Глава тринадцатая
Вероника
В какую бы броню я ни одевалась, встреча с Олегом меня взбудоражила. Зачем он объявился? Да еще в такой момент, когда и без того сердце разрывается на части. Эпизод с Артемом, исчезновение подруг – и все это на фоне безумной суеты, связанной с выставкой. А теперь еще он хочет объясниться. С чего бы? Скорей бы все это закончилось! Тогда мы с девчонками соберемся и как следует отпразднуем. С девчонками… Где они? Мне стало страшно. Если они исчезнут из моей жизни… Нет, об этом даже думать нельзя!
Артем поджидал меня в подсобном помещении, выглядел он нервным и недовольным.
- Разобралась со «старым знакомым»?
- Более или менее.
- И насколько этот знакомый старый?
- Очень старый.
Он вперил в меня тяжелый взгляд.
- Ника, неужели ты изменяла мужу?!
Сколько пафоса! Можно подумать, что это не он совсем недавно изменил своей невесте. Впрочем, я решила прояснить ситуацию.
- Нет, конечно, - устало сказала я, - мужу я никогда не изменяла, а с Олегом мы расстались десять лет назад, тогда я еще не была замужем. – После небольшой паузы я подвела черту. - На этом вечер воспоминаний закончен. У нас сейчас другие проблемы. С кем ты договорился и о чем?
- С главой службы безопасности. Зовут его Антон Сергеевич, и он ждет нас в центральном офисе.
Я была на машине, но Артем уговорил меня сесть в его автомобиль. Мол, мало ли еще куда-нибудь придется поехать, а глупо мотаться по городу на двух автомобилях, тем более что я взбудоражена всякими неприятными событиями. Незачем рисковать собой и здоровьем окружающих.
Центральный офис располагался на Петроградской стороне, куда мы из-за пробок добирались довольно долго. Снаружи здание выглядело очень солидно, но не броско. Внутри роскоши не стеснялись. Многие представляют роскошь как сочетание бархата с позолотой. Нет, здесь все было очень современно, функционально, но в то же время… роскошно. Не знаю, как им этого удалось добиться. Наверное, безупречным качеством отделки и со вкусом подобранной мебелью.
Кабинет главы службы безопасности соответствовал всем вышеперечисленным характеристикам, как и его хозяин. Он был мужчиной солидных габаритов под пятьдесят, безупречно одетым и ухоженным, а его лицо напоминало сейф – такое же невыразительное и непонятно, что скрывается за закрытыми дверцами. Артем представил нас друг другу, после чего мы разместились на удобных стульях напротив хозяина, который восседал за столом в кресле с высокой спинкой, как на троне. Он попросил разрешения использовать диктофон во время нашей беседы. Я не возражала. Затем предложил изложить ситуацию во всех подробностях.
Несмотря на работающий диктофон, по ходу моего рассказа он делал пометки в блокноте, но меня ни разу не перебил. Закончив свое повествование, я тяжело выдохнула. До меня постепенно доходил весь ужас случившегося. Артем незаметно взял меня за руку, и я ему благодарно улыбнулась. Сейчас я очень нуждалась в поддержке. Думать о том, кем он мне приходится, и почему решил оказать помощь, мне не хотелось. Об этом потом подумаю. Сейчас главное, что помощь будет.
Антон Сергеевич дал мне пару минут для того, чтобы отдышаться, потом стал задавать уточняющие вопросы, на которые я с горем пополам отвечала. Когда он спросил, по какому адресу располагается мастерская Алексея, я ответить не смогла. Позвонила Татьяне Николаевне.
- Вероника, ты что-нибудь узнала? – с надеждой спросила она.
- Нет. Сейчас к делу подключились частные сыщики, и у них есть вопросы. Где находится мастерская Алексея?
Она не знала точного адреса и сразу передала трубку будущему мужу. Я ввела того в курс дела, после чего на связи меня сменил глава службы безопасности. Сначала он по всей форме представился, только потом стал задавать вопросы. Помимо адреса он поинтересовался маркой и номером автомобиля и его техническим состоянием. Они еще о чем-то говорили, а у меня вдруг закружилась голова. Артем сразу почувствовал неладное.
- Ника, что с тобой? – тихо спросил он.
- Голова кружится.
- Может…?
Я сразу поняла, о чем он хочет спросить.
- Нет. Просто я сегодня ничего не ела. Утром выпила кофе и сразу позвонила подругам, они не отозвались, и я поехала их разыскивать. Потом вообще об этом забыла.
Тем временем разговор сыщика и Алексея закончился.
- Антон Сергеевич, у Ники голова кружится, - сообщил Артем.
- Диабет? – почему-то предположил сыщик.
- Она сегодня ничего не ела, - ответил за меня Артем.
Тут сейф немного приоткрылся, и на лице главы службы безопасности появилось участливое выражение.
- Простите меня, я оказался плохим хозяином. Ничего вам не предложил.
Он нажал на какую-то кнопку, и появилась секретарша.
- Наташа, приготовь нам кофейку.
- Лучше крепкого сладкого чая и какую-нибудь печенинку, - попросила я.
- Наташа, ты все слышала? Тащи чай, кофе и все, что к этому прилагается, да побыстрее. Он посмотрел на нас. - Может, коньячку?
- Нет. Мне еще за руль садиться, - отказалась я.
- А я уже за рулем, - отозвался Артем.
После двух чашек крепкого сладкого чая и горсти печенья мне полегчало.
- Не понимаю я женщин, - задумчиво произнес Антон Сергеевич. – Вы и так очень изящная, зачем себя голодом морите?
- Да я просто забыла поесть, не до того было! – возмущенно воскликнула я. – Я вообще никогда на диетах не сидела!
Антон Сергеевич рассмеялся. Теперь его лицо совсем не напоминало сейф.
- Вот бы мне вашу забывчивость! А то, как бы ни был занят, всегда выберу время, чтобы нажать на кнопку и вызвать Наташу. А теперь эти бутербродики, - он похлопал себя по животу, - обосновались вот здесь. - Он не был толстым, но излишки веса явно имелись.
Мы уже собирались уходить, когда мне позвонили. Это был Алексей с телефона Татьяны Николаевны.
- Марина нашлась! – взволнованно сообщил он. – Позвонила медсестра из больницы. Сказала, что Марина попала в аварию и теперь у них. У нее сотрясение мозга и многочисленные травмы, но опасности для жизни нет. Она была два дня в искусственной коме. Недавно очнулась и попросила позвонить матери. Обещали и в полицию сообщить.
- В какой она больнице?
- Тридцать первой.
- А Катя?
- Медсестра ничего про нее не знает. Может, Марина расскажет. Мы сейчас выезжаем.
- Спасибо, Алексей, я тоже сейчас приеду.
Меня трясло. Маринка нашлась! Но где же Катя? Я обессиленно опустилась на стул, с которого только недавно встала.
- Что случилось? – подскочил Артем.
Я пересказала разговор с Алексеем.
- Что ж, одна пропажа нашлась, уже хорошо, - сказал Антон Сергеевич. - Мне тоже хотелось бы побеседовать с вашей подругой.
- Еще неизвестно, в каком она состоянии, - трясущимися губами выдавила я. – Может, к ней и не пустят.
- Это верно. Сначала пусть мать с ней пообщается. Я бы ее еще несколько дней не тревожил, но ведь надо искать вторую подругу! В таких ситуациях каждая минута дорога.
Конечно, он был прав, но у меня вдруг появилось какое-то дурное предчувствие. Захотелось отсрочить общение Маринки с сыщиком. Слишком уж загадочным было их исчезновение. Вдруг откроются какие-то неприглядные тайны?
- Может, мы зря втянули вас в это дело? – осторожно спросила я. – Марина нашлась, может, она нам скажет, где Катя.
- Зря – не зря, может – не может! Это не тот разговор! – раздраженно произнес глава службы безопасности. – Валерий Александрович мне позвонил и попросил разобраться в этом деле. И я разберусь! Как-то привык выполнять просьбы начальства.
Мое дальнейшее сопротивление выглядело бы не только неуместным, но и подозрительным, поэтому я смирилась.
- Да, конечно. Я просто сама не понимаю, что говорю. Сегодня слишком переволновалась.
- Да еще поесть забыли, - улыбнулся Антон Сергеевич, потом посмотрел на часы. – Через пару часов позвоню вам, и вы мне расскажете, что удалось узнать, и появлялись ли представители полиции. Мне бы не хотелось с ними пересекаться. Обычно они не слишком торопятся, но поскольку вторая подруга не нашлась, могут и поторопиться.
День клонился к вечеру, стало прохладнее, а я не прихватила с собой куртку. Артем, заметив, что я поежилась, посетовал, что тоже куртку не взял, а то набросил бы мне на плечи. Он был очень внимателен и заботлив, что ставило меня в тупик. Впрочем, мои мысли тут же соскочили с этой темы. Я была немного не в себе. Слишком много событий для одного дня, слишком много переживаний. Я хотела поскорее увидеть Маринку и, в тоже время, боялась этой встречи. Слава богу, она жива, но где Катя? Вдруг с ней случилось что-то непоправимое? Мне было плохо – и морально и физически. Но жизнь продолжалась.
- Тридцать первая больница находится на Крестовском острове, - сказала я, садясь в автомобиль.
- Знаю, у меня мать там лежала, - буркнул Артем. – Но сначала мы заедем в кафе и пообедаем или поужинаем.
- Нет! – возмутилась я. – Хочу поскорее увидеть Марину!
- Не нет, а да, - невозмутимо отозвался он. - Я за рулем – я главный. Неизвестно, сколько мы проторчим в больнице, не хочу, чтобы ты грохнулась в обморок. И не спорь, - добавил он, когда я попыталась возразить.
Я не стала спорить, сил совсем не осталось. Мы поели в кафе на набережной. Артем сам все заказывал. Аппетита у меня не было, но кое-что все-таки удалось в себя протолкнуть, а хорошо сваренный крепкий кофе немного взбодрил. Я почувствовала себя готовой встретиться с очередными трудностями и проблемами.
- Спасибо, - искренне поблагодарила я своего спасителя.
- За что?
- За то, что накормил. Сил прибавилось.
- Очень хорошо, а на будущее запомни, - преувеличенно строгим тоном произнес он, - если будешь меня слушаться, все у тебя будет хорошо.
На будущее? Он, что, спятил? Какое будущее? Эти вопросы, как и многие другие, я решила оставить на потом. Сейчас меня чуть ли ни трясло перед встречей с Маринкой. Что с ними случилось? Куда они вляпались и жива ли Катя? Мы то и дело застревали в пробках, и я уже изнывала от нетерпения. Совсем недавно мне хотелось оттянуть встречу, чтобы на меня не обрушилась какая-нибудь необратимая определенность, теперь я хотела определенности, какой бы она ни оказалась.
Наконец, мы добрались до больницы. В вестибюль мы вошли беспрепятственно, но на входе в отделения дежурил охранник. Разрешенное время посещений приближалось к концу, и он не хотел нас пропускать. Артем быстро нашел к нему подход. Без особых проблем мы нашли отделение реанимации. Там было очень тихо и пустынно, лишь в коридоре у окна мы заметили одинокую мужскую фигуру. Это был Алексей. Я сразу устремилась к нему.
- Ну, как она?
- Главное, жить будет. Мы поговорили с врачом.
Леша подробно описал все Маринкины повреждения, предупредив, что ее восстановление будет долгим.
- Сейчас мать у нее, - вздохнул Алексей, - только бы Танюшка нюни не распустила, девчонке и без того тяжело. Я к ней заглянул поздороваться – бледная, лицо подергивается от боли. Потом зайду к ней ненадолго, нужно расспросить насчет аварии. Ведь это я ей машину дал! Джип, хоть и не новый, был в безупречном состоянии, недавно профилактику делали. А перед поездкой я попросил механика еще раз все проверить. Недавно звонил ему. Говорит, что все было в порядке, со стороны автомобиля никаких неожиданностей быть не могло. Наверное, сама ошиблась или какой-нибудь идиот в нее врезался. Мне это нужно знать!
Я его понимала, мне тоже необходимо не только увидеть, но и пообщаться с Маринкой, чтобы хоть что-нибудь выяснить насчет Кати. Остальное могу узнать и из других источников. Я попросила Алексея поторопить Татьяну Николаевну, а то на остальных визитеров у Марины сил не останется. Он кивнул и направился к палате, расположенной в другом конце коридора. Мы последовали за ним. Вскоре он скрылся за дверью, а через минуту появилась Татьяна Николаевна и сразу кинулась ко мне в объятия. Даже заплаканная она казалась очень красивой.
- Ника, ей очень больно, - всхлипнула она. – Голова болит, ребра сломаны, по всему телу ссадины… - Я ее не перебивала, давая выговориться, только гладила по спине. – Она всегда была своевольной. Ишь, чего удумала! Никуда они с Катей не собирались! Ей, видите ли, захотелось покататься! А сама водить не умеет! При развороте не справилась с управлением!
Я сразу поняла, что версия, которую Маринка изложила матери, никуда не годится, но не стала разоблачать подругу. Наверное, та просто хотела хоть немного успокоить мать, а на самом деле все гораздо хуже. В чем заключается это «хуже» я не знала, но очень хотела узнать. Наконец, Алексей вышел из палаты. Выглядел он очень хмурым, я не стала его ни о чем расспрашивать, а устремилась к подруге.
- Ника, как хорошо, что ты пришла! – воскликнула Маринка, если можно назвать восклицанием это хриплое скрежетание. – Мама предупреждала, что ты обещала заехать, но я не знала, что ты уже здесь.
- Я появилась, когда она была у тебя, - кратко пояснила я. Не хотелось тратить время на вежливые разговоры.
Маринка и впрямь была очень бледной, в остальном выглядела, как обычно, на лице всего пара небольших ссадин. Правда, руки у нее были забинтованы, а остальное скрывалось под рубашкой и одеялом. Подруга, будто подслушав мои мысли, сказала:
- Все, что ты захочешь узнать о моих повреждениях, тебе моя мать расскажет. Не будем на это отвлекаться. В любую минуту может появиться врач или медсестра и попросить тебя удалиться. Просто удивительно, что никто давно не заглядывал.
- Вот и не отвлекайся.
И Маринка стала рассказывать, не отвлекаясь. Рассказала о своем вояже на улицу Короленко в воскресенье, об обнаруженной вентиляционной шахте, о своих догадках о каком-то тайном производстве в огромном подвале. За проявленное любопытство она поплатилась жестокой простудой. Во вторник к ней приехала Катя и рассказала, что, похоже, тайное производство решили перевести на новое место. Конечно, Маринке захотелось узнать, куда именно. Уже позднее она догадалась, что там, скорее всего, располагалась криптоферма. Мне ее неуемное любопытство было не вполне понятно, но я не стала отвлекать ее от повествования посторонними вопросами. Чтобы осуществить свой план, Маринка решила разжиться автомобилем у Алексея. Для этого и придумала сказочку про Катю и деревню, осознавая, что с ее репутацией водителя может автомобиль и не получить.
- Значит, ты не знаешь, где Катя? – потрясенно спросила я.
- Понятия не имею, - растерянно ответила подруга. – Мы с ней со вторника не виделись и не созванивались. И мать меня о Кате спрашивала. В чем дело?
- Она пропала примерно в то же время, что и ты. На работе сказала, что заболела, но дома ее нет.
- А…, - расслабленно протянула Маринка. – Неужели наша бухгалтерша решилась на авантюру? Давно пора.
- Ты о чем?
- У Кати появился новый поклонник, - довольно сообщила Маринка. – Столкнулись в дверях банка, он наступил ей на ногу, так и познакомились.
- Прямо все, как с Костей, - улыбнулась я.
Маринка вдруг нахмурилась и поморщилась.
- Больно? – участливо спросила я.
- Больно, но я как-то притерпелась к боли, да и укол еще немного действует, так что потреплю. Не будем отвлекаться. Потом о Кате поговорим, если время останется. Я тебе еще не сообщила о главном.
И она рассказала о зловещем голосе, который угрожал нам с ней и нашим близким. Понимаешь, задумчиво сказала она, меня мучает мысль. Этот человек был очень хорошо осведомлен о нас с тобой, но о Кате не упомянул. А ведь мы все в одной упряжке. Скажи, почему? Неужели она с ними в сговоре?
- Не говори ерунды, - отмахнулась я.
И тут меня прошиб холодный пот, и я едва выговорила:
- Может, она уже обезврежена?
Я сразу пожалела о своих словах. Маринка стала еще бледнее.
- Нет…
- Конечно, нет! – бодро воскликнула я. – Это чушь! В моей голове много всякого мусора. Они используют запугивание, вот и Катю, наверное, запугали, и она куда-нибудь сбежала от греха подальше.
- Куда? По большому счету, у нее никого кроме нас нет. – Это было правдой.
- Почему же к нам не обратилась?
- Не захотела нас подставлять, - не задумываясь, ответила Маринка. – А так, нас хоть пытай, мы не сможем сказать, где она. Может, она к Андрею обратилась за помощью?
- Хорошо, если так. А вдруг все по-другому? Нужно найти этого Андрея.
- Как?! Я его не видела, фотографии у нас нет, знаю лишь то, что он работает в строительном бизнесе, это слишком расплывчатые сведения.
Потом Маринка рассказала о своей слежке за фургоном и о плачевном окончании сыщицкой деятельности, когда на каком-то трухлявом мосту руль перестал ее слушаться, и она с этого моста свалилась. Она не знала, кто ее спас, и как оказалась на лесной дороге, откуда скорая помощь доставила ее в больницу. По мере продолжения Маринкиного рассказа ужас все сильнее охватывал меня, а на фоне этого ужаса и обида проступала. У подруг столько событий произошло, а они мне ни слова не сказали! Затем поняла, что сама в этом виновата. Тоже мне, нашлась звезда вернисажей! Они ко мне подступиться боялись. Да весь мой успех и куча заказов не стоят и волоска с их головы. И это еще не все! Лиза! Они угрожали моей дочери! Как ее защитить? Мне негде ее спрятать, о даче свекрови они наверняка знают.
Нашу беседу прервал звонок моего телефона. Звонил Антон Сергеевич, и я сразу нажала «отбой». Просто удивительно, как в экстремальных ситуациях начинает работать мозг. Сначала явное торможение, потом всплеск адреналина. Наверное, звонок сыщика вызвал во мне этот всплеск, появились какие-то ассоциации. Маринка говорила о голосе, который ее запугивал. Но это же был не бесплотный голос, а человек. А человек мог после себя кое-что оставить, «жучки», например. Злодеям наверняка интересно узнать, что нам известно, и что мы планируем делать в дальнейшем. Я открыла сумку, блокнот и карандаш всегда при мне. Я достала свои принадлежности и крупными буквами написала: «ВОЗМОЖНО, «ГОЛОС» ОСТАВИЛ «ЖУЧКИ». ПОДЫГРАЙ МНЕ.». После этого продолжила разговор.
- Когда вы обе так загадочно исчезли, я ужасно перепугалась. В издательстве обещали помочь, подключили частного сыщика. Теперь я жалею об этом, но отказ выглядел бы подозрительным, ведь Катя пока не нашлась.
Адреналин постепенно покидал меня, и я поняла, что говорю как-то вяло. Пришлось сделать усилие, чтобы добавить голосу убедительности.
- В общем, подруга, тебя будут допрашивать – и частный сыщик, и из полиции. Говорят, какой-то симпатичный полицейский уже два дня здесь пороги обивает. Не вздумай упоминать об улице Короленко! Ни в каком виде, ни под каким соусом, никому, просто забудь! Когда Катя объявится, ее тоже предупредим. – Я перевела дух. - Думаю, ты правильно догадалась насчет криптофермы, а почему они сделали из этого такую тайну – не наше дело! Может, налоги не хотят платить.
Мы с Маринкой обе устали, но нужно было продолжать спектакль.
- Но как я объясню, зачем взяла машину, да еще оказалась в таком захолустье? – прохрипела Маринка.
- Говори то, что матери сказала: захотелось развеяться, покататься, потом решила за город проехаться, но почувствовала себя не слишком хорошо, да и погода испортилась, и ты решила вернуться. Съехала с кольцевой не там, где надо, и заблудилась. Направилась в сторону жилого массива, вот так и оказалась на том проклятом мосту.
- Думаешь, поверят?
- Если сыщик не полный дурак, то не поверит, - усмехнулась я, - меня станет спрашивать, как такое возможно. А я скажу, что ты у нас немного с приветом, и от тебя всего можно ожидать.
Маринка показала мне забинтованный кулак, а вслух произнесла с сарказмом:
- Ну спасибо, подруга.
- Не за что.
Я совсем выдохлась, но тут меня накрыла очередная волна ужаса.
- Маринка, только больше никуда не впутывайся, я тебя умоляю! - На этот раз я говорила совершенно искренне, не ради спектакля. - Если тебя наплевать на себя и на свою мать, то мне на свою дочь не наплевать! Скорее всего, это пустые угрозы, но я не могу и не хочу рисковать! Что у тебя с телефоном?
- Сгинул. Мама оставила мне свой, можешь по нему звонить.
Я тем временем написала в своем блокноте: «Передам тебе новый телефон, секретные разговоры будем вести по нему, смс-ками. Вдруг твой телефон будут прослушивать? Ты сможешь писать?». Маринка подняла забинтованную правую руку и пошевелила двумя пальцами, которые не стягивала повязка. Я кивнула.
- Значит, так, - сказала я в заключение, - при общении с сыщиками держи ухо востро, ни одного лишнего слова. Почему ты отправилась в столь странное путешествие – не их дело, а аварии на дорогах – не редкость. Тут нечего особо выяснять, ведь никого поблизости не было, и ты никого не покалечила. Господи, ты уже третий автомобиль угробила! - зачем-то озвучила я печальную статистику. - А вот насчет Кати и ее нового знакомого расскажи все, что знаешь – как познакомились, где и когда встречались, в общем, все, что вспомнишь. Вполне может быть, что твои приключения и Катины между собой никак не связаны.
Маринка как-то странно на меня посмотрела.
- Не представляла, что ты можешь быть такой властной и безапелляционной.
- Я тоже не представляла, - сразу сникла я, - ситуация вынуждает. Не хочу, чтобы с моей малышкой случилось что-нибудь плохое.
Маринка выглядела осунувшейся и растерянной, что совсем на нее не похоже. Я осторожно погладила ее по плечу и поцеловала в щеку. Держись!
- Ах, какие нежности! - В палату вошла пожилая медсестра. – Заканчивайте с разговорами. Неужели не видите, что больной пора отдохнуть? Сейчас сделаю ей укол, чтобы ночь прошла спокойно.
Она продолжала ворчать, а я, пообещав завтра позвонить, вышла из палаты.
Глава четырнадцатая
Вероника
Мы ехали по ночному городу, беспрепятственно преодолевая те места, где несколько часов назад застревали в пробках. Я отметила это машинально, в голове и душе был такой сумбур, что врагу не пожелаешь. Я сочувствовала Маринке, которой сейчас было очень плохо и больно, но вскоре поняла, что моя злость по отношению к ней даже сильнее сочувствия. Своим неуемным и ничем не оправданным любопытством она загнала нас всех в очень тяжелую ситуацию. Лиза! Моей дочери угрожают, и я не знаю, как ее защитить! Мне хотелось быть рядом с ней, не упускать ее из виду. Да, я буду держать ее возле себя. Она уже не младенец и будет ездить со мной по всем моим делам. Только надо придумать, как все объяснить свекрови. Впрочем, это не так уж сложно. Завтра встречу их с электрички, мы посетим выставку, а потом отвезу их домой и скажу Наталье Сергеевне, что очень скучаю по дочери, она останется со мной, а после окончания выставки мы с ней вместе приедем на дачу и поживем там какое-то время. Затем можно будет отправиться и к теплому морю. Я очень надеялась, что к тому времени все проблемы будут решены. Придя к такому заключению, я немного успокоилась. В конце концов, все должно наладиться.
Артем оказался очень чутким спутником, чувствовал, что мне сейчас не до разговоров, и не нарушал тишину. Слишком тяжелым и напряженным оказался визит в больницу. Маринка столько всего на меня обрушила, а потом еще беседа с ее матерью, которая долго переливала из пустого в порожнее, я еле держалась. Когда они ушли, пришлось пообщаться с сыщиком. После того, как я сбросила его звонок, Антон Сергеевич позвонил Артему, и тот пообещал, что как только я освобожусь, сразу с ним свяжусь. Этот разговор дался мне нелегко, постоянно приходилось держаться начеку, чтобы лишнего не сболтнуть. Он пообещал завтра навестить Марину, и я дала ему номер ее телефона. В общем, когда мы вышли из больницы, я еле на ногах держалась. Артем обнял меня за плечи, и я невольно прислонилась к его плечу. Он на это отреагировал весьма импульсивно – развернул меня к себе и поцеловал. Меня охватили самые противоречивые чувства - какая-то животная радость и ужас от того, что я делаю. Однако я его не оттолкнула и лишь спустя какое-то время высвободилась из его объятий. Мы молча направились к автомобилю. Не доходя до него нескольких метров, я остановилась.
- Я сегодня не могу садиться за руль.
- Тебе никто этого и не предлагает, - с изумлением отозвался Артем.
- Лучше вызову такси.
- Хватит глупости говорить, - с некоторым раздражением произнес он. – Садись, я довезу тебя, куда скажешь. Нашла время независимость демонстрировать.
Это действительно выглядело глупо. Я села в автомобиль, тут же задавив в себе воспоминания о недавнем поцелуе.
- Просто поначалу думала, что ты довезешь меня до галереи, а там я пересяду в свой автомобиль. Но сейчас не уверена, что смогу добраться до дома без происшествий, -пробубнила я. - Дело в том, что утром мне нужно будет встретить дочку со свекровью с электрички, желательно на своем автомобиле. Они хотят посетить мою выставку.
- Вот утром и доедешь до галереи на такси, - буркнул он.
Мы замолчали. Я погрузилась в свои мысли, он в свои. Но, как только я немного успокоилась, Артем начал разговор.
- Думаю, ты не все рассказала сыщику. Почему?! Одна подруга покалечилась, вторая пропала, а вы в прятки играете. А вдруг и ты кому-то мешаешь? Ты об этом подумала?! – Конечно, подумала, но сказать об этом не могла. Сидела, опустив голову.
- Понятно, что ничего непонятно, - подвел итог Артем. – Но у нас есть еще одна тема, которую нужно обсудить. Мы должны поговорить о нас. Чувствую, ты угодила в какую-то неприятную ситуацию, и я хочу тебе помочь. Между нами не должно оставаться неясностей, ты можешь во всем мне довериться, и я тебя не подведу.
Я встрепенулась. Любая тема лучше той, которую мы недавно закрыли. Я сказала, что «нас» не существует. Да, нас влечет друг к другу, но мы же не животные, чтобы идти на поводу у инстинктов. У каждого есть свои обязательства и обстоятельства. Тут Артем меня огорошил, заявив, что у него никаких обязательств и обстоятельств нет. Неужели он расстался со своей невестой? Я не хотела быть разлучницей, тем более, что между нами ничего быть не может, по многим причинам. Кратковременные интрижки меня не интересуют, а о чем-то более серьезном и думать нечего. Мы из разных миров, у нас совершенно разный стиль жизни, к тому же, он моложе меня, и у меня есть ребенок, уже достаточно взрослый для того, чтобы понимать, что происходит.
- Ты ей рассказал о своей измене, и она тебя не простила, - вслух предположила я. – Зачем?! Я ведь тебя предупреждала!
- Все было не совсем так, - сказал он. – Вернее, совсем не так.
И он стал рассказывать, как все было на самом деле. Поначалу я хотела прервать его исповедь, но потом поняла, что меня интересуют не только сами события, но и мотивы его поступков. Для меня это было очень важно, я не понимала его нынешнего поведения. Итак, он рассказывал, а я не просто слушала, но и задавала уточняющие вопросы, внимательно наблюдая за ним. А наблюдать за ним было приятно. Артем был не просто привлекательным, в нем чувствовалось что-то особенное, во всяком случае, мне так казалось. И дело не только в его разноцветных глазах, все остальное тоже было на уровне – прямой тонкий нос, четко очерченные губы, коротко постриженные светлые волосы и симпатичные уши, которые ему якобы достались от отца. В общем, он выглядел интеллигентным и утонченным. Только его обычно выразительное лицо во время этого рассказа выглядело слишком отстраненным, будто он брал уроки невозмутимости у моего мужа.
Артем начал свой рассказ с момента нашего знакомства. Я ему сразу понравилась, сказал он, мой интерес к нему он тоже почувствовал. Тогда он думал, что это просто дружеская симпатия, лишь позднее до него дошло, что мы с самого начала стали флиртовать. В тот вечер он считал, что отправился меня провожать, чтобы просто поговорить, но это было не совсем так. Ему не хотелось со мной расставаться, хотелось продолжить знакомство, на тот момент без каких-либо конкретных планов. Но на самом деле, между нами уже что-то происходило, и было достаточно легкого соприкосновения, чтобы вспыхнул пожар. Такой жаркой ночи в его жизни еще не было. Утро обрушило на него осознание того, что он натворил. Угрызения совести были такими сильными, что перекрывали все прочие чувства. Рассказывая об этом, он в очередной раз извинился за свое поведение в то утро.
В воскресенье он на выставке не появился, а поехал к матери, которая жила в их загородном доме. Там тоже все время терзался, строил планы, как будет объясняться с невестой – говорить или не говорить о своей измене. После долгих раздумий решил воспользоваться моим советом и постараться забыть о прошедшей ночи. На открытии выставки ему все же пришлось появиться. Увидев меня в парадном виде, он был ошеломлен. Я про себя усмехнулась. Конечно, познакомился с художницей-замарашкой, а она оказалась шикарной светской дамой. Это Маринка так меня назвала в тот вечер. Артем старался выглядеть невозмутимо, но внутри у него бушевало жаркое пламя, за что он возненавидел и себя, и меня и, в то же время, больше всего на свете ему хотелось заключить меня в объятия. Все же он нашел в себе силы с холодным видом сообщить мне о своем отъезде. Не хотел, чтобы я подумала, будто он сбежал от ответственности, как нашкодивший щенок.
Артем с Ингой были давно знакомы, они ровесники. Она была гражданкой Литвы, отец – литовец, мать – русская. У ее отца был бизнес в Англии, так что они уже давно туда переехали, и теперь у нее есть и гражданство Великобритании. Поскольку у родителей других детей не было, на нее возлагали надежды, что со временем она сменит отца во главе его фирмы. Инга усердно училась, как и Артем, в разных странах и на разных континентах, но преимущественно в Англии. Однако познакомились они в Америке, после чего у них завязались дружеские отношения, они переписывались и изредка созванивались. Лишь через год, когда Артем решил пройти курс в британском университете, они сблизились, а потом стали жить вместе. У них было много общего – общие интересы, общие друзья и страсть к путешествиям, куда они отправлялись тоже вместе. Все было хорошо, они никогда не ссорились, не изменяли друг другу. Однако через год Артема Труба позвала сначала в Штаты, потом в Россию. К браку оба были не готовы, но решили обручиться, чтобы придать отношениям определенность и взять на себя обязательства.
Помолвка состоялась два года назад, но пока о свадьбе речи не шло. Были некоторые сложности. Инга не только училась, но и работала в фирме отца, и у нее неплохо получалось. У отца Артема тоже имелось несколько фирм за границей, но основной бизнес был сосредоточен в России. Инга не хотела жить в России, предпочитая Англию, и, хотя понимала по-русски, говорила плохо. В их семье общались, в основном, на литовском, а с Артемом они говорили по-английски. Я была очень далека от такого космополитизма и не понимала, как можно так жить. Для Артема же это было нормой. Ему нравилось бывать в разных странах, но постоянным местом жительства он выбрал Россию, хотя у него имелось и американское гражданство. В течение этих двух лет Артем с Ингой регулярно встречались. Иногда между встречами проходили месяцы, иногда летали друг к друг чуть ли не каждую неделю. И каждая встреча была праздником.
- Как же вы собирались жить после свадьбы? – не удержалась я от вопроса.
- Да примерно так же.
Гостевой брак. Мне бы такое не подошло. По моему мнению, гостевой брак рано или поздно перейдет в открытый. Трудно представить молодого и здорового мужчину, который будет месяцами обходиться без секса, да и женщин таких немного. Неужели Инга этого не понимала? Они не виделись полтора месяца, вот у Артема гормоны и взыграли. Они ведь не бедные, могли бы и чаще летать друг к другу, если дела не позволяют жить вместе. Нет, я этого не понимала. Зато очень хорошо понимала, что мы с Артемом совершенно не подходим друг другу. Влечение – это важно, но далеко не все. Нужно держаться от него подальше, а то останусь с разбитым сердцем.
Артем тем временем продолжал свою исповедь. Приехав в Лондон, он не сразу отправился к невесте, а поселился в гостинице. За два дня ему удалось принять окончательное решение и настроиться на предстоящую встречу. Он решил отбросить недавние воспоминания и вернуться к прежним отношениям с невестой, а воссоединение решил осуществлять постепенно, поэтому не поехал к Инге в квартиру, а пригласил ее на ужин в их любимый ресторан. Он сидел за столиком, когда она появилась – элегантная, красивая и с сияющими радостью глазами. Угрызения совести, которые он усердно подавлял последние дни, вернулись и с новой силой обрушились на него. Подробности этой встречи он не рассказывал, лишь сказал, что не только поцеловать ее не смог, но даже прикоснуться. Мне было больно это слышать, но я его не перебивала. В общем, он сообщил Инге о своей измене. Та расплакалась и выбежала из ресторана, он последовал за ней. Затем оба сели в его машину, которую он арендовал в аэропорту.
По дороге она сначала плакала, потом успокоилась и, когда подъехали к ее дому, пригласила зайти. Артем не посмел отказаться, предчувствуя предстоящий ему разнос. Однако все получилось иначе. Едва они вошли в квартиру, она его обняла и стала отрывисто говорить: «Всё! Ничего не было! И у нас все будет так, как прежде! Мы это переживем!». Говоря это, она начала расстегивать пуговицы на его рубашке. Он был прощен! Однако никакого облегчения не испытал, и на ответные ласки его не потянуло. Он вдруг понял, что угрызения совести здесь ни при чем, он просто больше не хочет быть с Ингой, он хочет быть со мной! Она тем временем за руку потянула его в спальню. Столь быстрое прощение его обескуражило. Может, она и сама не без греха? Вспомнилось, как в последнее время она два раза отменяла свои приезды. Думая об этом, он с удивлением обнаружил, что никакой ревности не испытывает. Может, их разлад начался уже давно, а они из-за редкого общения этого не замечали?
Артем решил задержаться в Лондоне еще на несколько дней, нужно было выполнить поручение отца и встретиться с друзьями, с которыми теперь вряд ли скоро свидится. Видимо, от общих друзей Инга и узнала, в какой гостинице он остановился, так как на следующий день с самого утра появилась в его номере. Они стояли друг напротив друга, словно противники. Он внимательно смотрел на нее и видел совершенно чужого человека. Черты ее лица обострились и стали казаться хищными.
- Неужели ты из-за жалкой интрижки действительно хочешь разорвать наши отношения? – агрессивно начала она.
- Я это уже сделал.
- А не пожалеешь?
- Вряд ли.
Так они и расстались. Расставания редко бывают красивыми, по своему опыту знаю. Тем временем мы подъехали к моему дому.
- Давай немного посидим в машине, - предложил Артем. – Я тебе еще не все рассказал. Осталось совсем немного.
Я кивнула. Не могла же я обидеть его резким уходом, он ведь мне душу раскрыл. Я поняла, что он думающий и глубоко чувствующий человек, таких не так уж много.
- Ты совсем не похож на мажора, - вырвалось у меня.
- А почему я должен быть на него похож?
- Ну, дети богатых родителей обычно ведут себя определенным образом.
- И много у тебя было знакомых мажоров?
- Ты – первый!
Он рассмеялся.
- Ты же сама сказала, что я не мажор.
- Значит, ни одного.
Теперь мы вместе смеялись, и у меня на душе вдруг стало очень легко, все проблемы на время отодвинулись. Пусть общего будущего у нас нет и быть не может, но общаться с ним очень приятно.
- Итак, теперь финал моего трагического рассказа, - улыбаясь, произнес Артем. – Сегодня я вернулся в Питер, зашел домой переодеться и – сразу в галерею! Захожу в подсобку, а там ты сидишь – такая красивая и печальная, голову руками обхватила, и я вдруг почувствовал, что я дома. ДОМА! Понимаешь, что это значит? Наверное, нет. Ты всю жизнь живешь дома, а я уже столько лет скитаюсь по свету, но ни к одному месту не привязался.
- Как же родительский дом?
- Там все не так просто, - печально произнес он, - как-нибудь потом расскажу. Ведь ДОМ - это не только стены. Ладно, теперь перехожу к делу. У тебя сейчас неприятности и, похоже, серьезные неприятности. Ты во всем можешь на меня положиться. Ничего не скрывай, я ведь ничего от тебя не скрываю. Специально так подробно обо всем рассказал, чтобы никаких недоразумений между нами не возникло. Я сделаю все, чтобы тебе помочь. Если моих возможностей окажется недостаточно, отца привлеку, он мне не откажет и болтать не будет.
- Спасибо, - выдавила я, - и за предложение, и за доверие.
Артем развеселился.
- «Спасибом» не отделаешься! Я уверен, что заслужил чашку чаю, тебе тоже не помешает. Сам заварю, ты еле на ногах держишься.
У меня не осталось сил сопротивляться его обаянию. Но подстраховаться не мешало.
- Артем, ты столько всего на меня сегодня обрушил, мне нужно все это переварить. Обещай, что будешь хорошим мальчиком.
- Обещаю, - торжественно произнес он.
Однако, едва мы оказались в лифте, он притянул меня к себе. На какое-то мгновение мне захотелось забыться в его объятиях, но я тут же отстранилась. Что я за человек?! Как могу думать о себе, когда вокруг такой ужас происходит – Маринка в реанимации, Катя пропала, да еще угрозы в адрес моей дочери. По счастью, путь на третий этаж был недолгим, и дверцы лифта открылись.
- Ты же мне обещал, - с упреком произнесла я, выходя из лифта.
- И свое обещание сдержу! – бодро отрапортовал он. – А насчет лифта мы ведь не договаривались?
Он вел себя, как мальчишка, каковым, по существу, и являлся, а я вдруг почувствовала себя старой и усталой женщиной, которой ничего кроме покоя не нужно. Нет, не получится из нас пары, мы ни по одному параметру не подходим. Хотя, не совсем так. По одному параметру мы очень даже подходим, но сейчас это значения не имеет. Попьем чайку, а потом отправлю его восвояси. Мне нужно сосредоточиться на главном и решить, что дальше делать – как найти Катю и как отвести опасность от своей и Маринкиной семьи, как не сделать неверного шага.
Войдя в квартиру, я сразу сбросила босоножки и прошла в кухню. Она была немаленького размера, так что мы ее использовали и в качестве гостиной. Вслед за мной туда вошел Артем, тоже босиком.
- Показывай, где у тебя что лежит.
Я стала показывать, и в это время раздался звонок в дверь.
- Ты кого-то ждешь? - с подозрением осведомился мой гость. – Уже поздно, лучше я сам открою.
Я сказала, что никого не жду и, скорее всего, это кто-то из соседей, так как по домофону не звонили. Я посмотрела в глазок и обомлела. За дверью стоял Олег, и выглядел он явно недружелюбно. Только этого мне не хватало! Сегодняшний день бил все рекорды по количеству неприятных событий. Как одной со всем этим справиться? Тут я не просто увидела, но и почувствовала, что рядом Артем, и поняла, что не одна. Есть человек, который хочет мне помочь и уже помогает. Олег тем временем вовсю разбушевался.
- Ника, открой! Я знаю, что ты дома! Иначе дверь выломаю!
Поскольку дверь была металлической, ему это вряд ли бы удалось, но мне не хотелось разборок с соседями, поэтому я его впустила. Олег ворвался в квартиру то ли с криком, то ли с воплем:
- Где моя дочь?!
Я была так ошарашена его внезапным появлением и нелепым вопросом, что не сразу сообразила, что он имеет в виду.
- Откуда я могу знать, где твоя дочь?! – не менее агрессивно ответила я. – Я вообще не знала, что у тебя есть дети.
- Не прикидывайся дурочкой! Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.
- Не понимаю.
- Тогда по-другому сформулирую, - он немного понизил голос и схватил меня за плечи, - где НАША дочь?!
- Убери руки!
Поначалу я не узнала голос, поскольку не только никогда не слышала, но и предположить не могла такого тона у Артема. На Олега этот тон тоже произвел впечатление, он перевел взгляд на говорившего, при этом его руки немного ослабли, и я стряхнула их со своих плеч. Двое мужчин напряженно смотрели друг на друга. Олег был выше, мощнее и намного старше, но Артем ничуть не уступал ему ни в агрессивности, ни в мужественности. Его разноцветные глаза полыхали яростным пламенем. Поединок взглядов длился несколько секунд. Олег первым пришел в себя.
- С тобой я позднее разберусь, - пренебрежительно бросил он Артему и повернулся ко мне, изменив тон на более вежливый. - Ника, нам нужно поговорить, и не в понедельник, а сейчас.
Я поняла, что отложить разговор не получится, да и ни к чему. Лучше уж сразу со всем разобраться, а потом забыть, как кошмарный сон. Лишь бы сил хватило.
- Артем, нам с Олегом нужно поговорить, - обратилась я к своему защитнику.
- Я никуда не уйду, пока этот тип здесь, - резко отреагировал тот.
- Я тебя и не прогоняю, - устало отозвалась я. - Подожди в мастерской, пока я освобожусь. Думаю, мы недолго.
- Это уж, как получится, - вставил свое слово Олег.
Я предложила Артему, чтобы скоротать время, чего-нибудь почитать. Моя бабушка была не только активной читательницей, но и не менее активной собирательницей книг. За долгую жизнь она собрала большую библиотеку, чего в ней только не было! В комнатах нам негде было ставить книжные шкафы, зато длинный коридор был с обеих сторон уставлен стеллажами, с пола до потолка заполненными книгами. Артем кивнул и направился в коридор, а мы с Олегом прошли в кухню.
- Твоя квартира здорово изменилась за эти годы, - осмотревшись, сказала Олег.
- Всё изменилось за эти годы, - глубокомысленно изрекла я, - окружающая обстановка, люди и обстоятельства, но не будем отвлекаться на философские темы. Лучше расскажи, с чего ты взял, что Лиза – твоя дочь?
Он сразу вскипятился.
- А что еще я должен был подумать?!-
- Не надо лишнего шума, - я потерла ноющие виски, - лучше рассказывай по порядку. - И он рассказал.
Наша встреча его ошеломила. После выставки он отправился домой и в интернете нашел всю доступную информацию обо мне. В одном из интервью я упомянула о покойном муже и девятилетней дочери. Он сразу подумал, что это его дочь, но, чтобы окончательно удостовериться в этом, обратился в частное детективное агентство. Там ему всего за несколько часов собрали все сведения обо мне и моей дочери. Узнав дату ее рождения, он уже ни в чем не сомневался. На память он не жаловался и быстро все подсчитал. Его душил гнев. Как я могла от него скрыть такое?!
- Ни за что не поверю, что ты параллельно со мной могла с кем-то встречаться, - уверенно заявил он. – Я был твоим первым мужчиной, и ты меня любила.
- А ты поверь.
- Не поверю. Ты не из таких.
Я признала, что действительно не из «таких», просто так все сложилось. В течение нескольких дней я лишилась двух главных людей – его и бабушки. Мне жить не хотелось. Женькина любовь и поддержка вернули меня к жизни. «Все произошло в ночь после бабушкиных похорон», - сказала я. Мы ненадолго замолчали.
- Почему ты была так уверена, что это его ребенок?
- Да ни в чем я не была уверена! Женька сказал, что в любом случае будет считать ребенка своим, но я настояла на генетической экспертизе. Анализ подтвердил Женькино отцовство, а сейчас это и без того ясно – Лиза очень на него похожа.
Олег взъерошил свои темные волосы, была у него такая привычка, когда он задумывался о чем-то серьезном, и, признаться, когда-то мне это очень нравилось. Понимаешь, неожиданно проникновенно произнес он, за эти несколько часов во мне столько всего всколыхнулось. Наряду со злостью на тебя во мне и радость появилась, я вдруг ощутил себя отцом, стал представлять свою дочь – как с ней разговариваю, гуляю.
- Разве у тебя нет детей?
- Нет.
- А ты женат?
- Два года назад развелся.
Оказывается, вскоре после нашего разрыва он поехал по делам в Штаты, там у него был знакомый, который предложил организовать совместный бизнес. Дела пошли хорошо, и он там надолго задержался. Сначала жил там по рабочей визе, потом женился на американке, а со временем и гражданство получил. Она была ведущей популярного шоу на одном из местных телевизионных каналов. Они жили дружно, почти не ссорились, но настоящей близости между ними не возникло. Несмотря на то, что он свободно говорил по-английски, знал местные обычаи и законы, настоящим американцем так и не стал. Частенько приходилось сдерживаться, когда обсуждали международную обстановку, да и многое другое его тоже раздражало.
Несколько лет назад его жена забеременела, он даже не понял, рад этому обстоятельству или нет. Она тоже особо радостной не выглядела, но, когда случился выкидыш, вдруг впала в депрессию. Оно и понятно, возраст уже поджимал. Она была старше Олега на четыре года, и в то время ей уже перевалило за сорок. Линда, так ее звали, хотела снова забеременеть, и как можно скорее. Ничего не получалось, и она стала раздражительной. Теперь ссоры случались чуть ли ни ежедневно, никаких особых поводов для этого не требовалось. Через некоторое время они развелись. После развода Олег понял, что последняя ниточка, связывающая его с новой Родиной, оборвалась. Он решил вернуться в Россию и стал готовить пути к отступлению. На это как раз и понадобилось почти два года. Теперь у него бизнес в Питере, более значимый и прибыльный, чем был до отъезда, так что последние десять лет прошли не зря.
- Пока я живу в прежней квартире, - зачем-то сообщил он, - но, когда мы поженимся, купим более просторную квартиру или дом. У тебя должна быть настоящая мастерская, а не маленькая комнатенка в малогабаритной квартире.
Я во все глаза смотрела на него, пытаясь понять, шутит он или нет. Похоже, не шутит.
- Какая самонадеянность! – гневно воскликнула я. – Как ты до такого додумался? Я не собираюсь выходить за тебя замуж, ни при каких обстоятельствах, лучше одной
остаться!
Мое гневное высказывание не произвело на него особого впечатления. Он стал говорить, что очень сожалеет о нашем расставании, понимает, как сильно меня обидел, и хочет исправить давнюю ошибку. Якобы никого в своей жизни не любил так, как меня. Это было уже из области фантастики. Взгляд его был диковатым, почти безумным. Я, наконец, поняла, в чем дело, и взяла его за руку. Он от неожиданности вздрогнул, и я отдернула руку.
- Олег, - мягко обратилась я к нему, - я все понимаю. Сегодня тебе многое пришлось пережить всего за несколько часов. Ты решил, что у тебя есть дочь, даже успел отцом себя ощутить, и вдруг оказалось, что это не так. Ты испытываешь сильное разочарование и пытаешься как-то это исправить. Не стоит так убиваться. У тебя обязательно будут дети, - бодро сказала я, - но… не со мной. Или ты мне не поверил, что Лиза не твоя дочь? Могу документы показать.
Он отрицательно покачал головой.
- Поверил. Ты никогда не обманывала. Просто думал, что ты добрее. За два года я совершил одну ошибку, а ты не сумела меня простить.
Я смотрела на него и не понимала, как могла столь долго обманываться на его счет. Он же прирожденный лжец. На какие-то мгновения я ощутила себя прежней молодой девчонкой, впервые столкнувшейся с предательством, и рассказала, как три часа провела на скамейке возле соседнего подъезда, ожидая, когда удалится его любовница, но так и не дождалась.
- Не мог же я выставить ее из дома среди ночи! – возмутился он.
- Ну, конечно, не мог, - с сарказмом отозвалась я, - а то, что происходило со мной, не так уж и важно. Я в то время была слишком наивной и слишком сильно тебя любила и, если бы ты выскочил вслед за мной, я бы поверила самым нелепым объяснениям и простила тебя, во всяком случае, попыталась бы это сделать, но ты не предоставил мне такой возможности. За те три часа все мои чувства к тебе умерли. Теперь не о чем говорить.
Он пытался оправдаться, напомнил о своих непрерывных звонках, которые я сбрасывала. Но ведь он ни разу не приехал, да и слишком быстро устранился, когда не получил немедленного прощения. Об этом я не стала говорить, слишком много чести.
- Да, я очень виноват перед тобой, - признал он. – Но твое нежелание объясниться очень сильно меня задело. Ты привыкла, что твой верный рыцарь постоянно крутится возле тебя, выполняет любую твою прихоть, не требуя никаких объяснений, но я не хотел превращаться в комнатную собачонку, вымаливая прощение. Я был взрослым мужчиной и хотел с тобой объясниться по-взрослому. Ты мне этого не позволила. А твой рыцарь не растерялся, - недобро усмехнулся он, - быстро сделал тебе ребенка и вынудил выйти за него замуж.
Меня охватил гнев.
- Да, ты был взрослым по возрасту, но чувства ответственности у тебя не было! - вспылила я. – Изобразил из себя обиженного мальчика и исчез. Ты оставил меня в такой черной яме, из которой без помощи Женьки я и не выбралась бы. Бабушка безнадежно больна, я тоже не в лучшей форме, денег нет, на носу выпускные экзамены и защита диплома. Если бы не он, я бы и училище не закончила, такая депрессия навалилась.
Олег опустил глаза и вроде бы покраснел. Неужели ему стыдно? Это еще больше меня распалило.
- Если ты и любил меня, - выпалила я, - то слишком уж эгоистичной любовью. Не допускал мысли, что мое внимание может быть направлено на что-то или на кого-то еще кроме тебя. Постоянно настаивал, чтобы я отправила бабушку в лечебницу, хотя прекрасно знал, что я обещала ей этого не делать. Если бы тебе все-таки удалось настоять на своем, я бы возненавидела и себя, и тебя. Неужели ты этого не понимал?! Мои творческие устремления тебя и вовсе не интересовали, - продолжила я. - Помню, как ты был недоволен, когда я отказалась пойти с тобой на очередную вечеринку, так как готовилась к студенческой выставке. А Женька делал все возможное, чтобы у меня оставалось время заниматься тем, что мне нравится. Только благодаря ему я стала художником. Он понимал, как для меня это важно. Да, я вышла замуж от безвыходности, но ни разу об этом не пожалела, и со временем он стал мне не просто другом, но и любимым мужем. К тому же, он был прекрасным отцом. Мне очень его не хватает.
- Что с ним случилось? – проявил Олег неожиданный интерес.
- Уличное ограбление.
- Да, Расея-матушка, - протянул он.
- Можно подумать, в Америке такого не случается, - запальчиво сказала я.
- Случается. - Затем внимательно посмотрел на меня. – Ника, прости меня за все, что я сделал. И то, что я был уверен, что твой рыцарь тебя без помощи не оставит, меня не оправдывает. Я был глупцом, самонадеянным глупцом, который жестоко поплатился за свою глупость несчастливой личной жизнью. Теперь я намерен заново добиваться твоей любви. Поверь, я сделаю все возможное, чтобы стать достойным тебя. Мы обязательно будем счастливы.
Я была шокирована его заявлением, да еще сделанным таким спокойным и уверенным тоном.
- Олег, да что ты прицепился ко мне?! – возмутилась я. – Вокруг полно достойных женщин. Ты хорош собой и, как я понимаю, достаточно состоятелен, да у тебе наверняка отбою нет от невест.
- То-то и оно, - вздохнул он, - но они мне не нужны. Мне нужна ты!
Все это напоминало какой-то фарс. Десять лет ни слуху, ни духу, и вдруг враз воспылал ко мне нежными чувствами. Не верю! Что ему от меня нужно? И тут до меня дошло.
- О, Господи, - простонала я. - Клементина – популярная певица, твоя жена – популярная телеведущая, а я недавно стала популярной художницей. Предупреждаю, это ненадолго. Я не собираюсь мелькать на всяких тусовках и принимать участие в разных ток-шоу. Уже от двух предложений отказалась, так что скоро от моей популярности ничего не останется. Мне придется несколько лет напряженно работать, чтобы подготовить следующую выставку, так что на меня не стоит ставить.
Олег с недоумением смотрел на меня – то ли я угодила в точку, то ли пальцем в небо.
- Олег, неужели тебе настолько не хватает собственного сияния, что ты не упускаешь ни одной возможности погреться в лучах чужой славы?
- Что за чушь? – отмахнулся он, но развивать эту тему не стал. – Как я понимаю, ты не собираешься поить меня чаем?
- Прости, но я очень устала, а мне еще нужно поговорить с Артемом.
Его глаза стали злыми.
- Гони от себя этого мальчишку! Он – ярко выраженный альфонс. Вытянет из тебя все до копейки и исчезнет в тумане.
Я рассмеялась.
- Как же низко ты меня ценишь! Неужели с меня кроме денег и взять нечего?
- Я этого не говорил, просто лучше тебя знаю жизнь, а ты, похоже, так и осталась наивной.
- Но не до такой же степени, - не согласилась я. Мне почему-то не хотелось, чтобы Олег думал об Артеме плохо. - Артем – не альфонс, ему мои копейки не нужны. Если хочешь знать, он богаче и меня, и тебя в десятки, а то в сотни или тысячи раз. Я говорю это просто так, для справки. Наши отношения никакого отношения ни к его, ни к моим деньгам не имеют. Давай, на этом закончим. Правда, я очень устала.
Олег поднялся.
- Я тоже устал. Но на этом наше общение не закончится, - многообещающе произнес он. - В следующий раз мы обо всем поговорим более обстоятельно и без присутствия свидетелей за стеной. А этого мальчишку, неважно – богатый он или бедный – гони поганой метлой. Вы не пара.
- А вот это не твоего ума дело, - во второй раз за этот бесконечный день повторила я эту фразу.
Мне хотелось поскорее с ним распрощаться, и я едва скрывала радость, когда мы направились к двери.
- А ведь я собирался сделать тебе предложение через месяц после нашего знакомства
- задумчиво произнес Олег, уже стоя на пороге. – Дурак, что не сделал.
Об этом я не знала, а теперь и знать не хотела.
- И правильно, что не сделал, - уверенно произнесла я. – Преодоление трудностей – не твой конек. Понятно, бабушка тяжело заболела, я много времени тратила на уход за ней, а ты не хотел никаких сложностей. Вот и в будущем не нарывайся на сложности. Пожалуйста, оставь меня в покое. Мы поговорили, все выяснили, больше говорить не о чем. Прощай! Искренне желаю тебе счастья, но… не со мной.
Олег ничего не ответил на мою тираду, а молча скрылся за дверью. Надеюсь, он больше не объявится. Сейчас он взбудоражен сильными эмоциями, хочет что-то изменить, исправить, но потом успокоится, все обдумает и поймет, что игра не стоит свеч. Не знаю, как он на работе управляется, но в личной жизни он не терпит никаких сложностей. Вот, и недавний пример. Его жена потеряла ребенка, переживала, стала раздражительной, а он, вместо того чтобы помочь ей справиться с трудностями, устранился, даже в другую страну переехал. Примерно так же он поступил и со мной десять лет назад. Похоже, люди не меняются, во всяком случае, в главном и основополагающем. Когда-то Маринка правильно его охарактеризовала: «Махровый эгоист и ярко выраженный кобель.». Исчерпывающая характеристика.
Мне сегодня нужно было думать совсем о другом, но встреча с Олегом не оставила меня безучастной. Он был моей первой любовью, моим первым мужчиной, и это никогда не изменится. Вряд ли я кого-то еще смогу полюбить так же сильно и самозабвенно. Столь яркие чувства – привилегия юности. Ему я сказала, что моя любовь к нему умерла в те три часа, когда я ждала его возле подъезда. Да, радость и счастье, сопутствующие любви, умерли именно тогда, но какие-то чувства к нему еще оставались. Я их законсервировала, в течение десяти лет запрещая себе думать и вспоминать о нем. А под плотно закрытой крышкой горечь, разочарование и обиды продолжали бурлить. Сегодня крышку сорвало. Обиды высказаны, горечь улетучилась. А разочарование? Оно осталось, но уже не такое сильное, как раньше. Но вряд ли найдется человек, не испытавший разочарований, особенно в юности.
Сегодня Олег полностью раскрылся и то, что я обнаружила, мне совсем не понравилось. Зато я почувствовала себя полностью свободной от прошлого. Теперь нет необходимости запрещать себе какие-либо воспоминания. Они уже неопасны. Наверное, люди, когда-то бывшие настолько близкими, никогда не станут абсолютно чужими. Вот, и сегодня, когда он машинально взъерошил волосы, на меня повеяло из счастливого прошлого. А ведь в нашем прошлом было много хорошего, об этом тоже не стоит забывать, и не мазать все подряд черной краской. Только эти маленькие искорки уже не любовь и ничего не изменят.
Продолжение следует...