пандемийная история
Информация о дате и месте проведения распространялась строго секретно и под роспись. Никого лишнего. Только «свои», проверенные, надежные. «Свои своих» тоже допускались, но неохотно и только под ответственность «своих». Маршрут движения составлялся строго секретно, индивидуально для каждого выразившего желание и с учётом времени патрулирования полицейскими близлежащих районов. Комплект идентификации выдавался за два часа до начала, в фирменном конверте из рук в руки посыльными. К маршруту движения прилагался пароль, который был действителен только в течение двух часов. Двигаться надлежало по одиночке или группами не более двух человек. Мобильные телефоны, во избежание геолокационной слежки, также надлежало оставлять дома. Понимая сложившуюся ситуацию, возмущенных почти не было. Тех же, кто выражал хоть малейшее недовольство относительно подобных неудобств, тут же отправляли в «черный список» и лишали права посещения.
В квартире Анохиных раздался звонок в дверь. Максим Валерьянович, профессор кафедры экономики, мужчина за шестьдесят, подошел на цыпочках к двери и прислушался. Потом посмотрел в глазок и шепотом спросил.
- Кто?
- Фортинбрас идет походом, - также шепотом донеслось из-за двери.
Максим Валерьянович приоткрыл дверь.
- Ответ могу услышать? – спросил всё тот же голос
- В Эльсиноре льётся кровь. – ответил профессор и в проеме открытой двери показался конверт.
- СМС-очку не забудьте отправить о получении. Номер на обороте конверта, - всё также шепотом сказали из-за двери. – И вот тут распишитесь.
- Да-да, конечно, не волнуйтесь! Мы же понимаем… - расписываясь на планшете закивал Максим Валерьянович.
Дверь закрылась. Шаги посыльного побежали по ступенькам вниз.
- Голубушка, ты хорошо подумала? – вскрывая дрожащими руками конверт, спросил профессор.
- Не валяй дурака, Максимушка, - ответила Наталья Алексеевна - его дражайшая супруга, - мы уже это не раз обсуждали. – раз решили, значит всё. Отступать некуда.
Максим Валерьянович достал из конверта две визитные карточки с паролем, маршрут движения и бумажку с адресом места проведения, которую тут же сжег по прочтении, а огарок спустил в унитаз. Наталья Алексеевна отправила СМС на номер, указанный в углу конверта с подтверждением о получении конверта и вопросительно уставилась на мужа.
- Ну, где? – нетерпеливо спросила она.
Промокнув носовым платком пот со лба, профессор облегченно сказал:
- Не далеко, слава Богу! В двух кварталах всего.
- Поспешим, - отрезала Наталья Алексеевна, и торопливым шагом направилась в комнату. – Наконец-то! Как же долго я ждала этого, Максимушка!
- Чего кричать-то так? – зашипел профессор, - чего доброго соседи услышат!
Наталья Алексеевна зажала рот ладонью и постучала себе по лбу.
- Одевайся, чего стал? – шепотом скомандовала она.
Положив под язык таблетку валидола, Максим Валерьянович стал одеваться. Парадный костюм черного цвета, лакированные туфли, белая рубашка с бабочкой – весь комплект был уже давно аккуратно приготовлен Натальей Алексеевной и ждал своего часа. И час этот настал.
Сияющие от счастья супруги, соблюдая высшие меры предосторожности вышли на улицу. Одиноко гуляющий с собакой сосед стоял к ним спиной и был настолько увлечен своим питомцем, что не услышал щелкнувший магнитный замок закрывающейся двери подъезда. Пройдя неосвещенным двором, Анохины повернули на главную улицу города и крадучись по стене дома нырнули во мрак соседнего двора. Так, поминутно заглядывая в маршрут движения, Максим Валерьянович и Наталья Алексеевна мелкими перебежками через дворы и детские площадки вышли к месту назначения и остановились. Ничего похожего ни на парадный, ни на черный ход в поле их зрения не попало. Два огромных мусорных бака стояли возле глухой стены высокого здания, которая уходила влево до улицы Гагарина и вправо до Туманного переулка. Они стояли в недоумении. Неужели их облопошили? Раздумья их прервала знакомая фраза.
- Фортинбрас идет походом, - послышалось откуда-то из баков.
Анохины замерли. В другое время и при других обстоятельствах разговаривать с мусорными баками профессору бы и в голову не пришло, но сейчас… Максим Валерьянович осторожно приблизился к одному из баков и шепотом произнес:
- В Эльсиноре льется кровь.
Мусорные баки раздвинулись и стала видна входная дверь в полуподвальное помещение. В проеме двери, почти загораживая его стоял здоровенный детина.
- Ну, чего стали, проходите… Только пароли готовьте сразу.
Анохин достал из-за надорванной подкладки две визитные карточки с паролем и отдал их привратнику. Тот внимательно осмотрел карточки и задумался.
- Черт, как же там… А! Милости просим. – вспомнил он
- Покорнейше благодарю, - приподнимая шляпу сказал Максим Валерьянович и увлекая за собой супругу скрылся за мусорными баками, которые тут же за ними сдвинулись, не оставляя ни малейшего намека на присутствие двери.
- Вещи тут сдаём, - указал пальцем привратник на небольшую нишу, в полутьме которой сидела древняя старушка Вероника Аполинарьевна.
Увидев Анохиных, она подскочила, расплылась в улыбке и соединив ладони под подбородком, запричитала:
- Свет мой, Максим Валерьянович, Наталья Алексеевна, душа моя! Ведь не думала, что доживу до минуты нашего свидания! Как же я рада! Всё ли слава Богу?
- Здоровы, и на том спасибо, - снимая пальто с супруги сказал профессор.
- А что еще надо? – согласилась старушка.
- Вы то как, Вероника Аполинарьевна? – поинтересовалась Наталья Алексеевна.
- Вашими молитвами, голубушка, вашими молитвами – принимая одежду у Анохиных и выдавая номерок, сказала старушенция. – проходите, милости просим, прямо по коридорчику, а там увидите.
В просторной комнате горел приглушенный свет и еле слышно играл Моцарт. С бокалами шампанского небольшими группами в нарядных платьях стояли женщины, разглядывая друг на друге блестящие безделушки. Мужчины небольшими группами сидели вдоль стены за круглыми столиками с бокалами коньяка.
- Максим! Наташа! – не нарушая общей атмосферы, позвал их ректор института, чуть привстав со своего места. – Я уж думал, вы передумали?
- Ну, что ты, Сергей Леонидыч, раз сказал – придём, значит придём.
К Анохиным подбежал официант с подносом, на котором стояли фужеры с шампанским и бокалы с коньяком. Анохин вежливо отказался.
- Тут еще кое-что интересное наклёвывается, - заговорщицки произнес ректор. Но об этом после поговорим.
Из больших резных дверей, которые сразу бросились в глаза Максиму Валерьяновичу вышел человек и ливрее и полушёпотом, но так, что было слышно всем произнес:
- Дамы и Господа, первый звонок! Дзынь!
Дамы и Господа, оставляя фужеры на подносе, стоявшем возле двери, потянулись вереницей в пустоту, зияющую за этими дверями.
- Как же я переживаю! – вцепилась Наталья Алексеевна в руку своего супруга. – Никогда еще так не переживала, Максимушка!..
Найдя свободные места, Анохины уселись поудобнее в полумраке зала. Публика тянулась медленно, но с удовольствием, в некоем предвкушении, которое витало в воздухе этого мрачного полуподвала. Человек в ливрее помогал выбирать места, и провожал прибывающих с неподдельной улыбкой на лице.
- Как же вы решились-то, миленькие? – задала ему вопрос какая-то женщина.
- Но ведь кто-то должен был решиться, - ответил он.
- Конечно, конечно – согласилась дама, видя, что задерживает юношу.
Человек в ливрее объявил второй звонок, а через какое-то время и третий.
Зал, и без того полутемный погрузился вообще в кромешную темноту. Еле слышно заиграла музыка, началось действие и зал замер, чтобы было слышно шёпот актеров.
Так начал свою работу в условиях карантина и самоизоляции Первый Подпольный Драматический Театр.