Мы познакомились с нею давно: их посёлок (табор) прилепился к нашей деревне с разрешения местных властей, понятное дело. Конечно, власть пошла на это не с большой радости, а, скорее всего, даже наоборот, но вышло какое-то там постановление об осёдлости цыган, вот им и отдали пустующее поле неудобий под строительство. Первое время здесь появилось всего несколько цыганских семей, которые жили просто в шатрах-палатках, но ближе к зиме, словно грибы из-под земли, стали появляться так сказать "капитальные" варианты всё тех же шатров, возводимые в спешном порядке из подручного материала - картон, какие-то доски, ящики, и т.д. Они смотрелись настолько ущербно даже в сравнении с самой захудалой лачугой, что не могли не вызвать у нас, местных, резонного вопроса: как эти люди собираются в ЭТОМ зимовать?
Наверное, кто-то из них уехал туда, где теплее, но кто-то и остался! Как-то перезимовали... Чем занимались мужчины неизвестно, а женщины гадали. Дети полностью были под присмотром старух. Малыши, цепляясь за длинные подолы их цветастых юбок, учились ходить, говорить, и обучались весьма специфической премудрости выживания народа перекати-поле, частью которого им повезло родиться.
- Что такое ложь? - объясняла им какая-нибудь умудрённая жизнью бабка - Ложь считается непростительным грехом, если ты собрался обмануть Бога! А человека - нет! Где красть грешно и недопустимо? В храме! Всё остальное просто умение приспособить ситуацию к своей выгоде и пользе!
Местное население вначале смотрело на них, как на диковину - любовь к цыганским песням и пляскам в крови русского человека! Да и как этим даром не восхищаться? Постепенно мы привыкли к столь шумному соседству. Так как их всё-таки было гораздо меньше, чем нас, то они быстро примелькались - стали узнаваемыми, даже своими, что ли. Время от времени появлявшиеся в таборе чужаки сразу бросались в глаза не только обличием, но и манерой поведения: нашим здесь не разрешалось приставать с гаданием и красть. И если вдруг что-то случалось, то сразу же становилось понятно: гости! Чужаки либо изгонялись своими же, либо соглашались соблюдать принятые на месте правила, но барону в любом случае приходилось идти в поссовет и снова, в который уже раз, клятвенно заверять, что этого больше не повторится. Чужаки в большинстве своём уезжали, но, конечно же, не все... А как их там разберёшь? Почти у всех одна и таже фамилия...
Одной из таких оставшихся была семья Мишки-котляра и его молоденькой красавицы жены с невероятным для нашего слуха именем: Рябина! Их халупа возникла однажды прямо возле моего огорода, в значительном отдалении ото всех ей подобных, т.е. практически на отшибе. Понятное дело, что мы с молоденькой цыганочкой очень часто стали видеться, и в конце концов познакомились, стали как-то общаться, разговаривать. Выяснилось, что мы с ней почти ровесницы: мне на тот момент исполнилось двадцать четыре, а ей двадцать три года, но у неё уже подрастало четверо ребятишек, тогда как у меня лишь один. Но, честно говоря, поразило меня совсем не это, а их с Мишкой внешнее несоответствие друг другу: он - инвалид-горбун, ростом едва ли полтора метра с вечно угрюмым взглядом непроницаемо-чёрных глаз из-под кустистых бровей, и она... Изящная, несмотря на то, что родила четверых, огромные глазищи и улыбка - белозубая, открытая, располагающая, увидев которую однажды, уже не забыть! Одним словом: принцесса! Принцесса, которой не было суждено стать королевой... Однажды мы разговорились и она поведала мне свою историю. На вопрос, что её заставило выйти замуж за столь неподходящего человека, Рябина ответила неожиданно просто:
- Так он выкрал меня!
- Выкрал?! Как же это ему удалось?! - не сдержала я удивления.
- Ну, не один же он всё это обтяпывал... - вздохнула она - Собственно говоря, Михай в самом похищении даже не принимал непосредственного участия - всё за него сделали братья, родственники. Его семья и моя - кровники. Вражда из поколения в поколение то затихала, то вспыхивала с новой силой. Нас, детей, строго-настрого предупреждали прятаться при появлении тех... Мы жили... Ой, не спрашивай - где... Мы же здесь прячемся...
- Прячетесь? От твоих родных? Но, разве, тебе лично не выгоднее было бы быть обнаруженной, если, как сама говоришь, к замужеству принудили? И потом, может твои родные уже и думать забыли про поиск?
- Нет! Этого не будет никогда! Иначе всё обессмыслится... - внезапно вспыхнула от моего непонимания Рябина - Нет, мои родители пока живы никогда не забудут свою дочь, так же как и позор, связанный с её именем... Никогда не признают моих детей своими внуками... Чужих сделают родными, а этих нет... А потому...
- Вот оно как... Позор... Но в чём же ты-то виновата?
- Ну... недостаточно быстро убегала... Жива до сих пор. Не убила своего упыря... Но, знаешь, Мишка он не такой уж и плохой. Он такая же жертва, как и я, если не больше...
- Нет, ну конечно! Такую красавицу в жёны заполучил... Жертва, ну ты и сказала...
- А ты погоди... Семья-то на чём строиться должна? На любви, верно? Ну, или хотя бы на уважении. А в нашем с ним случае ни того, ни другого нет и быть не может! Ненависть и презрение... Мишка он горбун, но далеко не дурак. Детей любит. И они его тоже. И тут ещё нужно посмотреть, кого он ненавидит больше: мою семью или своих, подпихнувших ему кусок, который ни проглотить, не выплюнуть... Вот почему и лупит, как только случай подвернётся... Он же видит, как на меня смотрят его братцы... облизываются...
- Он?! Вот этот паук?! И ты позволяешь ему поднимать на себя руку?!
- Щас... ну, а как же? - снова, не скрывая затаённой горечи, усмехнулась Рябина - Нет, у нас с ним кто-кого... Но он всё равно сильнее, да и знает, что мне жалко его... тупо, глупо, но жалко... Конечно, если бы я захотела... Старший сын местного барона - родного дяди Михая - много чего предлагал и обещал, но я-то саму себя не на помойке нашла! Венчана? Значит, останусь с мужем пока жива и пока жив он.
- Вот как? Теперь понятно почему вы здесь... Но в таком случае, почему бы хотя бы не построить дом там, внутри табора? Неужто барон не помог бы?
- Предлагал, конечно, но Михай не согласился - ревность, а мне всё равно...
- Однако ты рожаешь от него... - опрометчиво спросила я, чем, наверное, задела за "больное".
Вместо ответа она встала и пошла прочь из моего дома, бросив напоследок:
- Рожаю... И буду рожать! Как ты не можешь понять, что дети - единственное ради чего я живу? Они же не только его, но и мои, даже больше мои, чем его! - и ушла...
Никогда больше потом у нас с нею так и не состоялась ни одного более менее продолжительного разговора: привет - пока... А потом они пропали... Исчез даже их шалаш: кто разобрал, когда? Не имею представления: был - и нет... Что-то узнать про Рябину мне не удалось ни у кого - молчание. Запрет исходил от барона, наверное. А где-то через пару месяцев случилось и вовсе ужасное: некто ночью проник в дом самого барона и вырезал всю его семью, включая и малых внуков... Поговаривали, будто это не что иное, как месть со стороны родных младшей снохи по имени Рябина... Но так ли оно было на самом деле или нет, точно никому известно не стало. Мне тоже...
8 апреля - День Цыган