Внезапно зазвонил телефон, Лариса Петровна подпрыгнула в кресле, очки упали, жирный кот шлепнулся на пол.
- Алло! – спросонья вскрикнула она.
- Лариса, Лариса, привет! – звонила подруга.
- Зина, ты куда пропала, я третий день не могу тебе дозвониться? – Лариса Петровна нацепила очки и с усилием подняла с ковра недоуменного кота.
- Лариса, горе-то какое, меня увезли в больницу с инсультом… - Зина предалась описанию приключившегося с ней несчастья.
Лариса, выслушав подругу и пожелав скорейшего выздоровления, уселась у окна.
«Боже… Инсульт…», - она уставилась в небо.
Ведь несмотря на восьмой десяток, несмотря на закрашенные седины и пенсионную карточку, они все еще зовут друг друга «девчонками». А смерть, собака, бродит рядом.
***
Утром Лариса Петровна проснулась в дурном настроении. Раз недуг настиг Зину, то и она не застрахована. Как досадно. Впрочем, страдать было некогда – нужно перечитать текст про выступающих сегодня исполнителей. Лариса Петровна работала – так сказать «служила» - ведущим - так сказать «конферансье», объявляющим выходящих на сцену музыкантов в городской филармонии. И несмотря на ее многолетний стаж лектора-музыковеда, пианиста и педагога, к труду своему она подходила ответственно и несколько раз за вечер поставленным голосом декламировала завтрашнюю речь своему коту Федору. Федор привык к громогласным рассказам про Стравинского и Баха, уже не вздрагивал от раскатов ее голоса, беззастенчиво зевал и смотрел на конферансье безразличным взглядом.
«Дурак», - думала Лариса Петровна, глядя на своего мехового сожителя, представляя аудиторию зрителей, внемлющих ее недолгой речи.
«Я столько всего знаю… но нужно сделать сухую выжимку для пришедших слушателей. Кто прибежал с работы, кто случайно купил билет. И только часть завсегдатаев вслушается в мои слова. Но мало что нового узнает для себя», - вздохнула она.
Вечером Лариса Петровна с сожалением констатировала, что зеленое бархатное платье уж очень постарело, и с еще большим сожалением - что оно стало туговато.
«Черт бы побрал Зину с ее пирогами», - взгрустнула она, но пожелала скорейшего выздоровления подруге.
Бигуди кое-как нагрелись и кудри удались, платье сошлось на талии и под батареей нашлась утащенная Федором серьга.
Она села в маршрутку, доехала до филармонии и погрузилась в мир прекрасного.
***
Через два дня она купила апельсинов и колбасы и приехала в больницу к Зине.
Зина была слаба и бледна, но настроена позитивно.
Глядя на нее, Лариса видела только грядущий им всем конец. Агония. Батюшка. Завещание. Она гнала эти мысли, моля высшие силы о скорейшей выписке подруги из больницы.
Они тепло обнялись. Зина улыбалась, хотя лицо ее было белее ее зубов.
- Зина, что врачи говорят? – облокотившись на спинку кровати, спросила Лариса Петровна.
- Отсюда, надеюсь, скоро выпишут, но еще велят в реабилитационный центр поехать… - вздыхала Зина.
- Езжай, конечно, - поправила ей подушку Лариса.
- Друг мой Лариса, у меня к тебе есть одна просьба…
«Боже, просьба друга у смертного одра…» - совсем скисла Лариса.
- Зина, не говори так, а то меня саму удар хватит! – прошептала она, - что ты хочешь?
- Лариса, ты же знаешь, что ко мне из Покровского племянница приехала, Улька, уже три недели живет, в колледже учится?
- Ну, знаю, конечно… на первом курсе она…
Зина проникновенно посмотрела в глаза Ларисы и обеими руками взяла ее ладонь. У Ларисы закрались смутные сомнения, что просьбу она выполнить все-таки не сможет.
- Лариса, не может она одна у меня в квартире жить, она ж молоденькая, жизни в большом городе не знает, ничего не умеет, даже суп сварить! Ты с ней знакома, видела ее у меня в гостях, девочка хорошая.
- И что? – выпрямившись, спросила подруга.
- Никак нельзя ей одной у меня дома остаться, она точно газ забудет выключить или ключи потеряет. Прошу тебя, дорогая, пусть она у тебя поживет! – умоляюще выпалила Зина.
У Ларисы Петровны немного задергался левый глаз, и она подумала, что, чего доброго, сейчас загремит на соседнюю койку. А там недалеко до батюшки и завещания. Она выдернула руку и даже подскочила, вышагивала туда-сюда по палате.
- Нет-нет, Зиночка, это решительно невозможно… - отрезала она.
А Зина продолжала тараторить:
- Это же ненадолго, Ларисочка! Я здесь долечусь и в реабилитационный центр съезжу, потом она сразу ко мне вернется. Я переживаю за нее, и родители ее переживают. Все так несвоевременно… Ведь Ульянка только учиться поступила, а со мной такая беда. Лариса, мне нервничать запрещено! Ее никак нельзя оставить без присмотра, дурища она, боюсь, как бы дел не натворила и никто ей мозги бы не запудрил…
Лариса Петровна все еще категорично отмахивалась от неожиданно поступившего предложения.
- А тебе мы можем смело ее доверить! Ты такая ответственная, такая заботливая… - Зина то заламывала руки, то прижимала их к груди.
- Зиночка, вы с сестрой с ума сошли… У меня дети сорок лет назад выросли и уехали, я с внуками вижусь раз в год, какая мне Ульяна?!
- Ты не думай, я не только что придумала, уже третий день размышляю… Я все взвесила.
- Взвесила все… молодец… когда мне заниматься твоей племянницей? Я же в филармонии служу! – Лариса выпалила это так громко, что в дверь высунулась недовольно шипящая голова медсестры.
- Ну, она же не совсем младенец, ты ее утром разбуди, накорми и в колледж выгони, а после учебы посмотри, чтоб уроки сделала… вот и все дела… еду она сама покупает, расходов никаких…
- Нет-нет… - твердила Лариса Петровна, придумывая, как бы незаметно вышагнуть из палаты, чтобы не обидеть подругу.
- Улькины родители тебе будут платить за проживание, девять тысяч в месяц, Лариса, ну, что ли лишние деньги? – Зина огласила последний аргумент.
От упоминания об оплате воспитательного процесса амплитуда скачков Ларисы несколько снизилась, она подозрительно взглянула на больную.
Зина, заметив ее смятение, закивала и заговорила о редкой возможности такой надбавки к пенсии и к небольшой филармонической зарплате.
- Всего-то на месяц-два… - твердила она, - Улька хорошая девочка, хлопот никаких не будет.
Через десять минут увещевательного монолога Зины Лариса Петровна смиренно села рядом с ней на кровать, сложив ладони на колени.
- Хорошо, я подумаю до завтра, - скорбно произнесла она. Ей показалось, что Зина даже бодрее заморгала и порозовела от удовольствия.
Поцеловала подругу и поехала домой.
***
Назавтра вечером Ульянка прикатила с двумя сумками вещей к Ларисе Петровне.
Лариса сама не поняла, как согласилась. Все утро освобождала шкафы в комнате сыновей, толком не успев предаться воспоминаниям – нужно было торопиться.
«Столько лет я живу одна, никого мне не надо. И вдруг в квартире будет находиться чужой человек? Бедные мои нервы, как бы с ума не сойти…», - страдания Ларисы прервал звонок в дверь.
Улька – натура оптимистичная и открытая – расцеловала «тетю Ларису» в обе щеки, вручила ей прямо на пороге торт, пакет с продуктами и девять тысяч рублей, подхватила сумки и пошла обживаться в своей новой комнате.
«Тетя Лариса… А где Петровна?» - подумала хозяйка дома, она же уважаемый филармонический конферансье, но решила, что ничего страшного, если она месяц-два побудет «тетей».
По телефону позвонила Зина, причитала и благодарила, чем вконец замучила Ларису.
Ульяна быстро разложила книжки и одежду, полчаса нахваливала борщ, сидя на поскрипывающем стуле за столом, покрытом вязаной скатертью.
«Неужели так вкусно?», - довольно улыбалась Лариса, разглядывая Ульку: красивая хохотушка, не тощая, но ладная - такой бы рожать и в огороде пахать, вот и оставалась бы в своем Покровском, куда поехала?
- Ульяна, а почему сюда поступила? Есть же у вас в Покровском училища?
- Теть Ларис, хочу другой жизни! Здесь большой город, новые возможности. Пока здесь поучусь, в городе освоюсь, а дальше посмотрим. Планы у меня ог-ром-ные! Карьеру построить, все вершины покорить! – засмеялась она.
- Вон оно что, понятно…
Приемная племянница вымыла тарелки, от чего Ларисе стало спокойнее.
Улька чмокнула ее в щеку:
- Девять часов уже, теть Ларис, я пошла кино посмотрю и спать буду.
- Куда ты пошла кино смотреть? – она удивленно уставилась на телевизор, покрытый салфеткой.
- На ай-паде! – засмеялась Ульяна, показав ей маленький экран в руках, - сейчас все с такими ходят.
«На ай-паде…, - повторила Лариса Петровна, глядя ей вслед. – Если я вдруг куда приду с телевизором в руке, так ведь и санитаров могут вызвать».
***
Полночи Лариса не могла сомкнуть глаз, чем раздражала Федора, лежавшего теплой массой у нее под боком.
Уля не шумела и вообще не выходила из комнаты, но Ларисе было тревожно, что с ней в квартире ночует кто-то еще.
Впервые за несколько нет Лариса проснулась в восемь часов. Улька уже ходила по квартире, пела и кипятила чайник, из ее телефона играла музыка.
«Еще недавно телефоны только звонили…» - Лариса Петровна села с ней завтракать.
- Уля, ты чего, накрасилась что ли? – уставилась на нее Лариса.
Ульяна закатилась смехом.
- Ну, а что такого, теть Ларис? – спросила она, улыбаясь розовыми губами и белыми зубами.
- И куда… и зачем такая красивая пойдешь? Ты и так симпатичная, - пробурчала Лариса, думая, что красивую девицу охранять от искушений крупного города тяжелее вдвойне.
- Ну, что вы как из средневековья? Нормально все, я ж немножко! Я побежала.
Улька унеслась, как ветерок.
Федор с выпученными глазами на помятой морде уставился на Ларису Петровну.
- Не смотри на меня так, Федя, сама не пойму, на кой ляд мне это надо было, - пробулькала она в кружку.
***
День прошел как обычно, к вечеру явилась Ульяна. Нажарили котлет и съели их. Федор тоже сидел на стуле, моргая и не спуская глаз с новой жилички.
Уля болтала без умолку, потом мыла голову, сушила волосы и пела в расческу, заставляя Ларису Петровну с ней потанцевать. Та смеялась и грозилась изгнать из нее бесов. Потом они сели перед ай-падом, Лариса нацепила очки, чтобы было удобнее вглядываться в экранчик. Посмотрели комедию.
По окончании кино Лариса Петровна сказала, что будет повторять речь для завтрашнего концерта в филармонии. Ульяна заявила, что будет ее слушать, схватила Федора, который был уже ничему не рад, но в силу своей смиренной жизненной позиции принял положение, которое ему придала Улька, и оба внимательно слушали рассказ о судьбе и творчестве Ференца Листа. Ульяна слушала, открыв рот, в конце громко аплодировала.
Потом она позвонила родителям, смеялась и так горлопанила, что Лариса слышала весь разговор и поняла, что новоприбывшая довольна новым домом и новой компанией.
«Ну, и я тогда довольна. Это ж на месяц-два», - пожала она плечами.
***
Спокойно спать по ночам Ларисе так и не удавалось, но с Улей она сжилась.
Пролетел месяц, близился ноябрь, Зина теперь была уже не в больнице, а в реабилитационном центре. Лариса Петровна старалась ей звонить в отсутствие Ульки и шипела на подругу, что обещанный месяц уже прошел, а Зина домой пока и не собирается.
- Лариса, трудно тебе с ней что ли? – жалобно спрашивала подруга.
- Не трудно, нормальная девчонка… Но ты обещала месяц, - вздохнула она.
***
Ульяна усаживалась на диван прослушать каждую музыкальную лекцию Ларисы. Изумлялась или охала.
- Он был глухой, правда?! А этот писал ноты с пяти лет? – от изумления она толкала в грудь сидящего рядом Федора, тот еле сносил удар, от которого даже слегка просыпался.
Лариса Петровна уже привыкла завтракать и ужинать не в одиночестве – можно вести диалог, потому как Федор все предыдущие годы ответов не давал.
- Теть Ларис, я за пару месяцев про музыку столько узнала, сколько б сроду нигде не услышала, - смеялась Улька. – Хоть в моем техническом колледже эти знания мне не пригодятся, но для общего развития самое то. Слушайте, теть Ларис, а возьмите меня на концерт хоть раз?
- Ты хочешь пойти? – удивилась Лариса Петровна.
- Ну да, почему нет, - пожала плечами Улька.
- Хорошо.
«Выпрошу билет в администрации», - подумала она.
- Теть Ларис, а что вы одна живете? Вы ж с мужем давно разошлись?
- Очень давно, Улечка, тебя еще на свете не было, а теперь и его уже нет, - грустно улыбнулась Лариса Петровна.
- М-да, одиноко же так жить.
– Я уже привыкла. Тем более у меня Федор есть, - она потрепала кота по голове.
- А я вот хочу замуж выйти, - мечтательно закатила глаза Уля, - мне так нравится один мальчик из нашего колледжа, кстати, представляете, он тоже из Покровского! Учится на последнем курсе.
«Какой мальчик?!», - Лариса схватилась за сердце, но Уля так была погружена в грезы, что не заметила, как тетка чуть не упала со стула.
- Да погоди ты, Ульяша, - промямлила она, а про себя подумала:
«Только не во время моего шефства над тобой…».
- Да это я так, размечталась… но я ему тоже нравлюсь, кстати, он сам сказал, - закивала головой Уля.
«Божечки, они мало того, что разговаривают, он уже ей и в симпатии признался! Что ж делать?...» - Лариса представила лицо Зины, причитающей, что подруга не уберегла ее племянницу.
«Ну и пусть быстрее выписывается из больниц и сама сторожит свою родственницу!» - разозлилась Лариса Петровна.
- Уля, ты давай учись хорошо, нечего с парнями обжиматься, - строго сказала она, переставляя чашки туда-сюда на столе.
- Да что ты, теть Ларис, - Улька поцеловала ее в щеку, - все в порядке, я же в своем уме! Я пошла учить уроки.
Лариса осталась за столом допивать чай. Вспомнила фаготиста из оркестра их филармонии. Связь их была долгой, но странной, об отношениях он почти не говорил, но приходил ночевать и кушать. Обсуждали в основном искусство и музыку, так что к их встречам Лариса готовилась как к выступлениям на сцене. Готовилась она и к замужеству, предложения о котором, однако, все никак не поступало. Потом она узнала, что фаготист ночевал еще и у скрипачки из второго состава. Ночью, когда он пришел, она достала его фагот и погнула об коленку. Фаготисту объявили выговор за невозможность выступления, и больше он не звонил. Проработал после этого в филармонии всего восемь лет, слабак, а она вот до сих пор там.
***
Как-то в пятницу с утра Улька заявила, что хочет пойти с подружками на дискотеку и «все будет прилично». Лариса Петровна сразу слегла с компрессом. К вечеру она так себя завела, что ей чудились утренние сводки новостей «с дискотеки пропала девушка, уехала в тонированной девятке…».
Улька пришла из колледжа и схватилась за голову от разбитого вида тети Ларисы:
- Теть Ларис, что с вами? Вы прямо синяя какая и еле-еле двигаетесь… Может, скорую вызвать?
- Нет, Улечка, полежу немного… в порядке все… - Лариса вздыхала, пока та ей мерила давление и трогала лоб.
- Ну, так вроде все в порядке, - констатировала Ульяна, - я сейчас пойду на дискотеку, Катя и Лиза меня там будут ждать в одиннадцать.
Лариса Петровна даже села на диване:
- Уля, расскажу все Зинаиде!
- Так и скажите, я и при ней ходила на дискотеку. Пришла и спать легла, ничего экстраординарного не произошло.
- Я тебя заклинаю, пойдешь, только если я тебя там буду ждать и провожу домой!
Ульяна опешила:
- Вы же замерзните, теть Ларис? Мы часов до двух, не раньше…
- Я телогрейку надену, еще не очень холодно. И еще я у соседки собаку возьму, она мне дает ее погулять. Дождемся тебя и вернемся домой вместе.
- Я как с бабушкой на дискотеку пойду, что ли? – недоуменно пробормотала Уля, крася губы.
- Да я спрячусь, никто не увидит, - решимость Ларисы при виде яркой помады выросла стократно.
- Но вам же плохо? – заморгала Уля.
- Нет, мне уже хорошо! Мне прогулка как раз на пользу, - Лариса подскочила, достала из шкафа трико и рейтузы, натянула на себя.
Уля рассмеялась и натянула короткое платье в блестящих пайетках.
- А юбку, Ульяна, юбку?
- Теть Ларис, да это платье такое, тут не предполагается никакой юбки.
- Уля! Нельзя так идти! – взмолилась Лариса Петровна.
- Так, я иду с вами, а вы идете со мной в таком платье. Договорились?
Лариса уныло кивнула.
Процессия на дискотеку выдвинулась неоднозначная – блестящая Ульяна постукивала каблуками, а рядом закутанная в телогрейку Лариса Петровна пыталась совладать с жизнерадостной овчаркой.
- Ну, все, вон крыльцо дискотеки, - сказала Уля, - вы точно не замерзнете?
- Я варежки взяла, не переживай, собаку к дереву привяжу.
- А вы все продумали, - захихикала она. – Ну, пока, приду не раньше двух. Зря вы все-таки, теть Ларис…
- Иди уже…
***
В полдень Лариса Петровна снова лежала под компрессом, размышляя, что гулять с хаотично дергающейся во все стороны овчаркой легче, чем транспортировать принявшего алкоголь подростка. Кое-как добрались до дома, Лариса с чувством перекрестилась. Вдруг Ульяну начало тошнить, группа переместилась в туалет, овчарка не отходила от Ларисы Петровны. Ульку, наконец, удалось уложить горизонтально. Овчарка немного подвывала в коридоре до восьми утра, после чего Лариса отвела ее обратно к соседям. Федор с еще большим презрением смотрел на свою хозяйку, сидя у нее на груди и мешая дышать. Его морда красноречиво говорила: «до чего мы докатились».
Уля, однако, к обеду вышла достаточно бодрая, немного помятая, но в значительно лучшей форме, чем филармонический конферансье.
- Уля, ты меня до могилы доведешь… - простонала Лариса Петровна с дивана.
- Ой, теть Ларисочка, ну, что вы, - Улька чмокнула ее в лоб, отчего у Ларисы загудело в голове. – Ну, что вы будете так реагировать каждый раз, как я на дискотеку пойду?
«Каждый раз?! Какой каждый?!» - с ужасом Лариса закрыла глаза.
- Сейчас я нам супчик разогрею, хотите же кушать? Нормально все, спасибо, что домой меня отвели. – засмеялась она. – Вы мне настоящая те-е-етушка.
- Ой, лиса… Отстань… Мне сегодня концерт вести, а я как разбитое корыто, Уля…
- Точно! Мы же с вами сегодня на органное выступление идем! Тогда скорее давайте поедим.
***
Вечером Улька надела единственное одобренное Ларисой Петровной уместное для филармонии закрытое платье. На Ларисе с трудом сошелся ее зеленый бархатный наряд. Сели в маршрутку, доехали до филармонии.
Ульяна охала и ахала, глядя на развесистые люстры и гладкий мрамор, в ней вдруг невесть откуда появилось жеманство барышни, она прижала клатч подмышкой, усевшись на краешек стула.
- Ну, идите-идите, теть Ларис, я тут пока афиши и портреты посмотрю.
Лариса Петровна ушла в подсобку, переговорила с арт-директоршей, внесли пару корректировок в очередность выступления.
Лариса ощущала двойную ответственность за сегодняшний выход – ведь в зале в первый раз сидела ее протеже. С трудом удалось выпросить билет.
«Я надеюсь, ей понравится», - подумала она.
Ульяна сидела в кресле едва дыша, с трудом узнавая свою «теть Ларису» - та поставленным голосом вещала про выступающего. Бархатное платье и блестящие сережки делали ее похожей на гранд-даму, которая уж точно не гуляет до двух часов ночи с овчаркой у крыльца дискотеки.
***
- Теть Ларис, как круто! Как круто! – Улька взяла ее под руку и прижалась к плечу, когда шли по улице обратно домой. – А трубы какие! Блестящие, и так много… А он педалями так раз, раз… а звук какой! Наши технари точно бы такой не сделали…
- Да уж точно пришлось бы постараться… - засмеялась Лариса.
Позвонили Зинаиде, ее лечение было успешным, врачи прочили скорую выписку из реабилитационного центра. Хорошие новости.
***
Через три дня Ульяна явилась домой и застала тетку в «постдискотечном» состоянии – разбитой и под компрессом.
- Теть Ларис, что случилось? Я вроде ничего не накосячила, - пропела она, отрезая себе бутерброд.
Лариса Петровна отмахнулась, но в конце концов разговорилась и призналась, что в филармонию приезжает модный столичный дирижер, но Ларису отстранили от ведения концерта, позвали другую молодую конферансье.
- У нас что, кордебалет?! Я, лектор-музыковед, выпускница консерватории, лауреат премии министерства культуры! Человек с колоссальным опытом! А они… а они? Позвали эту пигалицу… - задыхаясь, вещала она. Уля даже достала бутылку с наливкой и подавала тете рюмочку за рюмочкой.
- А что говорят? – она подперла щеку рукой.
- Говорят, что нужен ведущий соответственно статусу мероприятия. Ну, вообще… Я же не канкан объявляю! Вы меня все довели, на мне уже зеленое платье болтаться стало… мои нервы ни к черту…
- Да не расстраивайся ты, теть Ларис… - Ульяна обняла тетку, стоя за ее спиной.
– Пошли завтра в парикмахерскую. Будешь у нас соответствовать статусу. Хватить вить свои кудельки, сделаем модную стрижку.
Лариса Петровна возмущенно набрала в грудь воздуха, но не нашлась, что возразить. Вздохнула и выпила еще рюмку.
***
На следующий день после обеда она безропотно отдалась в руки Ульяны – отправились в парикмахерскую. Сердце стучало, и раз десять хотелось убежать, но в другой раз сама она ни за что не решится. Лариса мужественно перенесла процедуру. Развернувшись к зеркалу, она подумала, что, и впрямь, помолодела лет на десять. Голова стала легкая-легкая. Улька накрасила ее своей помадой и запретила стирать ее с губ.
Зашли в магазин, купили еще одно концертное платье, черное, красивое.
- Теть Ларис, кому еще твои деньги нужны? Трать, пока охота…
***
Близилась середина декабря.
Улька еще раз побывала на дискотеке, обошлось уже меньшими нервами Ларисы и более разумным поведением Ульки. Лариса Петровна вела филармонические вечера. Их совместная жизнь текла своим чередом.
- Скоро новый год, - сказала Улька, - ёлку будем ставить?
Лариса Петровка кивнула. Она уставилась в окно и вспоминала тот день, когда Зинаида просила подменить ее «на месяц». А ведь тогда был сентябрь.
Сегодня Зина звонила и сказала, что через три дня она будет дома и что Лариса, наконец, избавится от воспитательного бремени. А ей было грустно, ведь даже Федор привык к их жиличке, не говоря о самой Ларисе.
- Дня через три вернешься к тетке своей, - сказала она Ульяне.
Уля вздохнула, подсела к ней.
- Вы придете к нам отмечать новый год?
- Посмотрим, ведь еще целых две недели.
***
Двадцатого декабря Лариса Петровна купила небольшую, но душистую елку, тащила ее домой, тихонько матерясь, когда та падала или стукалась о ступеньки. Наконец, стряхивая снег, села в прихожей.
- Уля, ты дома? - крикнула она. Свет был включен, и так ясно, что Улька дома.
Ульяна вышла из комнаты, встала, прижавшись к косяку. Лариса увидела, что у нее красные глаза и она плачет.
- Уля, ты что? Что случилось? Чего ты ревешь? – она расстегнула пальто, стянула сапоги.
- Ну, не молчи, с ума меня свести, что ли, хочешь… Что опять произошло, я уже и не знаю, что представить. Ты еще никогда не ревела, - она взяла ее за руку, заглядывая в глаза.
Улька положила ей голову на плечо и все плакала.
- Да скажешь ты, в чем дело? До инфаркта меня ж доведешь! Уля!
Ульяна протянула ей какой-то прибор, белый и продолговатый.
- Чего это опять? Ай-пад, ай-под, ай-хрен? Чего это?
- Теть Ларис, ну, ты чего, даже это не знаешь, что ли? Это ж тест на беременность! – всхлипнула Улька.
- Беременность?! Это-то откуда у нас в доме… - Лариса чуть не упала на елку. – Улька? Ты когда успела? Чего я Зине-то скажу? Что за прирост населения… Боже…
Лариса Петровна накапала себе корвалола, выпила и слегла на диван.
- Ты что молчишь? Хотя, что тут скажешь… Уля, ты смерти моей хочешь, не иначе… - Лариса приняла смиренную позу, руки на груди. – Делайте со мной, что хотите…
- Теть Ларис, ну, никто ж не умер… Я сама в шоке, не знаю, как маме и тете Зине сказать…
- Твой позор – это мой позор… я больше не «теть Ларис», я неудачница…
- Да вы-то что… к вам-то какие претензии… - Уля взяла ее за руку, пытаясь посадить на диване, но тетка убедительно вжилась в роль тряпичной куклы и не принимала никакого положения, кроме лежачего.
- Теть Ларис, ребенок будет – это ж счастье… - мямлила Улька.
- Да, ты запоминай-запоминай слова… вот так им и скажешь… ты побольше слов давай набросай. Они-то тебе в ответ много слов набросают. Ну, и мне тоже достанется нормально, прости Господи! – Лариса Петровна стремительно соскочила, нашла в комоде наливку и залпом выпила две рюмки.
- Улька, а по учебе хоть что-нибудь удалось за полгода усвоить? Даже овчарка напрокат не помогла от твоей беременности… ну, что мне в колледж с тобой надо было ходить, что ли? – тяжело вздохнула она. – Бедная я, бедная…
- Теть Ларис, да вы богатая, - пыталась подбодрить ее Ульяна.
- Конечно, богатая… твои родители мне три месяца платили за то, чтоб ты им в подоле принесла?!
- Вы еще по-старорусски заговорите, - усмехнулась Уля.
- Закукарекаю я с тобой… Уля, ну ты ж учиться приехала, будущее светлое столичное себе хотела? – Лариса Петровна погладила ее по волосам. – Ты ж не планировала сейчас рожать. А как же учеба?
- Да ладно, теть Ларис, ну, что теперь? Значит, план изменился. Парню я своему сказала, он не расстроился – уже хорошо, сказал, жениться будем. Ему осталось до мая доучиться, и он вернется в Покровское, ему там уже работу предлагают. Я пока в академический отпуск. А там по ситуации. Да у нас весь городок так живет, все нормально, даже круто по нашим меркам. Надо будет – сюда переедем. Я уже и коляску сегодня посмотрела, двадцать пять тыщ стоит, купим как-нибудь.
Лариса Петровна даже порадовалась такому ходу ее мыслей.
«Ну, раз она спокойна, то мне-то что? Вот как это Зине преподнести, ума не приложу», - вздохнула она.
- А меня старший техник из нашей филармонии в ресторан позвал, - усмехнулась Лариса. – И следующий концерт приезжего дирижера я буду вести.
- О! – воскликнула Уля, обняв Ларису, - это все ваша новая прическа и моя помада. Точно говорю. А в ресторан идите непременно!
- Да я уж согласилась… Пойдем елку, что ли, поставим…
***
В связи с Ульяниными новостями она была срочно оттранспортирована к родителям в Покровское.
«Как камень с плеч…» - констатировала Лариса.
Она купила торт и отправилась к Зинаиде.
Обнялись, сели на кухне и молчали.
- Зина, прости меня, дуру… нянька из меня ни к черту… - вздохнула Лариса Петровна.
- Да что ты, Лариса… может, она, еще проживая у меня, забеременела… ты-то ни в чем не виновата… разве уследишь за ними…
- Это точно, - пробормотала Лариса.
- Парень хороший, свадьба в феврале. Ее родители даже счастливы – они ж не хотели, чтоб она сюда учиться ехала. Платить за учебу не хотели. А так и дочь вернулась, и зять будет, и внук маячит. Они так прямо на седьмом небе. Так что давай пить чай.
***
Новогоднюю ночь провели вместе с Зинаидой и старшим техником филармонии. Уля звонила, тепло поздравляла. Голос у нее был довольный, Лариса Петровна совсем успокоилась.
Первого января Федор грыз кусок праздничной ветчины, Лариса Петровна доедала оливье.
- Федор, - произнесла она, - у нас ведь от прибыльного дела от сдачи комнаты есть аж двадцать семь тысяч рублей, давай купим коляску в подарок?
Федор многозначительно молчал, а это был однозначный знак согласия.
***
Вечером Лариса Петровна посадила Федора за пазуху, он крутил глазами и думал, что слишком много странных событий свалилось на его голову в последнее время.
Лариса шла по снежным улицам, встречая тут и там шумные компании. Она намазывала клеем и лепила на доски объявление:
«Сдам комнату студентке, центр, желательно на длительный срок. Звонить по этому телефону».