Сравнительный анализ книг –
Сирилла Флейшмана «Встречи у метро «Сен-Поль» и Аркадия Крумера «Изя Кац и другие русские. Смешные хроники прошлого века»
С промежутком в 17 лет были написаны две книги, объединённые неохватной темой философии, юмора и искусства жить. Они явлены нам представителями талантливого во всех своих проявлениях еврейского народа.
Автор первой книги, «Встречи у метро «Сен-Поль», известный французский писатель, Сирилл Флейшман. Он родился в 1941 году в семье основателя синагоги в четвёртом округе Парижа и лавочницы канцелярских товаров. Уже в малолетнем возрасте, только начиная сознавать себя, Флейшман впитал и запомнил многие детали уклада окружающего его мира. И когда в 1994 году, вышла его книга на тему утраты ашкеназской культуры во Франции, критики дружно посчитали Сирилла продолжателем традиций Шолом-Алейхема и Исаака Башевиса Зингера.
Второй - израильский писатель Аркадий Крумер, проживший почти 40 лет в Советском Союзе, в Витебске. Он запечатлел хронику жизни русскоязычных евреев в поздне- и постсоветский период в СНГ и Израиле.
Книга А.Крумера содержит более трёх десятков рассказов на самый взыскательный вкус, а также картинки из ненаписанной повести «Бабушкин дворик». Перед нами широкая палитра портретов и сцен, описанных лирично, правдиво и с необходимыми культурно-бытовыми подробностями. Даже для непосвященного читателя не составит труда втянуться в лёгкий ритм событий и уже с неподдельным интересом наслаждаться, а также анализировать непростые перипетии рассказов, сравнивая их с собственным опытом.
Действие рассказов Флейшмана происходит в пятидесятые годы прошлого века. Герои, обитатели старинного еврейского квартала Парижа - свидетели и участники последних всплесков уходящей ашкеназской культуры.
Различными средствами два писателя описывают один и тот же народ. Но детали, яркие характеры индивидуальностей только подчёркивают своеобразие и такой узнаваемый стиль традиционной еврейской литературы. Но для полного понимания здесь необходимо вдумчиво сравнить такие похожие, и, тем не менее, разные книги.
Ярко и восторженно доносит до читателей авторский замысел фантастичность некоторых сюжетов - у Флейшмана это – «Превращение», «Явление Виктора Гюго» и «Пикник. Встреча у метро «Сен-Поль», у Крумера - рассказы «Чудак с Ориона» и «НЛО»
В «Превращении» пожилой еврей становится большой собакой в доме сына, домашним котом на вилле дочери, пылинкой на этажерке в комнате кузена. И, в конце концов приходит к выводу, что новый опыт предсказуемо не доставил ожидаемой радости, а одноименный рассказ Кафки, как и догадывался герой, не отражает того, что бывает в настоящей жизни.
А в «Явлении Виктора Гюго», где в спор о литературе и образовании между обитателями квартала вмешивается сам Гюго и после навязчивых предложений героев поближе познакомиться, на прощание говорит о главенстве не романов, а поэзии, добавляя, что герои квартала сами – тоже поэзия.
В «Пикнике», где герои со страниц книг собираются на встречу на природе со своим писателем, чтобы хорошо отдохнуть, глубоко лиричное настроение сменяется осознанием, что «вся наша вечная печаль навеяна нехитрыми историями», и герои, «которые в свой час должны исчезнуть», напоминают нам - как всё-таки грустна жизнь.
В «Чудаке с Ориона» герой Алик случайно попал на Землю в рамках своеобразной научной экспедиции на один год. Он не знает, что девушка Ася, с которой они полюбили друг друга, тоже с Ориона. В финале Алик остаётся на Земле, чтобы быть с любимой, но нелепая разлука всё равно разрушает их любовь. А. Крумер и иронично, и сердито заключает при этом, как всё же глупа может быть временами наша жизнь.
В «НЛО» герой Кац после контакта с пришельцами обнаруживает себя внешне измененным и ему ничего не остаётся как улететь на другую планету, где он влюбляется инопланетянку А Сю. Но прилетевший землянин возвращает его внешность, и Кац, мучаясь сомнениями, улетает обратно, чтобы вспомнить свою первую земную девушку.
Особым местом приложения талантов для евреев является искусство. Поэтому не остались в стороне от острого глаза Флейшмана и Крумера музыканты, литераторы. У первого они описаны в рассказах «Еда» и «Литература», у второго - в «Разводе по-человечески»
В «Еде» герой Преверман, распространитель альманаха идишской поэзии, разуверившись в благосклонности покупателей, стал приносить на каждую встречу раскладной столик и под конец выступления продавать с него бутерброды с ветчиной. Но оказывается это не выход, и в финале после долгой тирады колбасника Вюрстага Преверман фантастически уменьшился в размерах и был съеден, как ломтик хлеба с ветчиной, и навсегда решил свою проблему, как прокормиться поэзией.
В рассказе «Литература» герой Копзауер, тщетно пишущий уже 13 лет биографию Жан-Жака Руссо, сам ждёт часа, когда от порыва ветра рукопись разлетается. И освободившись от гнёта литературы, женится, чтобы обнаружить наконец свои истинные способности.
В «Разводе по-человечьи» Крумера музыкант Сема Сапожник на веселом мероприятии по поводу развода так успокаивал разводившуюся женщину, что в финале она всё же мирится с мужем.
Для любого писателя существует определенная область знаний, в которой он превосходно ориентируется. Своеобразным «коньком» для Флейшмана является тема ухода человека в мир иной. В рассказе «Тщеславие» он иронично описывает ситуацию, возникшую на кладбище, из-за надписи на памятнике. Покойный Симон Кеверсак, будучи одиноким, сам позаботился обо всем при жизни, но надпись на могильном камне, сочиненная им, не соответствовала действительности, так как он не являлся почётным председателем Общества мелких торговцев. Недоумение секретаря, казначея и истинного председателя, увидевших несоответствующую надпись, в финале разрешается решением считать покойного председателем, но только на надгробии.
Особых акцентов удостоились в рассказах и люди преклонного возраста. Например, у Крумера – это рассказ «Старик», где мытарства одряхлевшего Юдовина, уже готового к смерти, кажутся нескончаемыми, настолько в нем нуждаются как жизненные обстоятельства, так и родственники.
Комическое в литературе подчинено определённым законам. Традиции известных писателей прошлого, Марка Твена, О. Генри, Чехова, Гашека, Аверченко, Тэффи, Зощенко только ещё больше расширяют границы для творчества современных писателей. Простота в восприятии юмора не столь важна, когда изящность слога диктует направление мысли не только к смеху, но и к лирике, грусти. Выводы напрашиваются сами собой. Смейтесь, господа, смейтесь громко или тихо, с малой грустью или лиризмом, они всегда имеют место в настоящей жизни.
И цитата из Сирилла Флейшмана только подчеркнет это незыблемое правило: «Чтобы чего-нибудь добиться, одного таланта мало! Нужно терпение! Вы думаете, этот шул держится на гениях? На ротшильдах, шагалах, эйнштейнах и жоржах ульмерах? Нет, он держится на дурачье вроде меня, секретаря и казначея-селедочника. На том, что кто-то занимается расписками, счетами, половыми досками и залитыми потолками. Терпение – вот что движет миром!- заключил он сам для себя и для внимавших ему ангелов небесных. – Терпение и больше ничего!»