Пятилетний Сашок возлежал на мягкой пуховой перине рядом со своей бабушкой Настасьей Ефимовной, которая как могла учила его читать, и водил своим пухлым указательным пальцем по странице газеты «Правда» от 10 августа 1973 года, собирая буквы сначала в слоги, а потом в слова. Получалось это у него медленно, а слова и вовсе выходили страшными и непонятными.
-Бабушка, - спросил он, - а атомная война будет?
- Чаво это вдруг? – поинтересовалась бабушка.
- А чего тут везде – «атом», да «атом». – и Сашок ткнул в газету.
- Ну-ка, где? – бабушка одела очки и приготовилась удивляться.
- Вот, смотри, - Стра-на гор-дит-ся мх-АТОМ. Чего им голдиться, интересно? Поехали в блатскую леспублику, и еще каких-то гастлолей с собой плихватили. Вот, смотри: «отправились с гастролями в братскую республику». – по слогам прочитал Сашок. - Кто это такие – гастлоли?.. Это сообщники этого мх-АТОМа? А еще вот тут – «Агния Балто стала ла-у-ре-АТОМ». Они на этом атоме сколо с ума сойдут. – и Сашок покрутил у виска неизвестно кому. – Я кушать хочу, - оповестил он и отложил газету в сторону.
- Давай борща согрею – сказала бабушка и начала вставать с кровати.
- Не хочу болща! Чаёчику с вутелродом хочу.
Бабушка зажгла плиту, поставила чайник и пошла назад в комнату, а Сашок уселся возле стола, положил голову на сложенные на столе руки и стал рассматривать синий огонь печного пламени. Почему-то вспомнились недавние гости, приезжавшие к ним – дядя Леша и тетя Тамара. Вспомнились потому, что никаких угощений с собой не привезли, а съели, по словам бабушки, за четверых. Сашок любил, когда в доме были гости. Его трепали по кудрявой голове, удивлялись его смышлёности и угощали чудными конфетами, которые он ел очень экономно и растягивал угощение дня на два, а то и три. Откушенная конфета аккуратно заворачивалась обратно в фантик и отправлялась в холодильник, а кусочек во рту бултыхался там до полного исчезновения. Жили они небогато, в режиме строгой экономии, которую блюла в доме Настасья Ефимовна. Сашка очень забавляла её борьба с расточительством и иногда за обедом или ужином он провоцировал бабушку. Насыпая, например, сахар в чай, он специально брал не полную, а половину ложки и когда уже в четвертый раз лез в сахарницу, бабушка поднимала голову от своей тарелки и пронзая насквозь Сашка своим тяжелым взглядом, говорила: «Куды страсть такую? четвертую ложку сыпет, слипнется!». Сашка почему-то это очень веселило, и в то же время вызывало удивление – как она видит-то? Но зато, когда приезжали гости, бабушка никогда в их присутствии никому замечаний не делала, поэтому Сашок мог вполне безбоязненно попробовать чай и с четырьмя и даже с пятью ложками сахара. После же их уезда начинался «разбор полетов». Кто сколько ложек положил. Кто сколько масла намазал… Вот это масло и не выходило сейчас из головы Сашка. Перед глазами стоял бутерброд, который за обедом сделал себе дядя Лёша: толстый кусок свежего хлеба с таким же толстым слоем масла и сверху обильно усыпанный черной икрой, баночку которой, по случаю приезда родни, мама Сашка выставила из старых запасов. Бутерброд, по словам дяди Лёши, носил название «Королевский»
Чайник закипел. Сашок заглянул в комнату, обнаружил, что бабушка спит и решил заняться самообслуживанием. Он выключил плиту, налил из заварного чайника в свою кружку чай, долил кипятком, кинул три! чайных ложки сахара и размешал. А вот бутерброд, пока бабушка спит, он решил сделать «как у дяди Лёши». Сашок неумело отрезал хлеб, вынул из холодильника непочатую пачку жирного брикета, развернул его и старательно начал намазывать слой за слоем. Бутерброд получался большим и аппетитным. Икры в холодильнике не оказалось, но и без икры было что выслушать от бабушки, проснись она в этот момент. Поэтому не дожидаясь её пробуждения, Сашок принялся трапезничать. Он ел бутерброд «как у дяди Лёши» и запивал его чаем «как у бабы Насти». Вкус бутерброда с таким количеством масла не очень понравился Сашку. Скорее даже совсем не понравился. Оно обволакивало всё во рту и не очень хотело таять даже с горячим чаем. Однажды Сашок разминал во рту застывший пластилин, чтобы сделать его мягким, так вот вкус этого масла сильно напоминал вкус того самого пластилина. Но Сашок ел. Ел и запивал чаем. Ел до тех пор, пока ему не стало плохо…
Вернувшись вечером с работы, мама Сашка выслушивала от бабушки о дневных похождениях внука.
- И, главное, сам чайник с плиты снял, чаю налил. Хлеба кусмяк отрезал – и давай его маргарином намазывать… Скусный маргарин-то, унучок? Скусный?
С тех пор прошло уже очень много лет, но привычка подробно изучать упаковку продукта у Сашка сохранилась и по сей день.