По следу коршуна часть 2

   Положив трубку сотового на ладонь, скрюченным пальцем набрала номер генерала Павлова. Услышав его голос, тихонько сказала:
   -Это я. Сейчас меня везут в ментовку. Слушай и ни о чем не спрашивай. У меня мало времени. Только что, я стреляла в капитана Грекова. Возникла такая необходимость. Теперь мне нужен хороший адвокат. Постарайся меня вытащить как можно быстрей. Они знают, где я работаю. Следили за мной. Туманов опознал меня.


ГЛ. 13 


   Получив от Новиковой такое сообщение, генерал крепко задумался. Ситуация, в которой оказалась его сотрудница, довольно щепетильная. Но в одном она, безусловно, права, необходимо как можно скорей ее вытащить из ментовских лап, чтобы лишить их возможности «расколоть» ее. Чтобы не дать им потянуть за ниточку, конец которой уходит сюда к ним, в разведывательное управление. Новикова является сотрудником этого управления. Поэтому вмешаться следует быстро и оперативно, чтобы эти псы не вытянули ничего из нее.
   Можно было послать кого-нибудь из своих заместителей, но генерал решил съездить к ментовскому начальнику сам. Что там полковник или майор. Тут сам генерал майор приехал. Да еще из такого серьезного ведомства. Неужели какой-то там майор Туманов со всеми его мелочными заслугами сумеет противостоять генералу и отказать в  пустяковой просьбе, отпустить капитана разведки под подписку о невыезде. Павлов был уверен, что Туманов не откажет. А при виде раскрытого генеральского удостоверения, он вообще побледнеет и начнет заикаться. Генерал даже представил, как изменится лицо майора, когда он войдет к нему в кабинет. И был просто ошеломлен, когда ничего подобного не произошло.
   Когда Павлов вошел в кабинет к майору Туманову и представился, не забыв при этом козырнуть служебным удостоверением, Федор встал из-за стола, этим отдавая уважение к генеральскому чину. В удостоверение и вовсе смотреть не стал, и оно так и осталось в протянутой руке генерала.
   Павлов хмыкнул на это, заранее определив для себя, что разговор состоится не очень приятный и, возможно даже, не в его пользу. И уже пожалел, что не зашел сразу к начальнику управления Лукину. Генерал генерала скорей поймет, чем этот сопляк с единственной звездой на погонах. Его дело ловить бандитов и убийц, а дипломатией будет заниматься его начальник.
   -Видишь ли, майор, эта женщина дорога мне, - начал генерал, стараясь при этом не ставить себя в унизительное положение перед майором. А начал так, потому что хотел этим показать свое расположение к Новиковой и в первую очередь не как к сотруднику, а как к женщине, с которой его связывает нечто большее, чем работа. У майора ведь тоже есть подруга, а быть может и не одна. А почему генерал не может иметь кроме жены еще и любовницу? Должен же Туманов понять его.
   -Ты меня понимаешь? Если понимаешь, то сделай, чтобы она оказалась на свободе. Я в долгу не останусь. Ты пойми, я тебе, майор, предлагаю не взятку. Можешь считать это деловым подходом. Сегодня ваша служба помогает нам, а завтра наша вам. И информацию кой, какую подкинуть можем, - охотно пообещал генерал. Но похоже, его предложение майора Туманова не заинтересовало.
   Федор вздохнул и, к большому сожалению Павлова, развел руками.
   -Понимаю, - он нисколько не сомневался, что у такой яркой женщины да еще работающей в столь серьезном ведомстве, есть солидный покровитель, иными словами, любовник. Но он не подозревал, что в любовниках у нее - генерал. Вот бы возгордился Грек, когда б узнал, что имеет генеральскую любовницу. А может и не положено капитанам таких иметь?  Может, потому и пострадал Сан Саныч Греков.
   -Я понимаю, но ничем помочь не могу, - сказал Федор и поймав во взгляде генерала едва заметное смятение, добавил: - Она  совершила преступление. На моих глазах стреляла в сотрудника милиции. Она приходила к нему. Спала с ним. А для чего, как вы думаете? - особенно подчеркнуто произнес Туманов, потом добавил. – Пыталась выстрелить в меня. Кстати, чуть не попала. И вы хотите, чтобы ее отпустили. И где мы потом будем искать такую шуструю мадам?
   -Я вам обещаю… - начал, было, генерал. Но Федор проявил завидную стойкость под генеральским взглядом и  ничуть не смутившись, сказал:
   -Товарищ генерал, это все слова. И не более того.
   С минуту генерал сидел задумчивый. А точнее, обескураженный, почувствовав себя старым ловеласом, который  только что получил пощечину от молодой особы. Было бы не так обидно, если б этой особой оказалась грудастая красотка с нежной кожей. Но перед ним сидел майор Туманов и нагло пялился в глаза, как бы спрашивая: «Ну, что, старичок? Еще вопросы будут?» Такого наглеца, не уважающего генеральские лампасы, следовало  бы в порошок стереть. И генерал пришел к мысли, что над этим стоит задуматься. А сейчас ничего другого не остается, как удалиться. Слишком тесен этот кабинет для него.
   -Ну, что ж майор, - сказал он, вставая с жесткого стула, - я думал, что ты поймешь меня. Но ты так ничего и не понял. Майор.
   Он вышел не попрощавшись.
   -Вот видишь, Лешка, что ты наделал, - укорил Туманов своего молодого помощника, когда тот вошел. – Зачем ты ей развязал руки?
   -Николаич, откуда же я знал, что у нее сотовый в кармане.
   -Да, какая разница? Сотовый был у нее или рация. Пусть бы ехала до управления со связанными руками. А ты… - Туманов махнул рукой. Знаешь, какие люди за нее хлопочут? Пять минут назад вот на этом стуле, на котором сидишь ты, сидел генерал разведки. Генерал…
   Ваняшин сидел понурый. Теперь уже сам понял, что сотворил, но ничего не изменишь. В душе проклинал хитрющую женщину.
   -Николаич, извини, - попросил Ваняшин. Но Федор ничего ответить не успел. Зазвонил телефон и он поднял трубку.
   -Да? – буркнул Туманов с недовольством. Настроение после встречи с генералом сипортилось окончательно. Знал, к кому тот побежит.
   Звонил дежурный.
   -Слушай, - сказал дежурный, - я выпускаю эту твою подругу…
   Федор сразу понял, о ком идет речь. Но такому самоуправству дежурного подивился. Закричал:
   -Постой, постой. То есть, как, это ты ее выпускаешь?
   -По распоряжению начальника управления, - кажется, дежурный не очень-то хотел пускаться в разъяснения. Но Федор настоял:
   -Когда поступило такое распоряжение? – раздраженно спросил он, подозревая, что здесь не обошлось без  генерала разведки.
   -Да только что. Лукин вызвал к себе следователя, переговорил с ним и тот изменил меру пресечения под подписку о невыезде. Вот так. Там еще адвокат вмешался. А вообще, спустись ко мне, я тебе дам почитать, что понаписала тут эта кудрявая красавица. Удивишься.
   Федор положил трубку на аппарат. А Ваняшин, глядя как майор переменился в лице, забеспокоился.
   -Чего там еще случилось, Федор Николаевич? – спросил лейтенант.
   -Выпускают ее. Понял? – Во всем происходящем Федор считал виновным Ваняшина, глаза бы его не видели, салагу. Прежде, чем развязывать Новиковой руки, мог бы осмотреть ее карманы.
   -Как выпускают? Ведь она же в Сан Саныча…
   -А вот так и выпускают. Генерал этот договорился с нашим генералом. Понял? За каким хреном ты совался, куда не надо, лейтенант?
   -Николаич, а ты?…  - Ваняшин захлопал глазами.
   Но туманов огрызнулся.
   -А что я? Кто меня спросит? Все решается там, - он ткнул пальцем вверх. – Наше дело только ловить. Ладно. Пойдем, глянем. Дежурный сказал, там она какую-то интересную бумагу накатала.
   Они спустились в дежурную часть.
   Кудрявая милашка стояла возле пульта и расписывалась в журнале у дежурного за получение в целости и сохранности сотового телефона и золотой цепочки, которые изъяли у нее перед тем, как препроводить в камеру. На Туманова посмотрела так, словно первый раз видит его.
   В коридоре стоял генерал Павлов с двумя охранниками. Увидев майора Туманова, снисходительно улыбнулся.
   -Вот видишь, майор, как оказывается, все просто решается, - сказал он под ехидные улыбки сопровождавших его молодцов.
   Федор ничего не ответил, зашел в дежурную часть. Кроме кудрявой симпатяги он встретил там адвоката Ускова. И очень удивился.
   -А вы что тут делаете? – спросил Федор. Хотя можно было и не спрашивать. И так все ясно. Адвокат стоял и читал рапорт, который Федор написал после задержания Новиковой. Тут же была справка из больницы о состоянии раненого капитана Грекова.
   -Вот, - кивнул Усков на кудрявую симпатягу, посмотревшую на Туманова с усмешкой, как на ничтожество, - гражданка Новикова заключила со мной договор на оказание адвокатских услуг…
   -Что? – Туманов вплотную подступил к адвокату, так, что даже тот попятился. – Ты собираешься ее защищать? – вопрос был задан довольно резко. По интонации говорившего, не трудно было догадаться о неприязни к Новиковой.
   Сама Новикова, впрочем, сдержалась от каких-либо высказываний в адрес Туманова по этому поводу. За нее вступился молчавший до этого генерал Павлов. Он шагнул в комнату дежурной части и как бы, между прочим, заметил:
   -А разве она не является гражданкой России?
   Федор обернулся к дежурному.
   -Слушай, Грисюк, а почему у тебя в дежурной части находятся посторонние, - указал Федор пальцем на генерала. Он не посмотрел на Павлова. Но если б глянул, то заметил, что в этот самый момент генерал задрожал от злости и  надулся как пузырь. Казалось еще немного, пара резких замечаний от Туманова и генерал лопнет. Прямо тут, у всех на глазах. Примерно так подумала Новикова. Потому что получив свой сотовый телефон и золотую цепочку, она быстро подхватила Павлова под руку со словами:
   -Пойдем отсюда. Чего с этим быдлой говорить.
   Федор улыбнулся. Давно его так никто не величал. Но, наверное, она права. Кто он еще, если вопрос об ее освобождении решился так быстро и без его участия. Его даже не спросили. Потому он и быдло.
   И они ушли в сопровождении охранников, один из которых шел впереди, а другой прикрывал  генеральский тыл.
   -И так, адвокат, вы собираетесь защищать человека, который чуть не отправил на тот свет оперативного сотрудника милиции? – в голосе Туманова слышалась издевательская насмешка, от которой адвокат за милицейскими стенами почувствовал себя неуютно. Он снял очки, нахмурился, протер толстые стекла носовым платком, хотя в этом и не было нужды. Но он всегда так делал, когда нервничал.
   -Видите ли, господин майор… - Он назвал Федора господином, и Федор рассмеялся, потому что на его взгляд это было смешно. Господин майор милиции. Вот бы утвердили официально такое звание.
   -Со мной заключают договор и я готов защищать…
   Федор не дал ему договорить. Опередил, поспешив сказать:
   -Даже черта, если он заплатит?
   -К чему такие крайности? – возмутился Усков. – Мои клиенты, вполне приличные люди. Уверяю вас. И даже Новикова… - адвокат опять не договорил, схватил в руки бумагу с больничной печатью.
   Федор заметил, с каким интересом он вчитывается в справку, в которой сказано, что состояние здоровья Грекова Александра Александровича, критическое и в настоящее время он находится без сознания.
   -Это хорошо… - промямлил себе под нос Усков. И хотя голосом старался не выдать радости, но Федор понял, сейчас в душе адвоката торжествовали далеко не благие мысли.
   -Кстати, Новикова утверждает, что вошла в комнату в тот момент, когда вы с Греком не поделив чего-то затеяли драку. И вы, как человек физически более крепкий, завладели его пистолетом и выстрелили в него пару раз. А она пыталась остановить вас, вырвать у вас оружие.
   Чего? Чего ты сказал? – такой наглости Федор не ожидал. Но адвокат протянул ему исписанный лист с подписью самой Новиковой.
   Федор быстро прочитал его. Все, о чем только что сказал адвокат, было действительно написано в заявлении Новиковой. И у человека, не искушенного в сыскной работе, прочитав его, сложилось бы мнение о задержанной гражданке, как о жертве преступных действий распоясавшегося майора Туманова, которого, пострадавшая гражданка, пыталась остановить. За что и поплатилась, так как майор Туманов связал ее, пытаясь при этом всю вину за случившееся, свалить на нее. Свидетелей-то нет. Есть потерпевший, капитан Греков. Но еще не известно, выживет ли он. По крайней мере врачи не дают никаких гарантий. А сам капитан пока так и не приходил еще в сознание.
   -Пока рассчитывать на его показания не приходится, - сказал Усков и добавил, правда, не слишком твердо: - Да и с экспертизой по пистолету пока до сих пор не ясно…
   -То есть, как это не ясно, когда пистолет был у нее в руке, - возмутился Федор на замечание адвоката буквоеда. Не сомневался, что такую бумагу Новикова написала под его диктовку.
   -Но ведь на том пистолете и ваши отпечатки имеются, - не скрывая ехидства, улыбнулся адвокат. Федор глянул на него и отвернулся. Ну и рожа была у этого Ускова сейчас. Глянул бы на себя в зеркало, и самому бы противно стало. Столько самодовольства, аж тошнит.
   -Возможно, - Федор припомнил, что такое и в самом деле могло получиться, когда выкручивал Новиковой руку, в которой она держала пистолет. Но по-другому было нельзя. Не ждать же, когда она изловчится и влепит ему пулю в лоб. Но для адвоката, это не аргумент, а зацепка повернуть дело в пользу своей клиентки. И Усков уж постарается, не упустить шанс.
   -А руки? – спросил адвокат, причем, он пытался все обставить так, словно они уже были в суде, а сам Усков не защитник, а государственный обвинитель, который обвиняет майора Туманова в неправомочности действий. И тому ничего не остается, как признать свою вину.
   Федору страшно захотелось послать Ускова куда подальше, но помешал Ваняшин. Он влетел в дежурку, едва не сбив с ног хлипкого адвоката.
   -Осторожней, молодой человек, - последовало замечание от Ускова, на которое Ваняшин даже не обратил внимания. Обратился к Федору:
   -Николаич, Антоныч подал рапорт об увольнении!
   Федор покрутил головой. Понять не мог, о чем тараторит лейтенант.
   -Подожди, как подал? Зачем? Где он сейчас?
   -На столе у замначальника по кадрам, - ответил Ваняшин, подозревая, что вопрос задан о рапорте.
   -Антоныч где? – теряя всякое терпение, переспросил Федор.
   -А – а, - теперь до Ваняшина дошло. – У себя он. Я только что его видел. Понурый старик. Даже разговаривать ни с кем не хочет.
   Федор пошел к выходу. АУсков прилип к нему, как назойливая муха.
   -Федор Николаевич?..
   Туманов резко обернулся. Видя, что адвокат собирается проследовать за ним, негромко произнес, глядя в беспокойные глаза Ускова:
   -Отвяжись, а. И без тебя тошно, как ты не поймешь. Крутишься тут под ногами…
   -Что, значит, крутишься. Я выполняю свою работу. Такую же как вы, между прочим, майор. И не надо вот этого самого…
   Федор покрутил головой, усмехнувшись. Ну, дает Усков.
   -Ты помогаешь преступникам избежать справедливого наказания. Только знай, Новикову ты защищать не будешь. Так что не ходи и не копай тут. И можешь сразу расторгнуть свой дурацкий договор. Понял меня? – прозвучало угрожающе. Но это не остановило Ускова. Он взвизгнул, как поросенок, которого собираются резать.
   -Знаешь что, майор… - начал он и осекся, потому что Федор схватил его за галстук и туго затянул его, отчего адвокат чуть не задохнулся.
   -Ты что, хочешь как в тот раз опять без штанов остаться? – не повышая голоса, спросил Туманов.
   -Ты псих, майор, - сдавленно произнес адвокат, чувствуя, что еще немного и доступ воздуха вообще будет перекрыт и он, скорее всего, потеряет сознание и грохнется прямо здесь в коридоре. А этот ненормальный майор Туманов как ни в чем не бывало уйдет.
   -Может, я и псих. Но если ты не сделаешь так, как я тебе говорю, то я заставлю тебя голым маршировать по Красной площади. Там в больнице, мой друг. И если он умрет, я пообещал этой шалаве, что прикончу ее. И будь уверен, я сдержу свое обещание. И с тобой будет так, как я тебе говорю. Понял меня, мразь? Все иностранные туристы набросятся на тебя с фотоаппаратами, фотографируя твои яйца. А теперь, пошел отсюда, - Федор толкнул адвоката так, что тот чуть не вылетел из дверей на улицу.
   Дежуривший возле дверей молодой сержант, с интересом уставился на него.
   Усков поправил галстук, чтоб можно было нормально дышать.
   -Придурок ты, майор! – осипшим голосом произнес он.
   Сержант подошел и постучал его по плечу.
   -Вы оскорбляете товарища майора?..
   -Никого я не оскорбляю, - отмахнулся Усков. – Это мы с ним так, по-свойски, - с недовольством сказал адвокат и пошел к своей машине.
   Федор, прежде чем войти к Антонычу, постучал в дверь. Потом спросил,  чуть приоткрыв дверь, как всегда делал сам Мушкаренко.
   -Можно к вам? – и только услышав голос главного криминалиста, вошел. Осмотрелся, находя, что кое-что тут уже изменилось.
   Антоныч собирал свои вещи. В соседнем кабинете слышался смех двух молодых его помощников, один из которых что-то довольно громко рассказывал.
   Федор заметил волнение, которое Антоныч тщательно старался скрыть от него. И хотя на лице его была улыбка, майор без труда догадался, что это всего лишь маска. За ней Антоныч скрывает грусть. Старик пытался внушить себе, что ничего страшного не произошло, все нормально и его уход, это неизбежная закономерность, которая поджидает каждого сотрудника, достигшего пенсионного возраста.
   -Как же так, Антоныч? – спросил Туманов, своим вопросом отрывая старика от дел. Тот отложил в сторону служебный фотоаппарат «Зенит», с которым не расставался более тридцати лет и, кивнув на стенку соседнего кабинета, сказал:
   -Хватит. Я уже свое отработал. Знаешь, как старая машина, которая в силу износа не подлежит ремонту. Так и я. Пусть теперь молодые поработают. Я сорок пять лет отдал родной милиции.
   Федору показалось, Антоныч что-то не договаривает, скрывает, но в чужую душу не залезешь. А старика было жалко. Одинокий он. И так уж сложилось за эти сорок с лишним  лет, тут в этих двух кабинетах  -     его дом, а семья – все опера, с которыми работал старик. Тут его знали все, от уборщицы до самых высоких начальников, и все его называли просто по отчеству. Антоныч никогда ни на кого не держал зла. Добрейший старичок. Федору было обидно, что вот уходит он, тихо, скромно, без пышных почестей, а никто и не замечает его ухода. А ведь это он столько лет выезжал вместе с ними на все преступления, и, случалось, так же рисковал жизнью под пулями бандитов, как и они. А теперь стал не нужен. Федор вздохнул и достал сигарету. Но прежде, чем закурить, спросил разрешения:
   -Можно?
   Раньше Антоныч никому не дозволял пускать дым в святая святых, в кабинете, который находился в одном помещении с лабораторией, но теперь старик был великодушен.
   -Кури, - сказал он и присев рядом на свободный стул, попросил: - Дай и мне одну.
   Туманов удивился.
   -Ты же не куришь?
   -Да ладно, - Антоныч растроганно махнул рукой. – Посидим с тобой напоследок. Покурим. Уезжаю я, Федор, - Мушкаренко затянулся, и Туманов заметил, как вздрагивает сигарета в руке старика. Нелегко ему расставаться с любимой работой. Тут он всегда был при деле.
   -Куда же ты, Антоныч? Ведь ты говорил, что никого из родных у тебя нет? – Поинтересовался Федор. Его бы воля, не отпустил Антоныча.
   Старик грустно глянул в окно, за которым стайка воробьев на карнизе склевывала горсть семечек, выделенных им щедрой рукой Антоныча.
   -В деревню поеду. Тут недалеко, под Тверью. Там у меня двоюродная сестра живет. Такая же одинокая, как и я. Поеду к ней. Там буду курей кормить, за коровой ухаживать. Парное молоко, знаешь, - он встряхнул руками, - прибавляет здоровья. А тут, в Москве, чего мне делать? Сидеть со старухами на лавочке? – Он докурил сигарету и, смяв окурок пальцами, поплевал на него и бросил в урну. Пепельницы у Антоныча не было. Потом встал.
   Все его личное имущество вполне разместилось в небольшом дипломате, и, взяв его в левую руку, правую он протянул Федору.
   -Ну, прощай, Федор Николаевич, - сказал он, при этом, бегло осмотрев кабинет, как бы вспоминая, не забыл ли чего. Глаза у старика сделались влажными.
   Федор протянул свою руку, и старик довольно крепко сжал ее.
   -Антоныч, погоди. Посидели бы по-людски… выпили? А?
   Мушкаренко улыбнулся.
   -Хороший ты, Федор, парень. Дай бог тебе удачи, - старик потоптался уже возле двери. – Знаешь, только будь поосторожней. Ко мне подходили, предлагали убрать с пистолета, из которого стреляли в Грека, отпечатки пальцев той гражданки. Понимаешь меня? И оставить только твои. Понимаешь? На тебя хотели повесить. Так что теперь молись, чтобы Грек выжил. Копают под тебя, Федор.
   -Кто подходил, Антоныч? – спросил Федор, теперь понимая причину, из-за чего уходит Мушкаренко. Старик отказался, не пошел на сделку со своей совестью. Вот почему он так быстро вместе с баллистами подготовил заключение экспертизы и один его экземпляр вручил Федору, не забыв предупредить, чтобы Туманов этот экземпляр не потерял. Тогда он ничего не стал говорить напрямую, хотя на старика и поднажали. Думал, обойдется. Не обошлось, и старик стал не нужен. Его заставили уйти. Вежливо намекнули на возраст.
   -Извини, Федор, но этого я тебе не скажу. Не хочу, чтобы ты сгоряча наделал глупостей. Я знаю, что ты дела уголовные не заминаешь и взяток за них не берешь. Поэтому подкопаться к тебе не так-то просто. Ну, а если прижмут и станет невмоготу, приезжай ко мне в деревню. Вот адресок, - старик достал из кармана листок, на котором было написано, как добраться до нового обиталища Антоныча.  – Места там, - мечтательно проговорил старик, - замечательные. А озера, знаешь какие. Рыбку с  тобой будем удить по утрам. Приезжай, Федор, - Антоныч снял с вешалки кепку и, одев ее, вышел из кабинета.
   Федор стоял и смотрел, как он по-стариковски сгорбившись, медленно шел по коридору, словно отсчитывая шаги и прислушиваясь, вдруг его окрикнут, позовут и тогда он с радостью остановится и побежит обратно. Но его никто не окрикнул. И дойдя до лестницы, Антоныч обернулся, снял с головы кепку и ею махнул Федору на прощанье, потом отвернулся и стал быстро спускаться вниз.
   Можно еще было остановить старика, вернуть, но для этого требовалось согласие вышестоящего начальства. Федор к таким не принадлежал. Он был обыкновенным опером пахарем, в обязанности которого входило ловить бандитов и убийц. А все решают они там…
   «Кадры», - вспомнил Федор и, крутанувшись в коридоре, помчался к полковнику Сереброву. Ворвавшись к полковнику в кабинет, долго объяснял своему приятелю, какую большую ошибку они допускают, отправляя Антоныча в отставку. Еще наговорил кое-чего неприятного. Но Серебров терпеливо выслушал его, а потом сказал:
   -Во-первых, Антоныч сам подал рапорт об увольнении. Возраст, знаешь ли… Это тебе не шутка. Уставать стал, старик. Вот и решил уйти.
   -Да что возраст, - возмутился Федор и заметил: - Он со своей работой справлялся лучше молодых.
   Аргумент был веский. Хотя Серебров и не был опером, но знал, что Антоныча все хвалили и на него не было недовольных. А этот настырный Туманов, всю душу вымотает. Лучше сказать ему все.
   Полковник покосился на дверь, словно их могли подслушать, и сказал, понизив голос:
   -Ты в курсе, что тут крутился генерал из разведывательного управления?
   -Еще бы. Он заходил ко мне, просил выпустить Новикову.
   -Ну вот. От тебя он значит, сразу пошел к нашему начальнику управления. С ним поговорили. Тот вызвал Скворцова. А Скворцов – Антоныча. Сечешь, о чем я?
   -Так вот кто, стало быть, надавил на Антоныча, - призадумался Туманов, а Серебров строго  погрозил ему пальцем.
   -Федор, я не знаю, кто на кого надавил. Понял?
   -Да понял я все.
   -Я тебе говорю так, как было. Понял? А рапорт об увольнении Мушкаренко написал сам. У себя в кабинете. Понял? Хочешь за него походатайствовать, ступай к начальнику управления генералу Лукину. А мне на нервы не капай. У меня так башка пухнет. Вот так каждый заходит и орет тут. И вообще, вали из моего кабинета. Приперся тут…
   К начальнику управления Федор не пошел. Вернувшись в свой кабинет, он подошел к окну. Ему была видна автобусная остановка и люди толпившиеся на ней в ожидании нужного автобуса. Подходили автобусы, толпа пассажиров то редела, то собиралась вновь. И только один человек никуда не спешил. Это был Антоныч. В черном старом пиджаке, наверное, купленном в пору его молодости, в кепке на голове, с дипломатом в руке, Антоныч стоял, пропуская маршрут за маршрутом. Стоял и глядел туда, где прошла вся его жизнь, как все проходит в этом мире. Пропадая, едва ли не сутками на работе, он так и не сумел обзавестись ни женой ни детьми. Все спешил куда-то, не задумываясь о личном. И только теперь понял, что остался на обочине. Он еще немного постоял, а потом влез в переполненный автобус совсем не того маршрута, который был нужен ему и поехал в неизвестность. Лишьбы уехать побыстрей.


ГЛ. 14


   Они ехали в генеральской «Волге». Два охранника на передних сиденьях, но Павлов, не стесняясь их, обнял Татьяну, другой рукой поглаживая ее колено.
   -Я так соскучился по тебе. Веришь? – тихо проговорил он и поцеловал ее в щеку. Но Татьяна, казалось, не заметила ни его прикосновения к своему колену, ни этого поцелуя.
   -Дай сигарету, - попросила она. И когда Павлов дал, с наслаждением закурила. Потом сказала, причем, голос ее показался генералу уставшим:
   -Представляешь, этот майор такая скотина…
   -Туманов? – уточнил генерал.
   Она кивнула головой.
   -Представляешь, пообещал меня прикончить, если Греков умрет.
   Павлов был настроен по-другому, поэтому для вида хохотнул.
   -Стоит ли обращать внимания на лепет ненормального, - сказал он, стараясь быть убедительным и пытаясь убедить Новикову в том, что все это Тумановым произнесено в гневе. И ей нет смысла волноваться. Она под его защитой.
   -Стоит. Все эти психи способны на поступок. А этот майор, особенно. Ты не видел его глаза в этот момент.
   -Успокойся, дорогая. Я приму контрмеры. И этот паршивый майоришка больше даже не подойдет к тебе. Уверяю тебя, - пообещал Павлов и тут же добавил: - А пока я тебе даю неделю отпуска.
   Новикова поджала губы и капризно хмыкнула.
   -Зачем? Что я буду делать? Сейчас уже конец лета. Ночи стали холодными.
   Павлов вспомнил, что его кудрявая любовница была большой любительницей туризма, и все отпуска проводила в походах, чего, кстати, сам генерал не разделял. Поэтому сказал:
   -Зачем тебе ехать куда-то. Таскаться по лесам. Тут у нас тоже можно прекрасно отдохнуть. Хотя бы у меня на даче.
   Татьяна посмотрела на генерала и улыбнулась. Догадалась, что за то время, пока она с ним не занималась любовью, старичок исчесался весь.
   -Да. Я думаю, у вас мне будет хорошо. Благодарю за приглашение, - сказала она, почувствовав, как шаловливые пальцы  начальника уже подбираются к ее паху. – Заметят же, - тихо прошептала она.
   Но оба  болвана упорно старались не замечать того, что делал генерал. Один из них, сидя за рулем, сосредоточенно смотрел вперед, а другой таращился в боковое окно. Они ребята, привычные ко всему и ситуацию понимают так, как надо.
   Когда генеральская «Волга» подъехала к воротам, мордастый прапорщик, дежуривший на КПП глянул в глазок и сразу нажал кнопку.
   Ворота бесшумно открылись, но «Волга» не стала въезжать в территорию.
   -Сейчас поезжай  домой, соберись, и ребята отвезут тебя ко мне на дачу. Там тебя никто не побеспокоит. А я пока тем временем займусь нашим неугодным майором. Обещаю, к твоему возвращению, его уже не будет. Поезжай. Позвонишь мне по сотовому. Я потом к тебе приеду, - сказал Павлов и велел охранникам отвезти Новикову. А сам пошел к воротам. Можно было пройти в двери, но Павлов даже позабыл про их существование, потому что никогда не входил на территорию и не выходил. Его привозили и увозили на служебной машине. Он привык к воротам. И по привычке пошел к ним.
   Выскочивший прапорщик, вытянулся перед Павловым в струну.
   -Здравия желаю! – отдал он честь.
   Генерал небрежно кивнул.
   -Здоров. – И прошел мимо. Войновича он встретил, когда поднимался по лестнице на второй этаж, где находился его шикарный кабинет.
   -Пойдем ко мне. Поговорить надо, - сказал генерал, цапнув майора под локоток и направляя в крыло коридора, устланное толстым ковром. – Нужно кое-что сделать.
   Войнович хотел поинтересоваться по поводу капитана Новиковой, но так и не решился спросить об этом генерала. Еще не так поймет старик. Но раз он не в плохом настроении, стало быть с Новиковой все нормально. Теперь, скорее всего, старик запрячет ее туда, где и сам черт ее не отыщет. Стало быть изо всей группы Войнович остался один. И работать придется одному. Это не очень радовало майора. Но спорить на этот счет, или возражать, он не решился. Более того, скроил безумно счастливую физиономию, шествуя по ковровой дорожке в ногу с генералом.
   -Какое дело, товарищ генерал? – осторожно спросил Войнович, чтобы не обидеть своим вопросом старика. А то еще не понравится, что вперед забегает. И в то же время безразличие нельзя показывать. Сложно угодить вышестоящему, да еще такого ранга, начальнику.
   Когда они вошли в кабинет, Павлов махнул рукой, чтобы Войнович сел в одно из кресел. Потом сам сел рядышком. Закурил.
   -Майора того еще не забыл? – спросил генерал.
   Войнович сразу догадался о ком речь.
   -Туманова что ли? Как можно, товарищ генерал, забыть такого человека?.. – начал льстиво Войнович. Но Павлов махнул рукой, чтобы он не продолжал.
   -Ладно, ладно. Не возвеличивай его достоинств, - улыбнулся генерал. – А то, что помнишь о нем, молодец. Хвалю, - все еще с улыбкой проговорил генерал, словно речь шла о столь известном человеке, забыть о котором Войнович просто не имел права.
   Поддавшись эмоциям генерала, Войнович тоже улыбнулся. Лишь бы не разочаровать начальство. Ведь скоро время подойдет получать подполковника. А две большие звезды на погонах гораздо лучше смотрятся, чем одна. Поэтому когда Павлов отдал распоряжение убрать Туманова, Войнович только вскочил с кресла и отчеканил:
   -Есть, товарищ генерал. Я все сделаю. - Поспешил он с ответом.
   -Меня не интересует, как это произойдет, каким способом, - с безразличием произнес генерал и тут же довольно веско добавил: - Главное, чтобы этого человека больше не было. Он поднял руку на нашего сотрудника. Вон куда замахнулся, - указал генерал рукой на бюст Дзержинского, словно Туманов замахнулся на отца основателя и сказал: – Убрать. И немедленно. На исполнение даю три дня. А когда его не станет, того подыхающего капитана мы спихнем на него.
   -А если он выживет, - засомневался Войнович, что сразу не понравилось Павлову. Он поморщился и сказал строго:
   -Не выживет.
   -Понял, - опять отчеканил Войнович, стараясь понравиться генералу. А Павлов показал ему три пальца, по количеству дней. Сказал:
   -Через три дня вы, майор, явитесь ко мне вот сюда, - кивнул он на кресло, - и доложите о выполнении. Все. Можете идти. Выполнять.
   Войнович выскользнул из генеральского кабинета. Павлов ничего не упомянул о способе устранения, оставляя его на усмотрение исполнителя, но Войнович понял и другое, этот способ должен оставить непонятку для ментов. Пусть поломают голову. Подстроить аварию на дороге? Это уже было при нападении на конвой перевозивший двух подследственных. Слишком часто, это не может повторяться, иначе вызовет подозрения. Пуля киллера – это примитив, достойный юных бандитов. А тут надо что-то посерьезней.
   Войнович вспомнил, что в армии он два года служил в саперах. А хороший сапер, может не только  виртуозно разминировать мины, но и  с не меньшим успехом устанавливать их. И спасибо тем инструкторам, которые целый год гоняли Войновича до седьмого пота и научили кой, чему. Настало время показать свое умение. Тем более что все необходимое для приличной самодельной мины у Войновича отыскалось. Теперь, все это следует прикрепить под днище автомобиля, на котором ездеет опер. Хорошо, что он не ставит машину на автостоянку, как другие, а оставляет возле дома под окнами. Ночью майор будет спать, потому что при его ментовской работе он устает. А утром, он как всегда проснется, сядет в машину и, не проехав и метра, взлетит на воздух.
   Чтобы взрыв был помощнее, Войнович соединил вместе четыре больших тротиловых шашки, прикрепив их к ручной гранате. Взрыв гранаты, неизбежно вызовет воспламенение тротиловых шашек с последующим их взрывом. И произойдет это все в доли секунды, после взрыва гранаты. И оперу Туманову не придется долго мучаться.
   Подъехав в три часа ночи к дому, где жил майор Туманов, Войнович оставил свою «Тойоту» на обочине, а сам пошел во двор, где стояла «шестерка» опера. Прежде, чем подлезть под машину, глянул на окна.
   Ни одного светящегося окна в доме. Да и какому ненормальному взбредет в голову в такое время таращиться по окнам. Войнович и сам бы сейчас предпочел мягкую постель, жесткому асфальту, на котором пришлось растянуться, чтобы прикрепить взрывчатку под днище машины. Весь этот «адский механизм» он аккуратно прилепил с помощью липкой изоляционной ленты к карданному валу. А кольцо взрывателя гранаты тонкой, но необычайно прочной веревочкой привязал к рулевой тяге с небольшой натяжкой. Теперь только стоит запустить мотор и включить скорость, как кардан повернется. Но он не сделает и десятой части оборота. Потому что кольцо из гранаты будет вырвано, а вслед за этим прогремит мощный взрыв, который оставит от автомобиля груду искореженного металла. А с майором Тумановым сидящим за рулем, будет и того хуже. Не хотел бы Войнович себе такого.
   Войнович представил его обезображенное до неузнаваемости тело и слегка поморщился. В принципе, ему Туманов не сделал ничего плохого. Более того, он сам оказался втянутым фэсбэшником Нельсоном во всю эту историю. Погиб Нельсон. Один за другим погибли многие, в том числе и сам вор Академик. А теперь вот настала очередь опера. Войнович вздохнул. Что поделаешь, если такая жизнь. И сейчас не стоит разбираться, кто будет перед Господом отвечать за все это. Наверное, каждый будет отвечать за свои грехи. Безгрешных нету. А Войнович, всего лишь исполнитель, который не имеет права  обсуждать приказы. Он исполнитель, и должен исполнять. И он исполнил.
   Он завязал последний узелок веревочки на взрывателе гранаты и осторожно выполз из-под машины. Машина стояла под сигнализацией, но Войнович так искусно проделал все, что сигналка даже не сработала. Подождать бы утра и глянуть, как майор подорвется.
   Но Войнович зябко поежился и поплелся к своей «Тойоте».  Лучше об этом услышать в сводках криминальных новостей, чем быть свидетелем столь неприглядного зрелища. И усаживаясь за руль иномарки, он подумал о том, что, пожалуй, можно попросить генерала о досрочном присвоении очередного звания.  Все-таки, должна же быть ему хоть какая-то благодарность. Верой и правдой он долго служил генералу, ничего не прося, не требуя для себя. А теперь есть смысл попробовать. Авось, генерал не откажет.

   Утром Федор проснулся в плохом настроении. Во-первых, лег поздно. А, во-вторых, всю ночь мучили кошмары. Видел какого-то здоровенного мужика с топором, который всю ночь гонялся за ним. Читал однажды в соннике, что увидеть мужика, значит к мукам. Ну, с этим ладно. Можно и помучаться. Жизнь не без того. Кругом сплошная маята. Но вот к чему топор? Федор так и не допер, сколько не ломал голову. Быстро собравшись, и на ходу доедая бутерброд, он вышел из подъезда.
   Сегодня пришлось встать пораньше. Договорился с соседом по подъезду, чтобы тот глянул его «старушку».  Он работает в автосервисе. В машинах разбирается, дай бог каждому. К тому же сам почти десять лет отъездил на «шахе». А Федор только баранку крутить мастер,  в мотор предпочитает не лезть. Вот и договорился с соседом за штофик коньяка.
   В половине восьмого сосед с заспанной физиономией выскочил из подъезда. Туманов сидел в машине и плевался поджидая его.
   -Извини, Федор. Вчера с ребятами посидели маленько. Выпили. Башка как чумовая. Проспал, - начал оправдываться сосед.
   Федор показал на окурки.
   -Видишь сколько. Пол пачки из-за тебя выкурил. Договорились на половину седьмого, а ты?..
   -Ну не ругайся. Сейчас я гляну твою колымагу, - пообещал сосед, засучив рукава рубашки, чтоб не перепачкаться. – Давай, заводи, - скомандовал он, и Федор повернул ключ.
   Мотор завелся с пятой попытки, но не проработал и минуты, закашлялся и опять заглох. Федор разозлился. Подводит его «мтарушка».
   Специалист автосервиса почесал пятерней затылок.
   -Да, - сказал он с задумчивой рожей, - тут надо покопаться.
   -Какое, покопаться? Мне на работу ехать надо. Смотри, время-то уже восемь. А ты говоришь, покопаться. Раньше вставать надо было.
   Специалист по машинам не чувствовал себя виноватым. Считал, что случилось с ним, может случиться и с Федором. Развел руками.
   -Как хочешь. Только на ней ты далеко не уедешь. Встанешь, где-нибудь на дороге и будешь стоять, - деловито сказал он, словно зная наперед, что именно так и будет. – Ехать. Ты сначала мотор заведи. Ездок хренов. Заводи, - гаркнул он так, как кричат артиллеристы  при стрельбе команду - пли!
   Туманов повернул ключ. Мотор заработал, но из глушака послышались хлопки, похожие на выстрелы из пулемета.
   -Зажиганье барахлит,  - уверенно сказал сосед, но после того, как хлопки вдруг прекратились, добавил: - А может и карбюратор.
   -Одно. Другое, - раздраженно проговорил Федор, достав из пачки еще одну сигарету. – Ну и скажи, чего же теперь делать?
   Специалист техцентра стоял с задумчивой рожей.
   -Ну, чего, смотреть мне мотор или не смотреть? – спросил он с неохотой. Увидев на сиденье бутылку коньяка, схватил ее, свинтил пробку. И заглотил почти половину бутылки.
   Федор посмотрел на часы. По времени ему надо было уже выезжать.
   -Ладно. Ну ее к черту! Пусть стоит пока тут на приколе. Я на метро поезжу, - сказал он, вылезая из-за руля. Но сосед, успевший опохмелиться коньячком, громко икнув, запротестовал:
   -Ни-ни. Я тебе обещал, что погляжу, значит, погляжу. Заводи еще раз. Сейчас все наладим. Лучше «Чайки» летать будет.
   Федор достал из кармана трубку сотового. Сейчас Ваняшин едет на работу, причем живет он не далеко от Федора и каждое утро проезжает по Тверской. И если он еще не успел проскочить, то может захватить Туманова. Только бы не опоздать со звонком.
   Он быстро набрал номер, и, услышав в трубке голос лейтенанта, спросил:
   -Леш, ты, где сейчас?
   -Метрах в пятистах от твоего дома. А чего ты хотел, Николаич? На чай меня пригласить? Так я всегда пожалуйста к товарищу майору.
   Он еще с утра может шутить. А вот Федору не до шуток. Он посмотрел на свою машину. А и правда, колымага она и есть колымага. Под пресс ее пора, а не ремонтировать. Стоит ли вообще возиться с ней?
   -Слушай, лейтенант, тормозни возле моего дома. Что-то моя кляча захандрила. Ехать не хочет, - сказал Федор, чертыхаясь на автомобиль. Вот что можно купить по дешевке. Железяку на колесах. Права была Даша, когда ругала его за такую покупку.
   -Нет, проблем, Николаич. Сейчас тормозну. Ты где?
   -Да возле подъезда, с машиной ковыряюсь, - ответил Федор. А специалист по машинам не желая соглашаться с необоснованным заключением профана по поводу автомобиля, сердито заметил:
   -Ты, Федор, не говори так, раз не шаришь. Да на твоей колымаге еще пару сезонов откатаешься за милую душу. А это мы сейчас все поправим. А ну, крутанись пару кружочков на ней по двору.
   -Слушай, а может потом, а? – попросил Федор. – Мне сейчас уже на работу пора. Да и ты выпивши. Бери бутылку и иди. А потом посмотришь, будет время.
   Но захмелевший сосед проявил настойчивость.
   -Нет, ну ты чего, в натуре? За кого ты меня держишь? Я чего, обдирала тебе? Проехай по двору. Дай ей прочихаться под нагрузкой, - заорал он на Туманова.
   Федор утомился от его назойливости и уже пожалел, что связался с соседом. Надо было гнать ее в сервис, и пусть там ковыряются. Закрыл дверь, не снимая ноги с педали газа, и только хотел врубить первую скорость, как увидел Ваняшина. Лейтенант входил во двор. Рука Федора замерла на рычаге переключения передач.
   Он открыл дверь и вылез.
   Сосед ошалело захлопал глазами.
   -Ну ты чего в натуре?
   -Погоди. Ко мне приехали, - сказал Федор и направился навстречу к Ваняшину. Мотор глушить не стал.
   Сосед терпеливо ждал, пока менты наговорятся. Потом не вытерпел, сел за руль, хлопнул дверью, сделал перегазовку, пару раз нажав на педаль, выжал до отказа сцепление и воткнул первую скорость.
   -Я сейчас, погоди, - сказал Федор Ваняшину, - только скажу ему, что уезжаю, и пусть ковыряется один, если охота.
   Он сделал всего лишь несколько шагов к машине.
   То, что произошло в следующую секунду, лейтенант так до конца и не понял. Он услышал оглушительный взрыв и увидел, как «шестерка» с сидящим в ней человеком, метра на три подпрыгнула над асфальтом. Он еще успел разглядеть лицо того человека, искаженное от ужаса. Его глаза и открытый рот.  Все это произошло так молниеносно. В следующую секунду машина превратилась в огненный факел, который упал на асфальт и рассыпался по нему на сотни огненных брызг.
   Еще он увидел майора Туманова, лежащего на спине. При взрыве его отбросило в сторону, и горящие брызги не достали до него, с громким шипением вонзаясь рядом в почерневший асфальт.
   Где-то из открытого окна послышался истошный вопль женщины. Кажется, она звала какого-то мужчину по имени. Но Ваняшин не мог разобрать этого имени. В голове у него гудело, как будто там завели какую-то машину. Причем, сделали это против воли самого Ваняшина, и теперь он, сколько не пытался, не мог заглушить ее. Тряс головой во все стороны, но гул не только не утихал, а наоборот нарастал.
   Он шагнул, и его повело в сторону, как пьяного. И расстояние в несколько шагов до лежащего майора, он проделал как при сильной качке на палубе корабля. Шел, широко расставляя ноги, боясь упасть и быть унесенным морской пучиной. А когда добрался до лежащего майора, буквально упал рядом на колени, тормоша его, закричал:
   -Федор Николаевич!
   Туманов открыл глаза.
   -Товарищ майор! Вы живы? – обрадовался Ваняшин и улыбнулся.
   -Да вроде бы, - ответил Туманов, пробуя пошевелить ногами. Вроде получилось. Значит, на месте конечности. Не оторвало при взрыве.
   -Это чего было? – спросил Федор, для верности потрогав руками голову. И голова на месте. Только в ушах стоит страшенный звон, будто не голова у него, а царь-колокол на плечах.
   -Взрыв, Федор Николаич. Ваша машина разлетелась вся. И того мужика в клочья. Вы-то как? Встать можете? У вас все лицо в крови.
   Послышался пронзительный вой «скорой», которая приехала на удивление быстро. Так, во всяком случаи, показалось Ваняшину. Словно она стояла где-то рядом только и, поджидая вызова. А когда он поступил, бригада медиков, как по мановению волшебной палочки, оказалась тут. Только одному из пострадавших медицинское вмешательство уже не понадобилось. Поэтому врачи схватились за Федора. Стали осматриватть прямо тут на месте, поместив его в машину.
   Скоро приехали МЧС и милиция.


   Даша частенько вспоминала Федора и жалела, что тогда поступила так не обдуманно. Сейчас поняла, что только с ним она и была по настоящему счастливой. И плевать на деньги, которых у майора вечно не хватает. Что ж тут поделаешь, раз не прилипают к нему доллары и рубли. Зато он весь простой, бесхитростный. А с Глебом ей просто скучно. Иногда воротит от его воспитанности и культуры. Он даже за задницу-то ее как следует, взять не может. Не то, что Федор. Этому наплевать на всю культуру и мораль, а обнимет, так душа заходится.
   С Глебом она переспала один единственный раз и была крупно разочарована. Ласк от него не дождешься. И в сексе он не так силен, как Федор. Больше домогался ее. После короткого первого раза, он весь обмяк и, извинившись, повернулся на бочок, обмолвившись дежурной фразой, что у него завтра трудный день и надо хорошенько выспаться. Это был намек, чтобы Даша не ожидала большего и не приставала. И тогда ей впервые захотелось плюнуть в его слащавую физиономию. Еще, как она скоро узнала, Глеб состоит в законном браке с одной очень энергичной женщиной, которой в случаи их развода, согласно брачного договора, переходит почти все имущество, включая и машину с квартирой. И он до отъезда в Швейцарию, не против был бы пожить у Даши. Но Даша была против такого расклада. Втайне, надеялась, что Федор решится придти. Ну, почему, почему, он не пришел? Ведь он всегда был таким решительным. Ну, наговорила она лишнего сгоряча. Так ведь бабы – дуры. Мог бы понять и простить. Но он не понял и, наверное, не простил. Раз не пришел.
   А сегодня все. Прощай Россия. Глеб ей  выправил загранпаспорт и устроил на работу в посольство. Правда, для начала ей придется поработать секретаршей, но Глеб уверял, что это не надолго, и месяца через три ей подыщет более достойную должность. Какая она будет, эта достойная должность, Даша не знала. Она вообще не знала ничего, и последнее время после разрыва с Федором, жила как во сне. И проснулась только сейчас, когда услышала по «Милицейской волне» сообщение о взрыве машины на улице Тверской.
   Ровно десять минут девятого они проезжали по Большой Никитской улице. Даша сидела и немного печальными глазами смотрела на спешащих по делам прохожих. Совсем недавно и она сама вот также утром бежала на автобусную остановку, втискивалась в переполненный троллейбус и ехала на работу. А вечером возвращалась, когда на нем же, а когда на метро. И жизнь казаласьоднообразной, размеренной. По крайней мере, она точно знала, что будет завтра. Завтра будет то, что и сегодня. Работа, магазин и дом. Признаться, это чертовски утомляло и надоедало. Хотелось какого-то разнообразия. Хотелось все изменить, начать сначала. И вот, вроде бы, добилась своего. Но почему на душе так не радостно? Может оттого, что рядом нет Федора. «Присушил он что ли меня?» - сердито подумала она и попросила Глеба включить магнитолу, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых мыслей.
   -Не возражаешь, если я настроюсь на «Милицейскую волну»? – спросил Глеб, не забыв глянуть на себя в зеркальце. Каков он молодец.
   Прилизанный, причесанный. И все-то у него в жизни удается. Все-то хорошо. Боже, как он любит, это хорошо. И сейчас глянул на себя только лишь для того, чтобы побольше было самодовольства. Вот, какой он хороший. Даша может гордиться знакомством с ним.
   Даша отвернулась. Не хотела огорчать его, но для себя решила, полюбить этого человека она никогда не сможет, как бы он не хотел.
   -А мне хоть на полицейскую настройся, - ответила она с безразличием. Готова кого угодно слушать, лишь бы не слышать его брюзжащий самодовольный голос. Только и знает с утра до вечера твердить: сейчас мы сделаем это и получим столько-то. Самый настоящий прохиндей, к которым Даша питала неприязнь. Жалела, что, прожив до двадцати шести лет, не научилась главному – разбираться в людях. Но и особенно виноватой себя не считала. Что поделаешь, если вот такие дельцы научились прятать под личиной свою истинную сущность.
   -Ты чего такая? – внимательно глянув на нее, поинтересовался Глеб.
   Даше его вопрос не понравился. Ему ли копаться в ее душе, такая, не такая. Сидел бы и помалкивал, подхалим несчастный.
   -Какая, не такая? Что во мне не так? – попыталась она узнать, что в ней конкретно не устраивает его. Что не нравится. Глеб пожал плечами. Наверное, не хотел ее огорчать, но потом сказанул:
   -Да злая ты, какая-то с утра. Случилось что? Или не выспалась?
   -Ничего не случилось. И с чего ты взял, что я не выспалась, - огрызнулась Даша, прислушиваясь к тому, что говорил ведущий радио.
   -И вот как только что нам стало известно, - сказал ведущий захлебывающимся от спешки голосом, - несколько минут назад, на улице Тверской возле дома…
   Даша вздрогнула услышав номер дома.
   -Взорвалась машина. Шестая модель «Жигулей», принадлежащая оперативному сотруднику милиции. По информации сотрудников МЧС имеются жертвы. Но бригада «скорой помощи» уже на месте. Вот так, - с абсолютным безразличием добавил ведущий, - оказывается у нас взрываются машины не только простых граждан, а и оперативников милиции…
   -Боже мой, Федор! – Даша схватилась за сердце.
   А Глеб не понял ее беспокойства, о чем, это она? Спросил:
   -Ты что-то сказала, Дашенька?
   Даша решительным взглядом уставилась на него.
   -Останови, - сказала она так, что Глеб только захлопал глазами.
   -Нам ехать надо. Опоздаем на самолет. Зачем останавливаться?
   -Я сказала, останови, немедленно! Или я выпрыгну на ходу.
   -Но Даша? Мы же опаздываем на самолет. Через пятьдесят минут у нас рейс… - Глеб пытался ее отговорить, но Даша решительно открыла дверь. И это на скорости около восьмидесяти. Сумасшедшая.
   Он быстро сбросил газ и, включив правый поворот, прижался к обочине. Лицо сделалось недовольным, хотя он и сдержался от грубости.
   -Даша?! – произнес умоляюще, мирясь с ее капризом.
   -Знаешь что Глеб, лети без меня. Я остаюсь, - вдруг сказала Даша, подхватывая с сиденья свою сумочку, в которой лежали ее документы и деньги. И это за пятьдесят минут до рейса.
   Глеб от изумления потерял всякую способность нормально мыслить и не понимал, что вообще происходит. Как может она так поступать?
   -Как остаешься? Ты с ума сошла. Тебя же взяли к нам на работу? Я ходил, просил. Унижался, а ты бросаешь все? Итвоя трудовая…
   -Да плевала я на трудовую. Можешь оставить ее себе на память, - Даша выскочила из машины, и едва не угодив под встречный грузовик, перебежала дорогу. На противоположной стороне улицы, она быстро поймала такси и помчалась в обратном направлении.
   Глеб сидел за рулем подавленный. Он не мог понять, что произошло с девушкой, с который у них были нормальные отношения. Как, впрочем, казалось ему. Но не Даше. Ее мнения он не спрашивал.
   Даша расплатилась с водителем такси и, пробежав под аркой, влетела во двор, где уже было полно народу. Искореженный автомобиль уже не горел. Пожарники залили его пеной и, посчитав свою работу выполненной, сматывали шланги.
   При виде обгорелого изуродованного трупа в машине, вокруг которого суетился человек с фотоаппаратом, Даше стало дурно. Она заплакала и кинулась, стараясь прорваться сквозь оцепление, но высокий парень в штатском остановил ее:
   -Вы куда, девушка? Туда нельзя. Видите, работает оперативно-следственная группа, - кивнул он на группу мужчин в штатском.
   -Пустите, - плача, попросила Даша. – Мне надо. Там мой муж, Федор…
   Ваняшин пристально посмотрел на нее.
   -Что-то я не слышал, чтобы у Федора Николаевича была жена, - сказал лейтенант.
   -Была, была, - поспешила Даша заверить его. – Это я. Мы хотели расписаться, и вот… - она не договорила, кивнула на машину.
   Ваняшин хмыкнул. Он слышал, что у Туманова была девушка. Но вроде, они с ней разбежались. Так говорил им сам майор.
   -Пожалуйста… Я вас очень прошу. Пропустите. Я так спешила…
   Лейтенант посмотрел на нее, припоминая имя невесты майора. Вспомнил и решил узнать, как зовут эту. Спросил:
   -Вас как звать?
   -Даша. Дарья, меня звать. Пропустите? Я его невеста.
   -Ладно, - сдался Ваняшин, не смея отказать такой красавице. Сколько раз Сан Саныч Грек говорил ему, что когда-нибудь он пропадет из-за красивых баб. Ну, что поделаешь, если Леха Ваняшин не может устоять перед красотой. И этой Даше отказать не смог.
   -Пройдите, гражданка вон туда, - показал он на «скорую». – Ему там оказывают помощь.
   -Так он жив? – Даша перестала плакать, размазала по щекам слезы вместе с тушью. От радости чуть не подпрыгнула. Жив Федор! Ничего на свете ей не надо, лишь бы он был жив. Никакой Швейцарии. Пусть Глеб туда катится сам и сидит в своем посольстве. А она будет тут.
   -Федор Николаевич жив. Только еще никак не отойдет от взрыва. Он был слишком близко к эпицентру. Пройдите к машине, - сказал лейтенант. А Даша подскочила к нему и от радости чмокнула Ваняшина в щеку. Тот только и захлопал глазами. А когда пришел в себя, девушка уже была возле «скорой».
   -Ну, дает, - улыбнувшись, покачал Ваняшин головой.
   Федор лежал на носилках в машине с закрытыми глазами, а толстый неповоротливый фельдшер марлевым тампоном вытирал кровь с его лица, которое было все в кровоточащих царапинах.
   Даша ужаснулась, увидев лежащего Федора, и схватила толстяка за край халата. Тот посмотрел на нее, как на ненормальную.
   -Что с ним? Скажите, бога ради. Он ранен? – она потянула толстяка за халат так, что тот чуть не вывалился из машины.
   -Легкая контузия. Не более того. Сейчас надо полежать. Да отпустите вы мой халат. Разорвете, - возмутился фельдшер, от такой наглости.
   -Извините, - опомнилась Даша. – Просто я разнервничалась. Мы с ним собирались пожениться. Понимаете… И вот… - она замолчала.
   Федор лежал с закрытыми глазами, но, услышав про женитьбу, приоткрыл один глаз.
   -Ну и женитесь на здоровье, только не трогайте больше мой халат, - произнес фельдшер, на всякий случай отодвинувшись в сторону от слишком нервной гражданки. Не хватало, чтоб халат разорвала ему.
   Даша увидела, тут же в машине рыдающую и бьющуюся в истерике женщину, как оказалось, она была женой соседа, который подорвался вместо Федора. Стало жалко ее. Но радость оттого, что Федор жив, переполняла ее и Даша улыбнулась. Лишь свою улыбку не посмела показать той несчастной. Она предназначалась для Федора.
   -Что-то я не припомню, чтобы мы собирались пожениться… - сказал Федор, собираясь произнести кое-что насчет ее отъезда в далекую страну. Но Даша не дала ему договорить. Свой пальчик положила ему на губы, чтоб помолчал. Говорить будет она. А Федор – слушать.
   -Ты просто забыл, - сказала она с улыбкой, погладив его по волосам.
   -Но ты же ушла… - все-таки произнес он. Но Даша и тут проявила настойчивость.
   -Я всегда была рядом с тобой. А все остальное тебе приснилось. Так же как и мне, - сказала она. И Федор не нашелся что-либо возразить.
   -Что ты так смотришь на меня? – спросила она, принимая его улыбку за насмешку по поводу размазанной по лицу туши замешанной на слезах. – Не нравлюсь я тебе такая? Страшная я? Говори.
   Федор покачал головой.
   -Нравишься. Очень. Только вот…
   Даша забеспокоилась.
   -Что? Продолжай, прошу тебя?
   -Только вот я теперь страшный. Видишь, что со мной сделали осколки асфальта? Все лицо изрезали. Врач сказал, останутся шрамы.
   Даша улыбнулась опять. Теперь уже не собиралась свое счастье прятать ни от кого. И та женщина пусть видит. И разве виноват Федор в смерти ее мужа? Выходит, каждому, своя судьба. Просто, сейчас кому-то не повезло. И этим невезучим оказался ее муж.
   -Милый. Да ты у меня самый лучший на свете, - сказала Даша и, наклонившись, поцеловала Федора в губы.
   Добродушный толстяк фельдшер тоже улыбнулся, настолько все это показалось ему трогательным. Не каждый день можно видеть такое чудо. Парень от смерти ушел.
   -А лицо у тебя, парень, до свадьбы заживет, - сказал он и, обернувшись на плачущую женщину, немного с грустью подумал о том, что как нелепо устроена жизнь и получается вот, кому радость, а кому-то печаль. Этих двоих, парня и девушку, сегодня беда обошла стороной, проявив к ним завидное великодушие и дав милость на жизнь.


ГЛ. 15


   Генерал Павлов никогда не считал себя чересчур порочным человеком. Все не без греха. Да и пробыть столько лет в разведке и остаться не запятнанным, мог только бюст Дзержинского, который хранился в его кабинете на полке. И то уборщица ежедневно обтирала его от пыли. А Павлов не бюст, а живой человек. А живому человеку, как известно, хочется многое. Поэтому, получая от Академика огромные суммы наличных денег, большую часть из них генерал пускал на личные нужды, строя шикарные загородные дома, чтобы потом, взяв короткосрочный отпуск, уединиться в одном из них с молодой красоткой. Скоро этих домов стало такое количество, что при всем своем могуществе Павлов уже по закону не имел права оформлять их на членов своей семьи. И вот тут он вспомнил о двоюродной сестре, живущей вдвоем с дочерью на окраине Москвы. Не хотелось втягивать родственницу в это дело. Тем более оформлять на нее уютный двухэтажный дом с огромным участком, но пришлось. При этом Павлов популярно объяснил сестре, что она – лицо подставное и быть полновластной хозяйкой там не может. Но иногда ей дозволялось приехать туда на пару дней вместе с дочкой, погостить. Но не более того. Не хотелось, чтобы сестра видела его там с любовницей. Хоть и двоюродная, а все ж может настучать благоверной. Тогда скандала не избежать. Сестра, кажется, ничего, женщина с понятием. А вот дочка ее, семнадцатилетняя Полинка, не хочет понять, откуда им привалило такое счастье, и стала частенько наведываться в деревню. Сначала на электричке, благо с Ярославского вокзала езды чуть побольше часа, а потом сестра купила дочери старый «Жигуленок».
   В тот день Павлов приехал на дачу один. Даже охрану с собой не взял. Деревня, где он выстроил дом, была от Москвы почти за сто километров, и никому из местных жителей дела не было до Павлова, кто он такой. А генералу иногда хотелось побыть одному. Все эти рожи сотрудников до того надоели на работе, что во век бы их не видеть. Особенно охранников с их каменными физиономиями. Везде снуют за ним, как сычи. И лучше будет, если про этот дом никто не узнает.
   -Сегодня я отпускаю вас, - сказал Павлов охране. Никто не задал вопроса, почему, если в их обязанности входит охранять генерала даже, когда тот пойдет по нужде. Но Павлов заметил, как засияли их лица радостью. Телохранителям тоже нужна расслабуха.
  И сменив служебную «Волгу» на новенькую «Тойоту – Лексус», Павлов умчался на дачу. А охранники поехали по своим делам.
   Перво-наперво, он протопил баньку и, распарив свое тело, с наслаждением плюхнулся в бассейн, который находился тут же, рядом с домом. Для начала несколько раз проплыл вдоль двадцатиметровой дорожки из конца в конец, а потом перевернулся на спину, и тело сделалось словно невесомым. Лежал в воде и смотрел в небесную вышину, где под облаками стремительно носилась стайка ласточек.
   И вдруг он услышал тихий всплеск возле себя. Сначала не придал этому значения, но потом… Подняв из воды голову, увидел дочку двоюродной сестры, Полинку. В коротких шортиках и обтягивающей стройное тело маячке, она сидела на корточках на краю бассейна и швыряла в Павлова малюсенькими камушками, всплеск которых и потревожил спокойствие генерала.
   Генерал был удивлен ее появлению здесь. Участок окружал высоченный забор с двумя рядами колючей проволоки, пробраться через которые Полинки в таком виде никак нельзя. А въезжая на территорию участка, он помнил, что калитку в воротах запер на ключ. Да и подошла племяшка так, что Павлов не услышал шагов. А это плохо для разведчика да еще генерала.
   Он глянул на ее стройные ноги. Обута Полинка была в шлепанцы с прорезиненной подошвой. Этим и объяснилось, что он не услышал как она подошла. Хотя и все равно посетовал на небрежность.
   -Как ты тут оказалась? – строго спросил Павлов, точно зная, что сестра на работе. Полинка достала из кармана шортов ключи от ворот и от дома, показала их Павлову.
   -Я забрала  ключи, пока матери нет дома. И вот, приехала.
   -Ага. Забрала, - генерал уже не раз наказывал двоюродной сестре, чтобы не давала дочуре ключи от дачи. Эта егоза пару раз привозила сюда своих друзей, а генерал не желал терпеть шалман на своем участке. Хорошенько отругал сестрицу. Досталось и Полинке. Но противная девчонка опять появилась здесь, ослушавшись его запрета.
   Опасаясь, что она опять приехала не одна, генерал вытянулся на цыпочки и покрутил головой по сторонам. Вроде никого не видно и не слышно. Это немного успокоило. Пикантность ситуации заключалась в том, что Павлов прыгнул в бассейн совершенно голый. Его одежда лежала на скамейке в беседке. И теперь ему предстояло, попросить эту несносную девчонку, чтобы бросила в бассейн его трусы, или отвернулась. Мочить нижнее белье генералу не хотелось и он не очень вежливо сказал:
   -Иди в дом.
   Полинка как будто удивилась.
   -Зачем? Здесь так хорошо. И день такой прекрасный. Правда ведь?
   -День прекрасный, - прошипел Павлов, изо всех сил сдерживая себя от неприязни по поводу нахальства племяшки, которую он, в прочем-то, и не очень считал за племянницу. Если посчитать хорошенько, такой родни у него наберется половина Москвы. И они с радостью бы бегали к генералу чуть ли не каждый день, доказывая свое родство. Но все эти двоюродные, троюродные и пятиюродные были ему не нужны, чего нельзя сказать о нем для них. Он выбрал Полинкину мать, потому что у нее нет мужа, а стало быть, и не возникнет конфликта по дележки дачи, как бывает при разводах. Этой двоюродной дурехе разводиться не с кем, а Полинка пока не замужем. Да у нее даже нет постоянного парня. Так путается со всеми подряд, а все потому, что ремня некому всыпать по круглой заднице. Уж чего-чего, а это место у нее привлекательное. Пацаны, небось, таращатся, а может и не только… Девка молодая, кровь с молоком. Титьки так прут, что лифчик рвется. И Павлов понимал, для чего она приезжает сюда с друзьями, подальше от глаз матери. «Трахается тут. И чтобы мать не знала».
   -Отойди и отвернись. Дай мне вылезти, - попросил Павлов, тут же подумав, что девчонка сама могла догадаться об этом и не ждать, пока он попросит. Но вместо этого, Полинка вдруг встала и сбросила с себя майку. На этот раз она была без лифчика, и Павлов увидел ее полные, налитые жизненным соком груди с маленькими точно бусинки, сосками. Даже дух перехватило у генерала.
   -Полинка, ты что? – генерал заговорил и тут же поперхнулся, закашлял. А девушка улыбнулась.
   -Сейчас, дядя, я тебя похлопаю по спинке, - смеясь, проговорила она и расстегнула шорты. К немалому удивлению Павлова, трусиков у нее под шортами не оказалось. Видно Полинке нравилось так ходить. Против этого генерал ничего против не имел. Пусть хоть голышом ходит. Но Полинка,  дочка его двоюродной сестры. И ему с ней нельзя
   -Уйди отсюда, дуреха. Отшлепать тебя надо. Что ты делаешь?
   -А я тоже люблю купаться голой, - рассмеялась молодая развратница, окончательно смутив генерала. Вылезти бы только из басейна.
   -Дай я вылезу, и бултыхайся здесь, сколько хочешь, - попросил генерал, шагнул к ступенькам, но Полинка встала перед ним непреодолимой преградой. Стройная, красивая, загорелая. Стояла и улыбалась.
   Она стояла перед ним голая и ее лобок увитый короткими жесткими волосами находился как раз на уровне его лица. Причем, девушка нисколько не стеснялась своей наготы. Напротив, она хотела понравиться Павлову и теперь делала все для этого. Подняв руки, как будто бы ей надо заколоть волосы, она ловко соскочила на одну ступеньку ближе к Павлову. При этом ее упругие груди едва не коснулись лица генерала. Он почувствовал возбуждающий запах ее духов.
   -Полинка, что ты делаешь? Я ведь твой родственник, - залепетал генерал, но девушка не собиралась отступать от своего и только сказала:
   -А, теперь ты вспомнил о родстве. Как мило с твоей стороны. Дядя.
   -Нельзя нам с тобой… - начал генерал, уже не слишком уверенный, что сможет удержаться и не прикоснуться к такому аппетитному плоду. Но Полинка, как оказалось, была настроена иначе.
   -Можно. И еще как можно, дядя. Ну, что ты? Смелее. Со своей кудрявой женщиной ты такое вытворял…
   Павлов почувствовал легкое смятение. Вот чертова девчонка.
   -Ты видела?
   -Конечно, - кивнула Полинка. – Неделю назад я была здесь. Видела, как вы трахались на веранде. А я стояла под проливным дождем. Считай это, тебе моей местью, - расхохоталась она и вдруг прижалась к нему стройным телом, от которого исходил нежный аромат молодости и страсти. И генерал уже не смог себя сдерживать. Обнял девушку. Сначала неловко. Но потом напрочь позабыв о нормах допустимого, схватил ее в свои объятия, чувствуя как одна ее рука скользнула к его паху. Она вела себя более раскованно, чем Павлов.
   -Пойдем, пойдем в дом, - сказал он возбужденно, решив обезопасить себя. Не хватало, чтобы их тут кто-нибудь увидел. А там можно запереть дверь, опустить на окна плотные шторы, и тогда уже никто не вырвет эту прелестную чертовку из его объятий. И сам он не выпустит ее, пока не насладится.
   Но Полинка заупрямилась.
   -Давай здесь. Прямо в бассейне. Кто нас может увидеть тут? Какой ты все-таки стеснительный, дядя, - и она сжала в своей руке то, что держала. – Какая у тебя там штучка. Мне нравится.
   Павлов застонал от возбуждения. Теперь перед ним была уже не двоюродная племянница, а искушенная в сексе молодая женщина, которая вытворяла с ним такое, о чем генерал не мог и мечтать. Потом они ушли в дом, как хотелось Павлову. И долго занимались сексом на постели. Но на ночь Полинка не осталась.
   -Мне надо уезжать. А то мать может заподозрить нас. Хватится, что меня нет и будет обзванивать всех подруг. Я предупредила на этот случай одну свою подругу. Но мне, все-таки, лучше уехать.
   Павлов не возражал.
   -Да, да. Конечно. Поезжай, - сказал он, скрывая радость. Сам боялся, нечаянного визита Полинкиной матери. Тогда будет не скандал, а скандалище. И зачем  только поддался искушению? Надо было хорошенько отшлепать ее по заднице, а не траать, как сучку.
   Он посмотрел на то место, по которому хотел бы ее отшлепать и вдруг почувствовал неудержимое желание заняться с девушкой тем, чем они занимались с ней только что.
   -Полина, иди ко мне, - позвал он, откатившись на край постели.
   Она уже натянула маечку и взяла в руки шорты. Но одеть их не успела. А может быть, нарочно решила подразнить старика. Тогда Павлову некогда было об этом задумываться.
   -Что? – обернулась она и улыбнулась. Причем обернулась очень грациозно, поставив одну ногу на постель и  показывая во всей красе ярко выделявшуюся складку, окруженную нежными волосиками.
   -Иди ко мне, -  выдохнул Павлов порцию воздуха, переполнявшего грудь, и схватил девушку за руку, притянул к себе, всосался в ее губы, завалив Полинку на спину и раздвигая ей ноги.
   Она стонала под ним, извивалась, но Павлов прижав ее, не выпускал из своих объятий, пока не кончил. Только тогда он рухнул  на постель, разрешив ей уйти, не забыв предупредить, чтобы ехала поосторожней. На улице уже темно, а до Москвы добираться далеко.
   Павлов нисколько не огорчился, а даже обрадовался, когда узнал, что Полинка завела себе любовника. «Вот и хорошо. Теперь она отвяжется от меня,» - решил генерал, когда племянница привезла своего приятеля очкарика к нему на юбилей и представила, как своего парня. Парень был высокий, круглолицый с удивленными глазами, которыми он поглядывал на всех собравшихся, как бы спрашивая:  куда я попал? Особенно удивился, когда увидел Павлова в мундире.
   -Его зовут Бум, - сказала Полинка, выбрав момент, когда возле генерала никого не оказалось и они остались вдвоем.
   -Бум? Странное имя, должен я тебе сказать, - удивился Павлов. Но Полинка тут же разъяснила:
   -Это не имя. А кличка. Он  - студент. В академии у них у всех клички. Зовут его – Алексеем. А кличка такая, потому что фамилия у него – Бумажников. Сокращенно, значит, Бум. Правда, он хороший?
   Павлову студент не понравился. Посчитал его балбесом. И соврал.
   -Да ничего, - сказал генерал, видя, как студент ловко пьет водку, опрокидывая стопку за стопкой. И при этом, оставаясь не пьяным.
   -Он не напьется? Твой Бум? – забеспокоился генерал столь неразмеренным аппетитом студента к горячительному напитку. Но Полинка была спокойна за Бума. Посмеялась только, отмахнувшись.
   -Нее, - заверила она дядюшку. – Знаешь, какой он крепкий. Он может выпить целую бутылку зараз и не опьянеть. Мы уже проверяли.
   -А в постели он как? Ничего? – шепотом спросил Павлов.
   -Во, - восхищенно показала Полинка толстый палец, подняв его, при этом остальные, сжав в кулак. – Затрахал меня, - похвалилась она.
   Павлову ничего не оставалось, как сказать:
   -Ну, тогда я за тебя спокоен. Ты в надежных руках. Постарайся не потерять его. Хороший мужик в наше время, ценность.
   -Постараюсь, - улыбнулась Полинка и, пользуясь тем, что их никто не видит, хватанула своей рукой Павлова между ног и тут же отошла, как ни в чем не бывало. Потом обернулась и показала Павлову язык.
   -Зараза, - шепотом бросил ей вослед генерал. Доведет его эта девчонка. Совсем обнаглела. Полон дом гостей, а она такое вытворяет. Совсем спятила, наглая  дуреха. Стыд потеряла. Вдруг, кто увидит.


   Бум сидел в ресторане «Прага». Там собрался весь московский воровской цвет. Праздновали день рождение вора Андрюши Козыря. Праздновали широко, с размахом. В числе приглашенных оказался и Бум, как верный помощник Козыря. Андрюша умел ценить верных людей, которых, по его мнению, было у него не так и много. Больше прихлебатели и подхалимы. Таких Козырь ненавидел, хотя и держал возле себя, как барин стаю псовых борзых. Если чего надо, эти быстро  побегут, исполнят. А Бум предан ему, потому он сегодня за столом.
   Было около половины одиннадцатого, когда Бум почувствовал вибрацию сотового телефона, пристегнутого к поясу. Ему кто-то звонил, но разговаривать при всех он не хотел. Да и мешать людям, веселиться, не стоит. И Бум встал из-за стола.
   Козырь глянул на него хмельным взглядом.
   -Ты куда? Удрать хочешь?
   Бум улыбнулся, обнажив крепкие зубы.
   -В туалет я. Приспичило. Понимаешь?
   Козырь мотнул здоровенной башкой.
   -Понимаю. Иди. Только я у тебя спросить хотел, как там поживает генеральская племянница? – Вспомнил, как Бум нахваливал ее.
   -А что ей сделается. Нормально поживает, - ответил Бум.
   Козырь улыбнулся.
   -Пялишь?
   -А как же, - не замедлил ответить Бум. – Иногда по несколько раз на дню, - заверил он. Козырь одобрил, но тут же сделавшись предельно серьезным, сказал:
   -Как-нибудь надо будет ее привезти ко мне. Разговор у меня есть к ней. Насчет, дяди генерала. И нашего покойного Станислава Валерьевича Адамова, - Козырь прищурился и спросил: - Привезешь?
   -Да хоть сейчас, - без возражений ответил Бум, показывая свою преданность Козырю. Тот едва не прослезился. Обнял Бума и поцеловал.
   -Нет, - помотал он рукой. – Сейчас не надо. Сейчас тут полно народу. И я пьяный.  Потом привезешь. Я скажу, когда, - махнул он рукой.
   -Хорошо, - согласился Бум. – Как скажешь. А сейчас я пойду. Мочевой пузырь лопается, - соврал он, чувствуя, как настойчиво вибрирует на поясе сотовый. И кому он так срочно понадобился?
   -Постой, - сказал ему вдруг Козырь. Бум молча уставился на вора.
   -Я пойду с тобой. Тоже ссать хочу.
   «Только тебя мне на хвосте и не хватало,» - вздохнул Бум, соображая, как бы отделаться от Козыря. Пьяный он, привяжется, не отстанет. А сотовый не отключается. Отделаться бы надо от Козыря как-то.
   Козырь попытался встать и чуть не упал со стула. Опять махнул рукой Буму, при этом едва не сполз со стула под стол. Его удержали.
   -Ладно. Иди один. Я потом, - сказал он заплетающимся языком. А Бум быстро вышел из зала. Убедившись, что за ним никто не наблюдает, достал трубку, включив ее.
   -Слушаю, - негромко сказал он, поглядывая на столпившихся у дверей воровских телохранителей. Серьезные ребята, хотя и вроде не казистые на вид. Большинство из них работали в органах и свое дело знают. При них лишнего не скажи. Могут подслушать и донести.
   В трубке он услышал знакомый голос:
   -На майора Туманова было совершено покушение. Нам известно, от кого поступил такой приказ… - сказал голос. А Бум отмолчался. И выждав паузу, голос продолжил:
   -Ты можешь узнать через свою подружку, где сейчас генерал?
   На этот раз Бум заговорил:
   -Нет, ничего проще. Она как-то призналась мне, что трахалась с генералом… 
   Из трубки послышался надрывный хохот. Потом слова одобрения:
   -Молодец, старичок. Не теряется. Теребит девок.
   Бум промолчал. С этим человеком лучше не распускать язык и уж тем более не трепануть лишнего. И вообще, по большому счету, это вовсе Бума не касается, кого трахает генерал. Ему поручено выкачивать информацию из генеральской племянницы. И пока, кажется, со своими обязанностями он справляется. Претензий нет.
   -В общем так, - голос зазвучал строго, - сейчас генерала в Москве нет. Он где-то на одной из загородных дач. Узнай через девчонку, где он и постарайся его ликвидировать. Он стал опасен. Уверен, приказ, взорвать машину майора, поступил от него. Понял меня?
   -Понял, - совсем не испытывая радости от предстоящей работы, ответил Бум и осторожно поинтересовался: - Но как я проберусь к генералу на дачу? С ним наверняка охрана.
   В трубке повисло молчание, потом голос уверенно продолжил:
   -Постарайся использовать девчонку. Она его племянница. Охрана наверняка знает ее. А там будешь смотреть по обстоятельствам. Понял меня? Или еще есть вопросы?
   -Понял, - скрывая вздох, произнес Бум. – Вопросов нет.
   -Сообщить мне чего-нибудь хочешь? – поинтересовались из трубки.
   -Да, -поспешил ответить Бум и покосился на стеклянные двери зала, за которыми пировали воры. – Сейчас со мной разговаривал Козырь…
   Голос насторожился:
   -Чего ему надо?
   -Сказал, чтобы я как-нибудь привез к нему племянницу генерала. Хочет с ней сам потолковать о генерале и о его делах с Академиком.
   -Вот даже как? – протянул голос, и опять в трубке повисло молчание, которое вскоре было нарушено: - Ну, об генерале говорить уже поздно. Он нам только мешает. Поэтому его пора убирать. А об Академике?.. А, вообще, знаешь, если не будет генерала, зачем нам девчонка?
   -Но мне не хотелось бы ее убивать, - попытался Бум уговорить, оставить Полинку в живых. Но голос зазвучал слишком жестко:
   -А ты уверен, что она будет держать язык за зубами, когда увидит, как ты лихо расправился с ее дорогим дядюшкой?…
   Бум промолчал. Зато голос продолжил убежденно:
   -Уверен, что Андрюша Козырь не развяжет ей язык и она не выложит про тебя? Запомни. Мы не в игры играем, дорогой мой.
   -Это я уже слышал, - проговорил Бум, а голос добавил строго:
   -Тем более. Идет самая настоящая, беспощадная баталия. Тут кто, кого? И нет места для жалости. Понял? Девчонку придется тоже убрать. Для твоей же безопасности. Не сделаешь этого, пропадешь сам.
   -Ладно, - с неохотой согласился Бум и не стал уже вешать сотовый на пояс. Со злостью затолкал его в карман пиджака. Оставшуюся часть праздничного пиршества он просидел угрюмый. А на утро позвонил Полинке.
   -Привет. Это я, - приветливо сказал Бум. Услышал Полинкин смех.
   -Привет. Как дела? – спросила девушка. Буму показалось, что своим звонком он выдернул ее с постели, потому что следующим был вопрос, почему он позвонил так рано.
   -И ничего не рано, - сказал Бум, подошел к окну и откинул штору. Жил он на Невского в однокомнатной квартире с видом на сквер, в котором росли липы и клены.  Буму очень нравилась его квартира. Пусть не такая просторная, как хотелось бы, но зато уютная. Выглянув в окно, он вдохнул свежего воздуха и сказал Полинке:
   -Утро-то, сегодня какое. Ты, кажется, говорила, что у тебя за городом дача? – спросил как бы, между прочим, припоминая, как она хвалилась загородным домом. Полинка вдруг замялась, а потом сказала:
   -Да. И довольно неплохая. Только, понимаешь…
   Буму пришлось тянуть ее за язык.
   -Что, сгорела что ли? – пошутил он не слишком остроумно.
   Полинка прыснула смехом. Она вообще по натуре была человеком веселым и жизнерадостным. Кроме ее привлекательной внешности, Буму еще в ней нравилось это качество. Он и сам унывать не любил.
   -Нее, пока не сгорела. Но там…. В общем, там сейчас мой дядя. Звонил, просил не беспокоить.
   Бум сразу сделался серьезным. Вот оказывается, где засел генерал. А эти олухи отследили за всеми его дачами, кроме одной, которая была за Полинкиной семьей. Здорово же их надул ее дядюшка.
   -Слушай, а мы его и не побеспокоим. Отдохнем, денек и вернемся в Москву. Ты как на это смотришь? – не навязчиво предложил Бум, заранее зная, что отказать Полинка ему не сможет. Она во многом ему не отказывала, а уж в таком пустяке. А если, все-таки, девчонка станет несговорчивой, он проявит настойчивость и пообещает ее бросить.
   -Ну, если только на денек, - не слишком уверенно произнесла Полинка, а Бум тут же подхватил:
   -А может и меньше. Надоест нам нудное общение с твоим генералом, мы сразу и уедем. Но мне хотелось бы с ним поговорить.
   -О чем? – Полинкин голос сделался настороженным, хотя ни о чем плохом она и не подозревала. Прикинула, какие могут быть у Бума разговоры с ее дядей. Получалось, что никаких. Вряд ли дяд захочет.
   -Я тебе говорил уже, - начал лихо врать Бум, - скоро я заканчиваю академию и меня сразу же могут призвать в армию. Я хотел посоветоваться с твоим генералом. Может, предложит что-то подходящее.
   -Я, думаю, предложит, - с уверенностью сказала Полинка и добавила: - Я его тоже попрошу об этом. Знаешь, что… давай, подгребай ко мне через пару часиков. И пивка прикупи. Дядька пиво любит. А я пока кой, чего из жратвы соберу. Не пустыми же ехать.
   -Идет, - Бум повеселел. Пока все, о чем он задумал, удавалось.
   Потом, когда ехали в Полинкином «Жигуленке», Бум глянул на ее сумочку, с которой обычно девушка не расставалась. В ней носила кошелек, косметичку. Буму пришла мысль спрятать в ней свой пистолет, небольшой «Вальтер». Наверняка, дядюшку охраняет пара, тройка мордоворотов, которые не упустят, обшмонать его. Но вряд ли они станут шмонать племянницу генерала. Скорее всего, ее они уже знают в лицо и в худшем случаи просто хлопнут по выпуклой попке.
   -Ты чего? – заметила Полинка, что Бум схватился за ногу.
   -Да нога чего-то, - соврал очкарик, растирая колено правой ноги. – В академии с ребятами в футбол играли, подвихнул. Слушай, Полинка, тормозни вон у того киоска. Сходи, купи сигарет, - Бум достал из кармана пятидесятирублевку. А когда девушка вышла, схватил с заднего сиденья ее сумочку, раскрыл, вытащил из-за пояса пистолет и положил его на дно сумочки, прикрыв косметичкой и кошельком. Быстро вернул сумочку на место.
   Полинка вернулась, протянула ему пачку «Мальборо».
   -На, кури.
   -Какая ты у меня умница, - похвалил Бум, но тут же и вздохнул. Не знает она, с кем сидит в машине, и что он получил жесткую установку, ликвидировать ее вместе с генералом. Бум закурил, чувствуя себя подловато, отвернулся к боковому окну.


   Три дня проведенные на даче у своего шефа, после душной и тесной одиночной камеры, в которой она пробыла около суток, показались Татьяне настоящим раем. За это время она смогла хорошенько отдохнуть. Не надо было рано вставать и спешить на работу, а самое главное, не надо было никому врать.
   Несколько раз она вспоминала о Греке и удивлялась, почему тот не умер сразу после двух ее выстрелов, ведь расстояние до него было чуть побольше метра. Неужели, пули прошли навылет? Теперь ее капитан мучается в больнице, и врачи не ручаются за его жизнь.
   На четвертый день она позвонила в больницу и лечащий врач «обрадовал» ее, сказав, что самочувствие капитана улучшается. Это означало одно, Грек не умрет, и дела его идут на поправку. А раз так, значит, скоро можно ожидать от него показаний, которые докажут невиновность майора Туманова  и обернутся против нее. И ее будут искать. Вряд ли она сможет долго отсиживаться за этим забором на генеральской даче.
   Приезд Павлова нисколько не обрадовал ее. Наоборот, его присутствие навеяло на нее грусть. Хотелось забыть все и хоть немного пожить нормальной жизнью, как все. Поэтому она не ответила генералу на его ласки. Просто лежала под ним с раздвинутыми ногами и терпеливо ждала, пока он досыта натрахается. Как, оказалось, ждать пришлось не долго. Запыхавшийся генерал слез с нее и подозрительно глянув, спросил:
   -Что-то не так? Ты какая-то скованная…
   Татьяна накинула халат, чтобы не сверкать перед шефом голой задницей. Иногда в ней после занятий сексом появлялась такая скромность, что она стеснялась вместе с любовником зайти в кабину душа. Это всегда раздражало Павлова, потому что ему хотелось любоваться красотой ее молодого тела, и часто он проявлял настойчивость, заставляя ее делать так, как нравилось ему. Но сейчас позволил облачиться в халат.
   Она подошла к окну и закурила.
  -Я сегодня звонила в больницу. Капитан Греков выжил.
   -Ну и что? – с безразличием хмыкнул Павлов, растянувшись на постели и даже не прикрывшись простыней. В отличие от Новиковой, он никогда не стеснялся своих любовниц. Пусть посмотрят на него. Ему есть, что показать им. По крайней мере, еще ни одна красотка не упрекнула генерала в том, что не получила удовольствия.
   -Я разве не понятно выразилась? – Татьяна едва не сорвалась на крик. Это там, в генеральских апартаментах, она изображала покорную овечку, а здесь, наедине с ним запросто могла повысить голос. И Павлову приходилось мириться с этим, словно она вторая его жена.
   -Он выжил и поправляется. И не исключено, что скоро даст против меня показания. Ты не хочешь понять, чем все это может обернуться.
   -Да успокойся ты. Ничего он не даст. Мы уберем его, - пообещал генерал, а Новикова ехидно смерила его презрительным взглядом.
   -Так же, как убрали Туманова?
   -Дорогая моя, - начал генерал ласково. – То, что Туманов остался жив, это случайность. И не более. Пойми меня правильно.
   -Пусть так. Однако, он жив. И этим все сказано, - капризно заметила она. А Павлов вздохнул, потому что Новикова была целиком и полностью права. И не согласиться с ней, он не мог. Туманов жив, и теперь можно ожидать от него чего угодно.  А он может многое.
   -Мы  и его уберем, - заверил ее генерал по поводу майора Туманова. Но Татьяна Новикова тут же попыталась отговорить его:
   -Нет. С майором я хочу разделаться сама. А ты лучше позаботься о капитане Грекове. Будет совсем неплохо, если он не поправится.
   -Обязательно, моя хорошая, - улыбнулся генерал и позвал ее, прихлопнув рукой по постели: - Иди ко мне. Приласкай старика.
   Татьяна притушила сигарету и сбросила с себя халат.
   -В таком виде ты мне нравишься больше, - улыбнулся Павлов, и вдруг услышал тихий писк портативной рации. Охранники дежурившие возле ворот, вызывали генерала.
   Павлов нажал кнопку на маленькой коробочке, чуть побольше сигаретной пачки и сказал с недовольством:
   -Слушаю?
   -Товарищ генерал, тут приехала ваша племянница с очкастым парнем. Как быть? – спросил один из охранников.
   Генерал отпустил кнопку, чтобы там его не услышали, и высказал в адрес племянницы нецензурное словечко. Которое осталось непонятым Новиковой.
   -Что такое? – лицо у Татьяны сделалось серьезным, а ласковая улыбка  тут же пропала. Заметила, что и генералу уже не до секса. Пропал аппетит. Да и сколько можно старичку мусолить ее. Называется, приехала отдохнуть. Разве отдохнешь, с этой старой липучкой.
   -Племянница моя приехала со своим студентом. Противная девчонка, - разочарованно произнес генерал, не зная, как поступить. Не пустить, как-то неудобно. И пускать неохота. Посмотрел на Новикову, как бы спрашивая, как лучше поступить.
   Татьяна поспешила дать совет:
   -Ну раз приехала, не прогонять же ее. Нехорошо так поступать.
   -Да вот и я думаю о том же, - подхватил генерал, почувствовав себя уверенней. По крайней мере, ревности со стороны Полинки не предвидится, когда она увидит здесь Татьяну. Сама-то тоже приехала с хахалем. Посидят немного, а потом он их выпроводит.
   Генерал нажал кнопку на рации и сказал охране:
   -Ты вот чего. Этого очкарика обшарь, чтоб ничего такого при нем не было…. Понял меня?
   -Так точно, товарищ генерал, - услышал он четкий ответ охранника.
   А Татьяна улыбнулась.
   -Ну, что? Секс придется отложить до вечера? Или ты уедешь? – спросила она. Она умела скрывать свои чувства, и генерал не распознал за улыбкой нежелание делить с ним постель.
   -Я останусь, - пообещал он. Он не заметил, как, отвернувшись, капитан Новикова помрачнела и пошла одеваться.
   Как Бум и предполагал, их машину на  территорию не пустили.
   -Машину оставьте здесь возле ворот. Мы за ней присмотрим, - сказал один охранник. Другой осмотрел сумку, в которой лежало шесть бутылок пива. Было еще две, но Бум высосал их по дороге.
   На плече у Полоинки висела дамская сумочка из кожи крокодила.
   Охранник кивнул на нее, после того, как тщательно обыскал Бума.
   -А в ней чего? – спросил он с намерением заглянуть в нее.
   Сердце у Бума екнуло. Неужели, станут копаться? И если постараются, могут отыскать пистолет. Он лежит под косметичкой и водительскими правами. То-то удивится Полинка. В ее сумочке – пистолет.
   Полинка недовольно усмехнулась и сказала:
   -Может вам еще показать, чего у меня в трусах?
   Оба мордоворота рассмеялись.
   -Чего у тебя в трусах мы догадываемся. Ладно, проходите, - сказали им, открыв дверь в воротах, в которую они и вошли.
   -Не очень-то вежливо встречают нас на твоей даче, - сказал Бум с намеком, который девушка приняла за издевку.
   -Если тебе что-то не нравится, можешь убраться отсюда хоть сейчас, - бесцеремонно предложила она. Но Бум не собирался убираться. Пол дела уже сделано. Осталось совсем немного, после чего он может убираться со спокойной душой. А пока… пока он взял из руки Полинки сумку с пивом и стащил с ее плеча крокодиловую сумочку. Натолкнувшись на ее непонимающий взгляд по поводу этой сумочки, отшутился:
   -Раз взял одну ношу, не могу же я оставить другую на хрупком плече дамы. Или ты против? Тогда пошли, глянем на твоего дядюшку.
   -Тоже мне, джентльмен хренов, - огрызнулась Полинка и пошла вперед. На веранде она встретилась с  поджидавшим их Павловым.
   -Здравствуй, дядя, - сказала и, не стесняясь лукавого взгляда его кудрявой спутницы, бесцеремонно чмокнула генерала в щеку.
   Тот стоял в спортивном костюме, заложив руки за спину, как помещик хозяйским глазом осматривающий подворье. Но на поцелуй отреагировал своеобразно. Пока Бум раскланивался с Татьяной, он схватил Полинку за руку и втащил в кухню.
   -Зачем ты приехала? – зашипел он. Но противная девчонка не собиралась уступать строгому генералу. Сказала ядовито:
   -А что? Ты мне запрещаешь приезжать на собственную дачу?
   Павлов чуть не задохнулся от злости, едва услышал такое.
   -Она еще смеет говорить о собственности. Ты прекрасно знаешь, что эта дача – моя. Построена на мои деньги. Не на ваши с матерью. Мои!
   -Зато числится на моей матери, - не забыла Полинка напомнить и добавила: - Значит, она не твоя. Дядя.
   -Не называй меня дядей! – рявкнул генерал, а девчонка  только усмехнулась, с удовольствием наблюдая за тем, как генерал психует по поводу ее приезда.
   -Как скажешь, дядя. А если ты будешь орать, я все расскажу твоей жене. С кем ты тут проводишь время, - сказала юная шантажистка.
    Павлов плюнул с досады. Зря только связался с этой семейкой.
   Скандалу разгореться не дала Татьяна. Она появилась на пороге кухни, некоторое время молча наблюдая за тем, как генерал отчитывает свою племянницу, а потом подошла и, положив Павлову руку на плечо, сказала тихим, спокойным голосом:
   -Иди в гостиную. Там молодой человек привез пива. А мы пока здесь займемся раками, - посмотрела она на холодильник, где в морозилке покоились сваренные в соленой воде раки. Генерал их очень обожал с пивом.
   -К тому же, он, кажется, о чем-то хочет с тобой поговорить, - кивнула Татьяна на дверь в гостинную.
   Павлов со злостью плюнул еще раз. Вот принес черт этих гостей.
   -Этот очкастый недоносок! Всю швань приводишь в мой дом…
   -А он мне нравится. И я собираюсь выйти за него замуж. Понятно тебе? – ответила Полинка, видя, как дядюшка переменился в лице.
   -Иди, иди. Хватит ругаться, - с присущей ей женской сдержанностью, сказала Татьяна, подтолкнув Павлова к двери.
   -Я еще с тобой поговорю, - пригрозил Павлов и вышел.
   Когда они остались вдвоем, Татьяна достала из морозилки брикет раков и положила их в кастрюлю с холодной водой. Полинка хотела чтоб побыстрей, сунуть их в горячую, но Татьяна отговорила:
   -В горячей воде они развалятся. Они и так вареные. А пять минут наших мужчин не устроит.
   Полинка отвернулась. Разговаривать с этой кудрявой мымрой не хотела. Почему, это дядя решил, что ее сюда он привозить может, а Полинке дорога закрыта.
   -Достал, старый пень. Выйду замуж и разделю эту дачу, - сказала она, нарочно, ожидая, как на это отреагирует кудрявая мымра. А та на Полинкино удивление отреагировала даже очень сдержанно, и поругаться с ней не получалось. А жаль. У Полинки руки чесались, так хотелось, если уж не дяде, то хоть ей заехать по лицу.
   И вдруг они услышали выстрел. Один. Потом второй. Сомневаться не приходилось, оба выстрела произошли в гостинной.
   -Что там? – растерянно спросила Полинка и ее глаза наполнились страхом. Она посмотрела на кудрявую мымру, но та, похоже, растерялась не меньше. Хотя оказалась более собранной. Тут же нашлась.
   -Пойдем, глянем, - сказала Татьяна, на всякий случай, пропуская доверчивую девушку вперед. – Пойдем, пойдем. Чего ты? Иди вперед.
   Войдя в гостиную, они увидели лежащего на полу генерала Павлова. А рядом Бума с пистолетом в руке. Первая пуля попала генералу в грудь, но, кажется, не задела сердце. А вторая…. Второй раз Бум выстрелил генералу прямо в лоб. Это был контрольный выстрел, который применил убийца.
   -Бум, ты спятил? – закричала Полинка растерянно. Она дрожала от страха и не понимала, что происходит. Зато Новикова в этой ситуации соорентировалась четко. Не выходя из-за Полинкиной спины, она вдруг схватила ее за волосы, прикрывшись ею. В правой руке у нее оказался «Макаров», который он достала из кармана джинсов.
   «Вот сволочь!» - подумал Бум, ожидая, что последует за всем этим? Кого она убьет первым, его или Полинку, к виску которой приставила ствол.
   Полинка вскрикнула, попыталась вырваться, но Новикова встряхнула ее за волосы.
   -Стой, сучка! – и тут же сказала Буму, чтобы бросил свой «Вальтер», не забыв напомнить, что в случаи отказа, вышибет девчонке мозги.
   Бум вспомнил жесткий приказ, не оставлять Полинку в живых. Но выполнять его не хотел. Она ни в чем не виновата. Можно отвезти ее и надежно спрятать на какое-то время, пока все образумится. А потом все просто забудут о ее существовании. Почему, почему, она должна умирать? Ведь она не сделала никому ничего плохого.
   -Ладно. Я положу ствол, - сказал Бум, раздумывая, как теперь выпутаться из ситуации, в которую попал. По крайней мере, уложить кудрявую и при этом не зацепить Полинку, он не сможет. Глупо. Очень глупо он выглядит. Держит в руке пистолет, но стрелять не может. Зато могут стрелять в него. А не стреляет эта мадам, только потому, что хочет допросить его по всем правилам. Откуда у нее взялся пистолет? Неужели, тоже именной, как у генерала. Не учел он этого. А зря.
   Генеральский именной «Макаров» теперь лежал у Бума в боковом кармане пиджака. Генерал даже успел снять его с предохранителя и передернуть. Вот только выстрелить не успел, Бум оказался ловчее. Только, что она стоит, его ловкость? Все равно его убьют теперь. Помучат зверски и убьют. И даже возможно, что прямо тут. На даче.
   -Не убивай Полинку. Она здесь не причем. Клянусь, она ничего не знала, - сказал Бум, пальцем поправив душку очков на переносице.
   А Полинка помотала головой. С ужасом признаваясь:
   -Я ничего не знала. Честное слово. Скажи ей, Бум.
   -Заткнись, - Новикова глянула на лежащий на полу «Вальтер», потом на валявшуюся возле убитого генерала рацию и велела Буму отойти в угол комнаты. –Ублюдок! С каким бы удовольствием пристрелила тебя.
   Бум улыбнулся.
   -Так, зачем же дело встало? Сделай милость, - предложил он.
   -Ладно, посмейся. Скоро ты досмеешься. Сейчас я вызову охрану, - с этими словами, она вдруг выстрелила Полинке в спину, и та рванувшись на два шага вперед, словно стараясь убежать от пули, вытянула руки к Буму и тут же упала, уткнувшись лицом в пушистый ковер.
   Бум хотел подойти к ней, но Новикова остановила его грозным окриком:
   -Стоять!
   -Зачем? Зачем ты убила ее? – простонал Бум, ударив кулаком правой руки по ладони левой. Новикову этот его жест позабавил. Пусть попсихует парень, решила она. И не обратила внимания на следующий, во время которого правая рука Бума незаметно опустилась в боковой карман пиджака, где лежал генеральский пистолет.
   Она наклонилась, поднять с пола рацию, распрямилась и услышала выстрел. Поверить не могла, что у этого очкарика в руке оказался второй пистолет. Теперь, он выстрелил.
   От невыносимой боли все в глазах померкло, а пол, на котором она стояла, закачался, как палуба парохода. Она увидела, как очкарик подбежал к лежащей девчонке, пытаясь ей оказать помощь.
   Выстрелы в доме услышали оба охранника. Увидев их бегущих, Бум поднял свой «Вальтер» и встал за дверь. Двое, не трое. Хотя при желании и если постараться, Бум запросто мог уложить и троих. А с этими двумя остолопами расправился легко. Нажал два раза на курок. И сначала упал первый вбежавший, а за ним и второй. Оба легли рядышком, как родные братья. На всякий случай Бум им каждому в лоб пустил по пули. Хотел то же самое проделать и с кудрявой женщиной, лежащей рядом с генералом, но потом раздумал. Она была его любовницей, а потом, все-таки, женщина. Отверстие во лбу не только не приукрасит ее, а наоборот, обезобразит. Так почему же не проявить снисхождение к мертвой даме.
   Полинка лежала с открытыми глазами, в которых было не столько страху, сколько удивления. Такой ее застала злодейка смерть.
   Бум подошел и своей рукой закрыл ей глаза. Тот, кто желал ее смерти, может быть спокоен. Его приказ выполнен. И даже хорошо, что Буму не пришлось его выполнять. За него, это сделала любовница генерала. Теперь он пожалел, что не прикончил ее первой. Надо было.
   Он достал из кармана зажигалку. На столе лежал какой-то журнал. Бум не стал вчитываться в название, поджег его и бросил в комнату. Дощатые стены гостиной так хорошо залиты лаком, что даже небольшой огонек тут же превратится в самый настоящий пожар. Бум бросил горящий журнал к стене и, увидев, как огонь, лизнув ее, взметнулся к потолку, закрыл дверь и вышел. Он выполнил приказ.
   В ворота он выходить не стал. Там его могут заметить соседи генерала. Пришлось воспользоваться старым проверенным способом: перелезть через забор в задней части территории, предварительно набросив на колючую проволоку старую телогрейку, найденную возле крыльца. Кажется, об нее вытирали ноги, но для Бума это было неважно. Не спрыгивая с забора, он аккуратно снял телогрейку с колючки и только потом спрыгнул вниз. Телогрейку выбросил. Отойдя в лес, услышал, как в деревне поднялась паника, а над генеральской дачей высоко в небо потянулось густое облако дыма.


ГЛ. 16


   Маша считала себя крупной неудачницей. И вроде бы красотой бог не обидел, а вот, поди, же ты, невезуха так и прет. Кое-как закончив в родном Свердловске педагогический колледж, рванула в Москву, в надежде хорошо устроится. И сразу разочаровалась, потому что тут таких, как она приезжих, оказалось, хоть пруд пруди.  На первых порах поселилась у дальних родственников по материнской линии. Выделили ей в своей двухкомнатной местечко в коридоре, куда Маша и поставила раскладушку. Но у них Маша прожила месяца три. Могла бы и еще пожить, но муж родственницы оказался очень охоч до молодых девушек. Как-то рано утром Маша проснулась оттого, что кто-то прикоснулся к ее груди. В квартире было жарко, и она спала в лифчике и трусиках, прикрывшись простыней. Ворочаясь на жестком и неудобном ложе, ненароком сбросила простыню, оголив те части тела, которые больше всего привлекают мужчин.
   Провожая жену на утреннюю смену, хозяин квартиры, заглянул в коридор и уже не мог устоять перед соблазном. Тем более, кроме них двоих в квартире больше никого не было. Он подошел и тихо, шепотом, назвал ее по имени. Но Маша спала, как убитая. К тому времени ей удалось устроиться в модельное агентство. Никогда Маша не думала, какой  это тяжелый труд.  Вкалывать приходилось по черному. Сил едва хватало, чтобы добраться до дома и, приняв душ, брыкнуться на свою раскладушку.
   Она открыла глаза и увидела совершенно голого хозяина квартиры, который наклонился над ней. Сначала испугалась, не могла понять, чего он хочет. А когда поняла, попыталась оттолкнуть ногой его, но он оказался мужчиной ловким и намного сильнее девушки. Навалился на нее, обсыпая поцелуями лицо и шею, не давая ей выкарабкаться из-под него, прижал к раскладушке и полез  в трусики.
   Чего угодно могла ожидать Маша, но только не такого. До этого жила в своем Свердловске тихой мышкой, с парнями не встречалась и ни с кем любовью не занималась. А тут такое. Да со взрослым мужиком.
   Она попыталась закричать, но он впился своими губами в ее губы, а руками стал раздвигать ей ноги. Сначала у него это не получалось, но потом… потом Маша почувствовала, что слабеет.
   -Отстань. Ну ты что? У тебя же жена, - думала она остановить его этим. Но он оторвавшись от ее соска, возбужденно зашептал:
   -Тихо, детка. Не надо сейчас ни о чем. Лучше раздвинь ножки.
   -Никогда, - категорично заявила Маша, разозлившись на то, что, не сумев совладать с трусиками, этот идиот разорвал их. А они дорогие.
   -Как хочешь, - произнес он, засмеявшись, и вдруг резко с силой раздвинул ей ноги. – Упрашивать тебя я не собираюсь. Я хочу тебя.
   Маша вскрикнула от боли. А он стал ее первым мужчиной.
   Потом ей было очень стыдно перед женой этого сорокалетнего идиота. И она решила уйти, потому что знала, рано или поздно, жена узнает и тогда в семье будет грандиозный скандал. А у них дети.
   Недели две скиталась по подругам, пока случайно не познакомилась с Юрием. Он зашел в их агентство по делам. Оказалось, что он знаком с их директором. Машу увидел в демонстрационном зале, где профессиональный хореограф обучал их пластике движений. Тогда он пригласил ее вечером в ресторан, а оттуда привез к себе домой.
   -Хватит тебе скитаться. Живи у меня до тех пор, пока сама не захочешь уйти. А если я тебе понравлюсь, можешь остаться навсегда, - сказал он, не приставая к ней с домогательствами.  И Маша согласилась. Может потому, что деваться ей было некуда. Назад к родственникам возвращаться стыдно, а подругам тоже уже порядком надоела. А Юрий хоть и старше ее почти в двое, но судя по манерам, человек неплохой. Деликатное ухаживание. Цветочки. Все это очень нравилось Маше. Даже в постель к ней он ложится только тогда, когда ей самой этого хочется. Хотя хотелось ей часто. И абсолютно не надоедает. Каждый день рано утром он уходит и возвращается поздно вечером, предпочитая не распространяться о своих делах. Сколько Маша его не спрашивала, Юрий молчит. Но Маша видела у него пистолет. В кармане пиджака. Получилось это случайно. Вечером он пришел и бросил пиджак на спинку стула, вместо того, чтобы как все нормальные люди, повесить его на вешалку. Маша любила, когда в доме чисто и все вещи находятся там, где им и положено быть. В том числе и пиджак. Разве его место на стуле? Она подошла, взяла пиджак и вдруг увидела во внутреннем кармане рукоять пистолета.
   «Боже мой! – всплеснула она руками. – Наверное, Юрий рекитер?» Вспомнила, как однажды директор разговаривал в своем кабинете с администраторшей о рекитере, который приходит к ним и забирает деньги. А когда Юрий уходил, Маша заметила в его кармане небольшой сверток. Еще подумала, о деньгах. Уж слишком сверток смахивал на пачку, завернутую в газету. « Ну и пусть, что рекитер, - подумала она. – Сейчас все рекитеры. А директор наш? Вместо обещанных восемьсот долларах, платил нам всего триста». Потому Маша и ушла из агентства. Юрий пообещал, что поможет ей хорошо устроиться.
   -Только надо уметь терпеть, - сказал он, тут же пообещав: - Если все будешь делать, как я скажу, у тебя скоро будет много денег. Очень много. И мы с тобой сможем жить и ни о чем не беспокоиться.
   Машу такой расклад вполне устраивал. Иметь много денег – была ее голубая мечта. С этой мыслью она засыпала, с этой же и просыпалась. Затем и приехала в Москву. Слышала, здесь можно проявить себя, особенно те качества, которые помогают разбогатеть. Главное – упорство в достижении поставленной цели. А оно было у нее. А еще, надо быть без комплексов. Одна подруга не раз науськивала ее, тихонько шепча на ушко:
   -Машка, не будь дурой. Оглянись вокруг. Время сейчас такое, что при желании деньги сами посыпятся к тебе. Для чего природа одарила тебя такой красотой? Чтобы ты ее прятала в четырех стенах? Да сопли детишкам вытирала? Красота должна служить людям. А за службу надо денежки брать. А уж ты точно не пропадешь, если все будешь делать по уму.
   А как это по уму, подруга не сказала.
   -Проституцией что ли заниматься? – тогда спросила Маша. Но подруга отрицательно помотала головой, сказав убежденно:
   -Не-ка. На этом сейчас не разбогатеешь. То рекитеры. То сутенеры. Только успевай отстегивать. И болезеней можно нахватать всяких.
   -А что же тогда? – доверчиво спросила Маша.
   Подруга укоризненно покачала головой.
   -Дядьку найди себе богатого. Знаешь, сколько сейчас всяких коммерсантов развелось. Для них миллион, другой, тьфу. Дурой не будешь, и эти пара миллионов – твои, - наставляла знающая подруга.
   Все это Маша хорошо запомнила. Только где отыскать такого богатея. На дороге ведь они не валяются. Поэтому очень обрадовалась, когда Юрий рассказал, что у него на примете есть человек, владеющий огромным состоянием.
   -Ты уж извини. Получается, я тебя вроде как подкладываю под этого типа, - изобразив на лице смущение произнес Юрий, но тут же мечтательно добавил: - Но у него столько денег, что нам с тобой на десять жизней хватит. Вот только бы узнать, где он наличку хранит.
   -А если его грабануть? – предложила Маша. Вспомнила про пистолет, который Юрий почти всегда носил с собой. Она готова помочь.
   -Да нет, - тут же отверг Юрий ее предложение. – Грабануть его не удастся. Рисково это. Да и слишком он осторожный мужик. Вот если б ты сумела ему понравиться? Понимаешь? Приглянулась, как девушка.
   Это означало, что Маше предстоит с ним не единожды заниматься любовью. Удивило, с какой легкостью говорил об этом Юрий, хотя пару дней назад клялся, что безумно любит ее. И вот так просто, подложить любимую под другого мужика. Хотя за большие деньги…
   -А сколько денег у него? – спросила Маша, твердо, для себя решив, если мало, то пусть Юрий сам лезет под него. Но то, что она услышала, было достойно удивления. Да она поверить не могла в такое.
   Юрий подумал, а потом сказал:
   -Думаю, побольше двадцати миллионов.
   Маша ела виноград. Положив в рот крупную желтую виноградину, спросила:
   -Рублей?
   -Долларов, - ответил Юрий. И Маша чуть не подавилась этой виноградиной. Слезы. Кашель. Хорошо, что Юрий вовремя хлопнул ее по спине. Она откашлялась. Промочила горло стаканом сухого вина.
   -Долларов? – вытерев слезы и, наконец, восстановив дыхание, изумленно спросила Маша. Поверить не могла в это, принимая сказанное Юрием за розыгрыш, в котором он ей отвел место глупышки.
   -Долларов, долларов, - подтвердил он, отодвинув от нее тарелку с виноградом, опасаясь, что от радости она может не дожить до счастливого дня. – Причем, заметь. Наличными. Я даже знаю, что это сто долларовые купюры, недавно снятые с банковских счетов.
   -А откуда ты знаешь, такие подробности? – поинтересовалась Маша. Сейчас она действительно выглядела наивной глупышкой, но уж очень заинтриговал ее Юрий. Столько денег. Такое даже не приснится во сне. И всего делов-то. Только и нужно узнать, где этот типчик держит свою наличность. А дальше все сделает Юрий. Он знает как.
   -Давай скажем так. Я слежу за этим человеком. И кое-что про него знаю. Но узнать гораздо больше, не могу. Для этого тут нужна девушка. Молодая, красивая, которая ему понравится.
   -Такая, как я? – уточнила Маша, начиная подозревать, уж, не для этого ли пригрел ее Юрий, с тех пор, как увидел в агентстве. Похоже, что еще тогда в его голове был коварный умысел. И как она глупая, сразу не догадалась. Но теперь… лучше принять его предложение. Во всяком случаи, он обещает разделить все деньги поровну. Маша прикинула и решила, рискнуть. Может, получится у нее. Стоит рискнуть.
   -Такая, как ты, - кивнул головой Юрий.
   -А с чего ты решил, что я ему вот так и понравлюсь. А что, если нет?
   -Понравишься, - уверенно сказал Юрий. – Я знаю его вкусы. Он любит ярких блондинок с большими титьками и такой попкой, как у тебя. – он похлопал ее по заднице.
   -Ну что ж… раз ты в этом так уверен… - Маша призадумалась, а Юрий терпеливо ждал ее ответа. Вдруг заартачится и не согласится?
   Но девушка согласилась.
   -… Я согласна, - сказала Маша, опять подвинув к себе тарелку с желтым виноградом. Когда жила на Урале, всегда мечтала наесться его вдоволь. Похоже, мечта осуществлялась. И не только эта… А нечто поважнее.

   На другой день они с Юрием поехали в ресторан.
   -Зачем мы приехали сюда? – спросила Маша, глянув на фантастические цены. И вроде ресторанчик так себе, а такая дороговизна.
   -Здесь восточная кухня. И твой клиент предпочитает почти ежедневно ужинать здесь, - шепнул Юрий. – Будем надеяться, что нам повезет, и он сегодня приедет. Тебе лучше пройти к стойке бара. Там ты будешь лучше видна, - посоветовал он. И после короткого инструктажа удалился в машину, откуда, по его словам, будет наблюдать за происходящим.
   -А как я узнаю его? – спросила Маша перед тем, как Юрию уйти. Парадокс заключался в том, что она совершенно не знала этого человека. Юрий успокоил, сказав:
   -Как только он появится, я тебе сразу позвоню на сотовый. Только умоляю, не навязывайся сама к нему и не крути жопой перед его лицом. Он раскусит подлог. Он должен сам обратить на тебя внимание. Изображай побольше скромности. Сделай вид, будто ты ждала парня и очень разочаровалась оттого, что он не пришел. Пригласит тебя поехать с ним, не отказывайся, - сказал Юрий  и вышел.
   Минут через двадцать, когда к парадному крыльцу ресторана подкатил белый «Мерседес», он позвонил Маше.
   -Он входит в ресторан. Высокий, седоволосый в светлом костюме. С ним два охранника, но пусть тебя это не смущает.
   Потягивая «Мартини», Маша краем глаза увидела вошедшего в зал человека, посчитав, что тому около шестидесяти. Седые волосы придавали ему солидности. И держался он важно, не как другие поситители.
   У окна был накрыт столик, за который его сразу же препроводил администратор ресторана, оказав тем самым почет. Седоволосый сел и обвел взглядом всех находящихся в зале. Как говорил Юрий, так и произошло. Взгляд седоволосого остановился на одинокой девушке возле стойки бара. На проститутку она была не похожа. Да и всех проституток, крутившихся тут он знал наперечет, иногда выбирая ту или иную себе на ночь. Эту девушку никогда не встречал тут.
   Девушка скучающим взглядом глянула на него и отвернулась.
   Такого Академику еще не доводилось видеть. Обычно все путаны, тут же бежали к нему, едва поймав на себе его снисходительный взгляд. А эта… у нее был вид молодой леди, обделенной любовью. Такое положение Академику захотелось поправить. Подозвав пальцем одного из охранников, сидящих за соседним столиком, Академик сказал, кивнув на Машу:
   -Вон ту грудастую блондинку видишь?
   Охранник кивнул. А Академик продолжил:
   -Пригласи ее присесть за мой столик. Только будь культурным с ней.
   -Хорошо, - проявляя покорность, ответил охранник и быстро направился к стойке. Подойдя к скучающей девушке, он сказал:
   -Станислав Валерьевич приглашает вас присесть за его столик, - при этом охранник кивнул на Академика.
   Маша обернулась и увидела, что седоволосый улыбается. Причем его улыбка ей показалась подхалимской, что сделалось противно. Ни за что бы не подошла к нему, если б не деньги, про которые ей говорил Юрий. Маша вспомнила про их план и тихонечко вздохнула.
   -Только не вздумайте отказываться, - категорично заявил охранник. – Станислав Валерьевич этого не любит.
   -А почему вы решили, что я откажусь? – спросила Маша, посмотрев на парня верзилу. И тот под ее взглядом растерянно пожал плечами.
   -Просто мне показалось, что вы кого-то ждете, - залепетал он, теряясь еще больше. Блондинка улыбнулась ему. Обрадовав.
   -Нет. Я уже никого не жду. И чтобы не скучать в одиночестве, с удовольствием поболтаю со Станиславом Валерьевичем, - сказала Маша и прошла к столику, сопровождаемая охранником.
   В окно Юрий видел Машу и Академика. Вместо обычных часа, полтора, которые тот тратил на ужин, на этот раз Академик просидел целых три часа, о чем-то разговаривая с Машей. И Юрий понял, вор клюнул, и теперь ему только осталось заглотнуть приготовленную наживку. А для этого ему надо отвезти девушку к себе и оттрахать.
   «Пока все идет, как надо. Только бы эта дура не подвела,» - подумал он, видя, что Академик в сопровождении охранников выходит из ресторана и садится в свой «Мерседес» и увозит с собой Машу. Проходя мимо старенькой «девятки», в которой за тонированными стеклами прятал свое лицо Юрий, девушка едва заметно кивнула ему. Кивок ее означал, что все получилось. Но лицо ее при этом, было грустным.
   «Ну, дай-то бог,» - подумал Юрий, провожая взглядом, отъезжавший «Мерседес». О том, чтобы ехать за ним и проследить, куда вор отвезет девушку, не могло быть и речи. В случаи, если охранники заметят слежку, им уготовано две пули. Ему и Маше.
   «Не маленькая. Сама доберется, - решил Юрий, не шибко переживая за судьбу девушки. – В крайнем случаи возьмет такси».  В этот вечер он не поехал в ту однокомнатную квартиру, где жил с Машей. Вдруг Академик все же догадается о подлоге и расколет Машу. Девчонка еще не представляет, как это иметь дело с бандитами и что они могут с ней сделать. Но если она расколется, то укажет адрес, где жила с ним. Лучше не рисковать, и день, два переждать в другой квартире, которая была у Юрия в Сущевском переулке. Переждать до возвращения Маши. У нее нет ключей от его квартиры, а значит, она обязательно позвонит ему на сотовый. Иначе просто не попадет в квартиру.
   Вместо предполагаемых двух дней, Маша появилась через четыре дня. Приехала, позвонила в дверь и только потом позвонила на сотовый Юрию. Вид у нее был измученный.
   -Что с тобой? На тебе лица нет. Чем ты занималась все это время? – спросил Юрий. Хотя, может быть, вопрос  был и не совсем корректный. Ведь сам послал ее туда. Мог и догдаться по поводу занятий.
   -Любовью. Все эти дни Стасик трахал меня, как уличную дешевку, - устало сказала Маша, плюхнувшись на мягкий диван и закрывая глаза. – Но ты знаешь, я ему понравилась. И он мне предложил пожить у него в загородном доме.
   -Где? Где этот дом? – озабоченно спросил Юрий, подозревая, что Маша сейчас уснет, а когда проснется, вдруг забудет половину из того, что помнит сейчас. Вдруг усталость и сон сотрут ее память.
   -В Истре. У него там такой домина. Правда, как он говорит ни его, а тети. Только, сдается мне, тетей там и не пахнет. А еще там у него такая оранжерея. Он, оказывается, любит выращивать розы. Желтые.
   -Розы? – удивленно переспросил Юрий, следя за медленным движением губ девушки. Глаза она уже закрыла. Осталось только, чтобы сомкнулись губы, верный признак глубокого сна.
   -Тоже мне, цветовод, - осуждающе произнес Юрий.
   -Он разводит редкий сорт. Очень красивые розы, - сказала Маша и тут же уснула. А проснулась оттого, что Юрий ее толкал. Вздрогнула, открыла глаза. Семь часов, пролетели как один. Только она за эти семь часов так и не выспалась. Дал бы поспать хотя бы еще часик.
   -Что? Что случилось? – спросила спросонок.
   Юрий держал в руке ее сотовый, который издавал мелодичную трель. Маша хотела опять уткнуться головой в подушку, но Юрий не дал, попридержав ее за плечо и протянул ей мобильник.
   -Кто-то звонит тебе, - сказал он, вложив трубку в ее руку. Маша не хотела разговаривать, но Юрий настоял. И ей пришлось ответить.
   -Да? Я слушаю? – сказала она, и тут же убрав в сторону руку с трубкой, прошептала Юрию: - Это он. Этот старпер, Академик.
   Юрий сел на постель рядом.
   -Узнай, чего он хочет, - сказал также шепотом, сожалея, что нельзя услышать самому голос вора. Все ли так как есть передает ему Маша?
   -Меня он хочет. Понимаешь? Меня. Говорит, что соскучился. Говорит, чтобы я немедленно приехала к нему. Будет ждать.
   -Это хорошо, - одобрил Юрий, а Маша покосилась на него. Лично она, ничего хорошего в этом не находила. Ему-то, может, и хорошо сидеть тут. Во всяком случаи, ни ему облизывать потное тело и валяться с раздвинутыми ногами. Вот попробовал бы сам, а Маша потом спросила бы его, хорошо это или плохо. Лично ей, не хорошо.
   -Поезжай, раз он ждет. Слышишь? -  в голосе Юрия послышалась угроза. Маша даже оробела. С чего бы это он возымел над ней такую власть. Обещание денег? Так может еще так получиться, что она сама без его помощи попытается завладеть деньгами. А, судя по той роскоши, в которой купается ее немолодой любовничек, денег у него полно. День назад, он возил Машу по Москве в своем «Мерседесе» и она была свидетельницей того, как в Промышленно-строительном банке, Стасик получил огромную сумму денег. Небрежно бросил сумку с деньгами в багажник своего «Мерседеса». И все это проделал с таким пренебрежением, будто ему ничего не стоило взять и просто выбросить их. А Маша чуть слюной не изошлась. Такой бы суммы ей вполне хватило на год нормального существования. Ломала голову, по поводу денег. Ведь Юрий говорил проследить. Да и Академик, если получил наличку, значит, должен куда-то ее спрятать. Но вот, где это произошло и как, Маша так и не заметила. Только уже в Истре, выйдя из дома, она увидела, что багажник «Мерса» пуст. Сумки с деньгами в нем уже нет.
   А потом она позвонила Юрию и сообщила, что сегодня вечером улетает со Станиславом Валерьевич на юг и пробудет там не меньше пяти дней. Старичок решил с ней понежиться на берегу Черного моря.
   -Ты там особенно не загуливайся, - предупредил Юрий и тут же напомнил. – Не забывай о главном. О том, зачем я тебя послал.
   -О чем ты, милый? – Маша как видно решила поиграть ему на нервах, только на этот раз Юрий был не расположен к ее словесным шалостям. И в его голосе прозвучала открытая угроза.
   -Я о деньгах. Ты должна узнать, где Академик держит наличные. И не вздумай меня кинуть. Иначе менты узнают о трупе парня, которого вы с Прохоровой «замочили». Надеюсь, ты еще не забыла?
   -Нет. Я помню об этом. Можешь надеяться на меня, - пообещала она.
   Это было в самом начале, когда Маша только устроилась в модельное агентство и там познакомилась с Тамарой Прохоровой. Прохорова работала там уже четыре года и за это время сумела купить себе квартиру. Пусть небольшую и в старом пятиэтажном доме, зато отдельную. А это тебе не комната в коммуналке, где живешь у соседей на виду. Тогда Прохорова пригласила ее к себе и Маша не обремененная заботами, согласилась. Еще был какой-то парень, которого даже сама Прохорова толком не знала. Заперся подзанять у нее денег. Как он утверждал, будто был знаком с хозяйкой проживавшей здесь до Прохоровой. Наверное, не следовало его впускать. Но у обоих напрочь в этот момент отсутствовала женская логика. И обе не предполагали, чем все это может закончиться. Но парень оказался редкостным наглецом. Мало того, что тут же осушил целую бутылку водки, так он еще начал приставать к Маше, пытаясь завалить ее на диван и стянуть трусики. Похоже, угроза наказания за изнасилование его не то, чтобы не испугала, а еще больше возбуждала. И парень обнаглел в конец.
   Прохорова в тот момент отсиживалась в туалете и напрасно Маша просила ее помочь. Надеяться пришлось только на себя. Протянув руку, нашарила на столе бутылку с шампанским и тут же вдарила ею наглеца по голове. Поразилась такому обилию крови. Осколки стекла. Кровь, вино. Все смешалось под ногами. Этот идиот лежал поперек дивана с разбитой головой. И тут же белое как мел лицо Прохоровой.
   -Дурочка. Что же ты наделала? Ты убила его, - испугалась Тамарка.
   Сама Маша отказалась подойти и  заглянуть в лицо убиенному.
Прохорова потрогала пульс на руке у парня, потом собрала с дивана перепачканное кровью покрывало и завернула в него парня.
   -Что теперь будет? – повторяла Маша, совершенно растерявшись. А Прохорова гудит еще возле самого уха, добавляя ужаса:
   -Надо труп отсюда выбросить. Найдут здесь его, тюрьма нам обоим.
   У Маши руки трясутся и зуб на зуб не попадает, не то, чтобы притронуться к убитому. Тогда Прохорова сжалилась над ней.
   -Ладно, иди. Я сама его выволоку. Подожду пару часов, пока в подъезде все спать улягутся, и вытащу. А ты иди, не жди.
   Маша тогда только угукнула, схватила свою сумочку и бегом из квартиры. Но стоило за ней закрыться двери, как вдруг «покойник»ожил и зашевелился под покрывалом.
   Прохорова быстро распаковала сверток. Парень схватился за голову.
   -Вот, сучка. Как она меня. Знал бы, что так ударит, ни за какие золотые не согласился бы. Как она мне голову разбила, - захныкал парень. Схватил со стола другую бутылку, с водкой и, сорвав пробку, половину вылил себе на голову для дезинфекции, а оставшуюся, в рот. Потом сказал Тамарке:
   -Позвони ему, скажи, что все получилось, как он хотел. Девчонка, кажется, поверила, что укандохала меня. Видишь, как я ее сделал?
   -Еще бы, - засмеялась Прохорова. – Я сама поначалу поверила, что она тебя убила. Знаешь, растерялась. Трогаю пульс у тебя и не чувствую его, от волнения.  Ну, думаю, все. Наделала она делов. А потом смотрю, а у тебя веки задрожали. Вот и завернула тебя в покрывало.
   -Веки задрожали. Это от боли. Чуть не обоссался на твоем диване.
   -Здрасьте, пожалуйста. Еще чего, - возмутилась Прохорова. Новый диван ей было жалко. И так кровью перепачкали.
   -Так ведь больно, знаешь, как, - парень сам достал из кармана трубку сотового, набрал номер и сказал: - Привет. Ну, мы все сделали. Можешь поздравить эту самку с мокрухой, - он рассмеялся, потом добавил: - А телка она что надо. Такая кочка между ног, скажу я тебе. И титьки жесткие аж. Жаль, что я ей не впер. Вот что, значит, не рожала еще. Ну, ладно, пока. Нужен буду, кого обломать, звони.
   Тогда Маша не знала, что всю эту инсценировку подстроил Юрий, чтобы зацепить девушку, привязать к себе крепким узлом. И потом, почувствовав в ее поведении фальшь, изредка напомнилть про «убитого» парня и про то, что дела по мокрухе не имеют срока давности.
   -Прохорова разболтала? – догадалась Маша, когда Юрий сказал, что знает про «убитого» ею парня. – Вот сволочь, эта Тамарка.
   На что Юрий заметил тут же:
   -Это не важно, кто сказал. Важно другое, если вздумаешь меня кинуть, я сообщу про тот случай ментам. Я знаю, где спрятан труп. А твоя Прохорова пойдет, как свидетель. Отвечать будешь ты, голубушка. И срок намтают тебе. Прохорова откупится. У нее есть деньги.
  -Я сделаю все, что ты скажешь, - пообещала тогда Маша и услышала одобряющий голос Юрия.
   -Вот это уже другой разговор. Наш уговор остается в силе. Половина денег твоя. Только постарайся узнать, где он прячет наличку, - жестко добавил он под конец разговора  и отключил сотовый.
   Ровно через неделю она вернулась, вся покрытая бронзовым загаром. Выложила на стол несколько фотографий, делясь впечатлениями о поездке. На море она была первый раз, поэтому все ей там безумно понравилось. Особенно проживание в дорогом отеле.
   Юрий ее радости не разделял.  Взял одну фотографию, где полуголая девушка стояла на возвышающимся из воды небольшом утесе.
   -Я бы эту фотографию поместил на настенные календари, - сказал он, глянув на нее пахотливо и добавил: - Уверяю тебя, от покупателей бы не было отбоя. А теперь избавь меня от хлопот раздевать тебя.
   -А разве тебе не нравится это делать? – с кокетством спросила Маша. – Обычно мужчинам, это доставляет огромное удовольствия.
   -Только не мне. Я старею, моя милая. А потом, знаешь, меня очень возбуждает, когда девушка сама сбрасывает с себя одежду. Это так эротично. Сделай милость… Хочу узнать, все ли части твоего тела принимали солнечную ванну. Или все-таки остался след от бикини.
   -Сейчас посмотришь, - Маша стала медленно снимать юбку и блузку. Потом лифчик. Кружевные трусики он стянул с нее сам.


ГЛ. 17


   -Пустое это все, Николаич. Уцепиться не за что, - возмущался лейтенант Ваняшин, не воспринимая доводов майора Туманова. – Мы с Греком чуть ли не на пузе проползли по Измайловскому парку и ничего. Только кучу бумаги перевели.
   -Ну, переводить бумагу, это твоя святая обязанность, лейтенант. Да и бумагой ее можно считать до тех пор, пока на ней ничего не написано и не стоит подпись. Тогда уже это и не бумага, а документ, - заметил Федор. – А по поводу того, что уцепиться не за что, тут ты не прав. Уцепиться всегда есть за что. Только надо эту зацепку отыскать. Ладно. Оставляю тебя, лейтенант за себя. Садись на мое место. Будешь отвечать на звонки. Одолели меня со всех сторон. Из прокуратуры звонят, интересуются, видишь ли, что есть новенького по делу об Академике. Во, как воры нынче в почете стали. Их даже не интересует убитый капитан ФСБ. Наши ребята, которых раздавил «Краз» вместе с перевозимыми подследственными. А вот о воре в законе, они беспокоятся. Как да что там. Наказать убийцу требуют. Слышь, Леха?
   -Слышу, - нехотя отозвался Ваняшин и тут же не упустил спросить: - Ну и чего мне им отвечать? Раз я остаюсь за тебя.
   -Отвечай, как я отвечаю: извиняйте, господа хорошие, но пока ничего вам интересного сообщить не могу. И пусть голову ломают. А будут шибко доставать, можешь от моего имени послать их куда подальше. Ну, а я пошел. Давай, командуй парадом, - Федор вышел из-за стола, уступая место лейтенанту.
   Для себя он наметил несколько человек, с которыми намеревался побеседовать. Первой в его списке значилась Светлана Матюшина. Это она тогда гуляла в парке с подругой. Подруге не повезло. Судмедэкспертиза показала, девушка умерла не от изнасилования, как сложилась первоначальная версия, а захлебнувшись водкой. Причем, сама она захлебнуться не могла. Не такая уж пьяная была. «Значит, водку ей в рот лили,» рассуждал майор, топая по улице. После того, как взорвали его автомобиль, приходилось ходить пешочком. Однажды, уже после взрыва, ему позвонил вор Козырь и предложил принять от него новую «Вольво», если майор отыщет все те деньги Академика, которые тот заимел не совсем законным путем для вора, утаил от общака и потом где-то припрятал.
   -Мне ваши деньги не нужны, - заявил ему майор Туманов. – Мне нужен человек, который стоит за всем этим. И я его найду. Будьте спокойны, - пообещал Федор.
   Конечно, «Вольво» бы хорошо заиметь. Но тогда они так и не договорились с Козырем. Хотя Федор и не думал договариваться. И вот теперь Туманову приходилось измерять шагами улицы.

   К большой радости Федора девушка оказалась дома. Ее мать долго изучала служебное удостоверение майора Туманова, не  испытывая радости от его прихода и не желая допускать к дочери. И только, когда Федор пригрозил вызвать их по повестке, женщина великодушно разрешила пройти в кухню, не забыв при этом напомнить:
   -Но ведь были у нас ваши сотрудники. Беседовали с ней. Сколько можно травмировать психику ребенка? Да и не знает она ничего.
   -Теперь и я хочу побеседовать, - решительно заявил Туманов и спросил: - Так, где я могу увидеть вашу дочь? Вы ее пригласите сюда?
   -Сейчас, - сказала ему женщина и позвала: - Светочка, поди сюда, детка. Тут опять из милиции пришли по твою бедную душу.
   -Мам, ты меня достала, - послышалось из комнаты. А женщина с укором глянула на Туманова, как на виновника разлада в семье. Но майор спокойно выдержал ее неприязненный взгляд и сказал:
   -У меня очень мало времени. Так она выйдет к нам, или нет?
   -Свет, ну ты что, не слышишь что ли? К тебе – из милиции! – заорала женщина, выйдя в коридор и одновременно приглядывая за Тумановым. От ментов всего можно ожидать. Вдруг, наркотик подкинет.
   Через пару минут, в кухне появилась девица, глядя на которую, никак не скажешь, что ей нет еще восемнадцати. «Да, если она в четырнадцать такая телка, то, что с ней будет лет этак через пять,» - Туманов попробовал представить и получилась этакая секс-бомба с чересчур выразительными формами. Хотя и сейчас она выглядела не менее привлекательней и уж точно не испытывала недостатка в парнях.
   Перед майором девушка появилась в слишком коротком халате, зато с томиком Пушкина. Женщина сразу заметила, что майор обратил внимание на халат, едва прикрывавший попку дочери, и чтобы уж она ему не показалась слишком вульгарной особой, сказала, кивнув на книгу:
   -Светочка у нас будет поступать в литературный институт. Она у нас стихи пишет. Хотите, вам прочтет? Очень хорошие стихи. Уверяю вас.
   Возможно, это ее увлечение, было явным признаком культуры девицы, который, кстати сказать, никак не вязался с ее внешностью. Но Федор, почему-то сразу для себя определил, что девица с успехом преуспевает в другом. Даже на Федора она сейчас смотрела так, словно заманивала его постель, причем, не стесняясь своей матушки.
   -Знаете, какие у нее есть замечательные стихи про любовь, - похвалилась женщина, набивая дочке цену, как будто собиралась ее подороже продать. Но Туманов был не покупатель, а оперативный сотрудник. И сейчас ему было не до поэзии. Поэтому майор отказался:
   -Не надо стихов.
   -Не надо? Жаль, - на лице мамаши появилось нескрываемое разочарование. А Туманов, чувствуя, что при ней поговорить не удастся, ломал голову, как бы поделикатней выпроводить ее из кухни. И тут на его радость зазвонил телефон.
   Мамаша расплылась в извиняющейся улыбке.
   -Извините. Я на минуточку выйду. Если вы не возражаете?
   -Да, пожалуйста, - сказал Федор. Хотел даже попросить, чтобы она уж слишком не торопилась и хотя бы час проторчала возле аппарата. Очень надеялся на ее болтливость. Вот и пусть треплется в трубку.
   Когда мамаша ушла, девушка швырнула книгу на диван и, уставившись на Федора своими крупными, немного грустными глазами, спросила:
   -А вы, правда, из милиции?
   Федор кивнул, сказав при этом:
   -Правда. А что не похож?
   Девчина помотала головой.
   -Не-ка. У ментов… ой, извините. У милиционеров лица всегда какие-то такие… злые что ли, - сказала она, изобразив какие они бывают.
   -А у меня, разве не злое? Я очень злой человек. И укусить могу, - пошутил Федор, что девушке очень понравилось. Она улыбнулась.
   -Не-ка. У вас лицо не злое, а скорее усталое. Уж я то в мужских лицах разбираюсь, - сказала девушка с бахвальством.
   Федор в этом нисколько не сомневался, глядя с каким бесстыдством, эта малолетка сидит перед ним, забросив ногу на ногу, как будто делая все возможное, чтобы ее и без того короткий халатик задрался еще больше и майор увидел ее ажурные трусики. Она улыбалась, покачивая ногами, замечая, что Туманов нарочно отводит глаза в сторону. Но при всей ее вульгарности, она была девушкой внимательной и правильно подметила насчет усталости. В последние дни майор просто вымотался, и это отражалось на его лице. Оно осунулось. Но чтобы подтвердить свою принадлежность к органам, Федор достал удостоверение и показал его девушке.
   -О-о, управление уголовного розыска, - в голосе малолетки появилось нескрываемое восхищение. Надо же какой человек пришел по ее душу да к тому же майор. Это не сопливый лейтенант, который и вопросы-то толком задавать еще не научился. То ли дело, майор.
   -А о чем вы меня хотели спросить? Об Наташке? Так я же все рассказала. Сначала мы гуляли с ней в парке. Увидели парней. Они угостили нас водкой. Потом стали приставать к Наташке. Я убежала и позвонила ее родителям. Вот и все. Чего столько раз пересказывать?
   На этот раз Федор посмотрел на девушку более пристально.
   -А все ли, Света? – спросил майор.
   Девушка вскинула бархатные ресницы. Глянула на майора, и тут же эти ресницы прикрыли глаза.
   -Что вы имеет в виду? – спросила она. Хотелось узнать, что конкретно интересует майора. Вроде, как подозревает он в чем-то Светку.
   -Вас ведь было всего двое, когда произошел тот случай в парке. Вы и подруга? Так?
   -Ну, так, - согласилась девушка, пытливо поглядывая на Федора карими глазами. Этот майор теперь ей казался не таким простачком, как сперва. И шуточки отвешивал неспроста. А теперь вон как наезжает.
   -Сколько там было парней? – спросил Федор и заметил, как метнулся взгляд девушки в сторону. Стыдно врать, вот и отвела глаза.
   -Я уже не помню. Что я их считала, - ответила она дрогнувшим голосом, стараясь не встречаться взглядом с майором. – У них компания была. Человек десять, наверное. Но, сколько точно было, не помню.
   -Вот видите. Столько парней и вдруг они набрасываются на вашу подругу, худенькую и не очень-то привлекательную, а вас, такую аппетитную, не трогают, - в голосе майора было удивление. Но Матюшина тут же попыталась убедить майора в случайности. Сказала:
   -Меня тоже хотели изнасиловать. Но мне удалось убежать.
   -От толпы в десять человек? – усмехнулся Федор, подозревая девушку во вранье. А теперь, когда ее взгляд метался по углам кухни и вовсе не сомневался, что все, или, по крайней мере, половина из того, что она раньше говорила, вранье. Она отводила глаза следователю. Молодая, яркая. И тот охотно лепил на бумагу ее вранье. А правда оставалась в тени. И вот, кажется, только сейчас начинает проявляться.
   -А что в этом такого? – девушка как будто удивилась. – Они же были все пьяные. Я же писала следователю, - она пыталась хитрить, нарочно вспомнила про следователя. Но Туманов не был наивным простачком.
   -То дело, по которому следователь вам задавал вопросы, закрыто. Главный обвиняемый, Александр Зубов, погиб. Погиб вместе с Юрием Радьковым, - сказав так, Федор заметил, как испуганно забегали у девушки глаза. Сразу появилась мысль, что кого-то из этих двоих девушка знала. Зубова? Он молодой, не очень-то привлекательный. Федор вспомнил, что его мать, которую он опрашивал лично, говорила, что у ее сына не было подружки. Но подружка могла быть у Радькова. Он старше по годам. Имел судимость и входил в состав химкинской группировки. По крайней мере, для Матюшиной на роль любовника он больше подходит.
   -Тогда зачем вы меня спрашиваете? – удивилась девушка.
   Туманов хмыкнул, поражаясь ее недогадливости. Или умело делает вид, будто не поняла. Но на дурочку она не очень-то смахивает.
   -Хочу выяснить, кто убил их. Зубова и Радькова.
   Девушка со скучающим лицом обернулась на комнату, где ее мама трепалась по телефону. И Федор подумал, что ей бы непременно хотелось, чтобы мама сейчас присутствовала здесь, с ними.
   -Я ничем вам помочь не могу. Я их не убивала, - спокойно сказала Матюшина, причем в такой интонации, будто речь шла не о живых людях, а о чем-то таком, что вообще, не достойно ее внимания. Она старалась убедить Федора, в своей непричастности к случившемуся. Но она не учла одного, что такой опытный сотрудник, как Туманов, попытается ее взять на понт. К этому она была не готова и малость растерялась, когда вдруг майор ни с того ни с сего спросила ее:
   -Как часто вы бываете в парке?
   Девушка удивленно вскинула на майора глаза. К чему это он?
   -Сейчас, после всего этого, вообще не хожу туда. А раньше часто ходила. Выгуливала собаку, - сказала она. Но майор оказался настойчив.
   -Точнее можно? – попросил Федор. – Раньше, в какое время ?
   -Каждое утро, - раздраженно ответила девушка и спросила: - А что?
   -У меня есть свидетельские показания, - соврал Федор, - что вас несколько раз видели в этом парке вместе с Радьковым. Юрием.
   Девушка покраснела и недоверчиво буркнула:
   -Да ладно?..
   Туманов не моргнув глазом, кивнул и сказал:
   -Есть, - понял, что попал в самую точку, судя по ее выражению лица, и для большего правдоподобия пообещал: - Могу показать бумагу.
   Девушка отвернулась. Потом опять покосилась на комнату, откуда слышалась трескотня ее мамы. И вдруг попросила:
   -Только матери не говорите об этом. Не хочу, чтоб орала.
   Федор тут же пообещал, а она в полголоса  произнесла:
   -Я встречалась с Юрой. Только я фамилию его не знаю. Но, наверное, Радьков. Потому что те ребята его Радиком звали. Однажды он увидел меня вместе с Наташкой…
   -Вашей подругой? – уточнил Федор, а девушка кивнула.
   -Да. Подругой, - сказала она тихо, чтобы мать из комнаты не подслушала. Хотя, судя по тому, как она была увлечена, телефонный разговор сейчас ее занимал больше.
   -Меня просто бесила эта недотрога. Представляете, из моих знакомых, а их у меня полно, только она одна девочка. Все принца ждала. Ему хотела отдаться в первую брачную ночь. Подарок сделать. Только кому сейчас из парней нужны такие недотроги.
   -И вы это все рассказали Радькову? – поинтересовался Федор, зная, что этим вопросом попал в точку. И не ошибся.
   -Да. Рассказала. И он предложил мне привести Наташку в парк… - она замолчала, легонько прикусив губу. А Туманов спросил:
   -Зачем? Выгулять вашу собачку?
   Девушка отрицательно помотала головой.
   -Нет. Он сказал… ну, в общем, что они с ребятами трахнут там ее. Они и меня хотели трахнуть за компанию. Правда. Но я убежала. А Наташка… нет. Они все накинулись на нее…
   -И вы ее пригласили для того, чтобы они трахнули? – задумчиво проговорил Федор. А Матюшина всхлипнула и сказала:
   -Ну да. Я так поняла, что Радику был нужен зачем-то этот парень.
   -Какой парень? Зубов? – уточнил Туманов.
   -Да. Для какого-то дела. Я не знаю. Мне он не говорил для какого. Но я так поняла. Он сказал, так надо. А Зуб – надежный парень. Кто-то его попросил. Он говорил про какой-то долг. Что должен сделать одно дельце, тогда долг спишут.  Зуба хочет взять в помощники.  Он хотел, чтобы менты застукали Зубова на Наташке. Будто он изнасиловал ее. Но мне кажется, он уже был не в состоянии это сделать. Его сильно напоили и ее хотели. Она сама дура, виновата. Чего так было трепыхаться. Недотрога. А я испугалась. Вижу, она вся побелела. В истерике. Думаю, не переживет такое. Вырвалась от них, прибежала и позвонила ее родителям. Ну, а те – ментам. Только вот спасти ее не удалось.
   Федор вздохнул и спросил, надеясь на искренность:
   -Вам жалко ее?
   Девушка повела глазами в сторону. Призадумалась. А потом сказала:
   -У меня много подруг.
   Больше по этому поводу у Федора не возникло вопросов. Он сунул руку в карман и выключил диктофон. Когда выходил из кухни, мама девушки все также болтала по телефону. В ответ, на брошенное Федором «до свидание», кивнула, не прерывая интересного разговора.
   Федор шел по улице и размышлял по поводу всего, что удалось выяснить у Матюшиной. Получалась какая-то нескладуха, разобраться в которой предстояло ему,  майору Федору Туманову. Приятель, сдает приятеля ментам за изнасилование. Хотя какое тут изнасилование? Он пьяный. Она пьяная. Дело несложно замять, если подкинуть деньжат девице. Ну и следака задобрить. Деньжат. А семья Зубовых со средним достатком приличной суммой «зелени» не располагает. Значит, что остается делать парню, занять необходимую сумму или заработать. И тут Радьков предлагает ему похитить Академика. Скорее всего, Зубов даже не подозревал, на кого руку поднял, иначе, вряд ли бы согласился. А Радьков? Радьков-то знал и, тем не менее, пошел на это. Значит, за ним стоял человек, которого он боялся. И уж точно не из химкинских. Химкинские к похищению главного вора не имеют отношения. Это установлено доподлинно. Но кто, кто же тот коварный человек, организовавший все это? Осмелившийся похитить Академика. Сам он не рискнул сделать это. Нашел двух пацанов, у которых все получилось. Странно, но у них действительно все получилось. Зубов прекрасный стрелок и ему вменялось положить охрану. Но убить пришлось одного водителя. На этот раз Академик ехал в машине только с одним водителем, без охраны. Оказывается в воровском мире тоже все не так просто, как кажется. И вполне может статься, что кто-то из своих братьев воров и организовал его похищение. Им  нужен был Академик, чтобы узнать, где находится его личный фонд, который он утаил от общака. Ведь звонил же Козырь. Предлагал отыскать деньги Академика и даже сулил за это новенькую «Вольво». Козырь. Может, он все и подстроил?
   Рассуждая так, Федор дошел до перехода. Ему надо было перейти на другую сторону улицы, чтобы попасть в метро. Он терпеливо дождался, когда на светофоре загорится зеленый, разрешающий переход и как только это случилось, вместе с другими людьми потопал через проезжую часть.
   Старый «Жигуленок» серого цвета он увидел в тот момент, когда машина вылетела из переулка на перекресток и, не реагируя на красный, запрещающий всякое движение, свет светофора, стремительно понеслась прямо на него. Их разделяли всего несколько метров, которые на такой бешенной скорости машина преодолеет буквально за пару секунд. За это время он не успеет отскочить назад, а стало быть, наезда уже не избежать. Какая-то женщина громко вскрикнула и от испуга выронила сетку с апельсинами, которые тут же раскатились по проезжей части, подкатываясь под колеса несущейся машины.
   Федору это представилось, как выход тореадора, с той лишь разницей, что там в замкнутом кругу, животное мыслит стереотипом, раз ему некуда убежать от тореадора колющего его шпагой, значит оно должно защищаться. Но в отличие от разъяренного от боли и крови быка, которому просто некуда деться из круга, машина могла увильнуть, объехать его. В конце концов, хотя бы попытаться затормозить. Но человек сидящий за рулем, наоборот, делал все, чтобы наехать на Туманова. И даже за эти две, три секунды Федор успел подумать о преднамеренном убийстве. Кто-то явно желал ему смерти. И этот кто-то сейчас сидел за рулем бешенно мчавшейся машины.
   И вдруг Туманов почувствовал, что сзади его кто-то схватил за полу пиджака и резко рванул к бордюру. Инстинктивно, чтобы избежать наезда, Федор не стал сопротивляться, как сделал бы это в другой раз и подался всем телом туда, куда его тянули. Зацепившись пятками о бордюрный камень, он упал, причем, упал на ту самую женщину, которая орала на всю улицу. И, кажется, во всей этой неприятной ситуации больше всего досталось именно ей. Во-первых, раздавленные апельсины.  А, во-вторых, синяки и ушибы, которые она приобрела во время падения об асфальт. Приподнявшись с ее полного тела, Федор попытался разглядеть, кто же оказался его спасителем. Позади, стояли два щуплых паренька и девчушка лет тринадцати. Немного в стороне – старичок, который каким-то невероятным образом умудрился уронить очки да еще разбить их. Теперь крыл всех, на чем свет стоит.
   Еще Федор заметил уходящего по тротуару человека. Глядя на его фигуру, можно было догадаться, что спаситель, именно он. Высокий, широкоплечий. Почему-то пожелавший остаться инкогнито. Вот это – благодетель. Совершил благой поступок, и ушел, не дожидаясь благодарности. Не часто можно встретить такого благодетеля.
   -Это он вас потянул, - сказала девчушка, видя, замешательство Туманова. – Он, наверное,  испугался, когда женщина упала. Думал, ругаться на него будет. Повернулся и быстро пошел.
   -А за рулем машины кто сидел? Не видели? – спросил Федор. Ему самому показалось, что за рулем бешенного «Жигуленка» сидела женщина. Еще показалось, будто ее лицо он уже где-то видел. Но тут же он попридержал эмоции. В такой момент, что хочешь, может показаться. Хорошо, что ангелов тут не оказалось, и не вознесли они его грешную душу на небеса. А так, вроде, ничего, живой. Только ушибся.
   -Баба была за рулем, - ответил один из пареньков. А другой добавил:
   -Со шрамом вот здесь, - показал он на свою левую щеку.
   Женщина кое-как встала. Она настолько была напугана, что даже потеряла всякую ориентацию и на вопрос Туманова, куда ей надо идти, не ответила. Федор подвел ее к скамейке и усадив на нее, вручил последние сто рублей, которые завалялись в кармане. Надо же было как-то компенсировать ей потерю апельсинов, а заодно и успокоить. От денег женщина не отказалась, но она, кажется, не понимала все, что ей говорил Туманов. Держала деньги в руке и обливалась слезами.
   Один из пареньков принес ей ее сетку. В ней остался один апельсин, который зареванная женщины с досады или от стресса, швырнула в проезжавший мимо автобус. Из его окон на нее уставилось сотни глаз.

   -Николаич, к тебе хоть телохранителя приставляй, - пошутил молодой лейтенант, когда Федор рассказал о только что происшедшем с ним. Кажется, у Ваняшина было хорошее настроение. И Федор грешным делом позлорадствовал, соображая каким бы образом испортить его лейтенанту. Нашел над чем шутить. Майору хоть плач, а этому салаге – шуточки. Самому Туманову было сейчас, ой как не до шуток и он вполне серьезно заметил:
   -Тебе, лейтенант, хорошо шутить. Это ведь не тебя пытались взорвать в машине. И сейчас задавить хотели не тебя. – Только вернувшись в управление и поговорив по телефону с Дашей, он почувствовал насколько все серьезно. И в один короткий миг он мог все потерять. Убийца никогда не задумывается, хорошо живется жертве или плохо. Он делает то, что должен делать. И вряд ли для него есть различие между сотрудником милиции и простым гражданином. Он убивает, потому что должен убить. Потому, что ему заплатили за это.
   -Николаич, а может это все делает один и тот же человек? – высказал свои подозрения Ваняшин. Но Туманов на этот счет засомневался.
   -Тогда, получается эта баба, большой специалист по подрывному делу. Эксперты из ФСБ сказали, что ко взрыву приложил руку профессионал. Но что эти два случая связаны между собой, в этом я не сомневаюсь. Хотя бы потому, что в обоих случаях меня явно хотели убить. А это значит…
   -Что мы на правильном пути, товарищ майор, - сказал за Туманова лейтенант Ваняшин и добавил: - И чем ближе, тем будет горячей.
   -Лично я бы предпочел, чтобы было не так горячо, - в голосе Туманова слышалась обида. Но не за то, что кто-то упорно жаждет отправить его хотя бы на больничную койку, если уж не на тот свет. А за то, что у него совсем не хватает времени заняться расследованием этих двух покушений. Да и как тут займешься, когда заведенное прокуратурой дело по взрыву его машины передали в ФСБ. А попытку наезда на него, куда передадут? В ДПС? Если от него поступит рапорт. Об этом Федор решил больше никому не распространяться и рапорта не писать. Может это случайность? Хотя сам Федор в подобные случайности не верил. Того же мнения придерживался и его лейтенант.
   -Николаич, по-моему, это не случайность, а закономерность, - сказал Ваняшин, когда они приехали на квартиру к Греку. Из больницы капитана выписали, но к работе ему приступать еще было рано. Федор пересказал ему все, что произошло с ним на улице. Грек слушал молча. Вспомнил о запрете врачей по поводу курения и все равно достал пачку «Явы» и закурил. Потом спросил задумчиво:
   -Говоришь, за рулем сидела баба?
   -Ну, во всяком случаи, мне так показалось. За мной два паренька топали, так я потом у них спросил. Они тоже говорят, женщина. Коротко остриженная и со шрамом на левой щеке.
   -Женщина? Коротко остриженная? - повторил Грек, посмотрел, как Ваняшин сидит и потягивает из бутылки пивко, облизнулся. – Лешка, отвернись, не соблазняй. Ты же знаешь мой мягкий характер. Не устою. А мне ведь ни капельки нельзя, - взмолился Грек и сам отвернулся от лейтенанта, чтобы не поддаться искушению.
   -Тебе, вроде, и курить нельзя, - напомнил Туманов о сигарете, которую Грек выкурил в несколько затяжек и не прочь бы взять еще одну.
   -Ничего. Одну можно. Не вредно. А как еще посидеть с друзьями, если даже покурить нельзя, - улыбнулся Грек и достал газету, где на первой странице была напечатана большая статья под заголовком «Что же там было на самом деле?» - Про твоего генерала пишут. Тю-тю генералу. Сгорел к чертовой матери. А с ним еще три трупа.
   -Я по телевизору смотрел. В криминальных новостях, - поспешил сказать лейтенант. Грек посмотрел на него сердито.
   -А тебя никто не спрашивает. Пей свое пиво, змей искуситель.
   Ваняшин хохотнул. А Туманов сказал, кивнув на газету:
   -Я уже читал. У меня знакомый в областном управлении работает. Так я ему звонил по поводу этого, - скосил Федор глаза на газету, которую Грек все еще держал в руке, словно упрашивая взять и прочитать. На сенсацию не надеялся. Это он тут отлеживается дома. А они там работают. И все новости до них доходят вперед
   -Ну и чего там? – спросил Грек, отложив газету.
   -Он говорит, был пожар в доме. Но что интересно, во всех трупах, найдены пули.
   -Значит, убийство. Я так и думал. Кто-то убрал генерала Павлова, -  сказал Грек, посмотрел на Федора. – А теперь кто-то пытается убрать  и тебя…
   -Получается так, - развел руками майор. Тема неприятная для беседы друзей. Но от нее никуда не деться. И тут есть, над чем подумать.
   Помолчали. Грек выкурил вторую сигарету, а потом сказал:
   -Вы меня извините, ребята. Мне так неловко. Вроде, подставил я вас этой кудрявой лярве… - в конце концов, не выдержал Грек.
   -Да ладно тебе, Сан Саныч, - попробовал его успокоить Федор. Но Грек стоял на своем. Лучше уж сейчас об этом сказать. Сразу.
   -Нет, Федор Николаич, лучше ничего мне не говори. Подловато вышло. Какой я после этого опер, если доверился бабе. Понимаешь, - заговорил он в оправдание, - никогда женского тепла не чувствовал. А тут вижу, интересуется мною женщина. Стало быть, я ей не безразличен. Спросит, что да как у меня на работе. Про тебя, Николаич, спросит. Ну и наболтал я ей кое-чего лишнего. Прости, - Грек замолчал, но не надолго, стыдливо пряча от Туманова глаза, сказал: - В общем, я подаю рапорт об увольнении. Таким, как я не место в операх.
   Федор с Ваняшиным переглянулись. Оба молчали. Но молчание майора Туманова, было не долгим. Он посмотрел в глаза Греку.
   -Вот, значит, чего надумал. Сейчас решил, или еще когда в больнице жопой койку приминал? – не скрывая разочарования по поводу решения Грека, спросил Федор.
   -В больнице еще, - вздохнул Грек. Хотел взять еще сигарету, но Туманов отодвинул от него пачку. Укоризнено покачал головой.
   -Ты чего, Сан Саныч? – удивился Ваняшин. – Выбываешь из наших доблестных рядов? Эх, капитан, капитан. Слабак ты.
   -Выбываю, Леша. Решение конкретное. Окончательное. И, как говорится, обжалованию не подлежит. Я, действительно, слабак.
   Туманов взял из руки лейтенанта недопитую бутылку с пивом и тут же выпил все, что оставалось в ней. Потом сказал, поставив, пустую бутылку на пол:
   -Ты сколько лет работаешь опером?
   Грек призадумался, соображая, к чему этот вопрос. Но так ни до чего, не додумавшись, сказал:
   -Двенадцатый год. А что?
   -А то, - резко сказал Федор и скрутив из пальцев кукиш, поднес его к изумленной физиономии капитана Грекова. – Вот тебе, а не рапорт. Да я завтра позвоню врачам, чтобы выписали тебя с больничного.
   -Так я ж после ранения. Две пули эта стерва в меня всадила.
   -Ничего. Ты мужик здоровый. Вон, - кивнул Федор на раскрытый журнал, на страницах которого в разных позах красовались обнаженные девицы, - уже на баб заглядываешься. Эротикой интересуешься.
   -Да это я так, - смутился Грек и соврал: - Доктор советовал для поднятия жизненного тонуса. Чтоб раны быстрей заживали, значит.
   -Вот я тебе  и подниму тонус, - пообещал Федор. – Как только выйдешь на работу, будешь вкалывать за семерых. Мы должны бегать так, что задница в мыле, а он на покой собрался. Об отдыхе мечтает.
   -Да не мечтаю я, Федор Николаевич, - скрестив руки на груди, признался Грек, - Только мне в глаза стыдно вам смотреть. Лоханулся я.
   -Ничего. Исправишься. От нас упреков не услышешь. Правда, Леш?
   -Могила, - заверил Ваняшин. А Туманов тут же продолжил:
   -Так что хватит тут заниматься карманным бильярдом. Выписывайся и давай, приступай к работе. Искупляй вину. Понял? – спросил Федор, глянул на Грека и заметил на глазах у того слезы. – Ты чего, Саня?
   -Федор… Леха… - Грек вдруг вскочил со стула, сначала обнял и поцеловал в щеку майора Туманова, потом лейтенанта Ваняшина. – Ребята, я с вами. А вину я свою искуплю. Главное, что вы мне верите.
   -Ну, это другой разговор, - сказал Ваняшин, и оба они с Тумановым заулыбались. А Федор глянул на часы. Засиделись они у капитана. Встал и, напустив на лицо как можно больше строгости, за которой спрятал улыбку, сказал:
   -В общем, так, капитан. Даю тебе еще три дня на отдых.
   -Мало, Николаич. У меня ведь две дырки…
   -Ладно, - махнул рукой Туманов, прекрасно понимая, что не властен командовать выздоровлением капитана. Это уж на усмотрение врачей. Как они решат, когда выписать Грека.
   -Недели хватит, чтобы твои дырочки затянулись?
   -Я думаю, затянутся, - утвердительно кивнул Грек, улыбаясь. Его черные глаза загорелись цыганским лукавством. – Вполне, хватит.
   -Ну вот. Значит, через неделю ты являешься на работу и пашешь как жеребец. Тем более, что начальство приняло решение, дать тебе шанс, исправиться. Даже в звании не понизили.  Вот так, капитан.
   Вместо ответа, Грек протянул руку. А когда Туманов с лейтенантом Ваняшиным ушли, достал из кармана записную книжку и подсел к телефону. Набрал номер. Услышав женский голос, спросил весело:
   -Это ты, змея? Неужели не узнаешь? Чего замолчала-то?
   -Идиот! – взбесилась Новикова и закричала в трубку. – Не звони мне больше. Нам не о чем с тобой разговаривать. Понял, кретин?
   Но Грек нагло расхохотался.
   -Ошибаешься. Вот как раз и есть о чем. Меня отправила на больничную койку, теперь решила взяться за Туманова?
   -О чем ты? Не понимаю… Ты, наверное, свихнулся там, в больнице?
   -Не ври, паскуда, - прикрикнул на нее Грек. – Все ты понимаешь. И о моем здоровье не беспокойся. Только смотри…. Я тебе руки оторву и за себя и за Николаича… - больше он ничего сказать не смог. В трубке послышались частые гудки. А в том, что сбить Туманова пыталась именно Новикова, Грек не сомневался. Уверен был, таким образом, она вымещала злобу, таившуюся в ее жалкой душонке.
   Пару раз, пока Грек лежал в больнице, в «Приемный покой» звонил мужчина и справлялся о самочувствие капитана. Предупрежденный персонал, всякий раз отвечал, что Греков до настоящего времени находится без сознания и состояние его критическое. Кажется, такое положение вполне устраивало звонившего и он, удовлетворив свое любопытство, благодарил и ложил трубку. Оперативники пытались отследить звонки, но это не удавалось, потому что звонили по меж городу. Капитан Греков лежал в отдельной палате, возле которой днем и ночью дежурили сотрудники милиции. Такое напряжение надоело персоналу больницы, и поэтому врачи не возражали, против его выписки домой, когда капитан пошел на поправку. Разрешили, сменить стационарное лечение на амбулаторное.
   Звонок капитана Грекова, стал для Новиковой полной неожиданностью.
   


ГЛ. 18


   Она очнулась в тот момент, когда по полу, залитому лаком, уже рас- ползались языки пламени. Огонь, как ласковый щенок, осторожно  подкрался к ней и лизнул ее руки. Она застонала и открыла глаза.
   Павлов лежал рядом. Чуть в стороне на ковре валялась его племянница, на которой уже вспыхнула одежда. Оба охранника нашли приют возле входной двери. Этот очкастый верзила, по утверждению генерала, студент, оказался не таким уж плохим стрелком. По крайней мере, каждому из охранников он сделал по контрольному выстрелу в голову. Для студента, это даже очень не плохо. А ее он достреливать не стал. А зря. Пуля, выпущенная с близкого расстояния, прошла навылет, не задев грудную кость. От ранения, она потеряла много крови. Но, это оказалось не смертельно, и Новикова осталась жива.
   Кое-как она доползла до дивана стоящего возле окна. На этом диване генерал любил сидеть у раскрытого окна и дышать свежем воздухом. Окно и сейчас было не закрытым, и Новикова, цепляясь изо всех сил за обшивку дивана, подтягивалась, таким образом перемещая свое тело с пола к подоконнику. Несколько усилий, и она встала. Голова кружилась и чтобы не упасть обратно в комнату, из которой она вряд ли сумеет уже выбраться, она наклонилась, перевесившись через подоконник и оттолкнувшись, грохнулась из окна. Пока дом еще не был охвачен огнем, ползком, как змея, поползла в кусты, но не в глубь сада, а наоборот, ближе к воротам. И затаилась там, терпеливо дожидаясь, пока на деревне заметят пожар и толпа прибежит сюда.
   Чувствуя, что от слабости ее тянет в сон, Новикова старалась не закрывать глаза, чтоб не заснуть навсегда. Закроет, провалится в сон и уже может так статься, что никогда их не откроет. Прислонившись спиной к корявому стволу дерева, она мысленно молилась о своем спасении. И очень обрадовалась, когда калитка раскрылась настежь и толпа дачников с лопатами и ведрами устремилась к горящему дому.
   Из-за кустов она наблюдала за ними. Последним в калитку входил  высокий тощий парень. К воротам он подкатил на своем «Жигуленке». И вообще было не понятно, для чего он заявился сюда. Никаких вспомогательных средств в его руках не было, кроме барсетки, которую по привычке он не рискнул оставить в машине. Скорее, его можно было отнести к ротозеям. Такие любят поглазеть, но ничего не делать. Но Татьяна посчитала его посланным с неба. Высунувшись из куста, негромко позвала:
   -Парень. Эй,
   Он оглянулся. Как дурак посмотрел по сторонам. Наверное, решил, что показалось. Возле пожарища шум, крики. Он уже хотел направиться к суетящейся толпе, но опять услышал голос. Кто-то звал его.
   -Ты где? – спросил парень, топчась, как баран на месте.
   -Здесь я. Здесь. Загляни в кусты. Скорее, идиот.
   Увидев ее, парень испугался. Вытаращил глаза. А Татьяна, вытерев рукавом кофты заливающий глаза пот, попросила:
   -Помоги мне. Я ранена. На нас было совершено нападение. Хозяин дачи и его охрана, убиты. Пытались и меня убить. Но я спаслась.
   Парень ошалело захлопал глазами. Но, наверное, он знал, что эта дача принадлежит генералу, поэтому лишних вопросов задавать не стал. Спросил только:
   -А чем я тебе могу помочь?
   Татьяна заставила себя улыбнуться.
   -Мне надо срочно отсюда выбраться. Можешь отвезти меня в Москву?
   Парень почесал свою бритую башку. Задорма ехать не хотелось.
   -Далековато это. А бензин подорожал, - начал было он набивать цену, и Новикова это поняла, сказала:
   -«Штука» тебя устроит?
   Глаза у парня загорелись.
   -Вполне, - сказал он, прикидывая, сколько от этой поездки выручит.
   -Тогда помоги мне сесть в твою машину, - попросила Новикова. Когда парень подошел, оперлась о его руку, встала.
   -Мать твою! – выкрикнул парень, а Новикова боязливо глянула на толпу. От них до горящего дома было не менее пятидесяти метров, и в этой суете на них никто не обращал внимания. К тому же мешали кусты. Но все равно, так кричать, было очень не разумно.
   -Не ори. Чего орешь?
   -Да ты вся в крови. Грудь, спина. Что с тобой случилось?
   Новикова облизала пересохшие губы.
   -Я же тебе сказала. В меня стреляли. Помоги мне добраться до машины. И поскорей, пожалуйста. Очень тебя прошу. Если тебе мало тысячи, я заплачу – две. Только поторопись. Мне надо уехать отсюда.
   Парень оказался жмотом. Услышав про две тысячи, сказал:
   -Ну, если деньги есть, то можно и две. Я не откажусь.
   -Есть. Получишь две. Только скорей, - Она села на заднее сиденье «Жигуленка», куда парень предварительно бросил кусок целлофана из багажника. Еще Татьяна запросила аптечку и его сотовый телефон. Аптечка пригодилась для оказания первой помощи. А по сотовому она связалась с Войновичем, быстро обрисовав ситуацию и попросив, чтобы немедленно встретил ее на въезде в Москву. Еще она назвала марку машины, в которой они ехали, ее цвет и номер. Так майору будет легче сориентироваться. И просила поторопиться, сказав, что ранена.
   Черную «Тойоту» увидела на развилке рядом с указателем километража до Москвы, и велела парню остановиться возле нее. Войнович тихонько свистнул, глянув на Татьяну. Кудрявые ее волосы обгорели, а на левой щеке кровоточила глубокая рана. Когда падала из окна, ударилась левой стороной лица обо что-то в траве. Тогда так и не рассмотрела обо что. Не до этого было. Скорей бы ноги унести.
   -Да ты сама на себя не похожа, - сказал Войнович, вместе с парнем, хозяином «Жигулей»  вытаскивая Новикову из его машины и усаживая в «Тойоту». Попутно решая, что теперь с ней делать.
   -Дай ему две тысячи, - сказала она, а Войнович не понял:
   -Каких две тысячи? За что?
   -За то, что привез меня. Дай. Я обещала.
   Войнович улыбнулся, видя, что парень стоит, без денег не уходит.
   -Раз обещала, тогда другое дело. Ох, щедра ты на обещания, - он раскрыл бумажник, достал из него две бумажки, протянул парню. – Держи. Заработал.
   Парень оскалился в улыбке.
   -А почему бы не помочь хорошему человеку. Ваше горе, мое благополучие, - шутливо произнес он и пошел к своей машине.
   Новикова открыла глаза.
   -Убей его. Никто не должен знать, что я там была. А он может разболтать. Слышишь? – тихо сказала она, когда парень отошел.
   Войнович достал из кармана пистолет, навернул на него глушитель.
   -Да. Конечно.  Я и сам не хотел отпускать его. Эй, подожди минуту, - крикнул он парню, спрятав руку с пистолетом за спину. Усмехнулся. Все, как в банальном боевике, и этот недотепа с двумя тысячами, даже не подозревает, что через минуту умрет.
   -Чего? – парень сидел уже за рулем машины. Увидев подошедшего Войновича, улыбнулся. – Еще штуку набавить хочешь?
   Он был мастак на шутки. Причем, не заботился, нравятся ли они другим. Главное, что они нравились ему самому. Теперь, отшутился.
   -Да. Хочу. Вот просили передать, - сказал Войнович и вытащил руку с пистолетом из-за спины, направив дуло парню в голову.
   Тот выпучил глаза, раскрыл рот. И Войнович выстрелил в него. Постоял, подумал и забрал две тысячи, которые только что дал парню.               
   -Многовато с него будет, - сказал он и быстро вернулся к машине.
   В больницу Новикова ехать отказалась.
   -Ты что? Врачи сразу сообщат ментам. Сразу меня зацапают.
   -Чего ж тогда делать? Я ведь не лекарь. Сам не смогу тебя вылечить. Хотя постой. У меня есть врач в частной клинике. Я думаю штук за пять «зелени» он окажет тебе необходимую помощь и при этом будет нем, как рыба. Ну, что? Позвонить мне ему? Или предпочитаешь умереть геройски?
   Новикова не причисляла себя к героям. После укола морфия, который  вколол Войнович, ей немного полегчало. Но не настолько, чтобы отказываться от помощи врачей. И она сказала:
   -Звони.
   Войнович достал из кармана сотовый, набрал номер.

   -Что с тобой? – спросил Войнович, видя как лицо Новиковой сделалось до неприятного серым. Теперь, после полтора недельного лечения, в ней было трудно узнать прежнюю кудрявую милашку. Во-первых, она  страшно похудела, отчего лицо стало казаться вытянутым. Да еще этот шрам на левой щеке. Владелец частной клиники, посоветовал ей обратиться в институт красоты, где могут помочь избавиться от шрама, но Татьяна не захотела. Придирчиво осмотрев себя в зеркало, она сказала, что так даже выглядит намного романтичней и если найдется настоящий мужчина, то полюбит ее и такой.
   А, во-вторых, она остригла  свои обгорелые волосы, причем, настолько коротко, что теперь была похожа на парня. Это особенно не нравилось Войновичу. Странно, но его больше не тянуло лечь с ней в постель. На некоторое время она попросилась пожить у него. Но насколько протянется, это некоторое время, Войнович не знал.
   -Мне только что звонил Греков, - раздраженно протянула Новикова. Войновичу это мало о чем говорило, и он недоуменно пожал плечами.
   -Ну и что?
    Новикова ответила все с тем же раздражением:
   -Разве ты не понял? Он мне напомнил о себе. Понимаешь? Дело-то еще не закрыто. Он – потерпевший. Этот майор Туманов – свидетель. И потом….  В общем, он подозревает, что это я хотела сбить машиной Туманова. То есть, хотела избавиться от свидетеля.
   Для майора Войновича  не было открытием, что кроме многих достоинств, которыми обладала капитан Новикова, у нее имелся один недостаток – настойчивость, граничащая с тупостью. Несколько раз он отговаривал ее, не соваться больше к Туманову. Но, как видно, упрямая Новикова придерживалась другой точки зрения на этот счет. Хотя не так давно ее здорово мурыжили в управлении по поводу случившегося с генералом Павловым. Прямых доказательств того, что Новикова присутствовала на даче генерала в тот роковой день, не было, но злые языки донесли, что кудрявая симпатяга частенько навещала загородные дома генерала. Но все обошлось. Хорошо, что перед тем, как отправить ее к себе на дачу, Павлов оформил ей краткосрочный отпуск, который потом Новикова продлила. А за это время смогла подлечиться в клинике. О ее ранении, в упаравлении не узнали. Только после лечения, в ней, словно что-то изменилось. Она стала злой, нервной. Хотя сама этот нервоз, называла активностью. Туманова ненавидела и винила в смерти Павлова, считая, что это месть ментов. Но теперь, активность коллеги капитана разведывательного управления по отношению к оперативнику Туманову, настораживала Войновича.
   -Вряд ли менты имеют какое-то отношение к тому, что произошло с генералом, - высказал Войнович свои соображения. – И тебе сначала не мешало бы разобраться со студентом. Кстати, я выяснил, в той академии  студента  с фамилией Бумажников, нет. Засланный он. Стоило бы отыскать его. Прощупать, так сказать, кто он такой, этот студент.
   Но Новикова предложение майора Войновича пропустила мимо ушей. Упорно стояла на своем.
   -Нет, - сказала она. – Сначала надо избавиться от Грекова и Туманова. Я раскрыта перед ними. К тому же, они могут состряпать на меня неплохое обвинение. А это уже серьезно. И может обернуться тюремным сроком. А очкарика того, я потом разыщу. Никуда не денется.
   После того, как Новикова вернулась из своего отпуска, ее отстранили от всех оперативных дел связанных с секреткой. Она не удивилась такой постановке,  знала,  новое начальство, назначенное на место генерала Павлова, не доверяет ей. Знала и другое,  долго ей глаза этому начальству мозолить не придется. Скорее всего, ее отправят из Москвы, куда-нибудь на периферию, где она и закончит свою карьеру разведчицы в бесславии и забвении. И это в лучшем случаи. А в худшем, по факту ранения капитана Грекова, идет следствие, которое может обернуться не в ее пользу. Со смертью Павлова, у нее не стало надежной защиты. Отношение к ней нового начальства можно было назвать прохладным, если не сказать хуже. Былые заслуги в учет не брались. Поэтому Новикова нисколько не сомневалась, что стала профнепригодной. Она засветилась перед ментами, которые сразу почувствовали интерес внутренней разведки ко всему, к чему капитан Греков был причастен. И в первую очередь к делу о смерти главного вора Академика. Вор умер. Но он куда-то успел запрятать огромное состояние, которое по воровским меркам вовсе не должно принадлежать ему. Это состояние искал генерал Павлов. Но, похоже, и майор Войнович заинтересовался им. Не устоял перед соблазном майор. И подозревая об этом, Новикова приглядывалась к нему уже под другим углом и с недоверием. Себя всегда считала борцом за идею. Так ее учили в разведшколе. И потом, генерал Павлов не переставал внушать эту мысль.
   Видя, что Вйонович не очень-то горит желанием помогать ей в устранении Грекова с Тумановым, и даже, как будто расстроился по этому поводу, Новикова не стала его расстраивать окончательно.
   -Я не хочу, чтобы ты вмешивался, - сказала она и заметила, как сразу повеселел майор, хотя и старается скрыть это. В конце концов, дело заведено не на него. И уж ему-то волноваться нечего. Новый начальник  управления, тоже не очень-то заинтересован отмазывать ее. Пару дней назад, новый генерал, назначенный вместо Павлова, вызвал ее на «ковер» и более получаса инструктировал, как и что надо говорить, чтобы дело обернулось обыкновенной бытовой разборкой. Но капитан Новикова решила поступить проще, вспомнив о народной мудрости – нет человека, нет и проблемы.
   -Понимаешь… - замямлил Войнович. – Я бы мог тебе помочь с этой проблемой… - Но все, что он говорил, казалось ей таким неубедительным, а сам майор таким жалким и беспомощным, что Новикова сказала:
   -Я вляпалась сама. Сама и выберусь. Тем более, Грек еще не оправился, как следует после болезни. С ним проблем не возникнет, - Новикова чувствовала себя уверенно. Сегодня она прикончит этого капитана.
   -Ну-ну, - одобрил Войнович. Они оба знали, что оружия у капитана мента в доме нет. Зато Новикова заранее обзавелась оружием, раздобыв сиаренький «ТТ» с запасной обоймой. Из такой штуковины свободно можно было уложить половину их отдела. А тут всего-то один человек. Больше он не обвинит ее ни в чем. Мертвые, не обвиняют.
   -Представляешь, он каким-то невероятным образом узнал, что за рулем той машины была я, - она улыбнулась, вспоминая с каким накалом Грек обвинял ее, как будто присутствовал там, на дороге, когда она чуть не сбила майора Туманова. Но как он узнал, что это она?
   -Выходит, этот Туманов узнал тебя, - сказал Войнович, когда Татьяна рассказала подробней о звонке Грека. – Не такой уж он  простачок.
   -Ты думаешь, узнал? – озабоченно спросила Новикова.
   -Предполагаю, - сказал майор разведчик. Новикова критически посмотрела на свое лицо в зеркало и осталась недовольной. И раньше не была такой. Красавица с кудрявыми волосами. А сейчас не осталось ни того, ни другого. Волосы пришлось остричь, а тело ее, после того, как похудела, утратило привлекательность. И, в общем-то, она теперь смахивает на общипанную кошку. Интересно, полюбил бы ее Грек такой? Не мешало бы у него спросить перед тем, как отправить его на тот свет. И она улыбнулась по этому поводу. Может, попробовать?
   -Ты чего улыбаешься? – спросил Войнович несколько удивленно.
   -Да так. Просто весело стало. Скажи, ты теперь меня не хочешь трахнуть? Только не ври. Ответь честно. Я не обижусь.
   Войнович замер. К чему этот вопрос? Теперь он ее и в самом деле не хотел. Его больше привлекали молоденькие девочки. А эта генеральская сучка совсем с ума сошла. Ходит по его квартире голой.
   -Интересно, захочет ли меня Грек? – несколько задумчиво произнесла она и стала быстро одеваться. А Войнович, глядя на нее, подумал: «Нет. Она точно сошла с ума. Идет убивать человека и спрашивает себя, захочет тот ее или нет. Чокнутая. Не больше, не меньше.»
   В потертых джинсах, кроссовках и спортивной куртке, она была похожа на пацана. И Войнович удивился. Так она изменилась, если б вот так встретил ее на улице, ни за что бы не узнал. А этот опер узнал ее. Хотя, по большому счету, и узнавать-то ему было некогда. Машина летела на огромной скорости. И тем не менее…
   За окном было темно. Весь день как из ведра лил дождь. И глядя на стекающие по оконному стеклу капли, Новикова до самого ворота застегнула молнию на куртке и обернувшись к Войновичу, сказала:
   -Ну, я пошла.
   Он как-то неопределенно кивнул, оставляя решение идти ей или нет, за ней. Но и отговаривать ее не стал. А когда она закрыла дверь, подошел к телефону, снял трубку и набрал номер.

   Было без четверти одиннадцать. Сан Саныч Греков еще не ложился. Наскучался в больнице без телевизора. Раньше как-то его не особенно смотрел. Все не хватало времени. Но несколько раз поглазел музтв и теперь с утра до ночи только и таращился на клипы. А в названиях групп и исполнителей, стал разбираться на уровне профессионального диджея.
   Короткий звонок в дверь нисколько не удивил его. Он как будто поджидал запоздалого гостя и обрадовавшись, что, наконец, тот пришел, заулыбался и, проходя мимо двери ванной, громко произнес:
   -Начинается. Пожаловала, голубка моя.
   Щелкнул замком, ткрыл дверь, и улыбка тут же сползла с его лица.
   -Ты? – спросил он, но растерянности в голосе не чувствовалось.
   -Не ожидал? – улыбнулась Новикова, без приглашения входя в квартиру и прикрывая за собой дверь. Грек только попятился, как рак.
   -Такой тебя увидеть не ожидал. Честно признаюсь. Сразила ты меня. А где твои?.. – он покрутил пальцем, указывая на волосы. Вернее, что осталось от ее прежних пышных кудрей.
   -Пришлось от них избавиться. А что, не нравлюсь такой? – вопрос не застал Грека врасплох. Он хмыкнул и сказал, спрятав улыбку по усы:
   -Такой-то? Такой не нравишься. Посмотреть не на что.
   Теперь на лице Новиковой появилось откровенная злость. Зацепил ее этот черноглазый усач за живое. Видишь ли, она ему не нравится.
   -Да и ты вижу не орел. А я-то, грешным делом, думала, по старой памяти ляжем с тобой в кровать. Обнимемся, как прежде. Помнишь, как все у нас было? Поцелуемся. А потом…
   Греку было не понятно, к чему это словоблудие. Ведь ясно же и понятно, зачем она пришла. Так к чему разводить антимонии?
   -И ты пришла ко мне в такое время, чтобы предаться воспоминаниям? – съязвил Грек, позволив себе опять улыбнуться. Новикова посчитала его улыбку для себя оскорбительной. И ни капли в этом черноглазом романтики. Разве так встречают женщину. Тупица – Грек. Ничему-то его жизнь не научила. Но раз он торопится умереть…
   -Да нет. Не только, - она сунула руку под куртку и достала пистолет. – Ты уж извини, Грек. Нехорошо получается. Второй раз тебя убиваю. Но у меня нет другого выхода. Я в тебя стреляла… а ты вдруг выжил. Надеюсь, в этот раз такого не произойдет. Прощай, Сан Саныч… - сказала она. Рука ее стала подниматься, и вдруг дверь ванной раскрылась, и оттуда вылетел лейтенант Ваняшин. Новикова даже не успела опомниться, как на ее запястьях защелкнулись наручники. А этот зараза черноглазый Грек, лукаво улыбаясь, достал из кармана рубашки диктофон, который ему дал Туманов. Он перемотал пленку, а потом включил, дал возможность Новиковой услышать собственное признание в попытке его убить. Вот тебе и Грек. Он оказался умнее ее. И Татьяна только вздохнула, опустила голову. Устала она от такой жизни. Пропади все, пропадом. И надеяться ей теперь уже не на что.
   -Теперь, красавица моя, не отвертишься. Не станешь валить на Туманова, - сказал он, убирая диктофон обратно в карман.
   А Новикова была готова вцепиться ему в наглые глаза. Жалко мешали наручники. Не ожидала такого. Как легко и просто подловил ее мент. Жаль она тогда не дострелила его. Сейчас бы не было мороки.
   -Сука ментовская! Жалко, я тебя в тот раз не застрелила вместе с этим козлом Тумановым…
   Грек не обиделся. Рассмеялся, видя, как от бессилия и злобы, его бывшая, когда-то кудрявая подруга, стискивает зубы. Но вцепиться в него ей не давал Ваняшин, придерживая ее сзади за руки.
   -Змея ты, - покачал головой Грек, опять достав диктофон. – Я и это записал, - сказал он, показав диктофон. А Новикова не удержалась и плюнула в Грека. Забыл капитан, что змеи могут плеваться ядом. Только и на этот раз ей не повезло. Целила в наглую усатую рожу Грека, а попала ему на рубашку.
   -Ты и плюнуть-то как следует не можешь. Вот как надо, - Грек набрал побольше слюны и плюнул в Новикову, попав ей в щеку.
   Такого от него даже Ваняшин не ожидал. А Новикова так и вовсе раскрыла рот. Но тут же закрыла, опасаясь, что в случаи повтора его слюна может ей залететь туда.
   -У вас все в милиции такие придурки, или только ты такой, - сказала она и тут же потребовала, чтобы ее отвезли к милицейскому начальству. Разговаривать с придурком она не намерена. А Грек похвалил:
   -Вот это правильно. Молодец. Сейчас мы тебя доставим к нам в дежурную часть и ты там все расскажешь. Рассскажешь? Смотри, еще плюну. А у меня слюна заразная. Почище спида будет.
   -Да пошел ты… - огрызнулась женщина, но на всякий случай отвернулась. А Грек сказал Ваняшину:
   -Леша веди ее вниз. Я сейчас курточку одену и вас догоню.

   Войнович набрал номер и услышав в трубке приятный женский голос, сказал со вздохом:
   -Милая, извини меня. Сегодня я не смогу с тобой встретиться. Проклятая работа. Загружен по горло. Но как только освобожусь, сразу к тебе, - пообещал Войнович и положил трубку. Потом схватив из ящика стола пистолет с навинченным на ствол глушителем, пошел к двери. Он не спешил. Адрес Грека ему был хорошо известен. Надо приехать туда, спустя минут десять, пятнадцать после Новиковой.
   Черная «Тойота» стояла на стоянке не далеко от дома. Охранник дежуривший на воротах, даже не посмотрел на Войновича. Видно за целый день и вечер он столько раз открывал и закрывал ворота, что просто перестал обращать внимания на лица. Работал в режиме автомата, открыл, выпустил машину, закрой. И когда Войнович выехал, он закрыл ворота и устало поплелся в будку, ничуть не стесняясь за такую беспечность. Стопроцентной гарантии безопасности автомобилей охрана на стоянке не обеспечивала. Просто какой-то предприимчивый делец, видя скопище машин на площадке, вдруг взял и огородил ее забором, поставив на ворота уставшего от постоянной пьянки мужика, которому все были обязаны платить за охрану. Но Войновичу даже нравилось, что этот полуживой охранник не приглядывался к лицам. Иногда, это было даже очень хорошо. Вот как сейчас. Вряд ли он вообще вспомнит, что у него со стоянки выезжала черная «Тойота».
   Встав недалеко от подъезда, в котором жил Греков, Войнович стал терпеливо ждать. Возле соседнего дома стоял «Жигуленок», на котором прикатила сюда Новикова. Машина пустая. Это верный знак того, что она уже в квартире капитана. Хотя, если разобраться, слишком неосмотрительно поступила капитан Новикова, оставив машину здесь. Нужно было, где-нибудь подальше. Но теперь уже поздно. Ничего не изменишь. Да и не стоит менять. Он присмотрелся. По времени она уже должна там все закончить и выйти. Должна, если все прошло без осложнений. А как оказалось, они появились у нее. Особенно долго ждать не пришлось. И вот они осложнения. Войнович увидел их отчетливо. Впереди шла сама Новикова, а позади здоровенный парень, который придерживал ее за руку. Хотя, она и не помышляла о побеге. Шла с низко опущенной головой, как обреченная жертва на эшафот к палачу.
   Обе руки ее были за спиной. И Войнович понял, они скованы наручниками. А тот здоровяк просто поддерживает ее, на случай, если она вдруг споткнется. Дуреха, баба. Ведь предупреждал он ее.
   Капитан, о котором Новикова отзывалась, как о глупце, на самом деле оказался намного умнее и сделал у себя дома засаду. Рассчитывал на эгоизм бывшей своей возлюбленной и не ошибся. И оказался победителем. А его бывшая возлюбленная – проигравшей. Только проигрывать она, не имела права. Не мог майор Войнович допустить этого.
   Войнович достал пистолет.
   В какой-то миг их взгляды встретились. Его и ее. И Войнович хорошо прицелившись, плавно нажал на курок. Увидел, что не промахнулся.
   Никто не услышал выстрела. Ваняшину показалось, что шедшая впереди женщина, споткнулась и стала клониться вперед. Чтобы она не упала, лейтенант ее схватил за плечи, и приподняв наклоненную голову, увидел маленькую дырочку над переносицей, из которой тонкой струйкой била кровь. Тело сразу обмякло.
   Грек оторопело остановился.
   -Лешка, ты, что ли ее?.. – он не договорил, понимая всю беспочвенность своего упрека. Тут же посмотрел по сторонам.
   -У, твою мать! – отшатнулся Ваняшин. Стоило ему отпустить Новикову, как ее вдруг отяжелевшее тело глухо стукнулось об асфальт.
   Отъезжавшую черную «Тойоту» они с Ваняшиным заметили одновременно. Номер рассмотреть не удалось. Машина так рванула с места, прокрутив колесами об асфальт, что в вечернем воздухе завоняло жженой резиной.
   -Ушел, гад, - с сожалением плюнул в сторону отъезжавшей машины Грек, как будто пытался догнать иномарку, рванулся за ней, но его попытка оказалась тщетной.
   Ваняшин достал трубку сотового и набрал номер майора Туманова.
   -Николаич, мы ее взяли, - доложился он, покосился на мертвую женщину и добавил: - Только она мертвая. Нет, не я и не Грек. Киллер какой-то на иномарке. Застрелил ее и уехал. На черной «Тойоте».


ГЛ. 19


   Было около часа ночи, когда Федор вылез из машины. Ваняшин любезно согласился подвезти своего начальника до дома. Федор вылез и помахав лейтенанту рукой, направился во двор. От этого места до его подъезда ровно двести пятьдесят шагов. Туманов уже отсчитывал. И сейчас от нечего делать взялся было за счет, но увидел в глубине двора «Вольво», которая на фоне кустов акации показалась ему черной как ночь. Возможно, она имела какой-то другой цвет, но сейчас его нельзя было точно определить. Тот, кто приехал на машине, сумел ее замаскировать. И, скорее всего, Федор бы не заметил ее, если б не блеснувший в темноте хромированный бампер. Туманов приостановился и заметил человека, сидевшего на скамейке, где обычно режутся картежники из их дома. И человек этот был занят отнюдь не раскладыванием пасьянса. Приглядевшись, Федор заметил в его руках пистолет, который он, впрочем, как только Федор приблизился, положил в карман. А до этого сидел и, как шаловливый мальчишка рогаткой, так и он поигрывал штуковиной, способной ухлопать наповал. Успокаивало одно, в Федора он стрелять не собирался. Иначе бы с чего стал прятать оружие.
   Туманов уже повернул к подъезду, но человек окликнул его.
   -Ночь-то, какая, - в голосе говорившего слышалось открытое восхищение. – А, Федор Николаевич? Не правда ли?
      Ночь была действительно замечательная. Совсем не прохладная для этой поры, что случается не так уж и часто. А воздух на редкость свеж, как будто  его профильтровали от дневной вони, перемешав с запахом листвы лип и тополей.
   Федор остановился, гадая, кто бы это мог быть. Явно уж не из ихнего дома. И не из соседского. И вообще, Федор его никогда раньше тут не видел. Неужели он нарочно дожидался майора Туманова, сидя тут на скамеечке и делая вид, будто наслаждается прелестями ночи.
   -Может быть, составите мне компанию, присядете? – предложил человек, указав рукой на скамейку. Федору показалось, что он улыбается. Но даже это не давало повода Туманову для пустого время провождения тут. По крайней мере, Федору это абсолютно не нужно, тем более что в правом кармане сидящего лежит пистолет и уж явно не игрушечный. А пошалить ему ночью ничего не стоит. Да и торопился он. Даша, наверняка, обеспокоена его задержкой.
   -Мне что-то не хочется, - бросил Федор, твердо решив продолжить свой путь. Но дверь подъезда открылась, и оттуда вышел плечистый парень. Федор покосился и позади себя заметил такого же крепыша. Пока что эти оба ничего не предпринимали, но в любой момент могли предпринять, если поступила бы команда от человека сидящего на скамейке.
   Даже очень может быть, что Федор справился бы с этими обоими наглецами, которых не мешало бы проучить, чтоб знали, как лезть на рожон, но за поясом у каждого наверняка по стволу. Плюс ствол у того, который сидит на скамейке. Три ствола для одного мента, это уже серьезно. Лучше не рисковать. К тому же, Федор не считал себя кикбоксером из американского боевика, где героизм так и выплескивался наружу. Наши законы резко отличаются от ихних, и за каждое необоснованно неправомочное действие, оперу придется отвечать. Чего не скажешь про бандитов. Эти-то уж точно избегут ответственности, если их не припечатать к стенке как следует.
   -Сядьте, не заставляйте вас упрашивать, господин майор.
   -О, даже так. Вы знаете, что я майор, - нисколько не удивившись, проговорил Федор, направившись к скамейке. Похоже ему придется присесть. Что последует после? Утром его бездыханное тело найдут на скамейке? Или все-таки до этого не дойдет? Во всяком случаи, лучше надеяться на хорошее. А хорошее, это значит, он вернется цел и невредим к Даше. Но что надо этому нахалу? Действует уверенно. Знает, зацепить его не за что. Даже его оба громила не оскорбили Федора угрозами. А то, что не позволили войти в подъезд, вряд ли можно квалифицировать как насилие. До рукоприкладства дело не дошло и даже не тянет на статью за мелкое хулиганство. Да и этот сидящий на скамейке, наверняка сумеет обосновать свои действия, как необходимую форму общения. Да и что такое административное правонарушение для человека разъезжающего на новенькой «Вольве».
   -Мы многое знаем про вас.
   Собеседник начинал интриговать Федора. Приглядевшись, он только теперь узнал в нем известного вора в законе Андрюшу Козыря. Оставалось позавидовать наглости вора. Такого майор позволить себе не может. И если даже вызовет его в управление для беседы, Козырь заявится с кучей адвокатов, которые, тут же не стесняясь опера, будут давать ему советы по каждому заданному вопросу. А ухватить его не за что. Потому что вор сам никуда не лезет, не носит с собой наркотики и не пользуется молоденькими девочками. Все это не доказуемо против вора. Правда есть одно радикальное средство. Пуля. Ее боятся все, в том числе и воры. И Федор вспомнил о своем пистолете. Это уж на очень крайний случай. Его «ПМ» был в кобуре под мышкой. Но доставать его майор пока не торопился.
   -Вон окна вашей квартиры. А за ними вас поджидает очаровательная девушка. Правда, не жена. Но все равно, она вам очень дорога. Так ведь? Отрицать не станете, - Козырь улыбнулся, блеснув золотыми зубами. А Федору сейчас было не до улыбок. Особенно не нравились намеки в отношении Даши. Он давно привык к угрозам, которые касались лично его. Старался не обращать на них внимания, хотя на душе было и неприятно. Но Даша, это святое, и он никому не позволит протягивать к ней грязные лапы. Поэтому тон его сделался ледяным, когда он задал вору вопрос:
   -Что вам от меня надо?
   Козырь неприятно оскалился в улыбке, а Федор подумал, что этот человек, скорее всего, отвык улыбаться и сейчас хочет казаться этаким добряком, а не получается. И на лице ни капли расслабухи. Больше напряжения, как будто от Федора ждет какого-то подвоха. И охранники его застыли неподалеку, словно окаменели, даже глазом не моргнут. Все внимание на майора Туманова. Собачья у них должность. Опасаются за шефа, спросится тогда с них. Поэтому в случаи чего, эти грудью закроют его. Примут все пули в себя. Потому и следят так пристально за каждым движением майора.
   В ожидании ответа, Федор уставился на Козыря.
   -Пустяковую услугу. Совсем маленькую и совсем пустяковую.  Вот такусенькую, - Козырь развел два пальца и показал Федору.
   -Хотелось бы поконкретней? – решил уточнить Федор. Раз уж этого разговора не удалось избежать, то хотелось бы знать, чего же вору надо от него. И не стоит ходить вокруг да около. Раз они встретились.
   Козырь взглянул на Туманова одобрительно. Видно решил, что майор согласится. Поэтому тут же сказал:
   -Вы ведь ведете дело по Станиславу Валерьевичу Адамову…
   Федор тихонько вздохнул, догадываясь, о чем пойдет разговор, и полез в карман пиджака за сигаретами. Оба охранника тут же напряглись, приблизились к скамейке едва ли не вплотную, но увидев пачку сигарет, успокоились. А Туманов закрил.
   -Не только по Адамову. Там достаточно трупов начиная с офицера ФСБ, - не вдаваясь в подробности, сказал Федор.
   -Я слышал о нем, - немного с грустью произнес Козырь, но тут же перешел к делу: - Раз вы ведете это дело, стало быть, располагаете информацией… - он на минуту замолчал, призадумавшись о чем-то, потом продолжил: - Видите ли, меня интересуют те деньги, которые Академик снял со счетов в банках. Мы провели проверку, и воровской сход постановил, что эти огромные деньги не могут ему принадлежать. Они должны пойти в общак. Станислав Валерьевич, к сожалению, поступил не достойно для вора такого ранга. С теми людьми, кто ему помогал, мы разобрались. Но мы не можем отыскать, куда он запрятал эти деньги.
   -И вы хотите, чтобы я вам помог? – опередил Федор Козыря вопросом. И попал в точку. Вор тут же закивал.
   -Именно так, Федор Николаевич. Именно так. Правильно поняли.
   -Вы ведь мне не так давно звонили по этому поводу? – спросил Федор, припоминая тот телефонный разговор с Козырем. Тогда они так ни о чем и не договорились. И Федор нисколько не сомневался, что так будет и на этот раз и напрасно вор теряет время. Но теперь голос Козыря звучал предостерегающе:
   -Да, я вам звонил. Но не торопитесь, отвечать отказом. Не советую, - он недобро посмотрел на Туманова, как бы чего-то не договаривая.
   -Знаете… - Федор призадумался. Так захотелось послать этого Козыря по матушке, но из чувства такта, Туманов не сделал этого и проговорил не совсем вежливо: - Я ни в чьих советах не нуждаюсь, если это касается работы. По другим поводам, пожалуйста. И ответ мой вам будет такой, как и в тот раз. Где находятся деньги Академика, я не знаю. Хотите, верьте мне, хотите, нет. А что касается, какой-либо информации…. На это можете не рассчитывать. Мы напрасно теряем время. И потом, я же вам уже говорил, я не разыскиваю средства, которыми Адамов завладел в обход воровского общака. Я разыскиваю человека, который стоит за целым рядом преступлений. И могу вам признаться, пока мне отыскать его не удается. А по поводу более конкретной информации, увольте. Не выйдет. Не хочу и не имею права.
   Вор призадумался, потом заговорил уже не так сдержанно:
   -Пойми, майор, это не просьба о помощи. Это предложение. Нам известно, что к тебе попали какие-то документы того застреленного фэсбэшника. Может, в них есть хоть какая-то зацепка, куда Академик запрятал денежки?
   Федор усмехнулся. Всегда знал, что у воров налажена неплохая осведомленность. Но знают ли они, что эти документы были похищены из его машины офицерами разведывательного управления, которых, судя по всему, тоже интересует огромное состояние главного московского вора. Как оказалось, таких подробностей вор Козырь не знал, и Туманов тут же разуверился по поводу налаженной осведомленности. Это даже порадовало его.
   -Этого я не знал, - несколько разочарованно проговорил вор, но отступать от своего не собирался. – Но вы успели заглянуть в них, - посмотрел он на Туманова с прищуром. – Знаю я вас, ментов. И мне очень хотелось бы знать, что в этих документах?..
   Туманов ответил не сразу. Вообще мог бы не отвечать, и пусть этот вор попробует его заставить. Федор тоже кусаться умеет. Но раз уж вор настаивал на откровенности, Туманову захотелось развеять все его домыслы. Поэтому он сказал так:
   -В тех документах нет ни малейшего намека на то, где воровские деньги. Понимаете меня, или нет? Я вам сказал правду.
   -Но в таком случаи, что в них? – в голосе Козыря отчетливо проступало раздражение, которое он и не пытался скрывать. Битый час потратил впустую с этим упрямцем майором. Так бы приказать ребяткам, чтоб отвезли его в лес, раздели до гола и привязали к сосне с муравейником. Все бы выложил, голубчик. Но Козырь был не сторонник таких жестких методов, особенно по отношению к ментам. Он придумал другой способ воздействия на несговорчивого майора. Более эффективный.
   -Дело в том, - улыбнулся Туманов явно лукавя, - что я не успел заглянуть как следует в эти документы, - сказал он, притушив окурок и вставая со скамейки. Давая понять, что разговор окончен.
   Оба громила Козыря растерянно уставились на шефа, не зная, как себя вести, позволить менту  уйти, или попридержать его. Козырь даже бровью не повел. Сидел мрачный и задумчивый. И громилы стояли рядом в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу.
   -У меня сегодня был трудный день. И я хочу спать, - сказал Федор, и не прощаясь, пошел к подъезду. Такую невежливость Козырь, казалось, не заметил. Сидел, целиком погруженный в свои мысли. Но прежде, чем Федор вошел в подъезд, вор негромко крикнул:
   -Федор Николаевич, позвольте дать один совет?..
   Туманов приостановился.
   -Всегда, прежде, чем сказать нет, подумайте хорошенько.
   -Ладно. Подумаю, - ответил Федор, не оборачиваясь. Прежде, чем открыть дверь подъезда, сунул руку под мышку. Вдруг кто-то из тех двоих нукеров захочет пустить ему в спину пулю. Но, кажется, такая мысль не пришла в их дурные головы. Как, впрочем, и к их хозяину. Но все равно, несколько шагов Туманов проделал с большим напряжением. У них было огромное преимущество: все трое скрывались в темноте. Федор же оказался с головы до ног на свету. Кто-то из жильцов додумался ввернуть на площадку первого этажа слишком яркую лампочку. Федору хотелось ее разбить. Она ослепила его, входящего из темноты. Но, к счастью, все обошлось, и выстрела в спину он не получил. Быстро поднялся и отпер дверь. В квартире было тихо.
   Стараясь не будить Дашу, он разделся тут же в прихожей и, умывшись, прошлепал босиком на кухню. Когда ночью не спал, всегда хотелось есть. Вот и сейчас, прежде, чем уйти в спальню, открыл холодильник и достал из него большой шмоток копченой колбасы. И вдруг замер, стоя посередине кухни как дурак в одних трусах и с колбасой в руке. Он не увидел в прихожей Дашиной одежды. Быстро прошлепал обратно в прихожую, раскрыл двери гардероба. Пересмотрел одежду и не нашел там Дашиного брючного костюма. В полке для обуви отсутствовали ее красные туфли. Именно в этой одежде утром Даша ушла на работу. Федор еще проводил ее до остановки.
   Бросив колбасу в кухню, Федор помчался в спальню. Зажег свет.
   Даши там не было.
   -Это уже интересно, - сказал себе Туманов, заглянув в каждую из комнат и не обнаружив там девушки. Припомнил, что она не говорила о том, что задержится. Но, в таком случаи, где она. Почему-то сразу в голову полезли мысли о том дипломате. Пытался сманить ее сволочь. Даже совсем недавно позвонил, сказав, что прилетел в Москву по делам, и звонит по необходимости, под предлогом, будто должен передать Даше трудовую книжку. Федор потом рассказал все Даше, но она только махнула рукой и на трудовую и на дипломата. И заметив в глазах Туманова вспыхнувшую ревность, рассмеялась.
   -Тоже нашел к кому ревновать, - сказала она, умолчав о том, что успела переспать с дипломатом. Об этом говорить было никак нельзя, и Даша представила в какую ярость впадет ее майор, если узнает. А тот единичный случай близости с мужчиной не считала изменой. Во-первых, тогда они с Федором были в раздоре. И не измена, это вовсе, а ошибка, которую она потом взялась исправить, создав вокруг Федора небывалый комфорт. Мужчинам это так нравится. И ее майор должен чувствовать надежный «тыл». Но неужели все-таки произошло то, чего больше всего опасался Федор.
   -Застрелю, гада, - решительно сказал Туманов и, схватив трубку телефона, набрал номер ее сотового. Но вместо Дашиного, услышал мужской голос, вначале показавшийся незнакомым. Но потом Федор узнал его. Это был голос Козыря.

   Выйдя из метро на Пушкинской, до дома Федора, Даша решила пройти пешком. Не так тут и далеко. К тому же после нудного просиживания в душном кабинете фирмы по продаже недвижимости, куда Даша теперь устроилась менеджером, у нее разболелась голова. День сегодня был какой-то суматошный. Клиенты так и валили. С одной стороны, вроде бы радоваться надо, с каждой удачной сделки она имеет свой процент. Но с другой, работа чертовски утомляла ее. С каждым надо поговорить и, причем, так, чтобы у клиента не возникло желания обратиться в другую такую же фирму. Кто-то хочет повыгодней продать жилье, кто-то подешевле купить. В общем, сплошной поток. И плюс ко всему, иногда приходится выезжать на место. Если посчитать, за день таких поездок получается не меньше десяти, двенадцати. Но это только на первое время. В дальнейшем, глава фирмы пообещал перевести Дашу в старшие менеджеры. Только Даша не знала, доживет ли до этого светлого дня. Кроме деловых качеств, директор фирмы не прочь бы потребовать и кое-что еще. Только Даша не стала вводить лысоватого с дряблой кожей на лице толстячка в заблуждение и сказала, что у нее ревнивый жених. И стоило Федору пару раз появиться на фирме, как толстячок сразу потерял к Даше всякий интерес, сосредоточив все внимание только на ее работе.
   Купив гроздь бананов, Даша взяла один и стала есть. Остальные положила в пакет. Дома обязательно угостит Федора. Этот не будет так размениваться и зараз может съесть целую связку, словно родился в далекой Африке и постоянно скучал по экзотическому фрукту.
   На остановившуюся возле обочины машину, Даша не обратила внимания. Но стоило ей поравняться с машиной, как из нее выскочили два здоровенный бугая, схватили ее под руки и затащили на заднее сиденье джипа. Причем, запиханный в рот недоеденный банан, послужил кляпом. Крикнуть Даша не успела. Да, наверное, и если бы не было во рту банана, все равно не закричала, потому что поверить не могла, что ее в самый пик рабочего дня, когда все возвращаются с работы и на улице толпы, могут вот так легко и просто взять и запихать в машину. Иными словами, похитить. Только кому и для чего, это понадобилось. Может, обознались эти придурки. Так разъяснит бы им.
   Проглотив банан, Даша попыталась вылезти через другую дверь. Двое ее похитителей втискивались в левую дверь. Возле правой, никто не сидел. Хотя вряд ли ей удалось бы выскочить из машины. Кроме тех двоих, на передних сиденьях вальяжно развалившись, сидели еще двое. За рулем, молодой бритый парень, а рядом, мужчина, которому было где-то по Дашиному прикиду, побольше сорока. Они оба даже не обратили внимания на отчаянные попытки девушки выбраться из машины. Потом она поняла, почему. Правая задняя дверь джипа была надежно заперта и сколько Даша не хваталась за ручку, не толкала, дверь не открывалась. И только, когда она попыталась закричать, тот, что постарше с золотыми зубами, обернулся к ней и, не проявляя, какого-либо беспокойства, сказал:
   -Слушай, заткнись. Разговаривать мешаешь.
   Даша чуть не задохнулась от злости. Ничего себе. Она, видите ли, мешает им разговаривать. Можно подумать, что она сама напросилась к ним в джип. Хорошенький расклад. Ничего не скажешь.
   Наконец двое мордоворотов угнездились на сиденье, и водитель включил скорость, увозя Дашу в противоположном от дома направлении. Тут только она вспомнила про свой сотовый, который лежал у нее в сумочке. Когда запихивали в  машину, сумочка соскочила с плеча. Даша быстро подняла ее, но раскрыть не успела. Мордоворот, прижавшийся к ней, бесцеремонно вырвал сумочку из рук девушки.
  -А ну, дай сюда, - прорычал он. – Может у тебя там ствол. – Он вытряхнул содержимое сумочки на сиденье и на его здоровенной, как у лошади, роже, появилось разочарование. – И презервативов нету. Как же мы тебя трахать будем? Ну, ладно. Придется без резинки. Но ты вроде баба чистенькая, - загоготал он, разразившись громким смехом.
   Золотозубый обернулся с переднего сиденья и погрозил ему пальцем.
   -Чтоб никто свои члены к ней не тянул. Смотрите. Вы оба отвечаете за нее головой, - сказал он и с прищуром оглядел Дашу, потом добавил: - Пока нам эта самочка нужна целенькой. А если ее майор не примет наши условия, мы ее не только сами перетрахаем, но еще и в бордель отправим. Девчонка красивая. Мужикам удовольствие, а нам прибыль. Окупит все затраты на содержание, - улыбнулся он.
   Двое сидящих рядом с Дашей, заржали, как хорошие жеребцы.
   -Правильно, Козырь. Вот тогда я уж отведу на ней душу. Затрахаю тебя, сучка, - сказал тот, что прижимался к ней. После замечания золотозубого, его прижимание ослабло, и Даше даже стало легче дышать. А золотозубый потянулся, взял с сиденья  Дашин сотовый.
   -Тебе, милая, он пока не нужен. Я переговорю с твоим Федором Николаевичем. Думаю, мы придем теперь к взаимопониманию.
   Даша сжалась, превратившись в комочек. Что теперь будет с ней? Неужели ее убьют? Она покосилась на гогочущих рядом амбалов. Эти если дорвутся, затрахают до смерти. Еще те жеребцы. Слишком жадные до девичьего тела. Оба на Дашу посматривают голодными глазами. Но золотозубый?.. Он говорил, что если Федор не согласится… Даша мысленно стала молиться. Дай бог, чтобы Федор согласился. Чтобыпобыстрее вытащил ее из этого кошмара.
   -Везите ее к нам, - сказал золотозубый, когда джип вдруг остановился возле припаркованной на тротуаре темно-вишневой «Вольво». Возле машины стояли двое крепеньких широкоплечих парней, которые поприветствовали золотозубого легкими кивками. Но прежде, чем сесть в просторный салон «Вольво», он обернулся и опять погрозил пальцем мордоворотам, оставшимся с Дашей.
   -Смотрите. Головой за нее отвечаете, - напомнил он.
   Когда он уехал, сидевший рядом парень с лошадиной мордой, похотливо глянув на Дашу, вдруг сунул ей под пиджак свою лапищу, ухватив за грудь.
   Даша ойкнула, попыталась отодвинуться, но парень придвинулся ближе, намереваясь запустить туда же и вторую руку.
   -Титьки у нее, я вам скажу, - сказал он, и не понятно, чего в его голосе было больше восхищения или похотливого желания. – Упругие. Видно твоему менту некогда их разминать. Но ничего, это мы поправим. Я помогу, сейчас разомнуих.
   Усевшийся за рулем джипа его напарник, напомнил, что сказал вор:
   -Чо делаешь-то? Охренел. Козырь тебе башку оторвет.
   -Он запретил трахать ее. Так я и не трахаю. А насчет того, что ее нельзя лапать, он ничего не говорил, - огрызнулся парень с лошадиной мордой, но  руку с Дашиной груди все-таки убрал.

   -Федор Николаевич, помните, когда вы уходили, я вам посоветовал, прежде чем сказать «нет», подумайте. Видно вы плохо подумали. Или не подумали совсем? – голос вора звучал ласково. Только за этой лаской Федор угадывал откровенную издевку. Рука сама потянулась к пистолету. Если бы Козырь сейчас оказался здесь, в одной комнате с ним, разрядил бы в гада всю обойму. А пока, лучше это отложить.
   -Слушай, Козырь, - заговорил Федор, не перегибая с угрозой. – Если с Дашиной головы упадет хоть один волосок…
   -Это ты слушай меня, майор, - с не меньшей угрозой произнес вор. – Твоя пташка у меня. И я могу с ней сделать все, что захочу. У моих парней уже кое-что зачесалось при виде твоей красавицы.  Кстати, почему ты на ней не женишься, а? – с усмешкой спросил вор, повергнув Туманова в еще большее волнение. К чему этот вопрос?
   -Знаешь, Козырь, это наше с ней дело, когда мне жениться. И уж никак тебя не касается.
   Голос в трубке сотового зазвучал с каким-то бесшабашным весельем:
   -Да мне-то, вообще, дела до этого нет. Но и ты хорош. Трахаешь такую красивую девушку, как хочешь, а замуж не берешь. И я вот о чем подумал, ты ведь, наверное, подключишь к поискам своей ненаглядной всех своих сыскных псов вместе с ОМОНом…
   Слушая Козыря, Федор весь напрягся. Что еще придумал этот урод?
   -… И может так статься, что найдешь ее. Да и меня. Так вот, чтобы мне не пришили похищение твоей возлюбленной, а заодно и моим ребятишкам, завтра утром я ее выдам замуж за одного из своих парней. Все будет честь по чести. С соответствующей регистрацией в загсе. Со штампом в паспорте и выдачей брачного свидетельства.Так что лучше не суетись. Ведь по нашим законам жена имеет право жить вместе с мужем, - Козырь захохотал. А Федору показалось, что трубка телефона  раскалилась и стала жечь руку.
   -Ублюдок! Ты, конечно, можешь сделать это, но запомни. Я тебя найду. Найду и пристрелю. Чего бы мне это не стоило. Помни об этом, даже когда будешь сидеть на унитазе. А Даша… она не согласится и не поставит свою подпись…
   Козырь открыто издевался над Федором. Сказал, смеясь:
   -А кто ее станет упрашивать. Достаточно сделать один укол, и она станет податливой, как послушное дитя. Тебе ли, майор, объяснять такие вещи. Даже смешно.
   -Ты – подонок! – на одном выдохе произнес Туманов. А Козырь на такое оскорбление не обиделся, заметил, как бы между прочим:
   -А это кому, как. Для тебя, может и подонок, хотя ты мне тоже неприятен. А для других я, уважаемый человек,  благодетель.
   -Благодетель никогда не поступит, так. Ты похитил девушку. А это, между прочим, статья, за которую дают приличный срок, - напомнил Туманов про уголовный кодекс. Но разве можно переубедить вора.
   Козырь пренебрежительно фыркнул в трубку.
   -Ты ничего не докажешь. У меня найдется сто свидетелей, которые дадут показания, что девушка сама сбежала от тебя, чтобы выйти замуж. Понял? Полюбила другого. Боялась тебе признаться. И убежала.
   Федор промолчал. Не было у него сейчас аргументов для воздействия на вора. И хотел он того, или нет, но вынужден был принять условия, которые навязывал ему Козырь. Хотя бы ради Даши.
   Трудно сказать, расценил ли Козырь молчание майора, как согласие, или просто, как паузу, во время которой Туманову, как боксеру на ринге представилась возможность отдышаться. Сейчас вор Козырь был хозяином положения. И на правах хозяина, он сказал:
   -Если ты меня, все-таки, не понял и начнешь пороть глупость, обещаю, получишь свою раскрасавицу в посылочных ящиках порезанную на куски. Смотри сам, чего тебе больше подходит…
   Теперь, похоже, Козырь взял паузу, прислушиваясь к учащенному дыханию майора Туманова. А может быть, знал, что менту некуда деваться. И пусть эта девушка ему и не жена, но, безусловно, дорога ему. А стало быть, согласится мент. И не ошибся. 
   -Хорошо. Я принимаю твои условия, - сказал Федор.
   А Козырь не отказал себе в удовольствие поиздеваться. Ненавидел ментов. И этого Туманова тоже. Так приятно было сознавать, что известный опер, гроза бандитов и убийц теперь в полной его власти.
   -Что, что, вы сказали? Вас что-то плохо слышно. Повторите, - притворился Козырь глуховатым. И тогда Федор заорал в трубку:
   -Я согласен. Только при условии, что ничего плохого с Дашей не произойдет. И этой регистрации в загсе не будет.
   Голос Козыря зазвучал мягче. Но за этой мягкостью скрывалось коварство вора. Он сказал:
  -Этого я вам обещать не могу, гражданин начальник. Ее регистрация в загсе, это наша безопасность, на случай, если вы поведете себя не лучшим образом. А в остальном, даю полную гарантию. Как только мы получим деньги Академика, вы получаете свою Дашу и в придачу новенькую машину «Вольво». Как я вам тогда обещал. Не забыли?
   Федор промолчал, не стал отказываться от машины. Это бы оскорбило Козыря, а настраивать его против себя, значит, обречь Дашу на неприятности, которые для нее очень даже небезопасны.
   -Я согласен, - повторил Федор, стараясь убедить Козыря, что он готов безропотно выполнить любое его желание.  Лишь бы он не причинил боль его невесте. Как она там? И Туманов попросил:
   -Дай ей на минуту трубку. Я хочу убедиться, что она жива.
   Вор как будто обиделся. По крайней мере, голос его зазвучал уже не так. Наполнился амбициозностью.
  -Да что вы, в самом деле, такое говорите? Ваша дамочка мне нужна живой. Да и вам, думаю, тоже. Не думаю, что между нами завяжется дружба. Не скрою, к ментам я всегда настроен враждебно. Ноу нас отношения будут неплохими. По крайней мере, до того времени, пока ваша Даша у меня. А там, бог с вами. Выполняйте свои угрозы, если сможете до меня добраться. Хотя, уверяю вас, это вам будет не так просто. Многие, кто пытался поднять на меня руку, потом сожалели.
   Федор промолчал насчет недавних угроз. Не стал отказываться от данного обещания. Глупо извиняться перед человеком, причинившим тебе самую страшную боль. А Козырь поступил именно так. И по большому счету, заслуживает пули. Тюрьма для таких – санаторий, с отдельной каютой со всеми удобствами, в которой вор не только может чувствовать себя в безопасности, но и в полной мере влиять на жизнь тех, кто остался на воле. И оттуда может последовать команда, и Дашу опять увезут в неизвестном направлении, а от него, майора Туманова, потребуют полного повиновения. Для себя Федор уже решил, больше такого с Дашей не должно повториться. Он не допустит этого. Нет, не вписывается в современный уклад, прописанная цитата, будто вор должен сидеть в тюрьме. Ничего подобного. Против них надо применять адекватные меры. И всем будет намного спокойней, если вор будет лежать в земле. А применительно к Козырю, можно сказать, что горбатого и могила не исправит. Даже там, он останется горбатым. И вор останется вором, но ТАМ. И память о нем среди живущих постепенно сотрется. Исчезнет. Перестанут бояться его.
   Федор услышал зареванный голос Даши:
   -Федор, прошу тебя… Сделай все так, как говорит тебе этот человек. Иначе, они грозятся меня убить, - она не договорила, голос дрогнул, и Даша заплакала. А Туманов поспешил успокоить ее:
   -Дашенька, родная, не плачь. Я все сделаю…. Вытащу тебя оттуда. Обещаю. Ты мне веришь? Скажи, прошу тебя? Не молчи только.
   Она всхлипнула, а у Федора сжалось сердце. Вдруг с ней что-нибудь случится. Тогда он себе не простит. Мог бы предвидеть все это.
   -Я тебе верю, - грустно проговорила она, и тут же Федор услышал опять голос Козыря:
   -Как видишь, майор, пока с твоей подругой все нормально. Так что давай, ищи деньги Академика и получай назад свою девушку живой и здоровой. А я тебе буду каждый день звонить, - полушутя произнес Козырь. – Так сказать, контролировать тебя. Не возражаешь?
   В том положении, в каком оказался Федор, возражать было бы глупо. Поэтому он согласился:
   -Я не возражаю. Звони. – Туианов решил отследить звонки вора.
   Но последовавшее за этим предупреждение, подействовало на Туманова более, чем отрезвляюще и заставило отказаться от было задуманного. Вор сказал:
   -Да и вот, что еще. Не советую пытаться отследить звонки. Мои парни быстро распознают такие попытки. И если все-таки такое произойдет, вашей девушке будет очень больно. Уверяю вас, гражданин начальник. Ну, до завтра. Вернее, уже до сегодня, - хохотнул вор и отключил телефон.
   -Ублюдок! – Федор бросил трубку и как загнанный  в ловушку зверь, заходил по комнате. Надо было что-то срочно придумать. Но как назло ни одной дельной мысли не приходило в голову. Он привык действовать в рамках закона, а это то, о чем его предупреждал Козырь своим запретом, спецгруппа, ОМОН. Нет, тут надо было использовать что-то другое. И придумать что-то неординарное. Вот только что? Федор пока не знал, потому и мучился.

   Утром в кабинет к Туманову притопал Грек.
   -Ты-то, чего приперся? Ты же еще на больничном.
   Грек махнул рукой и сел на стул.
   -Разве с вами спокойно поболеешь. Николаич, мне Лешка как позвонил, я так и не спал больше, - сказал Грек. Хотя глядя на его заспанную физиономию, создавалось впечатление, что пару минут назад капитана выдернули из постели и сразу же переместили сюда, к Туманову. Видок у Грека, надо сказать, был не очень. И перегаром попахивало.
   -Тебе же врачи запретили, - с укором напомнил Федор о запрете медиков на алкогольные напитки, включая пиво. Грек посмотрел виновато на майора.
   -Николаич, сто грамм всего. Нервы успокоить, - оправдался капитан. – Все-таки, такое дело. Руки чешутся. Перестрелял бы гадов. Может, я тоже поеду с Лешкой? – попросил Грек, видя, Ваняшин собирается.
   Оперативники быстро установили адрес, по которому прописан вор в законе Козырь, и Ваняшин поехал провести оперативную разведку. Он нарядился в грязную спецовку и, подражая слесарю сантехнику, обошел несколько квартир в том подъезде, где согласно прописке должен был проживать вор. Оказалось, Козырь там ни разу не появлялся. И это не удивительно. Разве станет он жить в пятиэтажке послевоенной постройки с клопами да тараканами. Адрес этот – ширма, за которой, наверняка, у вора имелось несколько роскошных норок, где он препроводил время в удовольствии, в окружении красоток.
   На всякий случай, Ваняшин позвонил в ту квартиру, но ему так никто и не открыл дверь. Жильцы подъезда не обманули мнимого сантехника, говоря, что в сто двадцать второй квартире никто не живет.
   Хотя это можно было и предвидеть, и не стоило соваться вообще туда. У Козыря в подъезде мог быть осведомитель из числа соседей, который за небольшую плату присматривал за квартирой. Этот случай оперативники предусмотрели и предупредили работников ЖКО, если кто-то поинтересуется по поводу обходившего квартиры слесаря. В конце дня Ваняшин позвонил туда, узнать насчет звонка. В ЖКО сказали, что никто не звонил, не интересовался слесарем. Видно, вору было наплевать на необжитое гнездо, раз не оставил осведомителя.
   -Николаич, а может, все-таки попробовать отследить звонок? – предложил Ваняшин, представляя, как сейчас радуется самая последняя «шестрека» из окружения Козыря бездействию ментов. В случаи, если Туманов возьмет хоть одного из них, об этом тут же узнает Козырь, может расценить этот поступок, как решение майора действовать в обход их договоренности и тогда один бог знает, что они сделают с Дашей. Федор решил не рисковать.
   А что даст тебе эта слежка? – спросил он. Ваняшин пожал плечами. Потом он уже и сам подумал, что это рисково и не совсем оправдано. Вор может позвонить из любого таксофона, и весь разговор займет не более двух, трех минут. Для того, чтобы к этому таксофону приехать им, время потребуется намного больше. И результат, не в их пользу.
   -Чего ж тогда делать-то? – не удержался лейтенант от вопроса. На что Туманов, как это было ему нетяжело, предложил пока подождать.
   -Пока ничего другого не остается. Надо постараться, убедить Козыря, что я полностью согласен на его условия и безукоризненно выполняю все, что он скажет. Чтобы он поверил мне. А в это время мы потихоньку будем готовится…
   -К чему? – спросил Грек. И Федор призадумался. А, действительно, к чему? Группа захвата готова выехать в любую минуту, только куда? Никто не знает, где этот ублюдок спрятал Дашу.
   -Николаич, а может, тебе сказать, что ты нашел деньги Академика. Назвать адрес. А когда они приедут, всех их повязать там, - предложил Ваняшин план, который был  вполне, осуществим, если б не одна маленькая деталь. На нее Туманов тут же и указал горячему лейтенанту:
   -А ты уверен, что Козырь сам приедет туда?
   -Ну, не знаю, - неуверенно ответил лейтенант. – Раз рвется к деньгам, должен приехать, - попытался он отстоять все, что предложил. Но майор был несколько иного мнения, и решающее слово было за ним. Он мог слушать все, что предлагали, но сделают они так, как скажет он. Потому что тут он старший. А там, у них, его Даша. И он сказал:
   -Даже, если допустить, что Козырь приедет, кого-то он все равно оставит возле Даши. И при захвате сам не полезет на рожон. Будет сидеть в машине и спокойненько наблюдать, как мы вяжем его гвардейцев. И при этом он позвонит своему соглядатаю, и тот прикончит ее. А Козырю мы вообще потом не сможем предъявить обвинения. Нет, тут надо действовать наверняка. Мы, конечно, так поступим. Но чуть попозже, сначала надо узнать, где эти гады держат ее. А когда узнаем, тогда я и сообщу ему о деньгах. Только надо будет увести их подальше из города.  Пусть валит туда со своими гвардейцами.
   Грек выудил из лежащей на столе пачки сигарету и смачно затянувшись сказал:
   -Придумано, вроде бы неплохо…
   -Тебя что-то смущает? – забеспокоился Туманов. Может, чего-то и не предусмотрел вот так сразу. Но на то они друзья, чтобы подсказать.
   -Да как тебе сказать, майор… - растягивая слова, начал Грек.
   Федор подсел поближе, приготовился выслушать Грека.
   -А если этот Козырь скажет, чтобы ты сам доставил ему деньги? Тогда что? Как ты поступишь в этом случаи? Тут надо обмозговать все.
   Вот так с ходу ответить, Федор был не готов. Задачка, которую ему задал Грек, вроде бы не такая уж сложная. И такой вариант Федор должен  предусмотреть, чтобы обезопасить себя и Дашу.
   -Надо будет что-то придумать, - сказал Федор, и тут задринькал его сотовый. У Федора взволнованно забилось сердце.

   Бум  застал Козыря в дурном настроении. Вор сидел мрачный и безучастным взглядом наблюдал за  ползающей по окну пчелой, которая неизвестно как залетела в комнату, скорее всего через форточку на запах абрикосового варения и теперь всячески пыталась выбраться наружу. Пленница не вызывала в душе вора жалости.
   Когда Бум вошел, вор кивнул на беспомощную пчелу.
   -Мечтает о свободе, дура. И не знает, что в это окно ей никогда не выбраться. Ты тоже мечтаешь о свободе? – спросил он вдруг. И Бум напрягся. К чему вор задал этот вопрос? Разве он не свободен?
   -Я как-то об этом не задумывался, - дал очкарик уклончивый ответ. А Козырь улыбнулся своей неприятной улыбкой. Лично Буму больше всего в этой улыбке не нравилось то, что Козырь как на бахвальство выставляет золотые зубы. Они никак не гармонируют с его бледным  оттенком лица. «Лучше бы румяна на щеках навел, идиот,» - подумал Бум, ожидая, что еще неприятного скажет ему вор.
   В соседней комнате за дверью услышал шум.
   -У тебя что там, разъяренный тигр? – спросил шутливо, чтобы хоть немного развеселить вора. Уж слишком угнетающей показалась Буму обстановка тут. Особенно эта тишина. Даже не слышно, чтобы тикали часы. Говорили, что у Козыря иногда сильно болит голова, и поэтому малейший шум раздражает его. Он и сейчас сморщился, покосившись на дверь.
   -Скорее тигрица, - сказал он.
   -Девка что ль? – нисколько не удивился Бум. Чему тут удивляться. Сколько этого добра перебывало у Козыря. Одна моложе другой. И все красавицы, хоть картины пиши. Уж чего-чего, а во вкусе Козырю не откажешь. Знает, какую девочку выбрать. В этом он – спец.
   -Еще какая, - сказал Козырь. – Хочу ее трахнуть да не могу.
   Бум не понял. Вроде, в этом Козырь никогда себе не отказывал. Так в чем сейчас проблема? Неужели, нестоячка пробрала кобеля?
   -Да понимаешь, - замялся Козырь с ответом, - слово я менту дал, что пока он будет на меня работать, ни одна пипирка не залезет в нее.
   -Так это что, ментовка у тебя?
   -Подруга мента, - кратко объяснил Козырь и добавил: - Это я его, таким образом, завербовал. Хочешь посмотреть на его цацычку?
   Бум поправил пальцем очки, которые сползали с переносицы.
   -Ну, если там есть на что посмотреть… - усмехнулся очкарик.
   -Есть. Уверяю тебя, есть. Пойдем, - Козырь встал. Дверь открыл поворотом золоченой ручки. С той стороны у девушки не было такой возможности. Ручка предусмотрительно была вывинчена.
   -Ее зовут – Даша, - улыбнулся вор. – Как тебе она? Нравится?
   Бум заглянул.
   Девушка забралась на диван. Едва Бум вошел, подняла на него свое заплаканное лицо. В глазах было столько отчаянья, что очкарику стало ее жалко. Он предпочитал никогда не делать из женщин разменную монету, чего нельзя сказать про Козыря. Но он всего лишь охранник вора и никак не может повлиять на судьбу этой несчастной, хотя та и смотрела на него с мольбой о помощи.
   Бум вышел.
   -Ну, как тебе девчонка? – с бахвальством спросил вор, словно девушка была  слишком дорогой вещью и принадлежала только ему.
   -У меня слов нету, - сказал очкастый охранник. А Козырь причмокнул, как бы давая понять, что скоро он не вытерпит, дорвется до нее и уж никак не разочарует ее. Она узнает, как может любить вор.
   -Ну, а твоя подружка как поживает? Может, ты ее привезешь сюда, познакомишь нас? – Козырь явно забавлялся от скуки.
   Но Бум огорчил его, проговорив:
   -Поздно ты, Козырь, спохватился.
   Лицо вора сделалось предельно серьезным.
   -Что случилось? Говори.
   В другой раз Бум с удовольствием поиграл бы на нервах вора, но только не сейчас. Не тот случай. Занервничал вор, а это уже плохо.
   -Ее больше нету. Она сгорела на даче вместе со своим дядей генералом. В газетах об этом писали. И по телеку показывали в хронике.
   Козырь поджал губы и уставился на окно, на пчелу.
   -Давно?
   -Что, давно? – переспросил очкастый охранник, изображая тупицу.
   -Ну, когда это произошло? Когда сгорела она с генералом? – вор казался раздраженным до некуда. Вот уж чего он никак не ожидал.
   -Да уже недели три, как это случилось, - проговорил Бум, и зная крутой характер своего патрона, отступил на пару шагов.
   -И ты, твою мать, все это время молчал? – в голосе вора отчетливо слышалась угроза. И Бум побоялся, как бы вор не схватился за пистолет. А пристрелить ему Бума ничего не стоит. И такое уже однажды было. Козырь с легкостью и, не раздумывая, всадил пулю своему охраннику только за то, что тот не вовремя доложил о телефонном звонке. Вор любил в своих людях исполнительность. Причем, беспрекословную. А ослушание строго наказывалось.
   -Я не знал, что тебя так интересует моя девушка… - сказал Бум.
   Вор посмотрел на своего охранника, как на пропащего дурака.
   -Твоя девушка интересовала меня поскольку, являлась племянницей генерала разведки, который, между прочим, был каким-то образом связан с вором в законе – Академиком. И я очень бы хотел знать, какая между ними была дружба. И не имеет ли генерал отношения к исчезнувшему состоянию Академика. Мы могли черпать от нее ценную информацию. А теперь?..
   -Извините, но она не выбирала свою смерть, - осмелился Бум подать голос и немного сбил накал вора. Козырь заговорил уже тише, как бы размышляя в слух:
   -Правильно. Согласен с тобой. Смерть никто не выбирает. Надеюсь, ты ничего не мог сделать для ее спасения?
   Бум покачал головой.
   -Ты абсолютно прав. Ничего. Иначе бы я не допустил. Уверяю, - грустно сказал Бум и уставился печальным взглядом поверх головы сидящего Козыря. На ползающую по стеклу пчелу.
   -Можно, я выпущу ее? Пчелы приносят мед, - этим Бум попытался объяснить свои добрые намерения. Но Козырь к несчастному насекомому был настроен жестко. И не терпел сентиментов.
   -Ты слишком сентиментален, мальчик мой. А это плохо. Я начинаю в тебе сомневаться, - сказал Козырь и, скрутив в трубочку газету, подошел и одним ударом размазал пчелу по стеклу. После этого сказал:
   -Вот как надо поступать… Все сомнения, к черту. Подумай над этим.
   -Как скажешь, Козырь, - без возражений ответил Бум и кивнул, словно этим кивком хотел подчеркнуть свою покладистость.
   -Ладно, иди. У меня сейчас начинается сеанс связи с ментом, - он указал скрученной газетой на дверь комнаты, в которой была Даша и сказал все с той же предельной жесткостью. – Вот она, тоже мечтает о свободе, как только что убитое мною крылатое насекомое. Можешь мне ответить, как я с ней поступлю? – спросил вор.
   -Точно также, как с крылатым насекомым, - ответил Бум, заведомо зная, что Козырь никогда не отпустит девушку, даже притом, что сюда ее везли с мешком на голове и дороги она не видела. А комната, в которой она сейчас находилась, была без окон и девушка не могла разглядеть и малой части двора. Ей могли бы сказать, что она находится далеко за городом, и она поверила бы. Но Козырь оставался верен себе. В ранее совершенных преступлениях, он никогда не оставлял свидетелей в живых и потому ему везло. Часто удавалось выкарабкаться из ментовских лап целехоньким.
   -Ну, не совсем, - более мягко сказал Козырь, скроив при этом такую физиономию, что Бум понял, так резко высказавшись, он хватил лишку. Козырь добрее. По крайней мере, к девкам. И к этой, в том числе.
   -Зачем такому товару пропадать. Я ее отправлю в бордель. – В своем понятии Козырь посчитал себя гуманистом. И хотел в этом убедить Бума. Внимательно посмотрел ему в лицо. Но лицо охранника показалось ему не проницаемым. А глаза, скрывали чуть затемненные очки, с которыми охранник расставался только тогда, когда ложился спать. И Козырь отвернулся, давая этим понять, что охраннику следует удалиться из комнаты. Покосившись, Козырь проверил, плотно ли Бум закрыл за собой дверь. Оставшись удовлетворенным, вор достал из кармана пиджака сотовый. Не торопливо набрал номер.

   Бум ехал по Садовому кольцу на своем новеньком «БМВ», когда его мобильник заработал. Пришлось остановиться. Странная привычка была у очкастого охранника, он не любил разговаривать по телефону во время езды. Это мешало, отвлекало от руля. Он припарковал свой «БМВ» за уже стоящим на обочине «Жигуленком» и подняв боковое стекло, чтобы его не могли подслушать, взял трубку.
   -Как у тебя дела? – спросил до боли знакомый голос, который, кстати, Буму меньше всего хотелось слышать. И он даже был готов бросить и свой мобильник и даже новую машину, только бы никогда не слышать этот ненавистный голос.
   -Пока живой, - ответил короткой, но емкой по смыслу фразой. Тот, кто звонил, хорошо знал, что Бум ходит даже не по лезвию ножа, а по острию опасной бритвы. И можно диву даваться, как еще этот ловкач умудряется оставаться живым. В отличие от нудного Козыря, звонивший был настроен более оптимистично. И на жизнь смотрел весело.
   -Ты уж давай живи. Нам ты нужен живым. Какой толк в мертвых.
   Бум усмехнулся. Поблагодарить бы за заботу, да не хочется что-то. Поэтому сказал просто:
   -Постараюсь. Но и вы уж не забудьте про свое обещание…
   -Не беспокойся. Не забуду. Когда все закончится, ты станешь больше нам не нужен. И можешь быть свободен. Слово даю.
   Теперь и Бум повеселел. Ведь когда–то этот кошмар должен кончиться. Но звонок? Что надо от него? И он спросил:
   -Надеюсь, вы мне позвонили не только, чтоб сообщить эту весть?
   Звонивший разразился басовитым смехом.
   -Какой догадливый. Хвалю и всегда ценю таких смекалистых людей. Притворяешься дурачком, а сам семь пядей во лбу.
   Бум принял эти слова за похвалу, улыбнулся.
   -Приходится притворяться. Да и с дураков спросу меньше.
   -Это правильно. Молодец. Хвалю. А теперь слушай. Нам известно, что твой шеф, владелец частной охранной фирмы,  вор в законе, Андрюша Козырь, занимается похищением людей…
   Бум сразу сообразил, о ком пойдет речь. Та девушка. Этот чертов недоумок, вор с куриными мозгами, вздумал поцапаться с ментами. Выкрал подружку у майора опера. Придурок. Идиот. Дорого же ему это обойдется. И даже податливость мента, есть ни что иное, как очередная коварная уловка. И в конечном итоге, Козыря ждет даже не тюрьма – дом родной, а пуля, выпущенная в голову вору из ментовского пистолета.
   -Не слышу оптимизма, - напомнил о себе голос из мобильника и тут же спросил: - Так что насчет девушки? Знаешь, чего-нибудь, или нет?
   Оптимизм. Иногда эти шуточки раздражают до невозможности. Тем, кто сидят наверху, можно шутить. Но знали бы они там, как не до шуток тем, кто тут, внизу. Лично Бум, внизу. И ему лично не до шуток.
   -Думаю, Козырь ее не отпустит. Пообещал, определить в бордель.
   -Это плохо. Очень плохо. Не надо было ему так поступать, - задумчиво произнес голос. А Бум сказал:
   -Так ведь он совета ни у кого не спрашивал. Поступил, как посчитал нужным. Да и кто бы стал давать совет вору? Смешно подумать.
   -Слушай, нельзя допустить, чтобы с ней случилось хуже, чем уже есть. И потом, это отвлекает майора. Он уже думает не о деле, а как освободить ее. Помочь можешь? – спросил голос после некоторого молчания. А Бум тут же схватился за голову, которая еще была на плечах.
   -Вы шутите? Как я могу помочь? Я не Рембо. В квартире полно охраны. Из меня тут же решето сделают. И потом Козырь. Мне кажется, он меня подозревает. Так что, прошу, избавьте меня от этого.
   -Ладно, ладно. Не переживай так, - попытался голос успокоить Бума. Но  очкастый охранник твердо стоял на своем, упорно не давая согласия, чтобы попытаться освободить подругу опера, и потерять голову.
   -Как, «не переживай»? Когда вы толкаете меня на верную смерть. В конце концов, это не моя девушка. Мою вы почему-то не захотели пощадить, - в голосе Бума было столько упрека, что звонивший вынужден был оправдаться за свою жестокость по отношению к Полинки.
   -Да ты пойми, так нужно было сделать для твоего же блага. Вот сейчас ты жив, здоров и преспокойненько разговариваешь со мной. А если бы твоя Полинка осталась жива, еще не известно, разговаривали бы мы сейчас. Скажешь, я не прав?
   Бум вздохнул. По идеи, звонивший был прав. И он не стал отрицать это. По большому счету, ничего сейчас отрицать не хотелось. Светило яркое солнце. Молодые девчонки в коротких юбочках парами и по одиночке бродили по тротуарам в поисках любви. И Буму очень хотелось любить их. Жизнь продолжалась. И какая, собственно, разница, Полинка лежит с ним в постели, или другая молодая красавица, от которой бурлит по жилам кровь. Он бы и на Полинке никогда не женился. Жена – это обуза. А при его бесшабашной жизни обуза, ни к чему. И он даже не представляет, что с ним будет завтра. Так зачем делать молодую жену преждевременной вдовой.
   -Вы правы, - согласился Бум, чем очень обрадовал своего невидимого собеседника, который тут же довольный покорностью Бума сказал:
   -Ты вот что. Позвони майору Туманову на сотовый. Назовешь адрес, где держат его девушку. Может, ты и прав. В конце концов, это его девушка. И пусть у него голова болит, как ее вытащить оттуда. Запоминай номер майора, - и звонивший тут же назвал набор цифр, после чего не прощаясь, отключил телефон.
   Бум тупо уставился в лобовое стекло. К стоящему впереди «Жигуленку», подошли парень с девушкой. Они держались за руки и на их лицах столько светилось счастья, что очкастому охраннику сделалось грустно. Ничего подобного ему ни разу не доводилось испытать в жизни. И, наверное, не придется. Вспомнил лицо той несчастной. Ее молящие о помощи глаза.
   -И почему я должен помогать ей. Пусть у ее мента голова болит. Тоже мне, нашли палочку выручалочку, - пробубнил он с недовольством и набрал номер, который ему только что сообщили.
   -Майор Туманов? – решил на всякий случай уточнить Бум, услышав мужской голос.
   -Да. Я слушаю, - с готовностью ответил Федор. По крайней мере, Буму показалось, будто майор уже ждал его звонка. «Черт их разберет. Может, у них все между собой схвачено,» - подумал Бум и сказал:
   -Мне велено сообщить вам кой, какую информацию. Вы готовы выслушать меня?
   -Разумеется, - тут же заверил майор Туманов.
   Грек с Ваняшин тоже наклонили головы поближе к трубке, хотя толком ничего расслышать не могли. Сотовый рассчитан не для лишних ушей.

   -Чего там, Николаич? – спросили оба, увидев, как засияло лицо их майора. Но Федор ответил лишь после того, как позвонивший ему, отключил свой телефон.
   -Ура, ребята! Я знаю, где они держат Дашу.
   -Ну, вот. Я же тебе говорил, что все пучком будет, - важно произнес Сан Саныч Греков, хотя Федор что-то не припоминал, чтобы Грек ему говорил об этом. А капитан загудел над ухом, как шмель.
   -Пол дела уже сделано, - и тут же усатый капитан засомневался, - если только это не уловка, - сказал он, полуприкрыв свои черные глаза, словно на сеансе общения с потусторонними духами. И Ваняшин с Тумановым, есть ни кто иные, как эти самые духи, к которым медиум капитан и обратился. И теперь старший по званию дух ему ответил:
   -Какой им смысл меня ловить. Меня они могли сцапать еще там у подъезда. Ночью. Нет, Саня, ты не прав. Я им нужен на свободе. Они хотят через меня отыскать деньги ихнего главного вора. Старик оказался не промах. По справке, которая лежала в деле собранном капитаном Нельсоном, только в пяти московских банках Академик получил более десяти миллионов долларов. По-другому, присвоил капитал, по утверждению вора Козыря, ему не принадлежавший.
   -Выходит, своих обставил, - добавил Грек. А Федор развел руками.
   -Ого. Мне бы хоть половину из того, - замечтался Ваняшин, пока не натолкнулся на скрученный Греком кукиш. Сразу стало не до мечтаний. А ядовитый капитан на этом не успокоился, сказал:
   -Видел? – спросил он о кукише.
   Ваняшин скроил недовольную физиономию и отвернулся.
   -Будешь лапу сосать. Как медведь. Размечтался о больших деньгах.
   -Да, ладно вам. Сейчас, вроде, речь-то о другом. Какой им смысл заманивать меня в ловушку? – убедительно повторил Федор.
   На этот раз у Грека не нашлось доводов. Он промолчал. Ваняшин насупившись, уселся подальше от Грека, на подоконник. Обиделся на усача. И Федор не раз делал Грекову замечания, за грубость. Не мешало бы капитану следить за своей речью и за руками тоже.
   Федор выдвинул ящик стола и увидел в нем среди бумаг, фотографию. Сказал задумчиво:
   -А вообще-то кое-что проверить не мешает. И я знаю, кто это сделает.
   -Кто? – в один голос спросили Грек с Ваняшиным.
   Туманов показал фотографию. Это была фотография бомжихи Тамарки. Федору пришлось повозиться с ней, чтобы выправить новый паспорт. «Старый» свой она уже и не помнила, когда и где потеряла.
   Он снял трубку и набрал номер интерната, где работала Тамарка. Причем, согласно отзыву директора, работала неплохо.
   Коротко переговорив с Тамаркой, Федор попросил ее немедленно приехать к нему. По телефону не стал рассказывать, ни о чем. Назначил время, и Тамарка пообещала не подвести. И не подвела.
   Заявилась она ровно через два часа, как и назначал ей Туманов.  Федор вот так сразу и не признал в ней бывшую грязнульку поберушку. Теперь перед ним была женщина, причем, выглядела она довольно ничего. Начиная от одежды, и кончая до всего прочего. Тамарка пополнела и самое, что поразило не только Федора, но и Грека с Ваняшиным, она  смыла с себя черноту перемешанную с загаром. Теперь ее кожа была беленькая. Но вот чего не пропало в ней с тех недавних пор, так это – шустрость. Тамарка осталась все такой же шустрой не только на слова, но и на дело. В кабинет к Туманову она вошла, как к себе домой. Достала из сумки бутылку шампанского и коробку конфет. Положила на стол перед Федором и уселась на свободный стул.
   -Это чего? – указал глазами Туманов на подношение. А Грек с Ваняшиным переглянулись и хихикнули. Но Тамарка ничуть не смутилась. Уж кто-кто, а Федор хорошо знал, как тяжело смутить эту, некогда привыкшую к вседозволенности, женщину.
   -Это? Это для вашей жены. Ведь это через нее я с вами и познакомилась. А так бы может, и сейчас скиталась по вокзалам. Я вам очень благодарна, Федор Николаевич. И Даше вашей дай бог здоровья.
   Когда Тамарка заговорила о жене, Грек невольно вздохнул. Знала бы она, где сейчас Даша, тогда бы так не говорила. Лучше помогла бы.
   Федор посмотрел сначала на Грека, потом на Ваняшина и сказал, обращаясь к Тамарке по имени и отчеству:
   -Вот зачем я тебя пригласил, Тамара Борисовна. Помощь мне нужна твоя. – Он замолчал. А Тамарка недоверчиво впырила в него свои глаза. Разыгрывает ее, что ли майор Туманов? И не вытерпела, спросила:
   -Вам? Моя помощь? Смеетесь над бедной женщиной?
   Майор покрутил головой.
   -Нисколечко, Тамара. Дело в том, что Дашу, похители…
   Минуту целую Тамарка безмолвно хлопала на Туманова глазами, постепенно приходя в себя. Пришла и сказала:
   -Кто же тот кобель, чтоб яйца у него отсохли.
   Ваняшин чуть не прыснул от смеха. А Федор сказал:
   -Да есть один нехороший человек. Мы тебе дадим адрес, где они держат Дашу. А тебе надо сходить…
   -В разведку, что ль? – опередила Тамарка майора своим вопросом.
   -Ну, вроде того. Понимаешь, тебе надо постараться проникнуть в помещение. Прикинуть, сколько там человек охраны. Ну и вообще. Как обстановка. Не думаю, что тебе удастся повидать Дашу. Но может, через соседей как узнаешь… Может кто-то видел, как ее привезли туда. Понимаешь? Для нас это очень важно. Нас ведь туда никто приглашать не будет, поэтому придется помещение то брать штурмом. Так вот, желательно бы убедиться, там ли она. Чтоб не засветиться. Вдруг ее там не окажется.
   -Ты пройди по подъезду. Как погорельцы делают, знаешь? Потрепись с жильцами подъезда. Узнаешь, кто и чего там, – вмешался капитан Грек в инструктаж. Но, похоже, его совет оказался напрасным. Уж Тамарке ли не знать этого. И как и с кем потрепаться, она знает.
   -Не учи ученую, - сказала она черноглазому капитану, который ей не понравился еще с первого того раза, как увидела его в кабинете у Федора Туманова. А второй, молодой, и вовсе губошлеп. Только сидит на подоконнике и лыбится, как полный дебил. Встречала Тамарка таких. Изо всех этих ментов, уважала одного – Федора Николаевича Туманова. Один он человек. А эти все – фуфло.
   Грек улыбнулся.
   -Ох, Борисовна. Ершистая ты баба.
   -Бабы на базаре семечками торгуют, - отпустила Греку замечание Тамарка. У того даже усы зашевелились.
   -Кто же ты тогда? – спросил он. Федор и Ваняшин уже поняли, что усатый капитан попросту подтрунивает над бывшей бомжихой.
   -Я – женщина. Понял? – огрызнулась Тамарка и, повернувшись к Федору, сказала уже совершенно другим тоном: - Федор Николаевич, миленький, сделаю все, что скажете.
   -Во, как она для него, а, Лешка? – съязвил Грек. Но Тамарка словно не услышала ядовитого замечания усатого капитана и промолчала, уверенная, что в ментовке работают одни придурки. За исключением, конечно, Туманова.
   Федор опустил глаза к столу. Понимал, вряд ли ей доставит удовольствие то, что он сейчас предложит. И, тем не менее, другого выхода не было. Да и безопасней так для самой Тамарки. А потом, это не надолго. И майор очень серьезно сказал:
   -Тамара, тебе придется сменить одежду…
   -Как это? Для чего? – захлопала женщина глазами. О чем лопочет майор. Голой жопой, что ли сверкать, как это делают молодые сики.
   -Понимаешь… в общем, тебе на время опять придется стать бомжихой, - Федор не дал Тамарке и рта раскрыть, сказал: - Так надо, Тамара. В первую очередь для твоей же безопасности. А потом, бандиты должны поверить, что ты не подослана ментами. Понимаешь, о чем я? А поверят они только в том случаи, если будешь выглядеть, как бомжиха.
   -Вот так, дорогая, - вставил Грек уже без иронии. – Так что давай, вживайся в образ, Тамара Борисовна. И вперед и с песней.
   -Да, ладно вам. Заладили все, Борисовна, - сказала Тамарка.
   -Вот, что нам от тебя надо, Тамара. Никто из наших пойти не может. Многих бандиты уже знают в лицо. Да и подозрительно будет, если к ним мужик придет.
   -Это правда, - охотно согласилась Тамарка.
   -Ты еще не забыла, как ведут себя бомжи? Жаргон, на котором общаются? – улыбнувшись, спросил Федор. И Тамарка на него не осерчала, потому что не услышала в его голосе насмешки. Скорее, это напоминание о той действительности, от которой Тамарка еще как следует не успела отойти. Поэтому, чего тут вспоминать, когда все свежо в памяти.
   -Федор Николаевич, для такого дела, я даже рожу гуталином намажу, - пообещала Тамарка, преданно глядя в грустные глаза майора.
   Грек с Ваняшиным хохотнули, а Туманов, зная, что Тамарка может на это решиться, отговорил ее:
   -Ну, уж это делать не обязательно. Сейчас продается много тональных кремов. Несколько мазков, и лицо будет черным, как от загара.
   -А гуталин потом не смоешь. До старости будешь ходить с грязной физиономией, -  шутливо сказал Грек. Но Тамарка приняла его шутку вполне серьезно и спросила:
   -Это почему?
   -Потому, что гуталин смывается только керосином. А с керосином в стране – напряженка, - Грек подмигнул хохочущему Ваняшину. А Тамарка отмахнулась.
   -Да ну вас… - сказала она, ни чуть не обидевшись за подкол. Чего возьмешь с ментов? Если у них мыслительный процесс не развит.
   -Когда надо это сделать? – спросила она у Туманова. – Ну, пойти туда? Тянуть-то с этим нельзя. Я думаю. Так?
   -Смотри, какая Тамара Борисовна, смышленая, -  Грек был верен себе. Но майор Туманов, решил одернуть не в меру развеселившегося капитана. Сказал:
   -Слушай, помолчи, гречанин!
   -Вот-вот. Помолчи, - поддержала майора бывшая бомжиха.
   -Иди надо, Тамара, сегодня. Время дорого. Боюсь я за Дашу. Справишься, Борисовна? – голос майора зазвучал с теплотой, что особенно стало приятно Тамарке. В жизни мало кто о ней заботился по-настоящему. Пожалуй, только два человека: покойный Дмитрич да вот майор Туманов, дай бог ему здоровья. Не дал пропасть окончательно. Пристроил на работу. Вернул к нормальной жизни.
   -Справлюсь, Федор Николаевич. В лепешку расшибусь, но справлюсь, - пообещала Тамарка и тут же спросила: - Ну, так я пошла переодеваться?
   -Погоди, - остановил ее Федор. – Ты живешь-то теперь где?
   -А при интернате и живу. Директор мне комнату там выделил. За больными детишками присматриваю, и тут живу. У нас там старой одежды полно. Пойду, подберу чего-нибудь. А как вернусь, сразу к вам, - пообещала женщина. Федор кивнул согласно.
   -Я буду ждать, Тамара, - сказал Федор, провожая женщину до двери.

   До улицы Рябова, Тамарке пришлось добираться на автобусе. Двое молодых с наглыми рожами контролера, даже не стали спрашивать с грязнульки бможихи билета.
   -Ну-ка подвинься, оборомот, - нагло толкнула плечом бомжиха одного из них, когда стала выходить на нужной остановке. Парень только ухмыльнулся, но пререкаться с грязнулькой не стал. Пустое. Да и взять, ничего с такой не возьмешь, только руки замараешь. Так стоит ли тратить нервы. Пусть выкатывается из автобуса. И он отошел.
   Тамарка вывалилась из автобуса со здоровенной сумкой в руках, сшитой из мешка и наполовину наполненной всяким барахлом. Любой, кто видел ее с этой сумищей, безошибочно мог сказать, что тут все ее небогатое имущество, без которого образ жизни, мало-мальски поддерживающего себя бомжа, не мыслим. Пластиковая бутылка с водой. Мыльница. Полбуханки ржаного хлеба с двумя огурцами. Кастрюля для похлебки и кое-что из сменной одежды.
   Прямо на остановке, не стесняясь прохожих, Тамарка высморкалась, вытерла рукавом засаленной кофты нос, и, закинув сумку за спину, потопала по своим бомжацким делам.
   Дежурившие неподалеку два милиционера, при приближении бомжихи, как по команде отвернулись и, ускорив шаг, потопали в противоположную сторону улицы. Тамарка плюнула им вослед, что-то негромко пробурчав. Они оба не заслуживали ее внимания. Попались на глаза и пошли вон с глаз. Им не до нее, а уж Тамарке и тем более не до них. Идет по улице, а сама на номера домов таращится.
   Вот он. Вот нужный дом. Светленький, чистенький. Девятиэтажечка. Только бомжей и не хватает чтобы подъезды загадить.
   Тамарка улыбнулась. Ее непромытое, коричневое лицо уставилось на крайний подъезд. В нем та квартира, где держат Дашу. На шестом этаже эта квартира. Высоко лезть. Как во многих новых домах, лифт оказался в нерабочем состоянии, о чем гласила табличка, приклеенная к дверям. И Тамарка негромко выругалась.

   Андрюша Козырь держал Дашу в своей шести комнатной квартире. Все-таки окраина города. И район – захолустье. Но тем оно и хорошо, что тут никто не знает его. А ментам, если вздумают искать девчонку, и в голову не придет притащиться сюда. Тем более, эту шести комнатную он  приобрел совсем недавно, месяц назад и она еще не засвечена у ментов. Свои машины Козырь никогда не оставлял на ночь возле подъезда, чтобы не докучать жильцам. В случаи надобности, звонил своему человеку, тот приезжал и вез Козыря, куда ему надо. По поводу охраны, постоянно таскавшейся рядом, соседям разъяснили, что Андрей Николаевич Козырев является крупным руководителем, которого не охранять, просто нельзя. И сразу все вопросы сами собой отпали.
   Козыря не было, когда пришла Тамарка. Только двое охранников, которых вор с самого начала приставил к Даше, наказав строго-настрого глаз с нее не спускать. И никого не впускать в квартиру.
   В дверь позвонили, и один из охранников подошел и глянул в глазок. На площадке стояла бомжиха с сумкой за спиной. Охранник хорошо видел ее непромытую рожу. Стоит грязнулька, на дверь таращится. Даже обшивку потрогала рукой. Какая любопытная.
   Видя, что напарник приник к глазку и не открывает, к нему подошел и второй охранник. Спросил шепотом:
   -Кто там? Участковый?
   -Да нет. Бомжиха какая-то, - ответил напарник, оторвавшись от глазка. – Может, не открывать ей? Чего она тут шляется?
   Напарник тоже глянул. Глазок обеспечивал видимость всей площадки и части лестницы. Бомжиха стояла одна. И напарник сказал:
   -Да, ладно. Давай, откроем. Она, наверное, побирается. Дадим бабе жрачки. Тащи шмот колбасы, банку консервов и хлеба. В церковь не ходим, не подаем, так хоть этим часть грехов, может, замолим.
   -Ну, как хочешь, - с недовольством проговорил первый охранник и поплелся в кухню. А второй, открыл дверь. Окинув взглядом бомжиху, сгорбившуюся под тяжестью сумищи, спросил без грубости:
   -Чего тебе, матушка?
   Сбросив с плеча тяжелую сумку с пожитками, «матушка» распрямила спину, слезливо глянула на охранника.
   -Сыночек, мне бы поесть чего-нибудь. Дай, чего твоей душе не жалко? – попросила бомжиха. Охранник обернулся в коридор, где на кухне копошился его напарник. Тамарка заглянула в прихожую и увидела женские туфли. Красные. На высоком каблуке. Они стояли в сторонке от мужской обуви. Уж явно этот жлоб такой фасон носить не будет.
   Из кухни вышел первый охранник с пакетом, в который он сложил еду для бомжихи. Протянув пакет Тамарке и глянув на нее подозрительно, сказал недобро:
   -На. И уходи отсюда. Нечего тут крутиться.
   -Спасибо, родненькие, - с поклоном ответила Тамарка, чуть не стукнувшись лбом в уже закрывшуюся дверь. Но охранники не ушли сразу от двери. Притаившись возле глазка, наблюдали за бомжихой. Видели, как она поперлась на верхний этаж.
   -Да, ладно тебе. Чего ты на нее, - сказал второй охранник первому. – Обыкновенная побирушка. Лицо попроще сделай. Чего так на меня смотришь? Видишь, наверх пошла. У всех жрачку спрашивает.
   -А если не обыкновенная? Если подосланная ментами? Тогда что? Козырь нас убьет. Помнишь, чего он сказал? Дверь не открывать.
   -Но она же ушла и ничего. В квартиру мы ее не пускали, - пытался убедить второй охранник первого, что нет повода для опасения.
   Первый глянул на туфли.
   -Черт!
   -Чего ты? – не понял второй охранник.
   -Туфли. Она могла увидеть их.
   Второй охранник расмеялся.
   -Ну ты, братан, даешь. Да мало ли чьи эти туфли? Да она и внимания на них не обратила. Успокойся. Ей бы пожрать, чего-нибудь дали. Тоже мне, - сказал второй охранник с укором. – Нашел о чем беспокоиться. Только ей до этих туфлей.
   Первый охранник поднял туфли, подержал их в руке и зашвырнул в угол. В его взгляде было столько подозрительного, что второй охранник отвернулся.
   -Не скажи. Если это была ментовская подстава, то она, могла обратить на них внимания. И чутье у них у всех, как у хороших собак.
   -Ну, могла, могла. Только с чего ты взял, что это подстава? – не сдержавшись, накинулся второй охранник на первого.
   -Предчувствие, - коротко ответил первый. А второй съязвил на это:
   -Засунь свое предчувствие куда подальше. Если так бздишь, давай, откроем дверь, послушаем.
   Они тихонько открыли дверь. Первый охранник остался возле порога, а второй шагнул на несколько ступенек наверх, прислушался. Но потом махнул рукой и вернулся. Закрыв дверь, сказал раздраженно:
   -Хрен ты мамин! Устроил тут переполох. А бомжиха вон стоит этажом выше. Тряпье ей там какое-то дают. Иди посмотри, если хошь.
   -Ладно. Пусть будет по твоему. Только, если что, отвечать ты будешь. Дверь ты открывал?
   -Ну?
   -Будет тебе ну, если эта рвань ментов привед!



ГЛ. 20


Около семи вечера, дежуривший на входе сержант, позвонил Федору и сказал, что к нему пытается прорваться какая-то бомжиха. Услышав это, майор бросил трубку, сам сбегал вниз и привел Тамарку к себе.
   Грек с Ваняшиным сидели тут же. Тоже ждали ее возвращения.
   Сбросив сумку, которая за время обхода изрядно потяжелела, Тамарка устало плюхнулась на стул, махая на лицо носовым платком.
   -Жара-то какая на улице. У меня прямо кожа с лица сползает от этого крема. Говорить не могу, так пить хочу, - начала капризничать Тамарка, поглядев на бутылку вина и облизнув сухие губы.
   Федор схватил бутылку с шампанским, откупорил и наполнил Тамарке стакан пузырящейся жидкости.
   -На. Пей, - подал он стакан  Тамарке, который та лихо опрокинула в себя. Грек только покачал головой. Его Туманов так не угощает.
   -Во, как вжилась в образ. Может, и мне плеснешь?За компанию с ней, – попросил он, на что получил отказ от майора.
   -Обойдешься, - сказал Туманов и налил Тамарке второй стакан.
   Грек с Ваняшиным облизнулись, наблюдая, как бомжиха лихо расправилась и со вторым стаканом. Потом икнула, поморщившись, когда газы ударили в нос, а потом сказала:
   -Она там.
   Грек с Ваняшиным только хотели чего-то спросить, как Федор прикрикнул на них, потребовав тишины:
   -Тише вы!
   Хотя никто и не шумел. Усатый капитан только чуть скрипнул стулом, на котором сидел.
   -В прихожей возле шкафа, я видела красные туфли на высоком каблуке. Размер, примерно, тридцать седьмой. Ее? – сказала Тамарка.
   -Ее, - кивнул Федор и пошарил рукой по столу, где лежала пачка сигарет. Пачка уже оказалась в руках у Грека, и тот  достал  из нее пару сигарет. Одну вложил в рот себе, другую протянул майору.
   Федор схватил сигарету, закурил, и, выпустив струйку дыма, сказал:
   -Это ее туфли. Утром она в них ушла на работу.
   -Ну, вот, - довольная собой, продолжила Тамарка. – А перед этим я разговорилась с одной старухой. Она на первом этаже живет. Одинокая она. Так она меня напоила чаем и кое-что порассказала. Она видела, как пару дней назад ихний сосед с шестого этажа вылез вечером из машины. И двое парней с ним были. Они вели под руки девушку. Та не то пьяная была. Старуха не поняла толком. Говорит, девушка вырывалась вроде. Потому что на лестнице она слышала шум. Лифт у них в доме не работает. Пока до шестого этажа дошлепаешь, без ног останешься.
   -Ты, смотри-ка, не обманул, - сказал Федор, припоминая недавний звонок. Незнакомый ему человек сказал, где бандиты держат Дашу. С чего бы такая трогательная забота?
   -Кто-то, Николаич, тоже на тебя виды имеет, - заметил по поводу заботы  Грек. А Ваняшин добавил:
   -Как на хорошую бабу. Приглянулись вы кому-то, товарищ майор.
   Федор на это промолчал, потом спросил у Тамарки:
   -Ну, а насчет охраны как? Чего удалось выяснить?
   Тамарка уже немного успела захмелеть, взяла бутылку и налила еще стакан вина.
   -Никак жажду не утолю, - объяснила она, а потом ответила на вопрос Туманова: - Я видела двоих. Оба такие высокие, вот как вы, Федор Николаевич. Здоровые такие. Один, ничего парень. А второй, злой, как собака. Того и гляди укусит. А больше я никого не видала. Может там, в квартире еще кто есть, не знаю. Старуха сказала, этот ваш Козырь живет в шести  комнатной квартире. Не хило, правда?
   -Не хило, - согласился Федор. Грек с Ваняшиным промолчали.
   Глупо было надеяться, но Федор все же спросил:
   -А Дашу ты не видела?
   Тамарка допила третий стакан шампанского и едва не прослезившись от чужого горя, грустно сказала:
   -Не видела. Они ведь меня даже на порог не пустили, сволочи. Один так и стоял возле меня, как сыч. Присматривал, чтоб я чего-нибудь не украла. А я ведь, Федор Николаевич, давно не ворую. Зарабатываю вот этими руками. Раньше, когда бомжевала, воровала. А когда вы меня устроили на работу, то как бабка отшептала. Рубля чужого не возьму. Вот положи, рубль на стол? – попросила она Грека.
   Капитан сунул руку в карман. Рубля у него не нашлось. Вытащил пять рублей. Положил монету на угол стола.
   Тамарка нахмурилась, глянула и, растягивая по слогам, сказала:
   -Не возьму. Мне чужого не надо.
   Все заметили, что она уже изрядно опьянела.
   -Леш, - обратился Федор к лейтенанту, - отвези даму до интерната.
   -Отвези даму, - замямлила бомжиха, повторяя за Тумановым.
   Ваняшин взял ее под руку и повел к двери.
   -Чего-то быстро ее развезло с трех стаканов шампанского, - сказал Грек, посмеиваясь, когда Тамарка ушла с Ваняшиным, глянул на то место, куда положил пять рублей и усмехнулся. – Вот баба, шельма.
   Федор не понял. И Грек указал пальцем на стол, где лежала монета.
   -Чужого ей не надо. А сама пять рублей у меня умыкнула. А у меня, между прочим, до получки осталась двадцатка.
   -Правильно, - одобрил Федор. – Дураков учить надо. Нечего разбрасываться деньгами. Ладно, не ной. Дам я тебе еще двадцатку.
   -Да я  не ною. Я ж проверить хотел, Николаич. Ее  на честность. Исправилась она или нет, - уже без смеха ответил Грек.
   -Чего ж ты двадцатку ей не подложил? Для проверки.
   -Ага. Сейчас. Перебьется. А я что, на воде из-за нее два дня до получки сидеть буду, - он вдруг глянул вниз и виновато улыбнулся.
   Улыбка получилась идиотской. И Туманов спросил раздраженно:
   -Сань, ты чего все сидишь и лыбишься? Чего тебе так весело?
   -Да не над тобой, Николаич. Над собой смеюсь. Тамарка-то оказывается, перевоспиталась, - он наклонился и поднял с пола свою монету. По-видимому, когда Тамарка вставала, нечаянно смахнула ее локтем. Та упала на кусок войлока, который торчал из-под ножки стола. Потому никто и не услышал стука. И теперь Грек испытывал чувство вины. Нехорошо подумал о женщине. Но особенно рассюсюкиваться ему не пришлось. Туманов не дал. Призадумался.
   -Надо обсудить детали операции по освобождению Даши, - предложил Федор, и Грек охотно согласился.
   -Возьмем для подкрепления группу спецназа и мы втроем, - сказал Грек. На что Федор строго возразил:
   -Вдвоем. Ваняшин и я. Ты останешься тут.
   -Николаич, ну ты что? Вы там будете… а я тут отсиживаться? Как хочешь, но я с вами, - обидевшись на Туманова, заявил Грек. В стороне оставаться он не хотел. И Федор, в конце концов, уступил:
   -Противный ты, Сашка. Ладно. Черт с тобой. Будешь на подхвате, вместе с водителем машины.
   Грек хитро заулыбался.
   -Там, на месте, разберемся, - сказал он, вглядываясь в напряженное лицо майора Туманова. – Посмотрим, кто еще будет на подхвате.
   -Ну, так что? – многозначительно произнес майор Туманов.
   -Надо назначать вору Козырю встречу, - сказал Грек, вспоминая план, предложенный Ваняшиным. – Скажешь, что отыскал деньги и предложишь Козырю приехать…
   -Часть денег, - подметил Федор. – Если скажу, что все, он может заподозрить подлог. То говорил, что ничего не знаю о деньгах, и вдруг нашел. И сразу все. Так не годится, - запротестовал майор.
   -Пожалуй, верно, - согласился Грек. – Значит, тогда говоришь, что нашел половину денег и готов их выдать. Для чего просишь господина вора в законе Андрюшу Козыря прибыть собственной персоной.
   -А приедет ли он? – засомневался Туманов. Но Грек тут же успокоил:
   -Куда он денется? Сдается мне, он до денег жадный. Сам, конечно, в пекло не полезет. Где-нибудь недалеко будет сидеть в машине и глядеть. Поэтому округу придется взять под наблюдение. Пошлет «быков». А нам надо взять их и его одновременно. Тебе придется ехать самому на встречу, Федор. Хотя это и рисково. А я поеду с Ваняшиным. Не могу же бросить одного нашего молодого коллегу.
   Туманов вздохнул. Ему самому хотелось  поехать освобождать Дашу, но Грек прав. Если Козырь не увидит там его, сразу развернется и уедет. При этом, успеет позвонить, дать команду, чтобы  Дашу убили.
   -Ладно. Только вы уж там постарайтесь… - Федор не договорил, но Грек понял, что он хотел сказать. Конечно, сто процентную гарантию давать было бы глупо. И Туманов сам это понимает. Надо еще как-то войти в квартиру. А как это сделать, если дверь железная, а за ней два вооруженных мордоворота. Так вот они и откроют спецназовцам с хлебом солью. Небось, у каждого при себе по скорострельному «УЗИ», которые с такого близкого расстояния в три секунды разнесут бронежилеты в клочья.
    Туманову пришла  мысль, привлечь к операции Тамарку.
   -А что, это идея, - одобрил Грек. – Охранники ее уже знают в лицо. И  ломиться в дверь не придется. Откроют ей, а тут мы… Да, Николаич, а где ты Козырю засаду устроишь? – забеспокоился Грек. Кажется, Федор, и сам толком еще не решил этот вопрос. Призадумался.
   -Помнишь, у Академика была дача по Волоколамскому шоссе? Там еще часовенька в деревушке. Между прочим, говорят, построенная на его пожертвования.  Вот так, капитан.
   -У него что, были пристрастия к религии? - недоумевал Грек. Федор на это пожал плечами и сказал, что думал:
   -Думаю, у старика были другие пристрастия, куда более прозаические. Любовь к девочкам и деньгам. Но, тем не менее, дача там у него неплохая. Нам с тобой такая может только присниться. Вот туда я и привезу Козыря. И место там подходит как нельзя лучше для его задержания. Лес вокруг. Надо будет только дороги блокировать. На всякий случай, чтобы этот гад не ушел.

   Даша не могла пожаловаться на плохое обращение. Два раза в день -сытная кормежка. Только не до еды ей. Кусок в рот не идет. Федор, наверняка, попытается что-нибудь придумать для ее спасения. Но на душе все равно не спокойно. Сколько раз смотрела подобные эпизоды в фильмах и уже как-то привыкла к ним, поэтому они не затрагивали ее. Но пережить все самой, это уже все совсем по-другому. Никогда не знаешь, чем обернется такое затворничество да еще у таких крутых бандитов. Они могут просто взять и утопить ее в ванне, и Федор вряд ли отыщет ее бездыханное тело. Да и как он может узнать, где вообще ее надо искать, когда она сама находится в неведении по поводу своего места пребывания. Когда охранник приносил ей завтрак и обед, Даша пыталась заговорить с ним, но парень даже рта не открыл. Оставалось удивляться тому, как его хорошо надрессировали. Такого, пожалуй, не разговоришь, если даже ляжешь с ним в постель. Хотя Даша заметила, каждый раз, когда он приносит ей еду, в его глазах столько возбуждения, что дорвись он до нее и в самом деле затрахает, как обещал еще там, в машине. Только не станет она с ним заниматься любовью. Она будет сидеть на диване, поджав ноги и смотреть телевизор, чтобы хоть как-то отвлечься от нехороших мыслей.
   Даша так и сделала. Усевшись поудобней, взяла в руку пульт дистанционного управления и только собралась включить телек, как услышала, что с той стороны дверь отпирают. Вся напряглась. Зачем? Ведь еду ей уже приносили, а туалет и душевая кабина были рядом в небольшом коридорчике. Какого же черта им надо?
   На этот раз золотозубый выглядел усталым. Бледное лицо, казалось еще бледнее и имело землистый оттенок. Даше даже стало противно на него смотреть, уставилась в черный экран телевизора. Пульт из ее руки  золотозубый вырвал, не велел включать телевизор, пока он здесь. Уселся на другой конец дивана и, закинув ногу на ногу, сказал:
   -Твой майор предлагает за тебя выкуп…
   Даша точно окаменела. Боже! Какой выкуп? Откуда у  ее Федора деньги? Он простой мент, а не бизнесмен. Тут явно что-то не так.
   -… Десять миллионов долларов.
   -Сколько? – Даша ахнула. Как может Федор обещать такую сумму? Он что, с ума сошел. Да таких денег он ни разу в жизни не видел и не увидит. И лучше предупредить золотозубого сразу, чтобы на этот счет не строил ненужных иллюзий. А потом вздумает отыграться на ней.
   -У него нет таких денег, - сказала Даша, почувствовав в душе пустоту. Стоит ли надеяться на спасение? На этом фоне сказанное дальше вором, выглядело как успокоительное лекарство.
   -У него – да. Но у одного нашего знакомого остались деньги. И не такие. Поэтому тебе придется еще некоторое время пожить у меня, пока твой майор не отыщет их все. И не отдаст мне. – Он улыбнулся.
   -Тогда вы отпустите меня? – спросила Даша. Вор обнадеживать не стал. Дай слово, будь добр сдержать. Поэтому Козырь ответил так:
   -Будет видно. Не торопи события. Разве тебе плохо у меня?
   Даше захотелось расцарапать его гнусную, противную рожу. Но сделать это сейчас, значит, допустить непростительную ошибку. Нужно уметь ждать. Так всегда говорил ей Федор. И она кивнув на стену, в которой отсутствовало окно, сказала:
   -В этой комнате даже нет окна…
   Но вора это замечание не тронуло. Он помолчал, а потом спросил:
   -А зачем тебе окно? Чтобы мечтать о свободе?
   -Здесь душно, - соврала Даша, но вор сразу уличил ее во вранье:
   -Не ври. У тебя хороший кондиционер. Я же знаю, что ты, пташка дорогая. Дорого стоишь. Поэтому я буду тебя беречь. Пока. А там посмотрим,  - он встал, оставшись удовлетворенным, что не услышал от нее конкретных жалоб на плохое обращение охранников в его отсутствие. – Завтра я встречаюсь с твоим мужем. Моли бога, чтобы он не устроил мне ментовскую засаду. Если он подведет меня, вот тогда тебе действительно будет плохо, - сказал золотозубый и вышел. А Даша заплакала. Может, напрасно все задумал Федор?

   
   Как Федор и предполагал, Козырь предложил ему ехать в его машине. Встретились на Мясницкой, возле летнего кафе Зурбаган. Федор стоял в условленном месте, поджидал Козыря. Козырь подкатил на своей новенькой «Вольво» темно-вишневого цвета. В качестве приветствия, кивнул и сказал сдержанно:
   -Садись ко мне в машину.
   При этом  правая задняя дверь открылась, и Федор увидел  сидящих на заднем сиденье двух высоких крепких парней с бритыми затылками и кулаками как кувалды. Таким и оружие при себе носить не надо. Ничего не скажешь, охрана у Козыря что надо. За рулем сидел очкастый парень, который бросил на Федора настороженный взгляд и отвернулся. Видно не интересен ему майор.
   -Садись, чего стоишь? – сказал Козырь, кивнув на сиденье. - Мне так будет спокойней. А заодно и проверим, нет ли за нами «хвоста». Извини, майор, но тогда мне придется тебя убить. И дамочка твоя умрет жуткой смертью. Так что, я думаю, не в твоих интересах играть со мной в такие игры. – Вор засмеялся. Охранники его только сдержанно улыбнулись, холодно глянув на ментовского майора.
   -Все нормально, Козырь. Не напрягайся, - сказал Федор и сел, искоса глянув на сидящих за столиками, среди других посетителей кафе, двух оперативников. Одним из них был лейтенант Ваняшин. Ребята сидели с девчонками и о чем-то беседовали. При этом, девушки мило улыбались. Но стоило «Вольво» отъехать вместе с двумя джипами сопровождения, как Ваняшин тут же достал мобильник, и быстро набрав номер, тихонько сказал:
   -Они отъехали. Майора повезли с собой. Продолжайте, как условлено. Никакой слежки. Ждите их на месте, как распорядился Туманов.
   Услышав в ответ, что группа уже на месте и замаскировалась, удовлетворенно улыбнулся и, отключив телефон, спрятал его в карман. Потом сказал, обращаясь к девушкам:
   -Давайте выпьем. День сегодня особенный, - с улыбкой он поднял стакан с апельсиновым коктейлем. Все остальные за столиком последовали его примеру.
   Отставив пустой стакан, Ваняшин обратился к девушкам, переодетым офицерам информационного управления уголовного розыска:
   -Ну, вы тут посидите немного. Посмотрите. Если что, дадите нам знать. А мы поедем в другое место. У нас там еще дела.
   Из остановившей на обочине белой «Газели» без номеров с затемненными стеклами им помахал рукой капитан Греков. В ответ девушки мило улыбнулись усатому ловеласу.

   -Ну-ка, Бум, покрутись по улицам. Посмотрим, не пасут ли нас товарищи гражданина начальника, - сказал Козырь, когда машина поехала. В ответ, очкарик только молча кивнул. А сидящий рядом с Федором крепыш с руками как клещи, расстегнул майору пиджак.
   -Не взыщи, гражданин начальник, но мы тебя должны обшманать, - сказал он, зубоскалясь. – Если ствол где припрятал, лучше чам отдай.
   -Напрасный труд. Пустой я. Но, если вам так хочется… - Федор поднял руки, предоставив крепышу полную свободу действий. Оружия с собой не взял. В сложившихся условиях оно ему ни к чему. Так было задумано в самом начале операции. Лично Федор, ни в кого стрелять не собирался. Это должны были сделать снайпера и бойцы спецгруппы. По договоренности, как только бандиты доберутся до места, снайпера берут их на прицел, тем самым, прикрывая майора Туманова, на случай непридвиденных обстоятельств.
   -Он «чистый», - сказал крепыш после того, как общупал Федора с головы до ног. А Федор поблагодарил его за приятные ощущения. На что крепыш хмуро заметил:
   -Остришь, майор? Ну, давай, давай. Только, если я начну острить, тебе больно будет, - он сжал пальцы в здоровенный кулачище и поднес его к лицу Федора. Хорошо еще сразу не ударил.
   -Остынь, Дрозд, - сказал крепышу Козырь. Кажется, он начинал Федору верить. Даже великодушно разрешил закурить в своей машине, чего никогда не позволял своим охранникам. И сам закурил.
   Минут двадцать они крутились по улицам Москвы, но когда выехали на Волоколамское шоссе, один джип обогнал «Вольво». В нем ехала группа разведки, посланная Козырем вперед. Позади ехала группа прикрытия. Если вдруг возникнет какая-то заминка с гаишниками, эта группа должна отвлечь гаишников на себя. Сделать, что-то такое, что привлечет их внимание. Например, нарушить правила дорожного движения, или что-то еще. Но «Вольво» Козыря они должны оставить в покое. Пусть погоняются за джипом.
   Но предупрежденные на постах ДПСники нарочно не обращали внимания на эскорт иномарок, летящий по шоссе на запредельной скорости. Правда при приближении к постам, бандиты все-таки не наглели и сбрасывали скорость.
   Отъехав от Москвы по Волокаламке километров на шестьдесят, «Вольво» повернула направо. Там, где указал Федор. Шесть километров по грунтовке с колдобинами и огромными лужами, и вот она, деревня Владыкино. Домов в ней больше ста. И среди всех возвышается двухэтажный терем под цинковой крышей с резными ставнями.
   -Это его дом? – спросил Козырь и достал большой бинокль специально приготовленный для такого случая.
   Все три машины остановились, но вор не велел никому вылезать. Еще достаточно сочная для этого времени лета трава, простиралась под колесами машин ровным ковром. И каждому изнывающему от городской духоты, хотелось выйти, размять ноги и подышать свежем воздухом. И лучше бы поваляться на этой траве, чем сидеть в тачках.
   -Будет еще время, - скупо сказал Козырь, просматривая каждый сантиметр двухэтажного красавца через линзы бинокля и не обнаружив ничего подозрительного. Оставалось выяснить насчет охраны в доме.
   -В самом домеохрана есть? – спросил Козырь у Федора Туманова. Федор усмехнулся про себя. Вот дубина, этот Козырь. Знал бы он, сколькими бойцами наполнен дом, ни за что бы, ни сунулся сюда. Даже за двадцать миллионов. И в соседних дворах полно спецназовцев. Жителей близлежащих домов попросили временно не выходить на улицу, во избежание случайной пули, если возникнет перестрелка. А таковой, никто не исключал. Особенно со стороны бандитов. Царившее вокруг  затишье не осталось не замеченным Козырем.
   -Странно. Что-то никого не видно на улице, - сказал Козырь. Но Федор тут же нашелся, что ответить вору:
   -Чего же ты хочешь? День. Все на работе.
   -Верно, день, - задумчиво произнес Козырь и опять спросил про охрану: - Ты мне не ответил…
   -В доме –  всего один человек. Доверенное лицо Академика. Его убивать нельзя. По крайней мере, сразу.
   Козырь посмотрел на майора удивленно. Почему, это нельзя? Кто может запрещать ему, вору в законе Козырю, делать то, что он считает нужным. Да и зачем нужен свидетель? Лучше от него избавиться.
     -Только он знает, где конкретно лежат деньги, - соврал Федор. На роль охранника  вызвался сам командир роты спецназа, майор Стриженов. Ему предстояло маячить возле дома, мозолить бандитам глаза.
   Прошло еще минут пятнадцать, а машины по-прежнему стояли на окраине деревни, с сидящими в них бандитами. Понимая, что такое простаивание, ни к чему хорошему не приведет, только лишь привлечет внимание  местных жителей, Козырь сказал крепышу с погонялом Дрозд:
   -Иди в ту машину, - кивнул он на джип стоящий впереди. – Поезжай. Посмотри там. Охранника не убивай. Надо с ним поговорить как следует, сперва. Если все пучком, позвнишь мне по сотовому. Езжай.
   -Ага. Понял, - кивнул крепыш и, потеснив Федора, вылез из машины, побежал к джипу. Они поехали, а Козырь стал следить за ними в бинокль. Видел, как они лихо подкатили к воротам. Дрозд вышел и  несколько раз постучал кулаком в железную калитку.
   -Вот олух, - ругнул вор Дрозда за  такую наглость. – Не так надо было делать. Посмотреть сначала. Обойти забор. А они напролом, - сокрушенно махнул рукой вор и уставился на Федора: - Ну, майор, смотри. Мои ребята из тебя ломтей нарежут, если привел нас в засаду.
   -О чем ты? – улыбнулся Федор. – Моя, можно сказать жена, у тебя…
   -Не лыбься мне. Не люблю я этого. Когда мент улыбается, значит, замышляет что-то коварное. Смотри, - вор погрозил Федору пистолетом. – Лучше ничего не замышляй против меня. Пожалеешь тогда.
   -Не буду. Как скажешь. Ты хозяин положения. – Федор сразу сделался серьезным. Сейчас, главное было, не раздражать Козыря. Иначе он сделается осторожным, и подобраться к нему будет очень сложно. Но про себя Федор подумал, что, то обещание, данное Козырю по телефону, остается в силе. И ментовской пули ему все-таки не избежать.

   Майор Стриженов переодетый в старые потертые джинсы и дутую куртку, смотрелся как белый медведь в Африке. На улице, плюс двадцать пять, а он ходит в куртке и потому пот с него льет в три ручья. Но лучше попотеть, чем оказаться покойником. Под курткой у майора был одет бронежилет. В нем командир спецназа чувствовал себя намного уверенней. Не каждая пуля прошьет этот жилетик.
   Услышав стук в калитку, приоткрыл ее и увидел наглую рожу наголо обритого бугая и ствол почти игрушечного «АКМ».
   -Ого, - майор прикинулся обалдевшим от испуга. Хотя с такими игрушками общался почти ежедневно. Но был уверен, вот так сразу бандит стрелять не станет. Во-первых, выстрелом создаст шум. А во- вторых, как он тогда войдет в калитку, которая была еще полностью не открыта. А открыть ее можно только изнутри. И, кажется, тот мордоворот это понял, ткнул стволом в лицо майору Стриженову,и прорычал негромко, как медведь только что проснувшийся от зимней спячки:
   -А ну, дядя, отопри мне эту дверь.
   Упрашивать Дрозду насмерть перепуганного охранника не пришлось. Тут же послышалось лязганье щеколды, и калитка в воротах открылась. Дрозд вошел, толкнул Стриженова, который был почти на две головы ниже. Но Дрозду и в голову не могло придти, что этот невысокого роста человек, обладает неимоверной силушкой и ударом ноги способен с легкостью проломить ему грудную клетку.
   Дрозду даже противно стало руки марать о такого «прыща». Пальцем тронь, он и рассыпется. Хорош Академик, если доверил охрану такому дохляку. Алкаш какой-то, а не охранник.
   Следом за Дроздом, в калитку вошли еще пять молодцев. Из джипа. Ростом и фигурой, все как на подбор. Словно братья родные. Даже рожами в чем-то похожи. Глянули на мужичка охранника с сочувствием. Туго ему придется под ударами Дрозда. Хотя чего тужить-то. Все равно не жилец он. Вряд ли Козырь отпустит мужичка на свободу.
   Что происходило за забором, внутри территории, Козырь не мог разглядеть в бинокль и очень из-за этого злился. Он не видел, как спецназовцы мгновенно повязали его громил, положив каждого лицом в низ. И никто из громил даже не успел достать оружие.
   Правда, Дрозд попытался что-то предпринять для своего спасения, за что тут же от плюгавого охранника, майора Стриженова, схлопотал ногой по морде. Поразил не столько сам удар, сколько то, с каким изяществом охранник это сделал. Он подпрыгнул, едва ли не на половину своего роста, сделал растяжку, и тут же  ребро его правой ноги прикоснулось ко лбу Дрозда. После этого прикосновения, Дрозд кубарем отлетел к калитке. И потом еще минуты три сидел на земле и мотал тупой башкой, постепенно приходя в себя, и осознавая, что же с ними произошло. Но, похоже, так до конца и, не осознав, а может в силу своей врожденной тупости, он попытался выскочить в калитку. И схлопотал еще пару ударов все от того же плюгавого охранника. Только тогда он, наконец, осмыслил, что влип по самые некуда, и обречено опустил голову, прикидывая, что теперь с ним будет.
   Майор Стриженов хорошенько встряхнул его, вернув к суровой действительности, угадав в нем старшего этой группы.
   -Что тебе говорил Козырь, перед тем, как послать сюда? – спросил Стриженов верзилу, который уставился на него настырными глазищами. В них майор спецназовец прочитал нежелание, отвечать ни на какие вопросы. Но в молчанку играть было некогда. Это можно в другой раз, но только не сейчас и не здесь. Поэтому майор спросил :
   -Тебе доводилось когда-нибудь видеть, как водят упрямых быков?
   -Чего? Каких еще быков? Хватит финты крутить, мусор.
   На это замечание Стриженов нисколько не обиделся. А может, попросту времени не было, обижаться. Улыбнувшись, он кивнул.
   -Сейчас я тебе покажу, как, - сказал он и вдруг схватил Дрозда за то место, которым он привык бахвалиться перед девками. Дрозд ойкнул, изобразив на лице что-то наподобие улыбки. Но по мере того, как рука майора сжималась все сильнее, лицо бандита перекосилось от невыносимой боли, и он широко расставив ноги, стал приседать.
   -Вот так их водят. Понял? Чтобы бык не упрямился и не кидался бодаться. А ты землю рогом роешь, - укорил Стриженов корчившегося от боли бандита. – А я, между прочим, задал тебе, сволочь, конкретный вопрос. И если ты мне на него не ответишь, я оторву тебе яйца. – Стриженов сжал руку сильнее. И бандит взмолился о пощаде.
   -Так, - распорядился майор. – Этих всех отсюда убрать в дом. А мы тут побеседуем… Как тебя звать? – спросил Стриженов у Дрозда.
   -Дрозд, - чуть не плача от невыносимой боли, пролепетал Дрозд.
   Майор пожал плечами. Против такого погоняла он ничего не имел.
   -Дрозд, так Дрозд. Даже очень полезная птица. Давай и ты, приноси пользу, сволочь. А то, - показал он руку, сжав пальцы в кулак.
   Дрозд отшатнулся и поморщился. А спецназовцы защелкнули бандитам наручники и всех поволокли в дом, как велел Стриженов.
   -Мне Козырь велел узнать, есть ли тут охрана, - сказала Дрозд. А майор ехидно спросил:
   -Ну и что ты узнал?
   Дрозд тяжело вздохнул, рассуждая о своей незавидной судьбе.
   -Нет тут никого, кроме тебя… то есть вас, - сказал он, уважительно назвав Стриженова на «вы». Хотя самому майору на такое обращение, было наплевать. «ты», или «вы», не главное. Главное – дело.
   -Правильно. Молодец. Никого нет, кроме меня. Еще что? – добивался майор признания от  Дрозда. Оставшись один на один с майором, Дрозд чувствовал себя уверенней. Может, обойдется? Может, никто из братков и не узнает, что он раскололся? А молчать ему нельзя. Не хватало, чтобы майор опять показал, как быков водят. Дрозд сжался.
   -Козырь сказал, выяснить насчет денег… - проговорил он.
   -Выяснил? – майор пристально уставился в потускневшие глаза бандита. А тот молчал, не знал, что следует ответить. И Стриженову пришлось ему помочь. Сказал, не допуская возражений:
   -Значит, так. Сейчас ты позвонишь Козырю и скажешь, что все в порядке. Деньги вы нашли. И что он может подъезжать. Понял меня? И ни слова лишнего. Там с ним майор Туманов. Если с майором что-нибудь случится, я тебе не только яйца, я тебе голову оторву. Прямо тут. Понял меня, сволочь, с птичьей кличкой?
   -Понял? – угрюмо буркнул Дрозд и достал из чехольчика, болтавшегося на поясе, свой сотовый.
   -Ни слова лишнего, - напомнил Стриженов и добавил: - Скажешь, деньги тут. Но нужна помощь. Пусть Козырь со своей ордой валит сюда. Понял? Если понял, тогда, звони.

   Услышав долгожданный звонок, вор схватился за мобильник.
   -Дрозд? Как там у тебя? – нетерпеливо спросил вор. Надоело торчать тут. Да и у ребят уже руки чешутся без дела.
   -У нас все нормально. Можешь, подъезжать, если хочешь, - сказал Дрозд. И за это «если хочешь» майор Стриженов каблуком ботинка ударил его по мыску кроссовка. Для верности показав еще кулак. И сразу в голосе Дрозда появилось больше оригинальности. Он сказал:
   -Деньги тут. В железном ящике. Сейчас ребята возятся с ним, чтобы открыть. Металл оказался крепким. В общем, давай, подгребай сюда. Помощь нужна. А возни тут до хрена, - Дрозд покосился на майора.
   Несколько секунд в трубке было гробовое молчание. Козырь все-таки осторожничал. Потом согласился рискнуть за такие деньги.
   -Ладно. Сейчас мы подвалим. Все, - сказал он и отключил телефон.
   -Что он сказал? – спросил майор Стриженов у Дрозда, когда тот убрал свой сотовый в чехольчик.
   -Сказал, что сейчас подъедет. Ну, что дальше? – Дрозд уставился на майора и сказал, кивнув на окраину деревни, где стояли машины. – Там с Козырем семь человек ребят. И стреляют они дай бог каждому.
   -Не боись, - успокоил майор, - мы тоже не пальцем деланы. Айда в дом. – Он открыл ворота, и только потом повел Дрозда в дом.
   Минут через пять к воротам подкатили две машины. Из отрытой двери и окон дома слышался громкий стук по железу. Двое спецназовцев что есть силы колотили двумя пустыми ведрами по листу железа, найденному на улице, и нарочно принесенному в дом. Шум от этого стоял такой, что вору показалось еще немного и сюда сбежится вся деревня. Удивление брало, как этого не случилось раньше.
   Высунувшись из машины, Козырь крикнул сидящим в джипе:
   -Скажите этим идиотам, чтобы не гремели так. Всю деревню соберут. Ничего нельзя доверить этим тупоголовым уродам.
   Громилы все как один повыскакивали из джипа. Засиделись ребятки, обрадовались возможности, ноги размять. А спецназовцам только успевай их мордами в пол ложить, как только те переступили за порог.
   -Пойдем и мы с тобой глянем, что там, - сказал Козырь Федору и достал из кармана пистолет. Чтоб майор не вздумал рыпаться.
   Федор возражать не стал. По тому безлюдию возле дома, уже понял, что бандитов всех повязали. А грохочут нарочно, чтобы заманить Козыря в дом. В открытом окне появилась вдруг улыбающаяся рожа Дрозда. Махнул рукой Дрозд  вору и исчез. Не знал Козырь, за какое место ухватил опять майор Стриженов бандита. И улыбался Дрозд через боль.  Майор сидел внизу на корточках, цапанув бандита Дрозда за то самое место, которое вот уже несколько раз грозился ему оторвать. Так как тут не улыбаться. Тут что и не хочешь, да сделаешь.
   Они вошли в ворота. Козырь осмотрелся. То, что не увидел никого из своих, показалось подозрительным. Остановился. Огляделся вокруг.
   -Дрозд! Свеча! Кувалда! – позвал он своих парней. Но из открытого окна, только опять высунулась рожа Дрозда. И опять убралась.
   -Все ко мне! – крикнул Козырь немного растерянно, подозревая неладное. Никого из его парней нет. Только Дрозд. И тот вдруг исчез.
   Вот этого больше всего и боялся командир спецназа майор Стриженов. Но даже Дрозда отпустить не решился. Можно, конечно, было взять громилу на прицел, но даже это не дает гарантий, что он не подаст вору знак. Вдруг, у них на этот случай что-то предусмотрено.
   Повернувшись в пол-оборота, Козырь воткнул ствол пистолета Федору в бок и сказал:
   -Кажется, ты, майор, не сдержал своего обещания. Пора тебя убить.
   Но нажать на курок он не успел. Сидевший на чердаке соседнего дома снайпер, уже держал вора на прицеле. Мог уложить его одним выстрелом, но команда была только нейтрализовать вора. А это означало ранить. И снайпер не стал дожидаться, пока вор пристрелит майора Туманова, плавно нажал на курок.
    Винтовка у снайпера была с глушителем, поэтому выстрела никто не услышал. Пуля попала Козырю в правую руку, в которой он держал пистолет. Теперь пистолет выпал из окровавленной руки. Но вор не стал дожидаться, когда его повяжут. Левой рукой резко ударил Туманова в подбородок.
   Выскочивший из «Вольво» Бум, беспорядочно стрелял из короткоствольного «АКМ», обеспечивая Козырю надежное прикрытие.
   Туманов бросился на землю, а над его головой уже вовсю летели пули. Спецназовцы засевшие в доме, открыли по очкарику шквальный огонь из всех имеющихся в наличие огнестрельных средств, в миг, изрешетив иномарку, за которой Бум укрылся.
   Но за те несколько секунд, пока спецназовцы еще не стреляли, Козырь сделал невероятный по дальности прыжок, которому могли бы позавидовать спортсмены прыгуны, и, очутившись  за воротами, рванулся к джипу, стоявшему метров в пяти перед «Вольво».
   -Бум, сюда! За руль! – закричал Козырь, запрыгивая в машину.
    Мотор в джипе не был заглушен. Очкастый телохранитель вора запрыгнул за руль, и машина стремительно помчалась по деревне. Вдогонку раздались выстрелы, но скоро прекратились. Командир спецназа дал  команду не стрелять, опасаясь, что пули могут залететь в дома. Не хватало только жертв среди мирных жителей, - сокрушался он.
   -Так уйдут же, - засомневался Туманов. Но майор Стриженов посмотрел на опасение Туманова с оптимизмом.
   -Не уйдут. Все дороги у нас под контролем. В лесу, на подъезде к шоссе, находятся наши бойцы. Так что бандитам не выбраться.
   Туманов спорить не стал. Но не упустил предупредить Стриженова:
   -Смотри, Стриженов, за эту часть операции отвечаешь ты.
   -Отвечу, - нехотя отозвался командир спецназа.
   Но, вопреки всем ожиданиям, случилось то, чего больше всего опасался Федор. Выезжая из деревни, джип свернул на вспаханное поле и не сбавляя скорости, поднимая за собой клубы пыли, помчался в сторону Волоколамского шоссе. Вопреки здравому рассудку спецназовцев, бандиты приняли  неординарное решение. И ушли от ментов.
   Федор плюнул с досады.
   -Ну, что скажешь, майор? Все схвачено. Все под контролем, - повторил Туманов слова командира спецназовцев, которому и ответить-то толком в свое оправдание было нечего.  И Стриженов сказал грустно:
   -Так ведь внедорожник… Кто ж знал, что они свернут на пашню? На «Вольво» бы они точно не прошли. Стопроцентная гарантия.
   Туманов махнул рукой.
   -Плевал я на все твои гарантии. Козырь ушел. А там моя девушка. Понимаешь ты? И я не хочу рисковать. Его надо взять.
   В глазах майора Стриженова была если не растерянность, то, что-то приближенное к ней. Он не знал, как теперь поступить.
   -Как же ты его возьмешь? Аэроплана у меня нету, - сказал он.
   -Черт! Какой транспорт у тебя имеется здесь? – спросил Федор раздраженно. Опасался за жизнь Даши. Как она там? Как только там все закончится, Ваняшин с Греком обещали дать знать. А пока, мобильник предательски молчал.
   -Автобус у меня. Вон стоит возле часовни, - сказал майор Стриженов. И Федор понял, эту партию вор Козырь выиграл. Ему удалось уйти. А как та, другая партия, где основные игроки Ваняшин с Греком. Дай бог, чтобы там все прошло более успешно.

   Еще не выехав за деревню, Козырь достал свой сотовый и перемазанным в крови пальцем стал набирать цифры, оставляя на трубке отпечатки. Бум знал, кому звонит вор, но изменить уже ничего не мог. Он и так для Туманова сделал немало. Сообщил, где бандиты держат его девушку. И сейчас, когда прикрывал отступление вора, мог бы уложить Туманова без напряга. Мог, но не стал. Да за эти две услуги, Туманов как порядочный человек, должен поблагодарить Бума, а он чуть не пристрелил его. Из окна дома ему выбросили пистолет, из которого майор едва не продырявил Буму лоб. Уж чего-чего, а стрелять мент умел. С таким лучше дуэли не устраивать.
   Козырь набрал номер и, хищно оскалившись в своей звериной улыбке, сказал в трубку:
   -Убейте девчонку. Мент устроил нам засаду. Мы остались с Бумом двоем. Сейчас прорываемся к Волокаламке. Пока все. Позвоню попозже. – Вор положил сотовый в карман пиджака и оглянулся. Показалось несколько странным, что эти псы не послали за ним в погоню. Наверняка будут ждать его в лесу. Только дудки им. Не такой дурак Козырь, чтобы вот так просто подставлять свой лоб. Пусть Туманов на это не надеется. А тех пацанов, что менты сцапали, ему не жалко. Обыкновенные шестерки. Что они могут знать про Козыря. И ничего ментам не выложат. Так, что пусть майор Туманов не надеется. А «пехоты» у Козыря полно. Зато майор, больше не увидит свою красивую девочку. Перед тем, как ехать сюда, Козырь предупредил  своих громил охранявших ее, и после его звонка, девчонку порежут на куски. Вот будет сюрприз оперу Туманову. На всю жизнь запомнит вора Козыря.

   Микроавтобус «Газель» с тонированными стеклами остановился на углу дома. Подъезжать к самому подъезду было нельзя. Вдруг кто-то из бандитов охранявших Дашу сидит у окна и наблюдает за улицей. Поэтому спецназовцы  подъезжали с торца дома, где не было окон. А к подъезду бежали под самыми окнами, прижимаясь к стене, чтобы сверху их не заметили. При этом возле дома стоящего напротив на скамейке сидел координатор и внимательно следил за окнами квартиры, и когда спецназовцы уже заскочили в подъезд, он сообщил по рации, что слежки за ними не было. Это, хотя и немного, но успокаивало. Теперь расчет был на внезапность. Хорошо, что к этому времени в подъезде заработал лифт, и спецназовцам не пришлось греметь по ступенькам каблуками. Все они в количестве шести человек вместе с Греком и лейтенантом Ваняшиным поднялись этажом выше и оттуда  спустились на промежуточную площадку лестницы между шестым и седьмым этажами. Тут им предстояло ждать до тех пор, пока Тамарка, опять прикинувшись нищенкой не позвонит в дверь. В руке у нее баллончик со слезоточивым газом. Она должна прыснуть струю газа в лицо охраннику открывшему дверь и сразу отскочить от двери в сторону. А дальше начинается работа для настоящих мужчин. Двухметровые амбалы ворвутся в квартиру, сокрушая все на своем пути. Если возникнет необходимость, бандитов живыми брать не будут, а, значит, можно порезвиться. Дать волю силушке. Показать свое умение.
   Тамарка подошла к уже знакомой двери и прежде чем позвонить, перекрестилась и покосилась на лестничную площадку, где замерли спецназовцы с Греком и Ваняшиным. Потом протянула палец к звонку, чуть помедлила, а потом нажала на кнопку, один раз и второй.
   Причем, позвонила она в тот самый момент, когда у одного из охранявших Дашу заработал сотовый.
   -Иди, глянь, кого еще там принесло, - сказал охранник своему напарнику, а сам поднес трубку к уху. Звонил Козырь.
   -Опять эта бомжиха пришла, - сказал охранник, вернувшись в комнату. – Видно, в прошлый раз ей наша колбаса понравилась.
   -Еще бы. В нахаляву чего хочешь понравится. Дай ей в лоб, и пусть валит отсюда. Козырь звонил. На засаду они напоролись. Подставил их мент. Всех наших повязали.  Девчонку Козырь велел убить.
   -Жаль. Красивая она.
   -А чего ее жалеть. Баба, она и есть баба. Сейчас мы ее с тобой натянем на клык, а потом прикончим. Ну, иди, прогони эту поберушку, чтоб не звонила. А я пока разложу эту сикуху на диване. Не задерживайся. Подгребай побыстрей. Групповуху устроим ей напоследок.
   Даша придремала. Почти всю ночь не спала, после разговора с золотозубым. А под утро сон одолел ее. Спала она на диване. Одежду не снимала. И на этот раз прилегла прямо в брюках и пиджаке. Пообещала себе, когда все кончится, все, что на ней одето, выбросит в мусоропровод. А раз так, чего уж тут опасаться, что помнет брюки или пиджак. Да и страшно раздеваться. Прошлую ночь, проснулась, а возле нее мордоворот охранник стоит со своей лошадиной рожей. Стоит, на нее пялится. Свет Даша не выключала, и телевизор. Она испугалась, а охранник только засмеялся, сказал, что зашел выключить телевизор. Мешает им спать. Но Даша догадалась, не за этим он приходил. И если б увидел ее раздетую, вряд ли бы уж сдержался.
   Она вздрогнула, почувствовав чье-то прикосновение. Открыла глаза. Опять этот жлоб. Только на этот раз уж он явно зашел не телевизор выключить.
   -Уйди. Слышишь? Уходи, - чуть приподнявшис, Даша попыталась отползти, но охранник схватил ее за ногу, притянул на прежнее место.
   -Тихо, девочка. Не трепыхайся. Твой мент подвел тебя. Понимаешь, чем все для тебя должно кончиться? – он провел ребром ладони по горлу, словно отделяя тяжелую свою башку от здоровенных плеч. – А я тебе хочу продлить жизнь. И не только продлить, но и доставить удовольствие. Уверен, ты будешь рада. – Он схватил Дашу за блузку и рванув ее, разорвал. Увидев ее большие упругие груди с выпуклыми сосками через полупрозрачный лифчик, едва не взбесился от возбуждения. Улыбнулся, стаскивая с себя брюки, вместе с трусами.
   Даша не знала, куда деть руки, или прикрывать груди или придерживать пояс брюк, чтобы он не расстегнул пуговицу и молнию. Но церемониться, как видно, бандит с ней не собирался. Ударом ладони по щеке, он отбросил ее в угол дивана, потом схватил за пояс и так рванул его, что пуговица от пояса отлетела, как пробка из бутылки с шампанским.
   -Вот так, девочка, я поступаю с теми, кто меня не слушает. Так что, лучше разденься сама, ляжь и раздвинь ножки. Или я тебя побью. Помнишь, я тебе там в машине обещал, что затрахаю.
   Не обращая внимания на то, что девушка заливается слезами, он навалился на нее, пытаясь стащить с нее брюки и раздвинуть Даше ноги.
   -Не балуй, крошка. Сейчас ты у меня…
  Он захотел раздеться до гола. Так удобней, и ничего не мешает. Но для того, чтобы снять рубашку, пришлось сперва расстегнуть кобуру, из которой торчала рукоять пистолета. Он быстро отстегнул ее.

   Прежде чем открыть дверь, охранник на всякий случай осмотрел в глазок лестничную площадку, не забывая при этом прислушиваться к  возне и крикам Даши, доносящимся из дальней комнаты. Хотелось поскорее закончить с этой поберушкой и присоединиться к товарищу. Вдруг он застрелит красавицу и не даст попользоваться ею. Сам-то он, похоже, уже трахает ее вовсю.
   Он открыл дверь.
   -Чего, матушка, опять за колбасой пришла?
   -Да нет, - улыбнулась бомжиха. – На этот раз тебе, милок, гостинчик принесла.
   -Чего? – изумленный охранник разинул рот, но ничего сказать не успел. Увидел только в руке поберушки газовый баллончик. И тут же из него ему в лицо ударила тугая струя. Охранник вдохнул и сразу же наклонился, закрывая лицо ладонями. Услышал на лестнице шум. Разодрал веки и за пеленой слез увидел людей в форме, которые тут же  ему закрутили руки за спину, нацепив на них железные браслеты.
   -Все, парень, отбарахтался ты, - тихонько шепнул ему на ухо человек в каске и так же тихонько спросил: - Где девушка? Говори, сучонок.
   При этом на правую почку охранника опустился тяжеленный кулачина одного из спецназовцев, для большей сговорчивости.
   -Там она. Вон в той комнате, - кивнул охранник, соображая, каким сюрпризом для его напарника будет появление там этих бугаев в форме и бронижилетах с автоматами.
   Больше сопротивляться Даша уже не могла. Выдохлась. Придавил ее своим огромадным телом охранник к дивану, стянул брюки и уже стал раздвигать ноги. Еще немного, и овладеет ею. Только подставлять губы под его поцелуи Даша не собиралась. Не представляла, что, когда-нибудь, окажется в роли жертвы насильника. Было обидно и противно. Чувствовала, как его губы впиваются в шею, в грудь, но ни капли удовольствия не испытывала. Даже возбудиться по-настоящему не могла. Откинула голову, и вдруг увидела, как дверь комнаты приоткрылась и оттуда просунулась голова в каске и ствол автомата.
   Цепкий, мгновенно оценивший обстановку взгляд, и тут же тихий, словно убаюкивающий голос:
   -Ку-ку.
   Бандит вскинул голову. Его кобура с пистолетом валялась на полу. Он метнулся с дивана, но достать пистолет не успел. Неправильно оценил умение спецназовца стрелять. Одна, единственная пуля, выпущенная из ствола автомата, размозжила ему голову, разметав мозги по ковру. И бандит сразу успокоился. Растянулся тут же возле дивана.
   Даша закричала. Но не от испуга, а от радости. Вот оно, спасение. Одев брюки и завернувшись в пиджак, на котором не осталось ни одной пуговицы, она вышла из комнаты в сопровождении дюжего громилы в бронежилете и каске. Рядом с ним она выглядела  миниатюрной куклой  Барби, которую успели немного потрепать.
   Капитан Греков и лейтенант Ваняшин встретили ее улыбками.
   -Ну, что, жива, затворница? – спросил усатый черноглазый капитан.
   -Жива, - улыбнулась в ответ Даша. А Грек понимающе кивнул.
   -Вот будет радость для нашего майора. А, Леш?
   -Точно, - подтвердил Ваняшин.
   -Нет, красавица, - подмигнул усач Ваняшину, - просто так мы тебя майору не отдадим. Пусть выкуп платит. А, иначе, нет.
   -Ящик водки, - принял шутку Грека один из спецназовцев. Грек посмотрел на него строго и тот, передумав, смягчился, сказав:
   -Ладно. Пол-ящика. А, ребята?
   Спецназовцы одобрительно загоготали.
   -Таких невест без выкупа не отдают. Она дорогого стоит.
   -Я согласна, - улыбаясь, ответила Даша, благодарно заглядывая в лица тем, кто только что рисковал ради нее своими жизнями. – Спасибо вам, - тихо сказала она и заплакала, стыдливо закрывая лицо руками.
   -Прикрыться бы ей не мешало, - напомнила Тамарка, войдя в комнату, из своей сумки достала белый женский плащ, не первой свежести.
   -На-ка. Немного длинноват и заношенный, но попку тебе прикроет.
   Даша не стала отказываться. Накинула его на плечи.
   

   Даша не понимала, почему она должна уезжать. Тем более, вот так сразу. Даже как следует, с Федором не повидалась после своего освобождения. А столько всего хотелось рассказать ему.
   -Потому что, я не смогу каждый раз выдергивать тебя из рук бандитов. И я не уверен, что Козырь не попытается еще раз похитить тебя.
   -А что ему надо? Он говорил про какие-то деньги. Огромная сумма… - спросила Даша. Видя, что Федор тянет с ответом, сказала как бы с безразличием:
   -Если, это тайна, можешь не отвечать. Я не настаиваю.
   -Да какая там тайна. Вор у вора дубинку украл. Они считают, что я знаю, где спрятаны деньги вора в законе Академика. Был у них тут один такой, за главного. Ну и пользуясь всеобщим доверием, приворовывал без стыда и совести. Потом  решил смыться. А деньги запрятал.
   -А ты тут при чем? – не поняла Даша. Вот так слушая Федора, можно подумать, как все  легко и просто, но она догадывалась, что на самом деле все совсем по-другому. И гораздо сложней, и запутанней.
   -Я? – он пожал плечами. – Видишь ли, дорогая. Я веду уголовное дело, в котором есть факт смерти этого вора в законе.
   -Академика? – спросила Даша. И Федор кивнул.
   -Его, родненького. А у этого Козыря почему-то сложилось мнение, что я знаю, где этот Академик запрятал свое незаконно нажитое от воров состояние. Вбил себе в башку, черт-те что.
   Даша глянула на него, как рентгеном.
   -А ты не знаешь?
   -Не-ка, - Федор покрутил головой. – Мне это просто не интересно. И тебе лучше не забивать этим всем голову. Тут такая заморочка, - он не договорил, махнул рукой. Но Даша на этот счет была другого мнения.
   -Ничего себе. Меня чуть не убили. Бандит пытался меня изнасиловать… Хорошо еще, что Козырь раздумал меня с этим дебилом отвезти в загс. Теперь я с тобой…
   Федор кивнул.
   -Все это так. И тот, кто хотел твоей смерти, все еще на свободе. Ему удалось уйти. Понимаешь? Уйти. И я думаю, он не успокоится, пока не отомстит мне. Или тебе. Для такого человека нет ничего святого. У него свои понятия. Он ненавидит ментов. Ненавидит меня, а, стало быть, будет ненавидеть и тебя. Он ищет деньги Академика и не успокоится. Так что, лучше уезжай. Приставить охрану к тебе, я не могу. Да и бесполезно это. От пули не защитишься. А так, хоть ты останешься жива.
   -А ты? – в голосе Даши слышалось беспокойство.
   -Это моя работа, - несколько резковато ответил Федор и тут же добавил: - Я не прощу себе никогда, если с тобой что-нибудь случится. Уезжай, Даша. Я прошу тебя. Так будет лучше для тебя, да и для меня.
   Даша призадумалась. Сомневаться в том, что говорил Федор, ей не приходилось. Лишнее тому подтверждение, только что пережитое. И повторения ей не хотелось. Прав Федор. Не для женщины все это. Это чисто мужские забавы.
   Федор не повез Дашу домой. Грек дал им ключи от своей квартиры. Эту ночь они проведут у него. Сам Грек переночует в квартире Федора. Пусть бандиты думают, что Федор со своей девушкой дома. А утром Даша уедет. Уедет вместе с Тамаркой к Антонычу в деревню под Тверь. Федор написал ему письмо, в котором все подробно объяснил и попросил временно приютить Дашу. Знает Козырь, как дорога Федору Даша, поэтому и захотел сыграть на этом. Даже пацанов оставил возле дома Туманова, следить за ним и девчонкой. Сидят трое бритоголовых безмозглых оглоеда в «девятке» напротив подъезда, в котором живет Туманов и поглядывают на светящиеся окна.
   Об этом узнал Федор от Грека. Позвонил на свой домашний телефон. Грек  осторожно выглянул из-за шторы.
   -Туточки, Николаич, - сказал он в трубку. – Стоит светлая «девятка», а в ней голубчики сидят. За квартиркой, значит, присматривают.
   -Ты их там не пугай. Пусть ночку поторчат. Потом решим, что с ними делать. Брать их не за что. Наверняка без оружия.
   -Не буду. Пускай поторчат, - против такого расклада Грек возражать не стал, и сам готов был поторчать в квартире Федора и ночку и две. После своей однокомнатной холупы, шикарная квартира Туманова ему казалась дворцом.
   -Ну что там? – спросила Даша, подошла к Федору сзади, положила ему руки на плечи. Он почувствовал спиной ее упругие груди и легонько вздрогнул. Как мало у них было времени для настоящей любви. Он обернулся, обнял ее за талию. Короткий шелковый халатик оказался не запахнутым на поясок, и Федор увидел в низу живота Даши аккуратный треугольник черных, вьющихся волос, который так заманчиво притягивал его. Федор протянул руку, и Даша тихонько охнула, а по ее чуть выпуклому животу волнами побежала дрожь.
   Вся она была такая мягкая, теплая, нежная. Федор сбросил халат. Разве он ей сейчас нужен? Она прижалась к нему, подставляя к его губам крупные, как спелые вишни, соски для поцелуя.
   От нахлынувшего счастья, голова ее закружилась и она, бережно поддерживаемая Федором, легла на диван, увлекая за собой и Федора.
   А утром, чуть свет в дверь позвонили. Даша с трудом раскрыла глаза. Глянула на будильник. Было только четыре часа. Но Федор уже стоял одетый.
   -Кто это в такую рань? – зевая, спросила Даша. Эта ночь, после пережитого кошмара, показалась ей настоящим раем, в котором не было тревог, а были только они с Федором. Было так хорошо. Так приятно. Даша с радостью согласилась бы, чтобы эта ночь никогда не кончалась. А пробуждение, как оказалось, совсем не радостное. И они с Федором опять должны расстаться.
   -Это приехала Тамара Борисовна. Она отвезет тебя к Антонычу. А когда все закончится, я за тобой приеду, - Федор наклонился и нежно поцеловал Дашу в лоб, откинув при этом прядь волос. Так, когда-то делала мама. Только еще за этим неизменно следовала фраза: « Вставай, дочка». Как бы Даша хотела сейчас услышать эту фразу снова.
   Она потянулась и голая выползла из-под одеяла. Федор подал ей одежду принесенную Тамарой.
   -Боже мой! – воскликнула Даша, глянув с отвращением на тряпье.
   -Что такое? – не понял Федор.
   -В этом наряде я буду похожа на бомжиху, - сказала она.
   Туманов улыбнулся, когда Даша нарядилась в длинную, латанную перелатаную юбку, рваную кофту и стоптанные башмаки. На голову повязала платок. И стала похожа на замухрышку.
   -Ты знаешь, а тебе, между прочим, идет, - похвалил Федор.
   -Отстань, - чуть не расплакалась Даша. – В таких одеждах мы выглядим как две дуры, - сказала Даша про себя и про Тамарку, которая выглядела еще хуже. И глядя на них со стороны, могло показаться, что это мать и дочь вышли на божий промысел. По крайней мере, именно так казалось Даше. Федор, правда, был иного мнения. Но Дашу оно интересовало постольку, поскольку. Не ему щеголять по улице в таком наряде. Не дай бог, если знакомые увидят.
   -Да нам с тобой и щеголять-то нигде не придется, - успокоила Дашу Тамарка. – Я сюда приехала на такси. Машина у подъезда. Сейчас поедем на вокзал. А отъедем подальше от Москвы, прямо в электричке и переоденешься. Зато, кто и хотел бы тебя узнать, не узнает. Безопасней так для тебя. Да и для меня, - резонно заметила Тамарка.
   -Вот тут я написал адрес Антоныча, и как добраться до этой деревни, - передал Федор Тамарке письмо, с написанном на нем адресом.
   Выходить, провожать их до машины, Федор не стал. Стоя у окна, видел как Даша прежде чем сесть на заднее сиденье такси, глянула на окно и кивком попрощалась с ним. В ответ, он тоже кивнул.

   Тихонько посвистывая, Грек вышел из подъезда. Наверное, парни сидящие в «девятке» ожидали увидеть ни его, а Туманова.  Но Грек подошел к ним, и оглядывая хмурые, измученные бессонной ночью, мордашки, ехидно усмехнувшись, спросил:
   -Как настроение, мужики? Боевое? Долго тут торчать еще будете?
   Никто из троих сидящих ничего не ответил ему. Только отвернулись. Чего с ментом перетирать? Но ни его они поджидали тут. Неужели Туманов остался дома со своей бабой. Как бережет красотку.
   Они подождали, пока усатый мент уйдет, а потом один из них,  побежал в подъезд и минут двадцать колотил в дверь к менту.
   -Похоже, Туманов со своей чувихой не ночевали дома, - сказал он, подозревая, как ловко их обвел опер. И как они его проглядели?
   -А где же они в таком случаи, ночевали? – спросили его парни.
   -Вот у того усатого мента. А он в их квартире. Я же говорю, обвел нас мент вокруг пальца, - он достал из кармана сотовый и набрал номер Козыря. Не пожалует их вор за такое, но что делать. Потом опять тот же самый шустрый паренек сбегал в подъезд и одна из соседок рассказала ему, как еще вчера днем, Туманов заехал с девушкой домой, забрать какие-то вещи. Потом соседка видела их уже выходящими из подъезда с сумкой.
   -Лопухнулись мы, - обрадовал своих братков шустрый паренек. Они приехали вечером, не зная того, что Туманова с Дашей там уже нет, и как дураки дежурили всю ночь возле подъезда. И, как оказалось, зря.
   Ближе к вечеру, Тамарка позвонила Федору уже из интерната и сообщила, что доехали они хорошо, и Даша осталась у Антоныча, как было договорено. А сама Тамарка, вот только что, вернулась.
   -Ну, вот теперь Козырь мне уже не свяжет руки, - сказал Федор себе. Теперь бандиты не смогут подобраться к нему, а главное, заставить работать на них. А Козырь пусть помнит о данном Федором обещании. И знает, опер никогда от своего не отступится.
   -За ним не надо бегать. Он сам объявится в нужный момент. Главное, не торопиться и делать свою работу. И вот когда мы придем к финишу, тогда мы и накроем их всех, - было сказано Федором про Козыря.


ГЛ. 21


   -Вот только тут и задумываешься о смысле жизни, - сказал майор Туманов лейтенанту Ваняшину, когда они вошли на территорию Ваганьковского кладбища и направились к сектору, где находилась могила вора в законе Академика.
   В конечном итоге, человеку оказывается, надо так мало. Тихое, спокойное местечко, вдали ото всей суеты и холмик с цветочками. Здесь генералы могут лежать рядом с рядовыми, а известный вор рядом с тем, кого он был готов ненавидеть всю жизнь.
   Федор с Ваняшиным были удивлены соседству вора Академика с полковником НКВД Серовым, прославившимся своими предвоенными репрессиями по зачистке страны от криминального отребья. Только могила полковника была неухоженной, а у Академика – вся в цветах. Крупные желтые розы с красными, точно кровяными прожилками, на мясистых темно-зеленых стеблях выглядели по-королевски. Видно тот, кто принес их сюда, не жалел денег. Огромные букеты роз  стояли  по краям могилы в глиняных урнах.
   Точно такие же розы, но уже завядшие, Туманов с Ваняшиным видели в мусорном контейнере, который рабочие грузили на машину.
   -Редкий сорт, - кивнул Федор на розы. – Интересно, кто же это такой щедрый, что поставляет их сюда целыми охапками? Как думаешь?
   -Кто нито из бандюков, - высказал свое предположение Ваняшин. Лично ему, было наплевать на это. И чего так майор заинтересовался?
   -Понимаешь, эти розы… Один и тот же сорт, - задумался Федор.
   -Значит приносит их, один и тот же человек? – сказал лейтенант.
   -Верно. И я не исключаю, что эти цветочки сюда доставляет женщина. Видно Академик здорово разбил ей сердце. Сейчас узнаем…
   Мимо по дорожке в темно-синей спецовке проходил рабочий, обслуживающий этот сектор. Федор подозвал его, показав удостоверение, спросил:
   -Вы не знаете, кто приносит сюда эти цветы? – кивнул он на розы.
   Рабочий как будто удивился такому наивному вопросу. Чувствовал себя хозяином сектора. И хозяину ли не знать, что творится у него.
   -Знаю, - с достоинством ответил он, дохнув на Федора вчерашним перегаром. В левой руке он держал лейку, наполненную водой. Оказалось, что он шел как раз сюда, чтобы подлить в урны воды.
   -Так вы мне скажете, кто? – нетерпеливо спросил Федор. Рабочий почесал свой сизый нос. Наверное, вначале рассчитывал за свой ответ получить хотя бы на пивко, но потом понял, с мента не сорвешь. Протяжно вздохнул, этим показывая, как тяжело ему сегодня после вчерашнего, и сказал:
   -Скажу. Девушка приносит. Такая красивая. Каждую неделю приносит. А мне по сто рублей дает, чтобы я воды в горшки подливал, - улыбнулся он, показав отсутствие двух передних зубов.
   -Вот видишь, - обернулся Федор к лейтенанту. – Я оказался прав. Женщина. Как, это трогательно, - кивнул майор на розы.
   Ваняшин пожал плечами. А рабочий, сделавшись предельно серьезным, поправил Федора:
   -Да не женщина. Девушка. Такая вся, - он поднял руки, изобразив что-то такое, понятное только ему одному и вызвав у ментов улыбки.
   -А скажи, дядя, ты адресочка той красавицы не знаешь?
   -А тебе зачем она? – рабочий уставился на Федора подозрительно. Не понравился ему майор. Тут много майоров лежит. И военные и менты. Но все они тихие и вопросов не задают. А этот майор въедливый. Только, зачем ему знать, про девушку?
   -Цветы нам понравились. Хотели бы узнать, где она их покупает.
   -Покупает? – мужик вылил в урны из лейки всю воду и собрался уходить. Но перед тем как уйти, обернулся к дотошному менту.
   -Она их не покупает. Сама выращивает. В оранжерее. Понял?
   Он подивился тупости майора. Дотошный мент да еще тупой. Подумал бы, прежде чем спрашивать, это сколько же денег надо потратить, чтобы такие охапки роз покупать. Лучше водки на них купить.
   Ответить Федор не успел. Мужик развернулся и потопал по дорожке вдоль ровных рядов оград, что-то бормоча себе под нос.
   -Нам бы с этой красавицей познакомиться не помешало, - предложил Федор, глянув в непрницаемое лицо лейтенанта. – А, Леш?
   -Можно, - с полным равнодушием ответил Ваняшин. Выглядел он сегодня флегматично. И Федор покосился на него. Тоже, что ли, переживает вчерашнее, как этот могильщик. Федор как и обещал, накрыл для друзей за спасение Даши стол. И, кажется, Грек с Ваняшиным, несколько переусердствовали. Туманов взял лейтенанта с собой, развеяться. А Грек обхватил голову руками, не зная, куда бы сунуть ее, лишь бы не болела. В этот момент ему даже гильотина была не страшна. А спецназовцы, оказались молодцами. Крепкие ребята. Операм за ними не угнаться ни почем.

   -Итак, что мы имеем на сегодняшний день, - Федор разложил на своем столе кипу бумаг. А Грек как шмель зашевелил усами.
   -Николаич, ну ты даешь. Прямо как на собрании. Имеем. Заслушаем, - передразнил он майора Туманова, за что тут же получил от майора замечание. И сразу проглотил язык.
   -Ну, ты, кривляка, – грозно глянул на него Федор. – Ты лучше скажи, что мы делать будем. Время идет, а я что-то не вижу сдвигов.
   Теперь, когда ему разрешили говорить, произнес:
   -Ты даешь, Николаич, ей-богу. Прямо как начальник управления.
   -Именно так начальник управления меня и спросит. И что мне ему ответить? Ну, давай, подсказывай, острослов? - потребовал Федор.
   Все с той же улыбкой, Грек обернулся на Ваняшина, ища в нем поддержки. Ваняшин спрыгнул с подоконника, сел на стул поближе к столу и сказал:
   -Надо установить круг знакомых Радькова и Зубова. Мне кажется, они являются ключевыми фигурами. Они получили задание, похитить Академика. Но от кого? Мы не знаем. Но можем предполагать, что, именно, этот человек и убил их. Остается, искать его. Я думаю.
   Грек указал пальцем на Ваняшина, соглашаясь с лейтенантом.
   -Он правильно говорит, Николаич. Нет, все-таки, мало мы доверяем молодежи. А Лешка наш, молодец, как соленый огурец.
   -Прекрати балаган, Сан Саныч, - сделал Туманов опять замечание Греку и тут же переключился на Ваняшина. – Ты, Леш, безусловно, прав. За небольшим исключением.
   -И что это  за исключение, Федор Николаич? – с интересом спросил лейтенант. Федор нарисовал на листе бумаги зарешеченное окно.
   -Об окружении Зубова мы знаем все…
   Грек с Ваняшиным посмотрели на Федора, и тому ничего не оставалось, как поправить себя:
   -… Ну, или почти все. А вот Юрий Радьков… Я как-то подумал, не тянется ли за ним след из Рязанской зоны. Он ведь там отбывал наказание. Вернулся, недавно. Может, оттуда за ним тянется и след?
   -И что нам теперь, топать по этому следу? – подозрительно спросил Грек и посмотрел на Ваняшина. Тот незаметно для Туманова пожал плечами. А Федор именно в этом находил ключ к разгадке. Сказал:
   -Ну, не то, чтобы топать. Но, кое-что выяснить там, я думаю, надо. Поэтому, придется ехать, - вздохнул Туманов.
   В последнее время Туманов почувствовал за собой настойчивую слежку. Видно, Козырь оставался, верен себе. Если  Федор появлялся на улице, то за ним увивались два, три паренька. Причем, они периодически сменяли друг друга, чтобы их мордашки не примелькались майору. Брать их было не за что. Наркотиков и оружия, наверняка, при них не окажется. А ходить по улицам, даже за майором милиции, законом не возбраняется. И, по крайней мере, все их морды на виду. А стоит Туманову поприжать их, как Козырь этих сразу уберет и пришлет новых. И кто даст гарантию, что другие окажутся такими простофилями, как эти. От этих, при желании, Федор легко мог уйти.
   -Вот что, - сказал Федор Греку с Ваняшиным, немного подумав. – Мне понадобится ваша помощь.
   -Какая? – в один голос спросили Грек с Ваняшиным.
   Федор посмотрел, сначала на капитана усача, потом на безусого лейтенанта. Оба предано таращились в майорские глаза.
   -О том, что я поехал в Рязань, не должен знать никто. Поэтому придется вам этих парней, которые меня «пасут» взять на себя. А то ведь они, ребята усердные. И в Рязань за мной увяжутся. А мне это, даже очень ни к чему. Поэтому, мы сделаем вот что…

   Утром, в половине седьмого, к дому Туманова подкатила белая «девятка», и Ваняшин пару раз посигналил. Хотя можно было этого и не делать. Туманов и без того знал, во сколько подъедут за ним. Но возле соседнего подъезда стояла красная «семерка» с тонированными стеклами. Машина, в которой сидели те, кто за ним следит. Сигнал мента, стал чем-то навроде приветствия. Мальчики оказались на редкость усердными. И даже на ночь, не оставляли подъезд майора без присмотра. А, впрочем, может и не мальчики. Может, в машине сидели достаточно взрослые мужики, и уж они-то знали, как следует вести наружное наблюдение за ментовским майором.
   Туманов вышел из подъезда и сделал вид, будто не обратил внимания на наблюдателей. А когда сел в машину к Ваняшину, Грек, сидевший на переднем сиденье, усмехнувшись, кивнул на «семерку».
   -Неужели опять всю ночь тут торчали? – спросил он. Федор утвердительно мотнул головой.
   -Всю. Как с вечера подрули сюда, так до утра и не отъезжали. Но ведут себя достаточно корректно. Мочиться, в соседние кусты бегают. Ладно, Леш, давай, трогай потихоньку. Посмотрим, что предпримут эти наблюдатели. В общем, действуем, как договорились.
   -Я все понял, Николаич, - сказал Ваняшин и тронул так резво, что Федора вдавило в спинку сиденья.
   Грек сидел на переднем сиденье и потягивал из бутылки пиво.
   -Не переусердствуй, Сан Саныч. Чтобы штаны не обмочить, - подковырнул Грека Федор. Хотя и знал, что с капитаном такого не произойдет. Пива, он может выпить целую бочку. И куда только влезает.
   Грек улыбнулся.
   -Веришь, Николаич, пока был на больничном, истосковался по нему.
   -А сейчас, не может пивной голод утолить. Пятую бутылку сосет, - выдал Грека лейтенант Ваняшин. Этого Туманову было знать совсем не обязательно. И чего этот Ваняшин только язык распускает.
   Грек сдвинул брови и немного с обидой сказал:
   -Ты лучше за дорогой следи. А то эти козла нам в задницу впечатаются, - глянул он в зеркало и увидел, что «семерка» буквально висит у них на хвосте. А согласно плану, они должны оторваться от нее.
   Туманов обернулся, поглядел.
   -Действительно.  А ну, Леш, поднажми. Надо их оставить в жопе.
   -Один момент, Николаич. Сейчас оставим, - заважничал Ваняшин и прибавив газу, стал одна за другой обгонять машины.
   Как оказалось, Федор мало чего знал о своем молодом подчиненном. А он, между прочим, за рулем асс. И потом, хорошее знание города. Какие-то улочки, переулки, из которых, как казалось Туманову, нет проезда, Ваняшин преодолевал на большой скорости.
  « Семерка» преследователей от них отстала. А когда Ваняшин остановился возле перехода, напротив станции метро Алексеевская, Туманов, прежде чем вылезти, не упустил спросить:
   -Ты что, автогонщик?
   Ваняшин расплылся в улыбке. Ему это показалось похвалой.
   -Не-ка. Просто, когда был пацаном, частенько тут удирал на мотоцикле от ментов. А уж от этих бандюков уйти, раз плюнуть.
   Грек держал в руке недопитое пиво. От быстрой езды, его немного смутило. Он глянул на Ваняшина и сказал:
   -Вот видишь, не зря тебя менты гоняли. На пользу пошло.
   Федор быстро выскочил из машины и юркнул в переход. А Ваняшин с Греком поехали по проспекту. Минуты не прошло, как вылетела «семерка» преследователей и, отыскав их в потоке машин белую «девятку» Ваняшина, помчалась за ней.
   Федор усмехнулся тупости преследователей.
   -Сработало, - не отказав себе в самодовольстве,  сказал он и быстро пошел к метро. А Ваняшин с Греком еще минут сорок катались по улицам, сопровождаемые красной «семеркой». Наконец, обоим эта езда с преследованием надоела, и когда на улице Толалихина, на перекрестке, «семерка», нарушив правила, чуть не врезалась  в них, Грек не выдержал.
   -Леха, стой! Что же, это такое делается? Долго они будут гнать нас?
   Ваняшин надавил на педаль тормоза, а Грек выскочив из машины, в два прыжка оказался возле «семерки» и в открытое окно, сунул под нос водителю свои «корочки».
   -Отдыхайте, парни. Уголовный розыск.
   Тут же были вызваны сотрудники ДПС и вместе с ними опера досмотрели машину на предмет оружия и наркотиков. Но ничего, кроме пачки импортных презервативов, милиционеры не нашли.  Но пока  гаишники составляли протокол за нарушение правила дорожного движения и досматривали машину, прошло не менее двух часов. За это время Федор был уже далеко от Москвы, сидел в электричке, увозившей его в город Рязань.
   Зато парни, посланные следить за майором Тумановым, были крайне удивлены, когда поняли, что в машине его нет. Стоило гаишникам и операм отъехать, как они стали названивать Козырю. Пришлось признаться, что они потеряли майора.


ГЛ. 22


   Полтора месяца назад начальника оперативного отдела областного управления ФСБ майора Тыймукова вызвал к себе начальник управления генерал Яковлев и объяснил, что московским чекистам нужна помощь. Если выражаться конкретней, нужен человек, которого в Москве  не знают. Причем, генерал был немногословен, но чтобы Тыймуков не утруждал себя всякими домыслами по поводу внезапной командировки, сказал:
   -Там работает мой друг, полковник Князев. Он тебя введет в курс дела. Можешь с собой для прикрытия взять трех сотрудников, на твое усмотрение.
   -Когда следует отбыть? – не задавая лишних вопросов,  Тыймуков задал всего лишь один, конкретный. А генерал посмотрел на часы.
   -Пару часов назад я уже подписал приказ о твоем отбытии. Так что можешь ехать. Тем более что полковник Князев уже ждет тебя. Даже подготовил для тебя кабинет, - улыбнулся Яковлев, на прощанье, пожимая Тыймукову руку.
   В этот же день майор отбыл в Москву, взяв с собой трех лучших сотрудников отдела. Но той помпезности, о которой упоминал генерал Яковлев, Тыймуков не обнаружил. Когда он вошел  в кабинет к Князеву, полковник  как бы с неохотой оторвался от бумаг и взглянув на Тыймукова поверх очков, протянул:
   -А, вы уже приехали. Признаться, я ждал вашего прибытия только завтра. Но, может, даже так и лучше. Проходите.
   Тыймуков почувствовал себя несколько стесненным. В принципе, он мог и не торопиться, и заявиться сюда денька, этак через три. Это Яковлев буквально силком пригнал его. А теперь выясняется, что сегодня их тут не ждали. Хорош генерал Яковлев, нечего сказать.
   Глядя в немного растерянное лицо майора, Князев улыбнулся.
   -Узнаю своего старого друга, Яковлева. Он все делает загодя. Старая школа. Вам, молодым трудно это понять.
   -Да нет. Почему же?.. – замялся с ответом Тыймуков, потому что и в самом деле не понимал, почему надо было так спешить. Но не хотелось старика Князева разочаровывать.
   -Раз приехали, не выгонять же вас, - полковник протянул руку для приветствия и усадил майора в кожаное кресло. Сам сел рядом. Минуту изучающе смотрел на Тыймукова, как это делает жених увидевший невесту впервые на смотринах, а потом сказал, призадумавшись:
   -Вид у вас представительный. Это хорошо.
   Майор не понимал, к чему это было сказано. Раньше для охраны политбюро набирали молодцов ростом не ниже метр девяносто, и чтобы комплекция соответствовала. Но те времена канули, и политбюро не стало. И майору Тыймукову захотелось узнать подробности по поводу его представительного вида. Для чего он тут понадобился? Но излишних вопросов задавать не пришлось.
   Князев опять улыбнулся, сказав при этом:
   -На пенсию я ухожу, майор. Хватит, навоевался. Вы теперь будете за меня. Так что, располагайтесь, и принимайтесь за работу.
   Тыймуков тихонечко охнул. Только этого ему не хватало. А Князев кивнул на дверь, выходящую в просторный коридор.
   -Приказ о вашем назначении уже подписан. В пределах вашей компетенции можете осуществлять любые кадровые перестановки. Как считаете нужным. А я – ухожу. Теперь я – заслуженный пенсионер. Но, если возникнет какая надобность, звоните. Всегда к вашим услугам. Ну, всего вам…
   Тыймуков даже ответить ничего вразумительного не успел. Князев схватил его за руку, поздравил с новым назначением и заодно попрощался. Потом взял со стола свой дипломат и вышел из кабинета, оставив Тыймукова в полной растерянности.
   Придя в себя, майор выскочил в коридор и на доске объявлений действительно увидел приказ о своем назначении на новую должность. Подходили сотрудники отдела, ранее руководимого Князевым, недоуменно качали головами и искоса поглядывали на Тыймукова. Кто-то возмущался такой внезапной отставкой полковника, к которому они все давно привыкли и не хотели с ним расставаться. Кто-то молчал, но при этом скрипел зубами.
   Капитан Нельсон не относился ни к тем, не к другим. Он стоял в сторонке и по его лицу не сложно было определить, что Нельсон в глубокой задумчивости. Так простояв несколько минут в коридоре, попутно прислушиваясь к разным разговорам сослуживцев, Нельсон вернулся к себе в кабинет, запер на ключ дверь и достал из сейфа серую картонную папку с документами, на вора в законе Адамова Станислава Валерьевича, после смерти Мономаха, ставшего главным вором. Столько было потрачено усилий. Выявление связей вора Академика. Его теневые операции с крупными партиями наркотиков. Причем, многое совершалось в тайне от воров и деньги полученные за эти операции, не доходили до общака, а оседали на личных счетах Академика. Старик оказался не промах и надувал своих молодых собратьев по криминалу, как мог. А может быть, он это не считал надувательством. Считал, что как главный вор, имеет право на большую долю нелегальной прибыли. Но забирал ее всю. И тогда Нельсон понял, для чего вор так поступал. «Он же хочет исчезнуть вместе со своими деньгами,» - решил капитан, когда дело дошло до закрытых счетов, суммы которых исчислялись миллионами долларов. Имея такую наличность, старичок даже не захочет убегать из страны.  Стоит изменить внешность, а при современной медицине, это не сложно, хотя бы с помощью пластической операции. Обзавестись надежными документами, что при  неразберихе в стране по части миграции, тоже не является затруднительным, особенно для человека с большими деньгами. И выходит, спокойная старость господину вору обеспечена. Поселится он, где-нибудь на берегу моря с молодой красоткой…
   Нельсон быстро собрал со стола все документы, уложил их обратно в папку и, сунув папку в свой дипломат, быстро вышел из кабинета. Разве можно, чтобы такие усилия пропали. И если он не воспользуется этой богатейшей информацией, которая хранится у него в дипломате, будет круглым дураком. А в кабинете в сейфе оставлять ее нельзя, тем более, что весь этот собранный материал нигде не зарегистрирован. Работа по его сбору велась в строжайшей секретности. В курсе происходящего, были два человека: сам капитан Нельсон и полковник Князев. А где он теперь? Встретил его Нельсон в коридоре. Полковник шел так, словно накакал в штаны. Не нужен, стал старичок Князев. И ему теперь ничего не нужно. Ах, Князев, Князев. Всегда был растяпой. Ни с кого никогда копейки не поимел. А ведь мог жить хорошо. Его подчиненные столько информации откапывали на видных бизнесменов и предпринимателей теневого бизнеса. На криминальных авторитетов. Но полковник лилиял себя честностью. Он, как отживший динозавр. Ну и пусть теперь сидит на своей пенсии, сухари грызет.
   Выйдя на улицу, Нельсон облегченно вздохнул. Ему удалось беспрепятственно вынести из здания ФСБ бесценный клад. Дежуривший на дверях прапорщик недотепа, и предположить не мог, сколько стоят документы, находящиеся в неброской на вид серой папке, которую так легко вынес Нельсон. Иначе бы прапора хватил удар, оклематься после которого, ему бы не удалось.
   Отойдя подальше от здания ФСБ, Нельсон достал из кармана пиджака свой сотовый и быстро набрал номер.
   -Красавица моя, ты, где сейчас? Дома? Никуда не уходи. Подожди меня. Дело есть на сто миллионов, - шутливо закончил он разговор и быстро зашагал по тротуару к автостоянке, где стояла его машина.
   Вечером он приехал на конспиративную квартиру, которая осталась ему от одного из агентов. Старик был одиноким. Во дворе, напротив дома, стоял его доломанный «Москвич», купленный еще во времена молодости. Когда уже в окнах ни в одной из квартир не горел свет, Нельсон вышел из подъезда и открыв ключом дверь «Москвича», положил за спинку заднего сиденья серую папку, полный уверенности, что его никто не видит.

   
   -Ну что, Анна Павловна, пора тебе на работу, - легонько хлопнул Князев по заднице толстушку одетую в синий халат, чтобы игриво не виляла перед ним задницей. Сам Князев вальяжно расселся на кухне за столом, на котором стояла початая бутылка водки и разделанная селедочка, посыпанная сверху зеленым лучком. Рядом таган с поджаренной на свинине картошечкой. Князев не торопясь наливал себе стопочку водки, которая долго не задерживалась в его руке, после чего подцеплял вилкой кусочек селедочки и отправлял его себе в рот. Причем, и пил и закусывал, не спеша. И эта его неспешность, лишний раз подчеркивала, что расселся здесь Князев надолго. По крайней мере, не уйдет, пока бутылка не опустеет. Но в холодильнике у толстушки он заприметил и еще одну поллитровочку столичной.
   Анна Павловна была внештатным агентом, завербованным лично полковником Князевым. В этом же доме, где проживал агент Нельсона, у нее была однокомнатная квартира на первом этаже. Работала Анна Павловна тут дворником, присматривала за стариком агентом, а когда того не стало, по поручению полковника Князева, стала присматривать за Нельсоном, с кем он встречался на конспиративной квартире. Даже по ночам бдительная Анна Павловна не смыкала глаз, присматриваясь ко всем входящим в подъезд. По звуку шагов она научилась определять этаж, на котором остановился пришедший. И если сон все же одолевал ее, то сразу же просыпалась от, даже самого легкого, хлопка подъездной двери. Как было несколько ночей назад, когда в половине второго ночи, она услышала, как на пятом этаже тихонько стукнула дверь и тут же по лестнице шаги, спускающегося вниз человека. Она уже знала, кого так мучает бессонница. Вечером видела капитана Нельсона. Тот подъехал к дому на своей машине, причем, не один, а вместе с блондинкой красавицей, каких свет не видел. Теперь, видно, блондинка уснула, а этот капитанишка никак не уснет. Мается.
   Не одевая тапочки, прямо босиком, Анна Павловна прошлепала в прихожую. В ее дверь  был вмонтирован здоровенный глазок, похожий на объектив фотоаппарата. А на лестничной площадке – завернута здоровенная лампочка, освещающая лестничную площадку.
   Анна Павловна прилипла лицом к двери. Увидела Нельсона. В руках он держал серую папку. Придержав подъездную дверь рукой, чтобы не хлопнула, Нельсон вышел на улицу. Поглядел по окнам, потом быстро юркнул в кусты, где стоял четырехколесный драндулет.
   Толстушка чуть отодвинула штору, чтобы получше разглядеть, чего там собирается делать беспокойный квартирант с пятого этажа и в то же время опасаясь, как бы он не заметил ее крупную мордашу. Увидела, вот он отпер дверь машины, открыл ее, что-то там покопошился и тут же запер дверь на ключ. Обратно в подъезд, он возвращался уже без папки.
   -Ага, - сказала себе бдительная Анна Павловна и на утро сразу же позвонила Князеву.

   -Ну, ладно уж, иди, - сказал Князев хохочущей толстушке, подавая ей инструмент – метлу, со всклоченными, от ежедневного подметания, во все стороны березовыми прутьями.
  -А вы тут не командуйте. И вообще, полковник, вы на пенсии. Значит, я  могу вам не подчиняться больше.
   -Попробуй, только, - погрозил Князев толстушке пальцем. – Чего удумала. Я и на пенсии буду к тебе заходить, жирок сгонять. Иди уж, - выпроводил он толстушку едва ли не силком из квартиры. А сам вернулся в кухню и, пропустив еще стопочку водки, из окна стал наблюдать за двором.
   Вчера, около семи вечера, ему позвонил Тыймуков и сообщил, что несколько минут назад возле летнего кафе в Брюсовском переулке застрелен капитан Нельсон. Сотрудники ФСБ  работали там вместе с милицией, опрашивали очевидцев происшедшего. Установили, что прежде чем Нельсона убили, к нему подошел высокий мужчина. Свидетели дали описания его лица. И когда капитана застрелили, этот высокий наклонился и забрал из его ладони ключ. Кое-кто говорил, что, похоже, ключ от машины.
   Князев сразу же выехал. Во-первых, нужно составить протокол опознания. А родных у капитана ФСБ в Москве не было. И Князев выразил готовность помочь с оформлением всех необходимых бумаг. Не желательно, чтобы фамилии сотрудников ФСБ фигурировали в протоколах. А он – пенсионер и под каким угодно документом готов подставить свою закорючку.
   Он приехал, глянул мертвому в лицо, а потом  задрал рукав пиджака и рубашки на левой руке убитого, немало удивив милиционеров.
   -Зачем? – обратился к нему за разъяснениями следователь.
   -Пульс хочу прощупать. Вдруг он еще живой, - ответил Князев, а следователь покрутил пальцем у виска. Сдвинулся старик умом, хоть и бывший полковник ФСБ. Такое иногда случается и с ихнем братом. Вызванная бригада «скорой» уже дала первоначальное заключение о смерти, а этот полковник не верит. Решил сам удостовериться.
   -Ну, что? Удостоверились? – немного с ехидством поинтересовался следователь, когда полковник одернул рукав убитому. Князев кивнул.
   -Удостоверился. Точно, пульса нет. Он мертв.
   -Стоило ли в этом сомневаться, - следователь сделался, уже более снисходителен к старому отставнику. – Ну, посудите сами, разве с таким ранением человек выживет? – указал он на убитого Нельсона.
   -Всякое, может быть, - уклончиво ответил Князев. А следователь возвел глаза к небу. Вот упрямец, этот старик. Потом спросил Князева:
   -Так вы подтверждаете, что это ваш сотрудник?
   Князев кивнул головой.
   -Подтверждаю, - ответил полковник, склонив седую голову. Когда он уехал, следователь сказал милиционерам:
   -Странный какой-то старик.
   -Почему? – не поняли те. А следователь сказал:
   -А вы заметили, как он на труп смотрел? Он что, там, в ФСБ никогда трупов не видел? – этот вопрос больше относился к майору Тыймукову. Но Тыймуков решил не отвечать. Промолчал.
   На другой день, с утра, Князев поехал к своему агенту Веретенниковой, законспирированной под кличкой Дворник. Ее телефонное сообщение очень заинтересовало Князева.

   Хорошо, что Анна Павловна оказалась женщиной запасливой и выставила на стол полковнику бутылку водки. С ней тосковать Князеву было некогда. Наблюдая в окно за ритмичными движениями Веретенниковой, особенно за ее толстой задницей, полковник с нетерпением ждал, когда она вернется. Они вместе выпьют водочки, а потом…. Князев любил полных женщин. И потом, Анна Павловна на целых пятнадцать лет моложе его. Это тоже надо брать в учет. Не только ее телесные данные.
   Князев потянулся к недопитой бутылке, и вдруг рука так и повисла в воздухе. Из-под арки во двор вошли двое: стройная кудрявая женщина и с ней мужчина. Они явно были не из этого дома, потому что некоторое время стояли, как бы совещаясь, в какой подъезд идти, потом кудрявая симпатюля уселась на скамейку, а мужчина пошел как раз в тот подъезд, где находилась конспиративная квартира капитана Нельсона. Князев быстро схватил фотоаппарат лежащий на подоконнике и сделал несколько снимков лица того мужчины, прежде, чем он успел скрыться в подъезде. А когда кудряшка на скамейке, скучно зевнув, повернулась, пробежав глазами по двору, Князев и ее мордашку  запечатлел. Он не фотограф и не имел пристрастия к женским лицам. Полковника заинтересовала цель их прихода сюда. Не похоже, чтобы они заявились к кому-нибудь в гости. Если только не в квартиру, которую Нельсон иногда использовал для встречи с агентами.
   Князев вышел в прихожую и тихонько открыл дверь, выглянул наверх. Услышал шаги. Пришедший с кудряшкой мужчина поднялся на пятый этаж. Потом там стало тихо. Князев поднял голову,  услышал наверху звонок в дверь. Один. Второй. Третий. Потом опять тишина. Человек явно прислушивался.А звонками проверил, есть ли кто в интересующей его квартире. Наконец, легкое скрежетание в замке. Не иначе, работа отмычек. И тут же хлопок двери. Мастерски сработал. Человек, явно подготовленный. Не похоже, чтобы он открывал дверь ключом. Три минуты потратил, прежде чем войти в квартиру.
   Полковник вернулся в кухню и занял свою позицию возле окна. И как оказалось вовремя, потому что во двор вошел еще один человек. Высокий, с волевым, малость упрямым взглядом. Он быстро оглядел двор, задержав свой взгляд на кудрявой женщине, сидящей на скамйке. Но та оказалась из неприступных, даже не удостоила высокого взглядом. И лишь заинтересовалась им, когда тот достал из-под сиденья серую папку.
   Князев быстро защелкал фотоаппаратом, прежде чем высокий ушел, унося с собой то, что достал из старого «Москвича». Только и Князев оказался не промах. Еще ночью аккуратненько вскрыл машину, и с документов собранных Нельсоном, снял копии. А потом папку ту положил на место, решив понаблюдать, кто за ней придет.
   Не смотря на свой приличный вес, Анна Павловна Веретенникова ласточкой влетела в квартиру. Прямо у порога бросила свою метлу со сломанным черенком. Лицо ее горело от злости.
   -Вы видели? Этот козел… Он достал папку, про которую я вам говорила, - она все еще никак не могла успокоиться. – С собой забрал… А эта-то, эта… На лавочке которая… За ним пошла. По сотовому звонила кому-то. Я видела. Потом мужик из подъезда вышел и к ней. В машину сели и за тем длинным поехали. Вот точно говорю… Еще метлу мне сломал, сволочь немилая. Как теперь двор мести?
   Князев улыбнулся.
   -Успокойся, Анна Павловна. Всех их я на пленочку заснял, - показал Князев фотоаппарат и сказал: - Наши люди проследят за ними. А ты успокойся. Не кипятись…
   -Да нет. Как успокоиться, когда он мне метлу…
   -Пустяки, - резонно заключил Князев. – Я тебе пять. Нет. Десять новых метел привезу, только не нервничай.
   Такая забота тронула сердце толстушки и она чуть не прослезилась.
   -Куда мне десять, - смутилась она. – Мне и одной надолго хватит.
   -Вот и хорошо. Молодец, что успокоилась. Садись за стол. Мы сейчас с тобой водочки выпьем. Садись. А потом… - полковник весело подмигнул толстушке, кивнув в сторону дивана. Та поняла его и захохотала. Ох, старичок, Князев! Все такой же баловник, как и прежде.

               
ГЛ. 23


   Бум не относил себя к везунчикам. По натуре был далек от фатализма. Считал, что человек сам творец своей судьбы, а если, таковая и имеется, то он готов поспорить с ней. И даже свое задержание сотрудниками ФСБ, считал не обреченностью, а, скорее, случайностью. Или глупостью, что само по себе тоже отвергать не следует. А потом, граница между случайностью и глупостью настолько тонка, что порой отличить одно от другого слишком сложно.
   В тот вечер Бум зашел в кафе возле Савеловского. Обычно такие забегаловки избегал, а тут словно ноги сами несли. Увидел в углу за столиком двух пацанов. Морды смуглые, как только что с юга приехали. И борзые, потому что Бум давно не видел, чтобы москвичи так борзели. Один, который выглядел немного постарше, достал из кармана пакет с героином и в открытую начал предлагать бармену, взять чистейший порошок за полцены. Естественно, бармен, как всякий разумный человек, тут же отказался. На виду у всех… А вдруг этого салабона подослали менты? За дешевизной погонишься, много потеряешь.
   Бум выпил кофе, но уходить не спешил. Пригляделся. По крайней мере, здесь в кафе, ментов не обнаружил. Может, и в самом деле, пацаны с мухами в голове? Так, или нет, но ему страшно захотелось проучить чернозадых наглецов. В Москве ведут себя так, словно у себя в чуркабесии. И так куда не взглянешь, везде эти чурбаны. Квартиры тут покупают, самых красивых девчат имеют. Буму стало противно.  Он вышел на улицу и, закурив, стал ждать, когда эти двое с прохудившейся крышей наконец-то выйдут. Ждать пришлось довольно долго. Но Бум был человеком терпеливым. А удача приходит к тому, кто умеет ждать. Тем более что с пацанами стоит побеседовать. Они торгуют наркотой на территории, которая принадлежит Козырю.
   Просидев еще полчаса за рулем своего авто, Бум увидел выходивших из кафе чуркабесов. Окрикнул их:
   -Эй, вы!
   Оба шли, о чем-то переговариваясь, мешая русские слова с таджикскими. Каша получалась такая, что не разберешь. Да Буму и не интересно было знать, о чем они говорили. У них свои заботы. У него – свои. Услышав, что их позвали, оба остановились, как вкопанные.
   -Ты нам? – спросил один. Бум поправил пальцем очки на переносице. Привычка такая дураня появилась с тех пор, как стал носить их.
   -А разве тут есть еще бараны, - покрутил башкой по сторонам Бум.
   -Сам ты баран, - обиделись оба. Но уйти им Бум не позволил.
   -Ладно, парни. Погодите. Я вижу, порошок у вас есть?
   -Есть. Чистейший героин. Хочешь попробовать? – тот, что казался постарше, достал из кармана пакет с порошком. Показал Буму.
   Бум сразу определил, в пакете было не меньше граммов ста. Прикинул, сколько это будет в деньгах. Сумма получалась приличная. Отобрать у них порошок и все. Они его не знают, захотят отыскать, не отыщут. Да и вряд ли захотят. В кобуре у Бума пистолет. Этим чебуречникам достаточно показать только рукоять от него,  и обоих как ветром сдует. А не сдует, так в лоб можно дать по разочку.
   На улице уже было темно и момент такой, когда в переулке никого из прохожих. Бум достал пистолет.
   -В общем, так, пацаны. Гоните сюда порошок и проваливайте отсюда. Иначе… - он шагнул к ним угрожающе, привинчивая, на ствол глушитель. Вообще-то, стрелять не собирался. Просто попугать.
   -Нет, - оба чурки заупрямились, даже при виде пистолета.
   -Нам хозяин сказал, продать, - сказал один. А другой добавил:
   -Деньги давай. Тогда и бери. А так не отдадим.
   Бум разозлился. Не понимают чебуречники, когда с ними по нормальному. Он схватил одного за плечо и приставил к его виску ствол.
   -Сейчас размажу твои мозги по асфальту, тогда будут тебе деньги.
   Краем глаза заметил, как второй парень стоящий чуть сбоку Бума вытащил из кармана нож с длинным лезвием и завел руку для удара. Лезвие должно было войти Буму прямо под ребра. Только это в том случаи, если бы Бум сам этого захотел. А очкастый охранник Козыря этого не хотел. Не выпуская из поля зрения парня, которого он держал за плечо, Бум быстро отвел руку в сторону и не глядя выстрелил. И попал. Стрельба всегда была для него самым любимым занятием. Пуля вошла парню  точно в лоб, и тот, опрокинувшись, растянулся на асфальте. Второй, испугался, достал из кармана пакет с героином.
   -Слушай, не убивай. На, возьми без денег. Только не убивай, ладно?
   Бум улыбнулся, забрав пакетик с героином.
   -Ладно.
   Тот второй, все-таки был глупцом. Неужели он мог подумать, что человек убивший его приятеля, отпустит свидетеля. И Бум не отпустил. Приставив глушитель к сердцу неудачника торговца, Бум нажал на курок. Тот только успел охнуть. А Бум и того не успел. На бешенной скорости подлетела черная «Волга». Из нее выскочили трое здоровяков, одетых в пятнистые камуфляжи, поверх которых были бронежилеты.
   -Стоять! Лапы за голову! – рявкнули на Бума.
   У Бума даже стекла очков вспотели. Не фига, менты работают. Когда один наклонился над убитыми, Бум прочитал у него на спине – ФСБ.
   «Только этого мне не хватало,» - покрутил он башкой, постепенно приходя в себя. А на ухо ему загудели:
   -Что же ты, гад, такой разэтакий, наделал. Зачем их пристрелил? Как мы теперь узнаем, где их главный курьер остановился?
   Подошел седоволосый мужик, явно за главного у этих фсбэшников, потому что приехал на другой машине. А у Бума чутье на начальство.
   -Я полковник Князев. Вы их уложили? – кивнул полковник на двух убитых южан. Бум вздохнул. Рад бы соврать, да какой смысл, когда факт убийства на лицо, а пули,  уложившие этих двух, выпущены из его пистолета. Стало быть, и вину его доказать не составит труда.
   -Он. Он, - загудели со всех сторон бугаи в бронижилетах. Откуда только понабежали? Неужели того и ждали, когда очкарик завалит этих двоих несчастных.
   -Я, - признался Бум, соображая, сколько ему дадут за два трупа.
   -В машину его, - скомандовал полковник.
   Тут же на Бума надели наручники, чтоб поспокойней вел себя в машине и не попытался удрать. Усадили на заднее сиденье той машины, на которой сюда подкатил Князев. Сам полковник сел впереди. А по бокам от Бума двое фсбэшников.
   Когда машина тронулась, Князев обернулся, сказал Буму:
   -Да, парень, не завидую я тебе.
   Бум улыбнулся. Наверное, показался наглецом, потому что сидевшие по обеим сторонам охранники, свирепо уставились на очкарика. Ему бы плакать. Два трупа. А он сидит и улыбается.
   -Я и сам себе не завидую, - ответил Бум, изображая из себя чудика весельчака, которому на все наплевать. Отсидит он, сколько надо.
   Полковник одобрительно кивнул и сказал:
   -Хорошо, что ты все понимаешь. Потому что жить тебе, весельчак, осталось всего ничего. В лучшем случаи, до завтрешнего утра.
   Улыбка сразу пропала с лица очкарика. Может, ему наплевать и на все, но только не на собственную жизнь. И умирать он не собирается.
   -Это почему так? – настороженно спросил Бум, почувствовав, как зачесалась переносица под дужкой очков. Вот проклятая привычка.
   Полковник как будто удивился. Опять обернулся. Уставился.
   -А ты разве сам не понял? Жаль, - Князев покачал головой.
   -Да ничего я не понял. Ну пришил пару торгашей «белой смертью». Чего ж меня за это убивать надо? У меня есть смягчающие обстоятельства. Один из низ сам бросился на меня с ножом. Я оборонялся.
   -Пистолетом с глушителем, - вставил Князев.
   -Чего попало под руку, тем и оборонялся, - насупился Бум.  – Десятка мне за это светит. Не больше. А может и раньше выпустят.
   -Если еще доживешь до суда. Знаешь, кого ты только что уложил там? – полковник сделал паузу, выждав, пока интерес очкастого убийцы достигнет наивысшего накала. И когда почувствовал этот накал, сказал, как поп отпускавший всем грехи, не зависимо от их тяжести:
   -Младшего брата Мусы Алиева. Знаешь такого?
   -Алика? – Бум заерзал на сиденье, а один из фсбэшников, довольно сильно толкнул его в бок.
   -Эй, ты чего? Смотри, не обосрись тут.
   А Бум и в самом деле почувствовал нехорошо в животе. Ведь, если полковник не берет его на понт, Алик не простит ему смерть младшего брата. А Козырь даже не станет сюда влезать. Он не давал команды убивать брата, криминального авторитета Алика. Муса держит здесь довольно крупную таджикскую группировку, человек в триста, а может и больше. Сам старается не вмешиваться в дела других авторитетов. У него свой бизнес. Ну, а за смерть брата, он лично перережет Буму глотку. И никакие стены его не спасут. Козырь не заступится. Бум сам сделал это, и самому придется держать ответ.
   -Вот так, хрен нанэ! – сокрушенно произнес Бум, начиная отсчет своего времени. До утра, пожалуй, доживет он. А вот дальше…
   -А куда, это вы меня везете? А? – озабоченно спросил он.
   -Сдадим в руки карательных органов. То бишь, ментов, - весело сказал Князев. – Убийства, это по их части. Мы такой мелочевкой не занимаемся. Нас интересует организованная преступность. Крупные наркодиллеры. Вот мы пасли этих двоих, а ты взял и нам подсуропил. Уложил обоих. Как мы теперь узнаем, кто сюда привез наркотики? Сколько? Где главный поставщик? Ты нам все карты спутал.
   -Стой! – крикнул Бум, и водитель интуитивно подчинившись его голосу, нажал на педаль тормоза. И машина остановилась.
   -Что такое? – напустив на лицо побольше удивления, спросил Князев, хотя и догадался, что парень сломался. Причем, сломался на удивление легко, и им даже особенно напрягаться не пришлось.
   -А если я вам добуду такую информацию? И даже, кое-что посерьезней? Тогда, вы мне поможете? Мне нужна защита от этого чурбана.
    Полковник призадумался. Потом сказал:
   -Вот если бы ты стал нашим осведомителем?.. Тогда бы я смог помочь тебе и примять дело, - он обернулся и посмотрел в лица своих подчиненных. Те согласно закивали головами.
   -А что, это мысль. Муса же не знает, кто уложил его братца, - сказал один из сидящих рядом с Бумом. Другой, со знанием дела, добавил:
   -Может и в самом деле, товарищ полковник, не выдавать парня ментам? Те сдадут его Мусе с потрохами. Жалко. Все ж он наш, русский.
   Прозвучало, как просьба, к которой Князев сразу проникся и  для закрепления тесных отношений, поинтересовался у Бума:
   -Ну, что, будешь работать на меня? Я, конечно, не заставляю. Гляди.
   -Буду, - не раздумывая, ответил Бум, не разочаровав фсбэшника.
   Полковник  удовлетворенно кивнул.
   -Ты, если я не ошибаюсь, в охране Козыря состоишь? – спросил он.
   Бум  тогда даже не придал значения, откуда это полковнику известно. Не до того было. Понял другое, работа его, как агента, началась.
   -У него. А что?
   -Сейчас мы поедем к нам. Ты подпишешь одну бумажку мне, что обязуешься быть внештатным агентом и поставлять мне интересующую меня информацию. И для начала, напишешь мне все о Козыре. Идет? Все, что о нем знаешь. Только, постарайся ничего не врать.
   Отступать Буму было некуда.
   -Идет, - тихо сказал он. Все сделал так, как велел Князев. Только очкастый Бум тогда так и не понял, кто интересовал больше седого фсбэшника, наркодиллеры, или вор в законе Козырь. Похоже и тот и другие в не меньшей степени одинаково. А Буму теперь придется смириться с мыслью, что он стал стукачом. Но это во много раз лучше, чем примерить на себя деревянный наряд и очутиться в могиле.


ГЛ. 24


   Маше очень нравился загородный дом, в который привез ее Станислав Валерьевич. Особенно большая оранжерея, где росли  его любимые розы. Стоило туда войти и от благоуханья этих благородных цветов, начинала кружиться голова. Даже немножко ревность брала, что большую часть времени Стасик, как звала Академика Маша, проводит не с ней, а с цветами. Какая-то прямо сказать фанатическая любовь. Иногда, чтобы отвоевать его внимание у цветов, Маша входила в оранжерею почти обнаженной, в узком бикини. Это действовало на Стасика возбуждающе, и он с ней занимался любовью прямо в оранжереи на искусственной лужайке в окружении, ярко-желтых с кровяными прожилками, роз.
   -Ты им нравишься, - уже несколько раз Стасик говорил одну и ту же фразу. А Маша только смеялась. Как она может нравиться цветам? Они ей, это другое дело. Хотя розы она не любила за колючие шипы. Но раз они нравятся Стасику. Он даже после смерти не хочет расставаться со своими любимыми цветами. Однажды сказал ей:
   -Обещай мне, детка, когда я умру, ты будешь приносить мне на могилу мои любимые розы. Я могу надеяться на искренний ответ?
   -Ну, разумеется, - с готовностью ответила девушка, лишь бы он отстал. Но Академик настойчиво повторил:
   -Эти розы, - сделал он ударение. А Маше что, раз старичку хочется, чтоб на его могиле стояли эти цветы, пожалуйста. Лично ей самой, все равно, какие цветы будут стоять на ее могиле. И будут ли вообще. Но Станислав Валерьевич привык ко всему изысканному. «Вот прицепился со своими дурацкими розами,» - подумала красотка, изо всех сил стараясь не показать раздражение, и сказала:
   -Обещаю. Приносить тебе на могилу эти розы. Устраивает?
   Академик похлопал ее по голой попке, расчувствовавшись.
   -Ты молодец. Хорошая девочка, - похвалил Академик, скользнув рукой к низу живота и погладив ее аккуратно выбритый лобок.
   Маша тихонько вздрогнула. Аппетит у этого старичка, похлещи, чем у молодых. Только вот занимались сексом, а ему все мало.
   -Ты красивая девушка. И я хочу взять тебя с собой…
   -Взять с собой? – Маша вспомнила о Юрии. А как же он? Ведь она, его девушка. А с другой стороны, о какой любви можно говорить, когда Юрий совсем не дорожит ею и заставляет делать то, что нужно ему. И к Академику она попала не по своей воли. Но с другой стороны, жить со Станиславом Валерьевичем и ни в чем не знать себе отказа, намного лучше, чем с этим мужланом. Таких денег у Юрия нет.
   -Видишь ли, детка… - Адамов призадумался, но потом продолжил. – Возможно, в недалеком будущем мы с тобой уедем отсюда…
   Вот так новость. Теперь настала очередь призадуматься Маши. Так рвалась в Москву, и вдруг Адамов ей предлагает уехать.
   -А куда? – вкрадчиво спросила она, как бы давая понять, что вот так сразу, не может принять окончательного решения по поводу отъезда.
   Адамов улыбнулся, но уточнять не стал. Сказав только:
   -На свете много мест, где нам с тобой будет хорошо. Главное, деньги...
   У Маши перехватило дух, когда он заговорил о деньгах.
   -… А их у меня достаточно. Так что, решайся.
   Девушка притворно рассмеялась, прижимаясь к Станиславу Валерьевичу и не скупясь на ласки. Знала, он просто млеет от ее ласк. Зато и пригрел ее возле себя. Так почему же не сделать приятное?
   -Я, пожалуй, решусь, - проговорила девушка, мило улыбаясь.
   Но и это оказалось еще не все. Похоже, сегодня был удивительный вечер, и Академик не переставал ее удивлять.
   -Только, знаешь…
   Маша откинула назад волосы и внимательно взглянула в пытливые глаза ее немолодого любовника, ожидая от него услышать что-то с ног сшибательное. Раз уж сегодня такой вечер. И услышала:
   -Я хочу изменить внешность…
   -Чего? Внешность? –  в ее глазах появилось изумление.
   Вот это да. Такого Маша не ожидала. С минуту молча пялилась на Адамова. Даже переспросила, на всякий случай:
   -Ты хочешь изменить лицо? Но зачем?
   Этого она действительно не понимала. Уверена была, он и так нравится женщинам. И лицо его не утратило привлекательности. И зачем его изменять? Но раз он так хочет…
   -Надеюсь, тебе не пришьют козлиные уши? И нос от поросенка?
   -Я серьезно, - чуть раздраженно проговорил Адамов.
   -А если серьезно, то решение, в конце концов, остается за тобой. И только за тобой. Хочешь изменить внешность? Измени. Но лично мне, ты нравишься и такой. И лицо у тебя даже очень нормальное.
   -Спасибо, за то, что я тебе нравлюсь. Но после пластической операции, я помолодею, как минимум лет на десять. Так мне обещал врач.
   -Тогда совсем прекрасно. Не пойму. К чему, все эти разговоры?
   -А чтобы для тебя не стало неожиданным, что в один прекрасный день ты увидишь перед собой не старика, а доброго молодца.
   -Надеюсь, ты изменишь только лицо? А все остальное у тебя останется таким же? Мне бы очень не хотелось, чтобы у тебя изменились параметры того, что я сейчас держу в руке, - хихикнула девушка.
   Академик улыбнулся, притягивая ее для поцелуя.
   -Хочу тебя заверить, что они и не изменяться. Ляжь вот сюда и раздвинь пошире ноги. Мне нравится, эта классическая поза. Она очень удобная, и от нее не так устаешь.
   Тогда она даже предположить не могла, что занимается любовью с Адамовым последний раз. Когда стемнело, он уехал на своем белом «Мерседесе» и вернулся поздно ночью. Маша уже спала, но была разбужена шумом. Встала с постели, подошла к окну. Увидела, как в открытые ворота въехал сначала белый «Мерседес», а за ним крытая «Газель». Сначала подумала, что Стасик привез что-то из мебели. Но когда двое парней, подняли тент с заднего борта, удивилась.
   В кузове стояли синие полиэтиленовые бочки, перемазанные белой краской. Пять больших бочек.
   Маша вздохнула. Совсем спятил старик. Лопнет когда-нибудь от жадности. Прет сюда все что можно. Ну, куда ему столько краски?
   Она посмотрела на часы. Было почти три часа. Она сладко зевнула и прыгнула в постель. Хотелось побыстрее заснуть. Не хватало, чтобы этот идиот затребовал от нее ночного стриптиза. Пусть катится к своей городской шалашовке. Он не скрывал от нее, что в городе у него в квартире живет прислуга. Только Маша не дура ему. Прислуге той было чуть побольше восемнадцати. Тут старичок прекрасно проводил время с ней, рассказывая всякие сказочки о скором отъезде. А там в городе, потягивал свою прислугу, сделав ее такой же любовницей. Интересно,  ей он плел про отъезд и про изменения своей рожи?
   Маша услышала, что Станислав Валерьевич отпер своим ключом дверь и вошел в дом. Побродив на первом этаже, поднялся на второй. Хлопал дверями в одной комнате, в другой. Наверное, что-то искал. Потом зашел к ней в спальню.
   Маша притворилась спящей, и Адамов ее будить не стал. Посидел немного рядом и вышел из комнаты.
   «Сумасшедший. Весь в делах. Куда его несет ночью?» - призадумалась девушка, видя в окно, как белый «Мерседес» выехал вместе с «Газелью». Ворота Адамов закрыл сам.
   Дня три он не появлялся, и Маша уже забеспокоилась. Хотя такое и раньше с ним бывало. Но тут у нее на душе появилось нехорошее предчувствие. Она позвонила Юрию и от него узнала, что Адамов умер. Она поверить не могла, а вернее не хотела в то, что так внезапно кончилась ее беззаботная жизнь, как и началась. И что ей теперь делать? Об этом она спросила у Юрия.
   -Оставайся пока там, - сказал ей Юрий. – Думаю, об этом доме никто из братвы Академика не знает. Во всяком случаи, пока не знает. А там я к тебе приеду и мы, что-нибудь придумаем, - и он отключил сотовый. А Маша разрыдалась. Потом узнала от того же Юрия, где могила Стасика и стала привозить туда розы. Решила выполнить данное обещание. Все-таки ей он ничего плохого не сделал. Это она ощущала себя засланной шпионкой. Адамов поверил в ее любовь. А может, она и в самом деле полюбила его. Сама толком не знала. Была какая-то привязанность. И эта привязанность – деньги.
   Через несколько дней ее одинокого проживания в загородном доме, ей позвонил Юрий и спросил, как до нее добраться. Радости в его голосе Маша не почувствовала. Скорее, неприятное разочарование. И когда он приехал, даже не поинтересовался, как ей тут живется одной. Его заботили только деньги, этого несчастного старика.
    -О деньгах ты, конечно, так ничего и не узнала? – спросил он.
   Маше ничего не оставалось, как отрицательно помотать головой.
   -Не узнала, - ответила она грустно. Надоело тут торчать одной.
   Она кинулась к нему, хотела поцеловать, но Юрий отстранился.
   -Погоди. Надо обыскать дом. Может быть, где-то есть тайник, - сказал он озабоченно. Маша не возражала. Только, где может быть этот тайник, она не знала. Да и существует ли он вообще. Еще раньше, частенько оставаясь одна, она не раз шарила по всему дому. Заглянгула в каждый уголок, каждый закуток. И ничего похожего на тайник не нашла. Но теперь вместе с Юрием еще раз взялась за обыск, хотя заранее знала, каким будет результат. Отговаривать его не стала. Еще, чего доброго, не так поймет. Он и так взвинчен до крайности.
   Когда они вместе облазили весь дом и вышли во двор, Юрий указал на оранжерею. В нее он еще не заглядывал.
   -Там чего, цветочки, что ли?
   -Там он выращивал свои любимые розы. Редкий сорт. Представляешь… - начала было Маша, но Юрий довольно резко остановил ее:
   -Плевать. Плевать мне на розы. Понимаешь? – он плюнул под ноги и плевок растер ногой. – Мне нужны его деньги. Деньги! – повторил он, входя в оранжерею. Маша за ним не пошла. Только сейчас начала понимать, что Юрий нисколечко ее не любит. Да и раньше не любил. Просто она ему была нужна. И он легко сломал ей жизнь. И даже нисколько не сожалеет об этом. Он сожалеет о ненайденных деньгах.
   Поднявшись к ней на второй этаж, он хмуро глянул на широченную кровать, которую Маша разобрала специально для него.
   -Я сейчас уеду, - сказал он и отстранил ее от себя, когда Маша полезла с ласками. Ему было, явно не до них. Дела не шли, и он злился.
   -Уедешь? Ты не останешься на ночь? Или тебе неприятно со мной лежать на этой кровати? – спросила она, заметив брезгливость в нем.
   -Не говори глупости, - отмахнулся он, но Маша поняла, что попала в точку, хотя Юрий об этом и старался не заговаривть с ней.
   -Тогда мы можем лечь на диване. Если хочешь, на веранде на тахте? Я соскучилась по тебе. Мы столько не видились, - она села на разостланную постель, поближе к нему, но Юрий резко встал.
   -Ты только и можешь, что трахаться. Как ненасытная сука, - закричал он на Машу. – А ты, между прочим, здесь была для другого. Ты должна была узнать про деньги. Понимаешь, о чем я говорю? Не только раздвигать ноги, чего ты очень любишь, но и узнать про деньги. Где старик их спрятал. Неужели, это было так сложно?
   Маша заплакала, уткнувшись лицом в подушку, с ногами забравшись на постель. В коротких шортах и спортивной маячке, из которой выпячивались ее большие груди, она выглядела изумительно. И он подумал, что с такой красавицей Академику тут некогда было скучать. Жаль, только красавица повела себя не самым лучшим образом. Не оправдала надежд. Он посмотрел на ее стройные загорелые ноги, на круглую, завлекательную попку, и в его глазах вспыхнуло желание заняться с нею сексом. Но тут же и угасло. Если бы удалось отыскать деньги Адамова, тогда бы он мог заиметь себе девчонок и получше. А сейчас… он посмотрел на часы. И его взгляд тут же остыл. Сперва, дело. А сейчас, не стоит отвлекаться. Расслаблять ему еще рановато.
   -Оставайся здесь. Я потом приеду, - сказал он плачущей Маше и вышел. Когда уходил, обернулся. Девушка все так же лежала на постели и не подняла даже головы. «Совсем от рук отбилась, сучка,» - подумал он и нарочно погромче хлопнул дверью.


ГЛ. 25


   -Ох, не люблю я вас, представителей из Москвы, - сказал  Туманову майор в пятнистом камуфляже, не выказывая особого гостеприимства по поводу его приезда. – Все вы чего-то копаете. Ищите, чем бы зацепить нашего брата. А я ведь, между прочим, тут уже двадцать лет работаю. И за безупречную работу имею от начальства одни благодарности. Только, что мне от этих благодарностей?
   Федор оглядел тесный кабинет заместителя начальника колонии по оперативной части майора Фетисова. Не кабинет, а сплошное убожество. И обстановочка такая, что кроме стола и шкафа и посмотреть-то не на что. Стулья – доломанные. Глядя на них, такое ощущение, будто хозяин кабинета только и делает, что целыми днями сидит на них, и до того просидел, что на каждом из стульев остались вмятины от его объемистого зада.
   Туманов не стал дожидаться, пока Фетисов предложит ему сесть, сам сел. Все-таки по званию он тоже майор. А майор с майором всегда найдут общий язык, и напрасно Фетисов ершится.
   -Я сюда приехал не за этим, - поспешил Туманов заверить Фетисова, чтобы тому не думалось ни о чем плохом. Майор Фетисов взглянул недоверчиво, но вскоре успокоился, когда узнал, что Федор приехал один. Значит, он не комиссия. Те по одиночке не приезжают.
   -Ну, тогда другое дело, - совсем успокоившись сказал Фетисов и достал из стола бутылку водки и два стакана. – Тогда, за встречу? – предложил он. Федор отказываться не стал. Когда выпили, Фетисов сгорая от любопытства, спросил:
   -И чего же тебе надо, Туманов? Говори сразу. Теперь ты для меня свой человек. А за своих я душу отдам, не пожалею.
   Федор улыбнулся. И когда выпили по второму стакану, сказал:
   -Не, душу не надо. Оставь себе. Она тебе еще пригодится. А приехал я к вам сюда по делу.
   -По какому делу? – спросил Фетисов. Хотел разлить еще по стакану, но Туманов отказался. Фетисову хорошо. Он у себя дома. А ему ехать.
   -Парень тут у вас отбывал. Радьков – его фамилия. Может, помнишь? – попросил Туманов вспомнить бывшего осужденного.
   Фетисов напряг память. С этим получилась небольшая заминка. И майор выплеснул в свой стакан остатки водки, спросил у Туманова?
   -Не возражаешь?
   -На здоровье, - улыбнулся Туманов. Да и бессмысленно было в этой ситуации возражать что-либо. Фетисов бы все равно не прислушался.
   Майор выпил, выдохнул в кулак обжигающую горечь и, прохрустев малосольным огурцом, сказал:
   -Вспомнил я того паренька. Ваш, москвич он. Недавно вышел от нас. И что? Опять к нам просится? – он пытливо уставился в ясные глаза майора Туманова. Причем, как оказалось, Фетисов относился к тому типу мужчин, которые с двух да еще неполных стаканов водки, не пьянеют. И ясные глаза Фетисова смотрели на гостя с хитрецой.
   -Теперь уже не просится, - махнул рукой Федор. – Пришили его. А кто пришил, пока неизвестно. Я, собственно, потому и приехал.
   Фетисов понимающе кивнул, закурил.
   -А за что пришили, известно? – спросил он.
   -Известно, - мрачно ответил Федор. И Фетисов видно понял, что причину убийства ему знать необязательно. Столичный майор об этом тактично умолчал, значит, на то есть свои причины.
   -Я тебе так скажу, Туманов, - сказал Фетисов подобрев после выпитой водки, - работа у нас с тобой незавидная, что ты, что я, в говне копаемся. А Радьков этот, пацан пацаном. Прибыл к нам из Брянской области. У нас особенно не борзел. Вел себя спокойно. А вот в друзьях у него был серьезный человек. Андрей Семенов, погоняло – Семен. Рост поболее твоего будет, и сила богатырская. Гвозди руками забивал. Он у нас за убийство сидел. Стукнул одного на улице кулаком в лоб, так у того мозги из ушей вытекли. Так вот он опекал вашего москвича. А за Семеном стоял серьезный человек. Наш начальник перед ним лебезил, когда тот наведывался сюда к нам. Приезжал к Семену.
   -Кто такой? Ваш, рязанский? – спросил Федор о  Семене.
   Фетисов убрал пустую бутылку со стола, чтоб глаза не мозолила. Смахнул в урну хлебные крошки, потом только сказал:
   -Фсбэшник из Москвы. Сначала выдавал себя за брата Семена. Но потом мы узнали, что служили они вместе. Ну и потом по жизни какая-то связь была между ними. Дружили, наверное. Только он здорово хлопотал за Семена. Из Москвы нашему начальнику колонии звонили. В общем, досрочно освободили Семена и он уехал из Рязани.
   -Так он что, ваш что ли? Рязанский? – несколько удивился Федор такому неожиданному раскладу. Вот уж чего не ожидал.
   -Наш. Тут жил, на улице Радищева. Там у его мамаши свой дом. Только его там нету. Это я тебе точно говорю. Я на соседней улице живу. Все бы хоть разок на глаза попался. Уехал и как в воду канул.
   -А в доме кто кроме матери живет? – спросил Федор. Фетисов покачал головой.
   -Никого. Старуха живет одна. Только тебе к ней идти не стоит, - заверил майор Фетисов. А Туманова это удивило. Получалось так, словно этот Фетисов заранее знал, что там ожидает Федора облом.
   -Это почему же? – не удержался от вопроса Федор.
   Фетисов безнадежно махнул рукой. Мол, смотри сам, конечно. Но потом смилостивился, объяснил:
   -Старуха немая. А может так статься, что и дверь тебе не откроет. Она целыми днями и на улицу-то не выходит. Людей дичится.
   Но Федор все-таки решил попробовать. Подробно расспросив у Фетисова, как добраться до улицы Радищева, Туманов пошел. Отыскал дом, в котором жил когда-то Семен. Но, похоже, майор Фетисов оказался прав. Старуха дверь ему не открыла. Притворилась, как будто дома никого нет, а сама выглядывала на крыльцо через тюль в окне. Федор заметил ее, поэтому долго не уходил. И только, когда понял, что все попытки бессмысленны, обругал старушенцию на прощанье.
   Но перед тем как уйти, Федор сделал то, чего ускользнуло от глаз женщины. Он сунул руку в навесной почтовый ящик, висевший на двери, и вытащил из него письмо. Еще когда шел по улице, заметил отходившую от двери женщину с тяжеленной сумкой на плече. Вряд ли старуха будет раскошеливаться на газеты. И решил заглянуть в почтовый ящик. И не ошибся. В нем лежало письмо. Понимая, что поступает не самым достойным образом, повернувшись спиной к окну, чтобы старуха не заметила, Федор раскрыл конверт. Даже хорошо, что старуха не соизволила открыть дверь. Зато у него появилась возможность дочитать письмо до конца. Но, еще только пробежав глазами первые строчки, понял: вот тот счастливый случай, который принято называть, не иначе, как подарок судьбы. Судьба сделала ему подарок за усердие. Это было письмо от ее сына Андрея. В нем не было ничего такого особенного, за исключением перечня имен и кличек рязанских друзей. Их не помешает проверить. Вдруг кто-то из них завязан с убийством Радика и Зуба. Тогда, это прямой выход на организатора похищения Академика. Хотя вряд ли. Они все здесь, а Семен там, в Москве. И будет вернее считать, что сам Семен завязан на убийстве. А вот на конверте и его обратный адресок. Позаботился, не забыл про мать. Молодцом, Семен. Вот спасибо тебе от опера за почтение.
   Федор посчитал необходимым забрать письмо с собой. Грех небольшой, а делу это письмецо помочь может. Раз есть обратный адресок, значит, можно установить и место пребывания Семена. Даже если переписка идет через посредника.
   Перед тем как уехать, Федор позвонил майору Фетисову, но оказалось, что зам по оперативной части выехал по делам и будет только к вечеру. И Туманову пришлось уехать не простившись. Немного по свински получилось. И водкой угощал. Но того требовали срочные дела. А Фетисову потом можно позвонить из Москвы и все объяснить.

   На время своего отсутствия Федор дал Греку с Ваняшиным задание: покрутиться возле Ваганьковского кладбища.
   -Чем черт не шутит. Вдруг эта мадам опять принесет розы на могилку своего возлюбленного вора в законе. Мы с Ваняшиным были у Академика на могиле неделю назад. За это время розы успели завять. А рабочий, что нам говорил? – Федор посмотрел на Ваняшина, но молодой его помощник, напрочь выбросил все из головы. Федор понял, что нет смысла надеяться на его ответ. Поэтому сам же и ответил:
   -Он говорил, что раз в неделю, девушка приносит на могилу Адамова розы. Надо полагать, розы свежесрезанные. Какой смысл приносить подвядшие цветы? А раз так, побудьте там. Если эта мадемуазель появится, постарайтесь за ней проследить. Адресочек выяснить.
   Ваняшин с Греком поехали вдвоем. Машину поставили так, чтобы был хороший обзор. Особенно на успех не надеялись. Лично Ваняшин никогда не верил, что вот так вдруг ни с того ни с сего и может повезти. Поэтому когда увидел остановившуюся синюю «копейку», даже поначалу не придал этому значения. Мало ли тут машин.
   Греку, похоже, вообще было на все наплевать. Он сидел рядом, потягивал пивко и лихо загибал о том, как ему хорошо было служить в армии и чего он, дурак, не остался там на сверхсрочную службу. И когда Ваняшин вдруг перебив его, сказал:
   -Она.
   Грек сразу не сообразил, о ком он, потому что размечтавшись, далеко ушел от реальности. Вернулся с неохотой.  И с неохотой спросил:
   -Кто, она?
   -Ну та самая, - указал Ваняшин пальцем на девушку с охапкой желтых роз, на которых ярко выделялись красные, точно кровавые, прожилки. Она вылезла из синего «Жигуленка» и не спеша направилась на кладбище. А Грек глядя, как она уходит, хлопал глазами.
   -Про нее нам с Николаичем говорил рабочий. Это она цветы таскает на могилу к  Академику, - сказал Ваняшин, кивнув вдогонку ей.
   -А-а, - протянул Грек. – Тогда это, другое дело. Сиди, Леха, я пойду погляжу за ней – не выпуская из руки бутылки с пивом, Грек уже взялся за ручку, но Ваняшин его задержал, сказав:
   -Сиди. Я схожу.
   Грек откинулся на спинку сиденья, посмотрел удивленно.
   -А почему, это ты, а не я? – удивленно спросил он. На что ему молодой коллега ответил:
   -А то у тебя, вон, пиво прокиснет. Отдыхай, Сан Саныч.
   -Ну, Леха, - обиделся Грек за подкол и закрыл дверь. – Везде вам молодым дорога. Только ты смотри там, не очень. Понял? Шуры, муры не заводи с барышней. Ну, лейтенант. Обскакал меня, - сказал он, ухмыльнувшись, когда Ваняшин уже ушел.
   Вернулся лейтенант Ваняшин минут через пять. Причем, скакал как взмыленный рысак. Грек даже развеселился, глядя на него и забыл недавнюю обиду.
   -Тебе чего там, твои задние сахарные уста надрали? – спросил он.
   Ваняшин плюхнулся на сиденье, завел машину и сдав назад, развернулся и отъехал подальше от ворот, чтобы девушка не заметила их.
   -Она назад идет. Вдруг, заметит нас. Обратит внимания.
   -А чего, это она должна на нас обращать внимания? – подозрительно посмотрел Грек на лейтенанта. – Если, конечно, ты там не залез к ней под юбку, - погрозил Грек лейтенанту пальцем.
   -Никуда я ей не лазил. Просто я подошел поближе, чтобы послушать, чего ей говорит рабочий. Она обернулась, на меня посмотрела.
   -Ну и чего он ей говорил там? – строго спросил Грек.
   -Сказал, что милиция интересовалась, откуда на могиле такие цветы.
   -Вот, гад! Вытрезвитель по нему плачет, - не сдержался Грек и замолчал, увидев, что девушка, лицо которой прикрывали большие солнце защитные очки, вышла из ворот и направилась к своей машине. Когда она поехала, Грек заерзал на сиденье и поторопил Ваняшина.
   -Давай за ней, Леша. И не отставай, милый. Если уж под юбку к ней не забрался, так хоть на «хвост» сядь. Узнаем, где такая самочка обитает. Фартовая девочка, а, Леша? Чего же ты сплоховал, лейтенант?
   -Да нет проблем, - засмеялся Ваняшин. – Я, Сан Саныч, и под юбку бы к ней залез, да ситуация не позволила. И место не подходящее. Все-таки, кладбище. Сюда люди не для этого приходят.
   На это молодому коллеге, более опытный капитан, философски заметил:
   -Мужик, Леша, везде должен оставаться мужиком. Тем более, опер.
   Больше получаса синий «Жигуленок» первой модели мотался по Москве, а за ним и Грек с Ваняшиным. Оперативники уже стали уставать. И тут «копейка» вырулила на загородное шоссе, прибавив скорость. Стрелка спидометра зашкаливала за сто десять.
   -Ого, прет, - удивился Ваняшин, видя, что для мадемуазели сидящей за рулем старого «Жигуля», такая скорость, не предел.
   Грек ничего не ответил. Он не любил быстрой езды, не доверял автомобилям и только по этой причине своевременно не обзавелся четырехколесным другом. И в чужих ездил с опаской.
   Когда они въехали в пригород Истры, Грек сказал:
   -Ты смотри, Леха, куда нас розовый след привел. Вот, где она живет.
   Они повернули на улицу, застроенную в основном частными домами. Возле одного из таких домов синий «Жигуленок» остановился. Девушка вылезла из машины, подошла и ключом отперла ворота. Потом загнала машину в территорию и закрыла ворота.
   -Вот и весь концерт, - сказал Грек, когда ворота закрылись. – Ну, лейтенант, чего делать будем? Давай, предлагай. Развивай инициативу.
   Ваняшин посмотрел на возвышавшийся из-за забора двухэтажный кирпичный дом и резюмировал кратко:
   -А что тут делать? Вламываться, мы не имеем права, Это частная собственность…
   -Точно. Не имеем. Точно. Собственность. Что тогда нам остается?
   -Остается, подождать возвращение майора и все честь по чести доложить ему. Тем более, что адрес этой девушки, мы теперь знаем.
   -Правильно, - охотно согласился Грек, и сказал: - Разворачивайся, и поехали. Может, Николаич, уже вернулся. По нас заскучал. А мы тут.
   Но Туманов вернулся в Москву только вечером. Грек с Ваняшиным уже собирались уйти. Увидели Туманова, и остались.
   -Ребята, как хорошо, что вы еще не ушли, - сказал майор.
   Оба посмотрели друг на друга, а потом на своего майора Туманова. Догадались, сейчас майор их припашет по полной программе. Вот что значит вовремя не смыться. Обязательно попадешь под строгое око начальства, как сейчас случилось с ними. И чего, дураки, ждали?
   -Николаич, мы, между прочим, тут сложа руки, не сидели… - успел произнести Грек, как Федор тут же перебил его:
   -Потом, доложишь, Сан Саныч. Леш, ты на машине? – спросил Туманов у лейтенанта. Ваняшин только вздохнул. Лучше бы он был без машины. Свою машину использовать приходиться, как служебную. И бензин, между прочим, покупать на свои денежки. И тут же Ваняшин поклялся себе, что, начиная с завтрашнего дня, на работу будет добираться пешочком. Как Грек с Тумановым.
   -На машине. Вон, на стоянке стоит. А что?
   -А я пробежал, что-то не заметил твой «девяточки».
   -Если не сперли, то стоит, - ехидно встрял Грек, пытаясь догадаться, чего, это майор заговорил про машину Ваняшина. А тут и догадываться не надо. Туманов обнял обоих своих помощников и сказал:
   -Сейчас мы поедем с вами адресок один проверим. На всякий случай, прихватите с собой оружие. Может понадобиться.
   -А что, намечается пальба? – поинтересовался Грек. На что Федор неопределенно пожал плечами.
  -Гарантировать не могу. Но чем, черт не шутит. Лучше взять стволы, - сказал он и пошел за своим пистолетом. У Ваняшина пистолет был при себе. Идти за своим, Грек поленился.
   -А, - махнул он рукой, - чего нам два ствола не хватит что ли?
   -Не знаю, - лично Ваняшин на этот счет был спокоен. Даже голову забивать не хотел.  Его верный «ПМ» как и положено, был на месте, в кобуре. А капитан Греков не мальчик. Ему самому видней, как поступить. А после того случая, когда  кудрявая сожительница чуть не пристрелила его, Грек стал вообще бояться выносить оружие за стены управления. И зная об этом, Туманов особенно не цеплялся к Греку.

   Улица, которая была указана на конверте в обратном адресе, находилась на окраине Москвы. Подобного захолустья Ваняшин не встречал. С одной стороны ровные ряды многоэтажек с автобусными остановками, торговыми павильонами и рекламными щитами, а буквально через дорогу, целая улица двухэтажных развалюх, построенных еще задолго до войны и кучи мусора около них. Видно, тот, кто строил эти дома, не рассчитывал на такой большой период. Дома должны были давно развалиться, но каким-то чудом выстояли. Глядя на такое убожество, можно было подумать, что все открывавшееся взору, есть не иначе, как пристанище бомжей, а нормальному человеку тут и делать нечего.
   Капитан Греков вздохнул, покрутил головой и сказал:
   -Да. Ну и завез ты нас, Николаич. Ты часом ничего не напутал с адресом? Может это вовсе не здесь? Глянь-ка еще раз, не поленись.
   Туманов посмотрел на конверт, потом на табличку с названием улицы приколоченную к углу ближайшего дома. Все сходилось.
   -Действуем согласно адресу, указанному Семеновым, - сказал Федор, для верности показав Греку конверт, чтоб не давил на нервы.
   -Ну, тогда ладненько. Тогда веди нас, Сусанин, - Грек хотел пошутить. Но глядя на все это безобразие вокруг, ему стало явно не до шуток. Не наступить бы, куда не надо. И как только в таком гадюшнике, могут жить люди. Но хотелось как-то разбавить напряжение воцарившееся в машине. Особенно, глядя на Ваняшина. Тот смотрел по сторонам такими глазами, будто прощался с белым светом.
   -Прорвемся, Леха. Не дрейфь, - подбодрил его Грек.
   По нумерации домов, отыскали нужный дом. Он находился почти в конце улицы и ничем не отличался от остальных.
   -Может, разведку сделать? – предложил Грек. – Прежде, чем соваться в эту квартиру, поговорить с соседями. Или хотя бы в окна глянуть? Черт знает, что у этого типа на уме. Раз он отбывал за убийство.
    -Пожалуй, насчет окон ты прав, - согласился Федор и посмотрел.
    Во всем доме только и светились два окна, и он уже догадался, кто в той квартире проживает. Окна были на первом этаже. Причем, хозяева даже не потрудились их зашторить. Когда Грек подошел, подтянулся на цыпочки и заглянул, то тут же замахал руками Туманову с Ваняшиным.
   -Идите сюда, - тихонько проговорил он, не отрываясь от окна. – Бесплатная порнуха. Глянь, Николаич. Не тот ли это Семен?
   Ваняшин выскочил из машины и подлетел к окну. За ним подошел и Федор. Все трое устроились вдоль оконного карниза.
   В комнате, в углу стоял диван, на котором здоровенный мужик занимался любовью с молодой девушкой. Причем, девушка казалась миниатюрной по сравнению с этим великаном. Крутилась под ним.
   -Ого, амбал. Это он? – шепотом спросил Грек у Федора.
   -Похоже, он. Если верить описаниям майора Фетисова, - ответил Федор. Оба заглянули в другую комнату. Там горел свет. Работал телевизор, но никого не было.
   -Ну, чего, пошли? Нарушим их уединение? – предложил Туманов. – Лешка, останься возле подъезда, - сказал он лейтенанту.
   -Николаич, а можно я возле окна постою? – спросил Ваняшин.
   -Что, нравится?- язвительно спросил Грек.
   -Ага, - признался Ваняшин, опять уставившись в окно.  Майор Туманов на это полушутя  заметил:
   -Помни, лейтенант. Ты вторгаешься в частную жизнь.
   -Не-ка, Николаич. Не вторгаюсь. Я только наблюдаю за ней.
   Федор пошел к подъезду, а Грек чуть приотстал.
   -Не забывай за подъездом поглядывать, наблюдатель, - строго напомнил Грек лейтенанту про его обязанности.
   Они вошли в подъезд, но прежде чем позвонить, Федор сказал:
   -Значит, так. Звоним. Как только открывается дверь, входим и сразу говорим этому амбалу, чтобы лапы положил на стол.
   -А если дверь нам не откроют? – спросил Грек. Но Федор был настроен на положительный исход. Поэтому сказал:
   -Откроют. Я скажу, что привез Семену от матери письмо. Просила срочно передать его. Думаю, сработает. – Туманов посмотрел на Грека, надеясь, что капитан поддержит его план. Но Грек не был до конца уверен в его успехе, поэтому и голос его прозвучал не так уверенно:
   -Наверное, сработает. Звони. Раз пришли, чего тут стоять.
   Федор позвонил. К двери никто не подошел, и ему пришлось нажать на кнопку звонка еще несколько раз, прежде чем за дверью послышались шаги, и довольно приятный женский голос спросил:
   -Кто?
   -Хозяйка, открой. Я из Рязани приехал. Семену от матери маляву привез, - проговорил Туманов, произнося слова с акцентом урки.
   -Срочное, - тихонько зашипел  ему на ухо Грек.
   -Ну, ты чего, в натуре? Срочно передать велено. А ты тянешь…
   Кажется, за дверью наступило короткое замешательство. Видно девушка не знала, как ей следует поступить. И приняв довольно простое решение, девушка сказала:
   -Подождите, я пойду халат надену, - и отошла в комнату.
   А Федор с Греком остались томиться в ожидании. Федор прислонился ухом к двери, услышал голоса. Там в комнате, о чем-то говорили, но слышно было плохо. Мешал телевизор. Крутили какой-то очередной боевик. Стрельба. Крики. Приглушенные мужские голоса. И вот так сразу не поймешь, то ли в телевизоре эти голоса, то ли в комнате. Наконец, опять шаги и все тот же приятный голосок прощебетал:
   -Нет тут никакого Семена. А письмо можете оставить в почтовом ящике. И уходите. У меня муж ревнивый. Придет, застанет вас здесь, скандал будет. До мордобития еще чего доброго дело дойдет.
   -Во, сука, - прошипел Грек, а Туманов показал ему кулак, и сказал:
   -Темнишь ты, хозяйка. Если Семен тут не живет, зачем же тогда маляву в ящике оставлять? Муж достанет его оттуда, разбор тебе учинит. Как хочешь, конечно. Но дело срочное. И касается Семена.
   И опять за дверью замешательство. Девушка решала, как поступить. Поняла, с ящиком не то сморозила. А Федор надавил.
   -Ладно, хозяйка, я уйду. А только письмо я в ящике не оставлю. Мать его просила передать из рук в руки. Я утром уезжаю обратно и письмо тогда  увезу. Жаль огорчать старуху. Да и Семену не мешало бы узнать, что к ней из Москвы приезжали. Им интересовались. Там еще кое-что мать приписала. Но раз нет его тут, то и ладно. Так и передам.
   -Подожди, - вдруг сказала девушка озабоченно.
   Опять шаги. Только на этот раз быстрые. Видно сбегала в комнату и назад. Стала замки на двери отпирать. Один. Второй. Дверь открыла и руку сунула в щель, чтоб письмо перадал. Пускать рязанского гостя в комнату не хотела.
   Федор держал в левой руке конверт, а в правой, которую спрятал за дверью, пистолет. Даже толком не успел рассмотреть лицо той девушки. Показалось, красивая. А, может, это всего лишь показалось. Стояла она перед ним полуголая. Халат накинула, а запахиваться не стала. Расчет был на то, что Федор уставится на ее мохнатку. Но Туманов не из таких. Быстро оттолкнув в сторону девушку, он ломанулся в комнату. Увидел, как тот здоровяк, который всего пару минут назад, топтал красотку, как хороший петух молодку, рванул в соседнюю комнату.
   -Стоять всем, милиция! – услышал Федор позади себя голос Грека. А из дверного проема соседней комнаты уже высунулась рука с пистолетом. И тут же выстрел. Хорошо, Федор успел кинуться к стене. Пуля не задела. Прошла возле правого виска.
   А в той комнате уже слышна возня. Звон выбитого стекла. Федор выстрелил туда пару раз и  перебежав к другой стене, заглянул. Увидел в комнате двоих. Тот высоченный, здоровяк, Семен. А с ним…
   «Да нет. Не может быть. Обознался я в потемках,» - подумал Федор, хотя лицо того второго, ударившего стулом по окну, показалось Туманову знакомым. В тот момент, он решил, что попросту обознался. Мешала темнота. Разве, чего разглядишь путем. И заглядевшись на того второго, он потерял бдительность. Хотя все решали короткие секунды. И стоило Туманову нажать на курок, все могло бы быть иначе. Но он не нажал. Не успел.
   Воспользовавшись тем, что мент отвлекся, Семен ударил его по правой руке, в которой был пистолет. Следующий удар был направлен Федору в челюсть. Причем, с такой силой, что устоять на ногах Федор не сумел. Упал на пол, пытаясь отыскать свой пистолет.
   -Сашка, стреляй! – крикнул Федор Греку, и тут же прижался к полу, потому что тот второй, убегавший вместе с Семеном через окно, обернулся и выстрелил. Скорее всего, он не хотел убивать Туманова и выстрелил только лишь для того, чтобы попугать, лишить майора всякого желания к преследованию.
   Теперь вся надежда была на Грека. И Федор недоумевал, почему капитан не стреляет. В оконном проеме было хорошо видно, как огромный, здоровенный Семен одним прыжком заскочил на подоконник и толкнув раму своим телом, вывалился вниз. За ним на подоконник заскочил тот второй. Опять оглянулся. Выстрелил в комнату. А когда Федор поднял от пола голову и глянул, их обоих в комнате уже не было.
   Зато его оба помощника ввалились в комнату, волоча впереди девушку, которую держали под руки, как тряпичную куклу.
   -Вот, Николаич, убежать хотела. Смотри, как она мне щеку расцарапала, - пожаловался Грек, показывая Туманову правую щеку со свежими, кровоточащими царапинами. Причем, свои действия усатый капитан расценивал не иначе, как геройский поступок, в результате которого он получил ранение, но согласен компенсировать все за благодарность от майора. А лейтенант вообще вылупился на Туманова, как на посланца с того света.
   -Ты почему не стрелял? – заорал Федор на Грека. Тот замялся, напрочь позабыв о всякой благодарности. Дождешься ее от Туманова. Сам тут развалился на полу, как турецкий султан, а все как будто должны приплясывать перед ним. Только Грек не из таких. Он приплясывать не будет. Не один Туманов рисковал. Вон  и Греку досталось. Может, у этой полуголой заразы ногти грязные. Инфекцию может занести. Грек шмыгнул носом и вытер со щеки кровь.
    -Почему ты не выстрелил, когда я тебе крикнул! Твою мать!.. – уже более настойчиво произнес майор Туманов. Сейчас он показался усатому капитану грозовой тучей, из которой вот-вот шарахнет гром и блеснет молния. Глаза майора  грозно блестели. Грек даже поежился. Даже девица, которую они с Ваняшиным держали под руки, перестала на них матюгаться. Кажется, оробела, только глянула на майора.
   -Николаич, я это… Ну, в общем, не взял с собой пистолет… Понимаешь, я думал, тут ничего такого… - начал оправдываться Грек.
   Федор встал с пола, отряхнул брюки. Назвать Грека дураком, сейчас в понятии Федора, значит, похвалить его. А других слов для капитана не находилось. Федор надеялся на прикрытие, но его не оказалось.
   -Они могли меня подстрелить, - в голосе Туманова слышался укор.
   -И правильно бы сделали, - расхохоталась девица. Полы  халата разошлись, но она не стеснялась своей наготы, выставляя себя напоказ.
   -На одного бы мента меньше стало, - проговорила она, смеясь.
   Грек не сильно ударил девицу по спине и прорычал на ухо:
   -Заткнись. Я еще с тобой, тварь, поговорю.
   Девица презрительно окинула взглядом Грека с головы до ног.
   -Ой, ой, напугал, мент поганый. Видала я таких, как ты в жопе.
   -А ты почему здесь оказался? – спросил Туманов у лейтенанта Ваняшина. В правой руке у того был пистолет, который теперь был ему совсем без надобности. И поняв это, лейтенант сунул его в кобуру. Изо всех троих он оказался единственным, кто нисколько не пострадал. И Грек глядя в его холеное лицо, сейчас думал о том, что лучше бы он остался на улице. Повезло молодому. Можно сказать, отделался легким испугом. В Туманова стреляли. Ему, Греку, расцарапали морду. А этому хоть бы чего. Только порнухи насмотрелся.
   -Чего молчишь-то? Отвечай, когда тебя спрашивают, - обозлился усатый капитан на молодого лейтенанта, за которого тут же вступилась девица, обозвав Грека усатым, но безбородым козлом.
   Грек рассердился и встряхнул девицу за плечо, чтобы меньше язык распускала.
   -Ух, ты, какая темпераментная. Видели мы, как ты с этим Семеном трахалась, - сказал ей в отместку. Только разве такую смутишь?
   -Это мое дело, с кем трахаться. А я и с тобой могу, если попросишь как следует, - заулыбалась девица, явно пытаясь унизить Грека.
   -У меня черенок не тот. Не для твоей метелки, - плюнул Грек брезгливо. А девица только расхохоталась. Все заметили, что вела она себя как-то странновато. Вроде и вином от нее не пахнет, а как пьяная. «Наркоманка, сопливая,» - подумал про нее майор Туманов. А Ваняшин виновато уставившись себе под ноги, сказал:
   -Федор Николаич, я, когда услышал стрельбу  в квартире, побежал к вам….
   -Зачем? Ты должен был оставаться на улице. Там, где я тебе велел быть. И в случаи, если Семен попытается выскочить в дверь или окно, задержать его.
  -Я знал, что у Сан Саныча нет пистолета. А когда по вас из «ТТ» лупить стали, я испугался…  - признался Ваняшин.
   -Испугался он, - хихикнул усатый Грек. А Ваняшин тут же объяснил:
   -Да не за себя. А за Федора Николаевича. Ты же, долбак, свой пистолет не взял. Сказал, двумя обойдемся. Забыл, что ли, чего говорил?
   Девица опять расхохоталась и похвалила Ваняшина:
   -Правильно, мальчик. Только он не долбак, а самый настоящий раздолбай! И нечего на парня нападать. Он в сто раз лучше тебя, усатого.
   За это оскорбление она уже получила удар ладонью по щеке.
   -А с тобой, салага, я потом без свидетелей разберусь, - пригрозил Грек, отныне считая молодого лейтенанта кровным врагом.
   Федор поднял с пола свой пистолет, потом подошел к девушке.
   -Знаешь, кто эти двое такие? – спросил он, в упор рассматривая милое создание, которому на вид было не больше восемнадцати.
   Девица пожала плечами и заулыбалась.
   -А зачем мне знать, кто они такие? Я же не в милиции работаю. Это вам, ментам, до всего дело есть. Только нормальным людям жить мешаете. А лично мне наплевать. Ну, пожили они у меня, и что?
   Федор едва сдержался, чтобы не схватить эту девчонку за волосы и не нашлепать как следует по ее голой заднице.
   -Это твой дружок, Семен, что ли нормальный? Который вот только отбывал наказание за убийство? Или ты, устроившая тут бандитский притон, нормальная? Отвечай!
   -А чо я, плохая что ли? – искренне удивилась девица, осмотрев себя. Руки ноги и все остальное, за что любят мужики, на месте. Чего еще этому менту в ней не нравится. Не видел он настоящей бабы, потому и злой такой. А лег бы с ней в постель, сразу переменил свое мнение.
   -Кто они такие, я не знаю. И никакого притона я тут не устраивала. Но, как мужчины, они неплохие. Это я могу сказать точно.
   Федор махнул рукой.
   -Безнадежный случай. Надо взять ее с собой. Посидит в камере, сутки, другие, может быть, сразу изменит свое представления о людях. И научится отличать плохое от хорошего, - сказал он.


ГЛ. 26


   Вечером домой к полковнику Князеву приехал майор Тыймуков. Привез фотографии, накануне отщелканные Князевым из окна квартиры толстой дворничихи.
   -Личность вот этих двоих, - показал майор на кудрявую женщину и мужчину рядом с ней, - мы установили. Они сотрудники разведывательного управления. Руководит ими генерал Павлов.
   Князев улыбнулся.
   -Знакомый тип. Когда-то работали вместе. Это потом умные головы там наверху решили создать обособленное управление внутренней разведки. А раньше эти полномочия были у КГБ. Значит, эти двое его сотрудники?
   -Его, - кивнул Тыймуков и сказал, указав на фотографию Туманова: - А вот этот…
   -Майор Туманов из управления уголовного розыска, - опередил Князев Тыймукова. - Мировой мужик. Я с ним сталкивался, когда закрутили дело по Мономаху. Капитану Нельсону тогда удалось внедриться в ближайшее окружение Мономаха. Так этот Туманов чуть не пришил нашего капитана. Веришь, мне пришлось встрять в это дело. Еле уберег его от милицейской пули.
   Тыймуков терпеливо выслушал полковника Князева и когда тот закончил со своими воспоминаниями, сказал:
   -Есть основания полагать, что документы, изъятые майором Тумановым из «Москвича», уже на столе у генерала Павлова.
   -Вот как, - Князев призадумался. – Не хотелось бы, чтобы разведка встревала сюда, да видно ничего не поделаешь. Нам еще до вашего прибытия в управление, стало известно о  дружбе разведчика Павлова и вора в законе Адамова. Академик, его кличка. Пока не знаю, какую выгоду извлекал из этой дружбы генерал Павлов, но, зная хорошо этого господина, могу поручиться, все дело в личной корысти. Жадный стал, генерал. А, может, и всегда был таким. Все ему мало. А жадность, как известно, до добра не доводит.
   Тыймуков угодливо закивал головой.
   -Истину говорите. Не доводит. И Павлов когда-нибудь пострадает.
   Князев повнимательней присмотрелся к майору Тыймукову.
   -Мне, кажется, майор, вы что-то мне не договариваете. Или не хотите говорить? Так прошу вас, не стесняйтесь. Мы ведь с вами коллеги.
   -Да тут такое дело… В общем, Павлов, насколько нам известно стал здорово мешать майору Туманову вести следствие. Вы ведь знаете, его сотрудница, - показал Тыймуков на фотографию Новиковой, - даже пыталась убить майора. Ранила его ближайшего помощника. И теперь есть основания полагать, что Павлов собирается  устранить майора Туманова. И, если не вмешаться…
   -Я все понял. Я думаю, мы найдем возможность помочь нашему бравому милиционеру. Особенно сейчас, когда следствие еще не закончено.  Вы только следите за ним. Глаз не спускайте, потому что я уверен, этот Туманов отличный сыщик и скоро все раскопает. И вот тогда, настанет наша очередь… Надеюсь, вы меня понимаете… - Князев не договорил. В конце концов, Тыймуков не новичок в работе, тем более руководил точно таким же отделом в области.  Значит, поймет.
   -Да, конечно, - охотно согласился Тыймуков. – Понимаю.
   После того, как майор Тыймуков уехал, Князев взял свой мобильник и набрал номер сотового Бума. Месяц назад тому было поручено от полковника Князева задание, во что бы то ни стало познакомиться с племянницей генерала Павлова. Князев посчитал, что только через нее сумеет подобраться к самому генералу. И не ошибся. Бум не только познакомился, но и так запудрил девчонке мозги, что ради него она готова на все. Ну, а полковнику Князеву многого не надо. По крайней мере, так было до сегодняшнего дня. Но теперь обстоятельства изменились, и полковник велел Буму убрать Павлова. Причем, сделать это как можно быстрей. Опытный полковник ФСБ не ошибся в своем агенте. Кроме того, что он умеет хорошо стрелять, у парня еще и голова на месте. Он сможет подобраться к Павлову. Не зря же крутится с девчонкой. А как лучше устранить генерала, это уже его дело.
   Через день исполнительный агент позвонил Князеву на мобильник и доложил, что его задание выполнено. Это означало, что генерала Павлова больше не существует. Но успокаиваться было рано. Тот же Бум, являясь личным охранником вора в законе Козыря, сообщил, что вор предпринимает интенсивные действия в розыске огромной суммы денег, которые перед смертью вор Академик снял со счетов и где-то спрятал. И чтобы побыстрее разыскать это состояние, Козырь дал команду своим парням, похитить девушку, невесту майора Туманова.
   Князев и на этот раз проявил великодушие к майору оперу. Сам себя ругал за такое качество, но поступил так не из жалости, хотя и она вселилась в душу старого полковника, после того, как узнал от Бума, что Козырь даже при получении денег, не собирается отпускать девушку. Слово вора нерушимо. Дал, надо держать. Но видно современные воры, далеко стали не такими благородными, с какими полковнику доводилось иметь дело раньше. И тогда Князев велел Буму позвонить Туманову и сказать, где держат девушку.
   Внимательно вчитываясь в донесения, поступавшие от агентов следивших за Тумановым, опытный полковник ФСБ чувствовал, что кольцо сжимается. И скоро…. Впрочем, торопиться не стоит. Это было одним из основных правил разведчиков, никогда не торопиться, ни при каких обстоятельствах, чтобы с горяча, не спороть глупость. А в случаи неудачи в проведении операции, можно все свалить на сыщика Туманова. А ФСБ тут вообще не при делах. Их фамилии, должности, звания – нигде не фигурируют. Они сотрудники незримого фронта. Все видят, все знают и до поры, ни во что не встревают, не вмешиваются. Но только до поры. И только им можно определять, когда эта пора настанет. Перечитывая донесения, Князев понял: скоро, скоро настанет эта пора. И поэтому был готов. На то же самое настроил и майора Тыймукова, четко проинструктировав, что надо делать.


ГЛ. 27


   Грек, обидевшись на Ваняшина, упорно старался не замечать его. Такое иногда случалось, когда эти двое упрямцев надоедали друг другу. А тут такой случай.
   -Представляешь, как он меня скомпрометировал перед этой молодой шалашовкой. Долбаком назвал. И ты хочешь, чтобы я с ним поехал. Ни за что, - сказал, как отрезал Грек. – Лучше увольняй меня с работы, к чертовой матери. – Но я с ним никуда не поеду.
   До увольнения, разумеется, дело не дошло, но на этот раз поссорились они накрепко, обвиняя друг друга во всех даже еще не совершенных грехах. И самое неприятное, что это  произошло тогда, когда Федор решил послать их в Истру. Необходимо было все выяснить по поводу той девушки, которая привозила на могилу Академика розы.
   Оперативники быстро пробили по номеру, кому принадлежал тот «Жигуленок». Оказалось, он был зарегистрирован на Адамова Станислава Валерьевича. А девица, скорее всего, разъезжала на нем по доверенности.
   -Надо выехать на место, в Истру. Понаблюдать за домом. Кто приезжает туда, кто приходит. Поедете вдвоем.
   -Ни за что, - Грек сразу отказался. Да и Ваняшин от предложения ехать вместе с капитаном, был не в восторге.
   -Лучше я один поеду. У меня от него весь салон в машине пивом провонял, - сказал лейтенант с обидой. А усатому капитану это только в радость. Глаза на Ваняшина не смотрят. Так обидел лейтенант.
   -Во, во. Давай, катись, - только и произнес Грек.
   Федор понял, что помирить своих помощников ему будет не просто. Но на то, чтобы делать это сейчас, катастрофически не было времени.
   -Как дети, - махнул он рукой. Замечание касалось обоих, хотя Грек не принял его на свой счет. И сказал, кивнув на Ваняшина:
   -А он и есть дитя. Кочерыжку в штанах отрастил, а умом не обзавелся. При посторонних говорить такое на старшего по званию…
   -Все, - резко остановил Грека майор. – Хватит. Ты – езжай, - сказал Федор лейтенанту Ваняшину. – А с тобой я сейчас поговорю наедине.
   Грек от этого обещания был не в восторге. Понимал, хорошего,  ему услышать не придется. И когда Ваняшин вышел, Федор встал и поплотнее прикрыл дверь. Разговор предстоял серьезный, и не хотелось, чтобы их кто-то услышал. Грек вздохнул. Сейчас майор Туманов будет ему вправлять мозги, а ведь он отнюдь не гипнотизер и делает это куда более жесткими методами. Хорошо еще, что на словах. И усатому капитану придется минут десять, пятнадцать терпеть, после чего из майорского кабинета он выйдет, испытывая в душе облегчение. С ощущением, словно заново родился, как сам говорил Грек о такой воспитательной работе. И несколько дней потом капитан будет, как шелковый. А потом… потом, все будет повторяться опять, как все в этой жизни.


   Ваняшин не очень расстроился из-за того, что ему, а не Греку, пришлось ехать в Истру. Во всяком случаи, это намного лучше, чем сидеть в душном кабинете и смотреть в усатую рожу ехидного капитана. Сейчас он отыщет этот дом, остановится неподалеку от него и будет ждать. Как говорил майор Туманов, надо выяснить, кто приходит сюда, кто уходит. Всех подозрительных лиц, он как и положено отснимет на пленочку. И не мешало бы выяснить личность той девицы. Там на кладбище, у Ваняшина создалось впечатление, что она старательно прячет лицо. Полупрозрачная косынка, прикрывающая волосы. И темные очки. Они прикрывают едва ли не только глаза, но и половину ее лица. А зачем? Ведь на улице не так солнечно. Нет, она явно хотела остаться не узнанной. Хотя, именно, из-за этого маскарада, у Ваняшина и появилось это подозрение.
   Лейтенант остановился, как и предполагал за два дома от ворот, возле которых стоял синий «Жигуленок» первой модели. Даже как-то странно было видеть его возле роскошного дома. Один забор, выложенный из красного кирпича больше двух метров вышиной и резные металлические ворота, обошлись хозяину дома в немалую копеечку. И на фоне всей этой роскоши, синяя развалюха выглядит допотопной нищенкой, которую даже не хотят пускать во двор. Хотя в тот раз они с Греком видели, девушка подъехала, отперла ключом ворота, после чего загнала эту машину на территорию двора. А сейчас машина стоит тут. Значит, девица собирается куда-то ехать. К такому заключению пришел оперуполномоченный уголовного розыска лейтенант Ваняшин, не отрывая взгляда от ворот. И вдруг увидел, вышедшею девушку. Ту самую, только теперь уже без косынки. Ее белые, шелковистые волосы, спадавшие на плечи, шевелились даже от самого легкого дуновения ветерка. И сама она выглядела грациозно. Стройная фигура, красивые ноги, достойные самой лучшей манекенщицы. Короткие шорты и облегающая маячка, через которую проступают упругие груди с ярко выделявшимися сосками. Ваняшин пожалел, что опять не может рассмотреть как следует ее лица. Опять мешают эти проклятые очки. Судя по всему, девушка очень красивая, и Ваняшину даже показалось, что похожую девицу он уже где-то видел. Возможно, на обложке какого-то журнала. Точно не помнил. Но вот очки. В них она, как черепаха. И никто не скажет, что эти очки ей совсем не к лицу.
   Лейтенант засмотрелся на нее и чуть не просмотрел мужчину. Плотно сбитый, широкоплечий крепыш, в темных очках. Он быстро вышел из ворот, но прежде, чем сесть в машину, посмотрел по сторонам. Кажется, обратил внимания на машину Ваняшина. Но взгляд короткий, ничего не значащий. Новенькая ослепительно белая «девятка» кому хочешь бросится в глаза. И тот посмотрел и отвернулся. Они с девушкой сели в машину. Девушка за рулем.
   Машина поехала, и Ваняшин решил не стоять на месте, проследовать за ней. Интересующая его девица, сидела в ней, так чего стоять возле дома? Может слежка за ней даст куда более положительный результат, чем простаивание здесь. Но, как скоро показалось Ваняшину, слежка за синим «Жигуленком», не сулила ничего плодотворного. Машина то и дело останавливалась возле магазинов, девица уходила и возвращалась с набитыми продуктами сумками. Мужчина оставался в машине, и лейтенант уже потерял всякую надежду обнаружить для себя, что-нибудь такое, интересное. Обыкновенная хозяйская суета, которая в большей степени касается женщин. Мужчины предпочитают оставаться в стороне, предоставляя женщинам полное право выбора. Вот и этот здоровяк из такой же породы. Сидит, словно прилип к сиденью и никакой силой не вырвать его из машины. А уж когда «копейка» остановилась возле рынка, Ваняшин и вовсе откровенно заскучал, понимая, что весь день прошел на с марку. Немного оживило его, когда увидел, что и мужчина на этот раз решил не оставаться в стороне и пошел на рынок вместе с девушкой. Кажется, в нем проснулась дремавшая совесть.
   Едва они вошли на территорию рынка, Ваняшин выскочил из своей машины и подбежал к синему «Жигуленку» первой модели. Нечего было и надеяться на то, что удастся пошарить в салоне. Двери, как и предполагал лейтенант, оказались запертыми. Когда-то он легко вскрывал двери таких легковушек с помощью обыкновенной металлической линейки. Но сейчас линейки не оказалось при нем, а перочинный  ножик со складным лезвием, для таких целей не подходил. Ваняшин сделал пару попыток поковырять в замке, после чего сложил нож и убрал в карман. Пока ковырялся с замком, отвлекся, а когда поднял голову, то увидел перед собой ту девушку. Он не ошибся. Перед ним стояла именно та девушка, ее он видел на фотографии, которая попала к Туманову вместе с документами собранными капитаном Нельсоном. На кладбище Академику розы привозила она, только там она была в косынке и больших очках. А потом и далековато было, чтоб разглядывать ее  как сейчас. Вот почему Ваняшин тогда сразу не узнал ее. Но теперь на ее лице не было очков. Она смотрела на него и молчала, кажется, надеялась получить сколько-нибудь внятное объяснение, почему он пытался открыть дверь ее машины. А раз она приняла его за автомобильного вора, то Ваняшин решил сыграть эту роль до конца, тем более, что в ее развалюхе была приличная магнитола. Только не надо уж очень наседать с объяснениями. Для начала, не мешает заговорить о чем-то постороннем. И Ваняшин улыбнувшись, сказал:
   -Очки вам совсем не идут.
   -Я знаю, - ответила девушка, не принимая его шутку. В ее взгляде по прежнему проглядывался вопрос, от которого Ваняшину при всем желании не уйти. И разрешить его следовало как можно скорей, пока не пришел тот здоровяк и дело не дошло до мордобития. Тогда Ваняшину придется раскрыться, сказать, что он из милиции. Но как объяснить, зачем и для чего он пытался влезть в их машину?
   Лейтенант вздохнул. «Во, вляпался,» - подумал он и тут же вздрогнул, потому что сзади услышал мужской голос, который точь в точь повторил его мысль, за исключением небольшого дополнения. А дополнением этим было слово – мент.
   -Ну, что, мент, вляпался? – спросил голос.
   Ваняшин резко обернулся и почувствовал, как в его живот уперся ствол пистолета. Положение осложнялось тем, что к стволу был привернут глушитель, а, значит, в той толкотне, которая творилась возле входа на территорию рынка, никто не услышит выстрела. Они стояли в каких-то десяти метрах от входа, возле скопления машин и никто не обращал на них внимания. Привычная для этого места ситуация. Стоят люди, разговаривают. Только разговор получался однобоким и явно не в пользу лейтенанта Ваняшина.
   Инстинктивно Ваняшин подался всем телом назад и  уперся спиной в синий «Жигуленок», а мужчина, сопровождавший в этой поездке девушку, сказал тихонько, с холодным спокойствием:
   -Стой, не дергайся. Если не хочешь досрочно оказаться на том свете.
   Ваняшин этого не хотел. Даже мысли такой не допускал, поэтому застыл, как каменный. А мужчина деловито залез к нему сначала в один карман, потом во второй. Оружия не было у лейтенанта, и это несколько разочаровало мужчину. Разочарование даже отразилось на его лице. Ваняшин  по-прежнему не видел его глаз, скрытых под темными очками, но увидел, с каким недовольством тот поджал губы. А еще Ваняшин подумал о том, откуда может этот человек знать, что он мент. Лейтенант был готов биться об заклад, что никогда раньше они не встречались. А его служебное удостоверение осталось в машине в барсетке.
   -Да ты еще и без оружия. Совсем олух. У вас все такие, или только ты? – спросил мужчина, придав голосу шутливый тон, что, впрочем, Ваняшина вполне удовлетворяло. Значит, пока он его убивать не станет. Теперь бы только не разочаровать его и не дать повода, раньше времени нажать на курок.
   -Только я, - ответил Ваняшин, чуть растянув губы в улыбке. Искоса посмотрел на свою «девятку». К ней уже подошел высокий мужик с чуть смуглым лицом.
   «Черт возьми! Это же Семен. Но откуда он тут взялся?» - подумал Ваняшин, несколько смутившись. Семена он узнал сразу. Хорошо разглядел его наглую, с небольшим шрамом на левой щеке, физиономию, еще там, когда они с Тумановым приехали по адресу. Тогда  Семену удалось уйти. Но он был не один. С ним был второй. Жаль тогда не удалось увидеть его морду.
   Семен подошел, молча открыл двери «копейки», сам сел на заднее сиденье, оставив левую заднюю дверь открытой.
   «Для меня, гад, постарался,» - подумал Ваняшин и не ошибся. Мужчина державший его под дулом пистолета, сказал, кивнув на открытую дверь:
   -Залезай.
   Ваняшин залез. За ним влез и этот с пистолетом. Семен лениво посмотрел в окно, причем, с таким выражением лица, будто все происходящее его не касалось. Похоже, ему вообще было наплевать на Ваняшина, чего не скажешь о мужчине с пистолетом. Теперь, когда лейтенант оказался, зажат с двух сторон, мужчина убрал пистолет во внутренний карман пиджака, а из бокового достал скотч.
   -Лучше всяких наручников, - усмехнувшись, сказал он и схватил Ваняшина за руку, обернул ее пару раз скотчем, потом также другую и только потом, замотал их вместе.
   Лейтенант сделал движение руками, которое тот воспринял, как попытку освободиться. Сказал:
   -Напрасный труд. Не разорвешь. Силенок не хватит.
   -Да я и не пытаюсь. Это я так, - ответил Ваняшин, вздохнув.
   Девушка в машину не села, стояла, прислонившись круглой попкой к боковому стеклу и потягивая сигарету, наблюдала за мельтешней покупателей, царившей возле ближних торговых прилавков. Проходившие мужики, все как один, пялились на длинноногую красотку.
   -Сядь в машину, не стой, а то всех кобелей тут соберешь вокруг себя, - сказал ей мужчина, разглядывая брелок с ключами, отобранный у Ваняшина. Потом передал его Семену.
   -На. Поведешь его «девятку». Я останусь при нем, - кивнул он на Ваняшина. – Знаю, я этих оперов. От них всего можно ожидать.
   Семен ничего не ответил. Молча взял ключи, вылез и пошел к машине Ваняшина, дорогой отвесив щелбана мальчугану. Чтобы не крутился под ногами.
   Девушка, севшая за руль, синей «копейки», посмотрела сначала на Ваняшина, потом на сидевшего рядом с ним мужчину и спросила:
   -Ну что, едем?
   -Да, конечно, милая, - быстро ответил тот и, повернувшись к Ваняшину полубоком, спросил: - Ну? И с каким заданием, молодой человек, вы прибыли сюда? Поведайте мне. Хотя я уже начинаю понимать.
   -Заданием? – Ваняшин усмехнулся. – Что я, шпион? С заданием прибывать. Проезжал, случайно увидел красивую девушку…
   Мужчина кивнул.
   -Ага. Случайно?
   Отступать Ваняшину было некуда, поэтому он тоже кивнул и подтвердил, только более веско:
   -Совершенно верно. Случайно.
   -И случайно минут сорок катались за нами по городу?
   -Чего не сделаешь ради красавицы, - оскалился в улыбке лейтенант.
   Мужчина сидевший рядом, на такие слова пренебрежительно хмыкнул. Хмуро глянул на сидящую за рулем девушку и отвернулся.
   -Звучит заманчиво. Только я не из тех недотеп, кто готов поверить всякому вранью. Вы следили за нами. Но, должен вам заметить, делали это безграмотно. Я даже, признаться, в начале сам подумал, что вы один из воздыхателей Машеньки, - бросил он короткий взгляд на девушку, и тут же опять уставился на Ваняшина, - если бы…
   -Если бы я не засекла вас еще в прошлый раз, - продолжила за него девушка, слегка обернувшись и глянув на примолкшего сразу Ваняшина. – Вы же уже приезжали сюда? Вместе с усатым мужиком. На цыгана похож.
   Ваняшин вздохнул. Если бы сейчас Сан Саныч услышал, что его не подумав, как следует, приписали к этой нации, он бы страшно обиделся, потому что всю жизнь считал, что в его жилах бурлит греческая кровь. Этим и объяснял свой темперамент. Но никак не цыганская.
   -Во, - указал мужчина пальцем на девушку, которую только что назвал прекрасным русским именем, потом спросил: - Слышал? Что скажешь? Опять будешь говорить, что случайность?
   -Не буду, - отрицательно покачал головой Ваняшин. А мужчина самодовольно кивнул. Но тут же на его лице появилось полное разочарование, когда Ваняшин сказал:
   -Машенька ошибается, - причем произнесена была эта фраза так, словно Ваняшин хотел втолковать девушке, сидевшей за рулем, чтобы она изменила свое высказывание о нем и капитане Греке. Но девушка оказалась упертой. Капризно вздернула носик и фыркнула, как лошадка, которой подали слишком маленький кусочек сахара.
   -Еще чего! Я даже видела, как вы стояли у соседнего дома. Ты со спонтом ковырялся в моторе, а этот усатый цыган смотрел на наш дом.
   -Опять случайность? – на лице мужчины появилась ехидная улыбка.
   -Да не было меня здесь. Гадом буду, не было, - Ваняшин сделал вид, что обиделся. Ведь девушка и в самом деле могла обознаться. Только она сама была иного мнения на этот счет.
   -Еще чего? Ты был в этой рубашке и в этих джинсах, - произнесла девушка раздраженно. Такого нахальства не ожидала. Как тут не рассердиться? Наглый мент, пытается ее выставить дурочкой.
   Ваняшину нравилось, как она сердится и при этом поджимает губки. При этом ее личико нисколько не теряет привлекательности. Наоборот, оно делается умиленней, как у неразумного дитяти, которому хочется простить все его шалости. А за наблюдательность, Ваняшин поставил бы ей пятерку. Ведь они с Греком были уверены, что девушка не обратила на них внимания. А она, оказалась хитрей их обоих.
   -Ладно, мент. Не хочешь по-хорошему, поговорим по-другому с тобой. Сейчас приедем и поговорим. Все расскажешь. А пока дыши.
   Против этого предложения Леха Ваняшин не возражал. Жалел только, что его сотовый остался в барсетке. Сообщить бы Туманову о проколе, а то ведь, кажется, эти двое настроены решительно против него. И тут уж милицейской «корочкой» не прикроешься.
   
   Ваняшина долго били. Особенное усердие проявлял в этом Семен. Был он почти на полторы головы выше Лехи Ваняшина, казавшийся спокойным и до всего безразличным, в избиении мента проявил такое усердие, что его хватило бы на двенадцать раундов с Майком Тайсоном. Но Леха Ваняшин был не Тайсон, поэтому после нескольких хлестких ударов в лицо, упал. И то казалось, что Семен особенно не напрягался, молотил кулаками в пол силы.
   -Ох и люблю я вам, ментам, морды расквасить, - приговаривал он, выцеливая кулачищем Леху в нос. Приходилось, уворачиваться. Хорошо, что когда-то в юности, Ваняшин, как десятки таких пацанов, занимался боксом. Известным он стал только в своем дворе. Но и кое, чему научился. По крайней мере, сейчас мог уворачиваться от кулаков Семена, свистящих возле лица, как пушечные ядра. Пока и зубы были целы и нос не разбит. А вот Семен кажется, подустал. Удары его стали послабже, хотя и по-прежнему, хлесткими.
   Устал и Леха. Пропустив несколько ударов, которые не принесли ему ожидаемого Семеном увечья, Ваняшин упал. Хорошо еще, что руки были связаны не за спиной, а спереди. Хоть немного можно было защищать лицо, когда уже лежа на земле, возле забора, отбивал удары ног.
   Наконец, Семен замаялся окончательно и тут же присел перекурить, а тот второй, с удовольствием наблюдавший за избиением опера, настойчиво спросил:
   -Это ты на кладбище спрашивал у рабочего насчет цветов?
Ваняшин уже понял, кто рассказал ему. Девочка Маша. Сам же слышал, как подвыпивший рабочий возле могилы Академика, говорил, что приезжали менты, интересовались ею. Не просыхающий от постоянного пьянства, он, видно, спутал Ваняшина с майором Тумановым. Только Лехе сейчас от этого не легче. Пожалел, что Грек не поехал с ним. Все-таки, какое, никакое, а прикрытие. А так, судя по настрою бандюков, живым ему отсюда не выбраться. Подвел его, Сан Саныч.
   -Я спрашивал, - в очередной раз соврал Ваняшин.
   -Зачем?
   Один раз Семену удалось заехать Лехе по зубам., когда уже лежал на земле. Теперь зубопротезного кабинета не миновать. В образовавшуюся щель между зубов, стал проваливаться язык. И любой, произносимый Ваняшиным звук, сопровождался шипением, что вызывало  у девушки насмешку.
   -Как? Как это он так может, говорить и шипеть одновременно.
   Лехе даже обидно стало. Вот ей бы Семен саданул так по очаровательной мордашке, а он бы потом спросил, что да как. Девушка держала в руках Лехин сотовый, когда тот неожиданно задриньчал.
   Ваняшин взглянул на него и отвернулся. Не сомневался в том, что звонит – майор Туманов, или этот противный капитан Грек. Только, как ответить, когда руки склеены липкой лентой, а морда разбита.
   -Ты что ли куда нажала? – рявкнул на девушку Семен. Та испуганно отшатнулась и покрутила головой.
   -Нет. Никуда я не нажимала. Это, наверное, ему звонят, - кивнула она на Ваняшина, прижавшегося спиной к забору. Кроме выбитого зуба, Семен еще умудрился садануть ногой по правой почке.
   -Ну что, кончать ментенка будем? – отвалив тяжелую челюсть, спросил Семен, угрюмо уставившись на Ваняшина. И перед глазами лейтенанта все закружилось, когда увидел в руке у Семена пистолет. Но , властный голос, не терпящий возражений, вернул Ваняшина к жизни.
   -Погоди. С этим мы всегда успеем. В крайнем случаи используем его, как прикрытие. А пока, пусть в подвале посидит. Там прохладно. Самое место, ему раны подлечить. Крысы кровь любят.
  Услышав про крыс, Маша поежилась, впервые взглянув на молодого парня с жалостью. «Боже мой, что они с ним делают?» - подумала она, испугавшись. Не ожидала, что все зайдет так далеко. А они, просто звери. Так издеваться над человеком, пусть даже ментом, нельзя.
   Вечером Семен затащил ее в постель, и не смотря на отчаянное сопротивление, легко овладел девушкой. Юрий, как и в прошлый раз не вступился за нее. Сидя в соседней комнате, он спокойно наблюдал в открытую дверь, как огромный Семен навалился на девушку, прижав ее к кровати, на которой совсем недавно она занималась любовью со стариком Академиком. Пусть теперь потешит молодого. Видел, как застонала она, когда Семен грубо забросил ее ноги себе на плечи. Улыбнулся и не поленился встать, подойти и закрыть дверь. Хотя Семен и не стеснялся его. Даже наоборот, пригласил, увидев Юрия в дверном проеме.
   -Присоединяйся. Сделаем «бутерброд». Вон какая она вкусная.
   Юрий отказался. На эти забавы, двух извивающихся на постели тел, он смотрел глазами умудренного жизнью человека. Захотели порезвится? А чего они стоят в этой жизни? Тупица Семен, готовый проломить череп кому угодно за бутылку водки. И эта молоденькая, шалашовка, неудачница. Не пригодная ни на что, кроме, как раздвигать пошире ноги. Ненасытная сучка. Таких как Семен, чтобы ее удовлетворить, нужно пятерых. В ближайшем будущем от них придется избавляться. Даже от Семена. И Юрий сделает это не жалеюче.
   Когда Семен вырубился мертвым сном, Маша тихонько выскользнула из-под одеяла. Быстро натянула трусики, одела шорты и майку. Одежда Семена лежала на кресле. Запустив руку в карман его брюк, девушка достала ключ от подвала и крадучись вышла из комнаты. На минуту остановилась за дверью, прислушалась. Храпит Семен как храпел, и девушка успокоилась. Намаялся на ней здоровяк, удовлетворяя свою похоть. Выложился весь, хоть за ногу дергай. А как Юрий?
   Она подошла к двери, за которой в маленькой комнатенке, где едва умещалась кроватка, спал Юрий. Прислушалась. Тишина за дверью. Спит, наверное, бывший ее любовничек. Поздно уже. Время два часа ночи. И Маша  босиком пошлепала по лестнице на первый этаж. Сама поражаясь тому, что в тишине огромного дома совсем не слышно ее шагов, словно вовсе и не она сбегает вниз, а ее сознание, воплотившись в некую телесную субстанцию. А сама она еще там возле Семена.
   Выскользнув через веранду на улицу, она подбежала к двери, на которой висел здоровенный замочище, и прежде чем отпереть его, тихонько позвала:
   -Эй, милиционер?
   Услышала шаги, а потом тихий шипящий голос Ваняшина:
   -Ну, чего тебе? Скучно стало? Посмеяться пришла?
   Живой еще мент. Не окачурился, как того хотел Семен. Злой он человек. Даже лежа с ней в постели, думал о том, как бы прикончить молодого мента. И если б не Юрий, растерзал его на куски. Он и ее не пожалеет. И Маша боялась его. И Юрия боялась.
   Сунув ключ в замок, оглянулась. Дверь вернады открыта. А ведь она закрывала ее. Но никого нет. Ветром, наверное, дверь открыло.
   Она быстро отперла замок, открыла дверь погреба.
   -Выходи, милиционер. Бежать тебе отсюда надо, пока Семен не грохнул тебя. Да и меня заодно. Побыстрей давай, - торопила она.
   Ваняшин поглядел подозрительно. Не разыгрывает ли его, случайно, эта крошка? Только с чего бы ей проявлять к нему жалость? Она, вроде, с бандитами заодно.
   -Да не хочу, чтобы тебя убили. Ты, вроде, как из-за меня пострадал. Это ведь я тебя узнала. Только я ведь не знала, что ты мент. Думала, ты один из парней Академика. И тот цыган… Когда вы следили…
   -Да не цыган он, а грек.
   -Какая разница? Хоть хохол, - не проявляя особенного интереса к национальности капитана Грекова, сказала Маша. – Там на кладбище, работяга сказал, что менты спрашивали про цветы и кто их привозит, но я на тебя не подумала. А Юрий сразу сказал, что ты от ментов.
   -Слушай, мне бы руки развязать. Отвалятся скоро, так отекли. Поможешь? – попросил Ваняшин, показав онемевшие  руки.
   Маша достала из кармана шорт перочинный ножик Ваняшина. Забрала его у Юрия. Раскрыв, быстро перерезала липкую ленту, отдирая ее с рук лейтенанта.
   -Вон там стоит моя машина, - показала она в темноту. – Ключи, в замке зажигания. Мы можем воспользоваться ею. Ты как?
   Ваняшину стало жалко оставлять свою новую «девятку» совсем недавно купленную отцом. Нехорошо получилось. Отец дал ему поездеть на работу. Оставить ее тут, значит, распрощаться с ней навсегда.
   -Поехали лучше на моей, - предложил лейтенант, глянув на свою новенькую красавицу, стоящую напротив веранды под фонарем.
   Но Маша упрямо замотала головой.
   -Нет.
   -Почему, нет?
   -Да потому, - несколько громче, чем это следовало бы, произнесла она. Но довел ее этот молодой мент своим непониманием. Или тупостью. Маша еще точно не решила чем. Да и решать-то некогда. Ноги бы унести отсюда. В камере хранения Белорусского вокзала у нее стояла сумка, а в ней новенький паспорт с другой фамилией и именем. Причем, самый, что ни на есть, подлинный. Спасибо Стасику. Постарался. Обещал увезти ее отсюда, из этой вонючей дыры и не успел. Но Маша не дура, и сама решила бежать. И сделать это сейчас и не медленно, пока  оба ублюдка спят. Еще перед тем, как Юрий с Семеном, приехали сюда, она собрала сумку, положила в нее новый паспорт и оставшиеся от Стасика пять тысяч долларов. И все это отвезла в камеру хранения. Искала шанс удрать от Юрия с Семеном. И вот он, это шанс. И очень бы не хотелось, чтобы все сорвалось. Могла бы убежать одна, да жалко стало этого молодого лопуха. Забьет его Семен до смерти. Забавы ради, забьет.
   -Как ты сам не понимаешь? Во-первых, твоя машина стоит под фонарем.  И хорошо видна из окон дома. Видишь?
   -Вижу, -угрюмо отозвался Ваняшин, теряя всякую надежду уехать отсюда на своей «ласточке».
   -Во-вторых, в ней нет ключей. Ключи остались у Юрия. Вон его комната, - показала Маша рукой на второй этаж, - на втором этаже. Хочешь, пойди, забери ключи.
   Ваняшину нарываться на неприятности не хотелось. Поэтому он тут же отказался, куда-либо идти, кроме как к «Жигуленку» принадлежащему Маше. Наверное, она знает, что говорит.
   -Не пойду, - буркнул он, стараясь не отстать от девушки.
   -Правильно. Потому, что даже, если бы ты отобрал у Юрия ключи от своей тачки, ты бы все равно далеко не уехал.
   Это было похоже на наезд, стерпеть который лейтенанту не позволяло самолюбие. Неужели эта девчонка считает свою каракатицу лучше его «ласточки»?
   -Это почему же? – Ваняшин даже остановился, от такой наглости.
   -А потому что в твоей машине почти нет бензина. Я проверила.
   -Вообще-то, ты права, - лейтенанту оставалось признать свое поражение. Вспомнил, что, мотаясь, за синим ее «Жигуленком», забыл заправить бак. А на те капли, что оставались в нем, и в самом деле, далеко не уедешь.
   -Вот так, лейтенант, - Маша показала ему язык.
   -Ладно, ты не очень-то задавайся.
   Живя в доме Академика, она знала, где хранится второй ключ от ворот. Поэтому, когда Юрий запер ворота и положил ключ себе в карман пиджака, Маша не расстроилась. На веранде, в тумбочке лежал второй ключ, про который Юрий не знал. Его Маша и взяла. Ворота открыла сама, Ваняшину не доверила. Как вареный он, насиделся там в темноте. Да и Семен отделал его хорошо, ничего не скажешь.
   Дверь «копейки» была не заперта, Маша открыла ее и запрыгнула в машину, предлагая то же самое проделать и Ваняшину. Вечером, когда Юрий с Семеном были уже в доме, она  тихонечко вышла и отперла в «Жигуленке» обе двери, и ключи оставила в замке зажигания.
   -Все. Можем ехать, - сказала она, предпочитая не задерживаться. Потому что, если Юрий их увидит в машине, убьет обоих. А если не он, то, это сделает Семен.  Так что, лучше побыстрее убраться отсюда.
   Ваняшин уселся рядом на сиденье.
   -Ну, давай, заводи. Чего ты ждешь? – поторопил он Машу, не понимая, что происходит. Она его подгоняла, а теперь сидит…
   Маша, как идиотка смеялась. А лейтенант не понимал причину ее смеха. Вот хохотунья. Нашла время хохотать.
   -Ты чего? – прошепелявил он, уставившись в ее большие глаза.
   Девушка показала на замок зажигания, в котором отсутствовал ключ.
   -Ключ…
   -Что, ключ? Заводи! – прикрикнул Ваняшин на девушку. Издевается она над ним, что ли? Сама же говорила, что все готово к побегу.
   -Они вытащили ключ. Нет его. Видишь.
   -О-о, черт! Может он у тебя в карманах шорт? Ну, поищи, - взмолился Ваняшин. Только теперь осознал свою ошибку. Надо было драпать отсюда без машины. Отыскать отдел милиции. Навязала эта девчонка ему свою идею побега, а она оказалась не сбыточной.
   -Я его оставила здесь. Понимаешь? Здесь, в замке.
   -Ну и дура. Надо было хотя бы спрятать, положить под сиденье, - Ваняшин толкнул дверь, а Маша вскрикнула:
   -Ой! Юрий!
   Он подошел сзади. Стоял рядом и спокойно наблюдал за их мельтешней. И только, когда Маша все-таки увидела его, вышел из темноты, показал ключи.
   -Нельзя быть такой безалаберной, - последовало от него замечание, которое Ваняшин нашел в высшей степени справедливым.
   -Поняла? Я ведь тебе тоже самое говорил, - пролепетал он.
   -И куда же вы собрались, голуби мои? – спросил Юрий с усмешкой.
   -Покататься, - заикаясь ответила девушка.
   -Покататься? В три часа ночи? Сука ты, Машка. Решила свалить с ментом. Похоже, ты с ним заодно. Потому он и притащился сюда.
   -Я? Нет. Ну что ты? Честное слово, нет. Я его не знаю… Клянусь тебе.
   Ваняшин хотел толкнуть Юрия дверью. Стоял тот с его стороны. Но Юрий направил ему в голову ствол пистолета.
   -Сиди, пацан. Пока я тебе мозги не вышиб, - спокойно произнес Юрий, глянул на открытые ворота. – А все-таки, ты самая настоящая сучка. Все придусмотрела. Даже заранее ключ от ворот припрятала.
   -Да нет же. Честное слово. Я не прятала его. Он лежал там, в тумбочке. Просто я знала, где он лежит. И потом взяла, - призналась девушка.
   Юрий рассмеялся.
   -Обмануть меня решила, стерва продажная. Я ведь знал, что доверять тебе нельзя. И поэтому ключики-то из машины вытащил. Что, уехала? Хрен с два уедешь. Сдать меня решила менту?
   -Юрий!..
   -Теперь ты уедешь. На тот свет. Вместе с этим ментенком. Семен! – закричал он. – Проснись, идиот!
   Через пару минут из дома, как ошпаренный, в одним трусах вылетел Семен. Юрий накинулся на него:
   -Спишь и не видишь, что тут происходит. Эта сучка, видишь ли, бежать от нас вздумала. С ментом…
   Семен быстро оценил ситуацию, для начала сочно выругался на девушку:
   -Ах ты…
   Он схватил Машу за волосы, выволок из машины. Та не кричала, только просила не бить ее.
   -Я тебя бить не буду, падаль. Я тебя – убью. Как собаку, - пообещал Семен и так ударил девушку, что она упала, как подкошенная.
   -Ты, урод! – рванулся, было, Ваняшин, заступиться за Машу. Но в лоб ему уперся ствол «ТТ».  И Ваняшин точно обмяк на сиденье.
   -Сидеть! – цыкнул Юрий на него, как на собачонку.
   Семен уставился на лейтенанта, словно взбесившийся бык, почувствовавший возможность, сиюминутно разделаться с ненавистным погонщиком. Обежав машину, он схватил Ваняшина за ворот рубашки.
   -Чо, ты сказал, ментяра? Кто урод? Душу из тебя вышибу, - здоровенный кулачище пригвоздил Ваняшина к спинке сиденья.


   Об исчезновении лейтенанта Ваняшина, хватились только на другой день, когда он утром не явился на работу. Такого разгильдяйства майор Туманов вытерпеть не мог, позвонил Ваняшину домой и узнал от родителей, что их сын сегодня не ночевал. Федор сразу же набрал номер его сотового, услышал, что телефон включили, но никто не ответил. Это обеспокоило Туманова.
   -Саня, кажется, с Лешкой что-то случилось, - сказал Федор. В голосе майора Туманова слышался укор. Ведь говорил Греку поехать вместе с ним, для подстраховки. А все проклятое упрямство усатого капитана.
   Грек отвел взгляд, чувствуя себя виноватым. И сказал, как бы в оправдание:
   -Может, загулял где? Он еще тот кобелек. Ни одну юбку не упустит.
   -Нет, не загулял, - настойчиво проговорил Федор, давая понять, что на этот раз представление Грека о лейтенанте ошибочное и ничем не подкреплено. Ваняшин уехал на задание. Стало быть, им надо проверить тот адрес, куда он уехал.
   -Ты еще не забыл, где тот дом находится? – спросил Туманов.
   - Да что, Николаич? Конечно, не забыл.
   -Тогда, поехали. Иди вниз. Я только возьму ребят спецназовцев. С ними как-то понадежней будет.
   -Правильно, Николаич. Я тоже свой пистолет возьму. – Грек побежал в оружейную комнату, но прежде, чем  принять от дежурного свой «ПМ», перекрестился и только потом засунул пистолет в кобуру.
   В Истру выехали на трех служебных машинах. Когда выезжали, в попыхах не обратили внимания на старенькую «Волгу», водитель которой усердно ковырялся в моторое. А между тем, стоило спецмашинам выскочить из ворот, как бедолага  поднял голову, заглянув в салон первой машины. А когда все три машины помчались по улице, быстро достал мобильник и набрал номер.
   -Полковника Князева мне! – потребовал он в трубку и потом сказал: - Товарищ полковник, только что майор Туманов выехал с группой сотрудников. На трех машинах. Слушаюсь, товарищ полковник. Уже следую за ними,– поговорив с полковником Князевым, водитель захлопнул капот, запрыгнул в машину, быстро завел мотор и помчался догонять машины. По мере следования за ними, он докладывал в управление ФСБ о маршруте, по которому движется.
   -Мы тоже выезжаем, - сказал седой полковник майору Тыймукову и добавил: - Кажется, наступает развязка. Возьми наших бойцов.

   -Вот он этот дом, - показал Грек на шикарный особняк, огороженный высоченным кирпичным забором, перебраться через который не будет не так легко. По самому верху забора тянулся ряд остро отточенных пик. И ни у кого не возникало желания, попасть на них.
   -Да, - сказал командир спецназовцев майор Стриженов. – Верхом перелезать опасно. Может, лучше через ворота. – В голосе спеца по зачисткам, слышалось разочарование. Раздвижные лестницы, были не предусмотрены в качестве спецсредств.
   -А чтобы тебе со своими архаровцами вломиться в ворота, нужен танк, - сказал капитан Греков, оценивая мощные ворота на прочность. Видно, тот, кто делал эти ворота, знал для кого их делает и позаботился о сверхпрочности. И Стриженов призадумался.
   Оба: и Грек и Стриженов, уставились на Туманова, ожидая от него решения. Как скажет, так они и поступят. А Федор и сам не имел ни  малейшего представления, чего делать. Но с другой стороны и торчать тут, все равно, что бельмо на глазу. Три машины, никуда не скроешь. А на этой улице чувствуется проживают люди состоятельные, если судить по количеству котеджей, выстроенных один лучше другого.
   -Для начала, не мешало бы поглядеть, чего там делается, за забором, - предложил Туманов, и все с ним согласились, предоставляя такую возможно, ему. Он придумал, ему и лезть.
   -Ну, ладно, - согласился Федор. – Только придется вам кому-то подставить свою спинушку. Забор-то высокий. Метра два с лишним. Даже если я на цыпочки встану, все равно не достану и ничего не разгляжу.
   Грек сразу отказался, быть подставкой, сославшись, что ему недавно делали операцию. Майор Стриженов поглядел на него и засопел, понимая, на кого придется залезть Туманову.
   -Чего тогда ехал с нами, раз после операции. Сидел бы дома, - выказал неудовольство Стриженов присутствием Грека. Но усатый капитан тут же нашелся, что сказать:
   -Как же я останусь? Вы же адреса не знали, куда надо ехать. Знали только мы с Лешкой. А Лешки нет… Нельзя вам было без меня.
   -А, ну тебя, - махнул рукой Стриженов и пошел по тропинке вдоль забора. Туманов последовал за ним. Вначале, Грек хотел остаться в машине, но потом передумал и поплелся следом. Когда все трое зашли за густой кустарник, отгородивший их от домов, Стриженов наклонился, подставив свою спину Туманову. А Грек видя, с каким проворством Федор вскочил на спецназовца, сказал с ехидцой:
   -Давай, Николаич, оттопчи его как следует.
   -Я вот тебе сейчас, оттопчу, - натуженно покряхтывая, проговорил Стриженов, повернув к Греку башку в каске. Но остановить Грека ему не удалось. Усатый капитан усмехнулся, ткнув пальцем в каску.
   -Ты чего, этот горшок железный нацепил? За хохолок свой боишься. Так Николаич тебе его сейчас поправит.
   -Уйди, гад! Застрелю, - прорычал Стриженов и расстегнул кобуру, из которой торчала рукоять пистолета.
   Грека тут же как ветром сдуло. Убежал капитан к машинам. А Стриженов тихонько покряхтывая под тяжелым Тумановым, спросил:
   -Ну, чего там? Видишь чего, или ни хрена? Зачем тогда залез?
   Федор увидел белую «девятку» лейтенанта. Она стояла под навесом. Возле нее крутился какой-то здоровяк с телом атлета, лица которого он разглядеть не мог и откручивал номера. А еще Туманов увидел оранжерею, а в ней ярко-желтые, с кровяными прожилками розы.
   -Вот откуда цветочки попадали на кладбище, - сказал он, а Стриженов не понял, спросил:
   -Чего там? Какие цветочки? Цветочками он вздумал любоваться…
   -Да так я, не рычи. О своем говорю.
   -О своем говорить ты будешь, когда спрыгнешь с моей спины. Я тебе не постамент, а ты не памятник. Посмотрел, и спрыгивай. А то спина моя переломится. Такого бугая на себе держать. Завтра пойду на больничный с радикулитом, - пригрозил Стриженов.
   Федор спрыгнул на землю, а майор Стриженов крехтя, распрямился.
   -Ничего, - заверил его Туманов. – Сейчас ты разомнешь спинушку. Там стоит машина нашего лейтенанта. И, похоже, ее уже начинают разбирать. Какой-то кент ковыряется в ней.
   -А сам он где? – спросил Стриженов, утерев пот со лба. – Его ты не видел?
   -Не видел. Но, сдается мне, он тоже тут. Так что, майор, давай опять подставляй свою спину. Попробую вскарабкаться на забор.
   Командир спецназовцев тихонько охнул. Для этого бы куда лучше подошел кто-нибудь из его парней. Они и помоложе и  поздоровей. Но бегать за ними некогда. А тут все решают минуты. Дураку ясно, что если Ваняшин здесь, то уж точно не в гостях. Выручать его надо.
   -Что за жизнь у меня, мать ее… - тихонько застонал Стриженов, когда Федор опять очутился на его спине. – Ты хоть полегче каблуками-то. Раздавишь мне все ребра, к чертовой матери. Ну и отожрался ты.
   Федор улыбнулся, представляя, какого Стриженову под ним.
   -Я буду аккуратен, как на минном поле, - сказал Туманов.
   -Вот и давай, - поддержал Стриженов его шутливое высказывание.
   Грек заскучал в машине и опять пришел сюда. Увидев Федора, оседлавшего спецназовца, тихонько хохотнул.
   -Мать честная. Николаич, ну ты прямо как Петр первый на коне.
   Туманов ничего не ответил, пыхтя, стал карабкаться на забор. А Стриженов зарычал на капитана лютым зверем.
   -Сейчас ты, гад, встанешь в такую же позу, а я по тебе потопчусь.
   Такую угрозу Стриженова, Грек посчитал вполне выполнимой, учитывая классную физическую подготовку майора, особенно по рукопашному бою. Поэтому, когда Туманов подтянулся, повиснув на заборе, Грек не стал дожидаться, пока Стриженов распрямится и сцапает его, а потом согнет в дугу. Быстро развернулся и убежал.
   -Иди сюда, гад! – понеслось ему вдогонку.
   -Накось, выкуси! – огрызнулся Грек. - Ищи дурака в другом месте.
   -Ты, у меня будешь, этим дураком, - Стриженов рысцой припустился за Греком.

   Федору повезло. Рядом валялось какое-то металлическое приспособление, напоминавшее борону, и если бы он угодил ногами на ее острые шипы, неизвестно, чем бы все закончилось. Скорее всего, пропорол бы обе ноги, и даже ботинки не спасли бы ноги от ранения. Наверное, шипы с легкостью прошли бы сквозь подошвы. Там, сверху забора, было не видно, что валялось здесь в траве. И только, когда спрыгнул, понял, что было бы с его ногами, прыгни он чуть левее.
   Он встал, огляделся. Прекрасный сад с цветочными клумбами и фонтаном, который, вероятней, всего использовался как открытый басейн, потому что с трех сторон в глубь этого сооружения наполненного водой, уходили мраморные ступеньки.
   Почувствовав, что рубашка на спине взмокла от пота, Федору страшно захотелось выкупаться. И погода располагает. На термометре с утра было – плюс двадцать восемь. А сейчас и вовсе, за тридцать. Но от этого желания пришлось отказаться. Не за этим сюда перелез майор. Да и вряд ли удасться, вот так беззаботно поплескаться.
   Он глянул под навес, где атлет ковырялся с машиной Ваняшина. Теперь тот обернулся, и Федор узнал его.
   -Мать честная! Это же Семен. Не перестаю удивлять, как тесен мир.
   Прижимаясь ближе к забору, чтобы Семен из открытого гаража не мог заметить, ему мешали садовые деревья и кусты каких-то растений, названия которых Федор не знал, он подобрался к навесу. Похоже, Семен был увлечен своим делом настолько, что даже когда Туманов передернул пистолет, он не среагировал на этот металлический щелчок, продолжая отвинчивать номер. И только, когда ствол уперся ему в спину, он чуть вздрогнул и поднял голову.
   -Привет, - голосом лишенным всяких эмоций, произнес Федор.
   -Привет, - с неохотой отозвался Семен. В руке у него был разводной ключ. Но ключ, это не пистолет, пуля из которого летит куда быстрее, чем замах, а потом удар. Поэтому, Семен положил ключ. А Туманов похвалил его.
   -Правильно поступил. Молодец. Зачем лишние неприятности. Правда?
   Семен как-то неопределенно повел могучими плечами и ничего не ответил. Только спросил:
   -Можно мне повернуться?
   Туманов улыбнулся. Приятно иметь дело с вежливым человеком.
   -Да, конечно. Я и сам хотел тебе предложить это. Но ты опередил меня. Еще раз, молодец. Если и впредь будешь таким молодцом, обещаю, избежишь многих неприятностей, которые ожидают тебя.
   Семен пренебрежительно скривил в улыбке губы.
   -Нашел, чем пугать. Ты лучше о себе позаботься. Чтобы живым отсюда выбраться вместе с ментенком твоим.
   Федор не ожидал такой наглости. Бандит стоит под дулом пистолета и еще пытается ему грозить. Правду говорил о нем в колинии майор Фетисов, что Семен дерзок и бесстрашен, с легкостью пойдет на убийство. Что ж,  в случаи чего, его можно будет пристрелить. Но он что-то говорил про ментенка? Значит, Ваняшин тут и живой. Ведь он так и сказал: «Выбраться отсюда живым вместе с ментенком». Ладно, Семен.
   -А ты, выходит, не боишься умереть?
   -Чего бояться-то? Только мы еще посмотрим, кто из нас умрет вперед, - сказал Семен, отвалив тяжелую нижнюю челюсть и чуть скосив глаза мимо Федора. Повинуясь его взгляду, Федор опустил глаза и увидел тень. Она былачуть позади и  сбоку Федора и явно ни его. Вот откуда такая уверенность у этого бандита. Пока Федор стоял, разсусоливался с ним, кто-то другой подкрался и встал у Федора за спиной. И, похоже, не просто так.
   Туманов увидел вытянутую руку. И тут же услышал спокойный, безстрастный голос:
   -Брось оружие, майор. Так будет лучше для тебя же самого.
   Федор помедлил. Увидел как рожа Семена расплылась в неприятной улыбке. Только рано ты Семенушка обрадовался. Знал бы, что тебя и твоего дружка, такого же бандюгу, поджидает за забором. В тот раз вам удалось уйти. Но то было случайное везение. А случайное, не бывает частым. Даже так не бывает, чтобы два раза подряд везло.
   -Ты что, Туманов, оглох? – спросил голос за спиной. Федор удивился, откуда его тут могут знать по фамилии? Неужели Ваняшин?.. Пистолет он бросил. Зачем испытывать бандитское терпение. У этих людей нервная система истощена частыми срывами. И терпение не бывает слишком долгим. А пожить пока хочется.
   Теперь, тот, кто стоял позади него, зашел спереди и Федор не мог скрыть удивления. Произнес, медленно растягивая слова:
   -Вот, это да.
   Перед ним стоял Нельсон. Причем, живой и здоровый. Только лицо чуточку осунулось. Ну, а с другой стороны, с чего оно должно быть круглым и румяным, когда сплошной нервоз и менты шагают по пятам. Вот и сюда добрались уже. И все этот сыщик, Туманов, чтоб его…
   -Ты знаешь, когда я тебя увидел там, вместе с ним, - кивнул Федор на все еще улыбающегося Семена, - решил, что обознался. Не разглядел в темноте твоего лица. А теперь, вижу, что нет. Не обознался, - эти последние слова, Федор произнес с такой интонацией, что Нельсон не сомневался, менту было бы удобней видеть его мертвым, чем живым.
   -На все божья воля. Потому я еще пока и живой, - сказал он в ответ.
   Федор понял, в какую западню попал.


ГЛ. 28


   Нельсон уже понял, что люди Академика не оставят его, пока…. Пока не увидят его труп. И решил помочь им с этим. Только наивно было бы полагать, что такой опытный офицер ФСБ, как Юрий Нельсон сам подставится под бандитскую пулю.
   У матери их было двое. Двое прелестных близнецов, родившихся с интервалом в три минуты. Наверное, так отведено судьбой, что первому из народившихся близнецов всегда выпадает несчастливая доля. Так, по крайней мере, было с Николаем Коршуновым, родившемся всего на три минуты вперед своего брата, Юрия. Еще когда Юрию не исполнилось и двух лет, его забрала к себе на воспитание родная сестра матери, выскочившая замуж за иностранца и проживавшая в славном городе Ленинграде. Приглянулся ей Юрашка. Ласковый мальчик.
   Кроме них двоих, у матери еще осталось двое детей. Две девочки. Отца к тому времени не стало. Пил беспробудно и однажды зимой замерз, не дойдя до дома всего каких-то десяток шагов.
   Поначалу, Юрий даже не знал, что Лидия Михайловна Нельсон, не его родная мать. Сколько помнил, всегда считал ее своей  матерью. И даже, когда его привозили в деревню на брянщину и плохо одетая женщина с рано постаревшим лицом, тянула к нему руки, ласково называя его сынком, стеснялся к ней подойти. Однажды, так и заявил этой женщине, указав на Лидию Михайловну:
   -Я вам не сынок. Вот моя мама.
   Женщина тогда расплакалась, а Лидия Михайловна уговорила ее,  дать согласие на усыновление Юрия. Впрочем, как потом не раз думал он, настоящая мать с радостью отдала бы ей всех своих детей. Юрочка  выглядел ухоженным, не в пример ее грязнопузым малышам, на которых и одежды-то не хватает. Любым недоноскам рады. А у этого сытая мордашка. И одет он так, что старшно прикоснуться, чтобы не испачкать.
   С братом Николаем отношения они почти не поддерживали. Юрий стыдился, что у него есть такой старший брат. И очень был рад, что Лидия Михайловна записала его на свою фамилию. Ну и что с того, что у него фамилия нерусская. По крайней мере, она во много раз лучше, как казалось ему, чем фамилия его брата близнеца – Коршунов. Пусть Николая дразнят, что коршун, это птица, не брезговавшая падалью. Про фамилию – Нельсон, никто такого не скажет. А стало быть, кличка про грязную птицу, к Юрию не пристанет.
   Потом, когда подрос, Юрий уже сам несколько раз приезжал в деревню, но не чувствовал родства не к настоящей матери, ни к брату с сетрами. Скорее, чувство превосходства, что вот он какой. И какие они. Всегда неухоженные, грязные. Одеты не так, как он. И говорок у них немного странный, даже улыбку вызывает, что обыкновенную картошку с луком, они называют – бульбой и цыбулей. Деревенщики.
   А после одного случая и вовсе перестал ездеть туда. Тогда его, деревенская мать, напилась самогону. Юрий слышал ее храп на печке. Брат Николай ночами где-то пропадал. Юрию не рассказывал ничего.
   Он лег спать в каморке, но ночью проснулся оттого, что кто-то толкал его в бок. Узкое окно было не занавешано, и он, открыв глаза, в полумраке увидел свою сестру. Испугался поначалу. Чего ей надо? Зачем влезла к нему на кровать в одной ночной рубашонке.
   -Тихо ты, - прицыкнула на него сестра, заползая к нему по одеяло и прижимаясь, точно замерзла. – Мать разбудишь.  Молчи.
   Она улыбнулась и вдруг сняла с себя ночную рубашку, и Юрий чуть не задохнулся от охватившего его приступа волнения. Теперь его старшая сестра, семнадцатилетняя Наташка, была совсем голая. Хорошо, что в темноте она не видела, как он покраснел от стыда.
   -Я пойду… - жалобно произнес Юрий, а Наташка тихонько засмеялась. Куда ему уходить со своей кровати? Этому мальчику-паеньке.
   -Чудной ты, какой-то. Неужели там, в городе, никогда девку в руках не держал? – прошептала она ему на ушко, погладив по волосам.
   Юрий стыдливо помотал головой. Пока он даже не думал об этом.
   -Ну, на, подержи, - она взяла его руку и приложила к своей груди. И Юрий почувствовал, как учащенно у нее бьется сердце. Хотел убрать руку, но против его воли, рука сжалась, придавив выпуклый сосок.
   -Тихенько, глупенький. А то сосок болеть будет, - прошептала Наташка, гладя его обеими руками по голове и в то же время, как змея вползая под него.
   -Я не могу…. Понимаешь, это нельзя. Мы ведь родные.
   Наташка  засмеялась, прижимая его голову к своей груди.
   -Какие мы родные. Можно сказать, чужие. Ты там живешь, а мы тут. И зря ты стесняешься. Вон Колька, он уже давно нас обеих с сестрой долбит. И не стесняется. То ее, то меня. По настроению. А ты даже пощупать, как следует, боишься. А ведь хочешь. Смотри как твой  отросток вздулся. Ну, давай же, ложись на меня, – Она раздвинула ноги.
   Руки Юрия быстро пробежали по телу девушки и остановились там, где нужно. Даже представить никогда не мог, что там могут расти такие густые волосы, а под ними…
   Он погладил и почувствовал на пальцах влагу. И не успел опомниться, как очутился на девушке. Теперь уже не испытывал стыда, забыв про все. Да и чем он хуже брата. А ведь тот уже это сделал, и ничего.
   Из его кровати она вылезла только под утро.
   А утром Юрий собрал свои вещи и уехал. Стыдно было за свой поступок. Потом получил от Наташки письмо, из которого узнал, что Николая посадили на семь лет за изнасилование соседской девчонки.
   Это был первый, но не последний срок отсидки его старшего брата. Юрий не жалел его. В конце концов, каждый получает то, что заслуживает. Значит, Николай действительно виноват и теперь у него будет время одуматься. Но Николай Коршунов не одумался. И срока пошли один за другим. А Юрий за это время закончил университет, отслужил в армии и пошел работать в комитет государственной безопасности. Так тогда называлась эта организация. Сначала хотел пойти рабоать в милицию и неприменно сыщиком. Но потом узнал, что в комитете тоже существуют точно такие же должности. Только там, в отличие от ментов, мелочевкой не занимаются и дела ведут серьезные.
   К сорока с небольшим он уже был старшим инспектором оперативного отдела и в звании капитан. А его брат близнец заимел туберкулез, который скоро перешел в рак легких. Об этом ему написала Наташка. У нее была уже своя семья и возиться с больным братом не хотелось. К тому же требовались дорогие лекарства. Нельсон помог. Теперь он жил в Москве. Приемные родители умерли, и ему не хотелось оставаться в Питере. По крайней мере, в столице у него были друзья и просто знакомые, с кем  когда-то учился в университете. А там,  в Питере, только работа.  Нудная и со временем опостылевшая до чертиков. И тогда он перевелся работать в московское управление. Семьей не обзавелся. Да она была ему и ни к чему. Возиться с сопливыми детишками? Уже возраст не тот. А что касаемо женщин? Так этого добра у Нельсона хватало с избытком. А иногда вступать в половые связи с женщинами, было его служебной необходимостью. И он вступал.
   В середине июля он неожиданно приехал на брянщину на новенькой темно-вишневой « Вольво» и сказал, что хочет забрать своего брата Николая с собой в Москву и поместить его в лучшую клинику. Старуха мать, спившаяся к тому времени окончательно, только прослезилась от такой трогательной заботы. Тут за Николаем ухаживать некому. У обеих сестер, семьи, дети, мужья, которые на дух не переносят бывшего тюремщика, к тому же еще и больного раком. И как хорошо, что Юрий решил позаботиться о брате, как две капли воды похожим на него. Вот только отощал немного братец на деревенских харчах. Но ничего, в столице отъестся. Москва – город богатый, сытный.
   Поначалу, Юрий, как и обещал, поместил Николая в больницу на обследование. Но пролежал там братан  всего две недели.
   -Он умрет, - сказал обследовавший Николая врач. – Метостазы рака полностью поразили все левое легкое. Можно сделать операцию, но она, к сожалению, не спасет его. Слишком поздно.
   -Но, что-нибудь можно сделать? – спросил Нельсон.
   Врач отрицательно покачал головой.
   -Не хочу врать и вас обнадеживать. Это безнадежный случай. И жить ему от силы полгода. Это при хорошем уходе за ним. При плохом, месяца – три. Хотите, мы оставим его у себя?
   Нельсон стоял с задумчивым лицом, переваривая все, услышанное от врача. И на предложение доктора, ответил отказом.
   -Нет, доктор, спасибо. Я его забираю домой, - сказал он.
   Но поселил брата Нельсон не у себя, а на одной из квартир, услужливо предоставленной агентом пенсионером. Сам старичок на лето переселился на дачу и не хотел, чтобы квартира пустовала. За каждый месяц проживания, запросил всего-навсего три тысячи рублей. Смехотворная цена, если учесть, что квартира находится в центре города. Нельсон не стал посвящать старика, для чего ему нажна именно его квартира. Сказал, что для конспиративных встреч с агентами. И старик охотно уступил свое жилище, потому что сам был осведомителем.
   Чтобы Николай не выходил из квартиры и не светился перед соседями, Нельсон забрал его одежду, сложив ее в сумку, которую потом увез с собой.
   -Это еще зачем? – удивился Николай. Зашел в ванну, смыть больничную вонь,  а когда вышел, одежды уже не было. Вместо брюк и старого пиджака с рубашкой, Юрий протянул ему домашний халат.
   -Это для твоего же блага, - объяснил он. – Вдруг сорвешься, побежишь в магазин за бутылкой. А тебе теперь пить нельзя. Ни капли.
   Николай возражать не стал. Братан знает, что делает. А по квартире ходить можно, в конце концов и без одежды.
   -Только ты, Юран, не прав, насчет выпивки. Я теперь в завязке. Болею, потому и не пью. Хоть ведро поставь бесплатно, капли не выпью.
   Нельсон улыбнулся, похлопав брата по плечу.
   -Может, оно и так. Может, ты и в завязке. Только мне спокойней будет так. Поэтому, извини, но одежда твоя пока останется у меня. А ты вот, лучше халат примерь. Ах, какой красавец. Как по тебе шит. Носи.
   А через три дня, ближе к вечеру, Юрий пришел весь какой-то озабоченный. Николай, хоть и больной, а забеспокоился за брата.
   -Чего случилось-то, Юран? – спросил, увидев его таким.
   Юрий только рукой махнул. Сел за стол, закурил.
   -Нет, ты скажи, Юран, - настаивал брат Николай. Теперь он делал уколы морфия себе сам. Спасибо братану. Позаботился. Снабдил болеутоляющим лекарством. После каждого укола боль отступала. Делалось легко. Тогда он мг нормально рассуждать и потому для брата хотелось сделать что-то хорошее, в благодарность за заботу.
   -Да проблемка есть у меня одна…
   Николай сразу изъявил желание, помочь брату в разрешении проблемы.
   -Мочкануть, кого надо? Так ты скажи. Я помогу тебе. Мне терять нечего. Все равно кранты мне. Я ведь слышал, как ты в больнице с врачом разговаривал. Полгода. Три месяца. Все слышал. И если тебе надо помочь, можешь на меня полностью рассчитывать. Я ведь, твой брат.
   Юрий едва не прослезился от такого участия.
   -Нет, Николай. Мочить никого не надо. А вот если бы ты согласился поехать вместо меня, ключ передать?..
   Николай захлопал глазами.
   -Ключ передать? Только и всего?
   Нельсон растроганно улыбнулся и пожал плечами.
   -Пока, да. А там решим. По ходу дела, что да как. Так, как ты?
   -Да я хоть сейчас, - охотно согласился Николай, но тут же спросил: - А сам-то ты чего? Боишься, что ли кого? Может, ему все-таки дать по бестолковке? А, Юран? Нет, ты скажи, если надо…
   Нельсон почувствовал в словах брата беспокойство. А еще – подозрение. У любого нормального человека появилось бы оно. Вот появилось и у Николая. Не настолько он еще пропил ум, чтобы не понять элементарного. Юрий хочет заменить себя, им. И вот тут вкралось подозрение, зачем ему такая подмена? Потому и спросил он.
   -Вот его фотография. Запомни, - показал Нельсон фотографию майора Туманова, после чего сжег ее в пепельнице.
   -Упертый тип, - посмотрев в лицо майора, сказал Николай.
   -Да. Упертый. А жена у него, - Юрий закрыл глаза и словно придавшись воспоминаниям, покачал головой. – Красавица. Я тебе ее как-нибудь покажу. Таких красавиц ты у себя в деревне не встретишь.
   -Харишь, что ли ее? – догадался Николай про брата.
   На лице Юрия появилась виноватая улыбка.
   -В том-то все и дело. Только он об этом ничего не знает и знать не должен. Понимаешь, о чем я толкую?
   Николай кивнул. Чего ж тут не понять. Жизненная ситуация.
   -Я ему должен передать ключ от «Москвича». А тут мне позвонила его красавица и назначила встречу. Сам понимаешь, отказать я не могу. Это вообще, ни в моих правилах, отказывать женщинам…
   Николай хохотнул, одобряя поведение брата.
   -Люблю я ее, Николай. А разве любимой женщине откажешь. Так вот я хочу, чтобы ты пошел вместо меня. Ключ ему отдашь. Тары, бары, с ним. Я тебе скажу, о чем поболтать. А я тем временем подъеду к его дому, посажу его красотку в машину и увезу.
   -Кража без взлома, - пошутил Николай. А Нельсон вздохнул, немного устав от вранья. Сказал мрачно:
   -Ну, что-то вроде того. А ты с ним посиди минут двадцать. Поболтай, - говоря так, Юрий Нельсон не сомневался, что и половины того времени не пройдет, как парни Академика отправят Николая на тот свет.
И все это произойдет на глазах Туманова и еще десятка свидетелей сидящих в кафе на углу тверской и Брюсовского переулка. Место там многолюдное, и это дает большую вероятность, что сотрудники ФСБ поверят в его смерть.
 Нельсон посмотрел на Николая. Бедный Николай. Он сидит, улыбается, смеется и ни о чем не подозревает. Нельсону стало противно. Почувствовал себя подлецом. Причем, таким подлецом, каких, пожалуй, на свете не так уж много. Родного человека толкал на верную смерть. Хотя почему родного? Еще в пору его юности, сестра Наташка, говорила, что  не считает его родным. И никто из них не считал его родным. Для них он чужой. И  сам Нельсон в душе ни к кому из них не испытывал родства. И предпочитал не вспоминать о них.
 Агент, внедренный в группировку Академика, сообщил, что вор послал по его душу двух парней, хорошо заплатив им. Они должны убить его. И теперь они следят за каждым его шагом. Даже приехав сюда, он видел, их серая «восьмерка» остановилась неподалеку. И если им дать шанс…
   -Вот что, - сказал Нельсон, стаскивая с себя брюки с пиджаком и рубашкой, - одевайся в мою одежду.
   -Это еще за каким хреном? А где моя одежда? – Николай, вроде бы, заупрямился. А Нельсону было очень важно нарядить его в свою одежду. Ведь в ней, сотрудники отдела привыкли видеть его на работе. И после убийства, у них не должно вызвывать сомнения, что перед ними лежит не Юрий Нельсон, а его двойник. По крайней мере, нигде, не в одних анкетах не было ни строчки о брате и сестрах. Спасибо Лидие Михайловне, материной сестре, она умудрилась все сделать так, что в паспорте у Юрия было записано, будто он уроженец прекрасного города на Неве. Деревнеское происхождение никогда не нравилось самой Лидие Михайловне. И она очень не хотела, чтобы Юрочка сколько-нибудь испытывал из-за этого комплексы. Вдруг это каким-то образом навредит  его будущей карьере. И благодаря именно той записи, с прошлым Юрия Коршунова было покончено навсегда. И он стал Юрием Нельсоном.
   -Понимаешь, тот человек, которому ты передашь ключ. Кстати, он лежит в боковом кармане моего, то есть теперь уже твоего пиджака. Так вот тот человек, должен быть уверен, что ты, это я. Понимаешь? Смотри, как мы с тобой похожи, - Нельсон подал Николаю небольшое настольное зеркало с подставкой, в которое тот не упустил заглянуть.
   -Один к одному похожи, как две туфли одной кожи, - малость нараспев произнес Николай, залюбовавшись на свое зеркальное отражение. Видела бы его матушка. Уезжал из деревни, в чем душа. А теперь вон какой холеный стал, не хуже Юрки.
   -Ну вот, - продолжил Юрий. – Он привык меня видеть в этом костюме и брюках. Поэтому будет лучше, если ты напялишь мои шмотки. Чтобы он не сомневался, увидев тебя. Понимаешь?
   -Что ж я тупой? Конечно, понимаю. Давай сюда свои портки, рубашку и пиджак. Теперь я – Юрка. А ты – Колька, - захохотал Николай, одеваясь, а Юрий облегченно вздохнул. Сейчас они выйдут, быстро сядут в машину и поедут в кафе. Потом он позвонит Туманову и во что бы то ни стало вытянет его из дома. В то кафе, где за столиком его будет ждать вовсе не он, а Николай. Николай передаст ему ключ. А потом…. Потом майор Туманов начнет действовать. Правильно про него сказал братан, посмотрев на фото, упертый он, этот майор Туманов. Такой будет переть до конца., потому что слишком настойчивый.
   -Постой, - вдруг спохватился Николай, - а как же ты?
   -Что, я? – чуть раздраженно спросил Нельсон, потому что своим вопросом братан отвлек его от раздумий.
   -Ты чо, в халат оденешься?
   Юрий вздохнул украдкой. «Вот идиот. О себе бы так заботился».
Вынул из принесенной сумки спортивный костюм и кроссовки.
   -Вот, - показал это барахло заботливому брату, - я чего надену.
   Когда с переодеванием было закончено, Юрий нацепил темные очки. Перед тем, как выйти, еще раз критически осмотрел Николая.
   -Ну, как? – крутанулся тот перед зеркалом, как требовательная кокетка. Даже ботинки Юрия одел. Они немного жали, но Юрий настоял.
   -Выглядешь, лучше чем я, - сказал он шутливо. Николай рассмеялся.
   Выйдя из подъезда, Нельсон краем глаза заметил серую старенькую «восьмерку», преследующую его весь день. Машина стояла невдалеке и сидящие в ней парни, через лобовое стекло таращились на Николая, принимая его за Нельсона. А тот замешкался. У него развязался шнурок. Он наклонился завязать его, и в этот момент у «восьмерки» завелся мотор и она поехала в их сторорну. Черт возьми!
   Юрий взмолился, чтобы  парни не пришили идиота его братца прямо тут. Это не входило в его планы. Все должно получиться там, где запланировано, и никаких изменений Юрий не допускал. А Николай просто не подозревал. И просто сглупил. Ведь мог завязать шнурок и в машине.
   Юрий открыл переднюю правую дверь и заорал:
   -Николай, скорей в машину.
   Тот уже покончил со шнурком, быстро запрыгнул.
   -Чего ты кричишь? Напугал, зараза!
   Юрий  рванул с места, быстро уходя от «восьмерки». Улыбнулся, когда напряжение спало. Преследовавшая их машина, отстала.
   -Так ведь опаздываем, - объяснил он. И Николай, кажется, поверил. По крайней мере, больше вопросов по поводу такого резкого крика у него не возникало.
   -Вот твой столик, - усадил Юрий брата за столик крайний к проезжей части, глянул на часы. Самое время позвонить Туманову, вызвать сюда. За час до этого звонил, выяснил, что Туманов дома. Когда, опер поднял трубку и спросил, кто звонит, Нельсон промолчал, зато услышал, что по телевизору идет футбольный матч. Мент смотрел футбол. Но Нельсон найдет, чем убедить опера, чтобы пришел сюда в кафе. Надо только на время звонка отослать Николая, чтобы не слышал разговора. Видя, как Николай мучается от жары, Нельсон предложил:
   -Может пивка хочешь?
   Николай как идиот захлопал глазами, не понимая такой щедрости. Ведь Юрий запрещал ему даже нюхать пиво, а тут вдруг, сам предлагает. С чего бы это?
   -Я, конечно, выпил бы. Только ничего мне? Можно? Плохо не будет?
   Юрий улыбнулся и подмигнул.
   -С одного стакана ничего не будет. Иди, принеси себе стаканчик холодненького. Мне не бери, я не буду. Я ведь за рулем.
   Стоило Николаю отойти, как он быстро взял со стола сотовый, набрал домашний номер майора Туманова. Услышал женский голос и попросил подозвать Федора Николаевича.

   -Садись, - усадил он брата лицом к тротуару, чтобы Николай не пропустил Туманова, потом спросил озабоченно: - Ты его в лицо-то хорошо запомнил? Узнаешь?
   -Да что я, без котлека что ли? – обиделся братан. – Его рожу я на всю жизнь запомнил. Не беспокойся. Езжай к своей крале. Можешь ей за меня палочку кинуть. Скажи, мол, это тебе от Кольки, - засмеялся он.
   Юрий встал из-за столика. Улыбнулся.
   -Спасибо тебе, Николай. Ну, я пошел. Бывай.
   -Валяй, - вяло отозвался Николай, прихлебывая пиво из запотевшего стакана. Когда уже Юрий сел в свою машину, он усмехнулся.
   -Такой же котяра, как я. Я на деревне всех девок перепортил, а этот тут не упускает.
   Нельсон отъехал подальше от кафе и остановившись возле палатки, в которой торговали цветами, достал бинокль, навел его на  сидящего за столиком Николая. Ждать пришлось недолго. Увидел Туманова. Тот видно торопился. Шел широкими размашистыми шагами. И тут же увидел ту серую «восьмерку». Все получилось как по сговору. Туманов и они. Ничего не подозревавший Николай, увидев Туманова, встал, и тут же увидел, как напротив, резко затормозила «восьмерка». Увидел, вытянутую из окна руку с пистолетом.
   Нельсон зажмурился и вздрогнул, словно там, возле столика был не Николай, а он. И пуля попала в него.
   Когда открыл глаза, увидел, как набирая скорость, «восьмерка» скрылась среди машин, а Туманов наклонился над убитым Николаем и взял из его руки ключ.
   -Порядок, - немного с грустью проговорил он, и решил понаблюдать, что будет дальше. Видел, Туманов не стал дожидаться приезда ментов, быстро ушел. Но перед этим достал свой сотовый и позвонил. Кое-кто из седевших за столиками, тоже схватились за телефоны. Нельсон даже похвалил их в душе за такое участие. Сейчам приедут менты, будут обшаривать карманы и найдут там удостоверение сотрудника ФСБ.
   Так и получилось. Подъехавшие на служебном «Жигуленке» сержант с офицером, сначала осмотрели труп, а потом сержант полез в карманы. Нашел удостоверение и показал офицеру. Тот только глянул и сразу же пошел к машине, сообщил по рации в дежурную часть.
   -Ну теперь стоит ожидать приезда наших, - решил Нельсон, представляя, какая будет физиономия у майора Тыймукова.
   Фсбэшники приехали на двух черных «Волгах». Нигде без шика не могут. На первой машине раньше ездил полковник Князев. После его ухода, машина перепала новому начальнику отдела, майору Тыймукову. Теперь тот раскатывает на ней, как на своей.
   А вот и он сам, высокий, важный. Такая скотина и до генерала дослужится. Нельсону каждый раз, как смотрел на него, хотелось плюнуть в майорскую рожу. Да и Князев хорош. Ушел, старый кобель на пенсию, мог бы его, Нельсона порекомендовать на свое место.
   Нельсон чуть не выронил из рук бинокль. Увидел, открылась задняя дверь «Волги» и оттуда вылез этот гребанный пенсионер Князев.
   -На опознание привезли старика. Сами не хотят подписывать протоколы, вот и притащили пенсионера. С понтом он лучше других знаком с убитым, - сам себе сказал Нельсон, видя, как дотошный пенсионер Князев осматривает труп. Даже не поленился пульс пощупать. Ну, молодец, полковник. Совсем у него крышу сорвало. Подумал бы, какой может быть пульс у мертвого человека. А все его дотошность. Привык всегда копаться. Даже спокойно не даст отойти человеку в мир иной.
   Потом Нельсон проследил, в какой из моргов повезут труп Николая. Долго ему там залеживаться не придется. Исчезнуть из морга он должен до того, как на его внутренности заглянет паталогоанатом. Хотя, почему исчезнуть? Достаточно просто помешать нормальному вскрытию. Для этого есть несколько способов, но Нельсон избрал наименее подозрительный. Все должно выглядеть, как нелепая случайность. Или халатность персонала. Это не так уж и важно. Важен конечный результат. А он должен быть таким, чтобы в трупе с простреленной головой нельзя было произвести нормального вскрытия.
   Вечером они с Семеном прошли на территорию больницы, в морг которой доставили тело брата Николая. Два старика охранника, дежурившие в будке на воротах, спали как убитые. Семен хотел их проучить за халатное отношение к работе, перевернуть  вместе с будкой, но Нельсон запретил.
   -Главное – скрытность. Никто не должен видеть нас с тобой здесь, - сказал ему Нельсон. – А силушку тебе есть куда девать, - показал он на внушительных размеров замок, висевший на дверях морга. Но Семен только усмехнулся. Хорошо, что не додумались морговские двери ставить на сигнализацию. Посчитали, что никому покойнички не понадобятся. И просчитались. Один из них, еще как понадобился.
   С собой, придусмотрительный Семен, кроме двух здоровенных канистр бензина, притащил еще и короткий ломик. Им и подцепил душку пробойника, вбитого в кирпичную стену. Поднатужился здоровяк. Рванул раз. Рванул другой, и пошел пробойник из стены.
   -Ты только смотри, стену не развороти. Нам потом пробойник на место надо будет засунуть, - предупредил Нельсон. Вот и пригодилась силушка Семена.
   Свет включать в помещении не стали, воспользовались карманным фонариком, заглядывая в лица приготовленных к вскрытию мертвецов. Их было трое. Николай лежал на последнем, четвертом столе.
   -Вон он, - сказал Нельсон, подтаскивая к столу свои две тридцатилитровые канистры. – Надо разжать ему рот и налить в него бензина, чтобы труп выгорел изнутри. А потом мы обольем здесь все вокруг. Канистры оставлять не станем. Заберем с собой.
   Когда канистры были пустыми, Нельсон достал коробок спичек.
    -Выходи, Семен, - сказал он, видя, что Семен замешкался, стаскивая с пальца старика, лежащего на соседнем с Николаем столе, золотую печатку. – Уходить надо. Не хватало, чтобы сюда кто-нибудь заглянул.
   Оба выскочили на крыльцо. Обветшалое помещение морга,  занялось огнем сразу. Разлитый по полу, по стенам бензин, вспыхнул моментально, поглощая все, что попадалось на его пути.
   Семен едва успел закрыть дверь, как оттуда дохнуло на них жаром. Быстро вставил на место пробой и, оба с Нельсоном, они бросились бежать, унося пустые канистры и ломик.
   Утром, чуть свет, полковника Князева разбудил резкий телефонный звонок. Полковник снял трубку и услышал голос майора Тыймукова. «Вот, не спится ему. И мне спать не дает,» - обиделся полковник.
   -Да. Слушаю, - проворчал Князев, ругнув про себя, что этому идиоту вздумалось будить его в такую рань. На часах было только шесть. Судя по бодрому голосу майра, он уже давно на ногах.
   -Хочу сообщить вам новость, - сказал Тыймуков. Голос его звучал так, словно в целом свете эту новость он узнал первым и теперь торопился поделиться ею с полковником Князевым. И тому ничего другого не оставалось, как принять эту новость. Поэтому Князев сказал:
   -Валяйте.
   -Сгорел морг, а в нем труп вашего капитана Нельсона. Вот, так. Я полагаю, претензий на этот счет не будет. Ведь родных у него нет. И хоронить, стало быть, капитана некому.
   -Подождите, майор. Что, совсем сгорел?
   Тыймуков вздохнул.
   -Ну как вам сказать. Стены остались. Внутри все сгорело и крыша тоже. Пожарники за голову хватаются. В их практике, это первый случай. Пожар в морге.
   -Да я не про сам морг, - скрывая плохое настроение, проговорил Князев. – Я про тело капитана Нельсона. Что, совсем сгорело?
   -Головешка. Я там был под утро. Страсть смотреть.
   -Да, странно это. Пожар, в морге, - призадумался полковник Князев.
 
   Сколько раз убеждался Нельсон в том, что все предусмотреть невозможно и самые, казалось бы, незначительные мелочи, приводят к непоправимым последствиям. Так было с Академиком. Ну откуда эти два олуха, которых Семен привлек для похищения вора, могли знать, что Академик страдает хроническим насморком. Казалось, вот она удача. Еще дорогой они позвонили Семену по мобильнику и сказали, что все прошло так, как и было задумано. Машину сопровождения, задержали гаишники, и убить пришлось только одного водителя «Мерседеса». Ровно через сорок минут, эти два долбака должны были передать Академика им с Семеном, а в качестве вознаграждения получить по пули в голову. Потому и выбрали для встречи глухое место в Измайловском парке. Оставлять их в живых, было бы непростительной ошибкой. Вора будут искать и  кто даст гарантии, что эти двое не распустят языки. Но все, вопреки ожиданиям Нельсона, получилось плохо. Эти двое привезли труп Академика.  Еще не окаченевший, но все равно труп, надобность в котором отпадала. Труп не мог говорить. Не мог рассказать, где запрятаны огромные  воровские деньги, которые Академик несколько дней подряд снимал со счетов. Об этом Нельсону было доподлено известно. Еще перед тем, как провернуть всю эту операцию с подставой Николая вместо себя, Нельсон выяснил по счетам. Все они оказались закрытыми. Академик не оставил на них ни единого цента. Стало быть, деньги на эти счета он ложить больше не собирался. Да и потом Маша не единожды звонила и говорила о том, что, мотаясь по Москве, вор заезжал в банки, где тоже снимал со счетов крупненькие суммы.  Только куда они потом делись? Они бы с Семеном сумели развязать  язык  старикашке, если бы не этот неожиданный прокол. Тогда уже Нельсон понял, что все пошло не так.
   -Убей их обоих и надо уезжать отсюда. Не хватало, чтобы нас застукали возле трупа  вора, - сказал Нельсон. Теперь вся надежда была на майора Туманова. Не зря же Нельсон передал ему папку с документами. В них все сведения о незаконных операциях вора Академика и о закрытых счетах. Огромные деньги, которые Академик где-то спрятал. Хотел сбежать с этими деньгами, но Нельсон помешал осуществиться его планам. Теперь только надо было, чтобы Туманов заинтересовался этими  деньгами. Отыскал их. А потом они с Семеном отберут эти деньги у него. Надо  следить за ним, за каждым его шагом и не упустить нужный момент. А то, что он рано или поздно настанет, Нельсон нисколько не сомневался.
   Застраховаться от глупости, еще никому не удавалось. Так не раз думал Нельсон. Он очень удивился, когда Туманов вместе со своими двумя операми приехали к подружке Семена. Окраина Москвы, глухомань. Казалось бы, здесь они могут чувствовать себя в полной безопасности. Но это только казалось, до тех пор, пока однажды вечером не заявились менты. Вот уж чего никак не ожидал Нельсон. Он был в другой комнате. Тогда Туманов мог пристрелить его, да молодец Семен, не сплоховал. Сумел выбить из руки майора пистолет. А у его усатого напарника, как видно, оружия при себе не оказалось. Тогда им с Семеном, можно сказать, повезло. Высадили окно и выпрыгнули. Хорошо, что невысоко. Первый этаж. Возле подъезда остался еще один опер, молодой. Не знал дурачок, что одно из окон квартиры выходит на другую сторону дома. Они выпрыгнули и ушли. Не догнать их ментам по темноте. Да те и не стали догонять, взяли подружку Семена. Только что она могла рассказать про них. Законченная наркоманка. Денег на наркотики не хватает, вот пустила пожить двух квартерантов. А Семен, не будь промах, подкатил к девице и стал пользоваться ею как хотел. Она и под Нельсона не прочь подлезть, да Юрий отказался. Не тем у него башка забита. Деньги бы воровские отыскать, а баб потом полно можно поиметь. С деньгами-то. А сейчас пусть Семен потешится с ней бесплатно.
   Той ночью они приехали в Истру. Перед этим Нельсон позвонил Маше, надо было уточнить, одна ли она? Такая же сучка, как подружка Семена. Одно на уме, только бы потрахаться. Сколько с Академиком трахалась, а так и не узнала у него, куда он запрятал состояние. Семену она понравилась сразу, как только они приехали. Девушка вышла их встречать в одном халатике, под который наглый Семен не упустил заглянуть и заметить, что трусиков на ней нет.
   -Слушай, я хочу ее, - сказал Семен, когда они вошли в дом. Лично Нельсон хотел только одного, хорошенько выспаться, а что до Семена, пусть поступает, как хочет. Раз нетерпячка его пробирает.
   -Так в чем дело? Если ты ее хочешь?
   -Не, но ведь она, твоя девушка. Не по понятиям в такой нагляк переть. Я так не могу, -проговорил Семен.
   Нельсон не намерен был долго его уговаривать. Сказал только:
   -Если ты ее хочешь. Давай, - он подтолкнул Семена к спальне, где спала Маша. – И потом, хочу тебе сказать. Она не моя девушка. Она мой – агент. А это большая разница. Понимаешь, о чем я? Иди.
   Семен вошел в спальню и закрыл дверь. Нельсон услышал сначала возню, а потом сдавленные крики Маши. Она звала его, Юрия Нельсона. Еще она просила Семена уйти и не делать этого. Но разве она могла сдержать Семена. И эту ночь амбал заночевал в постели Маши. Утром она попыталась объяснить Нельсону как могла, все случившееся. По крайней мере, вины за собой не чувствовала. Семен овладел ею насильно. Но  Юрий избавил ее от мучительных объяснений, сказав, что ничего страшного не произошло и ей не стоит так переживать. А Семен, его друг и может спать в ее постели столько, сколько захочет. И возражений со стороны Нельсона на этот счет нет и не будет.


   -Значит, ты живой, - в голосе Туманова проявлялось нескрываемое сожаление. Выходит, перехитрил его офицер госбезопасности.
   Нельсон самодовольно улыбнулся.
   -Конечно. Там возле кафе был мой брат близнец.
   -Выходит, подставил брата, - кивнул Федор, считая Нельсона последним подлецом. – Надеюсь, ты сказал ему, что послал на верную смерть? А, Нельсон?
   Нельсон с улыбкой покачал головой.
   -Должен тебя разочаровать. Не сказал. Да для него, если хочешь знать, умереть вот так внезапно, было лучше, чем жить в страшных болях в ожидании смерти. Должен тебе открыть одну маленькую деталь, у него был рак. А я избавил его от мучений.
   -Считаешь себя благодетелем?
   Нельсон покачал головой.
   -Об этом я не задумывался. Меня больше беспокоит тот факт, куда Академик запрятал свое огромное состояние. Я считал тебя умным человеком. Доверил тебе бумаги собранные на Академика мною и моими агентами. А ты оказался обыкновенным идиотом. У тебя их просто выкрали. Столько трудов. Столько усилий. А ты… - Нельсон махнул рукой. – Разочаровал ты меня, майор Туманов. Ох, как разочаровал. Ты мог стать богатым человеком. Я думал, ты заинтересуешься. Захочешь отыскать эти деньги. Ищи их, и ни твои. Но ты, Туманов – динозавр. Ты закончишь свою жизнь в нищете.
   -Я простой мент. А ты, Нельсон играешь не по правилам.
   -Я не по правилам? – он подскочил и приставил к горлу Туманова пистолет. – А кто определяет эти правила? Вон ты  майора получил. Молокосос. А мне уже через два года на пенсию, и что я имею? Меня даже в звании не повысили.
   -Не заслужил, вот и не пвысили. Ты же – рвач, Нельсон.
   Нельсон расхохотался.
   -Брось, Туманов. Каждый рвет, как может. Это ты из себя святого корчишь. Отбарабанишь свой двадцатник и уйдешь на пенсию, как наш полковник Князев. Тихо, без помпезности. Да ты – ничто. Просто пустое место, а не опер. И я еще на такого кретина делал ставку. Рассчитывал, что ты мне поможешь отыскать наличность Академика. А ты, майор, не оправдал моих надежд. И теперь, как сам понимаешь, я не могу оставить тебя в живых. Ты все знаешь и про меня и про моего брата. Вижу в твоих глазах столько презрения, что палец сам давит на курок. Но вас я расстреляю вместе. Семен, приведи того сопляка. Пусть перед смертью обнимутся с майором.
   Туманов искоса глянул на часы, на руке Нельсона. Прошло, по меньшей мере, как минимум минут двадцать, как он тут, а Стриженов не думает его выручать.  Не предпринимает никаких действий. Заснули они там что ли с Греком?
   Семен тем временем привел Ваняшина. Федор едва узнал его, так лейтенант был избит. Почувствовал звериную злость к перевертышу Нельсону. Если бы тот не держал его под дулом пистолета, сейчас бы с ним сделал тоже, что они сделали с Лехой Ваняшиным. Одно обнадеживало, что жив он, а помощь скоро будет. Надо только потерпеть.
   -Зачем? – озлобленно спросил Федор, вытирая своим носовым платком кровь с лица Ваняшина. Боялся за его левый глаз. Думал, выбили его лейтенанту, но глаз оказался на месте. Заплыл только, и рассеченная бровь нависла над ним, обезобразив лицо до неузнаваемости.
   Нельсон глянул на обоих ментов, как на нечто уже не существующее. И сказал с иронией:
   -Какая трогательная сцена. Мент встретил мента. Майор Туманов проявляет заботу о своем подчиненном. Только не поздновато ли?
   -В самый раз, - ответил Федор, проклиная Стриженова. Не мешало бы парню оказать срочную помощь. Чего тянет, этот спецназовец?
   -Теперь вы мне не нужны оба. Поэтому сейчас мы вас расстреляем, - похоже, Нельсону доставляло удовольствия поиздеваться над Тумановым. Уж слишком самоуверенно держится майор. Не валяется в ногах. Не вымаливает пощады. Забыл что ли, что его тело не камень.
   -Ну, что ж, попрощайтесь, господа менты. Пора вам умереть. Давай, Семен, - кивнул Нельсон. Себе выбрал старого знакомого, майора Туманова. Но прежде, чем убить его, не мешало бы задать несколько вопросов по поводу наличности Академика.  На куски его будут резать с Семеном, но заставят рассказать, что знает. А лейтенант им уже ни к чему. Пусть посмотрит Туманов, как тот умрет. Пусть испугается.
   Семен вскинул руку с пистолетом на уровне головы лейтенанта Ваняшина. Но тот даже не моргнул. За то время, пока амбал старательно месил его руками и ногами, превращая в мешок с костями, Ваняшин так намучился, что пуля, выпущенная из Тумановского «ПМ», который Семен подобрал возле открытого гаража и сейчас решил использовать по назначению, нисколько не пугала его. Пусть стреляет. Могли бы пристрелить сразу, и тогда не пришлось бы столько мучаться. Все равно живыми они отсюда их не выпустят. Даже Машу избили так, что живого места на ней нет. На ноги встать не может. А все этот Семен. Настоящий садист. Зачем уж было издеваться над девушкой.
   Семен улыбнулся, весело подмигнув Ваняшину.
   -Ну вот и все, мент, - сказал и нажал на курок, раз, другой. Но выстрела не последовало. Семен аж переменился в лице.
   -Зря стараешься. Мой пистолет был не заряжен, - сказал Туманов изумленному Семену. Тот замахнулся на майора.
  И вдруг Семена точно отбросило назад. Нельсон увидел, как ноги здоровяка подвернулись, и он упал всем своим огромным телом прямо на цветочную клумбу в рыхлую, хорошо удобренную землю. На лбу у него была небольшая рана, из которой струйкой вытекала кровь. Больше всего Нельсона поразило то, что он не услышал выстрела.
   Притаившийся на заборе один из снайперов майора Стриженова оказался куда более проворней, чем бандит Семен. И не промазал.
   Мгновенно оценив ситуацию и понимая, что с такой же легкостью могут и его положить тут же рядышком с Семеном,  Нельсон спрятался за Туманова, приставив ствол пистолета к его затылку. А испуганный взгляд заметался по сторонам, в поисках того самого снайпера.
   -Ты стало быть не один заявился сюда. Это следовало ожидать, - негромко произнес он, дыша Туманову в затылок и закрываясь им как щитом. Только вот с какой стороны можно ожидать выстрела, Нельсон не знал, поэтому крутился то в одну, то в другую сторону.
   -Не один, Нельсон. Территория вокруг дома окружена. И тебе не уйти. Лучше брось пистолет. Если не хочешь лежать вместе со своим дружком, - предложил Туманов, взывая капитана к благоразумию.
   -Я пока подожду. Если что, я еще успею нажать на курок. В моем пистолете, целая обойма. Хватит и на тебя и на твоего молокососа.
   В это время, на улице за воротами послышался рокот тяжелого автомобиля. Нельсон растерянно уставился на ворота,  с сожалением для себя понимая, что сейчас должно произойти.
   -Ну, Туманов, все-таки, обошел ты меня. Поздравляю, майор.
   -Да еще пока не с чем, - только успел ответить майор, как здоровенный грузовик, предназначенный для перевозки бревен, взятый майором Стриженовым у кого-то из местных напрокат, задним бортом ударил в ворота. Такого удара не мог сдержать ни один замок. Ворота распахнулись, и на территорию тут же забежала группа спецназовцев вместе с фсбэшниками, командовал которыми майор Тыймуков. А еще, еще Нельсон увидел полковника Князева, одетого в форму.
   -Ты? – изумленно спросил Нельсон, не веря своим глазам.
   -А разве мы уже стали на «ты»? Что-то не припомню, чтобы я разрешал вам нарушить субординацию, - сделал Князев строгое замечание, которому бывший капитан подчинился. Хотя и с неохотой.
   -Да бросьте вы, - махнул Нельсон рукой на Князева. – Вы уже на пенсии. Не при исполнении. И эта ваша требовательность, она ни к чему.
   -Ну, во-первых, я при исполнении… - уточнил Князев.
   -Как это? – Нельсон не поверил. – Я сам лично видел приказ о вашем увольнени. А на ваше место вот, - кивнул он на Тыймукова.
   Майор подошел, взял из руки Нельсона «ТТ». Стриженов защелкнул на его запястьях наручники. Медик прибывший со спецназовцами стал тут же оказывать Ваняшину первую экстренную помощь. Двое спецназовцев уже вывели из подвала Машу.
   -Нельсон, вы считали себя умнее других, но на самом деле вы оказались глупцом. Я давненько подозревал вас в нечистоплотности. И это ваше старание по сбору материала на Академика. Меня заинтересовало то, почему вы не зарегистрировали материл, а просто хранили его в своем сейфе. Вы могли им шантажировать Адамова, не правда ли?Но вы решили действовать по другому. А потом, ваше прошлое…
   Нельсон вскинул голову.
   -А что вам не нравится в моем прошлом? – Уверен был, что Князеву никогда не докопаться от истины. И как горько было сознавать, что он ошибся. А все из-за маленького пустяка. Признаться, Нельсон еще когда посылал Николая вместо себя на встречу с Тумановым, вспомнил про тот пустячок. Теперь оставалось сожалеть о нем.
   -Мы нарочно разыграли все это с моим уходом на пенсию. Надо было вас убедить, подтолкнуть к действию. Вы поверили, узнав, что вместо меня назначается новый человек и не из нашего управления. Мне было интересно знать, как вы поведете себя. Ведь майор Тыймуков ничего не знал, о том, что вы с группой агентов собирали материал на вора в законе Адамова. И вы, заметьте, ни словом не обмолвились, не доложили ему об этом материале. Хотя обязаны были все собранное показать ему, как новому начальнику оперативно-секретного отдела. И только ему надо было принимать решение, продолжить вам работать в этом направлении или нет. Но вы приняли решение самостоятельно. Не имея на это никакого права. Более того, вы и майора Туманова, сотрудника уголовного розыска, подставили под удар.
   -Я не подставлял, - Нельсон опустил глаза, стыдясь теперь посмотреть на Туманова. Считал того проигравшим, а оказалось, наоборот.
   -Еще как подставили, - продолжил Князев обличать бывшего капитана в нечистоплотности. – Вы втянули его в историю, которая чуть не стоила ему жизни. Бандиты вора в законе Козыря, люди разведывательного управления, все стали проявлять к нему внимание. Причем, все это было не безопасно для самого майора Туманова и людей окружавших его. Чуть не погиб капитан Греков, - Князев глянул на усача, который крутился возле Ваняшина вместе с медиком, - Люди Козыря похители невесту Туманова. И заметьте, могли ее убить.
   -Я не отвечаю за действия бандитов, - попытался Нельсон как мог оправдаться. Но Князев был другого мнения на этот счет.
   -Вы их спровоцировали. А этого уже достаточно. Вы голову потеряли, в своем стремлении, во что бы то ни стало заполучить деньги вора в законе Академика. И я думаю, вы бы ни перед чем не остановились. Даже сейчас, вы только что собирались убить майора Туманова…
   -Это неправда, - залепетал Нельсон. Собственно, это было и не так важно. Князев обвинил его в куда более тяжких грехах, чем угроза жизни милиционеру. Хотя, как оказалось, и за это с него спросится.
   Туманов достал из кармана диктофон, показал Нельсону и всем остальным со словами:
   -На нем записано все, о чем мы тут с капитаном Нельсоном успели переговорить.
   -С бывшим капитаном, - уточнил полковник Князев. Туманов с безразличием кивнул. Пусть будет так. Лично Туманову, все равно.
   -Да. С бывшим капитаном, - принял майор Туманов уточнение.
   Казалось, теперь все вопросы были исчерпаны, за исключением, пожалуй, одного. И Нельсон опять вспомнил о том пустячке. Спросил:
   -Ответьте, мне полковник, как вы узнали, что там возле кафе лежу не я? О существовании моего брата близнеца вы не могли знать.
   Князев покачал головой.
   -Верно. Не мог. Поэтому очень удивился, когда увидел, что у вас на левой руке на запястье, вдруг куда-то исчез шрам. Помните, у меня в кабинете? Я вас попросил заварить кофейку, а вы об чайник обожгли левую руку. Признаться, я подумал, что здесь без Кашпировского не обошлось. А если говорить серьезно, меня этот факт очень заитересовал. Вы ведь не в том возрасте, когда у вас вот так легко и просто могут заростать шрамы от ожогов.
   На лице Нельсона появилась невеселая улыбка.
   -Все верно. Шрам, -  сказал он, вздохнув. Сам опасался, что на этом маленьком пустячке, может засыпаться. Но кто же мог подумать, что для опознания трупа пригласят старика Князева. А о существовании шрама на запястье левой руки Нельсона, знал только он. Больше никто. И Князев не только не забыл о нем, но и сразу посмотрел на руку.
   -Ты, старый лис! Ты всегда был им, - улыбаясь, сказал Нельсон.
   -Согласись, лисом лучше быть, чем коршуном. Коршун, как известно не брезгует ни чем, - услышал он в ответ от старого полковника.
   Нельсон пожал плечами, ни соглашаясь с полковником, не опровергая его доводы. А Князев, подводя свое обвинение к логическому завершению, сказал:
   -Кстати, Коршунов, это ведь твоя настоящая фамилия. Не так ли?
   Нельсон не переставал удивляться въедливости своего шефа.
   -Вы и это знаете? – на лице бывшего капитана появилась ухмылка. А Князев развел руками. А потом сказал с чувством удовлетворения:
   -Пришлось покопаться. Ведь среди чужих людей такого сходства не бывает. А вы с братом исключительно похожи. И напрасно было сжигать морг. Не по-людски это, - полковник замолчал, но сожаления или раскаянья на лице Нельсона так и не заметил. Он лишен был этих качеств. И тогда полковник Князев обратился к майору Туманову:
   -Ну, что, Федор Николаевич, в этой истории есть еще одно лицо, заслуживающее вашего да и нашего внимания. Оперативный работник разведывательного управления, майор Войнович…
   -Два лица, - внес Туманов уточнение. – Есть еще вор в законе, Козырь. Приинтересный типчик. И крови может много попортить.
   Князев облегченно вздохнул. Поначалу думал, Туманов сделает открытие, назовет фамилию человека, который каким-то образом не сумел попасть в поле зрения полковника ФСБ. Но никакого открытия не последовало. А вор Козырь, был для Князева ничем другим, как обыкновенным криминальным мусором. Решил в тайне от воров найти и воспользоваться состоянием Академика. И поплатился, потому что все тайное, когда-нибудь становится явным. А с вором в законе Козырем, это случилось не когда-нибудь, а буквально пару дней назад. Воры прознали про интерес Козыря к деньгам Академика, которые большею частью принадлежали общаку, про его тайные попытки отыскать их в обход воров, и устроили ему бичевание. Сходняк московских воров расценил действия Козыря, как вышедшие за рамки воровских понятий и принял решение лишить его короны. Чтобы на его примере показать всем, вот что бывает с теми отступниками, кто личную корысть ставит выше общих воровских интересов.
   -Думаю, что с ним все кончено. Ему теперь, самому не до себя. Он больше не вор. А кто действительно приинтересный типчик, так это майор Войнович. У нас есть все основания полагать, что он впрямую причастен к взрыву вашего автомобиля. Разумеется, не по своей прихоти. Скорее всего, на это был приказ от генерала Павлова. Он тоже тянул руки к деньгам Академика. Даже создал под это дело группу из своих сотрудников. После гибели генерала, Войнович решил единолично заняться поисками воровского состояния. Скоро мы многое узнаем о Войновиче. Сейчас наши сотрудники поехали его брать.
   Полковник не успел договорить. Задринькал его сотовый. Князев достал его из кармана, включил. Поднес к уху. Потом отключил и сказал Туманову:
   -Ну вот. Все в порядке. Его взяли, и сейчас майор Войнович уже дает первые показания. Я так думаю, чтобы ему не скучать, капитана Нельсона мы забираем с собой. Вы не возражаете? – спросил Князев у майора Туманова.
   -Вообще-то, у нас тоже есть к нему целый ряд вопросов. Но, чтобы уж Войновичу не скучать в одиночестве, забирайте капитана Нельсона, - сказал Федор. Повернувшись, он натолкнулся на осуждающий взгляд командира спецназовцев майора Стриженова. Но изменять своего решения не стал. В конце концов, допросить Нельсона они могут и в управлении ФСБ. Согласно заверениям полковника Князева, с этим у них проблем не возникнет.
   -Бывшего капитана, - опять поправил Туманова, полковник Князев. Не хотелось причислять преступника Нельсона к столь серьезной организации и, особенно к своему отделу. Для Князева, не не офицер.
   -Вообще-то, приказ о моем увольнении никто не издавал, - напомнил о себе Нельсон. На что Князев сказал строго:
   -Ты сам себя уволил. Безо всякого приказа.
   Двое высоких фсбэшников из группы захвата по знаку майора Тыймукова, подошли с двух сторон к Нельсону.
   -Нам пора, - потянул один из них его к воротам, но Нельсон задержался, толкнув  фсбэшника, торопившего его.
   -Погоди минуту, браток. Не спеши. Мне еще в камере надоест коптеть. Как я полагаю, рассчитывать на приличное содержание, мне не придется? Старые заслуги, не в счет?
   Удивленный такой наглостью полковник Князев хмыкнул. А Нельсон продолжил. Только на этот раз обратился он не к полковнику, а к старшему оперуполномоченному уголовного розыска, майору Туманову.
   -Скажи, Туманов. Только честно скажи. Ты знаешь, где Академик спрятал деньги?
   Туманов удивился такой настойчивости. Вряд ли можно рассчитывать на исповедь перевертыша капитана Нельсона. Даже сейчас, его не столько интересует, что с ним будет в дальнейшем, сколько деньги, никогда не принадлежавшие ему.
   -Понимаешь, майор, - сказал Нельсон, вздохнув, и Туманов впервые увидел в его жестком взгляде сожаление. Только вот не понятно, по поводу чего сожалел Нельсон. Но, зная его стойкий характер, не трудно было дагадаться, что сожаления вызывала невозможность в осуществлении своей мечты.
   -Я жизнь себе искалечил из-за этих денег, - продолжил Нельсон.
   -Да и нам всем интересно узнать о той баснословной сумме, которая, якобы, где-то запрятана вором Академиком. Уж слишком она никому не дает покоя, - в своей просьбе майор Тыймуков был солидарен с Нельсоном. Полковник Князев сдержанно промолчал. Но и в его глазах Туманов заметил любопытство.
   Грек суетившийся возле сидящего на лавочке лейтенанта Ваняшина и медика, так просто разинул рот, ожидая увидеть чудо, словно та огромная сумма легко уместилась в кармане майора Туманова, и сейчас он как фокуснит явит ее народу.
   А сам фокусник, майор Туманов, стоял с задумчивым лицом в окружении ротозеев. В карман не полез.  Вдруг повернулся, глянул на оранжерею задумчивым взглядом. Подошел к ней.
   Возле стеклянной двери стояла лопата. Казалось бы, ничего удивительного, даже очень нужный инструмент, который тут же попал в руки майора Туманова.
   -Точно, на сто процентов гарантировать не могу… Но мне понадобится помощь, - вдруг сказал он, пробежав взглядом по лицам.
   В помощники вызвался майор Стриженов. Вместе с майором Тума-
новым  они скрылись в оранжерее, а все остальные остались ждать снаружи, прислушиваясь к натуженному пыхтению командира спецназовцев и тому, с каким остервенением вонзал старший опер в землю лопату.
   Так продолжалось не более пяти минут. Потом оба вышли из оранжереи и вынесли большую полиэтиленовую бочку.
   -Вот, - сказал Туманов и снял с бочки крышку.
   Нельсон застонал, схватившись за голову.
   Тыймуков вытянулся на мыски, отчего сделался выше ростом.
   Даже всегда сдержанный полковник Князев, удивленно произнес:
   -Ничего себе.
   Маша сидела на скамейке возле Ваняшина. Теперь вскочила.
   -Ой. Я же видела, как Станислав Валерьевич привез эти бочки.
   Нельсон готов был накинуться и разорвать глупую девчонку, если бы его сейчас не сдерживали фсбэшники.
   -Ты видела? – воскликнул он, переведя взгляд с бочки на девушку.
   -Да, - уже без восторга произнесла девушка. Скорее испуганно.
   -Сучка! Глупая девчонка. Не пригодная ни на что. Почему же ты мне не сказала про них? Кажется, для этого я тебя приставил к Академику.
   Даже сейчас, когда Нельсон уже был в наручниках, девушка все равно боялась его. Прижалась поближе к Князеву, посчитав его здесь самым главным. Рядом с ним, можно было чувствовать себя в безопасности.
   -Я думала в этих бочках краска, - сказала она, немного смутившись, когда спецназовцы все как один заржали, рассматривая пачки стодолларовых купюр.
   -Там еще есть такая «краска»? – сдержанно улыбнувшись, спросил Князев. Федор кивнул. А Стриженов сказал:
   -Там этого «барахла» на всех хватит. Еще четыре таких бочки. По крайней мере, по миллиону на брата выйдет. Может, поделим? – шутливо предложил он, под общий смех. Никто ему не возражал.
   Одному Нельсону было невесело. Он стоял, задумчиво уставившись на пачки долларов. Потом все тем же взглядом посмотрел на улыбающегося майора Туманова. Даже противно стало на душе у бывшего капитана ФСБ. Он грустно вздохнул.
   Заметив это, полковник Князев спросил:
   -Чего такой мрачный, Юрий Оттович? – назвал он Нельсона по имени и отчеству полученному от мужа Лидии Михайловны. – Неужели не интересно? Ты же так искал эти деньги…
   -Искал, - резко обернулся Нельсон и в упор, тяжелым неприятным взглядом уставился на полковника. – Только, к сожалению, в жизни, как в сказке, везет дурачкам. Таким, навроде майора Туманова. А не нормальным людям.
   -Слушай, ты, говно! – вступился за майора Туманова усатый капитан Греков. – Это кто здесь, дурачок? Да тебе до Туманова ох, как далеко.
   Нельсон махнул рукой. Все происходящее, теперь не вызывало у него ни малейшего интереса. И он сказал:
   -Уведите меня. Смотреть не могу на этих чудиков. Радуются, что все пойдет в доход государства. Вам ведь, идиотам, даже двадцать пять процентов не дадут за находку. И чего ржут, - не понимал он.
   -И спасибо не скажут, - вставил майор Стриженов. Но Нельсон, кажется, этого уже не расслышал. Широкими шагами, в сопровождении двух фсбэшников, он пошел к раскрытым воротам, возле которых его уже поджидала машина.
   -Ну надо же, - растерянно повторяла девушка, когда спецназовцы вытащили из тайника находящегося под оранжереей оставшиеся бочки с долларами. – Столько денег. Я даже не предполагала, по какому богатству я хожу. Знала бы, руками всю землю перерыла.
   Федор понимающе кивнул. А потом сказал, чтобы Маша не расстраивалась:
   -То, что ты их не нашла, это для твоего же блага. Эти деньги политы кровью и прокляты теми, кто из-за них уже лежит в земле. Вряд ли Нельсон оставил тебя в живых, если бы ты узнала, где Академик их спрятал. Делиться бы он с тобой не захотел. Как, впрочем, и ни с кем.
   -Это уж точно, - встрял в разговор лейтенант Ваняшин, заглядываясь на Машу не как на подругу по несчастью, а совсем другими глазами. – Я благодарен тебе, - сказал лейтенант. Медик настаивал, чтобы Ваняшин немедленно шел к машине, но лейтенант не торопился.
   Маша смутилась, не зная, как стоит относится к словам лейтенанта.
   -За что, ты мне благодарен? Я ведь не сделала ничего такого…
   Как-то так получилось, что они очутились рядышком одни. Туманов отошел в сторону, к группе спецназовцев и фсбэшников суетящихся возле бочек с пачками долларов. Глядя на такое богатство, каждый в тайне мечтал, чтобы это все, принадлежало ему. Но понимая, что эта мечта уж слишком несбыточна, скрывал ее за шутками. Только Ваняшин с Машей не мечтали ни о чем. Взявшись за руки, они пошли к машине, откуда им уже махал рукой фельдшер.
   Усатый капитан Греков проводил их немного завистливым взглядом. Красивая девушка понравилась Греку. Он даже пытался с ней заговорить, но она как видно из них выбрала младшего по званию, лейтенанта Ваняшина и не отходила от него ни на шаг.
   Потом Грек подошел к Туманову, и, пользуясь тем, что на них никто не обращает внимания, спросил:
   -Товарищ майор, дозвольте вопрос на засыпку?
   Туманов был в хорошем настроении, поэтому великодушно сказал:
   -Валяй. Только уж очень не засыпай.
   Грек улыбнулся.
   -Ладно. Я буду краток. Скажи, откуда ты узнал, что деньги тут в бочках? Тебе что, во сне оракул подсказал?
   Федор усмехнулся, положил руку на плечо Греку.
   -Оракул, в лице Баскакова. Помнишь такого?
   -Это тот бугай, которого вместе с напарником задержали гаишники на Кутузовском? – уточнил Грек. Баскакова он отлично помнил. Особенно, не выходил из головы случай, когда автозак перевозивший подследственных попал под колеса огромного «Краза», и все погибли.
   -Так вот этот бугай поведал мне, как за три дня до задуманного своего похищения, Академик велел им погрузить в «Газель» бочки. Якобы с краской. Они приехали ночью в гараж на Бронной, который Академик отпер своим ключом. А когда запихали бочки в «Газель» и привезли сюда, вор заставил их разгрузить и затащить их в погреб под оранжерею. Баскаков, может, и туговат умом, но не настолько, чтобы не понять элементарного. Когда в доме столько места, зачем прятать бочки в погреб? К тому же, бочки с краской. Тогда он успел мне рассказать об этом. А на следующий день его повезли из ИВС в тюрьму и что случилось с ними по дороге, ты знаешь.
   Напоминать об этом Греку не было нужды. Он помнил это. Сказал:
   -Помню.
   -Ну вот. Взяв за основу эту незначительную часть признания Баскакова, я и пришел к выводу, что в этих бочках могут находиться деньги. Полиэтиленовые бчки очень подходят для временного хранения долларов, - улыбнулся Туманов.
   А Грек добавил:
   -Для долларов, даже лучше, чем для рублей. Хотя я посмотрел, там и наши «деревянные» не испортились. Все в отличном состоянии.
   -Пошли, Сан Саныч. Я думаю, фсбэшники тут управятся и без нас, - предложил Туманов. Грек обернулся, глянув напоследок на бочки.
   -Ну, конечно. Мавр сделал свое дело. Мавр может уходить.
   Федор не стал переспрашивать, кого имел в виду Грек, называя Мавром. Да, собственно, это уже было и не важно. На душе было хорошо. Чувствовалась некоторая пьянящая свобода. Завтра он поедет в Тверь в деревню к Антонычу и привезет Дашу. Несколько раз с того момента, как Тамарка отвезла ее туда, пытался связаться с ней по сотовому. И каждый раз получал ответ, что абонент не доступен. Но больше он не будет полагаться и уповать на плохую работу связистов.


ГЛ. 29


   Едва Федор показался в коридоре управления, как к нему подскочил оперативный дежурный. Поздоровавшись за руку, сказал:
   -Николаич, тут тебе звонили из Боткинской. К ним доставили некую Грачеву Тамару Борисовну. С проникающим ножевым ранением в область груди. Состояние, критическое.
   Федор чуть приостановился.
   -Грачеву? Я такую не знаю. Ну пошли кого-нибудь из ребят. Пусть съездеют, узнают, чего там. – Он пошел по коридору. Потом вдруг резко остановился, развернулся и быстро вбежал в дежурную часть.
   -Ты сказал, Тамара?.. – спросил он у дежурного. Тот уставился на Туманова, не понимая, с чего это так забеспокоился майор.
   -Тамара Борисовна. Позвонил врач, сказал, что она просила тебя срочно приехать. А чего там, Федор?.. – спросил дежурный.
   Туманов махнул рукой. Некогда было объяснять. Но он уже знал, Тамара Борисовна, это бывшая бомжиха Тамарка.
   -Слушай, у тебя машина свободная есть? – быстро спросил Федор у дежурного. Тот глянул на территорию гаража.
   -Сейчас свободной ни одной нет. Подожди. Я вызову по рации, кто поближе. Подожди, Федя.
   -Некогда мне ждать, - отмахнулся Туманов и выскочил из дверей дежурки. Чуть не натолкнулся на Грека. Тот уставился ошалело.
   -Чего случилось-то, Федор? Бежишь, сломя голову.
   -Да Тамарка в больницу попала. Ножевое ранение. Просила срочно приехать. А у нас как всегда, ни одной машины.
   Грек схватил Туманова за руку, потянул к выходу.
   -Поехали на Лешкиной. Я позвонил его отцу, сказал, чтобы приехал, забрал машину. А пока он приедет, мы вернемся. Поехали, - предложил Грек, полагая, что вернее варианта не предвидится. А терять время, тоже смысла нет.
   -И то правда, - согласился Федор.
   К воротам они подлетели в тот момент, когда дежурный сержант выпустил милицейский «Уазик». Туманов чуть не отдавил сержанту ноги, вылетел на большой скорости с территории управления на проезжую часть улицы.
   Сидевший в будке возле телефона молодой лейтенант, увидев мчащуюся на огромной скорости «девятку», чуть не сбившую его подчиненного, выскочил спросил у сержанта:
   -Это кто ж такой чумовой?
   -Майор Туманов, - ответил сержант, еще не отойдя от испуга.
   -Тогда понятно, - вздохнул дежурный лейтенант. – От этого майора и не такие выкрутасы можно ожидать, - сказал он. Вечно носится, как на пожар. И куда только спешит.

   Такого позора Андрюша Козырь не мог пережить просто так. Жгучая обида была в душе у бывшего вора. Московские воры, собравшиеся на сходняк, заслушав признания Козыря, приняли решение, снять с него воровскую корону. Что, это для него означало, Козырь знал.
   Отныне он был не вор, и ему запретили появляться на воровских сходах. Теперь его слово ничего не значило. А при встрече, ни один из воров не должен был протягивать ему руку.
   Скрежеча от обиды и одновременно злости зубами, Козырь вернулся в офис охранной фирмы,  размещавшийся на Варшавке, заперся в своем директорском кабинете и долго не выходил оттуда. Все это время Бум стоял под дверями, оберегая покой шефа. Никого не пускал к нему. Так велел сам Козырь.
   После того случая, когда мент Туманов заманил его в засаду, а другие менты в это время освободили его невесту, Козырь решил, во что бы то ни стало, рассчитаться с опером. Никому и никогда не прощал обид. А мента Туманова ненавидел и считал главным виновником  всех своих бед. Он отказался от лестного предложения вора Козыря. А ведь они могли по-тихому отыскать те деньги, которые запрятал Академик и никто бы из воров не узнал об этом. А теперь…. Теперь Козырь уже не обладает воровской властью. Он стал просто директором охранной фирмы, и любой сопляк, шестерка, принадлежащий к воровской касте, может плюнуть ему в лицо. А Козырь должен молчать.
   -Сука, этот мент. В ногах у меня будет валяться, - со злобой выдохнул Козырь. Все еще не мог отойти от своего величия,  чувствовал себя несправедливо униженным. Кто-то за это должен ответить. И он уже знал, кто. Ответит Туманов и его девчонка. Тоже нашелся личность. Не к каждому менту вор приходит с предложением дружбы. А этот, отказал. Вору отказал. Надо было его девчонку прикончить сразу. Или сразу отправить в бордель. Теперь Козырь сетовал на свою мягкость.
   Из «Матросской тишины», бывший охранник, охранявший тогда ментовскую девку, прислал Козырю маляву с покаянием. В ней он написал про бомжиху, которая привела ментов. Тогда ее искали по всем вокзалам и забегаловкам, где тусуются эти отброски. Перетрясли их не один десяток. И по описаниям в той бомжихе одна шмара, узнала свою бывшую подругу, Тамарку. Когда-то жили вместе. Но потом Тамарка спуталась с ментом, за что ей выразили презрение. Только, судя по ее житью, Тамарке на это бомжацкое презрение, наплевать. Отошла она от бомжей. Отошла навсегда. Трудовой бабой теперь стала. Ишачит в интернате для слабоумных детей от утра до темна. И довольная до жопы. Дура набитая. Как-то встретились они с Тамаркой и та сама похвалилась ей. Променяла вольную бомжацкую жизнь на казенный кусок.
   Козырь подробно разузнал у Тамаркиной подруги, где находится этот интернат. Решил наведаться туда. Побазарить с бывшей бомжихой за ее поступок. Зря она забыла свое прошлое. Посчитала себя человеком. А Козырь напомнит, кто она на самом деле. Чтоб знала.
   Поехать решил сам. Слишком часто он действовал через своих людей, доверяясь им. И не исключено, что кто-то из его людей был завербован ворами. А как еще объяснить тот факт, что воры узнали про его поиски денег Академика? Ясное дело, кто-то заложил его.
   Он отпер дверь и вышел из кабинета.
   Сидевший на стуле очкастый охранник Бум, завидев директора охранной фирмы, с покорностью встал. Хотел последовать за ним, но
Козырь, глянув на него, властно сказал:
   -Ты мне больше не нужен. Хочешь, оставайся здесь. Хочешь, уходи.
   Бум заупрямился. Вспомнил задание Князева, везде и всюду следить за Козырем, чтобы держать оперативный отдел ФСБ в курсе его дел.
   -Я бы, вообще-то, предпочел быть рядом с тобой, Козырь, - сказал, зная заранее, что это бывшему вору не понравится. И не ошибся.
   Козырь  остановился, обернулся. Посмотрел на Бума жестко.
   -Послушай, - начал он, стараясь, все-таки, избегать резкости в словах, - я больше не вор. От кого ты меня будешь охранять?
   Бум сделал глупую рожу, улыбнулся и пожал плечами.
   -Ну, не знаю.
   -Вот именно, что не знаешь, - Козырь резко повернулся и пошел к выходу, не оставляя Буму шансов последовать за ним.

   Тамарка была на кухне, на раздаче обедов, когда в дверях появилась крупная физиономия заместительницы директора. Эта бабеха имела препротивнейший характер и привычку постоянно ко всем придираться. Пробовала она выразить свои претензии и бывшей бомжихе, но Тамарка не лезла за словом в карман, обижать себя не давала, тем более что с обязанностями своими справлялась.
   Но на этот раз придирок со стороны заместительницы директора не последовало. Наоборот, что показалось Тамарке особенно странным, она заулыбалась, отчего ее рожа сделалась еще шире раза в два, и сказала, назвав Тамарку, Тамарочкой:
   -Тамарочка, там вас мужчина спрашивает. Такой видный из себя.
   «Туманов», - решила про себя Тамарка и попросила разрешения выйти. И опять в ответ лошадиная улыбка замдиректорши.
   -Конечно, конечно, моя дорогая…
   Тамарка от удивления покрутила головой. Всегда бы эта бильгийская лошадь была такой вежливой.
   -… Не торопитесь. Я вас подменю, - сказала  ей замдиректорша.
   Тамарка вышла на улицу. Увидела за воротами черный, блестящий под солнечными лучами, новенький джип. А тут возле дверей, незнакомого мужчину. И чего ему надо от Тамарки.
   -Эй, вы меня спрашивали? – окликнула его Тамарка.
   Мужчина стоял, курил. Услышав ее голос, обернулся. Посмотрел на нее недобро, что сразу не осталось незамеченным Тамаркой. «Кто ж он такой? Неужели, от Туманова? Так смотреть могут только бандиты и менты,» - решила она, пытаясь определить, к кому он принадлежит.
   -Тебя Тамаркой звать? – несколько грубовато спросил он. И это не понравилось Тамарке. Тоже фрукт нашелся. Кому Тамарка, а кому и нет. Уж ему-то, точно нет. Видит ее первый раз, и сразу – Тамарка.
   -Кому – Тамарка. А кому – Тамара Борисовна, - сказала она с надменностью в голосе. Незнакомец усмехнулся.
   -Понты знаешь кому будешь кидать? Ментам. Поняла?
   -А ты… - начала было Тамарка, но тут же поперхнулась, увидев в руке у незнакомца пистолет с глушителем. Сразу вспомнила про тот случай, когда вот такой же придурок бесцеремонно растрелял их бомжацкую семью вместе с Дмитричем. Вспомнила, и затряслась.
   -Заткни, пасть свою. И топай ножками вон к той машине, - кивнул незнакомец на джип. – Мне с тобой поговорить надо. Давай, быстрей.
   «Неужели изнасиловать хочет? – мелькнула в голове Тамарки несвоевременная мысль. – Вот урод. И почему меня выбрал? Молодых девок что ли нет?»
   -Эй, мне надо детей кормить. Может, я пойду? А? О чем нам с тобой говорить? Слышишь? – попросила Тамарка. Но он не отпустил.
   -Да уж есть, о чем, - усмехнулся он, схватил ее за локоть и силком потащил к джипу, открыв дверь, запихал на сиденье. – Сиди и не дергайся. Я не люблю иметь дело с нервными людьми. Нервных, я просто убиваю… - он нехорошо засмеялся, а у Тамарки внутри все похолодело. «Да он просто – псих. И как назло на улице никого из наших. В самом деле, убьет и уедет. Наверное, лучше не раздражать его. Но, зачем он меня посадил в машину? Неужели куда-то повезет. Ну я и влипла, батюшки мои».  Тамарка сидела не жива, не мертва. Даже боялась в глаза ему заглянуть.
   Козырь сел за руль. Далеко отъезжать не стал. Еще когда подъезжал сюда, за территорией интерната присмотрел небольшой пустырь. Там и остановился. Место тут тихое, даже, днем. Никто не увидит, а, значит, он может с ней делать все, что захочет. А захотел Козырь немногого. Выключив мотор, уставился на перепуганную женщину и спросил:
   -Ты майора Туманова знаешь?
   Тамарка молчала. Уже поняла, что этот псих не от Туманова. И как бы своим ответом не причинить майору неприятность. Вот попала.
   -Почему ты молчишь, тварь? – Козырь отложил пистолет, достал из кармана нож и по рукоять воткнул его в ногу Тамарке.
   Тамарка вскрикнула от боли, но Козырь рукой сдавил ей челюсти.
   -Не ори. Убью. Ты должна отвечать только на мои вопросы, а не орать. Слышишь? Не орать. Слушать. И отвечать. Поняла? Сука!
   Тамарка закивала головой, что согласна.
   Козырь оскалился в улыбке, обнажив два ряда золотых зубов.
   -Ты знаешь Туманова? – опять спросил он.
   Полными слез глазами, Тамарка посмотрела на Козыря и кивнула.
   -Знаю, - запинаясь, проговорила она.
   -Ну вот, я и попал в точку. Значит, это была ты, бомжацкая тварь - ощетинился Козырь. Тамарка молчала. Пусть кем угодно ее называет, только больше не бьет ножом.
   -Ты знаешь, где теперь майор спрятал свою сучку?
   -Какую сучку? – Тамарка притворилась, что не понимает, о ком идет речь, и за это получила кулаком по лицу. Негромко охнула, ударившись головой об стекло двери.
   -Ее звать – Даша. Поняла? Да-ша, - Козырю не нравилось, что бывшая бомжиха ломает из себя дурочку. И ему страшно захотелось ее проучить. Всеми доступными способами. А их в запасе у бывшего вора было немало. Только особенно возиться с этой замарашкой не хотелось. Он схватил пистолет и сунул ствол с навернутым на него глушителем ей под юбку, между ног.
   -Сейчас запихаю его тебе во влагалище и выстрелю…
   -Не надо. Я вспомнила ее. Дашу. Вспомнила. Не надо…
   Козырь усмехнулся. Во, как он быстро освежил этой твари память. Теперь осталось узнать, где она, и можно бомжиху отправлять на тот свет.
   -Где, девчонка? Отвечай! Падаль! Не тяни мое время. Да и свое тоже.
   Тамарка чувствовала себя последней сволочью. Как потом будет в глаза майору смотреть, если останется жива. А остаться она должна, чтобы предупредить, что этот псих разыскивает Дашу. И если сейчас Тамарка не скажет, где Даша, он просто убьет ее. Убьет, не раздумывая. Но умирать не хочется. «Может, обойдется?» - подумала она.
   -Ладно. Я скажу, - Тамарка облизала губы, почувствовав солоноватый привкус. Этот гад своим кулаком разбил ей губы до крови.
   -Говори. Я жду, - Козырь терял терпение. Затянулся их разговор.
   -Она в деревне, под Тверью. У одного старика. Они вместе работали в милиции, - Тамарка сказала название деревни, где жил Антоныч. Дашу отвезла к нему. Сказала и расплакалась. Почувствовав себя самой несчастной на свете. Вряд ли этот псих поедет искать Дашу так далеко. И Туманову он ничего не сможет сделать. А ей… Собственная судьба теперь заботила Тамарку больше всего. Умирать ей не хотелось, особенно сейчас, когда жизнь понемногу стала налаживаться. У нее есть крыша над головой, работа. Она больше не таскается по вокзалам. И вдруг – умереть. Тамарка даже мысли такой не допускала.
   -Как доехать до этой деревни? – спросил вдруг Козырь. Тамарка молчала. Раз он спрашивает об этом, стало быть, все-таки собирается ехать. И что теперь будет с Дашей?
   Он полоснул острым лезвием по левому боку Тамарки. Белый халат разошелся вместе с платьем на месте пореза, быстро окрасившись в красный цвет.
   Тамарка зажала обеими руками бок.
   -Что ты делаешь? – вскрикнула она. А Козырь сидел,  и как ни в чем не бывало, и спокойно проговорил:
   -Я порежу тебя на куски. Я тебя спросил. Так почему не отвечаешь?
   Она рассказала, как они тогда ехали с Дашей. Скрывать, было бессмысленно, особенно после того, как он узнал адрес.
   -Я истекаю кровью. Отпусти меня, - попросила Тамарка, с мольбой заглянув ему в глаза. Не зверь же он. Человек. Может, сжалится.
   Но Козырь не сжалился. Открыв возле нее дверь, он сказал:
   -А кому ты нужна, бывшая бомжиха, - и тут же всадил ей лезвие ножа в грудь по самую рукоять.
   Тамарка вздрогнула, а Козырь тут же вытолкнул ее из машины.
   -Иди отсюда, падаль. Даже пулю на тебя тратить неохота. Бомжиха.
   Он хотел для верности пальнуть ей в голову, но не стал. Закрыл дверь, завел мотор и быстро уехал. Ну теперь держись, майор. За все неудачи Козыря, поплатится он. Пришив такого известного в криминальной среде мента, Козырь вернет себе утраченное среди воров уважение. А пришить Туманова ему будет не трудно. Он привезет его девчонку в Москву и использует ее, как наживку. И мент клюнет.

  Тамарка открыла глаза, почувствовав, как ей на лицо падают капли дождя. Состояние было такое, будто тот нож все еще у нее в груди и его лезвие раскалено до предела. Боли не чувствовала. Только жжение. Огонь у нее в груди, под сердцем. И обжигающее пламя медленно расходится по всему телу, лишая ее возможности двигаться. Встать на ноги, она уже не могла. Но пока не произошло парализации конечностей, надо двигаться. Попытаться выбраться отсюда хотя бы на тротуар. И она медленно, перекатилась на живот. Уперевшись на дрожащие от напряжения руки, оторвала свое тело от земли и встала на четвереньки. Увидела под собой огромную лужу крови. Поморщилась. Никогда вид крови не вызывал в ней испуга. Но, это была ее кровь.
   Она медленно поползла к кустам, за которыми тротуар. Та часть улицы всегда была многолюдной. Ее заметят. Должны заметить, если хватит сил переползти за кусты. У Тамарки сил хватило.
   Первыми ее заметили двое подростков, спешащих укрыться от дождя. Увидели высунувшееся из кустов белое обескровленное лицо, потом ее спину. Тамарка подняла голову.
   -Ребя… - на большее сил не хватило.
   Подростки брезгливо шарахнулись в сторону.
   -Во, как нажралась баба. На ноги встать не может.
   Но за ними шла пожилая женщина. Белый халат выползшей из кустов странной женщины, привлек ее внимание. Она сошла с тротуара, подошла ближе и тут же закричала не своим голосом, призывая редких прохожих на помощь.
   К счастью, по улице в это время  проезжала «скорая». Тамарку быстро доставили в ближайшую больницу. И это спасло ее от смерти.

   Дежурный врач провел Туманова в палату, где лежала Тамарка. Грека не пустили и он остался возле машины.
   -Состояние ее крайне тяжелое. Глубокое проникающее ранение. Она не умерла только потому, что тот предмет, которым нанесли ей ранение, не попал в сердце. Несколько миллиметров в сторону и она бы умерла сразу. Кстати, она ваша родственница?
   -Почти, - на ходу ответил Федор. Врач не понял, но уточнять не стал, что означало, это «почти».
   -Удивляюсь ее выносливости.
   -Скажите, она жить будет? – спросил Туманов, едва поспевая за шустрым врачом. Привык тот бегать по лестницам да коридорам.
   -Трудно сказать, - на ходу врач пожал плечами. – Ей сделали операцию. Она приходит в сознание и твердит, чтобы мы позвонили Туманову. Туманов, это вы, насколько я понимаю? – спросил врач.
   -Я, - ответил Федор.
   -Угу, - удовлетворенно кивнул врач. – Еще она говорит про какую-то Дашу. Видно, тот, кто нанес ей ранение, пытался добиться  каких-то признаний. И это все засело у нее в воспаленном мозгу.
   -Дашу? – Федор приостановился, но тут же пустился догонять убегающего врача. Тот уже оказался возле палаты, где содержались безнадежные больные. Толкнул дверь.
   -Вот она. У вас есть пара минут, - врач посмотрел на часы, засекая время  и напомнил строго: - не больше.
   -Понял я, доктор, - ответил Федор и ломанулся в палату. Врач деликатно остался за дверью, внимательно наблюдая за ходом секундной стрелки по циферблату.
   -Тамара, - тихонько позвал Туманов, заглянув в мертвецки-бледное лицо Тамарки. Она лежала с закрытыми глазами. Спала, или без сознания, Федор так и не понял. Но когда он назвал ее по имени, Тамарка открыла глаза. Наверное, не узнала его в белом халате, приняла за врача. И тогда Федор быстро проговорил:
   -Я, это, Тамара. Федор. Туманов. Что случилось? Можешь сказать.
   Она закрыла глаза, и Федор испугался. Вдруг она умрет и тогда он так и не узнает того, что она хотела ему сказать. Поэтому сказал:
   -Тамара. Это я, Федор.
   Она открыла глаза. И Федор увидел в них слезы.
   -Он меня спрашивал, где Даша, - заговорила она свистящим шепотом, причем, Федор едва мог раслышать ее. Даже наклонился, подставляя к ее губам свое ухо.
   -Ножом резал…
   У Федора сжалось сердце. Значит, тому человеку надо было узнать, где Даша. И Федор уже догадался, кто был тот человек. Это был, Козырь. Но что он задумал на этот раз?
   -Ты сказала, где она? – он поднял голову и посмотрел ей в глаза. Тамарка закрыла глаза. Ее губы шепнули:
   -Да.
   Федор не расслышал ее шепота. Это короткое слово разобрал по ее дрогнувшим губам. И испугался. Не за себя. О себе не думал. За Дашу.
   -Время, молодой человек, - заглянул врач в палату. Но Федор чуть не сбил его с ног, потому что побежал. Ничего не понимающий врач, оторопело уставился ему вдогонку, не понимая, что произошло. Потом посмотрел на больную. По ее бледным щекам текли слезы.
   -Чего случилось-то? – спросил Грек, не понимая, когда увидел, как Федор вылетел из больницы. – На тебе прямо лица нет, Николаич.
   -Козырь… - Федор  едва не задыхался. А Грек хлебнул из откупоренной бутылки пива и прыснул в красное лицо майора Туманова.
   -Господи, да что, Козырь? За тобой что ли бежал?
   Федор выхыавтил из руки Грека бутылку с пивом, промочил горло, сделав несколько больших глотков и только после этого, смог нормально объяснить:
   -Козырь порезал Тамарку. Она сказала ему, где Даша.
   -Что?
   Туманов кивнул и допил оставшееся пиво.
   -Надо немедленно ехать в Тверь, - предложил Грек и тут же спросил: - У тебя оружие при себе?
   Федор отвернул растегнутый пиджак. Показал кобуру под левой подмышкой, а в ней пистолет. Грек сказал:
   -И у меня, на этот раз на месте. Поехали. От этого гада можно ожидать много пакостей. Раз он узнал, где Даша, то нам лучше поспешить.
   Оба вскочили в машину. За руль сел Туманов.
   
   Козырь остановился на самом краю деревни, хотя язык не поворачивался назвать этот населенный пункт деревней. Десяток старых домов, в которых проживает два с половиной инвалида. И где-то тут среди этих бревенчатых развалюх, дом бывшего мента, у которого скрывается девчонка мента. Он вспомнил точный ориентир, который дала бывшая бомжиха. Четвертый дом с краю деревни под железной крышей. Осмотрелся. Отсчитал. Первый. Второй. Третий.
   Вот он, четвертый дом. Пожалуй, он самый лучший в деревне. Огород. Сад. Все что нужно для нормального существования в этой глуши. Даже корова паслась на лугу за садом, выщипывая сочную траву.
   «Неплохо мент устроился,» - подумал Козырь, обозлившись. То спокойствие, царящее тут, не для него. Но он бы остался на пару деньков тут, потрахать ментовскую бабеху. Уж слишком аппетитная она. Все при ней: и попа, и ножки, и титьки. А мордашка и вовсе, загляденье.
   Дашу он увидел в саду. Девушка была одета не по-городскому. В длинной, едва ли не до пят юбке и заношенной кофте, она, скорее, походила на крестьянку, спешащую до дождя убрать сено. В руках Даша держала вилы. А рядом в сараи, копошился седоволосый старик, тот самый бывший мент, про которого говорила бомжиха.
   Козырь вылез из машины. Видел бы сейчас мент, как его красавица ловко управляется с вилами, затаскивая ими сено в сарай. Он подождал, пока Даша выйдет из сарая, и когда она вышла и пошла в сад, перемахнул через низенький забор и последовал за ней.
   Его присутствие Даша обнаружила слишком поздно. Заметила на скошенной траве длинную тень, вздрогнула и обернулась. Не ожидала увидеть здесь Козыря, поэтому сначала ойкнула, а потом изумленно протянула:
   -Вы? Здесь? – и замолчала, боясь проронить лишнее слово.
   Козырь прищурился от яркого солнца. Внимательно оглядел девушку с головы до ног, потом сказал:
   -Я. Рада меня видеть?
   Даша промолчала. Отвечать на идиотский вопрос не имело смысла. Но Козырь решил сам себе доставить удовольствие. Сказал:
   -По глазам вижу, что рада, - помолчал, потом подошел, отобрал у нее вилы, воткнув их в землю. – Изголодовалась тут, небось, без мужиков-то? А? Чего молчишь, как язык в жопу засунула. А знаешь, зачем я сюда приехал? Скажи, знаешь?
   -Да уж не глупенькая. Догадываюсь, - вздохнула она.
   Козырь подскочил, заглядывая ей в лицо.
   -А вот хахаль твой, похоже, глупенький. Подставил меня под пули ментовские. Хотел, чтобы меня пришили. А я вот видишь, живой, - он хохотнул, сверкнув золотыми зубами.
   «Жаль, что тебе тогда удалось уйти,» - подумала Даша, вспомнив, что Федор как в воду глядел, когда предупреждал ее. Этот человек и в самом деле просто так не успокоится.
   Заметив длительное отсутствие Даши, Антоныч вышел из сарая. Увидел стоящий возле калитки черный джип, а потом в саду девушку. Рядом с ней стоял какой-то человек. Кажется, они просто разговаривали, но что-то в поведении Даши насторожило Антоныча. И он сразу пошел в сад. Когда подошел поближе и пригляделся, узнал в том человеке, вора в законе. Это он тогда разговаривал с Федором с Измайловском парке. Спрашивал, кто убил Академика. Вор – Козырь.
   -Нашли, значит, - сам себе с сожалением сказал Антоныч.
   Даша и Козырь обернулись при его приближении.
   -Да у нас, оказывается, гости, - сказал Антоныч, глянув на Козыря.
   Даша вздохнула и отвернулась.
   -Да. Гости.
   -Только отчего же через забор? Нормальные гости, ходят в калитку, - он взял в руку вилы, но Козырь тут же предупредил старика:
   -Не суетись, папаша. – В руке у вора появился пистолет.
   Антоныч краем глаза глянул на девушку. Та покачала головой. И старик воткнул вилы в то место, откуда только что вытащил их. С таким дедовским оружием против пистолета не попрешь.
   -Так-то лучше, старый пес. – Козырь подошел, замахнулся и ударил рукоятью пистлета Антоныча по голове. Лучше обезопасить себя от мента.

   На дорогу они потратили чуть больше полтора часа. Стоящий джип увидели издалека. Туманов остановился.
   -Что, если Козырь приехал не один? – сказал Туманов. Грек намек понял, открыл дверь.
   -Давай я вылезу. Обойду огородами. Тот вон что ли дом Антоныча?
   -Я толком сам не знаю. Наверное, тот, раз возле него джип Козыря стоит. Я эту машину еще в прошлый раз заприметил. Тогда он ушел от нас в легкую. На ней ушел. Мы ждали, что он по дороге поедет. А он попер напрямки  по полю. И только был таков. Вот так, Саня.
   -Понятно. Лопухнулись вы со Стриженовым в тот раз. Но ничего, со мной такие номера не проходят, - Грек был на пике самонадеянности.
   Федор рисковал, когда вот так в лоб, попер на Козыря. Остановившись возле джипа, первым делом проткнул у того все четыре колеса. Если вору повезет уцелеть, пусть помучается, прежде чем уедет отсюда. Но, это если повезет. А если не повезет, то пусть джип остается тут. Козырю тогда он все равно уже не пригодится.
   -А вот и твой мент пожаловал, собственной персоной, -  на всякий случай, Козырь встал за спину Даши, увидев подходившего Туманова. – Теперь мне тебя, детка, не придется везти в Москву. Прикончу вас обоих тут, и этого старикашку заодно.
   -Отпусти ее. Давай поговорим с тобой по-мужски, - предложил Федор, когда подошел. В руке он держал пистолет, ствол которого был направлен на Козыря, но стрелять в него, Федор бы все равно не стал. Ведь тот прикрывается Дашей. Лучше бы сойти один на один.
   Антоныч сидел на траве. Голова у него была в крови.. Виновато взглянул на Федора. Мол, не сберег я твою красавицу. Прости. Но Федор и не винил его. Знал, с кем старику пришлось поиметь дело. Хорошо, что еще Козырь сразу его не пристрелил. На потом оставил.
   А Козырь приставил к голове девушки пистолет и сказал Туманову:
   -Поговорить хочешь. Ну, что ж, давай. Только для начала брось свой ствол, тогда и поговорим. Ты, без ствола, а я со стволом. Согласен?
   Увидев, что Федор в раздумье, он нажал на курок. При этом свой пистолет чуть отвел в сторону. Послышался хлопок, и пуля пролетела рядом с Дашиной головой. Козырю это, как видно, развеселило.
   А Даша чуть присела от испуга. Зато бывший вор довольный произведенным эффектом, осмотрительно предупредил Туманова:
   -Только не думай, мент, что я всегда буду таким великодушным. Следующая пуля разнесет ее прекрасную головку. Ты этого хочешь?
   Федор этого не хотел. Поэтому бросил пистолет. Он упал между сидящим на земле Антонычем и стоящим за Дашиной спиной Козырем.
   -Вот и правильно. Молодец, опер. Расхваленый всеми опер Туманов. Ничего ты не стоишь. Ничего. Против вора, ты ничто. Сейчас я тебе прострелю ноги и руки. Потом затрахаю твою девку у тебя на глазах. И только потом, убью вас, - размечтался Козырь. Скосив глаз на сидящего на земле старика, заметил, что тот искоса  бросил короткий взгляд куда-то в сад. Чуть повернулся.
   Мягко ступая кроссовками по траве, Грек не слышно перебирался от дерева к дереву, приближаясь сзади к Козырю. Выдал его Антоныч, заметив крадущегося по саду человека. Сам уже пожалел, что глянул.
   Быстро вскинув в сторону Грека руку с пистолетом, Козырь прицелился и выстрелил. Раз. Второй. Но помешали густо растущие деревья. В Грека он не попал. Обе пули вошли в стволы яблонь.
   На миг, он словно позабыл про Туманова. А может не опасался его обезоруженного.  Что может сделать ему вооруженному, мент без пистолета. Ничего. Но потом вспомнил, что сидящий на земле старикашка, бывший мент. А ментам, даже бывшим, нет доверия.
   Секунды истекали одна за другой. Федору самому было не дотянуться до валявшегося на земле его пистолета. Даже, если он прыгнет. Козырь, скорее всего, опередит его. Ему-то тянуться, и тем более прыгать никуда не надо. Просто отвести руку и нажать на курок. С расстояния четырех метров даже слепой попадет. Федор стоит на открытом пространстве. Да и не стал бы он никуда прятаться. Ведь Даша у Козыря. Если он промахнется в него, то уж в Дашу точно попадет.
   Взгляд Туманова метнулся на Антоныча, потом на лежащий у его ног «ПМ». Федор как бы взглядом подсказывал старику не упустить шанс. Мысленно заставляя его, воспользоваться оружием. И прежде, чем Козырь сообразил, откуда стоит ожидать опасность, старик схватил пистолет, направил ствол на вора и нажал на курок.
   Первая пуля попала Козырю в живот, заставив его сделать поклон, словно в благодарность за точный выстрел.
   -Ух, ты, сука. Проглядел я тебя. Надо было, сразу тебя пришить.
   -Да, ты сделал большую ошибку. И зря ты меня ударил по голове, - сказал Антоныч и еще раз нажал на курок, чуть подняв ствол.
   Вторая пуля, разворотила Козырю грудь. Вор отшатнулся и упал.
   Даша с визгом отскочила в сторону, и тут же кинулась к Федору.
   Подбежавший Грек, осмотрел лежащего на траве Козыря. Пошупал пульс. Хотя, судя по ранам, сомневаться в смерти вора не стоило.
   -Ну, даешь, Антоныч. Наповал уложил, - сказал он старику вместо приветствия. А Федор подошел, вынул из руки бывшего криминалиста свой «ПМ». Антоныч собирался для верности вогнать в Козыря еще одну пулю, но Туманов отговорил, сказав:
   -Хватит с него и этого. На такую мразь еще пули тратить.
   Антоныч согласился, посмотрел на лежащего Козыря, потом сказал:
   -За всю жизнь я ни разу не стрелял в человека. Всегда думал, ну, как это можно. В человека? А в этого гада выстрелил с удовольствием. Даже не думал, что это будет так легко. И рука не дрогнула.
   Федор понимающе кивнул. Грек встал, вопросительно взглянул на Туманова и Антоныча.
   -Чего с ним делать будем? – кивнул на на труп вора.
   -Надо его убрать отсюда. Скоро явится моя хозяйка. Она в магазин пошла, в соседнюю деревню. Тут недалеко. В пяти километрах. Я бы не хотел, чтобы она увидела… - Антоныч кивнул на труп Козыря.
   -И не увидит, - сказал Грек, пообещав все быстренько организовать. Вдвоем с Тумановым они перетащили труп Козыря в богажник джипа.
   -Ты колеса ему продырявил? – сокрушенно спросил Грек по поводу четырех спущенных колес. Федору ничего другого не оставалось, как признаться. Не подумал, что джип им понадобится.
   -Поспешил ты, майор. Вот сам и погонишь машину в лес. Мы его там закопаем. А «тачку» придется сжечь. Так вернее. Или Антонычу отдадим. А, Антоныч? Будешь дрова на ней из леса возить.
   Старик сразу отказался.
   Федор появился перед Дашей с огромным букетом ярко-желтых роз. Когда уезжали с дачи Академика, нарезал цветов для любимой.  Грек принес бутылку водки. Отыскал бардачке, в машине лейтенанта.
   -Это чего вы? – недоуменно спросила Даша. Розы и водка, на ее взгляд не слишком удачно дополняли друг друга.
   -Я делаю тебе предложение, - сказал Федор. – Хочу, чтобы ты стала моей женой. А Сан Саныч, ну, вроде, сват, что ли.
   Даша выглядела немного растерянной. Поглядела на обоих.
   -Так вы что, свататься сюда приехали? – спросила она.
   -Ну, а то, - ответил Грек, ставя бутылку на стол. – Вот и магарыч захватили. Антоныч, организуй закуску. Будь добр.
   -Сейчас сделаем, - пообещал старик, заявив, что бутылка водки, это слишком маленький выкуп, и так просто он им Дашу не отдаст.
   -А где ты взял такие цветы? – посмотрела девушка на желтыерозы,  с лепестками в красных прожилках. Даже потрогала пальчиком один из острых шипов. Вроде, где-то видела такие розы, но где, вспомнить так и не смогла. А может, это только казалось так, что видела. Взяла букет.
   -Да понимаешь, дельце одно раскрутили, - шутливо произнес Федор, подмигнув Греку, который уже успел разлить водку по рюмкам. - Награду за него дали. Ну, я взял цветами.
   Федор так и не понял, поверила ли Даша в его вранье. Она выглядела безумно счастливой. Счастливой оттого, что все пережитое уходило в прошлое. Превращалось в обыкновенные, ничего не значащие пустяки. Они были молоды. А это, главное. Ведь впереди у них  -  долгая жизнь. Но чтобы в ней не произошло, Даша знала, она всегда будет рядом с Федором. И за это стоило поднять бокалы…