Он, действительно, был потрясающим! Во-первых, красив, а во-вторых, молод. А в-третьих и в-четвёртых - не счесть его достоинств... Он влился в наш дружный коллектив в девяностом году. Не являлся он ни разу чьим-то кумом или родственником. А слыл решительным! И при назначении на высокую должность это-то и сыграло важную роль.
Говорят, однажды на работе одному из его коллег стало плохо. Не просто плохо, а совсем худо. Упал тот замертво. Остановилось сердце. Каждое последующее мгновение кромсает жизнь на куски. Оценив ситуацию и отдавая себе отчёт во всех своих последующих действиях, наш главврач, тогда ничем не примечательный больничный реаниматолог, обрывает провод у настольной лампы и конец (находящийся под напряжением) прикладывает к груди замертво свалившегося. Сердце «завелось» практически сразу. Так он спас человека.
По прошествии нескольких лет, смелому реаниматологу предлагают возглавить довольно серьёзное ведомство — поликлинику Госканцнлярии, обслуживающую интеллектуальную, научную и партийную элиту республики Молдова. Работа для него оказалась непривычной. До этого он сутками не выходил из отделения интенсивной терапии, не различая день и ночь, выходные и будни. Он тогда чаще ходил в спецкостюме, нежели в цивильной одежде. А любил свою работу ту, прежнюю, до умопомрачения.
В сектор, где он трудился, попадали люди, находящиеся на грани — в коме, ступоре, с помутненным сознанием. И в его задачу входило вернуть их к жизни. Любым способом. И когда это удавалось, у врача будто вырастали крылья. Это состояние полёта невозможно ни с чем сравнить.
Нынче требовалось перестроиться — образно говоря, пересесть в другие сани. Это давалось нелегко. Чувствовалось. Одно из непременных правил успешного руководства — умение соблюдать дистанцию с подчиненными. Ни дюймом ближе, ни дюймом дальше. Надо быть и справедливым, и требовательным, и дружественным, но без панибратства. Внимательным и к больным, и к сотрудникам. Дипломатом, конечно, никто не рождается. Но обстоятельства подсказывют, как разумнее поступить в том или ином случае — только бы не обидеть никого.
Ему удалось создать такой климат в коллективе, что на работу мы все шли, как на праздник. И, уходя в отпуск, скучали по ней. Он доверял каждому из нас. Никогда не врывался в кабинет доктора, как это практикуют некоторые руководители медицинских учреждений. Безусловно, он требовал соблюдения дисциплины - в особенности, чтобы не опаздывали на приём.
По этой причине утром его всегда можно было видеть у входа клиники. Да, порой кое-кто и опаздывал не по своей вине (транспортные заторы и т.д.). Он не делал замечания. Но нам самим как-то не хотелось выглядеть в его глазах неуклюже — неспособным вовремя прийти на работу.
Поэтому каждый из нас старался прибыть в назначенный час. Если же врач или медсестра что-то сделали не так, главврач разбирался исключительно с глазу на глаз, не позволяя себе на собрании в присутствии других рядить сотрудника. А ещё он придавал огромное значение сплочению коллектива. Так как мы все в течение дня практически не выходили из своих кабинетов, получалось, что мы редко контактировали между собой. Это специфика поликлинической работы.
Ничто так не сплачивает людей, как общее застолье, распевание песен, хороводы, танцы-пляски, проведение совместного досуга. И посему наш шеф самолично организовывал нам праздники. Куда он только нас ни водил! И в таинственные погребки, и в первоклассные рестораны, и в банкетные дворцовые залы. Непременно приглашал известных артистов — певцов, музыкантов, чтецов, юмористов.
Ах, как мы все готовились к этим событиям! Облачались в роскошные наряды, сооружали причёски, красили губы, подводили глаза, меняя до неузнаваемости свой облик. Наши мужчины тоже прихорашивались. За по-царски накрытым столом после чарки молдавского вина первоначальная скованность улетучивалась, и мы, раскрасневшиеся, начинали улыбаться, шутить, произносить тосты, желая всем успех, счастье, здоровье. «Сукчес, норок ши сэнэтате», — то и дело раздавались возгласы, сопровождающиеся звоном бокалов.
А в это время на сцене кто-то под музыку пел, и творилось чудо, чудо единения. Мы становились друг к другу ближе и роднее. Это, кстати, в медицине чрезвычайно важно. Потому как нередки случаи обращения пациентов с непонятной симптоматикой, требующей консилиума нескольких специалистов.
Бывает, инфаркт миокарда скрывается за маской острого аппендицита. почечная колика походит на нижнегрудной радикулит, воспалившийся зуб провоцирет головную боль. Врач, как правило, не отправляет больного к другому специалисту, а зовет коллег в свой кабинет. И никто не отказывает в содействии и помощи. В течение десяти минут собирается три, иногда четыре доктора и производится совместный осмотр. Как бы себя плохо ни чувствовал захворавший, только от одного вида нескольких пар участливых глаз, обращенных на него, тому становится легче. И вот уже и диагноз ясен, и план лечения составлен. Все, с облегчением вздыхая, расходятся.
Да, любили мы свой дом, то бишь, работу. И главврач, понимая это, на пенсию никого не отправлял. Случалось так, что врачу или медсестре перевалило за семьдесят и полный рабочий день тот уже не в силах потянуть. Оставляли его, сердешного, на полставки.
Время быстро летит. Всё меняется, ничего вечного нет. По прошествии более четверти века, покинул свой пост наш замечательный главврач. Ещё долго будут помнить стены поликлиники и те, кто с ним работал, такого замечательного руководителя.
На фотографии - часть нашего коллектива. Главврач Виктор Андреевич Скорцеско в нижнем ряду второй слева.