Воспоминания участника "Камерного театра" г. Тольятти - Михаила Клавдиева.
Статья опубликована в Самарской газете "Культура" №6-7 (апрель 2020г.)
***
В самом конце 74-го в театр приехал младший брат Толи Берладина – Юра, тоже выпускник Тамбовского института культуры. А немного позже – Витя Николаев, тоже тамбовский выпускник. Планы были грандиозные, совершенно неожиданно возникла идея, которая станет самой яркой нашей победой – «А зори здесь тихие…». Повесть эту мы все хорошо знали и слышали о легендарном спектакле Юрия Любимова. Но что сможем мы? Замысел этот держали в тайне от коллектива, присматривались к нашим девчонкам.
В один прекрасный день, на читку новой пьесы были приглашены 10 актрис. В комнате -приглушённый свет, на полу - сосновые ветки, брезент, на столе в луче прожектора лежит экземпляр пьесы и название её прикрыто офицерской фуражкой. Актрисы наши и во время, и после читки были растеряны и даже испуганы, но репетировали потом так яростно, так отчаянно! Сначала мы были закрыты на репетициях ото всех: приходили как в казарму и сразу начинали со строевой подготовки. Очень многому научились и стали совершенно родными друг другу. Вся труппа только по слухам представляла себе, что у нас там происходит: какие-то дежурства, наряды, караулы.
У актёров особого интереса к пьесе не было: ясно было, что все они немцы. Но вдруг появилась какая-то тайна: прошёл слух, что немцев в спектакле не будет! Дело в том, что решение родилось от мучительных попыток добиться максимального приближения к максимальному удару от повести. Мы поняли, что при такой дистанции от зрителя невозможно сыграть спектакль как бытовую историю. Нужен поэтический эквивалент событий, понятный и близкий сегодняшнему зрителю. И появилось решение оформить спектакль современными, очень модными тогда песнями популярнейшего ансамбля «Цветы», а смерть героинь изобразить через танцевально-пластический этюд. Так в спектакле появился персонаж Смерть, или Судьба.
Оформлен спектакль был очень лаконично: пять прямоугольных станков, обшитых брезентом, патронные ящики и маскировочные сетки. От военной формы мы тоже отказались – чёрные брюки и водолазки, пилотки и солдатские ремни. У Васкова - фуражка и кобура с наганом. У Смерти – белая водолазка и нож в чехле. Когда девушки встречали свою Смерть, у них в руках появлялся ослепительный оранжевый прозрачный шарф. Это последнее, чем они могли защититься, а Смерть должна была отнять этот шарф и воткнуть его ножом в ячейку маскировочной сетки.
В конце спектакля пять ярких шарфиков стекали по стене, а Васков, уже не прячась, вступал в последний бой со Смертью и выламывал у неё из рук нож. Потом стоял и плакал над поверженной Смертью, а его девочки выходили к нему: Гурвич несла его кисет, Бричкина – слегу, которую она забыла перед болотом, Четвертак – сапог Сони, который Васков заставил её надеть, Осянина возвращала ему наган, из которого она застрелилась, а Комелькова выносила ящик патронных гильз и высыпала их на площадку.
Потом мы заметили, что гильз становится всё меньше: это зрители, уходя, уносили их на память. Этот спектакль нас окончательно прославил. Он вошёл в энциклопедию как один из лучших спектаклей страны среди любительских театров.
***
Продолжение http://proza.ru/2020/05/10/1518
На фото: фрагмент спектакля "А зори здесь тихие..." 1975 год, г.Тольятти
Образ смерти - Юрий Берладин, в центре Васков - Михаил Клавдиев.