Из цикла «Смотрящие в бездну»
Рассказ первый
-Надвигается буря – медленно проговорил он, глядя на чернеющее небо и поднимаемые ветром клубы пыли.
Мерзкая погода. Не свойственная для обычно жаркого и ясного июня. Пронизывающий насквозь холодный ветер, нависшие над городом свинцовые тучи и постоянно моросящий дождь медленно начинали действовать ему на нервы. Порой ему казалось, что природа сошла с ума и поменяла времена года местами. Вся эта сырость, серость за окном, недовольные лица коллег и семейные неурядицы давили на него, нагоняли тоску и нехорошие мысли. И так на протяжении уже двух недель.
Хаос.
Да, именно так он и хотел это назвать. Все то, что происходило в течении этих двух недель. Хаос и бессмыслица.
-Павел Сергеевич, Вас Иващенко зовет. Просит в морг спуститься.
Молодой женский голос прервал его раздумья. Он отвлекся от созерцания природного безумия и обернулся. В дверях стояла молодая санитарка из отдела патологоанатомии, почему-то смотрящая на него с явным чувством вины. Будто винила себя за то, что отвлекла его от чего-то очень важного.
-Закончили вскрытие тела Яковлевой? – спросил он.
-Да.
-Хорошо. Сейчас спущусь, - проговорил он и глубоко вздохнул. Санитарка кивнула и вышла из кабинета.
Последний раз уставшими глазами глянув в окно, он накинул пиджак и вышел в коридор, направляясь в сторону лестницы. Где-то в глубинах его души зародилось беспокойство. И как только он ступил на обшарпанные ступени и начал медленно спускаться, то чувство усилилось, медленно переходя в страх. В иррациональный параноидальный страх.
-Очередное, мать его, самоубийство. Уже шестое за эти четыре дня. Что же происходит в этом чертовом городе?
На душе было противно. Так же противно, как и на улице. Ему не хотелось спускаться в морг. Спускаться в это царство холода и полумрака, заполненным чувством безысходности и запахом формалина. Но профессиональный долг обязывал и он нехотя продолжал спуск.
Что-то во всем этом было не так. Во всех этих самоубийствах. Что-то не правильное. Лишенное всякой логики и смысла.
Началось все четыре дня назад, когда в подъезде одного из многоквартирных домов города обнаружили болтающийся в петле труп мужчины средних лет. По всем признакам это было самоубийство, но все же у некоторых людей появились вопросы. Самоубийцей оказался местный бизнесмен – крупный воротила в автобизнесе и владелец сети автосервисов. Дела шли в гору, деньги лились рекой, конкуренты уважали и побаивались. С чего вдруг успешному человеку вот так неожиданно сводить счеты с жизнью, да к тому же не у себя дома, а в совершенно другом районе? Да, версия об убийстве была, но она быстро рассыпалась о видеозапись с камер видеонаблюдения из этого самого подъезда, где четко было видно, что бизнесмен повесил себя сам. Но вот из-за чего?
Вечером того же дня в центре города был найден труп женщины с перерезанными венами. Случай словно под копирку – довольно успешная и жизнерадостная женщина без суицидальных наклонностей. Но все-таки что-то заставило ее провести ножом по венам. Вопрос снова остался открытым.
На следующий день обнаружили еще двоих – молодая семейная пара. Обнаружили висящими в петлях в собственной квартире. На третий день снова женщина – сбросилась с крыши высокого здания. И вот сегодня утром, в заброшенном здании на окраине города, обнаружили шестой труп. Что произошло в этот раз, Пантелеев не знал, так как в момент обнаружения трупа работал по другому делу и при следственных мероприятиях на месте преступления не присутствовал. О шестом самоубийце ему сообщили только через два часа.
Шесть самоубийств. Шесть трупов за четыре дня. По крайней мере ПОКА шесть.
Естественно череда странных и неподдающихся логике самоубийств вызывала ряд вопросов. По городу пошли нехорошие слухи. В итоге было решено завести уголовное дело и все шесть случаев объединить в одно производство.
-Ну наконец-то! Пантелеев, вы почему на телефонные звонки не отвечали? Пришлось санитарку дергать, за Вами посылать, - раздалось у его уха, как только он пересек двери трупохранища.
В центре помещения стояла каталка с накрытым простыней трупом. Шестой самоубийца. Рядом стоял Иващенко – немного полноватый лысый мужичок в белом халате и в больших очках в роговой оправе, служащий здесь патологоанатомом.
-Телефон разрядился, - угрюмо ответил Пантелеев и подошел к коллеге.
-Как Вас за такое раздолбайство из полиции до сих пор не вышвырнули? Ладно, проехали. Начнем, - проговорил патологоанатом, - Как Вы знаете, вышестоящим руководством было решено объединить все случаи и возбудить уголовное дело. И вот, собственно, по какой причине.
С этими словами патологоанатом немного откинул простыню и обнажил руку покойной. На запястье была вырезана шестиконечная звезда.
-И такой порез проявился на всех шести телах. Одновременно. Именно на запястье левой руки. У всех.
-А как тогда это не заметили при первичном осмотре? В первых протоколах я не обнаружил никаких упоминаний об этом, - не понял Пантелеев.
-Вот тут-то и начинаются странности. Рисунок проявился уже после их смерти. Проявился сам по себе, без видимых на то причин, - проговорил Иващенко и опустил взгляд. В голосе прозвучали легкие нотки страха.
-Так, давайте с начала. Отчего конкретно погибла Яковлева и что может объединять все эти самоубийства?
-Объединяет всех только одно – вот этот самый знак. При жизни этих людей ничего не связывало, они не были знакомы и вообще никак не пересекались между собой. Всех объединяет только внезапное желание свести счеты с жизнью и вот этот знак.
-Но как рисунок мог проявиться сам по себе? Я вчера лично осматривал первые пять тел и ничего подобного не обнаружил. С трупами за это время точно ничего не делали?
-Нет, - коротко ответил патологоанатом и продолжил, - А вот что касается причины смерти, то… Лучше один раз увидеть.
С этими словами Иващенко стянул с покойной простыню. Пантелеева чуть не передернуло от отвращения. Все тело покойной было покрыто страшными ранами и порезами. Некоторые раны были обожжены, словно резали раскаленным ножом. Глубокие и страшные раны. Ее рот был разрезан от уха до уха, одно ухо отсутствовало, а на правой руке не хватало нескольких пальцев. Но больше всего Пантелеева поразили странные письмена, вырезанные по всей длине правой руки девушки – несколько крупных порезов в виде символов на неизвестном ему языке.
-Судя по характеру ранений, все увечья были нанесены еще при жизни. Пытали видимо… Это точно суицид? - сказал Пантелеев, борясь с рвотным позывом.
-Все повреждения она нанесла себе сама. Вот этим самым ножом, - возразил Иващенко и взял с соседнего стола завернутый в полиэтиленовый пакет окровавленный нож из стандартного кухонного набора, - На рукоятке только ее отпечатки. Ее так и нашли сидящей на полу с этим самым ножом в руке. Она не была связана или скована, следов других людей на месте происшествия мы не нашли. Она была одна в том здании. Смерть наступила в результате потери крови. Так что это самоубийство. Да, жестокое и безумное, но все же самоубийство. Но тем не менее, есть ряд факторов, которые… Как бы это сказать… Немного выбиваются из этой версии.
-Что Вы имеете в виду? – спросил следователь.
-Понимаете, Павел Сергеевич, я провел ряд анализов и обнаружил нечто странное. Ее кровь… Она… Она другая.
-Что значит другая?
-Я не знаю, как описать. Это похоже на мутацию или… Или что-то в этом духе. Ее кровь… Не совсем человеческая, она… Я даже не знаю, что писать в отчете.
-Думаете, это биологический терроризм? – спросил следователь. Тревога начинала усиливаться.
-Я не знаю. Я не обнаружил следов каких-либо патогенов в крови и других жидкостях или тканях. Ни следов радиации или токсинов. Ни каких-либо заболеваний при жизни у девушки не было. Ничего. Но тем не менее что-то повлияло на нее. Что-то извне.
От последних слов Иващенко по спине Пантелеева пробежали мурашки. В душе снова зашевелилось липкое чувство страха. Страха перед чем-то сверхъестественным и не поддающимся описанию. Перед этой невидимой силой, что заставляла людей лишать себя жизни.
«Что-то повлияло на нее. Что-то из вне».
Следователь смотрел на труп и не мог понять, что могло заставить человека собственноручно нанести себе такие увечья и в страшной агонии умирать от потери крови.
-И глаза у них совершенно белые. У всех шестерых. Словно кто-то лишил их зрачка и радужки. Остались только полностью белые глазные яблоки. Что-то происходит с их телами. Что-то зловещее.
Голос Иващенко слегка подрагивал. В его голосе отчетливо слышался страх. Что-то во всем этом пугало его, он смотрел на тело с нескрываемым ужасом в глазах. Пантелееву тоже с каждой секундой становилось все более не уютно. Душу постоянно терзала непонятная тревога, одолевало предчувствие надвигающейся угрозы. Осторожно он приоткрыл глаз девушки. Безжизненный, полностью белый глаз, смотрящий в пустоту. В ужасе следователь отпрянул от тела и негромко выругался.
-Да что же с ними творится?
-Не знаю, - как-то безжизненно ответил патологоанатом, - Может это дело какой-нибудь секты или культа, а самоубийство лишь следствие влияния наркоты или дурмана. Знаете, что значат эти символы у нее на руке?
-Нет.
-Это иврит. Переводится как «Дитя Иезекииля». Ах да. Как я мог забыть? - пробурчал Иващенко и протянул следователю файлик с заляпанным кровью тетрадным листом внутри, - Это мы нашли там. Рядом с телом.
Пантелеев осторожно взял файл. Внутри лежал сверху до низу исписанный тетрадный лист. Вначале следователь подумал, что это предсмертная записка, но быстро понял, что это не так. Весь лист был исписан теми же символами, что были вырезаны на руке у девушки. Символы, длинные ряды цифр, непонятные иероглифы. На обратной стороне была нарисована все та же знакомая ему шестиконечная звезда.
-Что все это может значить? – спросил следователь.
-Я не знаю. Это похоже на безумие. На нелогичный и бессвязный бред. Все это лишено всякой логики, - проговорил патологоанатом и, отвернувшись от тела, продолжил, - Ладно, можете идти. На данный момент это все, что мне известно. Если будут какие-либо новости, я Вас уведомлю. И пожалуйста, держите телефон в рабочем состоянии.
-Хорошо. И да, я, пожалуй, заберу этот листок с собой, - сказал Пантелеев и, коротко попрощавшись, направился к выходу.
В какой-то момент ему показалось, что труп дернул рукой. Он резко обернулся и замер, смотря на тело. Но больше никаких движений не последовало. Иващенко накрыл тело, откатил каталку в сторону и скрылся где-то в глубине морга.
-Видать, нервишки шалят… - буркнул Пантелеев и направился к лестнице.
После всего увиденного он засомневался в официальной версии. Все это не было похоже на цепочку самоубийств. Странные символы, письмена. Словно промысел какой-то секты. Или же просто массовое помешательство? Если первые пять случаев еще можно было объяснить логически, то шестой труп преподносил одни лишь вопросы. Что-то конкретно с этим трупом было не так. В нем было что-то отталкивающее, что-то неестественное. И эта странная фраза Иващенко про влияние из вне и странные посмертные изменения тел. Нет, за кулисами всего этого что-то происходило. Что-то странное. Возможно, кто-то мог быть причастен ко всем этим случаям и тайно руководить этим жутким процессом. Но вот кто? Нужно было узнать. Перепроверить все контакты самоубийц, узнать все о последних днях их жизни. С кем общались, куда ходили и чем питались. Все.
На улице меж тем творилось нечто невообразимое. Погода окончательно испортилась и сейчас за окном бушевал настоящий ураган. Деревья гнулись от чудовищного ветра, дождь лил словно из ведра. Где-то за городом гремел гром, который с каждым новым раскатом становился все громче и звучал все ближе.
-Надвигается буря, - медленно проговорил Пантелеев, скрываясь в лабиринте коридоров.