День был солнечным, а небо было таким красиво - голубым, что сидеть дома было бы во вред себе.
Ольга Александровна одев свою внучку, вышла с ней во двор..
Песочница пестрела разноцветными панамками, шапочками, косынками: да и как без них, солнышко оно доброе, но может и навредить, если не следовать правилам осторожности.
Поправив на своей егозе, до чего же шустрой девчонке, косынку и отдав ей корзинку с пупсиками и лоскутами, сама присела на скамью напротив песочницы.
Скамья стояла под широким развесистым и немного приземленным, будто под тяжестью, каштаном.
Сколько лет этому дереву никто не помнит, но все удивлялись его стремлению к жизни.
У него было три ствола, два из которых были засохшим, но успевшими пустить новые отростки, которые торча в разные стороны все же тянулись к небу.
Этот каштан не был похож на стройных своих сородичей, скорее на корявый дуб, не однажды битый природой, но с большим желанием выстоять, и своей тенью приносить удовольствие, сидящим под ним на скамье в жаркие дни.
Ольга Александровна достала из сумочки книжку и расслабив в спокойствии тело, открыла на нужной странице.
Читала она неспеша, не бегло перескакивая от буквы к букве, а смакуя прочитанное и переживая проживала с героями их жизни.
Но при этом она не забывала поглядывать, поверх очков, за своей внучкой Аннушкой, за которой нужен был глаз и только глаз. Внучка редко играла в куклы: это по настоянию родителей, желающих приучить ее к девчоночьим играм, она всегда брала на прогулку эту корзинку.
Вот и теперь: две малышки делили меж собой ее лоскутики, а Аня присев на корточки рядом с песочницей, ковыряла палочкой в земле.
- Ну вот как ты ее приучишь к игре в куклы.- проговорила Ольга Александровна и увидев бегущую к ней внучку, закрыла книгу и убрала в сумку. Почитаешь тут, теперь уж дома вечером перед сном, чтобы лучше спалось.
- Бабушка, посмотри вот...кто это, как его зовут...- и протянула ей грязную ладошку с ползающем по ней дождевым червем.
- Я ему говорю, что туда нельзя можно упасть, а он непослушный такой...- щебетала без остановки внучка.
- Анечка, да зачем же ты его в руки взяла он же грязный, смотри какие у тебя ручки...- Ольга Александровна аккуратно двумя пальцами взяла червяка и положила его на край скамьи, ибо знала сколько будет слез, если она его выбросит в кусты.
- Бабушка, ну бабушка...он же там упадет...- взволнованно тараторила Анечка, вырывая у нее ладошку.
- А ну-ка не шуми... дай послушаю...червячок просит, чтобы мы отнесли его под дерево и прикрыли листочком...У него есть детки, он отдохнет и побежит к ним...- улыбаясь пошла на хитрость Ольга Александровна.
- А почему я тогда не слышу что он говорит...- удивлению внучки не было предела.
- Ты еще маленькая, поэтому и не слышишь...все... положили, прикрыли, ручки вытерли, а теперь беги играй с девочками. Вон как им интересно. Беги, беги.
Улыбаясь Ольга Александровна вновь присела на скамейку. Читать уже не хотелось, да и какое там чтение, когда внучка разворошила в ее памяти события, которые ей хотелось забыть как страшный сон, но они прочно въевшись в подсознание, при любом напоминание всплывали наружу.
Так, внучке сейчас три годика - вспоминала она - а сколько же ей было в то время с какого она себя помнит: наверное немного меньше, а может такая же была.
В фрагментах, которые запомнила ее детская память, она никогда не видела своего отца.
Нет, мужчины бывали в их доме и довольно часто. Они приходили к ее матери, устраивали веселое застолье до самого утра, а потом мать с одним из них, а остальных выпроводив, уходила в другую комнату.
На нее никто не обращал внимания, не вспоминала даже мама у которой дела были поважнее, чем маленькая и вечно голодная дочь.
Она могла залезть под кровать или выглядывать из-за шторки на дверях, наблюдая за маминым весельем.
Она любила эти праздники только потому, что после ухода гостей и мамы в другую комнату, она становилась хозяйкой всей вселенной, умещавшейся в маленькой комнате с ее кроватью и столом, полной всякой снеди.
Она по деловому осматривала стол и садилась за тот стул, напротив которого на столе оставалось больше еды.
Наевшись до отвала, часто моргая сонными глазками, залезала на кровать и засыпала счастливой.
Это ей так тогда казалось, а сейчас у Ольги Александровны повлажнели глаза и отнюдь не от хороших воспоминаний.
Ладно, ладно...что это я - пожурила она сама себя - распустила тут нюни, еще внучка увидит, придется снова что-то выдумывать.
Кинув взгляд на песочницу она увидела внучку сидящую на бортике песочницы, и с удивлением переводящую свой взгляд с одной девочки на другую.
Ее не интересовали ни куклы, ни лоскутики, ей больше нравилось наблюдать: ну например за игрой детей, за выражением их лиц, их жестами и за всем что проползало и пролетало мимо.
И в кого она такая по деловому серьезная - подумалось ей - да в нее же, в кого же еще, хотя детство было совершенно разным, и слава Богу, что разным.
Единственная дочь вышла замуж по любви и живут они в согласии и достатке. Что ей еще надо, да больше ничего, Господь компенсировал недостачу ее счастья в образе этой любопытной девчушки, как она любила ее называть, огневушки - поскакушки.
А тогда, некоторое время спустя, после очередного застолья ее мама утром не вышла из спальни, а все спала и спала.
Она хорошо помнит эти дни: как несколько раз она пыталась разбудить ее, но все было безуспешно, как доедала оставленную еду за столом, как хотела плакать, но не плакала, боялась что мама побьет ее и надолго поставит в угол.
Так прошло два или три дня, она не помнит сколько, мама все не просыпалась, а на столе было уже все съедено.
Еще помнит что искала ключ от входной двери, чтобы открыть дверь и выйти на улицу, но его нигде не было.
Мама становилась не похожей на маму и ей от этого стало дико страшно и сев возле дверей она громко заплакала..
Вызванный обеспокоенными соседями слесарь взломал дверь и ее грязную и зареванную до хрипоты, подхватили сильные руки и прижали к себе...
В детском доме она была наверное самой тихой и спокойной.
Так же не любила играть в куклы, может бы и любила бы, но их у нее при маме никогда не было.
Другое дело наблюдать за червячками, паучками или бабочками.
Это был ее мир, мир ее фантазии, мир ее тихого счастья.
Время подходило к послеобеденному сну и огневушка - поскакушка набегавшись всегда охотно засыпала, давая вздремнуть и ей.
- Аня, Анечка, бери корзинку и иди ко мне...нам уже пора...- окликнув внучку и ожидая ее прихода, Ольга Александровна подойдя к дереву провела рукой по его шершавой коре со словами
- Ты прости меня каштанчик...нагрузила я тут тебя своими воспоминаниями...но что поделать...не забывается такое...ох, не забывается.
- Анечка, а лоскутики и пупсиков своих почему не взяла из песочницы...- обернувшись на подбежавшую внучку и увидев пустую корзинку, спросила ее Ольга Александровна.
- Бабушка, я подарила их девочкам...пусть им будут...у меня же их много...ты же не заругаешься...- подняв на нее глазенки, она ждала ответа.
- Хорошо, не буду ругать, но в следующий раз обязательно советуйся со мной и мы вместе все решим...хорошо... ты меня поняла...- теперь ей было интересно, что ответит внучка.
- Хорошо бабушка...ты же у меня самая лучшая...а я у тебя самая лучшая...ну правда ведь - личико внучки светилось счастьем, ну как ругать ее.
- Правда милая, правда...огневушка - поскакушка моя...
Внучка пообедав почти сразу же уснула, не пришлось бабушке придумывать ответы на ее каверзные вопросы.
Сонное выражение лица с мило подрагивающими ресничками умиляло Ольгу Александровну до слез.
- Да моя ты хорошая, счастье мое...радость моя ..спи мое солнышко - тихо шепча она осторожно поцеловала ее теплый лобик и откинулась на свою подушку.
Выйдя из стен детского дома она не раздумывала долго в выборе профессии, а сразу пошла на курсы кройки и шитья, считая ее выгодной и всегда востребованной.
Все в ее жизни в начале складывалось удачно: закончив учебу, устроилась на работу в престижное ателье, полюбила, вышла замуж, родила дочь.
И тут внезапная авария, взрыв котла на заводе, где работал ее муж.
До больницы его не успели довести, слишком большой процент ожога, так и умер не приходя в сознание и не сказав ни слова.
Как она выжила тогда, как все вынесла, разрываясь меж маленьким ребенком и работой, да еще и мытьем полов по подъездам, непонятно даже ей по истечению уже времени.
Дочурка, ее огневушка - поскакушка, это она давала ей стимул и силу для выживания.
Всю свою недополученную от своей матери любовь она отдавала дочери.
А теперь вот еще ей на радость, наверное в награду за перенесенное и выдержанное, сопит рядышком теплый комочек, проснувшись который засыплет бабушку вопросами, на которые то не сразу можно найти ответ.
В комнате с окном прикрытым шторой для создания полумрака, на кровати сладким сном спали двое, совершенно седая с миловидным лицом бабушка и розовощекая от сна , малышка.
Бабушкина огневушка - поскакушка.