Ветер запутался в макушках тополей и наблюдает.
Воробьи танцуют. Ликует сиринга. Шелестит миниаютюрными, праздными листочками, убаюканными солнцем. Небо забегает в ветки липы и плавает — диковатое индиго; непознанные тома.
Крыши. Блестят и ловят облака в собственных отражениях. Крыши ближе к небу, но не понимают его души. Не глядятся в свет.
Тоска песчаная. Она повсюду. Гремит камешками. Думает, что напоминает былинки. Смотрится в дождь и замечает собственные броские камешки. Потому и тоска. Оттенок красивый — тыква, притаившийся янтарь.
Ветер запутался в макушках тополей и что-то записывает. У ветра всегда при себе записная книжечка: листы вперемешку, буквы расплываются от дождей, страницы не пронумерованы.
— Зачем мне страницы? — однажды спросил у самого себя ветер. — Зачем? Ветры не любят цифры. Ветры не умеют считать, мыслят увиденным и понятым. И дышат. Дышат, бегущим к ним, счастьем.