Памяти сильного духом, замечательного человека, чикойского самородка,
писателя-краеведа Олега Ивановича Грудинина
Встреча
Если признаться честно, то отправляясь на встречу с человеком, хорошо известным читателям газеты по частым публикациям, особенно в 90-е годы, немного волновалась. Мое знакомство с Олегом Ивановичем Грудининым по телефону оставило у меня впечатление, что человек он строгий, требовательный. Теперь же я ехала, чтобы подготовить о нем материал как о поэте и писателе-самородке. Как-то он примет меня, явившуюся к нему без приглашения? В магазине с. Коротково нам подсказали, как найти дом Грудининых, а когда проезжали по улице, то почему-то сразу определили, что красивый, ухоженный, основательный дом — это и есть дом Олега Ивановича. Когда хозяйка Валентина Прокопьевна проводила в дом, Олег Иванович, взглянув на меня, сказал: "Что-то знакомое, — и тут же, полу-спрашивая, полу-утверждая, добавил: "Ведерникова?!"
Вот так и состоялось наше очное знакомство. Признаться, мое представление о его внешности совсем не оправдалось: я представляла невысокого, худого пожилого человека, а увидела широкоплечего, сохранившего былую красоту темноглазого мужчину в инвалидной коляске.
Узнав о цели моего визита, хозяин заметно разволновался, стараясь как можно вежливее отказать мне в просьбе рассказать о себе.
- Обо мне писать нечего, я не писатель и не поэт. Пишу для себя — душа просит, иногда люди. А чтоб не затерялось все — напечатал в книжицах. Опять же для себя. Так что и рассказывать нечего, и писать обо мне не нужно.
Но вот первые минуты неловкости, как это часто бывает при знакомстве, прошли, мы заводим разговор о книгах. Постепенно он, то и дело подъезжая на коляске к шкафу-стенке, достает все свои книги, изданные в разных вариантах, затем показывает книги, подаренные ему земляком-писателем, живущим ныне в Красноярске, Ревом Ушаковым, книги Ильи Свистунова, и полтора часа нашей встречи пролетают как одно мгновение. Олег Иванович оказался на редкость интересным собеседником. Мы переходили от одной темы к другой, на все у него было свое мнение, свой взгляд, взгляд мудрого понимающего суть происходящего человека. Иногда его высказывания были резки, он извинялся и говорил, что не любит ходить вокруг да около.
- Моя (он имел в виду жену) меня часто ругает: ты бы промолчал! А я не могу, коли вижу, что неправильное происходит. Неудобный я человек. Мне отец все говорил: "В брата ты моего пошел, все тебе надо, чтоб по порядку было, чтоб по струночке, ни ниточки лишней, ни пылиночки". Правду говорил: по-другому не могу.
Мы смеемся, придя к выводу, что и такие люди нужны, чтоб жизнь пресной не казалась.
Истоки
Задаю главный вопрос: когда начал писать? Олег Иванович задумывается.
- Если брать по большому счету, то еще в комсомоле. То про передовиков, участников войны или о комсомольских делах писать в газету приходилось — должность члена райкома комсомола обязывала, то “Сатирический прожектор” выпускали. А потом, когда секретарем парткома колхоза работал, тоже писал
в газету. И как-то так получилось, что все свои публикации складывал в
папку. Позже это пригодилось, что-то в качестве самостоятельных рассказов,
что-то, когда работал по просьбе главы поселения "Коротковское" над
материалами к юбилею сел Коротково и Быково.
Стихи же — это когда беда со мной приключилась. С 2006-2007 года. Складывались рифмы и раньше. А тут ночами уходил в тепляк, чтоб
никто не мешал, курил и писал, курил и писал. Да вы все это в книжках
моих найдете. И краткую автобиографию, и все горести и радости, которыми
жили я, моя семья, друзья, соседи, односельчане.
- Как пришла мысль напечатать написанное?
- Тут случай помог. Как-то дочь Лариса подарила книгу "Зашуланские покосы" Елены Чубенко, журналиста из Улет. Почитал и решил тоже попробовать
напечатать. Материала хватило на три небольших книжечки под общим названием "Сельские зарисовки". Сто экземпляров разошлись. Тогда дополнил и
переиздал уже публикации, рассказы и стихи. Сейчас у меня около
70 рассказов, запланировал напечатать книгу. Но болячки в 2011-2012
году не позволили осуществить планы. Решил напечатать книжку стихов.
Так вышла третья книга, а над четвертой работаю. Люди берут, читают.
Видимо, интересно.
В послесловии к третьей книге "Сельские зарисовки" Олег Иванович пишет: "Наконец-то закончил свой сборник стихов в компьютерной печати. Признаюсь, далось мне это нелегко. Стихосложение моё в блокнот по времени длилось без малого пять лет. Это немногим более 100 стихов. Однако, параллельно с этим,
я писал рассказы, прозу. В рукописи их готово более 70-ти. Ещё в плане
хочется написать около 50-ти рассказов. Это творчество стало меня тяготить. Всему причиной являются, конечно же, недуги, физическая усталость. Тем не
менее, задуманное ранее хочется осуществить. И чего бы мне это не стоило, закончу.
Второй трудностью в данном творчестве, конечно же, является недостаточный уровень образованности. Познания всего. А вот, подишь ты, — затянуло. А что получилось — судить читателю..."
Полезное хобби
Он дал мне свои книги, которые я с удовольствием прочла за выходные дни. И действительно, литературные строчки живо дополнили сухие строки автобиографии, к которой он отослал меня в начале разговора. Ярко предстали передо мной картины его сватовства в новогоднюю морозную ночь, когда у невесты округлились глаза от неожиданности, картины сельской жизни в смутные времена, боль от вида зарастающих полей и благодарность фермерам Краснопееву и Дианову, на чьих полях "созревают тучные хлеба".
Ряд стихов и зарисовок Олег Иванович посвятил своей дорогой учительнице
Марии Константиновне Федотовой, школе вообще, трудному военному школьному детству. Практически, целый цикл стихов можно было бы назвать "Родня". В них представлены образы матери и отца, горячо любимых детей и внуков, родственники с Украины и друзьям, они тоже родня — по духу. А еще они посвящены жене. Она для него и любимая женщина, и супруга, славный милый человек и верный друг:
Славный, милый человек,
Я горжусь тобою.
Подарил мне тебя двадцатый век,
И счастлив я своей судьбою…..
Прости, мой верный друг,
Что в старость стал обузой
Инвалидность мучает меня,
А день твой чрезмерно перегружен.
Особая тема — больничная. Фактически, автор перенес не одну операцию
и надежда сохранить ногу таяла от одной операции к другой. Сколько же мужества потребовалось, чтобы преодолеть боль, и не только физическую. Активный, энергичный, трудолюбивый человек — и вдруг калека. Не всякий справится с душевной болью, найдет себя. А он смог, сумел. Одному Богу, да, пожалуй, близким, известно, чего это ему стоило. В ряде стихотворений он так и говорит: "Будь, Олег, оптимистом". И уже с горьким юмором обращается к своим костылям, к коляске, к больничной койке. Творчество стало его спасением. Творчество, которое он с юмором называет "мое хобби". Кроме писательства у него проснулся и другой талант- рисование.
- Это еще одно мое хобби, — шутит он. Люблю рисовать акварелью, хоть она и недолговечная. На момент нашей встречи у Олега Ивановича нарисовано
акварелью и маслом около ста картин. Среди них и копии, и собственные пейзажи, картинки сельской жизни, иллюстрации к рассказам.
Рассказ об Олеге Ивановиче был бы не полным, если бы я не сказала о его исследовательской работе к 250-летию села Коротково и 200-летнему юбилею Быково. Не все поселения могут похвастаться тем, что история их сел отражена в книге, а значит, записана на вечное хранение. А у коротковцв есть. Благодаря Олегу Ивановичу. А еще навсегда останутся в памяти курьезные случаи с рыбаками и охотниками, местными жителями, с юмором рассказанными автором в цикле "На завалинку".
Потом были три интереснейших года совместной работы над книгой. Мы часто встречались, спорили, уточняли, переделывали написанное им ранее и рождённое
в долгие бессонные ночи. Поставив перед собой задачу рассказать обо всём, что хранилось в памяти из его богатой на события жизни, Олег Иванович, несмотря
на ухудшающееся состояние здоровья, очень много работал. Как радовался,
когда я наконец-то привезла макет книги. Он только что вернулся после
очередного обследования в больнице г. Иркутска. К сожалению, диагноз был неутешительным - создалась серьёзная угроза гангрены второй ноги. Поэтому известие, что книгу скоро напечатают, было для него бальзамом. И он принялся дописывать то, что не дала доделать болезнь.
А потом было долгое ожидание. Вместе печалились и переживали, что выход
книги «В стороне кедровой» задерживался. Причины были объективными – большая очередь на печать в маленькой типографии.
Да только у автора не оставалось времени для ожидания. Силы покидали его, хоть он не показывал виду.
Наконец-то состоялось… Его внук постарался, чтобы первые десять экземпляров дошли до автора. Их привезли буквально за две недели до его ухода. И не сбылись наши мечты на большую презентацию книги, о которой мы договорились, вместе рассматривая новенький экземпляр издания. Он тогда был счастлив и планировал собрать всех героев своих рассказов и очерков, которые ещё были живы.
Но... не сбылось.