Анатолий Николаевич Савва родился в хуторе Черкесском Орловского района Ростовской области в ноябре 1938 года. Сегодня живёт в хуторе Львове, неподалёку от Черкесского. Он часто вспоминает семь мгновений войны – так он называет события, произошедшие в разное время, но неразрывно связанные с военным лихолетьем. Детская память надолго зацепила кадры фильма под названием «Жизнь», время их не стёрло, лишь добавило остроты…
МГНОВЕНИЕ ПЕРВОЕ
В июле 1942 года к нам пришли немцы. Дома остались только беременная мама, я и брат, старше меня на три года. В сентябре родилась сестрёнка. Помню, что мама часто болела.
Как-то раз мы с братом увидели: через балку в нашу сторону направляются два немца, без оружия, но в руках одного был топорик. Вдвоём они изловчились, схватили одну курицу, отрубили ей голову и ушли. Я потом долго думал: зачем вдвоём пришли за одной курицей? Чего-то боялись?
Самое страшное – немцы забрали у нас весь собранный урожай. Семья осталась без пропитания. Перебивались, как могли. Вместе со всеми выживали – на траве, будане и сусликах…
МГНОВЕНИЕ ВТОРОЕ
В январе 1943 года фашистов выгнали из наших хуторов. Последними уходили румыны. Как-то проснулся я от шума. Оказалось, это замешкавшийся румын перед тем, как драпать, искал еду в русской печи, ничего не нашёл и со злости швырнул меня так, что при падении раздробился подбородок. Подоспевшая мама замотала рану, как могла. К счастью, в хуторах Львове, Черкесском, Закавказском и Николаевском тогда был хороший доктор. Во время оккупации партизанил, а после освобождения хуторов вернулся к своему делу и зашёл к нам проведать нашу маленькую сестрёнку. Попутно осмотрел и меня, перебинтовал профессионально – настолько хорошо, что со временем я забыл о травме, и вспомнил лишь в 75 лет, когда пришло время протезировать зубы.
МГНОВЕНИЕ ТРЕТЬЕ
По разным просёлочным дорогам возвращались с войны солдаты. Дороги тогда пролегали совсем в других местах, сегодня там летом поля колосятся. Наши возвращались – тянулись обозы с отвоевавшей своё техникой, полевыми кухнями. Как-то один солдат обратил внимание на меня с обмотанным подбородком, спрыгнув с телеги, спросил: «Что с тобой случилось?» Я рассказал. Солдат серьёзно говорит: «Ты на войне пострадал. Вот тебе награда!» – и протянул мне алюминиевую ложку. Для меня, ребёнка, она, действительно, как медаль, была драгоценна, ведь до этого у нас не было металлических ложек, только деревянные.
МГНОВЕНИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
У нас в хуторе больших боёв не было. Но следы войны всё же остались. Вездесущие мальчишки находили гильзы, патроны, разные детали боевого оружия. Однажды и мой старший брат Витя во время игр нашёл три автоматных патрона – боевых! Мы тут же побежали с находкой на испытания. Любопытство взяло верх над осторожностью. Когда рванул первый патрон, пострадали наши пальчики на руках – и у меня, и у Вити. От страха и боли быстро вернулись домой. Мама ахнула, но для верности всыпала отцовским ремнём по мягкому месту: брату два раза, мне – один. Два оставшихся патрона забрала, мы их не нашли.
МГНОВЕНИЕ ПЯТОЕ
В конце 1943 года в наш дом почтальон принёс извещение. В нём говорилось, что мой старший брат, Дмитрий, 1925 года рождения, призванный на фронт в 18 лет, пропал без вести.
Какие чувства бушевали во мне, когда узнал, что мне предстоит служить в Германии! Шёл 1958 год. Это была уже совсем другая страна. Мы несли службу на химзаводе.
Уже тогда я решил, что обязательно найду информацию о нашем Дмитрии, ведь с каждым годом информации о войне становится больше.
МГНОВЕНИЕ ШЕСТОЕ
9 мая 1960 года нас, солдат-срочников, повезли на экскурсию в музей – концентрационный лагерь Бухенвальд. Там все плачут! Время будто остановилось и не лечит…
Бухенвальд встречал аркой. В музее в одном из залов огромная гора детской обуви: тапочки, ботиночки, сандалии, пинеточки… Сколько крохотных малолеток сгорело в печах крематория! Ещё один зал заполнен… женскими волосами. В третьем – множество фотографий и изделия «народного творчества» – редикюльчики, абажуры на лампы из… человеческой кожи. В одной, довольно узкой комнате, стоит станок, на который клали пленного и били дубинками и розгами разной длины и толщины.
Выйдя из здания, мы попали на площадь, где всё каменное. С одной стороны стоит тачка с камнем, дальше – барак, справа – крематорий и душегубка. Туда заводили как можно больше людей, ставили плотно друг к другу и открывали газ. Оттуда сразу везли в крематорий. Механизированные печи горели беспрерывно. Тропинка с военной поры не заросла!
МГНОВЕНИЕ СЕДЬМОЕ
В нашем районе мы не нашли новых сведений о погибшем на войне брате. Зато в Сальском военкомате сотрудники оказались более настойчивыми в поисках информации. Когда я обратился туда, мне сообщили: Савва Дмитрий Николаевич погиб в Днепропетровской области. Призвали его в Оренбурге, когда он пригнал туда скот. В ноябре 1943 в семью пришло извещение о том, что брат пропал без вести. В начале 1944 года в Сальский военкомат поступило сообщение, что Дмитрий Николаевич убит 15 декабря 1943 года.
Обо всём этом мы узнали в январе 2003 года – спустя шестьдесят лет! На 9 Мая впятером – я с женой, брат Василий, сёстры Валентина и Любовь – отправились на могилу Дмитрия. В днепропетровской области нас ждали и встретили очень радушно. Кладбище ухоженное, много цветов. Стоит большой памятник, рядом с которым проводятся митинги. Теперь вернее будет – проводились. Сейчас на Украине совсем другие порядки…
Вот такие мгновения остались в памяти на всю жизнь. Эти воспоминания Анатолий Николаевич посвящает всем сверстникам своего старшего брата Дмитрия, не вернувшимся с полей священной войны.