Евгения Куликовская
Ожидание
(сказка в жанре фэнтази, история восьмая из цикла «Шарканьями»).
Вступление.
Ксения закашлялась и проснулась.
Квинт чуть улыбнулся ей своей бесподобной улыбкой, полной тепла и обожания, предназначенной только для неё - для жены, для единственной, для любимой.
- Ты как? – тихий хрипловатый родной голос.
- Хорошо… - прошептала Ксения, пока Квинт приподнимал подушки, помогая ей устроиться повыше, чтобы легче дышалось. – Кажется, температура спала…
- Спала… - кивнул Каркси, а Ксения поймала виноватую искорку в его тёмных глазах. – И появился кашель…
- Опять? – она нежно коснулась руки мужа, сидящего возле её постели. – Опять ты в чём-то коришь себя. Перестань… Это же грипп. Просто грипп… Любой мог заболеть.
Квинт дал супруге выпить лекарство - тёплый травяной настой с примесью магии. Ласково поцеловал в растрёпанную чёлку. Снова помог поправить поудобнее подушку.
- Не любой… - вздохнув, проговорил он. – А я просмотрел…
Ксения тревожно заглянула в любимые глаза.
- Этот вирус мутировавший, - пояснил Каркси. – Направленная мутация. Искусственная. Нацеленная на смерть от осложнений…
- Кто ещё? – испуганно перебила она речь супруга.
- Никто… - она тонула во взоре широко раскрытых чёрных глаз. – Ты была самой уязвимой… Как женщина… Следующим должен был стать самый старший… Но я уже поставил…
- Это же доли секунды! – Ксения опять прервала любимого. - За доли секунды понять, распознать, применить защиту! Там, где магия не работает! И ты снова чувствуешь себя в чём-то виноватым… Кси, единственный мой…
Она порывисто обняла мужа и… закашлялась…
Умелые опытные руки Квинта (мага, учителя, супруга) скользнули по её спине, снимая приступ, облегчая дыхание.
- Работает магия шарканьями, магия одного наследника крови шарканьями… - осторожно покачивая жену в своих объятиях, говорил Каркси. – Чуть-чуть, но работает…
- Совсем чуть-чуть… - улыбнулась Ксения. – И когда-то это чуть-чуть спасло мне жизнь… Зачем столь развитые технологии, - печально добавила она, - если находится кто-то, готовый обращать их во зло? Вместо лекарств и вакцин заниматься направленной мутацией опасных вирусов…
- Обещаю: этот кто-то будет обезврежен, - Квинт заботливо поправил устало откинувшейся на подушку слабой ещё супруге одеяло. – Уже всё подготовлено.
- Ты вычислил? – глаза Ксении азартно блеснули.
- Сегодня мы идём на переговоры. Завтра-послезавтра дело будет закончено.
- Как сегодня? А я?
- Кси, милая… - Квинт покрыл поцелуями лицо жены, и она чувствовала его восхищение и его улыбку. – Тебе надо отлежаться. У тебя пять дней был жар…
- Пять? – в ужасе переспросила Ксения. – Пять дней?.. Я… мне казалось…
- Это потому, что тебе было очень плохо… - с болью прошептал Квинт. – Жар, бред, головная боль, ломота во всём теле… Ты не могла следить за временем…
Ксения снова взяла мужа за руку, с волнением заглянула в его глаза.
- И ты почти неделю не спишь! – отчаянно прошептала она. – И сегодня идёшь на переговоры!..
- Всё будет хорошо, - улыбнулся Каркси. – Обещаю… А к тебе придёт Си… И никаких возражений, договорились?
Ксения осознавала, что на препирательства у неё нет ни прав, ни времени, ни сил… Квинта ждут. В его опыте, знаниях, мудрости, даре нуждаются. Он должен защитить людей мира Альда от возникшей угрозы – от полоумного фанатика-учёного, готового погубить целую цивилизацию…
Ох, уж эти высокие технологии мира Альда! Как же всё это может быть опасно в руках психически неуравновешенного человека…
Глава 1.
Шуанси тихонечко вошла в спальню и устроилась в кресле у постели матери. У неё было время поразмышлять над тем, что сказал ей перед уходом отец.
Си, как и её брат, не обладала столь мощным даром, что их родители. Она тоже унаследовала силу классического мага и кровь шарканьями. Она вместе с Антом прилежно овладевала знаниями и умениями, развивала свои способности. И достигла значительных высот, прежде всего в области магической медицины, особенно в токсикологии. Но то, что могли Квинт и Ксения, оправданно казалось ей достойным преклонения.
Вот и сегодня она вновь восхитилась тем, что оказался способен сделать её отец. До него подобное никому не удавалось… В мире Альда, в мире, где не действует магия, Квинт, только на опыте, наблюдательности и скорости реакции вычислил, распознал преступника и нейтрализовал его страшную атаку. Ведь выпущенный вирус должен был не только за несколько минут поразить всех присутствующих на переговорах (и жителей мира Альда, и призванных на помощь граждан Единого Королевства), но и распространиться дальше. Вирус, несущий болезнь с летальным исходом… И отец остановил эпидемию в первые же мгновения. И спас, исцелил маму… Как? Он сам объяснил, улыбнувшись, как всегда: «А у меня не было выбора. И потом – я же уже заставил однажды магию шарканьями работать в этом не магическом мире…»
Про это «однажды» Си слышала. Случилось это ещё до рождения близнецов. Тогда Ксения и Квинт работали в мире Альда в качестве просто врачей-диагностов. Без магии… И маму сбила машина… То, что травмы были смертельны, Шуанси, как медик, теперь понимала сама – она магически видела идеально восстановленные упорным лечением здесь, в Едином Королевстве, кости и внутренние органы Ксении. И понимала, что это спасение всецело заслуга отца, который ещё там, в мире Альда, сумел заставить кровь шарканьями держать жизнь в пациенте, то есть в маме…
И сегодня… Пять суток непрерывной борьбы за жизнь любимой…
Это маме он не сказал, как всё было опасно, страшно… Как он никого не впускал в спальню всё это время, чтобы никто больше не заразился… Как опять победил… И ушёл снова… в бой… Потому что эти переговоры и есть настоящая битва. И там из соотечественников только он и четверо лучших врачей Единого Королевства… Но так надо… И мама это понимает. Просто она очень ослаблена болезнью, потому и спит так крепко. А вот чуть отдохнёт…
Тогда-то и наступит время Си выполнить просьбу отца – отвлечь Ксению разговорами, воспоминаниями… Шуанси есть о чём порасспрашивать матушку. А Ксении есть что рассказать дочери… На это и надеялся Квинт. Так Кси будет легче пережить ожидание. Недолгое, но тягостное для неё…
О том, насколько ему самому тяжела разлука, Квинта не упоминал. Главное он знал: любимая в безопасности и идёт на поправку…
Глава 2.
Ксения проснулась часам к двум дня.
В спальне было тихо. Яркий солнечный свет, надёжно и заботливо остановленный приспущенными шторами, не мешал болящей. Воздух был тёплым, но свежим - комната хорошо проветривалась.
Ксения закашлялась и открыла глаза.
Шуанси немедленно вскочила с кресла, помогая матери приподняться повыше, снимая приступ, умело проводя диагностику состояния выздоравливающей.
- Всё хорошо, девочка моя… - прошептала Ксения. – Спасибо.
Си улыбнулась.
- Вижу, - согласилась она. – Тебе значительно лучше. Но надо ещё выпить лекарство. И…
- Конечно… - Ксения тоже улыбнулась. – Я очень послушная пациентка…
Она приняла снадобье и снова опустилась на подушку.
- Мамочка, и покушать… Хотя бы чуть-чуть…
Шуанси выглянула в коридор. Там постоянно дежурил кто-нибудь из слуг – на случай, если понадобится что.
- Папа мне дал точные и подробные инструкции, - выдерживая жизнерадостный тон, проговорила Си. – Скучать в ожидании его возвращения нам будет некогда.
Ксения улыбалась. Как замечательно было видеть улыбку на её бледном сейчас, похудевшем лице! Ведь почти неделю отец никого не впускал в спальню, направляя все свои немалые магические силы на борьбу за жизнь любимой и на уничтожение смертельного вируса, защищая всех остальных от опасности заразиться.
- Это самое трудное… - слабо усмехнулась Ксения. – Самое трудное в жизни с любимым – ожидание… когда его нет рядом… и ты знаешь, что ему грозит опасность, но… можешь только ждать…
- Ма… - Шуанси нежно обняла Ксению. – Папа сказал, что всё будет в порядке… Ты же знаешь: раз он сказал…
- Знаю… - грустно и счастливо кивнула Ксения. – Он всегда делает то, что обещал. Чего бы ему это ни стоило…
Шуанси придвинула столик на колёсиках к постели, сама заботливо начала кормить мать с ложечки бульоном.
- Си… - Ксения тихонько засмеялась. – Я сама. Ладно?
- Договорились, - кивнула Шуанси. – Тем более что я уже давно разучилась кормить кого бы то ни было с ложечки.
- Да, - Ксения принялась медленно есть свой скромный обед, - Эдри теперь совсем взрослая… - Кси мечтательно посмотрела на дочь. – Пятнадцать лет – это замечательно!..
- Ой, мама, - спохватилась Шуанси. – Как раз о твоей любимой внученьке и хотела спросить…
Ксения снова улыбнулась.
- Она, конечно, уже почти взрослая… Но её ведовские способности, её вдруг из неоткуда возникающие изречения…
- Тебя волнует, что именно она сказала или то, как она сама понимает подсказанные ей её внутренней сутью высказывания? – уточнила Ксения.
- Скорее, понимает ли… - подумав, призналась Шуанси. – А если понимает, то… то не рано ли…
- Рано? Это ты о чём?
- Ну, видишь ли… в её возрасте я… да и Ант… мы были как-то стеснительнее, что ли… Мы видели, знали, понимали, что любое твоё волнение, тревогу, печаль… лучше всего может снять папа… И ты для него успокоение, отрада, восстановление гармонии и равновесия… Но в нашем сознании… тогда… об… о телесной стороне вопроса… и мыслей не было… А Эдри… Вот, сегодня… Я уходила к тебе… А она так, как обычно, вдруг… «Ты посиди с бабушкой, правильно… Поговори с ней по-женски… Вам есть какими женскими секретиками поделиться… Ведь дед и папа так похожи в этом отношении…»
- И что тебя настораживает, матушка ты беспокойная? – ласково спросила Ксения.
- Ну… - замялась Си. – Не рано ли ей понимать, что… что так значимо… значимо может быть…
- Си, - Ксения с любовью смотрела на дочь, - в силу своего дара Эдри понимает всё правильно. И что любовь настоящая – это слияние и душ, и тел; это принадлежание друг другу и умом, и сердцем, и физически, и духовно. А для нас с твоим отцом ещё и сплетение магий… И ещё Эдри понимает уже сейчас, что для Верни, как и для Квинта, при внешней невозмутимости на людях интимная страстность и жажда имеют строгую направленность. Только ты для своего супруга, только я для твоего отца…
- Значит, мне не почудилось… - задумчиво покачала головой Шуанси, - наша пятнадцатилетняя крошка уже не ошибётся в себе, в своём сердце, как боялась ошибиться я сама… Она уже, ещё не полюбив, знает, что это такое…
- Наверное, это очень правильно… - Ксения усмехнулась чуть грустно. – Потомки обязаны быть мудрее своих предков.
- Это ты о… о чём?
- Это я о себе, милая… Это же только я могла выйти замуж, поверив созданному образу, не распознав, что не этого мужчину ждёт всё моё существо…
- Нет-нет! Подожди. Так не пойдёт… - запротестовала Шуанси. – Ты жила в другом мире. Ты вообще не знала о том, что есть ещё какие-то измерения. И не было там отца. И вообще… - Си смолкла на мгновение. – Расскажи… - вдруг попросила она.
Глава 3.
Ксения некоторое время молчала, откинувшись на подушку, задумчиво перебирая в памяти так далеко ушедшие в прошлое времена. Потом она вопросительно взглянула на дочь, тихонько устроившуюся в придвинутом к постели кресле, и слегка усмехнулась.
- Ну, если ты так хочешь… Может, ты и права. Надо это всё вспомнить…
Си превратилась в слух.
- Да, тогда я жила в мире Веди. Там я родилась. Там выросла. Там получила образование и работала… Мне жилось хорошо. Очень. Правда. У меня были замечательные родители, я их очень любила. И сейчас люблю… Были друзья… Правда, замуж я вышла поздно… Наверное, это и было сигналом мне задуматься, покопаться в себе поглубже, разобраться, почему ни один молодой человек столь долго не завладевал всецело моим вниманием, не привлекал моего сердца… Но именно это долго, думаю, и стало толчком к тому, что Виктор (так звали моего мужа… там…)… что Виктор смог убедить меня… Я поверила, что ждала именно его… Он, правда, любил. Любил искренне. Ему во мне нравилось всё… Ну, так казалось, по крайней мере… И он очень чутко относился к тому, как я смотрю на него, невероятным образом угадывал, что мне понравится… И был таким, какого ждала моя душа… Позже я поняла, что такое возможно. И случается нередко. Человек и сам не замечает, как перестаёт быть собой, становится таким, каким его хотят видеть… Так произошло с Виктором. Он был искренен в своих чувствах ко мне – и подсознательно старался соответствовать моим ожиданиям… И я поверила. Я пропустила обман. Я позволила обмануть себя. Да и обмануться ему тоже помогла я… Может, потому, что долго ждала…
Си, милая, правильно, что ты попросила меня рассказать… Пойми и запомни: это папа сразу и навсегда осознал настоящее чувство. Только Квинт столь величественно уникален в своей любви. Он не ошибётся… Ты унаследовала его интуицию в чувствах – потому уже в двадцать лет осознала, что твоё стремление к Верни не сиюминутно, оно настоящее… И замечательно, что Вернуто оказался столь же чутким в любви… И он, действительно, похож на твоего отца – в сдержанности при посторонних и глубочайшей искренней потребности в тебе, одной единственной для него… Никакая другая ему просто не нужна. А ты необходима всегда и во всём…
А я… Тогда… словно в другой жизни… было много всего… Через несколько лет супружества Виктор совсем охладел… Конечно, я понимала, что так не должно быть. Если любовь настоящая… Но подобных историй вокруг было много. Очень много… А мы жили хорошими друзьями… Потом стало труднее финансово, у Виктора возникли неприятности денежные… Но это не имело бы такого фатального значения, если бы не его бездейственность. Ну, мол, так уж вышло… Трудно… А кому сейчас легко… Обещавший когда-то совершенно искренне (хотя я и не спрашивала никогда об этом) работать на трёх работах, не спать ночами, если надо, лишь бы мне было хорошо… Виктор стал вял не только в отношении ко мне. Воспитанием детей он не занимался – сами разберутся. Долги отдавал неспешно. Едва тянул одну работу. Дома практически всё было на мне… И он совершенно перестал меня слышать, перестал интересоваться моей жизнью… Так что наш брак развалился сам по себе…
Но, пожалуй, если бы я не прожила женой Виктора столько лет, встретив Квинта (его звали у нас Константином Августовичем), я бы не столь зрело и сразу осознала, что настоящее чувство – вот… Я вдруг поняла, что не боюсь ни остаться одна с двумя детьми, ни бытовых неурядиц, ни голода, ни холода, ни болезней, ни собственной смерти… Я боюсь только не увидеть больше его… И очень боюсь сделать что-либо, что не понравится ему…
А уж когда оказалось, что он любит меня!..
Я и сейчас боюсь только одного… Я боюсь за него… Но не как любая жена боится потерять мужа, кормильца… Просто боюсь за него… Что же бояться за себя? Если с ним что случится, мне будет уже всё равно. Меня нет без него…
Глава 4.
Вечером, перед сном, разговор Си с матерью продолжился. Ксения видела, что дочери, её взрослой любимой девочке, нужно услышать истории семейные, истории о своих родителях. Сама же Ксеня чувствовала, что ей необходимо выговориться... Так становилось чуть легче, тревога за единственного чуть отступала, чуть быстрее текло время ожидания...
- Тебе интересно услышать более... более конкретные воспоминания?.. Хорошо. Я попробую... Да, да, постараюсь объяснить, как я убедилась, что ошиблась, что обманулась... Причём уверенность в том, что именно обманулась, а не остыла сама к Виктору, пришла значительно позже. Когда мы с Квинтом прожили вместе значительный срок. Когда я окончательно и бесповоротно уверилась, что именно образ Кси жил в моём подсознании, именно его черты увидела я в Викторе. Потом я их узнавала в Квинте, понимая, что это его, что в нём это не исчезнет, не изменится; просто потому, что он такой и есть... Черты, которые не были свойственны Виктору, но которые он смог воссоздать в себе, потому что интуитивно понимал, что именно этого я от него жду...
- «Ах, обмануть меня нетрудно,
Я сам обманываться рад...» - грустно улыбнулась Шуанси.
- Да, милая, именно так... - Ксения вздохнула, нежно глядя на дочь. - А ты помнишь эти стихи? - благодарно спросила она.
- Мамочка, ты нам так много читала и так интересно всегда рассказывала... - пояснила Си. - Добрая половина того, что из литературы знаем мы наизусть, была услышана нами от тебя.
- Спасибо...
Шуанси откликнулась на изменившийся голос матери, нежно обняла её.
- Ну, тогда, слушай... - Ксения мечтательно посмотрела на подкрашенный пурпуром заката сад за окном. - Ты знаешь же, что происходит с человеком, когда он стареет? Теоретически. Из наблюдений... Так вот сначала я списывала усиливающуюся с годами пассивность Виктора именно на процесс старения. Потом всё же стала сама себя убеждать в том, что дело не в возрастных изменениях... Но я хотела верить, что любима, по-настоящему любима. А Виктор, пусть без блеска в глазах, с вялостью движений и жестов, иногда всё же говорил, что я его любимая... И только когда... когда мы с Квинтом оказались в мире, где магия не работает, на пятьдесят лет, я уверилась, что дело не в старении, а в самом человеке... Кси не просто оставался активен во всём. В отношении меня особенно. Но и во всём остальном тоже... Он не позволял себе сдаваться, подчиняться объяснимой и оправданной старческой ленности. Это на самом деле невероятно тяжело. Я смотрела на Квинта и ощущала в себе желание стремиться за ним. Я никогда не видела в его глазах безразличия, победившей усталости. Я лишь догадывалась, как ему бывает тяжко. Но...
Вот, например... Квинту было уже около семидесяти пяти. Время неумолимо старалось согнуть его спину. Но он сам разработал для себя комплекс упражнений. И делал их ежедневно. Однажды, когда он не ожидал, что я увижу его лицо, мне стала до жути ясна его физическая боль... Я успела заметить... Без улыбки для меня, без нежного взгляда его бездонных глаз... Бледная кожа щёк, плотно сжатые губы, скулы, словно сведённые судорогой... Так он заставлял своё тело держаться... А если я рядом — только улыбка, только добрые шутки...
Виктор никогда ничего подобного не делал... Устал — прилёг. Лень — потом сделаю... Никогда...
Да и просто физическое тепло для меня имеет огромное значение... Первые пару лет после свадьбы Виктор тоже был нежен... А потом... Спать в одной кровати, не касаясь друг друга... Как друзья в гостях... Он считал, что иначе не выспаться... Тогда мне даже верилось, что он, наверное, прав, что всё иное — просто мои фантазии... А Квинт... С ним всё оказалось иначе. И вовсе не благодаря его магической силе... Он оставался нежным и страждущим супругом даже находясь в физическом состоянии девяностолетнего старика. Конечно, физиологию не изменишь, но... Мы всегда спали в обнимку. Он не может уснуть иначе. И я не могу... В его глазах, тогда глазах старика, неизменно светилось желание. Да такое, что я вспыхивала... словно сейчас, словно молодая... И он умел удовлетворять страсть. И свою, и мою... Смеялся на мои непонимающие восклицания и говорил, что он ведь маг... А какая там магия, если в Керо она вовсе не действует... Только его любовь, богатая фантазия, руки, губы, желание...
Около десяти вечера Шуанси осторожно кастовала на Ксению снотворное заклинание. Чтобы поспала спокойно, набралась сил... Сил поправляться и сил ждать возвращения любимого...
Глава 5.
Ксения спала.
Теперь её организм набирался сил. Не было жара, не было бреда. Да и неудивительно. Ведь её лечением занимался сам Квинт. И неважно, что по призванию он не медик, а воин. Воин — защитник и спасатель. И маг. То есть должен уметь всё. Квинт же никогда и ничего не умел наполовину. Только превосходно. Понятия «не получилось», «так вышло» для него не существовало. Или на отлично, или — никак.
«У меня нет выбора», - таков был его личный вердикт относительно многого. Тем более относительно Единственной.
Поэтому смертельный вирус был побеждён. Поэтому Ксения шла на поправку. Поэтому сейчас она просто спала. И даже кашель не мучил её — лично Квинтом приготовленные снадобья и лично Квинтом составленные заклинания были не просто сильны, они были беспрецедентно верны в своём воздействии только на болезнь без каких бы о ни было побочных эффектов.
Ксения спала.
Но её сердце тревожилось за любимого. А потому подсознание рождало душевно тяжкие сны...
Вот она, Ксения Станиславовна, ещё лет тридцати пяти в мире Веди. Она ещё верит в любовь к ней Виктора. Она сама в своей душе оправдывает те странные мелочи, которых не наблюдала в муже раньше. Ну, хлюпал и чавкал он вчера за столом, когда ел суп. Да, раньше подобного не было. Устал на работе, забылся. Она же сказала ему о своём удивление этой странностью, о том, что ей подобное не очень нравится... И вообще, это же такая мелочь... Но вот его взгляд... Никак не шёл из её головы этот взгляд. Быстрый, лишь через несколько секунд потеплевший. Но в первый миг — жёсткий, раздражённый, словно говорящий «как хочу, так и ем, и плевать, кому что не нравится...» И смягчился взор его словно бы не от сердца, а по велению разума...
Вечером... они уже легли в кровать... Ксеня устала. Она прижимается к мужу, пытается устроиться рядом с ним, близко близко. Виктор чмокает её в плечо. Говорит, что она так не выспится... И отворачивается на другой бок... Ксения долго не может заснуть. Почему-то не может... А потом словно кто-то бестелесный, но нежный и более настоящий, чем осязаемый в реальности муж, заключает её в свои объятия, убаюкивая, защищая... И она, засыпая, грустно думает о своём богатом воображении...
Несколько лет спустя... Ксения помогает старшему сынишке делать уроки. Она уже устала, измучилась... Надо, надо закончить работу. И задание-то небольшое... Но не хочется мальчишке, лень, игра компьютерная интереснее. И мальчик откровенно хамит, скандалит... А когда Виктор, вернувшись с работы, спрашивает о том, как прошёл день, и Ксеня честно рассказывает ему о своих тревогах относительно прилежания сына, его поведения, его грубости и несдержанности, то слышит только одно в ответ: «Да, плохо...» И на этом всё. Не будет ни разговора отца с сыном, ни личного отцовского примера, как надо самостоятельно выполнять свои обязанности, ни попыток помочь ребёнку в учёбе в дальнейшем... И опять Ксении чуется, что что-то не так, что должно быть иначе... Но вокруг столько подобных семей... И она опять пытается убедить себя, что ей всё мерещится, что всё у них неплохо. Не идеально. Но в жизни идеально не бывает...
Ксения проснулась.
Видимо, закончилось действие снотворного заклинания.
Подушка была мокра.
«Что это? - Ксеня провела рукой по ткани наволочки, по своему лбу. - Температуры нет... Сны, конечно, странные... Грустные, прямо скажем, но...»
Она коснулась ладонью щеки. Мокрая... Лизнула ладонь. Солёная... Слёзы... Ксения плакала во сне...
И сейчас Ксеня точно знала почему — это тоска по Квинту. Это тревога за него...
Ксения постаралась взять себя в руки. Ей очень не хотелось, чтобы прибежала Си, потому что мама проснулась...
«Никуда не годится... - укорила Ксения себя. - Ещё не хватало не дать отдохнуть бедной девочке...»
Ксеня заставила себя успокоиться, снова легла, завернулась в одеяло, обняв подушку Квинта, и закрыла глаза.
- Любовь моя, пусть тебе всё удастся легко... Береги себя... - прошептала она и закрыла глаза...
Глава 6.
Вторую половину ночи Ксения провела без снов. Просто закрыла глаза в темноте пустой без любимого спальни и открыла их, когда в комнату сквозь щёлку между шторами прокрался свет утреннего солнца.
Было тихо. В этот час в доме Берталанов обычно уже слышались звуки пробуждающегося к новому дню мира. Тихонько звякал дверной колокольчик. Это прибегали посыльные. Потом звук степенных шагов верного дворецкого раздавался на лестнице. Квинт нежно целовал супругу, и она чувствовала его улыбку и его потребность в любимой... Но сегодня было тихо.
Ксения прислушалась к себе.
Лёгкость — вот самое главное ощущение сегодняшнего пробуждения. Не болит голова, не ломит всё тело, не душит кашель, не хрипит в груди. Ясность сознания...
«Кси...»
Ксения села на кровати.
Немедленно за дверью раздались быстрые лёгкие шаги. И на пороге спальни появилась Си.
- Доброе утро, мамочка!
- Девочка моя, - Ксения встала навстречу дочери, смущённая и виноватая. - Ты почему здесь? Неужели всю ночь дежурила под дверью?
- Мамуля, - Шуанси улыбалась, - перестань. Я доктор, а ты пациент, и мне виднее, где быть.
Ксения усмехнулась.
- Я в порядке, солнышко моё, - заверила она. - Я здорова.
Си сосредоточенно и быстро провела диагностику и кивнула:
- Да, здорова. И это замечательно! Тогда завтракать?
Ксения старалась скрыть тревогу.
- Хорошо, - согласилась она. - Но с одним условием.
- Каким? - Си вопросительно смотрела на мать.
- С этого момента ты перестаёшь меня опекать как пациента, - пояснила Ксения. - И спокойно занимаешься своими делами.
- Я тебе так надоела, что ты меня гонишь? - засмеялась Си.
Ксения снова обняла дочь.
- Я люблю тебя, моя хорошая, - прошептала она. - Спасибо тебе. Но я уже выздоровела, и мы обе знаем, что нас ждут дела. Много дел.
-Ты обещаешь просто заниматься работой? - уточнила Шуанси.
- Обещаю, - честно ответила Ксения. - Мне необходимо быть при деле. Чтобы отвлекаться от...
- Мамочка, всё будет хорошо. Я верю... - Си сжала руки матери в своих ладонях.
- Обязательно, - чуть улыбнулась Ксения. - Только бы уж скорее...
Глава 7.
Завтрак в гостиной. За столом двое – мать и дочь.
В саду за окном чирикают неугомонные воробьи.
- Ма, помнишь, ты как-то сказала, что сама не понимаешь, как могла верить в чью-то любовь к тебе кроме любви отца…
- Да, девочка моя, помню, конечно… И понимаю теперь…
Си вопросительно взглянула на мать.
- Это и определяется тем самым талантом, даром, чутьём, что есть у вашего папы, у тебя, у Эдри… Влюблённость, увлечённость и любовь – это совершенно разные вещи. Но понять это безошибочно сразу дано единицам… Мне же, как и основной массе людей, понадобилось лично соприкоснуться с возможностью сравнить… Наверное, поэтому судьба и дала мне … замужество не с Кси… Чтобы я точно поняла, когда увижу, что вот – ОН…
- Это понимание пришло вдруг?
- Осознание… Осознание вдруг… А путь к нему был закономерен и достаточно долог… Хотя я уже точно, бесповоротно знала, что люблю и что любима… Но осознание – это как вспышка… Даже если уже знаешь…
- А как это произошло? С тобой?
- Весьма обыденная бытовая сценка… - улыбнулась Ксения. – Очень давно. Мы жили тогда некоторое время в Веди. Денису было почти восемнадцать. Дане – к четырнадцати. И что-то там Денис с Кси делали во дворе у моих родителей. Ремонтировали что-то. А я в доме… И вот Диня прибежал, мол, нужна я им там, на улице, что-то посмотреть. Я сказал, что приду через пять минут. Тоже была чем-то занята. Денис тогда был по-юношески нетерпелив. Да и не занимался его родной отец воспитанием сыновей так умело и ненавязчиво, как смог делать это Кси… Хотя дело тут даже не в наставническом даре… Сейчас сама поймёшь…
Когда минут через семь я с Денисом вышла во двор, Диня уже вовсю бранился, что я так долго, что мне нужно было всё немедленно бросить и бежать, куда позвали, что никакие мои возражения ему не указ и что вообще другие мамы/бабушки поступают иначе, потому что тут дело, а у меня там ерунда всякая… И т.д. и т.п.
Мне, честно, от таких периодически возникавших вспышек Денискиного нрава было очень неприятно и даже обидно. Но с того дня, как мы расстались с их отцом, то есть разъехались, стали жить отдельно, подобных историй не было. И, если уж до конца правдивой быть, я считала, что это заслуга мэтра Марко. Он как-то при первом же знакомстве поговорил тихо и недолго с мальчиками… И что-то изменилось в их поведении. В лучшую сторону… Чуть позже я догадалась, что магическое воздействие, лёгкая психотерапия… И я полагала, что этого достаточно… Но я ошибалась. Воспитание не происходит магически. Это процесс длительный. Кропотливый, сложный. И всегда надо вовремя и нужное сделать…
Вот с такими недовольными грубоватыми высказываниями мы вышли к Квинту… И он улыбнулся. Нам обоим. И он не забыл чуть приобнять меня и поцеловать в чёлку. Не привычно и обыденно, а ненавязчиво и искренне. И никакой магией он не пользовался, но тихо, проникновенно сказал, серьёзно глядя в глаза взрослого пасынка:
- Во-первых, у тебя лучшая на свете мама… Не пребивай, - мягко остановил он готового сорваться на крик Диню.
И тот смолк. Что-то было во взгляде отчима (не угроза, Боже упаси), что-то глубокое, новое для Дениса.
- Разумеется, для меня лично она вообще лучше всех, спокойно продолжал Кси. - Но речь сейчас о тебе.
Ни разу в жизни Виктор ничего подобного не говорил. То ли не мог в нужный момент сообразить, то ли и не думал так никогда.
- Ксения, - мягко произносил слова Квин, - лучшая для тебя мама. Хотя бы потому, что она твоя мама. И никакая тётя Маня, Люся, Нюра никогда не сделают для тебя столько, сколько мама. Твоя мама. Как бы тебе ни казалось, что вот они-то с тобой по-настоящему, как с человеком большим…
Денис нахмурился, но молчал.
- Во-вторых, - Квинт чуть усмехнулся, - даже если ты считаешь, что в данном случае мама не права, это ещё не значит, что прав ты… И поэтому, в-третьих, даже если мамины убеждения кажутся тебе, именно тебе, неверными, это не значит, что они у неё возникли на пустом месте. У неё есть причины из её собственной жизни, по которым она так считает и так поступает… И, в четвёртых, ты сам уже, надеюсь, замечал, что верны бывают даже совершенно противоположные мнения. Всё зависит от обстоятельств. И достойный человек умеет услышать мнение других. Тогда и другие прислушиваются к нему… А твоя мама … твоя мама никогда и никому не сделала ничего дурного… Потому что…
- … потому что у меня лучшая мама на свете… - почти шёпотом закончил Денис.
А я стояла, смотрела на них во все глаза, и мне было так хорошо, что… хотелось плакать. Потому что никто никогда так вовремя, так надёжно, так мягко и так неприрекаемо одновременно за меня не заступался. Это было именно заступничество…. Порой так случается… И никакой магией Квинт не пользовался. Говорил тихо, спокойно. Но Диня его услышал. И понял… А я поняла тогда, в тот момент, что Кси и воспитывал своим примером, единственно верным способом воспитания… Кси верил в то, что говорил. И сейчас верит. Я для него лучшая…
- Вот это и есть настоящая, подлинная, истинная любовь… А раз он считает меня лучшей, разве я могу позволить себе не оправдать его веры…
После завтрака дворецкий принёс для госпожи письма – деловые послания, документы. Всё, что накопилось за время болезни Ксении.
И Шуанси с удивлением и восхищением увидела, как преобразилась её мама. Не было больше волнующейся неуверенной женщины. Была решительная, собранная, мудрая леди Ксения Август Берталан, супруга Советника и его правая рука во всех государственных и межмировых делах…
Глава 8.
Во второй половине дня Шуанси, закончив приём своих пациентов в Центральном Детском Диагностическом центре, где заведовала неврологическим отделением, появилась в Королевском Дворце. Здесь, в Советническом Корпусе, располагались лаборатории, кабинеты, библиотека, архивы, приёмные Коллегии Магов. Здесь работали её родители. Здесь в любое время дня и ночи мог появиться Его Величество с неотложными государственными делами. Здесь главным был мудрый старец мэтр Марко. Но корпус неслучайно назывался Советническим. Не менее значимой, чем Придворный Маг, персоной являлся здесь Советник Короля по вопросам Магии сэр Квинт-Каркси Август Берталан.
Сегодня кабинет Советника был пуст. И дежурные секретари, телепортисты, стражники, находящиеся на своих постах, тоже прислушивались и приглядывались к происходящему в здании с единым для всех вопросом – как складывается завершающий этап опасной миссии, возглавляемой сэром Берталаном, в мире Альда…
Си, отвечая на сдержанные регламентируемые строжайшими правилами приветствия встреченных ею в коридорах Корпуса магов, поднялась на второй этаж, в Приёмную Советника. Здесь сегодня было тихо. Как всегда, если сэр Берталан находился в отъезде.
Дверь в конференц-зал, смежный с кабинетом отца, была открыта. Шуанси поняла, что мама работает сегодня там. Чтобы лишний раз не заострять свою тревогу за любимого постоянным созерцанием его отсутствия в кабинете, где они всегда трудились вместе.
Си кивнула секретарю и направилась в конференц-зал. На пороге она остановилась, невольно залюбовавшись своей матерью.
Ксения беседовала с двумя посетителями – пожилой важной дамой и среднего роста представительным мужчиной. Шуанси признала в посетителях представителей Торговой Палаты. «Точно… Это, наверное, по вопросам Охранных Заклинаний нового Гостиного Двора… - догадалась Си. – Отец говорил, что там что-то не ладится. Уж очень капризны некоторые члены Купеческой Лиги… Наверное, это они и есть…»
Действительно, дама и её спутник весьма неприветливо что-то говорили леди Ксении. Но та оставалась ровна в интонациях, улыбчива, спокойна… И посетительница как-то тоже постепенно затихла, даже усмехнулась. Разговор тёк теперь плавно, дружелюбно…
Видимо, собеседники пришли к какому-то общему решению. Беседа завершилась заверениями в признательности и дружбе…
Оставшись с матерью наедине, Си внимательно посмотрела в её глаза.
- Девочка моя, я в порядке, - ласково заверила Ксения. – Видишь, здесь всегда много дел. Это отвлекает...
Взгляд леди Берталан был чист и ясен. И Шуанси снова восхитилась умению матери прятать свои тревоги, сомнения, боль.
«Может, это приходит с годами? – подумалось Си. – С веками… Отец и тётушка, понятное дело, словно железные. Они воины. Но матушка…»
Глава 9.
Домой Ксения вернулась поздно – вечернее заседание у Его Величества затянулось. И неслучайно. Минимальный срок, указанный сэром Берталаном как возможное время окончания миссии прошёл, а из мира Альда вестей не было. Мэтр Марко ещё раз подробно изложил все три предусмотренных варианта. Самый короткий, разумеется, должен был оказаться самым лёгким. Если время затягивалось, значит, возникли трудности. Их тоже старательно просчитали. Но ведь на деле всегда может открыться множество неучтённых мелочей…
- У нас ещё несколько вполне допустимых часов, - напомнил Придворный Маг. – Завтра к раннему утру или около двенадцати наши должны вернуться. Давайте не будем пока строить тёмные предположения.
Старец обращался прежде всего к трём молодым участникам заседания. И все остальные это понимали.
- Хорошо, - Король поднялся со своего места. – Меня держите в курсе каждой мелочи. Не имеет значения, который час и чем я занимаюсь в этот момент – докладывать немедленно.
Присутствующие молча поклонились правителю…
Мэтр Марко ласково остановил направившуюся к выходу Ксению.
- Кси, - старец взял мадам Берталан за руку. – Посмотри на меня.
Ксения улыбнулась, подняла на мэтра свой взор. Маг тоже улыбнулся.
- Вот и славно, - проговорил он. – Всё будет хорошо…
Домой Ксению провожала мадам Клименс. Беата, беседуя с подругой, внимательно следила за её движениями, прислушивалась к её голосу. И снова, как много раз уже, видела невероятно сильного человека… Пожалуй, из всех людей, окружавших Ксению, лишь Беата сейчас ведала, как той действительно тяжело. Ведь это внешне она – ровная, спокойная, сдержанная. А в душе… Такой страстной, взрывной, неистово переживающей натуры опытная воительница не встречала более в своей долгой жизни. И Беата искренне любила свою сестрёнку, жену своего замечательного брата…
Когда Си вошла в гостиную, распорядившись накрывать к ужину, то…
Шуанси замерла на пороге.
Тётушка Бета сидела на диване, ласково обняв Ксению, нежно гладила её по растрепавшимся волосам и тихонько приговаривала:
- Вот и хорошо… Давно бы так… Вот и легче станет…
А у матушки по щекам текли слёзы…
Си вообще не помнила, чтобы мама плакала. Ксения порой казалась даже собственным детям резковатой, жёсткой. Си иногда удивлялась, какой хрупкой и ранимой выглядела матушка рядом с отцом. И принимала это именно за «выглядела». Не была таковой, а просто казалась…
Нет… На самом деле было как раз иначе. И Шуанси это поняла именно сейчас… Мягкой и беззащитной была матушка по сути своей. Но сердце, не терпящее несправедливости, не позволяющее тревожить других своей скромной персоной, сделало Ксению воительницей по духу…
И только Бета знала её настоящую… Бета и, разумеется, Квинт. Квинт, который сейчас был далеко, который подвергался опасности и за которого Ксения волновалась более, чем за саму себя…
Глава 10.
Ночью Ксения видела странные сны. Реальные. Из своего далёкого прошлого. Это не были кошмары, ибо в них никто не погибал. Но ощущения от сновидений были убийственно тягостны, они словно опустошали, убивали душу...
Даня опять хамил. Кричал, что она не умеет готовить, что есть эту гадость он не будет... Вот у других мамы не такие... И вообще, она ничего не умеет. И убирать за собой он тоже не будет. Не хочет и не обязан... А она обязана, потому что она мама. Она сама решила завести ребёнка и теперь обязана...
Это было мучительно вспоминать. Давно сознание не возвращало Ксению к тем временам, когда она жила в мире Веди, даже не подозревая ни о каких иных измерениях, когда она была замужем за другим... И Виктор знал, сам не раз наблюдал, такие выходки старшего сына... Но ничего не менялось — отец не умел или не хотел ничего предпринимать. Делал иногда замечание Дане... И всё... Да потом ещё самой Ксении объяснял, что она, мол, сама виновата: не надо переживать от того, что он кричит, хамит, ну, вот такой он уродился...
Денис вскочил со стула и заверещал не хуже перепуганной девицы: «Не буду я учить! Не хочу! Сама учи! Я не обязан!» И дальше десятилетний мальчишка выплёскивал на мать своё нежелание потрудиться, полностью повторяя виденные им не раз жесты и слова старшего брата...
И опять Виктор уходил в тень. Снова Ксения оставалась один на один с ребёнком, которому невыразимо трудно даётся борьба между «хочу» и «надо»... Это было тяжело. И не потому, что ребёнок не сдерживал своих отрицательных эмоций и обрушивал их на мать, а потому, что поддержать Ксению, помочь ей было некому...
Много позже Ксения поняла, что Виктор и не мог помочь. Он не понимал, не видел, не чувствовал... Это сделает потом Квинт личным примером искренней любви и собственной уверенностью в том, что мама лучшая. Он исправит ситуацию. Исправит кардинально...
«А что ты хотела? Не думала же ты, что они будут хотеть трудиться? Или что помогать будут?..» - в сон врывалась подружка... «Ты что, сама не хамила родителям?» Она смотрела на Ксению, делая недоумевающее выражение лица, будто не знала, что не хамила, не кричала и вообще всегда трепетно почитала отца и мать...
«Ой, да брось... Какие там трудности. Да выплатит он эти деньги. И всё... Подумаешь, три лимона...» И махнув на прощание ручкой, она улетела куда-то отдыхать. А Ксения, прибравшись на кухне после ужина, сосредоточенно перебирала в голове варианты того, как купить старшему новые ботинки, а младшему куртку, если денег едва хватает на пропитание...
И это снова было страшно. Потому что Виктор старался в меру своих способностей. То есть вяло, медленно, неповоротливо... «Так получилось... - это был его любимый ответ. - Что я могу поделать? Я не хотел. Так сложились обстоятельства. Я же работаю...»
Изменить все эти обстоятельства смог Квинт. И не магией. А своей неутомимостью, трудолюбием, активной деятельностью... Смог содержать и жену, и двоих её сыновей, и помогать родителям Ксении, и воспитывать мальчиков...
Душевное одиночество из прошлого — вот кошмар, мучивший Ксению всю ночь...
Глава 11.
Ксения проснулась рано. Словно вырвалась из тягостного плена. И хотя она чувствовала себя совершенно здоровой, горький дурман сна хотелось поскорее смыть. Именно смыть. И Ксения поспешила в душ.
В пять часов утра леди Берталан уже направилась к кабинету. Но дойти до него она не успела — снизу раздался звонок дверного колокольчика и через пару минут перед ней почтительно склонился дворецкий.
- Доброе утро, миледи, - тихо проговорил он. - К Вам сэр Марко.
Ксения почти бегом спустилась в гостиную
- Спокойно, девочка моя, - мэтр без приветствия немедленно взял руки Ксении в свои ладони. - Ничего дурного.
Мадам Берталан благодарно улыбнулась.
- Пришло сообщение с ТПП, - продолжал сэр Марко. - Возвращение намечается на одиннадцать тридцать. Все проблемы решены. Преступники обезврежены. Подпольная лаборатория ликвидирована. Просят подготовиться к встречи по плану 7М.
Ксения невольно вздрогнула.
- Я так и думал, что тут что-то не то... - горько заметил мэтр, усаживая Ксеню в кресло. - То, что телепортационная площадка должна быть подготовлена под антивирусную обработку, было понятно сразу. Это предусматривают девять из десяти предполагаемых вариантов. Но «М»? Ксеня, девочка, что Квинт сказал тебе и не открыл никому из нас?
Ксения смотрела на Мага ясным взором, собранная, сдержанная, сильная.
- «Моя проблема»... - спокойно пояснила она.
- То есть... - мэтр тоже хорошо знал своего ученика. - Личная проблема Квинта? Он что-то... Он предполагал, что что-то не сможет устранить и возьмёт это на себя?
- Да.
- Когда возникла... это поправка? Её не было в обсуждаемом и принятом к действию плане...
- Думаю, когда жертвой направленного вируса стала я... - задумчиво проговорила Ксения. - И он... Я ещё была в полубессознательном состоянии... Кси обмолвился, что к пункту 7 он добавит «М»... Потому что тогда это будет только его проблема...
- То есть... - сэр Марко внимательно смотрел на Ксению. - То есть он и сам прежде...
- Предполагаю, - Ксения встала на ноги, - что Кси нашёл единственно безопасный для всех остальных способ... Взять вирус на себя...
Мэтр тоже поднялся.
- Иными словами — пункт семь... - решительно проговорил он. - Полная дезинфекция перед входом в ТПП и магическая антибактериальная и противовирусная завеса с нашей. Для всех участников возвращающейся группы. А Квинт...
- … пройдёт все боксы с делегацией и попытается куда-то телепортироваться дополнительно, - Ксения прошагала по комнате, сосредоточенно перебирая в памяти все места, которые по мнению её любимого могут послужить ему пристанищем на время назначенной им же самим себе изоляции. - Он исцелил меня. Рассчитывает, что справится сам. Как всегда, - Ксеня рассуждала вслух. - Только я почти не помню, что было со мной на протяжении всего периода жара. И Кси будет беспомощен... Нет, он может себя заставить многое... Но бороться с вирусом нужно безостановочно...
- Межмирье... - прошептал мэтр.
- Точно! Ведь Квинт нашёл туда путь.
- Мэтр, Вы мне поможете перехватить Кси? - Ксения стояла перед Магом, решительная, бледная.
- Ты знаешь, что делать? - только уточнил тот.
- Да, - кивнула она. - Поделиться с Кси силой я смогу. И ему этого будет достаточно.
- Он не сможет контролировать передачу, - предупредил мэтр.
- Это неважно, - Ксения улыбнулась. - Главное, чтобы он победил вирус... Иначе... иначе какой смысл в моей силе... и вообще... без него?..
- Но это не окончательное решение, - Маг обнял Ксению за плечи. - У нас есть ещё время. Мы можем придумать что-то ещё.
- Спасибо...
Глава 12.
Дезинфекционные камеры Квинт проходил последним. Так было запланировано изначально: все члены миссии от рядового медика до руководителя. Потом ТПП. Быстро, чётко. Улыбаясь друг другу. Потому что работа выполнена успешно. И Квинт улыбался своим друзьям, коллегам...
Здесь, в ТПП, уже работала магия. Здесь Квинту не нужен был защитный костюм, чтобы обезопасить своих коллег. Здесь Квинт стал ещё осторожнее — те, кто был с ним рядом весь этот трудный месяц, являлись профессиональными медиками. А значит могли заподозрить правду. Правду, которую сейчас ведал только он сам. Правду о том, что сам Маг болен...
Сиреневатая дымка, витающая вокруг возвращающихся домой медиков, никого из них не удивляла — люди, привыкшие жить в магическом мире, прекрасно знали, что именно так работает телепорт: дымка есть и антибактериальная, и противомикробная, и антивирусная защита...
Квинт держался. Как мог только он. Маг чувствовал, что вирус, пойманный им, заключённый в нём, очень опасен. Смертельно опасен.
Каркси ничуть не жалел о том, что взял беду на себя. Он спас таким образом не только своих земляков, но всех тех людей мира Альда, что находились в тот миг в радиусе ста метров. И, главное, никто не заподозрил неладного... Теперь только продержаться. Не дать жару и беспамятству одолеть тело, сохранить заградительный барьер до... до межмирья...
А в межмирье Квинт тоже не собирался сдаваться. Он понимал, что будет очень трудно. Один на один с тяжёлой вирусной инфекцией. Но вариантов у него не было. Потому что всё произошло слишком быстро, спланировать заранее подобный вариант не успели, подстраховать Мага было просто некому...
Сам Квинт выстроил в своём уже туманящемся сознании стройную картину борьбы с болезнью. Но там, где никого не будет рядом, где никого он не сможет невольно заразить...
«Только бы суметь... Кси, милая, прости... Я не хотел тебя пугать... Но ради тебя... я справлюсь... я буду очень стараться...» Квинт с отчаянием понимал, что сил на задуманный подвиг у него может не хватить...
Уже в полубреду он ступил вместе с товарищами из ТПП в родной мир. Дымка вокруг него сгустилась, и Маг шагнул в просчитанный им телепорт в межмирье. Каркси ещё успел подумать, что что-то не так... И провалился в беспамятство...
Эпилог.
Квинт... вынырнул...
Именно вынырнул, как он сам определил свои ощущения.
Квинт вынырнул из жара...
Он не открыл глаз. Сил не было даже на такое простое движение. Он просто ощущал, что горячка ушла, температура спала, бред закончился...
Что теперь?..
Теперь, как и собирался (при условии, что у него получится-таки) — немного магически восстановить баланс жидкости в организме и... и можно возвращаться домой... Вот только надо ещё чуть помочь сознанию.
Сколько прошло времени?.. Дней десять?.. Да, дней десять. Квинт давно научился считать время, даже находясь в беспамятстве... Ведь он не только долго живёт на свете, он ещё и Маг, сильный Маг...
Итак, десять дней... Страшный вирус изобрёл этот гений из мира Альда. Ведь любимую Квинт смог вытащить за неделю. А злодею понадобилось всего полмесяца, чтобы вирус мутировал в ещё более опасную форму... Конечно, и лекарства, и вакцина будут разработаны. Но сейчас никто бы не успел... У друзей, коллег, родных Каркси было всего несколько часов до назначенного в сообщении возвращения делегации. За такой срок невозможно разработать не только средства борьбы, а даже просто защиту...
Квинт дал себе указ:
- Восстановить баланс.
И его магическая работа потекла словно сама собой. Потому что это было уже несложно для такого опытного Мага, каким являлся Берталан. А сам Квинт смог постараться восстановить в памяти то, что виделось и слышалось ему в бреду... И Квинт улыбался этим воспоминаниям. Потому что в них он не был одинок, с ним рядом в его бредовых видениях были самые родные и дорогие ему люди. И шарканьями. И — главное — любимая... И он говорил с ними. Вслух...
- Просто чуть-чуть снизить температуру, - успокаивающе прошептал Квинт.
- Всё в порядке, Марко. Защиту мы установили. В радиусе пяти метров уже безопасно, - чудился голос деда.
- У меня тоже всё нормально, мэтр. Не волнуйтесь, - это Кси...
- Я, конечно, не маг, а только кардиолог, - этот голос Квинт тоже узнал, голос заведующего кардиологическим отделением Королевского Госпиталя, - но я утверждаю, что пока снимать кардиостимуляцию рано. Он не юноша. Уж простите. И два инфаркта в своё время перенёс. А сейчас у него такая нагрузка на сердце — пятые сутки температура не снижается никакими способами. Почти сорок два. Обычно это летальный исход.
- Хорошо, согласен, - усталый голос учителя. - Ксения, девочка...
- Я справлюсь, - почти шёпот. - Я же почти ничего не делаю. Он практически всё сам… Он не берёт мою силу...
Да, точно... Ему всё время казалось, что любимая пытается передать ему свою силу... Как когда-то в мире Ньями...
- Кси, единственная моя... если я и выкарабкаюсь, то только благодаря тебе. Мне есть к кому стремиться... Это к тебе...
И ему почудился... лёгкий поцелуй супруги...
- Си, мы справляемся, не волнуйся, - снова слышится голос любимой. - Не надо ничего. Вон и дед, и мэтр тебе скажут тоже самое...
- Отключаю. Всё. Защиту тоже снимаем. Теперь можно просто поспать.
И тишина.
И вот в этой наступившей тишине, полной свежего воздуха и лёгкости, Квинт вынырнул из жара...
Квинт прислушался к себе. И к миру вокруг.
Хотя что может быть вокруг в пустоте межмирья?..
Слабость осталась. Но она была естественной и предвиденной.
А вот пустота... пустоты не было...
Тишина — да. Но не пустота...
Квинт открыл глаза.
- Привет, любовь моя...
Кси, жена и единственная, склонилась к самому его лицу.
Квинт изумлённо увидел, что находится в палате.
- Просто у нас же было несколько часов… - улыбнулась Ксения. - И мы успели подготовиться...
- Я люблю вас... - прошептал Квинт. – И… - виновато добавил он, - … я не справился…
Ксения покрыла нежными поцелуями его глаза, щёки, губы.
- Справился… - горячо шептала она. – Ещё как справился… И распространяться вирусу не дал… И мэтр с Бртланом с трудом тебя перехватили, хотя ты уже в полубреду был… И всё, что тут делалось по твоему лечению, в основном твои же собственные указания… За некоторым исключением… Ты даже силой моей почти не пользовался, хотя все маги утверждают, что в бессознательном состоянии более сильный заберёт всё, без остатка… И самое главное – ты поправляешься…
Квинт осторожно обнял супругу за плечи и выдохнул:
- Кси, я не могу без тебя...
14.04. - 04.05.2020