Глава пятнадцатая
Марина
С утра меня перевели из реанимации в хирургическое отделение. Операции мне не требовались, зато требовались регулярные перевязки. Помимо глубоких ссадин имелись и порезы, на заживление которых потребуется немало времени. Я уж не говорю о сломанных ребрах. А вот с головой постепенно налаживалось. Она стала меньше болеть и кружиться, зрение полностью восстановилось. Меня поместили в отдельную палату, видимо, мама так захотела. Что ж, это хорошо. Мне сейчас не до пустых разговоров с соседками по палате. Нужно сосредоточиться и постараться вспомнить, как я оказалась на лесной дороге. Как выбралась из затонувшего автомобиля? Кто мне помог? Кто вызвал скорую помощь? И почему спаситель не дает о себе знать? Лесная дорога… Неужели меня нашли в лесу? Или же имеется в виду лесополоса возле кольцевой дороги? Как это ужасно – не знать, что с тобой происходило. Надеюсь, полиция что-то выяснит.
Мои размышления прервало мамино появление. Она, как всегда, выглядела красивой и свежей.
- Мариночка! Как же ты нас всех напугала! – бросилась она ко мне с объятиями. – До сих пор не могу прийти в себя.
Далее последовало подробное описание всех ее переживаний и страданий по этому поводу, потом аналогичных переживаний Алексея и ее подруг. Я еще в детстве научилась отключаться в такие моменты, думая о своем. Мамин монолог мог длиться часами, это просто надо перетерпеть. Я люблю ее, она любит меня, а это дорогого стоит. Однако, когда она сообщила, что взяла неделю отпуска, чтобы за мной ухаживать, якобы специально договорилась об отдельной палате, чтобы можно было поставить здесь раскладушку, тогда бы она могла оставаться на ночь, я очнулась. Нет! Столь долгое и тесное общение с любимой мамочкой мне не выдержать. Нельзя подвергать наши нежные чувства столь суровому испытанию. Да она своей болтовней не даст мне сосредоточиться ни на минуту!
- Мама – строго произнесла я, - не выдумывай. Мне не нужен постоянный уход. Я уже сама могу дойти до туалета, благо он под боком, а на ночь мне делают укол, и я сплю беспробудно до утра.
Я несколько приукрасила действительность. Пока я единственный раз самостоятельно добралась до туалета и далось это мне нелегко, обратно до койки еле доползла. Но я давно живу одна, и постоянное присутствие рядом другого человека, да еще такого словоохотливого, как моя мама, будет меня не просто напрягать, а бесить. Этому нужно воспрепятствовать во что бы то ни стало. Мне пришлось изрядно напрячься, использовать все возможные и невозможные аргументы, чтобы донести до маминого сознания, что ее постоянное присутствие в больнице не только не требуется, но даже вредно, так как мне нужен покой. На ее лице отразились обида и разочарование, отчего я почувствовала себя виноватой, но своего решения не изменила. Ее легкая обида скоро забудется, а, если мы неделю проведем бок о бок, то и врагами можем стать.
- Но я взяла неделю отпуска, - растерянно произнесла она.
- Вот и хорошо! – бодро отозвалась я. – Тебе нужно отдохнуть после волнений. Поезжай к Алевтине (это давняя мамина подруга), вы давно не виделись. Если с погодой повезет, вы прекрасно проведете время за городом.
Мама оживилась, и вскоре из нее непрерывным потоком полились планы на ближайшие дни, с каждым разом все более развернутые. Я прикрыла глаза, стараясь не упустить чего-нибудь существенного, если такое вдруг появится. Однако болезнь и усталость взяли свое, и я задремала, наверное, ненадолго, а, когда открыла глаза, увидела печальную маму.
- Бедненькая, - всхлипнула она, - тебе и впрямь нужно отдохнуть, а я все болтаю. Я поставила в холодильник (она перечислила все, что принесла), завтра принесу…
- Только фрукты и йогурт, - перебила я ее.
Когда мы, наконец, обсудили все вопросы, и мама скрылась за дверью, я облегченно перевела дух. Наверное, нехорошо так радоваться уходу любящей матери, но у нас уж так сложилось, мы слишком разные. Зато теперь я смогу без помех подумать о той ситуации, в которой оказалась. Однако сделать этого не успела. Стукнув в дверь и не дождавшись ответа, на пороге появился молодой мужчина – высокий, косая сажень в плечах, густая русая шевелюра, грубоватое мужественное лицо. Он напоминал ковбоя, только стетсона да сапог не хватало. Голубые глаза с прищуром весело и даже радостно смотрели на меня.
- Здравствуй, Марина! – с воодушевлением произнес он, подходя к моей койке. – Меня зовут Егор Коростылев, я старший уполномоченный уголовного розыска. Буду заниматься твоими делами, собственно, уже занимаюсь. Как ты себя чувствуешь?
- Иду на поправку, но почему вы со мной так фамильярны? Мы с вами на брудершафт не пили.
- За этим дело не станет, - отмахнулся он, усаживаясь на стул, на котором недавно сидела мама. – И вовсе я не фамильярничаю, к близким людям принято обращаться на ты.
Я внимательно всматривалась в его лицо, ища признаки безумия. Ничего очевидного не обнаружив, я не удержалась от вопроса:
- Вы псих? Что-то я сомневаюсь, что вы из полиции.
Он рассмеялся и достал из кармана удостоверение. Поскольку повязки мешали мне взять его в руки, он поднес его к моему лицу, и я прочитала: «Капитан Егор Петрович Коростылев». Похоже, не врет, но его манеры меня раздражали.
- Если вы действительно из полиции, то занимайтесь делом, товарищ капитан, а не несите всякую чушь про несуществующую близость.
Он на мою грубость не обиделся, но как-то подобрался.
- Извини, что-то я немного расслабился на радостях, - улыбнулся он, - слишком долго ждал твоего пробуждения. О нас с тобой мы потом поговорим. Сейчас я действительно при исполнении, так что займемся делами. Кстати, ты тоже можешь обращаться ко мне просто по имени и на ты.
Я ничего не ответила, продолжая изумленно таращиться на этого странного типа. Когда же он приступил к делу, я уже не сомневалась, что имею дело с опытным полицейским. Сначала он рассказал, когда и где меня обнаружили. В среду в 17.45 в скорую помощь позвонили с мобильного телефона и сообщили, что на самом краю лесополосы возле кольцевой дороги обнаружена женщина без сознания. Говоривший своего имени не назвал, но к чести работников скорой помощи, они все-таки отреагировали на звонок, хотя и не сразу. Скорая помощь появилась на месте происшествия в 18.30. Там меня осмотрели, сделали пару уколов и наложили повязку на грудную клетку. В больнице я оказалась только в 19.20.
- Кто же меня нашел? – спросила я.
Поскольку вызвавший скорую помощь не назвался, его определили по номеру телефона, с которого он звонил. Моим спасителем оказался пятнадцатилетний подросток, решивший прокатиться на велосипеде.
- В такую погоду? – усомнилась я.
Дело в том, что велосипед подарили только накануне, и ему уж очень хотелось проверить его в деле. Когда дождь немного притих, он отправился на прогулку. Кататься по улицам было скучно, и он направился в сторону лесополосы, в которой ему строго-настрого было запрещено появляться, но он надеялся успеть вернуться домой до прихода родителей с работы. Едва он въехал в лесополосу, как увидел лежащую на дороге женщину. Сначала он испугался, думал, что она мертвая. Видимо, его правильно воспитали, так как он все-таки подошел и обнаружил, что женщина жива. Он позвонил в скорую помощь, но не назвался, так как не хотел, чтобы о его «подвигах» узнали родители. По его словам, он затаился в кустах до приезда скорой помощи. «А вдруг бы она не приехала?» – сказал он. Из-за этой задержки он вернулся поздно, и от родителей ему все-таки досталось.
- Если бы не он, я бы умерла, - с дрожью в голосе произнесла я.
- Скорее всего, - мрачно признал Егор. – Вряд ли в такой дождливый день там были
еще гуляющие. У этого лесочка весьма сомнительная репутация.
- Подарю ему еще один велосипед, - вырвалось у меня. Мне хотелось как-то отблагодарить своего спасителя.
- Это лишнее, - усмехнулся сыщик. - Лучше похлопочу, чтобы ему какую-нибудь грамоту вручили. Пусть родители гордятся.
До меня будто только в этот момент дошло, что я была на краю гибели. Я была так сосредоточена на преодолении боли, на страшных угрозах, что об этом как-то не подумала. А ведь, если бы не этот мальчик, мое тело уже бы черви ели. Меня передернуло, и капитан Коростылев положил мне руку на плечо. Эта рука была большой, сильной и… надежной. Эк меня развернуло! Видимо, я слишком сильно головой стукнулась.
- Не думай об этом, - сказал он, будто прочитав мои мысли. – Все у нас будет хорошо. Нарожаем кучу детишек, потом внуки пойдут, и будем мы жить долго и счастливо лет этак до девяноста. Хотя, как знать, может, к тому времени что-нибудь придумают, чтобы жить еще дольше.
Я с возмущением посмотрела на него.
- Только начала думать, что ты нормальный человек, как ты опять какой-то бред несешь! – Я и не заметила, как стала к нему обращаться на ты.
- И вовсе не бред, - не согласился он. – Иногда одного взгляда хватает, чтобы понять, что это «твой» человек. Но ты права, сейчас не время об этом говорить, к тому же, я уже четвертый день с осознанием нашей близости хожу, а для тебя это неожиданно.
Я не знала, что и думать. Вроде бы не сумасшедший. Тогда, в чем дело? Неужели и впрямь влюбился в меня с первого взгляда? Когда же он меня впервые увидел – в среду в приемном отделении, грязную и в лохмотьях, или позднее, лежащей на больничной койке и всю забинтованную? Впрочем, неважно, все равно похоже на бред или сказку. Тут я вспомнила рассказ медсестры о симпатичном сыщике, который каждый день появлялся в больнице и подолгу сидел возле меня, держа за руку. Значит, правда. Внутри, где-то в области сердца, что-то зашевелилось. Давненько такого не было. Я повнимательнее присмотрелась к новому знакомому, пока он продолжал рассказывать о своем расследовании. На первый взгляд, он не подходил под мои стандарты. Мне нравились мужчины изысканные, утонченные и элегантные, таившие в себе какую-то загадку. В сыщике ничего этого нет. Одет непритязательно, весь нараспашку – вывалил на меня черт знает что без всякой подготовки, и я теперь не знаю, что с этим делать, почему-то не получается оставаться равнодушной.
Тем временем сыщик продолжал свой рассказ. В среду он по служебным делам был в том районе, дежурный был в курсе его местонахождения, поэтому позвонил ему, когда поступило сообщение о найденной незнакомке. Мол, посмотри, что к чему, может, там ничего криминального и нет. Когда он прибыл на место происшествия, скорая уже уезжала. Он остановил ее и, выяснив, в какую больницу везут, сам еще некоторое время потратил на осмотр окрестностей. Лесок был захламлен, виднелись следы пикников, но явно не сегодняшних, да и тот день был слишком ненастным, чтобы кому-то в голову пришло проводить там время. Как и зачем здесь оказалась одинокая женщина? А, может, не такая уж и одинокая, ведь кто-то вызвал скорую помощь. Тогда еще автор звонка был неизвестен. Сыщик поехал в больницу. Впервые он меня увидел в приемном отделении, грязную и в лохмотьях, но его эти внешние признаки не ввели в заблуждение. «Я увидел прекрасную женщину, попавшую в беду, - сказал он, - и решил во что бы то ни стало спасти ее и наказать обидчиков.». Почему-то в его исполнении это высказывание не казалось слишком уж пафосным.
Добросовестный полицейский больше двух часов провел в больнице, ожидая диагноза, и даже, когда его услышал, не хотел уходить. Он уверял, что чувствовал незримую нить, которая нас связывает, и боялся, что после его ухода эта нить ослабнет, и я умру, но доктор заверил его, что такого не случится. На следующий день дождь прекратился, и капитан Коростылев опять направился в тот лесок, однако особо в него не углублялся. Обильные дожди сделали его практически непроходимым. Он немного покрутился на самом краю, но ничего интересного не обнаружил, даже следов скорой помощи и его автомобиля не осталось. Он пришел к выводу, что кто-то просто хотел спрятать мое еще живое тело в этом лесу, но мальчишка-велосипедист его спугнул, и тот бросил меня на дороге. При этих словах меня передернуло, а Егор, я и не заметила, как мысленно назвала его по имени, погладил меня по плечу и улыбнулся, мол, все неприятности позади.
Дальнейший рассказ был коротким. Главной его задачей было установить, кто я. Он просматривал все сведения о пропавших, но никто меня не искал. Это казалось странным. Почему меня никто не хватился за два дня? Может, я приезжая? Он приезжал в больницу, сидел возле меня, рассказывал о себе и задавал бесчисленные вопросы. Только вчера вечером он узнал, кто я такая. Сразу навел справки и облегченно вздохнул, узнав, что я не замужем и детей у меня нет. Когда вчера он появился в больнице, я уже спала, но он все равно прошел в мою палату и долго держал меня за руку.
- Вот видишь, мы совсем не чужие, - заметил он.
Накануне после одностороннего общения со мной он отправился к моей маме, где побеседовал с ней и Алексеем. От него он и узнал, что я попала в автомобильную аварию. Сегодня с утра, надев резиновые сапоги, бравый капитан отправился на поиски злополучного моста. Речушка или ручей, в который упал мой автомобиль, несмотря на обильные дожди, был неглубоким, так что виднелась не только крыша автомобиля, но и окна.
- Как тебе удалось из него выбраться? – Два голубых лазера уставились на меня.
- Понятия не имею, - отозвалась я. – Последнее, что помню, это падение, а потом темнота. Даже боли не помню.
В общем, Егор позвонил в дорожную полицию, и те обещали в ближайшее время заняться покалеченным автомобилем. До сих пор, большей частью, он рассказывал, а я слушала. Теперь он начал задавать вопросы, что мне нравилось значительно меньше.
- Скажи, как тебе удалось свалиться с моста? Он, конечно, ветхий, но достаточно широкий, правда, я не стал бы на нем разворачиваться.
- А я стала.
Он изумленно уставился на меня.
- Зачем?! Можно было проехать еще несколько метров и развернуться на дороге.
- Ответа нет, - буркнула я.
На самом деле, ответ был, просто не хотелось его озвучивать: «Я – идиотка». Егор развеселился.
- Да, мне рассказали о твоих водительских подвигах. Сколько железных коней ты угробила?
- Три.
- В общем, с тобой все понятно, - несколько высокомерно заявил он, и я завелась.
- Да ничего тебе не понятно! Просто руль перестал меня слушаться, я его кручу-кручу, а он…
- Вот как, - протянул Егор. – Ладно, разберемся, и не такие задачки решали.
Затем стал меня расспрашивать о моих отношениях с матерью и будущим отчимом. Я заверила его, что в этом тройственном союзе в любых сочетаниях отношения очень хорошие и близкие. Только потом догадалась спросить, какое отношение имеет это к аварии.
- Да никакого, - легко отозвался Егор, - просто интересно стало.
- Интересно?! – взвилась я. – Ты лучше бы делом занимался, а не любопытствовал попусту. Катя нашлась? Как я понимаю, о ее исчезновении еще вчера заявили в полицию.
- Ищем, - невозмутимо отозвался Егор. – Этим мой напарник занимается, а теперь и я к нему подключусь. Расскажи все, что знаешь о ней и ее исчезновении.
Мы еще полчаса обсуждали эту тему. Он особенно настойчиво интересовался новым Катиным знакомым, но тут мне почти нечего было рассказывать. От долгого разговора и связанного с этим напряжения голова стала болеть сильнее, и я прикрыла глаза. Егор все понял и осторожно (или нежно?) погладил меня по плечу. Похоже, ни одной возможности не упускал, чтобы ко мне прикоснуться. Что бы это значило? В принципе, я догадывалась, что это означает, но делать выводы не торопилась.
- Сейчас я уйду, - строго произнес Егор, - только прежде ответь мне еще на один вопрос: «Почему ты выбрала такой странный маршрут?» В версию, которую ты изложила матери, я ни на минуту не поверил.
- Это твои проблемы, - не слишком вежливо отозвалась я. – Другой версии нет. И это не имеет никакого отношения к произошедшей аварии.
- Как знать.
Он наклонился ко мне и поцеловал меня в щеку. Мои глаза сразу открылись, и мы уставились друг на друга. Я физически ощутила, как между нами проскочила искра, но тут мое внимание привлек изысканный запах. Я знала, что такой парфюм стоит недешево, и образ простого ковбоя, этакого рубахи-парня, стал распадаться. Вряд ли рядовой полицейский мог позволить себе такую роскошь. Разве что у него есть и другие доходы. Вдруг он как-то связан с теми людьми с улицы Короленко? Он, видите ли, случайно оказался поблизости от места происшествия. Может, специально там крутился, чтобы быть в курсе дел? И «Голос» говорил, что как только мы обратимся в полицию, они сразу обо всем узнают. Наверняка у них в полиции есть свой человек. Неужели это Егор?
- Ну, ты и нахал! – наконец, отреагировала я на его поцелуй.
Мой голос прозвучал не только возмущенно, но и враждебно, что совсем не вязалось с тем, как я на него смотрела всего несколько секунд назад. Он обиженно отстранился и поднялся на ноги.
- Я уже понял, что ты строптивая, но меня этим не запугаешь. Я вернусь. Тогда я буду уже «не при исполнении», и мы обо всем спокойно поговорим. Выздоравливай!
Он скрылся за дверью, а у меня на душе стало гадко и тревожно. Что сейчас было? Если он честный человек и действительно влюбился в меня, то я незаслуженно его обидела. Если же он пособник тех непонятных типов, то наверняка насторожился и сейчас недоумевает, чем себя выдал. Как мне себя с ним вести? Влюблен он или нет, наверняка еще не раз появится на моем горизонте. Мне стало грустно, и я немного разозлилась на себя. Когда женщине «30 +», глупо верить в сказки, а ведь я почти поверила в его влюбленность. С другой стороны, на чем основаны мои подозрения – на слишком дорогом парфюме? Разве простой полицейский не может иметь маленькие слабости? Или еще проще – ему этот парфюм подарили, на день рождения, например. Вряд ли друзья-приятели сделали такой подарок, наверняка это сделала женщина – изысканная и небедная. Это предположение вызвало во мне некое подобие ревности. Кажется, я совсем с ума сошла. Я ничего о нем не знаю, может, у него есть жена и куча детишек, а его необычное поведение – лишь способ усыпить бдительность и расположить к себе подозреваемую. Подозреваемую – в чем? Видимо, пока он и сам этого не знает, но мой странный маршрут для прогулки его явно насторожил.
Вскоре мне надоело строить предположения, и я погрузилась в сон, из которого меня сначала вырвал приход врача. Тот довольно потирал руки, радуясь моему быстрому восстановлению. Потом появился частный сыщик, которого зачем-то наняла Вероника. Впрочем, вскоре я поняла, что она это сделала не зря. Катя до сих пор не объявилась, и это не просто меня расстроило, но и напугало. В романтическую историю с Андреем я верить перестала. Катя не была в него влюблена. Да, ей льстило его внимание, особенно на фоне равнодушного отношения Кости, но исчезнуть, никому ничего не сказав и отключив телефон, это совсем не в ее духе. Сыщик уже провел предварительную работу. Первым делом побывал в банке. Там сказали, что Екатерина Андреевна о своей болезни сообщила не телефонным звонком, а смс-кой, что было не совсем обычно. А ведь послать смс-ку с ее телефона мог кто угодно. Кроме того, в пятницу была назначена важная встреча, на которой она непременно должна была присутствовать. Зная ее, сотрудники предполагали, что на ней она обязательно появится, пусть и с высокой температурой. Но она не появилась и на звонки не отвечала.
Сыщик и с Костей пообщался. Уговорил того приехать в Катину квартиру и проверить, взяла ли она с собой какие-то вещи, если собиралась уехать из города на несколько дней. Костя оказался плохим помощником. Он не помнил всех Катиных вещей, лишь сказал, что сумка на колесиках, с которой она отправлялась в короткие поездки, осталась на месте, как, впрочем, и чемодан. Похоже, она никуда не собиралась уезжать. Неужели ее похитили?! Тут мне стало по-настоящему страшно. Судя по всему, негодяи с улицы Короленко не шутят. Но с чего они вдруг так всполошились? И тут до меня дошло. Это я! Я во всем виновата! Своей глупой слежкой вызвала этот переполох. Наверняка они меня заметили, ведь моя машина стояла на самом виду. И я догадывалась, что меня заметили, и все равно своих замыслов не оставила. Почему?! Хотела не только убедиться, но и доказать, что Женька никакого отношения к темным делишкам не имеет? А ведь это не так. Он был очень умным и не мог не понимать, с кем связался. Основополагающий миф моей жизни рассеялся, как дым. Никто не идеален. Если человек верный муж, это не означает, что он так же хорош и во всем остальном. Нужно либо мириться с недостатками других, либо оставаться гордой и одинокой. Ни то, ни другое мне не нравилось.
После тихого часа появился курьер с посылкой от Вероники, в которой был новый телефон и записка. Она уже знала, что меня перевели в обычную палату, но считала, что тайными сведениями лучше обмениваться письменно по новому телефону. Он уже подключен к сети. Сегодня она не сможет меня навестить, так как занимается дочерью и свекровью. Просила сразу сообщать ей, если появится что-то новенькое, ну, и конечно, желала мне скорейшего выздоровления. Очень мило с ее стороны. Она же должна меня ненавидеть! Это я своими глупыми действиями спровоцировала целую лавину неприятностей!
Неожиданное появление Игоря не добавило мне хорошего настроения. И зачем он пришел? Вовремя подслушанный разговор избавил меня от совершения очередной глупости, и теперь, глядя на него, я недоумевала, как могла хотя бы на минуту вообразить, что смогу построить с ним какие-то отношения. Нет, Игорек, шел бы ты лесом. Наше общение было тусклым и неинтересным и, хотя он пришел с цветами, ничто в моей душе не дрогнуло. Я лишь попросила его проинформировать начальство о моих злоключениях и пообещала позвонить, когда встану в строй. Наверняка он посчитал меня взбалмошной и эгоистичной. Что ж, наверное, так и есть.
Глава шестнадцатая
Вероника
- Мамочка, я больше не могу, - простонала Лиза, отодвигая тарелку. – Бабушка никогда не заставляет меня есть, если я не хочу.
Мы с Натальей Сергеевной переглянулись и улыбнулись друг другу. Я пока не привыкла к новым отношениям со свекровью, и каждый ее приязненный жест продолжал меня изумлять. А еще говорят, что к хорошему быстро привыкают. Сегодняшний день мне нравился гораздо больше вчерашнего. Утром я встретила своих дачников на вокзале, мы тепло обнялись с Натальей Сергеевной, а Лиза просто повисла на мне. Бедный ребенок, она ни на что не жаловалась, но очень скучала, и я, несмотря на обилие всевозможных неприятных событий, почувствовала умиротворение и прилив нежности, держа на руках свою девятилетнюю дочь.
- Что это ты удумала?! – напустилась на нее бабушка. – Ты матери спину сорвешь. Уже не маленькая.
- Она легкая, - отмахнулась я, но все же поставила дочку на землю.
С вокзала мы отправились в галерею. Лиза ходила по залам с сосредоточенным видом, а потом заявила, что все картины очень красивые, даже красивее, чем были дома. К счастью или к несчастью, но моя склонность к изобразительному искусству не передалась ей по наследству, как и способности отца к математике, ей еще предстояло открыть свои таланты. Другое дело Наталья Сергеевна. Она была женщиной образованной и неплохо разбиралась в живописи, так что ее отзыв о моей выставке дорогого стоил. А она была потрясена, чего и не скрывала. Думаю, впечатление оказалось таким сильным потому, что она этого от меня не ожидала. Считала мои занятия живописью блажью или капризом. Теперь она осознала, что я занималась и занимаюсь этим всерьез.
После выставки мы заехали в салон связи, где я купила Маринке телефон и договорилась о его доставке в больницу. Записку я написала заранее. Затем привезла дачников домой. Накануне Марта по моей просьбе приготовила полноценный обед – суп из белых грибов, лазанью и пару салатов, и теперь я кормила свою семью(!) этим обедом.
- Компот будешь? – спросила я Лизу, разрешив не доедать лазанью.
- Нет, потом.
Она вскочила с места и, поочередно чмокнув нас в щеки, умчалась в свою комнату. Соскучилась по домашним игрушкам и занятиям. Мы же с Натальей Сергеевной остались за столом, продолжая отдавать должное кулинарному искусству Марты. Еще по пути к дому я рассказала о том, что случилось с моими подругами. Эта информация расстроила свекровь и, когда я сказала, что хочу оставить Лизу в городе до окончания выставки, она насторожилась.
- Вероника, ты чего-то не договариваешь. Конечно, ты соскучилась по дочери, но ведь дело не только в этом?
Она стала подробно объяснять неприемлемость моего решения. Конечно, я понимала, что Лизе будет гораздо лучше на даче, но тогда я вся изведусь, каждую минуту предполагая худшее. Мои контрдоводы ни в чем ее не убедили, и серо-голубые глаза, так похожие на глаза ее сына и внучки, с подозрением уставились на меня.
- Вероника, объясни, в чем дело, - внушительно произнесла Наталья Сергеевна. – На меня можешь полностью положиться, я тебя не подведу. Скажи, куда ты вляпалась?
Мои мысли лихорадочно заметались. Как же надоело выкручиваться, как же тяжело самой принимать судьбоносные решения! Хотелось хотя бы частично переложить на кого-то ответственность. Накануне я не смогла довериться Артему, хотя он выражал не только заинтересованность, но и готовность заняться моими делами. Дело не в том, что я ему не доверяла, просто боялась, что каким-нибудь неосторожным действием, направленным на мою защиту, он спровоцирует новую лавину неприятностей. Учитывая его энтузиазм, такое вполне возможно. Мы с ним долго разговаривали, но больше о нас самих, я считала эту тему более безопасной. Он хотел развития отношений, предлагал познакомить его с Лизой, если честно, мне бы тоже этого хотелось, но я боялась спешить. Мы поддались импульсу, который бросил нас в объятия друг другу. Взаимное влечение не исчезло, даже стало сильнее, но надолго ли? У нас с ним слишком разный стиль жизни, напомнила я уже не только себе, но и ему. Они с Ингой, молодые, богатые и свободные, могли в любой момент сорваться с места и отправиться в путешествие. Со мной так не получится. Дело не в моей работе, здесь я сама все регулирую, дело в дочери. Она школьница, и я не могу срывать ее с места, когда мне вздумается. Да и вряд ли ему понравится семейный отдых. Значит, он будет путешествовать с друзьями. Такое в моей жизни уже было, и я не хотела повторения. Он мои доводы отметал как нечто несущественное, но я стояла на своем. Главное, что мне удалось довести до его сведения, не нужно спешить. Пусть все уляжется и посмотрим, что останется в сухом остатке.
Еще Артема беспокоило появление в моей жизни Олега. Я заверила, что тут беспокоиться не о чем. Олег очень прагматичный человек, больше всего не любит сложностей, а моя жизнь, особенно в настоящий период, как раз и состоит из сплошных сложностей. Его энтузиазма надолго не хватит.
- Я видел, как он на тебя смотрел.
- Просто он очень импульсивный человек, - попыталась я успокоить своего поклонника. – В тот момент был готов горы свернуть, но потом хорошо все обдумает и поймет, что игра не стоит свеч. Да это теперь и неважно. Даже хорошо, что он вдруг объявился. Как раз финального разговора не хватало, чтобы поставить окончательную точку в наших отношениях.
Артем признался, что подслушал наш разговор. Я в недоумении уставилась на него.
- Знаю, подслушивать нехорошо, - пробурчал он, - но ты окружила себя такой завесой тайн, что я не смог удержаться от искушения. Я ведь чувствую, что тебе угрожает опасность. Но, похоже, твои тайны не связаны с Олегом. Я прав?
Я ничего не ответила, а обняла его и поцеловала в щеку, спровоцировав целый ураган. Некоторое время мы целовались, потом отстранились и улыбнулись друг другу. В этот момент я поняла, что нас связывает не только влечение, но и нечто большее. Но это ничего не меняло в моих планах. Сейчас не время устраивать личную жизнь. Сначала нужно решить другие проблемы. С большим трудом мне все-таки удалось выставить его из дома. Надеюсь, он на меня не обиделся, тем более, что наше прощание сопровождалось пылкими поцелуями. Я объяснила свое поведение завтрашним приездом дочери и необходимостью к этому подготовиться, но это была не вся правда.
Едва за ним закрылась дверь, я прошла в спальню и вынула из Женькиного стола визитную карточку загадочного Валентина Ивановича. В разговоре с Маринкой «Голос» напрямую говорил об улице Короленко, так что теперь разговор можно вести в открытую. Неважно, что уже второй час ночи, пусть он мне прямо скажет, что нужно сделать, чтобы нас оставили в покое. И еще. Нужно узнать, что они сделали с Катей. Может, даже пригрозить, что, если она в ближайшее время не объявится, то никакие угрозы им не помогут. Однако на мой звонок ответил механический голос: «Этот номер больше не обслуживается.». Я проверила правильность набранного номера и еще раз позвонила, но результат был тем же. Зачем этот тип дал мне несуществующий номер? Или он только недавно от него отказался? Почему? Сейчас самое время поговорить обо всем откровенно.
- Ника, ты где? – прервал мои размышления удивленный голос свекрови. – Я к тебе уже в третий раз обращаюсь. Еще с утра заметила, что ты не в себе, думала, от усталости и расстройства из-за подруг. Но тут что-то другое. Расскажи, куда ты вляпалась? Что сделала?
Я решила хотя бы частично посвятить Наталью Сергеевну в свои тайны, чтобы она осознала серьезность ситуации. От нее пустыми отговорками не отделаешься.
- Ничего я не сделала – ни плохого, ни хорошего, - выдавила я. - Просто случайно узнала то, что мне не полагалось знать, а заинтересованным лицам это не нравится.
- И они угрожали Лизе? – почему-то шепотом спросила свекровь. Я кивнула. – О, Боже! Ты сообщила в полицию?
- Нельзя.
Несмотря на краткость моего ответа, она не стала задавать уточняющих вопросов. Приятно иметь дело с умным человеком.
- Что же ты собираешься делать?
- Хотелось бы уехать с Лизой куда-нибудь подальше, но пока не могу, - вздохнула я.
- Выставка еще не закончилась, Маринка в тяжелом состоянии, Катя пропала. Буду держать дочку при себе.
Мои планы не понравились заботливой бабушке.
- Это никуда не годится. Давай, лучше я с ней уеду, а ты спокойно занимайся своими делами.
- А как же другие внуки? Если вы поедете всем табором, то за Лизой можете и не углядеть.
- У других внуков тоже мать есть, - раздраженно сказала она, - да и отцы пока живы. Пусть Люба сама управляется.
Похоже, в сознании Натальи Сергеевны произошла революция. Думаю, она наконец-то осознала, что в безответственном поведении дочери есть и ее вина. Она с самого начала взвалила ответственность за внуков на свои плечи. Возможно, пыталась таким способом заполнить внутреннюю пустоту после смерти мужа. Теперь внуки взрослеют, а ее силы убывают, и она стала бояться за их будущее. Но не мне ее учить. Сейчас Люба опять нигде не работает, грустно сказала она, у нее появился новый бойфренд, намного старше нее и состоятельный. Похоже, относится к ней серьезно, так как решил провести выходные на даче, чтобы познакомиться с ее детьми. Что ж, такое предложение меня вполне устраивало. У Натальи Сергеевны имелся загранпаспорт, и шенгенская виза еще действовала, так что с этой стороны никаких препятствий не было. Женька подарил матери на день рождения путевку в Италию, и незадолго до его смерти она успела там побывать, хотя перед этим долго отнекивалась. Это была ее первая поездка за границу, теперь предстояла вторая.
Мы быстро убрали со стола, и я поставила на него ноутбук, после чего мы приступили к выбору подходящего тура. От этого увлекательного занятия меня отвлек телефонный звонок. Неужели опять Артем? Он уже дважды мне звонил, не ища для этого особых поводов. Впрочем, для первого звонка повод был. Артем пообщался с Антоном Сергеевичем. Передал мою просьбу сосредоточиться на поисках Кати, а Маринкиной аварией пусть полиция занимается. Пока ничего существенного узнать не удалось. Опрос Катиных соседей почти ничего не дал, она с ними не общалась, только здоровалась. Никто из них не помнил, когда видел ее в последний раз. Только одна старушка сказала, что дней десять назад видела, как Катя подъехала к дому в большой черной машине, откуда вышла вместе с мужчиной. Они поцеловались, но мужчина в дом не входил. Мужчину она описала одним словом – солидный. И это все. Банк в выходные не работал, так что с сотрудниками пока пообщаться не удалось. Глава службы безопасности в отпуске, на звонки не отзывается, а рядовые охранники без его санкции на контакт не идут. Антон Сергеевич сейчас ищет подходы к этой неприступной крепости. Второй звонок Артема был не связан с делами. Он просто говорил, что ужасно соскучился, и что хочет познакомиться с моей дочерью, чтобы сделать ее своей союзницей.
Этот звонок был не от Артема. Звонил Игорь, Маринкин сотрудник. Я не сразу вспомнила, кто он такой, и мне стало стыдно, что не позвонила ему, хотя и обещала. Извинившись, я сообщила об аварии, в которую угодила подруга, и о том, где она сейчас находится. Не уверена, что Маринка поблагодарит меня за такую услужливость. Но ведь он искренне за нее беспокоится. После звонка Игоря почти сразу последовал звонок от Кости.
- Ты не знаешь, куда Катя подевалась? – начал он с места в карьер.
- Не знаю. А ты?
- Да мы уже почти месяц не общались! Откуда я могу что-то знать?! А тут сначала из полиции позвонили и насыпались на меня с вопросами, потом частный сыщик объявился, которого ты наняла, и заставил меня поехать в Катину квартиру. Это ты дала им мой номер?
- Я. А что тебя не устраивает? Вы же шесть лет жили одной семьей.
- Никакой семьи не было, - пробурчал он. – Мы никогда не были женаты.
Костя всегда казался мне милым и добродушным, пусть и несколько безответственным по отношению к Кате. Такого подлого поведения я никак не ожидала.
- Неужели тебе все равно, что с ней случилось? – спросила я.
- Конечно, нет, - быстро отозвался он. – Я никому зла не желаю. Не знаю, почему ты такую панику устроила. Может, она куда-то уехала по своим делам.
- Скажи, ты хоть один случай можешь припомнить, когда бы Катя так поступала?
- Не поступала, теперь поступила. Какая разница! А я здесь при чем? Оба сыщика пообещали, что еще со мной свяжутся. Мне такой трэш ни к чему.
У меня даже дыхание перехватило от возмущения и омерзения.
- Ну, ты и гнида! – прохрипела я. – Не вздумай притащить свою шлюху в Катину квартиру! Пожалеешь!
Я бросила трубку, но еще долго не могла успокоиться. Они с Катей прожили вместе шесть лет, а он от нее открестился, будто этих совместно прожитых лет и не было. Маринка прозорливее меня. Ей Костя никогда не нравился, а я относилась к нему благожелательно. Если мужчина не Герой моего романа, это еще не означает, что он не может быть Героем для кого-то другого. Так я думала. А ведь Маринка и насчет Олега оказалась права, и насчет Женьки тоже. Может, стоит познакомить ее с Артемом? Что она скажет насчет него? Я усмехнулась про себя. Что за детский сад? Пора самой разбираться в своей жизни.
Я вернулась на кухню, и мы продолжили искать подходящий тур на ближайшее время. Но вскоре меня отвлек звонок в дверь. Сколько это будет продолжаться? Никогда в моей жизни не было такого периода, что не оставалось времени даже на то, чтобы что-то обдумать. Кого на этот раз принесло? И почему без предварительного звонка? Глянув в глазок, я увидела пожилого мужчину. В нем чувствовалось что-то смутно знакомое, и я открыла дверь. Когда он вошел в квартиру, я его узнала. Это был Катин отец, только сильно постаревший и осунувшийся, давненько я его не видела.
- Здравствуй, Ника. Можно с тобой поговорить?
- Конечно, - растерянно произнесла я, приглашая его пройти вслед за мной в мастерскую. Да, гостиной явно не хватало. – В детстве я называла вас дядя Андрей. Как мне теперь вас называть?
- Можешь так же. Или Андрей Константинович, как тебе удобнее.
В мастерской имелись пара стульев и небольшой диванчик. Мы разместились на стульях.
- Думаю, ты догадываешься, почему я к тебе пришел. Номера твоего телефона у меня нет, но я помнил, где ты живешь, так как не раз приходил за Катей, когда она у тебя задерживалась допоздна.
Ему еще не было шестидесяти, скорее, пятьдесят пять-пятьдесят шесть, но выглядел он стариком. Вид у него был изможденным и безжизненным – то ли тяжелая болезнь, то ли жизнь со сварливой женой так его доконала. А ведь когда-то он был видным мужчиной. На какое-то время я почувствовала к нему жалость, но потом вспомнила, каково Кате жилось в семье, и мое сердце опять ожесточилось. Впрочем, отец вел себя по отношению к Кате более или менее лояльно, но, поскольку был под пятой у жены, позволял той шпынять и унижать дочь. Я считала такое недопустимым. Своего отца я не помнила, но почему-то была уверена, что он не дал бы меня в обиду.
- Ника, расскажи, пожалуйста, все, что знаешь о Катином исчезновении.
- Разве вас волнует, жива она или нет? – агрессивно отозвалась я. – Как вы узнали, что она пропала?
- Сегодня из полиции приходили, потом частный сыщик, которого ты наняла. А насчет того, что меня не волнует ее исчезновение, ты не права. Я очень люблю ее, и всегда любил.
- Что-то не похоже.
- Знаю, я очень виноват перед ней, но и перед женой виноват, всю жизнь пытался загладить свою вину, да так и не загладил. Я поклялся хранить свой секрет, но теперь мне все равно. Со Светой я больше не останусь.
Я ничего не понимала, а он начал рассказывать, будто спеша избавиться от своего «секрета». Он учился в институте в Ленинграде, жил в общежитии, так как сам родом из области. Еще на первом курсе он познакомился со Светой, коренной ленинградкой, они учились в одной группе. Света сразу на него глаз положила, да так его из своих рук и не выпускала до пятого курса. Был ли он в нее влюблен? Может, да, а, может, и нет, но она ему нравилась, и им было хорошо вместе. Они решили пожениться по окончании института. Конечно, он видел, что она властная и бескомпромиссная, но его это не смущало. Его мать была такой же, а он в силу своего легкого и мягкого характера хорошо с ней ладил.
После пятого курса он собирался поехать к матери, чтобы помочь той по хозяйству. Она уже давно вдовствовала, так что в доме требовались мужские руки. Он предложил и невесте поехать вместе с ним, чтобы отдохнуть на природе и, может, чем-нибудь помочь будущей свекрови. Света от такой чести отказалась, решив прокатиться к Черному морю вместе с родителями. Итак, он уехал на месяц в деревню, а Света на такой же срок на курорт. В тот год к их соседке в деревне, одинокой женщине средних лет, приехала погостить дальняя родственница, которая недавно осиротела. Насте было семнадцать лет, маленькая, изящная, белокурая, с ямочками на щеках и смешливая, она была очаровательна. Как только Андрей ее увидел, его сердце сразу дрогнуло. Света была забыта. Чувство оказалось взаимным, так что влюбленные наслаждались солнечным летом и друг другом. В паре Андрей-Света Андрей был ведомым, а здесь наоборот. Настя внимала ему, как оракулу, и он почувствовал себя настоящим мужчиной. Они решили пожениться, когда Насте исполнится восемнадцать лет, к тому времени Андрей как раз окончит институт.
Его мать была не довольна столь быстрой сменой невесты, но Настю все-таки приняла, так как со Светой у них отношения не сложились. Та с пренебрежением относилась к деревенским жителям и их укладу, что задевало гордую женщину. К тому же, они со Светой обе были очень властным, а, как известно, двум медведям в одной берлоге не ужиться. Мягкая и уступчивая девочка в роли невестки будущую свекровь больше устраивала. В общем, все складывалось совсем неплохо, вот только интересы Светы пострадали. Вернувшись в город, Андрей с ней встретился и сообщил, что женится на другой. Скандал был ужасный, но он не дрогнул. Ради Насти он был готов на все.
Андрей использовал любую возможность, чтобы хоть на несколько дней съездить в деревню и увидеться с невестой. Родственница хорошо приняла Настю, так что та продолжала жить вместе с ней, устроившись на работу в местный магазин. Через пару месяцев грянул гром, оказалось, что Настя беременна. Мать Андрея работала в администрации поселка, так что их быстро поженили. Настя переехала к свекрови, и они даже подружились. Всегда хотела иметь дочку, говорила обычно суровая женщина. Они планировали будущую семейную жизнь. Андрея распределили в районный центр в Ленинградской области и обещали предоставить комнату в общежитии. При заводе, где собирался работать Андрей, был детский сад, так что с устройством ребенка никаких сложностей не предвиделось. Настя со временем собиралась получить образование на заочном отделении института.
Первая половина беременности была очень тяжелой, но потом вроде все наладилось. Настя была уже на восьмом месяце, когда Андрею пришла телеграмма: «У Насти преждевременные роды. Она в тяжелом состоянии. Девочка должна выжить.». Оказывается, Настя затеяла генеральную уборку и, когда мыла окно, у нее закружилась голова, и она упала. Свекровь обнаружила ее только вечером, когда вернулась с работы. Андрей помчался в свой поселок, и два дня не отходил от постели жены. Его мать нашла какие-то связи, и из Ленинграда приехал крупный специалист в таких делах, но только развел руками. Медицина оказалась бессильна. На третий день Насти не стало. Она почти до последней минуты была в сознании, хотя сил уже совсем не оставалось. «Я так люблю тебя, - прошептала она напоследок. - Назови нашу дочь Катей.». Андрей потом не раз пожалел, что дал такое обещание, ему
хотелось назвать ее Настей.
Я во все глаза смотрела на Катиного отца. Произнося имя своей любимой, он преображался, морщины будто разглаживались, а в глазах появлялся мечтательный блеск. Каким бы радостным было детство подруги, если бы ее мать не умерла!
- Как же Света опять появилась в вашей жизни?
Мать Андрея была женщиной предприимчивой и со связями. Видимо, она быстро смекнула, что сын не справится с дочкой самостоятельно, брать на себя такую ответственность ей не хотелось, и она быстро придумала, как поступить. Встретилась со Светой, та все еще была влюблена в ее сына, все ей рассказала и предложила свой план, к воплощению которого в жизнь они приступили незамедлительно. Андрей потом не раз думал, что если бы они немного промедлили, он бы на такую авантюру ни за что не согласился, а тогда он был так убит горем, что действовал автоматически – делал то, что говорила ему мать.
Маленькая Катя еще месяц провела в больнице, а за это время много чего произошло. Андрей со Светой поженились, справка из роддома «потерялась», и в Катином свидетельстве о рождении матерью значилась новая жена отца. Андрей с горем пополам защитил диплом, но в институте знали его обстоятельства, так что особо не придирались. К месту распределения он не поехал, так как высокопоставленный тесть устроил ему перевод в один из питерских НИИ, куда распределили Свету. Родители жены оставили молодым свою прежнюю квартиру в Невском районе, а сами переехали в Пушкин, где к тому времени построили дом. Жизнь наладилась. Дочка окрепла, и ее жизни ничего не угрожало. Поначалу Света хорошо о ней заботилась, даже чмокала ее в пухлую щечку. Андрей испытывал к Свете благодарность, но это все, на что он был способен. Любовь, если она и была прежде, не возвращалась. Его сердце по-прежнему принадлежало смешливой белокурой девчонке, которая так ненадолго промелькнула в его жизни. Он оттаивал только в компании дочери, с нежностью глядя на нее.
Когда Света окончательно убедилась, как обстоят дела, ее поведение переменилось. Она безумно ревновала мужа не только к усопшей, но и к ее дочери, а со временем, когда Катя превратилась просто в копию Насти, она ее возненавидела. А мужа постоянно изводила упреками, - ты предал меня, потом повесил мне на шею свою дочь, а в ответ никакой благодарности. Он постоянно чувствовал себя виноватым, пытался как-то исправить ситуацию. Когда родился их общий сын, стало еще хуже. Света требовала, чтобы он не тратил свое время на дочь, ведь у него есть сын, которому требуется отцовское внимание. Дальнейшее мне и без его рассказов было известно. Катю шпыняли, Витю безмерно баловали, за что теперь расплачиваются не только родители, но и его семья – жена и дети.
- Почему же вы не развелись, если все так ужасно?
- Когда Катя окончила школу, я предпринял такую попытку, даже другая женщина появилась в моей жизни. – Он сделал паузу, а я гадала, что же его удержало. – Так, Света вены себе вскрыла, еле спасли.
- Катя об этом не рассказывала, - прошептала я.
- Она об этом не знала. Тогда у нее был роман с однокурсником, и она редко дома появлялась. Но на этот раз я уйду.
- А если она опять…
- Пусть делает, что хочет. Я недавно брился и внимательно посмотрел на себя в зеркало. Мне пятьдесят пять, а выгляжу на семьдесят. Сколько мне осталось? Не знаю, но не хочу оставшееся мне время провести так же, как последние тридцать лет.
Я видела перед собой усталого и несчастного мужчину. В любом случае, большая часть его жизни позади, а итоги неутешительные. Как много в жизни зависит от случайностей! Если бы Настя в тот роковой день не затеяла уборку, то не только жизнь Андрея Константиновича, но и жизнь Кати была бы совсем другой и, уверена, более счастливой. Но ведь не только случайности влияют на нашу судьбу. От людей и их поступков зависит не меньше. Если бы его мать не вмешалась, все могло бы сложиться не так трагично. Пусть поначалу ему было бы трудно с маленькой дочерью, но он мог бы встретить другую женщину, и его жизнь сложилась бы по-другому. Если, если, если… В моей жизни тоже были «если». Если бы я в ночь после бабушкиных похорон не отдалась Женьке и не забеременела, то никогда бы за него замуж не вышла. Хорошо это или плохо? Конечно, плохо, ведь тогда у меня не было бы Лизы. Иногда и ошибка может обернуться удачей. А Андрей Константинович, прежде всего, в своей судьбе сам виноват – нельзя быть такой тряпкой.
Однако его исповедь вызвала во мне не просто сочувствие, но и сострадание. Эти чувства перекрыли былую неприязнь, и дальнейшее общение получилось благожелательным. Я рассказала о Катином исчезновении и проводимом расследовании все, что знала сама. Андрей Константинович предложил оплатить услуги частного сыщика, на что я ответила, что пока это не требуется, так как мне в этом деле помогает друг, а сама задумалась. Почему я раньше не подумала об оплате? То ли наивная, то ли слишком самонадеянная. Нужно будет у Артема уточнить. Мы с Катиным отцом обменялись номерами телефонов, чтобы держать друг друга в курсе дел. Он поблагодарил меня за то, что его выслушала, и за информацию, после чего поднялся.
- Пойду, кое-какие вещички соберу и съеду отсюда.
- Куда?
- Пока в гостиницу, потом квартиру сниму.
И тут мне в голову пришла неожиданная мысль. У меня уже давно хранились запасные ключи от Катиной квартиры, пока не было нужды ими пользоваться, но сейчас, на мой взгляд, подходящий случай. Я предложила Андрею Константиновичу пожить в квартире дочери до ее появления. Это было самоуправство с моей стороны, но я считала его оправданным. Я не знала, когда Катя появится, и в каком будет состоянии, и была уверена, что присутствие рядом близкого человека ей поможет.
- Вряд ли Кате это понравится, - с сомнением произнес он. – В прошлом году я заглянул к ней домой без предупреждения, просто импульс какой-то возник. Меня, правда, накормили и чаем напоили, но явно моему визиту не обрадовались. И ее парень мне не понравился, он ее не любит.
Насчет Кости он оказался прав, но в остальном… Катя вскользь упоминала о том визите, посчитав его вылазкой вражеского лазутчика.
- А чего вы хотели? – запальчиво произнесла я. – Всю жизнь ее игнорировали, а тут появились – и любите меня и уважайте! Так не бывает. Вам еще предстоит завоевать ее доверие. Обязательно расскажите ей о матери, а то она всю жизнь чувствовала себя нелюбимой, в чем винила себя. Это несправедливо.
Он неожиданно улыбнулся и взял ключи.
- Уж я постараюсь.
Когда он ушел, я прошла в кухню и обессиленно плюхнулась на стул.
- Кто это был? – настороженно спросила свекровь
- Катин отец. Потом расскажу, сейчас сил нет.
Наталья Сергеевна погладила меня по плечу.
- Бедненькая. Столько всего на тебя свалилось.
- Да уж. Не хватает ни сил, ни времени не только на важные дела, но и на то, чтобы просто подумать.
Свекровь сказала, что хлопоты насчет поездки возьмет на себя. За время моего отсутствия она нашла подходящий тур, вылет во вторник, правда, цена высокая.
- Неважно, - отмахнулась я. – В последние годы я неплохо зарабатываю. А сейчас на выставке уже двенадцать моих картин продали, а еще авторские на счет капают, продажи книг с моими иллюстрациями сейчас подскочили. Еще и от Женьки деньги остались, так что не беспокойтесь о расходах.
Я посмотрела на тур, который она выбрала, и он мне понравился. Три недели на юге Франции, хороший отель на берегу моря, бассейн, большая экскурсионная программа и все такое прочее. Как бы мне хотелось отправиться с Лизой в это путешествие! Но пока мне не до того. В это время опять раздался телефонный звонок. Я даже застонала, но трубку сняла, хотя высветился незнакомый номер. Вдруг какая-то весточка от Кати? Увы, звонила не она, а полицейский, который хотел со мной пообщаться. Капитан Коростылев.
- Да, я дома, - сухо произнесла я в трубку. – Подъезжайте.
- Кто это?
- Полицейский, который расследует Катино исчезновение.
Свекровь сочувственно на меня посмотрела и поднялась.
- Пойду домой. Давно там не была, нужно хотя бы пыль смахнуть. Может, мне взять с собой Лизу? У тебя тут просто день открытых дверей.
Я ее поблагодарила и отказалась, надеясь, что вечером будет поспокойнее, и мы с дочкой сможем вместе провести время – поиграть во что-нибудь, а перед сном я ей почитаю. Бабушкино собрание детских книг просто неисчерпаемо. Конечно, она уже и сама хорошо читает, но ведь это совсем другое. Затем мы обсудили планы на ближайшие дни. Завтра с утра съездим на кладбище. Годовщина Женькиной смерти будет во вторник, но это день отъезда, так что в этом году придется нарушить традицию. После кладбища Наталья Сергеевна собиралась съездить на дачу, чтобы забрать кое-какие вещи и дать соответствующие инструкции дочери. Думаю, и денег ей оставит, Люба постоянно нуждалась во вливаниях. Тем же вечером вернется, а в понедельник вплотную займется оформлением документов для поездки. Свекровь была энергичной женщиной и очень толковой, так что я надеялась, что она со всем справится.
Мы зашли в Лизину комнату и остановились на пороге, с умилением глядя, как она играет. Игрушек у нее было невообразимое количество. Женька очень ее баловал. Иногда сам что-то покупал, но чаще брал с собой Лизу, и они совершали набег на детский магазин. У нее было полно кукол из серии «Барби», но сейчас она играла с куклой-младенцем. Лиза подняла глаза и улыбнулась. В этот момент она была так похожа на Женьку, что Наталья Сергеевна смахнула слезу, я тоже едва удержалась.
- Это Настя, - сказала Лиза, погладив куклу по голове. – Ее папа мне купил. Я хочу взять ее с собой на дачу.
Я подошла к ней и обняла.
- Малышка, ты сейчас на дачу не поедешь, а полетишь вместе с бабушкой во Францию.
Я стала расписывать все прелести предстоящей поездки, но Лиза меня перебила.
- Мамочка, ты тоже с нами поедешь?
- Я бы с удовольствием, - с сожалением произнесла я, - но не могу. Сначала нужно с делами управиться. Если мне удастся быстро это сделать, то я к вам прилечу.
- А если не удастся?
- Тогда не прилечу, - рассмеялась я, - а буду ждать вас здесь. Потом мы все вместе отправимся на дачу.
- Ты будешь рисовать картины, а я буду сидеть рядом и рисовать жучков, - продолжила Лиза мою мысль. – Я вспомнила, на кого похожи ее жучки, и улыбнулась.
- Именно так.
Лиза еще немножко поныла, что долго меня не увидит, но мы с Натальей Сергеевной довольно быстро расправились с ее унынием. Проводив свекровь, я мельком взглянула на себя в зеркало и ужаснулась. На мне был вишневый комбинезон из плотного шелка, в котором я утром вышла из дома, с ним как раз все было в порядке, но волосы растрепались, а вокруг глаз обозначились черные круги, в общем, я выглядела так, как выглядят люди после тяжелой и изнурительной болезни. Вишневый цвет комбинезона почему-то не скрадывал бледность, а будто специально ее подчеркивал. Я задумалась о таком неожиданном цветовом эффекте. Мои размышления прервал звонок в домофон.
- Капитан Коростылев, - раздался в трубке приятный баритон.
Я его впустила, и через пару минут на моем пороге появился привлекательный молодой мужчина высокого роста. Он поздоровался и еще раз представился, махнув перед моим носом удостоверением. В силу понятных обстоятельств я была настроена подозрительно, поэтому взяла его удостоверение в руки и внимательно все прочитала, хотя вряд ли смогла бы отличить подлинный документ от поддельного.
- Правильно, нужно сохранять бдительность, - улыбнулся он, забирая свое удостоверение из моих рук. – Можете позвонить в участок и проверить меня по полной.
Я поняла, что с бдительностью немного переборщила и, махнув рукой, повела его за собой.
- Не обижайтесь, что веду вас на кухню, - сказала я, - просто она у нас исполняет функции гостиной.
- Такие мелочи меня не смущают и, тем более, не обижают. Значит, вы – Вероника Верховцева, известная художница?
- Я действительно Вероника Верховцева, а вот всякие реверансы и комплименты ни к чему. Лучше приступим к делу. У меня подруга пропала, и я готова ответить на все ваши вопросы, лишь бы ее найти.
- Вы выглядите усталой, - неожиданно произнес он.
- Не только выгляжу, но так себя и чувствую, - пробурчала я. – В последние две недели ни одной свободной минуты нет, так что не будем отвлекаться.
Он внял моему призыву и перевел разговор в деловое русло. Биографические данные Кати ему были известны, а насчет нового Катиного знакомого я знала только со слов Марины, так как мы с Катей в последнее время почти не общались из-за моей занятости.
- Зато сегодня я пообщалась с Катиным отцом, - сообщила я.
Капитан вскинул на меня заинтересованный взгляд, и я пересказала свой разговор с Андреем Константиновичем.
- Значит, она не знала, что мать ей вовсе не мать, а мачеха?
- Не знала и сейчас не знает, но что-то такое подозревала, уж слишком плохо та к ней относилась.
- Может, она решила избавиться от падчерицы? – предположил сыщик.
- Нет! Не думаю… Не знаю…
- Ладно, эту возможность мы тоже рассмотрим. Что вы можете сказать о ее бойфренде Константине Ветрове?
- Подонок, - коротко бросила я.
Он попросил рассказать подробнее, чем вызвана столь нелестная характеристика. Я все рассказала, как на духу – о том, как он отреагировал на Катино исчезновение, о его предполагаемой любовнице и вообще о его отношении к Кате во время шести лет гражданского брака.
- Он может быть как-то заинтересован в ее исчезновении?
- Вряд ли. Официально они не были женаты, так что он не является ее наследником. – Меня передернуло от этих слов. – К тому же, у нее есть родители и брат.
- А он выгодный жених? Может, любовница решила избавиться от соперницы?
- Выгодный? Смотря, с каких позиций смотреть. У всех свое понятие о богатстве. У него высокая должность в крупной аудиторской компании и большая зарплата. Насчет имущества не знаю. Насколько мне известно, у его матери двухкомнатная квартира в блочном доме на окраине города, собственного жилья у него нет, автомобиль эконом-класса. Может, он деньги копит?
- Понятно, - протянул сыщик. – Будем разбираться.
Неожиданно мне в голову пришла еще одна версия.
- Катю недавно повысили в должности. Может, кто-то еще претендовал на эту должность?
- Да вы просто клад! – рассмеялся сыщик. – Еще минут пятнадцать посидим, и подозреваемых можно будет считать десятками.
- Придется вас разочаровать, - в тон ему ответила я. – Других версий у меня нет.
- Надеюсь, если они все-таки появятся, вы мне сообщите.
- Непременно.
Затем он плавно перевел разговор на Маринку, я и не заметила, как он это сделал. Когда он спросил, не кажется ли мне странным, что она выбрала для прогулки такой необычный маршрут, я опомнилась и напряглась.
- Ничего странного, - как можно увереннее заявила я. – Марина часто поступает импульсивно. Захотелось проехаться – сразу отправилась в путь. Выбрала северное направление, так и ехала, пока дождь не пошел. Потом поняла, что выбрала неудачное время для прогулки, и решила вернуться. Съехала с кольцевой в первом попавшемся месте. – Я вдруг поняла, что своим слишком подробным рассказом могу вызвать ненужные подозрения, и оговорилась. – Знаете, мне поначалу тоже показалось это странноватым, хотя ее повадки мне знакомы, поэтому я подробно ее расспросила. Понимаете, у нее нет навигатора и, когда она съехала с кольцевой, то не поняла, где оказалась, решила ехать в сторону жилого массива, а там бы сориентировалась или кого-то спросила.
Некоторое время сыщик молчал, не спуская с меня глаз, и я не выдержала.
- С какой стати вы этим интересуетесь? Расследованием дорожной аварии пусть ГИПДД занимается. Вы бы лучше сконцентрировались на поиске Кати!
Он опять стал буравить меня взглядом, а мои нервы и так были уже на пределе, я еле держалась, чтобы не послать его куда подальше. Он, видимо, именно на это и рассчитывал, но я устояла, не сорвалась, а ответила ему не менее внимательным взглядом. Он усмехнулся.
- Знаете, со стороны это выглядит очень подозрительно. Одна подруга поехала по непонятному маршруту и угодила в аварию, вторая пропала. Скажите, а с вами в последнее время ничего неприятного не случалось?
- Не накаркайте, - бросила я со злостью. – Неприятности есть у всех, но вас это не касается.
В это время в кухне появилась Лиза. Поздоровавшись с незнакомым мужчиной, она обратилась ко мне.
- Мамочка, я пить хочу.
Я была так благодарна дочери за своевременное появление, что чуть не набросилась на нее с поцелуями.
- Что ты хочешь – воду или компот?
- Компот с сырником.
Извинившись перед сыщиком, я занялась выполнением Лизиной просьбы, причем, все делала не торопясь. Может, капитан Коростылев окажется понятливым и удалится? Все, что касалось Кати, мы обсудили. Обсуждать Маринкины приключения было нежелательно. Я достала из холодильника компот, налила в чашку и поставила ее микроволновку. Затем то же самое проделала с парой сырников. Сыщику присоединиться к трапезе я не предложила, но он был не из стеснительных.
- Можно мне водички?
Мне вдруг стало стыдно, что веду себя, как настоящая стерва. С чего я на него ополчилась? Он делает свою работу, а наши объяснения и впрямь выглядят неубедительно.
- Извините, - как можно мягче произнесла я. – Может, вы присоединитесь к Лизе и выпьете компота с сырником? Еще и лазанья есть.
- Спасибо. Звучит, конечно, соблазнительно, но я обойдусь водичкой.
Я налила ему в стакан воды из бутылки, а он перевел взгляд на мою дочь.
- Значит, ты Лиза, а я дядя Егор. Я из полиции, тетю Катю ищу. Ты ведь знаешь, что она пропала?
- Да. Мама говорила.
- Почему же ты не на даче?
- Мы с бабушкой сегодня приехали, чтобы на мамину выставку сходить.
- И как, тебе понравилось?
- Да, там картины еще красивее, чем дома были.
- Завтра опять на дачу вернешься?
- Нет. Завтра мы к папе на кладбище поедем, а во вторник с бабушкой улетим во Францию. Я там еще не была.
Лиза пила компот, продолжая с удовольствием отвечать на вопросы сыщика, а я едва скрывала удивление. Она общительный ребенок, но с незнакомыми людьми поначалу ведет себя настороженно, а тут он сразу вызвал ее расположение. Наверное, это профессиональное. Поначалу мне даже понравилось их непринужденное общение, но потом до меня дошло, что его поведение совсем небезобидно и вызвано не вежливостью или естественным интересом взрослого к ребенку, а желанием что-то выведать. Кажется, ему это удалось. Он понял, что поездка во Францию не была запланирована заранее. Какие выводы сделает? Тем временем Лиза закончила свою трапезу, вымыла за собой посуду (спасибо Женьке и Марте) и, вежливо попрощавшись, удалилась к себе. Я гордилась своей дочерью.
- Замечательный ребенок! – с воодушевлением произнес сыщик, но его глаза при этом оставались настороженными. – У меня к вам просьба. В деле есть официальная фотография Кати, но хотелось бы иметь и что-то более непринужденное. А то, знаете, как говорят, если ты стал похож на свою фотографию в паспорте, тебе пора в отпуск.
Я вернула ноутбук на стол, и мы стали вместе просматривать фотографии, которых имелось огромное количество. Больше всего было Лизиных фотографий, мы их пролистывали, задерживая внимание на тех, где была изображена Катя. Ее одиночных фотографий было немного, все больше мы втроем, вдвоем или в разных других сочетаниях и с другими людьми. По ходу просмотра сыщик задавал вопросы, кто кому и кем приходится. Как бы между делом поинтересовался, с кем на одной из фотографий Маринка стоит в обнимку.
- Это ее друг.
Его именем он не поинтересовался, а спросил:
- Они до сих пор вместе?
- Давно расстались, - ответила я, посчитав, что никакого секрета в этом нет.
- А сейчас у нее кто-то есть?
Я с подозрением посмотрела на него.
- Это профессиональный интерес или личный?
Капитан Коростылев, кажется, немного смутился, но все-таки ответил.
- Личный.
- Тогда лучше об этом спросить у нее. Марина не любит всякие обходные маневры.
- Спасибо. Учту.
Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Кажется, это непрофессионально, - высказалась я, продолжая смеяться.
- Возможно, но сыщики, как ни странно, тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.
В результате просмотра капитан отобрал несколько фотографий, которые скинул на свой смартфон. Поблагодарив за помощь, он поднялся, и я испытала ни с чем не сравнимое облегчение. Однако я рано радовалась.
- Вероника, я не просто чувствую, а знаю наверняка, что у вас серьезные проблемы, - внушительно произнес он, - и это связано с вашими подругами. А вы в молчанку играете. Это недальновидно и просто глупо. Ситуация может еще ухудшиться.
Такой натиск непросто выдержать, очень хотелось принять предлагаемую помощь, но в памяти вовремя всплыла фраза, пересказанная Маринкой: «Как только вы обратитесь в полицию, нам сразу станет об этом известно.». Так рисковать нельзя, во всяком случае, не сейчас. Лиза еще не уехала.
- Проблемы действительно есть, - признала я, - и, как вы верно заметили, весьма серьезные, но они личного характера и к полиции никакого отношения не имеют.
Он пожал плечами и направился к двери.
- Да, еще один вопрос, - произнес капитан, стоя на пороге квартиры. Мне казалось, он никогда не уйдет. – Почему вы выбрали таких странных людей для поиска подруги? Они в большей степени охранники, чем сыщики.
- Так получилось, - пробормотала я, - я сотрудничаю с издательством и, узнав о моих проблемах, они предложили свою помощь.
- И дорого с вас запросили?
- Мы цену не обсуждали, - отрезала я.
Сыщик хмыкнул.
Надо же! Никогда не слышал, что служба безопасности холдинга Фролова занимается благотворительностью.
Когда он ушел, я обессиленно опустилась на пол прямо в прихожей и сжала голову руками. Как выдержать такое напряжение? Как не свихнуться?
Продолжение следует...