Двухлетняя Агата, запихивающая красный пластилин в решётку от мясорубки (думая, что она прокручивает мясо), делает "страшное лицо", когда её бабушка пытается собрать все красные крошки, падающие на диван. Потом в сердцах говорит.
– Бабуля, ты такая вледная! Всю иглу исполтила! Всё настлоение!
Бабушка улыбается, впервые услышав три связанные по смыслу фразы и оформленные в такую форму. Агата замечает её улыбку. Теперь она запомнит это и обязательно опробует ещё с кем-нибудь. Но тут бабушка спрашивает.
– И что теперь с испорченным настроением? Попахивает?
Девочка моргает растерянно глазищами. А бабка добавляет.
– Ну, если что-то портится, продукт какой-нибудь в холодильнике, например, то он же пахнет неприятно... А настроение так же?
Агата молчит.
- Ну, что молчишь?
- Я думаю.
- Ах, ну, думай! Только я своему настроению портиться не позволяю. Мне нравятся приятные запахи. А вкусно пахнет только хорошее настроение.
Нахмурив на всякий случай брови, девочка идет к маме и повторяет свой монолог, надеясь получить подсказку от неё.
- Бабуля такая вледная. Всё настлоение мне исполтила.
Но мама только смеётся.
- Как она тебе его испортила? Рассказала жуткую историю?
Малолетняя «актриса», не зная что делать, возвращается к бабушке.
- Ласкази мне зиткую истолию (жуткую историю).
- Я жуткие не люблю. Не запоминаю. Это тебе пусть Арсюха рассказывает. Я только добрые люблю. Рассказать?
- Ну, давай, хоть доблую!
- Ну, слушай! Жила-была хорошая-прехорошая девочка, которую звали Агата.
При этих словах внучка раскрывает и без того огромные глаза ещё шире, рот слегка приоткрывается. Она вся – сплошное внимание. А бабка продолжает.
– Она была очень добрая, послушная девочка. Такая, как ты. И любила она танцевать. Ты любишь танцевать? – спрашивает бабушка. И Агата тут же начинает напевать какую-то свою песенку без слов и кружиться вокруг себя, забыв про испорченное настроение.