Посвящается моей маме Абашкиной Марии
Андреевне.
Светлая память!
Реальная история из её жизни
Он, уходя на фронт, сказал:«Вернусь, и мы сыграем свадьбу.»
Сияли нежностью глаза. . . Вот только боль из них убрать бы.
«Суши, родная, сухари. Боюсь, что голод будет, всё же.
Гостям, гулявшим до зари, их, как пирожные, предложим.
Вернусь, им будешь мне женой!» - Сказал он, и умчался в небо.
Как сокол. Как орёл лихой, в кровавый бой, в легенду. . . в небыль.
Она сушила сухари, ломти от пайки, отрезая.
Она сушила сухари, оголодав и замерзая.
И сдерживая боли крик, молясь несмело и негромко,
она сушила сухари, когда пришла к ней похоронка.
Застыла. Нет! Не может быть! Словам казённым веры мало.
Вот сухари! Вот знак судьбы!
Подруге плачущей сказала:« Врёт похоронка! Не смотри!»
Глаза черны, как дно колодца...
Она сушила сухари, и верила: Солдат вернётся!
Когда сводила боль с ума,и плакать не хватало силы -
Как оберег! Как талисман! – упрямо сухари сушила
Подруги, глядя на неё,свой горький хлеб сушили тоже:
А вдруг, отпрянет вороньё – родной придёт! А вдруг, поможет?
В домах, застывших в сизой мгле,уставших от бомбёжек улиц,
Сушили жёны чёрный хлеб, чтоб к ним любимые вернулись.
В победном мае - так ждала, И эшелон встречала каждый!
Но, правда – жёстче, чем булат. Другой солдат пришёл однажды.
Дал окровавленный конверт:«Мой друг писал на поле боя...
Он так любил тебя! Поверь! Он был отважным. Пал – героем.
Могу могилу показать...»
Она молчала. Боль… Усталость.
Сухие резало глаза,в них ни слезинки не осталось.
«Постой солдат. Пакет бери. И помяни… Сушила к свадьбе...»
И протянула сухари. Как боль унять? Тоску отдать бы!
Ходила по госпиталям, по площадям и по вокзалам,
Их, горьких, чёрных, как земля, всем раздавала, раздавала.
Любовь, и веру, боль свою, надежды тоненькие нити...
«За мужа, павшего в бою,Вы помолитесь… Помяните!»