералами, я пообещал им, что не буду баллотироваться в марте. – радостно улыбаясь сообщил супруг.

 - Это как? – она молча смотрела на него.

 - Чабэла, зачем тебе вникать в интимные детали тонкой политики. Я уверен, что ты многого не поймёшь! А зачем тебе и понимать? Ты должна мне верить и всё! Я стану президентом чуть позже, в результате многоходовой игры. Сначала надо выиграть выборы в марте. Кандидатом от Перонистской партии я назначил Эктора Кампору, вице-президентом -  Висенте Лима. Теперь перед нами задача, чтобы они пришли к власти. – Перон радостно потёр руки. Потом удовлетворённо захлопал в ладоши.
 - Да, ещё один компромисс: Перонистская партия  недавно поменяла название, чтобы не дразнить военных. Она будет участвовать в выборах под другим именем Ты, случайно, не забыла как она теперь называется? – Супруг то ли пошутил, то ли просто издевался над ней.

 -   В такие моменты я его просто ненавижу! – вспыхнула она внутри, стараясь, как можно спокойнее ответить:
 - Нет, мой дорогой, не забыла! Движение или партия, как его часто именуют, называется Хустиалистской! (Партия Справедливости).

 - Чабэла, ты  у меня просто молодец! – искренне воскликнул Перон и хотел было поцеловать её в щёку.

 Исабэла отвернулась.

  Рождество 1972 года они праздновали в Мадриде, в Пуэрта де Иерро.

 На конец февраля 1973 года у Перона была запланирована операции по удалению полипов, образовавшихся в простате.

 - Доминго, не беспокойтесь! Я уверен, что всё пройдёт прекрасно! – успокаивал своего пациента доктор Пугверт.

 - Я в вас не сомневаюсь. И ничего не боюсь. – Сухо ответил Перон с гримасой боли на лице.

 В тот день Исабэль сидела у телевизора.  В больнице остался Лопес Рега, ожидая результатов операции.

  На душе у неё почему-то было неспокойно. Исабэль переключала каналы, стараясь сосредоточиться то на балете, то на какой-то голливудской комедии. Не могла…

    Громкий звонок телефона заставил её вздрогнуть.

 - Госпожа, госпожа, госпожа! Срочно приезжайте! Срочно! – испуганным голосом кричал в трубку Даниэль.
 - Куда приезжать?
- Как куда?! В больницу! – заорал Лопес Рега.
 - Что-то с Хуаном?  - охватываемая страхом спросила она.
- Инфаркт…. – прошептал Лопес Рега.

 У Исабэль тряслись пальцы, дрожал подбородок… Она не могла произнести ни слова.

 - Генерал едва не скончался. Сердце подвело. Пугверт – молодец! Откачал! – Даниэль постоянно вытирал пот со лба.

 - И так, моя Госпожа, о том, что  у Генерала случился инфаркт не должна знать ни одна живая душа! Вы меня поняли?
- Да, Даниэль! – не задавая вопросов, согласилась она.

 - Не дай бог, кто-то пронюхает или информация просочится в прессу! Не дай бог! Если это произойдёт – мы с вами будем политическими покойниками. – Рега гладил её по плечам, прижимая к  себе.

 Обошлось! Перон, на удивление, очень быстро пошёл на поправку. А о случившемся никто не узнал.




 11 марта 1973 года избирательная «формула» Кампора -Лима
победила на выборах в Аргентине, набрав 49 процентов голосов избирателей.

 В этой многострадальной стране, после многих лет, начала действовать конституция. После правления череды военных хунт началось торжество демократических норм.

 Перон был рад. Он забыл о всех своих болезнях. Улыбался…. Его голос был слышен во всех уголках большого дома.

 - Чабэла! Лопес, мы выиграли! Всё идёт по нашему плану! – сильно хлопнул по спине он своего верного секретаря и мажордома.

 - Да, мой Генерал! – с вежливой улыбкой ответил тот, - всё получилось, как вы хотели.

 Эктор Кампора направил Перону личное приглашение присутствовать на торжествах по случаю инаугурации.

 Генерал отказался.

 - Кампора должен помнить, что балкон президентского дворца Каса Росада уже зарезервирован для меня!  И я выйду на него позже! – подняв указательный палец вверх, прокомментировал  за ужином Перон мотив своего отказа.

 - Совершенно верно, мой Генерал! – заметил Лопес Рега.

 Исабэлита промолчала… Только сейчас она, наконец, поняла суть большого политического  манёвра, затеянного её мужем.


 - Пресвятая Дева Мария, что это происходит вокруг меня? Столько потерянного времени… А впрочем почему потерянного?  Я  на этот раз так хорошо провела его в Аргентине ! Ни собраний, ни митингов, ни встреч с тупыми безграмотными бабами – партийными активистками. Надо признаться, что это были каникулы!

  Первый шаг многоходового плана Перона удался!!! Но теперь надо было, не теряя времени, действовать быстро и, самое главное, без ошибок.
 Престарелый политик знал, что Кампора выполнит все условия их договора и сложит с себя полномочия президента Аргентины, по первому же его приказу. Перон также знал, что победить на выборах ему не составит особого труда. Ведь даже его противники признавали, что Перон являлся единственным человеком, способным установить мир в стране, где шла необъявленная гражданская война. Но кроме этого, требовалась  ещё и международная поддержка.

 Личо Джелли взял на себя решение этого очень важного и сложного вопроса. Он встретился с Генри Киссенждером – госсекретарём США и убедил того, что только Перон сможет установить железный занавес против проникновения коммунизма в Латинскую Америку. Только Перон сможет покончить с  вооружёнными марксистскими  повстанцами, активно действующими в Аргентине и  в соседних странах.

 Киссенджер  пообещал Перону личную поддержку президента США Ричарда Никсона.
   Личо Джелли удалось убедить и влиятельных людей Ватикана в том, чтобы они забыли о своих непростых отношениях с Пероном и помогли ему.

 Римский Папа дал своё личное согласие.
  Первый свой официальный  визит избранный президент Аргентины Кампора совершил конечно же в Испанию. И не для того, чтобы о чём-то договариваться с Генералиссимусом Франко, а для консультаций с Пероном.

  Исабэлита  никогда не забудет тот день. В кабинете Генерала находились Перон, Лопес Рега, Кампора и она…

 Кампора развернул пакет из хрустящей подарочной бумаги и, почти торжественно, положил на стол президентскую ленту, выполненную в цветах национального флага и президентский жезл.

 - Это что? – недоумённо посмотрел на него Перон.

 - Это символы президентской власти. – Коротко ответил тот.
 - И зачем они здесь?
 - Они ваши, мой Генерал! – с пафосом в голосе торжественно произнёс Кампора.
 - Нет! Нет! Кампора, ты ошибаешься! Они твои! Ты же президент Республики Аргентина! – Перон отмахнулся от гостя рукой.

 - Правда, а зачем Кампора привёз их сюда? Странный он какой-то… - подумала Исабэль, удобно устроившись в своём любимом кресле  в углу кабинета.

  Президент Аргентины,  опустив глаза, монотонно бубнел:

 -« Монтонерос» вышли из подполья и сразу же потребовали от меня должности министров для своих людей.
 - В каких министерствах? – перебил его Перон.
 - Министерство обороны, Министерство внутренних дел, Министерство социального благосостояния…
 - Вот сукины дети!  Мальчишки! Кем себя возомнили!? Им после голода захотелось колбасы! – почти закричал Перон и  резко встал из кресла.

 - Хуан! Хуан! Прошу тебя, успокойся! – кинулась к нему из своего угла Исабэлита. – Тебе никак нельзя нервничать!

 - Как тут не нервничать, когда  юные бандиты рвутся к власти! – произнёс её муж и сел обратно в своё кресло.

 - Мой Генерал, - тихо и монотонно продолжил Кампора, -  на второй день моего президентства я подписал Декрет о заключённых, находящимся в тюрьмах по политическим статьям. Согласно этому документу все члены «Монтонерос», которые там находились, были немедленно освобождены. Но этого им мало! Они требуют, как я ранее вам сказал, министерских постов. Кроме того  Родольфо Галимберти, являющийся вашим доверенным человеком, принялся формировать вооружённые отряды…
 - Для чего? – у Перона вытянулось  лицо.

 - Насколько я понял, чтобы заменить ими национальную армию. – Пожал плечами Кампора.
 - Придурок! Он не понял, что про вооружённое подполье надо забыть! Сукин сын! -  лицо Перона покрылось пунцовыми пятнами. – Кампора, сделай так, чтобы я эту фамилию больше никогда не слышал. Убрать Галимберти из руководства Перонистской молодёжью! Да и организацию эту надо начинать расформировывать в том виде, каком она существует! Перонистская молодёжь выполнила свою роль… Она больше не нужна…. Нам не нужна «такая прекрасная молодёжь»!

 В дверь кто-то царапался. Исабэлита встала и впустила в кабинет  Пучи. Она резво кинулась к Перону.
 - Чабэла, забери собаку! – недовольно попросил тот, отталкивая от себя её
 - Кампора, что ты думаешь о составе кабинета министров? Каковы твои предложения? – спросил Генерал.

  Президент Аргентины замялся, налил себе из графина стакан воды и выпил.

 Стояла тишина… 

 - Я вот думаю, думаю… - начал говорить он нерешительно…

 - Кампора меня лично интересуют три министерства и я хочу, чтобы во главе их стояли  те люди, каких я сейчас назову. В остальные, сажай кого ты хочешь! – резко произнес Перон.

 - Я вас слушаю, мой Генерал. – Кампора наконец-то решился посмотреть в глаза Перону.

 -  Министерство экономики  возглавит Хелбарт. Министерство Труда – Ручи. Министерством социального благосостояния будет руководить Лопес Рега!

 Исабэлита от неожиданности едва не столкнула на пол Пучи, которая устроилась у неё на коленях.

 - Ни Хуан, ни Даниэль мне об этом ничего не сказали… Лопес Рега будет министром?! – она застыла в кресле.

 - Мой Генерал, я не возражаю… Не возражаю в общем… Но мне хотелось, чтобы во главе Министерства социального благосостояния была ваша супруга, госпожа Исабэль. – Виновато произнёс Кампора.

  Исабэлита вздрогнула от услышанного.
 - Она министр? Пресвятая Дева Мария, зачем мне это нужно? Для чего? Этот Кампора идиот что ли? – она почувствовала, как у неё от ужаса забилось сердце.

 - Я ещё раз повторяю… Министром социального благосостояния будет Лопес Рега.  А Исабэль могла бы возглавить Благотворительный Фонд имени Эвиты. У тебя, Кампора, будет такой Фонд? – не скрывая раздражения сказал Перон.
 - Конечно, конечно, мой Генерал! – поспешно ответил президент.

 
  У Лопеса Рега было сияющие лицо.  Любой, видя его в это время, мог с уверенностью сказать, что этот человек «поймал птицу удачи за хвост».

 - Эта улыбка не сходит с его лица с тех пор, когда он отдал свою единственную дочь Норму за председателя  Палаты Депутатов Рауля Ластири. -заметила про себя Исабэлита.

 - Даниэль, он же старше твоей дочери на тридцать лет? – недоумевающе  поинтересовалась перед свадьбой Исабэль.
 - Это любовь! И космическое притяжение их душ, - наклонив голову, сообщил ей Лопес Рега, - у вас с Генералом тоже большая разница в возрасте. И что это меняет если ваши души и сердца рвутся к друг другу…
 - Да, Даниэль, ты прав! – согласилась она  и добавила:
 - Я слышала, что Ластири не разведён со своей первой женой. Как он может жениться? – продолжала задавать она вопросы. Исабэль раздирало женское любопытство.

 

 - Моя Госпожа, вы прекрасно знаете, что невозможно получить разрешение католической церкви на расторжение брака. Но есть выход из этой ситуации: Норма и Рауль женятся в Парагвае. Епископ парагвайский дал уже своё согласие.

 


                ЧАСТЬ ВТОРАЯ
                ГЛАВА  ПЕРВАЯ
 
 Политическая ситуация в Аргентине стремительно менялась. Все уже знали, что  Кампора со дня на день  подаст в отставку с поста президента. Таким образом  в стране будут проведены досрочные президентские выборы.  Все были уверены, что Перон будет баллотироваться на этот пост.

 - Скорее бы! – с надеждой вздыхали его сторонники и его заклятые враги. – Это единственный политик, способный покончить в Аргентине с гражданской войной, примирить враждующие стороны и реанимировать умирающую экономику.

  20 июня 1973 лайнер, зафрахтованный у испанской авиакомпании «Иберия», поднялся в воздух в аэропорту Мадрида Баррахас. На его борту находились Хуан Доминго Перон, Исабэлита, президент Аргентины Кампора, Лопес Рега, Личо Джелли и большая свита сопровождения, состоявшая из политиков, профсоюзных лидеров…

 - Мой Генерал, вас ждёт горячий приём аргентинцев! -  заверил  Кампора Перона, когда самолёт набрал нужную высоту.
 - Надеюсь, что будет так! – довольно кивнул Генерал, поглаживая устроившуюся у него на коленях Тинолу.

 Исабэль сидела сзади своего супруга, в другом ряду кресел. Она гладила Пучи  и наблюдала за Кампорой, который подобострастно наклонился перед её мужем.
 - Какой всё таки странный этот человек! Как с такой внешностью он смог стать президентом такой большой страны, как Аргентина? Не понимаю! Невысокого росточка, остатки волос напомажены и тщательно зачёсаны назад. Морщинистое лицо, мешки под глазами… А усики! Эти мерзкие тонюсенькие усики её всегда жутко раздражали. Он похож на врача из захолустья… Так он и есть врач! – вспомнила она. – Кампора зубной врач из затерявшегося  в степных просторах провинции Буэнос Айре городишка. Как же называется это забытое Богом место? Как называется? – Исабэль никак не могла вспомнить его названия.

 Тем временем к Перону приблизился Лопес Рега и начал что-то шептать ему на ухо.

  -  Хуан может надеяться только на одного человека, не считая меня,  на  Даниэля, – думалось ей, - ведь только он.. – Исабэль совершенно неожиданно  для себя заснула.

 - Госпожа Исабэль! - разбудил её мужской голос.
 Перед ней стоял высокий красавец стюард.

 - Я прошу прощения, госпожа Исабэль, вы что-нибудь желаете выпить? – спросил он, широко улыбаясь.
 - Да, апельсиновый сок, пожалуйста!

   Монотонно гудели моторы авиалайнера. К  Перону кто-то постоянно подходил и что-то говорил. Исабэль не могла слышать.  Да ей этого и не надо было.
 -  Интересно какой будет моя жизнь в Аргентине? Чем я там буду заниматься? Господи, только не политикой!  Но ведь предстоит борьба за президентское кресло. Ведь Перон стремится  в третий раз сесть в него… Это  самая главная цель в его жизни. Он неоднократно об этом мне говорил. Тогда я стану первой дамой страны! Мне этого очень хочется.  Официальные приёмы, поездки по миру, где мне будут оказывать должное внимание президенты и короли.  Это будет сказочная жизнь! Я – первая дама Аргентины! Но только без политики! Без встреч с народом, без пламенных речей и  вечных обещаний чего-то всем, кто меня поддерживает…

 - Скажите, а сколько часов осталось лететь до Буэнос-Айреса? – спросила она у проходившего мимо с подносом в руках стюарда.

 -  Думаю, что чуть больше двух часов, госпожа Исабэль.

 Она встала и подошла к супругу. Перед ним стоял Кампора.

 - Мой Генерал, сообщают, что в международном аэропорту Эсейса собралось около трёхсот тысяч человек. Это ваши сторонники. Все полны энтузиазма и …

 - Кампора, отойдите! Отойдите в сторону. – Появился Лопес Рега с какой-то бумажкой в руке.

 - Мой Генерал,  между встречающими вас начались столкновения. Речь идёт не о потасовках, а о перестрелках. С земли сообщают, что толпы людей стреляют друг в друга.  – Глаза у Лопеса Рега от ужаса округлились.

 - Кампора, что происходит в Эсейсе? – озабоченно спросил Перон.
 - Не знаю… - пожал тот плечами.

 Новость о том, что между людьми, встречающими Перона в аэропорту, идёт кровопролитный бой, распространилась  среди пассажиров почти мгновенно.

 - Сукины дети! Дерево, которое росло кривым, уже никогда не выпрямится! - воскликнул Генерал. Его лицо сделалось землисто- серым. Он схватился за сердце.

 - Хуан, тебе плохо! – бросилась к нему Исабэль, - давай выпей капли от сердца! Хуан!
 - Отойди, Чабэла! Не мешай! – махнул Перон на неё рукой.

 - Лопес, выясни, что там происходит! Срочно! – приказал он своему бывшему секретарю.

 - Слушаюсь, мой  Генерал! -  ответил тот и резво побежал по коридору в кабину пилотов.

 Через десять минут он вернулся.
 - Никто , ничего не знает! В Эсейсе полная паника, полицейские заслоны сметены. С земли сообщают, что повсюду слышны звуки выстрелов. Люди в панике  давят друг друга. Авиадиспетчеры советуют нам садиться на военно-воздушной базе в Мороне. – вытянувшись доложил он.

  - Садимся в Мороне! – приказал Перон.

  Все были растеряны. Никто ничего не понимал. Только лишь вечером, спустя несколько часов после прилёта, выяснилось, что произошло возле международного аэропорта Эсейса.

 Комиссия по Организации Возвращения, в которую входили ортодоксальные перонисты,  действительно готовила грандиозные торжества по случаю возвращения своего лидера. Недалеко от аэропорта, на перекрёстке двух важных автомобильных дорог, была сооружена гигантская трибуна. С неё Перон должен был выступить с речью. Вокруг неё были подготовлены места только для членов ортодоксального течения Перонисткой  партии, а  все остальные могли слушать лидера, стоя на обширном пустыре, занимавшим десятки гектаров.

Для доставки людей изо всех провинций Аргентины были заказаны поезда, автобусы. С рассвета толпы людей потянулись к этому месту. Главная колонна «Монтонерос» организованно вышла из города Ла Плата и двинулась к аэропорту. Впереди неё медленно ехал автобус темного цвета. На его борту находились лидеры Монтонерос Марио Фирменич, Роберто Кьето и Родольфо Галимберти. Автобус был загружен огнестрельным оружием с большим количеством боеприпасов. Когда колонну остановили организаторы торжеств и указали «Монтонерос» их место, которое находилось очень далеко от трибуны, Фирменич и Галимберти приняли решение действовать. Всё оружие, находившееся в автобусе, было роздано боевикам «Мотонерос», после чего они бросились отвоёвывать место у трибуны.

 - Мы должны наглядно показать Перону и всем старикам партии, что мы обладаем реальной силой и в состоянии вести массы людей за собой. –  Заявил Галимберти.

 Орали громкоговорители, призывая людей к спокойствию и порядку. Но простые люди, услышав звуки интенсивной перестрелки бросились бежать. Их охватила паника. Падавших раздавливали тысячи ног.

 Боевики «Монтонерос» с боем приблизились к трибуне. Им сопротивлялись вооружённая охрана  Комиссии по Возвращению и отряды полиции. Пыль, запах пороха, крики раненых, рёв громкоговорителей… Перестрелка длилась около двух часов… После новости о том, что самолёт с Пероном на борту приземлился на аэродроме  военно-воздушной базы в городе Морон,  «Монтонерос» исчезли.

  Никто и никогда не узнал точное количеств жертв этого побоища. Одни источники говорят, что несколько десятков человек, а другие уверяют, что несколько сотен.

 Происшедшие в  районе международного аэропорта беспорядки сильно потрясли Перона.

 Вечером, в уютной зале в доме на улице Гаспар Кампос,  они вдвоём сидели у камина и наблюдали за горящими в нём поленьями. Исабэль было нестерпимо жарко, а её супруг укутывался в плед и протягивал руки к огню.
 - Холодно то как? Очень холодно… - повторял он.

 -  На завтра запланировано моё выступление по телевидению. Я обязательно должен высказаться  о том жутком бардаке, которые устроили «Монтонерос» в Эсейсе. Но я  всегда называл их и всех членов Перонистской молодёжи не  иначе как наша «замечательная молодёжь»,
 не зная о том, что эти засранцы давно уже живут по своим понятиям,   лишь прикрываясь моим именем. Это по моим приказам они годами проливали свою кровь, чтобы осуществить моё возвращение в Аргентину. Их убивали, калечили на допросах… Они умирали в тюрьмах от болезней… И завтра я должен сделать им порицание за события в Эсейсе… - Перон начал поглаживать ладонью свою грудь.

 - Тебе плохо, Хуан? – встревожилась Исабэль.
 - В груди как-то тяжело… - признался он.
 - Давай я вызову доктора! – она встала с кресла, чтобы сделать телефонный звонок.

 - Не надо, Чабэла, сейчас всё пройдёт. Принеси мне стакан воды, только не холодной.

 Генерал сделал несколько глотков и задумчиво сказал:
 -  Думаю, что «Монтонерос»  не будут мне покорными. Они добиваются своей цели…
 - Какой же, Хуан? – спросила Исабэль, - я думаю, что их основная цель уже выполнена: ты находишься в Аргентине. Их надо призвать к самороспуску.
 - Ох, Чабэла, Чабэла…. Какая же ты наивная! «Монтонерос»  стремятся наследовать от меня власть. Использовать  меня так же, как я их использовал…

  На следующий день почти все аргентинцы смотрели телевизоры. На экране появился Перон, справа от него сидел Кампора с глазами опущенными вниз, слева – Исабэль. Рядом с ней вальяжно расположился Лопес Рега с ехидной улыбкой на губах.

 Перон долго говорил о сложном экономическом положении в стране, которая живёт в состоянии необъявленной гражданской войны,   о социальных проблемах тружеников… А затем перешёл к ситуации в Перонистском Движении.
 - Среди нас имеются и такие, которые думают, что если  они захватят ведущие позиции в Движении, то смогут и захватить власть в стране, которая принадлежит сейчас народу. Хочу предупредить таких авантюристов, что они выбрали ошибочный путь. Всем нашим врагам открытым  и замаскированным я даю совет: прекратите думать и мечтать об этом!  Оставьте все свои попытки! Ведь, когда у народа закончится терпение, он вас всех просто раздавит!

 Всем было понятно кого имел ввиду лидер Перонистского Движения.

  В последующие дни  Перон был мрачен и молчалив. Он понял, что сегодняшняя Аргентина была не той Аргентиной, которую он покинул в далёком 1955 году. Это открытие его настолько поразило, что у него стала постоянно болеть грудь. 27 июня ему стало плохо…
 - Хуан, поехали к доктору! – уговаривала его Исабэль.

 Он отмахивался от неё, как от назойливой мухи.

 - Хорошо, я сейчас вызову твоих врачей Хорхе Тайяну и  Педро Коссио! – она порывалась позвонить по телефону.

 - Не надо, Чабэла! Сейчас приедет кардиолог доктор Карена и Лопес Рега. У меня с ними запланирован очень важный разговор.

 Прибывший для беседы с Пероном Карена немедленно осмотрел Генерала.
 - Госпожа Исабэль, срочно вызывайте сюда Тайяну и Коссио. А я тем временем сделаю вашему супругу несколько необходимых уколов. У меня в автомобиле находится чемоданчик со всем необходимым.

  Первым прибыл Тайяна. Перон сидел в кресле и старался казаться бодрым, но бледный цвет лица и дрожащие руки показывали, что ему было плохо.
-  У него боль от желудка до правой лопатки. Я  почти уверен, что это инфаркт. Я ему ввёл  Валиум и глюкозу. – Тихо сообщил Карена Тайяне и Исабэль. – Хорхе звоните Коссио пусть везёт сюда аппарат, чтобы сделать больному кардиограмму и  вызывайте бригаду квалифицированных кардиологов.
 Перона необходимо уложить в постель! Ему нужен полный покой.

 

 - Какой покой? - встрял в разговор врачей Лопес Рега, - я чувствую состояние Генерала, он не настолько плох, чтобы лежать в постели! Его тело абсолютно здорово!

 - Даниэль, помоги мне уложить Хуана в постель! – не выдержала Исабэль.

  Перон с трудом лёг на кровать. Застонал…
  - Уходите!  Всё уходите! – приказал он.

 Исабэль разговаривала с медиками в зимнем саду.
 - Госпожа,  вы сможете выделить комнату  в вашем доме для бригады скорой кардиологической помощи? Это будут трое человек и оборудование. Они должны будут находиться  у вас круглосуточно в  течение…

 -   Это вы, врачи, чтобы определить болезнь человека, должны его разрезать. А я без этого моими глазами вижу организм  любого человека. А Генерала я не только вижу, но и чувствую, как самого себя! Он не болен! – перебил говорящего Коссио появившийся Лопес Рега.

 - Я сделаю всё, что нужно, доктор! – твёрдо заверила Исабэль, не обращая внимания на Даниэля.

 Лопес Рега униженно замолчал, но всем было видно, что чувствовал себя оскорблённым.

  Состояние здоровья Перона не улучшалось, и бригада кардиологов продолжала  круглосуточно дежурить у них в доме.

 Социально-экономическая ситуация в Аргентине была очень сложной.  Гиперинфляция, постоянные конфликты рабочих и предпринимателей, череда забастовок.

 Правительство Кампоры разработала  Договор Социального Согласия, направленный на решение этих проблем. Этот Договор был подписан  8 июня, незадолго до возвращения Перона,  руководителем    профсоюзов (Конфедерасьон Хенераль де Трабахо)  Хосе Ручи и председателем Конфедерасьон Хенэраль Экономика, объединявшей
 предпринимателей Аргентины Хосе Бер Хелбарт, который одновременно являлся министром экономики.

 

   Подписанный Договор не выполнялся ни рабочими, ни предпринимателями. Каждый день в стране происходили стычки бастующих рабочих с полицией и армией.
 Кроме этого, свой вклад  в  нестабильность ситуации в стране вносили различные вооружённые группировки, совершавшие террористические акты против представителей власти.

 Перон, следуя предписаниям врачей, соблюдал постельный режим. Поднимаясь только на пол часа в день, чтобы принять кого-нибудь для важного разговора.

 Исабэлита  днём  и ночью находилась у его кровати.

 На 8 июля Перон  пригласил Эктора Кампора и его министров для разговора о причинах, по которым  Договор Социального Согласия не соблюдался подписавшими его сторонами.
  Накануне, Лопес Рега, улучив удобный момент, задыхаясь от волнения, прошептал на ухо Исабэль:
 - Госпожа, только что мною получена информация. Я не могу говорить… Я… Я..
 - Даниэль, успокойтесь!  Пойдёмте в мою спальную комнату. Там нас никто не услышит.

 - Госпожа, - почти заорал Лопес Рега, сделав круглые глаза, - на Генерала планировали покушение! Его хотели убить там, в Эсэйсе, во время митинга. Какое счастье, что это планируемое злодеяние сорвалось! Какое счастье!

   Исабэль вздрогнула от ужаса. В желудке у неё стало холодно…
  - Кто? – только и смогла она произнести.
  -  Ещё точно не знаю, но уверен, что это дело рук «Монтонерос»!
 - Не может быть! – прошептала она.
  - Может! Ещё как может! Но самое главное  в другом: Кампора не контролируют ситуацию! Вы своими глазами видите, что происходит! – Лопес  Рега бурно размахивал руками и ходил из угла в угол.
 - Да, вы правы! – согласилась она.
 - Госпожа, через час Кампора будет здесь со своими министрами! Скажите ему, чтобы он катился на все четыре стороны! Пусть садится на поезд и валит в свой  Сан Антонио де Ареко и рвёт там больным зубы и лечит кариес! Вы же понимаете, что  может быть второе покушение, третье… Мы потеряем Генерала! Мы его потеряем! – Лопес Рега плюхнулся на кровать, схватился за голову и стал выть, как собака.

 - Успокойтесь, Даниэль! Я скажу, что думаю! – твёрдо произнесла Исабэль.
 - Госпожа, только ничего не говорите о попытке покушения! Это дело я раскручу сам!  Ни зубной врач, ни его клоуны не должны об этом знать! – предупредил Лопес  Рега и выбежал из комнаты.
   Прибывшие, Перон, Исабэль, Лопес Рега устроились за большим столом в зале.
  Перон выглядел неважно. Осунувшийся, с бледным лицом он выглядел столетним стариком.
 - Генерал перенёс грипп.  Чувствует себя несколько слабо… - коротко объяснил гостям Лопес Рега.

 Тихим скрипучим голосом Перон дал свои рекомендации по Договору Социального Согласия.

 Сидевшие за столом министры одобрительно кивали головами. Исабэль даже не слушала мужа. Она наблюдала за Кампора, и её душила ненависть к этому человеку.
 - Это же полное ничтожество! Как он только смог стать президентом? От одних его мерзких усиков меня тошнит.
 - Да, господин Перон, вы сделали очень существенные замечания и высказали дельные предложения! – поблагодарил хозяина дома Хелбарт, министр экономики.

 Все остальные, как по команде, закивали головами.
- Вам спасибо за то, что приехали и выслушали!  Прошу прощения, я должен лечь в постель! Нельзя сердить врачей! – улыбнулся Перон и начал вставать из-за стола.

 - Постой, Хуан! – неожиданно для всех, ледяным голосом произнесла Исабэль и встала.

 - Господин Кампора, я не хочу затрагивать тему сегодняшнего нашего собрания. Я прошу, нет я категорически требую от вас и вашего правительства наведения порядка в стране. Если вы в состоянии это сделать, конечно. Ежедневно происходят  десятки, если не сотни, манифестаций протеста,  массовые забастовки, нападения на полицейских и политических деятелей, Если беспорядки будут продолжаться, мы их больше терпеть не будем. Хочу вам лично, господин Кампора, напомнить, что мой супруг и я приехали, чтобы объединить и примирить всех аргентинцев. Вы нам этого не даёте сделать.  Я уже серьёзно начинаю думать о том, чтобы  вернуться в Испанию.

 Исабэль ни разу не запнулась, не заикнулась, не перепутала слов…

 В зале стояла тишина.  Лицо Кампоры стало красным, как созревший помидор. Хелбарт  с нескрываемым удивлением рассматривал Исабэль. Лопес Рега ехидно ухмылялся. А Перон?  Было очевидно, что Перон вообще не удивился совершенно неожиданному и очень резкому выступлению своей супруги.

 Поднялся Кампора. Вытер со лба пот платочком , повернулся лицом к Исабэль:

 - Госпожа,  всеми достижениями в моей жизни, включая пост, который я сейчас занимаю, я обязан Генералу. Если он и вы не довольны мною, я сейчас  же готов подать в отставку. Моя верность Перону была, есть и будет превыше всего. Разрешите откланяться! – президент склонил на мгновение свою почти лысую голову.

 Все гости быстро покинули дом.

 - Чабэла, а ты можешь, когда захочешь! – поцеловал её в щёку Перон, перед тем как лечь в постель.

 
  13 июля 1973 президент  Кампора и вице-президент Лима  подали в отставку. Согласно Конституции Аргентины до выборов нового президента и вице-президента страны главой государства  становился Председатель Палаты сенаторов Алехандро Диас Бьялет.

 - Лопесито, этот тип мне абсолютно не внушает никакого доверия! – высказал свои сомнения Перон. – Все знают,  что Диас Бьялет» льёт воду» на мельницу всех леваков. А левые, это не те люди, с которыми нам пути.

 - Я понял, мой Генерал! – вытянулся перед Пероном Лопес Рега.

 В этот же день Лопес Рега  во Дворце  Национального Конгресса разыскал Диас Бьялета.

 - Добрый день, уважаемый! –  вежливо поздоровался Лопсе Рега, без стука вваливаясь в его кабинет.

 - Проходите, Лопес!  Вы по какому вопросу?
 - Я не просто Лопес! Я – Лопес Рега, - зловеще произнёс тот, закрывая дверь на ключ, торчавший в замке.
 - Вы что?  Вы что? – возмутился хозяин кабинета.
 - Ты сейчас же подашь в отставку со своего поста Председателя Палаты сенаторов! Немедленно! – приказал Лопес  Рега и достал из-за пояса Кольт калибра 11.25.   
 - Я… Я .. -  испуганно принялся что-то лепетать  Диас Бьялет.
- Да ты! – Лопес Рега снял пистолет с предохранителя и прицелился в собеседника.
  - Не стреляйте! Прошу вас! – взмолился тот, - я уже пишу, видите. Я уже пишу прошение к сенаторам, чтобы они меня освободили от ….
 - Пиши! Только без ошибок! – ухмыльнулся своей шутке Лопес Рега.

  После отставки Диаса Бьялета, согласно конституции, обязанности президента Аргентины  до новых выборов  стал исполнять Председатель Палаты депутатов Рауль Ластири – зять Лопеса Рега.

  В стране началась предвыборная лихорадка. Перон  выставлял свою кандидатуру на должность президента, но ему надо было найти вице-президента. Это оказалось очень сложным делом. Престарелого  лидера не удовлетворял ни один возможный кандидат.

  Лопес Рега жил вместе с ними в доме на улице Гаспар Кампос. По вечерам они собрались за столом на ужин и Перон жаловался:
 - Самое сложное в искусстве управления страной – это найти способных людей. А их так мало! Руководить - это легко ! Трудно - это вести за собой.
 - Да, мой Генерал, мир кишит ничтожествами! – поддакивал Лопес Рега.
 -  Есть, разумеется, способные люди, но надо, чтобы они были тебе верны. Ведь гаучо не зря говорят, что кто даст чужому псу хлеб, то потеряет и хлеб, и пса.

 - Да, мой Генерал!  Вы совершенно правы! –вновь влез Лопес Рега со своими комментариями.

 - Времени каждый день всё меньше, а я ни на ком не могу сделать мой выбор! – устало   сказал Перон Исабэль уже в первых числах августа, - голова идёт кругом!

  Исабэль не спала всю ночь. Она думала о том, как помочь супругу.
 - Я из кандидатов, о которых говорит Хуан, никого не знаю. На мой взгляд все они ненадёжны. Все могут предать… Все ! Так что же делать? Что?

  Утром после завтрака Перон уехал на встречу с лидерами профсоюзов. В доме остались Лопес Рега и  Исабэль.
 - Моя Госпожа, только вы можете помочь Генералу! Только вы можете спасти страну! – высокопарно заявил Даниэль.
 - Вы это о чём! – не поняла она.
  - Госпожа, на  должность вице-президента вы должны предложить свою кандидатуру! Поговорите с Генералом! Сегодня же!
 - Даниэль, вы это о чём? Я – вице-президент Аргентины?  Это невозможно! Надо иметь подготовку, образование… , а у меня…
 - Не надо вам, Госпожа, ничего иметь этого! У вас есть преданность! И это качество важнее всех остальных! Генерал всегда вам поручал сложные поручения. И всегда вы их выполняли! Я знаю! А ещё я знаю, что вы - единственный человек на свете, которому он доверяет, как себе! А  вице-президентом в нашей стране  сможет быть каждый! Эта должность служит только для различных протокольных мероприятий!  Если вы мне, Госпожа, не верите  - то прочитайте ещё раз нашу конституцию!  – Лопес Рега говорил уверенно и убедительно, смотря ей прямо в глаза.

 - Наверное вы правы, Даниэль! – неожиданно для себя ответила  Исабэль, и ей стало вдруг легко на душе .

 Вечером она помогла лечь супругу в постель.
 - Хуан, как ты себя чувствуешь?
 - Прежде чем выйти охотиться, надо подумать хорошо ли к ней ты приготовился. – Ответил Перон известной в Аргентине  поговоркой  гаучо.
  - Да, ты прав! – мгновенно поняла его Исабэль.

 - Я хочу предложить тебе кандидатуру вице-президента. Человека, который тебя никогда не предаст и не обманет. – Смотря ему в глаза, почти торжественно произнесла она.

 - И кто же это? – удивился Перон.
 - Это я! – с ужасом сказала она, ожидая насмешек или солдатского юмора.
 - Я думал об этом, Чабэла! – сказал он серьёзно.
 - Ну и что мне мешает быть вице-президентом?
 -  Мой возраст?
 - Это как? – не поняла она.
 - Чабэла, дело в том, что функции вице-президента в Аргентине сводятся к открытию и закрытию пленарный сессий Сената, приёму послов, присутствию на каких-то протокольных мероприятиях и официальных поездок за рубеж.  Для этого не требуются обладать талантами организатора или быть лидером. Это ты сможешь делать! И уверен, что даже очень хорошо! Но когда я умру, то ты до новых выборов должна будешь исполнять функции президента. А это сущий ад! Я тебе говорю об этом честно! – монотонно объяснил он, укрывшись одеялом до самого носа.

 - Хуан, ты не умрёшь! А я тебе помогу во всех твоих делах. Ведь я всегда тебе помогала? Так или нет? Думай! – она поцеловала его в щёку и вышла из спальни.

     Утором  Перон сказал:
 - Я согласен, Чабэла! Но если что, то потом меня не вини! Я тебя предупредил!

 - Спасибо, Хуан! Спасибо! – она от радости бросилась танцевать вокруг  супруга.

 Через несколько минут эту новость уже знал Лопес Рега.
 - Отлично! Просто отлично! Вы поступили правильно, Госпожа! – поклонился он.

 В этот же день Перон сообщил о своём решении Хосе Ручи.
 - Мой Генерал,  все мы перонисты, левые, правые и фундаменталисты подчиняемся вам, как нашему лидеру! Если вы решили, что госпожа Исабэль будет вице-президентом, мы будем голосовать за неё! Если вы прикажите нам голосовать за метлу, мы также выполним ваш приказ! – ответил верный ему руководитель профсоюзов страны.

  4 августа в столичном театре Сервантес собрались делегаты Национального  Конгресса Перонистского Движения.  Исабэль приехала на него одна без Перона, в сопровождении Лопеса Рега и охраны.
   - Ничего не бойся! От тебя ждут только короткой, но яркой речи. Всё остальное сделает самый главный профсоюзный лидер страны Ручи. Также с тобой будет Лопес Рега. – Дал накануне Исабэлите  свои последние наставления Генерал.

   Ручи, действительно, организовал всё на самом высшем уровне. Он же и предложил на предстоящие  президентские выборы от Перонистского Движения формулу «Перон – Перон».

   Последние слова  Ручи потонули в рёве восторженных криков, свиста и шквала аплодисментов. Невооруженному глазу было видно, что над  этим сценарием поработал талантливый режиссёр.
 Едва стихли аплодисменты в ложах, как на галёрке встали десятки молодых крепких парней и пролетарского вида девушек, которые принялись скандировать:
 - Наша главная цель, чтоб страну возглавляли Перон и Исабэль!
 - Наша главная цель, чтоб страну возглавляли Перон и Исабэль!
   

 Затем встали делегаты в ложах. И снова аплодисменты и крики… Только минут через сорок Ручи предоставил слово Исабэлите.

  Она была готова к выступлению. Ведь вчера вечером она достала из ящика письменного стола все свои записные книжки и блокноты. За полчаса набросала речь. Согласовала с супругом. Затем перед большим зеркалом, тщательно отрабатывая мимику лица и жестикуляцию рук, начала читать  с выражением, делая паузы и нужные интонации. После двух часов репетиции  Исабэль выучила свою новую роль.

 - Я сердечно благодарю всех вас, прибывших из всех уголков нашей любимой Аргентины!
 Генерал Перон просит простить его за отсутствие, он немного приболел.

 Я простая женщина из народа – верная последовательница Перона.  Моя любовь к народу Аргентины не имеет границ, поэтому я приняла предложение лидера нашего Движения сопровождать его на  президентских выборах.
 Ведь только Перон сможет дать всем трудящимся работу с достойной оплатой, хорошее бесплатное образование и лучшее в мире медицинское обслуживание.  Перон – это процветающая Аргентина! Это уверенность в завтрашнем дне!

 Буря аплодисментов…. Шквал криков…  И снова молодёжь скандировала:
 
 - Наша главная цель, чтоб страну возглавляли Перон и Исабэль!
  - Наша главная цель, чтоб страну возглавляли  Перон и Исабэль!
 Когда буйство начало стихать, Исабэль, понизив голос почти до громкого шёпота, произнесла:
 - Прошу почтить минутой молчания память Эвиты.
 Из её глаз покатились обильные слёзы. Стоявший рядом с Исабэль Лопес Рега, дал ей свой платок…

  Делегаты  Национального Конгресса провожали её стоя.  С поднятой правой рукой вверх, сжатой в кулак ладонью, они пели перонистский марш
 
      Перон, Перон – ты так велик
      Мой Генерал! Из сердца рвётся крик.
      Перон, Перон – наш вождь незаменимый,
      Был и есть работник ты неутомимый!

  Кандидатуры  Перона и его супруги были утверждены единогласно.


   



  После Национального Конгресса Исабэль  в сопровождении Хосе   Ручи  совершила несколько поездок по провинциям, где выступила с короткими речами на не очень многочисленных митингах.
 Потом она почти не выходила из дома, читала книги, смотрела  фильмы  про любовь по телевизору, рассматривала  журналы мод, выбирая их из толстой стопки, лежавшей на её письменном столе.

 Перон по состоянию своего здоровья тоже сидел дома и руководил всем процессом из кабинета.
 Вся тяжесть предвыборной кампании легла на плечи Хосе Ручи и   известной активистки Нормы Кеннеди, которая отвечала за женскую секцию в Перонистскую Движении.

 Лопес Рега также метался по всей стране. Исабэль была уверена, что целью его поездок были предвыборные встречи. Но как-то случайно подслушала разговор между Лопес Рега и своим мужем.

 - Лопес, не забывай о своей основной задаче! Надо как можно быстрее ликвидировать  левое течение в Движении. Эти проклятые марксисты мечтают превратить Аргентину в Советский Союз. Борются за «социалистическую родину»! И откуда это взялось? За время моего отсутствия в Движении появилась раковая опухоль. И ты, Лопес, должен вырезать её. В твоём распоряжении неограниченные финансы.
 - Да, мой  Генерал! Я делаю всё возможное. Завтра утром с моими ближайшими сотрудниками вылетаю в провинцию Ла Риоха. После возвращения я подготовлю вам  обо всём подробную справку. – Подскочил со стула Лопес Рега и вытянулся перед своим собеседником.
 
  Исабэль тогда не придала никого значения этим словам. Только через года она поняла о каких жутких вещах разговаривали её супруг и  Даниэль.

 Воскресенье 23 сентября выдалось пасмурным. Местами прошли дожди. Но аргентинцы приняли очень активное участие в голосовании.
 « С Пероном страна найдёт верный выход из тупика», « Нравится нам или не нравится Перон, но это единственный политик, который знает, что надо делать» - так говорили многие и голосовали за него.

 Формула «Перон – Перон» набрала 62 процента голосов, за ней следовала формула «Бальбин – Де Ла  Руа» с 24 процентами голосов.

 Церемония принятия присяги президента и вице-президента была назначена на 12 октября.

 В те дни Исабэль  с удовольствием смотрела по телевизору новости и международные обзоры, которые она до этого жутко ненавидела.
  Ведь с утра до глубокой ночи  на экране она видела себя и слушала комментарии.
 «Впервые в Латинской Америке женщина будет исполнять обязанности вице-президента!» - вещал седовласый мужчина по каналу ББС.
 «Первая женщина вице-президент  Аргентины не только молода и красива, но согласно её выступлениям  мыслит современными категориями и настроена изменить положение женщин-тружениц в этой стране! – Сообщал какая-то красавица с ярко накрашенными  губами , ведущая какого-то новостного телевизионного  канала США

 Местная «Хроника», запинаясь от восторга, бубнела через каждый час, что «страной будет руководить супружеская пара. Хорошо ли это?»

  1 октября Перон  на совещании  с Ластири, министром МВД, губернаторами некоторых провинций и руководителями основных профсоюзов обсудили меры по борьбе с проникшими в Перонистское Движение левыми элементами.

 - Они выступают против нашей Доктрины, стремясь к установлению в стране коммунистического режима. Их желание превратить Аргентину в страну типа Советского Союза. – Сказал Перон.

 Исабэлиту на это совещание, которое определяло будущее  Аргентины, не пригласили. Она в это время занималась очень важным делом: готовилась к церемонии инаугурации.
 Это слово впервые она вчера услышала от ведущего ББС. Оно показалось ей настолько значительным, что Исабэлита его несколько раз повторила, чтобы запомнить и правильно произносить.
 Исабэль пригласила к себе самую известную модистку столицы, чтобы посоветоваться по поводу одежды, в которой она появится на этой самой ина.. ина… Исабэль запнулась.
 - Инаугурации! – какое дурацкое, но в тоже время красивое слово!  - подумала она.

 Модистка Анна де Кастро, которую ей порекомендовали ещё в Мадриде, обращалась к Исабэль, как к старой подруге на «ты».
  - Исабэль, я покажу сейчас тебе несколько альбомов. Здесь и шикарные платья Елизаветы Второй, в которых она показывалась на официальных приемах, и костюмы Жаклин Кеннеди. Ведь  когда она была первой леди Америки, то выглядела просто потрясающе! Но, Исабэль, я скажу тебе правду, ты будешь выглядеть гораздо лучше, чем Жаклин. Эти альбомы из моей коллекции… – модистка тараторила, не давая вставить своей клиентке ни одного слова.

 - Анна, я даже не знаю, что  надевают женщины на церемонию инаугурации. –  призналась Исабэль.

 - Слушай, нет никаких норм и правил. Но для этого дня мы с тобой  должны придумать что-нибудь невероятное! В тоже время надо сделать, чтобы никто в мире не имел даже шанса на критику!  Только ты подумай, что ты хочешь? Строгий костюм? Или менее официальное платье?  Завтра ты скажешь о твоём решении!

 - Да. – Согласилась Исабэль.

 - Это только на один день! А потом? Что будет потом? – спросила  Анна и сама же ответила на свой вопрос:
 - Исабэль, ты должна создать твой собственный имидж. Как Эва Перон! Как Жаклин Кеннеди!   Ты должна стать законодательницей моды для всех женщин мира. Это долгий процесс! Кропотливая работа, но я могу тебе в этом помочь! Как ты на это смотришь?

 - Анна, ты права! Будем работать вместе. – Согласилась Исабэль.
 У неё кружилась голова от запаха резких духов модистки, а также от её идей и непрекращающейся лавины слов и информации.
 
  Исабэль не спала всю ночь.
 - Костюм или платье? Спросить у Перона? А он знает? Отделается
 какой-нибудь своей солдатской шуткой и всё. А у кого спросить? А спрашивать и не надо! Мне надо чувствовать это самой…

  Было ранее утро, а она пересматривала журналы мод. Листала альбомы, которые оставила ей Анна.
 
 И наконец наступило это долгожданное 12 октября.  В семь часов утра охрана привезла в дом на улице Гаспар Кампос  троих лучших женских мастеров из самого престижного столичного салона красоты на проспекте Санта Фе. Они сделали ей укладку волос так, как она этого хотела.

 В десять часов во Дворце Национального Конгресса началась церемония  инаугурации. Перон в шикарном генеральском мундире и она, в пиджаке и юбке из белоснежного бархата, в белых самых модных в Европе туфлях с изящными каблуками и  высокой причёской, которая  выгодно увеличивала её рост.

 Исабэль волновалась. Во время присяги, вместо того, чтобы просто положить ладонь своей правой руки на экземпляр Библии, она стала похлопывать по книге.
 - Не хмуриться! – приказывала она себе, - это же не митинг на какой-нибудь ткацкой фабрике! И я нахожусь  не среди толстых тёток, а  во Дворце Национального Конгресса! Надо изображать улыбку! Не глупую улыбку, а загадочную, интеллектуальную!

 После церемонии, они с Пероном, в открытом автомобиле, проехали  среди ликующей толпы по авенида де Майо до Каса Росада – президентского дворца.

 Здесь исполняющий обязанности президента Рауль Ластири одел на Перона ленту  цвета национального флага и вручил ему президентский жезл.

 Затем они вдвоём вышли на балкон дворца, который выходил на знаменитую Пласа де Майо.

 Перон, широко улыбаясь, поднял свои руки вверх. Тоже самое сделала Исабэль.

 Толпа взорвалась рёвом.  С одной стороны неслось:
 - Перон! Перон! Перон!
 С другой слабо слышалось:
 - Исабэлита! Исабэлита! Исабэлита!

 И вдруг совсем рядом, у самого балкона, перекрывая страшный хаос звуков, отчётливо донеслось:
 - Эвита! Эвита! Эвита! Эвита!

   У Перона моментально исчезла улыбка. Лицо его стало мрачным.
 - «Монтонерос» – сукины дети! Ну подождите! – тихо произнёс президент.

 Дома Исабэлита первым делом включила телевизор
 - Как же я смотрелась? Что скажут о моем костюме и причёске комментаторы самых престижных международных агентств?

 Увы… Все  международные новостные каналы говорили только о войне на Ближнем Востоке и путче в соседней Чили, который накануне устроил генерал Пиночет. О событиях в Аргентине упоминали вскользь, показывая несколько эпизодов инаугурации и в основном только  Перона.
  А вот местное телевидение взахлёб обсуждало её костюм, причёску и улыбку, « уверенной в себе женщины».

 - Ну ладно! – огорчилась она, но не очень сильно, ведь  с самого  утра  у Исабэлиты было приподнятое настроение.

 Она давно не чувствовала такого энтузиазма и прилива сил.

 - Чабэла, твой кабинет находится во Дворце Национального Конгресса. Спроси у Ластири, он тебе его покажет. – Сухо объяснил ей Перон, когда на следующий день она приехала в Касу Росада.
 - Хуан, мне бы хотелось, да и не только хотелось, а было бы очень удобно находиться рядом с тобой. Неужели в президентском дворце нет свободного кабинета для меня? – с упрёком поинтересовалась Исабэль.

 - Чабэла,  ты забыла, что ты являешься вице-президентом страны? – Перон начал нервничать, - езжай в Национальный Конгресс и не мешай мне работать.

 -  И почему я не могу находиться рядом с мужем? Это же так удобно! Какие глупые традиции! Их вообще пора давно менять. – Вспылила она. - Ладно завтра поеду в Национальный Конгресс, а сейчас позвоню Анне,  пусть она «летит» ко мне домой. У нас с ней куча дел.

 На следующий день ей вновь что-то помешало приехать во Дворец Национального Конгресса.

 - Завтра поеду! – вздохнула Исабэль обречённо.

 А утром она проснулась от шума в доме. Всё время звонил телефон. Слышались голоса. Нервные, переходящие на крик.

 -  Случилось что-то серьёзное. – Поняла Исабэль и, накинув халат, вышла из спальной комнаты.

 У двери стоял Лопес  Рега с бледным лицом.
 - У нас проблемы, Госпожа! – сообщил он, вместо приветствия.
 - Какие проблемы, Даниэль? Да ещё и с утра… - недовольно поинтересовалась Исабэль.

 - Ручи убили!

 - Как убили? Как убили? – она не могла поверить, что больше никогда не увидит этого невысокого худенького мужчину, который заражал всех своей энергией и уверенностью в светлое будущее.

 Исабэль не была другом этого профсоюзного лидера, но уважала того за честность и невероятную преданность Перону. Это была даже не преданность, а самоотверженная любовь. Ручи готов был пожертвовать своей жизнью, если бы этого от него потребовал  Генерал.
 - Ручи – он мне, как сын!  Я  его могу ругать, критиковать, но только как любимого сына. – Постоянно подчёркивал Перон.

 - Кто это сделал?  Даниэль, кто? – прошептала она.
  - Как кто? Конечно же «Монтонерос»! Конечно же эти ублюдки Фирменич и Галимберти! – я это знаю, скоро у меня будут доказательства. – Лопес Рега, вытер свой лоб носовым платком и, не говоря ни слова, быстро ушёл.

 Исабэль вдруг стало страшно. Только сейчас она почувствовала, что её втянули в какую-то непонятную и смертельно опасную игру.

  После прихода к власти Перон назначил Эктора Кампора Послом в Мексике, бывшего вице-президента страны Висенте Лима сделал руководителем Президентского секретариата. С подачи Генерала Генеральным секретарём Генеральной Конфедерации трудящихся  был выбран Аделино Ромеро.

 По приказу Перона ликвидировались все первичные ячейки и районные организации Перонистского Движения,  в которых доминировали «пробравшиеся» туда «левацкие элементы».

 В тоже время значительно усилились «Монтонерос» - в это вооружённое крыло ультралевого течения Перонистской молодежи  влились  боевики троцкистского  Вооружённого Революционного Фронта.
   Галимберти от имени «Монтонерос» сделал заявление о том, что они не собираются разоружаться.
 «Политическая власть берёт начало в стволе автомата!» –  эта фраза стала основным лозунгом «Монтонерос».
 

 Таким образом  «Прекрасная перонистская молодёжь»  предала своего лидера Перона.

  А он, уже понял, что ничего не сможет сделать. Перон возглавлял страну, согласно конституции являлся её верховным главнокомандующим, был  лидером был крупнейшей в стране партии и …  расписался в своём бессилии.   « Монтонерос», с помощью оружия строившие социалистическую родину, стали  заклятыми врагами Перона.

  Сознание своего бессилия мучало Перона.  Оно не давала ему  спокойно спать, плодотворно работать и отдыхать…

 21 ноября ночью у Генерала случился сильнейший сердечный приступ. Его персональный врач Доминго Льоттта  уехал в Китай по служебным делам. Другой врач Педро Коссио жил в тридцати кварталах от дома на улице Гаспар Кампос.
  Бригада дежурных кардиологов уже давно покинула особняк четы Перон.

 - Всевышний, что делать? Что делать? Звонить в  больницу и вызывать карету неотложной  медицинской помощи? Нельзя… Супруг категорически запретил это делать… Что делать? – Исабэль дрожащими руками крутила диск телефона, набирая номер Педро Коссио:
 - Доктор! Доктор! – истерично закричала она в трубку, - Перон умирает! Он умирает….
 - Успокойтесь, госпожа Исабэль,  я  уже выезжаю! –  услышала она ответ.

 - Он уже выезжает! Пока он поднимется, оденется, спустится вниз, заведет свой автомобиль…. Пресвятая Дева Мария, помоги мне!  Что делать? Что делать?
 - Госпожа, срочно звоните доктору Лальесе! – услышала она крик Лопеса  Рега, который был с Пероном.
  - Точно! Точно! Где же записан у меня номер его телефона? Ага, вот! Нашла! Нашла!

 С доктором Лальесе, живущем в соседнем доме, она познакомилась совершенно случайно. Он всегда церемонно раскланивался с ней,  а затем они обменивались несколькими дежурными фразами о погоде.

 Доктор Лальесе примчался через несколько минут, в ночной пижаме с чемоданчиком в руках.
 -  Госпожа, вам необходимо покинуть комнату!  А вы останьтесь! – он кивнул на Лопес  Рега.

 Исабэль села на стул в прихожей и принялась молиться.

 Через двадцать минут приехал доктор Коссио. Перон был спасён.

 Средствам массовой информации Исабэль сделала заявление, что Перон заболел гриппом и дней пять будет находиться дома.

 Она была рада, что и на сей раз обошлось. Ведь очередной инфаркт, который случился у Перона, чуть не закончился для него летальным исходом. Но в душе Исабэль чувствовала огорчение. Ведь пришлось отложить на неопределённый срок их официальный визит в США. Перон очень хотел встретиться с Ричардом Никсоном, чтобы обсудить двухсторонние отношения и совместные действия по борьбе с распространением коммунистических идей в Аргентине и Южной Америке.

 Исабэль давно уже вела активную подготовку к визиту в США: Анна де Кастро получила от неё заказ на десятки платьев и костюмов.
 - Дорогая, не волнуйся! Мои швеи работают днём и ночью, чтобы во время всё исполнить. – Успокаивала её модистка.

 И теперь? Неизвестность! Перон чувствует себя настолько слабым, что у него нет сил заниматься внешнеполитическими делами. Поэтому  он и дал приказ министру иностранных дел Аргентины:
 - Следуй всем указаниям и советам Генри Киссенджера!

 Исабэль  ещё так и не побывала ни на одном заседании Сената.
 - Хуан, я это сделаю чуть позже! – отвечала она на вопросы своего мужа. – Ты не можешь даже представить сколько времени уходит на работу в Фонде!

   Фонд «Крестовый поход за солидарность» - являлся прихотью Перона. Он хотел, чтобы Исабэль, как ранее Эвита, имели свой благотворительный Фонд и  активно работала в нём.

 Эта организация с  помощью Лопеса Рега была создана в кратчайшие сроки. Они сняли в аренду роскошное здание для размещения кабинетов и большие складские помещения.

 Исабэль открыла на своё имя  расчётный счёт в Коммерческом Банке города Ла Плата. И всё моментально закрутилось. Лопес Рега занял пост вице-президента Фонда, то есть был заместителем Исабэль. Его дочь Норма вошла в совет директоров. Наняли большой штат: бухгалтеров, экономистов, советников, грузчиков, сторожей. Всем установили очень приличные зарплаты. Позже выяснилось, что почти все они были родственниками друзей или знакомыми друзей Лопеса Рега  или его дочери Нормы.

 Теперь, каждый месяц,  все крупные предприниматели Аргентины вносили пожертвования в пользу Фонда. Эти деньги поступали на счёт Исабэль. Туда же перечислялись доходы от различных государственных лотерей.

 На эти средства приобретались кровати, одеяла, медикаменты, строительные материалы, одежда, школьные принадлежности для нуждающихся семей, которые затем передавались Министерству Социального благосостояния, возглавляемое Лопес Рега.

 Исабэль почти ежедневно на час  или два приезжала в Фонд. Здесь в  своём огромном кабинете, занимавшим половину этажа, заставленным дорогой мебелью, она подписывала чеки и другие финансовые документы, предоставляемые ей, как правило, Нормой или самим Лопес Рега.

  Здесь же Исабэль пила кофе со своими ближайшими сотрудниками, а затем уезжала . Иногда она направлялась в Касу Росада, где у неё был скромный кабинетик, а зачастую в салон красоты или к Анне де Кастро.

 Так и  летели дни. 14 декабря ей всё-таки пришлось посетить Национальный Конгресс и присутствовать на одной из рабочих сессий Сената.
 
 Исабэль чуть не сошла с ума от скуки. Сенаторы выступали в порядке очереди. Говорили о чём-то… О чём конкретно она так и не смогла понять.
 - Хотя я и должна по конституции открывать и закрывать сессии Сената, но присутствовать на его   заседаниях с утра до вечера это слишком утомительно! – возмутилась Исабэль.

 Она официально поручила исполнять свои обязанности главе  Сената   Хосе Альенде, опытному политику, руководителю демократическо-христианской партии.

 - Госпожа Исабэль, можете полностью на меня положиться! – заверил её Альенде, когда она собралась уезжать. – Но прошу вас всё-таки иногда посещать сессии Сената. Вам обязательно надо познакомиться с сенаторами, узнать их мнение по…
 - Хорошо, господин Альенде! Хорошо! – перебила она его.

 У Исабэль уже закончилось терпение находиться  в этом унылом  месте.
 - Я обязательно буду приезжать! Обязательно! – сказала она и уехала.

 Больше никогда Исабэль  на сессиях Сената никогда не показывалась.

  К Рождеству Перон и Исабэль переехали жить в президентскую резиденцию, расположенную в  столичном пригороде  Оливос. Большой парк, тишина, нарушаемая лишь пением птиц, благоприятно действовала на Генерала.


 Но несмотря на это очень благоприятное окружение, Перон с каждым днём слабел физически.

 По утрам он принимал в своём кабинете членов кабинета министров, видных политиков… Говорил бодрым голосом, давал указания… Но через три часа у него иссякали силы…
 После обеда  Перон спал. Потом смотрел телевизор. Вечером бродил по дорожкам парка в сопровождении одного их охранников, рассказывая ему о своей молодости, когда он был лейтенантом.

  В это время на арене жестокого политического противостояния появилась ещё одна хорошо организованная, прекрасно вооруженная сила: Аргентинский Антикоммунистический Альянс. Его  стали именовать «ТРИ А». Коротко и … жутко.
 

                ГЛАВА ВТОРАЯ

 - Госпожа Исабэль! Госпожа Исабэль! –  услышала она далёкий далёкий голос.

 Исабэлита вздрогнула. Перед ней стоял священник.

 - Вам нехорошо? Вам необходима помощь? – спросил он озабоченно.

  Исабэль посмотрела вокруг. Церковь была почти пуста. Служба закончилась… А она, утонув в своих воспоминаниях, даже не увидела этого.
 - Господи, какой стыд! – покраснела она.
-  Спасибо, святой отец!  Я чувствую себя хорошо. Простите меня! – Исабэль встала со скамьи.

 Она медленно шла к выходу…
 - «Три А», «Три А»! Сколько раз меня спрашивали о том, кто создал эту страшную организацию. Я отвечала, что не знаю.. Я всегда утверждала, что о существовании «Три  А»  услышала от других лиц, а может  из газет. Не помню точно. Кто и когда организовал эти эскадроны смерти, об этом я не имею никакого представления

 - На допросах следователи меня спрашивали имел ли Перон отношение  к созданию и деятельности «Три А»? –
 - Я  уверенно отвечала, что нет.

 Тот же самый вопрос мне задавали и задают проклятые репортёры.
 - Я уверенно отвечала, что нет! И буду так отвечать!

 Пусть простит меня Господин наш за эту ложь! Никто и никогда не должен иметь никаких доказательств, что «Три А» создал Лопес Рега по прямому приказу Перона. Генерал должен быть чист! Ни капли грязи! Не капли!

 - Прости меня, Господин наш! – Исабэль принялась истово креститься.

 - Я уже много раз исповедалась. Эта тайна меня мучает, она меня съедает, не даёт жить. Если надо я ещё исповедаюсь перед Всевышним! Я объясню  ему ещё раз, почему лгу!  Я обязана, сделать так, чтобы Перон остался незапятнанным.

    Ведь только несколько человек знали, что Лопес Рега создал «Три А» по его прямому указанию. Но их уже призвал к себе Всевышний! Осталась одна я…

 Лопес Рега удалось  за короткий срок собрать большую группу отставных полицейских, ультраправых активистов Перонистской партии и освободившихся заключённых, готовых выполнять опасную и грязную работу.

  Всё необходимое вооружение было получено от руководства Федеральной полиции Аргентины.

 Первые столкновения боевики  «Три А» провели против базовых ячеек Перонистского Движения, которые считались «пропитанными» марксисткой идеологией. Помещения, где они собирались на собрания, закидывались бутылками с зажигательной смесью. Все, кто смог спастись во время пожаров, попадал под ураганный огонь из пистолетов и автоматов, которые вели из засад боевики «Три А».

 К началу февраля 1974 года  ими были сожжены 24 помещения, где располагались первичные организации левого крыла Перонистского Движения.  Также были совершены террористические акты против  троцкистских и марксистских издательств. В результате этих актов погибли 13 человек и несколько десятков были ранены.

 На одной из пресс-конференций, проведённой в Президентском Дворце Каса Росада корреспондент газеты «Эль Мундо» Анна Гуссети задала Перону вопрос:
 - Когда правительство начнёт осуществлять какие-нибудь меры по пресечению террористической деятельности параполицейской  ультраправой организации?

 Эти слова вызвали у президента  мгновенную вспышку ярости. Не скрывая своего гнева, он «выплеснул»:
 - Вы отдаёте себе отчёт  о том, что говорите? То, что акты совершает параполицейская организация надо ещё доказать. А вот, что эти события происходят по вине левацких сил, представителем которых вы, госпожа журналистка,  являетесь - это известно всем!

 Перон повернулся к одному из офицеров полиции.
 -   Я приказываю, чтобы в Министерстве правосудия на неё завели уголовное дело! – Президент гневно показал указательным пальцем на Анну Гуссети.

 - Запомните все, что  я и всё правительство хотим мира в стране! Но мира не хотят члены всех левацких движений, представители некоторых находятся в этом зале! Это ваша вина! – Перон снова ткнул указательным пальцем, но уже в глубину зала.

 Особую озабоченность правительства также вызывали повстанцы Революционной Народной Армии. Они регулярно устраивали нападения на воинские части с целью разжиться оружием. В основном же их деятельность сводилась к похищениям  местных олигархов и руководителей  аргентинских филиалов международных компаний с целью выкупа.

  Для того, чтобы укрепить оперативную связь между Федеральной полицией Аргентины и «Три А»  Перон назначил комиссара Вильяра, являвшегося доверенным человеком Лопес Рега, начальником этой силовой структуры. А вскоре и старший капрал полиции в отставке Лопес Рега  был возвращён на службу.  Президент присвоил ему звание Генерального комиссара, что соответствовало  армейскому чину генерал-лейтенанта.

  Таким образом  Лопес Рега стал вторым по значимости человеком в   Федеральной полиции.

 Некоторые старшие офицеры  полиции в знак несогласия  с этим  президентским декретом подали в отставку.


 Здоровье Перона ухудшалось  с каждым днём. Несмотря на это, он решил присутствовать на митинге, посвящённому Международному Дню солидарности трудящихся.

 1 мая 1974 года на балконе Каса Росада он стоял в окружении своих единомышленников: Исабэль, Лопес Рега, Вильяр и других.

  Исабэль находилась справа от супруга. Она внимательно наблюдала за ним, чтобы в любой момент подать знак о помощи офицерам личной президентской охраны.

  Внизу, на Пляса дэ Майо, бушевала толпа людей.
 - Сколько интересно человек собралось? – подумала она машинально, изображая на лице улыбку радости.

 Перон поднял руки вверх, призывая всех к тишине. Шум начал стихать. Перон только начал говорить, как со стороны колонны «Монтонерос» раздались громкие крики:
 - Генерал, сбрось с балкона «Ведьмака»! Сбрось «Ведьмака»! Сбрось «Ведьмака»!

 У Исабэль похолодело внутри.   Ей уже давно донесли, что «Ведьмаком» называют Лопес Рега.
 - Какая наглая выходка! Какое открытое хамство! – возмутилась она про себя.

 - Нам нужна Эвита! Зачем нам Исабэлита! – начала скандировать большая группа молодёжи.

 Их крики сливались в гул…
« Ведьмака» с балкона! Зачем нам Исабэлита?  Нам нужна Эвита!

 Это был открытый вызов!
 Перон понял это. От приступа ярости  его стало трясти. Лицо покраснело, на лбу прорезались глубокие морщины:
 - Пошли вон с площади, придурки! Пошли вон! Придурки! Недоумки! – кричал Генерал в микрофон, и его голос усиливался в многочисленных громкоговорителях.

 «Монтонерос», по- команде своих руководителей, развернулись к Каса Росада спиной и организованно с пением гимна Аргентины стали покидать площадь.

  С апреля ежедневные убийства политических, профсоюзных деятелей стали обыденным делом. 
 Представителей левых партий и профсоюзных активистов социалистического уклона убивали боевики «Три А» и полицейские.
    Ультраправые из Перонистского Движения и  синдикалисты – ортодоксального толка гибли в результате террористических актов, совершённых «Монтонерос».

 Повстанцы Революционной народной армии участили нападения на воинские части.

  В Аргентине начался очередной виток гражданской войны.

 Невзирая на ухудшающееся здоровье Перона, было принято решение о том, чтобы Исабэль   с Лопес Рега  посетила с официальными визитами несколько европейских стран.

 - Чабэла, ты должна сделать это, а то там, в Европе, забудут, что существует Аргентина. – Тоном приказа сообщил Перон, устало откидываясь на спинку кресла.
 - Хуан, а ты как же? Один без меня… - спросила она, положив ему голову на плечо.
 - А чем ты мне уже поможешь, Чабэла?   Моя жизнь зависит уже давно только от Господа, а у меня с ним очень сложные отношения. – Грустно ответил Генерал и погладил её по голове.


 -  Чабэла, когда тебя примет Франко, ты будешь представлять не только себя, но и меня, а я президент большой страны, с которой все должны считаться. Поэтому… - говорил ей что-то Перон.
 Но Исабэль не могла сосредоточиться. Она не могла понять, что же он ей советует.
 - Когда Эвита, тоже одна, совершила поездку в  Европу в 1947 году, то все были шокированы от разнообразия её нарядов, от красоты дорогих драгоценностей. Об этом пишут до сих пор! А она - вице-президент Аргентины разве имеет достаточное количество платьев, костюмов, шляпок и обуви, чтобы достойно выглядеть? – Исабэлита принялась судорожно прикидывать, что же она может взять с собой из одежды в эту поездку.

 - Чабэла, ты меня не слушаешь! – с огорчением вздохнул Перон.
 - Дорогой, я слушала тебя очень и очень внимательно. – Улыбнулась Исабэль.
 - Господи,  а если меня удостоит  аудиенции  сам Папа?! А у меня нет вообще ничего для этого случая! Надо срочно звонить Анне! Пусть немедленно приезжает! – думала она.

 10 июня вице-президент Аргентины Мария Эстела Мартинес  Картас де Перон отбыла  в Европу. Она должна была нанести визиты в Италию, Швейцарию, Испанию.
 Кроме Лопес Рега её сопровождала большая свита, в числе которых были жёны командующих вооружёнными силами страны, двое женщин- депутатов, невестка министра экономики Хелбарта, а также несколько членов правительства. Не забыла она взять с собой в эту поездку и Анну де Кастро,  своего личного секретаря Долорес Айербэ, которая работала с ней уже полгода, персональных врача и парикмахера.

 В Риме в аэропорту её встречала рота почётного караула, что особенно восхитило Исабэль.

 Во Дворце Кириналь Исабэль была принята президентом Итальянской республики Леоне и премьер- министром Джулио Андреотти. На приёме, длившимся около одного часа, они обменялись мнениями о будущих торговых отношениях между двумя странами.
   Исабэль, чтобы не допустить никакой досадной ошибки, прочитала то, что ей подготовила секретарь, не вдумываясь особенно в смысл написанного.
 Вечером в её честь был дан официальный ужин. Исабэль прибыла на него в длинном бело-голубом  платье, с вышитыми синими цветами с неглубоким вырезом. Над его созданием  Анна де Кастро работала в течении  нескольких бессонных дней и ночей.
  В высокую причёску парикмахер умело вплела несколько нитей дорогого жемчуга Кортеса. На шее – платиновое колье с бриллиантами от Картье.

 - Исабэль, ты видела, что пишут сегодняшние газеты Италии? –  с этими словами ворвалась к ней в номер Отеля Эксельсиор  Анна де Кастро.
 - Анна, ты же знаешь, что я ненавижу читать газеты. А итальянские тем более, потому что не всё понимаю. – Ответила Исабэль недовольно.
 У неё болела голова от выпитого накануне шампанского.

 - Тогда слушай меня. Вот одна из их самых престижных газет  разместила на первой странице твои фотографии и пишет:
 - Вице-президент Аргентины оказалось очень симпатичной и элегантной женщиной со вкусом урождённой аристократки. Давно Рим не видел такой утонченной скромности. Жемчуга и бриллианты!

 Исабэль почувствовала гордость и удовлетворение…

 - А вот другая известная: «Коррьере делла Сера» даёт все детали твоего туалета.  Её корреспондент …
 - Анна, дай мне срочно таблетку аспирина! У меня сейчас голова отвалится! – попросила Исабэль, морщась от боли.

 А через день  Исабэль была удостоена  частной аудиенции в Ватикане у Папы Павла Шестого.

 Вице-президент Аргентины была одета в черное строгое длинное платье. На сей раз без выреза, а также без бриллиантового колье, без жемчугов в волосах. Простая прическа и кружевная черная накидка  на голове.
 Беседа  с Папой Римским продолжалась около сорока минут.  Павел Шестой знал о плохом здоровье Перона.

 - Я назначил нового нунция Пио Лаги. Он должен срочно закончить свои дела в Иерусалиме и прибыть в Аргентину. Я думаю, дочь моя, что вас ждёт очень сложная эпоха. Поэтому прошу вас всегда советоваться с Пио Лаги. Если вам будет нужна моя помощь, скажите ему об этом.

 В Женеве Исабэль выступила  с докладом на Ассамблее Международной Организации Труда. Она была одета  в скромное темное платье  в белый крупный горошек, на голове – маленькая шляпка с круглыми полями, в ушах – простые серьги с недорогими бриллиантами.

 Доклад был написан лучшими экономистами Аргентины. У Исабэль было время прочитать его несколько раз. Она даже репетировала свою речь перед зеркалом.

 Её выступления произвело на делегатов  Ассамблеи сильное впечатление. Исабэлита  говорила  с хорошей дикцией, понижая или повышая интонацию своего голоса в зависимости от текста.
  На следующий день она,  в своём роскошном сюите, с Анной и Долорес , пила шампанское с бутербродами из черной икры. Разговаривали о каких-то чисто женских мелочах.

 В дверь кто-то очень настойчиво постучал. Это был Лопес Рега.
 - Госпожа, мне только что звонили из Буэнос-Айреса. У Генерала  случился инфаркт. Я должен срочно отбыть в Аргентину. Надеюсь, что в Испании вы справитесь без меня. – Торопливо сообщил он. Поклонился и вышел.

 В  мадридском аэропорту Барраахас  Исабэль была встречена супругой диктатора Франко Кармен Поло. Ей были оказаны все почести, как главе государства. Рота почетного караула, национальный гимн Аргентины… Председатель правительства вручил Исабэль букет прекрасных белых роз.
 - Как они гармонируют с моим белоснежным платьем! – восхитилась она и поднесла цветы к лицу.

 От них исходил необыкновенно сильный аромат.
 - Какая прелесть!

 На встрече с генералиссимусом Франко, очень худым и маленького роста старичком,  на ней было тоже самое платье из белоснежного шёлка, без выреза, с круглым воротником. Белая миниатюрная шляпка, туфли на высоком каблуке…
 Серьги с изумрудами и старинная брошь с огромным изумрудом, в окружении бриллиантов подчеркивали тонкую элегантность её наряда.

  Исабэль беседовала на равных с самим Франко! К разговору она не готовилась, ведь речь не шла о каких-либо межгосударственных договорах. Просто обменялись мнениями о ситуации в Аргентине. Франко пожелал быстрого выздоровления Перону…

 Затем генералиссимус вручил ей орден Исабэль ла Католика.

 28 июня после обеда Исабэль спустилась с трапа самолёта в Эсейсе.

 -  Госпожа вице-президент, 26 числа у Перона случился инфаркт.  Думаю, что это начало агонии.  Неделю назад мы запретили ему вообще выходить из своей комнаты и принимать кого-либо. Была надежда, что Генерал сможет как-то выкарабкаться, но  увы. Мы не можем ничего сделать с его аритмией . – Тихо зашептал ей на ухо один из врачей её мужа.

 - Сколько она продлится? – сухо поинтересовалась исабэль.
 - Кто продлится? – не понял врач.
 -  Его агония! – раздражаясь от вопроса, уточнила Исабэль.
 - Это может случится в любой момент!

 - Понятно! Спасибо, доктор! Вы свободны! Анна, подойди ко мне! – распорядилась Исабэль.
 - Да, моя дорогая! – подбежала к ней модистка.
 - Анна, срочно шей мне траурное платье! Не медли! – приказала она и направилась к автомобилю.

 Перон действительно был очень плох. Он лежал в кровати и у него не было сил даже улыбнуться.
 Весь вечер Исабэль  была с ним. Рассказывала о своей поездке, показывала  фотографии. Супруг находился в каком-то забытье. Один раз она даже прервалась и прислушалась к его дыханию.
 - Неужели умер? Да нет , ещё дышит! Пресвятая  Дева Мария, облегчи его страдания! Прошу тебя! – Исабэль принялась молиться…
  На следующую утро, в присутствии членов правительства, Перон передал ей президентскую ленту и жезл, а затем с трудом, слабой рукой, подписал поднесённый ему нотариусом акт о передачи всех президентских полномочий вице-президенту Марие Эстеле Мартинес Картас.

 Первого июля Исабэль собрала утром на первом этаже президентской резиденции в Оливосе  кабинет министров. Едва она начала говорить, как кто-то начал бегать  на втором этаже, где находилась спальная комната Перона, Затем послышались громкие крики. Исабэль застыла на месте, не зная что делать. Зато Лопес Рега выскочил из-за стола и помчался наверх в спальню Перона. Генерал лежал на кровати.  Он  был мёртв.
 - Инфаркт… Мы сделали ему искусственное дыхание, массаж на сердце, инъекции. Но он ушёл… - усталым голосом начал оправдываться руководитель команды кардиологов.
 -  Отойдите все в сторону! Я его оживлю! – страшным голосом заорал Лопес Рега и  стал на колени перед кроватью.

 Он крепко схватил труп Перона за лодыжки на принялся тянуть его ноги на себя:
 - Не уходи, Генерал! Не уходи, Генерал! Ты живой ! Живой! – истерично орал Лопес Рега и энергично дергал умершего за ноги.
 - Вставай, Генерал! Вставай! Сопротивляйся!

 Исабэль,  поднялась на верх. Увидев, что «брат Даниэль» делает с телом её мужа, она хотела остановить того, но не смогла. Ей стало дурно, и она потеряла сознание.

   Аргентина  прощалась с Пероном целую неделю. Прибывали люди со всех концов страны,  делегации из-за рубежа.

 Со смертью Перона ушла целая эпоха. Он оставил после себя страну, находящуюся в состоянии гражданской войны и свою партию, расколовшуюся на два враждующих между собой течения : перонистов-фундаменталистов и перонистов – революционеров ( «леваков»).

 Даже во время похорон , когда гроб с телом покойного, установленном на орудийном лафете, везли на столичное кладбище Чакарита произошло подлое убийство одного из активистов Перонистской Молодёжи Эдуардо Ромеро. Юноша покинул свою колонну, следовавшую за гробом, чтобы попросить стакан воды. Ромеро не повезло: совершенно случайно, не зная того, он зашёл в один из офисов профсоюза металлургов, составлявшего костяк перонистов- фундаменталистов.

 Труп юноши нашли только на следующее утро на окраине столицы.

 
 
                ГЛАВА ТРЕТЬЯ


  Уже выйдя из церкви, Эстела остановилась:
 - Я же хотела исповедоваться. Покаяться в грехах моих. Но я разве грешила сейчас?  Как я могу грешить, когда я веду затворническую жизнь? Выхожу только на воскресные службы  в церковь.  Ведь все мои ошибки и мои грехи   я совершила в ту пору, когда волей Господина нашего мне суждено было стать президентом.
 Да, наверное Господь наш меня уже простил… А я часто не могу спать, вспоминая то жуткое время.

 По началу было всё вроде бы хорошо.


 На первом же заседании кабинета министров Исабэль подчеркнула, что согласно конституции она будет исполнять функции президента страны до новых выборов, которые должны состояться в сентябре 1977 года.
 - Также я буду продолжать все планы по реконструкции экономики Аргентины, которые  наметил мой покойный супруг. Самым важным из них является проект «Аргентина – мощная страна».  Для нас это основной приоритет.

 Я прошу, чтобы вы все помогали мне, а не ставили палки в колёса.

 Хелбарт, министр экономики, немедленно создал группу поддержки президента, в которую вошли командующие всеми родами войск, имевшие значительный «вес» и «особый авторитет» в обществе и самый уважаемый и опытный политик, лидер крупной  партии  Гражданско-Радикальный союз Рикардо Бальбин.

 Основной задачей этой группы поддержки являлась немедленная отставка с поста руководителя министерства социального обеспечения Лопеса Рега.

 - Госпожа Президент, - обратился к ней Бальбин во время первой же встречи, - Лопес Рега вызывает недовольство всех слоев аргентинского общества. Это нечестный на руку человек, думающий только о своём личном обогащении. Кроме того, на основании достоверных данных, он тесно связан с известной террористической организацией «Три А». У меня есть сведения, что в помещениях министерства социального благосостояния устроены настоящие склады оружия, которые применяется для убийства неугодных им лиц.

 - Как вы можете так заявлять, Бальбин!? Это абсурдно! Лопес Рега был самым доверенным человеком Перона! А я, лично, верю  ему верю …, - запнулась на мгновение Исабэль, - как  себе!

 - Прошу прощения, госпожа Президент, но рядом с вами действует предатель родины! Вор и коррумпированная личность! Человек, который раскалывает наше общество! Неужели вы не видите очевидных вещей?

 - Бальбин, нам с вами больше не о чем разговаривать! Увидимся позже, может быть! – оборвала политика Исабэль и встала из-за стола, давая понять, что встреча окончена.

 Хельбарт и командующие родами войск, увидев такую однозначную реакцию президента, решили  больше не настаивать на отставке Лопес Рега.

 - Может быть я была очень резкой по отношению к Бальбину? – её два дня мучала совесть. – Ведь Перон за день до смерти мне дал советы, как управлять страной. Он тогда сказал, что если мне нужен мудрый совет, то я должна просить его у Бальбина. А вот если необходимо провести какую-нибудь акцию за гранью закона, то лучшего исполнителя, чем Лопес Рега нет.

 Исабэль по вечерам гуляла по парку в одиночестве. Перон тоже мне советовал делать ежедневные прогулки.

 - Они тебе, Чабэла помогут освежить голову и принять правильное решение. –  Говорил он.

 Но гуляния в одиночестве ей не нравились. Да и какой смысл бродить среди деревьев? Лучше остаться дома и сыграть в карты с Даниэлем и Долорес.

 За безопасность президентского загородного дома в Оливосе отвечало Министерство обороны.  Через неделю после похорон высокопоставленный представитель этого ведомства лично встретился  с Лопес Рега.
 - Уважаемый, согласно всем законам этики вы обязаны покинуть дом, в котором живёт вдова, и переехать в домик для гостей! – вежливо сообщил он.

 - Генерал, командуйте своими солдатами! Я – министр и генеральный комиссар полиции . А с завтрашнего дня буду занимать ещё один ключевой пост : личного секретаря президента страны. Указ о моём назначении сможете прочитать в Официальном бюллетене. – грубо ответил Лопес Рега и повернулся к генералу спиной.

 Тем же вечером он заставил прислугу перенести все его вещи в спальную комнату Перона.
 - Кровать Генерала оставьте здесь! – приказал Лопес Рега, - она мне очень нравитс

   

 

 

 КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ФРАГМЕНТА.
 (Полностью данное произведение можно прочитать на литературных интернет-площадках)


 
 



 Май 2020 года.                Буэнос Айрес.
 
 
    Фотография Марии Эстелы Мартинес де Перон взята из Интернета.