"моя странная Тиль-Тиль, ты зажгла во мне фитиль" - так напевал Толик, когда был в хорошем расположении духа. т.е. почти всегда. он отвечал за хорошее настроение Тильды, которая сколько он ее знал пребывала в состоянии, которое принято называть депрессией. Толику приходилось бодриться и напевать всякие глупости если он хотел быть рядом с Тильдой. да и не было у него особых причин грустить. вроде бы не было.
когда Тильда была пьяна и весела она смешно шутила, у нее был острый ум. громкий смех ее помнят дворы многоэтажек, помнят соседи, что терпеть ее не могли. слишком громкая, слишком шумная. слишком вульгарная и приводящая в подъезд их всякий сброд. таких же маленьких и пьяных, которые считают, что им можно всё. абсолютно всё. ведь они так юны и прекрасны. ведь они станут большими людьми. маленькие дети мечтающие о несбыточном. ничто их не учит кроме времени и опыта. казалось бы посмотри вокруг, где ты видишь больших людей? где ты видишь человека, которым мечтаешь стать? твои родители, которые ссорятся и занимают пару тыщ до зарплаты, иногда пьют. твои соседи, что живут так же. кому то повезло и он купил машину. кто то ездил в столицу. у кого то фирменные кроссовки. где большие люди, которыми вы мечтаете стать, спрашивал их этот мир? мир полон маленьких взрослых и детей с раздутым самомнением и погрязших в своих фантазиях. детей, что сначала научились пить, а позже думать и видеть реальность такой какой она является. и конечно им больше нравится первое, а второе причиняет боль и режет глаза.
Тильда рано научилась пить и видеть этот мир. мир показал ей себя во всей своей отвратительной красоте. этот мир людей. маленьких, лживых и дурно пахнущих. расцветают вишни под окном, становится теплее и небо ясно голубое. так трогательно поет соловей в три часа ночи. Тильде так хочется жить и быть счастливой. так хочется новые кеды. так хочется настоящей любви. она не спит такими ночами, окна распахнуты настежь, во двор. ей дышится глубоко и легко. даже не хочется курить. не хочется пить. хочется дышать этим миром, необъятным, непознаваемым. в мае такие ароматы источает земля, так трепещет душа в преддверии чуда.
Тильда сидит на окне и мечтает. мечтает о невозможном, но ей плевать. она самозабвенно отдается этим мечтам. она уедет далеко отсюда. туда, где ее никто не знает. она забудет навсегда свою семью. особенно мать. забудет всех. разве что Толика оставит себе на память. может они будут переписываться, не станут терять друг друга. она бросит пить. она будет рисовать или станет учительницей. ей всегда нравились дети. своих у нее не будет. нет, нет и еще раз нет. Тильда не хочет семью. никакого быта, никаких совместных праздником, суеты. она будет жить уединенно, будет вести дневник. много гулять в парках и у водоемов. заведет собаку. будет сажать на подоконнике тюльпаны и лук. жизнь ее будет размеренной и спокойной, подчиненной ей, а не кому то. не тем людям, что окружают ее сейчас. она навсегда забудет мать и Арсена. даже сестер. даже сестер! Толик прав и она не мать им. ей надо спасти себя. только себя. она навсегда забудет все пьянки, все драки, все грязные руки на ее теле. это будет похоронено глубоко в ней. тот вечер у Тинькова на даче, все вечера где она напивалась до блевоты, все это отвратное, все это мерзкое и мирское забудется ею. и станет плодородной землей для ее новой жизни. никогда и никому она не отдаст свое тело. никогда и никому. Тильда подумала даже о том, что бы уйти в монастырь, но отбросила эту мысль. хватит того, что она ни с кем больше не будет спать. ни с кем.
время доходило 4 утра и было уже совсем светло. Тильда прикрыла окно и легла в постель. сладко улыбнувшись она мысленно пожелала сдохнуть всем, кто ее когда то насиловал и блаженно уснула.
когда нибудь я брошу пить, я обязательно брошу! так говорила Тильда себе и Толику после очередного загула. она приходила к нему еще пьяной, часто в крови и грязи, волосы торчали мочалкой. от нее отвратно воняло. Толик советовал ей идти домой и поспать. ему было неприятно видеть ее в таком виде. она очень громко материлась и его соседи могли начать ругаться. много курила и везде разбрасывала окурки. рассказывала свои сны, иногда глупые, иногда пошлые, а временами просто фантастические. Толику казалось что она их выдумала потому что они были действительно странными.
тушь растеклась и под глазами ее были черные пятна, синяк на скуле, кровь на белой цветастой блузке. Тильда была жалка и высокомерна. не желая видеть себя со стороны, она говорила надменно, вставляя в свою речь цитаты и всякие фразочки в духе: бог никогда не дает нам испытаний, которые мы не в силах выдержать.
Толик смотрел на нее и молчал. ему хотелось встряхнуть ее и заорать: Тиль! ты сама создаешь себе такую жизнь! зачем ты опять пошла к Тинькову? зачем ты пила с ними? зачем?! зная, что компания тамошних девчонок тебя не любит, зная что ни один из парней не вступится за тебя, а если ты напьешься, то они воспользуются твоим телом. кто все эти люди вокруг тебя? парни, по которым плачет тюрьма, шлюховатые девки, взрослые уже отсидевшие мужики. какие то урки, какие то шлюхи. что ты творишь, Тиль? что ты творишь...
конечно он не говорил ей об этом. он смотрел на ее помятое и побитое лицо, морщился от вони, что она приносила с собой, давал ей денег и сигарет. говорил, что бы она шла спать, а вечером они увидятся.
конечно они не увидятся этим вечером. после своих загулов Тильда пропадала на недели, а то и на месяц. была незаметна, тиха. даже какое то время не пила. может ей было стыдно, может она что то для себя решала, Толик не знал. виделись они после такого редко. когда Тильда приходила в себя она сама ему звонила и они снова шли гулять. ей хотелось пива и нужны были деньги. Толик давал ей и то, и другое.
у Толика была хорошая мать. ее звали Светлана Марковна. отец его умер, когда ему было 4 года. он его не помнил, но мама часто рассказывала ему об отце. они часто смотрели фотографии в альбоме. отец не вызывал у Толика особой любви, человек на фото был чужим и далеким. Светлана Марковна не вышла больше замуж. жила одна, работала на заводе бухгалтером. очень гордилась единственным сыном, он был почти отличник. скромный, умный. всегда ее слушал. Светлана Марковна очень хотела что бы он стал инженером, почему инженером она не знала, но ей очень этого хотелось. у нее было несколько близких подруг, иногда они приходили к ним в гости. иногда Светлана Марковна ходила в гости к ним. все ее подруги были такие же несчастные и одинокие как она сама. какие то из них были замужем, но это делало их еще более несчастными и больными.
Толик не понимал какие чувства он испытывает к этой женщине, к той что его родила. он называл ее "мама" и это слово казалось ему чужим и каким то неуместным. у нее была хорошая фигура, светлые волосы ниже плеч. она была моложава и даже красива. почему она была одинока? иногда по ночам Толик долго не мог уснуть и думал странные вещи. вот например мать Тильды, тетя Люда, ведет разгульный образ жизни, у нее много мужчин, и в этом нет ничего хорошего, это противно. низко. и вот его мать, которая ведет почти затворнический образ жизни, он никогда не видел рядом с ней мужчины, всегда одна или с книгой. она может выпить немного на новый год или на день рождение, но почему это так же противно как то, чем занимается тетя Люда? почему иногда даже мать Тильды ему кажется более искренней и близкой? что за глупости, думал Толик и не мог уснуть. будет ли когда нибудь у него семья, женится ли он. мама уже сейчас начинает говорить о том, кого она хочет видеть рядом с ним. порядочную, скромную, образованную. тихую, неотсвечивающую тень своего мужа. такую же может быть какой была и она? и вот ее мужа нет. его нет более десяти лет. и что ее жизнь? блеклая, пустая, холодная. как можно быть такой холодной, думал Толик. как можно не хотеть любить.
если я умру раньше жены, думал он поворачиваясь с боку на бок, то я обязательно, обязательно скажу ей о том, что бы она вновь создавала семью, что бы она вновь выходила замуж. что бы она не избегала любви. иначе... Толик уже почти засыпал. иначе всё это глупо, бесцельно и жалко.
Толик любил Тильду. любил ее когда напевал "моя милая Тиль-Тиль, ты зажгла во мне фитиль". любил, когда она молча курила первую сигарету утром перед школой. любил пить с ней пиво и даже слегка ее выпившую, тоже любил. он любил ее всякую, но ему было больно видеть ее опустившуюся, грязную, избитую. ему было больно, когда было больно ей. иногда по ночам он даже плакал жалея ее, иногда пробовал о ней молиться. но он не особо верил в бога. просто просил о ней кого то. кого то кто возможно есть.
Толик Тильду любил, но он никогда всерьез не думал, что она станет его женой. что они смогут создать семью. он и Тиль? что за смех. нет, нет это несерьезно. никогда ее не примет его мать. как будут общаться их семьи? его чопорная и закрытая, ее пьющая и развратная. нет, это бред. это что то на грани фантастики. он любил ее, но он не видел их будущего. возможно они правда не пара. просто друзья, просто пьют иногда пиво, просто смеются. но отчего то при мыслях о том, что Тильда не его судьба, не его девушка, не пара ему и никогда должно быть они вместе не будут ему было тоскливо до боли, ему было пусто и темно. жизнь без Тиль... есть ли она, жизнь без нее?
когда Тильда пропадала Толик первые дни скучал, вспоминал ее. но после возвращался к своим делам, к учебе. чаще общался с матерью. ходил в кино с Катей. у него даже были мысли познакомить ее со Светланой Марковной, он был уверен, что Катя понравится ей. с Катей было просто. она часто молчала и слушала его, Толика рассуждения. она не кричала на него, как делала иногда это Тильда. он брал ее за руку и чувствовал себя большим, умным. чувствовал себя мужчиной. да, именно такая была нужна ему жена. и мама одобрит, думал Толик. а он не привык перечить маме. не привык ее огорчать. она и так несчастна, он чувствовал себя не в праве делать ее еще более несчастной.
на следующий год он пойдет в 11 класс (Тильда же пойдет в 10), потом поступит учиться. будет стараться поступить на бюджет, и нет оснований думать о том, что не поступит. годам к 25 можно будет жениться. так думал Толик пока гулял с Катей по зеленым аллеям. Катя была младше его на год, они учились с Тильдой в параллельных классах.
Тильде было 16, она осталась на второй год в четвертом классе. странно, что сегодня ее не оставляли на второй год, в старших классах. она училась плохо, хватала двоек, спорила иногда с учителями. в общем, вела себя как Тильда, эта Тильда.
в четвертом классе, ей тогда было 10 лет, мать ее родила третью дочь Олю. целый год их семья выясняла отношения хотя отец ее был не склонен к скандалам. Оле был год, Кире 6 лет, Тильде 10. тетя Люда уже тогда вела разгульный образ жизни и отец Тильды, Николай, стал подозревать, что эти дети не его. Кира и Оля. Кира была похожа на маленькую цыганочку, Оля почему то родилась рыжей. все это было непонятно для Николая.
то, что жена ему изменяет должно быть знали все кроме него самого. такова уж была тетя Люда. ей не хотелось жить скучно. ей хотелось игры и праздника. уже тогда она начала пить чуть больше нормы. покрасилась в ярко рыжий цвет, носила слишком короткие юбки для своего возраста. громко развязно смеялась и строила глазки всем до кого могла дотянуться своим взглядом.
...
ох, уж эта тетя Люда! мать Тильды была определенно женщиной интересной. родила она Тильду в 20 лет, и отца ее должно быть не любила. какое то время она и правда пыталась приспособиться, приналадиться к спокойной семейной жизни. растить дочь, любить мужа. а муж ей попался хороший. из разряда домоседов и однолюбов. ей даже завидовали в округе. муж не пьет, не бьет, деньги в дом несет. но тетя Люда не разделяла этих восторгов. ей было невероятно скучно! так было жалко себя и свою загубленную жизнь. загубленную бытом, ребенком, мужем. всем этим дерьмом, как она мысленно ругалась сама с собою и с миром. тетя Люда не была особо начитанной и образованной, она любила пустые телепередачи и страстные романы, что продавались в союз печати. душа ее томилась и страдала. она не нравилась себе в зеркале, такая блеклая, такая тень, такая жена! это было невыносимо сидеть в клетке ярлыков: жена, мать, приличная женщина. к черту, к черту! - думала она покупая себе бутылку красного вина и смакуя его в одиночестве. муж на работе, ребенок у бабушки. ее родители умерли, а вот у мужа была мама, которая помогала ей с Тильдой. почему то любила ее, была хорошей женщиной. ее звали тетя Женя. она умерла когда Тильде было 6 лет, а Кире 2 года.
тетя Люда могла бы стать актрисой. временами она пышно наряжалась, яркие длинные юбки и кружевные блузы через которые просвечивал бюстгалтер иногда не особо чистый. обычно это происходило после того как она уже выпивала бутылочку вина. она ярко красила глаза, обводила красным контур губ и громко пела кружась по квартире. иногда ходила за Тильдой в таком виде. она любила привлекать чужие взгляды, она любила создавать эффект. и она его создавала. кто то крутил пальцем у виска, кто то смеялся. были те, что завидовали ее смелости. в основном это были женщины похожие на Светлану Марковну, маму Толика. слишком серьезные, слишком в тени. тетя Люда и Светлана Марковна никогда не общались и не особо знали друг друга. но нынешняя слава квартиры, где жила Тильда, как притона конечно доходила до Светланы Марковны. слухов было много. Светлана Марковна как образованная и начитанная женщина не могла позволить себе читать бульварные романчики и смотреть глупые передачи, и потому развлекалась она слухами и пересудами. нужно же человеку чем то развлекаться. лично она тетю Люду не знала, но конечно была весьма наслышана о ней, ее семье и Тильде, которая как говорили пошла прямо по стопам матери. первая из хорошей семьи пришла к жизни падшей и отвратительной, вторая же, ее дочь, сразу и оказалась там, где ей самое место. мать шлюха, дочь шлюшка. так о них обычно и говорили.
тетя Люда уставшая ждать праздника и феерии в этой жизни чудила и устраивала себе праздник сама. муж не особо ее в этом поддерживал. говорят она даже лежала в психушке после особо длительного загула. три раза она выпрыгивала из окна, но этаж у них был второй и поэтому ничего ей особо не было. в один из прыжков сломала вроде бы ногу, ничего серьезного. но слава, которая начала создаваться вокруг имени тети Люды и их квартиры расстраивала Николая. он пытался поговорить с женой, он сильно любил Тильду.
Тильда помнит некоторые ссоры родителей, как жалко ей было отца. мать не скрывающая своих мимолетных романчиков, веселая и часто пьяная. отец долго задерживающийся на работе, выкуривающий по полторы пачки сигарет в день. он никогда мать не бил, но Тильда думала о том, что возможно стоило бы дать ей хотя бы затрещину. он долго терпел. терпел до рождения Оли.
Оля родилась совершенно непохожей ни на мать, ни на отца. она родилась рыжей. точно такой же рыжей, как прошлогодний хахаль тети Люды, но она не особо запомнила его имя. то ли Сергей, то ли Андрей. они пили какое то время вместе, он даже приходил к ним домой. ужасен, как запомнила Тильда. и зачем она таких выбирает, думала она про мать. ужасен. огромен и рыж. и глуп. пошлые и плоские шутки сыпались из его мокрого крупного рта. Тильда пряталась под стол и сидела там до тех пор пока не приходил отец или пока не засыпали тетя Люда и ее рыжий большой друг.
один раз отец не пришел ночевать. мать со своим другом пили на кухне, а Тильда спряталась под большой стол в зале. там она сидела до тех пор пока они не допились до того, что решили совокупиться и кубарем перекатились из кухни в большую комнату, где пряталась Тильда. сексом они занимались прямо на полу, Тильда прекрасно видела происходящее и слышала все вздохи и шлепки, которыми награждал ее мать большой рыжий друг. так это было отвратительно и мерзко, что Тильда даже через много лет не могла вспоминать этот момент не содрогаясь. ее мать, та, что родила ее, под этим грязным вонючим бугаем, извивается и стонет. как ужасно! маленькая Тильда сидела под столом и закрывала лицо руками, что бы не видеть того, что происходило рядом с ней. но эти звуки... и как назло она сильно хотела в туалет. она сидела и ждала когда же это все закончится, когда же. да сколько можно! она так и не решилась выйти из под стола пока они оба не захрапели. точно свиньи, подумала Тильда добежав наконец то до туалет. точно свиньи.
Олю она не любила. Тильда понимала, что это ее сестра, но не любила ее и виной этому должно быть был ее рыжий отец и мерзкие воспоминания связанные с ним.
после рождения Оли, где то через два года, отец Тильды наконец то принял решение развестись. Тильда радовалась за него и думала, что он заберет ее с собой. что они будут жить вдвоем, она готова была оставить мать и своих сестер. готова была уехать с ним в другой город к родственникам отца, где он хотел пожить первое время. она очень удивилась в один день увидев его на пороге их квартиры с девушкой небольшого роста, с темно русыми длинными волосами. девушка была очень молода. как оказалось это была новая возлюбленная отца, Ира. отец поцеловал на прощание Тильду, подарил ей большого плюшевого медведя и кулек шоколадных конфет. так она видела его в последний раз. он выглядел освободившимся и счастливым. вечером у него с Ирой был поезд в другой город, к его старшей сестре. они очень быстро собрали что то из вещей отца и уехали. Тильда долго смотрела им вслед. больше полугода после этой встречи Тильда была тиха и молчалива. больше полугода у нее в голове крутилась только одна мысль: а как же я? а как же...
они не стали продавать квартиру и переезжать, остались жить там же. к матери все чаще приходили какие то гости, мужики. молодые парни, что только вышли из тюрьмы. часто приезжала милиция. много было драк и крови. скандалы.
в их доме была женщина, которую звали тетя Вера, она была одинока и хорошо относилась к Тильде. она помнила ее маленькую, помнила ее отца. она жила в соседнем подъезде. бывало Тильда с сестрами бегали до тети Веры и ночевали у нее. она всегда их пускала к себе, кормила ужином и укладывала в зале, а сама уходила на кухню. там она включив небольшой светильничек долго читала, пила чай. Тильда иногда приходила к ней на кухню и тетя Вера читала ей вслух. так Тильда научилась любить стихи.
однажды в квартире Тильды произошла очень большая драка. ссорились нерусские мужики и молодые русские парни, что только вышли на свободу. одного из них зарезали. после этого у них поселился Арсен, один из тех, кто был в момент драки в их квартире. у него были знакомые в милиции. поселившись с тетей Людой он стал следить за порядком в ее квартире. Арсену было лет 45, он был старше матери Тильды. он был не особо высок, но мощен и волосат. он смешно шутил. пил в меру. иногда он ругал Тильду последними словами, швырял в нее посуду и рвал ее одежду, что находил в шкафу. это он был не в духе. иногда заставлял Тильду удовлетворять его, но спать с ней никогда не спал, так как она была мала, по его же словам. ну а это так, утехи. баловство. в замужестве пригодится, говорил Арсен пока Тильда пыталась вытащить из брюк его член. Тильда почему то не могла ему сопротивляться. может быть это был страх.
когда после вечером они все сидели на кухне и Арсен забавно шутил Тильда смеялась. и ее мать смеялась. а рыжая Оля сидела у него на коленях и чавкала спелым помидором. они сидели там так будто и правда были настоящей семьей. мать готовила гороховый суп, пахло вкусно мясом и луком. иногда мать не пила и надевала серую скромную блузу и синюю до колен юбку что обтягивала ее стройную фигуру. выглядела как учительница. может быть поэтому Тильде захотелось стать учительницей, ей очень нравилась ее мать в таком наряде. она прощала ей все ее пьянки и оргии. хотелось верить, что такого больше не будет. что теперь вот так спокойно и мирно они будут жить всегда. Тильда даже готова была смириться с Арсеном в их жизни.
но приходили выходные и кто нибудь из друзей Арсена или матери приходил к ним в гости. начинали пить, мать собирала на стол и уходила. уходила в другую комнату, но Арсен возвращал ее к столу. Тильда начала замечать, что иногда Арсен намеренно спаивал ее мать. спаивал и закрывал в спальне с каким нибудь из его дружков. а после давал Тильде карманных денег.
все это было страшно и буднично, Тильда не хотела говорить об этом с матерью. да та и не стала бы этого обсуждать. кажется она жила только тем, что играла чьи то роли. сегодня строгая учительница, завтра заботливая мать, послезавтра вольная цыганка. у матери был хороший голос, она часто пела грустные романсы. часто плакала.
сестры Тильды подрастали. Оле уже было 9 лет, а Кире 12. они вечно таскались с матерью, даже по самым злачным местам. они любили так же как мать наряжаться, во что то короткое и обтягивающее. они будто брали с матери пример и это убивало Тильду. она ссорилась с сестрами и пыталась им объяснить, что мать не права и не надо делать так как она.
- не надо носить эти короткие юбки! - орала Тильда на Киру, - тебе еще мало лет.
- а сама то, - фыркнула Кира и гордо подняв голову вышла из комнаты.
а сама то... а сама Тильда вела не более показательный образ жизни. так же пила, так же спала с парнями. так же засыпала на чужих квартирах у чужих людей.
иногда ей хотелось поговорить с сестрами серьезно, дать им понять, что они сами выбирают свой путь. что им надо хорошо учиться и как только появится возможность уезжать из этого дома. что не надо пить и связываться с гнусными компаниями, что не надо...
но как только она начинала подобный разговор она ловила на себе на удивление недетский надменный взгляд Киры и вспоминала ее слова: а сама то. а сама то, что? и весь пыл сходил с Тильды. она замолкала. уходила курить в подъезд или на улицу. сестры ее живут своей жизнью. они не хотят ее слушать. да и вообще, может ли она их поучать. говорить им делать то, что она сама не делает. запрещать вести себя так, как она сама ведет себя. эти мысли мучили Тильду. она опять задумывалась о том, что надо бросить пить. бросить пить и уехать из этого города. уехать далеко и забыть свою жизнь как страшный сон.
...
совершенно невозможно жить в хорошую погоду с плохим настроением, совершенно. на улице радужно тепло и зелено, за окном поют птицы. в квартире сидит человек погруженный во мрак и хаос, в комнатах пыльно и невкусно пахнет. липкие тарелки, испорченная еда, клубы пыли в углах. так невыносимо хочется жить, но абсолютно нет сил. нет сил что бы выйти туда, где жизнь. да и к тому же, куда бы человек не приходил он через время вновь находит все тех же товарищей: пыль, скуку, плохие запахи и страх смерти. всюду скука и всюду страх. лишь за окном хорошая погода и вишни в цвету. и так это все человеку невыносимо и чуждо! так тоскливо и отчаянно. хочется спать и не просыпаться, и одновременно хочется жить. жить с безудержной силой открывшись новым ветрам. смести пыль с подоконников, выкинуть весь мусор. встать с кровати...
если жизнь так коротка, если мир так прекрасен отчего человек так несчастен и глуп. отчего он не умеет прожить своей короткой жизни стойко и в радости. отчего человек так любит пить и страдать. отчего любит хоронить себя изо дня в день больше, чем жить. самообман? отчего человек так глубоко спускается во мрак и хаос не зная как после оттуда выбраться обратно. обратно в мир, обратно к жизни, к людям, к свету.
кто то смотрит в окно и видит цветущие вишни. так хорошо на улице, так по весеннему свежо. а внутри тьма, внутри грязь и холод. внутри так много страхов. страхов потерять свое бессмысленное существование и не видеть больше никогда этих цветущих вишен, этих пыльных подоконников. не испытывать более ни тоски, ни печали. и так жалко ему, так жалко! так жалеет он о том, что так мало было в его жизни радости, любви и света. так мало. как кощунственно и убого прошла его жизнь. и чего ради...
- мне очень тоскливо, - говорит ему Тильда, - сегодня она странно тиха и молчалива. на ней черное платье и грязные кеды на ногах, ноги в ссадинах. недавно она опять где то пила, лицо бледное, осунувшееся и кажется постаревшее. в ее то возрасте, подумал про себя Толик глядя на нее. но да, лицо ее выглядело старым несмотря на возраст.
- мне так тоскливо, господи! - вскрикивает Тильда и закрывает лицо руками, - я ничего не хочу. я не хочу жить. я не хочу повторять изо дня в день одно и тоже. боже! не хочу, - она сидит так какое то время, на корточках и закрыв лицо руками, такая маленькая и такая старая, - а что здесь? - она обводит вокруг руками, - что здесь? весна! - орет Тильда тут же выйдя из состояния спокойствия и нарушая тишину, - что б ее, весна! невыносимо... я не хочу умирать весной, нет. нет, - Тильда качает головой из стороны в сторону, - только не весной. и не летом, - она чуть замолкает и подумав какое то время говорит, - странно, но и осень я люблю. даже больше, чем другое время года. а зимой - снег. странно... совершенно не то время что бы умирать, совершенно не то. но и жить, как? - зажав между ног подол платья она копается веточкой в земле у себя под ногами, - не знаю. понимаешь, - говорит она Толику, - я ничего не знаю! ничего! как можно жить ничего не зная? как можно...
- ты еще молода, - серьезно говорит Толик, ему не особо нравятся ее истерики, хочется ее успокоить, но он не знает как. предложить ей выпить пива? кто ее знает, она может разозлиться за это предложение развернуться и уйти. кто поймет эту Тильду. особенно когда она вернулась после очередного загула, ссадины на ногах не сошли, наверное она так и не ест с тех пор, после пьянок она какое то время не могла есть. что ей предложить, кто бы знал, кто бы знал...
- внутри я стара, - говорит мрачным голосом Тильда, - мне кажется я жила много веков, много жизней, - она смотрит вверх на небо, что то разглядывает там и водит по воздуху веточкой, что подобрала с земли словно машет волшебной палочкой, - и все они, все эти жизни, черт бы их побрал, какие то несчастливые! - Тильда от злости замахивается и кидает веточку, что держит в руке в сторону, - все какие то трагичные, темные, - она делает паузу, - и вся эта темнота, все эти тяжелые воспоминания все снятся мне, снятся... боже, ты не представляешь какая чертовщина мне снится! какая дрянь! право, я не знаю что лучше для меня - спать и не видеть эту жизнь или жить и никогда более не видеть снов. как надоело, Толя, как надоело. я устала, - говорит она и тяжело вздыхает, - я устала от всего. я устала пить, устала говорить и смеяться, устала быть дурой. устала спать с теми кого не знаю, и вообще спать. устала от людей, от школы, от матери, от сестер. устал от всех кто думает, что может обращаться со мной так как взбредет в его больную голову. устала от своей слабости и безволия. я ничего кажется не хочу, ничего... - Тильда стоит обхватив себя за плечи и покачивается из стороны в строну.
- а что Самойлов? - чуть погодя спрашивает Толик, - он веселил тебя, как я помню, защищал.
- Ванька то, - говорит Тильда, - он бросил меня на той неделе. сказал, что кто то донес ему на меня, где я и с кем, что делаю. ему мол стыдно теперь со мной. стыдно... - Тильда помолчала, - людям стыдно со мной водиться, дожила.
- брось, - успокаивает ее Толик, - он просто дурак. может понравилась ему кто другая и нашел причину разорвать с тобой. не бери в голову.
- как часто я это слышу, не бери в голову, не бери в голову, - заводится Тильда, - а я не могу не брать в голову то, что происходит. и даже ты, даже ты! ты не хочешь что бы твоя мать или твои друзья знали о нашей дружбе, ты обходишь меня стороной, когда идешь с кем то из них. ты думаешь, я слепая? думаешь, я не вижу? - Тильда уже орала и успокоить ее не было шансов.
- это не так, - попытался оправдаться Толик, - не так, - он мямлил что то в ответ, но внутренне ужасался тому, что Тильда права! она права. он и правда стесняется дружбы с ней, он не хочет что бы мать его знала о ней. он скрывает их общение, держит в тайне.
- Тильда, - начал было он, но она его перебила:
- не надо, не говори ничего. ты не обязан оправдываться. я сама виновата, что все так.
- ты не виновата, - говорит он ей, - во многом нет твоей вины, так вышло.
- я сама пью, - говорит Тильда, - я сама лазаю не пойми где, черти с кем. у меня отвратительная мать сидевшая в дурке, бросивший меня отец. я плохо учусь. да, не надо, не оправдывайся. и вообще, - говорит Тильда жуя сорванный листик с дерева, - забудь. неважно. я гуляла пять дней, не ночевала дома, мне было плохо потом. все болело, меня тошнило, ну как обычно. сегодня наверно я поем, и станет получше. так что забудь, все ок.
- ага, - вяло отвечает Толик. забудешь тут, злобно он думает про себя. Тильда несет одни проблемы, сидело у него в голове, она постоянно в плохом настроении или пьет. кеды свои она не мыла кажется с прошлой весны, волосы грязные. как ее жалко, боже, думал Толик оглядывая Тильду. как жалко, думал он вздыхая, но чем помочь ей, как помочь ей, он не знал.
- покурим? - спросил он у нее дабы что то сказать.
- давай, - соглашается Тильда и протягивает руку. на запястье ее какие то надписи синей ручки и следы от бычков сигарет, какие то новые незажившие, какие то старые уже шрамы.
- кто это делает? - дрогнувшим голосом спрашивает он у нее показывая на следы от сигарет.
- это, - смотрит Тильда на свои руки, - так, был там один. идиот. нравится ему делать больно. то за волосы бывало схватит, то сигарету вдруг об тебя затушит. он сел недавно. как то я сама, - выпуская дым говорит Тильда, - сама попробовала это сделать. ничего хорошего, - сплевывает она под ноги, - дрянь. легче не становится и одним шрамом больше. у меня и так их полно на теле, - она вздыхает, - я вообще вся шрам, вся рана.
- ты говоришь как поэтесса, - усмехается Толик.
- да, - отвечает серьезная Тильда, - мне бы пошло писать стихи. я бы хорошо писала.
они молча курят, накрапывает дождь. небо затягивается седыми облаками. мимо проходят люди с пакетами и сумками в руках. у всех своя жизнь. размеренная, местами уютная. Тильда смотрит на прохожих и думает о том, что многое наверно отдала бы за такую же размеренную и спокойную жизнь. что бы не было по ночам скандалов в твоем доме, что бы на утро помнить как прошел твой вечер, что бы тело твое забыло все шрамы и боль. что бы исцелилось сердце любовью и жизнью.
да, мне надо писать стихи, думает про себя Тильда, надо попробовать.
они расходятся договариваясь встретиться завтра. прибежав в мокром платье домой, дождь разошелся, Тильда берет тетрадь по геометрии и сзади нее пишет:
еще минуточку, палач!
так пахнут вишни в цвете мая
что им наш крик и тихий плач
нас ни на миг не понимая
прекрасен мир в часы восхода
и в предзакатные часы
заметит ль кто наш день ухода
наш след прощальной полосы
аллеет что над горизонтом.
дальше ей хотелось продолжить стихотворение, но ничего не шло на ум. так прошло пару часов и Тильда проголодавшись направилась на кухню в весьма приподнятом расположении духа. дождь прошел и с улицы пахло мокрым асфальтом, было свежо и прохладно. не было никого дома, сестры ушли с матерью, Арсен уехал по своим делам. Тильда сидела на кухне одна не включая света и пила сладкий чай. мир за окном казалось стал добродушнее, чем был с утра. жизнь не казалось ужасной и полной грязи. даже лужи на дорогах таили загадочность, а не было просто грязными маленькими болотцами. как удивительно, думала Тильда, ничего не изменилось, все тоже. как удивительно. а мир стал другим. она разогрела суп и его аромат наполнил кухню, нарезала мягкий батон. после того как Тильда с аппетитом поела впервые за несколько дней она взяла мокрую тряпку и протерла подоконник на кухне. а после и все подоконники в квартире. полила цветы, что месяцами забывали поливать. открыла тетрадь и еще раз прочитала ранее написанные строки. посмотрела в окно, там темнело, посмотрела на чистый подоконник, сделала глубокий вдох и с облегчением поняла: дышать стало легче. то ли дело было в еде, то ли в стихах, то ли в подоконнике. Тильда думала на последний.
...
обычно перед школой Тильда встречалась со своей подругой Машей и они шли вместе по пути заглядывая в один из дворов что бы покурить. учиться осталось недолго и росло напряжение связанное с оценками и пересдачами. у Тильды было много двоек, как их исправить она не знала. приходилось надеяться на доброту учителей или на чудо. учиться не хотелось, читать учебники не хотелось. солнце пригревало и в куртках уже было жарко. хотелось на пляж, в прохладную воду. омыться, очиститься, забыть этот учебный год. забыть всё. как то обнулиться что ли, сбросить старую кожу как делают это змеи. очень хотелось Тильде постричься и покрасить волосы в рыжий цвет. она уже копила на это деньги, может быть осенью она покрасится, как раз перед школой. они будут старшеклассницами, так здорово, об этом болтали они с Машей по дороге к месту, где привыкли курить. зашли за угол дома, там были гаражи и изгородь детского сада, деревья скрывали их от чужих взоров. закурили.
- вчера, - выдыхая дым с протяжным звуком говорит Маша, - у меня заболела голова. болела весь вечер. я вспомнила симптомы смертельных болезней, помнишь может кто то нам рассказывал про них в школе, так вот, боль в голове она бывает при многих таких болезнях. весь вечер я ходила сама не своя, было так страшно. наконец я выпила таблетку, а после ходила боялась уже побочные эффектов, знаешь аллергия там сильная или что то такое. мне было так ужасно, так ужасно, - голос Маши дрожит и даже рука ее с сигаретой трясется, - под конец вечера я спряталась под свой письменный стол и просидела там в темноте до одиннадцати ночи. приходила мама и искала меня, но я не ответила ей. мне было так страшно, что я не могла говорить.
- ты дура, Маш, - выслушав подругу резюмирует Тильда, - ты даже больше ненормальная дура, чем я.
- нет, Тиль, то не смешно, - говорит серьезная Маша, - мне вчера казалось, что рядом кружит сама смерть. понимаешь? рядом со мной. я чувствовала ее, мне было так страшно, так страшно...
- и что же, - говорит Тильда, - смотрю сегодня ты воскресла.
- это была страшная ночь, - не отвечая на сарказм подруги говорит Маша.
- я даже не знаю, - размышляет Тильда, - не знаю что может помочь тебе.
- мама хочет что бы я сходила к психиатру, но я боюсь этого больше, чем смерти, - говорит Маша сильно выпучив свои синие глазища.
- ты стала чаще загоняться после того как перестала пить, - Тильда делает последнюю затяжку и тушит бычок об стену дома, - раньше мне казалось ты не боишься ничего.
- глупости, - нервно смеется Маша, - все боятся.
- не знаю, - усмехается Тильда, - я когда пьяная мало чего боюсь.
- это точно, - смеется Маша и лицо ее светлеет, сходит с лица темная тень вчерашней ночи, - ты просто безумная, Тиль, а когда пьешь, то вообще нет слов. помнишь, - загораются от воспоминаний у Маши глаза, - помнишь, как мы стояли на окне на 8 этаже, у Пятницкой в гостях когда пили? вот это было сумасшедше! просто крышеснос! мне казалось тогда, что ты прыгнешь, правда! ты так смотрела вниз, будто что то ждет тебя там, мне казалось ты прыгнешь, ей богу!
- компотика бы попили на поминках, - с серьезным лицом шутит Тильда, - я думала об этом. и тогда ты права, я думала там на окне, что ничто не мешает мне прыгнуть, ничто. и ничто не держит.
- Тиль, - докурив говорит Маша, - это страшно. и вчера я думала о том, что не хочу умирать, не хочу что бы умирали мои близкие, подруги. Настька и ты.
- у нас траурные темы с утреца пораньше, - попыталась разрядить обстановку Тильда, - нам пора идти.
по дороге в школу Маша продолжала рассказывать Тильде про вчерашний страшный вечер и свою головную боль, а Тильда думала о том, что есть на свете один человек, который будет расстроен узнав о ее, Тильды, смерти. оказывается есть.
Маша стала близка ей не так давно, может два-три года назад. раньше они не дружили особо. а сблизились наверно оттого, что обе стали гулять и выпивать. вместе катались на чужие дачи, спали на чьих то квартирах. Маша меньше, чем Тильда, но все же. у Маши была хорошая мама и отец, что не жил с ними, но помогал деньгами. Маша дорого, но безвкусно одевалась. Тильда часто думала о том, что будь у нее столько денег сколько у Маши она бы могла гораздо лучше выглядеть. у Маши было черное каре и большие синие глаза, она была очень бледная и худая. у ее мамы кроме нее не было детей, но с Машей как она сама говорила тоже не задалось. у Маши было много страхов и фобий. раньше она спала не выключая свет, потом боялась открытых окон. когда курила она боялась умереть от рака легких, когда пила она боялась что в один день откажет ее печень. Тильде казалось, что пила она ради того что бы хотя бы на время избавиться от своих страхов. она боялась врачей и их белых халатов. один раз она рассказала Тильде сон, ей снилось что врачи в белых халатов крепко держат ее и она никак не может освободиться. она кричит, но ей затыкают рот. она хочет что то сказать, но не может, не чувствует своего тела, а после - темнота. когда Маша рассказывала этот сон у Тильды появилась мысль, что это ее будущее. будущее Маши, а может быть и самой Тильды.
иногда когда они сильно напивались Маша начинала с кем то говорить, но рядом никого не было. она могла часами вести пьяные беседы с пустотой. это было страшно. Тильда сразу трезвела в такие моменты и вела ее в душ, под холодную воду.
еще Тильда знала, что Маше нравится Димка Томкин, парень Насти, третьей их подруги. конечно Маша об этом не говорила вслух, лишь однажды очень пьяная проговорилась Тильде, но та обещала никому и никогда ее не выдавать. и не выдавала. но все это было так нелепо и глупо. Димка любил Настю это было ясно давно. у Машки не было никаких шансов быть с ним, и она сама, и Тильда это знали. и было за нее Тильде так обидно, так грустно. Насте всегда доставались чужие мечты. она была высокой и фигуристой, из всех троих у нее была самая пышная и красивая грудь. она выглядела и говорила так, как мечтала бы Тильда. у нее был Димка Томкин, о котором мечтала Машка. она никогда сильно не напивалась, никогда! она всегда знала меру и Маша с Тильдой смотрела на нее как на полубогиню. она всегда помнила окончание всех вечеров и пьянок. удивительный человек была эта Настя. и вместе с тем они всегда вместе гуляли, пили, орали. она была в целом не менее дура, чем они. но все же, другая. и вот это ее инаковость вызывала зависть, чувствовалось рядом с ней, что ты сама по себе ниже, недостойнее ее. перечить ей особо не хотелось, даже когда она была неправа. училась она хорошо, имела твердые четверки и даже пятерки. лишь два учителя, по физкультуре и географии ее почему то не любили и ставили ей три. Тильде казалось они будто тоже чему то в ней завидуют. может быть ее молодости, красоте. юности.
на переменах они бегали к заднему входу школы и курили там на свой страх и риск быть пойманными завучем. учебный день тянулся невероятно долго. в школе на уроках Тильда тоже сидела с Машей, они переписывались сзади тетрадей и лишь этим скрашивали свою скуку. на геометрии их рассаживали и Тильда сидела с Мишкой Иванцовым. хорошист, да и в целом симпатичный парень. Тильда всегда списывала у него или просила подсказать. он подсказывал. однажды она попросила у него взаймы немного денег и он к ее удивлению дал их ей. она до сих пор их ему так и не вернула.
- Миш, - шепнула Тильда, он кивнул в знак того, что слышит ее, - помнишь, я денег брала у тебя, - он еще раз кивнул, - я верну. может чуть позже.
- Изотова, - раздался голос Фатимы Антиповны, - о чем беседуем? все знаем? если так, выходи расскажи нам новую тему.
Матильда смолкла и уставилась в парту перед собой.
- почему не пришла твоя мама? ее вызывали к директору.
Матильда сидела молча и не поднимая глаз на учительницу.
- почему такой большой вырез на блузке, Изотова? - не унималась Фатима Антиповна. в классе захихикали, - ты ученица или куртизанка, в конце то концов!
Тильда молчала и все еще надеялась что учительница вернется к рассказу о новой теме.
- в наше время, - повернувшись к окну говорит Фатима Антиповна, - девушкам было бы стыдно так одеваться и вести подобный образ жизни.
- Фатима Антиповна, - раздался писклый голос Маши, - давайте продолжим, скоро звонок.
- ну уж нет, - хохотали парни на задних партах, - давайте поговорим о Матильде и ее коварствах. это вы еще не знаете, где она ночует, - говорит кто то из них и раздаются всеобщие смешки.
Тильда молча сидит на своей парте и борется с порывом в себе вскочить и выбежать вон из класса. нет, думает Тильда, не дать им себе сломать. не встану!
- ладно, не мешайте! - возвращается к делу учительница, - продолжим. и правда время осталось очень мало.
- как ты это все терпишь? - после школы спрашивает ее Маша, - они идиоты, они говорят всякие гадости! - Маша имела в виду пару их одноклассников и ребят из параллельных классов, что при встречах в школе нет-нет да и говорили Тильде какую нибудь колкость.
- мне и без них проблем хватает, - отвечает ей Тильда.
- но как? почему ты их не заткнешь, не пресечешь? - не унималась Маша.
- живым рта не закроешь, - тут же отвечает ей Тильда, - никогда не закроешь им рта.
- я бы не вынесла, - говорит Маша всхлипывая, - это так унизительно, так низко. какое они имеют право обсуждать тебя.
- не канючь, - смешно пресекает ее Тильда, - так ты недолго продержишься без вина.
- да, - соглашается Маша, - если сегодняшний вечер будет подобен вчерашнему, я долго не выдержу.
они невесело смеются и заворачивают за знакомый угол покурить напоследок.
- ты это, - говорит Тильда, - если будет вечером плохо приходи, чего нибудь придумаем.
- да, - соглашается Маша, - хорошо. если что я приду.
в десять часов вечера к Тильде прибежала взвинченная Маша. ей показалось что в ее левом ухе стало как то громко звенеть. она не знала что с этим делать и залезла вновь под стол, но это не помогло. тогда она решила бежать к Тильде. где то час они стояли в подъезде и курили, а после решили все таки выпить. рядом с парком, что в паре остановок от дома Тильды был маркет, который круглосуточно работал. они решили идти до него. мысль о выпивке их развеселила и из подъезда они выкатились со смехом. забыв обо всех своих страхах они смело отправились на встречу этой ночи.