Мой папа работал железнодорожником, сначала проверяющим готовность поезда к отправке, потом ответственным за выход составов в путь. Мне нравились, как уходящие в память, так и современные. Для девочки в подростковом возрасте несколько км дороги, чтобы принести обед отцу, в любую погоду, было много, но я каждый раз радовалась той возможности, и считала свои детство и юность уже только поэтому счастливыми, - мне хотелось его видеть как можно чаще, а работал он 8-12 часов в день, столько же отдых, затем, так же в ночь, и никогда не успевал высыпаться. Машинисты поездов чтились, как моряки и пилоты самолётов.
Такое приятное и тревожное воспоминание от этой фотографии... вероятно потому, что когда пыхтишь как паровоз, чтобы не взорваться, самое время вспомнить о том детском счастье, которое было таким настоящим, хотя, и таким же ненадёжным, потому что иллюзорным, собственными грёзами о вечности того, что кажется всегда будет рядом и никогда не отдаст тебя никаким обидчикам. Мало того, позже, встречая избранного, имменно тот, кого так сильно любишь, какой-то странной закономерностью, оставляет тебя на и для других, а сам исчезает, ещё даже не появившись, оставив только дым твоих собственных пыхтений, возникших, как от вспышки фотоаппарата красивой дымкой памяти на одной из фотографий просто подобного твоему времени... и больше ничего.
Мне кажется, если бы я не могла описать свои чувства, то вскипевший чайник звучал бы тише моего серда и, наверное, это было бы хорошо, поезд стоял бы на месте и не рвался туда, где его совсем не ждут, так нет же, мне всё ещё кажется, что он и есть из того прошлого, что будущее - моё самое правильное настоящее, как в детстве.
.
Фото Андрея Богданова: Паровоз. Санкт-Петербург
.