Начало: http://proza.ru/2019/10/10/119
«Уходит вдаль широкая дорога
Окутал сопки утренний туман.
И снова бухта Золотого рога
Нас провожает в Тихий океан».
Николай Флеров
Кто живет у моря, тот невольно любит выстроенные у пирса корабли, мачты на рейде, утренний туман на сопках, гудки и крики чаек и, как не странно любит дождь и морось, свойственную прибрежным городам. Но чаще по утрам на фоне труб ВТЭЦ-2 поднимается красное зарево, жители встречают восход и ожидают ясную солнечную погоду. И вот уже в окружении вереницы стрел задумчивых портальных кранов сверкают фронтальные переборки ходовых рубок белоснежных судов. Они выстроены по обе стороны морской дороги, ведущей на выход их бухты.
Море, вернее его присутствие рядом с человеком создает у него ощущение сопричастности к чему-то великому и божественному, а морской воздух, туман и ветер проникает в легкие, можно сказать в саму душу, в самую суть человека. Это не проходит незаметно. Жизнь у моря и у океана создают той особый комфорт, чувство безбрежности океана, от которого тяжело уехать в другое место. Манящие и незнакомые места вызывают желание их увидеть, но подумав, начинаешь понимать, что везде жизнь идет по своим законам, что весь мир живет по одним и тем же правилам, вне зависимости от масштабов места, в которое забросит нас судьба. Хотя иногда хочется шума мегаполиса, ночных огней, других людей, другой скорости жизни, всего другого. Но не пытайтесь отыскать конец дороги в начале пути, все равно вы его не увидите. Если вы живете у моря вам несказанно повезло. А если вам не повезло, то надо на море бывать, хотя бы один раз в год. А если беда, вы уехали, то всегда можно вернуться обратно к морю, и не корить себя за неудачи, глотая слезы обиды и горечи и размышляя о том, что подумают друзья и подруги, да бабушки на лавочках. Я вернулся и не каюсь.
Прежде чем продолжить повествование я хочу нарушить хронологию моего рассказа, так как боюсь, чтобы мой замысел не нарушился. Я хочу рассказать про тот эпизод в моей жизни, который, как мне кажется, больше всего повлиял на меня и заставил взяться за перо. Хотя может быть и стоило с него начать, потом подумать стоило ли это делать вообще. Дело в том, что меня постигла неудача, что заставляет подумать если не о низком качестве литературы, то о важности событий описываемых в ней. Я посылал в 2018 году свою книгу на литературный конкурс в одну влиятельную государственную структуру и безрезультатно. Моя книга ничем не отмечена. Жюри влиятельной государственной структуры, наверно, поступили правильно, что никому не присудили второе место. Теперь каждый, кто участвовал в конкурсе, пусть считает, что это его место.
Оставим на время повествование о моем первом походе на корабле «Николай Сипягин» и последующие события, а вернемся в конец 1989 года. В то время наш корабль «Николай Сипягин» уже перешел в состав транспортного дивизиона 1-й Дивизии пограничных кораблей в городе Петропавловск-Камчатский.
Служба ничем не изменилась, как ходили морем, так и ходим, как возили имущество по заставам, так и продолжали возить. Только к месту базирования ближе, переходы морем короче, хотя за овощами в тот же Владивосток. На Камчатку передали еще один корабль «Николай Старшинов». И учитывая, что там уже был транспорт «Сергей Судейский», то это и позволило создать транспортный дивизион и так как три соединения кораблей в одной части, то это уже дивизия и адмиральская должность. А за этим вся цепочка переводов, переездов, присвоения воинских званий, согласований и учреждений, записей в личном деле, смене звезд на погонах.
Офицерский состав корабля изменился существенно, многие отказались менять место службы. Сменился командир корабля, Владимир Мищенко, ушел на корабль «Вячеслав Денисов», командир которого Александр Лепехин стал командиром «Николай Сипягина» и командир БЧ-4 Александр Анненков не пожелал перевестись на Камчатку. Вместо него с училища пришел лейтенант. Старший помощник Александр Пазына и ваш покорный слуга остались на корабле. До Камчатки на барже старшими ходили я и Анненков. Таким образом, из тех, кто имел опыт таких походов остался…, сами догадайтесь.
Накануне передачи корабль прошел текущий ремонт. Ремонт мне удалось провести весьма качественно, что впоследствии мне очень помогло. Не только мне, но наверно повлияло на судьбы многих людей, все остались живы и здоровы. Денег выделено было очень мало, уже чувствовался в стране дефицит средств, но все же еще страна жила полной жизнью и вопросы при инициативе и желании можно было решать.
Если кто-нибудь мне задал вопрос какой период жизни вы были успешны и довольны собой, наиболее целеустремленны и удачливы, то я наверно ответил что это было в период того ремонта в начале 1989 года по конец апреля. В сути я вернулся из санатория Паланга в середине февраля, вернулся из отпуска. За время службы в 10-ой бригаде я всегда ходил в отпуск зимой, после окончания навигации. Тот год не был исключением, как и все последующие. Летом я ходил в отпуск в 9-й бригаде, когда НЭМС был Зенченко В.А. Он, по сущности научил, и не только меня, что во время навигации, когда техника исправна, командир БЧ-5 может сходить в отпуск. Естественно, если он подготовил себе заместителя и подготовил свой личный состав, чтобы не было срыва боевой задачи. Не буду говорить, кто находился за меня в это время, но когда я пришел из отпуска, то корабль я не узнал. К этому времени я уже захотел окончить свою морскую составляющую службы, но когда увидел, что стало с кораблем, то понял, что корабль погиб. Он не выйдет из ремонта никогда, и мне стало жаль корабля как человека, как брата, как товарища и я понял, что не смогу уйти.
Так же были обеспокоены и старшины и матросы мотористы, электрики, трюмно-котельные машинисты. Не скрою, что к тому времени я уже сколотил БЧ-5 под себя, и, следовательно, под выполнение задач. Тогда мне помог сильно командир отделения трюмно-котельных машинистов Александр Бородавка, да и все старшины и матросы, но он был как бы, не штатным моим заместителем. Руководство пошло на встречу. Мне удалось убедить, что часть агрегатов подлежит замене. Убедил, что необходимо установить дополнительно компрессор для наполнения баллонов сжатого воздуха для пуска главных двигателей, заменить дизель-генератор, который выработал моторесурс, заменить пожарный насос.
Отработал хорошее взаимодействие со строителем 178 завода Александром Голодным, которое не прекращалось вплоть до последних его дней. Но я понимал, что этого будем мало, практически в ремонтную ведомость не вошли системы корабля, которые к этому времени уже были выработаны почти полностью, но их не было в ремонтной ведомости. Вернее они были, но не вошли в смету по деньгам. Нужно было, что-то неординарное. И мы со строителем нашли нормы по ВМФ расхода спирта на расконсервацию электрооборудования, они были устаревшими, но попытка была предпринята. Был написан рапорт, приложены нормы и необходимые согласование.
Помог командир базы Владимир Богданович, мой земляк и бывший командир БЧ-5. Был получен дополнительно спирт ректификат со склада. Он оказался в секретной части корабля, старший помощник выдавал по необходимости. Надо сказать, что он пошел и на ремонт навигационного и радиотехнического оборудования. Каждый день из перечня, работ который не вошел в ведомость, была заготовлена работа для заводских рабочих, которые ежедневно, ярко и художественно клянчили спирт для поправки своего духовного здоровья после вчерашней выпивки. Не пьянство ради, а только восстановления боеготовности страны спирт уходил на сторону. Расконсервация прошла успешно, отчасти потому что, на консервацию потрачено было минимум средств. Весь спирт ушел на нужды ремонта. Осознаю ли я, что поступал неправильно. Отчасти да ибо потворствовать пьянству других грех. Но мне необходимо помогать своему другу кораблю. Главное было этот спирт списать, так как был выдан сверх нормы. Я составил все положенные документы и приложил акты по расконсервации. На читке приказов, пока начальник штаба читал приказы, Богданович подсунул командиру бригады капитану 1 ранга Пухляк В.К. пачку бумаг, он, молча начал подписывать. Далее наши взгляды с Богдановичем встретились. Он на секунду закрыл правый глаз.
Ремонт проходил целенаправленно и непрерывно, как партийно-политическая работа из Корабельного устава. Каждый день не проходил без какого-то результата, от чего я горел и светился, стрессы и усталости снимал спиртом с нужными людьми, но всегда был в форме, готов трудиться и выкладываться полностью. Я не надеялся на мгновенный результат, запасся терпением и работал в полную силу, наверно этот период совпал с моим рассветом духовных и моральных сил, после чего он ушел на убыль. Я понял этот момент и был счастлив, потому что у меня получалось. Я восстанавливал корабль и работал в полную силу и помогал другим офицерам корабля. Пожертвовал своими амбициями и эмоциями и ждал, что из этого получиться, оценит ли кто-нибудь.
Заменили третий дизель-генератор, оформил документы на списание второго, ведь он также выработал свой ресурс. Понимая, что списать сразу два дизель-генератора никто бы не позволил я вынужден пойти на такую уловку. А к чему мне списывать тот, который заменили. Акт ушел в Москву на утверждение. На ходовых испытаниях дизель все же вышел из строя, но до перехода на Камчатку его отремонтировали. Здесь я хочу успокоить читателя, что мой труд «заметило» руководство. Выход второго дизель-генератора из строя было оформлено как авария по вине личного состава. Акт расследования пришел на Камчатку, делопроизводство подшило в дело. Почти одновременно пришли с Москвы документы на его списание. Их в дело не подшили, а отдали мне, он валялся в каюте в ящике стола.
Когда в дивизии проходила ревизия финансово хозяйственной деятельности, нашелся акт расследования аварии, мне насчитали за аварию кругленькую сумму, но прежде чем произвели вычет, я успел показать акт на списание, оказалось, что после списания дизель отработал еще 2000 часов. Пункт об ущербе вычеркнули из акта ревизии. Так закончилась ремонтная эпопея, но его результат заметил скромный на похвалу Пазына А.В., отметив в походе, что долго у нас ничего не ломается.
И так накануне дня пограничника 1989 года пограничный сторожевой корабль названный именем героя Советского Союза Николая Сипягина ошвартовался в бухте Соленое озеро г. Петропавловск-Камчатский. Дивизия встретила нас торжественно и празднично, с оркестром и митингом.
После построения офицеров собрали в кают-компании. После речей выступающих мы сразу почувствовали себя дома. Немного испортил восторг начальник политотдела, сказав, что « …вы все получите квартиры, но сначала их получат замполиты и командиры…».
Перед выходом приемная комиссия потребовала укомплектовать корабль всем, что положено по его штату. Теперь у нас появился трактор, и в связи, что экипаж не имел навыков по его использованию, то старший помощник устроил ученье по высадке трактора на барже на не оборудованное побережье. Таким побережьем стала западная сторона бухты Соленое озеро, не одетая в бетон. В этом был смысл и толк, в дальнейшем были учтены все недостатки и курьезы, выявленные на учении. Нам было наплевать на иронию и насмешки со стороны коллег с других кораблей.
Трактор на борту позволил успешно решать задачи строителей и тыла по обеспечению застав стройматериалами и углем. На отдельных заставах, где были комплексы, угля надо было до 600 тонн. Без трактора это, конечно, сделать было нельзя. С ним легко столкнуть баржу с отмели в море. Разработана была целая система для этой цели. Была сделана «уздечка» из троса. За неё трактор мог вытащить баржу на берег, для удобства выгрузки, мог поставить её перпендикулярно к берегу и потом столкнуть в море…
Одновременно появилась проблема высадки трактора на берег, что возможно только при идеальной погоде, а на Камчатке такую погоду подгадать тяжело, поэтому высадка сопровождалась всегда с большим риском. Впрочем, на море всегда так.
Но главное это забрать трактор с берега и погрузить его на корабль. Хотя трактор всегда увеличивает скорость выгрузки, но это огромнейший риск с его использованием. Все дело в том, что большой вес трактора, 13 тонн, расположенный на платформе баржи сильно снижает метацентрическую высоту и угол заката. Угол заката это величина наклона баржи, после которой баржа не возвращается в начальное положение, а опрокидывается. Понимаю, что мою книгу будут читать в основном специалисты, поэтому не буду утомлять читателей лекцией по устройству корабля. Они получили свои знания в военно-морских училищах, накопленные за века хождения по морям и океанам.
Никто, конечно, угол заката на барже не замерял, тем более с трактором. Это проводится на макетах в опытовых бассейнах в проектных институтах по строительству судов, но опыт и чутьё показывает, что баржа с трактором на крутой волне опрокидывается легко и быстро.
Пример я приводил в главе 5, части третьей. Был опыт переворачивания баржи с грузом и в транспортной бригаде на ПСКР «Иван Евтеев». Она перевернулась не на волне, а по причине не правильной загрузки, опять же с нарушением теории устройства корабля. Старшим баржи тогда был Саша Белых, ныне капитан 1 ранга в отставке, проживающий в Балтийске Калининградской области, базе Балтийского флота. Как рассказывал Саша, он вовремя поднял с машинного отделения моториста, сам же он стоял на руле. Когда баржа перевернулась, вся команда с воды забралась на днище баржи и стала ждать своей дальнейшей участи.
Кстати погода была хорошая, дело было летом на Южных Курилах у острова Анучино, где строители возводили комплекс, заставу с домом для офицерского состава. Опрокинутую баржу катер Бекас благополучно отбуксировал к кораблю. Надо было её поднять на борт. При переворачивании случился конфуз, двигатель баржи вдруг завелся, немного проработав, заглох. Саша мне не стал объяснять эту деталь, но я могу сделать следующее предположение.
Когда баржа перевернулась, двигатель баржи работал на винт, но он сразу заглох. Это понятно, по причине отсутствия воздуха. Когда же баржу поднимали, то вероятно всего, морская вода замкнула кнопку стартера, стартер легко завел прогретый двигатель. А заглох он, скорее всего, из-за отсутствия давления масла, есть такая защита на двигателе.
Малая Курильская гряда расположена рядом с Японией, которая по науськиванию Соединенных Штатов считает их своей территорией. Однажды командир корабля Владимир Мищенко признался мне, что в то время, когда баржа в море всегда держал расчехленными артиллерийские установки с артиллеристом наготове, чтобы потопить баржу. Понятно для чего и в каком случае, когда вдруг экипаж вздумает угнать её в Японию. Таких случаев не было за всю историю пограничных войск, напрасные хлопоты. Тогда я почувствовал себя не очень хорошо, мне значит, не доверяют.
Походы на Камчатке почти ничем не отличались от походов из Владивостока. Во Владивостоке была бригада кораблей, а на Камчатке уже дивизия, хотя это тоже бывшая 7-я бригада Тихоокеанского пограничного округа. В дивизии не береговая база, а тыл, а значит, организация снабжения, ремонта, несомненно, лучше. На Камчатке год за 2 и двойной оклад. Камчатка это особый регион, красота, блеск, романтика, многие мечтают туда попасть служить, не каждому удается.
Кто попал, тот никогда уже не забудет рассветов и закатов, трёх братьев, белых шапок вулканов, восторженного волнения в груди. В магазинах свободно палтус в продаже по 5 рублей 20 копеек кг. Обслуживали мы тогда три пограничных отряда: Петропавловск – Камчатский, Магадан, Чукотка. Схема такая же, как и во Владивостоке. Плановые завозы имущества по отрядам и заставам согласно графику перевозок, завоз овощей, угля на комплексы застав. Была также доставка леса для дивизии из Усть-Камчатска и красной рыбы нерки из п. Майно-Пыльгино и другие задания.
Сократились длительные переходы, только за овощами спешили во Владивосток, туда, где тогда был пограничный совхоз, общий на два округа Тихоокеанский и Северо - Восточный. Сейчас это уже экзотика. Список освоенных пограничных застав заметно пополнился, на которых ранее не приходилось бывать. Стало заметно, что на Северо-Востоке берега более приголубленные. Баржа легко подходила к берегу и бросала аппарель, за исключением пляжей Восточного побережья Камчатки, где часто попадались песчаные косы, впрочем, они не постоянны и постоянно меняют свое расположение. В мою бытность на Камчатке строились пограничные служебные и жилые комплексы на заставах Жупаново, Сторож и Озерновская. Все с океанской стороны, выгрузка стройматериалов, техники и потом угля на них проходила с необычайной сложностью и риском.
Пограничные начальники союзного и местного масштаба не вникали с такие тонкости, они мыслили в масштабе государства, которое никто не собирался разваливать. В шикарных живописных нетронутых землях возводились яркие художественные архитектурные формы, с неимоверными усилиями и колоссальными денежными тратами на строительство и далее на обслуживание. Но в то же время это было освоение нетронутых земель, колонизация. Потом все прекратилось, комплексы оказались не то, чтобы не нужны, а не стало средств на их обслуживание. Казна страны опустела, перестройка превратилась в перестрелку криминальных структур и бандитов, гласность в очернительство государственного строя и КПСС, демократизация в неисполнительность и казнокрадство, плюрализм в беспринципную болтовню, передергивание фактов, последнее, продолжается, по сей день.
На Камчатке в походах в боевой части 5 особых проблем не было. Все крутилось и работало, отказов не было и это создало иллюзию, что так должно быть априори, для этого никаких усилий не надо. Меня начали привлекать к выгрузке на барже, я стал ходить старшим на барже. Сейчас в современных условиях говорят, был командиром баржи или катера, хотя это не правильно. Нет штатной команды баржи и катера, её формируют по обстоятельствам и каждый раз кто угодно может попасть в её состав. Как правили офицер или мичман старший баржи, двое матросов и моторист, он рулевой. Некоторые старшие баржи сами рулят. Я же руль не брал, это мешает оценке обстановки.
Хорошо, когда в коллективе нормальные отношения и все сослуживцы адекватные. Чаще на службе, да и в любой деятельности, когда в твоём круге вопросов все благополучно, вдруг выясняется, что ты бездельник. Окружающие начинают замечать, что ты уверен и благополучен и тебя надо непременно нагрузить дополнительной работой. Другие крутятся, шевелятся, хотя в основном попусту и по хвостам, не эффективно. От коллег это происходит часто от зависти, от начальников от того, что хотят в этом поучаствовать, часть своих достижении присвоить себе. Ведь благодаря контролю и требовательности к подчиненным офицер достиг определенных результатов и пора его выдвигать по службе. Да, читатель, так чаще и бывает, кто работает и на своем месте чаще там и остается, а у кого не получается, тот начинает учить как надо работать или как правильно учить тому как надо учит работать.
Матросы любят ходить на барже, потому что это всегда приключения, хотя иногда и трагические. После того как на рейде Корсакова утонул матрос Колмыков с ПСКР Иван Евтеев, когда он случайно выпал за борт, при проверке оказалось, что матрос Анохин с Николая Сипягина тоже не умеет плавать, хотя год ходит на барже.
Вот такие парадоксы, косвенно один матрос спас другого, посредством своей гибели. Косвенно, потому что он мог и не утонуть, но риск был большой. Как нет такого человека, который бы не ощутил на себе как кусается электричество, так и нет моряка который бы не «купался» в море. А был случай, когда к одному гражданскому моряку прилетела в один из портов жена. Они сидели в каюте, потом она вышла, моряк вдруг услышал по кораблю звонок аварийной тревоги, оказалось, что за бортом оказалась его жена. Моряк этот потом работал в компании «Русский дизель», я познакомился с ним, когда они обслуживали мои дизеля. Он рассказывал с юмором, но тогда смешно не было. Моряк должен, безусловно, уметь плавать, это не обсуждается.
Конечно, и на Камчатке возникали проблемы, но они успешно решались. Так на заставе Озерновской при выгрузке на тракторе срезало шпильки на правом ведущем колесе привода, в результате он мог двигаться только по кругу. Корабль ушел в город за другим трактором, и за шпильками для ремонта, неисправный трактор остался на берегу. Отряд дал свой трактор, который потом заканчивал выгрузку угля, но надо было как-то забрать свой трактор обратно на корабль. С одним приводом это было проблематично, я понял, что только высшая сила это позволит сделать. Трактор въехать на баржу своим ходом не мог. Не получалось, даже с помощью другого трактора, уже были готовы шпильки, которые мне удалось выменять за бутылку спирта в СМУ в г. П.Камчатском, его бы только в трюм доставить. Наконец-то тракторист Горбач Саша, с каким неимоверным усилием, задним ходом, с помощью лебедки и другого отрядного трактора Т-130 смог затолкать его на апрель, теоретически это сделать было нельзя. Он стал как-то боком, но по центру. Я дал команду крепить цепями, чтобы не съехал на бок и не опрокинул баржу. Т-130 столкнул баржу и, вот она ушла к борту, это было чудо. Я понял, что невольно становлюсь специалистом по выгрузке и погрузке на баржу техники и имущества и что не надо было учиться этому 5 лет.
Для себя я делал все играючи, безусловно, старался каждый поход к берегу провести эффективно, быстро и безаварийно, и стремился заразить этим матросов из команды баржи. Им, конечно, нравилось такая работа и стиль, ведь они были еще почти дети. Обычную рутину превращал с игру, так наверно надо относиться к любому делу, чтобы было веселее и интереснее. У меня была мысль, заметит ли командир, что баржа успешно свершает рейсы на берег с минимальными временными затратами. Он, безусловно, заметил и начал меня за что-то отчитывать. Активно принимать участие в организации выгрузки, чтобы не оказаться в стороне от успешного выполнения боевой задачи.
Как всегда бывает, что если все идет нормально, то улучшать ничего не рекомендуется, если ничего менять не надо, то менять не следует. Не надо тревожить тревогу, если она не тревожит тебя.
В тот же 1989 год, год передачи корабля на Камчатку корабль стоял на якоре в бухте Комсомольской в пгт. Провидения. Как раз было время празднования годовщины октябрьской революции. Корабль выполнил овощной рейс и готов был на переход в базу, но что-то этому как всегда мешало, то ли погода, то ли отсутствие разрешения.
Командир собрал офицеров на совещание ГКП.
— Так. На корабле надо провести «шмон», так как давно мы его не проводили, — я подумал, что ранее на Сипягине мы не проводили никаких «шмонов». К чему все это, корабль это не тюремная камера, зачем лишний раз без повода выводить на негатив матросов.
— Всё надо вывернуть наизнанку, ничего не упустить, отворачивать все то, что легко отворачивается, значит там тайник. Для этого замполит всех соберите в столовую, будете проводить политзанятия. Мех своих тоже всех в столовую, сам на вахту, там и проведешь шмон, — да, конечно, подумалось мне, а вдруг, авария или пожар, кто будет отвечать, и оставил своих матросам на месте.
— Я же буду на вахте в рубке. Всё. Все по местам.
Вскоре произошли события, которые заставили забыть про криминально-жаргонные выражения.
В те годы еще был ещё на плаву с экипажем знаменитый пограничный ледокол «Пурга», до определенного времени единственный корабль 1 ранга в морских частях пограничных войск со славными традициями с высоким гордым самомнением личного состава. Естественно матросы гордились, что служат на таком корабле, офицеры соответственно тоже. Энергетическую установку этого корабля еще до ВОВ спроектировал профессор нашего славного училища Хоршудян…Для меня было интересно, то, что на этом корабле были двигатели 6Ч 23/30, такие как и у меня, что естественно я намеревался поживиться запасными частями по ним, но мне это не удалось, хотя корабль был списан, хотя экипаж еще на нем был. Почему не удалось, остановлюсь позже.
Любопытна одна важная деталь. Предшественник знаменитого пограничного корабля сторожевой корабль «Пурга» погиб 3 апреля 1939 г. при выполнении служебных обязанностей, со всем экипажем - 85 человек. Обстоятельства гибели корабля неизвестны. Это случилось на Северном флоте.
Ледокол «Пурга» первоначально был направлен на Север, но потом свершил переход на Камчатку. Последующее повествование покажет, что на знаменитом корабле не все обстояло благополучно с воинской дисциплиной. Чем это объяснить? Наверно тем, что корабль не выполнял никаких задач, кроме как обеспечивал свою живучесть и использовался одновременно, как казарма для экипажа.
На корабле Николай Сипягин не хватало одного матроса рулевого, поэтому для несения вахт отправили специалиста рулевого с Пурги старшину 2 статьи Старовойтова Дмитрия, однофамильца знаменитого политика. Эти вопросы решает флагманский штурман дивизии. Как потом оказалось это был не простой старшина, а до службы руководитель секции единоборств по рукопашному бою г. Сочи. Я же не был даже в курсе того, что на корабле есть матрос с другого экипажа. Я никогда старался не привлекать матросов с других кораблей. Что касается офицеров, то такая практика существовала широко на пограничном флоте брать в море офицеров с других кораблей.
Во время политзанятий замполит Трофимов Владимир, тоже однофамилец героя из фильма «Офицеры», обратил внимание, что старшина 2 статьи Старовойтов не конспектирует его текст и естественно задал вопрос:
— А, вы, почему не записываете в тетрадь, то, что я даю под запись?
— Не хочу.
— Тогда я вам приказываю записывать, лекцию.
Последовал отказ. Дальше больше, конфликт загорелся, выходил из-под контроля. Постепенно, после звонка на ГКП по корабельной телефонии был втянут в дело командир корабля.
Старовойтов был отправлен на ГКП. Командир задал вопрос:
— Вы, почему не выполняете приказание замполита, не ведете запись политзанятий?
—А, и вы туда же. Чем выше должность, тем выше уровень некомпетентности. Что писать, галиматью?
Далее слово за словом, конфликт разгорался. Командир это же, как глава государства, нельзя ему перечить, не бычок, какой ни будь. Тот простит.
Кончилось тем, что Старавойтов отказался признавать командира командиром, сказав, что у него свой командир, командир Пурги.
Как известно из дисциплинарного устава СССР: «…В случае открытого неповиновения или сопротивления подчиненного командир (начальник) обязан для восстановления порядка принять все меры принуждения вплоть до ареста виновного…»
Пользуясь своими правами, командир объявил арест. Старовойтов хотя и не ожидал, такой реакции, но был уверен, что ничего не будет. Командир же вызвал старшего помощника и приказал ему возглавить караул и устроить гауптвахту в помещении кормовой шпилевой. Караульными были назначены старшины корабля, так как Старовойтов был старшина 2 статьи.
Когда те прибыли на ГКП для ареста Старовойтов отказался повиноваться. Командир приказал применить оружие….прикладом. Старовойтов сбросил с себя форменку рабочего платья и, ругая командира, все-таки покинул ГКП, под конвоем старшин был доставлен в импровизированную камеру.
О случившемся было доложено командиру дивизии. Так как корабль находился в бухте Комсомольская, на берегу которой был расположен поселок городского типа Провидение с одной стороны, а с другой поселок Урелики, где дислоцировался пограничный отряд, то на следующий день под конвоем старшина 2 статьи Дмитрий Старовойтов был доставлен к врачу психиатру из отряда.
Тот выдал заключение, что моряк здоров и не преминул намекнуть поискать больных среди командования корабля. Руководство дивизии приказало освободить арестованного и кораблю прибыть на рейд Петропавловска – Камчатского в Авачинскую бухту.
После постановке на якорь в бухте на буксире прибыла группа офицеров из Северо-Восточного пограничного округа во главе с Начальником морского отдела. Сам арест в море на пограничном корабле в перестройку, в гласность был вопиющим случаем. Как мне потом говорил Саша Деревков, капитан 2 ранга, бывший командир БЧ-5 ПСКР «Айсберг» все офицеры дивизии буквально были ошеломлены и волей решительностью командира корабля. Комиссия не разделила мнения офицеров дивизии. После расследования был приказ, где командир и заместитель по политической части получили неполное служебное соответствие.
Надо отметить, что они стойко перенесли наказание, внешне ничем себя не выдали, но вероятно всего это повлияло на дальнейшую службу офицеров. Замполит Трофимов уволился со службы уже на Камчатке. Жаль, был хороший замполит. Мне запомнился случай, когда баржа потеряла управление. Уже светало, я как то сумел медленно, галсами добрать до корабля. Когда же подняли её на корабль, то она оказалась без пера руля.
—Мех не волнуйся, иди в каюту, отсыпайся, я тебе помогу, — я же подумал, что чем здесь поможешь, надо идти в дивизию на новым пером руля и был уверен, что так и будет, ушел спать.
Когда меня подняли на очередной поход на барже к берегу, я увидел кустарно сваренное и установленное перо руля, его сварил и установил замполит корабля. Конечно, его потом поменяли, но рейс выполнили до конца, не было срыва боевой задачи. Как вам такой замполит?
Александр Лепехин перевелся во Владивосток и вскоре тоже уволился. Так перестройка и недисциплинированный матрос сломали судьбу офицерам. А сколько судеб поломал развал Советского Союза? Но это уже другая история.
На этом дорогие читатели я заканчиваю свою книгу. Было интересно с вами общаться. До свидания! Искренне ваш! Владимир Сысун!
PS! Морские приключение будут продолжаться в повести " На отдельных участках границы"
продолжение http://proza.ru/2020/06/02/610