II том
(Сексуальные инверсии)
Хэвлок Эллис
(выкладывается по мере перевода)
Предисловие к третьему изданию
Еще профессором Вильгельмом Оствальдом было замечено, что проблема гомосексуальности досталась к нам еще со Средневековья, когда пять сотен лет инвертированными людьми обращались как с ведьмами и еретиками. Вопрос рассматривали больше с социальной и гуманитарной сторон, чем с биологической или психологической. Нет сомнений в том, что человеческий интерес к вопросу инверсии, больше с научной точки зрения, поскольку именно с этой стороны он менее всего изучен, можно отметить по той замечательной работе, проводящейся в последние годы в области изучения гомосексуализма.
В итоге подобной работы, на протяжении последний четырнадцати лет, прошедших с публикации последней редакции данного исследования, количество научных работ в этой области настолько возросло, что подготовка новой редакции этой книги стала длительной и трудной задачей. Почти каждая страница была переписана или увеличена, а список авторов увеличился почти вдвое. Многое в книге было изменено. Добавлены шестнадцать новых историй, избранных из различных случаев по тепе, типичных и полных.
Эти дополнения к тому были продиктованы различными причинами. Многие из коротких и менее содержательных историй, бывших в ранних редакциях, были опущены. Так же как и три приложения, поскольку информация, содержавшаяся в них, более не считалась актуальной. В попытке избежать нежелательного увеличения размера этого тома, уже намного большего, чем в предыдущей редакции, новое изучение Эонизма, или сексо-этической инверсии, было вставлено в том V, где ему, скорее всего, более подобает быть, чем здесь.
Хэвлок Эллис
Предисловие к первому изданию
В моим намерения не входило публиковать работу по изучению ненормального проявления сексуального инстинкта прежде обсуждения нормальных проявлений. Однако это произошло, что эта часть моей работы была прочитана первой, и, поскольку, я таким образом получил достаточно времени для развития центральной част моей темы, я не сожалею об изменении планов.
Вначале я не собирался посвящать целый том сексуальным инверсиям. Возможно, что я относился к данному предмету, как к оскорбительному и неприятному, поэтому считал неразумным уделять ему слишком много внимания. Однако, со временем я обнаружил, что несколько человек, к которым я питал искреннее уважение, оказались имели врожденную склонность к этой ненормальности. В то же время я представил, что в Англии, более чем в какой-либо другой стране, закон и публичное мление возлагают тяжелое уголовное бремя и социальное порицание на инстинкт, который, для обладающих им, кажется вполне естественным и нормальным. Отсюда становилось ясно, что данная тема требует самого внимательного и особого обсуждения.
Нет никаких сомнений, что в отношении сексуальной инверсии существует особая осуждающая точка зрения. Я знаю ученых мужей из области медицины, за многие годы не встречавшиеся ни с одним подобным случаем. Действительно, мы можем вспомнить, что около пятнадцати лет назад общее число зарегистрированных случаев в научной литературе, едва ли равнялось числу случаев британской расы, полученных мной, и что до того как мои первые случаи были опубликованы, не было ни одного случая в Британии, не связанного с психбольницей или тюрьмой. Я имею ввиду из тех, что были описаны. Возможно, не так много людей, представляющих, что обращение сексуального инстинкта по отношению к личности того же пола, может рассматриваться, как врожденный, подобно тому, каким врожденным является сексуальный инстинкт вообще. И совсем мало людей не будет удивлено, если бы были опубликованы списки имен людей, сексуально инвертированный, занимающих в настоящее время почетные должности в церкви, на государственных постах, в обществе, искусстве или авторов книг. Невозможно утверждать наверняка, что все подобные люди обладают врожденным инвертированным инстинктом, но в большинстве случаев эта тенденция кажется инстинктивной и проявляется в несколько раннем возрасте. Однако в любом случае, следует представлять себе, что в этом томе мы не обсуждаем личностей, склонных к лунатическому безумию или заключенных. Мы касаемся обычных людей, живущих свободно. Некоторые из них страдают из-за своей ненормальной организации, но тем не менее, они обычные члены общества. В некоторых случаях мы касаемся отдельных личностей, чьи моральные или возвышенные идеалы подвергались влиянию их окружения, ничего не знающих об особой организации, сформировавшей в значительной степени эти идеалы.
Я в неоплатном долгу перед несколькими друзьями за их записи, наблюдения и корреспонденцию по теме, особенно одному человеку под псевдонимом «Z», и другому «Q», сообщивших мне большое количество замечательных историй и так же приложивших к ним ценные записи. Я так же благодарен «Джозии Флинту» (чьи статьи о бродягах в «Атлантическом ежемесячнике» и «Харперс Магазин» привлекли широкое внимание) за приложение о гомосексуализме среди бродяг. Докторам Кирнану и Лидстону, а так же Талботу за помощь в различных местах в тексте. Так же доктору К, американскому физиологу женщине, помогавшей мне добывать различные случаи, а так же составившей примечание. Все иные благодарности приведены в тексте.
За последние три года появилось множество медициинской или медико-судебной литературы, в которой описано множество случаев. Все это было в «Alienist and Neurologist», «Journal of Mental Science», «Centralblatt f;r Nervenheilkunde», «Medico-legal Journal», «Archivo delle Psicopatie Sessuale». Случаи, появляющиеся в этой книге, слега сжаты, но ничего с точки зрения психологического интереса, не опущено. Из-за некоторой задержки публикации английского издания этой работы в Bibliothek f;r Sozialwissenschaft (1896) уже появился немецкий перевод моего друга, доктора Ханса Куреллы, редактора Centralblatt f;r Nervenheilkunde. Немецкое издание содержит некоторые материалы, в итоге отклоненными английскими издательствами, как второстепенные. С другой стороны, многое было добавлено к английскому изданию и все тщательно переработано.
Хочу только добавить, что если покажется, что я проигнорировал некоторые случаи и аргументы, приведенные другими авторами, это не значит, что я хочу приуменьшить ценность работы моих предшественников в этой области. Единственно ради чего это сделано, вовсе не потому, что я не желал популяризировать различные взгляды на тему, а просто мне хотелось привести собственные результаты. Если бы я не смог представить новые факты по теме, пролить новый свет на эту область, я не чувствовал бы удовлетворение в исследовании темы сексуальной инверсии в целом.
Хэвлок Эллис
Содержание
Предисловие к третьему изданию
Предисловие к первому изданию
Сексуальная инверсия
Глава I. – Введение
Гомосексуальность среди животных - Среди низших человеческих рас – Албанцы – Греки – Эскимосы – Племена Северозападных Соединенных Штатов – Гомомсексуальность среди солдат в Еврое – Равнодушие, часто проявляемое европейскими низшими классами – Сексуальная инверсия в Риме – Гомосексуальность среди заключенных – Среди мужчин выдающегося интеллекта или моральных лидеров – Мюрэ – Микеланджело – Винкельман – Гомосексуальность в Английской истории – Уоль Уитман – Верлен – Климатическая теория гомосексуализма Бёртона – Фактор рас – Распространенность гомосексуализма сегодня.
Глава II. – Изучение сексуальной инверсии.
Вестфаль – Хёссли – Каспер – Ульрих – Краффт – Эббинг – Молл – Фере – Кирнан – Лидстон – Раффалович – Ждвард Карпентер – Хиршфилд.
Глава III. – Сексуальная инверсия у мужчин
Относительно неопределенное состояние сексуального импульса на ранних этапах жизни – Фрейдистский взгляд – Гомосексуальность в школах – Вопрос приобретенной гомосексуальности – Латентная инверсия – Замедленная инверсия – Висексуальность – Вопрос истинной инвертированности – Истории
Глава IV. – Сексуальная инверсия у женщин
Доминирование сексуальной инверсии у женщин – Среди цивилизованных женщин – Среди низших рас – Временная гомосексуальность в школах, и так далее – Истории – Физические и психические характеристики инвертированных женщин – Современное развитие гомосексуализма среди женщин.
Глава V. – Природа сексуальной инверсии
Анализ историй – Раса – Наследственность – Общее состояние здоровья – Первое проявление гомосексуального импульса – Раннее сексуальное развитие и гиперэстезия – Внушение и другие возбуждающие причины инверсии – Мастурбация – Отношение к женщинам – Эротические сны – Способы сексуальных взаимоотношений – Псевдо сексуальное притяжение – Физические аномалии в сексуальной сфере – Артистические и другие способности – Моральные взгляды инвертированных людей.
Глава VI. Теория сексуальной инверсии.
Что такое сексуальная инверсия? – Причины взглядов, отклоняющихся от нормы. – Теория неработоспособного внушения – Важность врожденного элемента в инверсии – Фрейдистская теория – Эмбриональный гермафродитизм, как ключ к инверсии – Инверсия, как разновидность или «Спорт» - Сравнение с лдальтонизмом, синестезией и другими аномалиями – Что такое аномалии? – Не обязательно болезнь – Отношение инверсии к дегенерации – Возбуждающие причины инверсии – Не работает в отсутствии предрасположенности.
Глава VII. – Выводы
Предотвращение гомосексуальности – Влияние школы – Совместное обучение – Лечение сексуальной инверсии – Кастрация – Гипнотизм – Ассоциативная терапия – Психоанализ – Ментальная и физическая гигиена – Брак – Дети инвертированных родителей – Отношение общества – Ужас, вызываемый гомосексуальностью – Юстиниан – Кодекс Наполеона – Законодательная база в этом вопросе в Европе сегодня – Германия – Англия – Как следует относиться к гомосексуализму нам самим?
Приложение А.
Гомосексуализм среди бродяг.
Приложение В.
Школьная дружба у девочек.
;
Сексуальная инверсия
Глава I. – Введение
Гомосексуальность среди животных - Среди низших человеческих рас – Албанцы – Греки – Эскимосы – Племена Северо-западных Соединенных Штатов – Гомосексуальность среди солдат в Европе – Равнодушие, часто проявляемое европейскими низшими классами – Сексуальная инверсия в Риме – Гомосексуальность среди заключенных – Среди мужчин выдающегося интеллекта или моральных лидеров – Мюрэ – Микеланджело – Винкельман – Гомосексуальность в Английской истории – Уоль Уитман – Верлен – Климатическая теория гомосексуализма Бёртона – Фактор рас – Распространенность гомосексуализма сегодня.
Сексуальная инверсия, как здесь это понимается, значит сексуальный инстинкт, обращенный за счет врожденной конституциональной аномальности в отношении собственного пола. Таким образом, это более узкий термин, чем гомосексуализм, включающий в себя все сексуальные притяжения между двумя личностями одного пола, даже когда, кажется, нет какого-либо природного объекта сексуального притяжения. Подобный феномен имеет место быть среди всех человеческих рас, а также среди высших животных. И только в недавнее время сексуальная инверсия была общепризнана. В более ранние периоды ее не отличали от общего термина гомосексуальности, а сама гомосексуальность рассматривалась как национальный обычай, как личный грех, или как неважный эпизод в тяжелой форме безумия. [1] Далее мы будем отличать сексуальную инверсию и все другие формы гомосексуальности, от другого вида инверсии, имеющей сексуальный импульс являющийся гетеросексуальным, то есть нормальным. Инверсия подобного рода заставляет человека ощущать себя представителем противоположного пола и насколько возможно перенимать привычки, вкусы и одежду противоположного пола, в то время как направление сексуального импульса остается нормальным. Подобное состояние я описываю термином сексо-эстетической инверсии или эонизмом.
Номенклатура этой очень важной формы сексуальной перверсии, с которой мы имеем дело, чрезвычайно обширна, поэтому большинство исследователей бывают сбиты с толку и теряются в обозначениях, стараясь привести более точные, лучшие и в то де время наиболее обезличенные названия для этого.
Среди исследователей современности первым был Ульрих, который, не ранее как в 1862 году, использовал термин «Уранианец» (Урания), основанные на хорошо знакомом мифе Платоновского «Пира». Позже он германизировал термин в «Urning» для мужчин и «Urningin» для женщин и ссылался к общему состоянию, как к «Urningtum». Он так же изобрел большое число других родственных терминов на той же основе. Некоторые из этих терминов были заметно популярными, но они были слишком причудливы и трудны, чтобы завоевать общее признание. Использованные в других языках, помимо немецкого, эти термины не могут быть использованы в германизированной форме, и вряд ли правильно будет использовать термин "Urning" в английском языке. "Uranian" будет более корректно.
В Германии первым общепринятым термином в научной среде был «противоположные сексуальные чувства» (Kontr;re Sexualempfindung). Впервые он был примененм Вестфалем в 1869 году и использовался Краффт-Эбингом и Моллом. Несмотря на то, что термин был принят ранними исследователями и считался вполне безопасным и достаточно завуалированным, использовать его было несколько неловко, поэтому в настоящее время он достаточно редко используется в Германии. Так же в настоящее время его никогда не используют за пределами Германии. Его подавил широко распространившийся термин «гомосексуализм». Он так же был введен (малоизвестным венгерским врачом, Бенкертом, использовавшим псевдоним Кертбени) в том же году (1869), но сперва привлек мало внимания. С точки зрения филологии, данный термин, это своего рода нежелательный сын греческого и латинского языков, при этом его значение – сексуальное притяжение к своему полу – достаточно ясно и определенно, в то же время он свободен от какой-либо негативной ассоциации как благоприятного, так и неблагоприятного характера. (Эдвард Карпентер предложил устранить некоторую несуразность лингвистического характера, трансформировав его в «гомогеник», хотя это могло значить не только «по отношению к собственному полу», но и нечто вроде «того же вида», а в немецком языке уже была подобная попытка образования термина). Термин «гомосексуальный» имеет и другое преимущество. Будучи полученным из классического источника, его легко перевести на множество других языков. И сегодня, это самый распространенный основной термин, описывающий данный феномен, с которым мы имеем дело. Так же его использовал сам Хиршфиилд, в настоящее время ведущий авторитет в этой области, в качестве заглавия для своей энциклопедической работы «Die Homosexualit;t».
«Сексуальная инверсия» (на французском "inversion sexuelle," на итальянском "inversione sessuale"), термин, прежде широко использовавшийся сначала во Франции и Италии, с тех пор, как Шарко и Маньян, в 1882г., опубликовали описание нескольких случаев этой аномалии в Archives de Neurologie. Однако в Италии термин уже использовался, будучи введенным Тамассией в Revista Sperimentale di Freniatria, в 1878 году. Я не смог выяснить когда и где термин «сексуальная инверсия» был использован впервые. Возможно, родиной его является Англий, где задолго до работ Шарко и Маньяна я заметил, в анонимном обзоре первой работы Вестфаля в журнале Journal of Mental Science (впоследствии отредактированном доктором Модсли) за октябрь 1871 года, где "Contr;re Sexualempfindung" переведено, как «инвертированная сексуальная наклонность». Насколько мне известно, «сексуальная инверсия» впервые была упомянута в Англии, как наилучший термин, Д. А. Саймондсом в 1883 году в опубликованном им в частном порядке эссе, «A Problem in Greek Ethics». Позднее, в 1897 году был применен тот же термин, как я полагаю впервые публично в Англии, в настоящей работе.
Нет необходимости ссылаться к огромному числу имен, в той или иной мере касавшихся этой темы. (Обсуждение номенклатуры можно обнаружить в первой главе работы Хиршфилда, Die Homosexualit;t,, а некоторые специальные термины в статье Шаутена, «Sexual-Probleme», за декабрь 1912 года. Возможно, будет достаточным упомянуть старинный теологический и юридический термин «содомия», поскольку он все еще достаточно популярен при описании подобной перверсии, хотя, так же следует помнить, что его привязали к физическому половому акту, даже когда он совершается гетеросексуально и имеет мало общего с описываемой здесь психической склонностью. Этот термин берет свое начало в истории (изначально в Исходе, гл. XIX), где говорится о посетителях Лота, с которыми хотели иметь сношение жители Содома, а затем последующее разрушение Содома и Гоморры. Данная историю подготовила прекрасную почву для использования подобного термина, хотя сами евреи не относились к содомии, как греху Содома, но скорее как не гостеприимство и жестокосердие по отношению к бедным (J. Preuss, Biblisch-Talmudische Medizin, pp. 579-81), а христианские теологи, как и католические, и протестантские (смотрите, например, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. iv, p. 199, and Hirschfeld, Homosexualit;t, p. 742), утверждали, что это не было гомосексуальностью, а скорее другими видами взаимоотношений, которые спровоцировали разрушение городов равнины. В Германии «содомия» долгое время использовалась в качестве обозначения скотоложства или сексуальных отношений с животными, но это использование термина совершенно неоправданно. В Англии, существует другой термин «buggery» - мужеложство, идентичное значению содомии и в равной степени распространенное. «Баггер» (по-французск бугр), это искажение от «булгар», названия древних болгарских еретиков, практиковавших это извращение. Люди во всех странах всегда стремились связать сексуальные извращения с какой-либо другой страной, кроме своей.
В этом томе данной работы используется термин «сексуальная инверсия» и «гомосексуализм». Во-первых, это делается для того, чтобы указать на то обстоятельство, что сексуальный импульс, изначально обращен на людей собственного пола. Кроме того, эти термины более полно описывают общие явления сексуального влечения между представителями одного пола, даже в незначительном или временном характере происходящего. Следует, однако, признать, что точного определения, отделяющего один термин от другого не существует. Между тем, есть вполне четкое отличие в самом явлении. Так Айвен Блох применяет термин «гомосексуализм» к врожденной форме, а «псевдо-гомосексуализм» к приобретенным или стимулированным формам. Те личности, которых привлекают оба пола, в настоящее время обычно называются «бисексуалами», что является более удобным термином, чем «психо-сексуальный гермафродитизм», использовавшийся ранее. И, кроме того, остаются обычные люди, описываемые как «гетеросексуальные».
Перед тем как непосредственно перейти к изучению сексуальной инверсии, рассматривая случаи, предоставленные нам со всей научной точностью, есть смысл в кратком обзоре взглянуть на явления, предстающие перед нами, пока еще едва или вообще не дифференцированных среди животных, человеческих рас и в разные периоды.
Среди животных в одомашненном или ограниченном состоянии достаточно легко найти свидетельства гомосексуального притяжения, особенно в отсутствии представителей другого пола. [2] Это было известно еще древним. Так египтяне рассматривали двух самцов куропатки, как символ гомосексуальности, а Аристотель заметил, что две голубки могли покрыть друг друга, если рядом не было подходящего самца. Буффон, наблюдал множество подобных примеров, особенно среди птиц. Он обнаружил, что если самцов или самок различных видов – например, куропаток, сов, голубей – закрыть вместе, они рано или поздно начинают проявляют гомосексуальные наклонности. Причем самцы в этом смысле активнее, чем самки. Совершенно недавно Сэн-Клер Дэвиль, наблюдавший за собаками, баранами и быками в условиях изоляции, заметил, что сначала они становятся беспокойными и опасными, а затем начинают испытывать состояние перманентного сексуального возбуждения, вне зависимости от законов течки, и ведут себя так, что организуют между собой пары. Присутствие противоположного пола помогает им довольно быстро восстановить прежние предпочтения. [3] Бомбарда из Лиссабона утверждает, что в Португалии хорошо известно, что в каждом стаде быков обязательно есть один бык, готовый предложить себя как другим быкам в качестве самки. [4] Можно легко наблюдать, как коровы во время гона распространяют свое влияние на других коров, имитируя с ними игру быка. Лассанж так же заметил среди молодых сов и щенков, что прежде чем у них бывают отношения с противоположным полом, и в состоянии полной свободы, они делают робкие попытки иметь секс со своим полом. [5] Это действительно в качестве небольших перверсий можно наблюдать довольно часто, особенно среди щенков, которые впоследствии становятся вполне нормальными. Среди белых крыс, а они очень любвеобильные животные, Стенах обнаружил, что когда нет самок, самцы практикуют гомосексуализм, хотя только с теми самцами, с которыми они довольно долго были до этого вместе. Более слабые крысы играют пассивную роль. Но когда самка подсаживается к самцам, они тот час обращаются к ней. Самки же, хотя иногда совершенно безразличны к сексу, никогда не предпочитают собственный пол.
В отношении играющих женскую роль слабых мужских особей крыс, стоит отметить наблюдение Фере, обнаружившим нечто подобное среди насекомых, где гомосексуальные отношения бывают среди уставших особей. Так, среди майских жуков, как только самец отделяется от самки, он может принимать пассивное участие (в редких случаях при гомосексуальных связях) со свежим мужчиной. [7]
Гомосексуализм, кажется, особенно распространен среди птиц. Именно птицы привлекали наблюдателей с древнейших времен, а так же много наблюдений было сделано в относительно недавнее время. Так Селус, очень внимательный наблюдатель за птицами, обнаружил, что турухтан, самец Machetes pugnax, страдает от сексуальной недостаточности из-за застенчивости самки (риф), и в итоге часто вынужден вступать в гомосексуальные отношения с себе подобными. Интересно и то, что рифы часто, даже в присутствии самцов, могут ухаживать друг за другом и иметь отношения. [8] Мы можем ассоциировать это с развитым эротическим моментом у птиц, при этом возникает своего рода туменесценция и присутствуют длительные ухаживания.
Среди высших животных, снова, самки обезьян, даже у взрослых (как информирует нас Молл), ведут себя сексуальным образом по отношению друг к другу, хотя трудно сказать насколько далеко заходит такая игра. Доктор Зайтц из франкфуртского зоологического сада, передал Молл записи собственных наблюдений гомосексуальных проявления среди самцов и самок различных животных, содержащихся в саду (Antelope cervicapra, Bos Indicus, Capra hircus, Ovis steatopyga). [9] Во всех таких случаях мы не имеем дело с истинной сексуальной инверсией, а скорее с небольшим случайным обращением его в аномальную сторону, инстинкт просто хотел взять свое, поэтому это скорее даже рассеянное эмоциональное возбуждение, в отсутствии нормального объекта.
Вероятно, однако, что случаи истинной сексуальной инверсии – в которых инстинкт требует удовлетворения только с собственным полом – могут быть обнаружены среди животных, хотя подобного рода наблюдения, а уж тем более записи, редки. Например, Муцциоли, итальянский авторитетный исследователь голубей, обнаружил, что среди бельгийских почтовых голубей инвертированные практики нередки даже в присутствии большого числа представителей другого пола. [10] Это кажется примером истинной инверсии, хотя мы не можем со всей уверенностью утверждать, привлекал ли другой пол этих птиц. Хотя птицы этого семейства, кажется, особенно подвержены сексуальным перверсиям. Так, М. Д. Бэйли-Мэтр, заводчик с большим опытом и прекрасный наблюдатель, писал Жирару, что «они довольно странные создания по своим обычаям и привычкам и склонны ускользать от самого настойчивого наблюдателя. Ни одно животное не является более развращенным. Спаривание между самцами, и еще чаще между самками, происходит в раннем возрасте, до второго года. У меня было несколько пар голубей, образованных представителями одного пола, ведущих себя целые месяцы так, словно их спаривание было самым естественным, что только может быть. Для продуктивного спаривания такие пары пришлось разделить и на несколько дней посадить каждого с самкой». [11] Также в берлинском зоологическом саду было замечено, что две птицы одного пола стали случайно привязаны друг к руду и оставались вместе, несмотря на настойчивое внимание со стороны противоположного пола. То же произошло и в случае с двумя самцами египетских гусей, составивших пару, и всегда державшихся вместе, яростно отгоняя в сторону любую приближавшуюся самку. Сходным образом, самец австралийской утки-пеганки составил пару с самцом другого вида. [12]
В основном, среди птиц инвертированная сексуальность, кажется, проявляется в месте с развитием вторичных половых признаков противоположного пола, которые иногда можно обнаружить. Так, один заводчик описывает курицу (цветной Доркинг), обладавшей тембром голоса, как у петуха, только резче, подобно тому как каркают вороны, а так же огромный гребень, больше, чем когда-либо виденный у самца. Эта птица обычно приставала к своим же курицам одного пола. В то же время она рано ложилась и производила «больших цыплят». [13] Так же среди уток случайно было замечено, что самки могут иметь одновременно окраску самца и сходные сексуальные предпочтения. Не исключено, что в будущем подобных наблюдений будет намного больше, и что истинная сексуальная инверсия будет обнаружена, как более распространенный факт среди животных, чем это есть сейчас.
Следы гомосексуальных практик, иногда очень распространенных, были обнаружены среди всех основных человеческих рас. И тут не представит большого труда собрать достаточно большой корпус свидетельств подобных практик. [14] К сожалению, путешественники и другие наблюдатели, чьи записи мы используем, часто были слишком застенчивы, чтобы касаться этих тем, и настолько игнорировали подобные исследования, что теперь достаточно трудно обнаружить сексуальную инверсию у какой-либо из низших рас. Путешественники смутно рассказывали о преступлениях против природы, без каких-либо точных описаний отношений, в них участвующих, а также не интересовались тем, насколько врожденным был тот или иной импульс.
Глядя на феномен в целом, насколько все это было описано среди различных низших рас, мы, кажется, обязаны признать существование широко распространенного естественного инстинкт, побуждающего мужчин к гомосексуальным отношениям, и что это иногда, хотя и очень редко, используется и развивается с выгодной социальной стороны. В целом, однако, неестественные сношения (содомия) чаще всего рассматриваются как антисоциальное деяние, и иногда наказывалось самыми серьезными из наказаний, какие только могло изобрести человечество. Например, так было среди древних мексиканцев, в Перу, среди персов, в Китае и среди евреев и магометан.
Даже в очень ранней истории можно обнаружить следы гомосексуализма, с неодобрительной оценкой, либо с отсутствием таковой. Так, существование этого явления в Ассирии и Вавилоне можно проследить из Кодекса Хамурапи, согласно строкам, где к этому явлению, в целом, относились отрицательно. [15] Так же в Египте, что мы узнаем из фаюмского папируса, обнаруженного Петри Флиндерсом и переведенного Гриффитсом, где обсуждается Эфеле, [16] повествуя о том, кто более чем четыре тысячи лет тому назад гомосексуальные практики считались столь древними, что их приписывали богам Гору и Сету. Египтяне выказывали огромного восхищение мужественной красоте, и, кажется, никогда не рассматривали гомосексуализм как наказуемое деяние или даже неприемлемое. Примечательно также, что египетские женщины часто представляли собой мужественный тип, и Хиршфилд рассматривает то, что среди египтян было распространено нечто среднее по сексуальному типажу. [17]
Можно было бы ожидать, что гомосексуальные практики будут поощряться всякий раз, когда это необходимо для сдерживания увеличения населения. Аристотель говорил, что это было позволительно на Крите, вплоть до его конца. А профессор Хаддон рассказывал мне, что в проливе Торреса аборигены оправдывали содомию по той же причине. [18] Впрочем, кажется, в целом, в настоящий момент не так много доказательств, поддерживающих эту точку зрения. Гомосексуальная тенденция процветала среди солдат и наемников. Во время войны, отделенные от женского пола, гомосексуальные инстинкты стремятся к развитию. Подобное явление расцветало, например, среди карфагенян и норманнов, а также среди воинственных дорианцев, скифов, тартарцев и кельтов. [19] Когда же отсутствовала какая-либо мораль, данный инстинкт культивировался и идеализировался подобной военной добродетели, отчасти потому, что он противодействовал смягчающему женскому влиянию дома, а отчасти потому, что, кажется, он носил вдохновляющий характер в развитии героизма и укреплении братского духа. В скорби Давида по Ионафану мы видим описание интимной дружбы – «проходящая любовь женщин» - между двумя товарищами по оружию среди варваров, военной расы. Нет ничего, чтобы указывало на сексуальных характер подобной дружбы, но среди воинов в Новой Каледонии дружба, вне всяких сомнений гомосексуальная, была общепризнана и подчинена определенным законам. Это было братство по оружию, согласно Фоли, [20] сочетанное с педерастией, что было более священно, чем единоутробное братство. У нас есть, однако, более недавний пример подобных взаимоотношений в современной европейской расе – среди албанцев.
Ган, в курсе его Albanische Studien (1854, p. 166), говорит о том, что молодые мужчины между 16 и 24 годами обучают мальчиков с 12 до 17 лет. В Геге женятся в возрасте 24 или 25 лет и затем, обычно, но не всегда, прекращает мальчишескую любовь. Следующий пассаж сообщен Гагом, как услышанное им на исконном языке в албанском Геге: «Чувства любовника к мальчику, чисто как солнечный свет. Оно возносит возлюбленного на пьедестал, подобно святым. Это высшая и самая чистая страсть, на которую только способен человек. Вид прекрасного юноши пробуждает изумление во влюбленном и открывает врата сердца навстречу восторгу, приходящему от созерцания этой милости. Любовь овладевает им настолько полно, что все иные мысли и чувства исчезают. Если он оказывается в присутствии любимого, он отдыхает, глядя на него. Отсутствующий, он не думает ни о чем, кроме него. Если неожиданно появляется любимый, он впадает в замешательство, меняет цвет, становится то бледным, то красным. Его сердце бьется быстрее и мешает дышать. Его глаза и уши только для любимого. Он избегает прикасаться к нему руками, целует только в лоб, поет свою хвалу в стихах, как никогда ни одной женщине». Одна из таких любовных албанских поэм звучит следующим образом: «Солнце, встающее по утру, похоже на тебя, мальчик, когда ты рядом со мной. Когда твой темный глаз обращается на меня, он изгоняет разум из моей головы».
Следует так же добавить, что профессор Вайнгард, хорошо знавший албанцев, уверял Бет (Rheinisches Museum f;r Philologie, 1907, p. 475), что отношения, описанные Ганном, действительно носят сексуальный характер, хотя и несколько идеализированный. Германский ученый, путешествовавший по Албании несколько лет назад, так же уверял Нёке (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. ix, 1908, p. 327), что мог бы полностью подтвердить утверждения Ганна, и что хотя довольно трудно говорить в позитивном ключе, он сомневается, были ли подобные отношения настолько идеальными. Несмотря на большую распространенность среди мусульман, подобное случается и среди христиан, которые даже могут получить на это благословение священника. Тот же писатель замечает, что часто бывают случаи ревности, когда из-за мальчика может случиться даже убийство.
Можно так же упомянуть, что среди чукчей, камчадалов и родственных им народов (согласно русскому антропологическому журналу, процитированному в журнале «Sexual-Probleme», за январь 1913 года, стр. 41) существует гомосексуальные браки среди мужчин и случайно среди женщин, что признано ритуально и обществом.
Албанцы, возможно, принадлежат к той же ветви, из которой произошли дорийские греки, а наиболее важным и известным примером социально признанного гомосексуализма, является случай Греции в период высшей военной, а также этической и интеллектуальной активности. В этом случае, как уже ранее упоминалось, гомосексуальная наклонность имела положительные результаты, что приводило к ее поощрению, если не возведению в ранг добродетели. Плутарх повторяет старое греческое утверждение, что беотийцы, лакедемоняне и критяне были самой воинственной ветвью, поскольку они были самыми сильными в любви. Армия, состоящая из любящих гомосексуальных пар, считалась непобедимой. Не исключено, что именно дорийцы впервые использовали термин педерастия, что было греческой формой слово гомосексуализм. Они были самыми последними из сильных варваров, жестокая горная раса с северо-запада (регион, включающий в настоящее время Албанию), распространившиеся на всю землю, острова и Малую Азию, став правящей расой. Гомосексуализм, конечно, был известен задолго до их пришествия, но именно они сделали его почетным занятием. Гомер никогда не упоминал о нем и он был неизвестен как законный эолийцам или эонийцам. Бет, так же написавший ценную работу по теме дорийской педерастии, утверждает, что дорийцы признавали превосходство гомосексуального брака, и даже заключали мальчишеские браки. Отдельные пережитки этой практики указывают на то, что, как полагает Бет, до вторжения в Грецию это был общепринятый дорийский обычай. Подобные союзы даже получали статус своего рода религиозных обрядов. Более того, для молодого критянина было позором не иметь подобных отношений. Это говорило о том, что он чем-то болен. Педерастией человек пестовал свои добродетели, словно посредством полового акта дольше оставался молодым.
В период поздней Греции педерастия стала ассоциироваться в большей степени не с войной, а с атлетизмом. Ее приукрасили и интеллектуализировали поэзия и философия. Не приходится сомневаться, что как Эсхил, так и Софокл культивировали любовь к мальчикам, а идеализированное описание этого в диалогах Платона стало причиной того, что явление начали практически ассоциировать с его именем. Так в ранней версии «Хармидов» мы встречаемся с молодым человеком, именем которого назван диалог и испытываемыми им эмоциями, и описаниями их. Но даже в ранних диалогах Платона сексуальная сторона педерастии описывается лишь косвенно, и он осуждает это явление в окончательных «Законах». [21]
Ранние стадии греческой педерастии интересно описаны в работе Бет, "Die Dorische Knabenliebe," Rheinisches Museum f;r Philologie, 1907. В работе Д. А. Саймондса по изучению поздних аспектов педерастиии, даются описания этого явления, как это отражено в греческой литературе, «A Problem in Greek Ethics». Здесь дается раннее германское издание настоящего исследования, но (несмотря на то, что оно было частным образом опубликовано в 1883 году автором тиражом в двенадцать копий, затем работа была пиратским образом скопирована в другом частном издании) пока еще не опубликованное в Англии. Педерастия в греческой поэзии также изучалась Полом Брандтом, «Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, тома. viii и ix», и Отто Кнаппом (Anthropophyteia, том iii, pp. 254-260), пытавшемся продемонстрировать чувствительную сторону педерастии. С другой стороны, Лихт, работая над чем-то сходным с Бетом (Zeitschrift f;r Sexualwissenschaft, August, 1908), имел дело с этическим элементом педерастии, утверждая наличие выгодного морального влияния этого явления, утверждая на основании этого, что именно поэтому оно считалось священным. Лихт также опубликовал интересное исследование педерастии в аттической комедии (Anthropophyteia, vol. vii, 1910), от отмечал, что «без педерастии греческая комедия немыслима». Педерастия в греческой антологии была полностью исследована П. Стефанусом (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. ix, 1908, p. 213). Кифер, изучавший творчество Сократа в отношении гомосексуализма «O. Kiefer, "Socrates und die Homosexualit;t," Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. ix, 1908), заключается, что он был бисексуален, но что его сексуальные импульсы были сублимированы. Модно также добавить, что достаточно много результатов недавних исследований педерастии было собрано и переработано Хиршфилдом «Die Homosexualit;t, pp. 747-788», и Эдвардом Карпентером, «Intermediate Types Among Primitive Folk, 1914, часть ii». Смотрите также Блоха «Bloch, Die Prostitution, vol. i, p. 232 et seq»., и «Der Ursprung der Syphilis, vol. ii, p. 564”.
Интересно отметить, что почти единственное указание на педерастию или гомосексуализм вне Греции, можно обнаружить в высшей степени проявления с чувственной и эстетической стороны, в персидской и арабской литература, в период после правления Аббасидов, хотя данная практика была запрещена Кораном. [22]
В Константинополе, как информирует Нёке один инвертированный германский корреспондент, проживающий в этом городе, гомосексуализм широко распространен, в наибольшей степени культивируемый турками в отношении как с мальчиками, так и с женщинами, хотя случаи моно гомосексуальности относительно редки, поэтому их отношение к вопросу, кажется, лишь данью обычаю и традиции. Взрослые мужчины редко имеют гомосексуальные отношения друг с другом. В паре, обычно, один из участников мальчик лет от 12 до 18-ти. Подобное состояние относится чаще к высшим классам и во многом отдает дань древней греческой традиции педерастии. Однако очень распространено явление гомосексуальной проституции, что особенно признано в банях, открытых в Константинополе часто на всю ночь. Служащие бань, обычно молодые парни, которых едва ли нужно приглашать для удовлетворения нужд клиентов. Удовлетворение обычно заключается в мастурбации, обоюдной или односторонней, как пожелает клиент. Данная практика, хотя о ней не принято много говорить, вполне известна и действует практически в открытую, поэтому здесь нет такого понятия, как шантаж. [23] В Новой Турции, однако, как утверждает Адлер Бэй, гомосексуальная проституция почти исчезла. [24]
Существует достаточно много свидетельств того, что гомосексуальные практики существуют или по крайней мере существовали в большинстве частей мира за пределами Европы, когда в этих областях не было общепринятой социальной или моральной цели. Достаточно сомнительно, чтобы эти инверсии в большинстве случаев носили врожденный характер. Например, в Китае, кажется, были специальные дома, посвященные мужской проституции, хотя в меньшем количестве, чем женские подобные заведения, поэтому гомосексуализм не может рассматриваться как общепринятое явление в данной стране (распространенность явления среди китайцев за переделами страны, объясняется отсутствием женщин), главным образом обнаруживая себя на севере. [25] Когда богатый человек дает праздник, он посылает за женщинами, дабы порадовать гостей музыкой и песнями, а так же за мальчиками, служить за столом и развлекать гостей живо беседой. Мальчики с этими целями подбирались очень тщательно, получая прекрасное образование, и их ментальные качества зачастую намного превосходили физическую привлекательность. Женщины подбирались менее внимательно и меньше ценились. После праздника парни обычно возвращались домой с достойным вознаграждением. О том, что случалось дальше, говорится очень мало. Кажется, от этих отношений часто рождалась настоящая и глубокая привязанность, вначале платоническая, затем переходящая в физическую, что не вызывало большого беспокойства в глазах китайцев. В китайских романах, часто очень буквального характера, посвященных мужской любви, можно обнаружить все предварительные условия и переходы обычной любви, а затем сцену заканчивал обычно физический союз. Впрочем, в Китае, закон мог быть очень суров к тем, кто совершал попытки пойти против природы, даже с обоюдного согласия. Штраф был в сотне ударов бамбуковыми палками и месяц заключения в тюрьме. Если же присутствовало насилие, наказание заключалось в обезглавливании. Не могу утверждать наверняка, когда закон проявлял свою силу, а когда оставался только на бумаге. По словам Матиньона, поскольку гомосексуализм в Китае имеет место быть, он сопровождается гораздо большей сдержанностью в нравах и приличиях, чем в Европе. Он полагает, что о китайцах можно сказать, что они никогда не практикую неестественных связей с женщинами. Его рассказ о китайских обычаях подтверждается словами Мораше, отмечавшего, что хотя о гомосексуализме много не говорят, на него не смотрят предосудительно. Он приводи некоторые интересные детали касательно мальчиков проституток. Их продают собственные родители (иногда детей крадут), в возрасте 4 лет, затем им дают прекрасно образование, специальную физическую подготовку, включающую массаж ягодичных областей, способствующий их развитию, расширение заднего прохода и эпиляцию (которая никогда не практикуется китайскими женщинами). В то же время их учат музыке, пению, рисованию и искусству поэзии. Служащие в закусочных всегда знают, где найти этих молодых джентльменов, когда они должны украсить праздник богатого человека. Их обычно сопровождает опекун и с ними никогда не происходит ничего серьезного, поскольку они знают свою ценность и не всегда их дорогие услуги можно купить за деньги. Они очень женственны, роскошно одеты и благоуханны, редко ходят пешком. Впрочем, есть и более низкие классы таких проституток. [26]
Гомосексуализм легко прослеживается в Индии. Дюбуа ссылается на описание домов, посвященных мужской проституции, где мужчины одевались как женщины и имитировали их поведение. [27] Бёртон в "Terminal Essay" работе к переводу «Арабских ночей» утверждает, что когда в 1845 году сэр Чарльз Нэпьер завоевал и присоединил Синд, в маленьком городке Карачи было обнаружено три борделя с евнухами и мальчиками, и Бёртона проинструктировали посетить их и сделать доклад. Индусы, по большей части, относятся к гомосексуализму, как к мерзости. Однако, например, в Афганистане это явление в целом более принято, и Бёртон утверждает, что «в каждом караване было достаточно мальчиков и парней, почти с женскими чертами и поведением, с подведенными глазами и нарумяненными щеками, длинными локонами волос и пальцами с узорами из хны, путешествовавших в роскоши на верблюдах».
Если мы обратимся к Новому Миру, то обнаружим среди американских индейцев, от эскимосов Аляски до Бразилии и еще дальше на юг, гомосексуальные обычаи, достаточно часто наблюдаемые. Иногда племя относится к этому с уважением, иногда с безразличием, иногда с порицанием, но при этом чаще всегда очень терпимо. Несмотря на некоторые локальные отличия, многое в этих обычаях носит общий характер. Лучшее из самых ранних описаний, какие я только смог обнаружить, представлены Ландсдорфом [28] и касаются алеутов с острова Уналашка: «Мальчики, если они на вид очень красивые», говорит автор, «вырастают с поведением похожим на девичье. Женщины инструктируют их, как быть приятными мужчинам. Их бороды тщательно эпилируются, как только они появляются, а их щеки татуируют подобно женщинам. Они носят украшения из стеклянных бус на лодыжках и руках, подрезают и завивают волосы подобно женщинам и ведут себя подле мужчин как наложницы. Эта шокирующая, неестественная и аморальная практика получила распространение с очень древних времен. Нет ничего, что бы заставило эту народность бросить подобную практику. Подобных мужчин называют здесь шопаны».
Среди коньягов Ландсдорф находит данный обычай более общепринятым, чем среды алеутов. Он отмечает, что, несмотря на то, что некоторые матери воспитывают детей подобным образом, они, кажется, очень любят свое потомство. Лисянский, в тот же период времени, утверждает, что «Из всех обычаев этих островитян, наиболее отвратительный касается мужчин, прозванных шупанами, живущими с мужчинами, и занимающих место женщин. Они вырастают с женщинами и перенимают все женские искусства. Они даже одеваются на женский манер настолько рано, что иностранец легко может принять из та то, чем они не являются. Эта странная практика изначально была столь доминирующей, что наличие подобного монстра в доме рассматривалось как счастливое предзнаменование. Впрочем, подобная практика с каждым днем сдает позиции». [29] Он упоминает случай, когда священник почти поженил двух мальчиков, когда переводчик объяснил ему, что на самом деле происходит.
Данная практика, кажется продолжалась среди эскимосов Аляски практически до недавнего времени. Так, доктор Энгельманн рассказывал мне, что его проинформировал один человек, живший на Аляске, особенно близ Пойнт Барроу, что как минимум 5 подобных личностей (которые непосвященные считают «гермафродитами») можно обнаружить в одной сравнительно небольшой общине. Как утверждает Давыдофф, цитируя Холмберга, [30], мальчиков выбирают быть шупанами, поскольку они могут выглядеть как девочки. Это интересно, поскольку указывает на то, что шупанами становятся скорее не по внушению извне, а по, вероятно, женской врожденной конституции.
В Луизиане, штат Флорида, полуостров Юкатан, и так далее, существуют сходные обычаи. Так в Бразилии можно обнаружить мужчин, одевающихся как женщины и выполняющие их работу. Такие люди не ценятся особо высоко. [31] Их называют кудинами, т.е. обрезанными. Среди индейцев пуэбло в Нью-Мехико, их называют мухерадос (вероятно от искаженного мухерьего), и они принимают пассивное участие в гомосексуальных обрядах этого народа. Говорят, их намеренно делают более женственными в раннем возрасте посредством мастурбации и постоянной езде на лошадях. [32]
Среди всех племен северо-западных Соединенных Штатов можно обнаружить сексуальную инверсию. Здесь ее называют ботэ («не мужчина, не женщина», в Монтане и бурдаш (полу-мужчина, полу-женщина) среди индейцев штата Вашингтон. Ботэ очень внимательно изучал доктор А.Б. Холдер. [33] Он обнаружил, что ботэ носят женскую одежду, а их речь и манеры феминны. Платье и манеры прививаются в детстве, но сексуальные практики не допускаются до пубертата. Сами практики состоят в фелляции ботэ, вероятно испытывающие в то же время оргазм. Ботэ не педерасты, хотя подобное явление среди индейцев имеет место быть. Холдер исследовал некоторых ботэ, заключив, что они прекрасно сложены, развиты и обладают превосходным здоровьем. С некоторым стеснением они согласились на более подробное исследование. Половые органы были вполне нормальными, хотя вероятно не столь большого размера, как можно было бы предполагать согласно общему физическому развитию, но при этом они никогда не имели сношений с женщинами. Как только были сняты одежды, эти люди сжимали бедра, как стесняющаяся женщина и могли так скрыть свои органы. Холдер утверждает, что бедра «на самом деле или мне показалось», имели женообразную округлость. Он также слышал, как ботэ «умолял одного индейца поддаться его ласке», и говорил, что «один мальчик, находясь в школе-интернате был обнаружен в женском платье. Его наказали, но в итоге он сбежал из школы и стал ботэ, следуя этому призванию в дальнейшем».
На Таити в начале девятнадцатого века, Тёрнбулл [34] обнаружил, что «существует группа мужчин, чье открытое занятие, даже при всей деликатности нашего языка, не может быть упомянуто вслух. Местные называли их махус. Они одевались как женщины, вели себя так же и занимались теми же делами так, что могли бы поспорить в этом с самыми кокетливыми и тщеславными женщинами. В основном они общались с женщинами, ухаживающими за ними. Подобно женщинам, они занимаются своими особыми делами, делая одежду, шляпу и циновки. Они ведут себя настолько бесполо, что если бы мне на них не указали специально, я бы признал их женщинами. С некоторым удовлетворением, я добавляю, что поощрение этой мерзости почти исключительно ограничено вождями».
Среди народа сакалава на Мадагаскаре есть мальчики, называемые секатра, как описывал Ласне, очевидно с детства избранные за свою слабость и деликатность поведения к воспитанию как девочек. Они ведут себя как женщины и имеют сношения с мужчинами, с или без содомии, платя мужчинам, удовлетворяющих их. [35]
Среди популяции негров Занзибара, формы гомосексуализма, которые можно считать врожденными (а так же привитые формы), говорят, довольно распространенное явление. Частота подобных случаев может быть объяснена арабским влиянием. Мужчины врожденные инверты с ранних лет не привлекаются к мужским занятиям, а к женским. Становясь старше, они начинают носить женскую одежду, укладывают волосы на женскиий манер и ведут себя как женщины. Их ассоциируют только с женщинами и с мужчинами проститутками, и они получают сексуальное удовлетворение путем пассивной педерастии или при помощи симулирования коитуса. По сути они являются обычными мужчинами проститутками, распространенными на Занзибаре, но интересно отметить, что местные все же очень четко различают их и мужчин проституток. К последним относятся с презрением, а к первым как к тем, кто «появляется по воле Божьей». [36]
Гомосексуализм встречается в различных частях Африки. Случаи эффиминатио и пассивной содомии описываются и среди унимвези и Уганды. Среди народа бангала из Верхнего Конго, содомия между мужчинами общепризнанное явление, особенно когда они далеко от дома, в незнакомых городах или рыбацких лагерях. Однако, если мужчина вступает здесь в сношение с женщиной посредством анального секса, его могли просто предать смерти. [37]
Среди папуасов в некоторых частях Новой Гвинеи, как уже упоминалось, гомосексуализм был общепризнан, и служил просто удобным средством сношений, как, возможно и среди мальтузианцев. [38] Но в Риго, округе Британской Новой Гвинеи, где обычно содомия не практиковалась, доктор Селиджманн, из кембриджской антропологический экспедиции к островам пролива Торреса, провел в высшей степени важные наблюдения на нескольких мужчинах и женщинах, имевших явные признаки врожденной сексуальной инверсии, в некоторых случаях эстетический, а в других даже с некоторыми анатомическими изменениями. [39] Эти люди, как можно заметить, принадлежали к примитивной расе, незнакомые с белыми людьми и живущими практически в Каменном Веке.
В итоге, среди других примитивных народностей Австралии, можно найти интересный факт, что гомосексуализм был здесь уже долгое время и плотно вошел в племенные обычаи. Среди аборигенов кимберли из Западной Австралии (отнюдь не слабые, очень быстрые, умные и с особым талантом в изучении языков и музыки) если жена для молодого человека недоступна, ему дается мальчик-жена в возрасте от 5 до 10 лет (возраст, когда мальчик получает посвящение в мужчины). Точная природа отношений между мальчиком-женой и его покровителем, сомнительна. У них, конечно, есть связь, но сами туземцы искренне отрицают идею содомии. [40]
В дальнейшем свет на гомосексуализм в Австралии проливают исследователи Спенсер и Гиллен, рассказывая об операции мика (субрезекция уретры), искусственная гипоспадия, делается с целью гомосексуальных контактов. Клаатш рассмотрел гомосексуальное происхождение операции мика на основе информации, полученной от миссионеров в Ньол-Ньол, с северо-западного побережья. Мужчина, подвергнутый этой операции, действует как женщина для еще неоперированных мальчиков, выполняющих соитие в сделанный разрез. Оба миссионера рассказли Клаатшу, что в Булии, в Квинсленде, такой оперированный мужчина считается «обладателем вульвы». [41]
Эти случаи очень интересны, хотя точность описания большинства из них остается под сомнением. Некоторые из них, однако, - такие как описания Холдера относительно ботэ – Бауманна в отношении гомосексуального феномена на Занзибаре и особенно Селиджманна в британской Новой Гвинее – указывают не только на присутствие эстетической инверсии, но и на истинную врожденную сексуальную инверсию. Количество доказательной базы, вне всяких сомнений, будет расти по мере увеличения компетентных наблюдателей и важнейшие моменты уже не будут так часто упускаться из виду.
В целом, свидетельства показывают, что среди низших рас гомосексуальные практики рассматриваются относительно равнодушно, и настоящий инвер , если он существует среди них ,поскольку он несомненно существует, обычно проходит незамеченным или присоединяется к какой-то священной касте, освящающей его исключительно гомосексуальные наклонности.
Даже в сегодняшней Европе среди низших классов можно обнаружить широкое распространение гомосексуальных практик. В этом отношении, как показывает фольклор во многих случаях, некультурный человек из цивилизованной страны во многом похож на дикаря. Например, в Англии, как мне говорили, солдаты в малой степени или вообще не возражают выполнять роль проститутки для богачей, платящих им, хотя для личного удовольствия предпочитают идти к женщинам. Так, Гайд Парк, как говорят, является центром проституции.
«Среди английских рабочих масс, а также в Шотландии», пишет К., «хорошо заметно товарищество, хотя не в такой степени (как в Италии) выраженное. Друзья часто целуют друг друга, хотя эта привычка, кажется сильно варьируется в разных группах. Мужчины спят с друг другом, товарищи они или нет, и так, кажется, быстро становятся знакомыми. Время от времени, хотя не часто, подобные отношения затягивают и даже перерастают в некое подобие брака, в некоторых случаях очень страстного. Вне всяких сомнений здесь есть определенная грубость среди масс. Однако среди мужчин проституток нет (и в этом я вполне уверен) тех, чьими постоянными клиентами являются представители физического труда. Этот вид проституции в Лондоне достаточно распространен, но я обладаю лишь небольшим знанием о природе этого. Многие молодые люди «содержатся» в апартаментах богатыми мужчинами и они, конечно, не всегда недоступны для других. Многие таким образом живут в своем жилье, а другие получают ту же плату и тем же способом, как женщины. Мальчики хористы постоянно пополняют их ряда, а частные солдаты в значительной степени. Некоторые из бараков (например Найтсбридж) – большие центры этого. Летними вечерами в Гайд Парке и по соседству в Альберт Гейте, полно гвардейцев и других людей, увлеченных живой торговлей, несмотря на мундир или без оного. В этих переговорах иногда составляются пары просто поговорить на скамье или в баре по соседству, а иногда они снимают комнату в каком-нибудь доме или отеле, завязанном в этом роде бизнеса. В любом случае это значит желанный вклад в дополнение к карманным деньгам Томми Аткинса». Мистер Рафалович, говоря о Лондоне, отмечает: «Количество солдат, готовых быть проститутками намного больше, чем в это можно поверить. Не будет преувеличением сказать, что в определенных полках презумпция выступает за продажность большинства мужчин». Следует отметить, что между солдатами и полицией в этом отношении царит полное согласие и взаимопонимание. Последние всегда могут помочь в случае чего. Я очень обязан моему корреспонденту «Z» за следующие записи: «Солдаты не менее востребованы во Франции, чем в Англии и Германии, где существуют специальные дома для военной проституции, как в Париже так и в гарнизонных городах». Многие известные факты о французской армии говорят о том, что эти привычки появились впервые в Алжире и в значительной степени распространились по полкам». Заслуживают внимания факты, связанные с Ульрихом в отношении французского иностранного легиона, по показаниям заслуживающего доверия свидетеля, бывшего в полку пассивным гомосексуалистом, (Ara Spei, p. 20; Memnon, p. 27). Этот человек, бывший немцем, сообщал Ульриху, что испанские и французские, а так же итальянские солдаты были любовникуами, а швейцарцы и немцы их любимыми (см. Также доклад генерала Броссье, цитируемый Бертоном, «Арабские ночи», том X, стр. 251 ). В военном романе Люсьена Декарса «Су-офф» (Paris, Tresse et Stock, 1890) приводятся некоторые подробности, касающиеся заведений для мужской проституции. См. Страницы 322, 412 и 417 для описания магазина напитков под названием «Aux Amis de l'Arm;e», где выставлено несколько горничных, а также его завсегдатаев, включая, в частности, адъютанта Лапревотта. Ульрихс сообщает, что в австрийской армии регулярно читаются лекции о гомосексуальных пороках курсантам и призывникам (Мемнон, с. 26). Солдат, покинувший армию, рассказал моему другу, что он и многие его товарищи попали в гомосексуальные отношения, находясь в одной стране. Он продолжал практику в Англии «потому что женщины его класса были такими непривлекательными». Капитан одного военного корабля рассказывал, что всегда рад был отправить своих людей на берег после долго пребывания в море, не зная насколько далеко они могут зайти, если надолго останутся без женского внимания. Могу добавить, что А. Хамон (La France Sociale et Politique, 1891, с. 653-55; также в своей книге «Психология военного дела», глава x) подробно описывает распространенность гомосексуализма во французской армии, особенно в Алжире, считая это чрезвычайно распространенным явлением, хотя большинство из них бесплатны. Приведу выдержку из письма генерала Ламорисьера (речь идет о маршале Шангарнье): «En Afrique nous en ;tions tous, mais lui en est rest; ici». (Мы были там в Африке, а он остался здесь» - фран. прим. перев.)
Подобное примитивное безразличие, вне всяких сомнений, играет роль и в доминировании гомосексуализма среди преступников, хотя здесь играет роль другой фактор (врожденная аномалия и изоляция заключенных), который нужно рассматривать. Тарновский из России наблюдал, что все педерасты согласны, что большинство людей относятся толерантно к их предпочтениям, что они обычно называли «джентльменскими играми». Корреспондент отмечает, «тот факт, что наблюдатели достаточно терпеливы, демонстрирует, что простые люди не испытывают большего отвращения к аномальным проявлениям сексуального аппетита, чем к нормальным». [42] Ему известно много случаев, в которых люди низших классов были польщены и довольны вниманием мужчин высшего класса, хотя сами по себе они не были инвертированы. И с этой точки зрения, следующий случай представляется очень информативным:
Гомосексуалист, которому я могу доверять, рассказал мне, что за последние четырнадцать лет он довел счет своих мужчин до ста и только один раз встретился с отказом (в этом случае мужчина предложил себя спонтанно) и только один раз с попыткой вымогательства денег. Постоянные дружеские отношения возникали в большинстве случаев. Он признал, что заботился об этих людях и помогал им с их социальным положением и определенной денежной поддержкой – с бизнесом в одном случае, с чем-то другим в другом, с выгодной женитьбой другому, а некоторым помогал устроиться.
Среди крестьян в Швейцарии, как меня информировали, гомосексуальные связи не так уж редки до брака, о них легко говорят, как о "Dummheiten". Вне всяких сомнений, подобные отношения среди крестьян можно обнаружить и в других частях Европы.
То, что можно описать, как истинную сексуальную инверсию, нетрудно проследить в Европе от самого начала христианской эры (хотя довольно трудно доказать в этом случае врожденный элемент), особенно среди двух классов – особо выдающихся мужчин и преступников. Также сюда можно добавить невротиков и дегенеративных личностей, о которых следует сказать, что они скорее всего лежат между этими двумя классами или же над или под границей, отделяющих их. Гомосексуализм, смешанный с различными другими сексуальными аномалиями и избыточностью, кажется, расцвет еще в Риме во времена Империи, и был чертой, присущей многим императорам. [43] Юлий Цезарь, Август, Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон, Гальба, Тит, Домициан, Нерва, Троян, Адриан, Коммод и Гелиогаюа – многие из этих мужчин обладали выдающимися личными чертами, а с римской точки зрения, высоко моральными принципами – были уличены, в большей или меньшей степени, согласно тем или иным свидетельствам, в гомосексуальных практиках. Так у Юлия Цезаря – «мужа для женщин и жены для мужчин», как о нем сатирически отзывались – избыточность в сексуальной активности, кажется, сопровождал, как иногда можно увидеть, избыточность интеллектуальную. Впервые он был уличен в гомосексуализме во время длительной стоянки в Вифинии с королем Никомедом, и подобные случаи далее происходили часто. Цезарь гордился своей физической красотой и, подобно современным инвертам, заботился о бритье и эпиляции тела, чтобы сохранить гладкость кожи. Любовь Адриана к его красивому рабу Антинусу хорошо известна. Любовь, кажется, бывшей глубокой и взаимной. Так Антинус был обессмерчен, частично в результате его загадочной романтизированной смерти, частично из-за нового направления в искусстве скульптуры, которому он дал начало. [44] Гелиогабал, «самый гомосексуальный из всей компании», как о нем говорят, кажется был истинным инвертом феминного типа. Он одевался как женщина и всего себя посвящал мужчинам, которых любил. [45]
Повсеместно гомосексуальные практики процветали и в тюрьмах. Существует множество свидетельств на этот счет. Приведу только свидетельство доктора Вэй, служившие физиологом в реформаторской тюрьме Эльмира, Нью-Йорк. «Сексуальность», (пишет он в частном письме) «одна из самых больших проблем, с которыми только можно столкнуться. У меня нет информации по количеству заключенных, вовлеченных в сексуальную перверсию. В этом отношении легко быть пессимистом и утверждать, что все они вовлечены в это. Впрочем, если быть совсем точным, то вероятно цифра в 80 процентов будет в какой-то степени близкой к истине». В то же время, ссылаясь на сексуальное влияние, оказываемое некоторыми мужчинами на других он отмечает, что «многие мужчины проявляют себя подобно женщинам, привлекая других мужчин, что может мне напомнить только течную сучку собаки». [46] В тюрьме Синг-Синг, в Нью-Йорке, можно сказать, что 20 процентов заключенных активные гомосексуалисты и большое число остальных – пассивные. Эти тюремные отношения не всегда носят грубый характер, как утверждает МакМарти, притяжение может быть часто больше духовным, чем физическим. [47]
Тюремная жизнь развивает и укрепляет гомосексуальные наклонности преступников, но есть некоторые сомнения, что склонность, или тенденцией к сексуальной неразборчивости или бисексуальности, носит радикальный характер среди подавляющего числа заключенных. Мы можем так же обнаружить ту же тенденцию среди бродяг, как в некоторым смысле сходного дегенеративного класса людей, в меньшей степени знакомых с тюремной жизнью. Я могу привести интересное свидетельство этой точки зрения от одного проницательного наблюдателя, прожившего достаточно долго среди бродяг в разных странах и посвятил значительное время их изучению. [48]
Тот факт, что гомосексуализм особенно распространен среди людей с выдающимся интеллектом, можно проследить еще со времен Данте: -
«In somma sappi, che tutti fur cherciE litterati grandi, et di gran famaD'un medismo peccato al mondo lerci”
(В общем же знай, что все они были духовные и великие писатели, великой славы, все запятнанные в миру одним грехом. – перев. Борис Зайцев «Божественная комедия, Ад – гл. 15, ст. 108)
Подобное достаточно часто замечено в истории и остается неопровержимым фактом.
Нет ни малейшего сомнения в том, что интеллектуальные и артистические способности в высшей степени часто ассоциировались с врожденным инвертированным сексуальным характером. У самих интровертистов часто наблюдается тенденция обнаруживать свой собственный темперамент, будучи выдающимся человеком, путем многочисленных контактов с другими людьми своего пола. И остается неопровержимым фактом, что множество выдающихся личностей прошлого и настоящего в разных странах мира, были инвертами. Я могу только сослаться на собственные наблюдения в этом отношении, отраженные в предисловии. Мантегацца (Gli Amori degli Uomini) отмечает, что в его собственном узком кругу друзей, он был знаком с «французским публицистом, немецким поэтом, итальянским чиновником и испанским юристом, и все эти люди имели превосходный вкус и высоко развитый ум», и все они были сексуально инвертированными. Крафт-Эббинг, в предисловии в «Psychopathia Sexualis», ссылается на бесчисленное число коммуникаций, с этими «пасынками природы», отмечая, что «большинство писателей, это люди с высоко развитым умом и высоким социальным положением, часто обладающих очень тонкими эмоциями». Раффалович (Uranisme, p. 197) называет среди выдающихся инвертов Александра Великого, Эпаминонда, Виргилия, великого Кондэ, принца Эжена и т.д. (Вопрос инверсии Виргилия обсуждался в «Revista di Filologia, 1890, fas. 7-9», но у меня не было возможности ознакомиться с этим обзором). Молл, в работе «Ber;hmte Homosexuelle» (1910 года, в серии «Grenzfragen des Nerven- und Seelenlebens) обсуждает гомосексуализм многих выдающихся личностей, по большей части с большим тактом и проницательностью. Говоря о предполагаемой гомосексуальности Вагнера, он со всей правдой отмечает, что «метод аргументации существования гомосексуализма по наличию женских черт, должен быть решительно отвергнут». Хиршфилд относительно недавно включил в свою великую работу «Die Homosexualit;t» (1913, pp. 650-674) два списка, древний и современный, связавший инвертов среди выдающихся исторических личностей, кратко объясняя природу свидетельства в каждом случае. Эти списки включают почти 300 человек. Не все из них, однако, были соответствующим образом упомянуты, как выдающиеся личности. Так, в конце списка из 43 английских имен, почти пол дюжины из них были благородного происхождения, уличенные в гомосексуальных контактах, при этом не отличаясь особо умственными способностями. Другие, опять же, имеют несомненное превосходство, но нет никаких оснований считать их гомосексуалистами. Это относится к Свифту, который, возможно, был психически ненормальным, но вполне гетеросексуальным, а не гомосексуальным. Флетчер, о котором нам ничего неизвестно определенного в этом отношении, так же включен в список, как и Теннисон, чья юношеская сентиментальная дружба с Артуром Халламом сопоставима в точности с дружбой Монтеня с Этьеном де ля Боэти, однако Монтень в список не входит. Можно также добавить, что хотя некоторые английские имена в этом списке сомнительный, сюда можно было бы включить некоторые другие, вполне инвертированные.
Полагаю, что не было замечено – в основном из-за недостаточных свидетельств – что среди духовных лидеров и персон с сильными этическими инстинктами есть тенденция к более выраженным формам гомосексуальных ощущений. Подобное можно проследить не только у великих духовных лидеров прошлого, но также у мужчин и женщин в наши дни. Думаю, вполне очевидно, почему это так. Подобно тому, как подавленная любовь к женщине или мужчине у нормально сформированных людей часто обеспечивает энергию мотивации для преувеличенной филантропической деятельности, так и человек, видящий собственный пол, купающийся в сексуальной очаровании, привносит свою лепту в копилку служению человеку, совершенно неизвестное для обычного человека, ограничивающуюся только моралью. [50] Пока я не готов настаивать на высказанной здесь точке зрения, но думаю, что любой, изучающий истории и опыты великих духовных лидеров, не может не столкнуться со множеством случаев присутствия подобных чувств, более или менее сублимированных от каких-либо физических проявлений. Если существует вероятность того, что в нравственных движениях личности иногда проявляется гомосексуальный характер, вне всякого сомнения она могла бы быть выдающейся в религии. Много лет тому назад (в 1885 году) этнолог Эли Реклюс, в очаровательной книге «Les Primitifs» [51] описывает феномен гомосексуализма среди племен эскимосов, явно настаивая на том, что с незапамятных времен существует связь между инвертизмом и жречеством, и показывает, насколько хорошо эту связь иллюстрируют эскимосские шупаны. В более недавнее время, в его хорошо проработанном исследовании относительно жречества, Хорнеффер обсуждает феминные черты жрецов и показывает, что среди большинства различных народностей, личности с сексуальными аномалиями, особенно гомосексуальной направленности, часто выполняли жреческую функцию. Можно сказать, что неестественное рассматривалось, как сверхъестественное, а ненормальное всегда стояло близко к тайным силам мира. Ненормальные личности часто придерживаются аналогичного мнения о себе и рассматривают себя посвященными в божественное. Как утверждает Хорнеффер, они часто обладали особым отношением. [52] Карш, в работе «Gleichgeschlechtliche Leben der Naturv;lker» (1911) выявляет высокую религиозную и социальную значимость каст, переодетых и часто гомосексуальных личностей среди примитивных народов. В то же самое время Эдвард Карпентер в замечательной книге «Intermediate Types among Primitive Folk» (1914) показал с большой проницательностью, насколько часто присутствует органическая взаимосвязь между гомосексуальным характером и необычными физическими или божественными силами. Гомосексуальный мужчина не обладает воинственным характером, а гомосексуальная женщина не склонна заниматься домашними делами, поэтому их энергии берут начало из разных источников, чем у обычных мужчин и женщин. Отсюда их способность инициировать какую-то новую, часто важную или необычную активность. Так, именно среди подобных людей довольно большой процент не только изобретателей или ремесленников, учителей, но и ведьмаков, жрецов, врачей и мудрецов, пророков и жрецов. Подобные личности словно специально созданы для мыслительной работы, поскольку они представляют свое отличие от других людей. Если к ним относятся и с почтением, и с презрением, они вынуждены постоянно сталкиваться не только с проблемами собственной природы, но и остального мира в целом. Более того, Карпентер показывает, что у тех людей, в которых сочетается как маскулинный, так феминный характеры, во многих случаях обладают выраженной интуицией и сложным мышлением, выходящим за пределы обычных, поэтому они способны заниматься божественными вещами и быть пророками, т.к. для них это вполне естественно. [53]
Подобная склонность инвертов к примитивной религии, колдовству и гаданию, могла бы иметь реакцию на общие чувства, особенно при упадке магии и примитивных форм религии. В этом случае инверты могли бы быть расценены как колдуны ложной или злой религии и были бы подвергнуты позору. Данный пункт подчеркивал Вестермарк в поучительной главе о гомосексуализме в его великой работе «Moral Ideas».[54] Он указывае на значение того факта, кажущегося на первый взгляд необъяснимым, что гомосексуализм в общем мнении средневекового христианства постоянно смешивался с ересью, что как мы видим в значительной степени иллюстрируется тем фактом, что во Франции и Англии популярное обозначение гомосексуализма происходит от болгарских еретиков. Вестермарк полагает, что из-а ереси и религиозного отступничества, гомосексуализм столь тяжко наказывался.
В Европе мы обнаруживаем самое сильное свидетельство того, что можно без сомнений назвать истинной сексуальной инверсией, когда исследуем эпоху Ренесанса. Интеллектуальная независимость тех дней и влияние античности, кажется, освободили и полностью развили импульсы тех ненормальных личностей, которые иначе бы не нашли ясного выражения и остались бы незамеченными. [55]
Мюрэ, тот самый гуманист, возможно наиболее типичный пример той природы высшей степени инвертированности, что мы можем встретить в эпоху Ренесанса. Родившийся в 1526 году в Мюрэ (Лимузин), выходец из бедной, но благородной семьи, он обладал независимым, даже в какой-то степени капризным характером. Он не мог нанять учителей и поэтому стал собственным учителем, хотя частенько пользовался советами Жюль-Сезара Скалье. Мюрэ стал общепризнанным ученым в те дни, за его образованность и красноречие, и до сих пор известен не только как великий латинист и прекрасный писатель, но и как благородный человек высокого ума и замечательный тактичный мастер полемики в том возрасте, когда это не было слишком распространено. Его портрет отражает несколько грубое и примитивное, но умное лицо. Он завоевал общее признание и уважение до своей смерти в 1585 году в возрасте 59 лет. В самом начале своего пути Мюрэ писал фривольные эротические стишки женщинам, с которыми, кажется, у него были личные отношения. Но в 1553 году мы находим его в тюрьме в Шатле за содомию, при этом в довольно плачевном состоянии, когда ему угрожала голодная смерть. Друзья, впрочем, добились его освобождения и он осел в Тулузе. Однако уже в следующем году он был подвергнут позору в этом городе как гугенот и содомит, что вылилось в судебный процесс и стало причиной его бегства из города и Франции. Четыре года спустя ему пришлось также бежать из Падуи по сходным причинам. У него было много друзей, но ни один из них не выступил против обвинений, хотя они всегда помогали ему бежать от наказания. Очень сомнительно был ли он гугенот, и когда он в своих работах описывал педерастию, то всегда относился к ней с сильным неодобрением. Однако его труды раскрывают тему очень страстной дружбы между мужчинами, и, похоже, он потратил немало сил на борьбу с обвинением, которое, если было ложным, могло стать для него позорной несправедливостью. После бегства из Италии и заболевания лихорадкой от переутомления и гонений, Мюрэ, как говорят, высказал знаменитые слова (врач, у его постели, сказал: "Faciamus experimentum in anima vili"): "Vilem animam appellas pro qua Christus non dedignatus est mori.( попробуем-ка это средство на низкой душонке – прим перев.) (Мюрэ на эти слова ответил - Ты именуешь низкой душонкой того, ради кого Христос не погнушался пойти на смерть – прим. перев.) [56]
Более великий гуманист, чем Мюрэ, сам Эразм Ротердамский, кажется, еще будучи молодым человеком, пребывающим в августинском монастыре Штейна, испытывал гомосексуальное притяжение к другому брату (впоследствии настоятелю), адресовав ему множество страстных писем, хотя, кажется, они остались без ответа. [57]
С развитием Ренесанса, кажется, среди выдающихся личностей тема гомосексуализма стала процветать еще больше. Полициано был уличен в гомосексуализме. Аретино был педерастом, Папа Юлий II, кажется, также поддавался этому греху. Ариосто написал в своей сатире, все всякого сомнения слишком остро: -
"Senza quel vizio son pochi umanisti."[58] (Мало гуманистов без этого порока – ит. прим. перев.)
Тассо имел гомосексуальные склонности по своей природе, кроме того он был слаб, женоподобен, чувствителен и физически хрупок. [59]
Можно проследить гомосексуализм среди многих людей искусства того времени. Так, Леонардо да Винчи, чьи бисексуальные идеалы так странно раскрылись в его работе, в молодости попал под подозрение в гомосексуализме. В 1476 году, 24 лет от роду, против него были выдвинуты обвинения чиновниками по контролю за общественной моралью, а затем повторены, хотя, как представляется, они не было обоснованы. Однако есть основания полагать, что в молодости Леонардо подвергся тюремному заключению. [60] Всю свою жизнь он любил окружать себя красивыми молодыми людьми и его ученики были более примечательны своей красотой, нежели умениями. К одному из них он был сильно привязан, тогда как нет ни одной записи, утверждающей о его привязанности к женщине. Фрейд, изучавший Леонардо со всем своим искусством наблюдателя, утвеждал, что его характер можно описать, как «идеально гомосексуальный». [61]
Микеланджело, один из самых главных творцов эпохи Ренесанса, все всякого сомнения был сексуально инвертирован. Свидетельств достаточно в его собственных письмах и стихах, а также в работах недавних исследователей – Парлагреко, Шеффлера, Д.А. Саймондса и др. – которые, можно сказать, исключили из этого вопроса все сомнения. [62] Он принадлежал семье из 5 братьев, 4 из которых так и не женились, и насколько известно, пятый оставил только 1 наследника. Его биограф описывает Микеланджело, как «человека своеобразного, не слишком здорового, нервного темперамента». Он был безразличен к женщинам, хотя в одном случае в его долгой жизни есть свидетельство дружбы с женщиной, тогда как он всегда был слишком чувствителен к мужской красоте и его дружба с ними всегда была очень нежной и энергичной. В то же самое время не было причин полагать, что у него были какие-либо физические отношения с мужчинами, и даже его враги не могли сделать подобных выводов. Возможно, мы можем принять описание его характера, сделанное Саймондсом: -
Микеланджело Буанаротти был одним из выдающихся, но не редких мужчин, с рождения отличавшихся особой чувствительностью, отклоняющейся от обычной. Он не выказывал особого расположения женщинам и с особым энтузиазмом замечал красоту молодых мужчин… Он был человеком достаточно фригидного физического темперамента, особо чувствительный к красоте мужского типа, обычно рассматривая свои чувства с позиции философии и относился к живым объектам своего восхищения не только с позиции их личных качеств, но и с эстетической точки зрения. [63]
Темперамент подобного рода, кажется, не особо ценился мужчинами тех дней. Они были слепы ко всем гомосексуальным чувствам, кроме как ведущих к содомии. Платон находил в подобном притяжении тему для метафизических размышлений, но только совсем в недавнее время он снова стал интересен для изучения. Подобный темперамент, несомненно, оказал глубокое влияние на искусство Микеланджело, побудив его искать различные виды красоты в мужской форме, и только серьезное достоинство и нежность, отделенные от всех иных качество, которые сексуально желательный, в женской форме. Эта глубоко укоренившаяся аномалия его характера, единственный ключ к меланхолии Микеланджело и к загадке его искусства.
Современник Микеланджело, Бацци (1477 – 1549), кажется так же радикально инвертированный, получивший за это даже прозвище Содома. Впрочем, он был женат и имел детей, что позволяет нам сказать, что скорее он обладал бисексуальным темпераментом. Он был великим творцов, с которым обошлись несправедливо, отчасти возможно из-за предубеждения Вазари – чье восхищение Микеланджело было сродни почитанию, но чье презрение к Содоме выражалось в редких неохотных похвалах – частично из-за того, что его работа была мало известна за пределами Италии и не слишком легко принималась там. Легкомысленный, вспыльчивый и эксцентричный по жизни, Содома раскрывал в своих картинах особую женственную мягкость и теплоту – что также, вероятно, отразилось и в его автопортрете в Монте Оливето Маджиоре – и очень заметные и иные чувства к маскулинной, но едва ли живой, красоте. [64]
Вероятно, гомосексуалистом был и Челлини. Его заключили в тюрьму по обвинению в неестественном грехе и он сам подозрительно молчит в своей автобиографии о своем заключении. [65]
В семнадцатом веке другой не менее известный скульптор, которого называли фламандским Челлини, Жером Дюкесной (чей еще более выдающийся брат Франсуа создал Писающего Мальчика в Брюсселе), был инвертом. В итоге его обвинили в сексуальных отношениях с молодым человеком в часовне собора, где он работал над памятником епископу. Его задушили и сожгли, несмотря на то огромное влияние, в том числе епископа, которым он пользовался. [66]
В более недавнее время Винкельман, бывший инициатором нового греческого Ренесанса и современного принятия древнего искусства, попал под то, что можно назвать, хорошо обоснованным подозрением, в сексуальной инверсии. Его письма друзьям мужчинам полны наиболее страстного выражения его чувств. Его жестокая смерть, кажется, так же была результатом его любовного приключения с мужчиной. Убийцы был поваром, совершенно необразованным человеком, преступником, уже приговоренным к смертной казни и незадолго до убийства Винкельман оказался в очень близких отношениях с ним, в том числе и с целью грабежа. [67] Интересно заметить, что часто сексуальная инверсия ассоциируется с изучением античности. Впрочем, тут не стоит спешить с выводами и полагать, что этому мы обязаны тем, что греческая литература и искусство во многом описывают сексуальную инверсию. Скорее, мы имеем дело с обратным, что в описанных случаях врожденная инверсия, уже имеющая место быть, испытывает интерес к изучению греческих древностей, поскольку находит в этом объяснение собственным побуждениям. Несомненно, что подобный интерес может и развивать подобные импульсы.
Хотя достаточно легко назвать людей с выдающимися способностями, которых безусловно или, по всей вероятности, затронули гомосексуальные тенденции, все же это не является изолированным проявлением. Они проистекают из элемента диффузной гомосексуальности, которая, по крайней мере, столь же заметна в цивилизованном мире, как и в древности. Подтверждение этому можно найти в любой стране. Здесь достаточно сослаться хотя бы на Францию, Германию и Англию.
Во Франции в тринадцатом веке церковь была настолько поражена распространением гомосексуализма, что вновь утвердила смертную казнь за содомию на собрании в Париже (1212) и Руане (1214), причем под подозрение в содомии мужчина мог попасть просто за то, что не обращал внимания на знаки, оказываемые ему женщиной (как показано в Marie de France's Lai de Lanval), что так же налагало обвинение в ереси. [68] В конце того же века (1294) Ален де Лилль был вынужден написать книгу «De Planctu Natur;», дабы привлечь внимание к распространенности гомосексуализма. Он так же связывал пренебрежение женским вниманием с содомией. «Мужчина создан женщиной», пишет он, «он оскверняет честь своего пола, волшебство коварной Венеры делает его двойным полом». Благородные красивые юноши «превратили свои молоты любви в уютные наковальни», и «множество поцелуев остается не сорванными с девичьих губ». В результате «природные наковальни», то есть отверженные девы, «оплакивают отсутствие свих молотков и, к сожалению, видят, как их используют другие». Ален де Лилль сделал себя гласом происходящего. [69]
Несколько лет спустя, в начале четырнадцатого века, содомия все еще была сильно распространено. В то же время она сильно ассоциировалась с тамплиерами, которые, как предполагалось, завезли ее с Востока. Впрочем, подобного допущения вовсе не требуется для объяснения существования гомосексуализма во Франции. Так же нет необходимости в несколько более поздний период ссылаться, как это часто делается, на итальянское происхождение Екатерины Медичи, для объяснения распространенности гомосексуализма при ее дворе.
Несмотря на распространенность, гомосексуализм время от времени все еще строго наказывался. Так, в 1586 году, Дадон, ранее бывший ректором парижского университета, был повешен, а затем сожжен за причинение вреда ребенку в результате содомии. [70] Однако в семнадцатом веке гомосексуализм продолжал процветать и, говорят, что почти все многочисленные пропуски в опубликованных изданиях «Исторических трудов» относятся к гомосексуализму. [71 ]
Насколько сильно гомосексуализм был распространен во Франции восемнадцатого века, мы можем понять по частым ссылкам в письмах Мадам, матери регента, чей муж был женоподобен и, вероятно, инвертирован. [72] Свидетельства за последние годы просто расцвели пышным цветом. В то же время Бастилия выполняла полезную функцию, до недавнего времени игнорировавшуюся историками, в качестве надежного убежища для аномальных личностей, которых считалось небезопасным оставлять на свободе. Инвертов, чье поведение было слишком оскорбительно, чтобы просто терпеть, помещали в Бастилию, действительно «изобиловавшую гомосексуальными личностями», их было там больше, чем где-либо. Некоторые из дел, прошедших в Бастилии имеют вполне современный вид. Один такой случай из многих произошел в 1702 году, и обнажил организованную систему гомосексуальной проституции. Одним из людей, вовлеченных в это, был красивый, хорошо сложенный молодой человек по имени Лебель, ранее занимавший должность лакея, но ставший постепенно уважаемой личностью. Совращенный в возрасте 10 лет известным содомитом Дюплеси, с тех пор он прошел через множество гомосексуальных личностей, включая офицеров, священников и маркизов. Некоторые из них были сожжены заживо, некоторые перерезали себе глотки, других отпустили на свободу или перевели в Бисетр. [73] Так же в последней части восемнадцатого века мы обнаруживаем иную гомосексуальную практику, признанную во Франции, так называемое рандеву или центр, где гомосексуалисты могли вполне спокойно встречаться друг с другом. [74]
Инверсию всегда было легко проследить в Германии. Аммианус Марселинус приводит свидетельство распространенности этого явления среди германских племен во времена поздней Римской Империи. [75] В средневековье, как показывает Шульц, отсылки к содомии не были так уж незнакомы в Германии. Так принцы в германском имперском доме и другие именитые фамилии средневековья были замечены в особой интимной дружбе. В более позднее время, внимание часто привлекала, так называемая очень эмоциональная теплая дружба, часто замечаемая у немцев, даже в тех случаях, когда никаких подозрений в гомосексуализме не могло быть. [76] Восемнадцатый век, в полном расцвете той сентиментальности, что началась с Руссо, доказал особое предпочтение к распространению склонности к сентиментальной дружбе. На этом основании действительная инверсия, если к ней имелись предпосылки, легко могла выйти на поверхность и прочно обосноваться в жизни. Мы находим подобное описание у поэта Генриха фон Клейста, чей, кажется, бисексуальный темперамент и чувства к девушке, на которой он хотел жениться, находил более холодные выражения, чем те чувства, что он питал к своему другу. Этому другу, Эрнсту фон Пфюэлю (впоследствии прусский военный министр) Клейст написал в 1805 году в возрасте 28 лет: «Ты возвращаем мне греческие дни, я мог бы спать с тобой, дорогой мой, моя душа так сильно обнимает тебя. Когда ты по обыкновению купаешься в Тунском озере, я взираю на тебя, ощущая себя девушкой, смотрящей на твое прекрасное тело. Оно словно величайшее произведение искусства». Затем следует энергичный пассаж относительно красоты друга и греческой «идеи любви молодых людей», а затем Клейст заключает, «Пойдем со мной в Анспах и давай насладимся сладостью дружбы… Я никогда не женюсь, ибо именно ты должен быть моей женой и ребенком». [77]
Во всех социальных классах и во всех видах деятельности Германия на протяжении девятнадцатого века произвела на свет длинную череду заметных гомосексуалистов. С одной стороны мы обнаруживаем людей с выдающимися интеллектуальными способностями, таких как Александр фон Гумбольдт, о ком Нёке, внимательный исследователь, утверждал, что он имел прекрасную почву для того, чтобы стать инвертом. [78] С другой стороны мы видим процветающих людей коммерции и мануфактуры, жившие в Германии и пользующиеся свободой и истинной гомосексуальной атмосферой на Капри. Из их быть может Ф. А. Крупп, глава известного завода в Эссене, может служить типичным примером. [79]
В Англии (и то же верно для Соединенных Штатов наших дней), несмотря на то, что гомосексуализм проявлялся в меньшей степени, и меньше исследован, все же сомнительно, чтобы он был развит слабее, чем в Германии. В более ранний период, однако, есть основания полагать, что такое доминирование существовало. Так в Покаяниях девятого и десятого веков «естественный блуд и содомия» часто объединялись в одно и то же покаяние, назначавшееся обоим виновникам. Было общепризнано, что даже священники и епископы, как и миряне могли впасть в этот грех, хотя епископу при этом назначалось в три раза больше покаяний, чем мирянину. Среди норманнов гомосексуализм был повсеместно распространен. Так распространение содомии во Франции около одиннадцатого века часто приписывается именно норманнам и их появление, кажется, сделало то время наиболее модным во всех событиях при дворе. Уильям Руфус в Англии был, несомненно, инвертирован, как и позднее Эдвард II, Джеймс I и, возможно, хотя и не наверняка, Уильям III. [80]
Ордерикус Витались, сам будучи наполовину норманном, наполовину англичанином, говорит, что норманны того времени стали максимально женоподобными и после смерти Вильгельма Завоевателя содомия стала одинаково распространена, как в Англии, так и в Нормандии. Гийом де Нанж, своей хронике примерно 1120 года, говоря о двух сыновьях Генриха и компании молодых аристократов, общавшихся с ним на «Белом корабле», утверждает, что почти все они были содомитами, а Генри из Хантингтона в своей «Истории» говорит, что потеря «Белого корабля» была словно божьим судом над содомией. Ансельм, в письмах архидьякону Вильяму, информирует его относительно недавнего Совета в Лондоне (1102), советуя, как вести себя с людьми, совершившими грех содомии и инструктирует его не быть слишком строгим с тем, кто не представлял себе всю тяжесть этого преступления, и следовательно «этот грех был настолько публичным, что едва ли кто-то краснел за него, и поэтому многие погрузились в него, не осознавая всей серьезности». [81] Подобная умеренная ремарка от человека столь высоких моральных качество, вне всякого сомнения намного значительнее любых самых тяжких обвинений.
В религиозных кругах, далеких от дворов и городов, как мы могли бы ожидать, гомосексуальность рассматривалась с великим ужасом, хотя даже здесь мы можем обнаружить следы доминирования этой практики. Так в замечательной работе «Revelation» монаха из Эвешема, написанной в Англии в 1196 году, мы находим, что самая худшая часть чистилища содержит неисчислимое количество содомитов (включая богачей, хитрецов и людей божьих, докторов права, лично известных этому монаху), и будут ли эти люди когда-либо удалены из чистилища, очень большой вопрос. Их спасение, как никаких иных грешников, монах из Эвешема ставит под огромное сомнение.
Содомия всегда была церковным грехом. Статут 1533 года (25 Генри VIII, с. 6), сделал это преступление уголовным. При этом Поллок и Мэтланд считают, что «на самом деле временные суды не наказывали за это никого еще очень долго». Временный закон так и не доказал своей эффективности в подавлении гомосексуализма. В тот же период Ренессанс достиг Англии и здесь, как и во многих других местах, породил, если просто не увеличил, число гомосексуалистов, идеализируя это явление. [83]
Выдающийся гуманист и благородным пионер драматической литературе, Николас Удалл, которому приписывается «Ralph Roister Doister», первая английская комедия, вне всяких вопросов проявлял гомосексуальные наклонности, хотя и не оставил ни одного литературного свидетельства по этой теме. Он был ранним сторонником протестантского движения, и когда был директором Итона, то стал известен своей склонностью к телесным наказаниям мальчиков. Тассер говорит, что однажды получил от Удалла 53 удара розгами за «вину без вины». Здесь, несомненно, наличествовал садистский сексуальный импульс, за который в 1541 году (год появления Ralph Roister Doister) Удалл был обвинен в преступлении против природы и признал вину перед частным советом. Его сместили с занимаемого поста и заключили в тюрьму, но лишь на короткое время, «а его репутация», как сообщает современный биограф, «не была запятнана навсегда». Он занял пост викария в Брэнтри и пользовался благосклонностью Эдварда VI, назначившего ему пенсион от Виндзора. Ему также благоволила королева Мэри и он стал главой Вестминстерской Школы. [84]
Один поэт Елизаветинской эпохи, чье высокое творчество имело честь быть ошибочно приписываемы самому Шекспиру, Ричард Барнфилд, также, возможно, обладал инвертированным характером. Его стихи друзьям мужчинам были наполнены столь сильной страстью, что они даже вызвали протесты очень толерантного века. О жизни Барнфилда известно довольно мало. Он родился в 1574 году и в возрасте 20 лет уже опубликовал первое стихотворение «The Affectionate Shepherd», пока учился в университете. Оно было опубликовано анонимно, раскрылосильные поэтические чувства и литературное умение, а адресовано оно было молодому человеку, о котором поэт говорит: -
«Если бы было грехом любить такого парня, я бы был этим грехом».
В следующем томе, «Cynthia» (1595) Барнфилд отказывается от каких-либо тем, затронутых в первых стихах, кроме как подражанию второй эклоге Вергилия. Однако сонеты, содержащиеся во втором томе, можно описать как заметно более гомосексуальные, чем даже ранние стихи, хотя он и рассказывает о том, как наконец нашел девушку, чья красота превзошла
«пастушка, которого я никогда не мог заполучить».
После 31-го года Барнфилд больше ничего не написал, но удалился в свой красивый домик и городской округ Шропшир, где прожил еще двадцать лет и умер, оставив жену и сына. [85] Скорее всего у него был бисексуальный темперамент, и, что нечасто происходит в таких случаях, гомосексуальный элемент рано развился под влиянием классического образования и университетского общения, тогда как нормальный элемент развился позднее и, как это случается у бисексуальных личностей, ассоциировался с общепринятой и прозаической стороной жизни. Барнфилд выразил свою гомосексуальность только в своей поэзии.
Один более великий, чем Барнфилд, человек той же эпохи может быть заподозрен в гомосексуальных наклонностях. Марлой, чья наиболее сильная драма, «Эдвард II», описывает картину взаимоотношений между королем и его подданными. Сам автор был заподозрен в гомосексуализме. Невежественный доносчик выдвинул против него определенные обвинения в свободомыслии и преступности, а так же обвинил его в том, что он утверждал, что лишь дураки не любят мальчиков. Эти обвинения, конечно, были сильно приукрашены, особенно когда прошли по разным инстанциям, однако, кажется абсолютно невозможно считать их беспочвенными. [86] Более того, работа Марлоу, хотя и демонстрирует его чувствительность к женской красоте, так же раскрывает особую чувствительность к красоте мужской. Марлоу явно безрассудно наслаждается во всех смыслах незаконным и, кажется, он обладал бисексуальным характером. Шекспира, кстати, так же рассматривали с подобной точки зрения. Однако все, о чем можно говорить, это то, что он в свое время адресовал множество сонетов другу мужчине. Они были написаны на языке любовника и носили очень нежный и благородный характер. Похоже, они не подразумевали под собой никаких особых отношений, которые автор считал постыдными и которые мир оценил бы так же. Более того, похоже, они представляют собой лишь один эпизод из жизни очень чувствительно и многогранного характера. [87] В работе Шекспира нет иных следов гомосексуализма, которые мы могли бы проследить, в отличие от творчества Марлоу. Напротив, существует множество примеров постоянной озабоченности женщинами.
В то время, как Шекспир таким образом счастливо избегает участи быть включенным в число инвертированных личностей, другой его современник имеет на это гораздо большие основания. Мы говорим о Френсисе Бэконе.Обри, в тонкой работе, составляющей «Краткие жизнеописания», выказывая восхищение Бэконом, утверждает, что тот, определенно, был педерастом. Обри лишь слегка осторожно затронул тему на фоне других подобных слухов, но сходное утверждение также высказал сэр Саймондс Д`Эв в своей «Автобиографии». Автор, чья семья проживала в той же части Саффолка, что и Бэкон, относился к последнему не столь дружелюбно, но этот факт не умаляет значимости его утверждения. Он был прямолинейным и уважаемым человеком ученого склада ума, и, более того, опытным законником, имевшим множество возможностей для получения информации из первых рук, кроме того он жил в Чонсери с детства. Он очень конкретен, утверждая, что Бэкон имел гомосексуальный опыт с собственными слугами, как до, так и после падения, и даже называл «очень женоподобным малым», того, кто был его «мальчиком партнером и делил с ним постель». Он утверждает далее, что были определенные причины, приведшие Бэкона к суду за содомию. Эти утверждения могу быть подтверждены письмом матери самого Бэкона (напечатанным в «Жизни Бэкона» Спэндинга), сообщая то, что у него было особое отношение к Вэлшмену, состоявшему у него на службе, сделав его своим партнером. Интересно отметить, что Бэкон, кажется, был особенным образом привлечен Вэлшменом (свидетельство этого можно обнаружить в жизни Велшмана, Генри VII), как человеком живого темперамента, в отличие от Бэкона. Он любил такие противоположности, как подтверждается его долгой и интимной дружбой с сэром Тоби Мэтью, его «альтер эго», человеком с привычками распутника, хотя мы не можем утверждать наверняка, что он был гомосексуалистом. У Бэкона было много друзей среди мужчин, при этом нет никаких свидетельств его влюбленности или благосклонности любой степени интимности в отношении женщины. Женщины не играли большой роли в его жизни. Его бездетный брак состоялся только в 46 лет. Скорее даже, это было больше коммерческое предприятие. И хотя он всегда хорошо обращался с женой с формальной точки зрения, вероятно, что он ее избегал, и определенно, он не был ей предан. Ясно, что ближе к концу жизни Бэкона, она вступила в отношения с собственным слугой и даже впоследствии вышла за него. Сочинения Бэкона, как и его личные письма, в равной степени не содержат свидетельств его любви или просто интереса к женщинам. В его «Эссе» он кратко и предосудительно отзывается о браке, красноречиво и много говорит о дружбе, при этом само эссе просто наполнено маскулинной красотой.
В период второй половины восемнадцатого века у нас есть ясные свидетельства гомосексуального расцвета в Лондоне в том виде, как это представлено и сегодня во всех крупных городах. Широко распространилось имя «Молли», под которым обозначали гомосексуалиста, очевидно ссылаясь на его часто феминные черты. Также существовали частные дома «Дома Молли», где особая публика назначала свидания и сюда приходили в поисках приключений, в точности, как сегодня. Променад в Верхнем Мурфилде особенно часто был известен среди гомосексуалистов около 1725 года. Детектив, нанятый полицией примерно в этот период, сообщает то, что видел близ Олд Бэйли. «Я повернул на этот путь и шел вдоль стены. Через некоторое время мимо проходит подозреваемый и смотрит на меня, встает у стены на небольшом расстоянии, словно собирался помочиться. Затем оно постепенно подходит ближе и ближе к месту, где я стоял, пока не приблизился ко мне. «Хорошая ночь», - говорит он. «Да, - говорю я – так оно и есть». Затем он берет меня за руку и немного сжав, поиграв с ней, перемещает ближе к штанам. После этого детектив хватает мужчину за половые органы и удерживает до тех пор, пока не придет констебль и не произведет арест.
В тот же период Маргарет Клэп, общеизвестная как Мама Клэп, содержала дом в Филд Лэйн, Холборн, бывший просто курортом для гомосексуалистов. В этот дом каждую ночь приходило 30-40 человек, а по воскресеньям тут могло быть и до 50, как в Берлине или других городах сегодня. Это был просто парад але гомосексуалистов. В каждой комнате были постели. Нам говорили, что «мужчины сидели на коленях друг у друга, непристойно целовались и использовали свои руки. Затем они вставали, танцевали и шутили, подражая женским голосам: О, тьфу, сэр «Молитесь, сэр», «Дорогой сэр», «Господи, как ты можешь так мне служить?», - «Клянусь, я закричу», «Ты несносный дьявол», «А ты смелый», «Э, дорогая маленькая жабка», - «Идем сюда». Они обнимались, играли в игры и выходили парами в другую комнату на том же этаже, чтобы «пожениться», как они это называли».
В целом, создается впечатление, что гомосексуальные практики больше доминировали в Лондоне в восемнадцатом веке, но следует помнить о том, какой была тогда популяция, в отличие от сегодняшнего дня. [88] При этом, нельзя утверждать, чтобы закон закрывал на это глаза и управлялся с этим очень слабо. Как раз все было наоборот. Наказанием за содомию была смерть и ее часто применяли. Гомосексуальные контакты без признаков проникновения рассматривались, как «покушение» и, как правило, наказывались общественным осуждением и тяжелым штрафом, вместе с которым полагались два года лишения свободы. Более того, кажется полиция в то время проявляла большую активность, чем в наши дни. Это, к примеру, подтверждается словами процитированного детектива.
Держать подобный приют гомосексуалистов, тоже было сурово наказуемое преступление. Саму Маму Клэп судили в Олд Бэйли в 1726 году по обвинению в «содержании дома содомитов». Она протестовала, поскольку сама не принимала участие в этих практиках, но это ей не помогло. Она не смогла предоставить свидетелей своего поведения и была приговорена к уплате штрафа, к стоянию у позорного столба и заключению на два года. Подобные дела рассматривались обычно на основе фактов, которые как раз свидетельствовали чаще о правонарушениях, при этом к подобным личностям относились достаточно милосердно. Если имелось хоть малейшее сомнение в фактах, даже в том случае, когда свидетели выступали против защиты, особенно если мужчина мог привести свидетелей своей благонамеренности и хорошего поведения, то он довольно часто мог избегнуть наказания. Так в 1721 году, один религиозный молодой человек, женатый, был обвенен в попытке содомии с двумя молодыми людьми, с которыми он спал. Он получил мягкий приговор в виде позорного столба и двух месяцев заключения. В следующем году мужчина был обвинен в сходном проступке, а другой попал под подозрения. И хотя свидетельства указывали на то, что он мог быть виновен в содомии, суд признал только попытку, и все закончилось благополучно. Он был приговорен к штрафу, столбу и двум годам заключения. И снова в 1723 году школьный учитель был освобожден, на основе его хорошей репутации, от обвинений в попытках совращения мальчика 15 лет, хотя свидетельств против него было достаточно. В 1730 году мужчина был приговорен к смертной казни за содомию в отношении его молодого ученика. Это был плохой случай, поскольку показания хирурга указывали на разрыв промежности. Гомосексуализм всех видов процветал, несмотря на суровое, но справедливое применение закона. [89]
В более недавнее время часто на гомосексуальный опыт ссылались в отношении Байрона, и меня даже уведомили, что некоторые из его стихов, посвященных женщинам, изначально были вдохновлены мужчинами. Определенно, он переживал очень сильные чувства по отношению к своим друзьям мужчинам. «Мои школьные друзья», писал он, «были моей страстью». Когда он впоследствии встретил одного из своих друзей, лорда Клэра, в Италии, он был болезненно поражен и больше никогда не мог слышать его имя без замирания сердца. В возрасте 22 лет он рассказал одной своей привязанности об одном молодом человеке, которому оставил 7 000 фунтов по завещанию. [90] Возможно, однако, что в этом случае, как и с Шекспиром и любовью Теннисона к молодому другу, Артуру Халламу, а так же Монтень с Этьеном де ля Боэти, несмотря на включение сексуального элемента в столь сильную дружбу, мы не имеем дело с истинным и ясно выраженным гомосексуальным импульсом. Скорее, гомосексуализм стимулировали утонченность и восприимчивость чувств поэта. [91] Та же особенность поэтического эмоционального темперамента, могла бы без сомнения, послужить и в случае с Гёте, чьи написанные элегии, затрагивающие тему гомосексуализма, все еще неопубликованны.
Самым известным судом за гомосексуализм в недавнее время в Англии было дело Оскара Уайльда, писателя, чья литературная репутация, можно сказать, все еще находится на подъеме не только в Англии, но и во всем мире. Уайльд был сыном родителей необычных способностей и в определенной степени эксцентричных. Они оба повлияли на молодого человека очень сильно. Он вырос с врожденной антипатией ко всему обыденному, природной склонностью к парадоксу и обладал прекрасным навыков воплощать это в законченной литературной форме. В то же время, не следует забывать, помимо природной склонности к парадоксу, его суждения о жизни и литературе, были обычно выдающимися и уместными. В эссе «Душа человека при социализме», он выразил свою удивительно точную и полную концепцию жизни, а его непередаваемое восхищение Флобером, практически до безумия, многое говорило о его литературном вкусе. В ранние годы он не проявлял гомосексуальных склонностей, женился и имел детей. Затем он начал перерастать свои молодые эстетические наклонности и, возможно из-за успеха и славы, стал проявлять любопытство к гомосексуализму. Подобное любопытство иногда говорит о том, что человек готов пойти дальше и имеет гомосексуальный импульс. В случае с Уайльдом это проявило себя в итоге в знакомствах с людьми низкого класса и сомнительной репутации. Несмотря на то, что произошло это изменение в сравнительно поздний период жизни писателя, мы бы поспешили, описывая гомосексуализм Уайльда, как приобретенный. Если мы внимательно рассмотрим телосложение писателя и его биографию, то нетрудно предположить, что бациллы гомосексуализма в скрытом присутствовали с самого начала. Вполне возможно, инверсия его была такого рода, которую сегодня описывают как запаздывающую, но все еще врожденную.
Как это происходит обычно в Англии, активных усилий по обвинению Уайльда в каких-либо преступлениях, особо не предпринималось. Именно его собственные действия, последствия коих, вероятно, смутно предполагались даже им самим, обрушили шторм на его голову. Он был арестован, судим, осужден и тут же поднялась волна отвращения к писателю, к которой присоединился даже сам судья, чье отношение негативно описывалось, как более беспристрастное, чем у судей восемнадцатого века в подобных случаях. Уайльд вышел из тюрьмы с огромным желанием восстановить репутацию, благодаря литературному вкладу. Однако он покинут Рэдинг только для того, чтобы попасть в новую большую и холодную тюрьму. Вскоре он осознал, что дух его сломлен даже сильнее, чем здоровье. В итоге, он переехал в Париж, где вскоре и умер, избегая многих друзей, кроме нескольких самых близких. [92]
Кроме того, есть еще писатель первого порядка, Эдвард Фицджеральд, подарившему нам бессмертную и очень оригинальную версию «Омара Хайама», имевшего некоторые признаки гомосексуализма, хотя, очевидно, никогда так и не проявившиеся в полном и сознательном развитии. Фицджеральд был эксцентричным человеком, хоть и щедрым, дружелюбным с некоторыми из самых выдающихся людей своего времени, отличался дисгармонией с собственным окружением. Он ощущал свое призвание жениться на женщине, в которую никогда не был влюблен и с которой у него не было ничего общего. Все его чувства были для друзей мужчин. В ранние годы он посвятил себя другу В.К. Брауну, которого обессмертил в «Ефраноре». «Для него Браун был един в лицах Джонатана, Гамальиеля, Аполлона – друга, наставника и Бога – и он практически не сдерживался в своем поклонении и восхищении». [93] После преждевременной смерти Брауна сердце Фицджеральда опустело. В 1859 году, в Лоусофте, Фицджеральд, как он писал миссис Браун, «я обычно брожу по берегу ночью, желая, чтобы какой-нибудь парень обнял меня и мог бы обещать заполнить очень вакантное место в моем сердце». Это было незадолго до того, как он встретил «Posh» - (posh – имеет несколько значений – аристократический, шикарный, грандиозный – прим. перев.), (Джозефа Флетчера), рыбака, шести футов ростом, представлявшего собой выдающийся образчик уроженца Саффолка, как телесно, так и по складу характера. Он напомнил писателю его умершего друга, он сделал его капитаном своего судна и затем посвятил себя всего ему. «Пош» был, как говорил Фицджеральд, «человеком превосходного саксонского типа, с здоровым цветом лица, красивыми и яркими голубыми глазами, носом чуть меньше римского, но более чем греческим, и каштановыми волосами, которым могла бы позавидовать любая женщина. Кроме того, он был простой душой, справедливого суждения, природной нежности, самого выдающегося образчика природного джентльмена», на самом деле, «самый великий человек, которого когда-либо встречал Эдвард. «Пош» не был на самом деле столь совершенным, как предполагает его описание, в результате между друзьями возникли недоразумения, поскольку они были столь неравны по культурным и социальным традициям. Эти сложности отражены в некоторых, все еще сохранившихся, письмах из того огромного количества, адресованного Фицджеральдом «моему дорогому Поши». [94]
Огромное внимание в недавнее время было привлечено поэту-пророку Демократии [95] – Уолту Уитману – поднявшему общественность, обсуждающих его отношение к страстной дружбе или «мужской любви», как он называет это в «Листьях травы». В этой книге – стих «Каламус», «Drumtap» и других – Уитман вовсю описывает дружбу, в которой физический контакт и в некотором смысле тихие эмоции – существенные элементы. Дабы прояснить ситуацию о точном значении «Calamus», Д.А. Саймондс написал Уитману, четко поставив этот вопрос. Ответ (написанный от Камдена Н.Д., в августе 19, 1980 года) содержит лишь одно утверждение Уитмана в отношении гомосексуализма, и его нужно привести здесь: -
«Относительно вопросов о «Calamus», они меня ошеломляют. «Листья травы» нужно правильно истолковывать, как по содержанию, так и в рамках ее особой атмосферы и характера – чему подчиняются так или иначе все страницы и фрагменты произведения. Ужасно, что какая-то часть «Calamus» позволила допустить подобное предположение. Я очень надеюсь, что ни одна страница не будет когда-либо обвинена в подобном допущении, ставшее результатом болезненных умозаключений, которые я отрицаю и проклинаю».
Из этого письма кажется очевидным [96], что Уитман даже не представлял, что его описания отношений в страстных тонах физического контакта мужчины с мужчиной, как он это преподносит, и акт, которые люди обычно рассматривают, как преступление против природы, поставят на одну плоскость. Это может показаться странным, поскольку достаточно много гомосексуальных личностей находят удовлетворение в дружеских отношениях, менее физических и страстных, чем те что были описаны в «Листьях травы», но Уитмен был человеком конкретного, эмоционального и инстинктивного темперамента, испытывавшего недостаток аналитического мышления, при этом восприимчивого ко всему и беззаботного в понимании этого. Он вполне мог отказаться признавать свою инвертированность. Однако остается правдой, что «мужская любовь» занимает в его работе столь большую роль, что ее трудно удержать в рамках обычного «среднего мужчины», которого описывал Уитмен. Обычно сложившийся мужчина, приняв на себя весьма откровенную позицию Уитмена, был бы вынужден посвятить гораздо больше времени теме страстных сексуальных отношений с женщинами и всем, что связано с материнством, чем это им дано в «Листьях травы». Некоторые из сохранившихся писем Уитмена к молодым мужчинам, несмотря на то, что не проливают свет на данный вопрос, все же остаются очень страстными по содержанию, [97] кроме того, несмотря на свой страстный темперамент, он никогда не склонялся к браку. [98] И все же попытка причислить его к той или иной сексуальной категории, остается трудной задачей, но не распознать гомосексуальную склонность все же довольно трудно.
Мне следует добавить, что некоторые друзья и почитатели Уитмена не готовы принять свидетельства, содержащиеся в письмах Саймондсу. Я во многом обязан «Q» за следующие возражения: -
«Полагаю ошибкой придавать этому письму большое значение. Возможно, уже ошибка просто приводить его, поскольку будучи приведено, оно, конечно, будет иметь вес. И на это есть три или четыре причины:
1. Трудно примирить с письмом как таковое (его строгий тон неодобрения) с общей «атмосферой» «Листьев травы», певец коей оставил все отрытым и свободным.
2. То, что письмо содержит безнадежный конфлик с разделом стихов «Calamus». Ибо какими бы моральными вопросами ни занимался Уитмен во время написания этих стихов, мне кажется совершенно невероятной возможность определенных выводов, болезненных или иных.
3. То, что письмо было написано всего за несколько месяцев до его последней болезни и смерти, и является единственным выражением такого рода, которому он, по-видимому, дал выражение.
4. То, что письмо Саймондса, на которое был дан ответ, не приводится, следовательно, мы не знаем в каких необдуманных выражениях оно было написано, что могло побудить Уитмена (с его обычной крайней осторожностью) так резко ответить, отрицая любую возможность в сомнительных занятиях.
Могу добавить, что я желал получить письмо Саймондса, но не смог этого сделать, поскольку не осталось ни одной копии в его бумагах.
Следует также сказать, что отношение Уитмена к Саймондсу было принято с вниманием и признанием. «Замечательный человек – Аддингтон Саймондс», - замечает он незадолго до своей смерти, «В некоторым смысле показательный, проницательный и значительный человек нашего времени. Саймондс – любопытный человек, я его очень люблю. Он воспитанник колледже, ужасно литературен и подозрителен и ему нравятся вещи. Отличный парень с пытливым умом, способный проникнуть и в людей, и в бетон и даже в физиологию и желудок, удивительно милый». Впрочем, в этом случае, он напрасно пытался вникнуть в это.
Предыдущие замечания (частично содержащиеся в предыдущей редакции этой книги), были основаны в основном на информации, полученной со стороны Саймондса. Однако в недавние годы на этот предмет был брошен свет и со стороны Уитмена. С Босуэльским терпением, энтузиазмом и мастерством, которое Гораций Траубел приложил к тому, чтобы создать полную и уникальную работу, «С Уолтом Уитменом в Камдене», ясно раскрывает, в ходе различных бесед, отношение Уитммена к вопросу Саймондса и состоянию ума, приведшему к этому письму.
Уитмен многое говорил Траубелу о Саймондсе с двадцатьседьммого апреля, 1888 года (вскоре после этого Траубел начал работу над своей книгой), и далее. Саймондс писал ему повторно, кажется, относительно «страстных отношений мужчин с мужчинами», как Уитмен это описывал. «Он снова спрашивал меня об этом. Что значит «Calamus»? – из-за меня или несмотря на меня, что это значит? Я сказал нет, но нет его не удовлетворила. [Впрочем, со стороны Саймондса не было зарегистрировано ни одного письма Уитмену до этой даты]. Однако читая его письма – читая все письма, могу сказать, что он очень проницателен, мил, смертельно серьезен. Он сильно меня гонит, почти заставляет – очень настойчиво. Он вроде стоит на дороге и говори: «Я не сдвинусь с места, пока вы не ответите на мой вопрос». Видите вот это старое письмо. Ему шестнадцать лет и он все еще спрашивает меня об одном и том же. Он ссылается на него в одной из своих последних заметок. Он безусловно замечательный, редкий человек, благородный герой с чистой душой…. Однажды вы что-нибудь напишете о «Calamus», сказал Уитмен Траубелу, и в этом письме то, что может помочь вам выразить ясно ваши идеи. Этому стиху требуется ясное понимание, поскольку его очень легко, незаметно отвернуть от естественности, его мотив, истинный смысл».
Письмо, датированное 7 февралем 1872 года, было в некоторой части затем воспроизведено. Это говорит о том, насколько «Листья травы» и особенно раздел «Calamus» помогли писателю. «Чем была раньше любовь мужчины к мужчине в прошлом», пишет Саймондс, «Думаю, я знаю. Чем она является сегодня, я так же знаю – увы! То, что вы говорите, может быть и смутно есть в ваших стихах. Но меня это едва ли может удовлетворить, настолько сильно я хочу знать, чему вы учите. Возможно когда-нибудь, в какой-то форме, не знаю какой, но в выбранной вами форме, вы расскажете мне больше о дружеской любви. До тех пор я подожду».
«Уитмен отвечал: «Ну и что вы думаете? Думаете, на это следует отвечать? Не представляю, почему вы считаете письмо таким настойчивым. В нем просто задают вопросы и достаточно мягко задают: «Полагаю, вы правы – «водить» - не совсем то слово, но вы знаете, как я ненавижу катехизироваться. Без сомнения, Саймондс прав, задавая вопросы: Я в равной степени прав, не отвечая на них, как буду прав, если отвечу. Я часто спрашиваю себя о «Calamus». Возможно, здесь есть нечто, чего я сам не представлял и возможно никогда не знал. Первое, что хочется мне сделать на письма Саймондса, яростно протестовать, отрицать и отрицать. Затем приходит мысль, что я сам не понимаю собственных слов, тех смыслов, что в них вложил. Вам тоже лучше отстраненно изучить собственную книгу – как иностранец, чужак, оценить свою работу. Когда-нибудь мне придется написать ему что-то определенное о «Calamus» - рассказать, что я имел ввиду или хотел этим сказать».
И снова, месяц спустя (24 мая 1888) Уитмен говорит Траубелу о «прекрасном письме» от Саймондса. «Смотрите, он снова ополчился на стихи «Calamus». Не знаю почему, но его интерес меня слегка раздражает. Думаю, вы могли бы сказать – почему бы вам не заставить его заткнуться? Думаю, тут не может быть логического ответа, но я могу спросить его в ответ: «Какое право у вас вообще задавать такие вопросы?» Уитмен рассмеялся. « В любом случае этот вопрос возвращается ко мне время от времени. Он такой милый, что я просто не вижу причин резко ему сопротивляться. Полагаю, когда-нибудь все закончится одним ответом».
Письма продолжали приходить. Саймондс беспокоился о том, что был слишком назойлив в вопросе, который задал три года назад.
«Я (Траубел) сказал Уитмену: «Это достаточно скромное письмо, не вижу, чтобы что-то в нем могло вас взволновать. Он не просит ответить на старый вопрос. На самом деле, он скорее извиняется а то, что вообще об этом спросил. Уитмен загорелся: «Кто взволнован: Что касается этого вопроса, он задает его снова и снова, спрашивает, спрашивает, спрашивает». Я немного посмеялся над ним. «Ну, допустим, что он делает? Это не причиняет вреда. Кроме того, тебе нечего скрывать. Думаю, твое молчание может натолкнуть его на мысль, что дыма без огня не бывает». «О, чепуха! Но в течение тридцати лет мои друзья и враги спрашивали меня о листьях. Я просто устал отвечать на вопросы. Было смешно видеть его лицо, когда он придал юмористический оттенок последней фразе. Затем он расслабился и добавил: «В любом случае, я люблю Саймондса. Как можно не любить человека, пишущего такие письма? Думаю, ему все же нужно ответить, проклятье»!
Ясно, что эти беседы несколько преуменьшают силу заявления в письме Уитмена. Мы видим, что письмо, на первый взгляд представляет быструю и негодующую реакцию человека, внезапно столкнувшегося с возможностью того, что его произведение может быть истолковано в извращенном смысле. Он решительно отвергает это толкование и утверждает, что не думал ничего подобного. Саймондс, в течение по крайней мере восемнадцати лет мягко, взвешенно, но настойчиво задавал один и тот же совершенно законный вопрос. Если бы ответ был действительно, решительным «нет», то в 1872 году он был бы более естественным, чем в 1890. Более того, перед лицом этого постоянно повторяющегося вопроса, Уитмен постоянно говорит своим друзьям о своей большой привязанности к Саймондсу и о восхищении его интеллектуальным остроумием. Эти чувства, кажутся, совершенно неприемлемыми к человеку, все время полагающему, что в работах автора содержатся «ужасные», «болезненны», «проклятые» выводы. Очевидно, что все эти годы Уитмен просто не мог решить, как на это ответить. С одной стороны он был в ужасе, что его допрашивали о том, что он выражал одобрение тому, что можно назвать неестественным или ненормальным. С другой стороны, он был тронут желанием позволить своей работе говорить за себя, своей открытой решимостью оставить вопросы нерешенными, давая возможность другим делать выводы. Лишь в последние годы жизни, когда его сексуальная жизнь уже осталась в прошлом, когда на него накатила слабость и он хотел сохранить хоть немного сил – будучи неспособным к сбалансированному научному труду – он выбрал простейшее и самое легкое решение проблемы. [99]
Относительно другого великого современного писателя – Поля Верлена, первого из современных французских поэтов – кажется возможным говорить с меньшей нерешительностью. Человек, обладавший в полной мере невероятным впечатляющим гением, Верлен – судя по его работам и собственным признаниям – всю жизнь бросался из крайности в крайность между нормальной и гомосексуальной склонностями, в один период привлекаемый женщинами, а в другой – мужчинами. Он, без сомнения, как мне кажется, был бисексуален. Ранняя связь с другим молодым поэтом, Артюром Рэмбо, прервалась жестокой ссорой и привела его к тюремному заключению в Монсе. И спустя годы, он дал выражение это экзальтированной страсти, написав – мой большой блистательный грех – в произведении «L;ti et Errabundi», опубликованном в томе, озаглавленном «Parall;lement». В более поздних стиахах он рассказывал о менее страстных и возвышенных чувственных отношениях, которые были все же больше, чем дружба. Например, в поэме «Mon ami, ma plus belle amiti;, ma Meilleure» в Bonheur. [100]
Если кратко взглянуть на исторический, религиозный, этнографический и литературный аспекты гомосексуальной страсти, можно упомянуть другой феномен, связанный с первым. Несмотря на то, что, кажется, подобный феномен существует повсюду, мы тем не менее, можем обнаружить особую склонность к гомосексуализму (при врожденной инверсии или нет, не совсем ясно) среди определенных рас и в определенных регионах. [101] В Европе лучшей иллюстрацией этого могла бы послужить южная часть Италии, которая в этом отношении разительно отличается от северных регионов этой страны, хотя итальянцы в целом более откровенный народ, чем мужчины северных рас, в признации собственных сексуальных практик. [102] Насколько распространенность гомосексуализма в южной Италии обязана греческому влияния, не совсем ясно.
Следует помнить, что, имея дело с северным странами вроде Англии, здесь гомосексуализм не проявляется так же, как в южной Италии сегодня или в древней Греции. В Греции гомосексуальный импульс был общепризнан и даже идеализирован. Мужчина легко мог быть открытым гомосексуалистом, и даже, как Эпаминонд, быть уважаемым гражданином своей страны. Здесь не существовало понятия того, почему бы интеллектуально и физически прекрасно развитый мужчина не мог бы наследовать обычаи, считавшиеся уважаемыми и даже особо почитаемыми. Однако сегодня ситуация иная, особенно в Англии или Соединенных Штатах. [103] В этих странах все наши традиции или все моральные идеалы, наряду с законом, направлены на искоренение любого проявления гомосексуальной страсти. Требуется большая решимость для противостояния сильному общественному противодействию этому явления, старающемуся впихнуть любые проявления индивидуализма в рамки гетеросексуальной любви. Подобное противостояние обществу у воспитанного человека, ведущего нормальный образ жизни среди своих собратьев, ощущающий нормальную степень уважения к окружающему его социальном сознания, может быть продиктован только фундаментальным – вероятно, врожденным – сексуальным извращением полового инстинкта, делающего человека органически ненормальным. Именно с этой фундаментальной ненормальностью, обычно называемой сексуальной инверсией, мы и будем иметь здесь дело. Нет каких-либо четких свидетельств, что гомосексуализм в Греции был врожденным, хотя, в свое время Коэлий Аврелиан признавал, что по мнению Парменидов это было наследственным явлением. Аристотель также, во фрагменте, посвященному физической любви, несмотря на то, что в целом относился к теме благосклонно, кажется, различал ненормальный врожденный гомосексуализм и приобретенный порок. Несомненно, в определенной пропорции случаев, импульс был органическим, как могло быть и то, что существовали определенные расовые и органические предпосылки гомосексуализма среди греков или, при всех других равных, дорийцев. Однако, учитывая сознание общества, в той или иной мере провоцирующее на то, чтобы значительная часть социума практиковала гомосексуализм, можно сказать, что само окружение особо благоволило развитию латентных гомосексуальных тенденций. Отсюда, среди огромного числа известных греков, можно представить намного меньшую часть, являвшуюся нормальными. Подобное положение дел прямо противоположно тому, что сейчас происходит в Англии. Сходным образом – хотя я лично не считаю эту аналогию полной – в некоторых областях ранней Греции родители практиковали детоубийство, причем их отпрыски были вполне здоровы и нормальны. В Англии замужняя женщина, убивающая своих детей, почти во всех случаях явно больна или ненормальна. По этой причине, я не могу рассматривать гомосексуализм в древней Греции – несмотря на большой интерес этой проблемы, как с социальной, так и психологической стороны – как тему, способную пролить свет на сексуальную инверсию, какой мы ее знаем в Англии или Соединенных Штатах.
Что же касается распространенности явления сексуальной инверсии в целом, тут не может быть никаких сомнений. Этот вопрос наиболее полно исследовался в Германии. Молл, в Берлине, утверждает, что сам видел примерно шесть или семь сотен гомосексуальных людей и слышал еще о двух-трех сотнях. Хиршфилд утверждает, что ему было известно более 10 000 гомосексуальных людей.
Мне говорили, что есть несколько больших кафе в Берлине, почти полностью посещаемых только инвертированными людьми, приходящими сюда пофлиртовать и назначить свидание. А поскольку в подобных кафе часто встречаются мужчины проститутки (Пуппенюнге), инверты рискуют попасть в руки шантажиста или быть ограбленными, пока идут домой или в отель с избранником. Существует также множество гомосексуальных кнайпенов, небольших комнатушек в барах, который на самом деле мужские бордели, где часто работают вполне нормальные мужчины и мальчики, в поисках работы готовые пойти на многое ради нескольких марок карманных денег. Инверты считают эти места очень безопасными, поскольку владельцы строго следят за порядком и не допускают вымогательств. В то же время, полиция хотя и знает об их существовании, никогда не вмешивается. Также есть и гомосексуальные кафе в Берлине для женщин.
Есть определенные причины полагать, что гомосексуализм особенно распространен в Германии и среди немцев. По моему опыту, я слышал о высоко эмоциональной и сентиментальной дружбе, на которую способны немцы. Германия, единственная страна, где есть определенное и хорошо поддерживаемое движение в защиту и социальную реабилитацию инвертов. Изучение сексуальной инверсии началось именно в Германии, а научные и литературные публикации, посвященные этой теме, в этой стране настолько полны и качественны, что превосходят в этом все работы в других странах вместе взятых. Гомосексуальные тенденции немцев за пределами Германии можно заметить в различных странах. Так среди моих собственных случаев в Англии, могу сказать, что немецкая кровь проявляет себя намного чаще, чем можно было бы ожидать. В Париже проститутки, говорят, прекрасно знают о вкусах немцев. Интересно, что (как сообщал Нёке один немецкий инверт, знакомый с Турцией) в Константинополе, сутенеры, обычно поставляющие как девушек так и парней, относятся к немцам и австрийцам, как к любителям гомосексуализма в значительно большей степени, чем другие иностранцы. Сами немцы обычно отрицают наличие какой-либо особой склонности Германии к инверсии, и не представляется, чтобы какие-то статистические данные (хотя всю подобную статистику можно считать только как очень приблизительную) могли бы опровергнуть это утверждение. Именно Хиршфилду мы обязаны самой серьезной попыткой собрать некую информацию в процентном отношении распространения гомосексуализма среди основного населения. [104] Можно сказать, что процент варьируется в зависимости от региона и особенно среди различных профессия от 1 до 10 процентов. Однако в среднем, можно утверждать, что процент таких личностей составляет 2. Отсюда можно сделать вывод, что в Германии на текущий момент примерно полтора миллиона инвертированных людей. [105] Впрочем, это скорее самые скромные подсчеты, намного ниже реальных цифр, поскольку на самом деле никто не знает предпочтения всех тех, кто когда-либо назначал те и или иные свидания. [106] В оценках, использованных Хиршфилдом не было обнаружено, что французские группы показывают меньшую долю гомосексуалистов, чем немецкие, а японская группа приближается к общему среднему значению из всех. Различные авторитетные исследователи, особенно немецкие, полагают, что гомосексуализм так же распространено во Франции, как и в Германии. [107] Сэн-Пол (доктор Лаптус), с одной стороны, не может принять этот вывод. В качестве полкового хирурга, долгое время прослужившего в Африке, он мог (как и Ривьер в «Joyeux et demifous») быть свидетелем частоты встречаемости гомосексуализма среди африканских батальонов французской армии, особенно в кавалерии, меньше в пехоте. Во французской армии в целом, подобное явление он встречал редко, как и в основной популяции. [108] Нёке также склонялся к тому, что в кельтских землях гомосексуализм сравнительно редкое явление, а в латинских странах, тевтонских или славянских, Все зависело от расы. [109] Этот вопрос все еще не решен. Возможно, что есть несомненный факт, что гомосексуализм менее заметен во Франции и других латинских странах, чем в тевтонских землях, в том, что здесь не меньшая доля врожденной инвертирвоанности, а, главным образом, разница в менталитете и отношении обществе. [110] Французы идеализируют и подчеркивают положение женщины в гораздо большей степени, чем немцы. Тогда как в то же время у французов гораздо меньше поводов, чем в Германии, для подачи юридических жалоб. Помимо подобных соображения, также представляется весьма сомнительным появляется ли врождённая инверсия во Франции реже, чем в Германии.
Что касается частоты проявления гомосексуализма в Англии [111] и Соединенных Штатах, тому есть достаточно много свидетельств. В Англии это явление заметно всем, у кого для этого достаточно открыты глаза и умы. Проявления носят тот же характер, что и в Германии, несколько видоизмененные социальными и национальными особенностями, включающими большее пуританство и благоразумие англичан. [112] В Соединенных Штатах на сдерживание гомосексуализма эти же факторы играют еще большую роль. Хиршфил, несмотря на всю свою наблюдательность и опытность исследователя в области гомосексуализма, утверждал, что при посещении Филадельфии и Бостона едва ли мог обнаружить хоть какие-то следы гомосексуализма, хотя впоследствии его убедили люди, знакомые с местными условиями, что распространение этого явления в обоих городах носит «колоссальные» размеры. В Соединенных Штатах было много уголовных дел и скандалов, в которых всплывал на поверхность гомосексуализм, а также очень часто встречаются случаи трансвестизма или переодевания, что в Штатах, вероятно, в значительной степени связано с гомосексуализмом.
По мнению некоторых людей, в Англии гомосексуализм за последние годы стал намного более скрытным. Иногда это приписывают делу Оскара Уайльда. Без сомнения, что такая знаменитость, как Оскар Уайльд и всеобщая гласность, освещаемые газетами факты этого дела, могли убедить в инвертирвоанности многих людей, до этого лишь смутно догадывающихся о своих склонностях, и, как это не парадоксально, придать смелости другим. Однако этого едва ли хватило бы для увеличения общего числа инвертов. Что касается доли инвертированных людей среди населения в целом, очень трудно говорить что-то определенное. Сам по себе инверт уже сбивает с току исследователей, поскольку формирует вокруг себя группу гомосексуальных людей, и более того, иногда он склонен переоценивать число инвертированных посредством неверной интерпретации незначительных знаков, не всегда являющихся объективными, поскольку гомосексуальные знакомые не всегда спешат сообщать ему о своих склонностях. Автор, исследующий тему гомосексуализма, подобно самому гомосексуалисту, рискует быть сбитым с толку и переоценить распространенность явления. Если отбросить эти размышления и взять во внимание лишь те случаи и тех людей, с которыми я сталкивался лично в связи с обычными жизненными обстоятельствами и те, с чьими чувствами я знаком, могу прийти к выводу, что данная пропорция значительная. Среди выдающихся людей и наиболее культурной части общества среднего класса Англии, должен быть определенный процент инвертов, иногда достигающий 5%, хотя всегда стоит опасаться делать подобные точные оценки. Среди женщин того же класса, подобный процент, по-видимому, должен быть удвоен, хотя здесь все менее определенно и глубоко укоренено. Похоже, что подобная оценка этого класса достаточно скромна, включающая, как следует помнить, заметную часть людей, ненормальных в иных аспектах. По мере спуска по социальной шкале феномена, проявления, несомненно, встречаются реже. Хотя, когда мы достигаем рабочего класса, подходя к тому сравнительному безразличию, на которое уже намекали ранее. Если взять все вместе, то, вероятно, можно заключить, что пропорция инвертов такая же, как и в соседних землях, то есть чуть более 2х процентов. Это дает примерное гомосексуальное население Англии, как около миллиона.
[1]
Рассматривая гомосексуализм в целом, как это известно полиции, он имеет огромные масштабы. Так во Франции, согласно официальным бумагам, прошедшим через бюро М. Карлиера на протяжении десяти лет (1860 – 70), был отобран список из 6342 педерастов, известных полиции. Из них 2049 парижан, 3409 провинциалов и 584 иностранцев. Из них 3432 или более чем половина, не было осуждено за незаконные действия.
[2]
Самая большая коллекция информации (не приведенная здесь) касающаяся гомосексуализма среди животных, собрана зоологом профессором Каршем, "P;derastie und Tribadie bei den Tieren," Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. ii. Книга Брема «Жизнь животных» также содердит много примеров. Смотрите также короткую главу из «Гомосексуализма» Хиршфилда (гл. XXIX)
[3]
H. Sainte-Claire Deville, "De l'Internat et son influence sur l'education de la jeunesse," статья, прочитанная перед Acad;mie des Sciences Morales et Politiques, July 27, 1871 и процитированная Chevalier, L'Inversion Sexuelle, pp. 204-5.
[4]
M. Bombarda, Comptes rendus Congr;s Internationale de l'Anthropologie Criminelle, Amsterdam, p. 212.
[5]
Lacassagne, "De la Criminalit; chez les Animaux," Revue Scientifique, 1882.
[6]
Steinach, "Utersuchungen zu vergleichende Physiologie," Archiv f;r die Gesammte Physiologie, Bd. lvi, 1894, p. 320.
[7]
F;r;, Comptes-rendus Soci;t; de Biologie, July 30, 1898. Возможно, мы могли бы связать это с наблюдением Е. Селуса (Zo;logist, May and Sept., 1901) за птицей, большой хохлатой поганкой, у которой самец после спаривания начинал заискивать перед самкой, сыгравшей для него свою роль, то же можно обнаружить у голубей. Селу полагает, что это своего рода отголосок примитивного гермафродитизма. Однако стоит помнить, что у мужчин сексуальный контакт обычно более утомительный, чем у самок. Этот факт мог бы благоприятствовать обращению перспективных частей.
[8]
E. Selous, "Sexual Selection in Birds," Zo;logist, Feb., 1907, p. 65; ib., May, p. 169. Сексуальные аберрации обычно неприняты среди птиц. см. также A. Heim, "Sexuelle Verirrungen bei V;geln in den Tropen," Sexual-Probleme, April, 1913.
[9]
См. Молл Untersuchungen ;ber die Libido Sexualis, 1898, Bd. i, pp. 369, 374-5. Для общей информации по фактам относительно гомосексуальности у животных, смотрите F. Karsch, "P;derastie und Tribadie bei den Tieren auf Grund der Literatur," Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. ii, 1899, pp. 126-154
[10]
Muccioli, "Degenerazione e Criminalit; nei Colombi," Archivio di Psichiatria, 1893, p. 40.
[11]
L'Interm;diare des Biologistes, November 20, 1897.
[12]
R. I. Pocock, Field, 25 Oct., 1913.
[13]
R. S. Rutherford, "Crowing Hens," Poultry, January 26, 1896.
[14]
К настоящему моменту эта работа тщательно была проделана профессором Каршем-Хааком и описанная в большой книге Das Gleichgeschlechtliche Leben der Naturv;lker, 1911. Более раннее и краткое исследование того же автора было опубликовано в Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. iii, 1901.
[15]
Смотрите краткое и не слишком убедительное пояснеие Брюнса Мейснера "Assyriologische Studien," iv, Mitteilungen der Vorderasiatischen Gesellschaft, 1907.
[16]
Monatshefte f;r praktische Dermatologie, Bd. xxix, 1899, p. 409.
[17]
Hirschfeld, Die Homosexualit;t, p. 739.
[18]
Бредмор также замечает, что содомия «обычное дело» в Новой Гвинее в этом смысле. (Journal of the Anthropological Institute, May, 1890, p. 464.)
[19]
Один врач из Индии рассказывал мне, что это особенно общепринято среди сикхов, лучшей расе воинов в Индии.
[20]
Foley, Bulletin Soci;t; d'Anthropologie de Paris, October 9, 1879.
[21]
См. например., O. Kiefer, "Plato's Stellung zu Homosexualit;t," Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. vii.
[22]
Бет op. cit., p. 440. В старой Японии (до революции 1868г) также, в соответствии с Ф.С. Крауссом (Das Geschlechtsleben der Japaner, ch. xiii, 1911), отмечает гомосексуальные отношения между рыцарями и их пажами, что походило на древнюю Грецию.
[23]
Archiv f;r Kriminal-Anthropologie, 1906, p. 106.
[24]
Zeitschrift f;r Sexualwissenschaft, 1914, Heft 2, p. 73.
[25]
Среди сартов Туркестана, класса хорошо тренированных и образованных гомосексуальных проституток, похожих на тех, что были в Китае и других регионах северной Азии, носившие также название батша, Говорили, что они были очень распространены в связи с нехваткой женщин из-за многоженства и грубости. Институт батша, вероятно, пришел в Туркестан из Персии (Herman, "Die P;derastie bei den Sarten," Sexual-Probleme, June, 1911.) Это дает основание предположить, что Персия могла быть главным центром распространения этого рафинированного вида гомосексуализма в северной Азии.
[26]
Morache, art. "Chine," Dictionnaire Encyclop;dique des Sciences M;dicales; Matignon, "La P;derastie en Chine," Archives d'Anthropologie Criminelle, Jan., 1899; Von der Choven, summarized in Archives de Neurologie, March, 1907; Sci;-Ton-Fa, "L'Homosexualit; en Chine," Revue de l'Hypnotisme, April, 1909.
[27]
Moeurs des Peuples de l'Inde, 1825, vol. i, part ii, ch. xii. В Лахоре и Лакноу, согласно Бёртону,Давилль описывает «мужчин одетых, как женщины с длинными локонами под венками из цветов, имитирующих женскую походку, жесты, голос и манеру речи, завораживающих мужчин кокетством баядерок».
[28]
Voyages and Travels, 1814, part ii, p. 47.
[29]
A. Lisiansky, Voyage, etc., London, 1814, p. 1899.
[30]
Ethnographische Skizzen, 1855, p. 121.
[31]
C. F. P. von Martius, Zur Ethnographie Amerika's, Leipzig, 1867, Bd. i, p. 74. Бернал Диас пишет о Древней Мексие кErant quasi omnes sodomia commaculati, et adolescentes multi, muliebriter vestiti, ibant publice, cibum quarentes ab isto diabolico et abominabili labore.
[32]
Hammond, Sexual Impotence, pp. 163-174.
[33]
New York Medical Journal, Dec. 7, 1889.
[34]
J. Turnbull, "A Voyage Round the World in the Year 1800," etc., 1813, p. 382.
[35]
Annales d'Hygi;ne et de M;decine Coloniale, 1899, p. 494.
[36]
Oskar Baumann, "Contr;re Sexual-Erscheinungen bei die Neger-Bev;lkerung Zanzibars," Zeitschrift f;r Ethnologie, 1899, Heft 6, p. 668.
[37]
Rev. J. H. Weeks, Journal Anthropological Institute, 1909, p. 449. Меня информировал корреспондент из Соединенных Штатов, что особенно инверсия доминирует среди американских негров. «У меня есть достаточные основания полагать», пишет он, «что это явление доминирует среди них в заметно большей степени, нежели среди белых людей любой нации. Если рассматривать инверсию, как «наказание» для цивилизации, то это просто замечательно. Возможно, однако, что у негров относительно своих способностей намного более цивилизованны, чем мы. В любом случае их цивилизация была им навязана, а не приобретена через долгие муки эволюции. Цветные инвертированные люди, как правило, желают белых мужчин, но и не сопротивляются мужчинам своей расы. Я полагаю, что около 10 процентов негров в Соединенных Штатах сексуально инвертированы».
[38]
Среди папуасов из германской Новой Гвинеи, где у женщин большая власть, поздние браки, и молодые мужчины вынуждены жить отдельно от женщин в общинных домах. Здесь, как говорит Московский (Zeitschrift f;r Ethnologie, 1911, Heft 2, p. 339), открыто практикуются сексуальные оргии.
[39]
С.Г. Селижман "Sexual Inversion Among Primitive Races,". Алиенист и Невролог, Январь 1902. В истории о западных Соломоновых островах, рассказанной. Д.С. Уилером (Anthropophyteia, vol. ix, p. 376), мы находим историю мужчин, который был подобен женщине, вышел замуж за другого мужчину и выполнял женскую работу.
[40]
Hardman, "Habits and Customs of Natives of Kimberley, Western Australia," Proceedings Royal Irish Academy, 3d series, vol. i, 1889, p. 73.
[41]
Klaatsch, "Some Notes on Scientific Travel Amongst the Black Populations of Tropic Australia," Adelaide meeting of Australian Association for the Advancement of Science, January, 1907, p. 5.
[42]
В дальнейшем описании этого мне рассказывали, что среди обычных людей часто нет протеста против связи с женщиной через анус.
[43]
Шевалье (L'Inversion Sexuelle, pp. 85-106) приводит множество свидетельств относительно гомосексуализма в Риме при императорах. См. таке Молл Kontr;re Sexualempfindung, 1899, pp. 56-66, и Хиршфилд, Homosexualit;t, 1913, pp. 789-806. С литературной точки зрений лучшее раскрытие гомосексуального аспекта римской жизни во времена Тиберия, приводит Петроний.
[44]
Д.А. Саймондс написал интересное эссе на эту тему. См. также Кифер, Яхрбрх, Zwischenstufen, vol. viii, 1906.
[45]
См L. von Scheffler, "Elagabal," Jahrbuch f. sex. Zwischenstufen, vol. iii, 1901; also Duviquet, H;liogabale (Mercure de France).
[46]
Мне была предложена следующая запись: «Бальзак, в «Вотрене», описывает моральные принципы французских заключенных. Достоевский, на сибирской каторге, касается той же темы. Смотрите его изображение Сироткина, стр. 52, редакция Максвелл, Лондон. Мы можем сравнить с этим Карлье, «Две проституции», стр. 300-1, где рассказывается о гомосексуальных страстях во французских тюрьмах. Посвященный знаком с теми же фактами и в английских тюрьмах. Бушар, в «Кофессиях», Париж, Лизо, 1881, описывает содержание осужденных в Марселе в 1630». Гомосексуализм среди французских рецидивистов в Сен-Жан де Марони во французской Гвиане описан доктором Казановой, архиепископом Д,Ант, январь, 1906, стр. 44. См. также Листья Давитта из «Тюремного дневника» и «Тюремные мемуары Анархиста», Беркмана, а так же Ребьера, Жовё и Демифу, 1909.
[47]
D. McMurtrie, Chicago Medical Recorder, January, 1914.
[48]
См. Приложение А: "Homosexuality among Tramps," by "Josiah Flynt."
[49]
Ад, XV. Место для гомосексуалистов в «Божественной Комедии» само по себе было кратко изучено Undine Fre;n von Verschuer, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. viii, 1906.
[50]
Хиршфилд и другие показывают, очень правдоподобно, что инверты в меньшей степени, чем обычные люди, склонны создавать касты и социальные позиции. Это внутреннее демократическое отношение помогает им проще, чем обычным людям, возвышаться до того, что Кипл назвал «экстазом человечества», эмоциональному отношению, то есть, как можно сказать, к тем редким душам, о ком один автор сказал, что «лохмотья нищих им целовать намного проще, поскольку их коснулась сама человечность». Эдвард Карпентер (Intermediate Types among Primitive Folk, p. 83) отмечает, что великие духовные лидеры часто проявляют женские черты, и добавляет: «Легко предположить относительно этих древних личностей – которые как один, вероятно, были мужчинами – таких как Аполлон, Будда, Дионис, Осирис и так далее – что они были в некотором смысле бисексуальны по темпераменту, и что именно этому они обязаны теми силами и лидерскими качествами, способными вести за собой человечество.
[51]
Английский перевод, Primitive Folk, in Contemporary Science series.
[52]
R. Horneffer, Der Priester, 2 vols., 1912. Д.Г. Фрейзер в томе, озаглавленном «Адонис, Осирис», (стр. 428-435) из третьей редакции «Золотой ветви», обсуждает жрецов, одевавшихся как женщины и обнаруживает различные причины для этого обычая.
[53]
Edward Carpenter, Intermediate Types among Primitive Folk, 1914.
[54]
Westermarck, Origin and Development of Moral Ideas, vol. ii, ch. xliii.
[55]
«Итальянская литература», отмечает Саймондс, может показать такие примеру, как «Rime Burlesche», «Becadelli's Hermaphroditus», «Canti Carnascialeschi», «Macaronic poems of Fidentius», и замечательный роман, озаглавленный «Alcibiade Fanciullo a Scola».
[56]
Жизнь Мюре хорошо описана C. Dejob, Marc-Antoine Muret, 1881.
[57]
F. M. Nichols, Epistles of Erasmus, vol. i, pp. 44-55.
[58]
Burckhardt, Die Kultur der Renaissance, vol. ii, Excursus ci.
[59]
F. de Gaudenzi in ch. v of his Studio Psico-patologico sopra T. Tasso (1899) имеет дело полностью с гомосексуальной темой.
[60]
Herbert P. Horne, Leonardo da Vinci, 1903, p. 12.
[61]
S. Freud, Eine Kindheitserinnerung des Leonardo da Vinci, 1910.
[62]
See Parlagreco, Michelangelo Buonarotti, Naples, 1888; Ludwig von Scheffler, Michelangelo: Ein Renaissance Studie, 1892; Archivo di Psichiatria, vol. xv, fasc. i, ii, p. 129; J. A. Symonds, Life of Michelangelo, 1893; Dr. Jur. Numa Praetorius, "Michel Angelo's Urningtum," Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. ii, 1899, pp, 254-267.
[63]
J. A. Symonds, Life of Michelangelo, vol. ii, p. 384.
[64]
Жизнь Содомы и характер были изучены и живописно преподаны Элизаром фон Купфером, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. ix, 1908, p. 71 et seq., and by R. H. Hobart Cust, Giovanni Antonio Bazzi.
[65]
Жизнь Челлини была переведена Саймондсом, p. xxxv, and p. 448. Квериньи (La Psiche di B. Cellini, 1913) оспаривал, что Челлини был гомосексуалистом.
[66]
Смотрите на этот счет интересную работу Duquesnoy Eekhoud (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. ii, 1899), бельгийского романиста, самого в свое время заподозренного в гомосексуализме в виду описания подобных сцен в его романах и рассказах. Escal-Vigor and Le Cycle Patibulaire (see Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. iii, 1901).
[67]
Сморите жизрь Жюсти автора Винкельмана, и также третье издание Молла Die Kontr;re Sexualempfindung 1899, pp. 122-126. В этой работе, а так же в работе Рафаловича "Uranisme et Unisexualit;», а также в работе Молла "Ber;hmte Homosexuelle» (1910) и Хиршфилда = «Die Homosexualit;t», p. 650 можно найти упоминание достаточно известных мужчин, в большей или меньшей степени обоснованно подозревавшихся в гомосексуализме. Другие немецкие писатели приводят пример Платена, Морица и Ифффланда. Платен был явно врожденным инвертом, сублимировавшим однако, свои наклонности в платонической дружбе. Его гомосексуальные стихи и недавно опубликованный без купюр его дневник, описывает его как интересный объект для изучения. Смотрите симпатизирущую работа о нем Людвига Фрея "Aus dem Seelenleben des Grafen Platen," Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vols. i and vi. Различные короли и царьки упоминаются в этой связи, включая Султана Бабера, Анри III французского, Эдуарда II, Вильяма II, Джеймса I и Уильяма III английского, и возможно королева Анна и Георг III, Фредерик Великик и его брат Хайнрих, папы Павел II, Сикстус IV и Юлиус II, Людвиг II баварский и другие. Короли, действительно, кажется отличались особой склонностью к гомосексуализму.
[68]
Schultz, Das H;fische Leben, Bd. i, ch. xiii.
[69]
De Planctu Natur; было переведено Douglas Moffat, Yale Studies in English, No. xxxvi, 1908.
[70]
P. de l'Estoile, M;moires-Journaux, vol. ii, p. 326.
[71]
Laborde, Le Palais Mazarin, p. 128.
[72]
Так она пишет в 1701 году (корреспонденция отредактирована Брюнэ, том I, стр. 58): «Наши герои равняются на Геракла, Тезея, Александра и Цезаря, все они их любимчики. Отдающие себя во влатсть этого порока, верящие в Священное Писание, воображают, что это было грехом, когда земля была мало населена, а теперь все совсем наоборот. Действительно, среди обычных людей насколько возможно избегают обвинения в подобных вещах, но среди благородных об этом говорят публично. Считается крылатой оправдательная фраза, что со времен Содома и Гоморры Господь никого за такое не наказывал».
[73]
S;rieux and Libert, "La Bastille et ses Prisonniers," L'Enc;phale, September, 1911.
[74]
Witry, "Notes Historiques sur l'Homosexualit; en France," Revue de l'Hypnotisme, January, 1909.
[75]
В тевтонские времена не было никакого, или невозможно проследить малейший след этого, наказания за гомосексуальные практики в Германии. Они появились только, согласно Германну Михаэлису, когда церковь распространила свое влияние среди вест готов. В Бреварии Аларика II (506) содомита полагалось сажать на кол, а позднее, в семнадцатом веке, эдиктом короля Хиндасвиндса – кастрации. Франкские капитулы времен Шарлемана приняли церковные покаяния. В тринадцатом и четырнадцатом веках германскими кодексами была предписана смерть от огня, и они более жестокими, чем те, что были предписаны юстинианским кодексом, на основании которого и были созданы.
[76]
Рафалович обсуждает немецкую дружбу в "Uranisme et Unisexualit;», pp. 157-9. Смотрите также Birnbaum, «Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen», Bd. viii, p. 611. Также смотрите иллюстрирующую эту дружбу корреспонденцию поэтов Глейма и Якоби, использовавшие язык влюбленных, которым постоянно себя называли.
[77]
Это письмо может быть обнаружено в Ernst Schur's Heinrich von Kleist in seinen Briefen, p. 295. Доктор Сэджер написал патографическую и психологическую работу на Клейста, усилив гомосексуальное напряжение, в the Grenzfragen des Nerven- und Seelenlebens серии
[78]
Не менее выдающийся брат Александра, Вильгельм фон Гумбольд, хотя и не был явно выраженным гомосексуалистом, все же женщина писала ему, «душа женщины и сама нежна природа женщины, вот то, что я встретила в сексе с вами». Он сам признавал женские черты в своем характере. Шпрангер (Вильгельм фон Гумбольд, стр. 288), говорит о нем, что «у него была та двойственная сексуальность, без которой невозможно достичь моральных вершин человечности».
[79]
Крупп был вовлечен в один большой скандал во время его жизни на Капри, где он был постоянно окружен красивыми молодыми людьми, мандолинистами и уличными арабами, с которыми он был на короткой ноге и кому давал деньги. Х.А. Даврэ, свидетель этого, написал «"Souvenirs sur M. Krupp ; Capri," L'Europ;en, 29 November, 1902. Впрочем, нельзя уверенно утверждать, что Крупп был полностью развитым гомосексуалистом (см. Jahrbuch f. sexuelle Zwischenstufen, Bd. v, p. 1303 et seq) Отчет о его жизни был опубликован в Vorw;rts, против которого Крупп подал в суд. Однако вскоре после этого он умер и иск о клевете был отменен.
[80]
Мадам, мать регента, в своих письмах от 12 октября, 4 ноября и 13 декабря 1701 года постоянно делает это утверждение, что это произошло из-за англичан, в то же время пришедших из Парижа с английским послом Лордом Портландом. Король был полностью безразличен к женщинам.
[81]
Ансельм в Патрологии, vol. clix, col. 95. Джон из Салисбури, в своих Поликритах описывает гомосексуальные и женственные привычки у мужчин того времени.
[82]
Pollock and Maitland, History of English Law, vol. ii, p. 556.
[83]
Колридж в «Застольной беседе» (14 мая 1833) отмечал: «Мужчина, при определенных обстоятельствах моральных чувств, может иметь нечто, заслуживающее называться любовью в отношении другого мужчины – ощущение за пределами дружбы, полностью оторваное от аппетита. Во времена Елизаветы и Джеймса, кажется, было в порядке вещей лелеять такие чувства. Определено, язык двух друзей, Мусидоруса и Пирокла в Аркадии, больше подходил бы для женщин». Этот пассаж Колриджа интересен в качестве раннего примером описания одним выдающимся человеком того, что мы могли бы назвать идеальной гомосексуальностью».
[84]
Смотрите на этот счет Удалла в «National Dictionary of Biography».
[85]
Полный сборник стихов Ричарда Барнфилда, отредактированный с вступлением от А.Б. Гросарта, 186. Поэма Барнфилда также редактировалась Арбером в «English Scholar's Library», 1883. Арбер, всегда с ужасом относившийся к ненормальности, утверждал, что занятия Барнфилда гомосексуальными темами, было всего лишь поиском литературной новизны, и это было «по большей части развлечением, нежели чем-то личным». Подобные читатели, однако, знакомые с гомосексуальной литературой, едва ли могут распознать личную озабоченность в стихах. Подобного мнения придерживался и Молл «Ber;hmte Homosexuelle».
[86]
Смотрите приложение к моей редакции Марлоу в «Mermaid Series», первая редакция. Для изучения "Gaveston," Марлоу, в качестве «гермафродита в душе», смотрите Д.А. Никлина, «Free Review», декабрь 1895г.
[87]
Как проницательно замечает Рафалович в двадцатом сонете, где есть ссылка на «одна вещь ничто для моей цели», уже этого достаточно, чтобы показать, что Шекспир не был истинным инвертом, поскольку он находил мужественность любимого объекта красивой. Его сонеты, в каком-то смысле, можно сравнить с «Ин мемориам» Тениссона, которого невозможно описать, как инверта, хотя в молодости он восхищался дружбой с другим юношей, подобно тому, как в молодости парнем увлекся Монтень.
[88]
Сцена из «Relapse» и глава в Смоллетовом «Roderick Random», описывающая лорда Стратвелла, может быть также упомянута, как очевидное знакомство с инверсией. «В нашей стране», говорит лорд Стратвелл Родону, выдвигая доводы, знакомые современным борцам за гомосексуализм «это быстро набирает обороты и, по всей вероятности, вскоре станет более популярным, чем обычный блуд».
[89]
Подобные наблюдения за лондонской гомосексуальностью в восемнадцатом веке, в основном полагаются на тома «Select Trials at the Old Bailey», опубликованные в 1734 г.
[90]
Numa Praetorius (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. iv, p. 885), изучавший Байрона с этой точки зрения, полагает, хотя его биографие и не была полностью посвящена вопросу секса, что у поэта был бисексуальный темперамент. Рафалович (Uranisme et Unisexualit;, p. 309) придерживается того же мнения.
[91]
Притяжение молодости подобного рода у поэта, было хорошо писано Долбеном, умершим в возрасте девятнадцати лет. В дополнение к своей страсти к греческой поэзии, он был необычайно страстен в своей дружбе, раскрытой в стихах, посвященных более старшему школьному товарищу, даже не знавшему об идолопоклонстве, предметом коего он стал. Жизнь Долбена была описана, а стихи отредактированы другом выдающегося поэта, Робертом Бриджесом. (The Poems of D. M. Dolben, edited with a Memoir by R. Bridges, 1911).
[92]
Объективно поданный рассказ о суде над Оскаром Уайльдом был дан Рафаловичем в его "Uranisme et Unisexualit;», pp. 241-281. Полный отчет о суде был опубликован Мейсоном. Лучшая жизнь Уайльда, это, вероятно, Артура Рэнсома. Стоит также ознакомиться с небольшим томом воспоминаний Андре Жида «Оскар Уайльд», (также переведенный на английский). Уайльд в отношении гомосексуализма также обсуждался Нумой Преториусом (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. iii, 1901. Интересен документ, неопубликованная часть «Де профундиса», в котором Уайльд возлагает вину за свое несчастье на друга – его «древнюю привязанность», кем он был, по его словам, обращен к «отвращению, горечи и презрению» - это было опубликовано в «Таймс», 18 апреля, 1913 года. Показательный элемент слабости характера.
[93]
T. Wright, Life of Edward Fitzgerald, vol. i, p. 158.
[94]
Большая часть их была беспечно утеряна или уничтошена Пошем. Несколько было опубликована Джеймсом Блайфом в работе «Эдвард Фицджеральд и «Пош», 1908.
[95]
Именно к такому Уитмену следовало бы прийти, и я бы хотел выразить протест против тенденции, ныне бытующую во многих кругах, относиться к нему просто, как к инверту, прославляя и обвиняя его в равной мере. Однако важно то, что инверсия могла бы быть психологическим ключом к личности Уитмена, игравшей лишь небольшую роль в его произведениях, и для многих, кто акцентирует на этом внимание, эта роль была очень незначительной. (Если будет позволено, я бы сослался на собственное эссе об Уитмене, в «The New Spirit», написанном почти тридцать лет назад.
[96]
Могу добавить, что Саймондс (в книге об Уитмене) принял это письмо, как откровенное и окончательное утверждение, что Уитмен был абсолютно враждебен сексуальной инверсии, что он вообще не принимал в расчет этот феномен, и что он «болезненно воспринимал неизбежные точки соприкосновения между сексуальной инверсией и его доктриной дружбы».
Однако он вспоминает собственные строки Уитмена в конце «Каламуса» в редакции Камдена 1876г.
«Это мои последние и самые странные слова, Здесь мои самые хрупкие листья, и все же самые стойкие слова. Здесь я укрываюсь и скрываю мысли – Я не выставляю их. И все же они разоблачают меня больше, чем всем мои другие стихи».
[97]
Письма Уитмена к Питеру Дойлу, некультурному молодому трамвайщику, глубоко любимому поэтом, были отредактированы доктором Баком и опублиикованы в Бостоне. Каламус, «Серия писем», 1897г.
[98]
Уитмен признавал, однако (как он ссылался в письме к Саймондсу), что у него было шесть детей. Они появились в ранний период его жизни, когда он жил на юге. (Смотрите главу, посвященную детям Уолта Уитмена в интересной книге Эдварда Карпентера «Days with Walt Whitman», 1906) Еще его брат Джордж Уитмен говорил: «Я никогда не знал, чтобы Уолт влюблялся в молоденьких девушек, или даже был замечен в таком внимании». А Дойл, знавший поэта очень хорошо в последние десять лет его жизни, говорил: «Женщины в этом смысле никогда не занимали его мысли». Ранние гетеросексуальные отношения на этом фоне кажутся исключением, а не правилом. В отношении количества детей меня информировали, что, по мнению леди, знавшей Уитмена на юге, нет никаких оснований сомневаться в наличии по крайней мере одного ребенка, но что касается шестеро, не исключено, что в это число вошли внуки.
[99]
В то время как гомосексуальное напряжение в Уолте Уитмене более или менее определенно признавали различные писатели, наиболее выраженные попытки представить гомосексуальный характер его личности и работы, были предприняты Эдуардом Бертцом в Германии и доктора В.К. Риверса в Англоии. Бертц выпустил три публикации на тему Уитмена: особенно смотрите его "Der Yankee-Heiland», 1906, и «Whitman-Mysterien», 1907. Аргументы Риверса определенно выражены в памфлете, озаглавленном «Walt Whitman's Anomaly» (London: George Allen, 1913). Оба Бертц и Риверс подчеркивают явно выраженные феминные черты у Уитмена. Интересное независимое описание Уитмена, периода примерно времени написания письма Саймонда, в сопровождении прекрасных оригинальных фотографий, представлено доктором Джоном Джонстоном, «A Visit to Walt Whitman, 1898». Можно также добавить, что как выраженность, так и подчеркнутость феминныых черт характера замечались различными авторами. Большинство людей искусства и гениев имели некоторые феминные черты. Это еще не доказывает наличие инверсии, а также не опровергает ее. Доктор Кларк Бэлл пишет мне в отношении небольшой книги доктора Риверса: «Я знал Уолта Уитмена лично. Как по мне, мистер Уитмен был одним из наиболее брутальных и мужественных люде, определенно так. Он вообще не был ни с какой стороны феминным, но точно физически маскулинным и крепким. Сложность в интерпретации его характера в том, что сильный и мужественный мужчина, будучи поэтом с тонкой душевной организацией, может внушить неправильные мысли». Подобного взгляда, в оппозицию Бертцу и Риверсу, яростно придержиивался Базальгетт (написавший исследование по Уитмену во Франции), особенно в «Mercure de France», за 1 июля, 1 октября и 15 ноября 1913 г.
[100]
Лепелетье, в том, что мы можем рассмаривать как официальную биографию Верлена (Поль Верлен, 1907) старается минимизировать или хотя бы оправдать гомосексуальный аспект жизни поэта. Так же как и Берришон, сводный брат Рэмбо, «Mercure de France», 16 июля 1911, и 1 февраля 1912. П. Эскуб в хорошо выверенном эссе (включенном в «Pr;f;rences», 1913) представляет более взвешенный взгляд на аспект характера Верлена. Даже если не считать многочисленных подтверждений склонности поэта к страстной дружбе, сами стихи говорят за него с абсолютной и непогрешимой искренностью.
[101]
Сэр Ричард Бартон, помогавший популяризировать эти взгляды, описывал феномен, как «географический и климатический, а не расовый», и придерживался взгляда, называемого Сотадическая Зона «порок популярен и эндемичен, в худшем случае он просто пекадильо, в то время как расы к северу и югу от границ, определенных здесь, практикуют его лишь время от времени, на фоне осуждения своих собратьев, которые как правило физически неспособны выполнять операции и смотреть на нее с самым живым отвращением». Он добавляет, «Единственная физическая причина для практики, как мне кажется, и должна рассматриваться, как гипотетическая, заключается в том, что Сотадическая зона, где смешиваются маскулинные и феминные характеры, что в других местах происходит только спорадически» (Arabian Nights, 1885, vol. x, pp. 205-254). Теория Сотадической Зоны не выдерживает критики, если мы рассматриваем обычаи среди норманнов, кельтов, скифоф, булгаров и тартаров, и, более того, в разных регионах в разные периоды бытовали разные взгляды.Бертон был совершенно незнаком с психологическими исследованиями сексуальной инверсии, которые, действительно, едва начались в его дни.
[102]
Спектатор (Anthropophyteia, vol. vii, 1910), ссылаясь в особенности на соседнее Соренто, утверждает, что южные итальянцы рассматривают пассивную педерастию, как отвратительное дело, но вполне благосклонно, или по крайней мере, без особого стеснения, относятся к активной. Это отличие позволяет вовлекать в гомосексуализм иностранцев, особо привлекательных в южной Итолии в виду развития и процветания гомосексуальной индустрии.
[103]
Это правда, что в абстрагированности больших современных городов, становится возможным наличие небольших гомосексуальных групп, способных, в определенном смысле, образовывать собственную среду, благоволящую этой ненормальности. И все же, этот факт вряд ли меняет общее утверждение, выраженное в тексте.
[104]
Смотрите особенно Хиршфилда, «Die Homosexualit;t», chs. xxiv and xxv.
[105]
Ульрих в «Аргонавтикусе», 1869г, определял это количество в 25 000, но признавал, что эта цифра, определенно, ниже реальных данных. Блох (Die Prostitution, Bd. i, p. 792) обнаружил основания полагать, что в Колонье в пятнадцатом веке процент был столь же высок, как и обнаружил Хиршфилд сегодня. Несколькими годами ранее Блох полагал (Beitr;ge, part i, p. 215, 1902), что оценки Хиршфилда в 2 процента были «сущей ерундой».
[106]
Хиршфилд упоминает случай двух мужчин, художников, одного из них женатого, были очень близкими друзьями долгие годы, прежде чем осознали, что оба инверты.
[107]
Смотрите статью Нумы Преториуса и Фернана, утверждающей, что гомосексуализм частое явление во Франции (Sexual-Probleme, March and December, 1909).
[108]
Dr. Laupts, L'Homosexualit;, 1910, pp. 413, 420.
[109]
N;cke, Zeitschrift f;r Sexualwissenschaft, 1908, Heft 6.
[110]
Это настолько значительный факт французского отношения к гомосексуализму, что доктор Сэн-Пол, во время написания книги на эту тему, несмотря на полностью нормальную и корректную подачу материала, всерьез подумывал о том, чтобы взять псевдоним.
It is a fact significant of the French attitude toward homosexuality that the psychologist, Dr. Saint-
[111]
Хорошо насыщенная фактами серия статей, посвященных английскому гомосексуализму в целом и особенно в Лондоне (L. Pavia, "Die m;nnliche Homosexualit;t in England," Vierteljahrsberichte des wissenschaftlich-humanit;ren Komitees, 1909-1911) будет поучительной даже для тех, кто знаком с Лондоном. Смотрите также Хиршфилда «Die Homosexualit;t», ch. xxvi. Много информации по историческому обзору природы гомосексуализма в Англии можно найти у Eugen D;hren (Iwan Bloch), «Das Geschlechtsleben in England».
[112]
Несомненно, в этом и заключается причина того, почему так много англичан инвертов обосновались за пределами Англии. Париж, Флоренция, Ницца, Неаполь, Каир и другие места буквально кишат англичанами гомосексуалистами.
Глава II
Изучение сексуальной инверсии
Вестфаль – Хёссли – Каспер – Ульрих – Краффт-Эббинг – Молл – Фере – Кирнан – Лидстон – Рафалович – Эдвард Карпентен – Хиршфилд
Вестфаль, выдающийся профессор психиатрии в Берлине, можно сказать, первым начал изучение сексуальной инверсии с точки зрения строгого научного обоснования. В 1870 году он опубликовал в «Archiv f;r Psychiatrie», где долгие годы был редактором, детальную историю молодой женщины, с ранних лет отличавшуюся от других девушек. Они любила одеваться как мальчик, играла только в мальчишечьи игры и с возрастом ее начали привлекать только женщины, с которыми у нее были нежные отношения, где каждая сторона получала обоюдное сексуальное удовлетворение. В то время как она вспыхивала от смущения в присутствии женщин и особенно девушек, с которыми имела нечто большее, к мужчинам у нее было абсолютно индифферентное отношение. Вестфаль – воспитанник, и возможно самый выдающийся, Грайзингера, уже привлекавшего внимание к высокой важности обсуждаемой темы – сочетал проницательность ученого с редкими личностными качествами и симпатией к тем, кто попадал в поле его интересов, и такая комбинация качеств позволила ему ухватить истинную природу данного случая, отклоненного многими медицинскими деятелями того времени, как грубый случай порока или безумия. Вестфаль понял, что случай был врожденной аномалией, а не внушенной, поэтому его нельзя классифицировать как порок, а поскольку он настаивал на присутствии невротического элемента, его наблюдения показали полное отсутствие чего-либо, что можно было бы определить, как безумие. Он дал этому состоянию название «противоположные сексуальные чувства» (Kontr;re Sexualempfindung), и под этим определением оно было известно долгое время в Германии. Именно так был проложен путь к стремительному накоплению наших знаний по этой аномалии. Вскоре последовали публикации о новых случаях, сперва только в Германии, особенно в «Архивах» Вестфаля, но вскоре сюда присоединились такие страны, как Италия и Франция. [113]
Несмотря на статус Вестафаля, как первопроходца в изучении сексуальной инверсии, поставившего его на прогрессивные рельсы, в более раннее время тут и там мелькали отдельные описания по этой теме. Так в 1791 году, были опубликованы описания двух случаев [114], где описывались мужчины, выказывавшие эмоциональное притяжение к собственному полу, хотя невполне ясно было насколько инверсия носила врожденный характер. В 1836 году снова один швейцарский автор, Хайнрих Хёссли, опубликовал несколько расплывчатую, но замечательную работу, озаглавленную «Эрос», где содержалось много материала на эту тему. Кажется, его сподвиг на написание книги процесс, имевший место в то время, приковавший огромное внимание. Один мужчина из хорошего общества внезапно убил молодого парня, и был подвергнут наказанию за преступление, которое, согласно Хёссли, было совершено на почве гомосексуальной любви и ревности. Хёссли не был опытным ученым, а скорее бизнесменом в Гларусе, занимавшимся модной одеждой, наиболее успешно в своем городе. Его собственный характер, не без оснований можно описать скорее как бисексуальный. Книга была запрещена местными властями и в дальнейшем уничтожена в пожаре, так что ее обращение было крайне незначительным. И в настоящее время она может считаться одной из первых серьезных попыток иметь дело с проблемой гомосексуализма со времена платоновского «Пира». [115]
Несколько лет спустя, в 1852 году, Каспер, глава медико-судебной экспертизы в его время в Германии - примем во внимание, что именно в Германии были заложены основы изучения сексуальной инверсии – выказал в работе «Vierteljahrsschrift» мнение, что педерастия, в широком смысле слова, была иногда разновидностью «морального гермафродитизма», проявляющаяся в результате психического состояния, в которое не обязательно вовлекалась содомия (immissio penis in anum) (содомский грех – вольный перевод прим. авт.) Каспер привел множество ценных свидетельств относительно кардинальных моментов, где он был первооткрывателем. [116], но не смог при этом осознать всю ценность своих наблюдений, и они не имели существенного влияния, хотя Тардьё в 1858 году признал врожденный элемент некоторых педерастов.
Человек, однако, внесший вклад больший, чем кто бы то ни было, проливший свет на феномен сексуальной инверсии, не будучи знакомым ни с криминальным, ни с медицинским аспектом данной темы, Карл Хайнрих Ульрих (рожденный в 1825 году близ Ауриха), многие годы проповедовавший и защищавший гомосексуальную любовь и чьи взгляды, как говорят, оказали влияние на то, что Вестфаль обратился к этой теме. Сам он был ганноверским юристом (амтсассессором), сексуально инвертированным. С 1864 года, впервые под именем «Нума Нумантиус» и затем под собственным, Ульрих публиковался в различных частях Германии, составив длительную серию работ, посвященных вопросу, а так же предпринимал многочисленные попытки пересмотреть законный статус сексуальной инверсии в Германии.
Хотя Ульрих и не был писателем, чьи взгляды на психологию могли иметь какой-либо большой научный вес, он, по-видимому, являлся человеком блестящих способностей и его знания, как говорят, были почти универсальными. Он не только прекрасно разбирался в своих собственных специальных предметах в области юриспруденции и теологии, но и во многих областях естествознания, а также в археологии. Многие считали его лучшим латинистом своего времени. В 1880 году он покинул Германию и поселился в Неаполе, а затем в Акилле в Абруцци, где выпускал латинское периодическое издание. Умер в 1895 году. [117] Джон Аддингтон Саймондс, приехавший в Акилу в 1891 оду писал: «Ульрих – хризостом в высшей степени, милый, благородный, настоящий джентльмен и гениальный человек. Должно быть, когда-то он был человеком необычайного особого характера, настолько тонкими были его черты лица и грандиозными линии черепа». [118]
Долгие годы Ульрих был одинок в своих попытках получить признание врожденной гомосексуальности. Он отделил (вспомним об аллюзии Платона на Ураноса в «Симпозиуме») слово уранец и урнин, часто использовавшиеся с тех пор для обозначения гомосексуального любовника, называя обычного гетеросексуального любовника как дионин (от Дионы). Он рассматривал уранизм или гомосексуализм, как врожденную аномалию, когда женская душа приходит в мужское тело - anima muliebris in corpore virili inclusa – и его теоретические высказывания стали начальной точкой для многих авторов, разделяющих сходные взгляды. Его писательское творчество замечательно во многих отношениях, хотя, из-за полемичного характера, с которым он это преподносил pro domo, они не оказали заметного влияния на научный мир. [119]
Это право можно считать закрепленным за Вестфалем. После того как он проложил путь и открыл свой журнал для подобных публикаций, разные случаи стали появляться как грибы после дождя. Так же в Италии, Ритти, Тамассиа, Ломброзо и другие начали изучение этого феномена. В 1882 году Шарко и Маньян опубликовали в «Archives de Neurologie» первое важное изучение, появившееся во Франции касательно сексуальной инверсии и связанных сексуальных перверсий. Они рассматривали сексуальную инверсию, как эпизод (синдром) в более фундаментальном процессе наследственной дегенерации, и сравнивали его с такими болезненными одержимостями, как клептомания и дипсомания. С точки зрения медико-судебной, изучение сексуальной инверсии во Франции продолжилось Бруарделем и в большей степени Лакасанье, чье стимулирующее влияние в Лионе отразилось на ценных результатах в работе многих его учеников. [120]
Из наиболее ценных и важных работ в истории сексуальной инверсии можно привести труд Рихарда фон Краффт-Эббинга (родившегося в Мангейме в 1840 году и умер в Граце в 1902 году), многие годы бывший профессором психиатрии в Венском университете и один из самых выдающихся алиенистов своего времени. Будучи активным исследователем во всех областях психиатрии и автором известной работы, с 1877 года обратил особое внимание на патологию сексуального импульса. Его «Psychopathia Sexualis» содержит свыше двух сотен историй, не только по сексуальной инверсии, но и по всем другим формам сексуальных перверсий. За многие годы это был единственный труд по этой теме и долго оставался главным собранием подобных фактов. Он прошел через многие редакции и был переведен на многие языки (есть два перевода на английский), пользуясь тем, что был на пике моды.
Методы Краффт-Эббинга вызвали некоторые возражения. Его понимание не включало строгий критический порядок. Он мог буквально выливать в мир все новые и увеличенные издания своей книги со сверхъестественной скоростью, иногда переделывая их. Время от времени он вводил новую классификацию сексуальных перверсий, и хотя эта довольно точная классификация, несомненно, способствовала уточнению и продвижению предмета и научных исследований, она не пользовалась общепринятым признанием. Величайшая заслуга Краффта-Эббинга в том практически маниакальном энтузиазме, с которым он старался продвигать изучение сексуальных перверсий. Будучи твердо убежденным в том, что он завоевывает великое поле психологии, ранее принадлежавшим физиологам, он собирал без какого-либо ложного стыда огромную массу детальных историй, и его репутация побуждала сексуально ненормальных людей со всех сторон посылать ему автобиографии, из желания принести пользу другим подобным личностям.
Краффта-Эббинга можно описать клиническим исследователем в большей степени, нежели психологом. В основном он рассматривал инверсию, как признак функциональной дегенерации организма, частичное проявление невропатического и психопатического состояние, в большинстве случаев наследственное. Это извращение сексуальности проявляется спонтанно по мере развития сексуальной жизни, без каких-либо внешних причин, как индивидуальное проявление ненормального изменения сексуальной жизненной силы, и должно рассматриваться как врожденное. Либо оно развивается в результате особого повреждения, повлиявшего на работу сексуальности, сперва бывшей нормальной и должно рассматриваться как внушенное. Тщательное изучение этих так называемых приобретенных случаев, как полагал в итоге Краффт-Эбинг, показало, что предрасположенность состоит в скрытой гомосексуальности или, по крайней мере, бисексуальности, которая требует для проявления случайных причин. В последнем издании своей работы, Краффт-Эбинг был склонен рассматривать инверсию как не столько дегенерацию, как вариацию, простую аномалию, и признавал, что его мнение тем самым приближалось к точке зрения, разделяемой в то время инвертированными людьми. [121]
Ко времени его смерти, Краффт-Эбинг, уже принимавший точку зрения, распространенную в то время среди алиенистов, что гомосексуализм является признаком вырождения, полностью принял и наложил на это печать своего авторитету на уже выраженной токе зрения, подобно некоторым ученым исследователям, а также самими инвертистами, что сексуальная инверсия должна рассматриваться просто как аномалия, независимо от различий во мнениях относительно выраженности аномалии. Таким образом был открыт путь для таких взглядов, которых придерживался Фрейд и большинство современных психоаналитиков, рассматривавших гомосексуальное напряжение, как нормальное и почти постоянное, имеющее глубокое значение для психоневрологической жизни. В 1891 году доктор Альберт Молл, из Берлина, опубликовал труд, «Die Kontr;re Sexualempfindung», впоследствии увеличенный и переживший много изданий. Очень быстро этот труд превзошел все предыдущие книги, как наиболее полный и взвешенный по теме сексуальной инверсии. Молл не просто представить свежий клинический материал. Он атаковал проблему, уже ставшую крайне важной с точки зрения природы и причин сексуальной инверсии. Он обсуждал проблему больше как психолог, нежели физиолог, рассматривая широкие аспекты проблемы, проницательно критикуя принятые мнения, но взвешенно и обдуманно подходя к различным утверждениям и выводам. Он смел различные древние предрассудки, иногда неосторожно повторявшиеся даже Краффт-Эбингом. Он принял общепризнанную доктрину о том, что сексуально инвертированные люди принадлежат к семьям, где преобладают различные нервные и психические расстройства, но в то же время он указал, что не во всех случаях можно доказать, что мы имеем дело людьми, имеющими наследственные невротические заболевания. Он также отверг любую мелкую классификацию сексуальных инверсий, признавая только психосексуальный гермафродитизм и гомосексуализм. В то же время он подвергает сомнению существование приобретенной гомосексуальности, в строгом смысле, за исключением редких случаев, и указал, что даже проявление нормального гетеросексуального импульса в период полового созревания, а затем появление гомосексуального, он все же может быть первичен, а врожденный уже потом.
В Америке внимание данному феномену уделили несколько раньше. В этом отношении, особо хотелось бы упомянуть Д.Г. Кирнана и Г. Фрэнка Лидстона. Они оба предложили удобную классификацию гомосексуальных проявлений примерно тридцать лет назад. [122] В более недавнее время американский писатель под псевдонимом Ксавье Мэйн, частным образом опубликовал обширный труд под названием «The Intersexes: A History of Similisexualism as a Problem in Social Life», написанный в популярном стиле и скомпилировавший в себе сведения из множества источников. Эта книга, несколько субъективно и едва ли с научной точки зрения, объявляет, что гомосексуальные отношения естественны, необходимы и законны. [123]
В Англии серьезная попытка разобраться с вопросом с современной точки зрения, была предпринята позже, и так же труды были опубликованы частным образом и в официальных изданиях. В 1883 году Джон Аддингтон Саймондс опубликовал свое рассуждение о педерастии в древней Греции, под заголовком «A Problem of Modern Ethics: Being an Enquiry into the Phenomena of Sexual Inversion». В 1886 году сэр Ричард Бёртон добавил к своему переводу «Арабских ночей» Терминальное эссе на ту же тему. В 1894 году Эдвард Карпентер частным образом опубликовал в Манчестере памфлет, озаглавленный «Homogenic Love», в котором раскритиковал различные взгляды психиатров на проблему инверсии, и заявил, что законы гомосексуальной любви те же, что и у любви гетеросексуальной, утверждая однако, что первая способна возвыситься до более высокого духовного уровня товарищества, выполняя таким образом благотворную социальную функцию. В более недавнее время (1907) Эдвард Карпентер опубликовал работу по теме гомосексуализма и связанных с ней проблемам, под заголовком «The Intermediate Sex», а позднее в 1914 году, более узкое исследование инвертированности в ранних религиях и воинственных обществах, «Intermediate Types among Primitive Folk».
Наиболее удачная книга на тему гомосексуализма в Англии была опубликована в 1896 году во Франции, мистером Андрэ Рафаловичем (у Лакасанжа, «Biblioth;que de Criminologie»), «Uranisme et Unisexualit;». Данная работа в основном рассматривала вопрос врожденной инверсии, в ней не содержалось новых случаев, но было много материала на эту тему. Рафалофич выдвинул много справедливых и проницательных идей относительно природы и лечения инверсии, а также об отношении общества к извращенной сексуальности. Историческая часть книги, вызывающая особый интерес, имеет дело в основном с заметным доминированием сексуальной инверсии в Англии, пренебрегая достижениями предыдущих исследователей. Рафалович, чье отношение в целом философское, а не научное, рассматривает врожденную инверсию, как большой и неизбежный фактор в жизни человека, но принимая католическую точку зрения, он осуждает любую сексуальность, как гетеросексуальную, так и гомосексуальную, и призывает сдерживать свои инстикнты и стремиться к идеалу целомудрия. В целом, можно сказать, что данная книга есть результат работы мыслителя, пришедшего к собственным выводам своим особым путем, и чьи результаты несут следы оригинальности и свободы от традиции.
В недавние годы огромный вклад в наше понимание сексуальной инверсии в обширном, но точном смысле, внес доктор Магнус Хиршфилд из Берлина, обладавшего отличным знакомством с темой во всех ее проявлениях. Он очень серьезно изучал тему в Германии и до некоторой степени в других странах тоже. Он получил множество историй от тысяч инвертов. Он, по его словам, встретил свыше десяти тысяч гомосексуальных людей. В качестве редактора «Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen», который он основал в 1899 году, и автором различных важных монографий – особенно по транзициональной психике и физическим состояниям между маскулинностью и фемминностью – Хиршфилд уже внес большой вклад в процесс исследования данной области, еще до появления его великой работы «Die Homosexualit;t des Mannes und des Weibes». Это не только самый большой, но и самый точный, детальный и продуманный – и даже наиболее насыщенный – труд, когда-либо появлявшийся на эту тему. Это в самом деле, просто энциклопедия гомосексуализма. К выполнению этой задачи Хиршфилд готовился долгие годы неослабевающей активноси, как физиолог, исследователь, медико-судебный эксперт при судах, а его положение президента в «Wissenschaftlich-humanit;ren Komitee», позволяла ему заниматься вопросами защиты интересов гомосексуалистов в Германии. В книге Хиршфилда патологическая концепция инверсии полностью исчезает. Гомосексуализм рассматривается, в первую очередь, как биологический феномен универсального распространения, а во-вторых, как серьезный социальный феномен. Нет попытки изобрести новые теории. Главная ценность работы Хиршфилда, заключается на самом деле в постоянном стремлении держаться фактов. Именно это качество делает книгу бесценным источником для всех, кто ищет научную и точную информацию по данному вопросу.
Даже одно наличие подобного трактата, как у Хиршфилда, достаточно для того, чтобы показать, насколько быстро возросло изучение этого предмета. Например, несколько лет назад, когда доктор Поль Моро написал «Aberrations du Sens G;n;sique», сексуальная инверсия едва ли имела название. Это был отвратительный безымянный порок, касаться которого стоило разве что парой щипцов, быстро и осторожно. В настоящее время это скорее психологическая и медико-правовая проблема, настолько интересная, что нам не нужно бояться ее решать, и настолько полная серьезной социальной реальности, что мы неизбежно с ней столкнемся.
[113]
В Англии аберрация сексуального инстинкта, или склонность мужчин к женским занятям и женщин к мужским, ссылается на статью в "Medical Times» и «Gazette», February 9, 1867, где сэр Сэвидж впервые описывал случай «Сексуальной перверсии» в научном медицинском журнале, vol. xxx, October, 1884.
[114]
Moritz, Magazin f;r Erfahrungsseelenkunde, Berlin, Bd. viii.
[115]
Полный и интересный отчет о Хёсли и его книге был дар Каршем в "Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen», Bd. v, 1903, pp. 449-556.
Глава III. Сексуальные инверсии у мужчин
Относительно недифференцированное состояние сексуального импульса в ранний период жизни — Фрейдистский взгляд — Гомосексуализм в школах — Вопрос приобретенной гомосексуальности — Латентная инверсия — Замедленная инверсия — Бисексуальность — Вопрос истинной инвертированности — Истории.
Когда впервые в ранней молодости проявляется сексуальный инстинкт, он не такой специализированный, каким становится впоследствии. Мало того, что с самого начала он не слишком определенно направлен на конкретную сексуальную цель, но и даже не всегда есть уверенность в поле объекта. [124] Это всегда было настолько общепризнанно, что те, кто имел власть над молодыми мужчинами, иногда заставляли женщин избегать риска возможных неестественных усилий. [125]
Институт, представляющий этот феномен нашему взору, в наиболее примечательной и важной манере, обычно, школа, а в Англии – публичная школа. Во Франции, где было замечено то же явление, внимание к нему приковал Тарде, «чаще всего платоническому, в самом примитивном значении этого слова, указывающее на явную неопределенность границы между дружбой и любовью, все еще недифференцированной на заре пробужденного сердца», и он сожалел, что никто не изучал этого явления. В Англии нам очень хорошо известны туманные аллюзии на грехи в публичных школах. Время от времени мы читаем письма в газетах, описывающих публичные школы, как «горячие постели греха», и один из анонимных авторов отмечает, что «некоторые из наших школ вполне заслуживают наказания Содома и Гоморры» [126] Впрочем, все эти отдельные заявления редко или никогда не занимают умы наблюдательных исследователей. Физиологи и директора публичных школ, имеющих возможность изучать этот феномен, обычно рассматривают гомосексуализм, как слишком отвратительное явление, чтобы уделять этому какое-либо внимание. Известные им факты они обычно замалчивают, поскольку в интересах государственных школ заминать такие случаи. Когда же происходит нечто скандальное, обычно один или два парня изгоняются из школы с большим позором, и возможно, с пожизненной травмой, и без пользы для оставшихся, чья сексуальная пробуждающаяся жизнь не встречает разумного отношения.
В нескольких представленных в этой главе историях, как и в историях содержащихся в других томах данного исследования, можно обнаружить детали гомосексуализма, встречающегося в английских школа, как публичных, так и частных. (Смотрите также изучение «Аутоэротим» в томе I). Доминирование гомосексуального и эротического феномена в школах сильно отличается по учебным заведениям и даже в разные временные периоды в рамках одного заведения, тогда как в небольших частных школах подобного может и не быть вовсе. Когда я был английским учеником, то никогда не видел и не слышал ничего подобного, и в Германии, профессор Гёрлитт (Die Neue Generation, January, 1909), как и другие, пережил тот же опыт во время его школьной жизни, хотя вокруг много об этом говорили и среди мальчиков постоянно ходили шутки на сексуальную тему. Хочу добавить некоторые наблюдения от моего корреспондента, чей опыт от жизни в английской публичной школе еще относительно свеж: —
« Несколько лет назад я был членом публичной школы. Я много видел и слышал о гомосексуализме, хотя напротяжении последних двух лет не понимал значения этого явления. В качестве префекта, я обсуждал с другими префектами, способы проверки этого и наказания, если подобное было обнаружено. Мои собственные наблюдения, поддерживаемые другими, позволяют мне думать, что недостаток обычного способа разбирательства с гомосексуализмом в школах, заключается в том, что все школьные гомосексуалисты рассматриваются как люди одного класса, и с ними поступают только одним путем – розги на первый, исключение при рецидиве. Сегодня я полагаю есть три класса школьных гомосексуалистов: —
«(а) Очень немногочисленная группа, вероятно, полностью инвертированных людей, не гнушающихся вовлекать молодых мальчиков в свои утехи. Эти и только эти люди представляют реальную опасность для других, но я считаю, что их относительно немного.
«(б) Мальчики разных возрастов, получившие некий опыт в пассивной области в ранние годы, продолжающие практику в активной или пассивной роли, но только с теми мальчиками, которые точно известны как гомосексуалисты. Они придерживаются строгой политики не вовлекать в свои дела других. Этот класс более или менее многочисленный, но при этом не может быть назван опасным для моральных устоев обычных мальчиков.
«(с) Молодые мальчики, которые либо по своей собственной природе, либо по наущение старших из класса (а), находят удовольствие в мастурбации или сексе между бедер. (Я никогда не слышал о случаях педерастии в своей школе, и только об одном случае фелляции, в которую был вовлечен один молодой мальчик, пожаловавшийся главе школы и насильник был исключен). Мальчики в этом классе, вероятно, почти не имеют представления, что такое сексуальная мораль и вряд ли могут быть обвинены в моральном преступлении вообще.
«Я полагаю, что эти три класса должны получать разное отношение. Исключение может быть необходимо только для класса (а), хотя та немногочисленная группа учеников, принадлежащих к ней, обычно очень осторожны, чтобы быть пойманными. Раньше в школах, как печально известно, почти всегда страдали не те люди. Не думаю, что стоит исключать мальчиков из двух оставшихся группы, и даже если исключение неизбежно, его следует по возможности отложить до конца срока, чтобы сделать неотличимым от обычного отъезда. В конце концов, нет причин разрушать перспективы мальчика только потому, что он шестнадцатилетний зверь. В этом возрасте не так много действительно неисправимых.
«В отношении двух других классов, я бы хотел начать давать мальчикам более полную информацию относительно сексуального просвещения, чем это практикуется в настоящее время, причем еще до того, как они вообще пойдут в публичную школу. Либо мальчик неожиданно погружается в это место при полной невинности и невежестве и уступает различным искушениям, лишь смутно осознавая всю их ошибочность, идя на поводу инстинкта, подсказывающего ему сделать то или это, либо у него будет достаточно информации для того, чтобы быть предупрежденным относительного различных телесных проявлений, к которым он вполне естественно испытывает любопытство и находит их приятными. Может быть нежелательно, чтобы мальчик получал полное знание об этиъ вещах к тому времени, как он пойдет в школу, но гораздо опаснее ему иметь дело с собственным жгучим любопытством или полным игнорированием темы. Я убежден, в этом направлении можно было бы сделать намного больше, если бы с мальчиками об этом больше говорили и они были бы открытыми. По моему мнению, распространенность сексуальных бесед среди мальчиков происходит от того, что запретный плод сладок, включающий в себя риск быть пойманными. Как мне кажется, честность намного полезнее, чем принуждение. Я не стал бы «цензурировать» школьные издания великих авторов. Откровенная непристойность некоторых произведений Шекспира гораздо менее безнравственная, чем якобы благоразумный отказ печать его. Я рекомендую нумеровать определенные места таким образом, чтобы они могли быть восполнены самим мальчиком, ежели он этого пожелает и найдет полное издание автора».
Вероятно, лишь совсем небольшая часть гомосексуалистов мальчиков в школах может попасть под описание «греховные». А. Хоче, описывая гомосексуализм в немецких школах, ("Z;r Frage der forensischen Beurteilung sexuellen Vergehen," Neurologisches Centralblatt, 1896, No. 2), и сводя вместе сведения, полученные из различных медицинских источников относительно собственных экспериментов в школе, находит, что подобные отношения достаточно распространены, особенно среди мальчиков разных возрастов и школьных классов. В соответствии с одним наблюдателем, феминную или пассивную роль всегда играет мальчик девчачей внешности и комплекции, а сами отношения напоминали нечто подобное обычным любовным, с поцелуями, стихами, любовными письмами, сценами ревности, иногда визитами в постель друг к другу, но без мастурбации, педерастии или каких-либо иных физических проявлений. Из своего собственного опыта в молодом возрасте, Хоче описывает очень точные наблюдения и отмечает, что любовники ни в коем случае не выбирались из греховного элемента в школе. (Старшие школяры 21 или 22 возраста обычно составляли пары со служанками в доме). Вероятно, гомосексуальные отношения в Английских школах, как правило, не более греховны, чем описаны Хоче, но то, с каким усердием они скрываются, приводит к тому, что подобные вещи легко преувеличиваются. В хоте обсуждения этой темы свыше тридцати лет тому назад, "Olim Etoniensis" писал (Journal of Education, 1882, p. 85), что сделав список греховных мальчков, известных ему в Итоне, он обнаружил, что «эти самые мальчики стали министрами, чиновниками, офицерами, клерками, почтенными джентльменами и так далее, и что они почти все были из уважаемых и процветающих семей». Но, как заметил Марро, вопрос все еще не решен. Социальное отличие не обязательно подразумевает наличие каких-либо личных моральных качеств.
Иногда в школах это проявляется таким образом, в местах общего сбора молодых людей, что не носит гомосексуального характера, но оказывается демонстрацией более или менее жестокого или даже садистского извращенного сексуального инстинкта. Это может быть проиллюстрировано следующим примечательным случаем, произошедшим на одном лондонском городском складе. «Молодой человек оставил обучение в моем классе в возрасте 16 с половиной лет», пишет корреспондент, «пойдя в ученики в одну крупную торговую фирма на улице Г…… К счастью, он пошел на испытательный срок в три недели, перед тем как быть принятым. В конце первой недели он пришел ко мне и попросил уладить проблему с его матерью (у него не было отца), не пускавшую его обратно. Он рассказал мне что почти каждую ночь, и особенно когда пришли новые впарни, молодые люди в его общежитии (всего их там было одиннадцать) подстерегают его, хватают и трут его части под мелодию какой-нибудь комической или танцевальной музыки. Мальчик, выбиравший самый быстрый темп, имел привилегию все это делать и большинство из них должны были быть жертвами по очереди, если только не появлялись новые мальчики, которые подвергались этому же целую неделю. Этот мальчик, воспитанный в строгости, был шокирован, ошеломлен и напуган, но они пригрозили ему и он не мог никому сообщить об этом. Большинство мальчиков поступило на работу без испытательного срока и не имели возможности уходить. Я добился освобождения мальчика с его работы и дал менеджеру понять, что происходит». Обычно в этом случае происходит то, что наиболее сильный и грубый мальчик с извращенными инстинктами и некоторой силой характера инициирует насилие над другими, теша свое самолюбие и низменные инстинкты.
Макс Десуар [127] приходит к выводу, что «недифференцированные сексуальные чувства вполне нормальны, в среднем, во время первых лет пубертата, - то есть около 13 – 15 лет у мальчиков и 12 – 14 лет у девочек, - тогда как в более позднем возрасте к этому следует относиться, как к патологи». Он очень обоснованно добавляет, что в ранний период сексуальная эмоция ориентирована в основном на половые органы. Последнее, безусловно, слишком часто забывается взрослыми, подозревающими идеализированную страсть мальчиков и девочек к физической стороне, о которой дети часто не подозревают и воспринимают ее с отвращением и ужасом. При этом сомнительно, что о недифференцированном сексуальном инстинкте можно сказать нечто определенное в раннем возрасте в период созревания. Он может быть сравнительно недифференцированным, но за редким исключением, это не носит абсолютный характер.
Уильям Джеймс (Principles of Psychology, vol. ii, p. 439) рассматривал инверсию, как «разновидность сексуального аппетита, к которому склонны большинство мужчин еще на уровне эмбрионального развития». Конноли Норман (Article "Sexual Perversion," Tuke's Dictionary of Psychological Medicine) также утверждал, что «сексуальная страсть при первой проявлении, всегда неопределенна, и ее очень легко обернуть в неверную сторону», и он, по всей видимости, объяснял инверсию именно этим фактом, а также быстрым развитием невротиков. Обици и Марчезини (Le 'Amicizie' di collegio, p. 126) ссылаются на неопределившийся характер сексуальных ощущений при первом их проявлении. Мой корреспондент считает, что сексуальные чувства неопределенны в раннем возрасте, примерно в подростковом, но в то же время признает, что и школьная жизнь ответственна за этой в той же степени. Он добавляет, что «каникулы достаточно продолжительны, чтобы противодействовать этому, но при условии, что у мальчика есть сестры, а у них есть подруги. Поскольку переход от школьного образа жизни и занятий к домашним делам приводит к большему избытку нервной силы, и я думаю, что в результате большинство мальчиков «дурачатся» с прислугой или подругами своих сестер». Молл (Kontr;re Sexualempfindung, 1889, pp. 6 and 356) не считает доказанным, что стадия неопределенности в вопросах сексуальных ощущений случается всегда, хотя мы и сами должны признать, что не можем наверняка судить о частоте этого явления. В поздней работе (1909, Das Sexualleben des Kindes, English translation, The Sexual Life of the Child, ch. iv), Молл остается на тех же позициях, что гомосексуальная склонность очень часто встречается у обычных детей, чье позднее развитие вполне нормально. Начинается это примерно между 7 и 19 годами (или даже в 5) и может продлиться до 20.
В недавние годы Фрейд принял и развил концепцию гомосексуального напряжения, как нормальную в ранний период жизни. Так, в 1905 году в работе "Bruchst;ck einer Hysterie-Analyse" (перепечатанной во второй серии «Sammlung Kleiner Schriften zur Neurosenlehre», 1909) Фрейд рассматривает как хорошо известный факт, что мальчики и девочки в пубертате обычно выказывают явные признаки наличия гомосексуальной склонности. При благоприятных обстоятельствах эта склонность может быть преодолена, но когда не происходит счастливой гетеросексуальной любви, все еще остаются предпосылки для повторного возникновения гомосексуальной тенденции при различных стимулах. У невротиков подобные гомосексуальные склонности более развиты. «Мне не приходилось, проходя через психоанализ мужчин и женщин», утверждает Фрейд, «не затрагивать хотя бы вскользь тему гомосексуальной склонности». Ференци, вновь в работе (Jahrbuch f;r Psychoanalytische Forschungen, Bd. iii, 1911, p. 119), без отсылки к какому-либо физиологическому обоснования импульса, утверждает, что «психическая способность ребенка может направлять свой изначально неопределенный эротизм к одному или обоим полам», и называет это явление амбисексуальностью. Можно сказать, что нормальность гомосексуального элемента в раннем возрасте принята большинством психоаналитиков, даже тех школ, что отделены от Фрейдистской. Стекел пошел даже дальше и расценил различные психические сексуальные аномалии, как признаки скрытой бисексуальности. Психическое бессилие, восхищение мужчин женоподобными мужчинами, разные формы фетишизма – все это лишь маски гомосексуализма (Stekel, Zentralblatt f;r Psychoanalyse, том II, апрель 1912 года).
Эти влияния соучеников и сильные страсти, слишком распространены, спонтанны, со значительным вовлечением в процесс сексуальных эмоций, хотя метод проявления может быть вопросом примера или внушения. По мере того, как сексуальные эмоции становятся сильнее, и когда парень покидает школу или колледж, чтобы смешаться с мужчинами и женщинами в мире, инстинкт обычно обращается в нормальный канал, по которому эти инстинкты большинства мальчиков были направлены с самого раннего возраста еще в пубертате, если не ранее. Однако определенная пропорция остается, вероятно, в состоянии некоторой недоразвитости сексуальных инстинктов. Члены этой группы представляют некий психологический интерес, хотя из-за сравнительно спокойного проявления их сексуальных эмоций, они получали мало внимания. Следующая информация, полученная мною от одного заслуживающего самого высокого доверия, источника, дает очень ценную точку зрения на эту тему: -
«Следующий факты могут быть интересны вам, хотя мое их описание несколько общее и туманное. Мне случилось близко знать три случая мужчин, чьи помысли были главным образом направлены на персон их собственного пола. Первый, практиковавший мастурбацию еще будучи подростком, и затем примерно десять лет несколько уменьшивший интенсивность этого занятия (причем настолько, что у него даже перестали появляться эротические мечты), обращался к нему примерно раз в две недели в качестве замены совокупления, к которому он не испытывал ни малейшего желания. Однако, когда однажды он просто спал со своим другом мужского пола, у него случилась эякуляция во время обниманий. Второй постоянно и даже в излишней степени (как бы я сказал) испытывал проблемы с эротическими снами и постоянными эякуляциями, так что даже начал принимать лекарства, но по совету врача несколько снизил их потребление. Не так давно он проявил интерес к женщинам, но в силу этических и других причин, не имел с ними контактов. О третьем я могу рассказать совсем немного, поскольку он не говорил со мной на эту тему, но мне известно, что у него никогда не было контактов с женщинами, и его всегда естественно и инстинктивно отталкивала сама идея этого. Во всех этих случаях, как мне представляется, сексуальный импульс проявился намного слабее, чем в среднем у мужчины. Эмоциональный импульс, с другой стороны, очень сильно. И это породило ту дружбу, которой я не нахожу более точного описания, как только в диалогах Платона. И помимо определенного чувства странности при постепенном открытии темперамента, явно отличающегося от темперамента большинства людей, он не вызвал никакого самообвинения или стыда. Напротив, это было скорее чувство восторга в осознании способности к привязанности, кажущейся более тонкой и более духовной, чем обычно существующая между людьми разного пола. Все эти люди обладают интеллектуальными способностями выше среднего; и каждый активно вовлечен в мир, где его уважают за способности и восхищаются характером. Я упоминаю об этом, в частности, потому что в книгах на эту тему, по-видимому, принято рассматривать данное отношение как патологическое и выбирать случаи, когда те, кого это касается, мучаются от стыда и раскаяния. В тех случаях, о которых я говорю, ничего подобного не существует.
«Во всех этих случаях физическое сексуальное притяжение признано, как основание для отношений, но с точки зрения ощущения и частично так же в теории, принимаются аскетические идеалы.
«Есть несколько случаев, в которые я был лично и глубоко вовлечен. Но никто не мог пройти через жизнь в государственных школах и колледжах, без постоянного наблюдения за признаками рассматриваемого явления. Мне ясно, что во многих случаях невозможно провести четкую грань между тем, что называется «дружбой» и любовью. И это, вероятно, влияние обычаев и общественного мнения, в большинстве случаев направляющих физическую страсть в отношении противоположного пола».
Классификация различных видов гомосексуализма, относительно сложная задача, и нет ни одной классификации, которую можно назвать фундаментальной. Ранние попытки Краффта-Эбинка и других разработать такую систему, больше не принимаются в научных кругах. Раннее различие между врожденной и приобретенной гомосексуальностью, перестали иметь значение. Когда мы признаем существование склонности к возникновению гомосексуализма у людей с нормальными предпочтениями, находящихся в условиях (например на борту корабля или в тюрьме), где осуществление нормальной сексуальности невозможно, дальнейшая классификация теряет всякий смысл. [129] Мы зашли настолько далеко, насколько это необходима, признав общую неопределенность гомосексуализма – отношений неопределенного характера с лицами одного пола – в дополнение к более конкретной сексуальной инверсии. [130]
В настоящее время многие авторитеты уже могли бы признать, даже Фрейд, особо выделявший специальный психологический механизм установления гомосексуальности, что врожденная предрасположенность, как и приобретенная склонность, необходимы для установления истинной инверсии, очевидные исключения настолько незначительны, что их можно не принимать во внимание. Краффт-Эбинг, Нёке, Айвен Блох, одно время верившие в возможность приобретенной инверсии, все в итоге отринули этот взгляд, и даже Шренк-Нотцинг, яростный защитник доктрины приобретенной инверсии двадцать лет назад, признает вероятность благоприятной предрасположенности и допускает неважность врожденного и приобретенного, называя это просто словесным различием. [131] Предполагая, в самом деле, что мы готовы признать истинную инверсию, как чисто внушенную, то здесь мы сталкиваемся с огромной сложностью, и я нашел очень мало случаев, которые с большой натяжкой, могли бы это подтвердить.
Даже случаи (к которым ссылался Шопенгауэр), в которых инверсия установилась в поздние годи жизни, больше не рассматриваются как затрудняющие принятие доктрины о врожденной инверсии. Считается, что в этих случаях природа просто опаздывает. Концепция запаздывающей инверсии – когда латентная врожденная инверсия проявляет себя в поздний период жизни – впервые была предложена Тойнотом в 1898 году, в работе «Attentats aux M;urs», призванная заменить собой неудовлетворительную концепцию приобретенной инверсии, как он считал. Тойнот рассматривал запаздывающую инверсию, как относительно редкое явление, при этом она была не столь выражена и вполне подвергалась терапевтическому вмешательству. Три года спустя, Краффт-Эбинг, ближе к концу жизни, принял туже концепцию. Случаи, рассматриваемые им, были по большинству бисексуальные и обычные, а также отмеченные выраженной сексуальной гиперэстезией. Подобный способ смотреть на проблему был широко распространен Нёке и можно сказать, теперь он широко принят. [132]
Молл, раньше чем Тойнот, указал на трудность веры в том, что гомосексуализм в поздних годах жизни не может быть произведен без участия слабо выраженного врожденного гетеросексуального импульса, и что нам не следует отрицать возможность наследственности даже в том случае, когда гомосексуализм проявляется в возрасте 50 или 60 лет. [133]
Молл полагает очень сомнительным, может ли гетеросексуальная сытость организма стать провоцирующим фактором гомосексуализма. Нёке слишком осторожно относился к игнорированию случаев, которым когда-то придавалось большое значение, где старики с неудовлетворенными сексуальными потребностями или более молодые мужчины, истощенные гетеросексуальным развратом, тянутся к мальчикам. В таких случаях, где влечение проявляется поздно, Нёке рассматривал инверсию как ложную, уже не подходящую для нормальной сексуальной активности.
Подобные случаи, вне всяких сомнений, нуждаются в более пристальном внимании со стороны психологов, чем обычные. Фере однажды исследовал случай подобного рода, где молодой, здоровый мужчина (немного невротичный по наследственности) практиковал сексуальные отношения между 20 и 23 годами – часто понуждаемый к тому в силу общепринятых традиций (или то, что Адлер назвал «маскулинным протестом» органически неполноценного), чем истинным сексуальным желанием, а затем внезапно стал бессильным, потеряв все желание, но без какого-либо ущерба здоровью.
Шесть месяцев спустя, потенция медленно вернулась, хотя больше никогда не достигала прежней силы, и он женился. В возрасте 35 лет начали проявляется симптомы локомоторной атаксии, и некоторое время спустя он стал импотентом, но без потери сексуального желания. В один прекрасный день, сидя за одним столиком близко к молодому мужчине, он пережил приступ сильной эрекции. Затем он обнаружил, что то же происходило и с другими молодыми мужчинами, хотя у него не было четко выраженного сильного желания секса с ними, тем не менее он начал искать подобных контактов, вместе с тем отношение к женщинам сменилось в нем на отвращение. Пять месяцев спустя, у него случилась полная параплегическая импотенция, и затем гомосексуальная склонность и неприятие женщин пропали. (F;r;, L'Instinct Sexuel, p. 184.) В таком случае, под влиянием болезги, избыточная стимуляция стала причиной более или менее выраженной сексуальной нечувствительности, как временно мы с вами можем быть ослеплены избытком яркого света. Затем функциональная сила возвращается под влиянием другого и обычно гораздо более слабого импульса.
Таким образом, признание гомосексуальности у молодых людей может быть обосновано неопределенностью сексуального импульса, тогда как во взрослом возрасте, у этого скорее врожденные причины, а гомосексуализм в зрелом возрасте есть некое возвращение в молодость, в своего рода область ложной «псевдо» гомосексуальности, что кажется мне несколько ограниченным. Большинство, а возможно и все, авторитеты в этой области признают реальность этой ложной гомосексуальности у гетеросексуальных людей. Ожнако одни не предлагают никаких деталей относительного этого и не приводят детальных сведений о случаях, когда это случалось. Хиршфилд, в обсуждении диагноза гомосексуализма и в поисках отличий его от ложного инвертизма [134] определяет три класса последних: (1) те, кто практикует гомосексуализм намеренно, особенно проститутки мужчины м шантажисты; (2) личности, из жалости, по доброй воле, по дружбе и так далее позволяющие себе быть объектами гомосексуальных желаний; (3) обычные люди, исключенные из общества противоположного пола, как в школах, бараках, на кораблях или в тюрьме, имеют сексуальные отношения с личностями своего пола. Теперь Хиршфилд осознает, что простой сексуальный акт еще не доказательство направленного сексуального импульс. Он может проявиться в результате механического раздражения (например при стимуляции полного мочевого пузыря) и у женщин без какой-либо стимуляции вообще. Такие случаи могут иметь небольшое психологическое значение. Более того, кажется, он признает, что некоторые подразделения его классификации являются настоящими инвертами. Он также упоминает примерно 75 процентов лиц, включенных в эти классы, в возрасте от 15 до 25 лет, то есть едва вышедших из того возраста, когда у нас есть основания полагать, что у них еще нет четко определившегося сексуального импульса. Отсюда, ни гомосексуальные, ни гетеросексуальные импульсы еще не могут быть должным образом расценены, как ложные.
Если, в действительности, мы примем за истину, что основанием сексуальной жизни есть бисексуальность, хотя это направление, определенно, может быть четко зафиксировано в гетеросексуальном или гомосексуальном плане в очень раннем периоде жизни, то становится достаточно трудным рассматривать с определенной уверенностью ложный класс гомосексуальных персон. Каждый, согласно классификации Хиршфилда, может иметь доминирующее влияние гомосексуальности или бисексуальности. Проститутки и шантажисты, определенно, выраженные инверты во многих случаях. Те же, кто вновь, позволяет быть реципиентом гомосексуального внимания, могут нести некоторые следы гомосексуализма, хотя, вне всяких сомнений, во многих случаях им просто может не хватать достаточно энергии для гетеросексуальных отношений. И наконец, личности, обратившиеся к собственному полу в силу исключения из общества пола противоположного, вне всяких сомнений, могут быть вполне нормальными гетеросексуалами. Есть, конечно, и другие, кто остается эмоционально тянущимся к противоположному полу при полном безразличии к полу собственному. Очевидно, что есть различие, и можно обоснованно предположить, что это различие заключается в наличии следа гомосексуального чувства, которое вызывается активностью в ненормальных условиях и спадает, когда более сильный гетеросексуальный импульс снова может быть удовлетворен.
По-видимому, есть выраженное различие между гомосексуальным импульсом, столь сильным, чт он проявляется даже в присутствии гетеросексуального объекта и гомосексуальным импульсом столь слабым, что его затмевает гетеросексуальный объект. Однако мы не можем достоверно утверждать, что последний более «ложен» или является «псевдо» больше, чем первый. Гетеросексуального человека, испытывающего гомосексуальный импульс в отсутствии какого-либо гомосексуального объекта, сегодня нее так легко принять. Мы, определенно, можем принять возможность механического или другого несексуального импульса, ведущего к сексуального акту, противоречащему индивидуальной склонности. Но обычно это несколько трудно доказать, а когда становится возможным, то имеет незначительное значение с психологической точки зрения. Следовательно, мы можем ожидать обнаружения «псевдогомосексуальности» или ложной гомосексуальности, играющей все меньшую роль в классификации.
Самая простая из всех возможных классификаций, принятая мною в более ранних изданиях этой работы, просто пытается различать тех, кого полностью не привлекает противоположный пол ,а так же тех, кого привлекают оба пола. Первые – гомосексуалисты, независимо от того является ли притяжение источником истинной инверсии. Вторые – бисексуалы, или, как их раньше чаще называли, следуя определению Краффта-Эбинга, психосексуальные гермафродиты. [135] Таким образом, казалось бы, существует обширная и простая группировка всех сексуально активных людей в три всеобъемлющие класса: гетеросексуалы, бисексуалы, гомосексуалы.
Однако даже эта простейшая классификация не может быть практически применена. Обнаружено, что бисексуальная группа представлена неопределенно и сомнительно. Не только значительная часть людей, справедливо считающихся обычными гетеросексуалами, испытывали в свое время чувство, которое можно назвать сексуальным влечением к лицам своего пола, но и большая часть, определенно гомосексуальной природы, испытывали сексуальное влечение к людям противоположного пола и имели с ними отношения. Социального давления, побуждающего всех людей действовать в рамках некой общепринятой нормальности, достаточно для развития таких легких зародышей гетеросексуальности, чтобы сделать гомосексуалистов бисексуалами. Казалось бы, у большинства взрослых бисексуалов гомосексуальная тенденция сильнее и органичнее гетеросексуальной. Таким образом, бисексуальность в большинстве случая может быть сопоставима с амбидекстеризмом, который Бьервлие чаще всего встречал у людей по природе левшей. [136] Следовательно, даже при всей полезности деления на гетеросексуалов, бисексуалов и гомосексуалов, такая классификация едва ли является научной.
Перед лицом столь разнообразных мнений, и в виду того факта, что, в то время, пока я чувствовал себя удовлетворенным относительно истерий моих случаев, насколько они были мне предоставлены, у меня все же не всегда была возможность исследовать их подробно, поэтому, как мне показалось, лучше избегать каких-либо классификаций вообще.
Порядок представленных историй, следовательно, не имеет никакого значений.
Возможно, будет уместным, в этом случае, сказать несколько слов о надежности утверждений относительно представленных гомосексуальных личностей. Иногда они вызывают вопросы. Много лет назад мы привыкли считать, что все сказанное инвертами, это такая ложь и сами по себе они дегенераты, что просто невозможно доверять чему-либо ими сказанному. Также было принято говорить, что когда они писали автобиографические мемуары, то просто стремились оформить их так, словно они были опубликованы Краффтом-Эбингом. В более недавнее время психоаналитики предприняли более радикальную атаку на все истории, полученные собственными методами, как совершенно ненадежные, даже если были представлены добросовестными людьми, отчасти потому, что субъект отказывался от того, что считал слишком тривиальным или слишком неприятным для выдвижения на первый план, и отчасти потому, что невозможно опираться на то бессознательное поле внутри себя, где, как утверждается, скрываются самые важные факты его собственной сексуальной истории. Таким образом, Сэдджер («Ueber den Wert der Autobiographien Sexuell Perverser», Fortschritte der Medizin, № 26–28, 1913) решительно выдвигает эту точку зрения и утверждает, что автобиографии инвертов бесполезны, хотя его же утверждения опровергаются тем фактом, что они сопровождают автобиографию, написанную в обычной манере, которой он придает большое значение.
Возражения относительно гомосексуальной автобиографии выдвигаются с тех пор, когда о о гомосексуализме было мало известно, и предполагалось, что их нравственные представления в целом были справедливо представлены небольшим количеством привлекших больше внимания, чем остальные из-за дискредитирующего поведения. Однако в действительности, как нам теперь известно, есть люди разного сорта, со всеми видами моральных представлений, которых можно найти среди инвертов, также как и среди обычных людей. Сэджер (Archiv f;r Kriminal-Anthropologie, 1913, p. 199) жалуется на «великую неискренность инвертов в том, чтобы признавать свою инверсию». Однако, как признает тот же Сэджер, мы не можем удивляться этому, пока инверсия считается преступлением. Самая нормальная личности, при таком раскладе, будет все отрицать. Если гомсексуалист чем-либо и отличается от гетеросексуала, то проявляется это в большей тенденции быть слегка невропатичным, нервно-чувствительным и женственно-эмоциональным. Эти склонности, хоть и обнаруживают с одной стороны ловко скрываемое тщеславие, могут также привести к необычайной правдивости. В целом, по моему собственному опыту, можно сказать, что лучшие истории, написанные гомосексуалистами, выгодно отличаются по откровенности, интеллекту и силе самоанализа от историй, написанных гетеросексуалами.
Старое утверждение о том, что инвертированные люди пишут свои воспоминания по модели, предложенной в «Psychhopathia Sexualis» Краффта-Эбинга, сегодня вряд ли может иметь силу, поскольку опубликованные истории настолько разнообразны и многочисленны, что не могут произвести какое-либо значительное влияние на наиболее чуткий, восприимчивый ум. На самом деле, нет никаких сомнений в том, что гомосексуализм зачастую было стимулировано для изложения повествования о своем собственном опыте, читая то, что написано другими. Но стимуляция, зачастую как была, так и не была тем, что давало разнообразие в историях. Прочитанные истории служат лишь моделями в том смысле, что указывают опорные пункты, по которым нужна информация. Мне часто удавалось проверить это влияние, казавшееся в большинстве случаев очевидным.
Психоанализ, теоретически, является идеальным методом исследования многих психических состояний, таких как истерия и навязчивые мысли, в большинстве случаев непонятные по происхождению и скрытыми под психической поверхностью. В большинстве случаев с гомосексуализмом, основные факты, благодаря доброй воле пациента и такту исследователя, не трудно установить. Любые трудности, преодолеваемые психоанализом, в большинстве случаев касаются истории болезни в детстве и в связи с этим, могут иногда поднимать вопросы, точно нерешаемые. Психоанализ выявляет огромную массу мелких деталей, любые из которых могут иметь или не иметь значения, и при определении того, какие из них важны важно, чтобы психоаналитик не ошибся. Он обязательно будет приводить это в некоторую систему. Если, к примеру, он рассматривает инфантильные кровосмесительные эмоции или ранний нарциссизм, как существенную особенность механизма гомосексуализма, добросовестный исследователь не успокоится, пока не обнаружит их следы, как вероятно и будет. (См., Например, Sadger, «Fragment der Psychoanalyse eines Homosexuellen», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. IX, 1908; и ср. Хиршфельд, Die Homosexualit;t, стр. 164). Однако точный вес и значение этих следов все еще могут быть сомнительными, и даже, если они значительны в одном случаен, могут быть незначительны в другом. Фрейд, излагающий один тип гомосексуального механизма, признает, что могут быть и другие. Более того, следует добавить, что психоаналитический метод никоим образом не исключает бессознательного обмана субъектом, как обнаружил Фрейд и, поэтому, был вынужден признать склонность пациента к «фантазии», как Адлер «фикция», в качестве психической склонности «бессознательного».
Представленные далее истории были получены разными путями и имеют разную ценность. Некоторых из этих людей я знал очень долго и относительно них могу говорить уверенно. Несколько человек для меня полностью незнакомы и об их доброй воле я могу судить только по представленному материалу. Две или три истории были написаны людьми, никогда – хотя они образованные, а в одном случае даже журналист – не слышавшие об инверсии и воображающие, что их собственный гомосексуальный опыт абсолютно уникален во всем мире. Заметное число историй было написано людьми, мне лично неизвестными, но хорошо знакомы тем, чему суждению я полностью доверяю. Возможно наибольшее количество историй было написано тем, кто делал это спонтанно и с кем мне посчастливилось видеться или слышать о них с тех пор, в некоторых случаях достаточно длительное время, так что я мог восполнить некоторые пробелы в их историях, несмотря на то, что такие истории в целом смотрятся, как написанные на одном дыхании. Я не допускал в таких историях какой-то недостаточно достоверной информации, но необходимо учитывать эмоциональную окраску представленных фактов, поскольку иногда инвертированные личности слишком высокого мнения о себе, а иногда слишком низкого.
История I. – Оба родителя здоровы, отец необычно здоров в физическом смысле. Сам автор занимался ручным трудом и тоже в превосходной физической форме. Однако несколько нервного темперамента. Интеллектуально одарен, хотя и не слишком образован, хороший спортсмен и в общем, прекрасный пример здорового во всех смыслах англичанина.
Несмотря на все вышеописанное, сексуальные желания не сильно развиты с физической стороны, и кажется, никогда таковыми не была. Иногда мастурбировал в подростковом возрасте, но никогда в последствии. Никогда не имел четко выраженных эротических снов. Испытывал некоторую тягу к женщинам, но никогда сильную. В возрасте 26 лет был соблазнен женщиной и однажды имел с ней сношение. Впоследствии имел основания полагать, что она играла с ним в корыстных целях. Это внушило сильную антипатию, не только к женщинам, но и вообще ко всем женщинам брачного возраста. Спустя год после этого эпизода проявились гомосексуальные чувства, впервые ясные и определённые. Сейчас ему 33 года и он испытывает ту же антипатию к женщинам и ненавидит даже говорить о браке.
У него лишь одна действительно сильная привязанность к мужчине примерно его же возраста, но другого социального класса и сильно отличающегося от него, как ментально, так и физически. Что касается физического акта, то эти отношения не являются выраженно сексуальными, но наиболее интимными из возможным. Отсутствие полового акта, вероятно, в значительной степени продиктовано обстоятельствами. В то же время нет осознанного желания действовать ради него самого и существующая гармония и удовлетворение описываются, как очень полные. Отвращения к физической стороне нет, и он считает такие отношения вполне естественными.
История II. – Б.О., англичанин 35 лет, миссионер за границей. Выраженно инвертирован. Б.О. никогда не имел каких-либо ярко выраженных гомосексуальных отношений, хотя всегда склонялся к мальчикам, а также не имел каких-либо отношений с женщинами. «Что касается женщин», говорит он, «Я не чувствую терпения и желания в понимании их. Они раздражительные и переменчивые», и так далее. Он возражал против того, чтобы его называли «ненормальным», и всегда думал, что люди ему подобные «очень частое явление».
«Я никогда не хотел целовать мальчиков», пишет он, «ни вести с ними каким-то образом, кроме как обнимать их во время учебы и других занятий. Конечно, с действительно маленькими мальчиками все заметно отличается, но юноши и девушки лет 14-ти, кажутся мне более подходящими, и я могу их любить в равной степени. Что касается какой-либо сексуальной связи между мной и одним из них я не могу думать иначе, как с отвращением. Я могу представить великое удовольствие от связи с женщиной, но их природа для меня непривлекательна. И в самом деле, мои предпочтения собственного пола, кажется, сосредоточены только на маскулинном характере, и я чувствую, что взгляд на мужское тело для меня намного приятнее, чем на женское. Когда же меня посещает сильное чувство сексуального желания в момент бодрствования, я думаю, что оно относится к женщинам. С другой стороны, проведя с парнем, которого я люблю, час или два рядом, я иногда чувствовать возбуждение моих половых органов. Но только однажды в жизни я испытал настоящее желание спать в одной постели с конкретным парнем, и даже тогда мысль о том, чтобы это сделать, не пришла мне в голову. Излишне говорить, что я с ним не спал.
«Меня никогда не искушала ни одна девушка, хотя я видел так много в их природной наготе, и некоторые из них имели вполне красивые личики. Я также не испытываю соблазна делать что-то нехорошее с любым из мальчиков, хотя я часто сижу разговариваю с ними в момент безделья. Однако я нахожу, что частое созерцание обнаженных частей тела правильной формы, оказывает любопытное влияние на ум и предстает перед нашим воображением в совершенно неожиданной картине. Но самое любопытное - есть несколько парней, которых я очень люблю. Когда они рядом со мной, я думаю о них только с самыми чистыми и самыми нежными чувствами, но иногда ночью, когда я наполовину сплю, или когда принимаю сиесту в полдень, мое воображение рисует одного из этих парней, приближающихся к девушке, или на самом деле ч лежу с ней, и странно то, что я не чувствую никакого желания самому подойти к девушке, но мне хочется, чтобы я был на ее месте и парень шел ко мне. В спокойные моменты жизни я чувствую отвращение и меня ужасает, когда оказываюсь, вероятно, таким несексуальным, но это факт и опыт, с небольшими изменениями все повторяется снова и снова. Не то, чтобы я как мужчина желал даже в воображении вести себя неподобающим образом с мальчиком, но я чувствую, что хотел бы оказаться на месте девочки, и странно то, что во всех этих мечтах и фантазиях я всегда могу, по-видимому, войти в чувства женщины лучше, чем в чувства мужчины. Иногда мне кажется, что в прошлой жизни я был женщиной и моя реинкарнация в этом теле неверна. Иногда мне кажется, что, когда я был в утробе матери, я был сформирован как девочка, и половые органы изменились только в последний момент. Это любопытная проблема. Не думайте, что я об этом беспокоюсь. Я думаю об этом только через большие промежутки времени ... У этого есть своя яркая сторона. Мальчики и мужчины, кажется, испытывают ко мне нежные чувства, как, например, можно ожидать от представителей противоположного пола, и в результате я вступаю с ними в более тесный контакт ».
История III. – Ф.Р., англичанин, возраст 50. Принадлежит к здоровой семье, более чем хорошо развит. Отцу было 35 лет при его рождении, матери 27. Второй из четырех детей. Между рождениями детей был заметный интервал, продлившийся более двадцати одного года. Все нормальные, кроме Ф.Р. Двое из них женаты и с семьями.
При наличии такой разницы в возрасте между детьми, Ф.Р. (будучи на три года младше своего старшего брата, и более чем на четыре года старше сестры, третий ребенок) не имел мужского окружения и постоянно оставался рядом с матерью. «Будучи по природе впечатлительным», отмечает он «мне кажется, я перенял ее вкусы и интересы, а также образ мыслей. Однако, что вполне может быть, я ощущаю вполне четко, что мои интересы и увлечения были больше девчачьи, чем мальчишечьи. В качестве иллюстрации могу упомянуть друга моей мамы, часто говорившего мне, что хотел бы подарить мне шляпу, но так как ни одного подходящего размера не нашлось, то я поздравил себя, что следовательно, буду просто обязан иметь капот! Что касается моих женских вкусов и инстинктов, я всегда осознавал интерес к вопросам семейных отношений, этикета, одежды (как женщин, так и мужчин), так и других подобных вещей, к которым иные, как правило, относились либо с равнодушием, либо с презрением. В доме я обращал больше внимания, чем моя сестра, на недостатки и пренебрежение слуг, и был гораздо более последователен в своих действиях, чем она ».
В облике этого человека нет ничего заметно женского, если судить по внешности. Пубертатное развитие прошло в достаточно раннем возрасте, задолго до четырнадцати, с ночными поллюциями, но без эротических сновидений. Яички развиты, пенис скорее среднего размера, а крайняя плоть длинная и узкая. Эрекция бывает достаточно сильная, особенно ночью. В молодости он ничего не знал о мастурбации, но приобрел эту привычку лет десять назад и с тех пор практиковал ее время от времени.
Хотя ему в определенной степени нравится общество женщин, он скоро устает от него и никогда не хотел жениться. Его сексуальные мечты никогда не имеют никакого отношения к женщинам. «Обычно я говорю или делаю что-то», замечает он, «какому-то мужчине, которого знаю при пробуждении, что я вроде как признаю, что мог бы сделать или сказать, если бы это не было совсем исключено из соображения приличия и самоуважения».
Однако у него никогда не было интимных отношений с мужчинами. Более того, когда он слышит о подобном, его наполняет ужас.
«Что я чувствую в себе, так это, - пишет он, - что у меня в определенной степени, или в некотором смысле, женский ум в мужском теле, или, я бы сказал, я являюсь комбинацией аморальной (в склонностях скорее, а не в действии) женщины и религиозного мужчины. Время от времени я испытываю сильную привязанность к молодым мужчинам, но я не могу поверить, что моя любовь была бы взаимна. В настоящее время есть молодой человек (23 года), работающий у меня клерком и находящийся в моем кабинете. Он очень хорошо выглядит и относится к тому типу, который обычно считается «аристократическим», но, насколько я (или он) знаю, он довольно социального положения. О нем мало что можно рассказать, кроме прекрасного лица и фигуры, и между нами нет ничего похожего на ментальное или социальное равенство. Но я постоянно испытываю сильнейшее желание относиться к нему, как к человеку, возможно, к горячо любимой девушке. Очевидные соображения удерживают меня от чего-то большего, чем просто проявление псевдо отцовской заботы и я уверен, что он сильно обидится на нечто большее. Это постоянное напряжение сильно давит на нервы. Я часто плохо себя чувствую по этой причине. Не имея собственного опыта, я всегда стремлюсь узнать все, что могу, о сексуальных отношениях других мужчин и их органов, но у меня нет никакого любопытства в отношении другого пола. Мое главное удовольствие и источник удовлетворения находятся в возможностях, предоставляемых турецкими и другими банями; всякими местами, где бы ни были обнаженные мужчины. Но я редко нахожу в этих местах кого-либо, кто, кажется, имел бы ту же склонность, что и я, и, конечно, я не встречал более двух случаев среди сопровождающих, которые откликнулись бы на мой намек увидеть все. В умелых руках мойщика я могу испытать случайный оргазм, но теперь не так часто, как в молодости.
Ф. Р. очень близорук. Его любимый цвет - синий. Он умеет свистеть. Его вкусы в основном литературного характера, и он никогда не любил спорт. «Меня вообще считали неспособным делать что-то собственными руками», пишет он, «и я определенно в этом не искусен. Все что я могу делать это заниматься рукоделием и какими-то простыми формами вышивки, но это все кажется для меня более естественным, как например игра на пианино, чем например стрелять или играть в азартные игры». Могу добавить, что мне больше нравятся дети, чем многим женщинам, и в целом меня считают удивительно умелым в обращении с ними! Конечно, мне нравится это делать. В молодости я играл в шарады, но был слишком стеснительным, чтобы делать это, если не был одет как женщина и скрыт, а когда я одевался соответственно, то ощущал себя больше актером, чем женщиной. Однажды меня огорчило замечание дяди, что это было настолько естественно, что даже не было похоже на игру. Однако он оказался прав».
История IV. О родословной Лоулеенда Скотча. Обе стороны дома здоровы и без церебральных и нервных болезней. Гомосексуальные желания проснулись в подростковом возрасте. Практиковал онанизм в небольшой степени в школе до 22х лет. Эротические сны исключительно о мужчинах. Будучи очень дружелюбным и общительным с женщинами всех возрастов, моментально отвергал какое-либо выражение сексуального влечения с их стороны. Впрочем, это случалось в разной степени три или четыре раза. Что касается брака, он всегда замечал, что «поскольку нет угрозы вымирания расы, я оставляю это тем, кому это больше нравится». Его мужской идеал изменился в некоторой степени. В течение нескольких лет он имела тенденцию к здоровому, хорошо развитому, спортивному или типу, хорошо развитому, открытому, умному и отзывчивому, но не особенно интеллектуальному.
В школе сексуальные отношения были самые простейшие. С тех пор не было никаких. «Это», говорит он, «вовсе не от отсутствия желания или в силу какой-то «морали». Если сказать вкратце, то никогда не было времени или места для любви». С другой стороны, физическое желание и общая привязанность нее всегда относились к одному и тому же человеку, а первое без второго, как-то неправильно. Тем более, что если второе не приносит удовлетворения первому, тогда это может сделать объект привязанности несчастным, ментально и эмоционально».
Он хорошо физически и эмоционально развит, чувствителен, но умеет себя контролировать. Ментально он способен принимать и быть агрессивным при необходимости. Иногда некритичен, иногда аналитичен. Характер уравновешенный, и он может оказывать сильное влияние. Очень любит музыку и другие виды искусств, но не отличается слишком живым воображением.
Что касается сексуальной инверсии, то образно говоря, он не зацикливается на ней, но резюмирует свое моральное отношение таким образом: «Я полагаю, что если это есть, то может быть использовано как во благо, так и в плане злоупотребления, по желанию человека. Я осуждаю простое удовлетворение телесных желаний за счет других, в какой бы форме оно не предлагалось. Я осуждаю такое удовлетворение не в инвертированной форме, а в обычной. Считаю, что привязанность между людьми одного пола, даже если она включает сексуальную страсть и ее вариации, может привести к великолепным результатам, каких только способна достичь природа человека. Коротко говоря, я ставлю между этим и обычной любовью знак равенства».
История V. –С.В., возраст 64 года, англичанин, журналист, пишущий о музыке. Общение с ним проходило еще до того, как С.В. услышал или прочитал что-то о сексуальной инверсии, полагая свой случай абсолютно уникальным.
«Я сын священника, и первые тринадцать лет прожил в провинциальном городке, где и родился. Затем мой отец стал викарием в одной деревне, где я жил до того как вышел в открытый мир в возрасте 18 лет. Все это время у моего отца были ученики и я входил в это число. Я никогда не ходил в школу. Я родился, как мне кажется с сексуальными страстями, настолько сильными, насколько это можно себе представить, и в то же время я был очень молод в период вступления в пубертат. Сперма начала формироваться незадолго до моего двенадцатого дня рождения; скоро последовали волосы, и через год я был в этом отношении равным среднему мальчику 15 или 16 лет. Я свободно общался со своими сверстниками по поводу отношений полов, но, в отличие от них, у меня не было тяги к девочкам. Со временем я осознал, что я отличался, как я тогда верил, и теперь верю, от всех других людей. Мои половые органы были совершенно безупречны. Но в облике мужчины у меня был сексуальный разум женщины. Я осознанно отказываюсь от малейшей склонности к совершению каких-либо противоестественных актов. Сама мысль о содомии внушает мне сильнейшее отвращение.
Мое нынешнее состояние ума сформировалось следующим образом. В то время, как я был полностью равнодушен к женщинам (мне всегда нравилось их общество и у меня много друзей женщин), я всегда испытывал жгучее желание иметь плотские отношения с мужчиной и я мог влюбиться, как это называется, без памяти. Я воображал, что обладаю женским органом и чувствовал к мужчине то, что чувствует влюбленная женщина. В то время, когда я полностью осознавал свое состояние, я придавал ему мало значения. Я не имел ни малейшего представления о его ужасном значении и о будущих страданиях, которые это повлечет за собой. Все это мне пришлось выучить на горьком опыте.
«Я когда-то думал о том, чтобы заставить себя иметь связь с проституткой, чтобы понять, может ли реальное чувственное наслаждение принести перемены, и смогу ли я жениться. Но когда дело дошло до размышлений о путях и средствах, мое отвращение к действию стало настолько сильным, что о нем не могло быть и речи. В случае с любым мужчиной, к которому я привязался, я хотел чувствовать нас единым целым, кожа к коже, и иметь привилегию воспринимать такие свободы, как любящая женщина, брать то что можно. Я не искал никакого чисто чувственного удовлетворения; моя любовь была слишком искренней для этого.
«В течение более полувека, прошедшего с моего двенадцатого дня рождения, я искренне влюблялся тринадцать раз. Я отчаялся, пытаясь дать представление о глубине и реальности моих чувств. Я ссылался на свою скороспелость. Я был влюблен, когда мне было 12 лет, это был 24-летний мужчина, известный химик-аналитик, он очень часто приходил в дом моего отца, и мое сердце билось при одном упоминании его имени.
«В следующий серьезный раз мне было лет 15. Это был сын фермера, примерно на два года старше. Я не думал о том, чтобы побыть с ним наедине, и действительно знал его только как члена его семьи, но какое-то время он был моим главным интересом в жизни.
«Когда мне исполнился 21 год, у меня был« приятель », юноша 17 лет, который развлекал меня, во всяком случае, братской любовью. Мы были под одной крышей, и ранним летним утром он встал с постели и пришел прямо в мою комнату поговорить о какой-то вещи. Для более удобного разговора он лег со мной в постель, и мы лежали там, как могли бы сделать две школьницы. Эта близость была больше, чем я мог выдержать, и мое сердце начало биться так, что было невозможно, чтобы он не заметил этого. Поскольку, конечно, он не мог иметь ни малейшего представления о причине, он сказал со всей невинностью: «Почему, как бьется ваше сердце. Я слышу это совершенно ясно.
«До сих пор мои отношения были совершенно невинными. До 18 лет между мной и сыном деревенского доктора, подростком, который был на два года старше меня были несколько аморальные отношения.
Я не очень заботился о нем, но он был моим главным компаньоном. Потом я стал школьным помощником и около шести лет умудрялся контролировать себя, только, увы, снова пал. Еще одно обещание, данное себе, я выдерживал целых восемь лет, ведя неравный бой со своей природой. Я снова согрешил в трех случаях, в течение трех или четырех лет. Теперь я перехожу к очень болезненному и насыщенному событию в моей несчастной жизни, которое я с радостью перенесу, если бы это было возможно. В середине жизни это был случай греха, открытия и, кроме того, большого безумия.
«Прежде чем вдаваться в детали, насколько это может быть необходимо, не могу не попросить вас спокойно и беспристрастно рассмотреть мое состояние в сравнении с состоянием моих собратьев в целом. В моей борьбе с самим собой в прошлом, мне временами казалось, что я словно борюсь с удушающей меня змеей. Я вновь согрешил затем с молодым человеком и его другом. Как ни странно, открытие повлекло за собой связь с человеком, которого на это подвигло чувство мести за абсолютно правильный поступой с моей стороны. Парни отказались утверждать что-то большее, чем правду, и это его не удовлетворило, и был представлен третий мужчина, готовый что-нибудь сказать. Это было еще не все. Еще двенадцать или пятнадцать мальчиков предъявили те же обвинения! В результате, по общему убеждению, я совершил «безымянные» преступления во всех направлениях без исключения. Если бы вы попросили меня объяснить действия этих мальчиков, кроме третьего, у которого конечно были какие-то особые побуждения, я бы не смог предложить ни одного. Возможно, они полагали, что оригинальное трио изначально олицетворяло собой нечто геройское, тогда почему бы им самим не быть героями?
«Я был просто подавлен таким грузом обвинений, но это не извиняет глупости моего дальнейшего поведения. Я отрицал малейшую правду и множество лжи и уехал в Америку. Однако с течением времени мой разум пришел в надлежащее состояние и я почувствовал, что правда должна быть сказана рано или поздно. Соответственно, я написал из Америки полное признание в своем грехе в отношении двух молодых людей, говоривших только правду, в то же время указывая на ложь всех остальных обвинений.
«Шесть лет я прожил в Америке, где по факту просто зарабатывал деньги на обратное возвращение в Англию с небольшим капиталом. Я также обещал своим трем сестрам (все старше меня) вернуться еще при их жизни. Я намеревался приобрести небольшой легкий бизнес в Лондоне и спокойно зарабатывать себе на жизнь, одновременно никого не информируя о своем присутствии. Я приобрел такой бизнес, но меня обманули самым недостойным образом и я все потерял. Я был вынужден рассказать о своем тяжелом положении старым друзьям, давшим или одолжившим мне деньги. Тем не менее, мое положение все еще оставалось практически безнадежным. Я пробовал еще работать страховиком, но как оказалось, мне не подходила работа, где основным фактором была наглость. Затем произошли необычайные изменения в моей жизни. У меня появилось несколько учеников по музыке, а также я начал писать о музыке, сотрудничая с одним хорошим музыкальным журналом.
«То, что мое присутствие стало известно моим старым друзьям, послужило причиной того, что и мои недоброжелатели также об этом узнали. Моя работа журналиста стала известна, и со временем оказалось, что пол мира узнало о моих предполагаемых беззакониях. Люди, никогда меня не видевшие, кажется, уже представляли себе меня в виде чудовища, обреченного на страдания. Все эти посторонние люди верили, что я совершил «безымянные» преступления множество раз и поднимали руки в безмолвном ужасе от дерзости человека, который, находясь в подобном положении, осмеливается открыто предстать перед публикой под своим именем и посмотреть им в лицо. Они не смогли даже понять, что само подобное выставление напоказ уже доказывает фиктивный характер всех обвинений. Далее, они полагали, что если бы добились моего увольнения с поста журналиста, это бросило бы меня в пучину нищеты и голода. И всего год назад это было бы правдой. Затем умер один мой старый родственник и оставил мне какую-то собственность, проданную мной и инвестированную в аннуитет, что обеспечило меня деньгами для спокойной жизни, не считая моих заработков. В таких странных условиях позволительно спросить, не была ли моя жизнь невыносимой. Честно говоря, не могу сказать, что это было так. В Лондоне у меня есть несколько друзей холостяков, ходящих со мной в театры и так далее. В пригороде есть пол дюжины друзей семейных. Здесь я встречаюсь с приятным обществом и радушным приемом. Я страстно увлекаюсь музыкой, имею отличное пианино и могу слушать лучшие концерты в Европе. Я хожу на все хорошие пьесы. Я хороший шахматист. Наконец, я всеядный читатель. Вы понимаете, что мои возможности для времяпрепровождения не ограничены.
«Конечно, я сожалею о своем грехе и желаю, чтобы этого никогда не было. Но я отказываюсь испытывать стыд по этому поводу».
С. В, был младшим из четырех детей и единственным мальчиком. Его отцу было 40 лет при его рождении, а матери 33. Отец отличался высоким интеллектом, но был слабохарактерным. Мать, женщина страстного и эксцентричного темперамента, вероятно, с сильными сексуальными желаниями. С.В. ничего не знает о каких-либо ненормальностях в семье.
Он невысок (пять футов пять дюймов), но хорошо сложен, с сильной грудной клеткой и властным голосом. Раки слабы и утончены (скорее феминного типа, как он думает), но ноги мускулистые. Мальчиком он мог пройти сорок миль с легкостью, и играл в футбол до 45 лет. По вкусу и характеру он полагает себя мужественным, но легко может прослезиться при сильном волнении. Нет информации о типе человека, привлекательного для него. Однако, могу отметить, что химик-аналитик, впервые вызвавший в нем восхищение, мне был хорошо известен примерно 30 лет спустя, так как он был моим собственным учителем по химии. В то время он был уже пожилым человеком, привлекательной внешности и характера, отзывчивым и почти феминного типа.
С.В. никогда не испытывал даже малейшего влечения к противоположному полу. Первые признаки гомосексуального чувства пришли к нему в 6 или 7 лет. Наблюдая за учениками отца, мальчиками 13 или 14 лет из окна, он размышлял о том, что похожи их органы. «В случае с девушками», пишет он, «я не думал о таком более живо, чем в отношении мраморной скульптуры». Примерно в это же время он переспал с собственной сестрой 10 лет, принудившей его пройти через некоторый вид сексуальной связи, сказав, что это просто «забавно», но он сделал это просто, чтобы угодить ей, без малейшего интереса или чувства со своей стороны. Такое отношение становилось все более очевидным по мере роста его разумности, пока он не влюбился в возрасте 12 лет. На протяжении всей жизни он до определенной степени практиковал мастурбацию и готов был придерживаться этого дальше. Он испытывал очень смутные эротические мечты. Он умеет свистеть. Горячо интересуется политикой и благотворительностью. Но его главная любовь, это музыка. Он опубликовал много собственных музыкальных композиций. В целом, несмотря на перенесенное преследование, он полагает свою жизнь счастливой. В то же время он остро ощущает атмосферу «Парии», окружающую инвертированных людей, и в его случае это никогда не облегчалось каким-либо чувством товарищества в страдании. Способ, с помощью которого некоторые инвертисты, как говорят, узнают других в своем роде, совершенно непостижим для него; он никогда не знал его.
История VI – Е.С., физиолог, возраст 50 лет.
«У меня есть некоторые причины полагать», пишет он, «что некоторые из моих родственников (по отцовской линии) не были нормальными в сексуальном плане. Но я уверен, что таких подозрений не было ни у их друзей или товарищей. Все они были очень сдержанными людьми. Большая часть моих близких родственников были не женаты или откладывали брак до позднего возраста. Никто из них не был хорошим бизнесменом, кажется, что все были озабочены другими вещами, чем созданием – или поддержанием – капитала. В основном, они в той или иной степени участвовали в общественной жизни и мало заботились о своем окружении. Тем не менее, они были людьми со средними способностями, с интеллектуальными и эстетическими интересами. Мы все отличались склонностью быстро загораться, но и быстро гаснуть в плане интересов. Возможно, мы несколько отличаемся поверхностностью, но никто бы не смог назвать нас глупыми. Возможно, мы ненормально эгоцентричны и застенчивы – но не жестоки или порочны. Наш самоконтроль очень силен, мы обычные люди только потому, что ленивы и не любим открыто самоутверждаться. И все же мы больше нервно возбудимы, чем флегматичны. Все это со стороны отца. Мои предки по материнской линии были озабочены сельским хозяйством и морем, и у них также была аналогичная нехватка деловых качестве, хотя и с меньшей умственной адаптивностью и бдительностью, с большей целеустремленностью, но при этом больше не мечтатели, а деятели. Среди них я помню одного двоюродного брата, вероятно ненормального, хотя он умер, когда я был слишком молод, чтобы многое замечать. Опять же все они были довольно сдержанными людьми, но более доброжелательными к незнакомцам, социально настроенными и с меньшим самоконтролем.
«Я был единственным избалованным ребенком. Всегда быстро учился, любил это и не находил в уроках каких-то трудностей. Серьезное обучение мне не очень нравилось. Однако в плане школьных уроков я не испытывал особых трудностей. Никогда не любил игры, хотя очень нравились прогулки на открытом воздухе. Мокло кто из моих родственников вообще увлекался спортом. Я не заводил близких дружеских отношений в школе, не был очень популярен среди одноклассников, которые, однако, терпели мои странные поступки больше, чем можно было бы ожидать. Меня научили ценить хорошую литературу, но при этом я не отличался способностью к напряженной умственной деятельности. Я был чрезвычайно восприимчив и впечатлителен. Меня трогала до глубины души любое проявление красоты, но при этом никогда не имел амбиций к творчеству. Меня легко мотивировали в работе, а затем я продолжал, но если стимул спадал, то природная склонность к лени одерживала верх и я терялся в снах и мелочах. Мои воспоминания очень обрывочны и кратки, но как ни странно капризны. Мне всегда не хватало инициативности и решительности. В колледже я имел хорошие успехи, получал медали и призы, легко сдал экзамены и получил диплом с отличием. В профессиональной жизни я добился успеха выше среднего. Свое дело я люблю всем сердцем.
«Не могу с уверенностью сказать относительно первых моих сексуальных побуждений, но при этом, скорее всего, меня никогда не интересовал противоположный пол. Правда, что мое раннее воспоминание такого рода касается еще детских игр с подружкой, но поскольку нам было только по семь лет, не думаю, что в этом было что-то серьезное. Скорее, просто природное любопытство. Конечно, на мой взгляд, подобные воспоминания ни в коем случае не отделены от воспоминаний от других игр. Кроме того, Я помню обычные школьные разговоры о вещах скрытых и запрещенных, но до 12 лет или около того, это были просто разговоры, связанные больше с функциями кишечникам, чем с какими-либо сексуальными чувствами или пониманием этого вопроса. Всем нам был известен один мальчик (из моего весьма значительного круга друзей детства, бывших нормальными и в последствии женившихся) за необычные размеры частей его тела и за его доброжелательный характер, с которым он удовлетворял любопытство друзей. Должно быть он развился преждевременно, поскольку ему не могло быть больше 12 лет, и я помню, что слышал, что у него на лобке густые волосы. Даже тогда, когда мое любопытство было слишком развито, я никогда не позволял себе иметь с ним дело и думал, что удивлю друзей, если они мне предложат. Странно, что в моей жизни, вещи, очень желательные, я не позволял себе делать, не из какой-то религиозности или моральной стесненности, а скорее из необъяснимой брезгливости или дотошности, все еще играющей большую роль в моей жизни, хотя уверен, что при определенных благоприятных обстоятельствах я бы поддался им, особенно если бы они раз за разом давили на меня. Действительно, если бы у нас была возможность и уверенность в том, что ни о каком первом соблазнении или развращении не было и речи, то мы бы не сдержались.
«Определенно, задолго до полового созревания, произошедшее у меня рано, я помню, что меня привлекали некоторые мальчики, и я бы хотел с ними спать. Если бы я мог это сделать, то уверен, что был бы вынужден войти в как можно более тесный контакт с их обнаженными телами, и не думаю, что когда-либо стремился к большему. Я знал, что у некоторых мальчиков, возможно немного старше меня, уже имели отношения, определено не невинные, с девушками на год или два старше любого из нас. Одна из них однажды поцеловала меня, к моему очень сильному стыду. Но я ощутил, что эти отношения были бы невероятно отвратительными и не особо интересовался ими. Помню, как меня ласкал один очень красивый мальчик лет 16-ти, когда я был на три-четыре года его моложе и немного пострадал от этой игры. И все еще я могу вспомнить тот восторг, что я испытал от его прикосновения. Ничего такого не происходило, чего я не видел, но помню как сидел между его коленями и его руки обвивали мою шею, а теплое и мягкое давление бедер оказывало на меня невероятное воздействие.
«Примерно в это же время один старший мальчик лет 18-ти забавлялся с малышней, хватал их на прогулке, сбивал с ног, рассматривал и играл с их гениталиями. Сам он был красивым и я был очень взволнован, когда услышал, как о нем рассказывают мальчики, испытавшие это. И они очень хотели, чтобы подобное произошло со мной. Этого никогда не было, а если бы и было, знаю, что сопротивлялся бы этому изо всех сил, но жгучее любопытство пересиливало. Этот мальчик умер еще до того как ему исполнилось 20 лет от псоа абсцесса. Помню как я плакал ночью, когда услышал об этом. Еще один мальчик, примерно на три года старше меня, очень сильно привлекал своими шелковистыми волосами, которые я хотел погладить, но он всегда возражал против этого.
«Мне, наверное, было около 12 лет, когда впервые меня научили мастурбировать. Это сделал кузен, немного старше меня. Сначала я думал, что это глупо, но я привык наблюдать за ним во время этого, пока я сам не стал достаточно взрослым, чтобы испытать этот опыт. Могу сказать, что поначалу я отдался этому увлечению очень сильно, хотя делал это в одиночестве и пока до определенного возраста не осознавал,что в этом может быть что-то вредное. Оглядываясь назад, ощущаю себя совершенно уверенным, что с самого начала мои инстинкты были гомосексуальными. Мой двоюродный брат, обладавший выдающимися интеллектуальными и художественными способностями, женился, но я уверен, что его пристрастие к своему увлечению было ненормальным.
«С другим кузеном, почти на годы младше меня, я всегда находился в состоянии очень интимной близости. Каникулы в доме его родителей всегда доставляли мне огромное удовольствие. Мы всегда были вместе, ночью или днем. Мы спали в одной постели, буквально в объятиях друг друга. Мне доставляло самое сильное сексуальное удовольствие прижиматься к его обнаженному телу. Мы использовали друг друга для различных манипуляций с частями тела, но без какой-либо взаимной мастурбации, хотя в то время я регулярно делал это с самим собой. Однажды я спросил его об этом, но никто его этому не научил и к моей большой гордости и удовлетворению могу сказать, что никогда не делала этого с ним и не просил сделать со мной. Я упоминаю об этом в качестве примера моей сдержанности в действиях, хотя мысли и желания были просто необузданными. Я также помню, как его старший брат, старше меня на четыре года, показывал мне (тогда мне, наверное, было лет 12) свой полу эрегированный пенис. Он не позволил мне его прикоснуться, но показал, как отодвинуть крайнюю плоть и обнажить головку. Его пенис был большой и этот случай я не забыл. У нас не было никаких других отношений, и я знаю, что он и мой друг выросли вполне нормальными мужчинами.
«Думаю, когда мне было 17 лет, я испугался ночных семяизвержений, посчитав их пагубным результатом мастурбации, и в течении двух или трех лет я испытывал заметные психические расстройства до тех пор, пока на второй или третий год в колледже я ни набрался смелости проконсультироваться со старым добрым семейным доктором, который успокоил меня, но как мне кажется, теперь слишком легкомысленно относился к моей уверенности, я с большей готовностью, хотя гораздо позже, вновь впал в старые привычки.
«Из наших окон дома мы имели вид немного на пляж и я обычно наблюдал за людьми в теплые летние дни. За мальчиками, которые могли купаться, через наш домашний телескоп. Все это я держал в строгом секрете и никогда не удивлялся. С тем же успехом я мог бы, не вызывая подозрений, спуститься на пляж и заговорить с любым из них, но не мог заставить себя сделать этого. Мне приносило огромное сексуальное удовлетворение само зрелище того, как они купаются без штанов. Я также наблюдал за их обычными играми и чувствовал себя вознагражденным, если иногда мелькали какие-то сексуальные намеки или вольности. Это сильно меня возбуждало и иногда приводило к оргазму, всегда с удовольствием. Действительно, именно такой опыт заставил меня вернуться к мастурбации после того, как я на некоторое время от этого отказался. Помню, как однажды двое парней, примерно лет 16-ти, лежали в траве, и более крупный парень запустил руки в трусы к компаньону. Младший снял трусы и позволил ему различные манипуляции. Даже сегодня воспоминание об этом меня очень волнует. Оба парня выросли вполне нормальными мужчинами.
«Дважды только у меня была возможность контакта со взрослыми людьми. Когда мне было около 13 лет, я часто встречал, пока ехал в школу на поезде, одного пожилого джентльмена, который как бы ухаживал за мной. Он часто говорил со мной, предлагал прийти к нему посмотреть разные хорошо известные научные коллекции, но я всегда испытывал смутное недоверие к нему и никогда не ходил. Однажды летом в свободное время я встретил его в пустой комнате в музее, где обычно было несколько посетителей в это время дня и где его скрывали большие витрины. Он подошел ко мне и сказал, что уезжал за город и там, когда шел вдоль изгороди, острые шипы застряли в его одежде и доставляли ему беспокойство. «Я был бы очень признателен», сказал он, «если бы ты мог пощупать шипы, торчащие у меня в нижних фланелях и вытащить их». Затем он расстегнул свои брюки и заставил меня сунуть руку за его пах, в нижнюю часть живота. Я избегал касаться его гениталий, но он толкнул мою руку вниз в этом направлении, пока я, сгорая от стыда, не сбежал и бежал не останавливаясь, пока не оказался в школе в безопасности. Я почти не понимал этого, но никогда не говорил об этом и избегал его впоследствии. Позже я узнал, что он был состоятельным холостяком, увлекавшимся рабочими парнями и молодыми людьми, делая многое, чтобы удержать их, так что можно сказать, что я чуть не попал в плохую компанию. Он умер в очень преклонном возрасте и оставил большую часть своего наследства для молодежи, в которой был заинтересован.
«В другой раз, в трамвае один взрослый мужчина был прижат ко мне другими людьми. Он начала говорить, похвалил мои темные глаза, затем положил руку мне на бедро под моим свободным плащом и подвинул к моим гениталиям. В то же время он взял меня за руку и прижал к своим гениталиям (это было в сумерках). Это возбудило меня и, если бы я не спешил, думаю, с радостью позволил бы дальнейшие действия. Он попытался спросить меня, где я живу, но не было времени на ответ и родственница, бывшая со мной на другом сиденье, помешала бы дальнейшему.
«Я не раз испытывал оргазм в результате ментального беспокойства. Первый раз это случилось, когда я боялся опоздать в школу. Другой раз, мне тогда было около 24 лет, я опоздал на встречу и очень хотел показать себя с лучшей стороны. Семяизвержение было столь обильным, что мне пришлось пойти домой и переодеться.
«Будучи студентом медиком, первое упоминания, определенно относящееся к теме сексуальной инверсии, было сделано в классе медицинской юриспруденции, где на ссылались на некоторые преступления на сексуальной почве – очень кратко и неадекватно – однако ничего не было сказано о существовании сексуальной инверсии в качестве «нормального» явления у некоторых несчастных людей, и не было проведено никого различия между различными ненормальными действиями, которые все были классифицированы как проявления криминальной развращенности простых или безумных людей. Для студента, только начинающего остро осознавать, что его сексуальная природа столь сильно отличается от его сверстников, ничто не могло быть более озадачивающим и беспокоящим, что только больше закрывало меня от других. Я чувствовал, что научные взгляды на проблему основываются на какой-то коренной ошибке, предубеждении или неправильном понимании, поскольку из собственных ясных воспоминания о моем развитии, понимал, что моя особенность не был приобретенной, но полностью врожденной, что было, несомненно, моей бедой, но не виной.
«Еще более прискорбно то, что в ходе лекций по клинической медицине не было ни малейшего упоминания об этом предмете. Все виды редких заболеваний - некоторые из которых я еще не встречал в течение двадцати одного года моей практики - были полностью обсуждены, но мы остались совершенно неосведомленными о предмете, столь жизненно важном для меня лично и, как мне кажется, для профессии, к которой я стремился. Возможно, была какая-то случайная ссылка на мастурбацию - хотя я не помню ее, но истинному значению этого не уделялось внимания, и то, что мы, студенты, знали об этом, было результатом нашего чтения или личного опыта.
«В классе психических заболеваний была, естественно, более подробная и систематическая ссылка на факты сексуальной жизни и на сексуальную инверсию как редкое патологическое состояние. Но все же не было успокаивающего слова, способного утешить меня, и вс становилось более безнадежным и стыдным из того, что казалось, имело преступный или очень болезненный характер.
«Среди всех моих согрупников по институту я не знал никого с теми же склонностями, что и у меня. Однако мой природный резерв – увеличившийся, конечно, благодаря моей сознательности и сокрытию подобных преступных фактов моей биографии – не побуждал меня к тому, чтобы открываться и делиться информацией.
«После окончания университета я стал постоянным медицинским работником в больнице и частным помощником одного из профессоров - врача и учителя с мировым именем. С ним я общался очень сердечно и открыто. Часто в ходе беседы я пытался привести его к обсуждению предмета, но безуспешно. Это было явно неприятно и неинтересно для него. Однако было сказано достаточно, чтобы я понял, что он придерживается бытующих идей по этому вопросу, и я бы не позволил ради всего на свете, чтобы он догадался, что я сам попал в презренную и испорченную категорию.
«Я редко слышал о сексуальной инверсии, обсуждаемой среди моих коллег и друзей по профессии. Они говорили об этом с отвращением или изумлением. Я никогда не встречал профессионала, относившегося бы к этому беспристрастно и с научной точки зрения. Для них это был предмет, полностью принадлежащий психологической медицине.
«У меня не было подобных подтвержденных случаев среди моих пациентов, но я часто инстинктивно чувствовал, что некоторые из них, консультировавшиеся со мной по другим вопросам, могли бы довериться мне в этом, но сдерживались из-за страха быть неправильно понятым».
«Что касается моей моральной позиции, я боюсь говорить о ней. Грубость отвратительна мне; но я не уверен, что смогу противостоять искушению, которое у меня возникает. Однако я абсолютно уверен, что никогда ни при каких обстоятельствах не соблазню других на любое позорное действие. Если я когда-либо совершил какой-либо сексуальный акт с одним из мужчин, которых любил, то не мог бы смотреть на него или подходить к нему иначе, чем с самыми невинными словами. Это звучит кощунственно и шокирующе, но я не могу выразить полностью весь смыл того, о чем думаю.
«Что касается брака инвертированных, у меня есть собственное мнение, что для врожденного инвертирования - независимо от того, насколько ситуация будет объяснена заранее - это шаг, чреватый слишком большими трагедиями и глубочайшими несчастьями, чтобы его вообще можно было вообразить. Я считаю, что для инвертированных, гораздо больше, чем для обычного человека, нет никакой возможности избежать высшей необходимости самоконтроля в любых отношениях, которые он может сформировать. Если это достигается, то идеал - это отношения с другим человеком сходного характера - не обязательно платонические - с помощью которых можно достичь наивысшего счастья для обоих, но это может быть очень редко.
«К поэзии и изобразительному искусству я очень восприимчив, и я посвятил много времени этому исследованию. Я посвящаю душу и сердце музыке, которая становится для меня с каждым годом все более и более значимой. Тривиальной или легкой музыки я не переношу, но Бетховена, Баха, Генделя, Шумана, Шуберта, Брамса, Чайковского и Вагнера я никогда не наслушаюсь достаточно. Здесь тоже мои симпатии очень католичны, и я восхищаюсь Макдауэллом, Дебюсси, Рихардом Штраусом, и Хьюго Вольфом. "
ИСТОРИЯ VII. - «Мои родители очень здоровы и крепки. У обоих моих родителей (принадлежащих к профессиональному среднему классу) хорошее общее состояние здоровья, и я не могу проследить какую-либо заметную ненормальную или больную тенденцию, психическую или телесную, в любых семейных летописях.
«Несмотря на то, что у меня сильный нервный характер и чувствительность, мое здоровье хорошее. Я не осознаю какой-либо склонности к физическим болезням. Однако в раннем мужском возрасте, как мне кажется, из-за сильного эмоционального напряжения, в котором я жил, мой нервная система была сильно разрушена и истощена. Ментально и морально моя натура довольно хорошо сбалансирована, и у меня никогда не было серьезных нарушений в этих отделах.
«В возрасте 8 или 9 лет, и задолго до того, как проявились отчетливые сексуальные чувства, я почувствовал отчетливое влечение к своему полу,аи после полового созревания оно переросло в страстное чувство любви, которое, однако, так и не нашло никакого самовыражение, пока мне не исполнилось 20 лет. В школе я был на полу пансионе и почти ничего не слышал в разговорах о сексуальных предметах. Кроме того, я был слишком скромен и сдержан, и ни один старший не говорил со мной о таких вопросах, поэтому страсть к собственному полу развивалась во мне, совершенно не подвергаясь влиянию извне. Я никогда, даже в пубертатном периоде, не практиковал мастурбацию. Моя собственная сексуальная природа оставалась для меня загадкой. Я оказался отрезанным от общего понимания вопроса и ощущал себя изгоем, с очень любящим и привязчивым характером, оставаясь несчастным. Я постоянно думал о свих друзьях мужского пола, иногда о мальчиках моего возраста, иногда о старших и даже учителях – днем и ночью я мечтал о них, но был глубоко убежден, что я чудовище и мои желания никогда не будут воплощены в жизнь. День проходил за днем и ничего не менялось, пока я не совершил открытие, что существуют такие же люди как я. У меня появилось несколько особых друзей и, наконец мне удавалось время от времени спать с ними и удовлетворять свои властные потребности взаимными объятиями и семяизвержениями. Однако до того как это произошло, один или два раза я был на грани отчаяния и даже безумия, подавленный страстью и мучениями.
«Между тем, с самого раннего возраста мое отношение к женскому полу была безразличным, а затем, с развитием особых сексуальных желаний, сменилось резким неприятием. Хотя у меня было несколько подруг, чье общество мне нравилось и к кому я искренне привязан, мысль о браке или сожительстве с любой из них всегда была отвратительной для меня.
«Когда я был мальчиком, меня в целом привлекали мальчики, которые были старше меня; после окончания школы я все еще влюблялся, в романтическом ключе, в своих товарищей по положению. Теперь, в возрасте 37 лет, мой идеал любви - сильный, крепко сложенный человек моего возраста или, скорее, моложе, предпочтительно рабочего класса. Хотя он и обладает здравым рассудком и твердым характером, он не слишком интеллектуально развит. Если же он наделен последней добродетелью, он не слишком бойкий или утонченный. Что-либо женственное в мужчине, особенно в дешевом имитационном стиле, решительно меня отталкивает.
«Мне никогда не приходилось иметь дело с так называемой педерастией. Моим главным желанием в любви является телесная близость или контакт, спать обнаженным рядом с любимым, особенно если он сексуален, но это второстепенно. Педерастия, как активная, так и пассивная, допустима для меня только в отношении преданно любимого человека, только так и не иначе. По характеру и выбору я художник, люблю красивые вещи, особенно привлекает красота мужского облика, активного, легкого, мускулистого телосложения. При этом нравится отзывчивый, но несколько нерешительный характер, впрочем, обладающий самообладанием.
«Я не могу расценивать свои сексуальные чувства как неестественные или ненормальные, так как они раскрылись во мне так совершенно естественно и спонтанно. Все, что я читал в книгах или слышал об обычной любви, о ее страстности, интенсивности, пожизненной преданности, любви с первого взгляда и т.д., казалось для меня легко подкрепляемым моим собственным гомосексуальным опытом. Что же касается морали, этого сложного предмета, я считаю, что то это же самое, что должно преобладать в любви между мужчиной и женщиной, а именно, не следует искать никакого телесного удовлетворения ценой страдания или унижения другого человека. Я уверен, что эта любовь, несмотря на сопутствующие ей физические трудности, так же глубоко волнует и облагораживает, как и другие, если не более того; и я думаю, что для идеальных отношений реальные сексуальные удовольствия (какими бы они ни были), вероятно, занимают в этой любви менее важное место, чем в другой».
ИСТОРИЯ VIII.— М. Н., 30 лет. «Можно сказать, что у моего деда был ненормальный характер, поскольку он, хотя и очень скромного происхождения, организовал и выполнил чрезвычайно трудную миссионерскую работу и стал опытным лингвистом, переводя Библию на восточный язык и составление первого словаря этого языка. Он умер, практически от переутомления, в возрасте 45 лет. Он был дважды женат, мой отец был его третьим сыном от второй жены. Я считаю, что двое, если не больше из семьи (всего семеро) были инвертированы, и только один из тех, кто женился, был мой отец. Моя бабушка была последним представителем старой и очень «дикой» ирландской семьи. Она умерла в преклонном возрасте от паралича. Мой отец женился в возрасте 36 лет, а моей маме тогда было 21. Я родился три года спустя и был их единственным ребенком. Брак оказался очень несчастливым, они совершенно не подходят друг другу.
«Здоровье моего отца в первые годы его брака было очень деликатным, и у меня есть основания полагать, что оно было каким-то образом подорвано жизнью за границей. Я знаю, что родился с легким диагнозом гонореи и в детстве мое здоровье не отличалось крепостью. Это последнее, вероятно, и сало причиной моей необычайно несчастливой жизни. У меня не было сверстников моего возраста, и я даже не ходил в школу до смерти моей матери. Мой отец руководил моим образованием до того времени, и у меня был свободный доступ к большой и очень разнообразной библиотеке, а также много уединенного досуга, чтобы насладиться книгами. Там было много книг по медицине и различным наукам, ставшие моими фаворитами, и я помню, что уже в раннем возрасте захотел стать врачом. Когда мне исполнилось 5 лет, я вспоминаю об одном сексуальном сне, связанном с железнодорожным носильщиком. Мне было очень приятно вспоминать этот сон, и в то же время я обнаружил метод самоудовлетворения (в этих вопросах не требуется много «науки»!).
«Не могу сказать, что сон, о котором я упоминал, представлял собой абсолютно первое указание на инвертированное чувство. Скорее, он кристаллизовал смутные идеи, возможно уже имевшиеся у меня по этому поводу. Могу вспомнить, что когда мне было от 3 до 4 лет, молодой человек лет 20 приходил к нам домой несколько раз в качестве гостя. Полагаю, он любил детей, и я вообще сидел на коленях и целовался им. Это было источником большого удовольствия для меня, но я не помню сопровождалось ли это эрекцией. Могу только вспомнить, что его внимание и ласки произвели на меня большее впечатление, чем на женщин. Когда я был примерно в этом возрасте, меня часто возбуждало, когда я спал с мамой, и мне сказали не врать в лицо. Я помню, что в этих случаях всегда присутствовала эрекция. Сон был первым из многих в своем роде, и в моем случае они никогда не сопровождались извержением. Они всегда носили «инвертированный» характер, хотя иногда мне снились и женщины. В этих случаях сон обычно принимал форму кошмара!
«До 14 лет я чувствовал сильное недоумение и депрессию из-за своих взглядов на сексуальное влечение и был убежден, что они для меня слишком своеобразны. Это, а также мое одинокое существование и продолжающееся жестокое обращение примерно до четырех лет до смерти матери (к этому моменту она спилась) оказало очень вредное влияние на мое здоровье, как психическое, так и физическое. Оглядываясь назад, с моей нынешней точки зрения, я могу понять и простить многие вещи, которые казались чудовищными и несправедливыми по отношению ко мне в детстве. Жизнь моей мамы, должно быть, была очень несчастной, и она была сильно разочарована во многих отношениях, очень вероятно и во мне. Мой неудачный, неправильно понятый характер заставил меня быть застенчивым и скрытным, и я часто болел, и мои занятия не способствовали улучшению ситуации. В конце концов, однако, пришли перемены и свобода, и меня отправили в школу-интернат. Здесь, конечно, я вскоре уже имел определенные контакты и преуспел в плане удовлетворения с другими мальчиками. Я достиг половой зрелости, и мое здоровье улучшилось в более счастливой обстановке. Потребовалось немного времени, чтобы узнать, мои сверстники смотрят на мои взгляды совсем иначе, чем я. Их удовлетворение обычно сопровождалось разговорами о женщинах и их общим направлением. Когда мне исполнилось 15 лет, из-за финансовых трудностей я был вынужден покинуть школу и вынужден жить на собственные средства, рассчитывая при этом только на самого себя. Конечно, мое следующее открытие состояло в том, что мой случай, далеко не специфический, был самым распространенным, и я быстро был посвящен во все тайны инверсии с ее масонством и «арго». В целом мой опыт использования инвертирования был довольно широким и разнообразным, и я всегда старался классифицировать и сравнивать случаи, которые попали под мое внимание, с целью прийти к какому-либо заключению или объяснению.
«Полагаю, что из-за женской живости психики или впечатлительности я мог мысленно испытывать эмоции, связанные с любым полом, в соответствии с возрастом и темпераментом моего собеседника; например, с одним мужчиной старше меня, обладающим хорошо выраженной маскулинностью, я мог чувствовать ту самую зависимость, по существу являющейся женской. С другой стороны, с молодым женским типом характера я мог реализовать себя с доминирующей позиции.
«Я не испытываю особого «ужаса» от женщин в сексуальном отношении. Могу описать это, как чувства испытываемые по отношению к обычным людям своего пола». М. Н. отмечает, что он не может свистеть, и что его любимый цвет - зеленый.
В этом случае субъект легко нашел моральный образ жизни с его инвертированным инстинктом, и он воспринимает это как должное. В следующем случае, который, я полагаю, типичен для многих, субъект никогда не уступал своим инвертированным импульсам и, за исключением мастурбации, сохранил строгое целомудрие.
ИСТОРИЯ IX.— Р. С., 31 год, американец французского происхождения. «По вопросу о наследственности могу сказать, что принадлежу к достаточно здоровой, плодовитой и долгоживущей семье. Однако со стороны моего отца наблюдается тенденция к легочным заболеваниям. Сам он умер от воспаления легких, а два его брата племянник, от чахотки. Ни один из моих родителей не был болезненным или эксцентричным. За исключением некоторой застенчивости с незнакомцами, мой отец был очень мужественным человеком. Моя мать несколько нервная, но не слишком впечатлительная, и вовсе не склонна к проявлению чувств. Я думаю, что мой собственный творческий характер должен исходить от отца. Возможно, мое французское происхождение как-то связано с этим. За исключением моего деда по материнской линии, все мои прародители были французского происхождения. Отец моей матери был англичанином.
«Я обладаю живым темпераментом и сильно развитым чувством юмора. Хотя у меня слабое телосложение, мое здоровье всегда было отличным. В последние годы, особенно я был сильно отдан интроспекции и самоконтролю, но у меня никогда не было галлюцинаций, умственных заблуждений или истерик, и я вовсе не суеверен. Спиритуалистические проявления, гипнотические баловства и другие современные психические причуды меня мало или совсем не привлекают. На самом деле, я всегда относился к ним скептически, и они быстро мне надоедали.
«В школе я был ленивым, мечтательным мальчиком, уклоняющимся от учебы, но в остальном довольно послушным для своих учителей. С самого раннего детства я баловался всеядным вкусом к чтению, особенно мне нравились путешествия, эстетика, метафизические и теологические предметы и многое другое, в более недавнее время, поэзия некоторые формы мистики. Я никогда не заботился относительно истории или научных предметах. С самого начала я также проявлял сильную артистическую склонность и обладал непреодолимой любовью ко всему прекрасному. В детстве я страстно любил цветы, прогулки по лесу в одиночестве, и хотел стать художником. Мои родители выступили против последнего желания, и я уступил их желанию.
«Гомосексуальная природа во мне необычайно сильно развита и несомненно носит врожденный характер. Самым сильным наслаждением моего детства (даже когда крошечный мальчик был под присмотром няни) было наблюдать за акробатами и наездниками в цирке. Это было связно не столько с их опасными занятиями, сколько с красотой их личности. Даже тогда я увлекался, главным образом, грациозными и гибкими парнями. Люди говорили мне, что артисты цирка были злыми и воровали маленьких мальчиков, и поэтому я стал смотреть на них, как на полу-дьяволов, полу-ангелов. Когда я был старше и мог ходить один, то часто бродил по палаткам передвижных шоу в надежде увидеть актеров. Мне хотелось видеть их обнаженными без колготок, и я не спал по ночам, думая о них и желая обнимать их и любить. Некий безбашенный всадник, своего рода жокей, особенно радовал меня своими красивыми ногами, которые были одеты в плоть до пояса, оставляя его красивые чресла непокрытыми. В этих воспоминаниях не было ничего осознанного, потому что в то время у меня не было чувственного опыта или знаний. Любопытно, что женщины-артистки отталкивали меня тогда (как и по сей день) так же сильно, как меня привлекали мужчины.
«Несмотря на сказанное выше, я не думаю, что слишком быстро созрел в сексуальном плане, и даже сейчас больше получаю удовольствия от простого созерцания, чем от личного контакта с объектом моего любовного внимания.
«Когда я подрос, у меня, конечно, появилось неопределенное физическое влечение, но именно красота парней, которыми я восхищался, в основном меня привлекала. Во время полового созревания я самопроизвольно приобрел привычку мастурбировать. Однажды, купаясь, я обнаружил, что приятное чувство пришло от прикосновения к половым органам. Это было незадолго до того, как я утвердился в этой привычке. Сначала я предавался практике относительно редко, затем стал делать это заметно чаще (скажем, хотя бы раз в неделю), но бывали месяцы, проходившие без каких-либо поблажек с моей стороны. Эротические сны у меня были три или четыре раза за всю жизнь. Привычку к мастурбации я считаю предосудительной и немало усилий потратил на избавление от нее, но безрезультатно. Она не только приносит мне моментальное удовлетворение, но и всегда сопровождается чувством раскаяния.
«У меня никогда в жизни не было ни сексуального чувства к женщине, ни какой-либо сексуальной связи с женщиной. Сама мысль об этом кажется мне абсолютно нечистой и отвратительной. Для меня это правда, за исключением некоторых моральных соображений, хотя не думаю, что способен довести себя до такого. Молодые женщины меня ни в коем случае не привлекают. Даже их физическая красота мало или совсем не очаровывает меня, и я часто задаюсь вопросом, как это может так влиять на мужчин. С другой стороны, я не женоненавистник и у меня есть несколько друзей противоположного пола. Эти женщины старше меня и наша дружба основана исключительно на определенной общности некоторых эстетических и интеллектуальных вкусах.
«У меня практически не было физических отношений с мужчинами; во всяком случае, никаких сексуальных отношений. Однажды, когда мне было 19 или 21, я начал обнимать прекрасно сформировавшегося юношу, с которым спал, но робость и угрызения совести взяли верх над моими чувствами, а, поскольку мой приятель не был любовно склонен ко мне, ничего не вышло. Через несколько лет после этого я сильно привязался к другу, которого знал уже несколько лет. Обстоятельства очень сильно сблизили нас за одно лето. Именно тогда я впервые ощутил полностью шокирующее чувство любви. Он ответил на мою привязанность, но мы оба стеснялись показывать свои чувства или говорить о них. Часто, гуляя осенними вечерами, мы обнимали друг друга. Иногда также, когда мы спали вместе, мы лежали в тесном контакте, и мой друг однажды предложил мне прижать ноги к его. Он часто умолял меня провести с ним ночь, но я начал бояться своих чувств, и спали с ним, но редко. У нас ни у кого из нас не было определенных идей о гомосексуальных отношениях, и, кроме того, что я упомянул выше, у нас больше не было контактов друг с другом. Через несколько месяцев после того, как развились наши любовные чувства, мой друг умер. Его смерть вызвала у меня большие страдания, и мой естественно религиозный темперамент начал проявляться довольно сильно. В это же время я впервые прочел несколько работ мистера Аддингтона Симондса, и некоторые намеки на его работу, в сочетании с моим недавним опытом, вскоре подтолкнули меня к полному осознанию моей инвертированной природы.
«Примерно через восемь месяцев после смерти моего друга я случайно встретил в незнакомом городе молодого человека примерно моего возраста, оказавшего на меня сильное и мгновенное влечение. Он обладал утонченным, красивым лицом, изящно сложен, и, хотя он был скорее несколько скрытен, мы скоро стали хорошими друзьями.
«Мы были вместе всего несколько дней, когда я был вынужден уехать домой, и расставание вызвало у меня большое горе и депрессию. Через несколько месяцев после того, мы провели отпуск вместе. Однажды во время нашей поездки мы пошли купаться, и разделись в одной купальне. Когда я впервые увидел своего друга обнаженным, он показался мне таким красивым, что мне очень хотелось обнять его и покрыть поцелуями. Однако я скрывал свои чувства, едва решаясь взглянуть на него, опасаясь, что не смогу сдержать свои желания. Несколько раз после этого в его комнате я видел его раздетым, с тем же самым влиянием на мои эмоции. До тех пор, пока я не увидел его голым, мои чувства к нему были не физического характера, но потом я жаждал реального контакта, но только объятий и поцелуев. Хотя он восхищался мной, у него абсолютно не было любовных желаний, и будучи простым, простодушным парнем, я просто не мог допустить самой мысли о подобном в отношении него. Я был крайне осторожен, не давая ему возможности догадаться о моей природе и был очень расстроен, когда он признался, что влюблен в молодую девушку, на которой хотел бы жениться. Этот эпизод произошел несколько лет назад, и, хотя мы все еще друзья, мои чувства к нему значительно охладели.
«Я всегда очень стеснялся показывать любые проявления нежности. Большинство моих знакомых (и даже близких друзей) считают меня странно холодным и часто задаются вопросом, почему я никогда не влюблялся и не женился. По понятным причинам я никогда не мог им рассказать.
«Три или четыре года назад в мои руки попала маленькая книга Ковентри Патмора, и из-за ее прочтения возникло странное смешение моих религиозных и эротических представлений. Желание любви и быть любимым трудно отвергнуть и, когда я осознал, что гомосексуализм это противозаконно, и возможно для меня нет любви в этом мире, то начал проецировать на это свои желания. По рождению я католик и, несмотря на все сказанное, остаюсь убежденным верующим.
«Из учений о Троице, Воплощении и Евхаристии я сделал выводы, которые наполнили бы умы среднестатистического пиетиста святым ужасом; тем не менее я считаю, что (предоставляя предпосылки) эти выводы логически и теологически оправданы. Божественность Мой воображаемый рай никоим образом не похож на пустые концепции Фра Анджелико или Квартер Св. Сюльписа. По крайней мере, его физический облик был бы лучше представлен каким-то праксилитским полубогом или голым, задумчивым мальчиком Фландрина.
«Хотя эти фантазии вызывают у меня тревогу, они не кажутся полностью предосудительными, поскольку я чувствую, что главное счастье, которое я получу от их реализации, будет состоять в созерцания любимого человека, а не в более близких отношениях.
«Я обладаю лишь небольшим знанием истории и особенностей эротического мистицизма, но вполне вероятно, что мои представления не являются ни новыми, ни странными, и многие высказывания тех немногих мистических писателей, с произведениями которых я знаком, кажутся в значительной степени соответствующими моим собственным. Стремясь найти какое-то обоснование этим знаниям, я всегда искал подтверждения со стороны представителей моего пола, следовательно, я менее склонен формировать взгляды только на основе гиперчувствительности или женской истеричности.
«Вы верно поймете, если сделаете вывод, насколько трудно мне (морально) говорить о гомосексуальной склонности. Однако я уверен, что даже если бы это было возможно, я бы не стал менять свою природу на нормальную. Подозреваю, что сексуальные эмоции и даже инвертированные имеют более тонкое значение, чем обычно им приписывают. Современные моралисты либо борются подобными трансцендентными интерпретациями, либо не видят ничего и не знают, не могут разгадать тайну этих чувств.
«Патмор говорит об этих вещах достаточно смело, а также на них намекает Лакордер, однако несколько осторожно. У меня нет ни возможности, ни способностей изучать то, что мистики средневековья говорят по этому поводу, и, кроме того, средневековый взгляд на вещи мне далек. Главное мое качество, непреодолимое восхищение мужской красотой, в чем я больше похож на греков.
«У меня абсолютно не хватит слов выразить, насколько сильно на меня влияет эта красота. Я знаю, что моральная и интеллектуальная ценность имеет большее значение, но физическую красоту я вижу более отчетливо, и она кажется мне наиболее ярким (если не самым совершенным) проявлением божественного. Небольшой инцидент, возможно, может раскрыть вам мои чувства более полно. Недавно мне довелось увидеть, как необыкновенно хорошо сложенный молодой человек входит в дом свиданий с простой уличной женщиной. Это зрелище наполнило меня самой острой болью, и мысль о том, что его красота скоро будет в распоряжении проститутки, заставила меня почувствовать себя бессильным и несчастным свидетелем кощунства. Возможно, моя ярость к мужской прелести - это еще одна вспышка старой платонической мании, потому что со временем я обнаруживаю, что мне все меньше хочется настоящей молодости передо мной, и все больше и больше - некоторого идеального, совершенного существа, телесного великолепия и любящего сердца - это реальности, отражения которых мы видим только в этой пещере теней. С момента рождения и развития во мне того, что, из-за отсутствия лучшего названия, я называю своим гомосексуализированным патморским идеалом, жизнь стала, в основном, утомительным делом. Однако я не унываю, потому что многие вещи все еще вызывают у меня определенный интерес. Когда этот интерес угасает, как это бывает время от времени, я стараюсь быть терпеливым. Дай Бог, чтобы, после конца здесь, меня могли вырвать из тени и, казалось бы, тщетные фантазии в будущем овладеть их бесконечной реальностью ".
ИСТОРИЯ Х.—А. Х., 62 года. Принадлежит к семье, которая не может считаться здоровой, но среди близких нет сумасшествия. Отец очень мужественный человек с достойным характером и хорошим интеллектом, но не крепким физическим здоровьем. Мать была склонна к нервозности, но при этом обладала искренней смелостью. Она счастливо жила со своим мужем. Она стала хроническим инвалидом и умерла от чахотки. А. Х. был семимесячным ребенком, третьим в семье, родившимся очень рано, так что разница в возрасте первого и третьего детей составляет всего три года. А.Х. считает, что один из его братьев, никогда не женившийся, предпочитал мужчин женщинам, хотя и не в той же степени, и он также подозревал, что отношение его матери могло быть инвертированным. Сестра, ныне замужняя, о ней говорят, что он не столько женственная женщина, скорее мужеподобная. Семья в целом достойная и сдержанная, при этом с хорошими умственными качествами.
В детстве А.Х. отличался хрупким здоровьем, поэтому его учеба часто прерывалась. Несмотря на жизнь в благополучных условиях, юноша рос застенчивым, нервным и часто впадал в депрессию. В более позднем возрасте здоровье было на среднем уровне и ему обычно удавалось скрывать свои сомнения и неуверенность в себе.
Будучи ребенком он предпочитал играть в куклы и предпочитал общество девочек, пока не дорос до такого возраста, когда осознал, что это необычно и устыдился подобного поведения, когда отец начал за него волноваться. Он описывает себя, как очень ребячливого ребенка.
Сознательная сексуальная жизнь началась между 8 и 10 годами. Он играл в саду, когда видел мужчину слугу, жившего вместе с его семьей, стоящего у двери и выставившего напоказ эрегированный пенис. Мальчик никогда не видел подобного прежде, но ощутил восхищение и застенчиво двинулся к мужчине, скрывшимся в тени. Мальчик последовал за ним и ему позволили играть с пенисом, пока не случилась эякуляция. Мужчина заверил мальчика, что все происходившее был «очень правильно». Опыт часто повторялся с тем же мужчиной и мальчик посвятил в это свое друга, с которым они предавались подобным играм, хоть и были еще достаточно молоды, чтобы в полной мере насладиться «поеданием запретного плода».
С этого периода его сексуальные тенденции стали фиксированными и застенчивыми. У него никогда ни в один период жизни не было ни минуты осознанного сексуального влечения к человеку противоположного пола. Его самые теплые дружеские отношения действительно были с женщинами, и большая часть, возможно, большая часть счастья, которым он наслаждался, была обеспечена этими дружескими отношениями. Но страсть вызывали только люди его пола, обычно мужчины намного моложе его самого. Он чувствует себя застенчивым и неудобным в присутствии людей своего возраста. Но даже в его нынешнем возрасте прикосновение мужчины или мальчика может вызвать самое живое удовлетворение.
Вскоре после того, как инцидент в детстве, о котором уже рассказывали, А. Х. побудил маленького товарища пойти в тихое место, где, по предложению А. Х., каждый из них поочередно помещал пенис другого в рот. А. Х. никогда не слышал о таком способе. Это был естественный инстинкт. Он начал мастурбировать в раннем возрасте. Однако вскоре нашел компаньона, разделившего с ним эту страсть. Пожилой мужчина, особенно женатый и имеющий семью, становился его соучастником при любой возможности, и они манипулировали друг другом. В возрасте 21 года с этим человеком начала практиковаться фелляция. Это стало пожизненной практикой и предпочтительным способом сексуального удовлетворения. Ему больше всего нравится играть с самим собой, но он никогда не просил, чтобы кто-нибудь сделал для него то, чего он сам бы не сделал для другого, если бы захотел. Анального секса никогда не было. Можно добавить, что у него пенис нормального размеры и хорошо развитые яички.
Даже врач А.Х., как и никто другой в его жизни, не подозревали о сексуальной перверсии. Однако однажды в момент сильного душевного расстройства А.Х. сам открылся ему. Он привык к изысканному обществу, всегда много читал, ненавидел спортивные занятия, любил поэзию, детей и цветы. Его любовь к природе на самом деле сводится к страсти. Где бы он ни был, он заводил друзей среди лучших людей. Он признается в периодических периодах зависимости от интоксикантов, вызванных социальным общением и контролируемых только силой воли.
Он не имеет ни малейших способностей для ведения бизнеса и не может заботиться о своих делах. Он всегда боится бедности и нищеты. Считает, однако, что он проходит среди своих друзей как довольно способный.
Он считает, что в его случае инверсия естественна и что он имеет полное право удовлетворять свои собственные естественные инстинкты, хотя также признает, что они могут быть пороками. Он никогда не стремился склонить невинного человека в угоду своим склонностям.
ИСТОРИЯ XI —T. Д. не знает ничего ненормального в своем происхождении. Его брат имеет гомосексуальные наклонности, но также интересуется женщинами. Сестра, очень религиозная, утверждает, что у нее мало или нет сексуальных наклонностей. Все они были мечтательными, когда были молоды, к неудовольствию своих учителей. В возрасте 20 лет он отправил из Университета следующую запись о себе:
«Когда я был ребенком (до того, как пошел в школу в 9 лет), - пишет он, - я уже был страстно настроен, привязанность легко переключалась на любой пол. Ни один мальчик не был причиной моих спонтанных склонностей. (Без сомнения, часть причины может быть найдена в нашей социальной системе, благодаря которой женщины - скорее домашние существа, к которым нужно относиться с большим уважением.) Когда мне было 10 лет, в подготовительной школе я впервые начал формировать привязанности в отношении других мальчиками моего возраста, в которых меня всегда привлекала физическая красота. Именно на этой стадии, в которой скрыт сексуальный элемент, Шелли говорит о предшествующей любви в пылкой природе.
«В 12 лет я научился мастурбации, по-видимому, инстинктивно, и, к сожалению, практиковал ее в течение следующих семи лет в избытке, всегда тайно и со стыдом, и часто в сопровождении ярких воображаемых картин, не мешавших мне быть в очень тесных приятных связях с людьми, которые были прообразами этих картин.
Мастурбация часто практиковалась ежедневно, со вспышками покаяния и воздержания, в последнее время реже. Но до 15 лет я действительно ничего не знал о сексуальных вопросах, и только когда мне было по крайней мере 17 лет, я осознавал сексуальное желание, стыдливо мною подавляемом.
«В результате злостного насилия над собой я не мог получать иного удовольствия, кроме как в результате ручной стимуляции, при этом мое желание было очень сильным. Думаю, мне бы хватило обнаженного контакта и некоего подобия феморального секса. Фелляцию и педерастию я ненавижу. Я люблю мальчиков в возрасте от 12 до 15 лет; они должны быть моего класса, изысканными и привлекательными. Я желаю лишь активного мужского органа. Теперь я считаю свои склонности нормальными. Трудность заключается в том, чтобы заставить другую сторону рассматривать это как таковое, помимо необходимого молодого возраста и тайного характера необходимых процедур. Моральные трудности обстоятельств настолько сильны, что я почти не надеюсь полностью удовлетворить мою страсть. Я оказался обманутым в характере мальчика дважды. Последняя дружба длилась три года, в течение которых я видел его обнаженным только два или три раза (это вызывало эрекцию), никогда не касался его, а только целовал его один раз.
«Я никогда не находил удовлетворительного объекта своих чувств, и мое счастье, возможно, мое здоровье, было серьезно повреждено. В моей государственной школе учитель помог мне лучше понять эти вещи. Просто животная гомосексуальность, которая существует во многих общественных школа была неизвестна. То, что я узнал о сексе, я узнал самостоятельно. Я рекомендую обратить свои стремления к абстрактной универсальной девице, но пока, по крайней мере, я не могу этого сделать.
«Скульптура мужчины-грека и Федра Платона оказали большое, хотя и только подтверждающее, влияние на мои чувства. Мой идеал - это теокрит XIII, в котором Геракл приводил Гиласа в идеальное положение человека. Моя первая мысль - это добро моего друга, но, кроме хорошего субъективного влияния страсти, я полностью потерпел неудачу.
«Я очень высокий, темноволосый, довольно сильный, увлекаюсь играми, хотя я не преуспеваю из-за близорукости. Я англичанин, хотя у меня французская кровь, что может объяснять безоговорочно страстный нрав. Хотя в отличие от других людей, я ни в коем случае не женственен, и никто не думал так обо мне, насколько известно. Я могу легко и хорошо свистеть. Я настолько мужественен, что даже не могу представить себе пассивное сексуальное удовольствие у женщин, а тем более у мужчин. (Это одна из трудностей в любви к мальчику.) Мои чувства неразрывно связаны с идеалами защиты более слабого, чем я. В прежние дни, когда сексуальность была менее сознательной, это было отличным источником романтических чувств, очарование которых довольно уходит. Я не могу понять любовь взрослых мужчин, тем более, если они принадлежат к низшему классу, и идея проституции мне отвратительна.
«Я думаю, что могу сказать, что у меня очень сильно укоренились эстетическое и моральное чувство. Действительно, они во многом синонимичны со мной. У меня нет драматических способностей, и, хотя я льщу себя тем, что мой музыкальный вкус хорош, у меня нет знания музыки. Если говорить о моем любимом цвете, то это темно-малиновый цвет старого витражного стекла. Я получаю огромное удовольствие от всего литературного и изобразительного искусства и архитектуры; действительно, искусство всех видов. У меня есть возможность писать личные лирические стихи; это дает мне облегчение.
Это утверждение представляет интерес, поскольку вполне может привести нас к предположению, что автор, обладающий сбалансированным разумом и здравым смыслом, обладает четким гомосексуальным взглядом на жизнь. Однако, несмотря на то, что для самоопределения сексуального импульса возраст 20 лет слишком небольшой, чтобы позволить нам говорить со всей уверенностью, особенно в юности, когда недифференцированный сексуальный импульс стимулируется университетской жизнь. Все же мы можем об этом говорить! Случай с Т.Д., обладающий, несомненной, аномальными желаниями, выраженной мужской направленности. По оставлению университета его гетеросексуальная жизнь показала себя со всей силой. Примерно через шесть лет после предыдущего заявления он написал, что влюбился. «Я нахожусь накануне женитьбы на девушке почти моего возраста. Она симпатизирует мне и моим интересам. Тем проще мне было рассказать ей о своем прошлом, и я обнаружил, что она не разделяет мнения по снобистским взглядам общества на тему гомосексуализма. Мое собственное мнение всегда заключалось в том, что моральные ограничения очень значительны, но в некоторых случаях могут быть преодолены. В любом случае я полностью утратил сексуальное влечение к мальчикам; хотя я рад сказать, что оценка их очарования и изящества остается. Поэтому мои инстинкты претерпели значительные изменения, но эти изменения не полностью направлены на нормальность. Инстинкт содомии в собственном смысле этого слова был для меня непонятным; так как объектом притяжения стала женщина, этот инстинкт смешивается с нормальным в моем желании. Кроме того, элемент, который очень беспокоил меня, поскольку был наиболее чужд представлениям о правильно, не совсем меня покинул - непристойное и часто скатологическое любопытство к незрелым девочкам.
Я могу только надеяться, что реализация нормального в браке может, наконец, убить эти болезненные аберрации. Я должен добавить, что от практики мастурбации отказался ».
ИСТОРИЯ XII. - Возраст 24 года. Отец и мать оба живы; мужчина имеет лучшее социальное положение, чем отец. Он очень привязан к своей матери, и она дает ему некоторое сочувствие. У него есть брат, которого обычно привлекают женщины. Его самого никогда не привлекали женщины, и он не интересуется ни ими ни их обществом.
В возрасте 4 лет он впервые осознал влечение к старшим мужчинам. В возрасте 11 и 19 лет в большой гимназии у него были отношения примерно со ста мальчиками. Нет необходимости добавлять, что он считает гомосексуализм чрезвычайно распространенным явлением в школах. Однако именно случай Оскара Уайльда впервые открыл глаза на широкую распространенность гомосексуализма, и он считает, что публичность этого случая во многом способствовала, если не распространению гомосексуализма, так его большей заметности и откровенности.
В настоящее время его привлекают молодые люди на 5-6 лет моложе его самого; они должны быть красивыми. Он никогда не развращал мальчика, не склонного к гомосексуализму. В своих отношениях он не чувствует себя исключительно мужчиной или женщиной: иногда один, иногда другой. Он часто любит быть мужчиной, в силу характера.
Он полностью развит и здоров, намного выше среднего роста, склонен быть пухлым, с полным лицом и маленькими усами. Он курит много сигарет и не может обойтись без них. Хотя его манеры очень в самой слабой степени женственны, все же в нем проскальзывают выраженные женские черты. Он увлекается ювелирными украшениями, до недавнего времени всегда носил браслет и любит женские кольца; он очень внимателен к утонченным галстукам и пользуется очень нежными женскими носовые платками. У него всегда был вкус к музыке, и он поет. У него особое пристрастие к зеленому; это преобладающий цвет в отделке его комнаты, и все зеленое привлекает его. Он находит, что любовь к зеленому (а также к фиолетовому и пурпурномму) очень распространена среди его инвертированных друзей.
ИСТОРИЯ XIII. - Художник, 34 года. «Самое раннее сексуальное впечатление, которое я помню, - пишет он, - в возрасте 9 или 10 лет влюбился в красивого мальчика, который, должно быть, был на два года старше меня. Я не помню, чтобы когда-либо разговаривал с ним, но, насколько я помню, я хотел, чтобы он схватил меня и держал в руках. У меня все еще есть отчетливое впечатление о том, насколько приятной была бы даже физическая боль или жестокость от его рук. (Я заметил, что у маленьких детей часто трудно отличить сексуальные эмоции от того, что у взрослого было бы выраженной жестокостью.)
«Должно быть, это было примерно в это время, когда я обнаружил - полностью сам - акт мастурбации. Процесс рос вполне естественно, хотя я не могу не думать, что смешанная жизнь на лондонской улице и в лондонской школе, с нехватка физических упражнений, а также недостаток пейзажа, цвета и красивой формы во многом были связаны с этим. Атмосфера школы, в которой я учился, была необычайно чиста, но я сомневаюсь, может ли хваленая чистота дневных школ компенсировать открытую жизнь и большую дисциплину английской государственной школы.
«Не знаю, насколько частая мастурбация в возрасте 10 – 13 лет была связана со слабым здоровьем, но в 12 лет мать отвезла меня к известному врачу. Он не задавал никаких вопросов, связанных с сексуальной жизнью, но посоветовал увезти меня из Лондона. У него был сентиментальный ужас перед жестокими играми для мальчиков и всякие государственные школы были для меня закрыты. Наконец, меня отправили в частную школу на берегу моря.
«Частная школа была чистой и полезной для здоровья. Окунание в сексуальный коктус великой государственной школы, которое последовало за этим, было неожиданно эффективным. В мои дни… это была идеальная клоака. Было много несдержанности, немного жестокости, бесконечных грязных разговоров и много искренней привязанности, даже тяга к героизму, которые проявлялись среди мальчиков в их отношениях друг с другом. Учителя и мальчики одинаково относились ко всему этому как к более или менее нечестивому, в результате чего их либо искали, либо отбрасывали, в зависимости от сексуального или эмоционального инстинкта каждого. Попыток дискриминации предпринято не было. Поцелуй был таким же нечистым, как и фелляция, и ни у кого не было никаких критериев или правил, которыми можно было бы руководствоваться в детстве.
«Мое первое посвящение в тайны секса было от слуги в общежитии, который показал мне свой пенис, когда будил меня по утрам, и мастурбировал меня, когда в субботу вечером принимал мою горячую ванну. Этот старый негодяй 45 совершил акт фелляции с большинством мальчиков по очереди, когда обходил общежитие. О старших парнях я не могу говорить, но над нами, младшими, 14 и 15 лет, он вызывал своего рода нечестивый ужас и очарование. Он был очень популярен; мы шли к нему, как голуби к змее. Когда много лет спустя я вернулся в свою старую школу, он занимал очень ответственное положение в часовне колледжа, и заметил, что на нем было то выражение лукавого благоговения, которое, как мне кажется, теперь я могу сразу заметить, когда вижу это в мужчине.
«В остальном общежитие было шумным и непристойным, и там было много издевательств, которые, вероятно, мало кому вредили. Мое главное воспоминание теперь - это грязная тайна сквернословия, о которой я не волновался и не понимал. Что мне действительно было нужно, как и всем остальным мальчикам, так это небольшая своевременная помощь в решении сексуальных проблем, но этого никто из нас не получил, и каждый должен был выработать для себя свой собственный принцип поведения. Это был долгий, трудный и истощающий процесс, и я не верю, что многие из нас не потерпели неудачу в этом начинании. В итоге нам не был дан ни один совет. Принцип, на котором мы, очевидно, обучались, заключался в подавлении всех инстинктов. Моя мать была невежественна по невинности, отец - по безразличию, и поэтому я был в результате такого воспитания, беспомощен. Мать берет на себя большую ответственность, когда отсылает ребенка из дома неподготовленным. Родители не должны стремиться перекладывать свои обязанности на учителя. Только любовь должна быть источником, из которого исходят откровения; все самое важное, что по природе одной своей не может быть раскрыто иначе.
"Неминуемое ухудшение здоровья - как теперь казалось, по вполне очевидным причинам - освободило меня от чистилища общежития колледжа, и меня перевели в один из частных домов. Эти заведения считались более избранными и менее «грубыми». Однако социальная атмосфера была, пожалуй, более нездоровой, потому что она была более женственной и полна прелестных молодых сосунков. Номинальный глава дома при нормальных условиях мог бы быть настоящим лидером; на самом деле настоящим главой дома был изысканный молодой изгой, довольно низкого положения в школе и полный лицемерия, а также неестественных похотей. Мальчик, который занимал соседнюю со мной кабинку, тоже был тяжелым случаем сексуального отклонения, хотя у него не было социальных отличий, которые заставили бы его так утонченно наводить ужас. У меня были все возможности наблюдать за ним, пока, два года спустя, его, к счастью, не попросили уйти. С утра до вечера он говорил непристойности, напивался один или два раза, постоянно мастурбировал, не скрывал того, что пользовал нескольких мальчиков между бедрами, хотя и не проявлял к ним никакой заботы или привязанности, и производил впечатление человека, рожденного для борделя. Единственным его искупительным качеством был элемент добродушие: черта, которую часто можно найти среди эгоистичных и безответственных. Спустя время мне рассказали, что он совсем опустился. Не знаю, можно ли было обратить или направить сексуальные инстинкты этого детеныша; но в более суровой и простой жизни, чем в общественной школе, в более открытой и менее лицемерной атмосфере, он, возможно, был бы в лучшей форме. Однако лицемерие - это порок, от которого, к счастью, свободны сами школьники. Это придет позже. Тон среди мальчиков был откровенно и жестоко нечистым, хотя нечистым был не из инстинктов, а из-за отсутствия руководства и подавления.
«У меня нет ни единого счастливого воспоминания об этом периоде моей школьной жизни. Тем не менее, из этого болота незаконнорожденных добродетелей я сорвал свой первый цветок искренней любви. Я называю его цветком, потому что он никогда не созревал даже для того, чтобы зацвести. Вначале моей пищей была мерзость, а теперь я стал до крайности целомудрен. Я всю жизнь буду сожалеть о том, что любовь, которая была путеводной звездой моих школьных лет, так и не была реализована и не была основана на прочной основе товарищества.
"Когда мне было около 16,5 лет, к нам пришел мальчик примерно на два года моложе меня, и он стал мечтой моих школьных дней. Я не помню ни одного момента с того раза, когда впервые увидел его. Я бросил школу, потому что не был увлечен ею, и любовь была взаимной, хотя и несколько сдержанной. Он всегда немного опережал меня в книгах и стипендиях, но по мере того, как наша привязанность росла, мы проводили большую часть нашего свободного времени вместе, и он принимал мои ухаживания во многом как девушка, за которой ухаживают, возможно, немного насмешливо, но с настоящим удовольствием. Он позволил мне ласкать и целовать себя, но наша близость никогда не шла дальше поцелуя, и в этом даже была тень стыда; Между нами всегда была преграда, и мы никогда даже не шептались друг с другом о тех вещах, о которых вся школа непристойно говорила. Никакой связи между нашими собственными эмоциями и сексуальной моралью школы нам никогда не приходило в голову. Фактически, мы жили мечтой-жизнью целомудрия, которая не могла быть связана ни с какими человеческими условиями. Все это внезапно было разрушено. Мой друг был очень красивым и привлекал других. Я знал, что некоторые из старших мальчиков предлагали ему вступить в половую связь, но для него, как и для меня, это было невыразимым злом. Однажды я услышал, что четыре или пять из этих его женихов плохо обращались с ним; они, как мне кажется, сняли с него брюки и попытались мастурбировать. Преступление, вероятно, было конной игрой животного характера; мне это казалось непростительным проступком. Слуга сообщил об этом хозяину, но прежде чем наказание могло последовать, требовались подтверждающие доказательства. Меня раздирали страсти, которые я тогда не мог проанализировать, и в конце концов совершил величайшее из школьных преступлений – я всех заложил. Действия в данных обстоятельствах были смелыми, но я оставался равнодушным до тех пор, пока мальчик, которого я любил, судил меня правильно. В результате к концу семестра четырех или пяти старших мальчиков «попросили уйти». Оставшийся короткий период моей школьной жизни, которая раньше была адом, стал по-настоящему счастливым. То, что это причинило вред четырем или пяти мальчикам, чей грех, в конце концов, был всего лишь неверно направленным импульсом, за который была ответственна система, теперь мне кажется очень неправильным. Однако из отосланных мальчиков трое, несомненно, сделали достойную карьеру. Для меня и моего друга этот случай привел к еще большему страху за наши отношения, чем раньше; по мере того как наши привязанности усиливались, возрастал и наш страх перед ними. Дружба была слишком неземной, чтобы жить; но даже при этом мы все еще глубоко уважаем друг друга.
«Когда в возрасте 19 лет я бросил школу, мне разрешили в течение года тусоваться, прежде чем поступить в колледж. За это время я приобрел сексуальный опыт, который мог быть, а мог и не быть ценным, сейчас я, конечно, оглядываюсь на него с сожалением, если не с ужасом. За несколько месяцев до этой даты мой отец обнаружил, что я имел привычку мастурбировать, и дал мне то, что, по его мнению, было правильным советом в данных обстоятельствах: «Если будешь этим заниматься - сказал он, - вы никогда не сможете использовать свой пенис с женщиной. Поэтому лучше всего – воспользоваться услугами проститутки. Однако если ты это сделаешь, то скорее всего заразишься страшной болезнью. Поэтому, идеальным вариантом будет сделать это заграницей, поскольку там публичные дома имеют официальную лицензию. Сказав мне это, он больше не поднимал подобную тему, оставив мне решать свою судьбу. Знаменитый врач, к которому меня привели примерно в этот же период, дал мне свой совет по этому поводу. «Мастурбация, - сказал он, - это смерть. Несколько молодых людей приходили ко мне с той же историей. Я сказал им им, что они убивают себя, и вы тоже себя убьете». Очевидно, доктор надеялся запугать своих юных пациентов тем, что он считал естественными жизненными проявлениями, и кто-то ушел от него с впечатлением, что каждое сексуальное проявление в самом себе было физическим недугом из-за собственной моральной слабости. Мне потребовалось некоторое время, прежде чем я смог решиться последовать совету отца, но после периода настоящей моральной агонии я сознательно и хладнокровно решил действовать в соответствии с этим планом. Я разыскал подходящую женщину на улице и пошел с ней домой. Она сказала мне, что я доставил ей удовольствие и она попросила меня прийти к ней снова. Я сделал это дважды, но без особого удовольствия. Все это было слишком грязно и бездушно, и человек, решивший регулярно принимать это противное лекарство, должен сначала решить, что оно ему действительно нужно.
«Примерно в то же время мне довелось пробыть несколько месяцев в немецком университетском городке, и я решил, что появилась возможность, довести родительский совет до логического завершения. Я попробовал лицензированный дом. Это место было чистым и приличным, и условия, как я понимаю, такие, какие обычно можно найти в любом, должным образом регулируемом континентальном городе; но мне все это казалось невыразимо ужасным. Это была чисто коммерческая сделка, и в ней не было даже элемента искупления, риска или оскорбления социального, или дисциплинарного кодекса. Я ушел, чувствуя, что коснулся дна в своих сексуальных переживаниях, и я понял, что именно увидел Фауст, когда красная мышь выскочила из пасти ведьмы в вальпургиевом танце.
"Это были единственные половые сношения с женщинами. Оглядываясь на них сейчас, мне кажется, что они были почти неизбежными; но если бы мне довелось прожить жизнь заново, я бы избегал их, как смертельной еды. Я верю, что вышел из огня невредимым; наверное, действительно, это пошло мне на пользу в том смысле, что позволило мне глубже заглянуть в жизнь; хотя до какой степени видение мучений проклятых заставляет нас избегать этого. Возможно, только Данте мог сказать наверняка. Обретение знаний ценой позора и страданий других я считаю в корне неправильным и аморальным. Однако для меня самой главной и горькой мыслью является то, что я отбросил первую ступень мужественности, когда я получил взамен любви. Девственность должна быть такой же славной и священной собственностью для юноши, как и для девушки; ее нужно ревностно охранять; отдавать только по зову любви тому, кто любит - будь то товарищ, любовница или жена - и кого можно любить в ответ.
"Насыщенная университетская жизнь, в которую я вошел в возрасте 20 лет, принесла с собой поток новых идей, чувств и ощущений. Дружба, которую я завел там, всегда будет оставаться главной в моей жизни. Вплоть до моего последнего семестра в колледже в возрасте 24 лет я все еще носил кольчугу искусственного целомудрия; но затем постепенно наступили изменения, и я начал понимать взаимосвязь физических феноменов секса с его интеллектуальными и воображаемыми проявлениями (мне не суждено было это понять) полностью осознавая это в течение нескольких лет, а затем исключительно на основе моего личного опыта.) Именно изучение «Листьев травы» Уолта Уитмена впервые пролило свет на этот вопрос. До сих пор я держал эти две вещи взаперти, так как они находились в двух отдельных герметичных отсеках - моя дружба в одном, мои сексуальные инстинкты - в другом, - которые сдерживались и подавлялись школьным кодексом, как я его понимал.
"Излишне говорить, что меня постоянно беспокоили обычные сексуальные явления: эротические сны, потеря спермы, неприятная эрекция по ночам и т. д. Я подавлял их, как мог, с помощью привычной мастурбации, регулярной диеты и физических упражнений, которые стали возможными в академической жизни. Одно время, я бы сказал, в течение года я пытался побороть тягу к мастурбации постепенно, по принципу лечения пьяницы, при котором он с каждым днем пил меньше питья, добавляя еще один камешек в бутылку. Я отмечал в своем календаре эротические сны и ночи, когда я мастурбировал, и старался постепенно продлевать промежуточные периоды. Однако шесть недель были самым длинным периодом, в течение которого я мог воздерживаться ».
Несколько лет спустя у автора этого сообщения сложились интимные отношения (в которых он не добился первых успехов) с молодым человеком, на несколько лет моложе его, и принадлежащим к более низкому социальному классу, развитию которого он смог помочь. «Но со своей стороны, - замечает он, - я должен ему столько же, сколько он дал мне, потому что его любовь осенила золотом привязанность, которая была во мне, и поглотила шлаки. Именно от него я впервые узнал, что в дружбе нет такой вещи, как жесткая грань между физическим и духовным ». Эти отношения продлились несколько лет, когда молодой человек женился; его эффекты описаны как очень выгодные для обеих сторон; исчезли все сексуальные проблемы и желание мастурбировать. «Все в жизни запело от радости, и то немногое из настоящей творческой работы, которое я, возможно, проделал, я приписываю во многом той силе работы, которая зародилась во мне в те годы».
ИСТОРИЯ XIV. Шотландец, возраст 38 лет. Имеет нормальных предков, насколько ему известно. Мать его принадлежала к довольно эксцентричной кельтской фамилии. Вскоре после его пятилетия был очарован молодым пастухом, в силу чего мальчика отослали. До наступления пубертата долгие годы практиковал мастурбацию и связывает ее влияние с тем, что был вовлечен постепенно в гомосексуальную жизнь.
Эротически сны редко касались мужского пола. Отличался равнодушием в отношении женского пола и не проявлял в этом отношении никаких попыток. Были две или три связи с женщинами, но без той страсти и накала эмоций, как с мужчинами.
Хотел бы иметь сына, но никогда не мог набраться достаточно решимости, чтобы заключить брак с этой целью.
Всегда испытывает сентиментальные и платонические чувства в отношении мужчин. В более поздние годы сформировал отношения достаточно страстные и эротического характера со взрослыми мужчинами. Его мало волновало что-то выходящее за пределы обоюдной мастурбации и поцелуев. Он желал мужской любви.
В его внешнем облике нет ничего ненормального, за исключением явной возвышенности молодости. Хорошо развит телесно и умственно, обладает очень большой выносливостью. Прекрасно показал себя в качестве делового человека. Терпеливый студент. В своих гомосексуальных наклонностях не видит ничего дурного. Не склонен к промискуитету. Его идеал, постоянный союз, включающий сексуальные отношения.
ИСТОРИЯ XV. Т.С. Художник, 32 года. «Я родился в Англии. Отец был евреем, первым в его семье женившемся на христианке. Мои пра прабабушка и пра прадедушка были кузенами. Он был немцем, она датчанкой. Прадедушка и прабабушка также были кузенами. Он был шведом, она датчанкой.
«Дед по материнской линии был англичанином протестантом, а бабушка по материнской линии была ирландкой, фанатически связанной с католической церковью, а также она отличалась определенной эксцентричностью.
В семье отца было много чиновников, а по линии матери многие были юристами.
У отца был старший брат гомосексуалист. В возрасте 31 года, многообещающий писатель, он умер от туберкулеза. У меня также был другой кузен со стороны отца. Очень хороший тенор и также гомосексуалист. Со стороны матери мне неизвестны подобные случаи.
Ни в одной из семей не было каких-то случаев безумия. Скорее наличествовал переизбыток умственных способностей.
Мои родители были идеальной счастливой парой. Они обручились, зная друг друга всего шесть день, а затем после трехмесячной разлуки, смогли пожениться. Они тридцать пять лет провели в браке без единой ссоры. У меня есть брат, старше на три года. Он родился вскоре после их женитьбы. Также у меня есть сестра, младше меня на семь лет.
Мой брат унаследовал многое от отца. Он очень любит женщин и много уделяет им внимания. При этом он вполне нормален и порядочен.
Моя сестра обычная женщина со всеми присущими этому полу достоинствами. В детстве она мало придавала значения дружбе с другими девочками и больше склонялась к общению с матерью. В возрасте 13 лет она встретила мужчину с которым в настоящее время состоит в браке. Они ждали десять лет прежде чем пожениться и теперь это счастливая пара. Моя сестра нормальная и порядочная женщина.
Первые десять лет я жил в Англии, восемнадцать в Швеции, два года в Баварии, Австрии и Италии, а теперь живу в Берлине. Самого себя я рассматриваю как англичанина. Я считаю себя мужчиной, но все мои чувства и желания женские.
Я среднего роста и очень худой. Вешу всего около 106 английских фунтов, без одежды. Мои руки и ноги небольшие и хорошей формы. Голова нормальных размеров. Небольшие конечности. Глаза зеленые. Ношу очки с семи лет. Комплекция нормальная. Не являюсь евреем. Кожа очень белая без каких-то дефектов. На лице очень мало волос. На голове и лобке волос достаточно. Но нет волос на животе и груди. Цвет волос каштановый везде, за исключением на лобке, там они черные. (У матери, отца и брата волосы ближе к шатеновым. У сестры волосы каштановые, как и у вышеупомянутого дяди. Грудь слегка округлая, бедра нормальные. Я не отличаюсь заметной жестикуляцией в поведении. По моей физической конституции нельзя судить, что я склонен к гомосексуализму. Половые органы вполне обычные.
Мои склонности проявляются очень ярко. В целом я не очень склоняюсь к увлечению людьми как таковыми, но меня заводят британская и еврейская расы. Ненавижу бизнес, политику, спорт и общественные дела. Люблю музыку, искусство, литературу и природу. Питаю глубокий интерес к мистицизму. Я ясновидящий. Много раз выступал в роли медиума. Веду две отдельные жизни, а также внешнюю и скрытую физическую жизнь. Я фаталист и теософ. Убежден в существовании реинкарнации, причем очень давно, поскольку еще в детском возрасте мог вспомнить очень многое из своей прежней жизни. Обладаю превосходной памятью. Помню все вплоть до трехлетнего возраста. Всегда обладал очень аналитичным умом. Всегда, начиная с самого раннего возраста чувствовал себя иным, особенным. Очень чувствителен физически и психически. Никогда не испытывал желания носить женскую одежду или заниматься женскими делами. Что касается моих предпочтений в гардеробе, то склоняюсь к черному цвету и минимуму аксессуаров.
Всегда склонялся к любви только в отношении выраженных мужчин, от 21 до 40 лет. Они должны были быть физически красивыми и хорошо сложенными. Размер половых органов значения не имел. Мускулы должны были быть развиты, а руки в особенности хорошей формы. Руки, это мой фетиш (никогда не мог полюбить кого-то со страшными руками). Они не должны были чем-то пахнуть (хотя я не против умеренного использования духов), и что самое важное, не иметь дурного дыхания. Они должны были быть хорошо воспитанными, любить музыку, искусство, литературу и природу. Культурными и даже рафинированными, уметь держать себя в обществе. Отличаться простым поведением, носить простое платье, обладать хорошими манерами. Более того, отличаться чистотой тела и разума. Цинизм я не приемлю. (Тут я хотел бы провести аналогию с сенбернаром, который у меня когда-то был. Всегда спокойный, любящий, умиротворенный. Он волновался только в тем моменты, когда не могло быть иначе). Также я не могу принять людей, не обладающих чувством юмора. С рождения я всегда был физически слаб. Сначала страдал от экземы. Обладая врожденным косоглазием на оба глаза, я перенес операции в 2,5 и 3,5 года с прекрасными результатами. С 4 до 12 лет у меня часто были судороги, а также я перенес все болезни свойственные детям. В 12,5 лет я подхватил краснуху, за которой последовали проблемы с сердцем, которые ухудшились спустя год, что переросло в болезнь Брайта. Она продлилась пятнадцать лет без видимых улучшений. Из-за нее я приобрел склонность к меланхолии и расстройству нервной системы. Внезапно брайтова болезнь прекратилась, но было это очень жестко. Затем меня преследовали различные невриты. Тогда я переехал в Баварию и лечился от нервных расстройств по методике Фрейда, кстати очень успешно. После этого у меня был один жестокий рецидив, когда мой брат, только узнавший о моем гомосексуализме, приехал с визитом и угрожал сдать меня властям, если бы это не убило нашего отца. От этого шока мне пришлось оправляться несколько недель. Это событие порвало между нами какие-либо связи и хотя брат несколько раз бывал в том же городе по делам, мы оставались незнакомцами. В то время мой отец внезапно умер. Прошлой весной случились четыре суицида моих друзей, что очень плохо отразилось на нервах. И теперь я в Берлине в лучшем расположении духа, но постоянно ощущаю судороги в теле.
К этому мне хотелось бы добавить, что с четырнадцати лет, свободный от каких-либо болезней, я начала страдать морально и физически от менструальных болей, случающихся каждые двадцать восемь дней и длящихся от шести до восьми дней. Я не мог найти врача, способного мне помочь, пока не избавился от этого в результате длительного лечения у одного специалиста по нервам в Германии.
Физические боли начинались внезапно. Внезапное скопление крови в голове и животе. Внезапные приливы то жары, то холода. Это сопровождалось сильной болью в спине, а также нервных центрах живота и желудка. Внезапные стреляющие боли в груди и особенно в сосках. Внезапная зубная боль, также резко прекращающаяся. Кожа становилась темнее, иногда шла пятнами. Все это время я чувствовал во рту привкус крови и часто даже еда казалась мне с этим вкусом. В это время я с огромным трудом мог есть мясо. Физические желания эротических приключений уравнивались с моральным отвращением к этой идее.
Психические симптомы, такие как: внезапное ощущение глубокой депрессии, суицидальных мыслей, сменялись внезапными приступами необъяснимой легкости на душе. Капризность и неудовлетворенность были моими спутниками по жизни. К тому же я испытывал ужас относительно сексуальной неполноценности, испытывал ненависть к женщинам и все больше склонялся к мужскому полу. Постепенно это состояние проходило. Требовалось несколько дней для того, чтобы физическая слабость прошла.
Физически я был развит уже к шестнадцати годам. Психически развился в очень раннем возрасте, но всегда старался держать внутреннюю жизнь под замком, изображая из себя полную невинность. Никто в доме не верил, что я знаю что-то о жизни. Иногда они даже удивлялись, когда я начинал играть какую-то роль в жизни, которую придумал для себя. До семнадцати лет в моем присутствии не обсуждалось что-то касательно моральных вопросов жизни. Я выглядел таким чистым и наивным, что люди старались поддержать это во мне и всегда были заботливы в том, что говорят и делают. Отец никогда не обсуждал подобных вещей со мной. С самого раннего детства я любил мужской пол, хотя отношения моего отца и брата были несколько натянутыми. Тогда и сейчас я боготворил мать. С сестрой в детстве у нас было мало общих занятий, но теперь мы с ней лучшие друзья. Она, ее муж и моя мать всегда были добры ко мне с тех пор, как узнали о моем состоянии. Вскоре после моего тридцатилетия я встретил мужчину, которого полюбил. Он был гетеросексуал. Мне следовало бы любить брата и отца, но продолжающиеся конфликты, невыносимые характеры и обоюдное непонимание, а также желание получить симпатии на свою сторону, сделали домашнюю жизнь невыносимой. Следует признать, что с раннего детства я питал презрение к отцу и брату за их невыносимую материалистичность. В основном в детстве я общался с братом. Отец выполнял свои обязанности, мама свои. После того как я оправился после смерти отца (первыми словами после прочтения письма о его смерти были «Слава Богу, что это не мама!») я испытал большое облегчение, хотя потребовалось много времени, пока я по-настоящему не ощутил себя свободным.
Мне всегда нравилось женское общество, как и распускать сплетни, чем я с удовольствием занимаюсь по сей день. У меня много друзей женщин, даже больше чем мужчин. Все эти женщины гетеросексуальны, за исключением одной. Мне очень нравятся женщины в возрасте. Возможно тут я вижу в них свою мать. Впрочем, женщины никогда не могли заставить меня покраснеть, так как мужчины запросто.
В возрасте 23 лет я женился на женщине из хорошей семьи, попросившей меня прийти и провести с ней ночь. Я пришел и хотя она была прекрасно сложена, чиста и обладала очень выдающимися достоинствами, я не ощутил какой-либо эрекции. Напротив, я почувствовал себя нечистым и принимал ванну трижды в день в следующие три дня. С тех пор я не предпринимал попыток каких-либо сближений с женщинами.
В Копенгагене я старался возбудить в себе чувства с любым типом женщин, но тщетно. Полагаю, что в моей природе заложено не реагировать на женщин. С мужчинами я часто стыдлив, нервничаю, косноязычен, а мои ладони увлажняются. С женщинами такое не происходит никогда.
Ребенком я больше склонялся к мужчинам и часто влюблялся без памяти в тех, кто приходил к нам в дом. Я, когда никого не было рядом, целовал их шляпы, перчатки или даже трости.
Помню когда мне было около шести лет, я влюбился в очень красивого немца. У него были вьющиеся волосы и очень красивые руки. Он был добр ко мне и я обычно называл его «мой мальчик». Во время визитов он часто, когда горничная уходила, «поправлял мне одеяло». У него всегда были для меня сладости или что-то иное. Помню, как часто я обнимал его и осыпал поцелуями лицо. Бывало, что он склонял голову на мою подушку и часто рассказывал мне сказки, а после этого я счастливо засыпал.
В семь лет, находясь в деревне, один молодой конюх 25 лет, красивый, плохо себя вел со мной. Я часто навещал его в конюшне и знал, что он испытывает ко мне странное притяжение. Однажды он пощекотал меня. Во время этого он вытащил мой пенис и свой тоже, находившийся в состоянии полной эрекции. Он постарался всячески возбудить меня, но ничего не вышло. Для него же это закончилось эякуляцией. Он запретил мне говорить кому-либо об этом, и я молчал, хотя и постарался узнать все что можно на эту тему, но ничего не обнаружил. С этого дня я ненавидел кучера и чувствовал что-то вроде вины, как если бы «потерял что-то». До 12 лет я так и не понимал, что произошло.
С самых ранних лет у мен был один идеал мужчины. Я никогда от него не отклонялся. В возрасте 30 лет я нашел друга, хотя и гетеросексуала, не дававшего мне то, что нужно в физических отношениях. Тем не менее, он смог дать мне любовь, в которой я так нуждался. На протяжении пары лет он был для меня второй матерью, отцом, сестрой, братом и любовником. С ним мне удалось восстановить здоровье, любовь к природе, а также он помог ослабить ненависть к человеческой природе и моему отчаянию. Лучшего друга нельзя было желать. Он смог исцелить годы моральных и физических страданий. Странно было и то, что это чувство оказалось взаимно. У него была трагическая жизнь, когда его любимая жена умерла при очень печальных обстоятельствах. Он говорил, что я самый лучший друг мужчина среди всех, кого он знал. Вместе с ним в моей жизни очень многое изменилось. Я всегда рассматривал его как некую поворотную точку в жизни. Думаю, наиболее влияние на меня он оказал через музыку. Для меня он играл Бетховена и Вагнера, делая это на протяжении многих месяцев, что открыло мне целый новый мир…. Он на шесть лет старше меня.
В возрасте 10 лет мы переехали в Швецию, в сельскую местность. Это событие я ненавидел от начала до конца. В самом себе я начал замечать нечто странное. Словно я был чужаком, что сохранилось во мне до сих пор. Тогда случилось важное для меня событие в жизни. Моя тётя попыталась очернить репутацию моей мамы. Это было сделано из ревности и злости и она в итоге просила за это прощения, но я уверен, отец так в действительности ее и не простил. Евреи никогда не прощают.
Этот случай пробудил во мне огромную ненависть по отношению к женщинам и потребовались годы на то, чтобы справиться с этим.
В возрасте 14 лет я много времени проводил с приятным американцем, музыкантом, на год старше меня. Однажды мы трогали друг друга, подобно тому, как это было тогда с кучером, но я так ничего и не почувствовал в сексуальном отношении. Мы остались хорошими друзьями. Я часто хотел поцеловать его. В первый раз он этого не позволил. У него была отличная репутация среди офицером, так называемых мужчин из высшего света, и он всегда имел при себе значительные суммы денег. Примерно лет через десять я узнал, что он принимает деньги за интимные отношения с этими светскими мужчинами.
На пятнадцатом году жизни я испытывал сильнейшее желание сексуальных отношений с мужчинами. В то же время у меня появились первые волосы на лобке.
В шестнадцать лет, садовник, женатый семейный человек, посвятил меня в таинства обоюдной мастурбации. Он жил в домике на заднем дворе. Ему было около сорока лет. Он выглядел страшновато, но при этом был хорошо развитым и мускулистым. Эти практики обычно проходили в погребе, куда вело три входа. Я никогда не позволял ему целовать себя, а вид его детей всегда вызывал во мне тошноту. Это была естественная реакция на неблагоприятные обстоятельства. Он рассказал мне о нескольких парках и общественных писуарах, где встречались мужчины и я часто ходил тогда и хожу сейчас в эти места в поисках эротических приключений.
Должен упомянуть здесь, что в шестнадцать лет мама настрого предупредила меня не заниматься мастурбацией. Впрочем, это обстоятельство имело прямо противоположный эффект, возбудив во мне любопытство, поэтому я начал практиковать подобное. С тех пор это случалось часто, как минимум раз в день. (У меня никогда не было непроизвольных семяизвержений за всю жизнь). Между 17 и 22 годами подобное занятие стало для меня просто необходимо и происходило несколько раз в день. Я работал в области искусства, живописи и особенно музыки, что оказывало на меня огромное влияние и приводило в неистовое движение мои эротические желания. И при этом не находил в этом ничего вредного для здоровья. Воздержание, в свою очередь, производило очень вредный эффект, расстраивая нервы и физические системы организма. Я часто обнаруживал, что есть нечто очень желательно в мастурбации: соединение двух человеческих тел, морально и физически симпатизирующих друг другу, дает некое электрическое удовлетворение, успокаивающе всю нервную систему. По крайней мере, я так считал.
К этому времени садовник уехал от нас. Я иногда посещал писуары, называемые иногда «панорамами» (из-за своей округлой формы и того, что оттуда можно многое увидеть).То, что я видел в парках во время длинных летних ночей, было словно откровение. Летом, когда мужья отсылали свои семьи в деревни, многие из них вели вторую жизнь. Увиденное мною в первое лето убило всякое уважение к старшему поколению. У меня всегда была ассоциация брака и седых волос с добродетелью, но тут я узнал нечто прямо противоположное. Должен сказать, в это время я стал просто чувствительной свиньей. Я знал, как опасны подобные места с точки зрения полиции и шантажистов, но подобное обстоятельство только добавляло остроты к таким посещениям. В то время я вел двойную жизнь и всегда наблюдал и анализировал себя. У меня был опыт с бедрами мужчин из всех классов. Часто мне предлагали деньги, но я никогда их не принимал. Платить или получать плату, значило убить во мне все эротические желания. Однажды я решил провести небольшой эксперимент и взять небольшую сумму от бывшего школьного учителя. Я принял деньги, просто чтобы посмотреть, как это на меня повлияет. В следующий момент я выбросил деньги так далеко, как только смог. Тогда я убедился, что во мне нет никаких склонностей к проституции. Просто я был переполнен чувствительностью. Себя я воспринимал как преступника и хотел изучить насколько преступна моя натура. Тогда я решил понять, смогу ли стать вором. Я украл серебряную пуговицу в магазине, где продавали антиквариат, но в тот же день вернулся в магазин и положил пуговицу обратно. Так я понял, что вором мне не быть. Затем пришел вопрос. Почему я чувствовал себя преступником с семи лет? Это была моя вина? Если нет, то чья это вина? Лишь после знакомства с психоаналитической системой Фрейда, мне удалось найти ответ на этот вопрос.
Когда мне было 20 лет, одной очень снежной ночью я встретил джентльмена. Мы прогулялись вместе, поговорили и поняли друг друга. Он принадлежал к одной из первых семей Швеции. Очень изысканный. Он пригласил меня к себе. Мы разделись и легли. У него была очень красивая голов и еще более красивое тело. Думаю, все мои эротические желания просто затихали, когда я глядел на его тело. Все физическое стало кощунственным, подумал я и запомнил то чувство высшего благоговения, охватившее меня в тот момент. Ему тогда было около 20 лет, но волосы его уже были полностью белыми. Сначала он не понял, а затем был очень тактичен со мной. Целых три месяца после того, как я видел его тело, я хранил идеальную целомудренность. Мы часто виделись. Восемь лет спустя мы встретились в последний раз. Он страдал от меланхолии. В тот раз мне удалось спасти его от суицида. Однако этой зимой он застрелился.
В 22 года сестра представила меня очаровательному молодому художнику, наполовину шведу, наполовину англичанину. Мы «узнали» друг друга в тот же миг, хотя никогда не виделись прежде, но при этом прекрасно знали характеры друг друга. Моим родителям он нравился больше, чем какой-либо из моих друзей ранее. С моей сестрой они были как брат и сестра. В первый же вечер в моем доме мы поцеловались. Женщины просто сходили по нему с ума. Позже я понял, что и мужчины тоже. Целых три недели я был с ним. У него были собственные комнаты. Никогда прежде я не ощущал столь цельной гармонии, как тогда, когда наши тела сливались. Это было похоже на плавание в зефире. Именно с ним у меня была единственная в жизни фелляция. Мы много времени проводили вместе, хотя не так много физически. У него было много любовных отношений с женщинами. Что мне нравилось, так это то, что он оборвал все связи с мужчинами. Я был его «маленьким братишкой», как он называет меня до сих пор. Сейчас он женат, живет в Америке и у мнего очаровательная маленькая дочка. До сегодняшнего дня мы с ним лучшие друзья.
Два года в Копенгагене были лучшими в моей жизни, хотя я и страдал от физической боли. В Австрии я обнаружил, среди тирольских крестьян, что англичане, приезжающие зимой ради спорта и летом ради восхождения на горы, часто пристают к молодым крестьянам за деньги. Гомосексуальные отношения проще, если вы хотите за это платить – больше в сезон, меньше вне сезона.
В Италии это просто вопрос денег или страсти, но в любви все преходяще.
В Баварии я нашел любовь и мир «за пределами понимания». Это любовь и дружба без каких-либо физических отношений освободила меня из «глубокого черного омута», в котором я свободно плавал. Когда я встретил друга, то почти закончил какие-либо отношения. То, что сделала его любовь и дружба, вместе с психоаналитической системой Фрейда, было за гранью понимания.
C тех пор как я поселился в Берлине, город очень мне понравился. Для меня словно открылась новая жизнь, где каждый может жить так как хочет, если только не связываться с маленькими мальчиками. Здесь есть бани, где встречаются гомосексуалисты, санатории, рестораны и отели, где вы спокойно можете провести время с кем-то своего пола за фиксированную плату. Берлин, это своего рода откровение. Однако в силу моего пребывания здесь я обнаружил свою эротическую сторону слегка перевозбужденной. Возможно в силу той самой старой истории «запретного плода».
У моих родителей был очень гостеприимный характер. Последние два года в Швеции я не был у них дома. Ненавидел общество и слышал слишком много историй о том, что творится в моем доме. Все они принадлежали к высшему свету. У высшего и низшего общества есть на само деле много общего. Конечно, мои родители ничего не знали об этих людях. Когда я рассказал матери разные частные истории о тех, кто приходил в наш дом, для нее это стало шоком и тут она по крайней мере поняла мое презрение к так называемому высшему обществу. Последние годы я посещаю только художественные и театральные круги. Полагаю, именно здесь есть люди, более естественные и открытые, чем в других местах.
В моей жизни есть и другая сторона, мистическая сторона. Однако это уже совершенно другая и очень долгая история. Могу лишь сказать, что я очень чувствителен, одарен ясновидением (дальше идет детальное описание различных видений, посмертных переживания и так далее)
Четыре раза при различных обстоятельствах я пытался покончить с собой, хотя теперь вижу, что все это были малозначительные причины.
Два года тому назад я рассказал родителям о своих сексуальных предпочтениях. Для них это было шоком. Мой отец после подобных объяснений так меня и не понял, а также никогда не обсуждал эту тему. К тому же он обладая деспотичным характером, он, узнай чуть ранее, вполне мог бы упрятать меня в сумасшедший дом. Мать и сестра всегда обращались со мной по-доброму. Брат от меня отрекся.
ИСТОРИЯ XVI. Ирландец, 36-ти лет. Никаких необычных проявления у предков. Вкусы его маскулинны во всех отношениях. Он сильный, здоровый, занимается спортом и физкультурой. Сексуальные инстинкты чрезвычайно развиты. Он также обладает прекрасным аппетитом практически во всем – еда, питье, курение и все излишества жизни.
В возрасте 14 лет практиковал мастурбацию с другими мальчиками его возраста. Получал огромное удовольствие, находясь в постели с дядей, с которым также практиковал подобное. Позднее он занимался мастурбацией с любым парнем или мужчиной, с кем имел подобные отношения. Пребывание с кем-то в постели без подобных занятий просто не дало бы ему уснуть и сделало его несчастным. Эротические сны в начале касались женского пола, но в недавнем времени переключились на молодых мужчин и теперь женщины стали являться очень редко. Он практически безразличен к женщинам, как и он сам был им всегда безразличен. Несмотря на то, что он хорошо выглядит, силен и мужественен, он никогда не знал женщины, которая была бы влюблена в него. В возрасте 18 лет ему показалось, что он влюблен в девушку. Между 20 и 30 годами часто пользовался услугами проституток. Он может вспомнить, что однажды, много лет назад смог заняться сексом с женщиной семь или восемь раз за ночь, а затем предавался мастурбации на следующий день. Он не женат, и сомневается, что когда-либо будет, но добавляет, что если здоровая, красивая и умная женщина влюбится в него, то он может и передумать, если к тому моменту будет достаточно стар и одинок, чтобы захотеть иметь детей.
Его никогда не привлекали мужчины в возрасте и он всегда предпочитал молодых в возрасте между 18 и 25 годами. Они могут быть из любого общества, но ему не очень нравятся обычные люди и не привлекает униформа или ливреи. Ему нравятся умные глаза, чувственный рот и «интеллигентные зубы». «Если бы даже сам Алкивиад постарался меня соблазнить», говорит он, «но при этом имел бы плохие зубы, его усилия были бы тщетны». В основном он предпочитает активную роль в педерастии, иногда из любопытства пробовал пассивную, но при этом предпочитает фелляцию.
У него нет и мысли, что совершает нечто неправильное, рассматривая свои акты как вполне естественное занятие. Он лишь сожалеет о своей страстной натуре, которая проявляется в сезон и не в сезон, редко или вообще никогда не оставляя его в покое, что иногда делает из его жизни настоящий ад. Впрочем, он не верит в изменения, даже если у него на это будут силы.
ИСТОРИЯ XVII. Возраст 25 лет. Работает в обычной мастерской и живет в небольшом переулке огромного города, где родился и вырос. Приятный с виду, худой и с хорошими манерами. Половые органы развиты обычно и выглядят нормально. Отличается сильными сексуальными желаниями. Мать его, здоровая женщина с мужскими повадками и он очень к ней привязан. Отец худой и слабый. У него семь братьев и одна сестра. Гомосексуальные желания проявились в раннем возрасте, хотя он никогда не подвергался каким-то пагубным влияниям. Не склонен к мастурбации. Эротические сны всегда о мужчинах. Заявляет, что никогда не интересовался ни одной женщиной и общался только со своей матерью. Также никогда не спал с женщиной.
Говорит, что склонен влюбляться в мужчин с первого взгляда – как правило, в кого то старше себя и из более высокого класса – и страстно желать. Однажды он влюбился в человека вдвое старше себя и не успокоился, пока не обрел его благосклонность. Не волнует форма сексуальных отношений. Он чувствителен и женственен по натуре, вежлив и впечатлителен. Он упорен и последователен в привычках, любит домашнюю работу. Помогает матери стирать и т.д. Привык думать, что отношения с мужчинами, это вполне естественно.
ИСТОРИЯ XVIII. Англичанин, родился в Париже. Возраст 26 лет. Принадлежит к старой английской фамилии. Его отец, насколько известно, никогда не имел гомосексуальных наклонностей, а также нет ни одного предка по этой части. Однако он полагает, что со стороны матери, особенно дядя, имевший сильные чувства по отношению к прекрасным вещам, мог иметь такие наклонности.
Самые ранние его воспоминания касаются влечения к мужчинам. В детстве он пострадал от отцовского гнева, когда тот увидел его целующимся с мальчиком. Чувства к своему полу росли с годами. Он никогда не практиковал мастурбацию и очень редко имел эротически сны. Когда же они случались, то всегда касались мужчин.
Физические чувства по отношению к женщинам сведены к нулю. Он признает красоту женщин в той же мере, в какой это касается красоты природы. В то же время ему нравится разговаривать с умными женщинами, и у него множество дружеских связей с порядочными, умными и воспитанными английскими девушками, к которым он питает огромное уважение и восхищение. Брак для него невозможен, поскольку физическое удовольствие с женщиной исключено. Он пытался, но не смог испытать ни малейшего возбуждения или иного ощущения.
Он особенно любит молодых (хотя не обязательно незрелых) людей 16-17 до 25 лет. Физическая конституция, к которой он благоволит, это гладкая кожа, вежливость, некоторые женские черты, скорее инженю, чем кокетка. Ему нравится подчинение и женственность, т.к. любит быть главным и мужчиной. Со своей стороны он добавляет: «Великая страсть моей жизни является исключением и находится на совершенно другом уровне. Она реализует идеал союза, в котором ни один из них не является хозяином, но оба разделяют общую власть, и в котором тирания будет одинаково болезненна для обоих. Но эта дружба и любовь предназначены для равных, максимум на год младше меня и не подразумевает иных, менее заслуживающих доверия связей. Физическое постоянство невозможно для людей нашего круга».
Предпочитает анальный секс, где занимает активную роль, никогда пассивную. Он красив, с широкими плечами, хорошей фигурой и классическим типом лица, с красивыми голубыми глазами. Ему нравятся лодки, катание на коньках, но при этом не нравятся крикет и футбол. Любит хорошую шутку, но в то же время прекрасный вкус в чтении.
У него нет никаких моральных ограничений в описываемой области, считая их лишними с точки зрения этика. Скорее это просто темперамент и социальные отношения. Если бы Англия была малонаселена, он, возможно бы испытывал некоторые угрызения совести, но в действительности он считает, что мужская проституция более достойна, чем женская.
ИСТОРИЯ XIX. История передана с его собственных слов.
«С самых ранних лет мои мечты всегда были связаны с сильными мужчинами. Я воображал, как меня похищают огромные воины и я живу с ними в пещерах или где-то еще. Когда мне было семь лет, молодой мужчина показал мне пенис и посмотрел случайно мой. В частной школе-интернате была очень распространена мастурбация и я приобщился к ней примерно в 12 или 13 лет. После отъезда из интерната я время от времени баловался этим, но до 20 лет ничего кроме этого не было, за исключением того, что меня привлекали сильные, хорошо сложенные молодые люди с хорошим характером. Люди нечестные и не отличавшиеся добросердечием, меня не привлекали. В 20 лет я был сильно увлечен одним молодым человеком моего возраста. Он был помолвлен. Это не помешало ему вести себя со мной заигрывающе, а также познакомить меня со своим братом. Я успешно сопротивлялся его заигрываниям, но как сейчас понимаю, случись это теперь, я бы не сопротивлялся и жалею до сих пор, что тогда не дал ему это понять. Тогда у меня была еще странная идея, что мой пенис недоразвит и это повергало меня в смущение. Обстоятельства разделили нас. Примерно два года спустя, пересекая Канал, я был вовлечен в беседу с одним человеком, примерно на восемь лет старше меня, также путешествовавшего со всеми. Думаю, тут случилось то, что можно назвать любовью с первого взгляда. Особенно с моей стороны. Несколькими ночами позднее он согласился разделить со мной спальню и вскоре сам пришел ко мне и нежно овладел моей персоной. Я ответил взаимностью и, глядя назад на все годы до этой самой ночи, я испытываю удовольствие, а не стыд. По случаю, примерно в то же время, случилось мне спать с другим молодым приятелем (коллегой по службе) в выходные. Внезапно я проснулся и обнаружил, что он держит мой пенис. Я вежливо отодвинул его руку и отвернулся. Несмотря на то, что в мыслях я был с тем парнем, тело мое принадлежало только моему любимому другу. Я уверен, он не был полным гомосексуалистом, но мы часто «были» вместе и я во многом разделял его интересы, вошел в круг его общения, завел множество друзей. Наши физические отношения многократно повторялись, он занимал активное участие в сексе между бедрами. Затем он счастливо женился. Мы остались друзьями, но обстоятельства препятствовали частым встречам, да и желание в целом сошло на нет.
Несколько лет после этого я был по большей части одинок, за исключением чисто дружеских отношений. Однажды меня привлек другой мужчина, но его превосходящее социальное положение меня отпугнуло. Затем примерно в 28 лет у меня были отношения с молодым человеком 24 лет, рабочего класса, но с представлениями и идеалами высшего. Я влюбился в него с первого взгляда и люблю до сих пор. Сначала это была просто дружба, но вскоре его тело, голос и мысли заинтересовали меня до самой глубины души. Я желал больше быть с ним рядом, видеть его развитие и помогать в этом насколько мог. Я бы с радостью разделил с ним дом, друзей и деньги, последовал за ним на самый край земли, а лучше на необитаемый остров, где бы мы с ним были единственными белыми людьми. Казалось, он сочетал в себе все, что только я сам бы хотел иметь. Знания, природы, сила, практические навыки, все это я черпал в нем и это меня укрепляло. Впервые, когда мы с ним спали, я нашел в себе силы только положить руку ему на грудь, но не мог уснуть, пока бы не удовлетворил желание, да и неожиданная эрекция причиняла беспокойство, давила на промежность. Мне всегда не нравились разговоры, граничащие с непристойными, к тому же в большинстве из них я был невежественен. Мне было бы очень больно слышать его смех над такими вещами. Думаю, если бы тогда он был тогда со мной откровенен, я бы не смог поддерживать подобные темы. Теперь же я считаю такие беседы прекрасным выражением интимности. Я много думал о нем и действительно не мог быть полностью счастлив в его отсутствие. Высочайшим наслаждением я считал спать в его объятиях. Его волосатые ноги и руки также внушали мне восхищение. Примерно год спустя мы вновь были ночью в одной постели. В тот раз мне удалось добраться до его органов, но он был холоден и я ощутил некоторую неудовлетворенность. Я хотел, чтобы меня обняли. Это случилось вновь и вновь, но это не принесло мне много удовольствия, поскольку я хотел более сильной стимуляции. Я попытался мастурбировать. Это только вызвало у него отвращение. Он сказал, что мне нужно жениться, но я знал, что мне нужна лишь его любовь. Я не чувствовал в себе силы сделать счастливой какую-либо женщину. Постоянная, непрекращающаяся эрекция при виде моего друга, причиняла такую сильную боль в спине, что даже пришлось проконсультироваться со специалистами, которые также советовали жениться. Я не рассказывал им о том, что «инверт», поскольку не знал, что это распространенная вещь, но кое-что все же рассказал о том, что произошло. Они почти не комментировали это, но намекнули, что подобное часто случается. Мой друг теперь чувствовал ко мне отвращение, но никак не показывал этого. И поскольку иные обстоятельства создавали после этого между нами преграды, я не осознавал истинную причину его холодности. При этом я ощущал себя полностью несчастным. Однажды я встретил благородную женщину, с которой был знаком достаточно долго и попросил ее стать моей женой. Она приняла мое предложение. Хотя я рассказал ей задолго до свадьбы о своих ограничениях как мужа и о моей тоске по тому человеку, теперь я осознаю ту ошибку, которую совершил. К тому же, неизбежно приходилось обманывать ее родственников. Я искренне хотел посвятить свою жизнь тому, чтобы сделать ее счастливой, но вскоре обнаружил, что истинной причиной явной неверности моего друга были мои собственные действия в сочетании с его чувствами в том, что наша связь должна прекратиться даже ценой полного непонимания. С тех пор на протяжении трех лет я не был счастлив ни днем ни ночью, не имея возможности также делать других счастливыми. Без моего друга я не мог найти удовлетворение в жизни с женой, детьми или дома. Жизнь стала полностью невыносимой. Часто у меня были серьезные мысли о самоубийстве. Я откладывал его только из желания совершить это в такое время, чтобы это не показалось слишком жестоким для других. Я вижусь со своим другим (теперь уже женатым) почти каждый день, страдая от мук видеть рядом с ним других ближе меня. И тут невозможно никакое объяснение, поскольку сама идея инверсии ему противна, а будучи порядочным человеком он полностью исключает какую-либо возможность теплой привязанности. Из-за этого все мои привязанности в жизни, кажется рано или поздно приведут меня к мужской проституции или смерти. Я стараюсь сосредоточить ум на чем-нибудь еще, что лишь приводит к моей не эффективности на работе или нежеланию играть эту роль. Я знаю, что имей я возможность хоть иногда удовлетворять свои желания, то я бы сразу выздоровел, но я боюсь, что если бы убил себя, то те, кто знал меня в более счастливые дни, были бы поражены моим вырождением и решили бы, что именно это стало причиной моей кончины. Тогда как именно отрицание этих наклонностей и стало истинной причиной. Я знаю по своему и чужому опыту, что мои наклонности врожденного характера и что я чувствую себя несчастным потому, что слишком поздно об этом узнал. Пример моего бывшего друга, женившегося, ввел меня в заблуждение о том, что я тоже мог бы жениться и стать счастливым семьянином. Поэтому, когда человек, которого я любил, посоветовал мне это, я решил сделать именно так, как и многое другое сделал бы, поскольку именно ОН это посоветовал. Если бы я мог без смущения отказаться от помолвки с женщиной, ставшей моей женой, я бы сделал это, будь у меня такая возможность. В этом браке для меня ничто не доставляет удовольствия, и я хотел бы, чтобы моя жена остыла ко мне и мы могли расстаться. Однако это разбило бы ей сердце и я уже чувствую, что обязан облегчить свое положение, даже способом ранее отрицавшимся. Я имею ввиду с помощью денег.
Что касается моих чувств по отношению к ребенку, не могу сказать ничего особенного, поскольку они не слишком сильные. Полагаю, я достаточно забочусь о нем, купаю и уделяю внимание, как и большинство отцов. Надеюсь, через несколько лет, когда он подрастет, станет мне неплохим компаньоном. При этом я не чувствую особой радости по отношению к нему, хотя и вижу других мужчин, смотрящих на него почти с восхищением. Но он доставляет радость своей матери.
Следующий случай очень интересен и показывет умственное и эмоциональное развитие в высшей стадии сексуальной инверсии.
ИСТОРИЯ XX. Англичанин свободных взглядов. Возраст 49 лет. Его отец и дед были крепкими, здоровыми и плодовитыми. С материнской стороны были случаи туберкулеза, безумия и эксцентричного поведения. Принадлежит к большой семье, некоторые из его родственников умерли в раннем детстве и при рождении, другие вполне нормально развиты. Сам он был слабым и очень нервным ребенком, переживал ночные кошмары и сомнамбулизм, а также очень застенчивым и религиозным.
Сексуальное осознание проявилось в возрасте 8 лет, когда его внимание привлек собственный пенис. Однажды сиделка, гуляя с ним однажды, сказала, что когда маленькие мальчики вырастают, их пенисы отваливаются. Воспитательница хихикнула, и он почувствовал, что в пенисе должно быть что-то особенное. Он страдал от; раздражительность крайней плоти, и няня припудрила ее перед сном. Перехода от этого к злоупотреблению собой не было.
Примерно в это время он пережил любопытные сны, в которых ходил. В них он воображал себя слугой нескольких обнаженных моряков. Он терся между их бедрами и называл себя их грязной свиньей. По их приказам он выполнял определенные услуги с их гениталиями и ягодицами, которые обрабатывал с удовольствием. Примерно в это же время он случайно услышал, как один человек приходил и показывал свои гениталии перед окном комнаты, где сидели служанки. Это его сильно взволновало. Между 8 и 11 годами он дважды брал в рот член кузена, когда они спали вместе. Чувство пениса было для него приятным. Когда он спал с другим кузеном, то они обычно спали с вытянутыми руками, накрывающими пенисы или ягодицы друг друга. Он предпочитал ягодицы, а его кузен – пенис. Эти кузены не были гомосексуалистами, поэтому не было никакой взаимной попытки мастурбации. Обычно он играл с пятью кузенами. Один из этих мальчиков был не слишком популярен среди других, поэтому остальные изобрели своеобразный способ наказания для него. Они садились кругом на кресла с выставленными пенисами, а наказанный ходил по комнате на коленях и брал по очереди пенисы в рот. Это было способом унижения. Это не приводило к мастурбации. Однажды он заметил, как сидевший рядом с ним в школе мальчик, играется со своим пенисом. Это вызвало у него тревожное ощущение. Что касается вех этих моментов, субъект отмечает, что ни один из мальчиков, с которыми он был связан в тот период, не стал гомосексуалистом.
Сам же он, как следует сразу сказать, всегда был безразличен к противоположному полу. С раннего возраста и до 13 лет у него была частая возможность рассматривать близко половые органы девочек, подружек по играм. Это не возбуждало никаких сексуальных желаний. Напротив, запах женских гениталий внушал ему отвращение. Однажды он случайно подсмотрел как один его школьный товарищ занимается сексом с маленькой девочкой и это внушило ему ощущение мистического ужаса. Чего нельзя сказать о виде мужского органа во эрегированном состоянии. Он полагает, что живя в детстве со своими сестрами, он интересовался больше собственным полом, поскольку был далек от него. Никаких девчачьих повадок в играх он не показывал.
Затем он поступил в государственную школу. Здесь, провоцируемый другими учениками, он приобщился к мастурбации, но хотя он видел это множество раз, так сильно и не вовлекся в это. В возрасте пятнадцати лет у него начались ночные поллюции, и в то же время он более активно начал мастурбировать, что продолжалось примерно раз или два в неделю на протяжении в восемь месяцев. Действо это всегда сопровождалось ощущением нехватки чего-то большего. В то же время во время мастурбации он не воображал себе мужчин или женщин. Он рассказал отцу о подобных знаках подросткового возраста, и отец посоветовал ему полностью отказаться от онанизма. Однако он возобновил практику, в той или иной мере, после 30 лет, когда бывал без мужской компании.
Ночные поллюции, после того как он прекратил мастурбировать, стали более частыми и изматывающими. Он пытался лечить это тониками, с добавлением хинина или стрихнина. Он полагает, что подобное лечение только больше расстроило его нервы.
За все это время не было ни единого проявления сексуального влечения к девушкам. Он не понимал, что его школьные приятели находили в женщинах, как и в историях о своем распутстве и восторгах коитуса.
Старые сны о моряках прошли. Теперь он наслаждался зрелищем молодых красивых мужчин и изысканных статуй. Часто у него проступали слезы, когда он думал о них. Эти мечты преследовали его долгие годы. Однако со временем их сменили иные. Эти видения стали проявляться как огромные, эрегированные органы юных обнаженных кучеров и крестьян. Эти величественные видения были ему по вкусу и в то же время причиняли ему боль, но также он желал принять активное участие в обращении с этими видениями. Он получал странное поэтическое удовольствие в идеальной форме. Вместе с тем, потеря семени во время подобных снов делало его несчастным.
Нет никаких сомнений, что в то же время - где-то между пятнадцатью и семнадцатью годами – установились его гомосексуальные предпочтения. Он никогда не посещал распутных женщин, хотя иногда думал, что это лучший способ побороть его растущую склонность к мужчинам. Он также думал о том, что мог бы предаваться удовольствию с женщинами, если бы они были наряжены в мужскую одежду, например как дебардеусу или Черубино, придворные пажи, молодые алебардщики, ибо только в этом случае женщины имели бы для него сексуальный интерес.
Его моральные представления и страх венерических заболеваний, в большей степени нежели физической неспособности, составляет то, что он называет целомудренностью. Он никогда не мечтал о женщинах, никогда не искал их общества, никогда не чувствовал ни малейшего сексуального возбуждения в их присутствии, никогда не идеализировал их. Эстетически он мечтал больше о мужчинах. Статуи и картины обнаженных женщин никогда его не привлекали, в то же время как искусство представляющее мужчин очень ему нравится.
На восемнадцатилетие случилось то, что как он считает, сильно повлияло на его развитие. Он прочитал Платона. Перед ним открылся целый новый мир, и он почувствовал на собственном опыте, что нечто новое открылось. В следующем году он сформировал чистую дружбу с парнем 15 лет. Личный контакт с ним вызывал эрекцию, сильное желание, болезненное удовольствие, но не эякуляцию. На протяжении четырех лет он не видел этого друга обнаженным и не мог прикасаться к нему иначе как к другу. Он смог только дважды поцеловать его. Говорит, что эти два поцелуя были самым идеальным наслаждением какое он когда-либо испытывал.
Отец начал сильно беспокоиться о его здоровье и репутации. Он предупредил его об ответственности перед обществом и законом, что могло бы сильно навредить ему. Однако это никоим образом не способствовало в желании сына попробовать половые контакты с женщинами. Сам он полагал, что при определенных обстоятельствах он мог бы совершить контакт с женщиной, что способствовало смягчению невроза и до некоторой степени отвлечь его от гомосексуальных мыслей.
Теперь перед ним открылся период боли и любопытства. Однако его неврастения только крепла. Он страдал от бессонницы, головных болей, хронических конъюнктивитов, неспособности концентрировать внимание и проблем с пищеварением. Тем временем сексуальные желания только усиливались и приобретали особый чувствительный характер. Он старался держаться подальше от их стимулирования, как и от онанизма, но часто его желания подвергались пытке искушением, когда он посещал общественные места вроде бань, общественных туалетов и так далее, где мог постоянно видеть обнаженных мужчин.
Не имея желаний в отношении женщин, ему было легко избегать их общества. Тем не мнее они внушали ему настоящий ужас. Он мечтал найти выход из болезненной ситуации в сожительстве с какой-нибудь грубой девушкой из народа с мужскими повадками; но ему мешал страх перед сифилисом. Однако он чувствовал, что должен победить себя усилиями воли и упорным направлением своих мыслей на гетеросексуальные образы. Он искал общества выдающихся женщин. Однажды он пробудил в себе романтическую привязанность к девушке 15 лет, но это ни к чему не привело, вероятно, потому что девушка чувствовала потребность в абсолютной страсти в его ухаживании. Она возбуждала его воображение, и он действительно любил ее; но она не возбуждала его сексуального аппетита даже при самом близком контакте. Однажды, когда он поцеловал ее утром, сразу после того, как она встала с постели, его охватило самое настоящее физическое отвращение, сопровождаемое неизбежны чувством разочарования.
Врачи как один строго рекомендовали ему жениться. Наконец он это сделал. Он обнаружил, что оказался способен зачать несколько детей, но при этом, к своему разочарованию, образ мужских гениталий только усилился в его воображении. По этой причине его умственный и физический дискомфорт только усилился. Его здоровье пошатнулось.
Приблизительно в возрасте 30 лет он, больше не имея сил сопротивляться, наконец уступил своим сексуальным наклонностям. Как только у него начались подобные отношения, его здоровье и покой постепенно восстанавливались. Он сформировал близкие отношения с молодым человеком 19 лет. Данный союз по большей части был очень сентиментальным, и отмечен особой чувственностью. Он не включал каких-либо сексуальных проявлений, кроме поцелуев, обнаженных объятий и редких непроизвольных семяизвержений. Примерно в 36 лет он стал более раскован в гомосексуальных проявлениях. Это повлекло за собой быстрое восстановление здоровья. Невротические проявления тоже сошли на нет.
Он всегда любил мужчин младше себя. Примерно в 27 его начали привлекать молодые солдаты. Поскольку он свободно подчинялся своим наклонностям, люди, которых он искал, неизменно оказывались людьми более низкого социального положения, чем его собственный. Он поддерживал одну связь непрерывно в течение двенадцати лет; это начиналось без энтузиазма со стороны друга, но постепенно выросло до почти равной силы с обеих сторон. Его не привлекала форма, он всегда искал какое-нибудь незагрязненное дитя природы.
Способы удовлетворения отличались в зависимости от фазы его страсти. Сначала все было платонически и романтически, затем начинались редкие поцелуи и легкие касания. Во второй период они спали рядом, исследовали тела друг друга, обнимались и все это сопровождалось случайным семяизвержением. В третий период удовлетворение становилось все более выраженно чувственным. Оно принимало любую форму: обоюдная мастурбация, коитус, фелляцию, секс между бедрами, активную педерастию, всегда согласно склонности и уступке любимого мужчины.
Он сам всегда играл активную маскулинную часть. Никогда не подчинялся кому-либо и по собственному признанию никогда не видел себя в этой роли. Никогда не получал удовольствия от пассивной педерастии, хотя этого от него и не требовалось. Коитус с мужчинами, как описано ранее, всегда носил здоровый и естественный характер. Это приносило ему большое облегчение и здоровье, а также укрепляло дружеские отношения. Он всегда искал прочных постоянных отношений с мужчинами, к которым испытывал интимные чувства.
Он среднего роста, не слишком крепкий, но с огромной нервной энергией, сильной волей и самоконтролем, способный противостоять усталости и внешним обстоятельствам.
В подростковом возрасте не испытывал желания к женскому обществу или девочкам, предпочитая науку и одиночество. Избегал игр и шумных занятий с мальчиками, но всегда при этом был не мужественен в отношении спорта. В одежде и привычках придерживался мужской части. При этом никогда особо не преуспевал следованию моде. Он большой курильщик и иногда прилично выпивает. Любит скачки, скалолазание, но плох как наездник и не особенно умеет что-то делать руками. Не обладает какими-либо талантами в области искусств и музыки, хотя интересуется такими вещами. Также он весьма плодовитый автор.
Всю свою жизнь страдал от противоречия межу своей природой и обычной человеческой. Он заявляет, что никакое удовольствие, полученное им, не может сравниться с тысячной частью боли, вызванной внутренним сознанием изгоя. Он признает, что все, на что он может ссылаться в свою защиту, - это безответственность, поскольку он признает, что его порыв может быть болезненным. Но он абсолютно уверен, что в молодости его здоровье было подорвано, а его моральный покой разрушен из-за постоянного конфликта с его собственной природой, и что облегчение и сила пришли с потаканием своим слабостям. Хотя перед ним всегда был ужас открытия, он убежден, что его сексуальные отношения с мужчинами были полностью полезны для него самого, в значительной степени увеличивая его физическую, моральную и интеллектуальную энергию и не причиняя вреда другим. У него нет никакого ощущения моральной неправоты в своих действиях, и он считает отношение общества к тем, кто находится в его положении, совершенно несправедливым и основанным на ложных принципах.
Следующий случай, как и предыдущий, касается успешного писателя, который также прошел через длительный период психического конфликта, прежде чем он примирился со своими гомосексуальными инстинктами. Он принадлежит к семье, все здоровы и проявили заметные способности в различных интеллектуальных областях. Один из его братьев инверт, как и он сам, а другого привлекают оба пола. Я признателен ему за следующий подробный рассказ, описывающий его эмоции и переживания в детстве, которые я считаю очень интересными не только как вклад в психологию инверсии, но и в эмбриологию сексуальных эмоций в целом. Здесь мы видим описанные в чрезмерно ранней и гиперестетической форме идеи и чувства, которые в более слабой и более фрагментарной форме могут быть сопоставлены с ранним опытом многих нормальных мужчин и женщин. Но, должно быть, редко можно найти так много моментов в сексуальной психологии, столь четко проиллюстрированных на одном ребенке. Можно добавить, что повествование также небезынтересно как исследование эволюции литератора; ребенку, чье воображение было таким живым, предопределено было сделать заметные шаги в карьере литератора.
ИСТОРИЯ XXI. «Почти самое раннее воспоминание, которое у меня есть, - это сон, который, судя по моим ярким воспоминаниям о его деталях, должен был повторяться, я думаю, более одного раза, если только мои бодрствующие мысли бессознательно не добавили определение. влечение ко мне моего пола, которое с тех пор доминировало в моей жизни. Сон, частично вызванный, я думаю, изображением в иллюстрированной газете, где толпа убивает церковного сановника, принял такую форму: мне приснилось, что я увидел как моего собственного отца убила шайка хулиганов, но не помню, чтобы я чувствовал какое-либо горе, хотя на самом деле я был чрезвычайно чувствительным ребенком. Затем с тела сняли одежду и выпотрошили. В то время я не имел представления об анатомических деталях; но детали остаются отчетливыми для моего внутреннего взора: внутренности однородно коричневые, цвета навоза, и не было никакого аккомпанемента крови. Когда живот был опорожнен, произошел инцидент, в котором я стал активным участником. Меня схватили (и тот факт, что я был подавлен, усугубил мучительную радость, которую это доставляло мне), и положили между бедрами моего убитого родителя; и оттуда я пополз во вскрытую брюшную полость. Все это в возрасте, когда о поллюции не могло быть и речи, вызвал во мне крайне сильное возбуждение. Во всяком случае, впоследствии я определенно возвращался к нему в моменты бодрствования перед сном с целью достижения состояния эрекции. Сон не привел к семяизвержению. Казалось, вся его цель была лишь в том, чтобы вызвать возбуждение. Мне было тогда от 3 до 4 лет. (Мне как-то рассказали, что эрекция у меня произошла, когда мне было всего 2 года. Хотя только между 3 и 4 годамия мог более или менее сознательно это почувствовать. Однажды, когда я был ближе к 5, сидя на кровати и ожидая, когда меня оденут, у меня возникла непроизвольная эрекция, и я обратил на нее внимание няни, спросив, что это означает. Следовательно, вид эрекции, должно быть, был для меня обычным в то время, но, конечно же, ощущения не было.)
В то время полностью игнорировал состояние, присущее пубертату, стоило только мне это открыть для себя, хоть и проявлялось это достаточно сильно. Я даже в воображении не мог себе представить половые органы мужчины, я имею ввиду, какие-то кроме моих собственных. Единственные обнаженные тела, которые я видел – я сужу по определенным признакам, а вовсе не потому, что это реальные воспоминания – были тела моих сестер. В мечтах, которые только начали проявляться, хотя я часто возвращался к уже рассказанному, целью моих желаний было угнездиться между бедер или зарыться лицом в задние части того, перед кем я поклоняюсь. Однажды мои мечты столь сильно захватили меня, что я даже отказался от какого-либо промискуитета. Однако постепенно мои горизонты расширились и кроме первых упомянутых ранее личностей, в мой мир вошли еще три: мой кузен, намного старше меня, дядя и приходской священник.
В этот период я начал придумывать извращенные обстоятельства своей страсти. В ранних мечтах я представлял себя, плавающим в какой-то емкости с моими тремя любовниками надо мной. Из этого положения я мог касаться их конечностей, забираться между бедер и касаться сосков. Кажется, это пристрастие к нижним частям тела продолжалось до тех пор, пока я не пережил реальное событие, сделавшее меня также любителем рук и груди. Действительно, чуть позже я очень сильно полюбил эти части тела больше, чем что-либо остальное. Вначале, я просто больше всего любил то, что лучше всего способен был уловить мой разум.
Однажды я достаточно рано испытал некоторый опыт. Я проснулся раньше чем обычно и застал свою няню в полной наготе, совершающей свой туалет. Она показалась мне огромным, нелепым и бессмысленным объектом. Волосы подмышками внушили мне отвращение, а то, что было в нижней части – еще больше. Что касается мужчин и тому, что у них находится в этих же местах, я всего испытывал прямо противоположные чувства. Случилось так, что примерно в это время садовник получил травму ноги и, показывая синяк другому человеку, показал перед моими глазами кожу, полностью покрытую темными волосами. Хотя вид синяка оттолкнул меня, мое удовольствие было сильным, и каждую ночь в течение недели после этого в моей постели было видение ног садовника. Не могу сказать, что вид ноги садовника был аналогичен тому, что я видел у няни.
Хочу сказать, что примерно в то же время я начал чувствовать огромное стеснение в выполнении своих ежедневных обязанностей. Чувство было столь велико, что я просто не мог выносить помощи от кого-либо кроме как няни или моей матери. Застегивание одежды и ее расстегивание происходило только с их помощью, нежели тех, кто был примерно моего возраста, т.к. в отношении них я не чувствовал себя в безопасности.
Когда мне было чуть больше пяти, я подружился с молодым клерком, молодым человеком лет 15, хотя он казался мне взрослым человеком. Однажды, когда он сидел за своим столом и писал, я сел и начал играть с его ногами, исследуя высоту, на которую его носки проходят под его брюками; таким образом я получил шесть дюймов голой ноги. Осознав свое мужество, я начал целовать ее. Мой друг засмеялся, но оставил меня наедине с моими поклонениями. Это был первый раз, когда в мои мечты вмешалось чувство романтики; физическое возбуждение было меньше, но удовольствие было больше. Я не могу понять, почему я никогда не повторял это переживание. Он оставался для меня очень особенным способом выражения нежности.
В следующем эпизоде я должен сказать, что идеал полностью отсутствовал, а роль, которую я играл, была скорее пассивной, чем активной. Меня уложили спать с мальчиком значительно старше меня. Его инициация привела к физическому знакомству между нами, которое не было ни теплым, ни добрым, и у меня не было места моим инстинктивным желаниям для более теплого контакта; если я искал его под прикрытием сна моего товарища, меня отбрасывали. Лишь однажды я обнаружил несколько мгновений высочайшего очарования, в то время как его сон оставался крепким, обнаружив в углублениях простыни открытую поверхность плоти, к которой я прижался лицом без ума от радости. В остальном я был пассивным участником, и его удовольствие, казалось, заканчивалось простым обращением с мясистыми частями моего тела. Для этого я обычно ложился лицом вниз ему на колени. Насколько я помню, эта близость привела к уменьшению моего стремления к воображаемым удовольствиям; около года никаких дальнейших разработок не происходило.
Примерно в этот день мне сделали обрезание из-за слишком длинной крайней плоти.
Между 6 и 7 годами изменение окружающей среды привело меня к контакту с новой партией лиц. Тогда у меня была кровать для себя, и снова мое воображение проснулось к жизни. Именно в это время я обнаружил, что строю на основе мужских лиц предположения относительно остальных частей их тела: коричневое лицо заставило меня предположить, что это однородно коричневое тело, бледное лицо - бледное тело. Эта идея разнообразия начала меня очаровывать. Теперь я сделал определенный выбор в своих мечтах, буду ли я спать между белыми бедрами, или красными бедрами, или коричневыми бедрами. Засыпание определенно описывает цель метода, к которому я сам пристрастился. Как только я лег в постель, я посвятил себя созданию амура и сохранял его, пока был в сознании. Могу сказать, что я не осознавал никаких семяизвержений при этих обстоятельствах (до тех пор, пока несколько лет спустя я не вызвал их своим собственным действием), но удовольствие было довольно острым.
«Все это время были тайные встречи с моим другом по постели. Но теперь они происходили днем, в разных укрытиях, с небольшими обнажениями и без разоблачения, и мой спутник был холоден и привередлив и отталкивал меня от любой теплой части тела; это стало для меня чем-то вроде привычного ритуала. В то время у меня была идея, что все это было настолько оригинальным изобретением, которое мы с ним выдумали, что вряд ли кто-то еще в мире применял его. Но это соображение не удерживало меня в построении любовных сцен со всеми, чья внешность меня привлекала. В то время почти каждый мужчина, с которым я контактировал, возбуждал, по крайней мере, временное желание; только довольно старые и деформированные лежали за пределами моих интересов. Многие из моих увлечений развивались в церкви; люди, сидевшие рядом со мной, были объектами моего внимания, а священник, проповедь которого я не слушал, дал мне повод задуматься о чарах, которые его личность будет иметь для меня при других обстоятельствах. Должно быть, в это время я начал разрабатывать идеи о сомкнутом ряду сближенных бедер, по которым я лежал, и меня тащили. Я располагал их в определенном порядке, а затем представлял, как меня несколько насильно перетягивают от одного к другому. В то время восхищение силой начинало играть определенную роль в моих представлениях, но что-то вроде жестокости тогда меня не привлекало. (За исключением первоначальной мечты моего детства, которая, как мне кажется, до сих пор фантастически обособлена.) В изобретениях, которым я себя посвящал, ощущение прохода через конечности разной текстуры и цвета было тонким и приятным. Я думаю, что нота конструктивной жестокости, которая последовала теперь, возникла из воображаемого соперничества между моими любовниками за обладание мной; мысль о том, что я был желанным, вскоре заставила меня радоваться представлению, что меня раздирают и схватывают противоборствующие стороны. Вскоре из этого я начал конструировать определенные сцены насилия. Я мог в воображении лежать в толстом и напряженном скоплении восхитительных бедер, изо всех сил пытающихся удержать меня; Я мог вообразить по крайней мере шесть тел, окружающих меня страстным кольцом. В то же время у меня было укоренившееся чувство собственной физической незначительности по отношению к конечностям, соприкосновение с которыми приводило меня в такой восторг. Мною овладело новое и достаточно нелепое изобретение; Я представлял себя привязанным к бедру (всегда, как мне кажется, правильным) человека, на котором я выбрал на время сосредоточить свои желания и, таким образом, чтобы он носил меня во время его дневной работы, спрятанный под его одеждой. . Я не осознавал никаких трудностей из-за моего размера. Очарование рабства и принуждения снова было здесь восходящим. Мне кажется, что именно в этой связи я впервые ожидал, что порка станет восхитительным апогеем моих эмоций, когда мой хозяин в конце рабочего дня разденется для отдыха.
До этого момента мое влечение к мужскому органу воспроизводства было слабым и неопределенным. Теперь две вещи способствовали тому, что об этом стало известно. Два или три раза, когда я сопровождал сельскохозяйственных рабочих на их занятия, я видел, как они останавливались у дороги, чтобы помочь природе. Моя крайняя застенчивость в отношении таких вещей в моем собственном лице сделала это выступление в моем присутствии оскорблением моей скромности; в нем говорилось о неприличном подстрекательстве к тому, кто склонен опрометчиво и безумно сдаться. Я стоял окаменевший и краснея с опущенными глазами, пока действие не было закончено, и в течение значительного времени был словно выбит из колеи, мои мысли и поступки путались. Когда я впоследствии проанализировал обстоятельства, они так же привлекли ко мне внимание, что любовная жестокость только тогда начала проявляться в моем воображении. Мой разум тайно охватил пугающую сладость недавно открытого ощущения, окружающего выполнение функции всевозможными ужасными и причудливыми изобретениями. Какое-то время мой интеллект воздерживался от принятия этого как центрального и наиболее огненного секрета мужского влечения; но вскоре после этого, гуляя с отцом, я увидел, что он совершает то же самое; Меня переполняли эмоции, и я с трудом оттаскивал ноги от места или глаза от влажной травы, куда он пролил воду секретности. Даже сегодня, когда мой разум давно привык к знанию порождающих фактов, я не могу отделиться от дрожащего очарования, которое этот момент оказал на меня. Влечение, которое всегда испытывала ко мне личность моего отца, теперь увеличилось в десять раз из-за выступления, свидетелем которого я был (хотя я не видел пениса ни в одном из этих случаев).
Долгое время мое воображение занимали только те любовники, кому я лично выказал свое расположение. Теперь в мечтах меня привязывали к бедрам мужчины, совершавшего со мной этот акт.
«К этому времени мне было, должно быть, 8 лет. Холодные и тайные отношения, о которых я рассказывал, продолжались, не давая возможности для продолжения, которые они могли бы предложить; ко мне не применялись никакая сила или жестокость. Как и не имело большого значения, что мой товарищ теперь занимался мастурбацией. Для меня это не имело никакого значения, поскольку не приводило к теплу объятий. Он использовал способ при котором он пристраивался ко мне сзади, а мне нужно было придумывать неприличные истории, чтобы стимулировать его воображение. Я ощущал себя всего лишь презренным орудием в спектакле, который, будь он направлен на меня, стал бы для меня очень важным делом. В то же время я убедился, что мой компаньон черпал знания у древних классиков. На какое-то время он очаровывал меня, когда предлагал обниматься лицом к лицу. Начало его полового созревания было для меня чрезвычайно привлекательным; будь он менее хладнокровным, я бы страстно откликнулся на его ласки; но он всегда настаивал на строгой пассивности с моей стороны и ничего не объяснял. Однажды маленьким вознаграждением он побудил меня предложить ему свой рот, хотя я все еще не понимал, какой результат я помогал достичь. Один раз случился оргазм, и эффект был чрезвычайно тошнотворным; после этого он был более осторожен. Мой спутник приближался к зрелому возрасту, его желания становились все более частыми, а требования - более унизительными.
«В то же время моя страсть к мужской любви становилась все сильнее. Из неудовлетворительного рабства, в котором меня держали, я мог создавать образы телесных объятий, которые у меня раньше не было достаточного ощущения человеческого контакта, чтобы сформировать, хотя я редко мог себе представить любое из действий, которые в реальной жизни оттолкнули меня. Однако однажды я уклонился от особенно отвратительного унижения, которое навязал мне мой товарищ. Он обнаружил обман, поднялся из положения лежа на животе и швырнул меня через колени и сильно побил меня. Я покорился без борьбы, испытывая любопытное ощущение удовольствия от боли. Когда он повторил свой приказ, я обнаружил, что его выполнение больше не отталкивает. Одно из немногих приятных воспоминаний - это близость, продолжавшаяся годами, оставил для меня тот момент унизительного действия по отношению к тому, кто, не обладая теплотой чувств, еще когда-то имел достаточно энергии, чтобы быть жестоким по отношению ко мне.
Должно быть, из-за этого инцидента эффект бичевания стал иметь для меня значение, когда я потакал своему воображению. Желание быть отталкиваемым, растоптанным, оскорбленным объектом моей страсти овладело моими инстинктами. Даже тогда ... и, действительно, до моего 13-го года - я понятия не имел о нормальной сексуальной связи. Я смутно знал, что дети рождаются от женских тел. Я не знал - и когда мне сказали, не поверил в истинную причину супружеских отношений. Все, что я испытал - как на самом деле, так и в воображении - было для меня настолько индивидуальным, что я понятия не имел, что что-либо подобное может существовать вне моего собственного опыта. У меня не было представления о сексе как основе жизни. Постепенно я пришел к пониманию, что мужчины и женщины сформировались таким образом, чтобы иметь связь друг с другом, и все же считал это развратным поведением, которому не следует потакать тем, кто претендует на респектабельность.
Однако к этому времени у меня возникло сильное влечение к органам людей моего поколений и всем аспектам полового созревания, так что мое воображение тратило себя лишь на поклонение каждому проявлению мужественности. Теперь мне доставляло удовольствие подвергаться физическому унижению и подчинению со стороны моих похитителей-мужчин, и центральным фактом стало выделение мочи моего любовника на мое тело и конечности. И, если я очень любил его, то позволил бы этому случиться. За этим обычно следовало полу-ласковое бичевание, в котором только рука играла важную роль.
Период, о котором я сейчас пишу, был периодом моего вступления в школьную жизнь. Мои воображаемые любовники сразу же стали многочисленны; меня привлекали все учителя и все мальчики старше определенного возраста; вдобавок к парочке из них у меня было романтическое чувство и физическая привязанность. Действительно, с этого момента у меня не было такого, чтобы в моем воображении не присутствовал объект моей страсти. Я хотел признаться ему в этом настолько сильно, что готов бы расплакаться. Однако я сдерживался и мое ощущение отчуждения было настолько сокрушительным, что я не предпринимал никаких попыток сблизиться, хотя испытывал по отношению к нему величайшую преданность. Я почти не общался с ним первые три года, хотя и встречался с ним почти каждый день. В то время мои фантазии носили вполне определенные черты. Так, в одном случае я представлял, что мы стоим лицом к лицу в ночном облачении; внезапно меня резко отрывают от него, хватают и силой толкают под него, заставляя повиснуть ногами над землей всем моим весом на прямом органе, который вставлялся между моими бедрами; в таком подвешенном состоянии - мое тело было окутано складками его белья, а мое лицо прижалось к его сердцу - я подвергся бичеванию, которое продолжалось до тех пор, пока меня не бросали, чтобы помочиться на мое распростертое тело. Подобные образы, казалось, возникали независимо от моей воли.
Именно в это время я находил большое удовольствие в воображении контакта с людьми, которые мне не нравились; преобладающей нотой этих интимных отношений всегда была жестокость, которой я подчинялся с острым удовольствием. Однако я обнаружил на обычном школьном опыте телесного наказания, что оно не имело для меня никакого очарования, когда применялось за школьные проступки, даже от рук, от которых я в другое время принимал за счастье получать боль. Мне понравилась операция, и я бы, вероятно, отреагировал на нее. Однажды меня несправедливо выпороли. Я сознавал ее жестокий, не справедливый характер, и это было единственное наказание, которое я получил, в котором был элемент удовлетворение своих инстинктов. В то же время я так и не простил руку, державшую розги. Это единственный случай, который я помню, когда злоба продолжалась годами.
«Между тем, среди этого хаоса смешанной любви и ненависти, наслаждения жестокостью и ненависти к несправедливости развивалась моя первая полностью романтическая и идеальная привязанность. О тех, с кем меня связывали романтические и физические привязанности, я могу сказать, что они остались в моей душе. Сегодня, как и двадцать лет назад, когда я думаю о них, кровь приливает к моему мозгу, мои руки покалывает и они увлажняются, вспыхивают эмоции, которые я не могу сдержать. Я стою у их ног, поклоняясь им. Мои мечты о них были совершенно нежными; идея жестокости никогда не касалась моего представления о них. Но я возвращаюсь к тому, кто оказал наибольшее влияние на мою юность: он был старше меня всего на три года, прекрасного атлетического телосложения, с выражением юности на его лице. В самом начале моего поклонения п получил его слово одобрения, брошенное мне однажды, когда я пошел на свою первую порку; несомненно, мое маленькое испуганное лицо вызвало у него добрую жалость. Позже я поставил перед собой задачу сообщить ему, что я не плакал во время этого испытания, и я считаю, что он передал весть о том, что я отважно принял свое наказание. Я так мало контактировал с ним, что, за исключением постоянного поклонения с моей стороны, ничего не помню, пока, примерно, три года спустя я не получил от него добрые, полушутливые слова, сказанные чистым и простым языком. Моя застенчивость и скрытность были настолько сильными, что я даже тогда не подозревал, что подобное знакомство было обычным явлением в школах. Я был абсолютно неспособен связать свои собственные ощущения с ощущениями окружающего мира в целом или поверить в то, что другие чувствовали то же самое, что и я. В этом случае я просто почувствовал, что мне был нанесен хитрый удар с целью раскрыть мою тайну. Он поставил меня на колени; Я сидел молча, краснея и ошеломленный. Он не пытался давить на меня; он, как он думал, сказал достаточно, если я решил быть взаимным; кроме того, он не искушал меня. Несколько лет назад я слышал о том, что он женат и преуспевает.
Следуя за своими чувствами в этом направлении, я далеко опередил период, до которого мог бы описать свое полное развитие. Мне должно было быть более 12 лет, прежде чем школьная жизнь убедила меня столкнуться с этим (как учили хихикающие новички ) с фактическими случаями полового акта. В то же время я узнал, что у меня есть средства извлечения удовольствия из моего собственного тела в определенном направлении, о котором я не подозревал до того момента. Растущее сопротивление с моей стороны привело к разрыву с моим бывшим близким человеком. До последнего он ничему меня не учил, кроме неприязни к себе. Теперь я нашел готовых учителей вокруг меня. Один из моих одноклассников пригласил меня посмотреть на него в процессе мастурбации. Зрелище оставило меня совершенно равнодушным; результат казался мне гораздо менее возбуждающим, чем выделения мочи, которые до того момента я ассоциировал с мужественностью. Этот процесс, когда я пытался имитировать его, сбивал мои мысли с толку и мешал сосредоточиться на моих собственных фантазиях. Я никогда не испытывал удовольствия, сопровождающего спазм эякуляции, и, похоже, на этом пути не было ничего стоящего. Я воздержался и вернулся в свои мечты. Теперь я был в идеальном лабиринте беспорядочных половых связей; в то время меня привлекло не менее пятидесяти человек. У меня возникла склонность представлять себя между двумя любовниками, обычно мужчинами, которые были физическими противоположностями. У меня была привычка как можно тщательнее анализировать тех, кто меня привлекал. Чтобы получить представление о том, что находится под поверхностью, я внимательно изучал их руки, запястья, на которых они исчезали (показывая волосы на предплечьях), и шею. Я оценивал сравнительный размер половых органов, форму бедер и ягодиц и таким образом строил изображение человека в целом. Чем ярче я мог это делать, тем большее удовольствие я получал от таких фантазий.
До сих пор меня не трогали никакие угрызения совести. Я, как правило, соглашался с религиозными убеждениями, которым был обучен. Мне не приходило в голову, что существует какой-либо божественный закон, так или иначе, в отношении соблазнов воображения. С тринадцатого года легкие намеки на беспокойство начали закрадываться в мою совесть. Возможно, я начал понимать, что формулы религии, к которым я прислушивался всю свою жизнь с минимальным вниманием, имеют какое-то значение, которое время от времени касалось обстоятельств моей собственной жизни. Я еще не осознавал, что мое прошлое предсказывало мое будущее и что женщины будут для меня событием неприятны, а не влечением, когда речь идет о сексуальных вещах. У меня было полное убеждение, что однажды я должен был выйти замуж. У меня также были некоторые опасения, что по мере того, как я стану мужчиной, могу поддаться искушениям распутных женщин. У меня зарождалось отвращение к такой судьбе, и это, как мне казалось, указывало на то, что моральные устои были на грани разрушения. Однажды ночью в моей спальне на меня напали две служанки. Я испытал острый ужас, который маскировал смехом. Мое сопротивление было настолько отчаянным, что я отделался щекоткой. Я привык сидеть на коленях у слуг - привычка, которую невинно сохранил с детства. Теперь я могу подробно вспомнить подходы, которые использовали эти женщины для соблазнения меня. В то время я совершенно не подозревал, что это было нарочно.
«Я в равной степени не обращал внимания на вещи, которые имели более близкое отношение к моим собственным чувствам. Однажды ночью, когда я проходил по переулку, меня настиг человек, который начал разговор о погоде. Он спросил меня, не замерз ли я, пошел со мной рядом. Его рука поднималась и опускалась по моей спине; затем последовал вопрос о том, что когда меня наказывали палкой в школе, не болели ли у меня определенные части тела.. Я застенчиво убрал его руку, но не обиделся на это действие. Он как-то странно начал исследовать мои брюки. Я испугался, не карманник ли он и вернул его руку на спину. Ощущение было приятным. Теперь я принял его за сутенера, который хотел отвести меня к проститутке, и как в тот раз я начал понимать, что такие удовольствия мне не по вкус. Я спешил по своему делу и резко попрощался, оставив его стоять, полного изумления своей неудачей с тем, кто так благосклонно воспринял его ухаживания. Я не мог заставить себя поверить, что другие испытывали те же чувства, что и я. Позже я осознал свой побег, не без некоторого сожаления, и для собственного удовольствия придумал иное завершение инцидента.
«Мною столь сильно овладело влечение к мужчинам, что я представлял себя любовником всех героев о которых читал в книгах. Некоторые из них казались мне столь же реальными, как и люди из моей обыденной жизни. На какое-то время я стал страстным почитателем Наполеон (случай с его предвкушением свадьбы со второй женой привлекло меня своей безудержной жестокостью), Эдуарда I, Юлия Цезаря, Карла I я помню со всей нежной жестокостью, зацепившей мое воображение. Босуэлл, судья Джефрис и многие злодеи в истории, также привлекали меня своей жестокостью.
«Со временем я стал адептом умственной модели, необходимой для удовлетворения желаний. И все же до этого дня я ни разу не видел обнаженного тела взрослого человека. Я даже не знал насколько могут развиваться волосы на торсе человека, настолько я был сосредоточен в основном на бёдрах и половых органах. Примерно в это время мои одноклассники показали мне одного знакомого работника, купавшегося в ручье и имевшего волосы везде, от горла до живота. Лицо этого человека было грубым и отталкивающим, но тем менее я посчитал его милым чудовищем и в течение многих ночей страстно предавался видению того, как моё лицо утопало в густых зарослях его волос на груди. При этом я отчетливо помню, как не хотел видеть его лицо, казавшееся мне отталкивающим. В это же время один друг рассказал мне о мастере, купавшемся с мальчиками и что у него из-под купальных трусов выглядывали волосы аж до пупка. Теперь я начал представлять себе различные тела максимально детально. Мысль о волосатости сводила меня с ума от восторга, но в то же время в моем воображении это было прочно связано с жестокостью. Мои волосатые любовники никогда не относились ко мне с нежностью. В то время сама жестокость казалась мне настоящим выражением любви. Один из моих одноклассников, на несколько лет старше, имел задиристый нрав и любил причинять мне боль. У него были такие остроносые туфли, и он заставлял меня стоять к нему спиной, когда он ко мне обращался с ласкающими слух интонациями в голосе. В тот момент, когда его слова казались наиболее ласковыми, он наносил резкий удар носком туфли, причем метился в самую нежную часть моей задницы, прям в анус, что доставляло особо утонченную боль. Я понимал, что при этом он испытывает сексуальное удовольствие (я видел явные признаки этого под его одеждой) и, несмотря на отвращение к нему, даже после таких пинков я в своем воображении бросался в его объятия и предавался совершенной ярости жалкого подчинения. И в то же время я бы с лёгкостью его убил.
«В 14 лет я на какое-то время поселился в деревенском домике, где мог довольно близко общаться с работниками, прекрасными мускулистыми молодыми людьми. Я стал их любимцем, а благодаря моей обходительности, детским чертам лица, я мог позволять с ними довольно многое. Все они жили по старинке под одной крышей и вечером я имел возможность сидеть у них на коленях и обниматься. Они воспринимали это довольно спокойно, похоже тут не было для них ничего удивительного. Один из мужчин даже отвечал на мои поглаживания и однажды позволил запустить руку ему под рубашку, но дальше этого вольностей не было.
«Только в возрасте 15 лет впервые произошло событие, обеспокоившее меня. Будучи на краю развития половой зрелости, возможно в надежде на ответную благосклонность, я вновь вступил в близкие отношения с компаньоном, чья холодность вызывала у меня усталость и отвращение. Он был вполне взрослым молодым совершеннолетним мужчиной. Он положил меня в свою постель, пока сам раздевался, а затем подошел ко мне в совершенной наготе. Через мгновение мы оказались в объятьях друг друга и сладость момента опьянила меня. Внезапно, лежа в кровати, я ощутил непреодолимое желание помочиться. Я вскочил с поспешной отговоркой, но потребность внезапно прошла. Никакой разрядки не было, но словно всё исчезло. Я вернулся к своему спутнику, но очарование встречи уже прошло. Мой спутник, очевидно, испытывал ко мне гораздо большее желание, нежели то было в детстве. Я был тронут и польщен тем удовольствием, которого он получал, прижимаясь лицом к некоторым частям моего тела. Во второй раз, я как бы хотел пойти дальше, нарушив определенные грани приличия, но как и раньше был отстранён и в неведении относительно того, что могло бы за этим последовать. Однако в следующую встречу мне было позволено продлить объятия и действовать со своими инстинктами. Вновь я ощутил приближение чего-то неминуемо надвигающегося. Я собрал всё мужество и ринулся вперед. В этот раз я овладел таинственной мужской энергией, той самой, к которой я постепенно шел годы моих безумных мечтаний, что было лишь ожиданием, стуком в закрытую дверь.
«Казалось неизбежным, что наши отношения однажды остынут и пройдут сами собой (на что указывало много причин), но при этом я не находил более мастурбацию такой утомительной и не интересной как раньше. Пока я этому учился, то был обескуражен сколько времени мне потребовалось, чтобы от простого созерцателя стать активным участником. Вскоре я даже понял, что готов совершать сие действо трижды в день. В последний раз при встрече со своим близким человеком, он проявлял исключительной страсть. В тот раз он предложить совершить нечто, что ранее я не считал возможным и даже полагал худшей преступной связью, что только могло бы быть. Я немного боялся боли, но был готов удовлетворить его, находя довольно интересным ощущение от двух спорящих во мне инстинктов, нежности и жестокости. Анального секса не состоялось, но тем не менее я получил объятия, впервые полностью меня удовлетворившие. Меня переполняли эмоции и сильный восторг. Нет слов, чтобы описать необыкновенное очарование теплой, гладкой плоти на моей и более грубое прикосновение волосатых частей. В то же время я понимал, что все это только физическое проявление, и он никогда не мог бы стать тем, кого бы я мог полюбить.
«Мне было 16 лет и под влиянием многих причин, а также чувств, впервые овладевших мною, я ощутил буквальное желание выразить это самым разным образом. Я боялся, что моя снисходительность ослабляет мои способности (я начала испытывать физическую апатию и депрессию), а также некоторые религиозные сомнения, что было результатом моего детского образования. Впервые я осознал, что страстное влечение, испытываемо мною к собственному полу, было результатом полового инстинкта, а также к моему удивлению и ужасу, я случайно обнаружил, что практики, которым я предавался, определенно осуждаются в Библии, как мерзость. С этого момента началась борьба, длившаяся годами. Я окончательно порвал со своим другом и после этого прошел через разрывающий душу конфликт с собственным телом и мыслями. На какое-то время я перестал мастурбировать, но не мог так просто избавиться от этой привычки, помогавшей мне успокоиться и уснуть. В тот же период я совершил поездку на море, где увидел полностью обнаженных купающихся мужчин и это вновь повергло меня в пучину воображаемых любовных приключений. И все это пустило мои усилия по ветру. И в целом я вступил в такой период, который за неимением лучших слов, мог бы назвать эмоционально-моральным. Насколько бы снисходительно я к себе не относился, всегда был готов обмануть самого себя. Я считал себя бунтарём против закона божьего и человеческого, ведомый инстинктами. По прежнему я не отвергал религиозные догматы, в которых был воспитан, в результате чего каждая моя мысль, каждое телесное побуждение находились в прямом противоречии с божьей волей. Временами физическое желание разрушало эти барьеры, но я в то же время практиковал сильную сдержанность физически, хотя и не мысленно и прилагал огромные усилия, чтобы победить отвращение к женщинам и влечение к мужчинам, однако без малейшего успеха. В то же время только в 30 лет я нашел себе спутника, любившего меня так, как этого бы мне хотелось. Я человек здоровый и способен работать при очень высоком стрессе. Именно сексуальная свобода сделала меня сильнее».
ИСТОРИЯ XXII – Т.Д., возраст 50 лет, писатель. Рост 5 футом, 7 дюймов, вес 10 стоунов, но раньше весь меньше. Происходит из полностью нормальной семьи, все женаты и с детьми.
««Из-за того, что моя мать страдала какой-то болезнью весь период беременности до моего рождения, я появился на свет таким хилым ребенком, таким плохо питающимся, что на некоторое время врачи всерьез опасались за мою жизнь. До наступления половой зрелости я никогда не болел, но сильно страдал из-за слабого здоровья. Я был необыкновенно чувствителен, и мои чувства и страсти развились необычайно сильно. Из-за того, что мои братья были намного старше меня, я оказался в обществе моей сестры. До 8 лет она была моим главным товарищем по играм. С ней я играл в куклы и целиком отдавался наслаждениям воображаемой страны, которая была для меня гораздо более реальной, чем окружающий меня мир. Не помню, когда точно научился читать, но и одна ночь» и «Поминки по Хереворду» Кингсли были моими любимыми книгами. Живя в деревне мне было сложно подружиться с другими детьми. Все мои привязанности были сосредоточены на моем отце, моя мать умерла, когда я был ребенком. Эта привязанность к отцу была скорее болезненной страстью, поглотившей всю мою жизнь. Я не смел оставить его, опасаясь окончательной разлуки с ним. Я будил его, когда он спал, чтобы посмотреть, жив ли он еще. По сей день, хотя он и умер двадцать шесть лет назад, память о нем не дает мне покоя.
«Мои первые ненормальные желания были связаны с ним. Я видел, как он иногда мочился в садовых аллеях или за городом. Эти случаи ужасно волновали меня, и я, если возможно, дожидался, пока он уйдет, и прикасался к влажным листьям, получая ужасное удовольствие от этого. Впоследствии, хотя он и не подозревал об этом, вожделение к нему превратилось в всепожирающую страсть, и я помню, как однажды, когда в праздник я спал с ним в одной постели, возбуждение от его близости вызвало такой грозный приступ сердцебиения. что мой отец даже вызвал семейного врача. Излишне говорить, что мое сердце было найдено совершенно здоровым. Желание все еще остается после всех этих лет, и ничто не волнует меня даже сейчас больше, чем воспоминание о моем отце в его утренней ванне.
«Весь мир для меня в раннем детстве был населен воображаемыми существами. Еще маленьким ребенком я сочинял истории и рассказывал их любому слушателю, которого мог найти, одна такая история длилась три года. Я был всеядным читателем, а моим любимым чтением была поэзия. В 7 лет я знал наизусть большую часть стихов Лонгфелло, за ним последовал Скотт, затем, когда мне было 14, меня очаровал Мильтон, затем пришли Теннисон, Арнольд, Суинберн и Моррис, позже пришли греческие и латинские поэты. С 7 лет я писал стихи отцу. До 8 лет я чрезмерно боялся темноты, да и вообще всякого одиночества. Однако это прошло и переросло в крайнюю чувствительность к встрече с людьми. Даже на проселочной дороге я бы отошел на много миль в сторону, чтобы не встретить обыкновенного деревенщину. В этот период мои мечты были моим любимым занятием. Мои мечты и по сей день занимают большую часть жизни. Несмотря на робость, я не был лишен мужества. В раннем возрасте я дрался с мальчиками, даже старше меня. Позже я много раз рисковал жизнью в разных частях Европы. Что касается спорта, то я умею все понемногу: плавание, верховая езда, фехтование, стрельба — всего понемногу. В крикет и футбол я тоже играл сносно, но спорт меня особо никогда не интересовал. Литература стала и остается страстью моей жизни и в течение нескольких лет остается моим единственным занятием.
«В 8 лет стала проявляться половая инверсия, хотя до 10 лет я был практически совершенно невинен. В 8 лет моя семья уехала в другую страну, и я познакомился с маленьким мальчиком, который привлек меня сексуально. Мы мастурбировали в компании без какой-либо причины, кроме удовольствия видеть друг друга обнаженными. Затем у меня была связь с ним in anum. Это действительно в то время было исключением из моих обычных вкусов, что быстро переросло в сильное желание фелляции, а затем и межбедренных удовольствий. Это последнее, возможно, можно объяснить визитом в наш дом маленького мальчика, с которым я спала около года. Каждую ночь в этот период я имел с ним межбедренную связь дважды, а иногда и трижды. Затем пришла всепоглощающая страсть ко всем молодым мальчикам и очень старым мужчинам. Мальчики после 14-15 лет перестали меня привлекать, особенно когда начали расти волосы на лобке. С 8 до 14 лет, когда у меня впервые начались половые выбросы, я мастурбировал при каждом удобном случае. С 14 до 27 лет всегда один раз в день, обычно два, а иногда и три раза в день. В 27 лет я снял комнаты и познакомился с семьей, проживающей в доме. Мальчикам одному за другим разрешили переспать со мной, и к одному из них я испытал необычайную страсть, привязанность, которая длилась до тех пор, пока я, наконец, не покинул Англию. Привязанность эта была гораздо сильнее, чем обычно у мужа с женой и в этом не было ничего плохого. Я был несчастен, когда был вдали от него, и, поскольку он был очень привязан ко всем видам спорта, я претерпевал «различные виды смерти» каждый раз, когда представлял себе, что его жизни угрожает опасность. Я могу честно сказать, что в каждой из моих привязанностей, а у меня их было много, преобладающим чувством было желание защищать более слабое существо, чем я сам. Все люди, которых я любил, были совершенно нормальными, и все они теперь отцы семейств. Каждый по-прежнему относится ко мне с любовью и уважением несмотря на то, что произошло между нами. Всю жизнь мной овладевала страсть к отцовству, можно сказать, к материнству. Охотно перенес бы я адские муки, если бы родил сына любимому человеку. Это, я могу честно сказать, было доминирующим инстинктом в моей жизни. В своей страсти я никогда не был груб, и кроме как под влиянием вина я имел связь с мужчинами старше возраста половой зрелости. В Южной Европе у меня было то же самое: преобладающая страсть к мальчику, проявляющаяся во всех видах заботливого ухода, и хотя сексуальная страсть прекращалась, когда мальчику исполнялось 15 или 16 лет, тем не менее все еще длилась и сохранялась в течение долгого времени искренняя и бескорыстная привязанность. В возрасте 51 года я все еще мастурбирую один или два раза в неделю, хотя мне очень хочется, чтобы кто-то, кого я люблю, разделил бы со мной удовольствие. Я тщетно пытался в возрасте 27 лет привести себя в соответствие с другими. Проститутки вызывали у меня ужас, будь то мужчины или женщины. Я пытался совершить половой акт четыре или пять раз, дважды с женщинами, ведущими распутную жизнь, и еще раз с замужними женщинами. За исключением одного случая, попытки были либо неудачными, либо вызвали у меня крайнее отвращение.
«Практически со времени полового созревания я привлекал сексуально не только женщин, но и мужчин. Женщины, как ни странно, хотя мне до них нет никакого дела в сексуальном плане, либо ненавидят меня, либо обожают, и мне было пять предложений руки и сердца. В то же время Еще пять лет назад меня преследовали мужчины, и я испытал самые странные переживания как в Англии, так и за границей. В ранний период этой истории я ужасно страдал от ощущения, что я изолирован и уникален в мире. Я всеми силами боролся с привычкой мастурбации и своими извращенными вкусами. Страх божий, вириги, наказание – все было бесполезно. Более глубокое прочтение классики показало мне, насколько обычным был сексуальный вкус для представителей одного пола. В 27 лет у меня появилась устоявшаяся философия. Тогда, как и сейчас, я принимал бесконечные решения избегать мастурбации, хотя не вижу ничего плохого во взаимном действии двух людей, сближенных любовью. Я всегда был чрезвычайно религиозным человеком, и если не совсем ортодоксальный католик, то выполняю свои обязанности и обладаю высоким чувством великого. С ранних лет я сильно страдал от меланхолии. В 18 лет, без определенных причин, смутное, но глубокое недомогание побудило меня вскрыть вены на руке. Однако я упал в обморок, и мне тут же помогли. В 35 лет, вернувшись из-за границы, я принял огромную дозу яда. На этот раз меня снова спасло странное стечение обстоятельств, и я снова вернулся к жизни. После этого я нарочно отправился за границу, чтобы добиться смерти, и добивался ее всеми возможными способами. Как видите, совершенно напрасно. Одного я никогда не боялся, но всегда жаждал — Смерти. Я уверен, что если бы мы только знали, какие радости ждут по ту сторону смерти, весь мир безумно бросился бы на самоубийство. Я испытываю, помимо всякого извращения вкуса, честную и неподдельную страсть к детям и животным, и я никогда не чувствую себя более счастливым, чем в их обществе. Они обожают меня.
«Моя жизнь не затуманила и не притупила моих способностей, ибо в настоящее время я занят очень важной работой и постоянно пишу. Но моя настоящая жизнь проходит в моих видениях, которые переносят меня в другой мир, столь же реальный, как и этот чувственный, и куда я всегда удаляюсь при всех возможных случаях. И все же странный парадокс — я убежденный стоик и почти ограничиваюсь чтением Эпиктета, Марка Аврелия и «Подражания». Я крайне эмоционален, люблю общество женщин, хотя и ненавижу их сексуальную сторону, а когда люблю, хотя страсти конечно неразрывно смешаны, преобладающее чувство духовное. Я, вероятно, закончу тем, что стану картезианцем или факиром».
ИСТОРИЯ XXIII – Англичанин, возраст 70 лет, германского происхождения по отцовской линии. Был первый ребенком у матери, которой было в то время 36 лет. Имеет младшего брата нормальной ориентации. Больше родственников нет.
Он вырос в Англии и пошел в школу в возрасте 13 лет. В очень раннем возрасте, между 6 и 8 годами, на него произвело глубокое впечатление красивое лицо молодого человека, королевского трубача верхом, увиденного в процессии. . Это, а также вид обнаженных тел молодых людей, участвовавших в гребле на реке, вызвали большой переполох, но не определенно сексуального характера. Это было усилено видом курящего красивого натурщика молодого турка с открытым спереди платьем, обнажающим большую часть груди и ниже талии. Он знакомился с картинами, восхищался мужскими фигурами италийских мучеников и полными, богатыми формами Антиноя, жадно читал «Тысячи и одну ночь» и другие восточные сказки, переводы классиков, Светония, Петрония и т. д. Рисовал голые модели в школах жизни и восхищались танцорами балета. В детстве он играл в частных спектаклях; он преуспевал в женских партиях и пел песни мадам Вестрис, поощряемый в этом отцом.\
Половые органы никогда не были полностью развиты, а яички хотя и большие, но дряблой консистенции. У него нет эрекции. И он полагает, что должен был родиться женщиной.
В школе он был застенчив и сдержан, ни с кем не имел особой близости, хотя когда-то и желал этого. Он научился самоуничижению от своего младшего брата, который научился этому от старшего мальчика. Ему никогда не снились эротические сны. Он никогда не прикасался ни к кому, кроме своего брата, до тех пор, пока не путешествовал по Италии, а затем только к своему попутчику. Путешествуя по Малой Азии, он имел много возможностей, но всегда откладывал их из страха, потом сожалея о своей боязливости. Он жаждал близости с определенными друзьями, но никогда не осмеливался выразить это. Он много ходил в театры, и то, что он там видел, побуждало его к мастурбации. Когда ему было около 30 лет, его сдержанность и боязнь предательства и вымогательства были, наконец, преодолены инцидентом, который произошел поздно ночью на Королевской бирже, а затем снова в темной нише на галерее Олимпийского театра, когда Густавус Брук выступал. С тех пор театр Адельфи, Итальянская опера и открытые ночные парки стали его полями приключений. Он отмечает, что среди людей, толпящихся на пожаре, он нашел много возможностей. Его особенными близкими людьми были железнодорожный служащий и итальянская модель. В последние годы он находил удовольствие главным образом среди лакеев и полицейских.
Он исключительно пассивен; также любит взаимный минет. Он очень восхищался тонко развитыми формами (сознавая свои недостатки), стройными членами и нежными каштановыми волосами, всегда восхищался силой и мужественностью. Он никогда не интересовался мальчиками и всегда был равнодушен к женщинам.
ИСТОРИЯ XXIV – Врач, англичанин, возраст 30 лет. Полагает, что его отец, работавший в магистрате, имел склонность к мужчинам. Было несколько случаев, когда он сидел с ним на скамье при рассмотрении дел о непристойном нападении, среди которых его отец оправдал три из них, хотя сомнений в виновности не было и был очень снисходительным к остальным.
С 9 лет любил спать со своим братом, на десять лет старше, который служил во флоте; они спали в разных кроватях, и ребенок рано ложился спать, но всегда бодрствовал, чтобы видеть, как раздевается его брат, так как обожал его обнаженное тело; а потом как тот ложился в его постель. Он научился мастурбации от своего брата в возрасте 9 лет; в то время не было сексуального оргазма, но наблюдение за ним в его брате было вечным источником удивления и удовольствия. Во время отсутствия брата, когда тот был в в мор,е мальчик страстно желал его возвращения и мастурбировал с мыслями об обнаженном теле брата перед ним. Смерть брата стала для него огромным горем. В 12 лет он попал в интернат и постоянно влюблялся в симпатичных мальчишек. Его всегда брали в одну из больших кроватей для мальчиков. В этом возрасте он вполне мог наслаждаться сексуальным оргазмом с мальчиками. Его эротические сны всегда были о мужчинах и особенно о мальчиках; он никогда не мечтал о женщинах в сексуальном плане. С 9 до 21 года, когда он окончил школу, он никогда не думал о женщинах в сексуальном плане, хотя ему всегда нравилось их общество. В течение двух лет после окончания школы у него были связи с женщинами не потому, что он считал грехом любить свой пол, а потому, что считал это делом, которым никто не занимается после окончания школы. В течение этих двух лет он все еще предпочитал мужчин и восхищался фигурами солдат и матросов. Затем он нанес визит в Лондон, который можно описать его собственными словами: «Я пошел навестить старого школьного приятеля, который жил там. В его комнате был молодой парень, светловолосый, очень красивый, с хорошей фигурой и манеры. С этого момента вернулись все мои прошлые воспоминания. Я не мог выкинуть его из головы, на самом деле, я был влюблен в него. Я представлял его обнаженным перед собой, как прекрасную статую. В течение двух недель после этого я практиковал мастурбацию воображая его прекрасное лицо и формы Мы стали верными друзьями, и с того дня женщины никогда не появлялись в моих мыслях ".
Хотя до сих пор у него нет желания или намерения жениться, он полагает, что в конце концов сделает это, потому что это считается желательным в его профессии; но он совершенно уверен, что его любовь и привязанность к мужчинам и мальчикам никогда не уменьшится.
Раньше он предпочитал мужчин от 20 до 35 лет; теперь ему нравятся мальчики от 16 лет и старше; конюхи, например, должны быть хороши собой, хорошо развиты, опрятны и иметь привлекательный, неизменный характер; но он предпочел бы джентльменов. Ему не нужны простые взаимные объятия и взаимная мастурбация; когда он действительно любит человека, он желает анального секса, в котором он сам является пассивным субъектом.
У него вьющиеся волосы и усы, а также хорошо развитые половые органы. Его привычки мужские; ему всегда нравились полевые виды спорта, он умеет плавать, ездить верхом, водить машину и кататься на коньках. В то же время он предан музыке, умеет рисовать и раскрашивать, является страстным поклонником мужской скульптуры. Хотя он любит практические занятия любого рода, он не любит ничего теоретического.
Он добавляет: «Как врач, я не вижу с моральной точки зрения какой-либо нездоровости или чего-либо, чего природа должна стыдиться в связи с мужчинами и симпатией к ним».
ИСТОРИЯ XXV – А.С. Школьный учитель, возраст 46 лет.
«Мой отец был, я бы сказал, ниже среднего в способности к дружбе. Он любил молодых девушек и никогда не интересовался мальчиками. Это был человек строго пуританской морали, способный осуждать с мрачной горечью. Он также был человеком, способным на большие жертвы ради принципа, и очень хорошо одаренным умом. Моя мать была умной, практичной женщиной с широкими симпатиями. Она была способна на теплую дружбу, особенно с теми, кто моложе ее. Ее отец (которого я никогда не видел) был учителем. Он был предан своей жене, но также наслаждался обществом молодых людей. У него всегда под руку был какой-нибудь молодой человек, рассказывала мне мама. Семья моей матери имеет валлийское происхождение. Я научился читать в 5 лет, и едва ли мне было больше 6, когда я снова и снова читал плач Давида об Авессаломе. Даже теперь я могу смутно припомнить очарование сирены для меня этого меланхолического припева: «О сын мой Авессалом... О Авессалом, сын мой, сын мой!» В последнее время, когда я думаю о степени преданности, которую я проявлял к парням, и о том, сколько я иногда страдал из-за них, я чувствовал, что в этом раннем инциденте было что-то почти странно пророческое.
«Я всегда был впечатлительным существом. Моя мать была очень музыкальна, и ее пение «захватывало» меня чудесным образом. Драматическое и поэтическое всегда сильно привлекало меня.
«Я чувствовал, что хотел бы действовать, но никогда не смел. Точно так же я чувствовал, что когда-нибудь хотел бы стать школьным учителем, но не смел сказать об этом. Застенчивое, замкнутое существо явно не годилось для таких занятий. Что ж, преподавание состоялось, и странным было то, что мальчиков я так или иначе привлекал, а «худших» клиентов привлекал больше всего, и появился шанс себя проявить на сцене. Из-за некоторых сложностей с актерским составом в спектакле в школе я принял участие. После этого я знал, что (в пределах определенного диапазона) я могу играть. Я провел два отпуска с драматической труппой. Я, несомненно, остался бы на сцене, если бы не одно но. Не хочу лицемерить, но грязные и некрасивые шутки мне противны. Это было что-то вроде того, что оттолкнуло меня. Вместо этого я погрузился в школьную работу.
«Отчасти драматический интерес, отчасти вполне искренний интерес к человеческой природе, побудил меня также проповедовать. но и от этого я отказался - и очень мудро. Я никогда не смогу комфортно работать ни с одной организацией. Во-первых, у меня есть способ воспринимать новые идеи, а организациям это не нравится. Во-вторых, все социальные функции анафема для меня.
«Интерес к «искусству» в его обычном понимании стал проявляться только после 30 лет. Он начался с архитектуры и перешел к живописи и скульптуре. Склонность делать довольно разнообразные (слишком разнообразные) вещи характеризует многих уранцев. Мы скорее похожи на лабильные химические соединения: наши молекулы легко перестраиваются.
«Мальчиком 10 лет у меня была обычная любовная связь с девочкой того же возраста. Инцидент заслуживает, пожалуй, небольшого комментария по следующей причине: когда мне было 16 лет, девочка прожила с нами год. милая, приятная, умная девушка, и она много думала обо мне. Она меня сильно привлекала. Особенно мне запомнился один маленький случай. Я показывал ей, как делать алгебру, и она стояла на коленях у стола у Она сидела сбоку от моего стула. Волосы ее рассыпались по плечам, и выглядела она довольно очаровательно. Она выразила искреннее восхищение тем, как я решил задачку. Помню, что я намеренно подавлял охватившее меня чувство влечения. Я знаю, почему я это сделал, но мне кажется, что было смутное чувство, что я не хотел, чтобы моя работа тревожилась. Сексуального влечения не было или, по крайней мере, не было явного. Девушка, без сомнения, полюбила меня. Я с сожалением должен сказать, что в двух других случаях, позже, женщины любили меня, и обе навсегда остались незамужними из-за меня. Иногда мне кажется, что в мудро свободном обществе я должен быть в состоянии дать обеим этим женщинам детей. Я верю, что смогу это сделать, и я думаю, что это принесет им огромное удовлетворение. Однако постоянный союз с женщиной был бы для меня невозможен. Постоянный союз с мужчиной, я думаю, возможен. По крайней мере, я знаю, что влечение, которое вообще было гомосексуальным по своему характеру, в моем случае было очень продолжительным.
"Меня сильно влекло, когда мне было не больше 13 лет, к парню чуть постарше. Это была история любви, спору нет, но никаких внешних половых признаков я не припомню. Были и другие мимолетные случаи, но ни в одном случае не было до 15 лет, кога я подружился с парнем совсем другого типа, чем я. Я был читателем. Любил длительные прогулки и свежий воздух, но стеснялся заниматься спортом. Я был ужасно застенчив. Он был отличным спортсменом и всегда чувствовал себя как дома в обществе. Но он попросил меня помочь ему с работой, и мы начали работать вместе. Я страстно полюбил его. Его ласки всегда вызывали некоторую эрекцию. Лично я считаю, что было бы разумнее получить полное сексуальное выражение. Отсутствие знаний привело к двум явно нежелательным результатам. Первый характеризовался конгестией и временами болью; вторым была склонность к своего рода видоизмененному мазохизму. Я полагаю, что ягодицы всегда обладают некоторой эротической привлекательностью, и, конечно же, для мальчиков они представляют собой непреодолимо привлекательную мишень для хорошего шлепка. Я обнаружил, что когда этот парень шлепал меня, это вызывало некоторое сексуальное возбуждение, и во мне росло желание этой формы стимула. Результат, в моем случае, был плохим. Это был чувственность, а не любовь. Я могу сказать это с уверенностью, потому что в гораздо более позднем случае глубокой страстной любви я уклонялся от всякого такого приема, но обнаруженное мною взаимное обнаженное объятие было для меня совершенно естественным и чистым выражением любви. Я никогда не чувствовал в нем ни капли грубости, и это разрушало прежнее и (по крайней мере, для меня) менее полезное желание.
«Школьная дружба исчезла с женитьбой моего друга. Я был яростно ревнив, и мать юноши была против меня, но я до сих пор вспоминаю ту раннюю дружбу с нежностью. Я знаю, что мой парень был первым, кто побудил меня к самовыражению, первый, кто научил меня дружить вообще. И если бы он все еще заботился обо мне, я знаю, что его любовь была бы дорога мне до сих пор.
«Мое главное сожаление, когда я оглядываюсь назад, это то, что я не знал об этих вещах раньше. Я не могу не думать, что всем молодым людям следует говорить о любви к товарищам и побуждать их обращаться за помощью в любой беде, которую это может принести. Мы, гомогенные люди, можем быть лишь небольшим процентом человечества, но наша численность все еще велика, и, конечно же, создание или искажение нашей жизни должно что-то значить. В колледже я страстно влюбился в друга, с которым работал в науке. Он тоже любил меня, хотя и не с таким жаром. Он также был в значительной степени уранцем, но я понял это только год или два назад. Он остается неженатым и по-прежнему мой друг. Мы вместе провели некоторую исследовательскую работу, которая довольно хорошо известна. Я совершенно уверен, что любовь, которую мы испытывали друг к другу, придавала нашей работе огромный интерес и значительно увеличивала наши силы.
«Когда я работал в колледже, меня заинтересовал парень, который работал мальчиком на побегушках в городской фирме. Я помог ему получить лучшее образование и тратил на него деньги. Мой отец в то время давал мне некоторое пособие. Я сказал, что буду обеспечивать себя в будущем, и таким образом стал заниматься школьным учением. Я сразу же полностью погрузился в работу с мальчиками. Конечно, я любил их. И здесь я чувствую, что должен коснуться того, что кажется это характерно для большинства из нас, урийцев. Наши половые органы обычно и обычно являются органами выражения. Чистосердечный гетерогенный мужчина склонен смотреть на такой взгляд на половые органы как на нечто чудовищное; мы, с другой стороны, вынуждены (по крайней мере, для себя) считать их естественными и чистыми. Что касается меня, то у меня было много пуританских предубеждений — предубеждений, которые я сохранял в себе в течение многих долгих и утомительных дней, — но моя привязанность к представителям моего пола так часто выражалась в каком-то сексуальном возбуждении и более или менее эрекции, что я был вынужден смотреть на это как на неизбежное и вообще не обращал на это никакого внимания. Меня иногда сильно привлекали старшие мальчики. Моя любовь к ним была, я знаю, подлинно духовной вещью, хотя и неизбежно имеющей какое-то физическое выражение. Я был способен на великую преданность им и на жертвы ради них, и я определенно предпочел бы умереть, чем причинить им вред. Мальчики хорошо со мной ладили. Я никогда не был слабым с ними, и я мог позволить все виды фамильярности без потери уважения. Обычно старшие мальчики вне класса называли меня по имени, и я помню, как один из них написал мне, чтобы спросить, может ли он это сделать, так как это заставляло его чувствовать себя «ближе» ко мне. Некоторых ребят я, конечно, любил с особой преданностью. Они целовали меня и любили, когда я обнимал их. Один из них был, как я теперь знаю, чистым ураном, и в его случае определенно была некоторая сексуальная реакция, но хотя я часто спал с ним, когда ему было 17 и 18 лет, у нас никогда не было мысли о каком-либо половом акте. Мы по-прежнему теплые друзья и всегда целуемся при встрече. Оглядываясь назад на те дни, я чувствую, что был немного склонен переходить от одной любви к другой, но каждая из них была искренней преданностью и требовала очень тяжелой работы ради мальчика. И я знаю, что там, где парень прилипал ко мне в мужском возрасте, настоящая нежность и любовь остаются до сих пор.
«Во время обучения я познакомился со священником-нонконформистом, который, хотя и был счастлив в браке, имел, безусловно, некоторые гомогенные наклонности. Он был больше всего предан мальчикам и помогал мне в некоторых трудных случаях, когда я должен был наказать этих парней, и мой друг рекомендовал шлепать рукой по голым ягодицам. Я упоминаю, что я принял этот метод, потому что он мог быть сочтен особенно опасным для меня. Это, конечно, никогда не вызывало у меня ни малейшего намека на какой-либо половой акт, хотя иногда вызывало легкое сексуальное возбуждение. Я проигнорировал это или выбросил из головы, так как нашел этот метод наиболее эффективным. Интенсивность его могла сильно варьироваться, и мальчики всегда были готовы пошутить над этим. Я никогда не встречал случая, чтобы это вызывало какое-либо сексуальное возбуждение. Однако мальчики, с которыми мне приходилось почти всегда быть «в наибольшей степени», привязывались ко мне. У большинства мальчиков может быть легкая и нормальная мазохистская склонность, и, возможно, эрогенный характер ягодиц как-то связан с развитием привязанности. Если так, то я склонен считать это скорее нормальным и полезным, чем каким-либо иным, поскольку, по моему опыту, ни разу не было получено нежелательных результатов. Но тогда, конечно, не было игры с бизнесом; это могло бы, я уверен, в некоторых случаях быть решительно вредным.
Я всегда замечал, что в течение семестра я был специально свободен от «поллюций». Что примечательно, так это то, что во время семестра никогда не было ничего, кроме очень частичного сексуального выражения любого моего чувства, такого выражения, которое было совершенно неизбежным. Следовательно, фактической потери спермы не было, и кажется очевидным, что «поллюции» не были вызваны простым физическим давлением. Психическое удовлетворение любовью в этом случае делало полное физическое выражение менее насущным. Но это была любовь отчетливо нежного рода, которая была необходима, чтобы физическое не мешало. В этом меня убедил дальнейший опыт. Более того, теперь я убежден, что взаимная ураническая любовь достигает своих наилучших результатов, как духовных, так и физических, там, где есть полное сексуальное выражение.
«О характере сексуальных сновидений, которые у меня были, сказать особо нечего. В период мазохистской склонности они носили мазохистский характер; в остальном это были просто сны об обнаженных объятиях. элемент идеальной любви во сне. Мне не более трех раз снились половые сношения с лицом противоположного пола. Только в одном случае было что-то, что я мог бы назвать настоящим чувством в таком сне. Другие сновидения часто (не всегда) были сны о настоящей тоске, а вовсе не о том, что я бы назвал просто чувственным.
«Со временем мне захотелось больше свободы делать что-то по-своему, чем можно было получить в государственной школе. Я открыл собственную школу. Работа была очень счастливой на протяжении многих лет. Я любил мальчиков, и они любили меня. Я был деятельный, пылкий, и со мной дружили. Однако люди все больше становились неудобными. Я изливал на них свою любовь, расходовал себя. К сожалению (хотя я никогда не был «ортодоксом»), моя пуританская мораль была еще сильна во мне, мои взгляды на человеческую психологию были слишком ограничены, и я навязывал их мальчикам. Некоторые были очень преданными; но по мере того, как шли годы, и все больше плохого приходило в жизни, в моем маленьком лагере, как правило, происходил раскол, и один или два мальчика, которых я любил, ужасно обманывали меня. Для человека моего темперамента это было душераздирающе, и с этого момента работа была обречена. Неприятности в школе сопровождались неурядицами дома, и всему этому способствовала моя привязанность к парню, который был со мной и доставлял мне много хлопот. По той или иной причине я продолжал верить, что он все сделает правильно. Обман с его стороны был очень неприятен. Он и сам был отчасти гомосексуалистом. Оглядываясь назад, я вижу, что обладая более широкими и милосердными знаниями, я мог бы более мудро и услужливо справиться с некоторыми его гомосексуальными эпизодами. Теперь я убежден, что простое опрометчивое осуждение физического не является здравым способом помощи. Однако, короче говоря, все, казалось, наконец пошло хорошо, и мальчик превратился в молодого человека. Наша любовь углублялась, и мы всегда спали вместе, но довольно аскетично. Позже, когда совсем в юношеском возрасте он бросил школу, были, к сожалению, недоразумения с его родителями, которые запретили ему спать со мной. Дальнейшее имеет определенное значение. До сих пор, хотя его привязанность определенно казалась горячей, я не замечал с его стороны никаких сексуальных признаков. Я был совершенно откровенен с ним в отношении самого себя. Ему тогда было 19, и я думал, что он достаточно взрослый, чтобы понять мои объяснения. Сон с ним показался мне мирным и полезным, и он не раз говорил мне, что это ему очень помогло. Но после того, как нам запретили спать вместе, мне стало труднее сдерживать страсть, и она внезапно вспыхнула в нем. Мы были, однако, довольно сдержаны в проявлении чувств, хотя и целовались, и обнимались нагишом. меня это вызывало эякуляцию не редко, а у него только один раз, хотя всегда мощную эрекцию. Я бы не допустил никаких трений. Возможно, это была ошибка. Возможно, ему помогло бы более полное выражение.
Всю свою жизнь я горячо жажда ответных чувств на мою страсть и однажды мне показалось, один парень мог бы дать желаемое. Ему тогда было около 20. «Я никогда в жизни не был так счастлив», — говорил он. Это был сильный удар, когда я обнаружил, что он ошибся в собственных чувствах, но я был вполне готов принять ту любовь, которую он мог дать. Я также никогда не мечтал о каком-либо насильном получении сексуальных проявлений. "Настоящая мера любви, - писал мне однажды уранский школьный учитель, - это самопожертвование", а не "Что ты дашь?" но «От чего вы откажетесь?», не «что ты сделаешь для него?», но «Что ты пожертвуешь ради него?» Я цитирую это с удовольствием, ибо общепринятые английские моралисты считают инвертированного своего рода уродливым зверем. Могу только сказать, что я пытался реализовать идеал, выраженный этими словами. Ни один «моралист» не помог бы мне ни на йоту. Родители, и те нас разлучили. Много вреда они причинили своей ошибкой. Как трудно родителям дать свободу своим детям! Их идеал — удачное принуждение, а не свободное самопознание. Но не смотря на это влияние и то нашу разлуку, я знаю, что я и мой друг всегда помогли бы друг другу.
«Есть один страх родителей, который я считаю необоснованным. Насколько я видел, я не прихожу к выводу, что раннее проявление гомосексуальной любви препятствует развитию гетеросексуальной любви позже. Там, где эта любовь является частью врожденной природы человека, она покажет себя. Однако я верю, что благородная гомогенная любовь в молодости иногда помогает юноше избежать низкого уровня гетерогенной привязанности. Греки преуспели в свое лучшее время в культивировании и облагораживании однополой любви. У нас, как могут понять все, кто знаком с действием общественных табу, именно низменные формы беспрепятственны, самые благородные формы унижены. Я думаю, что мы, уранцы, зависим от индивидуальной любви. Я знаю, что многие из нас должны работать на индивидуального человека, чтобы делать все возможное. Происходит ли это от женского начала в уранском темпераменте? И трагедия нашей судьбы в том, что мы, чьи души вибрируют только от прикосновения руки Эроса, столкнулись с жесточайшим табу в том, что могло бы придать на шей жизни смысл. Так же другие табу появились одно за другим. Исчезнет ли когда-нибудь это табу? Я знал жизни, омраченные им, ослабленные им, раздавленные им. До каких пор западные моралисты будут калечить, клеймить и преследовать там, где они не понимают?»
Следующий случай принадлежит к совершенно иному классу, чем все предыдущие истории. Они — все британцы или американцы — истории получены в частном порядке; они не обитатели тюрем или приютов, и в большинстве случаев они никогда не консультировались с врачом по поводу своих ненормальных инстинктов. Они проходят по жизни как обычные, иногда как заслуженные члены общества. Следующий случай произошел с американцем, знакомым и с тюрьмой, и с сумасшедшим домом. В его истории есть несколько интересных моментов, и он иллюстрирует, как сексуальная инверсия может стать вопросом судебно-медицинской важности. Я думаю, однако, что доля сексуально инвертированных лиц, попадающих в полицейский суд или сумасшедший дом, ненамного больше по отношению к числу сексуально инвертированных лиц среди нас, чем среди моих пациентов. Документами, на которых я основываю историю Гая Олмстеда, я обязан любезности доктора Талбота из Чикаго, хорошо известного своими исследованиями аномалий челюстей и лица, так часто связанных с нервными и умственными отклонениями. Он знал человека, который адресовал ему письма, на основании коих я и поведаю эту историю.
ИСТОРИЯ XXVI. Двадцать восьмого марта 1894 года, в полдень, прямо посреди улицы города Чикаго Гай Т. Олмстед выстрелил из револьвера в почтальона по имени Уильям Л. Клиффорд. Он подошел сзади и преднамеренно произвел четыре выстрела, первый попал в поясницу Клиффорда, а три других - в затылок, так что мужчина упал и был смертельно ранен. Олмстед предпринял небольшую попытку сбежать, когда толпа бросилась с обычным криком «Линчевать его!» но махнул револьвером, восклицая: «Меня живым не возьмут!» и когда полицейский разоружил его: «Не берите мой пистолет, дайте мне закончить то, что я должен сделать». Очевидно, это был намек, как мы увидим позже, на намерение погубить себя. Однако он с готовностью вошел в тюремный фургон, спасаясь от угрожающей толпы.
Олмстед, которому было 30 лет, родился недалеко от Данвилла, штат Иллинойс, в котором он прожил много лет. Оба родителя родились в Иллинойсе. Его отец около двадцати лет назад стрелял и чуть не убил богатого угольщика. Как говорили, его подтолкнула к совершению преступления тайная организация из сотни видных граждан, которым жертва была поперек горла многочисленными мелочными тяжбами. Жертва сошла с ума, но преступник так и не был наказан и умер через несколько лет в возрасте 44 лет. У этого человека был сын, которого считали странным.
Гай Олмстед начал проявлять признаки сексуальной извращенности в возрасте 12 лет. Его соблазнил (как нас заверяют) мужчина, занимавший ту же спальню. Судя по имеющимся данным, ранняя история Олмстеда неясна. Оказывается, он начал свою карьеру школьным учителем в Коннектикуте и там женился на дочери преуспевающего фермера; но вскоре после этого он «влюбился» в ее двоюродного брата, которого он описывает как очень красивого молодого человека. Это привело к расставанию с женой, и он уехал на Запад.
Его никогда не считали полностью вменяемым, и с октября 1886 года по май 1889 года он находился в психиатрической больнице Канкаки. Сообщалось, что его болезнь длилась три года и была вызвана общим плохим состоянием здоровья; наследственность сомнительная, привычки хорошие, профессия школьного учителя. Его состояние было диагностировано как паранойя. При поступлении был раздражителен, попеременно возбужден и подавлен. Вернулся домой в хорошем состоянии.
В этот период и при последующем обследовании физическое состояние Олмстеда описывается в целом как нормальное и довольно хорошее. Высота 5 футов 8 дюймов; вес, 159 фунтов. Специальные чувства в норме; гениталии аномально маленькие, с рудиментарным пенисом. Голова у него асимметричная, полная в затылке, слегка запавшая в области лба, лоб низкий. Его цефалический индекс равен 78. Волосы песочного цвета, нормального количества на голове, лице и теле. Его глаза серые, маленькие и глубоко посаженные; скулы в норме. Нос большой и очень тонкий. Задержка развития верхней челюсти. Уши чрезмерно развиты и деформированы. Лицо сильно морщинистое, носогубная бороздка глубоко вырезана, на лбу хорошо заметны горизонтальные морщины, так что он выглядит лет на десять старше своего реального возраста. Верхняя челюсть имеет частичную V-образную форму, нижняя хорошо развита. Зубы, их бугорки и альвеолярный отросток в норме. Груди полные. Тело в целом хорошо развито; руки и ноги большие.
История Олмстеда пестрит неточностями в течение нескольких лет после того, как он покинул Канкаки. В октябре 1892 года мы слышим о нем как о почтальоне в Чикаго. Следующим летом он увлекся Уильямом Клиффордом, почтальоном примерно его возраста, также ранее работавшим школьным учителем и считавшимся одним из самых надежных и эффективных людей на службе. Какое-то время Клиффорд, кажется, разделял эту страсть или подчинился ей, но он быстро разорвал отношения и призвал своего друга пройти курс лечения, предложив самому оплатить расходы. Олмстед продолжал писать самые страстные письма Клиффорду и постоянно следовал за ним, пока жизнь последнего не стала несчастной. В декабре 1893 года Клиффорд передал письма в руки почтмейстера, и Олмстеду было предложено немедленно уйти в отставку. Олмстед пожаловался в Комиссию по государственной службе в Вашингтоне, что его уволили без причины, а также подал заявление о восстановлении на работе, но безуспешно.
Тем временем, по-видимому, по совету друзей, он попал в больницу, и в середине февраля 1894 года ему удалили яички. Отчета из больницы нет. Эффект от удаления яичек был далеко не благоприятным, и он начал страдать истерической меланхолией. Чуть позже он снова попал в больницу. 19 марта он написал доктору Талботу из госпиталя Милосердия в Чикаго: «В прошлую среду вечером я вернулся в Чикаго, но чувствовал себя настолько несчастным, что решил снова лечь в больницу, и поэтому пришел в Милосердие, которое очень хорошо подходит для больниц. ... Но я мог бы отправиться в Аид, поскольку есть надежда на мое выздоровление. Я совершенно неисправим, совершенно неизлечим и совершенно невозможен. Дома я какое-то время думал, что вылечился, но я ошибался, и после встречи с Клиффордом в прошлый четверг моя страсть к нему стала еще хуже, чем когда-либо, мне просто хотелось сдаться и умереть. Интересно, знали ли врачи, что после кастрации у мужчины может быть эрекция, мастурбация и та же страсть, что и раньше. Мне стыдно за себя, я ненавижу себя, но я могу' Не могу помочь: у меня есть друзья среди хороших людей, я играю на рояле, люблю музыку, книги и все, что красиво и возвышенно; но они не могут возвысить меня, потому что этот груз врожденной мерзости тянет меня вниз и мешает мне полностью наслаждаться чем-либо. Только врачи понимают и знают мою беспомощность перед этим чудовищем. Я думаю и работаю до тех пор, пока мой мозг не закружится, и я едва могу удержаться от того, чтобы выкрикнуть о своих бедах». Это письмо было написано за несколько дней до совершения преступления.
При доставке в полицейский участок Олмстед совсем не выдержал и горько плакал, крича: "О! Уилл, Уилл, иди ко мне! Почему бы тебе не убить меня и отпустите меня к нему!" (В это время он думал, что убил Клиффорда.) При нем было найдено письмо следующего содержания: «Милосердие, 27 марта. Тому, кто хочет прочитать: опасаясь, что мотивы моего убийства Клиффорда и меня могут быть неправильно поняты, я пишу это дабы объяснить причину данного убийства и самоубийства. Прошлым летом Клиффорд и я начали дружбу, которая переросла в любовь». Затем он рассказал подробности дружбы и продолжил: «После того, как он снова и снова играл рапсодию Листа для Клиффорда, он сказал, что, когда придет наше время умирать, он надеется, что мы умрем вместе, слушая такую великолепную музыку. Наше время теперь пришло, но смерть не будет сопровождаться музыкой. Любовь Клиффорда, увы! превратилась в смертельную ненависть. Клиффорд почему-то внезапно разорвал наши отношения и дружбу. В своей камере он вел себя дико возбужденно и несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством; так что за ним нужно было внимательно следить. Несколько недель спустя он написал доктору Тэлботу: «Тюрьма округа Кук, 23 апреля. Мне кажется, что я пренебрег вами, не написав вам все это время, хотя вы, возможно, не хотите меня слышать, поскольку я никогда не Я сделал что угодно, только не посягнул на вашу доброту. Но, пожалуйста, будьте справедливы, подумав, что я никогда не ожидал всех этих неприятностей, поскольку я думал, что Уилл и я будем в наших могилах и в мире задолго до этого. Но мои планы с треском провалились. Бедный Уилл был жив, и меня схватили, прежде чем я успел застрелиться. Я думаю, Уилл действительно застрелился, и я чувствую, что другие тоже будут думать так, когда вся история выйдет в суде. Я не могу понять удивления и негодования, которые мой поступок, казалось, породил, так как было совершенно правильно и естественно, что Уилл и я должны умереть вместе, и никого другого это не касается. Знаешь, я верю, что бедный мальчик еще покончит с собой, ибо в ноябре прошлого года, когда я в своем горе и гневе рассказал ему нашем браке, он был так напуган, обижен и зол, что хотел убить нас обоих. Я с радостью согласился на это предложение покончить жизнь самоубийством, но он отказался через день или два. Я рад теперь, что Уилл жив, и рад, что я жив, даже несмотря на то, что мне предстоят годы заключения, но которые я с радостью вынесу ради него. И все же в течение последних десяти месяцев его влияние так полностью овладело мной, как телом, так и душой, что, если я поступал правильно, он должен был получить похвалу за мои добрые дела, а если я поступил неправильно, он должен быть обвинен во зле, поскольку я был вовсе не собой, а частью его, и был счастлив слиться со своей индивидуальностью с его».
В июле Олмстеда судили в частном порядке. Новых обстоятельств дела не появилось. Он был приговорен к психиатрической лечебнице. Вскоре после этого, еще находясь в чикагской тюрьме, он написал доктору Талботу: «Поскольку вы заинтересовались моим случаем с научной точки зрения, я мог бы рассказать вам еще кое-что о себе, но я умолчал, потому что мне было стыдно признаться в некоторых фактах и чертах моей прискорбной слабости. Среди немногих сексуальных извращенцев, которых я знал, я заметил, что все имеют привычку часто смыкать рот так, чтобы нижняя губа выступала за верхнюю. Обычно из-за задержки развития верхней челюсти. Я заметил эту особенность у мистера Клиффорда еще до того, как мы стали близки, и часто ловил себя на этой же привычке. Так же, как человек иногда жалуется, что его ампутированная нога болит, тогда у меня тоже набухали груди, а вокруг сосков становилось твердым, воспаленным и красным. После операции не было ни дня, чтобы я не страдал от острых, стреляющих болей вниз по животу к мошонке, усиливающихся у основания полового члена. Теперь, когда моя судьба решена, я скажу, что на самом деле моя страсть к мистеру Клиффорду идет на убыль, но я не знаю, навсегда ли это улучшение или нет. У меня нет абсолютно никакой страсти к другим мужчинам, и теперь я начинаю надеяться, что смогу пережить свою страсть к Клиффорду или, по крайней мере, контролировать ее. Я еще не говорил об этом улучшении своего состояния, потому что хотел, чтобы люди по-прежнему считали меня сумасшедшим, чтобы я наверняка избежал отправки в тюрьму. Я знаю, что был сумасшедшим, когда пытался убить и Клиффорда, и себя, и чувствую, что не заслуживаю такого ужасного наказания, как отправка в государственную тюрьму. Однако я думаю, что именно эта операция и моя последующая болезнь стали причиной моего сумасшествия, а не страсти к Клиффорду. Я очень хотел бы знать, действительно ли вы считаете сексуальные извращения безумием».
Выписавшись из приюта для душевнобольных, Олмстед вернулся в Чикаго и потребовал свои яички у городского почтмейстера, которого он обвинил в систематическом заговоре против него. Он утверждал, что почтмейстер был одним из главных агентов заговора против него, существовавшего еще до кастрации. Затем его отправили в психиатрическую больницу Кука. Кажется вероятным, что состояние паранойи теперь прочно установилось.
Во всех следующих описаниях мы расскажем о бисексуалах, когда влечение проявляется к обоим полам, обычно в преобладающей степени к мужчинам.
ИСТОРИЯ XXVII - Г.С. Американец, возраст 28 лет, финансово независимый, неженатый, старший среди детей. Его история лучше всего будет поведана собственными словами:
«Я по обеим сторонам далеко от английского происхождения, первые колонисты моего имени прибыли в Новую Англию в 1630 году. В семьях моей матери и моего отца было много солдат и государственных деятелей; моя мать способствовала одному президенту Соединенных Штатов. Насколько мне известно, никто из моих предков не выдавал психических причуд, кроме дяди по материнской линии, который из-за чрезмерной учебы на год сошел с ума.
«Я выпускник двух университетов со степенью в области искусства и медицины. Проработав год врачом в больнице, я полностью отказался от медицины, чтобы заняться литературой, пристрастием с раннего детства.
«Я пробудился к сексуальному чувству в возрасте 7 лет, когда в маленькой частной школе, увидев обнаженные бедра над чулками одноклассниц, я испытал смутные чувства возбуждения. Этот фетишизм, по мере того как он становился все более определенным, сосредоточился, наконец, на бедрах, а затем и на всей фигуре одной девушки в частности. Мой первый сексуальный сон был о ней — что, пока она стояла рядом, я ударил свой пенис о раскаленную наковальню, а затем, в блаженном самосожжении, показал обугленный обрубок ее изумленным круглым глазам. Эта любовь, однако, угасла с приходом в школу новенькой, которая, не более красивая, но более пышногрудая, еще сильнее привлекала мою зарождающуюся сексуальность. Однажды днем, на чердаке конюшни своего отца, она уговорила меня раздеться, сама подавая пример. Эрекция, которую произвели на меня наши взаимные ласки, была бессознательной. Я почувствовал лишь детское любопытство, увидев разницу в наших гениталиях. Но этот эпизод запустил экстравагантные капризы, одна из которых настойчиво преследовала меня: с этими явно компенсаторными различиями, почему мы с девушкой не можем совершить какое-то совокупление? Эта фантазия, почерпнутая исключительно из того уникального опыта, очаровывала только своей гротескностью, ибо в то время мое чувство пола было лишь зачаточным, и мое знание о нем было ничем. Причудливое тщеславие, представленное столь же невежественной девушке и одобренное, было перенесено на отцовский сеновал и там, с большой неуклюжестью, доведено до удивительного и приятного завершения.
«В последующие четыре года я нередко повторял этот поступок с этой девушкой и с другими.
«Когда мне было 11 лет, родители увезли меня и мою сестру в Европу, где мы оставались шесть лет, каждую зиму посещая школу в другом городе, а летом путешествуя по разным странам.
«За границей моя похоть была пресыщена досыта: повсюду была податливая подружка-игрушка, с которой я угощался с усердием в швейцарских отелях, немецких водоемах, французских пансионах, — где нет? В период полового созревания я обращался поначалу к проституткам.
«К мастурбации, за исключением нескольких экспериментов, я никогда не прибегал. Немногие из моих одноклассников открыто практиковали ее.
«О гомосексуализме я слышал только от классиков, где, не долго думая, я счел его просто нашим современным товариществом, поэтически возвеличенным, замаскированным старинными одеяниями и фразеологией. Он никогда не возвращался ко мне домой; оно не соответствовало ни одному тону на шкале моих симпатий; У меня не было пробного камня для того, чтобы преобразовывать описания этих двусмысленных любовных страстей в пламенные послания. Отношение к моему собственному полу было, интеллектуально, случайной дружбой, лишенной сильной привязанности; физически, мягкий антагонизм, обнаженное тело мужчины было слегка отталкивающим. Статуи женщин вызывали как плотский, так и эстетический отклик; мужчин, никаких эмоций, кроме углубления врожденной антипатии. Точно так же и в картинах, и в литературе, и в драмах мужчины служили лишь фоном для прелестных девиц, которые посещали мои воздушные серагли и ласкали меня розовыми грезами.
«На восемнадцатом году мы вернулись в Америку, где я поступил в университет.
«Течение моей любви к женщинам стало теперь немного беспорядочным; нормальная связь начала терять привлекательность. Как давно я сформулировал необученный смысл полового акта, так теперь воображение, блуждая в темноте, придумало свежую отдушку для аппетита… cunnilinctus. Но это, хотя некоторое время вполне адекватное, вскоре перестало удовлетворять. В это время, на Рождество моего первого года обучения в колледже, меня назначили редактором небольшого журнала, одной из первых особенностей которого было отсутствие любовных историй. Такое непредусмотрительное пренебрежение соответствовало моему изменившемуся взгляду на женщин, взгляду, который я приобрел благодаря рассеиванию того волшебного флёра в моих глазах, которые они привыкли источать. Как только я забрёл за кулисы происходящего, постигнув все изыски секса, лучезарные феи превратились в обыденное человечество, такое же симпатичное, но уж не желанное.
Вскоре после этого в газетах раздули нашумевшее дело Оскара Уальда. Газетные сообщения о нем, хотя и пролили свет, не пролили на меня света саморазоблачения; они только внесли уточнения в некоторые праздные предположения относительно определенных мистических пороков, о которых я слышал шепотом. Некоторые малопонятные газетные намеки старательно разъяснялись женоподобным однокурсником, который, как мне теперь кажется, не выказал бы отвращения, если бы я попросил его привести практический пример. Я также купил фотографии Оскара Уайльда, внимательно изучая их под елейным покровительством того же кастрированного и льстивого наставника. Если мой интерес к Оскару Уайльду и возник из какого-либо другого чувства, кроме довольно нездорового любопытства, тогда почти всеобщего, я этого не осознавал.
«Эротические сны, которым до сих пор препятствовал половой акт, теперь стали преследовать меня. Персонажами этих снов были (и остаются) неизменно женщины, за одним запомнившимся исключением: мне приснился Оскар Уайльд, воплощение одной из моих фотографий, приближающийся к меня с шутовским томлением и сделал мне минет, действие, ранее словесно обсуждаемое незадолго до этого моим оракулом. В течение месяца или более, воспоминание об этом сне вызывало у меня отвращение.
«Несколько последующих попыток, нерешительных и редких, восстановить мое влечение были заранее обречены, отчасти потому, что я боялся, что они были обречены на неудачу: эрекция была неполной, эякуляция не доставляла удовольствия.
"В этом поведении казалась ошибка. Зачем нужен коитус без чувственного желания? Мною двигало не чувство долга и не страх перед сексуальным отклонением. Объяснение таково: влечение к женщинам не изгладилось, а просто возвысилось; мое воображение, уже не извлекая женщин из наблюдений, создало своих очаровательных сирен, ставших требовательными и трансцендентными, напрасно взывая к реальности. Материя отступила теперь навсегда, и вскоре даже эти мучительные тени ее становились все тусклее и тусклее, пока, наконец, и они не растворились в небытии.
«Антиподы сексуальной сферы все более и более обращались к свету моей терпимости. Инверсия, до сих пор окрашенная легким отвращением, стала, наконец, эстетически бесцветной, а затем деликатно перекрашенной, сначала исключительно жалостью к своим жертвам, но, наконец, , цвет становится более глубоким, с полусознательным стремлением приписать его себе как отдаленную случайность. Однако эта революция не обошлась без внешнего толчка. Предвзятый тон книги Крафт-Эбинга «Сексуальная психопатия», которую я читал, вызывая негодование, вызывал у меня сочувствие. Мое отстаивание, хотя оно и было вначале чисто абстрактным, тем не менее заключалось в том, что я смотрел на вещи гипотетически перевернутыми глазами — ориентация ради спора. Через некоторое время незаметно и ни в один момент гипотеза слилась с реальностью: я сам перевернулся. Я полагаю, что эта случайная и фиктивная инверсия никогда не накладывалась на эту истинную инверсию; скорее истинная инверсия, эти многолетние бездействия, просто отреагировали, наконец, на достаточно сильный и продолжительный раздражитель, как человек просыпается, когда его громко окликают.
«Представляя себя таким сексуально преображенным, я не утверждаю, что с самого начала имел какую-либо определенную склонность. Столь недавно развившийся инстинкт оставался некоторое время неясным. Его первичным выражением был слабый чувственный интерес к физическому характеру мальчиков, особенно к их женскому сходству. Я не возражал против этого интереса; ибо распутство с женщинами при многих и разнообразных обстоятельствах уже давно излечило мою сексуальную совесть от летаргии, и теперь у меня не было доступа к причинам, чтобы освежить ее. С другой стороны, интеллектуальное наслаждение обещаниями нового мира, как и чувственность, способствовали его сознательному исследованию. Тем не менее, в течение года тоска с истинной похотью не останавливалась ни на одном предмете, более конкретном, чем на юношах, единственным пристанищем которых была моя фантазия.
«Один молодой хирург, прочитав мой экземпляр Psychopathia Sexualis, однажды вечером принялся обсуждать инвертированных с таким удовольствием, что я простодушно спросил, был ли он сам одним из них. Он быстро очень тонко отказался от этого, но на его встречный вопрос я ответил тоже «нет», опасаясь, что он предложит какой-либо половой акт, а эстетика моей развивающейся инверсии еще не уступала этому пункту, поскольку мальчики моего воображения все еще преобладали.
Однажды вечером, вскоре после этого, он сопроводил меня в несколько кафе, где обычно собираются инверсии. Эти места для свиданий были очень похожи: длинный зал с редким оркестром в одном конце, столы с мраморными столешницами вдоль стен, оставляя пол был свободен для танцев. Вокруг столов сидели мальчики и юноши, Адонисы и по искусству, и по природе, готовые выпить или поболтать со случайным самаритянином и застенчиво назойливые для удовольствий, для которых наверху были сданы маленькие комнаты. Один из мальчиков в сопровождении оркестра спел «Песню о драгоценностях» из оперы «Фауст». В его голосе была прозрачная, высокая чистота кларнета, а лицо - красота ангела. Песня закончилась, мы пригласили его к нашему столу, где он сидел, потягивая чистый бренди, и насмешливо отвечал на мои порожденные книгами вопросы. Он сообщил нам, что мальчики-проститутки, украшающие эти залы, носят причудливые имена: некоторые из них — известные актрисы, другие — герои художественной литературы, а его собственное имя — Дориан Грей. Соперники, пожаловался он, приняли то же имя, но он был настоящим Дорианом; другие были ревнивыми самозванцами. Его вьющиеся волосы были золотыми; его щеки были розовыми; губы его, кораллово-красные, беспрестанно раздвигались, обнажая блестящие перламутровые зубы. И все же, хотя я и считал его самым красивым юношей в мире, я не испытывал сексуального интереса ни к нему, ни к другим мальчикам, которые и в самом деле все были красивы — красота была их главным достоянием. Дориан, кроме того, расхваливал великолепие своего женского наряда, атласных корсетов, вечерних платьев с глубоким вырезом и т. д., которые он надевал на гала-вечерах, чтобы показать свои блестящие плечи и пухлые белые руки с ямочками. Одетый таким образом, шутил он, он очаровал бы даже меня, теперь такого бесстрастного, пока я не бросился бы со слезами счастья в его любящие объятия.
«Мой первый опыт фелляции был месяц спустя с молодым хирургом. Я признался, что хотел попробовать его, и он согласился. Хотя это тошнотворное и утомительное действие, весьма несовершенно выполненное, было вызвано главным образом любопытством, вскоре возникло страстное стремление к повторению. Короче говоря, тяга к фелляции медленно росла после ночи того слащавого фиаско и, в конце концов, переросла в суверенную потребность.
«Возможно, неудача этого начального эксперимента была вызвана поспешностью, так как инкубация моего извращенного инстинкта еще не была завершена. Наступил месячный перерыв, в течение которого, хотя дальнейших попыток фелляции не предпринималось, мой разум всегда приближался к примирению с грубость акта, и начал обнаруживать для его творений некоторую связь между хорошенькими мальчиками, увиденными во плоти. Однажды вечером на Бродвее я вдруг почувствовал сильное желание к юноше, выходящему из отеля, когда я проходил мимо. Наши взгляды встретились. Сначала он подошел ко мне у витрины магазина. Он был инвертирован. С ним, в его номере в отеле, откуда я видел, как он вышел, я провел апокалиптическую ночь. После этого только платоническое общение с мальчиками прекратилось. Этот мальчик, этот бог из машины, я ясно вижу его: его каштановые вьющиеся волосы; его глаза голубые, как море; его грудь была такой выпуклой и такой пухлой, его округлые руки, его тонкая талия, изящная выпуклость его бедер и полные, белоснежные бедра. Помню вчерашние ямочки на его коленях, стройность щиколоток, мягкость его маленьких ножек с розовыми, как внутренность раковины, подъемами. Как я злорадствовал над его широкой округлостью, его богатыми изгибами!
«За последние восемь лет я совершил фелляцию (никогда не педикато) с более чем тремя сотнями мужчин и мальчиков. Я предпочитаю мальчиков в возрасте от 15 до 20 лет, утонченных, симпатичных, женственных и гомосексуальных.
«Лично я, за исключением этой любви к мужчинам, во всех отношениях мужественен, увлекаюсь спортом на открытом воздухе, умеренно курю и пью. Внешне я всего лишь мальчик 18 лет. Мое лицо и фигура обычно считаются красивыми: я чистый - бритый, с черными вьющимися волосами, красными щеками и карими глазами, черты лица тонкие и правильные, тело среднего роста, везде практически безволосое, годами тренировок достиг и большой силы, и классических пропорций, мышечные очертания плавно округлые с жировая ткань, руки и ноги маленькие, пенис, хотя и идеальной формы, довольно огромен — прямостоячий, десять с половиной дюймов в длину, семь с четвертью дюймов в окружности.
Некоторым подспорьем в моем отступничестве от ортодоксальных методов была, без сомнения, эта гипертрофия полового члена, которая уже на моем двадцатом году жизни приобрела свою нынешнюю избыточность, делая половой акт с большинством женщин невыполнимым и болезненным в месте введения. С тех пор, как я инвертированным, шесть лет назад уникальное возвращение нормального желания убедило меня попробовать половой акт с одиннадцатью или двенадцатью проститутками, и, как ни странно, с большей частью прежней непристойности и полной эрекции, но, как это случилось, все равно мой большой пенис вызывал некоторые неудобства.
Определенную изысканность в манере этого сообщения можно отнести отчасти к характеру литературных занятий, которыми преимущественно занимается писатель, а отчасти, без сомнения, в большей степени, к особому характеру его преимущественно эстетического темперамента и влечения к экзотике. Однако влечения к экзотическим переживаниям недостаточно для объяснения довольно позднего развития гомосексуальных тенденций, позднего развития, которое можно отнести к группе отсталых инвертированных. Г. К. сам указывал мне, что его отвращение к женщинам, начавшее проявляться в восемнадцатом году жизни, было хорошо выражено еще до того, как он когда-либо определенно слышал о конкретных гомосексуальных актах, и ровно за год до того, как он испытал малейший сексуальный интерес к мужчинам или мальчикам. Более того, хотя действительно склонность к гомосексуальному влечению появилась только после того, как он прочитал Крафта-Эбинга и вступил в контакт с инвертированными, таких влияний было бы недостаточно, чтобы изменить сексуальную природу мужчины с нормальным телосложением.
Можно добавить, что Г. К. не привлекают нормальные мужчины. Что касается его морального отношения, он замечает: «Я без колебаний потворствую своей страсти. Я понимаю выдвинутые моральные возражения, но насколько они умозрительны и конструктивны; в то время как непосредственно инверсия является источником большого добра». Он смотрит на весь сексуальный вопрос как на вопрос вкуса.
Я рассматриваю вышеизложенное дело как представляющее значительный интерес. Он представляет собой то, что обычно считается очень распространенным типом инверсии, Оскар Уайльд является высшим примером, в котором гетеросексуальный человек явно становится гомосексуалистом, проявляя интеллектуальную любознательность и эстетический интерес. На самом деле этот тип далеко не обычный; в самом деле, интеллектуальное любопытство и эстетический интерес, достаточно сильные даже внешне, чтобы направить половое влечение в какое-либо новое русло, сами по себе далеко не обычны. Более того, критическое прочтение этой истории предполагает, что очевидный контроль разума над половым влечением — просто поверхностное явление. Здесь, как и всегда, разум лишь орудие в руках страстей. Очевидные причины на самом деле являются результатами; мы наблюдаем постепенное появление замедленного гомосексуального влечения.
ИСТОРИЯ XXVIII – Англичанин, 40 лет, хирург. Сексуальные переживания начались рано, примерно в 10 лет, когда компаньонка уговорила его поиграть в половой акт со своими сестрами. Он не испытал никакого удовольствия. Чуть позже служанка стала ласково обращаться с ним и, наконец, позвала его в свою спальню, когда была частично раздета, ласкала и целовала его член и учила его мастурбировать ее. В последующих случаях она пыталась симулировать половой акт, что доставило ей удовлетворение, но не вызвало у него эякуляции. По возвращении в школу практиковалась с одноклассниками взаимная мастурбация, а первая эякуляция произошла в 14 лет.
По окончании школы он стал рабом женских чар и имел частые половые сношения примерно в 17 лет, но он предпочитал мастурбировать девушек и особенно ублажать девушек с хорошим положением, для которых этот опыт был совершенно новым. В 25 лет он обручился, и во время помолвки чрезмерно практиковалась взаимная мастурбация; после замужества связь обычно происходила дважды в сутки до наступления беременности.
«В это время, — пишет он, — я остановился в доме старого школьного товарища из-за моих любителей старины. Было так много гостей, что я делил с другом спальню. Вид его тела вызвал похотливые чувства, и когда погас свет, я прокрался к его кровати. Он не возражал, и мы провели ночь во взаимной мастурбации. Следующие две недели мы провели вместе, и я никогда не получал такого же удовольствия от соития с моей женой, хотя и выполнял свой долг. Она умерла пятью годами позже, и я посвятил себя моему другу всем сердцем и душой вплоть до его случайной смерти в прошлом году. С тех пор я потерял всякий интерес к жизни».
Этим случаем я обязан известному английскому алиенисту, который заметил, что пациент выглядит довольно здоровым, но с неврастенией, склонностью к меланхолии и невротическим темпераментом. Тело мужественное, волосы на лобке обильные. Одно яичко показывает истощение.
ИСТОРИИ XXIX и XXX - Я привожу следующий рассказ со слов близкого друга одного из рассматриваемых случаев: «Мое внимание впервые было привлечено к изучению инверсии — хотя тогда я считал все ее формы развратными и отвратительными — в государственной школе, где у нас в общежитии 15-летний мальчик посвятил своих избранных друзей в секреты взаимной мастурбации, которым он научился у своего брата, мичмана. Тогда я не придал этому значения, хотя и помнил об этом спустя годы, когда погрузился в Платона, Лукреция и писателей-эпикурейцев. Но мое внимание было приковано к нему в 20-летнем возрасте, когда я провел отпуск с А., товарищем, с которым я был и остаюсь в большой дружбе. У нас было много общего, вместе учились и обсуждали самые нестандартные вопросы, но не это. Раньше мы всегда занимали отдельные спальные комнаты; на этот раз мы были за границей в деревне, и были вынуждены мириться с тем, что мы могли получить. Нам пришлось делить не только комнату, но и кровать. Меня не удивило, что он протянул мне руку, так как я знал, что он необычайно привязан ко мне, и я всегда чувствовал себя грубым из-за того, что не отвечал на его любовь так тепло. Но я был удивлен, когда позже, проснувшись, обнаружил, что он занят минетом и пытается добиться моего ответа. Если бы это был кто-то другой, я бы сильно возмутился такой вольностью, и наше знакомство закончилось бы, но я слишком любил его, хотя и не очень демонстративно. Этот эпизод привел к обсуждению темы. Он сказал мне, что его сексуальная сила велика, что он испытал ее многими способами и что для его благополучия важно, чтобы он каким-то образом получал удовлетворение. Он ненавидел проституцию и считал ее унизительной; он чувствовал физическое влечение к одним женщинам и интеллектуальное влечение к другим, но эти два элемента никогда не сочетались, и, хотя он был близок с некоторыми, он чувствовал, что это неправильно по отношению к ним, так как он не мог жениться на них, потому что слишком высоко воспринимал идею брака. Он всегда испытывал влечение к представителям своего пола и несколько лет поддерживал платоническую дружбу с приятелем по колледжу X (к которому, как я знал, он был страстно привязан). Оба считали это совершенно нравственным, и обоим от этого стало легче. Оба ненавидели pedicatio. X., однако, никогда не хотел обсуждать эту тему и, казалось, почти стыдился этого. А., с другой стороны, хотя и проявляет большое самоуважение во всем остальном, не испытывает стыда, хотя и говорит, что никогда не стал бы обсуждать это, кроме как с близкими друзьями или если бы его попросили посоветоваться наедине.
«А. — старший ребенок военного офицера. Его родителям на момент его рождения было соответственно 21 и 19 лет. Оба родителя здоровы, двое детей (оба мальчика) хорошей конституции, хотя старший имеет лучше. Среднего роста, стройные конечности, гордая осанка, красивое и интеллигентное лицо (классический греческий тип), превосходный цвет лица, очаровательные манеры и добрый нрав. Пенис большой, крайняя плоть очень короткая. Увлекается философией, естествознание, историей и литературой. Он вдумчивый и терпеливый, а не умный, но волевой и очень активный, когда его разбудят, никогда не отдыхает, пока не добьется того, чего хочет, даже если на это уйдут годы. Он превосходно поет, увлекается ездой на велосипеде, катанием на лодках, плаванием и альпинизмом. У него прекрасное здоровье, и с 12 лет он ни разу не болел. Он говорит, что единственный раз, когда он не может уснуть, был в постели с кем-то, кто не мог или не хотел его удовлетворить. Он требует удовлетворения хотя бы раз в неделю, два-три раза в жаркое время года. Он никогда не курит, не пьет пива или спиртных напитков. Он по-прежнему холост, но считает, что брак удовлетворит все его потребности.
«Х. также старший ребенок молодых и здоровых родителей (между 21 и 24 годами на момент его рождения) другого класса; отец строитель. Он приятной, но некрасивой внешности; очень чувствительный, очень аккуратный и методичный. во всем; не очень волевой и очень сдержанный по отношению к женщинам. Он очень прилежный, особенно любит философию, политику и естествознание, хороший музыкант. Умеренно занимается спортом, но довольно легко утомляется. Он вегетарианец и воспитан вольнодумцем. Еще два года назад его никогда не привлекала девушка, да, он не любил девушек, но теперь он помолвлен. Около восемнадцати месяцев он отказался от гомосексуализма, но с тех пор страдает сновидениями, плохим пищеварением и раздражительностью. Он думает, что единственным средством является женитьба, на которую он напирает. Он считает гомосексуализм вполне естественным и нормальным, хотя его желания не сильны и однажды две недели всегда удовлетворяли его.К практике его привели рассуждения А., а также то, что он чувствовал некоторую смутную потребность, и это его утешало. Он считает, что это вопрос темперамента и не подлежит обсуждению, кроме ученых. Он говорит, что никогда не смог бы исполнить ее, кроме как со своим самым дорогим другом, чьей просьбе он не мог сопротивляться. У него длинная крайняя плоть, кожа как у женщины, и он хорошо сложен.
«Оба мужчины ревностны к социальной реформе, один активно, другой пассивно занимается ею. Оба также считают закон о гомосексуализме абсурдным и деморализующим. Они также думают, что закон, запрещающий полигамию, во многом является причиной проституции, поскольку многие женщины не могут вести честную жизнь и получать чью-то опеку, и многие мужчины могут жениться на одной женщине для физического удовлетворения, а на другой — для интеллектуального.
«Они были преданы друг другу, когда я впервые узнал их; они до сих пор друзья, но разделены расстоянием. Оба чрезвычайно благородны, а последний правдив до крайности».
Согласно более поздним сведениям, Х. был женат, и его гомосексуальные наклонности почти полностью прекратились, отчасти, возможно, благодаря тому, что теперь он спокойно живет в деревне. А. удивил своих друзей своей горячей привязанностью к даме примерно его возраста, с которой он обручился. Он заявляет, что любит эту женщину больше, чем любого мужчину, но тем не менее по-прежнему испытывает сильную страсть к своим друзьям-мужчинам. Очевидно, что гомосексуальные наклонности у А. выражены отчетливо сильнее, чем у его друга X. Так как это чаще встречается у бисексуалов, чем у гомосексуалистов, он преимущественно мужского типа, обладает большой жизненной силой и использует все свои способности. У него здоровая нервная система, и он совершенно свободен от всякой «нервозности». Он написал научный трактат и может спокойно заниматься среди сильного шума. Голос у него мужской (в пении глубокий бас). Он может свистеть. Он не тщеславен, хотя хорошо сложен, и руки у него нежные. Его любимый цвет зеленый. Демонстративная теплота привязанности к друзьям — главная отмеченная в нем женская черта. Он редко видит сны и никогда не видел эротических снов; это он объясняет тем, что говорит (ранее, чем Фрейд), что все сновидения, не вызванные физическими условиями, являются сновидениями-желаниями, а так как он всегда удовлетворяет свои сексуальные потребности сразу, с другом или мастурбацией, то его сексуальные потребности не имеют возможности воздействовать на его собственные сексуальные потребности подсознательным образом.
Могут быть некоторые сомнения относительно классификации двух предыдущих случаев: они мне лично не известны. Следующий случай, с которым я знаком уже много лет, я считаю явным примером бисексуальности.
ИСТОРИЯ XXXI - Англичанин, состоятельный, 52 года, женат. Его родословная имеет сложный характер. Предполагается, что некоторые из предков его матери в прошлые и более ранние века были инвертированы. Он помнит, как ему нравились ласки лакеев его отца, когда он был совсем маленьким мальчиком. Он безразлично мечтает о мужчинах и женщинах и испытывает сильное сексуальное чувство к женщинам. Может совокупляться, но не настаивает на этом акте; есть склонность к утонченному, сладострастному удовольствию. Он женат уже много лет, от брака есть несколько детей.
Он не привередлив к классу или возрасту мужчин, которых любит. Он чувствует по отношению к старшим мужчинам то же, что и женщина, и любит, когда они ласкают его. Он безмерно тщеславен своей физической красотой; он избегает pedicatio и не очень заботится о половом акте, но любит долгие часы сладострастного общения, во время которых любовница восхищается им. Он чувствует красоту мальчишества. В то же время его очень привлекают молодые девушки.
Он решительно женственен в одежде, походке, любви к благовониям, украшениям и красивым вещам. Его тело чрезмерно гладкое и белое, бедра и ягодицы округлые. Половые органы в норме. Темперамент у него женский, особенно в тщеславии, раздражительности и мелочных заботах. Он очень озабочен своей внешностью и любит восхищение; однажды его сфотографировали обнаженным в образе Бахуса. Он физически и морально мужественный. У него есть талант к поэзии и спекуляции, со склонностью к мистицизму.
Он чувствует разлад между своей любовью к мужчинам и обществом, а также между ним и любовью к жене. Он считает это, по крайней мере отчасти, наследственным и врожденным в нем.
ИСТОРИЯ XXXII – С. Р. врач; 38 лет. По национальности ирландец с португальскими кровями. «Моя мать происходила из старинной семьи квакеров. Я совершенно не знал о половых различиях, пока мне не исполнилось 14 лет, поскольку меня старательно держали отдельно от сестер, и хотя время от времени мной овладевали странные стремления, которых я не понимал, я до этого периода жизни был девственником в мыслях и делах.
«Когда мне было 14 лет, к нам приехал двоюродный брат, который был на несколько лет старше меня и разделил со мной постель. К моему удивлению, он взялся за мой пенис и какое-то время тер его, после чего меня охватило самое приятное чувство, которое повлекло за собой выделения из моего органа. Затем он попросил меня сделать то же самое с ним. Мы часто повторяли этот процесс в течение следующего месяца, и я совершенно не подозревал о каком-либо вреде с этим связанном.
«В том же году я пошел в школу, но никто из моих одноклассников некоторое время даже не предлагал таких действий, пока друг, оставшийся с нами на каникулах, однажды в ванной не повторил процесс и не прижал свой член между моих бедер, пока не пришли те же выделения. Вскоре я узнал, что у нескольких моих школьных друзей и двоюродных братьев были такие же желания, а старший брат моего первого знакомого нередко ночевал у меня и производил подобные сексуальные действия.
«Немного позже, когда моей матери не было дома, я делил постель с отцом, и он взял мой член в руку и оттянул крайнюю плоть. Я, в свою очередь, взялся за его и обнаружил, что у него эрекция.
Я начал тереть его, когда он остановил меня и сказал, что я не должен этого делать, что, когда я стану немного старше, я буду любить женщину, которая будет это делать, и что, если я не буду тереться сам и позволю другим мальчикам делать это. Я совершенно уверен, что мой отец был инвертированным, так как он часто, когда спал со мной, прижимал мое обнаженное тело к своему, и у него всегда была сильная эрекция. Однажды он тер меня до тех пор, пока у меня не появились выделения, а затем, перевернувшись на спину, заставил меня взять его пенис в руку и несколько минут тереть его. Я часто шутил с отцом, так как с семнадцати лет мой пенис стал больше, чем его. Я вернусь к отцу чуть позже. Когда мне было 17, мой друг по колледжу делил со мной постель и, раздевшись, сказал, что завидует, что мой пенис намного больше его. Он лег в постель и попросил меня повернуться на бок, и я обнаружил, что он пытается pedicatio. Я был изумлен его поведением, когда он сообщил мне, что рядом с женщиной этот процесс доставляет больше всего удовольствия. Однако ничего не вышло, и это единственный опыт pedicatio, который у меня когда-либо был.
«Когда мне было 18, однажды вечером приятель из колледжа познакомил меня с женщиной, и она была первой, с кем я когда-либо общался. Мы пошли за камни, и она схватила мой пенис и прижала его к своему телу, лежа напротив.
«Мой отец, очевидно, заподозрил меня, когда я вернулся домой, и через несколько дней после этого сказал мне, что очень опасно иметь какое-либо дело с женщинами, что я должен ждать, пока не стану старше, что, когда мальчик становится мужчиной, он должен иметь женщину время от времени, и что, если у меня когда-нибудь возникнет неприятная болезнь, я должен немедленно сообщить ему, чтобы я мог быть должным образом вылечен.
«В колледже я нашел нескольких приятелей, которые любили делить со мной постель и предавались взаимной мастурбации, прижимая наши тела друг к другу лицом к лицу до тех пор, пока не наступала взаимная разрядка, но никогда больше не пробовали анальные связи.
«Вскоре после этого я был в Брюсселе и впервые посетил бордель, место недалеко от собора. Я выбрал девушку лет 18 из восьми обнаженных красавиц, выставленных напоказ на мой выбор. Она была скупа и потребовала 10 франков, Я заплатил 20 за свою комнату, а осталось только 2. Я хотел, чтобы она поиграла со мной, но она только схватила член и притянула меня к себе с таким энергичным движением, что я кончил очень быстро. Мне было так противно, что я даже мастурбировал, когда вернулся в свой номер.
«Через год я посетил Португалию, и мои тамошние друзья часто водили меня в публичные дома, а также знакомили с дамами легкого поведения. Я имел с ними связь; португальские проститутки никогда не предлагали ничего противоестественного и ни разу ко мне не подходил мужчина, пожелавший бы заняться сексом.
«Когда я стал студентом-медиком, я часто посещал турецкую баню; однажды я игриво шлепнул друга по ягодицам, когда мой отец, присутствовавший там, сказал мне не делать этого, так как это было неприличным поведением на публике, и что, если я хотел бы сделать это с ним или с одним или двумя другими, это стоило делать наедине. Пока мне не исполнился 21 год, в ванне мой отец всегда прикрывал свой пенис от меня, но после того, как я достиг совершеннолетия, он всегда обнажал себя и неоднократно показывал мне фотографии обнаженных женщин; он также научил меня пользоваться презервативом.
«На моем двадцать четвертом году один высокий красивый мужчина, который часто посещал баню, однажды сел рядом со мной и игриво постучал пальцами ног по моим ногам; потом он прижался своим голым бедром к моему, а немного позже прохладной комнате поскользнулся и сунул руку под мою простынь и схватил мой пенис, а затем предложил мне встретиться с ним через несколько дней в бане, сказав, что я буду доволен тем, что он сделает.
"Я успел на встречу, и он отвел меня в самое жаркое помещение, где мы лежали на полу; через несколько минут он повернулся на бок и перебросил через меня одну ногу; я испугался и вскочил; наступила эрекция, но я отказался снова лечь, хотя он отдернул крайнюю плоть, чтобы возбудить мои желания; я боялся быть застигнутым врасплох другим купальщиком. Дважды в будущем я встречался с этим человеком, и он заигрывал со мной. Я думаю, что я бы уступил тогда, если бы мы встретились в частном доме.
«Вскоре после этого я встретил в банях пожилого джентльмена, который тоже заигрывал со мной, но из страха я сопротивлялся ему. Я также не любил его, потому что у него был неприятный запах изо рта и плохие зубы; кроме того, теперь я мог отправиться на континент и наслаждайся женскими чарами, сколько душе угодно.
«После квалификации я поступил в армию в Южной Африке и, к своему удивлению, обнаружил, что многие из моих товарищей любят мужское общество; один раненый офицер делил со мной спальню в военном госпитале и, раздевшись, часто любовался моим пенисом; мы играли друг с другом, пока у нас не появилась мощная эрекция, но мы никогда не мастурбировали и не пробовали никаких противоестественных пороков.
«Раньше я имел связь с женщинами так часто, как только мог, и я часто посещал турецкие бани и обнаружил, что несколько клиентов были ненормальными, в том числе один из массажистов; последний любил играть с моим пенисом, целовать и щекотать меня.
«Я женился в 28 лет. Моя семейная жизнь была нормальной, и мы с женой до сих пор любим друг друга, у нас было несколько детей.
«Последний мой сексуальный опыт был в Австралии; однажды в Сиднее в банях один товарищ-купальщик игриво начал щекотать меня, когда у меня была эрекция; он схватил мой член, я вскочил, и он попросил меня сделать все, что мне нравится. Я отказался. Однажды на каботажном пароходе один попутчик выставлялся, изображая из себя статую, мы очень сдружились, и он хотел, чтобы я провел с ним ночь. Я также отказался от его предложений.
«Я очень здоровый и сильный, люблю верховую езду, рыбалку, стрельбу. Веду очень активный образ жизни. Я не музыкант и не художник, но люблю слушать музыку и восхищаюсь произведениями искусства.
«Лично я ростом 6 футов, склонен к полноте; мое тело очень сильное; длина моего пениса шесть дюймов в покое и восемь в состоянии эрекции; я могу без усталости разряжаться дважды за ночь и иметь связь по крайней мере два раза в неделю. Моя мошонка напряжена и оба яичка большие. У меня довольно медленные выделения. У меня никогда не было желания иметь связь с какой-либо другой женщиной с момента замужества, но несколько раз я встречала мужчин, которые меня привлекали. У меня есть друг (другой врач ) который очень хорошо знаком со мной, и если мы проведем ночь вместе, мы будем играть друг с другом. У меня есть большое желание, чтобы он сделал мне обрезание. Мы никогда не предавались ничему, кроме чувства или прижимания наших тел друг к другу, как школьники.
Мой любимый цвет зеленый.
«Мои эротические сны, если они у меня бывают, связаны с моей женой или любовником мужчиной.
«Половая инверсия распространена шире, чем принято считать, и у меня никогда не было угрызений совести ни после одного из моих дел. Я считаю гомосексуальный инстинкт вполне естественным, и, за исключением моей жены, в моем случае он сильнее, чем гетеросексуальный инстинкт. Я никогда не посвящал юношу в сексуальную жизнь и не имел никакого желания соблазнить девушку. Мальчики до 17 лет или лица из более низкого социального класса меня не привлекают».
ИСТОРИЯ XXXIII – М.О. 30 лет, родился в Соединенных Штатах, от отца-англичанина и от матери, отец которой был шотландцем, — остальные его предки англичане, долгое время жившие в Америке, с очень небольшой примесью голландской крови. Его рост 5 футов 8 дюймов, у него каштановые волосы и глаза. Никаких наследственных проблем, насколько известно. В детстве некоторое время "угрожала хореей". Подвержен тонзиллиту и стойкой, хотя и не тяжелой форме расстройства желудка, вызванного малоподвижным образом жизни. Он быстрого, нервного темперамента. Отвращение к большинству видов спорта на открытом воздухе, но большое эстетическое влечение к природе. Высокообразованный.
Сколько он себя помнит, он жил в доме, из которого его вывеPли родители, когда ему было 4 года. Перед этим он отчетливо помнит два сексуальных опыта. Кузен на пять лет старше сидел в ванной, и М. О. ощупывал его половые органы; мать позвала его. В другой раз он был в фургоне с девушкой своего возраста. Они лежали на сиденье кареты, пытаясь заняться сексом. Вошла старшая сестра девушки и нашла их. Она сказала: «Я скажу маме, ты же знаешь, она сказала, чтобы ты больше так не делал». С каждым из этих ясных воспоминаний приходит сильное впечатление, что оно было лишь одним из многих. Пять лет назад М. О. познакомился со своим ровесником, который жил в том же районе в то же время. Сравнив записи, они обнаружили, что почти все маленькие дети в нем были приучены к такой практике. Район был полностью «респектабельным» для среднего класса.
Из этого района М. О. перебрался в другой, примерно такого же характера, и прожил там до 11 лет. Об этом периоде его воспоминания очень свежи и обильны. За единственным исключением, все дети в возрасте от 5 до 14 лет, по-видимому, свободно предавались беспорядочным сексуальным играм. Небольшими группами от четырех до двенадцати они шли туда, где деревья или высокая трава скрывали их от глаз, и демонстрировали свои гениталии друг другу; иногда они также ласкали друг друга, но не путем мастурбации. Об этом последнем М. О. совершенно не знал. Иногда, когда вместе находились только двое или трое, предпринимались попытки полового акта. В случае с М. О. было сильное сексуальное любопытство и более или менее сильное желание, но реальный контакт не принес большого удовлетворения. Два или три раза девушки занимались минетом, а он отвечал куннилингусом, но без удовольствия. Он уверен, что во всех этих случаях девочки проявляли инициативу так же часто, как и мальчики.
В течение всего этого периода у М. О. была то одна возлюбленная, то другая. Это было обычным делом среди детей и поощрялось шутками старших. Сексуальное любопытство М. О., безусловно, было сильнее по отношению к противоположному полу. Однако в это время проявились его гомосексуальные интересы. С мальчиком на два или более года старше он часто ходил в какой-нибудь тайник, где они смотрели на органы друг друга и трогали их. Он и еще один мальчик были однажды в заброшенном саду, и они сняли с себя всю одежду, чтобы лучше рассмотреть друг друга. Затем другой мальчик предложил поцеловать М.О. в попку, что он и сделал. Это вызвало удивительно острое и отчетливое сексуальное ощущение, первый сексуальный шок, который он мог вспомнить. Однако он отказался отвечать взаимностью, когда его попросили.
К концу этого периода произошло новое и возрастающее развитие другого рода, совершенно не признанного тогда как сексуального характера. Он стал относиться к некоторым мальчикам совсем по-другому и гораздо острее, чем до сих пор к девочкам, хотя в то время он не проводил с ними никаких сравнений. Например, был мальчик, которого он считал очень красивым. Они часто навещали друг друга и подолгу играли вместе. В школе они смотрели и смотрели друг на друга, пока не начались приступы восхитительного неконтролируемого хихиканья. Сексуальные вопросы никогда не обсуждались и не задумывались. Эти переживания были в своем роде очень сентиментальными и идеальными. М. О. уверен, что главным соображением всегда была красота другого мальчика. Он начал с большой нежностью вспоминать одного гораздо старше и очень красивого юношу, который жил рядом с ним в первом районе и в то время оказывал ему различные маленькие дружеские знаки внимания. Теперь он редко видел его и почти не стремился к этому, но был безмерно рад случайному слову или взгляду с его стороны на школьном дворе и очень интересовался, когда другие говорили о нем.
Двоюродный брат примерно на два года моложе М. О. часто навещал его и спал с ним. Они очень любили друг друга и брали в руки органы друг друга.
Когда М. О. было около 11 лет, семья переехала в отдаленный район, где детей его возраста почти не было и где какое-либо общение с только что ушедшим было практически невозможно. С этого времени и до тех пор, пока не наступили половые изменения, его сексуальная жизнь в своем одиночестве резко контрастировала с прежней неразборчивостью. Он помнит, как любил бороться с двумя или тремя школьниками и класть их головы между ног. Он думает, что они не знали о его сексуальных порывах. Он флиртовал, сознательно флиртовал с некоторыми школьницами, но никогда даже не предлагал им ничего сексуального. Он прочитал несколько семейных медицинских книг.
Однажды, лежа на старой неровной кушетке, поначалу довольно невинно, он вызвал новое и восхитительное ощущение, совершенно отличное от всего, о чем он когда-либо мечтал, нечто далекое за пределами удовлетворения простого любопытства. Он повторил это и вскоре произвел эмиссию. Вскоре последовала мастурбация. В некоторые дни он совершал это действие два или три раза, но опять-таки несколько дней избегал его. Он тотчас же стал бороться с этой тенденцией и чувствовал себя очень виноватым и очень стыдным за то, что потворствовал ей. Он молился о помощи и временами оплакивал свои неудачи в борьбе с так быстро сформировавшейся привычкой. В течение определенного периода, через два или три года, ему, казалось, это удавалось, но он заметил, что регулярно каждые восемь дней ему снились интенсивные эротические сны с обильными поллюциями. Как раз тогда ему на глаза попались некоторые объявления в газетах, и они убедили его, что он вызвал в себе болезненное состояние. Он никогда не прибегал к разрекламированным средствам, но его попытки побороть дурную привычку разочаровали его; а поскольку дурные последствия, по-видимому, заключались только в семенных потерях, он пришел к выводу, что с тем же успехом он мог бы получать большее удовольствие от мастурбации.
На короткое время он вспоминает, что у него был сильный, но отвратительный интерес к половым органам животных, особенно лошадей. Самцы были намного интереснее.
Постепенно он начал придумывать свой идеал товарища-мужчины — красивого, эмоционального мальчика, между которым и им самим могла существовать сильная романтическая страсть. Он часами лежал, мечтая об этом и придумывая захватывающие ситуации. Внезапно в церкви он познакомился с тем самым юношей Эдмундом, который, казалось, удовлетворил все его желания. М. О. было тогда 16,5, а Эдмунду 15. Последовали настоящие ухаживания, Эдмунд, наконец, уступил физическим призывам М. О. после нескольких приступов опасений. Однако уступка была в конце концов завершена. Они проводили ночь за ночью вместе, наслаждаясь межбедренным общением, а иногда и взаимной мастурбацией. Их родители, возможно, временами чувствовали себя немного неловко, но связь продолжалась непрерывно в течение полутора лет или более. Тем временем М. О. время от времени встречался с другими мальчиками, но никогда не колебался в своем истинном предпочтении Эдмунду. К девушкам у него не было никакого сексуального влечения, хотя он много с ними общался.
Затем М. О. и Эдмунд учились в разных колледжах, но встречались на каникулах и часто писали пылкие любовные письма. У обоих были настоящие приступы любовной тоски и ревности. Оглядываясь на свою первую любовную страсть, М. О. ни в коем случае не сожалеет об этом. Несомненно, это оказало большое формообразующее влияние.
После первого года в колледже Эдмунд перешел в другую школу, подальше от МО, и возможности для встреч становились все реже, но их привязанность сохранялась, и общение возобновлялось всякий раз, когда это было возможно. Однако постепенно Эдмунд увлекся женщинами и в конце концов женился. М. О. также неоднократно завязывал отношения с друзьями по колледжу, а иногда и с другими людьми.
В целом М. О. предпочитал мальчиков на год-два моложе себя, но по мере взросления разница в возрасте увеличивалась. В 30 лет он считал себя фактически «помолвленным» с 17-летним юношей, который, однако, был необычно зрелым и намного крупнее его.
М. О. всегда несчастлив, если его чувства не имеют достаточно свободного течения. Жизнь была очень разочаровывающей его в других отношениях. Его самые большие радости пришли к нему таким образом. Если он сможет осуществить свой нынешний план союза с только что упомянутым юношей, он почувствует, что его жизнь увенчалась тем, что для него является наилучшим возможным концом; иначе, заявляет он, ему вообще не хотелось бы жить.
Он страстно восхищается мужской красотой. Женскую красоту он воспринимает объективно, как любой рисунок из плавных изгибов и нежного колорита, но в ней нет для него никакого сексуального очарования. Женщины неоднократно становились у него на пути, но его все больше и больше раздражали их специфически женские слабости. С мужчинами он вообще гораздо терпеливее и отзывчивее.
Первой литературой, которая ему понравилась, были диалоги Платона, впервые прочитанные в 20-летнем возрасте. До тех пор он не знал, кроме того, что он стоял один в своей особенности. Он читал все, что мог, из классической литературы. Он наслаждается Патером, ценя его отношение к собственному полу. Четыре или пять лет спустя он наткнулся на книгу Раффаловича и с тех пор чувствует себя в настоящем долгу перед автором.
М. О. не желает причинять вред обществу в целом. Как личность он считает, что имеет такое же право быть самим собой, как и любой другой человек. Он считает, что в то время как мальчики в возрасте от 13 до 15 лет могут быть инвертированы, те, кто достигает 16 лет без этого, не могут быть перейти на эту сторону. Они могут быть достаточно привязаны к инвертированному, чтобы дать ему то, чего он желает в сексуальном плане, но сами они останутся по существу нормальными. Его наблюдения основаны примерно на 30 гомосексуальных отношениях, которые длились разную продолжительность.
М. О. сильно чувствует поэтический и возвышенный характер своих основных гомосексуальных отношений, но боится показаться слишком сентиментальным.
По поводу следов феминизма у инвертированных он пишет:
«До 11 лет я много общался с двоюродной сестрой на пять лет старше (упомянутой выше) и с большим удовольствием играл в игру, в которой я был девочкой, — нескончаемый роман, непрекращающийся роман, не сексуальная история любви.
«Немного позже и до периода полового созревания я очень любил играть, но в основном брал женские роли, носил юбки, шали, бусы, парики, головные уборы. Когда мне было около 13 лет, моя семья начала надо мной из-за этого смеяться. Я еще некоторое время тайком играл, а потом желание ушло, чтобы уже никогда не вернуться.
«Однако все еще сохраняется незначительный интерес, который начался до полового созревания, к валентинкам. Мои чувства к ним очень похожи на мои чувства к цветам.
«До того, как я достиг половой зрелости, мой отец иногда называл меня «бабой». Такие насмешки унижали меня больше, чем что-либо еще. После полового созревания мой отец больше не применял этот термин, и постепенно другие люди перестали так дразнить меня. Тем не менее, острота этого продолжалась, и я не раз задавала вопрос близким друзьям, как мужчинам, так и женщинам, считают ли они меня вообще женственным. Каждый из них очень настойчиво придерживался мнения, что моя разумная жизнь носит отчетливо мужской характер, будучи логичной, беспристрастной, скептической. Один или двое предположили, что у меня более тонкое различение, чем у большинства мужчин, и что я забочусь о своих комнатах примерно так же, как женщина, хотя это не распространяется на стиль украшения. Один мужчина сказал, что мне не хватает симпатии к некоторым «более грубым проявлениям мужского характера, таким как курение». Некоторые женщины считают меня необычным наблюдением за женским платьем. Моя собственная ни в коем случае не женоподобная. В мышечном отношении у меня средняя сила, но гибкость намного выше обычной. Если бы я обучался этому раньше, я думаю, что из меня вышел бы хороший акробат.
«У меня никогда не было ни малейшего пристрастия к табаку, я обычно не пью ни чая, ни кофе и редко какие-либо спиртные напитки, никогда солодовые напитки. Десерт всегда является лучшей частью еды. Эти вкусы я приписываю в основном своему сидячему образу жизни. В кемпинге я заметил заметное изменение в сторону более сытной пищи и легких стимуляторов.
«Мое физическое мужество никогда не подвергалось испытанию, но я замечаю, что другие, кажется, рассчитывают на него. Я очень агрессивен в вопросах религиозных, политических, социальных взглядов. В нравственном мужестве я либо безрассуден, либо мужественен, не знаю.
Возможно, я умею свистеть лучше многих мужчин.
«Когда я был совсем маленьким, моя бабушка научила меня делать некоторые виды рукоделия, и я продолжал это понемногу время от времени, пока мне не исполнилось 24 года. Однажды я поддался гневу и бросил его в огонь и с тех пор даже не прикасался к нему. В то же время в домашнем хозяйстве я продолжаю все самостоятельно чинить.
«У меня решительное отвращение ко многим драгоценностям. Мой эстетизм очень выражен по сравнению с большинством мужчин, с которыми я общаюсь, хотя я никогда не был в состоянии дать ему большой простор. Это способствует чистоте, порядку и общему хорошему вкусу. .. Моя одежда экономна и ни в коем случае не вычурна, но, кажется, она общепринята. Меня часто хвалили за мою способность выбирать соответствующие подарки, одежду и устраивать комнату».
М. О. утверждает, что время от времени он практикует любовный укус, хотя и очень осторожно. Ему часто хочется ущипнуть ту, которая интересует его в сексуальном плане.
Он считает очень глупым сделанное где-то утверждение, что инвертированные всегда лжецы. Он говорит, что очень немногие люди абсолютно честны, и чем более опасным общество делает человека таким, тем меньше вероятность, что он будет таким. Хотя он сам в двух или трех случаях был не в состоянии сдержать данные обещания воздерживаться от половых сношений с некоторыми привлекательными лицами, он никогда не был виновен во лжи о своих гомосексуальных связях.
Предыдущий рассказ был получен восемь лет назад. За это время здоровье М. О. очень сильно улучшилось. Наблюдается заметный рост активности и интересов на свежем воздухе.
Через два года после этого М. О. консультировался с видным специалистом, который провел тщательный психоанализ. Он сообщил М. О., что он менее ярый гомосексуал, чем он сам предполагал, и рекомендовал жениться на какой-нибудь молодой и хорошенькой женщине. Он приписал гомосексуальные наклонности тому, что М. О. «сломал нос» в возрасте 6 лет из-за рождения младшего брата, который с тех пор получал все внимание и ласку. М. О. до этого возраста оставался очень привязанным к своей матери и зависимым от нее. Он помнит комментарии друзей и соседей. Сначала М. О. был склонен отвергнуть это предположение специалиста, но после долгих размышлений склоняется к мысли, что это действительно был очень важный фактор, хотя и не единственный. Основываясь на своих более поздних наблюдениях за детьми и сравнении их с воспоминаниями собственного детства, М. О. говорит, что он уверен, что он был нежным и демонстративным намного выше среднего. Его величайшей жаждой была привязанность, а его величайшим огорчением была воображаемая вера в то, что никто не заботится о нем. В 10 или 11 лет он пытался покончить жизнь самоубийством по этой причине.
Также в результате психоанализа, но пытаясь устранить влияние внушения, он вспоминает и больше подчеркивает влечение, которое он испытывал к девочкам до 12 лет. Если бы его сексуальные переживания впоследствии оказались нормальными, он сомневается, что происходящее до 12 лет, можно было бы признать свидетельством гомосексуализма, скорее это было нервной и сексуальной раздражительностью, сильно усиленной и направляемой тайными практиками детей, с которыми он общался.
Психоанализ напомнил М. О., что в период раннего флирта он часто целовал и обнимал разных девушек, и с некоторым удивлением замечал, что никакого определенного сексуального влечения не возникало, хотя путь к нему, вероятно, открыт. Тот интерес, который существовал, полностью или почти прекратился по мере того, как развивались отношения с Эдмундом. Однако общество девушек и женщин не вызывало отвращения; интеллектуальная дружба была в основном с ними, а эмоциональная - с мальчиками.
Совсем недавно М. О. провел несколько дней с Эдмундом, который женат уже несколько лет. Не имея абсолютно никакого сексуального интереса друг к другу, они, тем не менее, обнаружили, что великая связь любви все еще существует. Ни один из них не сожалеет о прошлом, но чувствует, что конечный результат их прежних отношений был хорошим. Красота Эдмунда по-прежнему ярко выражена, и ее отмечают другие.
Несмотря на не по годам развитую сексуальность, М. О. с самого начала испытывал крайнее отвращение к непристойным рассказам и к любой ассоциации сексуальных вещей с грязными словами и анекдотами. Отчасти из-за этого, а отчасти из-за своего темпераментного скептицизма он не поверил тому, что говорили ему соратники относительно сексуальных поллюций, и убедился только тогда, когда действительно испытал их; а факты размножения он с негодованием отрицал, пока не прочитал о них в медицинском труде. Пока ему не исполнилось 25 лет, физическое отвращение к любой мысли о размножении было сильным. Он знает других, нормальных молодых людей, которые чувствовали то же самое, но он считает, что это можно было бы предотвратить или преодолеть с помощью полового воспитания, которое сейчас вводится в американских школах.
Опять же, что касается следов феминизма: возможно, два года назад все побуждения дать любовный укус внезапно исчезли. В последнее время наблюдается заметный рост драматического интереса, возникающего совершенно естественным образом и без каких-либо особенностей, отмеченных ранее. Детское удовольствие от валентинок исчезло; М. О. считает, что в последнее время обстоятельства более благоприятствовали развитию более крепкого эстетизма.
В течение нескольких лет он не слышал определенного упрека в феминизме, хотя некоторые люди говорят его друзьям, что он «весьма своеобразен». Он заводит много интимных, прочных, несексуальных дружеских отношений как с мужчинами, так и с женщинами, и он сомневается, что эта особенность, отмеченная другими, связана не столько с его гомосексуализмом, сколько с его эстетизмом, скептицизмом и нетрадиционными взглядами, которые он высказывает довольно часто. Порой неосторожно. С улучшением общего состояния здоровья произошли ожидаемые изменения в еде и других вопросах повседневной жизни.
Возобновляя свое повествование с того места, где его прервало предыдущее сообщение, М. О. говорит, что примерно через год после этого 17-летний юноша, с которым он считал себя фактически помолвленным, отказался от соглашения, поскольку оно касалось его собственного будущего, но не из сентиментальных отношений, как они существовали. Хотя большую часть времени они были разделены расстоянием, физические отношения возобновлялись всякий раз, когда они встречались. Однако впоследствии юноша влюбился в девушку и обручился с ней. Затем его физические отношения с М.О. прекратились, но в остальном дружба остается крепкой.
Вскоре после первого разрыва этих отношений М. О. в силу весьма необычных обстоятельств стал очень дружен и близок с молодой женщиной, весьма обаятельной. Он признался ей в своей ненормальности и не был отвергнут. Другим их отношения, вероятно, казались отношениями любовников, и болезненная ситуация была создана клеветой ревнивой женщины. М. О. считал, что из чести он должен предложить ей жениться. Молодая женщина была уклончива, но пригласила М. О. провести несколько месяцев у нее дома. Вскоре после его приезда печальное происшествие в его собственной семье вынудило его уехать, и они не встречались больше четыре года. Они переписывались, но все реже и реже. Его отношения с мальчиками продолжались.
Перед последней встречей с ней он познакомился с женщиной, на которой с тех пор женился. Знакомство началось с совершенно несентиментальной общности интересов в некоторых практических делах и очень постепенно переросло в интеллектуальную и симпатическую дружбу. У М. О. не было секретов от этой женщины. После полного и продолжительного рассмотрения всех сторон дела они поженились. С тех пор у него не было половых отношений, кроме как с женой. С ней они не страстны, но одушевлены сильным желанием детей. Родительский инстинкт он осознал за несколько лет до этого.
М. О. считает, что гомосексуальность не должна подвергаться моральному клейму до тех пор, пока не будет доказано, что она является результатом порочной жизни свободного человека. Он считает, что большую часть его опасностей и несчастий можно было бы предотвратить тщательным, но осторожным половым воспитанием, которое следует давать всем детям, нормальным или ненормальным.
[124]
Таким образом, Годар описал маленьких мальчиков в Каире как безразлично развлекающихся либо с мальчиками, либо с девочками в сексуальных играх. (Egypte et Palestine, 1867, стр. 105). То же самое можно наблюдать в Англии и других местах.
[125]
Так, один из моих корреспондентов пишет об герцоге Орлеанском в семнадцатом столетии, как он описан в «Исповедях» Бушара: мужчин следует свободно допускать к женщинам во избежание сексуальных отклонений. Аретино и Берни позволяют нам понять сексуальную безнравственность мужчин, собравшихся вместе при дворах римских прелатов». гомосексуальность юношества был также хорошо известен среди римлян, но они приняли противоположный курс и предоставили средства для его удовлетворения, как ясно показывает существование наложницы, о которой упоминает Катулл.
[126]
«Наши государственные школы: их методы и мораль». Новое обозрение, июль 1893 г.
[127]
Макс Дессуар, «Z;r Psychologie der Vita Sexualis», Allgemeine Zeitschrift f;r Psychiatrie, 1894, H. 5.
[128]
Ф. Х. А. Маршалл, Физиология размножения, 1910, стр. 650–658.
[129]
Иван Блох в «Сексуальной жизни нашего времени» проводит различие между «гомосексуализмом» (соответствующим инверсии) и «псевдо-гомосексуализмом». Согласно принятой мною терминологии, термин «псевдогомосексуализм» был бы ненужным и неправильным. Совсем недавно («Die Prostitution», Bd. i, 1912, p. 103) Блох предпочел вместо псевдогомосексуализма более удовлетворительный термин «вторичнe. гомосексуальность».
[130]
См., например, разумное обсуждение этого вопроса Hirschfeld, Die Homosexualit;t, ch. XVII.
[131]
Альфред Фукс, редактировавший «Сексуальную психопатию» Крафта-Эбинга после смерти последнего, различает врожденную гомосексуальность, проявляющуюся с самого начала без внешней стимуляции, и гомосексуальность на основе врожденной предрасположенности, требующей особых внешних воздействий для ее возбуждения (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, т. IV, 1902, стр. 181).
[132]
Krafft-Ebing, "Ueber tardive Homosexualit;t", Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, Bd. III, 1901, с. 7; Нэкке, "Probleme auf den Gebiete der Homosexualit;t", Allgemeine Zeitschrift f;r Psychiatrie, 1902, с. 805; ib., "Ueber tardive Homosexualit;t", Sexual-Probleme, сентябрь 1911 г. Numa Praetorius ("Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen", январь 1913 г., стр. 228) считает что умственно отсталые случаи следует рассматривать не как бисексуалов, а как настоящие инверсии, которые имели приобретенную псевдогетеросексуальность, которая в конце концов отпадает; в лучшем случае он полагает, что такие случаи просто представляют собой продолжение юношеского недифференцированного периода.
[133]
Moll, Untersuchungen ;ber die Libido Sexualis, 1897, стр. 458–458.
[134]
Hirschfeld, Die Homosexualit;t, ch. viii.
[135]
Этот термин использовался в более ранних изданиях настоящего исследования. Я охотно отказываюсь от него в пользу более простого и довольно ясного термина, который в настоящее время используется более широко. Правда, под бисексуальностью можно понимать не только двойную направленность полового влечения, но и наличие обоих полов в одном и том же индивидууме, что по-французски точнее определяется как «бисексуальность».
[136]
J. Van Biervliet, "L'Homme Droit et l'Homme Gauche", Revue Philosophique, October, 1901. Здесь показано, что по строению своей нервной системы амбидекстры явно являются левосторонними людьми; их зрительная, акустическая, обонятельная и мышечная чувствительность преобладает на левой стороне.
Глава IV
Сексуальная инверсия у женщин
Распространенность сексуальной инверсии среди женщин — Среди высокоразвитых женщин — Среди низших рас — Временная гомосексуальность в школах и т. д. — Истории — Физические и психические характеристики инвертированных женщин — Современное развитие гомосексуализма среди женщин.
Гомосексуальность не менее распространен среди женщин, чем среди мужчин. В трагикомической теории пола, изложенной Аристофаном в «Пире» Платона, мужчины и женщины поставлены на основу полного равенства, и, какой бы фантастической она ни была, достаточно указать, что греческому уму, столь знакомому с гомосексуализмом, его проявления казались так же часто встречающимися у женщин, как и у мужчин. Это, несомненно, так. Как и другие аномалии, в более выраженных формах оно может реже встречаться у женщин; в своих менее выраженных формах почти наверняка встречается чаще. Католический исповедник, как рассказал мне мой друг, сообщил ему, что на одного мужчину, признающего гомосексуальные практики, приходится три женщины. По большей части женский гомосексуальность идет всюду параллельно мужскому гомосексуализму и обнаруживается при тех же условиях. Это так же часто встречается у девочек, как и у мальчиков. Было обнаружено, что при определенных условиях она встречается в изобилии среди женщин в колледжах, монастырях и тюрьмах, а также в обычных условиях общества. Возможно, самый ранний подробно зарегистрированный случай гомосексуализма произошел у женщины, и именно с расследования такого случая у женщины можно сказать, что Вестфаль положил начало научному изучению инверсии.
При этом инверсия может сопровождаться высокими интеллектуальными способностями как у женщины, так и у мужчины. Важность четкой концепции инверсии действительно в некоторых отношениях при нынешних социальных условиях даже выше для женщин, чем для мужчин. Ибо если, как иногда говорят о нашей цивилизации, «это мужской мир», то большой процент способных женщин-инвертов, чьи мужские качества позволяют им сравнительно легко принять мужские занятия, становится весьма важным фактом. [138]
Было замечено, что выдающиеся женщины всех возрастов и во всех сферах деятельности часто проявляют некоторые мужские черты [139]. Даже «первая великая женщина в истории», как назвал ее историк Египта, царица Хатшепсу, обладала ярко выраженным мужественным темпераментом и всегда изображалась на своих памятниках в мужском костюме и даже с накладной бородой. [140] Другие известные королевы на более или менее удовлетворительных основаниях подозревались в гомосексуальном темпераменте, например, российская Екатерина II, которая, по-видимому, была бисексуальна, и королева Швеции Кристина, в которой явно сочетались ярко выраженные мужские черты и высокий интеллект. с явно гомосексуальным или бисексуальным темпераментом.[141]
Великие религиозные и моральные лидеры, такие как мадам Блаватская и Луиза Мишель, были либо гомосексуалистами, либо бисексуалами, либо, по крайней мере, обладали ярко выраженным мужским темпераментом[142]. Великих актрис восемнадцатого века и далее часто более или менее правильно отождествляли с гомосексуализмом, как и многих женщин, выдающихся в других искусствах. Прежде всего, Сапфо, величайшая из женщин-поэтов, равная величайшим поэтам противоположного пола в высшей силе соединения искусства и страсти, оставила имя, которое навсегда ассоциируется с гомосексуализмом.
Едва ли можно сказать, что мнение о Сапфо единодушно, и достоверны сведения о ней, если не считать дошедших до нас фрагментов ее стихов, что достаточно скудны. Ее слава всегда была велика; в классические времена ее имя ставилось наравне с именем Гомера. Но даже в древности она была чем-то вроде загадки, и вокруг ее имени выросло множество легенд, таких как известная история о том, что она бросилась в море из любви к Фаону. Что остается ясным, так это то, что современники относились к ней с большим уважением и восхищением, что она происходила из аристократической семьи, что она, вероятно, была замужем и имела дочь, что одно время ей пришлось принять участие в политической ссылке и что она обращалась к своим подругам точно так же, как Алкей обращался к юношам. Мы знаем, что в древности женский гомосексуальность считался особенно распространенным явлением в Спарте, Лесбосе и Милете. Гораций, который смог прочитать все стихотворения Сапфо, утверждает, что объектами ее любовных жалоб были молодые девушки с Лесбоса, в то время как Овидий, сыгравший столь значительную роль в плетении фантастических историй вокруг имени Сапфо, никогда не утверждал, что они имели какое-либо отношение к ней и были основаны на достоверных фактах. Было неизбежно, что ранние христиане горячо нападут на столь двусмысленную фигуру, и Татиан (Oratio ad Graecos, гл. 52) упрекнул греков в том, что они чтят статуи трибады Сафо, проститутки, прославлявшей собственное распутство и страстное увлечение. В результате в наше время одни выставили характер Сапфо в очень плохом свете, а другие впали в противоположную крайность в попытке «реабилитировать». Так, В. Муре в своей «Истории языка и литературы Древней Греции» (1854 г., т. III, с. 272–326, 496–498), очень полно касаясь Сапфо, склонен принять многие из худших историй о ней, хотя у него нет ярко выраженной неприязни, а что касается женского гомосексуализма, который он считает «гораздо более простительным», чем мужской, он замечает, что «в новое время среди его приверженцев были женщины, отличавшиеся утонченностью манер» и определенными достижениями. Баскуль, с другой стороны, не приемлет никаких заявлений о Сапфо, противоречащих современным идеалам полной респектабельности, и даже стремится переписать ее самую известную оду в соответствии с бесцветным литературным смыслом, который, как он полагает, она изначально несла (J. M. F. Bascoul, La Целомудренная Сапфо и женское движение в Афинах, 1911 г.). Виламовиц-Мёллендорф (Sappho und Simonides, 1913) также представляет устаревшую точку зрения, ранее отстаиваемую Велькером, согласно которой приписывание гомосексуализма является обвинением в «порочности», от которого следует с негодованием отказаться. Однако наиболее компетентные и надежные авторитеты сегодня, отвергая наслоения легенд вокруг имени Сапфо и не оспаривая ее претензии на уважение, не склонны ставить под сомнение личный и гомосексуальный характер ее стихов. «Все древние предания и характер ее дошедших до нас фрагментов, — говорит профессор Дж. А. Платт («Британская энциклопедия», 11-е изд., арт. «Сапфо»), — показывают, что ее нравственность была тем, что с тех пор известно как «лесбиянка». В чем именно заключалась эта «лесбийская мораль», мы не можем точно установить. «Совершенно бесполезно, — как замечает А. Круазе о Сапфо («Histoire de la Litt;rature Grecque», том II, ch. V), — обсуждать точное качество этой дружбы или этой любви или пытаться определить с точностью границы, которые сам язык, кажется, часто пытается запутать, дружбы более или менее эстетической и чувственной, любви более или менее платонической». (См. также J. M. Edmonds, Sappho in the Added Light of the New Fragments, 1912). Иван Блох аналогичным образом заключает (Ursprung der Syphilis, vol. II, 1911, p. 507), что Сапфо, вероятно, сочетала, как показывают современные исследования, высокие идеальные чувства со страстной чувственностью, точно так же, как это происходит в нормальной любви.
Следует также сказать, что в литературе гомосексуальность у женщин служила художнику гораздо более частым мотивом, чем гомосексуальность у мужчин. Действительно, у греков гомосексуальность у женщин редко получает литературное освящение, и при возрождении классического духа в эпоху Возрождения гомосексуальный идеал все еще был главным образом среди подростков мужского пола, как мы видим, например, в «Адоне» Марино. После этой даты мужская инверсия в течение длительного периода редко затрагивалась в литературе, за исключением краткого и сатирического, в то время как инверсия у женщин становится предметом, который можно рассматривать подробно и даже с самодовольством. В качестве доказательства можно привести многих поэтов и писателей, особенно французских.
Указывалось, что Ариосто описал гомосексуальное влечение женщин. В знаменитом романе Дидро «Религиозная монахиня», который при первой публикации считался написанным монахиней, рассказывается о пытках, которым подвергалась монахиня из-за порочного сластолюбия своей аббатисы, ради которой, как говорят, Дидро нашла образец в лице аббатисы Шелльской, дочери регента и, таким образом, члена семьи, которая на протяжении нескольких поколений демонстрировала заметную тенденцию к инверсии. Повествование Дидро было описано как точное описание гомосексуальных явлений, которые могут происходить в монастырях. Женская гомосексуальность, особенно в монастырях, часто не так серьезно затрагивалась в восемнадцатом веке. Так, мы находим гомосексуальную сцену в «Les Plaisirs du Clo;tre», пьесе, написанной в 1773 году («Театр любви в XVIII веке», 1910). об этом в La Fille aux Yeux d'Or в расплывчатой и экстравагантно-романтической манере. Готье сделал приключения женщины, предрасположенной к гомосексуализму и медленно осознающей этот факт, центральным мотивом своего замечательного романа «Мадемуазель де Мопен» (1835). Он подошел к этому предмету исключительно как художник и поэт, но его обращение с ним свидетельствует о замечательной проницательности. Готье в какой-то степени основывал свой роман на жизни мадам Мопен или, как она предпочитала себя называть, мадемуазель Мопен, родившейся в 1673 году (ее имя отца было д'Обиньи), одетой как мужчина и прославившейся как учитель фехтования, впоследствии оперный певец. У нее был явно бисексуальный темперамент, и ее преданность женщинам приводила ее к различным приключениям. В конце концов она ушла в монастырь и умерла в возрасте 34 лет с репутацией святой. (EC Clayton, Queens of Song, vol. i, pp, 52-61; F. Karsch, "Mademoiselle Maupin", Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. v, 1903, pp. 694-706.) Еще более великий писатель, Флобер в «Саламбо» (1862) сделал свою героиню гомосексуалисткой. Золя описал сексуальную инверсию в Ноне и в других местах. Около тридцати лет назад популярный романист А. Бело опубликовал роман под названием «Мадемуазель Жиро, моя женщина», который был очень популярен; романист занял позицию моралиста, который обязан откровенно, но со всеми приличиями относиться к теме возрастающей социальной тяжести. Это история о мужчине, к которому невеста не подпускает его из-за ее собственной связи с подругой, продолжавшейся после свадьбы. Эта книга, по-видимому, дала начало большому количеству романов, некоторые из которых затрагивали этот вопрос со значительно меньшим притворством приличия. Среди других писателей, занимавшихся этим вопросом, можно упомянуть Ги де Мопассана («Женщина Поля»), Бурже («Преступление любви»), Катюля Мендеса («Мефистофела») и Вилли из цикла «Клодин».
Среди поэтов, более или менее смело использующих мотив гомосексуализма у женщин, можно найти Ламартина («Реджина»), Суинберна (первая серия «Стихотворений и баллад»), Верлена («Параллельемент»), Пьера Луиса («Билитисские песни»). Последняя книга, сборник гомосексуальных стихотворений в прозе, привлекла значительное внимание после публикации, поскольку это была попытка мистификации, выдаваемая за перевод стихов недавно обнаруженной восточно-греческой поэтессы; Билитис (чаще Белтис) — сирийское имя Афродиты. Les Chansons de Bilitis не лишены очарования, но Виламовиц-Меллендорф (Sappho und Simonides, 1913, p. 63 et seq.) сурово раскритиковал их как «пародию на эллинизм», выдающую недостаточное знание греческой древности.
Более интересными, как работа женщины, не только очень одаренной, но и самой гомосексуальной, являются различные сборники стихов, опубликованные «Рене Вивьен». Эта дама, настоящее имя которой было Паулина Тарн, родилась в 1877 году; ее отец был шотландского происхождения, а мать - американка из Гонолулу. В детстве ее увезли в Париж и воспитывали как француженку. Она много путешествовала и однажды сняла дом в Митилене, главном городе древнего Лесбоса. Она любила одиночество, ненавидела публичность и была предана своим подругам, особенно той, чья ранняя смерть около 1900 года стала величайшим горем в жизни Полины Тарн. Ее описывают как очень красивую, очень простую и добродушную, и очень успешную во многих направлениях. Однако она страдала нервным перенапряжением и неизлечимой меланхолией. Ближе к концу своей жизни она обратилась в католицизм и умерла в 1909 году в возрасте 32 лет. Похоронена на кладбище в Пасси. Ее лучшие стихи некоторые считают одними из лучших на французском языке. (Шарль Брюн, «Полина Тарн», «Заметки и вопросы», 22 августа 1914 г.; тот же писатель, хорошо знавший ее, также написал брошюру «Рене Вивьен», «Сансо», Париж, 1911 г.). Этюды и прелюдии (1901), Candres et Poussi;res (1902), Воспоминания (1903). Говорят, что роман Une Femme M'Apparut (1904) в некоторой степени автобиографичен. «Рене Вивьен» также написала том о Сапфо с переводами и еще один том стихов, Les Kithar;des, основанный на фрагментах, оставшихся от второстепенных женщин-поэтов Греции, последователей Сапфо.
Кроме того, следует отметить, что удивительно большая доля случаев, в которых гомосексуальность привела к насильственным преступлениям или иным образом подпадала под судебно-медицинское наблюдение, происходила среди женщин. Хорошо известно, что участие женщин вообще в открытых преступлениях, и особенно в насильственных преступлениях, невелико по сравнению с мужчинами[144]. В гомосексуальной сфере, как мы и ожидали, условия в некоторой степени обратные. Инвертированные мужчины, в которых так часто обнаруживается более или менее женский темперамент, редко склонны к актам агрессивного насилия, хотя часто кончают жизнь самоубийством. Инвертированные женщины, которые могут сохранять свою женскую эмоциональность в сочетании с некоторой долей инфантильной импульсивности и мужской энергии, представляют собой благоприятную почву для семян страсти к преступлению в тех условиях ревности и родственных эмоций, которые так часто должны проникать в жизнь инвертированных.
Первым ярким примером этой тенденции в последнее время является Мемфисское дело (1892 г.) в Соединенных Штатах. (Артур Макдональд, "Observation de Sexualit; Pathologique Feminine", Archives d'Anthropologie Criminelle, May, 1895; см. также Krafft-Ebing, Psychopathia Sexualis, англ. транс, 10-е изд., стр. 550.) сексуальная инверсия Элис Митчелл планировала брак с Фредой Уорд, взяв мужское имя и костюм. Этот план был сорван сестрой Фреды, и Элис Митчелл перерезала ей горло. Нет никаких оснований предполагать, что она была безумна в момент убийства. Она была типичным инвертом очень ярко выраженного типа. Ее мать была сумасшедшей и имела склонность к убийству. Сама она считалась неуравновешенной и с ранних лет отличалась мужественными привычками. Ее лицо было явно несимметричным, и она выглядела моложе своих лет. Она не была порочна и мало разбиралась в сексуальных вопросах, но, когда она целовала Фриду, ей было стыдно, что ее увидят, а Фрида не видела причин для стыда. Ее признали сумасшедшей.
В последнее время в Америке было много случаев. Один случай (за некоторые подробности, за которые я обязан доктору Дж. Г. Кирнану из Чикаго) касается «сестер Тиллер», двух квинтрунов, которые много лет играли вместе под этим именем в дешевых театрах. Одна, инвертированная, с отвращением относящаяся к мужчинам с раннего девичьего возраста, была сексуально привязана к другой, у которой не было врожденной инверсии, и в конце концов мужчина заставил ее покинуть инверсию. Последний, охваченный ревностью, ворвался в квартиру супругов и застрелил мужчину. Ее судили и отправили в тюрьму на всю жизнь. Защита настаивала на невменяемости, но для этого не было никаких доказательств. В другом случае, также произошедшем в Чикаго (сообщено в журналах «Медицина», июнь 1899 г., и «Алиенист и невролог», октябрь 1899 г.), квалифицированная медсестра прожила четырнадцать лет с молодой женщиной, которая бросала ее четыре раза, но каждый раз побуждала вернуться; в конце концов, однако, она ушла и вышла замуж, после чего медсестра застрелила мужа, который, однако, не был смертельно ранен. Виновница в этом случае дважды была замужем, но не жила ни с одним из своих мужей; было заявлено, что ее мать умерла в приюте, а ее брат покончил жизнь самоубийством. Ее обвинили в хулиганстве и оштрафовали.
В другом более позднем случае в Чикаго русская девушка 22 лет по имени Анна Рубинович из ревности застрелила другую русскую девушку, которой была предана с детства, а затем смертельно застрелилась. Отношения между двумя девушками были очень близкими. «Любовь наша чисто душевная», — обыкновенно говорила Анна Рубинович; «мы любим друг друга на более высоком уровне, чем земной». (Мне сообщили, что на самом деле были физические отношения; половые органы были в норме.) Это продолжалось с большой преданностью с каждой стороны, пока «возлюбленная» Анны не начала проявлять восприимчивость к ухаживаниям мужчины-жениха. Это вызвало неконтролируемую ревность у Анны, отец которой, можно отметить, покончил жизнь самоубийством, застрелившись за несколько лет до этого.
Гомосексуальные отношения также являются причиной самоубийств среди женщин. О таком случае сообщалось в Массачусетсе в начале 1901 года. За 21-летней девушкой в период нервного истощения, по-видимому, истерического характера ухаживала подруга и соседка, на четырнадцать лет старше ее, замужняя и имеющая детей. Завязалась тесная дружба, одинаково пылкая с обеих сторон. Мать молодой женщины и муж другой приняли меры, чтобы положить конец близости, и девушку отправили в дальний город; однако украденные письма все же имели место. Наконец, когда препятствия стали непреодолимыми, младшая женщина купила револьвер и умышленно выстрелила себе в висок, на глазах у матери, сразу умерла. Хотя иногда считалось, что она ведет себя довольно странно, она была всеобщей любимицей, красивой, очень спортивной, увлекалась всеми видами спорта на открытом воздухе, энергичным религиозным деятелем, обладала прекрасным голосом и была активным членом многих клубов и обществ. Пожилая женщина принадлежала к аристократической семье, ее все любили и уважали. В другом случае в Нью-Йорке в 1905 году отставной моряк, «капитан Джон Вид», который много лет командовал трансатлантическими судами, был помещен в Дом для старых моряков и вскоре после этого заболел и впал в уныние и перерезал себе горло. Затем выяснилось, что «Капитан Виид» на самом деле был женщиной. Мне сообщили, что уныние и самоубийство старого матроса были вызваны насильственной разлукой с спутницей.
Увлечение молодых девушек актрисами и другими выдающимися женщинами иногда может привести к самоубийству. Так, несколько лет назад в Филадельфии девятнадцатилетняя девушка из очень богатой семьи, красивая и высокообразованная, влюбилась в мисс Мэри Гарден, примадонну, с которой у нее не было личного знакомства. Молодая девушка преклоняла колени в поклоне перед портретом певицы и изучала парикмахерское дело и маникюр в надежде стать горничной мисс Гарден. Когда она поняла, что ее мечта бесперспективна, она застрелилась из револьвера. (Случаи, более или менее похожие на приведенные здесь, происходят время от времени во всех частях цивилизованного мира. Сообщения, в основном из текущих газет, о таких случаях, а также о простом трансвестизме, или эонизме, как у женщин, так и у мужчин, можно найти в публикациях берлинского Wissenschaftlich-humanit;ren Komitee: Monatsberichte до 1909 года, затем в Vierteljahrsberichte и, начиная с 1913 года, в Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen.)
Тем не менее, до недавнего времени сравнительно мало было известно о сексуальной инверсии у женщин. Даже совсем недавно, в 1901 году (после публикации первого издания настоящего исследования), Крафт-Эбинг писал, что было зарегистрировано едва ли пятьдесят случаев. В основных монографиях женщинам уделялось мало места.
Сам Крафт-Эбинг в ранних выпусках Psychopathia Sexualis уделял мало внимания инверсии у женщин, хотя и опубликовал несколько случаев. Молл, однако, включил ценную главу на эту тему в свой Kontr;re Sexualempfindung, рассказав о многочисленных случаях, и инверсия у женщин также получила особое внимание в настоящем исследовании. Однако Хиршфельд в своем «Гомосексуализме» (1914) является первым авторитетом, который смог рассматривать женский гомосексуальность как полностью согласованный с мужским гомосексуализмом. Два проявления, мужское и женское, помещаются на одну основу и рассматриваются вместе на протяжении всей работы.
Несомненно, нетрудно объяснить эту задержку при исследовании сексуальной инверсии у женщин. Несмотря на жестокость, с которой в некоторых случаях проявляется гомосексуальность у женщин, по большей части мужчины, по-видимому, относились к нему безразлично; когда это считалось преступлением или поводом для развода у мужчин, это обычно не считалось преступлением у женщин. Другая причина заключается в том, что его труднее обнаружить у женщин; мы привыкли к гораздо большей фамильярности и близости между женщинами, чем между мужчинами, и мы менее склонны подозревать существование какой-либо ненормальной страсти. И, в связи с этим, мы должны также иметь в виду крайнее невежество и крайнюю скрытность женщин относительно любого ненормального или даже нормального проявления их сексуальной жизни. Женщина может чувствовать высокую степень сексуального влечения к другой женщине, не осознавая, что ее привязанность носит сексуальный характер, а когда она это осознает, она почти всегда очень не желает раскрывать характер своего интимного опыта, даже принимая меры предосторожности. и хотя для нее может существовать тот факт, что, помогая раскрыть природу своей ненормальности, она может помочь облегчить ее бремя другим женщинам. Среди многочисленных признаний, добровольно отправленных Крафт-Эбингу, нет ни одного признания женщины. Есть еще одна причина, по которой хорошо выраженные и полностью развитые случаи инверсии, вероятно, реже встречаются у женщин, хотя более легкая степень может быть более распространена; в гармонии с большей чувствительностью женского организма к легким раздражителям и его меньшей склонностью к серьезным изменениям.[146]
Однако те же аберрации, которые встречаются у мужчин, повсеместно встречаются и у женщин. Женскую инверсию иногда считают пороком современной утонченной цивилизации. Тем не менее, это было знакомо англосаксам, и «Покаяние» Феодора в седьмом веке предписывало трехлетнее наказание (значительно меньшее, чем назначено мужчинам или за зоофилию) «женщине, прелюбодействующей с женщиной». Среди женщин дикарей во всех частях света встречается гомосексуальность, хотя она регистрируется реже, чем среди мужчин.[147]
В Новой Зеландии со слов Муренхаута утверждается (хотя я не смог найти ссылку), что женщины практиковали лесбиянство. В Южной Америке, где инверсия распространена среди мужчин, мы находим подобные явления и у женщин. Среди бразильских племен Гандаво[148] писал:
«Среди этих индейцев есть некоторые женщины, которые решают быть целомудренными и не знают мужчин. Они оставляют все женские занятия и подражают мужчинам; они всегда остаются в обществе мужчин, и у каждого есть женщина, которая ей служит и с которой она живет».
В этом есть некоторая аналогия с явлениями, наблюдаемыми у североамериканских мужчин. Доктор Холдер, тщательно изучивший ботэ, говорит мне, что не встречал у женщин соответствующих явлений.
Несомненно, однако, что гомосексуальность среди женщин хорошо известна американским индейцам в различных регионах. Так, у салишских индейцев Британской Колумбии есть миф о пожилой женщине, которая вступала в половую связь с молодой женщиной с помощью рога, используемого в качестве полового члена. В мифологии индейцев ассинибойнов (Канады и Монтаны) и индейцев фоксов (Айовы) также есть легенды о женском гомосексуализме, предположительно восходящие к индейцам алгонкин-кри, которые были тесно связаны с обоими.[150]
Согласно легенде об ассинибойнах, жена мужчины влюбилась в его сестру и сбежала с ней, в результате союза родился ребенок без костей; муж преследовал пару и убил свою жену, а также ребенка; никто не хотел мстить за ее смерть. Легенда о лисе, озаглавленная «Две девицы, которые блудодействовали друг с другом», гласит: «Говорят, что когда-то давным-давно жили две молодые женщины, которые дружили вместе, отвергая юношей, которые пытались свататься к двум девицам, но не умели даже разговаривать с ними. Через некоторое время юноши стали подозревать неладное. Так вот однажды летом, когда обе девицы пошли лущить кору, юноши следовали за ними, оставаясь достаточно далеко, чтобы держать их в поле зрения. Пока девушки обдирали кору, юноши скрывались. Через некоторое время они уже не слышали шума работающих девушек. После этого они начали подкрадываться к ним. Когда они приблизились, увидели, как девицы раздевались. Первая, бросилась на землю и легла там. «Смотрите, что эти девушки собираются делать?» было чувство в сердцах юношей. И к их изумлению девушки стали лежать друг с другом. Тут юноши побежали туда, где были девушки. Она, лежащая сверху, тотчас же упала навзничь. Ее клитор торчал и был странной формы, он был похож на пенис черепахи. Тогда девушки стали умолять юношей: «О, не говорите на нас!» — сказали они. — Воистину, мы сделали это не по собственному желанию. Мы сделали это под влиянием какого-то неизвестного существа. Говорят, что после этого одна из девиц забеременела. Со временем она родила, и ребенок был подобен черепахе с мягким панцирем».
На Бали, согласно Джейкобсу (цитируется Плоссом и Бартельсом), гомосексуальность почти так же распространен среди женщин, как и среди мужчин, хотя он осуществляется более тайно; принятые методы удовлетворения либо ручные, либо языковые, либо путем объединения частей (трибадизм).
Бауманн, отметивший инверсию среди мужского негритянского населения Занзибара, находит, что она не редкость и среди женщин. Хотя восточные манеры не позволяют таким женщинам открыто носить мужскую одежду, они делают это наедине, и другие женщины узнают их по мужественности, а также по тому факту, что женская одежда им не идет. Они отдают предпочтение мужским занятиям и ищут сексуального удовлетворения у женщин, имеющих такие же наклонности, или же у нормальных женщин, которых завоевывают подарками или другими способами. В дополнение к трибадизму или куннилинктусу они иногда используют фаллос из черного дерева или слоновой кости с чем-то вроде головки на одном конце, а иногда на обоих концах; в последнем случае им могут пользоваться сразу две женщины, а иногда в нем просверливают отверстие, через которое можно вводить теплую воду; он считается арабским изобретением и иногда используется нормальными женщинами, запертыми в гаремах и практически лишенными сексуального удовлетворения.
Среди арабских женщин, по словам Кохера, гомосексуальные отношения редки, хотя среди арабских мужчин они очень распространены. Однако в Египте, по словам Годара, Кохера и других, это почти модно, и у каждой женщины в гареме есть «друг». Иногда говорят, что в Турции гомосексуальность среди женщин встречается редко. Но, похоже, ее можно найти в гаремах и женских банях Турции, а также в исламе в целом. Брантом в шестнадцатом веке упомянул лесбиянство турецких женщин в банях, а Лео Африканский в том же веке упомянул трибадизм мавританских женщин и формальную организацию племенной проституции в Фесе. Была османская сапфическая поэтесса Михири, чья могила находится в Амасии, и Вамбери и Ахесторид соглашаются относительно распространенности женского гомосексуализма в Турции. Среди негров и мулатов французских креольских стран, по словам Корре, очень распространен гомосексуальность. «Я знаю даму необычайной красоты, — замечает он, — чужестранку в Гваделупе и мать семейства, которая вынуждена держаться подальше от рынков и некоторых магазинов из-за чрезмерного восхищения женщинами-мулатками и негритянками, а также дерзкие приглашения, которые они осмеливаются адресовать ей»[153]
В Китае (согласно Матиньону) и в Кохинхине (согласно Лориону) гомосексуальность не является обычным явлением среди женщин. Однако в Индии она, вероятно, так же распространена среди женщин, как и среди мужчин.
В первом издании этого исследования я процитировал мнение доктора Бьюкенена, тогдашнего начальника центральной тюрьмы Бенгалии в Бхагалпуре, который сообщил мне, что он никогда не сталкивался с подобными случаями и что его старший надзиратель никогда не слышал о таких случаях за двадцать пять лет опыта. Однако другой офицер Индийской медицинской службы уверяет меня, что не может быть ни малейших сомнений относительно распространенности гомосексуализма среди женщин в Индии как в тюрьмах, так и за их пределами. Я признателен ему за следующие замечания по этому поводу:
«О том, что гомосексуальные отношения достаточно распространены среди индийских женщин, свидетельствует тот факт, что в языке хиндустани есть пять слов для обозначения племени: (1) дугана, (2) занакхе, (3) са'тар, (4) чапатай и (5) chapatb;z. Modus operandi обычно представляет собой то, что Марсьяль называет geminos committere cunnos, но иногда используется фаллос, называемый saburah. , трактуют лесбийскую любовь очень широко, а иногда и очень грубо. Ян Сахеб, женщина-поэт, поет о том, что половой акт с женщиной посредством фаллоса предпочтительнее удовлетворения, предлагаемого любовником-мужчиной. Когда говорят о двух племенах, живущих вместе, используется эвфемизм: они «живут порознь». Достаточно литературных свидетельств и распространенности того чудесного изречения, о котором не знал тюремщик доктора Бьюкенена.
«Теперь о фактах. В тюрьме Р. надзиратель обнаружил несколько фаллосов в женском отделении; они были сделаны из глины, высушены на солнце и имели следы использования. В тюрьме С. находилась женщина, которая (как обычно у трибадов в Индии) носила мужскую одежду и была хорошо известна своими сексуальными наклонностями. Осмотр показал следующее: лицо с сильными морщинами, молочные железы мужского типа, но соски удлиненные и легко эректильные; ягодичные и подвздошные области вполне мужского типа, как и бедра; клитор с увеличенными железами, легко эректильный; кувшинки утолщены и увеличены; отверстие вульвы открыто, так как в ранней юности она была проституткой; голос был почти контральто. Ее партнер был низкого типа, но в высшей степени женский по конфигурации и манере. В этом случае я слышал, что «мужчина» пошел к местному аскету и просил его заступничества перед божеством, чтобы она могла оплодотворить своего партнера. («В индуистских медицинских трудах упоминается возможность соединения женщины с другой женщиной в сексуальных объятиях и это порождает бескостный плод» Краткая история арийской медицинской науки, с. 44.)
«В городе Д. «жили раздельно» две женщины, одна браминка, другая пастух; образ их действий был трибадизм, как сообщил мне очевидец. В С. меня вызвали лечить вдову богатого магометанина; мне довелось осмотреть половые органы и обнаружить то, что Мартино назвал бы неизгладимыми признаками ранней мастурбации и позднейшего сапфизма. Она сказала, что начала мастурбировать в раннем возрасте, «точно так же, как и все другие женщины», и что сапфизм появился после полового созревания. Другая знакомая мне мусульманка, у которой был очень большой клитор, рассказала мне, что она была посвящена в лесбийскую любовь соседкой в 12 лет и с тех пор время от времени практиковала ее. Я также могу привести пример двух сестер из касты садовников, обе вдовы, которые «жили раздельно» и предавались одновременному сапфизму.
«То, что иногда действующие лица трибадизма проявляют большую активность, подтверждается тем фактом, что в центральной тюрьме… опухание вульвы, как было признано, было вызвано объятиями двух женщин-заключенных. Это совершенно случайно, когда он рассказывал о своем опыте работы фельдшером в этой тюрьме. Когда я расспрашивал его, он заявил, что женщина, которую он был призван лечить, сказала ему, что она никогда не может «удовлетворить себя» с мужчинами, а только с женщинами. добавил, что трибадизм был «довольно распространенным явлением в тюрьме».
Приведенный выше набросок может служить доказательством того, что гомосексуальные практики и, возможно, определенная сексуальная инверсия очень широко распространены среди женщин в очень многих и различных частях мира, хотя вполне вероятно, что, как и среди мужчин, существуют вариации — географические, расовые, национальное или социальные — по частоте или интенсивности его очевидных проявлений. Так, в восемнадцатом веке Казанова заметил, что женщины Прованса особенно склонны к лесбиянству.
В европейских тюрьмах гомосексуальные практики процветают среди женщин, можно сказать, в такой же степени, как и среди мужчин. Есть, правда, некоторые основания предполагать, что эти явления выражены здесь иногда даже более решительно, чем у людей. Такая распространенность гомосексуализма среди женщин-заключенных связана с тесной связью между женской преступностью и проституцией.
Частота гомосексуальных практик среди проституток представляет определенный интерес и требует специального объяснения, поскольку на первый взгляд кажется, что она противоречит всему, что мы знаем о возбуждающих причинах гомосексуализма. По факту не может быть и речи[155]. Это отмечают все, кто знаком с жизнью проституток, хотя мнения могут расходиться в отношении его частоты. В Берлине, как сообщили Моллу в хорошо осведомленных кругах, доля проституток с лесбийскими наклонностями составляет около 25 процентов. По словам Парен-Дюшатле, много лет назад это было почти то же самое, что и в Париже; сегодня, по словам Шевалье, он больше; а Бурневиль считает, что 75 процентов обитателей парижских венерологических больниц практиковали гомосексуальность. Хаммер в Германии обнаружил среди 66 проституток 41 гомосексуалистку.[156] Хиршфельд считает, что инвертированные женщины особенно склонны становиться проститутками. Эйленбург, с другой стороны, считает, что условия их жизни благоприятствуют гомосексуализму среди проституток; «гомосексуальный союз кажется им выше, чище, невиннее и идеальнее»[158]. Однако между этими двумя взглядами нет принципиального противоречия; они, вероятно, оба правы.
В Лондоне, насколько я могу судить, гомосексуальность среди проституток гораздо менее распространена и в ярко выраженной форме ограничена сравнительно небольшой группой. Я в долгу перед другом за следующую заметку: «Из моего опыта общения с парижскими проститутками я понял, что лесбиянство в Париже чрезвычайно распространено; более того, можно даже сказать, что это нормально. -Rouge, Casino de Paris и другие публичные балы печально известны тем, что ходят парами, и по большей части они предпочитают не разлучаться даже в самые профессиональные моменты с другим полом. В Лондоне дело в том, естественно, гораздо менее очевидны и, я думаю, гораздо менее распространены, но, конечно, нередки. Некоторое число известных проституток известно своими наклонностями в этом направлении, которые, однако, не мешают сколько-нибудь заметным образом с обычными подробностями своей профессии. Я лично не знаю ни одной проститутки, которая была бы исключительно лесбиянкой; я смутно слышал, что есть одна или две такие аномалии. что она идет домой с девушкой; и никто не сомневался в этом утверждении. Ее имя, действительно, обычно сочеталось с именем актрисы пятого разряда. У другой женщины того же типа есть небольшая клиентура из женщин, которые покупают ее фотографии в Burlington Arcade. В нижних чинах профессии все это встречается гораздо реже. Часто встречаются женщины, которые просто никогда не слышали о таком; они знают об этом в отношении мужчин, но не в отношении женщин. И они, по большей части, в ужасе от понятия, которое они считают неотъемлемой частью «французского свинства». Конечно, почти у каждой девушки есть подруга, и, когда они не заняты порознь, они часто спят вместе; но если в отдельных, редких случаях это, несомненно, означает все, что может значить, то по большей части, насколько можно судить, означает не больше, чем это значило бы у обыкновенных девушек».
Очевидно, что должны быть какие-то радикальные причины частоты гомосексуализма среди проституток. Одна из таких причин, несомненно, кроется в характере отношений проститутки с мужчинами; эти отношения носят профессиональный характер, и по мере того, как делается упор на деловой элемент, возможность сексуального удовлетворения уменьшается; в лучшем случае также; не хватает чувства социального равенства, чувства обладания и возможностей для проявления женской привязанности и преданности. Их проститутке обычно приходится искать либо в «хулигане», либо в другой женщине.
Помимо этого факта следует иметь в виду, что в очень большом числе случаев проститутки обнаруживают в слабой или более выраженной степени многие признаки невротической наследственности [160], и было бы неудивительно, если бы они не представляли собой зародыши гомосексуализма в необычайно высокой степени. В жизни проститутки вполне могут развиться такие скрытые зародыши; и поэтому у них есть заметная склонность к гомосексуализму, точно так же, как у преступников и, в гораздо меньшей степени, у гениальных и умных людей.
Гомосексуальность особенно проявляет себя в тех случаях, когда женщин держат не только днём, но и ночью без общества мужчин. Например, это очень распространённое явление в монастырях, что подтверждается многочисленными источниками. Это было особенно актуально в восемнадцатом веке, когда очень много молодых девушек, не имевших никакого религиозного призвания, были отправлены в монастыри. То же самое и сегодня в случае с служанками в больших отелях, среди которых гомосексуальные отношения не такое редкое явление.[162] Лейкок много лет тому назад отмечал распространенность проявлений такого рода, которые он расценивал как истерические, у швей, кружевниц и т. д., находящихся часами в тесном контакте друг с другом в отапливаемых помещениях. Обстоятельства, при которых множество молодых женщин днем работают в крупных магазинах и на фабриках, а спят в заведении, по двое в комнате или даже по двое в постели, благоприятствуют развитию гомосексуальных практик.
В Англии редко кому интересно исследовать эти явления, хотя они, безусловно, существуют. Они были более тщательно изучены в других местах. Так, в Риме Никифоро, изучавший различные стороны жизни рабочего класса, сумел получить много точных сведений о манерах и обычаях молодых девушек в мастерских по пошиву одежды и у ткачих. Он замечает, что немногие из тех, кто видит «добродетельных дочерей народа», часто не старше 12 лет, идущих по улицам с портняжным ящиком под мышкой, со скромно склоненной головой и девственным видом, осознают интенсивную сексуальную озабоченность часто лежащих в основе этих проявлений. В мастерских разговор постоянно крутится на сексуальные темы в отсутствие хозяйки или прораба, и даже в ее присутствии жаргон, господствующий в мастерских, ведет к двусмысленным диалогам. Таким образом возникает состояние сексуального возбуждения, которое иногда облегчается психическим онанизмом, иногда какой-либо формой мастурбации; одна девушка призналась Никифоро, что, позволяя своим мыслям останавливаться на этом предмете во время работы, она иногда вызывала физическое сексуальное возбуждение до четырех раз в день. (См. также т. I этих «Очерков», «Автоэротизм».) Иногда, однако, возникает смутный вид гомосексуализма, когда девушки, возбужденные своими мыслями и разговором, еще больше возбуждаются контактом друг с другом. . «Летом в одной мастерской некоторые девушки не носят панталон, расстегивают лифы и работают, скрестив ноги, более или менее не прикрытые. В таком положении девушки подходят и рассматривают друг друга; некоторые хвастаются белизной ног, поскольку юбки постоянно приподняты и всё доступно для обозрения.
Многие получают удовольствие от этого осмотра наготы и испытывают настоящее сексуальное удовольствие. С полудня до 14 часов, в часы величайшей жары, когда все в таком состоянии, и хозяйка в сорочке (а иногда, не стыдясь присутствия рабочих, и без нее) засыпает на диване. , все девушки без исключения мастурбируют сами. Жара, кажется, обостряет их желания и болезненно пробуждает все их чувства. Сладострастные эмоции, сдерживаемые в течение остального дня, вырываются наружу с непреодолимой силой; возбуждаемые зрелищем наготы друг друга, некоторые сводят ноги вместе и таким образом усиливают иллюзию контакта с мужчиной». Таким образом они занимаются взаимной мастурбацией. «Примечательно, однако, — отмечает Нисефоро, — что эти пары для взаимной мастурбации никогда не бывают лесбийскими парами. Трибадизм совершенно отсутствует на фабриках и в мастерских». Он даже считает, что его нет среди девушек рабочего класса. Далее он описывает, как в другой мастерской, в жаркие часы летнего дня, когда никакой работы не делается, некоторые девушки удалялись в примерочную и, застегнув сорочки на ногах и бедрах с помощью булавки, чтобы имитировать брюки, играли в мужчин и притворялись, что вступают в половую связь с другими. (Niceforo, Il Gergo, cap. VI, 1897, Турин.) Я воспроизвел эти детали из тщательного исследования Никифоро, потому что, хотя в некоторых моментах они могут показаться тривиальными, они ясно выявляют очень важное различие между просто временным гомосексуализмом и истинной инверсией. Развлечения этих молодых девушек нельзя считать в высшей степени невинными или полезными, но, с другой стороны, они не являются радикально болезненными или порочными. Они строго и даже сознательно играют; в них преобладает мысль, что истинный сексуальный идеал — это нормальные отношения с мужчиной, и они непременно исчезнут в присутствии мужчины.
Следует помнить, что наблюдения Никифоро были сделаны среди девушек, в основном молодых. На крупных фабриках, где занято много взрослых женщин, подобные явления, как правило, более редки, но носят гораздо менее тривиальный и игривый характер. В Вулверхэмптоне около сорока лет назад сообщалось о женщине в гальваническом «магазине», которая после обеда непристойно напала на девушку, которая была новичком. Две молодые женщины удерживали жертву, и это, по-видимому, показывает, что гомосексуальные пороки были здесь распространены и признаны. Без сомнения, этот случай исключительный по своей жестокости. Однако он проливает значительный свет на условия, преобладающие на фабриках. В Испании, на крупных фабриках, где занято много взрослых женщин, особенно на крупной табачной фабрике в Севилье, лесбийские отношения, по-видимому, не редкость. Здесь женщины работают в атмосфере, которая летом настолько жаркая, что они сбрасывают большую часть своей одежды до такой степени, что каждый раз, когда посетитель входит в рабочее помещение, звонит звонок, чтобы предупредить рабочих. Такая среда предрасполагает к формированию гомосексуальных отношений. Когда я несколько лет назад был в Испании, на севильской фабрике табака, произошел случай, который привлек большое внимание в газетах и, хотя он был расценен как необычный, проливает свет на жизнь рабочих. Однажды утром, когда женщины входили в мастерскую и среди обычного оживления меняли свои манильские шали на легкие рабочие костюмы, одна из них выхватила небольшой складной нож и, напав на другую, быстро нанесла ей шесть или семь ран. ее лицо и шею, угрожая убить любого, кто приблизится. Обе эти женщины были первоклассными рабочими, выполняли самую искусную работу и проработали на фабрике много лет. По внешнему виду они представляли разительный контраст: агрессор, которой было 48 лет, была мужественного вида, высокая и худая, с выражением твердой решимости на морщинистом лице; с другой стороны, жертва, которой было 30 лет, была полной, красивой и имела приятный нрав. Первоначально причиной нападения на младшую женщину было то, что ее мать оскорбила сына старшей женщины. Оказалось, однако, что между двумя женщинами существовала тесная дружба, что недавно младшая женщина подружилась с мастерицей своей мастерской, а старшая женщина, охваченная ревностью, решила убить обеих; этот замысел был сорван случайным отсутствием прораба в тот день.
В театрах аномальная сексуальность, стимулируемая такой ассоциацией в работе, осложняется общей тенденцией к тому, что гомосексуальность связана с драматическими способностями, на что я должен буду обратить внимание позже. Я обязан одному другу за следующую заметку: «Страстная дружба между девушками, от самых невинных до самых изысканных поползновений в сторону Лесбоса, чрезвычайно обычна в театрах, как среди актрис, так и, тем более, среди хоровых и балетных девочек... Здесь беспорядок гримерных, ожидание, может быть, двухчасового перерыва между спектаклями, в течение которых все девушки заперты, в состоянии бездействия и возбуждения, в нескольких переполненных гримерных, предоставляют все возможности для роста этого особого рода чувства. В большинстве театров есть небольшой кружок девушек, несколько избегаемых другими или сами не заботящихся о дальнейшем знакомстве, которые исповедуют самую безграничную преданность друг другу. Большинство этих девушек в равной степени готовы флиртовать с противоположным полом, но я знаю среди них некоторых, которые почти не разговаривают с мужчинами и которых никогда не видят без своего особого «приятеля» или «приятеля», которые, если она получит перешла в другой театр, придет и будет ждать подругу у служебного входа. Но и здесь опыт редко заходит слишком далеко. Дело в том, что английская девушка, особенно из низших и средних классов, независимо от того, утратила она свою добродетель или нет, чрезвычайно скована условностями. Невежество и привычка являются двумя факторами, удерживающими от совершения этого особого вида извращения до его логического завершения. Следовательно, именно среди высших слоев общества и проституции наиболее определенно можно встретить лесбийство, ибо здесь мы имеем гораздо большую свободу действий и гораздо большую свободу от предрассудков».
У девочек, как и у мальчиков, именно в школе, в период полового созревания, обычно впервые проявляется гомосексуальность. Она может возникать в основном как косвенным, так и прямым образом. В первом случае двое детей, возможно, находясь рядом друг с другом в постели, более или менее непреднамеренно вызывают друг в друге некоторое сексуальное раздражение, которое они усиливают взаимными прикосновениями и поцелуями. Это ложный вид гомосексуализма, часто преждевременная игра нормального инстинкта. У девочки, врожденно предрасположенной к гомосексуализму, это сохранится и разовьется; в большинстве своем забудется как можно быстрее, не без стыда, при наличии нормального предмета половой любви.
Я могу процитировать в качестве довольно типичного следующее наблюдение, сделанное дамой, которую нельзя назвать извращенной: «Как и многие другие дети и девочки, я впервые научилась баловаться с собой в школе, и я передала свои знания некоторым людям. С одним из которых я помню однажды, когда нам было всего 16 лет, чувственно ночевали. Нам было ужасно стыдно после, и это был единственный раз. Когда мне было всего 8 лет была девочка 13 лет, которая любила играть с моим телом и научила меня играть с ее телом, хотя я и не любила этого делать. Мы спали вместе, и это продолжалось с перерывами в течение шести месяцев. Это не редкость у детей, но, думаю, менее распространено, чем люди иногда себе представляют. Я думаю, что без особого труда могу припомнить, сколько раз такие вещи случались со мной. Я пробовала возбудить в себе и в моей спутнице 16-ти лет чувственную страсть, мы в детстве несколько раз спали вместе и занимались этим, а встречаясь после разлуки, как раз в этом возрасте, вспоминали наши детские игры и вновь испытывали половое влечение. Но никакой особой привязанности или страсти к ней я никогда не испытывала даже тогда, как и она ко мне. Мы только чувствовали, что наша чувственная натура в то время была сильна и мы предавались тому, чего стыдились, и поэтому избегали позволять себе спать слишком близко после того дня. Я думаю, что мы не любили друг друга и испытывали отвращение всякий раз, когда вспоминали о той ночи, чувствуя, что каждый унижали другого и себя».
Случаи, в которых источник преимущественно основной, а не косвенный, тем не менее сливаются с предыдущими, не имея четкой демаркационной линии. В таких случаях у девочки возникает горячая привязанность к другой девушке, возможно, несколько старше ее, часто к школьной подруге, иногда к школьной учительнице, на которую она изливает поразительное количество привязанности и преданности. Возврата может быть или не быть; обычно ответ состоит из милостивого принятия нежных услуг. Девушка, которая растрачивает это богатство преданности, переполнена эмоциями, но она часто не осознает или не знает о сексуальном импульсе и не ищет формы сексуального удовлетворения. Поцелуи и привилегия спать с другом, однако, востребованы, и в такие моменты часто случается, что даже сравнительно невосприимчивый друг испытывает более или менее определенные сексуальные эмоции (набухание половых органов с выделением слизи и непроизвольными подергиваниями соседних мышц). Хотя на это явление можно обращать или совсем не обращать внимания, из-за обычного невежества девушек в вопросах секса его можно не понять. В некоторых случаях имеют место попытки, инстинктивные или преднамеренные, развить сексуальное чувство с помощью тесных объятий и поцелуев. Этот рудиментарный вид гомосексуальных отношений, я полагаю, более распространен среди девочек, чем среди мальчиков, и этому есть несколько причин: (1) мальчик чаще знаком с сексуальными явлениями и часто расценивает такие отношения как немужские. (2) у девочки более сильная потребность в привязанности и самоотдаче другому человеку, чем у мальчика; (3) она не имеет, при наших существующих социальных условиях, которые вынуждают молодых женщин держать противоположный пол на расстоянии вытянутой руки, таких же возможностей найти выход своим сексуальным эмоциям; в то время как (4) конвенциональное приличие признает значительную степень физической близости между девушками, тем самым одновременно поощряя и скрывая проявления гомосексуализма.
Пылкая привязанность, которую девушки в школах и колледжах формируют друг к другу и к своим учителям, представляет собой предмет, представляющий значительный психологический интерес и немаловажное практическое значение. Эти девичьи увлечения, находящиеся на границе между дружбой и сексуальной страстью, встречаются во всех странах, где девочек изолируют в образовательных целях, и их симптомы, в целом, необычайно однородны, хотя они в некоторой степени различаются по интенсивности и характеру, от время от времени и с места на место, иногда принимая эпидемическую форму. Они были наиболее тщательно изучены в Италии, где Обичи и Маркезини — алиенист и психолог, работавшие вместе, — проанализировали феномены с замечательной проницательностью и деликатностью и большим количеством иллюстративного материала. Но точно такие же явления повсюду обнаруживаются в английских женских школах, даже самого современного типа, а в некоторых крупных американских женских колледжах они иногда приобретают такую остроту, что вызывают большое беспокойство [165]. В целом, однако, вероятно, что в школах для девочек к таким проявлениям относятся более снисходительно, чем в школах для мальчиков, а ввиду того, что у девочек проявления привязанности обычно более выражены, чем у мальчиков, это представляется разумным. Директриса английского колледжа пишет:
«Мое собственное предположение по этому поводу было таково, что привязанность естественно принадлежит как телу, так и разуму, и между двумя женщинами естественно и невинно выражается в ласках. Поэтому я никогда не чувствовала, что должна предостерегать какую-либо девушку от физических элементов в дружбе как таковой. Я, вероятно, предложила бы им тест, который можно было бы использовать для любых других отношений: помогает ли дружба жизни в целом, делая их более проницательными, добрыми, более трудолюбивыми и т. д. или это мешает?"
Страстная дружба более или менее бессознательно сексуального характера обычна даже за пределами школьной жизни. Часто случается, что период, когда молодая женщина на расстоянии влюбляется в какого-нибудь знакомого ей молодого человека, чередуется с периодами интимной привязанности к другу своего пола. Врожденной инверсии обычно не бывает. В конце концов обычно случается, что либо отношения с мужчиной приводят нормальный импульс в постоянную игру, либо стабилизация эмоций в стрессе практической жизни приводит к познанию истинной природы таких чувств и, как следствие, к отвращению к ним. их. С другой стороны, в некоторых случаях такие отношения, особенно сформировавшиеся после школьной жизни, довольно постоянны. Энергичная эмоциональная женщина, обычно некрасивая, возможно, будет предана другому, который, возможно, нашел какое-то довольно специализированное дело жизни, но может быть очень непрактичным и у которого, вероятно, очень слабый сексуальный инстинкт; она благодарна за преданность своих друзей, но не может активно отвечать взаимностью. Собственно специфические половые явления, возникающие в таких случаях, весьма разнообразны. Эмоция может быть скрытой или бессознательной; это может быть все с одной стороны; его часто более или менее узнают и разделяют. Такие случаи находятся на границе истинной половой инверсии, но не могут быть включены в ее область. Секс в этих отношениях едва ли является существенным и основным элементом; оно более или менее подчинено и паразитирует. Часто наблюдается подобие сексуальных отношений из-за заметного расхождения друзей в физических и психических качествах, а нервное развитие одного или обоих друзей иногда несколько ненормально. Мы должны рассматривать такие отношения как гипертрофированную дружбу, причем гипертрофия происходит из-за неиспользованного полового инстинкта.
Следующее повествование написано дамой, занимающей ответственное положение воспитателя: «Моя знакомая, старше меня на два-три года (мне 31 год), живущая со мной в одном доме, переживает длительное нервное напряжение, связанную с этим бессонницу с редким плохим сном. Через некоторое время я настояла на том, чтобы она обратилась к врачу, который посоветовал ей, среди прочего, не спать одной. После этого в течение двух или трех месяцев я уговаривала ее жить в моей комнате. Через неделю или две она вообще делила мою комнату. спать в начале ночи, что, казалось, помогало ей заснуть.
«Перед этим, примерно во второй или в третий раз, когда она пришла ко мне ранним утром, я была удивлена и немного испугана, обнаружив, как приятно мне быть с ней и как мне не хочется, чтобы она уходила. Когда мы стали регулярно спать в одной комнате, физическая часть нашей привязанности быстро стала очень сильной. Для меня обычно естественно ласкать своих друзей, но вскоре я не могла оставаться наедине в комнате с ней, не желая ее объятий, мне было бы невыносимо жить с нею, не имея возможности прикоснуться к ней, мы не говорили об этом, но видно было, что желание было в ней еще сильнее, чем во мне.
«Некоторое время нас вполне удовлетворяло то, что мы были вместе в постели. Однажды ночью, когда у нее был особо тяжелый день, мне хотелось утешить ее, я обнажила грудь, чтобы она могла лежать на ней. было ясно, что ни один из нас не может быть удовлетворен без этого, она нащупывала его, как ребенок, и меня гораздо больше волновало чувствовать это, чем открывать сразу грудь и руки. После этого стало ясно, что ни один из нас не может быть удовлетворен без этого. Она щупала ее, как ребенок, и меня гораздо больше волновало это ощущение, чем то, что я сразу обнажила грудь и руки.
«Большая часть этого возбуждения была сексуально локализована, и в дневное время меня преследовали образы, как я держу эту женщину в своих объятиях. Я также заметила, что мое желание ласкать других моих подруг не уменьшилось, а увеличилось. Все это беспокоило меня. Гомосексуальные обычаи, о которых я недавно читала, показались мне просто отвратительными, я не могла вообразит, что способна поддаться этому; спать перед сном; я читал, что сексуальный инстинкт таинственный и неожиданный, и я чувствовал, что не знаю, что может произойти дальше.
«Я знала только одного пожилого человека, с которым (из-за широты взглядов, мягкости и святости) я могла спокойно посоветоваться; и этому человеку, мужчине средних лет, я написала за советом. Мне лучше не ослаблять своего влияния на мою подругу, писал он, возвращаясь внезапно или без ее согласия, но я должна быть очень осторожна, чтобы идти дальше, т.к. это было опасно. Я пыталась применить это на практике, постоянно сдерживая себя в нашем общении, воздерживаясь, например, от ласки ее, когда я хотела ее ласкать и знала, что она этого хочет. Единственным результатом, казалось, было то, что желание было более мучительным и постоянным, чем когда-либо.
«Если бы в этот момент моя подруга умерла или ушла, и инцидент подошёл к концу, я, вероятно, осталась бы болезненна в этих вопросах на долгие годы. Я бы поколебалась в мнении, которого всегда придерживалась, что телесные проявления любви между женщинами столь же невинны, сколь и естественны, и я могла бы подойти ближе, чем когда-либо ожидала, к учению тех монастырских наставников, которые запрещают своим девушкам обниматься друг с другом из страха, что какой-нибудь вредный инстинкт может привести их к смерти или на край бездны.
Как бы то ни было, через некоторое время я сказала кое-что об этом предмете самой моей подруге. Я была склонна думать, что она могла бы разделить мою тревогу, но она совсем не разделяла ее. Она сказала мне, что не имеет таких мысле, что она заботилась обо мне больше, чем когда-либо заботилась о ком-либо, кроме одного (теперь вызывающего большую часть ее несчастья), и хотела меня всеми возможными способами, и что ей будет грустно чувствовать, что я пытаюсь не хотеть ее каким-то образом, потому что я думала, что это неправильно.
Со своей стороны, я очень хорошо знал, как сильно она во мне нуждалась и желала. Я знала, что в отношениях с другими она прилагала величайшие усилия, чтобы следовать тому курсу, который я ей навязывала, и делала то, что я считала правильным, вопреки болезненному давлению на нее, чтобы заставить ее поступить неправильно, и что она нуждалась во всей поддержке и утешении, которые я могла бы дать ей. Мне казалось после нашего разговора, что правильный путь для меня лежит не в том, чтобы поддаваться страхам и сомнениям, но, отдав моему другу прямо всю любовь, которую я могла, и все виды любви, на которые была способна, я решила сохранять бдительность, но между тем идти дальше.
«В то время мы жили вдвоем, и с тех пор мы делали то, что нам нравилось. Как только мы могли, мы перебрались в кровать, где мы могли спать вместе всю ночь. вместе, как мы хотели Мы целовали друг друга так часто, как хотели целовать друг друга, что было очень много раз в день.
"Результаты этого, насколько я могу видеть, были полностью хорошими. Мы горячо любим друг друга, не ссорились, и я не вижу теперь, чтобы это вообще могло произойти. С привычкой, локализованное физическое возбуждение практически исчезло, и я больше не одержима воображаемыми объятиями. Кажется, что духовная сторона нашей привязанности неуклонно становилась сильнее и приносила больше пользы, поскольку физической стороне было позволено занять свое естественное место».
Класс, в котором гомосексуальность, хотя и довольно отчетливая, лишь слегка выраженная, формируется женщинами, к которым больше всего привлекает активно инвертированная женщина. Эти женщины отличаются, во-первых, от нормальных или средних женщин тем, что они не испытывают отвращения к любовным ухаживаниям со стороны лиц своего пола. Обычно они не привлекательны для среднего мужчины, хотя из этого правила есть много исключений. Их лица могут быть простыми или плохо сложенными, но нередко они обладают хорошей фигурой: пункт, который может иметь большее значение для перевернутой женщины, чем красота лица. Их сексуальные импульсы редко бывают хорошо выражены, но они носят ярко выраженный нежный характер. В целом это женщины не очень крепкие и хорошо развитые физически или нервно, мало приспособленные к деторождению, но обладающие еще многими прекрасными качествами, и они всегда женственны. Можно, пожалуй, сказать, что это выбор женщин, мимо которых прошел бы средний мужчина. Без сомнения, это часто является причиной того, что они открыты для гомосексуальных домогательств, но я не думаю, что это единственная причина. Поскольку о них можно сказать, что они составляют класс, они, по-видимому, обладают подлинным, хотя и не чисто сексуальным, предпочтением женщин перед мужчинами, и именно эта холодность, а не отсутствие обаяния, часто делает мужчин скорее равнодушными к ним.
Активно инвертированная женщина обычно отличается от женщины только что упомянутого класса одним довольно существенным признаком: более или менее отчетливым признаком мужественности. Она может не быть и часто не является тем, что можно было бы назвать «мужественной» женщиной, поскольку последние могут подражать мужчинам на основании вкусов и привычек, не связанных с сексуальным извращением, в то время как в перевернутой женщине мужские черты являются частью органического инстинкта, который она отнюдь не всегда хочет подчеркнуть. Мужественность перевернутой женщины может, в наименьшей степени, состоять только в том, что она заигрывает с женщиной, к которой ее влечет, и относится ко всем мужчинам холодно, прямо, что может не исключать товарищества, но исключает всякое общение. сексуальные отношения, будь то страсть или просто кокетство. Обычно инвертированная женщина испытывает к мужчинам абсолютное равнодушие, а нередко и отвращение. И на это чувство, как правило, мужчины инстинктивно отвечают взаимностью. В то же время бисексуальные женщины не менее распространены, чем бисексуальные мужчины.
ИСТОРИЯ XXXIV — Мисс С., 38 лет, живет в одном городе Соединенных Штатов, бизнес-леди высокого ума, известная в профессиональных и литературных кругах. Общее состояние ее здоровья хорошее, но она принадлежит к семье с выраженным невропатическим элементом. У нее довольно флегматичный темперамент, уравновешенная, всегда совершенно спокойная и выдержанная, довольно замкнутая по характеру, с кроткой, достойной осанкой.
Она говорит, что не может заботиться о мужчинах, но всю ее жизнь «прославляла и делала прекрасной дружба с женщинами», которых она любит, как мужчина любит женщин. Однако ее характер хорошо дисциплинирован, и ее друзья не знают о природе ее привязанностей. Она старается не отдавать всю свою любовь одному человеку и старается (как она сама выражается) использовать этот «дар любви» как ступеньку к высоким умственным и духовным достижениям. Тот, кто знал ее в течение нескольких лет, описывает ее как «обладающую высоким характером и безошибочным инстинктом к высоким вещам».
ИСТОРИЯ XXXV. Мисс Б., художница, немецкого происхождения по отцовской линии. Среди ее братьев и сестер один имеет невротический темперамент, а другой — инвертированный. Она сама здорова. У нее нет отвращения к мужчинам, и она хотела бы даже попробовать выйти замуж, если бы союз не был постоянным, но она редко испытывала сексуальное влечение к мужчине. В одном исключительном случае в раннем возрасте, поняв, что она не приспособлена к гетеросексуальным отношениям, она разорвала заключенную помолвку. Гораздо позже в жизни у нее сложились более постоянные отношения с мужчиной с близкими вкусами.
Ее привлекают самые разные женщины, хотя она признает, что есть женщины, которых привлекают только мужчины. Много лет назад у нее был друг, к которому она была очень сильно привязана, но физические проявления, похоже, не стали ярко выраженными. После этого мысли ее были очень заняты несколькими женщинами, с которыми она заигрывала, не поощряя их переходить дальше обычной дружбы. Однако в одном случае она вступила в интимные отношения с девушкой несколько моложе себя и очень женственной личностью, которая с удовольствием, но пассивно приняла горячую любовь мисс Б. и не считала, что отношения будет стоять на пути ее замужества, хотя она ни в коем случае не сказала бы своему мужу. Эти отношения впервые пробудили латентные сексуальные эмоции мисс Б. Она находила сексуальное удовлетворение в поцелуях и объятиях тела своей подруги, но оргазма, похоже, не было. Отношения произвели в ней значительные изменения и сделали ее сияющей и счастливой.
В своем поведении по отношению к мужчинам мисс Б. не обнаруживает сексуальной застенчивости. Мужчин она обычно не привлекает. В ее внешности нет ничего поразительного; ее личность и манеры, хотя и небрежные, не являются явно мужскими. Она любит заниматься спортом и много курит.
ИСТОРИЯ XXXVI. Мисс Х., 30 лет. Среди ее родственников по отцовской линии есть склонность к эксцентричности и нервным заболеваниям. Ее дед пил; ее отец был эксцентричным ипохондриком и страдал навязчивыми идеями. Ее мать и родственники матери совершенно здоровы, с нормальным характером.
В 4 года ей понравилось смотреть на роды маленькой девочки, которая жила рядом. Когда ей было около 6 лет, няня, сидя в поле, играла со своими собственными частями и говорила ей делать то же самое, говоря, что от этого родится ребенок; вследствие этого она время от времени прикасалась к себе, но без какого-либо эффекта. Когда ей было около 8 лет, она часто видела, как разные няньки обнажают половые органы своих детей и показывают их друг другу. Она думала об этом, когда была одна, а также о порке. Она никогда не любила играть в куклы и всегда играла в своих играх роль мужчины. Первые зачаточные половые чувства у нее появились в 8—9 лет и были связаны со снами о порке и порке, которые были наиболее ярки между 11 и 14 годами, когда они угасали при появлении привязанности к девочкам. Месячные у нее начались в 12 лет.
Ее самая ранняя привязанность, в возрасте 13 лет, была к однокласснице, грациозной, кокетливой девушке с длинными золотыми волосами и голубыми глазами. Ее привязанность проявлялась в оказании этой девушке всевозможных мелких услуг, в постоянных мыслях о ней и в чувстве восхитительной благодарности за малейшее вознаграждение. В 14 лет у нее была такая же страсть к двоюродной сестре; она с восторгом ожидала ее визитов и особенно тех редких случаев, когда кузен спал с ней; ее возбуждение было тогда так велико, что она не могла спать, но сознательного полового возбуждения не было. В возрасте 15 или 16 лет она влюбилась в другого двоюродного брата; ее переживания с этой девушкой были полны восхитительных ощущений; стоило двоюродному брату только коснуться ее шеи, как по ее телу пробегал трепет, который она теперь считает сексуальным. Опять же, в 17 лет она испытывала непреодолимое, страстное увлечение одноклассницей, хорошенькой, заурядной девушкой, которую идеализировала и превозносила до экстравагантной степени. Эта страсть была так сильна, что ее здоровье несколько ухудшилось; но это было чисто бескорыстно, и в этом не было ничего сексуального. Выйдя из школы в 19 лет, она познакомилась с девушкой примерно того же возраста, что и она сама, очень женственной, но не сильно влекущей мужчин. Эта девушка очень привязалась к ней и стремилась завоевать ее любовь. Через некоторое время мисс Х. увлеклась этой любовью, отчасти из-за чувства силы, которое она ей давала, и между ними завязались близкие отношения. Эти отношения стали смутно физическими, мисс Х. взяла на себя инициативу, но ее подруга желала таких отношений и получала от них огромное удовольствие; они нежно прикасались и целовали друг друга (особенно в лобок), с одинаковым пылом. Каждый из них испытал при этом сильное чувство удовольствия и сексуальную возбудимость, но не оргазм, и похоже, что это никогда не случалось. Их общее отношение друг к другу было поведением влюбленных, но они старались, насколько возможно, скрыть этот факт от мира. Эти отношения длились несколько лет и продолжались бы, если бы подруга мисс Х. из религиозных и моральных соображений не положила конец физическим отношениям. Мисс Х. была очень здорова и счастлива во время этих отношений; вмешательство в него, по-видимому, оказало тревожное влияние, а также пробудило ее сексуальные желания, хотя она еще едва осознавала их истинную природу.
Вскоре после этого другая девушка чрезвычайно сладострастного типа занялась любовью с мисс Х., чему последняя уступила, уступив своим чувствам, а также своей любви к господству. Она потом стыдилась этого эпизода, хотя физический элемент в нем оставался смутным и неопределенным. Ее раскаяние было настолько велико, что, когда ее подруга, раскаявшись в своих сомнениях, умоляла ее оставить их отношения на прежней основе, мисс Х., вернувшись, сопротивлялась всем попыткам восстановить физические отношения. Она придерживалась этого решения в течение нескольких лет и стремилась направить свои мысли в интеллектуальное русло. Когда у нее снова завязались интимные отношения, это были близкие по духу друзья, и они длились несколько лет.
Она никогда не мастурбировала. Время от времени, но очень редко, ей снилась езда верхом, сопровождаемая приятными сексуальными эмоциями (она не может припомнить никаких реальных переживаний, подтверждающих это, хотя ей нравилось ездить верхом). У нее никогда не было сексуальных снов о мужчине; в последние годы ей иногда снились эротические сны о женщинах.
Она относится к мужчинам дружелюбно, но у нее никогда не было сексуального влечения к мужчине. Они ей нравятся как хорошие товарищи, как мужчины нравятся друг другу. Она наслаждается обществом мужчин из-за их интеллектуальной привлекательности. Она сама очень активна в общественной и интеллектуальной работе. Ее отношение к браку всегда вызывало отвращение. Однако она может представить мужчину, которого могла бы полюбить или выйти замуж.
Ее привлекают женственные женщины, искренние, сдержанные, чистые, но мужественные по характеру. Ее не привлекают интеллигентные женщины, но в то же время терпеть не может и глупышек. Физические качества, привлекающие ее больше всего, это не столько красота лица, сколько изящное, но не слишком стройное тело с красивыми изгибами. Женщины, к которым ее тянет, обычно несколько моложе ее самой. Женщин к ней очень тянет, причем без всяких усилий с ее стороны. Ей нравится принимать с ними активное участие и защищать роль. Она сама по характеру энергична и имеет несколько невротический темперамент.
Она находит сексуальное удовлетворение в нежных прикосновениях, ласках и поцелуях тела любимого человека. (Нет куннилинктуса, к которому она относится с отвращением.) Она чувствует больше нежности, чем страсти. При поцелуях наблюдается высокая степень сексуального возбуждения, но оргазм бывает редко и достигается лежанием на подруге или лежащей на ней подругой без какого-либо особого контакта. Ей нравится, когда ее целуют, но не столько, сколько активное участие.
Она считает, что гомосексуальная любовь морально правильна, когда она действительно является частью природы человека, и при условии, что природа гомосексуальной любви всегда разъясняется объекту такой привязанности. Она не одобряет это как простую импровизацию или выражение чувственности у нормальных женщин. Иногда она сопротивлялась сексуальному выражению своих чувств, иногда годами, но всегда напрасно. Она утверждает, что любовь к женщинам оказывает на нее явно хорошее влияние как духовно, так и физически, в то время как подавление приводит к болезненности и истерии. В разное время она сильно страдала неврастенией, но при соответствующем лечении она постепенно уменьшалась. Перевернутый инстинкт слишком глубоко укоренился, чтобы его можно было искоренить, но он хорошо контролируется.
ИСТОРИЯ XXXVII.— Мисс М., дочь родителей-англичан (оба музыканты), оба обладали так называемым «интенсивным» темпераментом, и в семье присутствовал невротический элемент, хотя в анамнезе не было ни безумия, ни алкоголизма, и она сама свободна от нервного заболевания. При рождении она была очень маленькой. На портрете, сделанном в возрасте 4 лет, нос, рот и уши ненормально большие, и она носит шапочку маленького мальчика. В детстве она не любила кукол и красивую одежду и часто задавалась вопросом, почему другие дети находят в них такое удовольствие. «Насколько я помню, — пишет она, — я не могу вспомнить время, когда я ничем не отличалась от других детей. Мне было скучно, когда другие маленькие девочки приходили играть со мной, хотя я никогда не была грубой или шумной в своих видах спорта." Шитье было ей противно. Тем не менее мальчишеские развлечения ее мало заботили, и она находила любимым развлечением чтение, особенно приключения и сказки. Она всегда была тихой, робкой и застенчивой. Инстинкт впервые проявился во второй половине восьмого или в первой половине девятого года жизни. Ее сильно привлекало лицо учителя, который появлялся в боковом окне на втором этаже школьного здания и звонил в колокольчик, чтобы созвать детей на занятия. Лицо учительницы казалось очень красивым, но грустным, и она постоянно думала о ней, хотя, и не вступая с ней в личное общение. Через год эта учительница вышла замуж и ушла из школы, и впечатление постепенно сошло на нет. «В то время не было сознания секса, — писала она; «никаких знаний о сексуальных вопросах или практиках, и пробуждаемые чувства были чувствами жалости, сострадания и нежности к человеку, который казался очень печальным и очень подавленным. Именно это качество или сочетание качеств всегда привлекало в мой собственный случай. Я могу прожить годы в относительном спокойствии, когда что-то может случиться, несмотря на мою занятую практическую жизнь, чтобы все это назвать ". Следующие чувства были пережиты, когда ей было около 11 лет. Молодая дама пришла навестить соседку и произвела на девочку такое сильное впечатление, что товарищи по играм высмеяли ее за то, что она предпочитала сидеть в темном углу на лужайке, откуда она могла наблюдать за этой юной леди, а не играть в игры. Будучи чувствительным ребенком, после этого опыта она старалась никому не раскрывать свои чувства. Она инстинктивно чувствовала, что в этом она отличается от других. Ее чувство прекрасного развилось рано, но с ним всегда было связано неопределенное чувство меланхолии. Сумерки, темная ночь, когда ярко сияли звезды; они действовали на нее очень угнетающе, но, тем не менее, обладали сильным притяжением, и картины ей нравились. В 12 лет она влюбилась в однокашника, на два года старше себя, который был поглощен мальчиками и никогда не подозревал об этой привязанности; она горько плакала, потому что они не могли быть подтверждены одновременно, но боялась показаться недостойной и сентиментальной, открывая свои чувства. Лицо этой подруги напомнило ей одну из Мадонн Дольче, которую она любила. Позже, в возрасте 16 лет, она очень сильно полюбила другую подругу и посвятила себя ее заботе. Среди женщин семьи этого друга был оттенок мужественности, но неясно, можно ли ее назвать инвертированной. Это был самый счастливый период в жизни мисс М. После смерти этой подруги, которая долгое время была больна, восемь лет спустя, она решила никогда больше ни к кому не отдавать свое сердце.
Конкретное физическое удовлетворение не играет роли в этих отношениях. Физические сексуальные чувства начали проявляться в период полового созревания, но не в связи с ее идеальными эмоциями. «В связи с этим, — пишет она, — я сочла бы подобные вещи святотатством. Я боролась с ними и в какой-то мере успешно. Временами я отгоняла такие чувства, к которым я испытывал отвращение, гораздо предпочитая романтические идеальные чувства, и таким образом, совершенно не сознавая того, что я совсем не такая, как любой другой человек, я ухитрился приучить себя подавлять. Я никогда не связывалв эти две группы чувств, я думаю, что я так же сильно сексуальна, как и все, но могу держать друга на руках и испытывать глубокое утешение и покой, не испытывая даже намека на физическое сексуальное чувство. Сексуальное выражение может быть совершенно необходимым в определенное время и правильным при определенных условиях, но я убеждена, что свободное выражение привязанности по сентиментальным каналам сделает многое для того, чтобы свести к минимуму необходимость в нем по специфически сексуальным каналам. Я провела три месяца без физической близости. Единственный раз, когда я была на грани нервного истощения, это было после того, как я подавляла инстинкт в течение десяти месяцев. Другие чувства, которые я вовсе не считаю сексуальными, настолько наполняют мою жизнь во всех сферах — любовь, литература, поэзия, музыка, профессиональна и благотворительная деятельность, — что я могу позволить физическому позаботиться о себе. Когда приходят физические ощущения, обычно это происходит, когда я вообще не думаю о любимом человеке. Я мог рассеять их, подняв мысль к этой духовной дружбе. Я не знаю, было ли это правильным и мудрым. Я знаю, что это произошло. Кажется хорошим делом практиковать какое-то торможение центров и добиться такого господства. Один плохой результат, однако, заключался в том, что я сильно страдал временами от физических ощущений и чувствовал себя ужасно подавленным и несчастным всякий раз, когда они, казалось, брали надо мной верх».
«Мне удалось, — пишет она, — успешно овладеть стремлением к более совершенному и полному выражению моих чувств, и я сделала это без серьезного вреда для своего здоровья». «Я мало люблю людей, — пишет она снова, — но в тех случаях, когда я позволяла своему сердцу выйти к другу, я всегда испытывала самые возвышенные чувства и становилась от них лучше нравственно, умственно и духовно. Любовь для меня — религия».
Относительно другого пола она пишет: «Я никогда не испытывала неприязни к мужчинам, среди них есть хорошие товарищи. В детстве я общалась и с девочками, и с мальчиками, всем нравилась, но удивлялась, почему девочки любила флиртовать с мальчиками. Позже в жизни у меня были другие дружеские отношения с мужчинами, некоторые из которых заботились обо мне, к моему большому сожалению, потому что, естественно, я не хочу выходить замуж».
Она музыкант и сама приписывает свой характер отчасти артистическому темпераменту. Она обладает хорошим интеллектом и проявляет замечательные способности к различным отраслям физических наук. Ее рост составляет около 5 футов 4 дюймов, а черты лица довольно крупные. Размеры таза нормальные, наружные половые органы во многих отношениях довольно нормальные, хотя и несколько маленькие. Через десять лет после даты этой истории дальнейшее обследование под наркозом гинекологом не показало следов яичника с одной стороны. Общее строение тела женское. Но с руками ладонями вверх, вытянутыми перед собой и соприкасающимися внутренними сторонами рук, она не может соединить внутренние стороны предплечий, как это может сделать почти каждая женщина, показывая, что женский угол рук потерян.
Она левша и показывает лучшее развитие во всем на левой стороне. Она спокойна и величава, но в манерах и речи у нее много мальчишеских приемов, которые кажутся инстинктивными; однако она старается постоянно следить за собой, чтобы избежать их, воздействуя на женские манеры и женские интересы, но всегда осознавая при этом усилие.
Мисс М. не видит ничего дурного в своих чувствах; и до тех пор, пока в возрасте 28 лет она не наткнулась на перевод книги Крафт-Эбинга, она понятия не имела, «что чувства, подобные моим, находились «под запретом общества», как он выразился, или считались неестественными и развратными. " Она хотела бы помочь пролить свет на эту тему и снять тень с других жизней. «Я решительно протестую, — говорит она, — против бесполезности и бесчеловечности попыток «лечить» инвертированных людей. Я совершенно уверена, что они имеют полное право жить свободно и счастливо, пока живут бескорыстной жизнью. помните, что в удовлетворении нуждается душа, а не только тело».
ИСТОРИЯ XXXVIII.— Мисс В., 35 лет. Всю молодость и вплоть до зрелого возраста она была загадкой для самой себя и болезненно сознавала какое-то коренное различие между собой и другими людьми. Не было никого, с кем она могла бы поговорить об этой особенности. Стремясь победить его или игнорировать его, она стала прилежной ученицей и добилась успеха в профессии, которую выбрала. Несколько лет назад она наткнулась на книгу о сексуальной инверсии, которая оказалась для нее полным открытием ее собственной природы и, показав ей, что она не является аномалией, на которую можно смотреть с отвращением, принесла ей утешение и покой. Она хочет, чтобы ее переживания были опубликованы ради других женщин, которые могут страдать так же, как в прошлом страдала она.
«Я преподаватель в женском колледже. Мне 34 года, среднего роста. До 30 лет я выглядела намного моложе, а с тех пор и старше, чем свой возраст. До 21 года у меня была поразительно детская внешность. Я знаю, что в моем телосложении нет ничего мужского, но я сознаю, что походка у меня мужская, и мне очень часто говорили, что я занимаюсь чем-то, например, шью, «прямо как мужчина». Голос у меня довольно низкий, но не грубый. Я не люблю работу по дому, но увлекаюсь спортом, садоводством и т. д. Когда я был так молод, что не могу этого вспомнить, я научился свистеть, в чем я до сих пор искусен. девушка, я научился курить, и должен до сих пор наслаждаться этим.
«Несколько мужчин были моими хорошими друзьями, но очень мало женихов. Я почти никогда не чувствую себя спокойно с мужчиной, но женщин я понимаю и почти всегда могу подружиться.
«Я шотландско-ирландского происхождения. Семья моего отца была респектабельными, зажиточными, религиозными людьми; семья моей матери была лишь полуреспектабельной, упрямой, проницательной, но не умной, трудолюбивой и стяжательной, но любившей попойки. Среди них было много незаконнорожденных: обе бабушки, хотя и малообразованные, были необычными женщинами, из четырех моих дядей по материнской линии трое сильно пили.
«В 43 года моя мать родила меня, самую младшую из 8 детей. Из тех, кто дорос до взрослых лет, 2 кажутся вполне нормальными в половом отношении; двоеженец и предал нескольких респектабельных женщин. Помимо его чрезмерного желания, я не знаю никаких сексуальных отклонений. Другой брат, женатый и отец, в детстве был сильно увлечен мужчинами. Я думаю, что это никогда не выходило за рамки увлечения и в последние годы не было заметно. Третий брат, холостой, хотя и очень обхаживаемый женщинами из-за его привлекательной внешности и личного обаяния, совершенно не отвечает, не обладает галантностью и, насколько мне известно, никогда не был женихом. Он, однако, любит общество женщин, особенно тех, которые старше его. У него несколько женоподобный голос и походка. Хотя в последние годы он начал немного курить и пить, эти привычки довольно странно сидят на нем. В одной из его любимых игр нужно было притвориться, что он известная певица. В школе его всегда можно было найти слоняющимся со старшими девочками.
«В детстве я любила оставаться в поле, отказывалась носить шляпу от солнца, притворялась мальчиком, лазала по деревьям и играла в мяч. Мне нравилось играть в куклы, но я не ласкала их и даже не мастерила платья. Когда мне подстригли волосы, я была в восторге и заставила всех называть меня «Джон». Я любила носить мужскую широкополую шляпу и делать трубки из кукурузных початков, я очень любила своего отца и старалась подражать ему, насколько это было возможно, в отношении животных я была совершенно бесстрашна.
«Я думаю, что не была сексуально не по годам развитым ребенком, хотя, кажется, я всегда смутно знала, что есть два пола. Очень рано я испытала чувство стыда из-за того, что мое тело обнажено; меня уговорили раздеться перед одной молодой девушкой. В то время мне было, должно быть, около 3. Когда мне было 4 года, сосед, который часто гладил меня, взял меня к себе на колени и сжал мою руку вокруг своего члена. Хотя через мгновение его прервали, это произвело на меня неизгладимое впечатление: у меня не было ни физических ощущений, ни представления о значении этого поступка, но у меня было легкое чувство отвращения, и я, должно быть, смутно чувствовала, что это неправильно, потому что я ничего не говорила матери, я не привыкла доверять ей, потому что хоть и была правдива, но скрытна.
«В 5 лет я начала ходить в уездную школу. Помню, в первый день меня очень привлекла маленькая девочка в ярко-красном платье.
«Мое первое определенное знание о сексе пришло таким образом. Я посещала субботнюю школу и загорелась желанием прочитать Библию. Я дошла до рассказа о рождении Исава и Иакова, который возбудил мое любопытство. Спросила мою мать, что означает какое-то слово в отрывке. Она, казалось, смутилась и уклонилась от моего вопроса. Такое отношение еще больше стимулировало мое любопытство, и я перечитывала главу, пока не понял ее достаточно хорошо. Позже меня еще больше просветили подруги по играм. Я думаю, что мне нравилось слушать их разговоры и повторять то, что я знала, из-за тайны и секретности, которыми окружены сексуальные темы, а не из-за какого-либо чувственного наслаждения.
«Я не могу припомнить ни одного моего действия, вытекающего непосредственно из сексуального чувства, до тех пор, пока мне не исполнилось 10 лет. Несколько других маленьких девочек и я два или три раза открывали интимные части наших тел друг другу. По крайней мере, в одном случае я это делала. Это действие доставило мне некоторое удовольствие, хотя и не явные физические ощущения. Один случай, который я помню, произошел, когда мне было лет 10. Мы с двоюродной сестрой вместе играли в «дом». Я не помню, что сразу к этому привело, но мы стали называть друг друга мальчишками и пытались мочиться через какие-то длинные трубки. Помню также, что испытывала смутный интерес к этому процессу у животных и внимательно наблюдала за ними.
«С этого времени и примерно до 14 лет я становилась более грубой, шумной и неуправляемой. До этого я была вполне сговорчивым ребенком. В 12 лет я заинтересовалась мальчиком из моего класса в школе и пыталась привлечь его, но не удалось. Однажды на детском празднике, где мы играли в поцелуи, я попыталась заставить его поцеловать меня, но он не ответил. Я не помню, чтобы я беспокоилась о нем после этого. Через год у меня появился приятель, из-за которого мой школьный учитель дразнил меня. Мне казалось это смешным. В 13 лет у меня была менструация, что вызывало у меня стыд и злость. Постепенно я стала чувствовать себя своеобразной, почему, не могу объяснить. Я казалась себе не такой как другие девушки В качестве защиты я приняла резкий и дерзкий вид. Я провела много времени, играя в одиночестве на нашем заднем дворе, где я сделала пару ходулей, практиковалась в хождении по канату и тому подобном. В школе я почувствовала, что меня не любят более милые девушки, и начал общаться с девушками, которых я теперь считаю аморальными, но которые, как я тогда полагала, не делали ничего хуже, чем разговаривали в непристойной манере. Я копировала их разговор и становилась все более безрассудной и неуправляемой. Как я узнала позже, директор средней школы, в которой я училась, сказала, что я была самой трудной для контроля ученицей из всех, что у нее когда-либо были. Примерно в это же время я прочитала книгу, в которой девушка говорила, что у нее «душа мальчика в теле девочки». Применимость этого ко мне сразу же поразила меня, и я прочитал фразу моей матери, которая вызвала у нее потрясение и отвращещение.
«В этот период я начала влюбляться — практика, которая продолжалась, пока мне не исполнилось почти 30 лет. Я помню разных пожилых женщин, в которых я сильно влюбилась, и одного мужчину. Я достаточно хорошо узнала себя, чтобы проявить какую-либо привязанность: одна была учительницей, другая была молодой замужней женщиной, на которую я пламенно смотрела во время всей церковной службы. Ко всем моим учительницам я относился несколько сентиментально, в то время как мужчины вызывали у меня совершенно безличное чувство. Эта ненормальная сентиментальность могла быть вызвана или, по крайней мере, усилена чтением романов, иногда очень сладострастного характера. Я начал читать романы в 7 лет, а с 11 до 14 я впитал в себя очень много нежелательных сведений. Это привело к тому, что я представлял себе свое будущее с любовником, воображая себя в романтических сценах, ласки и объятья. Я всегда предполагала, что должен выйти замуж. Когда около 5 лет я решила, что, когда я вырасту, я выйду замуж за одного молодого человека, который приходил к нам домой. Несколько лет спустя он женился, к моему большому разочарованию. Я не питала к нему никакой привязанности, а просто думала, что он будет желанным мужем.
«Во время моего несчастливого отрочества я услышала, что бывшая подруга по играм собирается навестить меня дома. Я стал с нетерпением ждать визита и очень обрадовалась ее приезду. Я хотела остаться с ней наедине и приласкать ее, и когда мы спали вместе, я чувственно прижималась к ней своим телом, что она позволяла, но без страсти, я была сильно возбужден и почти не могла заснуть. Когда она уехала, все чувства схлынули и после при встречах мы это уже не обсуждали.
Дневник, который я вела в четырнадцать и пятнадцать лет, заполнен романтическими сентиментами и милыми словами относительно трёх девушек моего возраста. Не слишком близкое знакомство не помешало мне быть сильно увлеченной ими. Так же один мальчик стал объектом моих желаний.
Лет в тринадцать я стала необычайно религиозной и посвящала все свои стремления духовной стороне жизни. Однако это прошло и к четырнадцати годам я стала просто еретичкой, но всё еще очень чувствительной к религиозным влияниям.
Однажды в шестнадцать лет я спала с женщиной низких моральных качеств. Она проявила ко мне определенное чувственное внимание и пробудила мои сексуальные желания. В то время я почувствовала, что согрешила, но в то же время страсть увлекла меня. Впоследствии я возненавидела эту женщину и презирала себя.
Тогда я поступила в школу-интернат совместного обучения. Здесь впервые я стала счастливой. Девушка моего возраста, хорошего нрава и приличного воспитания, влюбилась в меня и я ответила ей взаимностью. Сейчас, заглядывая в прошлое, я считаю, что это была прекрасная и достойная любовь с обеих сторон. Однако спустя несколько месяцев, наши отношения, по моей инициативе и против моих дружеских намерений, стали физическими. Мы выражали наши желания обоюдными ласками, объятьями и лежанием друг на дружке. Иногда я нежно касалась её гениталий. Этот контакт приводил меня в трепет. Спустя три года у нас возникли разногласия и мы расстались. Многие годы после этого я сильно горевала, сожалея о тех физических отношениях, что были между нами. Моя подруга в конце концов влюбилась и вышла замуж. У меня было несколько других контактов с женщинами, а так же за мной ухаживало несколько мужчин, но я было к ним холодна и выражала лишь скуку, за исключением одного случая, где я что-то ощутила. В итоге я обрела прочную дружбу с одной женщиной, влюбившейся в меня еще в школьные годы и более ни о ком не могла думать. У этой женщины, несомненно, есть литературный талант, другие прекрасные качества и высокие стремления. На нее обычно очень часто обращали внимание мужчины. Для меня её любовь оказалась самой лучшей вещью в мире и кажется вечной. В первое время мои чувства к ней были почти только физическими, хотя и без сексуальных мотивов. Я ненавидела эти ощущения и в то время довольно серьёзно с ними боролась. Временами после долгой разлуки, мы со страстью обнимали друг друга, по крайней мере страсть была с моей стороны. И это всегда очень плохо на меня влияло. Однако сейчас это случается редко. Мы обе считаем сексуальные чувства вредными и разрушительными для настоящей любви. Не знаю даже, испытывали ли мы когда-нибудь физическое удовлетворение и наслаждение. Я испытывала сильное физическое удовольствие, смешанное с тем, что я считала сильным умственным возбуждением и обострением эмоций. Обычно это состояние возникало при близком контакте с телом моей подруги, особенно при лежании сверху. Однако, если подразумевать под «удовлетворением» некое чувство, которое будучи удовлетворено, остывает, то, думаю, этого у меня никогда не было. Подобное у меня было только когда я жила в 18 лет с подругой и у нас были интимные отношения. В более поздние годы, этого уже не случалось, однако сильные объятия всегда возбуждали во мне желание более близкого союза, как физического, так и духовного. Так что через несколько лет, я пришла к заключению, что просто невозможно получить физическое удовлетворение с женщиной, которую я любила. Я пришла к такому заключению в результате плохого влияния на меня контактов. Мои половые органы стали очень чувствительными и раздраженными. Я испытывала боль от этого раздражения и как результат возникшей лейкореи. Стоило только слегка предаться ласкам, как это состояние сразу возвращалось. Моя подруга, хоть и человек глубоко любящий и привязанный ко мне, отличается очень небольшим сексуальным желанием. Сама мысль о том, что наши отношения могут быть на этом основаны, отвратительная ей. Одно время я была сильно разочарована этим обстоятельством и мне казалось, что почти безнадежно поддерживать подобные отношения, если я не преодолею свои желания. Сейчас, с некоторой помощью, я сильно преуспела в жизни с моей подругой на основе нормальных, но в то же время нежных и страстных чувств. Благодаря нашей связи я получила поддержка и многое поняла, больше, чем когда либо. Острое наслаждение, которое я испытывала при ответном контакте, я никогда не ощущала при мастурбации. Насколько помню, этого никогда не было до подросткового возраста, и то это не было привычной практикой, за исключением того лета, когда меня разлучили со школьной подругой, которую я любила. Мысли о ней возбудили мои чувства настолько, что я попыталась удовлетворить их подобным образом, однако грубая физиологичность поступка заставили меня понять, что это не то, чего бы я хотела.
Однажды со мной произошел странный случай, приблизительно лет пять назад. Я сидела в небольшой комнате, где проходила какая-то беседа. Основным действующим лицом в ней был мужчина лет 50-ти, к которому я относилась с уважением, хотя и не особо его знала.В ночь накануне я плохо спала из-за зубной боли, поэтому была слегка нервозной. Стараясь обратить всё внимание на обсуждаемую тему, внезапно я ощутила очень сильное физическое влечение к этому мужчине. Не представляя, что с этим делать, я ощущала, как постепенно теряю контроль над происходящим. Даже боялась уйти, поскольку не могла пошевелиться, чтобы не выдать себя. Это влечение было чисто физическим и таким сильным, какого я ранее не ощущала никогда. И у меня было ощущение, что во всем виноват именно этот мужчина, что он желал этого, а я в то же время была в некотором роде просто наблюдатель. Спустя некоторое время эта «страсть» прошла и более никогда не возникала.
Что касается снов, я бы сказала, что за последние год или два у меня были довольно яркие сновидения. Обычно они оставляют только смутные впечатления, такие как ощущения, что я каталась на лошади или выполняла какие-то сложные задачи. Сексуальных сновидений я не имела уже несколько лет, за исключением тех случаев, когда пробуждалась от смутных сексуальных желаний, но обычно это было сигналом того, что нужно помочиться. В то же время, примерно между 17 и 22 годами, я часто, возможно несколько раз в месяц имела смутные сексуальные сны. Думаю, это случалось, когда я спала с кем-то, кого во сне принимала за близкого друга и просыпалась, обнимая спутницу жизни, иногда с довольно сильной страстью. Со временем я осознала собственный темперамент и теперь это не причиняет мне неудобств и не вызывает меланхолии. Впрочем, я сожалению, что не мужчина. В этом случае я могла бы иметь семью и детей.
ИСТОРИЯ XXXIX – Мисс Д, очень увлечена своим делом, возраст 40. Хорошая наследственность, крепкая нервная система, в целом удовлетворительное состояние здоровья. Развитие женское, хотя в поведении и движениях есть нечто мальчишеское. Месячные скудные и безболезненные. Бедра нормальные, ягодицы небольшие, половые органы ближе к инфантильному типу с большими половыми губами и, возможно, маленькой вагиной. Есть склонность к волосатости на теле и особенно в нижних конечностях. История передана её собственными словами: —
«Сколько себя помню, никогда не думала о себе, как о девушке, из-за чего были постоянные проблемы. Лет с пяти или шести я начала говорить себе, что если и не мальчик, то уж точно и не девочка. Это убеждение я пронесла через всю жизнь.
Когда я была маленькой, ничто не могло меня в этом переубедить, за исключением разве что внешнего вида. Я думала, что такая штука с моим телом, это просто загадочный несчастный случай. Я не понимала, почему это произошло. Единственное, чем я руководствовалась, это собственными симпатиями и антипатиям, а также тем, что мне во многом запрещалось им следовать. По логике, мне должны были нравиться вещи, принадлежавшие мне в детстве – платья, игрушки и игры, но все это мне не нравилось. Я было еще более «мальчиком», чем обычный маленький мальчик. Даже когда я еще ползала, то проявляла всепоглощающий интерес к молоткам и гвоздям для ковров. Еще до того, как я смогла ходить, я упросила посадить меня на спину лошади, так что я словно родилась с любовью к инструментами животным и никогда остывала к этим вещам.
Я не играла куклами, как моя младшая сестра. Часто не хотела играть с ней в обычные девчачьи игры. Всегда выбирала мальчишеские игрушки – волчки, ружья и лошадей. Ненавидела сидеть дома и стремилась к долгим прогулкам. Годам к семи все, что мне нравилось, было создано точно не для девочек. Я даже устала говорить старшим, что мне на самом деле нравится. Они смущались и постоянно говорили мне, что на самом деле нужно девочке. Я им не верила и даже не могла себе представить, чтобы они верили самим себе. В восемь лет я считала их либо обманщиками, либо лгунами или лицемерами, а нередко и всеми сразу. Впоследствии у меня развилось стойкое недоверие к старшим. Больше всего я следовала тому, что делали мои младшие братья. В итоге я не была счастливым ребенком и часто плакала или расстраивалась. Меня сбивали с толка разговоры о мальчиках и девочках. Я была, своего рода, плохим примером другим маленьким девочкам, которые, скорее всего, презирали меня.
В девять лет я пошла в дневную школу и наконец наступило лучшее время. С 9 до 13 я практически имела собственную жизнь. В школе училась довольно посредственно и открыто ненавидела ее. Однако дома много читала и была полна разных интересных идей. Впрочем, по большей части я находилась вне дома, пользуясь любой возможностью улизнуть. Тратила все карманные деньги на инструменты, кроликов, голубей и других животных. Со временем даже стала страстным ловцом голубей, даже немного воришкой, хотя никогда не воровала сознательно.
Моим братьям, как и мне, нравились животные. Обычно за ними приглядывали взрослые, но мы и сами в одиночку с этим справлялись. Мы обследовали, кормили, разделяли и пасли их с большим умением. У нас не было языка для самовыражения, но мы придумали собственный. Мы были абсолютно невинны и с радостью относились к любому животному. Не думаю, что мы когда-либо связывали их поведение с тем, что похоже на человеческое, но не могу представить, когда бы я не знала о том, что такое сек и размножение. Думаю, как раз благодаря животным, я это и узнала, поэтому более никогда не испытывала трудностей в этих вопросах. И хотя я много раз видела то, что детям видеть не полагается, пока носилась вокруг, все же о таких вещах как-то не думала. Все животные, большие и малые, от кроликов до мужчин, имели одинаковые привычки, естественные и правильные. Все это я узнала ребенком, так как происходило на моих глазах и считаю это правильным детством. Я никогда не задавала вопросы взрослым. Думала, что ответом будет грубость или ложь.
Каждый сокращенный рабочий день я приходила в школу к мальчикам, где учились мои братья. Им нравилось играть со мной и, обычно грубые на язык, со мной они всегда были вежливы. Я устраивала игры и укрепления, которые они себе и представить не могли, руководила штурмовыми отрядами и учредила несколько довольно опасных игр боевого характера. Даже научила братьев бросать камни. Иногда руководила различными авантюрами, например врываясь в пустые дома. Мне нравилось гулять после наступления темноты.
Зимой я оснастила лодки и занималась рафтингом и прыжками с шестом. Стала очень хорошим прыгуном и альпинистом, могла подниматься по веревке, бросать мяч, как мальчик и свистеть тремя разными способами. Собирала жуков и бабочек, ходила ловить креветок и рыбу. Денег тогда у меня было очень мало, но я собирала вещи и мастерила ловушки, сети, клетки и т.д. Научилась владеть столярными инструментами, а также плавить железо, мостить, класть кирпичи, газон и так далее
В 11 лет, мои родители стали больше огорчаться моим поведением и постоянно угрожали школой-интернатом. Я месяцами пыталась дать им понять, как это глупо с их стороны превратить меня в молодую леди. В итоге меня просто поставили перед фактом изгнания в эту школу, в наказание за то, чем я была.
«Конечно, ужас посещения этой школы и тот жестокий способ, которым меня туда отправили, вызвал у меня шок, от которого я так и не оправилась. Единственное, что хоть немного примирило меня с фактом, было сильное негодование на тех, кто меня туда послал. Над моей просьбой изучать латынь и другие мальчишеские предметы только посмеялись.
Я была беспомощна и знала, что не смогла бы убежать ни из дома, ни из школы, без того, чтобы не быть пойманной. Я никогда не плакала и не тосковала, но сгорала от гнева и ощущала себя пойманным кроликом.
Никакими словами я бы не смогла описать тяжесть нервного потрясения и страданий первого года учебы. Школа отличалась суровостью, и я слышала, что был период когда девочки убегали оттуда прямо в школьной форме. Я знала двух сбежавших. Учителями в моей школе были невежественные, потворствующие своим желаниям женщины, не заботившиеся о девочках или их образовании, только зарабатывали деньги. Везде царила подозрительность, реформаторская атмосфера, а также мои деньги забирали, а письма читали.
«Я была очень застенчива и ненавидела других девочек. Нигде не было какой-то изысканности. У меня не было уединения в собственной комнате, которая всегда была переполнена. У нас не было ни горячей воды, ни ванны, ни хорошего питания, ни образования. Нам не позволялось носить достаточно чистого нижнего белья и за все пять лет я никогда не ощущала себя чистой.
У меня не было личного времени, запрещали читать книги, даже учебников и тех не хватало. Меня не учили ничему, кроме посредственной музыки и рисования. У меня не было достаточно физических упражнений, при этом всегда ощущала усталость и не могла поддерживать в порядке пищеварение. Мою гордость и самоуважение всячески унижали, я питала ко всему отвращение и в целом, все это было одной тоскливой каторгой.
Я не жаловалась. Подружилась с несколькими девочками. Некоторые из девочек постарше меня привлекали. Некоторые говорили о мужчинах и любовных отношениях, но меня это не очень интересовало. Никто не разговаривал со мной о вопросах секса и даже в моем присутствии. Однако большинство девушек были со мной стеснительны, как и я с ними.
Примерно через два года я стала любимицей учителей, которые считали меня одной из лучших учениц. Конечно, я этим воспользовалась и убедила их предоставить девушкам больше привилегий.
За эти годы я привыкла питать ненависть и отвращение к тому, что была многого лишена. При этом мысленно я не испытывала сильного голода, поскольку мучители не могли так негативно повлиять на мой ум, подобно тому, что они сделали с телом.
Трудно сказать наверняка, что на меня оказывалось какое-то сексуальное влияние, о чем я будучи ребенком практически не подозревала. Я, конечно, восхищалась самыми бойкими и умными девушками, водила с ними дружбу и не любил обычных, неуклюжих, необразованных девчонок, составлявших две трети той публики. Я тоже нравилась девочкам и у меня появилось несколько хороших подруг, с которыми я дружу до сих пор. Одна девушка 15 лет так сильно ко мне привязалась, что, образно говоря, чуть ли не пылинки с меня сдувала. Однако она была не мой типаж и я бы никогда не обратила на неё внимания. В 16 лет я понравилась одной учительнице. Она была добро со мной. Казалось, ей было меня жаль. Она была старше на двадцать лет. Водила на прогулки, занималась со мной рисованием, побуждала меня говорить и думать. Впервые в жизни мне кто-то сочувствовал или пытался понять, что делало данное событие самым прекрасным. Я ощущала себя словно сиротой, который смог обрести мать. Благодаря ей, я стала меньше ощущать враждебности по отношению к взрослым людям и ощутила первое уважение, к тому, что они говорили. Она смогла меня понять и заставила других учителей полюбить и довериться мне. Моя любовь к ней была совершенно чистой, словно к матери. Она никогда не вызывала во мне ни малейшего чувства, которое я могла бы назвать сексуальным. Мне нравилось, когда она прикасалась ко мне, иногда держала в руках или позволяла мне садиться ей на колени. Перед сном она приходила, желала спокойной ночи и целовала меня в губы. Сейчас мне кажется, то что она делала было не во всем бескорыстно, но при этом хотелось бы верить в обратное. По окончании школы я ей писала и навещала несколько лет. Однажды она написала мне, что могла бы жить со мной, если бы я могла дать ей работу. Однажды, когда она заболела неврастенией, ее друзья попросили меня поехать с ней на море, что я и сделала. Там она вела себя странно. Ревновала к другой пожилой подруге, тоже пребывавшей на отдыхе. Это настолько меня поразило и отвратило от нее, что больше мы никогда не общались. Так же она меня обвиняла в «не лояльности». По сей день понятия не имею, что она имела ввиду. После этого она писала мне, пыталась понять, что не так и я ответила, что после сказанных ею слов, моему доверию пришёл конец. Это не причинило мне особой боли, поскольку к тому моменту я уже переросла простую благодарность тех детских дней, которая не перешла во что-то большее. Всю жизнь я питала отвращение к каким-либо «словам» других женщин.
Вопросы секса занимали меня в гораздо меньшей степени, нежели моих сверстниц. В целом я была по годам развита и думаю, что знала больше других девушек. Впрочем, к 15 годам меня начали занимать социальные вопросы. Сложно сказать почему это произошло, поскольку мне запрещали книги и газеты (кроме каникул, когда я устраивала чтение запоем, хоть и не тех книг, что мне были нужны). У меня было много возможностей для различных занятий, но не было особо материалов для достаточно плодотворной работы ума.
Я очень много мечтала. По ночам мне снились сказочные вещи, а днём я грезила наяву в светском обществе. В ночных грезах, а иногда дневных, я была всегда принцем или пиратом, спасающим красавицу в беде и убивавшим всех негодяев. У меня был один навязчивый сон, снившийся мне раз за разом. Даже сейчас он иногда возвращается. В нем я всегда охотилась и сражалась, часто в темноте. Где-то на заднем плане обычно была женщина или принцесса, которой я восхищалась, но никогда по-настоящему не видела. Иногда я была безбилетным пассажиром на борту корабля, или индейским охотником, или лесным жителем, строившим бревенчатую хижину для своей жены или, скорее, какой-нибудь подруги. Мои сны были не о женщинах вокруг меня и даже не о той, которая была так добра ко мне; они были почти безличны. В конце концов я сформировала некое видение идеальной человеческой дружбы, где все было надежно и красиво с обеих сторон, но при этом было очень мало секса. Чтобы представить это во всей полноте, мне пришлось даже нафантазировать все социальные, семейные, образовательные условия, прямо противоположные тем, с которыми мне приходилось сталкиваться в реальной жизни. Поэтому меня так интересовали разные социальные вопросы. При этом, в каком бы направлении ни были мои мысли, я всегда рассматривала их с точки зрения мальчика. Я терпеливо ожидала того момента, когда смогу сбежать из рабства и голод. При этом старалась сохранить живой ум, как уже говорила ранее, хотя никогда не открывала книгу стихов или роман, истории, но всегда старалась руководствоваться своими не девчачьими суждениями и старалась доверять только собственным глазам. Вся моя официальная жизнь была обманом и только через книги, хоть их было и немного, я видела настоящий мир. Погружение в социальные вопросы заставили меня пожалеть женщин, поскольку я считала, что их преднамеренно превратили в дурочек, а также те же процессы сделали меня одной из них. Все больше мне казалось, что мужчинам следует завидовать, а женщин жалеть. Я особо подчеркиваю этот момент, поскольку именно это зародило во мне интерес к женщинам, как к женщинам. Постепенно я начала проявлять заботу и доброту по отношению к женщинам и детям и в какой-то степени прощать их за мои несчастья в школьные годы. В то же время я не предполагала, что мужчины требуют какого-то сочувствия и вряд ли будут за это благодарны. При этом, так получилось, что к 19 годам меня очень живо интересовали самые разные вопросы: угнетенность женщин, вопросы избирательного права, законы о браке, вопросы свободы, как и свободы мысли, взглядов на природу человека и Бога. Все эти мысли буквально заполнили мою голову, но при этом не касались конкретных мужчин или женщин. По окончании школы я с головой погрузилась в книги, где описывались все эти вещи. Мне нужны были ответы на вопросы, после длительного периода умственного голодания. Я должна была работать ради этих знаний. Никакие другие книги или общение с людьми, меня не интересовали, кроме тех, что я искала. Была и еще одна вещь, позволившая взглянуть на жизнь шире – это моя огромная любовь к природе. Все птицы и животные поражали меня своей красотой и грацией, и я навсегда сохранила к ним глубокую симпатию и некое тонкое понимание, позволяющее мне их приручать, порой очень легко. Я не только любила всех существ, но и верила, что мужчины и женщины — самые красивые существа во вселенной, и я предпочитаю смотреть на них (раздетых) больше, чем на что-либо другое, что составляло мое самое большое удовольствие. Я была готова юбить их, потому что они были прекрасны. Когда пришло время покидать школу, я начала бояться этого, поскольку боялась за жизнь дома. В то время мне хотелось сбежать и попытать счастья где-то еще. Возможно, будя сильнее, так бы и сделала. Однако в то время у меня было очень плохое здоровье, как результат школьного воспитания, а также сильно угнетённые ментальные возможности. Я все еще считала себя узником и была горько разочарована, даже стыдилась отсутствия образования. Спустя какое-то время я самостоятельно научилась арифметике и другим наукам.
Следующий период моей жизни, охватывающий около шести лет, был не менее важен для моего развития и был временем больших страданий. Он застал меня после школы, когда я была почти ребенком. На этот раз период между 18 и 24 годами, я думаю, следует считать моим подходящим периодом полового созревания, который, вероятно, у большинства детей занимает последние годы их школьной жизни.
Именно в это время я начала заводить немало друзей и осознавать свое психическое и сексуальное влечение. Я никогда не сталкивалась с какими-либо теориями на эту тему, но решила, что, должно быть, принадлежу к третьему полу. Даже начала думать, а не похожа ли я на бесполых пчел! Я знала, что такое физическое и психическое проявление сексуального чувства, но похоже иначе, чем другие мужчины и женщины. Я постоянно спрашивала себя, смогу ли я вынести жизнь женщины, рожать детей и выполнять обязанности перед ними. Задумывалась над тем, что у меня некий разрыв между телесным и чувственным миром, а также пыталась понять в чем смысли сильных физических ощущений, державших меня в плену без моего желания. [Впервые физические сексуальные ощущения у меня возникли около 16 лет во сне. В 19 лет я случайно открыла мастурбацию, отказавшись от нее в 28 лет, а затем в 34 года намеренно возобновила как способ чисто физического облегчения]. Эти три периода просто невозможно было совместить, так что я сказала себе, что должна найти способ жить так, чтобы в моей жизни было как можно меньше секса. Было что-то, чего мне просто не хватало и в чем я никогда не сомневалась. Как ни странно, мне казалось, что решение загадки в том, что у меня мужские мозги в женском теле, однако больше всего хотелось приспособиться в жизни, чем разгадывать загадки.
Я думала, что когда-нибудь, когда у меня убудут деньги, я оденусь в мужскую одежду и уеду в другую страну, где бы меня не стесняли вопросы сексуальности или другие подобные условности. В итоге я решила жить благородной, честной, но просто жизнью.
Изначально я понятия не имел о том, что между женщинами может быть гомосексуальное влечение. Впрочем, дальнейшие наблюдения за животными, помогли этой мысли укорениться в голове. Вопросы секса меня особо не занимали, я не уделяла этому много внимания, хотя и ощущала, что будет довольно грустно подавлять свои желанию всю жизнь.
Мои отношения с другими женщинами были совершенно чистыми. Отношение к своим сексуальным физическим чувствам было сдержанным и подавленным, и думаю, что растущее убеждение в моей радикальной неполноценности привило мне убеждение, что интимная привязанность была бы неприличной, а я этого не хотела.
Однако между 21 и 24 годами в моей жизни произошли и другие события.
За эти несколько лет я видела много мужчин и женщин. Что касается мужчин, они мне очень нравились, но я никогда не думала, что появится тот, с кем мне хотелось бы жить. Несколько мужчин были очень дружелюбны со мной, а трое даже писали письма и выражали мне определенные чувства. Двоих из них я даже приглашала в гости. Они говорили со мной свободно и даже рассказывали о сексуальных мыслях и поступках. Один из них пытался убедить меня, что ведет приличную жизнь, остальные этого не делали. Один обсуждал со мной вопрос гомосексуальности. Он никогда не был женат. Мне даже нравился один из них своим хорошим обхождением, мягкими манерами и женоподобным голосом. Была надежда, что я ему приглянулась и он в меня влюбился. Я позволила ему несколько раз себя поцеловать и написала несколько ответных писем, гадая, чем он мне понравился. Кто-то прокомментировал знакомство и сказал «брак». В тот момент у меня открылись глаза, и я поняла, что вообще не хочу с ним быть. Думаю, в итоге, ему надоела просто дружба и он был рад расстаться. Все эти мужчины были немного женственны, а двое даже ничего не хотели. Мне показалось странным, что все они выражают восхищение моими мальчишескими качествами, которые не нравились другим людям. Четвертый мужчина как-то поделился со своим другом, насколько легко ему со мной общаться. В то же время он никогда не чувствовал, что я женщина. Двое из них были блестяще образованы, а двое были художниками.
В тот же период я завела знакомство с несколькими женщинами и, конечно, встречала много других. Кого-то выбрала я, кто-то выбрал меня. Думаю, они меня привлекали тем, что что их привлекало во мне. Не уверена, что в этом случае было так же как в школе, но возможно. Среди моих подруг было три или четыре ярких, умных женщины, с которыми мы стали большими друзьями. Нас интересовали книги, социальные теории, политика, искусство. Иногда я навещала их или мы вместе отправлялись в исследовательские поездки в разные города или сёла. В конце концов они или завели романы или вышли замуж. Я знаю, что несмотря на все наши свободные разговоры, со мной они никогда не говорили так, как друг с другом. В этом отношении мы всегда были чуть застенчивы. Но мне понравились как минимум четыре из них. Я восхищалась ими и время от времени даже представляла, что если бы была мужчиной, могла бы жениться на них и жить вместе. Когда-то я думала, что было бы здорово работать на женщину и заботиться о ней. Мое влечение к этим женщина было очень сильным, но не думаю, что они это знали. Я даже редко целовала их, но часто с радостью обнимала и целовала бы, если бы считала это правильным и уместным. Мне никогда не хотелось, чтобы они целовали меня так же сильно, как мне хотелось целовать их. В те годы я ощущала подобное с каждой женщиной, которой восхищалась.
Иногда у меня возникало легкое физическое возбуждение, когда я была рядом с другими женщинами. Уверена, что это было случайно, поскольку были моменты, когда я этого не ожидала и ранее. В такие моменты всегда возникало ощущение, что мои мысли и тело действуют сами по себе. Не могу точно описать интерес и влечение, которое я испытывала тогда к этим женщинам. В то же время никогда не ощущала подобное в отношении мужчин. Все мои чувства желания делать добро, дарить подарки, нравиться и подобные естественные мелочи относились к женщинам, а не к мужчинам. В то время я окончательно и без колебаний убедилась, что мне нравятся женщины. Надо вспомнить, что в то время дополнительное отвращение в мужчинах во мне культивировали те, кто настаивал, чтобы я вышла замуж.
Что касается моих физических сексуальных ощущений, которые устоялись за эти несколько лет, то не думаю, что часто предавалась каким-либо эротическим фантазиям, достойным упоминания, но, при этом, всегда в такие моменты представляла себя мужчиной, любящим женщину. Не могу припомнить, чтобы когда-либо представляла себе обратное, но я вообще редко что-либо воображала и полагаю, что высшие сексуальные ощущения не имеют отношения к какому-либо конкретному полу.
Однако, со временем, когда мои физические и психические ощущения согласовались, по крайней мере в моей голове, в том момент я полностью осознала значение любви и даже гомосексуальные возможности.
В то время я бы уделила достаточно внимания подобным мыслям, если бы не беспокойство от того, насколько трудно было жить в доме, где тебя постоянно сравнивали с другими людьми. Моя жизнь была обманом, где я играла роль, никогда не выходя за рамки общепринятых представлений. С утра до вечера мне приходилось играть в то, кем я не была, что только истощало мои силы, как в школе. Кроме того, мне нужно было уделять внимание вопросам пола.
Оглядываясь назад на эти двадцать четыре года своей жизни, я вспоминаю лишь период страданий. Нервное напряжение было огромным, как и моральное. Вместо ребенка я ощущала себя ручной мартышкой, которая стремится доставить окружающим удовольствие глупыми трюками. У меня украли удовольствия или же просто я не могла их получить. Мне не дали нормальное образование и называли дурочкой. Внутренне я была против всех, а они против меня. Не знаю даже, как при таких условиях и живом воображении я не выросла моральной идиоткой, полной извращенных желаний. В основном я описываю себя, как послушного ребенка, но в то же время я была полна искушения поступать против желаний окружающих. Были моменты, когда я молчала в окружении людей и в то же время, будь у меня нож, я бы всадила его в них. Если бы кому-то захотелось сделать из меня извращенное существо, не вижу лучшего способа, как попытаться силой сделать из меня девушку определенного образца.
Глядя на мои инстинкты, впервые проявившиеся в детстве, а также ментальное замешательство в отношении самой себя, я не верю, что самое утонченное и научное лечение могла бы обратить меня в среднестатистическую девушку. Однако при этом я не вижу причин, где бы надлежаще условия не могли бы способствовать лучшему физическому развитию, а это, в свою очередь, могло бы привести меня к вкусам, более приближенным к вкусам нормальной женщины. Так что я даже сейчас не хочу быть нормальной женщиной.
Вместо какой-либо поддержки, я страдала в период полового созревания от умственного и физического потрясения, длящегося несколько лет. При этом страдала и от оскорбления всех прекрасных и здоровых чувств, которые у меня были. Эти вещи, ограничивая мое физическое развитие, в то же время, я в этом совершенно убеждена, дали некий травматический толчок к моей общей ненормальности. И все это усугублялось тем, что от меня требовали (на заре моей настоящей сексуальной активности, когда я была практически ребенком) интереса к мужчинам и браку, тогда как я могла этим проникнуться не более, чем любой обычный мальчик или девочка 15 лет. Если бы вы взяли мальчика 13 лет и поставили его в мои условия, связали бы его по рукам и ногам, напугали его, потом приласкали, принудили к послушанию, а затем поместили в большой мир, одновременно призывая к нормальной сексуальности с одной стороны, а с другой вызывали в нем отвращение к этом, то каков бы был вероятный результат?
Что касается моего случая, оглядываясь назад, я бы сказала, что все произошло в целом неплохо. От худшего меня, скорее всего, спасла собственная невинность и физическая отсталость, которой, как мне кажется, природа наградила меня из милосердия.
Мне трудно подвести итог тому, как я влияю на других женщин, а они на меня. Могу только поделиться убеждением, что действительно влияю на многих людей, возможно ненормально или нет, не могу точно сказать. Однако я привлекаю их и им со мной хорошо, если я это позволяю. При этом, как мне кажется, со мной эти женщины ведут себя стеснительнее, чем с другими.
Мне так же трудно понять их влияние на меня. Знаю только, что некоторые женщины меня привлекают, а некоторые соблазняют физически и так было лет с 22 или 23х. Знаю, что психически я всегда была больше заинтересована в женщинах, чем в мужчинах, но не считала их лучшими товарищами или доверенными лицами. Всегда чувствую по отношению к ним желание защитить, никогда не ревную и не люблю разногласия. При этом всегда чувствую, что не одна из них. Если бы в моей жизни настал момент, когда здоровье, искушение, деньги и возможности дали мне шанс раскрыть собственную гомосексуальность, вряд ли я бы долго сопротивлялась этому. Думаю, причина того, что подобных отношений никогда не было, в том, что я постоянно себя от этого ограждала. Долгое время я привыкла полагать, что лучше жить без каких-либо сексуальных проявлений. Думаю, если бы у меня были мысли о правильных и возможных отношениях, они были бы гетеросексуальными как дань уважения правильному и нормальному в обществе. В то же время, будь я уверена, что могу потворствовать любому виду удовлетворения, что только было бы у меня под рукой, я бы выбрала гомосексуализм, как более подходящий для меня вариант. Я всегда хотела сначала любви и дружбы. Позднее я радовалась любой возможности удовлетворить зов плоти, но в то время я могла прожить и без этого или думала так.
В период более поздний, чем идет речь в данном повествовании, она сильно увлеклась мужчиной, имевшим женственный характер и манеры. Однако, поразмыслив, она решила, что выходить за него замуж было бы не разумно.
Наиболее распространенной характеристикой сексуально инвертированной женщины является определенная степень мужественности или мальчишества. Как я уже указывал, трансвестизм ни у женщин, ни у мужчин вовсе не обязательно предполагает инверсию. В томе «Женщины-авантюристки», изданном миссис Норман в серии «Приключения», нет и следа инверсии. В большинстве случаев, действительно, любовь к мужчине была именно мотивом принятия мужской одежды и манер. Опять же, дочь Колли Сиббера, Шарлотта Чарк, мальчишеская и жизнерадостная женщина, носившая большую часть жизни мужскую одежду и в конечном итоге написавшая интересный сборник мемуаров, похоже, никогда не интересовалась женщинами, тогда как те испытывали к ней интерес, возможно из-за того, что считали ее мужчиной. Действительно, примечательно, что женщины, по-видимому, с особой частотой влюбляются в замаскированных лиц своего пола. [166] Однако среди сексуально инвертированных женщин существует очень выраженная тенденция переодеваться в мужскую одежду, когда это возможно. В таких случаях мужская одежда обычно считается желательной не из-за ее практического удобства и даже не для того, чтобы произвести впечатление на других женщин, а потому, что ее владелец чувствует себя в ней более комфортно. Так, Молль упоминает случай с юной 16-летней гувернанткой, которая, еще не осознавая своих сексуальных извращений, находила удовольствие в одевании одежды юноши из семьи, где служила, когда никто этого не видел.
Зарегистрированы случаи, когда инвертированные женщины проводили большую часть своей жизни в мужской одежде и обычно считались мужчинами. Я могу процитировать случай Люси Энн Слейтер, она же преподобный Джозеф Лобделл, записанный Уайзом («Алиенист и невролог», 1883). Она была мужественна по характеру, чертам лица и одежде. В молодости она вышла замуж и родила ребенка, но не испытывала привязанности к мужу, который в конце концов бросил ее. Как обычно в таких случаях, ее мужские повадки проявились еще в раннем детстве. Она прекрасно владела винтовкой, жила среди индейцев траппером и охотницей и была известна как «Женщина-охотница Лонг Эдди». Она опубликовала книгу об этом опыте. Мне не удалось ее увидеть, но говорят, что она причудлива и хорошо написана. Она считала себя практически мужчиной и привязалась к молодой женщине с хорошим образованием, которую тоже бросил муж. Привязанность была сильной и эмоциональной и, конечно же, без обмана. Оно было прервано признанием ее и заключением в тюрьму как бродяга, но по ходатайству «жены» ее освободили. «Может быть, в каком-то смысле я и женщина, — сказала она, — но у меня есть особые органы, которые делают меня скорее мужчиной, чем женщиной». Она упомянула об увеличенном клиторе, который, по ее словам, она могла поднять, как черепаха высовывает голову, но об использовании его во время коитуса не могло быть и речи. В конечном итоге ее доставили в приют с пароксизмальными приступами экзальтации и эротомании (по-видимому, без насилия над собой) и соответствующими периодами депрессии, и она умерла от прогрессирующей деменции. Я могу также упомянуть случай (кратко описанный в журнале «Ланцет» от 22 февраля 1884 года) человека по имени Джон Коултер, который в течение двенадцати лет работал чернорабочим у комиссаров гавани Белфаста. Когда смерть наступила в результате травм, полученных при падении с лестницы, выяснилось, что этим человеком была женщина. Ей было пятьдесят лет, и, по-видимому, большую часть своей жизни она провела как мужчина. Когда в молодости она работала прислугой на ферме, она вышла замуж за дочь своей хозяйки. Пара прожила в браке двадцать девять лет, но последние шесть лет жили раздельно из-за распутных привычек «мужа». Никто никогда не подозревал ее. Она имела мужественный вид и хорошее мускулистое развитие. «Жена» взяла хлопоты о теле на себя и похоронила её.
Более свежий случай того же рода — это случай с «Мюррей Холл», которая умерла в Нью-Йорке в 1901 году. Ее настоящее имя было Мэри Андерсон, и она родилась в Говане, в Шотландии. Рано оставшись сиротой, после смерти единственного брата оделась в его одежду и уехала в Эдинбург, работая мужчиной. Ее тайна была раскрыта во время болезни, и она, наконец, уехала в Америку, где прожила как мужчина тридцать лет, зарабатывая деньги и став несколько печально известной как политик Таммани, довольно буйный «горожанин». Тайна не была раскрыта до ее смерти, когда она стала полным откровением даже для ее приемной дочери. Она была замужем дважды; первый брак закончился разводом, но второй, казалось, был счастливым, ибо продлился двадцать лет, когда «жена» умерла. Она много общалась с красивыми девушками и очень им завидовала. Кажется, она была хрупкой и не очень мужественной в общем телосложении, со скрипучим голосом, но ее поведение, отношение и привычки были по сути мужскими. Она общалась с политиками, много пила, хотя и не сильно, много ругалась, курила и жевала табак, пела непристойные песни; могла бегать, танцевать и драться, как мужчина, и лишила себя всех следов женской изысканности. Она носила одежду, которая всегда была слишком велика, чтобы скрыть ее фигуру, мешковатые брюки и пальто даже летом. Говорят, что она умерла от рака груди. (Я цитирую сообщение, которое кажется надежным, в «Weekly Scotsman» от 9 февраля 1901 года.)
Другой случай, описанный в лондонских газетах, — это случай с Кэтрин Кум, которая в течение сорока лет успешно изображала мужчину и вообще переняла мужские привычки. Она вышла замуж за горничную, с которой прожила четырнадцать лет. Недавно она стала мошенницей, и ее случай получил огласку как случай «мужчины-женщины».
В 1901 году на борту корабля была зарегистрирована смерть мисс Кэролайн Холл из Бостона, художницы-акварелистки, долгое время проживавшей в Милане. Три года назад она отказалась от женской одежды и стала «мужем» молодой итальянской дамы, тоже художницы, которую знала уже семь лет. Она называла себя «мистер Холл» и выглядела вполне нормальным молодым человеком, умеющим стрелять из винтовки и увлекающимся мужским спортом. Офицеры корабля заявили, что она курила и пила от души, шутила с другими пассажирами-мужчинами и была со всеми приветлива. Смерть наступила в результате запущенного туберкулеза легких, ускорившегося из-за чрезмерного употребления алкоголя и курения.
Эллен Гленн, она же Эллис Гленн, известная мошенница, которая стала публике в Чикаго в 1905 году, была еще одним «мужчиной-женщиной», крупного и мужественного типа. Она предпочитала одеваться как мужчина и имела множество любовных историй с женщинами. «Она умеет играть на скрипке не хуже любого человека в штате, — сказал человек, знавший ее, — может боксировать, как боксёр, танцевать и играть в карты».
Несколько лет назад в Севилье пожилой полицейский, тридцать лет служивший у сменявших друг друга губернаторов этого города, был тяжело ранен в уличном происшествии. Его доставили в больницу, где врач обнаружил, что «полицейским» была женщина. Ее звали Фернандо Маккензи, и за все время ее долгой службы относительно ее пола не возникало никаких подозрений. Она была француженкой по происхождению, родилась в Париже в 1836 году, но ее отец был англичанином, а мать испанкой. Она приняла мужской образ, когда была девочкой, и служила во французской армии, затем эмигрировала в Испанию в возрасте 35 лет и сумела проникнуть в полицию Мадрида, переодевшись мужчиной. Там она вышла замуж и сделала вид, что ребенок ее жены — ее собственный сын. Она переехала в Севилью, все еще служа полицейским, и работала там кухаркой и денщиком в губернаторском дворце. Она служила семи губернаторам подряд. В результате выяснения ее пола она была уволена из полиции без причитающейся ей пенсии; ее жена умерла два года назад, и «Фернандо» потратил все свое имущество на похороны женщины. У Маккензи был мягкий голос, утонченное лицо с тонкими чертами, она была опрятно одета в мужскую одежду. На вопрос, как ей удалось так долго избегать разоблачения, она ответила, что всегда тихо жила в собственном доме вместе с женой и выполняла свои обязанности перед работодателями, чтобы не вызывать подозрений.
В Чикаго в 1906 году большое внимание привлек случай «Николая де Рейлана», тайного секретаря русского консула, который после смерти (от туберкулеза) в возрасте 33 лет оказался женщиной. Она родилась в России и была во многих отношениях очень женственной, маленькой и худощавой, но считалась мужчиной и даже очень «мужественной» как мужчинами, так и женщинами, знавшими ее близко. Она всегда была очень опрятна в одежде, разборчива в отношении рубашек и галстуков и носила пальто с длинной талией, чтобы скрыть линии ее фигуры. В Америке она была замужем дважды, но развелась с первой женой после десятилетнего союза на основании жестокости и проступков с хористками. Вторая жена, хористка, ранее бывшая замужем и имевшая ребенка, была предана своему «мужу». Обе жены были твердо убеждены, что их муж мужчина, и высмеивали мысль о том, что «он» может быть женщиной. Мне сообщили, что Де Рейлан носил очень тщательно сконструированный искусственный пенис. В своем завещании она предприняла все необходимые меры, чтобы предотвратить обнаружение пола после смерти, но это не удалось, поскольку она умерла в больнице.
В Сент-Луисе в 1909 году было возбуждено дело о молодой женщине 22 лет, которая девять лет выдавала себя за мужчину. Ее мужская карьера началась в 13 лет после наводнения в Галвестоне, уничтожившего всю ее семью. Она была спасена и покинула Техас, одетая как мальчик. Она работала в ливрейных конюшнях, на плуговом заводе, ходячей рекламой. Одно время она была приемным сыном в семье, где не составило труда обмануть своих сестер по удочерению относительно ее пола. Приехав в Сент-Луис в 1902 году, она обшивала стулья и плела корзины на фабрике American Rattan Works, общаясь с коллегами на основе мужского равенства. Однажды рабочий заметил крайнюю миниатюрность и ловкость ее рук. «Ну и дела, Билл, тебе следовало быть девочкой». — Откуда ты знаешь, что это не так? - возразила она. Таким образом, ее остроумие и хорошее настроение всегда обезоруживали подозрения относительно ее пола. Нам говорят, что она не избегала трудностей ни в работе, ни в спорте и никогда не избегала самых суровых испытаний. «Она пила, она ругалась, она ухаживала за девушками, она работала так же усердно, как и ее собратья, она ловила рыбу и разбивала лагерь; она рассказывала истории с лучшими из них и не вздрагивала, когда разговоры становились горячими. Она даже жевала табак». Девочки рано начали влюбляться в красивого мальчика, и она часто хвасталась своими женскими победами; с одной девушкой, которая ее боготворила, встал вопрос о браке. Из-за отсутствия образования она была ограничена физическим трудом и часто выбирала тяжелую работу. Одно время она стала ученицей мастера по котлам, владея молотом и забивая горячие заклепки. Здесь она пользовалась большой популярностью и стала местным секретарем Международного Братства Котлостроителей. По физическому развитию она теперь была в некоторой степени спортсменкой. «Она могла обогнать любого из своих друзей в спринте; она могла бить выше, играть в бейсбол и бросать мяч сверху, как мужчина, и она любила футбол. Как борец она могла бросить большинство членов клуба». Врач, осматривавший ее на предмет страхового полиса, заметил: «Вы прекрасный образец физической мужественности, молодой человек. Берегите себя». Наконец, в минуту слабости, она признала свой пол и вернулась к женским одеждам.
В Лондоне в 1912 году 23-летняя служанка была обвинена в полицейском суде Актона в том, что она «хулиганила и маскировалась», переодевшись в мужскую одежду и живя с другой девушкой, более высокой и красивой, чем она сама, в качестве мужа и жены. В детстве у нее было небольшое заболевание мозга, и она была очень умной, со слишком активным мозгом; в свободное время она писала рассказы для журналов. Две девушки сблизились, занимаясь вместе в свободное время христианской общественной работой, и решили жить как муж и жена, чтобы не допустить, чтобы какой-либо молодой человек выступил вперед. «Муж» стал помощником сантехника и проявил некоторые навыки кулачного боя, когда его наконец обнаружил брат «жены». Отсюда и ее появление в полицейском суде. Обеих девушек отослали обратно к друзьям и нашли для них место прислуги. Но поскольку они оставались преданными друг другу, им было разрешено жить вместе.
Другой случай, который можно упомянуть, - это случай с Корой Андерсон, «мужчиной-женщиной из Милуоки», которая в течение тринадцати лет выдавала себя за мужчину и в течение этого периода жила с двумя женщинами в качестве своих жен, не раскрывая своей маскировки. (Ее «Исповедь» была опубликована в «Дневной книге Чикаго» в мае 1914 года.)
Было бы легко привести и другие случаи. Несколько примеров браков между женщинами можно найти в журнале «Алиенист и невролог», ноябрь 1902 г., стр. 497. Во всех подобных случаях имело место мошенничество в той или иной степени. Я знаю один случай, наверное, уникальный, когда церемония прошла без всякого обмана с какой-либо стороны: одна английская дама привязалась к жене священника, который тайно обвенчал их в собственной церкви.
Когда такие женщины еще носят женскую одежду, она обычно демонстрирует некоторые черты мужской простоты, и почти всегда наблюдается презрение к мелким женским уловкам туалета. Даже когда это не очевидно, существуют всевозможные инстинктивные жесты и привычки, которые могут натолкнуть знакомых женщин на замечание, что такой человек «должен был быть мужчиной». Резкие, энергичные движения, положение рук, прямая речь, интонации голоса, мужская прямота и чувство чести, и особенно отношение к мужчинам, свободное от всякого намека на застенчивость или дерзость, часто наводят на мысль о психической аномалии для внимательного наблюдателя.
В привычках часто присутствует не только ярко выраженное пристрастие к курению сигарет, часто встречающееся у весьма женственных женщин, но также решительный вкус и терпимость к сигарам. Отмечается также нелюбовь, а иногда и неспособность к рукоделию и другим домашним занятиям, при этом нередко имеются некие способности к занятиям легкой атлетикой.
Что касается общего поведения инвертированной женщины, в его наиболее заметной и неприкрытой форме, я могу процитировать замечательное описание профессора Зуккарелли из Неаполя незамужней 35-летней женщины из среднего класса: «Сохраняя женственную одежду, ее осанка максимально приближена к мужской. Тонкие волосы у нее небрежно закинуты назад в стиле Умберто и завязаны в простой узел на затылке. Грудь мало развита и сжата под высоким корсетом, платье узкое, без расширения, которого требует мода. Ее соломенная шляпа с широкими косами, возможно, украшена пером, или она носит маленькую шляпу, как у мальчика. Она не носит с собой зонтика или ваули и выходит одна, отказываясь от компании мужчин; или ее сопровождает женщина, как она предпочитает, которая предлагает руку, а другую держит на талии с видом благородного джентльмена. В карете ее манера держаться своеобразна и не похожа на обычную для женщин. Сидит посреди кареты на двойном сиденье, скрестив колени или сильно раздвинув ноги, с мужественным видом и небрежными легкими движениями она поворачивает голову во всех направлениях, находя глазами здесь и там знакомых, приветствуя мужчин и женщин широким жестом руки, как сделал бы деловой человек. В разговоре ее поза аналогична; она много жестикулирует, живо говорит, обладает большой силой мимики, а во время разговора выгибает внутренние углы бровей, создавая вертикальные морщины в центре лба. Ее смех открытый и взрывной, обнажает белые ряды зубов. С мужчинами она придерживается условий небрежного равенства» («Inversione congenita dell'istinto sessuale in una donna», «L'Anomalo», февраль 1889 г.).
«Инвертированная женщина», — справедливо замечает Хиршфельд («Die Homosensit;t», стр. 158), — «более полна жизни, предприимчивости, практической энергии, более агрессивна, более героична, более склонна к приключениям, чем гетеросексуальная женщина или гомосексуалист». Иногда, добавляет он, ее мужественность может приближаться к безрассудной жестокости, а ее смелость становится опрометчивой. Этот автор замечает, однако, в другом месте (с. 272), что, кроме этой группы инвертированных женщин с маскулинными чертами, существует еще одна группа, «не менее многочисленная», столь же инвертированных женщин, внешне столь же насквозь женственных, как и нормальные женщины. Это не наблюдение, которое я могу подтвердить. Мне кажется, что подавляющее большинство инвертированных женщин обладают некоторыми мужскими или мальчишескими чертами, хотя и столь же незначительными, как те, которые иногда могут проявляться у нормальных женщин. По моим наблюдениям, крайняя женственность гораздо чаще встречается у бисексуальных, чем у гомосексуальных женщин, точно так же, как крайняя мужественность гораздо чаще встречается у бисексуальных, чем у гомосексуальных мужчин.
Хотя инвертированные женщины часто, хотя и не всегда, производят впечатление мужественности или мальчишества, не существует неизменных анатомических характеристик, связанных с этим впечатлением. Например, не существует единой тенденции к мужскому распределению волос. Не следует также думать, что наличие бороды у женщины указывает на гомосексуальную склонность. «Бородатые женщины», как отмечает Хиршфельд, почти никогда не бывают инвертированными, и кажется, что сильнейшие изменения вторичных половых признаков реже сопровождают гомосексуальность, чем более легкие модификации этих признаков.[167] Слабые усы и другие легкие проявления гипертрихоза также отнюдь не обязательно указывают на гомосексуальность. В некоторой степени это вопрос расы; так, в районе Пера в Константинополе Вейсенберг среди почти семисот женщин в возрасте от 18 до 50 лет отметил, что у 10 процентов были волосы на верхней губе; чаще всего это были армяне, затем следовали греки.[168]
Были некоторые споры относительно того, можно ли рассматривать гипертрихоз у женщины, помимо гомосексуализма, как признак общей мужественности. Это отрицает Макс Бартельс (в своем подробном исследовании «Ueber abnorme Behaarung beim Menschen», Zeitschrift f;r Ethnologie, 1876, стр. 127; 1881, стр. 219) и, что касается безумия, Л. Харрис-Листон (« Случаи бородатых женщин», Британский медицинский журнал, 2 июня 1894 г.). С другой стороны, Дж. Х. Клэйборн («Гипертрихоз у женщин», Нью-Йоркский медицинский журнал, 13 июня 1914 г.) считает, что волосы на лице и теле у женщины являются признаком мужественности; «женщины с гипертрихозом обладают мужскими чертами».
Кажется, почти нет сомнений в том, что полностью развитые «бородатые женщины» в большинстве, а возможно, и не во всех случаях явно женственны во всех других отношениях. Типичный пример представляет Энни Джонс, «леди Исава» из Вирджинии. Она принадлежала к большой и вполне нормальной семье, но сама обладала густой бородой с густыми бакенбардами и усами вполне мужского типа; у нее также были короткие темные волосы на руках и кистях, напоминающие мужские. Если не считать этой гетерогенности, она была совершенно нормальной и женственной. В 26 лет при осмотре в Берлине волосы на голове были очень длинные, выражение лица совершенно женственное, голос тоже женский, фигура изящная, руки и ноги совершенно женского типа, внешний и внутренний вид гениталий вообще женские. Энни Джонс была замужем. Макс Бартельс, изучавший Энни Джонс и опубликовавший ее портрет («Zeitschrift f;r Ethnologie», 1891, Heft 3, стр. 243), отмечает, что в этом отношении Энни Джонс похожа на других «бородатых женщин»; они женятся, рожают детей и могут их кормить грудью. Борода у женщин, как полагают Дюпре и Дюфло (Revue Neurologique, 30 августа 1901 г.), кажется, более тесно коррелирует с невропатией, чем с мужественностью; Сравнивая тысячу здравомыслящих женщин с тысячей безумных женщин в Париже, они обнаружили необычную степень роста волос или пушистости на лице у 23 процентов. первого и 50 процентов. из последних; но даже здравомыслящие бородатые женщины часто принадлежали к семьям невропатов.
Склонность к легкому, широко разлитому гипертрихозу тела в целом, не локализованному или сильно развитому на лице, представляется гораздо более вероятной, чем борода, связанной с мужественностью, даже когда она возникает у маленьких девочек. Так, Вирхов однажды представил Берлинскому антропологическому обществу пятилетнюю девочку этого типа, которая к тому же обладала глубоким и грубым голосом (Zeitschrift f;r Ethnologie, 1891, Heft 4, стр. 469). Типичным примером легкого гипертрихоза у женщины, связанного с общими мужскими чертами, является описание и рисунок тела женщины 56 лет в анатомическом институте, предоставленный К. Штраухом («Zeitschrift f;r Ethnologie», 1901, Heft 6, с. 534). В этом случае наблюдался рост волос вокруг обоих сосков и линия волос, простиравшаяся от лобка до пупка; оба этих типа волос очень редки у женщин. (В Вене среди почти 700 женщин Коу обнаружил тенденцию к распространению волос в сторону пупка примерно у 1 процента). Хотя волосы у этого субъекта в остальном были вполне нормальными, в других отношениях было много приближений к мужскому типу: мускулы были сильно развиты, кости массивные, конечности длинные, суставы мощные, руки и ноги большие, грудная клетка хорошо развита. развитая, нижняя челюсть массивная; на теле отсутствовали женские изгибы, а грудь была едва заметна. При этом половые органы были в норме и роды были. Примечательно также, что эта женщина покончила жизнь самоубийством путем самоудушения - редкого метода, требующего большой решимости и силы воли, поскольку в любой момент процесса давление можно снять.
Кажется почти установленным, что у инвертированных женщин часто наблюдаются незначительные аномалии волосистой системы, особенно небольшой гипертрихоз и мужское распределение волос. Так, в очень типичном случае инверсии у 19-летней итальянской девушки, переодевшейся мужчиной и убежавшей из дома, пух на руках и ногах был выражен в необычной степени, а в подмышках и на ногах было очень много волос. лобковые волосы, с тенденцией к мужскому распространению.[169] Из трех случаев, описанных в этой главе и с которыми я лучше всего знаком, в одном наблюдается необычно малое количество волос на лобке и в подмышках (олиготрихоз), что приближается к инфантильному типу, тогда как в другом наблюдается сложная и очень редкая волосистая патология. гетерогенность. На верхней губе отмечен темный пух; волосы на лобке густые, волосы есть на пальцах ног, ступнях и голенях до пупка; вокруг сосков также есть несколько волосков. Женщина-врач из США, знакомая со многими женщинами-инвертами, также рассказала мне, что наблюдала тенденцию к росту волос на ногах. Если, что вполне вероятно, инверсия связана с некоторым ненормальным балансом внутренней секреции, то нетрудно понять эту склонность к волосистым аномалиям; и мы знаем, что, например, секреция щитовидной железы и еще больше секреция яичек и яичников оказывают сильное влияние на волосы.
Баллантайн несколько лет назад, обсуждая врожденный гипертрихоз (Руководство по антенатальной патологии, 1902, стр. 321-6), пришел к выводу, что теория задержки развития лучше всего подтверждается фактами. Персистенция лануго является такой остановкой, а гипертрихоз можно в значительной степени рассматривать как персистенцию лануго. Такой вывод по-прежнему обоснован, хотя и сталкивается с некоторыми трудностями и противоречиями, и в значительной степени согласуется с тем, что мы знаем о состоянии, связанном с инверсией у женщин. Но теперь мы начинаем видеть, что эта задержка развития может быть определенно связана с аномалиями внутренних выделений и даже с особыми химическими дефектами этих выделений. Мужская сила всегда ассоциировалась с волосами, о чем свидетельствует история Самсона. Аммон обнаружил среди баденских призывников (L'Anthropologie, 1896, стр. 285), что, когда мужчины делились на классы по количеству волос на теле, первый класс, с наименьшим количеством волос, имел наименьшую окружность яичка, наименьшую число мужчин с непокрытой головкой полового члена, наибольшее количество детских голосов, наибольшая доля голубых глаз и светлых волос, наименьший средний рост, вес и окружность груди, в то время как по всем этим показателям мужчины с волосатым телом находились на другом месте. крайний. С древности известно, что ранняя кастрация у мужчин влияет на рост волос. Сейчас известно, что у женщин наличие или отсутствие яичников и других желез влияет на волосы, а также на половое развитие. Так, Хегар (Beitr;ge zur Geburtsh;lfe und Gyn;kologie, vol. i, p. 111, 1898) описал девушку с тазом инфантильного типа и пороком развития матки, у которой с младенчества было необычно волосатое лицо и тело, с мужским расположением волос на лобке и животе; менструации скудные, молочные железы атрофичные; волосы были типа лануго; мы видим здесь, как у женщин инфантильные и мужские характеристики связаны с дефектами половых желез и, вероятно, зависят от них. Плант (Centralblatt f;r Gyn;kologie, № 9, 1896) описал другую девочку с очень маленькими яичниками, рудиментарной маткой, маленьким влагалищем и выступающими сосками, у которой отсутствовали менструации, волосы на голове длинные и сильные, но волосы в подмышках отсутствовали и были скудными на холме Венеры. Эти два случая кажутся несовместимыми в отношении волос, и теперь нам хотелось бы узнать состояние других внутренних желез. Например, теперь известно, что щитовидная железа контролирует волосы так же, как и половые железы; а щитовидная железа, как показал Готье (Медицинская академия, 24 июля 1900 г.), вырабатывает мышьяк и йод, которые питают кожу и волосы; он обнаружил, что введение какодилата натрия молодым женщинам вызывает обильный рост волос на голове. Опять же, на волосы влияют почки и особенно надпочечники. Давно известно, что у девочек с врожденными опухолями почек наблюдается аномально ранний рост подмышечных и лобковых волос; Goldschwend («Pr;ger medizinische Wochenschrift», № 37 и 38, 1910) описал случай 39-летней женщины с маленькими яичниками и опухолью надпочечников, у которой начали расти волосы на подбородке и щеках. (См. также C.T.Ewart, Lancet, 19 мая 1915 г.) Еще раз, гипофиз головки также влияет на рост волос, и это было обнаружено Леви (цитируется в Archives d'Anthropologie Criminelle, август-сентябрь 1912 г., стр. 711). что введение экстракта гипофиза инфантильной безволосой женщине 27 лет без сексуального чувства вызвало общую тенденцию к росту волос. Подобные факты не только помогают объяснить аномалии развития волос, но и указывают направление, в котором мы можем найти объяснение аномалиям полового влечения
Помимо сложной проблемы, связанной с волосами, существуют настоящие приближения к мужскому типу. Мышцы обычно везде твердые, при сравнительном отсутствии мягкой соединительной ткани; так что инвертированная женщина может произвести неженственное впечатление на вид. У гомосексуальных женщин действительно часто наблюдался определенный тонус мышц. Хиршфельд обнаружил, что две трети инвертированных женщин более мускулистые, чем нормальные женщины, в то время как, с другой стороны, он обнаружил, что у инвертированных мужчин мускулатура часто бывает слабой.
Мало того, что тон голоса часто бывает разным, есть основания предполагать, что это обусловлено анатомической модификацией. По предложению Молля Флатау, который исследовал гортань у большого числа инвертированных женщин и обнаружил у некоторых явно мужской тип гортани или подход к ней, особенно в случаях явно врожденного происхождения. Хиршфельд подтвердил наблюдения Флатау по этому поводу. Можно добавить, что инвертированные женщины очень часто хорошо свистят; Хиршфельд даже знает двоих, которые публично исполняют свист. Едва ли необходимо замечать, что, хотя старая пословица связывает свист у женщины с кукареканием курицы, свист у женщины не является свидетельством какой-либо общей физической или психической инверсии.
Что касается половых органов, то, насколько позволяют мои наблюдения, можно говорить более определенно об инвертированных женщинах, чем об инвертированных мужчинах. Во всех трех случаях, о которых я имею точные сведения, среди тех, чьи истории описаны в настоящей главе, наблюдается более или менее задержка развития и инфантилизм. У одной из них небольшое влагалище и выступающие соски с местной чувствительностью связаны с олиготрихозом. У другой половые части в некоторых отношениях довольно малы, а на одной стороне нет следов яичника. В третьем случае, при гипертрихозе, шейки маленькие, соски большие, клитор глубоко прикрыт, девственная плева толстая, а влагалище, вероятно, маленькое. Эти наблюдения, хотя и немногочисленны, но значимы и согласуются с наблюдениями других исследователей.[170] Краффт-Эбинг хорошо описал случай, который я склонен считать типичным для многих: половые органы женственного характера, но остаются на инфантильной стадии у девочки 10 лет; маленький клитор, выступающие соски, похожие на петушиный гребешок, маленькое влагалище, едва позволяющее осуществлять нормальный половой акт и очень чувствительное. Хиршфельд соглашается найти общий подход к типу, описанному Крафт-Эбингом; атрофические аномалии он считает более распространенными, чем гипертрофические, и указывает на толщину девственной плевы и тенденцию к значительному уменьшению матки и яичников. Клитор чаще бывает маленьким, чем большим; женщины с большим клитором (как уже давно заметил Парен-Дюшателе), по-видимому, редко относятся к мужскому типу.
Однако, несмотря на эти тенденции, сексуальная инверсия у женщины, как правило, не более очевидна, чем у мужчины. В то же время инвертированная женщина обычно не привлекательна для мужчин. Сама она вообще испытывает величайшее равнодушие к мужчинам и часто не может понять, почему женщина должна любить мужчину, хотя легко понимает, почему мужчина должен любить женщину. Поэтому она не проявляет ничего от той сексуальной застенчивости и привлекательного вида слабости и зависимости, которые привлекают мужчин. Мужчина, которого страстно привлекает инвертированная женщина, обычно принадлежит к довольно женственному типу. Например, в одном случае, который мне приходит в голову, он имел несколько невротическую наследственность, слабое физическое развитие, не был сексуально привлекателен для женщин и вел очень домашний образ жизни. Короче говоря, мужчина, которого легко можно было бы привлечь собственным полом.
В то время как инвертированная женщина холодна или, самое большее, дружелюбна в своем отношении к мужчинам, она может стать застенчивой и растерянной в присутствии привлекательных лиц своего пола, даже неспособной раздеться в их присутствии и полной нежной страсти к женщине, которую она любит.[171]
Гомосексуальная страсть у женщин находит более или менее полное выражение в поцелуях, совместном сне и тесных объятиях, в том, что иногда называют «лежать ложечками», когда одна женщина лежит на боку спиной к подруге и обнимает ее сзади , прижимая свои бедра к изгибу ног своей спутницы, так что ее Венерин холмик находится в тесном контакте с ягодицами другой, и легкое движение вызывает легкую возбудимость. Одна может также лежать на теле другой, а может быть взаимная мастурбация. Взаимный контакт и трение половых частей кажутся сравнительно редкими, но, по-видимому, они были обычным явлением в древности, поскольку именно ей мы обязаны термином «трибадизм», который иногда используется как синоним женского гомосексуализма, и этот метод практикуют сегодня южные славянские женщины Балкан.[172] Крайним удовлетворением является куннилингус, или оральная стимуляция женских половых органов, обычно не взаимная, но практикуемая более активным и мужественным партнером; этот акт иногда называют, что отнюдь не удовлетворительно, «сапфизмом» и «лесбиянством».[173]
Увеличенный клитор редко встречается в инверсии и играет очень незначительную роль в удовлетворении женского гомосексуализма. Кирнан ссылается к случаю, произошедшему в Америке, когда у инвертированной женщины, замужней и матери, был клитор, размер которого в эрегированном состоянии составлял 2; дюйма. Казанова описал инвертированную швейцарку, в остальном женственную по развитию, чей клитор в возбуждении был длиннее его мизинца и был способен к проникновению. Старая литература содержит много подобных случаев. Однако в большинстве таких случаев мы, вероятно, имеем дело с некоторой формой псевдогермафродитизма, и «клитор» правильнее рассматривать как пенис; таким образом, никакой инверсии не происходит.[175]
Хотя использование клитора редко встречается в гомосексуализме, использование искусственного пениса отнюдь не является чем-то необычным и очень широко распространено. В некоторых современных случаях, когда инвертированные женщины выходили замуж за женщин (например, у Саролты Вэй и Де Рейлана), вера жены в мужественность «мужа» возникла благодаря использованию такого рода приспособлений в половом акте. Искусственный пенис (олисбос, или бабубон) был хорошо известен грекам и описан Герондом. Его изобретение Суид приписывал милетским женщинам, а Милет, согласно Аристофану в «Лисистратах», был главным местом его изготовления.[176] Он был еще известен в средние века, а в двенадцатом веке епископ Бурхард из Вормса говорит о его использовании как о вещах, «которые привыкли делать некоторые женщины». В начале восемнадцатого века Маргарета Линкен, снова находясь в Германии, вышла замуж за другую женщину с помощью искусственного мужского органа.[177] Искусственный пенис также используется гомосексуальными женщинами в различных частях мира. Так, мы находим упоминание о нем в легендах североамериканских индейцев, а также на Занзибаре и Мадагаскаре.[178]
Различные явления садизма, мазохизма и фетишизма, которые склонны возникать спонтанно или по внушению в отношениях нормальных любовников, а также инвертированных мужчин, могут возникать таким же образом и у инвертированных женщин, хотя, вероятно, не часто в очень выраженной форме. Молль, однако, описывает случай (Kontr;re Sexualempfindung, 1899, стр. 565-70), в котором различные незначительные, но вполне определенные извращения сочетались с инверсией. Девушка 26 лет, с хорошей наследственностью, с 6 лет привлекала только свой пол и еще в детстве практиковала взаимный куннилингус. Она была чрезвычайно умна, щедрого и добродушного нрава, с различными мужскими вкусами, но в целом женского телосложения и с совершенно женской гортанью. В течение семи лет она жила исключительно с одной женщиной. Она находила полное удовлетворение в активном куннилингусе. В ходе этих отношений возникли и другие способы возбуждения и удовлетворения — по-видимому, по большей части спонтанно. Она получила большое удовольствие от уролагнических и копролагнических практик. Помимо этих и подобных извращений, субъекту нравилось, когда его кусали, особенно в мочку уха, и она сильно возбуждалась, когда ее хлестала ее подруга, которой, по возможности, следовало быть в это время обнаженной; только надо хлестать и использовать только березовую розгу, иначе эффекта не будет. Эти практики были бы для нее невозможны без крайней близости и взаимопонимания, и они происходили только с одним другом. В этом случае инвертивные явления были скорее мазохистскими, чем садистскими. Однако многие гомосексуальные женщины в той или иной степени проявляют садистские наклонности. Так, доктор Кирнан рассказывает мне об американском случае, которым он профессионально занимался с доктором Мойером (см. также статью Кирнана и Мойера в журнале «Алиенист и невролог», май 1907 г.), о садистской инвертированной женщине в маленьком городке в Иллинойсе. Она замужем и имеет двоих маленьких детей. У нее была несомненная невропатическая предрасположенность, и в анамнезе была добрачная мастурбация и зоофилия с собакой. Она была известной клубной женщиной в своем городе и лидером в религиозных и социальных вопросах; как это часто бывает с садистами, она была похотливой ханжой, и о ее целомудренном и скромном характере свидетельствовали священнослужители, клубные женщины и местные магнаты. Жертвой ее садистской страсти стала девочка, которую она усыновила из приюта, но которую морила голодом. Этой девушке она нанесла более трёхсот ран. Многие из этих ран представляли собой удары вилками и ножницами, которые просто проникали в кожу. Особенно это касалось тех, что наносились на грудь, половые губы и клитор. Во время их нанесения она испытывала сильное возбуждение, но это возбуждение было под контролем, и когда она слышала, что кто-то приближается, она немедленно прекращала насилие. На момент совершения этих действий она была признана вменяемой и ответственной, но присяжные также установили, что с тех пор она сошла с ума, и после выздоровления ее отправили в больницу для душевнобольных, где она отбыла наказание в виде двух лет тюремного заключения. Предполагаемое безумие, добавляет доктор Кирнан, имело сомнительную маниакально-депрессивную разновидность и, возможно, главным образом было вызвано уязвленным самолюбием.
Инвертированная женщина является восторженной поклонницей женской красоты, особенно статной красоты тела, в отличие от нормальной женщины, чьи сексуальные эмоции лишь слегка окрашены эстетическим чувством. В ее сексуальных привычках мы, возможно, реже обнаруживаем ту степень распущенности, которая нередко встречается среди инвертированных мужчин, и мы, возможно, можем согласиться с Моллом в том, что гомосексуальные женщины чаще склонны любить преданно и длительно, чем гомосексуальные мужчины. Хиршфельд отмечает, что инвертированных женщин в девичестве обычно не привлекают аутоэротические и гомосексуальные пороки школьной жизни,[179] и почти все женщины, чьи истории я описал в этой главе, испытывали явное отвращение к таким проявлениям и лелеяли высокие идеалы любви.
Инвертированные женщины нередко выходят замуж. Молль, исходя из различных доверительных сообщений, которые он получил, полагает, что инвертированные женщины не испытывают такого же ужаса перед нормальным половым актом, как инвертированные мужчины; вероятно, это связано с тем, что женщина при таких обстоятельствах может сохранять определенную пассивность. В других случаях наблюдается некоторая степень бисексуальности, хотя, как и у инвертированных мужчин, гомосексуальный инстинкт обычно приносит большее облегчение и удовлетворение.
Многие наблюдатели — в Америке, во Франции, Германии и Англии — заявляли, что среди женщин растет гомосексуальность.[180] Сегодня в нашей цивилизации существует множество факторов, которые поощряют такие проявления.[181] Современное эмансипационное движение — движение за получение тех же прав и обязанностей, что и мужчины, той же свободы и ответственности, того же образования и той же работы, — должно рассматриваться в целом как здоровое и неизбежное движение. Но это несет в себе определенные недостатки.[182] Женщины совершенно справедливо начинают рассматривать знания и опыт в целом как свое право, равно как и право своих братьев. Но когда эта доктрина применяется к сексуальной сфере, она обнаруживает определенные ограничения. Любая близость между молодыми мужчинами и молодыми женщинами сегодня так же не поощряется в обществе, как и раньше. Что касается высшего образования, то в Англии и Америке не поощряется простое объединение полов в лекционных аудиториях, лабораториях или больницах. В то время как мужчинам предоставлена свобода, сексуальное поле женщин ограничивается тривиальным флиртом с противоположным полом и близостью с собственным полом; будучи обучены независимости от мужчин и презрению к старой теории, согласно которой женщины помещались в обнесенный рвом двор дома, чтобы вздыхать по мужчине, который никогда не приходит, у женщин развивается тенденция продвигать эту независимость еще дальше и находить любовь там, где они находят работу. Эти несомненные влияния современных движений не могут непосредственно вызвать сексуальную инверсию, но они развивают ее зачатки и, вероятно, вызывают ложное подражание. Эта ложная имитация связана с тем, что врожденная аномалия с особой частотой встречается у женщин высокого интеллекта, которые вольно или невольно влияют на других.
Курелла, Блох и др. считают, что женское движение способствовало развитию гомосексуализма (см., напр., Блох И. Beitr;ge zur ;tiologie der Psychopathia Sexualis, 1902, т. I, с. 248). Различные «женские Стриндберги женского движения», как их называли, проявляли явную враждебность по отношению к мужчинам. Анна Рюлинг утверждает, что многие лидеры движения с самого начала и до сегодняшнего дня были инвертированы. Хиршфельд, однако, («Die Homosensit;t», стр. 500), уделив этому вопросу особое внимание, заключает, что, как среди английских суфражисток, так и в немецкой «Verein f;r Frauenstimmrecht», процент инвертированных составляет менее 10 процентов.
[137]
Катарина Маргарета Линкен, вышедшая замуж за другую женщину, несколько по образцу венгерской графини Саролты Вай (т. е. с помощью искусственного мужского органа), была приговорена к смертной казни за содомию и казнена в 1721 году в возрасте 27 лет (Ф. Мюллер, «Ein weiterer Fall von contr;rer Sexualempfindung», Friedrich's Bl;tter f;r Gerichtliche Medizin, Heft 4, 1891). Наиболее полно исследованный случай сексуальной инверсии у женщины в наше время - это случай графини Саролты Вай (Friedrich's Bl;tter, Heft, 1, 1891; также Krafft-Ebing, Psychopathia Sexualis, Eng. Trans. of 10th. ed., 416-). 427; также кратко изложено в Приложении E к предыдущим изданиям настоящего исследования). Саролта всегда одевалась как мужчина и вступила в псевдобрак с девушкой, которая не знала настоящего пола своего «мужа». Ее оправдали и разрешили вернуться домой и продолжить одеваться как мужчина.
[138]
У Анны Рюлинг есть некоторые замечания по этому поводу, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. VII, 1905, с. 141 и след.
[139]
Это, конечно, вовсе не обязательно указывает на существование сексуальной инверсии, как и на наличие женских черт у выдающихся мужчин. В другом месте я указывал (например, «Мужчина и женщина», 5-е изд., 1915, стр. 488), что гениальность представителей обоих полов часто предполагает сосуществование мужских, женских и инфантильных черт.
[140]
Различные ссылки на царицу Хатчепсу дает Хиршфельд («Die Homosexylit;t», стр. 739). В не слишком критический список выдающихся гомосексуалистов Хиршфельда входят 18 женщин. Не составит труда добавить и другие.
[141]
Софи Хохстеттер в исследовании королевы Кристины в «Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen» (т. IX, 1908, стр. 168 и след.) считает ее бисексуальной, а Г. Дж. Схоутен (Monatsschrift f;r Kriminalanthropologie, 1912, Heft 6) заключает, что она была гомосексуалистом и считает, что именно знание Мональдески по этому поводу побудило ее спровоцировать его убийство.
[142]
См. Ганс Фреймарк, Елена Петровна Блаватская; Левецов, «Луиза Мишель», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. VII, 1905, с. 307 и последующие.
[143]
Художница Роза Бонер представляет собой особенно яркий пример ярко выраженной мужественности гениальной женщины. Она часто одевалась как мужчина, а когда она была одета как женщина, ее мужественный вид иногда привлекал внимание полиции. См. биографию Теодора Стэнтона.
[144]
Существуют некоторые разногласия относительно того, меньше ли реальных правонарушений среди женщин (см. Havelock Ellis, Man and Woman, 6th ed., 1915, p. 469), но здесь нас интересует судебная преступность.
[145]
Это явно широко распространенное мнение представлено замечанием молодого человека восемнадцатого века (о подруге-лесбиянке женщины, на которой он хочет жениться), цитируемой в «Сувенирах» графа де Тилли: «Я признаюсь, что это своего рода соперничество, которое меня это не раздражает, а, наоборот, забавляет, и я достаточно безнравственен, чтобы смеяться над этим». Такое отношение образованных и утонченных людей, вероятно, не разделялось населением. Мадам де Ламбаль, казненная на гильотине во время революции, в народе считалась трибадой, и говорили, что по этой причине ее очаровательная голова подвергалась особым оскорблениям толпы.
[146]
Хэвлок Эллис, Мужчина и женщина, 5-е изд., 1915 г., особенно главы xiii и xv.
[147]
Карш (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, т. III, 1901, стр. 85–9) объединяет некоторые отрывки, касающиеся гомосексуализма среди женщин у разных народов.
[148]
Гандаво, цитируется Ломаеко, Archivio per l'Antropologia, 1889, fasc. 1.
[149]
Журнал Антропологического института, июль-декабрь 1904 г., с. 342.
[150]
Г. Х. Лоуи, «Ассинибойн», Am. Музей Нац. Hist., Anthropological Papers, Нью-Йорк, 1909, том. xiv, с. 223; У. Джонс, «Fox Texts», Publications of Am. Этнологическое общество, Лейден, 1907, вып. я, с. 151; цитируется Д. К. Макмертри, «Легенда о лесбийской любви среди североамериканских индейцев», Urologic Review, апрель 1914 г.
[151]
Zeitschrift f;r Ethnologie, Heft 6, 1899, с. 669.
[152]
И. Блох, Die Prostitution, vol. я, стр. 180, 181.
[153]
Корре, «Преступление на креолах», 1889.
[154]
Несколько лет назад в испанской тюрьме, когда новый губернатор попытался исправить гомосексуальные манеры женщин, последний сделал свой пост настолько неудобным, что он был вынужден уйти в отставку. Салильяс (Vida Penal en Espa;a) утверждает, что все факты свидетельствуют о необычайном росте лесбийской любви в тюрьмах. Mujeres hombrunas получают мужские имена — Пепе, Чуло, Бернардо, Валиенте; вновь прибывших окружает во дворе толпа похотливых женщин, которые осыпают их сладкими комплиментами, галантностью и обещаниями покровительства, причем наибольших успехов добиваются самые крепкие вираго; один день и ночь завершают посвящение.
[155]
По словам Кохера, он встречается даже среди арабских проституток, хотя среди арабских женщин он вообще редок.
[156]
Monatsschrift f;r Harnkrankheiten, ноябрь 1905 г.; в своей «Трибади Берлинс» он утверждает, что среди 3000 проституток не менее десяти процентов. были гомосексуалистами. См. также Parent-Duch;telet, De la Prostitution, 3-е изд., том. я, стр. 159, 169; Мартино, Les D;formations vulvaires et anales; и Иван Блох, Beitr;ge zur ;tiologie der Psychopathia Sexualis, 1902, vol. я, с. 244.
[157]
Хиршфельд, Die Homosexecialit;t, с. 330.
[158]
Эйленбург, Sexuelle Neuropathie, с. 144.
[159]
См. том. VI этих исследований, «Секс по отношению к обществу», гл. VII.
[160]
Проститутку иногда рассматривают как особый тип, аналогичный инстинктивному преступнику. Эту точку зрения особенно подчеркнули Ломброзо и Ферреро в «Донне Делинквенте». Помимо этого, эти авторы считают, что гомосексуальность среди проституток обусловлена следующими причинами (с. 410 и далее): (а) чрезмерное и часто неестественное распутство; (б) содержание в тюрьме отдельно от мужчин; (в) тесная связь с представителями своего пола, как это часто бывает в публичных домах; (г) зрелость и старость, инвертирующие вторичные половые признаки и предрасполагающие к половой инверсии; (д) отвращение к мужчинам, вызванное профессией проститутки, в сочетании со стремлением к любви. О случаях гомосексуализма среди американских проституток см. D. McMurtrie, Lancet-Clinic, 2 ноября 1912 г.
[161]
Так, Казанова, близко знавший нескольких монахинь, называет гомосексуальность детским грехом, настолько распространенным в монастырях, что духовники не налагают за него епитимьи (M;moires, изд. Гарнье, т. iv, стр. 517). гомосексуальность в монастырских школах изучал Мерканте, Archivos di Psiquiatria, 1905, стр. 22–30.
[162]
Я цитирую следующее из частного письма, написанного в Швейцарии: «Один английский житель рассказал мне, что его жене в последнее время пришлось отослать свою горничную (красивую девушку), потому что она всегда приглашала спать с собой незнакомых женщин. Я спросил, не забрали ли ее из гостиницы, и, как я и ожидал, обнаружил, что так и есть. Но ни мой друг, ни его жена не подозревали истинную причину этих ночных визитов».
[163]
Ряд случаев привязанности девочек к девочкам среди внешне нормальных субъектов в Соединенных Штатах см., например, у Ланкастера, «Психология и педагогика подросткового возраста», Педагогическая семинария, июль, 1897, с. 88; а также о школьной дружбе между девочками, в точности напоминающей дружбу между мальчиками и девочками, Теодат Л. Смит, «Типы подростковой привязанности», там же, июнь 1904 г., стр. 193, 195.
[164]
Обичи и Маркезини, Le «Amicizie» di Collegio, Рим, 1898 г.
[165]
См. Приложение Б, в котором я кратко изложил результаты исследования Обичи и Маркезини, а также выдвинул наблюдения относительно английских колледжей.
[166]
Интересным древним примером женщины с непреодолимым желанием переодеваться в мужскую одежду и вести мужскую жизнь, но, насколько известно, не обладавшей никакими сексуальными импульсами, является пример Мэри Фрит, обычно называемой Молл Катперс, которая жила в Лондоне в начале семнадцатого века. Книга «Жизнь и смерть миссис Мэри Фрит» появилась в 1662 году; Миддлтон и Роули также сделали ее героиней своей восхитительной комедии «Ревущая девушка» (серия «Русалка», «Пьесы Миддлтона», том 2), правда, несколько идеализируя ее. Похоже, она принадлежала к невротической и эксцентричной семье; «У каждого члена семьи, — говорит ее биограф, — был свой особый урод». В детстве ее интересовали только мальчишеские игры, и она никогда не могла приспособиться к женским занятиям. «У нее было естественное отвращение к уходу за детьми». Характер у нее был совершенно мужской; «Она не была за непристойность, но говорила свободно, что бы ни приходило в голову». У нее никогда не было детей, и ее не обременяли распутством: «Ни один мужчина не может сказать или подтвердить, что когда-либо у нее был возлюбленный или что-то подобное, чтобы с ней развлекаться»; мастиф был единственным живым существом, о котором она заботилась. Жизнь ее была не совсем честной, но не столько из-за какой-то органической склонности к преступлению, кажется, сколько потому, что ее ненормальный характер и непоседливость сделали ее изгоем. Она слишком любила выпить и, как говорят, была первой женщиной, курившей табак. Ничего не говорится и не предлагается о каких-либо гомосексуальных практиках, но мы ясно видим здесь то, что можно назвать гомосексуальным диатезом.
[167]
Хиршфельд, Die Homosexecialit;t, с. 137.
[168]
С. Вайсенберг, Zeitschrift f;r Ethnologie, 1892, Heft 4, с. 280.
[169]
Этот случай был описан Гаспарини, Archivio di Psichiatria, 1908, fasc. 1-2.
[170]
Если объединить десять случаев инвертированных женщин из разных источников (включая три исходных случая, упомянутых выше), то только у четырех половые органы были нормальными; у остальных они были более или менее неразвиты.
[171]
Гомосексуальные люди, как мужчины, так и женщины, в отличие от гетеросексуалов, склонны чувствовать большую скромность по отношению к лицам одного и того же пола, чем к представителям противоположного пола. См., например, Hirschfeld, Die Homosexecialit;t, p. 76.
[172]
;;;;;;;;;, vol. ви, с. 197.
[173]
Термин «кунилингус» предложил мне покойный доктор Дж. Бонус, и с тех пор я использую его; латинские авторы обычно называли актера «кунилингусом», но не имели соответствующего термина для обозначения действия. В том же смысле в последнее время Хиршфельд употребляет термин «cunnilinctio», но такое образование совершенно недопустимо. Информацию о классических терминах для этого извращения см., например, Iwan Bloch, Ursprung der Syphilis, vol. 2, с. 612 и последующие.
[174]
Казанова, Мемуары, изд. Гамьер, том. iv, с. 597.
[175]
Хиршфельд подробно и авторитетно рассматривает дифференциальный диагноз инверсии и других групп переходной сексуальности в Die Homosexylit;t, гл. ii; также в его полностью иллюстрированной книге Geschlechts;berg;nge, 1905.
[176]
Хэвлок Эллис, «Аутоэротизм», в т. я этих исследований; Иван Блох, Ursprung der Syphilis, vol. 2, с. 589; ib., Die Prostitution, том, i, стр. 385–6; ранние ссылки: Крузиус, Untersuruchungen zu den Mimiamben der Herondas, стр. 129–30.
[177]
Я нашел сообщение о подобном случае во Франции в шестнадцатом веке в «Журнале путешествия по Италии» Монтеня в 1850 году (написанном его секретарем); это произошло недалеко от Витри-ле-Франсуа. Нам говорят, что семь или восемь девушек из Шомона решили одеваться и работать как мужчины; один из них приехал в Витри работать ткачом, и на него смотрели как на хорошо подготовленного молодого человека, и он нравился всем. В Витри она обручилась с женщиной, но из-за ссоры брак не состоялся. Впоследствии «она влюбилась в женщину, на которой вышла замуж и с которой прожила четыре или пять месяцев, к большому удовлетворению жены, как говорят; но, будучи признана кем-то из Шомона и привлечена к ответственности, ее приговорили к повешению. Она сказала, что предпочла бы даже это, чем снова жить девушкой, и была повешена за использование незаконных изобретений для устранения недостатков своего пола» («Журнал», под редакцией д'Анконы, 1889, с. 11).
[178]
Ру, Bulletin Soci;t; d'Anthropologie, 1905, № 3. Ру знала комарскую женщину, которая в возрасте 50 лет, после смерти мужа, стала гомосексуалисткой и сделала себе искусственный пенис, который она использовала с более молодыми женщинами.
[179]
Хиршфельд, Die Homosexecialit;t, с. 47.
[180]
В социальной истории Англии прошлого мало следов женского гомосексуализма. В «Мемуарах Граммона» говорится, что при дворе Карла Второго мисс Хобарт приписывали лесбийские наклонности. «Вскоре слух, правдивый или ложный, об этой необычности распространился по двору. Они были там настолько грубы, что никогда не слышали об утонченности древнегреческих вкусов нежности, и им в голову пришла мысль, что прославленный Хобарт, которая казалась такой нежной красивым женщинам, должно быть, совсем не такая, какой она казалась». Этот отрывок интересен тем, что показывает нам, насколько редким было это исключение. Однако столетие спустя гомосексуальность среди английских женщин, кажется, считался французами обычным явлением, и Бакшомон 1 января 1773 года, записывая, что мадемуазель. Хейнель из Оперы, обосновавшийся в Англии, добавил: «Ее вкус к женщинам найдет там привлекательное удовлетворение, поскольку, хотя Париж и дает много племен, говорят, что Лондон в этом превосходит».
[181]
«Я считаю, — пишет хорошо информированный американский корреспондент, — что сексуальная инверсия возрастает среди американцев — как мужчин, так и женщин — и очевидными причинами являются: во-первых, растущая независимость женщин, уменьшение их потребности в браке; во-вторых, нервное напряжение, которое деловая конкуренция навлекла на всю нацию. Одним словом, быстро растущая мужественность женщин и нездоровая нервная система мужчин представляют собой идеальные факторы для возникновения сексуальной инверсии у их детей».
[182]
Гомосексуальные женщины, как и гомосексуальные мужчины, теперь размещают объявления в газетах в поисках «друга». Нэкке («Zeitungsannoncen von weiblichen Homosexuellen», Archiv f;r Kriminal-Anthropologie, 1902, стр. 225) собрал из мюнхенских газет коллекцию таких рекламных объявлений, большинство из которых были довольно недвусмысленными: «Актриса с современными идеями желает познакомиться с богатой дамой с сходных взглядов, ради дружеских отношений и т. д.»; «Девятнадцатилетняя девушка, симпатичная блондинка, ищет себе такого же, для прогулок, театра и т. д.» и т. д.
;
Глава V
Природа сексуальной инверсии
Исторический анализ — Раса — Наследственность — Общее состояние здоровья — Первое появление гомосексуального желания — Раннее половое развитие и гиперестезия — Внушение и другие возбуждающие причины инверсии — Мастурбация — Отношение к женщинам — Эротические сны — Методы сексуальных отношений — Псевдосексуальное влечение — Физическое влечение при сексуальных отклонениях — Артистические и другие способности — Моральное отношение инвертированного человека.
Прежде чем кратко изложить мои собственные выводы о природе сексуальной инверсии, я предлагаю проанализировать факты, выявленные в исторических примерах, которые мне удалось изучить.[183]
РАСА. — Все мои пациенты, числом 80, являются британцами и американцами, 20 живут в Соединенных Штатах, а остальные — британцы. Родословная с точки зрения расы не становилась предметом специального исследования. Однако представляется, что по меньшей мере 44 человека являются англичанами или в основном англичанами; по меньшей мере 10 являются шотландцами или шотландского происхождения; двое ирландцев и еще четверо в основном ирландцы; у 4 отцы или матери немцы; еще один имеет немецкое происхождение с обеих сторон, а двое других имеют отдаленное немецкое происхождение; 2 частично и 1 полностью французы; у двоих есть португальская линия, и как минимум двое более или менее евреи. За исключением явно частого присутствия немецкого элемента, в этом происхождении нет ничего примечательного.
НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ. Всегда трудно уверенно разобраться в значении наследственности или даже установить определенную основу фактов. Я никоим образом не избежал этой трудности, поскольку в некоторых случаях у меня даже не было возможности подвергнуть перекрестному допросу людей, истории которых я получил. Тем не менее, факты, если они появляются, представляют определенный интерес. В 62 моих случаях я обладаю некоторой наследственностью. Из них не менее 24, или в соотношении почти 39 процентов, утверждают, что у них есть основания полагать, что в их семьях имели место и другие случаи инверсии, и, если у некоторых это лишь сильное подозрение, то у некоторых это полная уверенность. В одном случае есть основания подозревать инверсию с обеих сторон. Обычно перевернутыми родственниками были братья, сестры, двоюродные братья или дяди. В одном случае у сына-бисексуала, похоже, был отец-бисексуал.
Этот наследственный характер инверсии (который отрицался Нэкке) представляет собой факт огромной важности, и, поскольку он имеет место в случаях, которые мне хорошо известны, я не могу сомневаться в существовании этой тенденции. Влияние внушения часто может быть полностью исключено, особенно если лица разного пола. И Краффт-Эбинг, и Молл отметили аналогичную тенденцию. Фон Рёмер утверждает, что в трети его случаев инверсия наблюдалась у других членов семьи. Хиршфельд также обнаружил, что существует относительно высокая доля случаев семейной инверсии.
Насколько можно установить, двадцать шесть принадлежат к достаточно здоровым семьям; тщательное расследование, вероятно, уменьшило бы их число, и примечательно, что даже в некоторых здоровых семьях от брака родителей рождался только один ребенок. В 28 случаях отмечается более или меньшая частота болезненности или аномалий — эксцентричности, алкоголизма, неврастении, маразма или нервных заболеваний — с одной или обеих сторон, помимо инверсии или отдельно от нее. В некоторых из этих случаев инвертированное потомство является результатом союза очень здорового и совершенно болезненного потомства; в некоторых других наблюдаются незначительные нарушения с обеих сторон.
ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ. Можно с большей уверенностью говорить о здоровье отдельного человека, чем о здоровье его семьи. Можно сказать, что из 80 случаев 53 — или около двух третей — имеют хорошее, а иногда даже очень хорошее здоровье, хотя иногда следует сделать некоторую небольшую оговорку. В 22 случаях здоровье слабое или, в лучшем случае, удовлетворительное; в этих случаях иногда наблюдается склонность к чахотке, нередко выраженная неврастения и более или менее неуравновешенный темперамент. Четыре случая являются в значительной степени болезненными; у оставшегося случая были безумные заблуждения, которые потребовали лечения в приюте. Значительную часть людей, входящих в число людей с хорошим или удовлетворительным здоровьем, можно охарактеризовать как людей с крайне нервным темпераментом, и в большинстве случаев они так себя описывают; определенная часть из них сочетает в себе большую физическую и, особенно, умственную энергию с этой нервозностью; все они, несомненно, имеют невротический темперамент.[184] Можно сказать, что очень немногим людям явно не хватает энергии. Таким образом, в целом значительная часть этих инвертированных личностей проживает жизнь с неповрежденным здоровьем, что позволяет им выполнять по крайней мере свою справедливую долю работы в мире; в значительной части моих случаев эта работа имеет высокую интеллектуальную ценность. Лишь в 5 случаях оно будет замечено, максимум в 6, и общее состояние здоровья можно назвать явно плохим.
Этот результат, возможно, может показаться удивительным. Следует, однако, помнить, что мои случаи в целом не представляют тот класс, который один только врач обычно может выделить: т. е. сексуальные извращения, страдающие более или менее тяжелой степенью полного нервного расстройства.
Не существует частой связи между гомосексуализмом и безумием, и такая гомосексуальность, которая встречается в приютах, по большей части носит ложный характер. Этот момент был особенно подчеркнут Нэкке (например, «Гомосексуалитат и психоз», Zeitschrift f;r Psichiatrie, т. lxviii, № 3, 1911). Он процитировал мнения различных выдающихся алиенистов о редкости, с которой они встречали подлинных инвертированных людей, и записал свой собственный опыт. За весь свой обширный опыт он ни разу не встречал в приюте настоящего инверта, хотя он был вполне готов признать, что в приютах могут быть нераспознанные инверты, и один пациент после ухода сообщил ему, что он инвертирован и привлек внимание полиции как до, так и после, хотя в приюте ничего не произошло. Среди 1500 пациентов, находившихся в приюте в течение года, активная педикация произошла примерно у 1 процента. В большинстве случаев эти пациенты часто бывают идиотами или слабоумными и в то же время мастурбаторами, одиночными или групповыми. Хиршфельд сообщил Нэкке, что среди гомосексуалистов истерические состояния (обычно не наследственные) довольно распространены, а неврастения высокой степени довольно часта, но, хотя стадии депрессии распространены, он никогда не видел чистой меланхолии и очень редко мании, но паранойяльного расстройства. часто бредовые идеи, и он согласился с Брайаном Бродмуром в том, что религиозные заблуждения нередки. Общий паралич встречается, но сравнительно редко, то же самое можно сказать и о раннем слабоумии. В целом, хотя Хиршфельд и не смог назвать точных цифр, не было никаких оснований предполагать аномальную распространенность безумия. Это была собственная точка зрения Нэке. Совершенно верно, заключил Нэкке, что гомосексуальные действия происходят при любой форме психоза, особенно при врожденном и вторичном слабоумии, а также в периоды возбуждения, но нас здесь больше интересует «псевдогомосексуальность», чем истинная инверсия. Хиршфельд считает, что 75 процентов инвертированных имеют хорошую наследственность; это кажется слишком большой долей; в любом случае необходимо делать поправку на различия в методе и тщательности исследования.
Я вполне уверен, что тщательное расследование значительно увеличило бы долю случаев болезненной наследственности. В то же время это расширение будет достигнуто главным образом за счет выдвижения на первый план мелких отклонений, и тогда придется показать, насколько семьи средних или нормальных людей свободны от таких отклонений. Иногда задают вопрос: какая семья свободна от невропатического дефекта? В настоящее время трудно точно ответить на этот вопрос. Есть все основания полагать, что довольно большая часть семей свободна от такого порока. В любом случае кажется вероятным, что семьи, к которым принадлежат инвертированные, обычно не имеют таких глубоких признаков нервной дегенерации, как мы предполагали раньше. Среди них распространено то, что мы неопределенно называем «эксцентричностью»; безумие встречается гораздо реже.
Глава V
Природа сексуальной инверсии
Исторический анализ — Раса — Наследственность — Общее состояние здоровья — Первое появление гомосексуального желания — Раннее половое развитие и гиперестезия — Внушение и другие возбуждающие причины инверсии — Мастурбация — Отношение к женщинам — Эротические сны — Методы сексуальных отношений — Псевдосексуальное влечение — Физическое влечение при сексуальных отклонениях — Артистические и другие способности — Моральное отношение инвертированного человека.
Прежде чем кратко изложить мои собственные выводы о природе сексуальной инверсии, я предлагаю проанализировать факты, выявленные в исторических примерах, которые мне удалось изучить.[183]
РАСА. — Все мои пациенты, числом 80, являются британцами и американцами, 20 живут в Соединенных Штатах, а остальные — британцы. Родословная с точки зрения расы не становилась предметом специального исследования. Однако представляется, что по меньшей мере 44 человека являются англичанами или в основном англичанами; по меньшей мере 10 являются шотландцами или шотландского происхождения; двое ирландцев и еще четверо в основном ирландцы; у 4 отцы или матери немцы; еще один имеет немецкое происхождение с обеих сторон, а двое других имеют отдаленное немецкое происхождение; 2 частично и 1 полностью французы; у двоих есть португальская линия, и как минимум двое более или менее евреи. За исключением явно частого присутствия немецкого элемента, в этом происхождении нет ничего примечательного.
НАСЛЕДСТВЕННОСТЬ. Всегда трудно уверенно разобраться в значении наследственности или даже установить определенную основу фактов. Я никоим образом не избежал этой трудности, поскольку в некоторых случаях у меня даже не было возможности подвергнуть перекрестному допросу людей, истории которых я получил. Тем не менее, факты, если они появляются, представляют определенный интерес. В 62 моих случаях я обладаю некоторой наследственностью. Из них не менее 24, или в соотношении почти 39 процентов, утверждают, что у них есть основания полагать, что в их семьях имели место и другие случаи инверсии, и, если у некоторых это лишь сильное подозрение, то у некоторых это полная уверенность. В одном случае есть основания подозревать инверсию с обеих сторон. Обычно перевернутыми родственниками были братья, сестры, двоюродные братья или дяди. В одном случае у сына-бисексуала, похоже, был отец-бисексуал.
Этот наследственный характер инверсии (который отрицался Нэкке) представляет собой факт огромной важности, и, поскольку он имеет место в случаях, которые мне хорошо известны, я не могу сомневаться в существовании этой тенденции. Влияние внушения часто может быть полностью исключено, особенно если лица разного пола. И Краффт-Эбинг, и Молл отметили аналогичную тенденцию. Фон Рёмер утверждает, что в трети его случаев инверсия наблюдалась у других членов семьи. Хиршфельд также обнаружил, что существует относительно высокая доля случаев семейной инверсии.
Насколько можно установить, двадцать шесть принадлежат к достаточно здоровым семьям; тщательное расследование, вероятно, уменьшило бы их число, и примечательно, что даже в некоторых здоровых семьях от брака родителей рождался только один ребенок. В 28 случаях отмечается более или меньшая частота болезненности или аномалий — эксцентричности, алкоголизма, неврастении, маразма или нервных заболеваний — с одной или обеих сторон, помимо инверсии или отдельно от нее. В некоторых из этих случаев инвертированное потомство является результатом союза очень здорового и совершенно болезненного потомства; в некоторых других наблюдаются незначительные нарушения с обеих сторон.
ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ ЗДОРОВЬЯ. Можно с большей уверенностью говорить о здоровье отдельного человека, чем о здоровье его семьи. Можно сказать, что из 80 случаев 53 — или около двух третей — имеют хорошее, а иногда даже очень хорошее здоровье, хотя иногда следует сделать некоторую небольшую оговорку. В 22 случаях здоровье слабое или, в лучшем случае, удовлетворительное; в этих случаях иногда наблюдается склонность к чахотке, нередко выраженная неврастения и более или менее неуравновешенный темперамент. Четыре случая являются в значительной степени болезненными; у оставшегося случая были безумные заблуждения, которые потребовали лечения в приюте. Значительную часть людей, входящих в число людей с хорошим или удовлетворительным здоровьем, можно охарактеризовать как людей с крайне нервным темпераментом, и в большинстве случаев они так себя описывают; определенная часть из них сочетает в себе большую физическую и, особенно, умственную энергию с этой нервозностью; все они, несомненно, имеют невротический темперамент.[184] Можно сказать, что очень немногим людям явно не хватает энергии. Таким образом, в целом значительная часть этих инвертированных личностей проживает жизнь с неповрежденным здоровьем, что позволяет им выполнять по крайней мере свою справедливую долю работы в мире; в значительной части моих случаев эта работа имеет высокую интеллектуальную ценность. Лишь в 5 случаях оно будет замечено, максимум в 6, и общее состояние здоровья можно назвать явно плохим.
Этот результат, возможно, может показаться удивительным. Следует, однако, помнить, что мои случаи в целом не представляют тот класс, который один только врач обычно может выделить: т. е. сексуальные извращения, страдающие более или менее тяжелой степенью полного нервного расстройства.
Не существует частой связи между гомосексуализмом и безумием, и такая гомосексуальность, которая встречается в приютах, по большей части носит ложный характер. Этот момент был особенно подчеркнут Нэкке (например, «Гомосексуалитат и психоз», Zeitschrift f;r Psichiatrie, т. lxviii, № 3, 1911). Он процитировал мнения различных выдающихся алиенистов о редкости, с которой они встречали подлинных инвертированных людей, и записал свой собственный опыт. За весь свой обширный опыт он ни разу не встречал в приюте настоящего инверта, хотя он был вполне готов признать, что в приютах могут быть нераспознанные инверты, и один пациент после ухода сообщил ему, что он инвертирован и привлек внимание полиции как до, так и после, хотя в приюте ничего не произошло. Среди 1500 пациентов, находившихся в приюте в течение года, активная педикация произошла примерно у 1 процента. В большинстве случаев эти пациенты часто бывают идиотами или слабоумными и в то же время мастурбаторами, одиночными или групповыми. Хиршфельд сообщил Нэкке, что среди гомосексуалистов истерические состояния (обычно не наследственные) довольно распространены, а неврастения высокой степени довольно часта, но, хотя стадии депрессии распространены, он никогда не видел чистой меланхолии и очень редко мании, но паранойяльного расстройства. часто бредовые идеи, и он согласился с Брайаном Бродмуром в том, что религиозные заблуждения нередки. Общий паралич встречается, но сравнительно редко, то же самое можно сказать и о раннем слабоумии. В целом, хотя Хиршфельд и не смог назвать точных цифр, не было никаких оснований предполагать аномальную распространенность безумия. Это была собственная точка зрения Нэке. Совершенно верно, заключил Нэкке, что гомосексуальные действия происходят при любой форме психоза, особенно при врожденном и вторичном слабоумии, а также в периоды возбуждения, но нас здесь больше интересует «псевдогомосексуальность», чем истинная инверсия. Хиршфельд считает, что 75 процентов инвертированных имеют хорошую наследственность; это кажется слишком большой долей; в любом случае необходимо делать поправку на различия в методе и тщательности исследования.
Я вполне уверен, что тщательное расследование значительно увеличило бы долю случаев болезненной наследственности. В то же время это расширение будет достигнуто главным образом за счет выдвижения на первый план мелких отклонений, и тогда придется показать, насколько семьи средних или нормальных людей свободны от таких отклонений. Иногда задают вопрос: какая семья свободна от невропатического дефекта? В настоящее время трудно точно ответить на этот вопрос. Есть все основания полагать, что довольно большая часть семей свободна от такого порока. В любом случае кажется вероятным, что семьи, к которым принадлежат инвертированные, обычно не имеют таких глубоких признаков нервной дегенерации, как мы предполагали раньше. Среди них распространено то, что мы неопределенно называем «эксцентричностью»; безумие встречается гораздо реже.
ПЕРВОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ ГОМОСЕКСУАЛЬНОГО ИНСТИНКТА. Из 72 случаев в 8 инстинкт обратился на собственный пол во взрослом возрасте или, во всяком случае, после полового созревания; в 3 из них произошла любовь-разочарование в женщине; для перехода нельзя указать никакой другой причины, кроме этой; но примечательно, что по крайней мере в двух из этих случаев половой инстинкт неразвит или болезненно слаб, тогда как третий человек имеет несколько слабое телосложение, а другой уже давно имеет слабое здоровье. В другом случае, также несколько болезненном, развитие было гораздо более сложным.
В 64 случаях, или в 88 процентах случаев, аномальный инстинкт возник в раннем возрасте, без предварительного влечения к противоположному полу.[185] В 27 из них оно начинается примерно в период полового созревания, обычно начиная со школы. В 39 случаях тенденция началась до полового созревания, в возрасте от 5 до 11 лет, обычно между 7 и 9 годами, иногда сразу же, как субъект себя помнит. Не следует думать, что в этих многочисленных случаях раннего появления гомосексуализма данные проявления носили специфически физический характер, хотя в некоторых случаях отмечаются эрекции. По большей части сексуальные проявления в этом раннем возрасте, будь то гомосексуальные или гетеросексуальные, являются чисто психическими.[186]
РАНЕЕ СЕКСУАЛЬНОЕ РАЗВИТИЕ И ГИПЕРЕСТЕЗИЯ. Факт, представляющий значительный интерес и значение, заключается в том, что в столь большом числе моих случаев наблюдалась отчетливая преждевременность сексуальных эмоций, как с физической, так и с психической стороны. Не может быть никаких сомнений в том, что, как обнаружили многие предыдущие наблюдатели, инверсия тесно связана с преждевременным половым развитием. Я думаю, что можно далее сказать, что раннее половое развитие имеет тенденцию поощрять извращенную привычку там, где она существует. Почему это должно быть так, ясно, если мы считаем — а полагать ЭТО есть некоторые основания — что в раннем возрасте половой инстинкт сравнительно недифференцирован в своих проявлениях. Раннее развитие сексуального влечения приводит к определенной кристаллизации эмоций на преждевременной стадии. Следует добавить, что преждевременная сексуальная энергия, скорее всего, останется слабой и что слабая сексуальная энергия легче приспосабливается к гомосексуальным отношениям, чем к нормальным. Трудно сказать, в скольких из моих случаев проявляется сексуальная слабость. В возрасте 6 или 7 лет — это очевидно и можно заподозрить у многих людей, особенно у тех, кто часто называет себя «чувствительными» или «нервными», а также у тех, чье половое развитие запаздывает. Во многих случаях отмечается выраженная гиперестезия или раздражительная слабость. Гиперестезия до некоторой степени компенсирует силу, и, хотя не может быть никаких сомнений в том, что некоторые инвертированные люди (и особенно бисексуалы) действительно обладают необычной сексуальной энергией, у других она проявлена слабо; например, частое повторение семенных поллюций может быть результатом как слабости, так и силы. Следует добавить, что эта раздражительность сексуальных центров у значительной части инвертов связана с выраженными эмоциональными тенденциями к привязанности и самопожертвованию. Часто наблюдалось, что в своей привязанности и преданности инвертированный мужчина напоминает многих нормальных женщин.
ВНУШЕНИЕ И ДРУГИЕ ПРИЧИНЫ РАЗВИТИЯ ИНВЕРСИИ. В 18 моих случаях возможно, что какое-то событие или особая среда в раннем возрасте оказали большее или меньшее влияние на обращение сексуального инстинкта в гомосексуальное русло или на выявление скрытой инверсии. В трех случаях разочарование в нормальной любви, по-видимому, вызвало глубокий нервный и эмоциональный шок, действуя, как мы, по-видимому, должны признать, на предрасположенный организм и развивая довольно постоянную тенденцию к инверсии. В 8 случаях имело место совращение со стороны старшего человека, но по крайней мере в 4–5 из них уже имелась выраженная предрасположенность. По крайней мере в восьми других случаях например, можно рассматривать школу, как фактор оказавший влияние. Примечательно, что в очень немногих моих случаях мы можем проследить влияние какого-либо определенного «внушения», как утверждает Шренк-Нотцинг, который считает, что причиной сексуальной инверсии (как, несомненно, и в случае эротического фетишизма) на первом месте стоит «случайный фактор воспитания и внешнее влияние». Он описывает случай с маленьким мальчиком, который с невинным любопытством смотрел на пенис своего отца, когда тот мочился, и в этот момент у него заложило уши, что привело к потоку мыслей и чувств, приведших к полной сексуальной инверсии. В двух случаях, о которых я говорил, мы имеем параллельные инциденты, и здесь мы ясно видим, что гомосексуальная тенденция уже существовала. Я не подвергаю сомнению возникновение таких инцидентов, но отказываюсь принять их как причину инверсии, и при этом у меня достаточно доказательств в пользу такой точки зрения. Я согласен с корреспондентом, который писал: —
«Учитывая, что все мальчики подвергаются внушениям одного и того же порядка (вид обнаженных мужских органов, сон с мужчиной, обращение с мужчиной) и что лишь немногие из них становятся сексуально извращенными, я считаю разумным заключить, что что эти немногие уже имели в своей природе предрасположенность к подобному. Фактически, внушение, кажется, играет одну и ту же рол как в нормальном, так и ненормальном развитии сексуальных предпочтений».
Я бы даже сказал, что для нормальных мальчиков и девочек развитые половые органы взрослого мужчины или женщины — в силу их размера, волосатости и тайны, которая их окутывает — почти всегда вызывают определенное очарование, будь то восхищение или ужас. [187] Но это не имеет никакого отношения к гомосексуализму и вряд ли вообще к сексуальности. Так, в одном известном мне случае мальчик лет шести или семи лет получал удовольствие, лаская органы другого мальчика, вдвое старше его, который оставался пассивным и безразличным; однако этот ребенок вырос, так и не проявив никаких гомосексуальных инстинктов. Семя внушения может взойти только тогда, когда оно упадет на подходящую почву. Чтобы оно подействовало, извращенное внушение должно быть очень сильным или повторяющимся, и даже тогда его влияние, вероятно, будет лишь временным и исчезнет в присутствии нормального стимула.[188]
«Внушение» не только не является необходимым для развития сексуального импульса, уже укоренившегося в организме, но, будучи направлено в противоположном направлении, оно бессильно отклонить этот импульс. Мы видим это в нескольких случаях, истории которых я представил. Так, в одном случае мальчик был соблазнен горничной в возрасте 14 лет и даже получил от девочки удовольствие, но, тем не менее, врожденный гомосексуальный инстинкт заявил о себе год спустя. В другом случае гетеросексуальные предложения предлагались и принимались в раннем детстве, однако, несмотря на это, все превратилось в гомосексуализм.
Поэтому я мало что могу сказать о значении внушения, которому раньше в книгах о сексуальной инверсии придавалось первостепенное значение. Это не потому, что я недооцениваю огромную роль, которую играет внушение во многих областях нормальной и ненормальной жизни. Но потому, что мне удалось найти лишь несколько явных следов этого в сексуальной инверсии. Во многих случаях, несомненно, могут быть некоторые легкие элементы внушения в развитии инверсии, хотя их невозможно проследить.[189] Их важность обычно кажется сомнительной, даже когда они обнаруживаются. Возьмем случай Шренк-Нотцинга с маленьким мальчиком, которому надрали уши из-за того, что его отец считал неуместным любопытством. Мне трудно осознать, что таким образом может быть порождено мощное внушение, если не существует сильной эмоции, с которой оно могло бы соединиться; в этом случае семя падает на подготовленную почву. Является ли широкая распространенность нормальной сексуальности результатом того, что многим маленьким мальчикам надрали уши за непослушные вольности с женщинами? Если так, то я вполне готов принять объяснение Шренк-Нотцинга как полное изложение дела. Я действительно знаю один случай, в котором можно обнаружить элемент того, что справедливо можно было бы назвать внушением. Это врач, который всегда был в очень дружеских отношениях с мужчинами, но имел сексуальные отношения исключительно с женщинами, находя при этом удовлетворение, пока однажды признания инвертированного пациента не пришли к нему как откровение; после этого он принял инвертированную философию и перестал находить в женщинах какую-либо привлекательность. Но даже в этом случае, насколько я понимаю, внушение служило лишь раскрытию человеку его собственной природы. Для врача принятие извращенных привычек, которые навеял ему визит случайного пациента, вряд ли может быть явлением чистого внушения. У нас нет оснований предполагать, что этот врач практиковал все извращения, о которых слышал от пациентов; он принял то, что соответствовало его собственной природе.[190] В другом случае юноша пережил в отношении себя гомосексуальные заигрывания, что он принял, но его уже в детстве привлекали мужчины. Опять же, в другом случае гомосексуальные влияния наблюдались в детстве у субъекта, который стал бисексуальным, но поскольку отец субъекта имел аналогичный бисексуальный темперамент, мы не можем придать никакой значимости данным предположениям. В другом случае мы обнаруживаем гомосексуальное влияние в детстве, но ребенок уже был деликатным, застенчивым, нервным и женственным, явно обладавшим темпераментом, склонным к гомосексуализму.
Непреодолимая сила внутреннего импульса хорошо иллюстрируется случаем, представленным Хиршфельдом и Бурхардом: «Моя дочь Эрна, — рассазывала мать испытуемого, — проявляла мальчишеские наклонности в трехлетнем возрасте, и они усиливались с каждым годом. Она никогда не играла в куклы, только в оловянных солдатиков, ружья и замки. Она лазила по деревьям и прыгала через канавы, подружилась с возницами всех подвод, которые приезжали к нам в дом, и они сажали ее на спину лошади. Ежегодный цирк был для нее радостью. Даже в четырехлетнем возрасте она была настолько бесстрашна верхом на лошади, что зрители кричали "Браво!", и все заявляли, что она прирожденная наездница. Это было ее самое большое желание - быть мальчиком. Она носит одежду старшего брата весь день, несмотря на негодование бабушки. Езда на велосипеде, гимнастика, катание на лодках, плавание были ее страстью, и она проявила в этом мастерство. Когда она подросла, она возненавидела красивые шляпки и женскую одежду. У меня были с ней большие проблемы, потому что она не носила красивых вещей. Чем старше она становилась, тем больше развивались ее мужественные и решительные манеры. Это вызвало большой протест и оскорбления. Люди находили мою дочь неженственной и неприятной, но все мои хлопоты и увещевания не помогли ее изменить». Эта молодая женщина, которую все влияния нормального женского окружения не смогли сделать женственной, физиологически вообще не была женщиной; случай оказался уникальным примером индивидуума, обладающего всеми внешними характеристиками женщины в сочетании с физиологической особенностью, способностью выделять истинно мужскую сперму через женскую уретру. Никакие воздействия окружающей среды не могли быть достаточными, чтобы преодолеть этот фундаментальный факт внутренней конституции» (Хиршфельд и Бурхард, «Spermasekretion aus einer weiblichen Harnr;hre», Deutsche medizinische Wochenschrift, № 52, 1911.)
Здесь я могу процитировать три американских случая (ранее не публиковавшихся), за которые я обязан профессору Г. Фрэнку Лидстону из Чикаго. Мне кажется, они иллюстрируют факторы, которые играют большую роль в эволюции инверсии. Я излагаю их словами доктора Лидстона: —
СЛУЧАЙ I. Мужчина 45 лет, привлеченный моим эссе о «Социальных извращениях», содержащемся в английском переводе «Сексуальной психопатии» Крафт-Эбинга, обратился ко мне за консультацией относительно возможного лечения своего состояния. Этот человек был прекрасно образованным, очень, прекрасным лингвистом, обладал значительными музыкальными способностями и работал в фирме, чья деятельность была такова, что требовала от ее сотрудников значительной юридической хватки, канцелярских способностей, понимания работы с гнедвижимостью и т. д. Этот мужчина заявил, что в возрасте полового созревания, не зная об извращенности сексуальных чувств, он вступал в интимный контакт с мужчинами более преклонного возраста, которые использовали различные средства для возбуждения его сексуальных страстей, в результате чего извращенные сексуальные практики развивались в течение ряда лет. После этого он заметил отвращение к женщинам. По настоянию своей семьи он в конце концов женился, не имея ни малейшего представления о том, чего можно ожидать от него в супружеских отношениях. Абсолютное бессилие – более того, отвращение к общению с женой – было прискорбным последствием. Развод планировался, но, к счастью для всех заинтересованных сторон, жена внезапно умерла. Будучи человеком обычных в данном вопросе представлений, этот человек, прежде чем обратиться ко мне за помощью, тщетно искал какое-то лекарство от своего несчастного состояния. Он заявил, что, по его мнению, в его случае был элемент наследственности: его отец был алкоголиком, а один брат умер безумным. Тем не менее он заявил, что, по его мнению, несмотря на наследственную патологию, он был бы совершенно нормален с сексуальной точки зрения, если бы не приобретенные впечатления в период полового созревания. Этот человек имел типично невротический тип телосложения, жаловался на сильную нервозность, преждевременно поседел, был среднего роста и имел неконтролируемый нистагм, который, по его словам, существовал уже около пятнадцати лет. Как и следовало ожидать, лечение в данном случае не помогло. Я начал использовать гипнотическое внушение под руководством опытного профессионального гипнотизера. Пациент, которого вызвали из Штатов, в конце концов отказался от лечения, и у меня нет возможности узнать, каково его нынешнее состояние.
СЛУЧАЙ II. Моя пациентка, актриса и, следовательно, светская женщина, принесла мне для заключения некоторую переписку, имевшую место между ее младшим братом и мужчиной, живущим в другом штате, с которым он был в весьма интимных отношениях. В одном из этих писем упоминались различные полеты в Чикаго с целью встречи с парнем, которому, кстати, было всего 17 лет. Как следует из писем, выяснилось также, что молодого парня несколько раз возил на пульмановских вагонах его друг, видный железнодорожный чиновник. Характер переписки был такой, словно обращались к девушке, в которую были влюбленцы. Оказалось, что автор переписки обращался к возлюбленному, называя его Золушкой, что само по себе показательно. Впоследствии молодой парень признался мне, и я вступил в переписку с его другом-мужчиной, в результате чего он позвонил мне, и я получил полную историю дела. Способом сексуального удовлетворения в данном случае была обычная оральная мастурбация, в которой парень был пассивной стороной. Мне не удалось получить каких-либо определенных данных о семейном анамнезе старших членов по этому делу, но я понимаю, что в его семье имелся налет безумия. Сам он был крепким, красивым мужчиной старше среднего возраста, хорошо образованным и очень умным, каким он и должен был быть, поскольку занимал видное положение в важной железнодорожной компании. Стоит отметить, что рассматриваемый в данном случае парень, которому сейчас 23 года, недавно обратился ко мне по поводу импотенции в отношении женщинам, и, судя по заявлениям молодого человека, я убежден что он уже на пути к подтвержденному сексуальному извращению.
Интересным моментом в этой связи является то, что у сестры молодого человека, о которой уже упоминалось, недавно случился приступ острой мании.
У меня были и другие неопубликованные случаи, которые могли бы представлять интерес, но эти два являются в некоторой степени классическими и в большей или меньшей степени типичны для большинства других случаев. Упомяну, однако, еще один случай, произошедший с женщиной.
СЛУЧАЙ III. Замужняя женщина 40 лет. Муж бросил ее из-за извращенной сексуальности. Невротический анамнез с обеих семейных сторон и несколько случаев безумия со стороны матери. В этом случае существовала тяга к своему полу и извращенное желание противоположного пола, сочетание отнюдь не редкое. Гипнотическое внушение пробовали, но безуспешно. Причиной, очевидно, было внушение и пример со стороны другой женщины-извращенки, с которой она общалась до замужества. Брак состоялся поздно, в 35 лет. Во всех этих случаях присутствовал элемент того, что можно назвать внушением, но на самом деле это было нечто большее; вероятно, в каждом случае это было активное соблазнение старшего человека. Следует заметить, что в каждом случае существовала, по крайней мере, органическая невротическая основа для внушения и соблазнение. Я не могу считать эти случаи теми, что могли бы повлиять на изменение нашего мнения относительно внушения.
МАСТУРБАЦИЯ. Моро считал, что мастурбация является причиной сексуальной инверсии, а Краффт-Эбинг считал, что она ведет ко всем видам сексуальных извращений; то же мнение в настоящее время повторяют многие писатели. Сейчас эта точка зрения не общепринята. Молл категорически отверг идею о том, что мастурбация может быть причиной инверсии; Нэкке неоднократно отрицает, что мастурбация, как и соблазнение, может когда-либо привести к истинной инверсии; Гиршфельд не придает этому этиологического значения. Много лет назад я уделил этому вопросу особое внимание и пришел к аналогичному выводу. Я определенно верю, что мастурбация, особенно в раннем возрасте, может иногда ослаблять сексуальную активность и способствовать проявлениям инверсии. Но, кроме этого, в истории моих мужских случаев мало что указывало на мастурбацию как на причину инверсии. Это правда, что 44 из 51 признаются, что они практиковали мастурбацию – во всяком случае, время от времени или в какой-то период своей жизни – и возможно, что эта доля больше, чем среди нормальных людей. Но даже если и так, это нетрудно объяснить, принимая во внимание тот факт, что гомосексуальный человек не имеет тех же возможностей, что и гетеросексуальный человек, для удовлетворения своих инстинктов, и что мастурбация может иногда законно казаться ему закономерным выбором из двух зол.[191] Мало того, что мастурбация не практиковалась ни в какой период, по крайней мере, в 7 случаях (о некоторых у меня нет информации), но в некоторых других она никогда не практиковалась до тех пор, пока не появился гомосексуальный инстинкт, в 1 случае - только в возрасте 40, и то лишь изредка. По крайней мере в 8 странах это практиковалось только в период полового созревания. Однако по крайней мере у 8 человек это началось до наступления половой зрелости; по крайней мере 9 прекратили заниматься мастурбацией примерно в возрасте 20 лет. К сожалению, у нас пока мало определенных данных о распространенности и масштабах мастурбации среди нормальных людей.
Среди женщин мастурбация встречается не менее чем в 5 случаях из 7. В 1 случае мастурбация отсутствовала до сравнительно позднего возраста, да и то лишь в редкие промежутки времени и при исключительных обстоятельствах. В другом случае, через несколько лет после того, как было испытано гомосексуальное влечение, оно практиковалось, хотя и не чрезмерно, с периода полового созревания в течение примерно четырех лет, а затем от него отказались; в эти годы физические сексуальные чувства были более императивными, чем они ощущались впоследствии. В двух случаях мастурбация была освоена спонтанно вскоре после полового созревания, а в одном из них она практиковалась чрезмерно до того, как проявления инверсии стали выраженными. Во всех случаях испытуемые настойчиво утверждают, что эта практика не привела и не была вызвана гомосексуальным влечением, которое они считают гораздо более высоким чувством, и следует добавить, что случайная практика мастурбации далеко не редка. среди вполне нормальных женщин.[192]
Хотя это и так, я, конечно, склонен полагать, что раннее и чрезмерное пристрастие к мастурбации, хотя и не является адекватной причиной, является благоприятным условием для развития инверсии, и что это особенно верно у женщин. Раннее половое развитие, на которое указывает ранняя и чрезмерная мастурбация, несомненно, иногда указывает на организм, уже предрасположенный к гомосексуализму. Но, помимо этого, когда мастурбация возникает спонтанно в раннем возрасте на чисто физической основе, она, по-видимому, имеет тенденцию вызывать разрыв между физическим и психическим аспектами сексуальной любви. Все сексуальные проявления отклоняются в это физическое направление, и ребенок не знает, что такие явления обычно связаны с любовью; затем, когда с подростковым развитием появляется более духовное влечение, этот разделение закрепляется. Вместо того, чтобы физические и психические чувства появлялись одновременно, когда наступает возраст сексуального влечения, физические чувства преждевременно выходят на первым план, что далее мешает проявлять их к живому человеку. Мне, конечно, казалось, что в некоторых случаях, которые я наблюдал, развивался именно такой ход событий.
ОТНОШЕНИЕ К ПРОТИВОПОЛОЖНОМУ ПОЛУ. В 17 случаях (из них 5 состоят в браке, а остальные собираются вступить в брак) наблюдается сексуальное влечение к обоим полам, состояние, которое раньше называлось психосексуальным гермафродитизмом, но теперь чаще встречается бисексуальность. В таких случаях, хотя в отношениях с обоими полами есть удовольствие и удовлетворение, обычно большая степень удовлетворения наблюдается в связи с одним полом. Большинство бисексуалов предпочитают свой пол. Удивительно редко можно найти человека, будь то мужчина или женщина, который по своему выбору вступает в отношения с обоими полами и предпочитает противоположный пол. Казалось бы, это указывает на то, что бисексуалы действительно могут быть инвертами.
В любом случае бисексуальность незаметно переходит в простую инверсию. По крайней мере, в 16 из 52 случаев простой инверсии у мужчин отмечалась связь с женщинами, в одних случаях только один или два раза, в других в течение нескольких лет, но всегда с усилием или из чувства долга и желания быть нормальным; они никогда не испытывали ни настоящего удовольствия от этого акта, ни чувства удовлетворения после него. Четверо из этих случаев состоят в браке, но половые отношения обычно прекращаются через несколько лет. По крайней мере четверых привлекали женщины в молодости, но не сейчас; другой однажды почувствовал сексуальное влечение к женщине мальчишеской конституции, но так и не предпринял никаких попыток завязать с ней какие-либо отношения. Еще трое или четверо снова попытались установить связь с женщинами, но безуспешно. Большая часть моих пациентов никогда не имела сексуальной близости с противоположным полом,[193] и некоторые из них испытывают то, что в случае инвертированных мужчин иногда называют страхом женственности. Но, хотя женщина как объект сексуального влечения им в таких случаях противна, и истинному инверту обычно трудно установить связь с женщиной, кроме как путем фантазирования на собственном поле, по большей части инверты способны к настоящей дружбы, независимо от пола.
Вероятно, нетрудно объяснить ужас — гораздо более сильный, чем тот, который обычно испытывают по отношению к человеку того же пола, — с которым инверт часто относится к половым органам лиц противоположного пола. Нельзя сказать, чтобы половые органы того или иного пола под влиянием полового возбуждения были эстетически приятны; они становятся эмоционально желанными только благодаря параллельному возбуждению смотрящего. Когда отсутствие параллельного возбуждения сопровождается у смотрящего чувством незнакомости, как в детстве, или невротической сверхчувствительностью, возникают условия для возникновения сильного женского ужаса или ужаса мужского, в зависимости от обстоятельств. Возможно, что, как утверждает Отто Ранк в своем интересном исследовании «Die Naktheit im Sage und Dichtung», этот ужас перед половыми органами противоположного пола, в некоторой степени ощущаемый даже нормальными людьми, воплощен в мелюзинском типе легенд.[194]
ЭРОТИЧЕСКИЕ СНОВИДЕНИЯ. Наши сновидения, как правило, следуют импульсам, которые возбуждают нашу бодрствующую психическую жизнь. Нормальный мужчина или женщина, обладающие сексуальной энергией, мечтают полюбить человека противоположного пола; инвертированный мужчина мечтает полюбить мужчину, инвертированная женщина – полюбить женщину.[195] Таким образом, сновидения имеют определенную ценность для диагностики, особенно потому, что людям легче признаться в извращенном сне, нежели действии.
Ульрихс первым упомянул значение снов инвертированных людей. Позднее Молл отметил, что они имеют некоторую ценность в диагностике, когда мы не уверены, насколько радикальна инвертированная тенденция. Затем Нэкке неоднократно подчеркивал важность сновидений как представляющих, по его мнению, самый тонкий тест, которым мы располагаем в диагностике гомосексуализма;[196] это было преувеличенным взглядом, не учитывавшим различные влияния, которые могут влиять на сновидения. Хиршфельд провел самое обширное исследование по этому вопросу и обнаружил, что из 100 инвертированных 87 видели исключительно гомосексуальные сны, тогда как большинство остальных вообще не видели снов.[197] Среди моих случаев только 4 определенно утверждают, что эротических сновидений нет, а 31 признает, что сновидения в той или иной степени касаются лиц одного и того же пола. Из них по крайней мере 16 утверждают или подразумевают, что их сны принадлежат исключительно представителям одного пола. Двое, хотя и явно имевших врожденные инверсии, видели эротические сны о женщинах, в одном случае чаще, чем о мужчинах; эти два исключения не имеют очевидного объяснения. Другим, похоже, снятся сексуальные сны кошмарного характера, в которых фигурируют женщины. В другом случае сначала всегда были сны о женщинах, но этот субъект иногда имел связь с проститутками и не был абсолютно безразличен к женщинам, тогда как другой, чьи сны оставались гетеросексуальными, в молодости имел некоторое влечение к девушкам. В случаях явной бисексуальности единогласия нет; 2 видят во сне свой пол, 2 видят во сне оба пола, 1 обычно мечтает о противоположном поле, а 1 мужчина, мечтая об обоих, не любит те сны, в которых фигурируют женщины. По крайней мере в 3 случаях сны сексуального характера начались в возрасте 8 лет и раньше.
Явления, представленные эротическими сновидениями, как у нормальных, так и у ненормальных людей, довольно сложны, и сновидения ни в коем случае не являются надежным указанием на настоящую сексуальную установку сновидца. Колебания образов сновидений могут быть проиллюстрированы опытом одного из моих испытуемых, который таким образом косвенно резюмирует свои собственные переживания: «Когда он был совсем ребенком, его преследовали грубые и гротескные сны об обнаженных взрослых мужчинах. В подростковом возрасте ему снились двоякие сны, но всегда о мужчинах. Один вид видения был в высшей степени идеалистическим: на фоне смутных теней ему предстало сияющее и красивое лицо молодого человека с развевающимися волосами. Другой был эротичным, непристойным, как правило, это вид гениталий мужчины или извозчика в состоянии сильной эрекции. Ему никогда не снились эротические или сентиментальные сны о женщинах; но когда сны были страшными, наводивший ужас персонаж неизменно был женщиной. В обычных снах женщины его семья или знакомые играли незначительную роль. В возрасте 24 лет, решив побороть свои гомосексуальные страсти, он женился, без труда сожительствовал со своей женой и родил нескольких детей, хотя и не получал страстного удовольствия от сексуальной жизни. В течение нескольких лет он все еще продолжал мечтать исключительно о мужчинах; и непристойные видения стали более частыми. Постепенно во сне его стали преследовать грубые и неинтересные эротические сны о женщинах. Любопытной особенностью нового типа видения было то, что ему никогда не снились женщины целиком, а только их сексуальные части, видимые в размытом виде; и семенные выбросы, сопровождавшие мысленные образы, оставляли чувство усталости и отвращения. Со временем он и его жена согласились жить раздельно в отношении секса. Затем он предался своей страсти к мужчинам и полностью утратил те рудиментарные женские мечты, которые развились в период брачного сожительства».
Не только настоящий инверт может быть обучен гетеросексуальным эротическим сновидениям, но и гомосексуальные сны могут иногда испытывать люди, которые являются и всегда были исключительно гетеросексуальными. Я мог бы привести много доказательств по этому поводу. (См. «Аутоэротизм» в томе I этих «Исследований».) И мужчины, и женщины, всегда имевшие ярко выраженную гетеросексуальную склонность, без следов инверсии, склонны к редким гомосексуальным сновидениям, не обязательно связанным с оргазмом или даже определенным сексуальным возбуждением, что иногда сопровождается чувством отвращения. В качестве примера я могу привести сон (неизвестного происхождения) исключительно гетеросексуальной женщины 42 лет; ей снилось, что она лежит в постели с другой женщиной, ей неизвестной, и лежит на собственном животе, при этом вытянув правую руку она ощупывает сексуальные части партнерши. Она могла отчетливо воспринимать клитор, влагалище и т. д.; она чувствовала какое-то отвращение к себе за то, что делала, но продолжала, пока не проснулась; затем она обнаружила, что лежит на животе, как во сне, и сначала подумала, что, должно быть, трогает себя, но поняла, что это не так. (Ницефоро, который считает, что инверсия может развиться из мастурбации, считает, что сновидения о мастурбации вследствие ассоциации идей могут принимать инвертированный характер [Le Psicopatie Sessuale, 1897, с. 35, 69]; это, однако, должно быть происходит редко, и не объясняет большую часть рассматриваемых снов.)
Нэкке и Колин Скотт несколько лет назад независимо друг от друга упомянули случаи, когда нормальные люди были склонны к гомосексуальным сновидениям, а Фере (Revue de M;decine, декабрь 1898 г.) упомянул о мужчине, который боялся женщин, но, казалось, проявлял гомосексуальность только во сне. Нэкке (Archiv f;r Kriminal-Anthropologie, 1907, Heft I, 2) называет сновидения, которые представляют собой реакцию противостояния обычной жизни сновидца, «контрастными сновидениями». Хиршфельд, который принимает «контрастные сны» Нэкке по отношению к гомосексуализму, считает, что они указывают на скрытую бисексуальность. Мы можем признать, что это так, в том же смысле, в каком дополнительный цветной образ, вызванный другим цветом, указывает на возможность восприятия этого цвета. Однако в большинстве случаев мне кажется, что гомосексуальные сновидения у нормальных людей можно просто объяснить обычной путаницей и изменчивостью образов сновидений. (См. Эллис, «Мир снов», особенно гл. 2.)
Способы сексуальных отношений. Точный способ, при котором инвертированный инстинкт находит удовлетворение, часто важен с медико-юридической точки зрения; с психологической точки зрения он имеет второстепенное значение, представляя главным образом интерес как показывающий степень, в которой индивид отошел от инстинктивных чувств своих нормальных собратьев.
Взяв 57 инвертированных мужчин, о которых я имею определенные сведения, я обнаружил, что 12 из них, сдерживаемые моральными или другими соображениями, никогда не имели никаких физических отношений со своим полом. В 22 случаях сексуальные отношения редко выходят за рамки тесного физического контакта и ласк или, самое большее, взаимной мастурбации и межбедерного полового акта. В 10 или 11 случаях предпочтительной формой является фелляция (оральное возбуждение) — часто в дополнение к некоторой форме взаимной мастурбации и обычно, хотя и не всегда, в качестве активного средства. В 14 случаях проводилось фактическое педикирование[199] – обычно активное, а не пассивное. Однако в этих случаях pedicatio далеко не всегда является привычным или даже предпочтительным методом удовлетворения. Похоже, что этот метод является предпочтительным примерно в 7 случаях. Некоторые из тех, кто никогда не сталкивался с этим, в том числе те, кто никогда не практиковал никаких форм физических отношений, заявляют, что не испытывают никаких возражений против педикатио; одни предпочитают активную форму, другие – пассивную. Выявленная таким образом доля инвертов, которые практикуют или когда-либо испытывали педикацию (почти 25 процентов); в Германии Хиршфельд находит, что она составляет только 8 процентов, а Мерцбах - только 6. Я полагаю, однако, что более широкое исследование на основе большего числа английских и американских случаев привело бы к пропорции, гораздо более близкой к той, которая обнаружена в Германии.[200]
ПСЕВДОСЕКСУАЛЬНОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ. Иногда полагают, что в гомосексуальных отношениях один человек всегда активен физически и эмоционально, а другой пассивен. Во всяком случае, между мужчинами это очень часто не так, и инверт не может сказать, чувствует ли он себя мужчиной или женщиной. Так, пишут: —
В постели с другом я чувствую то же, что и он, а он чувствует то же, что и я. Результатом является мастурбация, а больше ничего и желания большего с моей стороны. Я тоже стараюсь доставить максимум удовольствия, чтобы потом — спать, обнявшись.
Однако верно и то, что обычно можно проследить то, что можно назвать псевдосексуальным влечением, под которым я подразумеваю склонность инверта тянуться к людям, отличным от него самого, так что в его сексуальных отношениях возникает определенное подобие инверта, сексуальная противоположность. Нума Преториус считает, что в гомосексуализме притяжение противоположностей — влечение к солдатам и другим примитивным энергичным типам — играет большую роль, чем у нормальных любовников.[201] Однако это псевдосексуальное влечение, как указывает Хиршфельд[202] и как мы видим из представленных здесь «историй», ни в коем случае не является постоянным.
М. Н. пишет: "Мне кажется, что женское начало должно существовать в теле, желающем мужское, и что природа сохраняет свой закон в духе, хотя и нарушает его в форме. Остальное - все дело индивидуального темперамента и окружающей среды. Женская природа инверта, хотя и сдерживаемая маскировкой плоти, все же способна оказывать необычайное влияние и настойчиво взывает к мужчине. Это влияние, по-видимому, наиболее сильно проявляется в присутствии. Такие мужчины обычно более или менее осознают это влияние, и результатом является либо смутное понимание, которое заставляет мужчину задуматься, почему он так хорошо ладит с инвертом, либо это действительно, иногда взаимное чувство (если позволяют обстоятельства и возможности) оказывается достаточно сильным, чтобы побудить к сексуальным отношениям. Тогда разум вообще одолевает инстинкт, и чувство, возникшее неосознанно, вероятно, сменяется отвращением. Далее, влияние таким же образом действует на женщин, которые, особенно если они ярко сексуальны, испытывают непроизвольные ощущения неприязни или антагонизма при общении с инвертами. Однако есть одна ужасная реальность, с которой сталкивается инверт, как бы сильно он ни хотел ее избежать и пытаться обмануть себя. Для него существует почти полное отсутствие какого-либо подлинного удовлетворения как в плане привязанностей, так и в плане желаний. Вся его жизнь проходит в тщетных поисках и желании мужчины, противоположности его природы, и, общаясь с инвертами, он вынужден довольствоваться мужчиной только по форме, тенью без сущности. Действительно, один инверт обязательно считает другого представителем того же нежелательного женского пола, что и он сам, и по этой причине, хотя дружба между инвертами часто существует (и она характерно женственна, нестабильна и склонна к предательству), любовь и привязанность встречаются реже, и когда они возникают, естественно, они должны быть основаны на значительном самообмане. Продажные удовольствия, конечно, всегда настолько же возможны, насколько и неудовлетворительны, и здесь, возможно, некоторые особенности вкуса, сопровождающие инверсию. Принимая во внимание своеобразное пристрастие, проявляемое инвертами к молодежи низшего социального положения, к ношению униформы, а также к чрезвычайному физическому развитию и мужественности, не обязательно сопровождаемым интеллектуальностью, необходимо принять во внимание вероятное поведение женщин, находящихся в положении полной безответственности в сочетании с абсолютной свободой действий и всеми возможностями для распущенности. Мне кажется, что нельзя слишком сильно настаивать на важности признания основного женского элемента в инверсии».
Большинство» [инвертированных], пишет «Z», «ни в чем не отличаются ни внешним видом, ни телосложением, ни одеждой от нормальных мужчин. Они спортивны, мужественны в одежде, откровенны в манерах, жизнь в обществе себе подобных, не вызывая подозрений относительно их внутреннего темперамента; если бы это было не так, общество уже давно открыло бы глаза на количество извращенной сексуальности, которую оно таит в себе». Эти строки были написаны не в противовес более тонким различиям, указанным выше, а для опровержения вульгарного заблуждения, путающего типичного инверта с раскрашенными и в юбках существами, которые время от времени появляются в полицейских судах и чьи портреты представлены Ломброзо, Леглюдиком и др. В другой раз тот же писатель заметил, выражая общее согласие с идеей псевдосексуального влечения: «Связь далеко не всегда возникает у аномально устроенных людей. Я имею в виду, что могу привести примеры решительных мужчин, которые общались с инвертами и нашли свое счастье во взаимной страсти. Один ярко выраженный мужчина такого типа однажды сказал мне: «Мужчины гораздо более нежны, чем женщины». [Точно те же слова использовал один из моих испытуемых.] Кроме того, связь возникает время от времени совершенно случайно в результате сопоставления, когда трудно сказать, имел ли кто-либо с самого начала инвертированную тенденцию. С другой стороны, насколько я знаю, чрезвычайно редко можно наблюдать постоянную связь между двумя ярко выраженными инвертами».
Таким образом, склонность к псевдосексуальному влечению у гомосексуалистов, по-видимому, предполагает предпочтение нормальных людей. Трудно сказать, насколько это так. Обычно, можно сказать, инверт влюбляется (точно так же, как и в случае с нормальным человеком) без всякого интеллектуального расчета на взаимность, которую может проявить объект его любви. Однако, естественно, не может быть адекватного ответа на привязанность при отсутствии фактической или скрытой гомосексуальной предрасположенности. По этому поводу американский корреспондент (Х.К.), хорошо знакомый с инверсией во многих странах, пишет: «Один из ваших корреспондентов утверждает, что инверты стремятся к сексуальным отношениям с нормальными мужчинами, а не друг с другом. Если это правда, то за все известные мне многочисленные случаи гомосексуализма, я не встречал подобных примеров, а я могу говорить о более чем 50ти случаях. Мне неизменно отвечали, что, если мужчина сам не гомосексуалист, почти все удовольствие от минета отсутствует. Большинство инвертов собираются вместе не по необходимости, а по собственному выбору. Сам по себе половой акт является, обычно, менее жедланной целью между инвертами, чем между нормальными мужчинами и женщинами. Почему инверты могут стремиться к половому акту с нормальными мужчинами, где о взаимном доверии, симпатиях и любви не может быть и речи? Лично я отказываюсь совершать минет с мужчиной, который занимается сексом с женщинами; мысль об этом мне противна. И таково отношение каждого инверта, которого я подвергал опросу. Ближайшим примером, подтверждающим теорию вашего корреспондента было то, что крайне женственный инверт, признался бы в желании, чтобы некий нормальный мужчина был инвертирован. Действительно, темпераментный диапазон инверсии сам по себе достаточно широк, чтобы охватить самые расходящиеся идеалы. Как мои самые далеко идущие требования достигают реализации в нежном и красивом мальчике, так и его более сильная близость живет во мне. Если бы инверты на самом деле были женщинами, тогда их идеалом был бы нормальный мужчина. Но инверты – не женщины. Инверты — мужчины, способные на страстную дружбу, и их идеал — мужчина, который подарит им страстную дружбу взамен.
По крайней мере, в 24, а возможно, и в гораздо большем числе моих случаев с мужчинами наблюдается заметный контраст, а в еще большем числе — менее заметный контраст между субъектом и индивидуумами, которые его привлекают; либо он имеет несколько женственную и чувствительную натуру и восхищается более простыми и мужественными натурами, либо он довольно энергичный и восхищается мальчиками, которые часто принадлежат к более низкому социальному классу. Инвертированных женщин также привлекают более цепкие и женственные личности.[203] Сексуальное влечение к мальчикам, без сомнения, является, как указывает Молл, той формой инверсии, которая наиболее близка к нормальной сексуальности, поскольку субъект его обычно приближается к среднестатистическому мужчине по своим физическим и умственным способностям. Причина этого очевидна: мальчики похожи на женщин, и поэтому требуется меньше психологических усилий для возникновения сексуального влечения. Любой, кто видел частные спектакли в школах для мальчиков, замечал, как легко мальчикам удается изображать женщин, и хорошо известно, что до середины XVII века женские роли на сцене всегда исполнялись мальчиками, без какого-то ущерба своей нравственности или нравственности других людей.[204] Также стоит отметить, что в Греции, где гомосексуальность процветала так широко и, по-видимому, так мало сопровождалась невротическим вырождением, часто считалось, что любить следует только мальчиков до 18 лет; так что любовь мальчиков сочеталась с любовью к женщинам. Около 18 моих пациентов больше всего привлекают молодые люди, предпочтительно в возрасте от 18 до 20 лет, и они, по большей части, относятся к числу наиболее нормальных и здоровых пациентов. Предпочтение к пожилым мужчинам или безразличие к возрасту встречаются чаще и, возможно, указывают на более глубокую степень перверсии.
Оставляя в стороне возраст желаемого объекта, следует сказать, что существует отчетливо общая, хотя и не универсальная, тенденция для инвертированных полов приближаться к женскому типу либо по психическому расположению, либо по физическому строению, либо по тому и другому.[205] Я не могу сказать, насколько это объясняется особо раздражительной нервной системой и хрупким здоровьем, которые так часто связаны с инверсией, хотя это, безусловно, важный фактор. Хотя сам инверт может решительно утверждать свою мужественность, и хотя женственность может быть не очень очевидной, о ее широком распространении можно утверждать со значительной уверенностью, и ни в коем случае в малом числе инвертов, которые играют исключительно пассивную роль, хотя и в этом случае подобное обычно наиболее выражено. В этом меня поддерживает К., который пишет: «Во всех или, конечно, почти во всех известных мне случаях врожденных инвертированных мужчин (за исключением психосексуальных гермафродитов) наблюдалась поразительная чувствительность и деликатность чувств, симпатий, и интуитивный склад ума, который мы обычно связываем с женским полом, хотя тело может быть вполне мужским по своей форме и привычкам».[206] Однако, когда один выдающийся инвертированный человек сказал Моллю: «Мы все женщины; мы этого не отрицаем», он придал этому вопросу слишком крайнюю форму. Женственные черты гомосексуалиста обычно не носят бросающегося в глаза характера. «Я считаю, что инверты чисто женской природы являются редкими исключениями», — писал Нэкке:[207] и это утверждение может быть принято даже теми, кто подчеркивает преобладание женских черт среди инвертированных.
У инвертированных женщин в равной степени преобладает некоторая степень мужественности или мальчишества, чего обычно не наблюдается у женщин, которые их привлекают. Даже в инверсии все еще преобладает потребность в определенной сексуальной оппозиции — тоска по чему-то, чего нет у самого влюбленного. Иногда это выражается во влечении между людьми разной расы и цвета кожи. Мне рассказали, что в американских женских тюрьмах лесбийские отношения особенно часты между белыми и чернокожими женщинами.[208] Подобная близость наблюдается и среди арабов, говорит Кохер; а если у арабской женщины есть подруга-лесбиянка, то последняя обычно европейка. В Кохинхайском Китае, согласно Лориону, также, в то время как китайцы являются преимущественно активными педерастами, аннамитцы преимущественно пассивны.
Следует, однако, помнить, что в нормальной любви гомогамия, влечение подобного, преобладает над гетерогамией, влечением непохожего, которое ограничивается главным образом теми признаками, которые принадлежат к сфере вторичных половых признаков; 209] то же самое, по-видимому, верно и в инверсии, и гомосексуалистов, вероятно, в целом больше привлекают те черты, которыми они, по их мнению, обладают, чем те, которые им чужды.[210]
ФИЗИЧЕСКИЕ ОТКЛОНЕНИЯ. Обстоятельства, при которых расследовались многие из моих дел, часто затрудняли получение или проверку информации по этому вопросу. По крайней мере в 4 случаях половой член очень большой, а как минимум в 3 - маленький и неразвитый, с маленькими и дряблыми яичками. Кажется вероятным, что вариации в этих двух направлениях являются общими, но сомнительно, что они имеют такое же значение, какое, по-видимому, имеет тенденция к инфантилизму половых органов у инвертированных женщин. Хиршфельд считает, что половые органы инвертов напоминают таковые у нормальных людей. Однако он обнаружил, что фимоз встречается довольно часто.[211]
Пожалуй, более существенными, чем специфически генитальные особенности, являются отклонения, обнаруживаемые в общем строении тела[212]. По крайней мере в 2 случаях грудь хорошо развита, в 1 — грудь набухает и краснеет.[213] В 1 случае наблюдаются «менструальные» явления, физические и психические, повторяющиеся каждые четыре недели. В некоторых случаях бедра широкие, а руки округлые, а некоторые умеют бросать мяч. Один родился с двойным косоглазием. По крайней мере двое были детьми семимесячного возраста. В предыдущей главе я упоминал о склонности к гипертрихозу, а иногда и к олиготрихозу среди инвертированных женщин; среди мужчин последнее состояние кажется более распространенным, и в некоторых случаях на телах нет волос или волосы лишь скудны. Некоторые из них левши, хотя, возможно, это не такая уж большая пропорция.[214] Сексуальные признаки почерка в некоторых случаях явно перевернуты: мужчины пишут женским почерком, а женщины — мужским.[215] Иногда встречается высокий женский голос.[216]
Яркой характеристикой многих инвертированных людей, хотя и не поддающейся точному определению, является их моложавый внешний вид и часто детские лица, одинаково у представителей обоих полов. Это часто отмечалось[217] и ярко выражено среди многих моих пациентов.
На частую неспособность инвертированных мужчин свистеть впервые указал Ульрихс, а Хиршфельд обнаружил ее у 23 процентов. Многие из моих пациентов признаются в этой неспособности, в то время как некоторые женщины-инверты умеют превосходно свистеть. Хотя эта неспособность инвертированных мужчин встречается только среди меньшинства, я вполне удовлетворен тем, что она хорошо выражена среди значительного меньшинства. Один из моих корреспондентов, М. Н., пишет мне: «Что касается общей неспособности инвертов свистеть (сам я этого не умею), их любви к зеленому цвету (мой любимый цвет), их женской каллиграфии, мастерства в женских занятиях и т. д., все это кажется мне лишь указанием на один принцип. Если пойти еще дальше и вспомнить тривиальные вещи, то немногие женщины инверты даже курят так же и с тем же удовольствием, что и мужчины; при этом у них редко встречается мужская способность к играм, он не могут точно бросить мяч или даже плюнуть!
Почти все эти особенности указывают на незначительную степень нервного расстройства и приводят к модификации, как указывает мой корреспондент, в женском поведении. Едва ли нужно добавлять, что они вовсе не обязательно предполагают инверсию. Шелли, например, не умел свистеть, хотя и не показывал признаков инверсии; но он был человеком несколько ненормальной и женственной организации, и он иллюстрирует тенденцию этих, казалось бы, очень незначительных функциональных аномалий коррелировать с другими, более важными психическими аномалиями.
Большая часть этих разнообразных анатомических особенностей и функциональных аномалий более или менее ясно указывает на преобладание среди инвертов склонности к инфантилизму в сочетании с феминизмом у мужчин и маскулинизмом у женщин.[218] Эту тенденцию отрицает Хиршфельд, но она часто хорошо выражена среди субъектов, истории которых мне удалось представить, и действительно подтверждается собственными тщательно разработанными результатами Хиршфельда; так что мимо этого вряд ли можно пройти. Я считаю это весьма важным, и это согласуется со всем, что мы узнаем о важной роли, которую играют внутренние секреции, как в инверсиях, так и в общих телесных модификациях в инфантильном, женском и мужском направлении.
Если мы имеем право полагать, что у инвертированных людей существует тенденция к некоторой задержке в развитии, приближаясь к детскому типу, мы можем связать этот факт с преждевременным половым развитием, иногда отмечаемым у инвертированных людей, поскольку преждевременное развитие обычно сопровождается быстрой остановкой общего физического развития.
Корреспондент, который сам находится в инвертированном положении, представляет следующие записи о делах, с которыми он хорошо знаком; Я цитирую их здесь, поскольку они иллюстрируют часто встречающиеся аномалии: —
1. А., мужчина, старший ребенок в типично невротической семье. Всего трое детей: 2 мальчика и 1 девочка. Двое других несколько эксцентричны, асоциальны и сексуально фригидны, причем один — в заметной степени. Любопытный момент в этом случае заключается в том, что А., единственный член семьи, обладающий умственными способностями и социальными качествами, будучи инвертирован. Брак родителей был очень разнородным и негармоничным: отец был высокого роста, а мать ненормально маленького роста, с очень нервным темпераментом и слабым здоровьем. Родословная неудачная, особенно по материнской линии.
2. В., мужчина, инвертированный, младший из двух сыновей, других детей нет, обладает чрезвычайно женственным характером и внешностью, значительной личной привлекательностью и большим музыкальным талантом. Пенис очень маленький, с заметным развитием груди.
3. С., мужчина, инвертированный, младший из двух сыновей, других детей нет. Интервал в шесть лет между первым и вторым сыном. Брак родителей основан на большой любви, но с выродившимся происхождением по материнской линии. Рак и золотуха в семье.
4. D., мужчина, инвертированный, второй ребенок из 6; остальные девочки. Скромного социального положения. Значительную порочность проявили все члены этой семьи, за исключением Д., который единственный оказался стойким, честным и трудолюбивым.
5. Е., мужчина, инвертированный, второй сын в семье из 3 человек, младший ребенок — девочка, мертворожденная. Крайнего невротического темперамента, воспитанный. Женоподобное телосложение и нрав; музыкально одарён.
6. F., мужчина, инвертированный, второй ребенок в семье из 5 человек. Старший ребенок, девочка, умерла в юности. После F. родился мальчик G., девочка H. и еще одна девочка мертворожденная. Родители плохо подходили друг другу; мать значительной умственной и физической силы; отец, последний представитель умирающего рода, результат смешанных браков. Все дети внешне похожи на отца, а характером на мать. Склонность к пьянству у обоих мальчиков, чем и была главным образом обусловлена смерть Ф. в 30 лет. Несколько лет спустя Г. покончил жизнь самоубийством. Девушка Х. вышла замуж за семью с худшим происхождением, чем ее собственная. Имеет двоих детей: —
7. I. и J., мальчик и девочка, оба инвертированные, насколько я могу судить. Мальчик родился с некоторой деформацией стоп и лодыжек; имеет женоподобный внешний вид и вкусы. Мальчик похож на мать, а девочка, хорошо развитая физически, на отца.
Тот же корреспондент добавляет:
«Я не заметил особых отклонений в формировании гениталий инвертированных людей. Однако в их фигурах часто наблюдаются отклонения от пропорций: руки и ноги заметно меньше и стройнее, талия более выражена, тело более мягкое и менее мускулистое. Почти всегда имеется либо черепная деформация, либо голова по типу и форме приближается к женской».
АРТИСТИЧЕСКИЕ И ДРУГИЕ СПОСОБНОСТИ. Все исследования представлены среди инвертированных людей. Среди субъектов, о которых здесь идет речь, на одном конце шкалы находятся многочисленные рабочие физического труда, а на другом - такое же количество, иногда принадлежащих к аристократическим семьям, которые вообще не занимаются никакой профессией. Врачей 12, литераторов 9, не менее 7 занимаются коммерческой деятельностью, 6 художников, архитекторов или композиторов, 4 актера или были актерами. Эти цифры не могут дать никакого представления об относительной степени инверсии в различных профессиях, но они показывают, что ни одна из профессий не защищает от инверсии.
Однако есть определенные занятия, к которым инвертированные люди, похоже, особенно призваны.[219] Одной из главных из них является литература. Очевидное преобладание врачей легко объяснимо. Частота, с которой представлена литература, вероятно, более достоверна. Действительно, именно здесь инверты, кажется, обретают высшую степень успеха и репутации. По крайней мере, полдюжины моих испытуемых являются успешными литераторами, и я мог бы легко добавить других, выйдя за рамки историй, включенных в это исследование. Они особенно культивируют те области художественной литературы, которые лежат на границе между прозой и поэзией. Хотя они обычно не достигают большого успеха в поэзии, они часто являются весьма опытными сочинителями стихов. Их может привлекать история, но они редко берутся за выполнение крупномасштабных задач, требующих терпеливого труда, хотя из этого правила бывают исключения. Чистая наука, похоже, мало привлекает гомосексуалистов.[220]
Анализ моих «Историй» обнаруживает тот интересный факт, что 45 испытуемых, или 56 процентов, обладают художественными способностями различной степени. Гальтон на основе опроса почти 1000 человек обнаружил, что средний показатель художественных вкусов в Англии составляет лишь около 30 процентов. Надо также сказать, что мои цифры, вероятно, ниже истины, так как не было особого внимания к исследованию этого вопроса, а также, что в некоторых случаях художественные способности находятся на высоком уровне.
Предполагается, что теория Minderwertigkeit Адлера, согласно которой мы усиленно реагируем на наши врожденные органические дефекты и закрепляем их в добродетелях, может быть применена к приобретению инвертами художественных способностей (Г. Розенштейн, "Die Theorien der Organminderwertigkeit und die Bisexualit;t, «Jahrbuch f;r Psychoanalytische Forschungen, т. II, 1910, стр. 398). Эта теория в некоторых случаях имеет ценное применение, но мне кажется сомнительным, что она очень полезна в данной связи. Художественные способности инвертированных людей лучше рассматривать как часть их органических тенденций, чем как реакцию на эти тенденции. В этой связи я могу процитировать высказывания американского корреспондента, который сам является гомосексуалистом: «Что касается связи между инверсией и художественными способностями, то, насколько я понимаю, темперамент каждого инвертированного человека стремится найти художественное выражение — грубое или иное. Инверты, как правило, ищут жизненные пути, пролегающие в приятных местах; их сопротивление встречным препятствиям эластично, их работа никогда не бывает напряженной (если они могут этого достичь), а их достижения вряд ли когда-либо принесут практическое применение. Это справедливо и в отношении прирожденных художников. И инвертированные люди, и художники чрезвычайно любят похвалу; оба жаждут жизни, где восхищение является наградой за недостаток энергии. Словом, они кажутся «рожденными усталыми», рожденными родителями, которые уже устали.
Хиршфельд («Die Homosensit;t», стр. 66) приводит список картин и скульптур, которые особенно нравятся гомосексуалистам. Среди них выделяются изображения святого Себастьяна, «Синего мальчика» Гейнсборо, юноша Вандика, Гермеса Праксителя, «Раб» Микеланджело, рабочие люди Родена и Менье.
Что касается музыки, то мои описанные случаи обнаруживают способности, которые, по мнению других, особенно распространены среди инвертированных людей. Было интересно сказано, что все музыканты — инвертированные люди; несомненно, что различные известные музыканты, как среди мертвых, так и среди живых, были гомосексуалистами. В этой связи Ингеньерос говорит о «генито-музыкальной синестезии», аналогичной цветовому слуху. Калесия утверждает (Archivio di Psichiatria, 1900, стр. 209), что 60 процентов инвертированных людей — музыканты. Хиршфельд («Die Homosensit;t», стр. 500) считает эту оценку чрезмерной, но сам он в другом месте утверждает (стр. 175), что 98 процентов инвертированных мужчин сильно увлечены музыкой, тогда как женщин привлекает значительно меньше. Оппенгейм (в статье, обобщенной в «Neurologische Centralblatt» от 1 июня 1910 г. и «Alienist and Neurological» за ноябрь 1910 г.) хорошо отмечает, что музыкальная предрасположенность отличается большой эмоциональной нестабильностью, и эта нестабильность представляет собой склонность к нервозности. Вот почему неврастения так распространена среди музыкантов. Музыка не нервирует музыканта, но своей нервозностью (как и, можно добавить, склонностью к гомосексуализму) он обязан той же предрасположенности, которой он обязан своими музыкальными способностями. Более того, музыкант зачастую односторонен в своих дарованиях, а наличие одной-единственной гипертрофированной способности само по себе тесно связано с нейропатическим и психопатическим диатезом.
Склонность к драматическим способностям, обнаруженная у значительной части моих испытуемых, которые никогда не были профессиональными актерами, привлекла внимание предыдущих исследователей в этой области.[221] Таким образом, Молл говорит о частоте артистических, и особенно драматических, талантов среди инвертированных людей и отмечает, что причина этого сомнительна. Указав, что ложь, которой они должны жить постоянно, делает из инвертированных настоящих акторов, он продолжает:
Кроме того, мне кажется, что способность и склонность воспринимать ситуации и мастерски представлять их соответствуют аномальной предрасположенности нервной системы, так же, как и сексуальная инверсия; так что оба явления происходят из одного и того же источника.
Я согласен с этим утверждением; поскольку полагаю, что врожденно инвертированных можно рассматривать как класс индивидуумов с нервным характером, который в некоторой степени приближает их к людям художественного гения. Таким образом, драматические и артистические способности инвертов отчасти обусловлены обстоятельствами жизни инвертов, которые обязательно делают их актерами, а в некоторых немногих случаях приводят к любви к обману, сравнимой с любовью истеричной женщины. Отчасти, вероятно, из-за врожденной нервной предрасположенности, связанной с предрасположенностью к драматическим способностям.
Одного из моих корреспондентов давно интересовала частота инверсий среди актеров и актрис. Он знал инвертированного актера, человека, который сказал ему, что выбрал эту профессию, потому что она позволит ему потакать своим склонностям; но в целом он считает, что эта тенденция обусловлена «до сих пор не учтенными воображаемыми способностями и любопытством индивида». Он учится постигать — более того, вживаться — в отношения, которые изначально были чужды его природе. Способность к этому — то, что делает прирожденного актера, — предполагает способность распространять в жизнь свой художественно приобретенный опыт. Поэтому в процессе своей профессии он становится во всех отношениях чувствительным к человеческим эмоциям, и, поскольку сексуальность является наиболее интеллектуально неопределенным из аппетитов после голода, актер может обнаружить в себе своего рода сексуальное безразличие, из-за которого может возникнуть сексуальное отклонение. Человек, лишенный этой гибкости воображения, не мог бы быть успешным актером. Человек, обладающий ею, был бы подвержен отклонениям полового инстинкта под эстетическим или просто бессмысленным влиянием. Нечто подобное применимо и к музыкантам и художникам, у которых сексуальная инверсия преобладает за пределами среднего. Они обусловлены своими эстетическими способностями и обстоятельствами своей жизни побуждаются чувствовать и выражать всю гамму эмоциональных переживаний. Таким образом, они получают среду, которая (если только они не резко дифференцированы иным образом) легко приводит к экспериментам со страстью. Все это присоединяется к тому, что вы называете «вариационным диатезом» гениальных людей. Но я должен искать объяснение этого явления не в исходной сексуальной конституции, а в проявлении симпатических, ассимилятивных эмоциональных качеств, мощно стимулируемых и действующих под влиянием условий жизни индивидуума. Художник, певец, актер, живописец более подвержены влияниям, из-за которых может возникнуть половая дифференциация в аномальном направлении. Некоторые люди, безусловно, созданы ненормальными по своей природе, другие, обладающие этим симпатичным артистическим темпераментом, могут стать таковыми благодаря своим симпатиям и условиям жизни», гипотетически.
В этой связи я могу, пожалуй, упомянуть о моральном качестве, которое очень часто связано с драматическими способностями, а также с незначительной степенью нервного вырождения, — это тщеславие и любовь к аплодисментам. Если среди значительной части инвертированных оно выражено не более, чем среди неинвертированных, а то и менее выражено, то в другой группе оно встречается в преувеличенной степени. По крайней мере в одном из моих случаев тщеславие и восторг от восхищения как в отношении личных качеств, так и в отношении художественных произведений доходят почти до болезненной степени. А цитаты из писем, написанных другими моими субъектами, демонстрируют любопытное самодовольство в описании их личных физических качеств, заметно отсутствующее в других случаях. Александр Шмид на основании взглядов Адлера предполагает, что это тщеславие, которое иногда у инвертированного художника становится возвышенной гордостью, как у хранителя священных тайн, можно рассматривать как попытку добиться компенсации за осознание женских недостатков.[222]
Крайний тип этой озабоченности личной красотой представлен историей о себе, присланной молодым итальянцем из хорошей семьи Золя в надежде (что само по себе является признаком тщеславия), что выдающийся романист сделает ее предметом одного из своих произведений. История воспроизведена в «Архивах криминальной антропологии» (1894 г.) и в «Гомосексуализме и типах гомосексуалистов» (1910 г.) доктора Лауптса (Ж. Сен-Поля). Цитирую следующий отрывок: «В 18 лет я был, с небольшими отличиями, тем, кем являюсь сейчас (в 23 года). Я ростом немного ниже среднего (1,65 метра), хорошо сложенный, стройный, но не худощавый, торс великолепен, скульптор не мог бы найти ничего против него и не нашел бы большого отличия от туловища Антинотиса. Спина у меня очень выгнута, может быть, даже слишком, бедра очень развиты, таз широкий, как у женщины. Колени у меня слегка сближены, ступни маленькие, руки великолепные, пальцы загнуты назад, с блестящими ногтями, розовыми и полированными, прямоугольными, как у древних статуй, шея длинная и круглая, затылок очаровательно украшен пушистыми волосами. Голова у меня очаровательная, а в 18 лет еще больше. Овал ее совершенен и поражает всех своей инфантильной формой. В 23 года меня можно принять самое большее за 17 летнего. Цвет лица у меня белый и румяный, при малейшем утолщении. Лоб некрасив, слегка скошен и кзок на висках, но, к счастью, наполовину прикрыт длинными, темно-русыми волосами, вьющимися от природы. Голова идеальной формы из-за вьющихся волос, но при осмотре обнаруживается огромный бугор на затылке. Глаза у меня овальные, серо-голубые, с темно-каштановыми ресницами и густыми, изогнутыми бровями. Мои глаза очень влажные, но с темными кругами и припухлостями; и они подвержены небольшому временному воспалению. Рот у меня довольно большой, с толстыми красными губами, нижняя часть которых отвисла; говорят, что у меня австрийский рот. Зубы мои ослепительны, хотя три из них сгнили и раскрошились; к счастью, их нельзя увидеть. Уши у меня маленькие и с очень яркими розовыми мочками. Подбородок у меня очень толстый, и в 18 лет он был гладкий и бархатистый, как у женщины; в настоящее время есть небольшая борода, всегда выбритая. Два красных пятна, черные и бархатистые, на левой щеке контрастируют с моими голубыми глазами. Нос у меня тонкий и прямой, с тонкими ноздрями и легким, почти незаметным изгибом. Голос у меня нежный, и люди всегда сожалеют, что я не научился петь». Это описание примечательно как подробный портрет сексуального инверта определенного типа; вся история интересна и поучительна.
Определенные особенности вкуса в отношении костюмов справедливо или ошибочно приписывались инвертам (кроме склонности определенной группы к принятию женских привычек) и могут быть упомянуты здесь. Тардье много лет назад говорил о склонности держать шею непокрытой. Эту особенность иногда можно наблюдать у инвертов, особенно у наиболее артистичных из них. Причиной, по-видимому, является не столько тщеславие, сколько то физическое сознание, которое так любопытно выражено у инвертированныхз людей и побуждает более женственных из них культивировать женскую грацию форм, а более мужественных - подчеркивать мужские спортивные привычки.
Также было отмечено, что инвертированные люди предпочитают зеленую одежду. По этой причине в Риме чинеди называли гальбанати. Шевалье отмечает, что несколько лет назад группа педерастов в Париже носила в качестве отличительного знака зеленые галстуки. Это решительное предпочтение зеленого цвета хорошо выражено в некоторых моих случаях с представителями обоих полов, и, по крайней мере, в некоторых случаях это предпочтение определенно возникло спонтанно. Зеленый (как показали Ястроу и другие) очень редко является любимым цветом взрослых англосаксонской расы, хотя некоторые исследователи обнаружили, что он чаще является предпочтительным цветом среди детей, особенно девочек, и его чаще предпочитают женщины, чем мужчины.[223] Любимым цветом среди нормальных женщин, а также очень часто среди нормальных мужчин, хотя здесь и не так часто, как синий, является красный, и примечательно, что в последние годы появилась мода на красный галстук, который инвертированные люди переняли в качестве одежды знака. Это особенно заметно среди «фей» (как называют фелляторов) в Нью-Йорке. «Именно красный цвет, — пишет один американский корреспондент, сам инвертированный, — стал почти синонимом сексуальной инверсии не только в сознании самих инвертов, но и в массовом сознании. Носить красный галстук на улице — значит приглашать к взаимодействию газетчиков и других — взаимодействия, в основе которых лежит практика инвертирования. Один друг рассказал мне однажды, что, когда группа уличных мальчиков заметила красный галстук, который он носил, они обсосали пальцы, имитируя фелляцию. Проститутки, которые ходят по улицам Филадельфии и Нью-Йорка, почти всегда носят красные галстуки. Это знак всего их племени. В комнатах многих моих инвертированных друзей преобладает красный цвет в отделке. Среди моих одноклассников, в медицинской школе, немногие когда-либо имели смелость носить красный галстук; после этого они обычно избегали подобных экспериментов.
МОРАЛЬНОЕ ОТНОШЕНИЕ ИНВЕРТА. Представляет некоторый интерес проследить собственное отношение инверта к своей аномалии и его оценку ее моральности. Поскольку мои случаи не относятся к пациентам, стремящимся вылечиться от своих извращений, такое отношение нельзя воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Моральный настрой я отметил в 57 случаях. В 8 субъекты ненавидят себя и тщетно борются со своими извращениями, которые они часто считают грехом. Девять или десять человек сомневаются и мало что могут сказать в оправдание своего состояния, которое они считают, возможно, болезненным, «моральной болезнью». Человек, считая правильным удовлетворять свои естественные инстинкты, признает, что это могут быть пороки. Остальные, подавляющее большинство (включая всех женщин), напротив, решительно утверждают, что их моральная позиция в точности такая же, как и у нормально устроенного индивида, на самом низком уровне — дело вкуса, а на самом низком уровне — дело вкуса. как минимум двое заявляют, что гомосексуальные отношения следует рассматривать как сакраментальное, священное бракосочетание; двое или трое даже считают инвертированную любовь более благородной, чем обычная сексуальная любовь; некоторые добавляют оговорку, что должно быть согласие и понимание с обеих сторон, а не попытки соблазнения. Главное сожаление 2 или 3 — это двойная жизнь, которую им приходится вести.
Когда инверты ясно осознали и пориняли свою собственную природу, их, по-видимому, беспокоит не столько совесть или даже страх перед полицией, сколько отношение мира. Американский корреспондент пишет: «Это страх перед общественным мнением, который висит над ними, как дамоклов меч. Этот страх является наследием всех нас. Это не страх совести и не порожден чувством проступка. Скорее, это молчаливое подчинение предрассудкам, которые встречаются нам со всех сторон. Истинно нормальное отношение сексуального инвертированного человека (а я знал сотни) по отношению к своей конкретной страсти существенно не отличается от отношения нормального мужчины к его.
Примечательно, что даже когда это состояние считается болезненным и даже когда по этой причине сознательно выбрана целомудренная жизнь, очень редко можно встретить инверта, выражающего какое-либо желание изменить свои сексуальные идеалы. Мужчина-инверт не может найти и не имеет желания найти в женщине какое-либо сексуальное очарование, ибо он находит в мужчине все возможные очарования, объединенные в единое целое. А женщина-инверт пишет: «Я не могу себе представить более печальной участи, чем быть женщиной — среднестатистической женщиной, сведенной к необходимости любить мужчину!»
Можно увидеть, что мои выводы по этому вопросу разительно контрастируют с выводами Вестфаля, который считал, что каждый инвертированный человек считает себя болезненным, и, вероятно, демонстрирует гораздо более высокую долю самоодобрительных инвертированных людей, чем в любой предыдущей серии.[224] Во многом это связано с тем, что случаи не были получены в консультационном кабинете и что они представляют в некоторой степени интеллектуальную аристократию инверсии, включая людей, которые, часто не без тяжелой борьбы, находили утешение в примере Греки или другие страны преуспели в достижении modus vivendi с моральным миром, как они его себе представляли.
[183]
Следующий анализ основан на несколько более полных версиях моих «Историй», чем было необходимо опубликовать в предыдущих главах, а также на различных других «Историях», которые здесь вообще не публикуются. Таким образом можно объяснить многочисленные очевидные несоответствия.
[184]
Такая частота нервных симптомов соответствует самым надежным наблюдениям во всем мире. Так, Хиршфельд («Die Homosocialiit;t», стр. 177) утверждает, что из 500 инвертированных — 62 процента. проявлялись нервные симптомы того или иного рода: бессонница, сонливость, тремор, заикание и т. д.
[185]
Хиршфельд обнаружил, что 54 процента инвертированных людей осознают свою аномалию в возрасте до 14 лет. Однако аномалия может присутствовать и в этом раннем возрасте, но сознательно только позже. Отсюда и больший процент, указанный выше.
[186]
В этой связи я могу процитировать наблюдение Раффаловича: «Естественно, что инверт должен очень ясно помнить о раннем развитии своих наклонностей. В существовании каждого инверта наступает момент, когда он открывает загадку своих гомосексуальных вкусов. Затем он перебирает все свои воспоминания, чтобы оправдать себя в собственных глазах, он вспоминает, что он был тем, кто он есть, с самого раннего детства. в совершенной невинности. Когда он был совсем маленьким, он воображал, что его похитили разбойники, дикари; в 5 или 6 лет ему снилось тепло их грудей и их обнаженных рук. Ему снилось, что он их раб, и он любил свое рабство и своих хозяев. У него не было ни малейшей мысли грубо сексуального характера, но он обнаружил свое сентиментальное призвание».
[187]
Леппманн упоминает случай (безусловно крайний и ненормальный), когда восьмилетняя девочка провела ночь, спрятавшись на крыше, просто для того, чтобы утром иметь возможность наблюдать за половыми органами взрослого двоюродного брата (Bulletin de l'Union Internationale de Droit Penal, 1896, стр. 118).
[188]
Я вполне признаю, как и все исследователи, трудность отслеживания влияния ранних внушений, особенно при работе с людьми, не привыкшими к самоанализу. Иногда случается, особенно в отношении эротического фетишизма, что, хотя прямой вопрос и не приводит к каким-либо ранним формирующим внушениям, такое влияние случайно выявляется в последующем.
[189]
Могу добавить, что я не вижу принципиального противоречия между принятой здесь точкой зрения и фактами, выдвинутыми (и неверно истолкованными) Шренком-Нотцингом. В своей книге «Beitr;ge zur ;tiologie der Contr;rer Sexualempfindung» (Вена, 1895) этот писатель утверждает: «Невропатическая предрасположенность является врожденной, как и тенденция к преждевременному появлению аппетитов, отсутствие психического сопротивления и тенденция к императивным ассоциациям; но не показано, что наследственность может распространяться на объект аппетита и влиять на содержание этих признаков. Психологический опыт против этого, и показанная мной возможность изменить эти импульсы экспериментальным путем и таким образом устранить их опасность для характер личности». Нет необходимости утверждать, что «наследственность распространяется на объект аппетита», а просто что наследственность достигает своей кульминации в организме, который сексуально лучше всего удовлетворяется этим объектом. Ошибочно также полагать, что врожденные признаки не могут быть в некоторых случаях существенно изменены такими терпеливыми и кропотливыми процессами, как те, которые проводил Шренк-Нотцинг. В той же брошюре этот писатель ссылается на моральное безумие и идиотизм как на подтверждение своей точки зрения. Любопытно, что оба этих врожденных проявления независимо пришли мне в голову как аргументы против его позиции. Опыт исправительных учреждений Эльмиры и Бисетра (не говоря уже об учреждениях, созданных позднее) уже давно показал, что как нравственно безумные, так и идиоты могут быть значительно улучшены соответствующим лечением. Шренк-Нотцинг, кажется, чрезмерно предвзят из-за своего интереса к гипнозу и внушению.
[190]
«Если инвертный человек приобретает склонности под влиянием внешних условий, — справедливо писал Фере («Инстинкт сексуального поведения», стр. 238), — то это потому, что он родился со склонностью к такому приобретению: склонностью, отсутствующей у тех, кто был в тех же условиях, но не изменился».
[191]
Один из моих испытуемых пишет: «Я думаю, что инвертированные люди по своей природе более склонны к самоудовлетворению, чем нормальные люди, отчасти из-за постоянного подавления и разочарования в своих желаниях, а также из-за того факта, что они действительно обладают в себе желаемой мужской формой. Эту идею немного трудно объяснить, но вы можете легко себе представить, к каким безумиям самоистязания был бы склонен нормальный мужчина, если предположить, что в нем заключена женщина».
[192]
Я не вхожу здесь в рассмотрение нормальной распространенности и значимости мастурбации и родственных ей явлений, как я рассматривал эту тему в исследовании «Аутоэротизма» в первом томе этих «Исследований».
[193]
Хиршфельд также обнаружил среди немецких инвертированных людей («Die Homosexecialit;t», гл. III), что большинство (хотя и меньшее большинство, чем я обнаружил в Англии и Соединенных Штатах) не вступало в половую связь с женщинами; 53 процента, утверждает он, включая нескольких женатых мужчин, которые никогда даже не пытались совершить половой акт, а более 50 процентов предположительно импотенты. Число инвертированных женщин, никогда не вступавших в половую связь с мужчинами, еще больше.
[194]
Отто Ранк, Имаго, вес 3, 1913 год.
[195]
Эротические сны обсуждались в книге «Аутоэротизм», I том. Из этих исследований, а также более широкий смысл предмета в другой работе «Исследование сновидений». В обоих этих местах можно найти множество ссылок на обширную литературу.
[196]
Например, Archiv f;r Psychiatrie, 1899; Архив криминальной антропологии, 1900 г.
[197]
Хиршфельд, Die Homosexecialit;t, с. 71 и след. Хиршфельд считает, что сновидения инвертированных делятся на две группы: одна, в которой сновидец воображает, что он обнимает человека того же пола, и другая, в которой он воображает, что сам принадлежит к противоположному полу. Последний класс сновидений, составляющий псевдогетеросексуальную группу, кажется мне редким и, более того, может встречаться и у гетеросексуальных лиц.
[198]
См. Тойно и Вейссе, Медико-правовые аспекты моральных преступлений, стр. 165, 291 и т. д.
[199]
Pedicatio (или p;dicatio) — наиболее общепринятый технический термин, обозначающий содомитское введение полового члена в задний проход. Обычно оно происходит от греческого pais (мальчик), но некоторые авторитеты вывели его из pedex или podex (анус). Термины «пидерастия» и «педераст» иногда используются для обозначения одного и того же действия и агента. Однако такое использование нежелательно. Лучше всего использовать слово «пидерастия» только в качестве названия специального института греческой юношеской любви. Можно добавить, что сами греки имели множество названий (до 74) пидерастии. См. по этому вопросу номенклатуры Иван Блох, Der Ursprung der Syphilis, vol. II, стр. 527, 563.
[200]
Именно грубые формы извращений впервые обнаруживаются в каждой области. В первом издании этого исследования преобладание pedicatio было еще больше; его не практикует ни один из героев «Историй», добавленных в настоящее издание, хотя некоторые не видят против этого возражений.
[201]
Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. VIII, 1906, с. 712.
[202]
Хиршфельд, Die Homosexecialit;t, с. 276 и след.
[203]
«Мужчины, — замечает К., — склонны влюбляться в мальчиков или юношей, мальчики и юноши — в взрослых мужчин, женские натуры — в мужественные натуры и наоборот, представители разных рас — друг в друга».
[204]
Стаббс в своей «Анатомии злоупотреблений» подтвердил, что «игроки и завсегдатаи актерских игшр в своих тайных конклавах играют в содомитов», и ссылается на некоторые недавние примеры мужчин, которые были отчаянно очарованы мальчиками-актерами, одетыми в женскую одежду, до сих пор как домогаться их словами, письмами, даже фактически оскорблять их. Позже, в 1633 году, Принн в своей книге «Истрио-Мастикс» (часть 1, стр. 208 и след.) решительно осудил «это надевание женского наряда» актерами на том же основании и добавил, что он слышал заслуживающие доверия сообщения. студента Бэллиол-колледжа, что он был страстно очарован мальчиком-актером. В Японии, где, как и в Китае, женские роли на сцене исполняют мужчины (не всегда молодые люди), гомосексуализм этих артистов стал в XVII и XVIII веках столь печально известным, что они составили класс, требующий особого регулирования, называясь Джоро, или проститутки.
[205]
Это отмечали даже самые ранние современные авторы о гомосексуализме, такие как Хёссли. См. Хиршфельд, «Vom Wesen der Liebe», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. VIII, 1906, с. 124 и далее.
[206]
Точно так же Нума Преториус утверждает (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, т. VIII, стр. 732), что даже самые мужественные гомосексуальные мужчины проявляют женские черты, и добавляет, что мы вряд ли можем ожидать иного, если увидим, как постоянно гомосексуальные женщины проявляют мужские черты. .
[207]
Нэкке, «Диагноз гомосексуализма», Neurologisches Centralblatt, 16 апреля 1908 г.
[208]
То же самое относится и к американским девочкам из школ-интернатов. Так, Маргарет Отис («Журнал аномальной психологии», июнь 1913 г.) описала влечение, которое негритянские девушки испытывают к белым девочкам в школе. Переписка этих любовников, а иногда и их способы сексуального удовлетворения, иногда могут носить даже грубо страстный характер.
[209]
См. «Половой отбор у человека», том. iv этих исследований.
[210]
Хиршфельд («Die Homosocialiit;t», стр. 283) обнаружил, что 55 процентов. инвертированных людей привлекают качества, отличные от их собственных, — 45 процентов. к качествам, сходным с их собственными, независимо от того, принадлежали ли эти качества к вторичной половой сфере. Можно добавить, что что касается возраста лиц, которые их привлекают, Хиршфельд (стр. 281) выделяет две основные группы, каждая из которых включает около 45 процентов. гомосексуалиста; эфебофилы, которых привлекают молодые люди от 14 до 21 года, и андрофилы, которых привлекают взрослые в расцвете сил. Это разделение, как можно видеть из историй, включенных в настоящий том, по-видимому, справедливо и для британских и американских инвертов.
[211]
Хиршфельд, «Гомосексуализм», гл. в.
[212]
Крафт-Эбинг рассказывает об инвертированном враче (человеке мужского развития и вкусов), который имел сексуальные отношения с 600 более или менее инвертированными мужчинами. Он не наблюдал у них склонности к половому уродству, но очень часто приближался к женской форме тела, а также недоставало волос, нежного цвета лица и высокого голоса. Хорошо развитая грудь не была редкостью, и около 10 процентов женщин демонстрировали склонность к женским занятиям.
[213]
Подобное состояние гинекомастии наблюдалось в связи с инверсией Моллем, Лораном, Веем и др. Олано («La Secrecion Mamaria en los Invertidos Sexuales», Archivos de Criminologia, май, 1902, стр. 305) далее наблюдал определенное количество гинекомастии. секреции молочной железы у инвертированного мужчины 20 лет из Лимы.
[214]
Хиршфельд находит. 7 процентов инвертированных левшей, а 6 процентов — частично. Особое значение Флисс придает леворукости в инверсии, считая, что у мужчин-левшей выражены женские вторичные половые признаки, а у женщин-левшей — мужские половые признаки (Der Ablauf des Lebens, 1906). Я не готов отрицать это утверждение, но нужны дополнительные доказательства.
[215]
Этот вопрос обсуждался Хиршфельдом, Die Homosensualit;t, стр. 156–158.
[216]
Блох («Сексуальная жизнь нашего времени», стр. 500) придает значение этой особенности, но следует помнить, что высокий голос часто встречается у несомненно гетеросексуальных мужчин, у которых он, по-видимому, часто ассоциируется с высокими интеллектуальными способностями (Havelock Ellis, Исследование британского гения, стр. 200).
[217]
См., например, Hirschfeld, Die Homosexecialit;t, p. 151.
[218]
Об общих признаках этих состояний см., напр., Meige H. L'Infantilisme, Le F;minisme et les Hermaphrodites Antiques, L'Anthropologie. 1895 г.; также Гастингс Гилфорд, «Инфантилизм», «Ланцет», 28 февраля и 7 марта 1914 г.
[219]
Мерцбах рассматривал склонность инвертированных людей к освоению особых профессий: «Homosexualit;t und Beruf», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. IV, 1902.
[220]
Опыт Молля в Германии также показывает распространенность инверсии среди литераторов, хотя из всех профессий он обнаружил самую высокую долю инверсии среди актеров. Йегер упомянул о частоте гомосексуализма среди парикмахеров. Мне сказали, что среди лондонских парикмахеров гомосексуальность настолько распространена, что существует даже особая позиция, которую клиент может занять в кресле, чтобы дать понять, что он инвертирован. Доктор Кирнан сообщает мне, что в Чикаго инверсия также особенно распространена среди парикмахеров, и добавляет, что ему известны два случая среди женщин-парикмахеров, что составляет относительно большую долю. Это нетрудно понять, если принять во внимание тесную физическую связь между парикмахером и его клиентом. «В. Г. был помощником парикмахера, — пишет один из моих испытуемых, — и он мне очень понравился с первого взгляда. Он намыливал меня, и прикосновения его пальцев доставляли мне удовольствие. Позже он побрил меня и я всегда с нетерпением ждал похода к парикмахеру. Если он не мог меня принять, у меня падло настроение. Весь день казался скучным и бесполезным. Каждый раз, когда он брилс, я делал пометку в карманном дневнике."
[221]
См., например, «Vom Weibmann auf der B;hne», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. III, 1901, с. 313. Любопытно обнаружить медико-юридическую запись об этой связи задолго до того, как была признана инверсия. В июне 1833 года (см. Ежегодный реестр под этой датой) умер мужчина, который жил как содержанка под именем Элиза Эдвардс. Он был очень женоподобен на вид, с красивыми волосами, с локонами длиной в два фута, и надтреснутым голосом; он играл женские роли в театре, «в первой линии трагедии» и «представлялся самой женственной женщиной». Присяжные коронера «настоятельно рекомендовали соответствующим властям принять некоторые меры по избавлению от тела, которые будут свидетельствовать о позоре преступления».
[222]
А. Шмид, «Zur Homosensit;t», Zentralblatt f;r Psychoanalyse, vol. я, 1913, с. 237.
[223]
См. сводку различных статистических данных в нескольких странах: Havelock Ellis, Man and Woman, 5th ed., 1914, p. 174; также ib., «Психология красного», Popular Science Monthly, август и сентябрь 1900 г.
[224]
Однако эта доля не так велика, как обнаружил теперь Хиршфельд («Die Homoсексуалитэт», стр. 314) в Германии, где инвертированные люди лучше информированы об этой аномалии, — здесь 95 процентов. считают свои чувства естественными.
Глава VI
Теория сексуальной инверсии
Что такое сексуальная инверсия? — Причины расхождений во взглядах — Теория внушения неработоспособна — Важность врожденного элемента в инверсии — Теория Фрейда — Эмбриональный гермафродитизм как ключ к инверсии — Инверсия как вариант или «спорт» — Сравнение с цветом — Слепота, цветовой слух и подобные нарушения — Что такое аномалия? — Не обязательно болезнь — Связь инверсии с дегенерацией — Порождающие причины инверсии — Не действует при отсутствии предрасположенности.
Анализ этих случаев приводит непосредственно к вопросу первостепенной важности: что такое сексуальная инверсия? Является ли это, как многие пытаются нас убедить, отвратительно приобретенным пороком, который нужно искоренить в тюрьме? Или это, как утверждают некоторые, полезная разновидность человеческих эмоций, которую следует терпеть или даже поощрять? Является ли это болезненное состояние основание субъекту попасть в сумасшедший дом? Или это природное чудовище, человеческий «спорт», проявления которого необходимо регулировать, когда они становятся антиобщественными? Вероятно, в более чем одной из этих точек зрения есть доля истины. Очень расходящиеся взгляды на сексуальную инверсию во многом оправданы позицией и отношением исследователя. Вполне естественно, что чиновник полиции должен обнаружить, что его дела в основном являются просто примерами отвратительного порока и преступления. Вполне естественно, что руководитель приюта обнаружит, что мы имеем дело главным образом с формой безумия. Столь же естественно, что сам сексуальный инвертированный человек обнаружит, что он и его инвертированные друзья не так уж сильно отличаются от обычных людей. Мы должны признать влияние профессиональных и личных предубеждений, а также влияние окружающей среды.
Во взглядах на сексуальную инверсию существовало два основных течения: одно стремилось расширить сферу приобретенного (представленное Бине, который, однако, признавал предрасположенность, выведенную Шренком-Нотцингом, а в последнее время и фрейдистами), другое стремящиеся расширить сферу врожденного (представленные Краффт-Эбингом, Моллем, Фере, а сегодня большинством авторитетов). Как обычно бывает, в обоих этих взглядах есть доля правды. Но поскольку сторонники приобретенного взгляда часто отрицают какой-либо врожденный элемент, мы призваны обсудить этот вопрос. Мнение о том, что сексуальная инверсия полностью объясняется влиянием ранних ассоциаций или «внушения», является привлекательным и, на первый взгляд, кажется, подтверждается тем, что мы знаем об эротическом фетишизме, согласно которому волосы или ступни женщины, или даже одежда, становится средоточием сексуальных устремлений мужчины. Но следует помнить, что то, что мы видим в эротическом фетишизме, — это всего лишь преувеличение нормального импульса; каждого любовника до некоторой степени возбуждают волосы, ноги или одежда его любовницы. Таким образом, даже здесь действительно имеется то, что справедливо можно считать врожденным элементом; и более того, есть основания полагать, что эротический фетишист обычно обнаруживает дополнительный врожденный элемент наследственного невроза. Поэтому аналогия с эротическим фетишизмом не приносит особой помощи тем, кто утверждает, что инверсия является чисто приобретенной. Следует также отметить, что аргумент в пользу приобретенной или предполагаемой инверсии логически предполагает утверждение, что нормальная сексуальность также приобретается или внушается. Если мужчина испытывает влечение к своему полу просто потому, что перед ним представлен факт или образ такого влечения, то мы вынуждены поверить, что мужчину влечет к противоположному полу только потому, что факт или образ такого влечения очевидно предстал перед ним. Такая теория неработоспособна. Почти во всех странах мира мужчины общаются с мужчинами, а женщины с женщинами; если бы ассоциация и внушение были единственными влиятельными причинами, то инверсия, а не исключение, должна была бы быть правилом во всем человеческом роде, если не во всем зоологическом ряду. Более того, мы должны были бы признать, что сам фундаментальный человеческий инстинкт устроен так, что он одинаково хорошо приспособлен как к бесплодию, так и к воспроизводству рода, которое, по сути, мы находим доминирующим на протяжении всей жизни. Поэтому мы должны полностью отбросить представление о том, что направление сексуального влечения — это всего лишь предполагаемый феномен; такое представление полностью противоречит наблюдению и опыту и с трудом вписывается в рациональную биологическую схему.
Фрейдисты — как представители ортодоксальной, так и неортодоксальной школы — иногда, непреднамеренно или нет, способствовали возрождению ныне устаревшей концепции гомосексуализма как приобретенного феномена, настаивая на том, что ее механизм представляет собой чисто психический, хотя и бессознательный процесс, который можно обратить в нормальное русло с помощью психоаналитических методов. Фрейд впервые изложил всестороннее изложение своего взгляда на гомосексуальность в оригинальной небольшой книжке «Drei Abhandlungen zur Sexualtheorie» (1905) и часто затрагивал эту тему в других местах, как и многие другие психоаналитики, включая Альфреда Адлера и Штекеля, которые больше не принадлежат к ортодоксальной фрейдистской школе. По мнению Фрейда, при психоаналитическом изучении инвертов обнаруживается, что в раннем детстве они проходят фазу интенсивной, но кратковременной фиксации на женщине, обычно на матери или, возможно, сестре. Затем, внутреннее порицание, подавляющее этот инцестуозный импульс, они преодолевают его, идентифицируя себя с женщинами и находя прибежище в нарциссизме, при этом самость становится сексуальным объектом. Наконец, они ищут молодых мужчин, похожих на них самих, которых любят, как любили их матери. Таким образом, их стремление к мужчинам определяется их бегством от женщин. Эту точку зрения высказал не только Фрейд, но и Садгер, Штекель и многие другие.[225] Однако сам Фрейд осторожно заявляет, что этот процесс представляет собой лишь один тип задержки сексуальной активности и что проблема инверсии сложна и разнообразна.
Можно сказать, что эта точка зрения предполагает бисексуальную конституцию как норму, а гомосексуальность возникает в результате подавления, по какой-то случайности, гетеросексуального компонента и пути через аутоэротический процесс нарциссизма к гомосексуализму. На этой общей фрейдистской концепции гомосексуальности основывались многочисленные вариации, а отдельные черты специально подчеркивались отдельными психоаналитиками. Так, Садгер считает, что под индивидуумом мужского пола, которого любит инвертов, скрывается женщина, и что этот факт может быть обнаружен психоанализом, который удаляет верхний слой психического палимпсеста; он полагает, что такому расположению инверта способствует частое смешение мужских и женских черт у его ближайших родственников; первоначально «гомосексуальный мужчина любит и желает не мужчину, а мужчину и женщину вместе в одной форме»; гетеросексуальный элемент позже подавляется, и тогда остается чистая инверсия. Далее, развивая взгляд Фрейда на важность анального эротизма (Freud, Sammlung Kleiner Schriften zur Neurosenlehre, vol. II), Садгер считает, что даже для пассивного инвертированного человека является правилом испытывать анальный эротизм в детстве и часто подвергаться клизмам. , что привело к желанию анального введения полового члена. (Medizinische Klinik, 1909, № 2.) Йекельс развивает эту доктрину дальше и заявляет, что все инвертированные люди на самом деле пассивны; перевернутое — в своей любви, утверждает он, как субъект, так и объект; он отождествляет себя с матерью и видит в предмете своей любви свою юношескую личность. И какова, спрашивает Йекелс, цель этого мысленного устройства? Едва ли можно, отвечает он, иначе, чем со стороны матери стимулировать анальную область объекта, который теперь стал им самим, и доставлять то же удовольствие, которое он испытывал в детстве, когда мать удовлетворяла его анальный эротизм. Йекельс рассматривает эту точку зрения как продолжение и конкретизацию интерпретации Фрейда; и главным моментом гомосексуализма, даже когда он явно пассивен, становится жажда анально-эротического удовлетворения (Йекелс Л., «Einige Bemerkungen zur Trieblehre», Internationale Zeitschrift f;r Aerztliche Psychoanalyse, сентябрь 1913 г.). Большинство психоаналитиков осторожно отрицают конституциональную или врожденную основу инверсии, хотя и оставляют ее на втором плане. Ференци в интересной попытке классифицировать гомосексуалистов («Internationale Zeitschrift f;r Aerztliche Psychoanalyse», март 1914 г.) замечает: «Психоаналитические исследования показывают, что под именем гомосексуализма объединяются самые разнообразные психические состояния, с одной стороны, истинные конституциональные аномалии (инверсия, или субъектный гомоэротизм), с другой стороны, психоневротические навязчивые состояния (объектный гомоэротизм, или навязчивый гомоэротизм). Индивид первого рода по существу ощущает себя женщиной, желающей быть любимой мужчиной, тогда как другой представляет собой невротика бегство от женщин, а не симпатия к мужчинам». Конституционную основу весьма определенно принимает Рудольф Ортвей, который указывает (Internationale Zeitschrift f;r Aerztliche Psychoanalyse, январь 1914 г.), что биологическая доктрина рецессивных и доминантных в наследственности помогает прояснить возникновение или подавление гомосексуализма при бисексуальной предрасположенности. «Инфантильные события, — добавляет он, — которые, по Фрейду, определяют сексуальные отношения взрослых, могут оказывать свое действие только на основе органической предрасположенности, причем инфантильные впечатления определяются наследственной предрасположенностью». Исадор Кориа, напротив, признавая две формы инверсии, неполную и полную, смело утверждает, что она никогда не бывает врожденной и никогда не передается по наследственности; оно всегда «возникает посредством определенного бессознательного механизма» (Кориат, «Гомосексуальность», New York Medical Journal, 22 марта 1913 г.). Взгляд Адлера на гомосексуальность, как и на другие родственные состояния, отличается от взглядов большинства психоаналитиков тем, что он настаивает на наличии изначального органического дефекта, который субъект стремится укрепить в точку силы; он принимает два главных компонента инверсии: неясность в отношении половых различий и процесс самоуверенности в форме бунта и неповиновения, и даже феминизм инверсии может стать методом завоевания власти (А. Адлер, Ueber den Neur;sen Charakter, 1912, стр. 21).
Механизм возникновения гомосексуализма, предложенный Фрейдом, не следует сбрасывать со счетов сразу. Фрейд часто проявлял гениальную проницательность и воздерживался от придания своим концепциям тех негибких форм, которые иногда принимались последовавшими за ним более догматичными психоаналитиками. Нас также не должен чрезмерно шокировать «инцестуальный» дух «Эдипова комплекса»,[226] как его обычно называют, который фигурирует как компонент процесса. Слово «инцест», хотя оно и использовалось самим Фрейдом, вряд ли является подходящим словом для обозначения смутных и элементарных чувств детей, особенно когда эти чувства едва выходят за пределы стадии нелокализованных и, следовательно, действительно досексуальных чувств ( в обычном использовании термина «сексуальный»), который можно считать естественным и нормальным. Концепция Фрейда искажается и предвзято утверждается, что она предполагает «инцест».[227] Когда ребенок любит свою мать всей любовью, эта любовь обязательно включает в себя зародыши, которые в дальнейшей жизни разделяются и развиваются в сексуальную любовь, но неправильно называть эту любовь ребенка «кровосмесительной». Вполне возможно, что психический механизм установления гомосексуализма в некоторых случаях соответствовал ходу, описанному Фрейдом. Можно также признать, что, как утверждают психоаналитики, выраженный ужас feminae, иногда обнаруживаемый у инвертированных мужчин, можно с полным основанием рассматривать как обращение вспять раннего и разочарованного женского влечения. Но нельзя считать этот механизм неизменным или даже частым. Совершенно верно, и я нашел достаточно доказательств того факта, что инвертированные люди часто очень тесно привязаны к своим матерям, даже в большей степени, чем это обычно бывает у нормальных детей, и часто любят находиться в постоянном обществе с ними. Но это влечение будет совершенно неправильно понято, если рассматривать его как своеобразное сексуальное влечение. В самом деле, вся суть влечения в том, что инвертированный мальчик смутно ощущает свою собственную женственность и поэтому избегает несвойственных ему развлечений и общества своего пола ради симпатии и общности вкусов, которые он находит сосредоточенными в своей матери. Поскольку такая ассоциация не является свидетельством сексуального влечения, ее более разумно можно было бы рассматривать как свидетельство его отсутствия; точно так же объединение мальчиков между собой и девочек между собой, даже в школах совместного обучения, является доказательством преобладания гетеросексуальных, а не гомосексуальных чувств. Подтверждением этой точки зрения может быть тот факт — упускаемый из виду, а иногда даже отрицаемый психоаналитиками, — что зачастую, даже в раннем детстве и одновременно с этой общностью чувств с матерью, мальчик-гомосексуал уже испытывает преобладающее обаяние мужчин. Он чувствует это задолго до того возраста, в котором склонен проявляться нарциссизм или когда самосознание становится достаточно развитым, чтобы позволить внутреннему цензуре недопустимых эмоций действовать или иметь место бегство от них. Более того, хотя большинству авторитетных источников редко удавалось найти какие-либо явные доказательства сексуального влечения инвертированных мужчин в детстве к матери или сестре,[228] влечение такого рода к отцу или брату, по-видимому, менее трудно обнаружить, и, если оно будет обнаружено, несовместимо с типичным фрейдовским процессом. По моим собственным наблюдениям, среди записанных здесь историй есть по крайней мере два ярких примера такого влечения в детстве. Необходимо далее сказать, что любая теория этиологии гомосексуализма, не учитывающая наследственный фактор инверсии, не может быть принята. Доказательства частоты гомосексуализма среди ближайших родственников инвертированных сейчас неоспоримы. Я проследил это в значительном количестве случаев, и во многих из них доказательства неоспоримы и совершенно независимы от заявления самого субъекта, чье мнение может быть сочтено возможно предвзятым или ненадежным.[229] Этот наследственный фактор, по-видимому, действительно необходим самой теорией Фрейда. В соответствии с этой теорией нам необходимо знать, как субъект проходит через психические фазы и достигает эмоционального состояния, столь непохожего на состояние нормальной личности. Существование определенной наследственной тенденции в гомосексуальном направлении устраняет эту трудность. Сам Фрейд признает это и ясно утверждает врожденную психосексуальную конституцию, которая должна включать в себя предрасположенность. Таким образом, при общем обзоре может показаться, что с психической стороны мы можем признать реальность бессознательных динамических процессов, которые в частных случаях могут быть фрейдистского или подобного типа. Но хотя изучение таких механизмов может пролить свет на психологию гомосексуализма, они оставляют нетронутыми фундаментальные органические факторы, которые сейчас признаются большинством авторитетов.[230]
Рационально рассматривать нормальный половой инстинкт как врожденный органический импульс, достигающий полного развития к моменту полового созревания.[231] В период развития внушение и ассоциация могут играть роль в определении объекта эмоции; почва теперь готова, но разнообразие семян, которые могут в ней процветать, ограничено. Мы вполне можем поверить, что в этот период существует большая неопределенность в целях сексуального влечения. Об этом свидетельствуют не только случайные пробные признаки сексуальной эмоции, направленной к представителям своего пола в детстве, но и часто идеальный и нелокализованный характер нормальной страсти даже в период полового созревания. Но канал сексуальных эмоций тем самым не превращается в ненормальный путь. Всякий раз, когда это происходит, мы вынуждены верить — и у нас есть много оснований полагать, — что мы имеем дело с организмом, который изначально ненормален. Одно и то же семя внушения сеется в разные почвы; у многих оно вымирает; в немногих он процветает. Причиной может быть только разница в почве.
Если в таком случае мы должны постулировать врожденную аномалию, чтобы удовлетворительно объяснить по крайней мере большую часть инвертированных полов, то в чем состоит эта аномалия? Ульрихс объяснил это тем, что у инвертированных полов мужское тело сосуществует с женской душой: anima muliebris in corpore virile inclusa. Даже выдающиеся научные писатели, такие как Маньян и Глей, приняли эту фразу в измененной форме, считая, что в инверсии женский мозг сочетается с мужским телом или мужскими железами. Однако это не объяснение. Оно лишь поверхностно охватывает суть дела.[232]
Вероятно, мы сможем лучше понять природу этой аномалии, если поразмыслим о развитии полов и о скрытой органической бисексуальности у каждого пола. На ранней стадии развития полы неразличимы, и на протяжении всей жизни сохраняются следы этой ранней общности полов. Курица сохраняет в рудиментарной форме шпоры, столь большие и грозные у ее господина, и иногда у нее появляется способность кукарекать или носить мужское оперение. У млекопитающих у самца есть бесполезные соски, которые иногда даже превращаются в грудь, а у самки есть клитор, который представляет собой лишь рудиментарный пенис и тоже может развиваться. У сексуально инвертированного человека обычно нет резкого преувеличения этих признаков общности с противоположным полом. Но, как мы видели, у инвертированных людей существует значительное количество более тонких приближений к противоположному полу, как с физической, так и с психической стороны. Говоря чисто умозрительно, можно сказать, что при зачатии организм обеспечен примерно на 50 процентов мужскими признаками и около 50 процентов женскими, и что по мере развития либо мужские, либо женские признаки берут верх, пока у зрелой особи не останется что-то одно в итоге. Однако у гомосексуалистов, как и у бисексуалов, мы можем представить, что этот процесс не протекал нормально из-за некоторой особенности в количестве или характере исходных мужских или женских признаков, или обоих, в результате чего мы есть личность, которая органически изогнута в форму, более подходящую для проявления инвертированного, чем нормального сексуального влечения, или же в равной степени приспособленную для того и другого.[233]
Концепция скрытой бисексуальности всех мужчин и женщин не может не быть достаточно очевидной для разумных наблюдателей человеческого тела. Она возникло в ранний период истории философской мысли и с самого начала время от времени использовалось для объяснения гомосексуализма. Миф Платона в «Пире» и античные статуи-гермафродиты показывают, как острые умы, опережающие науку, тренировались в решении этих проблем. (Полное иллюстрированное исследование древней концепции гермафродитизма в скульптуре см. в L.S.A.M. von R;mer, «Ueber die Androgynische Idee des Lebens», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. V, 1903, стр. 711–939.) Парменид следует за Алкмеоном, врач-философ, открывший, что мозг является центральным органом интеллекта, - замечает Гомперц («Греческие мыслители», англ. тр., т. I, стр. 183), - использовал идею об изменении соотношения мужских и женских порождающих элементов учитывать особенности сексуального характера. После огромного перерыва Хёссли, инвертированный швейцарский модист, в своем «Эросе» (1838) заново изложил греческую точку зрения. Шопенгауэр, опять же с философской стороны, признавал бисексуальность человеческой личности (см. Юлиусбургер, Allgemeine Zeitschrift f;r Psychiatrie, 1912, стр. 630), а Ульрихс, начиная с 1862 года, принял аналогичную доктрину, на платонической основе, для объяснения «Уранской» конституции. После этого идея стала более точно разрабатываться с научной стороны, хотя сначала не в отношении гомосексуализма, и особенно великими пионерами учения об эволюции. Дарвин подчеркивал значение фактов по этому вопросу, как позже Вейсман, а Геккель, который был одним из первых дарвинистов, в последние годы ясно осознавал значение для интерпретации гомосексуализма того факта, что предки позвоночных животных были гермафродитами, поскольку сами позвоночные все еще находятся в эмбриональном состоянии (Геккель, в Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, апрель, 1913, стр. 262-3, 287). Эта точка зрения, однако, была изложена и раньше отдельными врачами, особенно в Америке Кирнаном (American Lancet, 1884 г. и Medical Standard, ноябрь и декабрь 1888 г.) и Лидстоном (Philadelphia Medical and Surgical Reporter, сентябрь 1888 г.) 1889 г., и «Адреса и очерки», 1892 г.).
В 1893 году в своей книге «L'Inversion Sexuelle» Шевалье, ученик Лакассаня, который уже применил термин «моральный гермафродизм» к этой аномалии, объяснил врожденную гомосексуальность идеей латентной бисексуальности. Доктор Г. де Летаменди, декан медицинского факультета Мадрида, в докладе, прочитанном перед Международным медицинским конгрессом в Риме в 1894 году, сформулировал принцип пангермафродитизма — гермафродитной биполярности, — который предполагает существование латентных женских признаков в организме самца — а также скрытых мужских зачатков в самке, над которыми скрытые признаки могут бороться, а иногда и достигать господства. В феврале 1896 года в Centralblatt f;r Nervenheilkunde und Psychiatrie была опубликована первая версия настоящей главы, излагающая концепцию инверсии как психического и соматического развития на основе латентной бисексуальности. Курелла (там же, май 1890 г.) придерживался схожей точки зрения, даже утверждая, что инверсия — это переходная форма между полноценным мужчиной или женщиной и гермафродитом. В Германии пациентка Краффт-Эбинга разработала ту же идею, связывая инверсию с бисексуальностью плода (восьмое издание Psychopathia Sexualis, стр. 227). Сам Краффт-Эбинг сначала просто утверждал, что, врожденный или приобретенный вариант, которго придерживалсяь Беластунг — это «феномен вырождения», функциональный признак вырождения (Krafft-Ebing, «Zur Erkl;rung der contr;ren Sexualempfindung», Jahrbuch f;r Psychiatrie, 1894). Однако в более поздних изданиях Psychopathia Sexualis (1896 г. и далее, особенно в Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, т. III, 1901 г.) он пошел еще дальше, приняв объяснение в духе изначальной бисексуальности (английский перевод десятого издания, стр. 336-7). Во многом тем же языком, который я использовал, он утверждал, что происходит борьба центров: гомосексуализм возникает, когда центр, антагонистический центру, представленному половой железой, побеждает, а психосексуальный гермафродитизм возникает, когда оба центра слишком слабы, чтобы достичь победы, причем в любом случае такое нарушение не является психическим вырождением или заболеванием, а просто аномалией, сравнимой с пороком развития и вполне созвучной психическому здоровью. Эта точка зрения сейчас широко принята исследователями сексуальной инверсии. (Большой материал, относящийся к истории этой концепции, был собран Хиршфельдом в «Die Homosexualit;t», гл. XIX, а ранее в «Vom Wesen der Liebe», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, т. VIII, 1906, стр. 111). 133.)
Похожая или родственная точка зрения теперь постоянно встречается у авторитетных научных писателей, лишь случайно занимающихся изучением сексуальной инверсии. Так, Хальбан («Die Entstehung des Geschlechtscharaktere», Archiv f;r Gyn;kologie, 1903) рассматривает гермафродитизм, который он распространил бы на психическую сферу, как состояние, в котором двойной сексуальный импульс определяет ход внутриутробного и последующего развития. Шатток и Зелигманн («Истинный гермафродитизм у домашних птиц с замечаниями об аллоптеротизме», Труды Лондонского патологического общества, том lvii, часть I, 1906 г.), указывая, что простая атрофия яичника не может объяснить появление птицы-курицы с мужскими признаками, которые не регрессивны, а прогрессивны, утверждают, что такие птицы на самом деле двуполы или гермафродиты, либо потому, что единственный «яичник» действительно двуполый, как это было в случае с птицей, которую они исследовали, либо потому, что половые железы парные, один из которых мужской, а другой женский, или же в соседнем органе, таком как надпочечники или почки, имеется неуместная мужская ткань, причем мужские элементы утверждающие себя, когда женские элементы дегенерируют. «Гермафродитизм, — заключают они, — вовсе не является явлением, совершенно ненормальным среди высших позвоночных, его следует рассматривать скорее как возврат к примитивной наследственной фазе, в которой бисексуализм был нормальной предрасположенностью... Истинный гермафродитизм у человека устанавливается, возникает вопрос, не встречаются ли более низкие оценки... Отдаленные доказательства бисексуальности у человека, возможно, могут быть предоставлены психическим феноменом сексуальных извращений и инверсий». Подобным же образом в случае одностороннего вторичного мужского признака у самки фазана C.J. Bond совсем недавно показал (Секция зоологии, Бирмингемское собрание Британской медицинской ассоциации, Британский медицинский журнал, 20 сентября 1913 г.), что присутствовало яйцеклеточное яйцо, с дегенерирующей тканью яичников и развивающейся тканью семенников, и такие островки активно растущей мужской ткани часто можно обнаружить, утверждает он, в дегенерирующих яичниках самок птиц, у которых появилось мужское оперение. Сэр Джон Блэнд-Саттон, ссылаясь на тот факт, что внешнее строение тела не дает никакой уверенности в природе внутренних половых желез, добавляет («Британский медицинский журнал», 30 октября 1909 г.): «Это справедливое предположение. что некоторые примеры сексуальной фригидности и половых извращений можно объяснить возможностью того, что соответствующие индивиды могут обладать половыми железами, противоположными по характеру тем, на которые указывает внешняя конфигурация их тел». Глядя на этот вопрос более широко и фундаментально в его обычных аспектах, Хип заявляет (Proceedings of the Cambridge Philosophical Society, vol. xiv, part ii, 1907), что «не существует такой вещи, как чистое животное мужского или женского пола, но что все содержат доминантный и рецессивный пол, за исключением тех гермафродитов, у которых оба пола представлены в равной степени... Мне кажется, существует достаточно оснований для вывода о том, что не существует такой вещи, как чистый мужчина или женщина». Ф. Х. А. Маршалл снова в своем стандартном руководстве «Физиология репродукции» (1910, стр. 655 и след.) склонен принять ту же точку зрения. «Если бы это было правдой, — замечает он, — что все люди потенциально бисексуальны и что изменившиеся обстоятельства, ведущие к изменению метаболизма, могут в исключительных обстоятельствах, даже во взрослой жизни, вызвать развитие рецессивных признаков, то, казалось бы, чрезвычайно вероятно, что преобладание одного набора половых признаков над другим может определяться в некоторых случаях на ранней стадии развития в ответ на раздражитель, который может быть как внутренним, так и внешним». Так же Берри Харт («Атипичный мужской и женский секс-ансамбль», статья, прочитанная перед Эдинбургским акушерским обществом, Британский медицинский журнал, 20 июня 1914 г., стр. 1355) считает, что нормальный мужчина или женщина воплощают максимум мощных органов своего пола с минимумом немощных органов другого пола и с совпадающими вторичными половыми признаками. Любое увеличение минимума приводит к уменьшению максимума и несовпадению второстепенных признаков.
Таким образом, мы видим, что древняя медико-философская концепция органической бисексуальности, выдвинутая греками как ключ к объяснению сексуальной инверсии, после того, как исчезла из поля зрения на две тысячи лет, была возрождена в начале девятнадцатого века двумя философами-любителями, которые сами были инвертированы (Хёссли, Ульрихс), а также настоящим философом, который не был инвертирован (Шопенгауэр). Затем с чисто научной стороны (Дарвином и вообще эволюционистами) была разработана концепция латентной бисексуальности, независимой от гомосексуализма. На следующем этапе эта концепция была принята психиатрическими и другими научными авторитетами в области гомосексуализма (Краффт-Эбинг и большинство других студентов). Наконец, эмбриологи, физиологи пола и биологи в целом не только принимают концепцию бисексуальности, но и признают, что она, вероятно, помогает объяснить гомосексуальность. Таким образом, можно сказать, что идея перешла в нынешнюю мысль. Мы не можем утверждать, что это представляет собой адекватное объяснение гомосексуализма, но оно позволяет нам в некоторой степени понять то, что для многих является загадкой, и дает полезную основу для классификации не только гомосексуализма, но и других смешанных или промежуточных форм гомосексуализма, сексуальные аномалии в одной группе. Главными из этих промежуточных половых аномалий являются: (1) физический гермафродитизм на различных стадиях; (2) гинандроморфизм, или евнухоидизм, при котором мужчины обладают характерами, напоминающими черты мужчин, подвергшихся ранней кастрации, а женщины обладают такими же мужскими признаками; (3) сексоэстетическая инверсия, или эонизм (трансвестизм или переодевание Хиршфельда), в котором, помимо специфически сексуальных эмоций, мужчины обладают вкусами женщин, а женщины — вкусами мужчин.
Хиршфельд обсуждал эти промежуточные сексуальные стадии в различных работах, особенно в Geschlechts;berg;nge (1905), Die Transvestiten (1910) и гл. xi журнала «Die Homosocialiit;t». Гермафродитизм (реальность которого лишь недавно была признана и до сих пор оспаривается) и псевдогермафродитизм; их физические вариации полностью рассмотрены в большом, богато иллюстрированном труде «Hermaphroditismus beim Menschen» Ф. Л. фон Нейгебауэра из Варшавы. Нойгебауэр опубликовал более раннее и более краткое исследование этого предмета в Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen vol. iv, 1902, стр. 1–176, с библиографией в т. н. viii (1906) того же Jahrbuch, стр. 685-700. Хиршфельд подчеркивает тот факт, что ни гермафродитизм, ни евнухоидизм обычно не связаны с гомосексуализмом и что значительная часть случаев трансвестизма, по его определению, являются гетеросексуальными. Однако истинная инверсия, по-видимому, нередко встречается среди псевдогермафродитов; Нойгебауэр зарегистрировал множество случаев; Маньян опубликовал случай с девочкой, воспитанной в юношеском стиле («Медицинская газета Парижа», 31 марта 1911 г.), а Лапуант — случай с мужчиной, воспитанным как девочка («Revue de psychiatrie», 1911, стр. 219). Такие случаи можно объяснить обучением и ассоциациями, вызванными ранней ошибкой в распознавании пола, и, возможно, в еще большей степени действительно органической предрасположенностью к гомосексуализму, хотя сексуальные психические признаки не обязательно связаны с сосуществованием соответствующих половых желез. Хальбан (Archiv f;r Gyn;kologie, 1903) заходит так далеко, что классифицирует гомосексуалистов как «настоящих псевдогермафродитов», в точности сравнимых с мужчиной с женской грудью или женщиной с бородой, и предлагает называть гомосексуальность «pseudohermaphroditus masculinus psychicus». Однако это ненужная и едва ли удовлетворительная путаница.
Поместить группу гомосексуальных явлений среди других промежуточных групп на органической бисексуальной основе — удобная классификация. Вряд ли это можно считать полным объяснением. Вполне вероятно, что в конечном итоге мы сможем найти более фундаментальный источник этих различных явлений в стимулирующей и тормозящей игре внутренней секреции.[234] Наши знания о тесной связи между гормонами и сексуальными явлениями уже достаточны, чтобы сделать такое объяснение понятным; сложное взаимодействие внутренней секреции желез и их склонность к различным нарушениям баланса вполне могут быть достаточными для объяснения сложности явлений. Это гармонировало бы с тем, что мы знаем о периодических отсроченных проявлениях гомосексуализма, и не противоречило бы их врожденной природе, поскольку мы знаем, что, например, расстройство тимуса может быть наследственным, и считается, что status лимфатический статус может быть наследственным. быть врожденным или приобретенным.[235] Нормальные сексуальные признаки, по-видимому, во многом зависят от должной координации внутренней секреции, и разумно предположить, что сексуальные отклонения зависят от их несогласованности. Если мужчина является мужчиной, а женщина женщиной, в силу (по выражению Блэра Белла) совокупности их внутренних секреций, то промежуточные стадии между мужчиной и женщиной должны быть обусловлены перераспределением этих внутренних секреций.[236]
Мы знаем, что различные внутренние выделения обладают заметным сексуальным эффектом. Таким образом, атрофия тимуса, по-видимому, связана с половым развитием в период полового созревания; щитовидная железа укрепляет половые железы; гиперразвитие надпочечников может привести к появлению у женщин вторичных мужских признаков, а также вызвать преждевременное развитие мужественности; и т. д. «Изменение обмена веществ», как предполагает Ф. Х. А. Маршалл, «даже в сравнительно позднем возрасте может инициировать изменения в сторону противоположного пола». Таким образом, можно обнаружить, что метаболические химические процессы дают ключ к сложным и тонким половым вариациям, как соматическим, так и психическим, хотя мы все равно должны рассматривать такие процессы как возникающие из-за врожденной предрасположенности.
Каким бы ни было окончательное объяснение, сексуальную инверсию можно справедливо считать «спортом» или вариацией, одним из тех органических отклонений, которые мы наблюдаем во всей живой природе, у растений и животных.
Здесь не утверждается, как я хотел бы осторожно отметить, что инвертированный половой инстинкт или орган для такого инстинкта развивается на ранних стадиях эмбриональной жизни; такое представление справедливо отвергается как абсурдное. То, что мы можем разумно считать сформированным на ранней стадии развития, является строгой предрасположенностью; то есть такая модификация организма, что он становится более приспособленным, чем нормальный или средний организм, испытывать сексуальное влечение к тому же полу. Сексуально инвертированного человека, таким образом, можно грубо сравнить с врожденным идиотом, с инстинктивным преступником, с гениальным человеком, который не совсем соответствует обычным биологическим вариациям (поскольку он имеет менее тонкий характер), но который становится в некоторой степени для нас более понятными, если принять во внимание их связь с вариациями. Саймондс сравнил инверсию с дальтонизмом; и такое сравнение разумно. Точно так же, как обычный дальтоник врожденно нечувствителен к тем красно-зеленым лучам, которые наиболее привычны для нормального глаза, и придает большее значение другим цветам, он обнаруживает, что кровь имеет тот же цвет, что и трава, и румяный цвет лица, синий, как небо, — поэтому инверт не способен увидеть эмоциональные ценности, свойственные нормальным людям, перенося эти ценности на эмоциональные ассоциации, которые для остального мира совершенно различны. Или мы можем сравнить инверсию с таким явлением, как цветовой слух, в котором имеется не столько дефект, сколько аномалия нервных путей, производящих новые и непроизвольные комбинации. Точно так же, как человек, слышащий цвета, инстинктивно связывает цвета со звуками, как молодая японка, которая, слушая пение, заметила: «Голос этого мальчика красный!» таким образом, инвертный человек связывает свои сексуальные ощущения с объектами, которые обычно не имеют сексуальной привлекательности.[237] А инверсия, как и цветовой слух, чаще встречается у молодых людей и имеет тенденцию становиться менее выраженной или исчезать после полового созревания. Следует добавить, что цветовой слух является ненормальным явлением, но его нельзя назвать болезненным состоянием, и он, вероятно, гораздо реже связан с другими аномальными или дегенеративными стигматами, чем инверсия; часто имеется врожденный элемент, проявляющийся тенденцией к наследственной передаче, в то время как ассоциации развиваются в очень раннем возрасте и слишком регулярны, чтобы быть простым результатом внушения.[238]
Все подобные органические изменения являются аномалиями. Важно, чтобы мы имели четкое представление о том, что такое аномалия. Многие люди полагают, что то, что ненормально, обязательно является заболеванием. Это не так, если только мы не расширим слово «болезнь» до определенной степени. Говорить о дальтонизме, преступности и гениальности как о болезнях и неудобно, и неточно в том же смысле, в каком мы говорим о скарлатине, туберкулезе или общем параличе как о болезнях. Всякая врожденная аномалия, несомненно, обусловлена особенностью сперматозоидов или овальных элементов, их смешением или каким-либо нарушением их раннего развития. Но то же самое, несомненно, можно сказать и о обычных различиях между братьями и сестрами. Совершенно верно, что любое из этих отклонений может быть следствием внутриутробного заболевания, но назвать их ненормальными мы не можем. Если подумать, что необходим какой-либо авторитет для поддержки этой точки зрения, мы едва ли сможем найти более весомый, чем авторитет Вирхова, который неоднократно настаивал на правильном использовании слова «аномалия» и который учил, что, хотя аномалия может представлять собой предрасположенность к болезни, изучение аномалий — патологии, как он ее называл, тератологии, как мы, возможно, предпочтем ее называть, — не является изучением болезней, которые он назвал нозологией; изучение аномального совершенно отличается от изучения болезненного. Вирхов считает, что область аномалии есть область патологии и что изучение болезни следует рассматривать именно как нозологию. Примем ли мы эту терминологию или считаем изучение аномального частью тератологии — вопрос второстепенный, не влияющий на правильное понимание термина «аномалия» и должное его дифференцирование от термина «болезнь».
На Инсбрукском собрании Немецкого антропологического общества в 1894 году Вирхов так выразился: «В старину аномалию называли ;;;;;, и в этом смысле всякое отклонение от нормы является для меня патологическим событием. Если бы мы установили такое событие, нам необходимо далее исследовать, какой пафос был его особой причиной... Этой причиной может быть, например, внешняя сила, химическое вещество или физический агент, производящий в нормальных условиях патологическое событие. Тело есть изменение, аномалия (;;;;;), которая при некоторых обстоятельствах может стать наследственной, а затем стать основой некоторых мелких наследственных признаков, передающихся в семье, которые сами по себе относятся к патологии, хотя и не приносят никакого вреда. Я должен заметить, что патологический не означает вредный; он не указывает на болезнь; болезнь по-гречески ;;;;;, а болезнью занимается нозология. Патологическое при некоторых обстоятельствах может быть полезным» (Correspondenz-blatt Deutsch Gesellschaft f;r Anthropologie, 1894). Эти замечания представляют интерес, когда мы пытаемся найти более широкое значение такой аномалии, как сексуальная инверсия.
Это же различие совсем недавно было подчеркнуто профессором Ашоффом (Deutsche medizinische Wochenschrift, 3 февраля 1910 г.; из Британского медицинского журнала, 9 апреля 1910 г., стр. 892), в отличие от Рибберта и других, которые неоправданно сужали концепцию ;;;;;. . Ашофф указывает, что не только ради точности и единообразия терминологии, но и ради ясности мышления желательно, чтобы мы сохранили различие, в отношении которого Гален и древние врачи были весьма определенны. Они использовали ;;;;; как более широкий термин, включающий поражение (affectio) в целом, а не обязательно повреждение жизненно важных тканей; когда это было связано, возникла ;;;;;, болезнь. Мы должны признать это различие, даже если отвергаем терминологию.
Можно сказать несколько слов о связи между сексуальной инверсией и дегенерацией. Особенно во Франции, начиная со времен Мореля, много говорят о стигматах вырождения. Сексуальную инверсию часто рассматривают как один из них, т. е. как эпизодический синдром наследственного заболевания, занимающий место рядом с другими психическими стигматами, такими как клептомания и пиромания. Краффт-Эбинг долгое время считал инверсию именно так; это точка зрения Маньяна, одного из первых исследователей гомосексуализма;[239] и она была принята Мёбиусом. Строго говоря, инверт вырожден; он отпал от рода. То же самое и с дальтоником. Но концепция вырождения Мореля, к сожалению, огрубилась и вульгаризировалась.[240] В нынешнем виде мы получаем мало или вообще никакой информации, когда нам говорят, что человек является «дегенератом». Только, как постоянно утверждал Нэкке, когда мы обнаруживаем комплекс четко выраженных отклонений, мы имеем полное право утверждать, что имеем дело с состоянием дегенерации. В таком состоянии иногда встречается инверсия. Я действительно уже пытался предположить, что состояние диффузной незначительной аномалии можно рассматривать как основу врожденной инверсии. Другими словами, инверсия связана с изменением вторичных половых признаков. Но эти аномалии и модификации не являются неизменными[241] и обычно не носят серьезного характера; инверсия редко встречается у глубоко дегенеративных людей. Нежелательно называть эти модификации «стигматами вырождения» — термином, который грозит исчезнуть из научной терминологии и стать простым термином литературных и журналистских злоупотреблений. Так много можно сказать о концепции или фразе, о которой слишком много говорилось в популярной литературе. В лучшем случае она остается расплывчатой и непригодной для научного использования. Сейчас широко признано, что мы мало что получим, описывая инверсию как вырождение. Нэкке, который придавал значение стигматам вырождения, когда они многочисленны, особенно активно указывал на то, что инвертированные не вырождаются, и часто возвращался к этому вопросу. Левенфельд, Фрейд, Хиршфельд, Блох, Роледер — все они отвергают концепцию сексуальной инверсии как вырождения.
Молль все еще не может полностью отказаться от позиции, согласно которой, поскольку инверсия предполагает дисгармонию между психической предрасположенностью и физическим строением, мы должны рассматривать ее как патологию, но он признает (как и Крафт-Эбинг), что ее правильно рассматривать как находящуюся на уровне уродства , то есть аномалия, сравнимая с физическим гермафродитизмом. (А. Молль, «Sexuelle Zwischenstufen», Zeitschrift f;r aerztliche Fortbildung, № 24, 1904.) Нэкке неоднократно подчеркивал точку зрения, что инверсия является врожденной непатологической аномалией; так, в последний год своей жизни он писал (Zeitschrift f;r die Gesamte Neurologie und Psychiatrie, vol. xv, Heft 5, 1913): «Мы не должны воспринимать гомосексуализм как дегенерацию или болезнь, но самое большее как ненормальность, вследствие нарушения развития». Левенфельд, всегда осторожный и проницательный клинический наблюдатель, соглашаясь с Нэкке и Хиршфельдом, считает инверсию, безусловно, ненормальностью, но не патологией; оно может быть связано с болезнью и дегенерацией, но обычно представляет собой просто отклонение от нормы, которое не следует рассматривать как болезненное или дегенеративное и не умаляющее ценность личности как члена общества (L;wenfeld, Ueber die sexuelle Konstitution, 1911). , стр. 166, а также Zeitschrift f;r Sexualwissenschaft, февраль 1908 г., и Sexual-Probleme, апрель 1908 г.). Алетрино из Амстердама доводит до неоправданной крайности точку зрения, что инверсия является непатологическим отклонением, утверждая, что «уранист — это нормальная разновидность вида Homo sapiens» («Uranisme et D;g;n;rescent», Archives d'Anthropologie Criminelle, август 2015 г.). сентябрь 1908 г.); инверсию можно рассматривать как (в правильном смысле принятого здесь слова) патологическую аномалию, но не как антропологическую разновидность человека, сравнимую с негром или монголом. (Дальнейшие мнения в пользу инверсии как аномалии см. в Hirschfeld, Die Homosensiliit;t, стр. 388 и далее.)
Таким образом, сексуальная инверсия остается врожденной аномалией, которую следует отнести к другим врожденным аномалиям, имеющим сопутствующие психические расстройства. По крайней мере, такая врожденная аномалия обычно существует как предрасположенность к инверсии. Вполне вероятно, что многие люди живут в мире с врожденной предрасположенностью к инверсии, которая всегда остается скрытой и непробужденной; у других инстинкт настолько силен, что он прокладывает себе путь, несмотря на все препятствия; у других опять-таки предрасположенность слабее и преобладающую роль играет мощная возбуждающая причина.
Таким образом, мы подходим к рассмотрению причин, возбуждающих скрытую предрасположенность. Было высказано мнение о большом разнообразии причин, вызывающих сексуальную инверсию. Необходимо упомянуть только те, которые я считаю значительными. Первым, что предстает перед нами, является наша школьная система с ее сегрегацией мальчиков и девочек друг от друга в периоды полового созревания и подросткового возраста. Многие инверты вообще не ходили в школу, а многие из тех, кто прошел школьную жизнь, не сформировали никаких страстных или сексуальных отношений; но остается большое количество тех, кто датирует развитие гомосексуализма влиянием и примерами школьной жизни. Впечатления, полученные тогда, не менее сильны, потому что зачастую они чисто сентиментальны и без явной чувственной примеси. Может быть сомнительно, что они достаточно сильны, чтобы вызвать одну лишь постоянную инверсию, но если верно, что в раннем возрасте сексуальные инстинкты детерминированы менее определенно, чем в завершение подросткового возраста, то вполне возможно, хотя и не доказано, что очень сильное впечатление действуя даже на нормальный организм, может вызвать остановку сексуального развития на психической стороне.
Еще одна интересная причина инверсии — соблазнение. Под этим я подразумеваю посвящение молодого мальчика или девочки каким-нибудь более старшим и более опытным человеком, у которого уже развита инверсия и который ищет удовлетворения своего ненормального инстинкта. Похоже, это нередкий случай в ранней истории сексуальных инвертов. То, что такое соблазнение — иногда резкий и необдуманный акт простого сексуального удовлетворения — могло само по себе вызвать вкус к гомосексуализму, крайне маловероятно; у людей, еще не предрасположенных к этому, оно с гораздо большей вероятностью вызовет отвращение, как это произошло в случае с юным Руссо. «Только тот может быть соблазнен», как выразился Молл, «кто хочет быть соблазненным». Несомненно, в таких случаях, как и в более обычных «соблазнениях», часто случается, что жертва добровольно или непроизвольно сама это предложила.
Другая важная причина инверсии, которой обычно придают мало значения, но которая, как я считаю, имеет некоторый вес, — это разочарование в нормальной любви. Бывает, что мужчина, у которого гомосексуальный инстинкт пока еще лишь латентен или, во всяком случае, находится в состоянии вытеснения, пытается сформировать отношения с женщиной. Эти отношения могут быть пылкими с одной или обеих сторон, но — часто, несомненно, из-за скрытой гомосексуальности любовника — они ни к чему не приводят. Подобные любовные разочарования в той или иной острой форме случаются в то или иное время почти с каждым. Но у этих людей разочарование в одной женщине составляет достаточно сильный мотив, чтобы вызвать у любовника отвращение ко всему полу и обратить его внимание на свой собственный пол. Очевидно, что инстинкт, который можно таким образом повернуть вспять, едва ли может быть сильным, и кажется вероятным, что в некоторых из этих случаев эпизод нормальной любви просто служит для того, чтобы донести до инвертированного факта, что он не создан для нормальной любви. В других случаях, особенно несколько слабоумных и неуравновешенных, любовь-разочарование действительно отравляет нормальный инстинкт, и более или менее бессильная любовь к женщине становится столь же бессильной любовью к мужчине. Распространенность гомосексуализма среди проституток может быть в значительной степени объяснена аналогичным и более обоснованным отвращением к нормальной
Таким образом, эти три влияния — например, в школе, соблазнение, разочарование в нормальной любви — все они отвлекают субъекта от противоположного пола и концентрируют его на собственном поле, являются возбуждающими причинами инверсии; но для их действия требуется благоприятная органическая предрасположенность, в то время как существует большое количество случаев, в которых вообще не может быть обнаружено никакой возбуждающей причины, но в которых с самого раннего детства интерес субъекта, по-видимому, обращен на его собственный пол. и продолжает оставаться таким на протяжении всей жизни.
На этом я завершаю анализ психологии сексуальной инверсии, какой она мне предстает. Я стремился выявить только наиболее существенные моменты, игнорируя второстепенные, а также игнорируя те группы инвертированных людей, которые могут рассматриваться как второстепенные. Средний инверт, движущийся в обычном обществе, — это человек со средним общим здоровьем, хотя очень часто с наследственными отношениями, которые имеют явно выраженный невротический характер. Обычно он является субъектом врожденной предрасполагающей аномалии или комплекса незначительных аномалий, из-за которых ему трудно или невозможно чувствовать сексуальное влечение к противоположному полу и легко чувствовать сексуальное влечение к своему полу. Эта аномалия либо возникает спонтанно с самого начала, путем развития или остановки развития, либо вызывается к деятельности каким-нибудь случайным обстоятельством.
[225]
См. Passim, Jahrbuch f;r Psychoanalytische Forschungen, Zentralblatt f;r Psychoanalyse и Internationale Zeitschrift f;r Aerztliche Psychoanalyse; также Садгер, «Zur Aetiologie der Kontr;ren Sexualempfindung», Medizinische Klinik, 1909, № 2.
[226]
Изложение этого, сделанное талантливым английским представителем фрейдистских доктрин, см. в Ernest Jones, «The Edipus Complex As An Explanation of Hamlet's Mystery», American Journal of Psychology, январь 1910 г.
[227]
Любовь к родственным связям может иметь окраску всех степеней сексуальной любви, некоторые из которых настолько слабы и неопределенны, что их нельзя считать неестественными или ненормальными; неправильно называть их кровосмесительными. Русский писатель Арцибащев в своей книге «Санина» описал привязанность брата к сестре как связанную с восприятием ее сексуального очарования (я имею в виду французский перевод), и поэтому книгу часто злоупотребляли как «кровосмесительную», хотя Описанное отношение очень бледно и условно по сравнению с романтической страстью, воспетой в «Лаоне и Цитне» Шелли, или трагическим экзальтацией той же страсти в великой пьесе Форда «Жаль, что она шлюха».
[228]
Так, Нума Преториус, проницательный наблюдатель с очень широкими и глубокими познаниями в области гомосексуализма, оказывается совершенно неспособным принять объяснение инверсии «комплексом Эдипа» (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, июль 1914, стр. 362).
[230]
См. также обсуждение фрейдистской точки зрения Хиршфельдом, который приходит к выводу («Die Homoсексуалитэт», стр. 344), что мы можем принять фрейдистский механизм только как редкий и во всех случаях подчиненный органической предрасположенности.
[231]
Некоторые (Мейнерт, Нэкке и др.) отрицают существование какого-либо сексуального инстинкта. Поэтому я могу также объяснить, в каком смысле я использую это слово. (См. также «Анализ сексуального импульса» в томе III этих исследований.) Я имею в виду наследственную склонность, проявление которой обычно требует для своего полного удовлетворения присутствия человека противоположного пола. Можно было бы утверждать, что инстинкта питания не существует, что это все подражание и т. д. В каком-то смысле это верно, но автоматическая основа остается. Цыпленку из инкубатора не нужна курица, чтобы приучить его есть. Кажется, что он открывает для себя еду и питье как бы случайно, сначала ест неловко и поедает все подряд, пока не научится тому, что лучше всего удовлетворит его органический механизм. Инстинкта еды, может быть, и нет, но есть инстинкт, который удовлетворяется только едой. То же самое и с «половым инстинктом». Неуверенные и всеядные привычки только что вылупившегося цыпленка можно сравнить с неуверенностью полового инстинкта в период полового созревания, в то время как сексуальный извращенец подобен цыпленку, который должен сохранить и во взрослую жизнь аппетит к камвольной ткани и бумаге. Здесь можно добавить, что вопрос о наследственной природе полового влечения подробно обсуждался и решительно подтверждался Моллем в его «Untersuchungen ;ber die Libido Sexualis», 1898. Молль придает значение наследственности нормальных склонностей к половым реакциям у человека. аномально слабая степень как фактор развития сексуальных извращений.
[232]
Эта точка зрения была возрождена в измененной форме Нэкке (Zeitschrift f;r die Gesamte Neurologie und Psychiatrie, vol. xv, Heft 5, 1913), который предположил, что в мозгу может существовать анатомический «гомосексуальный центр»; то есть женский центр либидо у инвертированного мужчины и мужской центр либидо у инвертированной женщины. Он выразил надежду, что в будущем мозг инвертированных людей будет более тщательно исследован.
[233]
Я не представляю эту точку зрения как нечто большее, чем просто картину, помогающую нам осознать реальные явления, свидетелями которых мы являемся в гомосексуализме, хотя могу добавить, что такой талантливый тератолог, как доктор Дж. У. Баллантайн, считает, что «это кажется вполне возможной теорией».
[234]
Такое объяснение гомосексуализма уже было предварительно предложено. Так, Иван Блох («Сексуальная жизнь нашего времени», гл. XIX, Приложение) туманно предлагает новую теорию гомосексуализма, зависящего от химических влияний. Гиршфельд также считает («Die Homosensit;t», гл. XX), что изучение внутренних выделений есть путь к глубочайшим основам инверсии.
[235]
А. Э. Гаррод, «Вилочковая железа в ее клинических аспектах», Британский медицинский журнал, 3 октября 1914 г.
[236]
«Чистая женщина и чистый мужчина производятся всеми внутренними выделениями», — Блэр Белл, «Внутренние выделения», Британский медицинский журнал, 15 ноября 1913 года.
[237]
После того, как эта глава была впервые опубликована (в Centralblatt f;r Nervenheilkunde, февраль 1896 г.), Фере также сравнил врожденную инверсию с дальтонизмом и подобными аномалиями (Фере, «La Descendance d'un Inverti», Revue G;n;rale de Clinique et Th;rapeutique, 1896 г.) ), а Рибо ссылался на аналогию с цветовым слухом («Психология эмоций», часть II, гл. VII).
[238]
См., например, Flournoy, Des Phenom;nes de Synopsie, Женева, 1893; и для краткого обсуждения общих явлений синестезии, Э. Пэриш, Галлюцинации и Иллюзии (Серия Современной Науки), глава VII; Блейлер, статья «Вторичные ощущения» в «Словаре психологической медицины» Тьюка; и Хэвлок Эллис, Мужчина и женщина, 5-е изд., 1915, стр. 181–4.
[239]
В последние годы Маньян подтвердил эту точку зрения («Inversion Sexuelle et Pathologic Mentale», Revue de Psychoth;rapie, март 1914 г.): «Инвертированный человек — это больной человек, дегенерат».
[240]
Именно этот факт заставил итальянцев стесняться использовать слово «вырождение»; так, Марро в своем великом труде «I Caratteri del Delinquenti» предпринял заметную попытку проанализировать явления, объединенные как дегенеративные, в три группы: атипичные, атавистические и болезненные.
[241]
Хиршфельд и Бурхард среди 200 инвертов обнаружили выраженные стигмы дегенерации только у 16 процентов. (Хиршфельд, Die Homosexecialit;t, гл. XX.)
[242]
Алкоголь иногда считался важной причиной гомосексуализма, и алкоголизм, конечно, не является редкостью в наследственности инвертированных людей; по данным Хиршфельда («Die Homosocialit;t», стр. 386), оно хорошо выражено у одного из родителей более чем в 21% случаев. Но в качестве возбуждающей причины она, вероятно, имеет не большее влияние на отдельного гомосексуального человека, чем на отдельного гетеросексуального человека. Действительно, с фрейдистской точки зрения Абрахам полагает (Zeitschrift f;r Sexualwissenschaft, Heft 8, 1908), что даже у нормальных людей алкоголь снимает торможение скрытой гомосексуальности, и Юлисбургер придерживается той же точки зрения (Zentralblatt f;r Psychoanalyse, Heft 10 и 11, 1912). ) считает, что склонность к алкоголю бессознательно возбуждается гомосексуальным импульсом с целью достижения собственного удовлетворения. Но мы можем принять выводы Нэкке (Allgemeine Zeitschrift f;r Psychiatrie, vol. lxviii, 1911, стр. 852), что (1) алкоголь не может вызвать гомосексуализм у людей, не предрасположенных к этому, что (2) он может вызвать его у предрасположенных, что (3) действие алкоголя на гомосексуалистов одинаковое и на гетеросексуалов, и что (4) алкоголизм не распространен среди инвертированных людей.
Глава VII
Выводы
Предупреждение гомосексуализма — Влияние школы — Совместное обучение — Лечение сексуальной инверсии — Кастрация — Гипноз — Ассоциативная терапия — Психоанализ — Психическая и физическая гигиена — Брак — Дети инвертированных людей — Отношение общества — Вызванный ужас Гомосексуализм — Юстиниан — Кодекс Наполеона — Состояние закона в современной Европе — Германия — Англия — Каким должно быть наше отношение к гомосексуализму?
Завершив психологический анализ сексуального инвертированного человека, насколько мне удалось его изучить, остается лишь кратко сказать об отношении общества и закона. Однако сначала несколько слов о медицинских и гигиенических аспектах инверсии. Предварительный вопрос о предотвращении гомосексуализма в настоящее время находится в слишком неопределенном положении, чтобы его можно было с пользой обсуждать. Что касается действительно врожденной инверсии, профилактика может иметь лишь небольшой эффект; но здоровая социальная гигиена должна затруднить приобретение гомосексуальной извращенности или того, что можно назвать псевдогомосексуализмом. Именно школа, естественно, является главным театром незрелых и временных гомосексуальных проявлений, отчасти потому, что школьная жизнь во многом совпадает с периодом, в течение которого сексуальное влечение часто имеет тенденцию быть недифференцированным, а отчасти потому, что в традициях больших и старых школ искусственная гомосексуальность часто имеет глубокие корни.
Гомосексуальность в английских школах уже кратко упоминалась в главе III. В качестве точного и интересного описания явлений во французских школах я могу упомянуть рассказ Альберта Норталя «Страсти подростков» (1913), написанный сразу после того, как автор покинул колледж, но опубликованный лишь более двадцати пяти лет спустя, что явно основано на личных наблюдениях и опыте. Что касается немецких школ, см., например, Moll, Untersuruchungen ;ber die Libido Sexualis, p. 449 и последующие, а в отношении сексуальных проявлений в раннем возрасте вообще — «Сексуальная жизнь ребенка» того же автора; также Хиршфельд, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. v, 1903, с. 47 и последующие, а также для ссылок: Hirschfeld, Die Homosexicalit;t, p. 46 и след.
Хотя многое можно сделать с помощью физической гигиены и других средств для предотвращения распространения гомосексуализма в школах,[243] невозможно и даже нежелательно абсолютно подавлять эмоциональные проявления секса как у мальчиков, так и у девочек, достигших возраста полового созревания.[244] Всегда следует помнить, что с глубоко укоренившимися органическими импульсами нельзя эффективно бороться прямыми методами. Описывая период двухсотлетней давности, Казанова, рассказывая о своей ранней жизни в качестве семинариста, получившего образование священника, описывает меры предосторожности, принятые для того, чтобы молодые люди не входили в постели друг друга, и указывает на безрассудство таких мер предосторожности.[245] Как замечает этот владыка человеческого сердца, такие запреты усиливают то самое зло, которое они призваны предотвратить, вызывая лишь побуждение к непослушанию, естественное для каждого ребенка Адама и Евы, и с тех пор учителя часто повторяли это наблюдение. Нам, вероятно, придется признать, что способ сделать такие проявления полезными, а также подготовиться к отношениям в дальнейшей жизни — это принятие, насколько это возможно, метода совместного воспитания полов,[246] — а не конечно, обязательно предполагающее идентичность воспитания для обоих полов, — поскольку определенная степень ассоциации между полами помогает сохранить здоровое сексуальное эмоциональное отношение. Ассоциация полов, конечно, не предотвратит развитие врожденной инверсии. В этой связи Бете указывает, что именно в Спарте и Лесбосе, где гомосексуальность культивировался наиболее идеально, полы, насколько нам известно, общались более свободно, чем в любом другом греческом государстве.[247]
К вопросу лечения гомосексуализма следует подходить с осторожностью, осторожностью и скептицизмом. Сегодня мы можем мало сочувствовать тем, кто любой ценой готов «вылечить» инверсию. В радикальных случаях не существует надежного метода лечения.
Одно время пропагандировался и время от времени применялся, казалось бы, очень радикальный метод кастрации, как в случае, который я описал в предыдущей главе («История XXVI»). Как и все методы лечения, те, кто его применял, иногда считают, что он оказался успешным. Обычно через короткий период оно оказывается безуспешным, а в некоторых случаях состояние, особенно психическое, ухудшается. Нетрудно понять, почему это должно быть так. Сексуальная инверсия не является локализованным заболеванием половых органов. Это рассеянное состояние, прочно запечатленное в психике. Могут быть причины для кастрации или более легкой операции вазэктомии, но, хотя таким образом можно уменьшить сексуальное напряжение, ни один авторитет в настоящее время не считает, что любая такая операция повлияет на реальную инверсию. Нельзя ожидать, что кастрация тела во взрослом возрасте приведет к кастрации ума. Молль, Фери, Нэкке, Блох, Роледер, Хиршфельд — все либо против кастрации ради инверсии, либо очень сомневаются в каких-либо полезных результатах.
В случае, о котором мне сообщил доктор Шуфельдт, инвертированный мужчина был кастрирован в возрасте 26 лет, чтобы уменьшить сексуальное желание, сделать себя более похожим на женщину и остановить рост бороды. «Но единственным очевидным физическим эффектом, — писал он, — было увеличение моего веса на 10 процентов, что сделало меня полуинвалидом на всю оставшуюся жизнь. Через два года моя сексуальность снизилась, но, возможно, это произошло из-за к сытости или к преклонного возраста. Я также стал легче раздражаться по пустякам и более мстительным. В голову мне пришли ужасные преступные самовнушения, никогда раньше не случавшиеся». Фере (Revue de Chirurgie, 10 марта 1905 г.) опубликовал случай кастрированного инвертированного человека английского происхождения. Инвертированный импульс остался неизменным, как и сексуальное желание и способность к эрекции; но обострились имевшиеся до этого неврастенические симптомы; он почувствовал себя менее способным сопротивляться своим порывам, стал мигрирующим в своем образе жизни и пристрастился к употреблению лауданума. В случае, описанном Ч. Х. Хьюзом (алиенистом и неврологом, август 1914 г.), результаты были менее неудовлетворительными; в этом случае сначала был иссечен дорсальный нерв полового члена, без всякого результата (см. также «Алиенист и невролог», февраль, 1904, стр. 70, относительно худших, чем бесполезных результатов перерезания полового нерва), и год или около того позже яички были удалены, и больной обрел спокойствие и удовлетворение; его гомосексуальные наклонности, по-видимому, исчезли, и он начал проявлять склонность к асексуализированным женщинам, особенно стремясь встретиться с женщиной, у которой яичники были удалены из-за инверсии. (Можно также сделать ссылку на Нэкке, «Die Ersten Kastrationen aus sozialen Grunden auf europ;ischen Boden», Neurologisches Centralblatt, 1909, № 5, и E. Wilhelm в Juristisch-psychiatrische Grenzfragen, vol. viii, Heft 6 and 7, 1911)
Больше доверия обычно уделяется психотерапевтическому, чем хирургическому лечению гомосексуализма. Одно время гипнотическое внушение очень энергично проводилось на гомосексуальных субъектах. Краффт-Эбинг, кажется, был первым выдающимся сторонником применения гипноза к гомосексуалистам. Особое усердие и настойчивость в этом лечении проявил доктор фон Шренк-Нотцинг. Он обязался лечить даже наиболее выраженные случаи инверсии курсами, продолжающимися более года и включающими, по крайней мере в одном случае, почти сто пятьдесят сеансов гипноза; он прописал частые посещения борделя, перед этим пациентка принимала большие дозы алкоголя; путем длительных манипуляций проститутка пыталась вызвать эрекцию, и этот процесс давал разные результаты. По-видимому, в некоторых случаях этот курс лечения сопровождался определенным успехом, чему, разумеется, во многом способствовала безграничная добрая воля со стороны пациента. Однако лечение обычно прерывалось постоянным возвратом к гомосексуальным практикам, а иногда, естественно, лечение включало венерическое заболевание. Пациентка получила возможность выйти замуж и родить детей.[248] Этот метод лечения, похоже, нашел мало подражателей. Нам не о чем сожалеть. Истории, которые я описал в предыдущих главах, показывают, что даже выраженная инвертация нередко может иногда вызвать коитус. Часто становится легко, если в это время он фиксирует свои мысли на образах, связанных с его собственным полом. Но извращение остается незатронутым; субъект просто (как выразился один из инверсов Молла) практикует мастурбацию per vaginam. Такое обращение является обучением пороку, и, как указывает Раффалович, инверсия просто извращается и опускается до порочного уровня, который обязательно сопровождает извращенность.[249]
Не может быть сомнения, что в незначительных и поверхностных случаях гомосексуализма внушение действительно может оказать влияние. Мы вряд ли можем ожидать, что оно окажет такое влияние, если гомосексуальная тенденция глубоко укоренена в органическом врожденном темпераменте. Действительно, в таких случаях субъект может сопротивляться внушению, даже находясь в гипнотическом состоянии. На это указывает Молл, большой специалист по гипнозу, имеющий большой опыт его применения к гомосексуализму, но никогда не склонный поощрять преувеличенное представление о его эффективности в этой области. Форель, который также был знатоком гипноза, в равной степени сомневался в его ценности в отношении инверсии, особенно в явно врожденных случаях. Краффт-Эбинг в конце мало что сказал об этом, а Нэкке (который сам не верил в этот метод лечения инверсии) заявил, что он был проинформирован о последнем гомосексуальном случае, который Краффт-Эбинг лечил с помощью гипноза, что, несмотря на все согласие пациента лечение оказалось совершенно бесполезным. Фере также не верил в эффективность суггестивного лечения, равно как и Мерцбах и Роледер. Нума Преториус утверждает, что знакомые ему гомосексуалисты, подвергшиеся такому лечению, не были излечены, а Хиршфельд отмечает, что инверты, «вылеченные» гипнозом, либо не вылечились, либо не были инвертированы.[250]
Молл продемонстрировал свое сомнение в широкой применимости суггестивной терапии гомосексуализма, разработав в последние годы то, что он называет ассоциативной терапией. Он указывает, что почти у всех перверсивных людей есть мостик, без сомнения, более или менее слабый, который ведет к нормальной сексуальной жизни. Развивая такие связи с нормальностью, считает Молл, можно будет оказывать исцеляющее влияние на гомосексуалистов. Таким образом, мужчину, которого привлекают мальчики, можно заставить полюбить мальчишескую женщину.[251] Показания такого рода давно наблюдаются и используются, хотя и не стали систематическим методом лечения. В случае бисексуальных людей или молодых людей, у которых гомосексуальность не полностью развита, вполне вероятно, что этот метод будет полезен. Трудно, однако, поверить, что оно оказывает сколько-нибудь заметное влияние на выраженные и развитые случаи инверсии.[252]
Психоаналитический метод лечения гомосексуализма Фрейда преследует примерно ту же цель, что и ассоциативная терапия Молля, хотя и на основе более сложной теории. Для психоаналитической теории (о которой упоминалось в предыдущей главе) врожденный элемент инверсии является редким и обычно неважным фактором; главную роль играют извращенные психические механизмы. Задача психоанализа состоит в том, чтобы исправить их и из бисексуальной конституции, которая считается общей для всех, вывести на передний план гетеросексуальные элементы и таким образом реконструировать нормальную личность, развивая новые сексуальные идеалы на основе идей пациента, свою скрытую и подсознательную природу. Садджер особенно занимался психоаналитическим лечением гомосексуализма и преуспел во многих случаях.[253] Сэдджер признает, что успех этого лечения имеет множество ограничений и что оно не может повлиять на врожденные факторы гомосексуализма, если они присутствуют. Другие психоаналитики менее оптимистичны в отношении лечения инверсии. Штекель, по-видимому, заявил, что он никогда не видел полного излечения с помощью психоанализа, а Ференези не может подробно описать результаты; особенно что касается того, что он называет навязчивым гомосексуализмом, он заявляет, что ему никогда не удавалось добиться полного излечения, хотя навязчивые идеи в целом особенно поддаются психоанализу.[254]
Я встречался по крайней мере с двумя гомосексуалистами, которые прошли психоаналитическое лечение и нашли его полезным. Один, однако, был бисексуалом, так что трудности на пути к успеху (если он был реальным) не были серьезными. В другом случае после лечения инверсия сохранялась точно такая же, как и раньше. Выгода, которую он получил, была связана с тем, что он смог лучше понять себя и преодолеть некоторые из своих психических проблем. Таким образом, лечение в его случае было не методом лечения, а методом психической гигиены, того, что Хиршфельд назвал «адаптационной терапией». Не может быть сомнения, что даже если мы отложим все усилия по лечению и будем считать состояние инверта врожденным и постоянным, здесь все еще остается обширная и важная область лечения.
Как мы видели в двух предыдущих главах, сексуальную инверсию нельзя рассматривать, по существу, как безумное или психопатическое состояние.[255] Но это часто связано с нервными состояниями, которые можно значительно улучшить гигиеной и лечением без каких-либо попыток преодолеть гомосексуальную установку, которая может быть слишком глубоко укоренена, чтобы ее можно было изменить. Инверты особенно склонны страдать от неврастении высокой степени, часто сопровождающейся сильной нервной слабостью и раздражительностью, потерей самоконтроля и генитальной гиперестезией. Хиршфельд считает, что это более 67 процентов. Инверты страдают нервными расстройствами, и среди случаев, рассматриваемых в настоящем исследовании (как показано в главе V), очень распространены легкие функциональные нервные расстройства. Это состояния, которые можно улучшить, и их можно лечить почти так же, как если бы не было никакой инверсии, с помощью физических и умственных тоников; или, при необходимости, седативными средствами; регламентированной гимнастикой и упражнениями на свежем воздухе; и занятиями, которые задействуют, не перенапрягая ум. Очень большая и постоянная польза может быть получена путем длительного курса такой умственной и физической гигиены; сопутствующие неврастенические состояния могут быть в значительной степени устранены вместе с болезненными страхами, подозрениями и раздражительностью, которые обычно являются частью неврастении, а инвертированный человек может быть приведен в достаточно здоровое и тоническое состояние самоконтроля.
Таким образом, инверсия не устраняется. Но если пациент еще молод и если инверсия не укоренилась глубоко в организме, вполне вероятно, что (при условии, что этому способствует его собственная добрая воля) общие гигиенические меры вместе с перемещением в благоприятную среду могут помочь. Постепенно приводя к развитию нормального полового влечения. Если этого не происходит, необходимо проявлять большую осторожность, рекомендуя более сильные методы. Чисто «платоническая ассоциация с другим полом», указывает Молл, «приводит к лучшим результатам, чем любая предписанная попытка коитуса». Даже если такая попытка окажется успешной, обычно невозможно с большим удовлетворением относиться к результатам. Мало того, что приобретение нормального инстинкта инвертированным человеком очень похоже на приобретение порока, но, вероятно, ему редко удается искоренить первоначальный инвертированный инстинкт.[257] Обычно происходит то, что человек становится способным испытывать оба импульса, а не особенно удовлетворительное положение вещей. Это может иметь катастрофические последствия, особенно если приводит к браку, как это может произойти с инвертированным мужчиной или, еще легче, с инвертированной женщиной. Кажущаяся перемена не оказывается глубокой, и положение инверта оказывается более неудачным, чем его первоначальное положение, как для него самого, так и для его жены.[258]
В «Историях», представленных в главе III, можно заметить, что положение женатых инвертированных людей (нужно, конечно, оставить в стороне бисексуалов) обычно более печально, чем положение неженатых. Среди моих случаев 14 процентов состояло в браке. Хиршфельд считает, что это 16 процентов инвертов женаты и 50 процентов. импотенты; он не может найти ни единого лекарства от гомосексуализма и редко какого-либо улучшения из-за брака; почти всегда импульс остается незатронутым. Однако счастье инверта часто ухудшается, и не в последнюю очередь из-за ощущения, что он лишает счастья свою жену. Некто, покинувший свою страну из-за страха ареста и женившийся на влюбленной в него богатой женщине, сказал Хиршфельду: «Пять лет тюремного заключения не были бы хуже, чем один год брака». В браке такого типа и гомосексуальный партнер, и нормальный партнер – хотя и неосведомленные в сексуальных вопросах – оба осознают, часто с одинаковой болью, что даже при наличии привязанности, уважения и наилучшей воли в мире чего-то не хватает. Инстинктивный и эмоциональный элемент, составляющий суть сексуальной любви и вытекающий из центрального ядра органической личности, не может быть добровольно создан или даже принят[260].
Ради возможного потомства также следует избегать брака. Иногда инвертный человек желает жениться исключительно ради детей. Но следует отметить, что гомосексуальность, несомненно, во многих случаях передается по наследству. Часто, правда, дети развиваются довольно хорошо, но во многих случаях они свидетельствуют о том, что принадлежат к невротической и слабой группе;[261] Хиршфельд заходит так далеко, что говорит, что это всегда так, и заключает что с евгенической точки зрения брак гомосексуалиста всегда очень рискован. В большом числе случаев такие браки оказываются бесплодными. Склонность к сексуальной инверсии в эксцентричных и невротических семьях кажется просто милосердным способом природы, позволяющим свернуть дело, которое, с ее точки зрения, перестало приносить прибыль.
Как правило, инверты не имеют желания отличаться от того, кем они являются, и если у них есть какое-либо желание вступить в брак, то оно обычно лишь кратковременное. Однако иногда раздаются весьма жалкие просьбы о помощи. Я могу процитировать письмо, адресованное мне одним джентльменом, который просил совета по этому вопросу: «Отчасти я пишу вам как моралист, а отчасти как врач. Доктор К. опубликовал книгу, в которой гипнотическое лечение таких случаев было признано успешным. Мне очень хотелось бы знать, осталось ли ваше мнение таким, каким оно было”. Это новое заверение исходит от человека, чья моральная твердость и деликатность не подлежат сомнению, но вы легко можете себе представить, к чему могут привести новые установки при влиянии на бессознательное Я, поскольку вновь созданные наклонности могут нарушить условия жизни. В любом случае, не зная гипноза, я боюсь, что попытка дать нормальный инстинкт может привести к браку без уверенности в устойчивости полученных результатов. Поэтому я пишу, чтобы объяснить свое нынешнее состояние и жажду вашего совета. С величайшей неохотой я раскрываю тщательно охраняемую тайну моей жизни. У меня нет других отклонений, и я до сих пор не выдал мой ненормальный инстинкт. Я никогда не делал ни одного человека жертвой страсти: моральные и религиозные чувства были слишком сильны. Я нашел свое уважение к другим душам прекрасной защитой от любого приближения к нечистоте. У меня никогда не было сексуального интереса к женщинам. Когда-то у меня была большая дружба с красивой и благородной женщиной, без какой-либо примеси сексуального чувства с моей стороны. Я не знал о своем положении и горько сожалею о том, что вызвал в ней безнадежную любовь, гордо и трагически скрываемую до ее смерти. Моя дружба с мужчинами, более молодыми, окрашена страстью, с которой я постоянно боролся. Стыд этого превратил жизнь в ад, и ужас этой ненормальности с тех пор, как я узнал ее как таковую, стал врагом моей религиозной веры. Здесь не могло быть никакого божественного инстинкта, который я должен был научиться использовать разумно и целомудренно, под контролем духовной преданности. Сила, давшая мне жизнь, казалось, настаивала на том, чтобы я сделал то, за что эта же сила ужалила бы меня раскаянием. Если нет лекарства, я должен либо воззвать к несправедливости этой жизни, полной мучений между природой и совестью, либо подчиниться слепому доверию сбитого с толку невежества. Если найдется лекарство, жизнь не будет казаться таким невыносимым испытанием. Я не призываю поддаться импульсу. Я не сомневаюсь, что чистое целомудрие возможно в том, что касается действий. Но я не могу принять, чтобы дружба с молодыми людьми могла продолжаться, не окрашенная чувственной примесью, которая наполняет меня стыдом и отвращением. Удовлетворение страсти — нормальной или ненормальной — противно эстетическому чувству. Мне почти 42 года, и я всегда отвлекался от личных интересов, которые грозили стать для меня опасными. Однако больше года назад моя несчастная и одинокая жизнь, казалось, открылась с новой стороны. Я сблизился с молодым человеком двадцати лет, редчайшей красоты и характера. Я уверен, что он чист и всегда был чист. Он живет возвышенной моральной и религиозной жизнью, в которой доминирует идея о том, что он и все люди являются партнерами божественной природы и способны в силе этой природы быть свободными от зла. Я считаю, что он нормальный. Он выказывает удовольствие в обществе привлекательных молодых женщин и невинно и беззаботно говорит о времени, когда он, возможно, сможет жениться. Он всеобщий любимец, но обратился ко мне как к другу и учителю. Он беден, и я мог гарантировать ему хорошее образование. Я стал помогать ему от тоски одинокой жизни. В моем внутреннем отчаянии я хотел сына и друга. Я жаждал общения с этой чистой и счастливой натурой. Я испытывал к нему такое благоговение, что надеялся найти во мне чувственный элемент, очищенный его чистотой. Я действительно совершенно неспособен причинить ему вред; Я не морально слаб; тем не менее чувственный элемент присутствует, и он отравляет мое счастье. Он горячо ласков и демонстративен. Лето он проводит со мной в Европе, и нежность, которую он испытывает ко мне, побуждает его иногда обнимать и целовать меня, как он всегда делал со своим отцом. В последнее время я начал опасаться, что без воли и желания могу повредить в нем источники чувств, особенно если верно, что гомосексуальная тенденция скрыта у большинства мужчин. Любовь, которую он мне показывает, — моя радость, но отравленная радость. Для меня это хлеб и вино жизни; но я не смею думать, во что могла бы созреть его пылкая привязанность. Я могу продолжать борьбу добра и зла в своей привязанности к нему, но я не могу определить свой долг перед ним. Избегать его было бы жестоко и противоречило бы его вере в человеческую верность. Без моей дружбы он не возьмет у меня денег — условие большой карьеры. Я, конечно, мог бы объяснить ему то, что объясняю вам, но испытание и позор слишком велики, и я не вижу, какую пользу это принесет. Если у него есть способность к гомосексуальному чувству, его можно сильно стимулировать; если бы он был неспособен на это, он почувствовал бы отвращение.
Предположим, что мне пришлось бы обратиться за гипнотическим лечением, я все еще не знаю, какие шутки может сыграть со мной ненормальная натура, когда ее отвлечет внушение. Я могу потерять радость этой дружбы без какой-либо компенсации. Я боюсь, я боюсь! Не могу ли я поддаться влиянию того, что буду избегать единственных людей, вызывающих бескорыстные чувства?
Стерпите этот рассказ о моей истории. Многие добродетели легки для меня, и жизнь моя проходит в поисках культуры. Увы, что вся культура, которой мне приписывают, все молитвы и стремления, вся сильная воля и героическое решения не избавили мою природу от этих злых наклонностей! Чего я жажду, так это права любить, а не просто физического удовлетворения, права взять другого в объятия своего сердца и исповедовать всю нежность, которую я чувствую, найти радость от планирования своей карьеры вместе с ним, как с человеком, который имеет на это законное и естественное право. Я жажду этого, поскольку не могу иметь сына. Я оставляю этот вопрос здесь.
Когда я читаю то, что написал, я вижу, насколько это бессмысленно. Возможно, действительно, что размышления о моем личном несчастье усиливают в моем уме чувство опасности для этого друга через меня, и что мне нужно только найти правильное решение. Отношения дружелюбия в сочетании с отчужденностью, которые защитят его от всякой слишком горячей привязанности. Конечно, я не боюсь, что забуду себя. Однако две вещи выступают на другой стороне: я внутренне восстаю против необходимости изолировать себя, как если бы я был чума, и я восстаю против налета чувства. Нормальный человек может чувствовать, что его инстинкт не стыден, когда дух находится под контролем. Я знаю, что для сознания других сам мой инстинкт был бы позором и подлостью, Конечно, у меня бывают моменты, когда я заявляю себе, что получу чувственное удовлетворение так же, как и другие люди, но в тот момент, когда я думаю о порочности этого, восстание скоро закончится. Неуважение к себе, чувство испорченности, необходимость отказаться от счастья, чтобы не говорить о своей испорченности, — это духовная болезнь, которая делает основным тоном моего существования боль и меланхолию. Если у вас будет хоть какое-то моральное утешение без обещания медицинской помощи, я буду вам благодарен
В таком случае можно сделать немного больше, чем посоветовать страждущему, что, какой бы мучительной ни была его участь, она не лишена утешения и что ему лучше всего было бы следовать, как можно более бодро, по пути что он уже давно для себя обозначил. Инвертированный иногда не понимает, что ни один человек с высокими моральными идеалами, каким бы нормальным он ни был, не может вести жизнь легко, и что если инвертированному приходится довольствоваться любовью без страсти и жить жизнью целомудрия, он делает не больше, чем сделали тысячи нормальных людей, добровольно и с удовлетворением. Что касается гипноза в таком случае, то совершенно неразумно ожидать, что внушение вытеснит глубоко укоренившиеся органические импульсы, выросшие в течение жизни.
Таким образом, мы можем заключить, что при лечении инверсии наиболее удовлетворительный результат обычно достигается тогда, когда удается прямыми и непрямыми методами уменьшить часто существующую сексуальную гиперестезию, а психическими методами утончить и одухотворить инвертированный импульс, так что Природная извращенность инверта не может стать причиной приобретенной извращенности у других. Инвертированный человек является не только жертвой своей ненормальной одержимости, он является жертвой социальной враждебности. Мы должны попытаться различить часть его страданий, обусловленную этими двумя причинами. Когда я рассматриваю приведенные мной случаи и историю психики инвертированных людей, которых я знаю, я склонен сказать, что, если мы можем дать инвертному человеку возможность быть здоровым, сдержанным и уважающим себя, то не следует делать этого, если в итоге мы получим лишь жалкое подобие нормальности.. Обращение к пидерастии лучших греческих дней и к достоинству, умеренности и даже целомудрию, которые она включала, иногда находят готовый отклик в эмоциональной, восторженной натуре врожденного инвертированного человека. «Диалоги» Платона часто оказывались инвертированным источником большой помощи и утешения. «Мужская любовь», прославленная Уолтом Уитменом в «Листьях травы», хотя ее ценность для общего использования может быть более сомнительной, дает здоровый и крепкий идеал инвертированному, нечувствительному к нормальным идеалам.[262]
Среди последних книг можно порекомендовать «Иолай: Антология дружбы» под редакцией Эдварда Карпентера. Похожая книга на немецком языке, но более обширного характера, — «Lieblingminne und Freudesliebe in der Weltliteratur» под редакцией Элисара фон Купфера. Можно также упомянуть «Freundschaft» (1912) барона фон Гляйхен-Руссвурма, своего рода литературную историю дружбы, без конкретных упоминаний о гомосексуализме, хотя здесь представлены многие писатели обратного направления. «Tageb;cher» Платена известны как дневник человека с высоким характером и идеалами. Тома Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen содержат множество исследований, касающихся идеальных и эстетических аспектов гомосексуализма.
Различные современные поэты высоких способностей выразили эмоции возвышенной или страстной дружбы по отношению к лицам одного пола, независимо от того, можно ли такую дружбу правильно назвать гомосексуальной. Едва ли есть необходимость ссылаться на книгу «В память», в которой Теннисон запечатлел свою привязанность к своему давнему другу Артуру Халламу и на основе этой привязанности разработал картину Вселенной. Стихи Эдварда Крэкрофта Лефроя заслуживают внимания, а г-н Джон Гэмбрил Николсон в частном порядке издал несколько томов стихов («Венок Саутернвуда», «Гирлянда Ладслава» и т. д.), демонстрирующих тонкое очарование в сочетании с высоким техническим мастерством. Некоторые книги, написанные преимущественно или полностью прозой, по праву могут быть включены в ту же группу. Таковы «В ключе синего» Джона Аддингтона Саймондса и «Мемуары Артура Гамильтона» (опубликованные анонимно известным автором А. «от любви к одной прекрасной форме к любви к абстрактной красоте» и «от созерцания собственного страдания к размышлению о корне всех человеческих страданий».
Что касается современной поэтической литературы о женском гомосексуализме, то, вероятно, нечего поставить рядом с различными томами — жалкими в своей смелой простоте и искренности — «Рене Вивьен» (см. ante, стр. 200). Большинство других женщин-певиц гомосексуализма осторожно прикрывают свои песни завесой гетеросексуальности.
Романы более или менее определенно гомосексуального тона сейчас очень многочисленны на английском, французском, немецком и других языках. В английском языке гомосексуальность по большей части завуалирована, и повествование в основном посвящено школьной жизни и мальчикам, чтобы эмоциональный и романтический характер описываемых отношений мог показаться более естественным. Так, в анонимно опубликованной книге Х. О. Стерджиса «Тим» (1891 г.) описывается преданность мальчика старшему мальчику в Итоне и его смерть в раннем возрасте. Джаспар Тристрам А. В. Кларка (1899) снова представляет собой хорошо написанную историю школьной дружбы гомосексуального тона; мальчик представлен как испытывающий влечение к мальчикам, похожим на девочек, а девочка стала привлекательной для героя, потому что она похожа на мальчика и напоминает своего брата, которого он когда-то любил. «Бог сада: рассказ о двух мальчиках» Форреста Рида (1905) — еще одна довольно похожая книга, в своем роде очаровательная и изящно написанная идиллия. Имре: «Меморандум» (1906) «Ксавье Мейна» (псевдоним американского автора, написавшего также «Интерсексуалов»), выпущенный частным образом в Неаполе, представляет собой книгу другого класса; изображение откровенно гомосексуальной страсти двух взаимно привлекательных мужчин, англичанина, который должен был написать эту историю, и венгерского офицера; он воплощает в себе примечательное повествование о гомосексуальном развитии, которое, вероятно, более или менее реально.
На французском языке есть ряд романов, посвященных гомосексуализму, иногда с сочувствием, иногда с художественным безразличием, иногда сатирически. Среди других более или менее выдающихся писателей, которые когда-то или чаще имели дело с гомосексуализмом, можно упомянуть Андре Жида (в «Имморалисте» и других книгах), Рашильду («Госпожа Валлетт»), Вилли (в известной серии «Клодин»). Особой ссылки следует уделить бельгийскому писателю Джорджу Экхуду, чья «Эскаль-Вигор» (преследовавшаяся в Брюгге за публикацию) представляет собой книгу особой силы. Гомосексуальные рассказы Эссебака, лучшей из которых считается «Элю» (1902), носят романтический и сентиментальный характер. Люсьен (1910) Бине-Вальмера представляет собой проницательное и едва ли вызывающее симпатию исследование инверсии. Книга Нортала «Страсти подростков» (уже упоминавшаяся, стр. 325) представляет собой особенно подробное и точное исследование гомосексуализма во французских школах. Нетрудно было бы упомянуть и многих других.
В Германии за последние годы было опубликовано множество романов гомосексуального характера. Казалось бы, они обычно не имеют высокого литературного характера, но иногда примечательны тем, что представляют собой более или менее замаскированные повествования о реальных фактах. Книга Body's Aus Eines Mannes M;dchenjahren считается точной автобиографией. «Der Neue Werther: eine Hellenische Passions-geschichte» Наркисса (1902) также считается подлинным. Еще одна книга, которую можно упомянуть, — это «Эйн Юнгер Платос: Aus dem Leben eines Entgbeistes» Конрадина (1914). Немецкую художественную литературу о гомосексуализме, как и литературу других стран, можно найти адекватно обобщенной и подвергнутой критике Нумой Преториусом в томах Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen. См. также «Die Homosensit;t» Хиршфельда, стр. 47, 1018 и далее.
Именно с помощью такого метода самолечения, как этот, большинство наиболее умных мужчин и женщин, чьи истории я уже кратко изложил, наконец медленно и инстинктивно достигли состояния относительного здоровья и покоя, как физического, так и морального. Метод самоограничения и самокультуры без самоподавления кажется наиболее рациональным методом борьбы с сексуальной инверсией, когда это состояние действительно органично и глубоко укоренилось. Лучше, чтобы человек имел возможность максимально эффективно использовать свои сильные природные инстинкты со всеми их недостатками, чем чтобы он был бесполым и извращенным, загнанным в положение, к которому у него нет естественной склонности. Как настаивали и Раффалович, и Фере, врожденный инвертированный человек должен держать перед глазами идеал целомудрия, а не нормальной сексуальности. Возможно, в нем нет способности создавать l'homme moyen sensuel; он может иметь в себе задатки святого.[263] Какую хорошую работу в мире могут совершить инвертированные люди, показывают исторические примеры выдающихся инвертированных людей; и хотя верно, что эти соображения применимы главным образом к более тонким натурам, собранных мной историй достаточно, чтобы показать, что такие натуры составляют значительную часть инвертированных. Таким образом, на беспомощно грубый сексуальный аппетит невозможно повлиять; но это остается верным независимо от того, является ли аппетит гомосексуальным или гетеросексуальным, и ничего не получится, если позволить ему питаться как женщинами, так и мужчинами.
Едва ли стоит говорить, что строго аскетическая жизнь с трудом возможна для всех людей, как гомосексуальных, так и гетеросексуальных. Однако врач не может рекомендовать своим инвертированным пациентам жить в соответствии со своими гомосексуальными импульсами, даже если эти импульсы кажутся естественными человеку, их проявляющему. Максимум, на что имеет право врач, мне кажется, — это ясно представить ситуацию и предоставить пациенту право принятия решения, за которое он сам должен принять ответственность. Форель заходит так далеко, что говорит, что не видит причин, по которым инверты не могли бы строить собственные города и жениться друг на друге, если им того заблагорассудится, поскольку они не могут причинить вреда нормальным взрослым, а детей можно защитить от них.[264] ] Однако такие представления слишком далеки от существующих социальных условностей, чтобы их можно было серьезно рассматривать.
Следует отметить, что занимаемая здесь точка зрения никоим образом не отказывает инвертированному в праве на реализацию его импульсов. Нума Преториус замечает, и, казалось бы, справедливо, что, хотя инвертированных людей следует должным образом предупреждать о неестественной сексуальной распущенности, и хотя те, кто способен к воздержанию, хорошо ее сохраняют, отказ инвертированных во всех правах на сексуальную активность просто приводит к тому, что инвертированные которые не способны к самообладанию, чтобы безрассудно отбросить все ограничения («Zeitschrift f;r sexuelle Zwischenstufen», т. VIII, 1906, с. 726). Инверт имеет право на сексуальные потворства, возможно, но у него также есть обязанность принять полную ответственность за свои действия и необходимость признать нынешнюю позицию общества, в котором он живет. Что он сам находится в яростной оппозиции этому обществу.
Мир не станет терпимым местом для ярко выраженных инверсий, пока они не будут лучше поняты, а это повлечет за собой радикальные изменения в общем и даже медицинском мнении. Инвертированный врач, обладающий благородным характером и успешный в своей профессии, пишет мне по этому поводу: «Первое и самое простое, что можно сделать, мне кажется, — это убедить медиков, что мы, несчастные люди, не только в здравом уме, но столь же нравственны, как и наши нормальные братья; и что мы даже более сознаем высшую необходимость самоконтроля (необходимого с любой точки зрения), чем они. Мы хотим не вседозволенности, а справедливости; это Мы хотим дать нам возможность удовлетворять наши врожденные инстинкты (которые по существу не касаются сексуальных актов, поэтому Тот из нас, кто при любых обстоятельствах соблазнил бы человека своего пола в незрелом возрасте, особенно того, чья половая принадлежность неизвестна, заслуживает сурового наказания, которое было бы назначено нормальным человеком, который сделал то же самое с молодой девушкой, но не более того; в то время как до тех пор, пока не будет совершено публичное оскорбление, не должно быть никаких наказаний или поруганий, связанных с половыми актами, совершаемыми при полном согласии между взрослыми людьми. Эти действия могут быть или не быть неправильными и аморальными, точно так же, как сексуальные действия между зрелыми людьми разного пола могут быть или не быть неправильными или аморальными. Но ни в том, ни в другом случае закон не имеет никакого значения; и общественное мнение не должно делать различий между ними. В высшей степени важно четко понимать, что мы не хотим смягчения моральных обязательств. В настоящее время мы страдаем от невообразимо жестокой несправедливости».
Мы всегда должны помнить, и действительно невозможно забывать, что вопрос гомосексуализма является социальным вопросом. В известных пределах удовлетворение нормального полового влечения, даже вне брака, не вызывает всеобщего или глубокого негодования; и рассматривается как частное дело; справедливо или нет, удовлетворение гомосексуальных побуждений считается общественным делом. Такое отношение более или менее точно отражено в законе. Таким образом, случается, что всякий раз, когда мужчина открыто уличен в гомосексуальном акте, какой бы образцовой ни была его жизнь ранее, какой бы замечательной она ни была во всех других отношениях, каждый обычный нормальный гражданин, какой бы распутной и любящей удовольствия его собственная жизнь ни была, считает своим моральным долгом считать преступника безнадежно проклятым и помочь вытравить его из общества. Через очень короткие промежутки времени происходят случаи, не доходящие до газет, более или менее широко известные, когда выдающиеся люди в различных областях, нередко священнослужители, внезапно исчезают из страны или кончают жизнь самоубийством вследствие такого разоблачения или его угрозы. Вероятно, многие малоизвестные трагедии могли бы найти свое объяснение в гомосексуальной причине.
Некоторые из различных трагических способов, которыми гомосексуальные страсти раскрываются обществу, могут быть проиллюстрированы следующим сообщением корреспондента, который, не будучи инвертированным, рассказывает здесь случаи, которые попали под его наблюдение в различных частях Соединенных Штатов. Упомянутые случаи известны многим, но я скрыл имена людей и мест:
В 14 лет я был певчим в… церкви, хормейстер которой, англичанин по имени М. В. М., был опытным человеком, с виду идеальным джентльменом и набожным церковником.Он много общался с мужчинами, но искал общения с певчими моего возраста, часто посещал дома своих любимцев, пил чай, а когда спрашивал у родителей согласия на компанию Джорджа или Фрэнка на экскурсию или в театр, и затем провести с ним ночь, такая просьба неизменно удовлетворялась. Я всегда буду помнить свою первую ночь с ним; он начал с того, что ласкал и ласкал меня, успокоил мою тревогу заверениями, что не причинит мне вреда, а затем призвал меня к секретности и с обещаниями многих будущих удовольствий, я согласился на его желание или страсть, которую он, казалось, удовлетворил попыткой фелляции. Было ли это развратом? Я бы сказал: «Нет!» после прочтения его последующей исповеди, найденной в его комнате после его смерти в результате самоубийства, это было вызвано его слишком близкими отношениями с сыном настоятеля, заразившимся пляской св. Витта и в бреду горячки, последовавшей за нервным истощением, рассказало о нем и его деяния. Произошло тщательное расследование, и М. бежал, человек с разбитым сердцем и опозоренный, испытывая угрызения совести, бежал, преследуемый гонителями и в итоге утопился. Он говорил о том, что был воспитан в условиях очень сильных моральных ограничений и прожил образцовую жизнь, за исключением этого странного желания, которое его сила воли не могла контролировать.
Следующее дело — дело Ч. Х. Он происходил из старой семьи умных людей, которые занимали и занимают видные места на кафедре и в адвокатуре, и сам был одаренным молодым адвокатом. Я знал его близко, всего шесть лет назад. В течение многих лет он был нашим близким соседом, и мы участвовали в работе ложи. Он был женоподобным маленьким человеком: рост 5 футов 2 дюйма, вес 105 фунтов, очень близорукий, и у него был легкий голос, а не дискант или фальцет, но тем не менее голос, который существенно умалял прекрасную риторику, исходившую из его уст. Он служил своей стране в качестве ее представителя в Законодательном собрании и получил номинацию на пост сенатора в результате упорной политической борьбы. Последняя агитация и речи произносились в городе, который, как следствие, был многолюдным. В ту ночь Х. пришлось занимать комнату с незнакомцем по имени Е., коммивояжером. В этой комнате было две кровати. Г-н Е., на следующий день рассказал нескольким людям, что ночью его разбудил Х., который подошел к его кровати и прижался губами к его «личности», и что он угрожал выгнать его из комнаты, но что Х. умолял его, упал на колени и поклялся, что его одолела страсть, которую он до сих пор контролировал, и умолял его не разоблачать его. Эти факты, попавшие в поле зрения его оппонентов, в течение двадцати четырех часов они поспешили воспользоваться этим, объявив Х. вторым Оскаром Уайльдом и изложив факты, насколько это позволяли приличия и закон. Друзья Х. пришли к нему и предложили ему один из двух вариантов: в случае виновности либо покончить с собой, либо навсегда покинуть этот участок; если он не виновен, чтобы убить своего клеветника, Э. Х. подтвердил свою невиновность и в компании с двумя друзьями, К. и Дж., сел на поезд --- . Узнав там, что Э. находится в городе в двенадцати милях к востоку, они наняли быструю повозку и поехали по суше. Они нашли Э. на вокзале, ожидающим прибытия поезда. Х. с пистолетом шагнул вперед и в волнении сказал: «Вы меня разоблачили?» Будучи близоруким, его выстрел был мимо цели. Е. прыгнул вперед и схватился с Х. за пистолет, после чего был обстрелян К. и Дж., которые выстрелили ему в спину. Он скончался через несколько минут, его последнее заявление сводилось к тому, что Х. виновен. Х., К. и Дж. были приговорены к пожизненному заключению. За шесть лет моего знакомства с Х. я не знал ничего унижающего его характер, и никто никогда не говорил, что в каком-либо другом случае он когда-либо проявлял эту слабость. Я знаю, что в его молодости все было хорошо, поскольку он был единственным ребенком и кумиром обоих своих родителей, которые возлагали большие надежды на его будущий успех и едва смогли пережить весь этот позор.
Следующий случай касается преподобного Т. У., профессора Университета ***. Мистер У. — ученый джентльмен, приветливый в обращении, красноречивый в ораторском искусстве и прекрасный ученый-классик. Его разоблачили ученики, которые, выражаясь жаргонным выражением, обвиняли его в том, что он «работает головой». На экзамене на факультете он признался в своей слабости и сказал, что не может контролировать свою нечестивую страсть. Его отставка была принята и церковью, и колледжем, и он ушел.
Я знаю еще несколько случаев, имеющих свои особые черты, и уверен, что эти люди не приобрели эту привычку из-за так называемой «неблагоразумности молодости», поскольку в каждом случае их ранняя жизнь была более свободна от осквернения, чем это относится к 90 процентам мальчиков, которые, достигнув совершеннолетия, не имеют, как и я, желания отклоняться от старомодного пути, сформулированного нашим древним отцом Адамом
Вряд ли можно сказать, что осознание такого отношения общества благоприятно для достижения инвертированным человеком достаточно здравого и уравновешенного состояния ума. Действительно, это одна из величайших трудностей на его пути, которая часто заставляет его колебаться между крайностями меланхолии и эгоистической экзальтации. Мы относимся ко всему гомосексуализму с абсолютным и явным отвращением. Нас учили почитать Александра Великого, Эпаминонда, Сократа и других античных героев; но они надежно похоронены в далеком прошлом и не влияют на наше презрение к гомосексуализму в настоящем.
Именно в четвертом веке в Риме сильная современная оппозиция гомосексуализму была впервые четко сформулирована в законе.[265] Римская раса уже давно пришла в упадок; процветали всевозможные сексуальные извращения; население сокращалось. В то же время быстро распространялось христианство с его иудейско-павлинским антагонизмом к гомосексуализму. Государственные деятели того времени, стремясь ускорить угасающий пульс национальной жизни, использовали это мощное христианское чувство. Константин, Феодосий и Валентиниан издали законы против гомосексуализма, причем последний, во всяком случае, предписывал в качестве наказания vindices flamm;; но их постановления, похоже, не соблюдались строго. В 538 году Юстиниан, заявляя об ужасе перед голодом, землетрясениями и мором, в которых он видел таинственное «воздаяние, которое было послано», что предсказал Св. Павел,[266] когда издал указ, осуждающий неестественных преступников на меч, «чтобы в результате этих нечестивых действий» (как сказано в преамбуле к его Псалму 77) «целые города должны погибнуть вместе с их жителями; ибо Священное Писание учит нас, что из-за этих действий погибли города вместе с людьми, находившимися в них. «[267] Этот указ (за которым Юстиниан последовал новым постановлением с тем же эффектом) составлял основу юридических постановлений и общественного мнения по этому вопросу в Европе на протяжении тринадцати столетий.[268] Во Франции vindices flamm; сохранились до последнего; Святой Людовик передал церкви на сожжение множество кощунственных преступников; в 1750 году на Гревской площади были сожжены два педераста, а всего за несколько лет до революции был сожжен и монах-капуцин по имени Паскаль.
Однако после революции началось новое движение, которое с тех пор продолжалось медленно и неуклонно, хотя и по-прежнему делит европейские нации на две группы. Юстиниан, Карл Великий и Людовик Сент-Луис настаивали на том, что грех и святотатство содомии являются основанием для наказания.[269] Несомненно, Кодекс Наполеона не предусматривал наказания за это в основном как за религиозное преступление. Французское законодательство проводит четкое и логичное различие между преступлением, с одной стороны, пороком и безбожием, с другой, касаясь только первого. Гомосексуальные практики наедине между двумя взрослыми сторонами по обоюдному согласию, будь то мужчины или женщины, абсолютно безнаказанны Кодексом Наполеона и сегодняшним французским законодательством. Лишь при трёх условиях гомосексуальный акт подпадает под признание закона преступлением: (1) когда имеет место публичное возмущение ; la pudeur, т. е. когда акт совершается публично или с возможностью присутствия свидетелей; (2) когда имело место насилие или отсутствие согласия, в какой бы степени действие ни было совершено; (3) когда одна из сторон несовершеннолетняя или неспособна дать действительное согласие; в отдельных случаях представляется возможным применить статью 334, направленную против привычного склонения к разврату молодых лиц обоего пола в возрасте до 21 года.
Этот метод борьбы с противоестественными правонарушениями получил широкое распространение, сначала из-за политического влияния Франции, а в последнее время потому, что такой подход зарекомендовал себя по существу. В Бельгии закон подобен закону Кодекса Наполеона, как и в Италии, Испании, Португалии, Румынии, Японии и многих странах Южной Америки. В Швейцарии закон немного расплывчат и немного различается в разных кантонах, но не является строгим; в Женеве и некоторых других кантонах штрафа нет; общая тенденция заключается в назначении кратковременного тюремного заключения в случае подачи серьезных жалоб, а иногда дела могут решаться мировым судьей в частном порядке.
Единственными крупными европейскими странами, в которых гомосексуальность как таковой остается уголовным преступлением, являются Германия, Австрия, Россия и Англия. В некоторых немецких государствах, таких как Бавария и Ганновер, гомосексуальность раньше оставалась безнаказанной, но когда в 1871 году законы Пруссии были применены к новой Германской империи, это перестало быть таковым, и неестественная похоть между мужчинами стала преступлением против закона. Эта статья немецкого кодекса (раздел 175) вызвала бурную дискуссию и большие практические трудности, поскольку, хотя положения закона требуют понимать под более широкими естественными практиками, помимо p;dicatio, не все гомосексуальные практики включены; это должна быть какая-то практика, напоминающая нормальный коитус. Распространено мнение, что эту статью кодекса следует упразднить. Оказывается, в свое время авторитетный комитет высказался за этот шаг, и их предложение было близко к принятию. Австрийское законодательство чем-то похоже на немецкое, но оно применимо как к женщинам, так и к мужчинам; это логично, поскольку нет причин, по которым гомосексуальность должен наказываться у мужчин и оставаться безнаказанной у женщин. В России закон против гомосексуальных отношений выглядит очень суровым и в некоторых случаях предполагает ссылку в Сибирь и лишение гражданских прав; но вряд ли это так строго выполняется.
Существующий закон в Англии суров, но прост. Плотское сношение per anum с мужчиной, женщиной или животным - наказывается лишением свободы на срок не менее трех лет или лишением свободы на срок не более двух лет. Даже «грубая непристойность» между мужчинами, даже совершенная в частном порядке, с 1885 года является уголовным преступлением.[270] Статья открыта для критики. Если бы не было слов «или частный», это было бы разумно и соответствовало самому просвещенному европейскому законодательству; но следует отметить, что действие становится неприличным только тогда, когда те, кто его совершает или становится его свидетелем, считают его неприличным. Поступок, который привел каждого из нас в этот мир, не является непристойным; так оно и было бы, если бы это продолжалось публично. Если два человека мужского пола, достигшие зрелого возраста, соглашаются вместе совершить какой-либо половой акт наедине, непристойное поведение не считается совершенным. Если одна из согласившихся сторон впоследствии объявит об этом деянии, несомненно, может возникнуть непристойность, как это может произойти и в случае нормального полового акта, но кажется противоречащим хорошей политике то, что такое объявление должно превратить само действие в уголовное преступление. Более того, «грубая непристойность» между мужчинами обычно означает некоторую форму взаимной мастурбации; ни один уголовный кодекс не рассматривает мастурбацию как правонарушение, и, по-видимому, нет достаточных оснований считать так взаимную мастурбацию.[271] Главный момент, который следует осветить, состоит в том, что ни один мальчик или девочка, не достигшие зрелого возраста, не должен подвергаться соблазну или насилию со стороны старшего человека, и это положение в равной степени гарантировано на основании, введенном Кодексом Наполеона. Каким бы постыдным, отвратительным, лично аморальным и косвенно асоциальным ни было согласие двух взрослых лиц одного пола, мужчины или женщины, вместе совершить акт сексуальной близости наедине, не существует ни здравого, ни адекватного основания для того, чтобы рассматривать такой акт, как правонарушение.
Одним из наиболее серьезных возражений против юридического признания частной «грубой непристойности» является тот очевидный факт, что только в самых редких случаях о такой непристойности может стать известно полиции, и мы таким образом совершаем то, что очень похоже на юридический фарс. «Нарушение нескольких законов», как справедливо замечает Молль относительно немецкого законодательства, «на данный момент так часто остается безнаказанным». То же самое происходит и в Англии, о чем убедительно свидетельствует тот факт, что из английских сексуальных извращенцев, истории которых я получил, ни один, насколько мне известно, никогда не предстал перед полицейским судом по этому обвинению.
Далее можно отметить, что законодательство против гомосексуализма не оказывает явного влияния ни на уменьшение, ни на увеличение его распространенности. Это обязательно должно быть так и в отношении ядра гомосексуальной группы, если мы хотим считать значительную часть случаев врожденными. Во Франции гомосексуальность как таковой уже столетие не затрагивается законом; тем не менее, оно изобилует, главным образом, по-видимому, среди самых низших слоев общества; хотя закон молчит, общественное чувство сильно, и когда — как это произошло в одном случае — имя человека несомненного гения ассоциируется с этим извращением, поклонникам его творчества становится трудно или невозможно общаться с ним лично; во Франции среди наиболее интеллигентных классов зарегистрировано очень мало случаев гомосексуализма; литература о гомосексуализме представляет собой немногим больше, чем литература о мужской проституции, описанной полицейскими и осуществляемой в основном в интересах иностранцев. В Германии и Австрии, где закон против гомосексуализма суров, он также распространен, возможно, в гораздо большей степени, чем во Франции;[272] он, конечно, заявляет о себе более энергично; зарегистрировано гораздо большее количество случаев, чем в любой другой стране, а немецкая литература о гомосексуализме очень обширна, часто издается в популярной форме, а иногда и восторженно восхваляет. В Англии закон исключительно суров; тем не менее, по свидетельствам тех, кто знаком с этими вопросами за рубежом, гомосексуальность столь же распространен, как и на континенте; некоторые скажут, что это даже больше. Во многом то же самое можно сказать и о Соединенных Штатах, хотя на первый взгляд здесь видно меньше. Поэтому нельзя сказать, что законодательные акты оказывают большое влияние на распространенность гомосексуализма. Главный эффект, по-видимому, заключается в том, что попытка подавления побуждает более тонкие умы среди сексуальных извращенцев взяться за восторженную защиту гомосексуализма, в то время как более грубые умы стимулируются к циничной браваде.[273]
Что касается распространенности гомосексуализма в Соединенных Штатах, я могу процитировать хорошо информированного американского корреспондента:
Широкая распространенность сексуальной инверсии в американских городах подтверждается всеобщим знанием о ее существовании. К девяносто девяти нормальным мужчинам из ста обращались на улицах инвертированные люди, или среди их знакомых были мужчины, о которых они знали, что они склонны к сексуальной инверсии. Инвертов все видели и знают, что они из себя представляют, отношение к ним в обществе в целом негативное — равнодушие, насмешки, презрение.
Мир сексуальных извращенцев действительно огромен в любом американском городе, и это четко организованное сообщество – со своими собственными словами, обычаями, традициями; и в каждом городе есть свои многочисленные места встреч: определенные церкви, где собираются инверты. Есть некоторые кафе, известные извращённым характером своих посетителей; определённые улицы, где по ночам каждый пятый человек — инвертированный. У инвертированных есть свои «клубы» с ночными встречами. Эти «клубы» на самом деле представляют собой танцевальные клубы. Так же залы, примыкающие к салонам и возглавляемые владельцем салона, который сам почти всегда инвертирован, как и все официанты и музыканты. Посетителями этих мест являются сексуальные инвертированные мужчины (обычно в возрасте от 17 до 30 лет) ; экскурсанты без труда проникают на вход; действительно, их приветствуют за напитки, которые они покупают для компании, - и по другим причинам. Пение и танцы в исполнении некоторых любимых исполнителей - отличительная черта этих собраний, с большим количеством сплетен и выпивки за маленькими столами, расположенными вдоль стен. Завсегдатаями этих мест являются, как правило, инверты наиболее выраженного типа, т. е. совершенно женские по голосу и манерам, с характерным движением бедер при походке; хотя я никогда не видел там никакой тенденции к женской одежде, несомненно, стремление к ней имеется, и только полицейские правила относят ее к другим случаям и местам. Вы справедливо сделаете вывод, что полиция знает об этих местах и терпит их существование за вознаграждение; причем нередко интересующихся подобными местами, направляют сами полицейские.
Суд над Оскаром Уайльдом (см. предыдущее, стр. 48), с его широкой оглаской и фундаментальным характером поставленных им вопросов, по-видимому, в целом способствовал приданию определенности к проявлениям гомосексуализма и пробудил общественность занять определенную позицию по данному вопросу. В нескольких кругах меня уверяли, что это так и что с тех пор проявления гомосексуализма стали более выраженными. Один корреспондент пишет:
До суда над Оскаром Уайльдом я не знал, каково состояние закона. Моральный вопрос сам по себе — его отношение к моей собственной жизни и жизни моих друзей — я считал, что я решил; но теперь я спрашимаю себя, насколько оправдан закон в отношении меня и других людей по этому вопросу?. Я никогда не позволял предписаниям закона вмешиваться в то, что я считал правильным в развитии любого юноши, за которого я несу ответственность. Не могу сказать, что суд заставил меня изменить мой образ жизни, в правоте которого я был слишком убедительно убежден, но он сделал меня гораздо осторожнее и, вероятно, обострил мою чувство ответственности за молодежь. Анализируя результаты процесса в целом, он, несомненно, нанес неисчислимый вред и усилил наш национальный порок лицемерия. Но я думаю, что он также мог принести некоторую пользу, поскольку сделал тех, кто, как я глубоко обдумал и испытал этот вопрос (а таких должно быть немало), готовыми нанести удар, когда придет время, за то, что мы считаем правильным, благородным и чистым».
Одна дама из Америки пишет, говоря о моральном положении инвертированных людей, хотя и без намека на процесс Уайльда:
Инверты должны иметь смелость и независимость, чтобы быть самими собой и требовать расследования. Если человек стремится жить честно и считает это величайшим благом для наибольшего числа людей, быть инвертом не является ни преступлением, ни позором. Я убеждена в этом. Я не нуждаюсь в законе, чтобы защитить себя, и я не желаю, чтобы мне делали какие-либо уступки, и я не прошу своих друзей пожертвовать ради меня своими идеалами. У меня тоже есть идеалы, которых я всегда буду придерживаться. Все, чего я желаю — и настаиваю на этом как на своем праве - это свобода использовать этот божественный дар любви, который не представляет ни угрозы для общества, ни позора для меня. Пусть однажды поймут, что средний инвертированный человек - это не моральный дегенерат и не умственно отсталый, а просто мужчина или женщина, которые менее узкоспециализированы, менее полностью дифференцированы, чем другие мужчины и женщины, и я верю, что предубеждение против них исчезнет, и если они будут жить честно, они наверняка завоюют уважение и внимание всех мыслящих людей. Я знаю, что значит для инвертированного человека, который чувствует себя отделенным от остального человечества, найти одно человеческое сердце, которое доверяет ему и понимает его, и я знаю, насколько это почти невозможно и будет, пока мир не станет осведомленнее об этих явлениях.
Но хотя закон и не оказал большего влияния на подавление ненормальной сексуальности, чем, где бы он ни пытался это сделать, на подавление нормального сексуального инстинкта, он способствовал развитию нового преступления. То, что называется шантажом в Англии, шантажем во Франции и Erpressung в Германии, т. е. вымогательством денег угрозами разоблачения какого-либо реального или вымышленного преступления, находит свое главное поле деятельности в связи с гомосексуализмом[274]. Несомненно, отмена наказания за гомосексуальность не отменяет шантажа, как показывает существование такого рода шантажа во Франции, но делает его успех менее вероятным.
На всех этих основаниях, а также принимая во внимание тот факт, что тенденция современного законодательства в целом и консенсус авторитетных мнений во всех странах направлены в этом направлении, представляется разумным заключить, что ни «мужеложство» (т. е. immissio membri в anum hominis vel mulieris), ни «грубая непристойность» не должны считаться уголовными правонарушениями, за исключением определенных особых обстоятельств. То есть, если два человека одного или обоих полов, достигшие лет свободы действий,[275] в частном порядке соглашаются практиковать какой-либо извращенный способ сексуальных отношений, закон не может вмешиваться. Функция закона в этом вопросе должна заключаться в предотвращении насилия, защите молодежи и сохранении общественного порядка и порядочности. Какие бы законы ни были установлены сверх этого, они должны быть оставлены на усмотрение самих людей, моралистов и общественного мнения.
В то же время, хотя такое изменение в законе кажется разумным, произведенное изменение будет менее значительным, чем может показаться на первый взгляд. Действительно, в очень большой части случаев замешаны мальчики. Поучительно отметить, что из 246 дел Леглюдика (включая жертв и агрессоров вместе) во Франции 127, или более половины, были в возрасте от 10 до 20 лет, а 82, или ровно одна треть, были в возрасте от 10 до 20 лет. 10 и 14. Таким образом, закону по-прежнему остается очень обширное поле деятельности, независимо от того, сколько случаев может повлечь за собой какое-либо иное наказание, кроме общественного мнения.
Однако то, что общественное мнение – закон или отсутствие закона – будет говорить недвусмысленно, совершенно очевидно. Когда-то гомосексуальность был в первую очередь вопросом населения или религии. Сейчас мы мало слышим ни о его экономических аспектах, ни о его кощунстве; это для нас прежде всего отвратительная мерзость, т. е. дело вкуса, эстетики; и, хотя для большинства оно невыразимо уродливо, небольшое меньшинство провозглашает его прекрасным. Я не знаю, стоит ли нам придираться к этому эстетическому методу суждения о гомосексуализме. Но это вряд ли подходит для юридических целей. Предаваться яростному осуждению отвратительной природы гомосексуализма и измерять приговор вызываемым отвращением или сожалеть, как, как сообщается, сожалел один английский судья при вынесении приговора, о том, что «грубая непристойность» не наказывается смертью, значит привнести в дело совершенно чужеродные соображения. Судьи, которые поддаются этому искушению, конечно же, никогда не позволят своим политическим взглядам сознательно влиять на себя в суде. Однако эстетические мнения столь же чужды праву, как и политические взгляды. Деяние не становится преступным потому, что оно отвратительно. Есть экскременты, как замечает Молл, чрезвычайно отвратительно, но это не преступно. Таким образом, существующая даже в сознании юристов путаница между отвратительным и преступным является дополнительным свидетельством нежелательности юридического наказания за простой гомосексуальность. В то же время это показывает, что общественное мнение вполне адекватно для борьбы с проявлениями инвертированной сексуальности. Вот и все о юридических аспектах сексуальной инверсии.
Но хотя не может быть никаких сомнений во вполне адекватном характере существующей социальной реакции на все проявления извращенной сексуальности, все же остается вопрос, насколько далеко не только закон, но и состояние общественного мнения должно быть изменено в свете такое психологическое исследования, как мы здесь предприняли. Ясно, что это общественное мнение, сформированное главным образом или полностью в отношении грубых пороков, имеет тенденцию быть неоправданно жестоким в своей реакции. Каково же тогда разумное отношение общества к врожденной сексуальной инверсии? Похоже, оно заключается в избегании двух крайностей. С одной стороны, нельзя ожидать, что он будет терпеть инвертированного человека, который манкирует своим извращением перед ним и предполагает, что, поскольку он предпочел бы получать удовольствие от солдата или полицейского, чем от их сестер, он сделан из лучшей глины, чем пошлое стадо. С другой стороны, оно вполне могло бы воздержаться от того, чтобы с непроницательным невежеством сдавливать бременем стыда предмет ненормальности, которая, как мы видели, не служит чему-то прекрасному. Инверсия — это отклонение от обычного хода природы. Но столкновение противоборствующих элементов, которое часто должно отмечать историю такого отклонения, время от времени приводит — отнюдь не редко — к более благородным действиям, чем те, которые совершает подавляющее большинство, рожденное для потребления плодов земли. По большей части оно несет наказание в структуре своего собственного организма. Мы обязаны защитить беспомощных членов общества от извращенцев. Если мы пойдем дальше и попытаемся уничтожить самого инвертированного до того, как он согрешит против общества, мы превысим разумные рамки и, поступая таким образом, возможно, уничтожим и тех детей духа, которые иногда обладают большей ценностью, чем дети плоти.
Здесь мы можем оставить вопрос о сексуальной инверсии. Говоря об этом, я стремился избежать той позиции морального превосходства, которая так распространена в литературе по этой теме, и воздерживался от указания на то, насколько отвратительно это явление или насколько оно неправильно. Такая позиция столь же неуместна как в научном расследовании, так и в судебном деле, и вполне может быть оставлена на усмотрение обывателей. Врач, который не испытывает ничего, кроме отвращения при виде болезни, вряд ли принесет помощь своим пациентам или мудрость своим ученикам.
То, что исследование, которое мы здесь проводим, не только полезно для нас, поскольку оно поможет социальному организму и его членам, но и прольет свет на область сексуальной психологии, теперь, я надеюсь, ясно каждому читателю, который последовал за мной до этого места. Существует множество социальных вопросов, которые мы не можем решить прямо и честно, если не обладаем такими точными знаниями, которые были собраны здесь вместе, относительно роли, которую играет гомосексуальная тенденция в человеческой жизни. Более того, изучение этой извращенной тенденции выходит за рамки самого себя;
«То искусство, которое, как вы говорите, дополняет Природу, есть искусство, созданное Природой».
Патология — это не что иное, как физиология, работающая в новых условиях. Поток природы по-прежнему течет в изогнутом русле сексуальной инверсии и по-прежнему течет по закону. Мы не зря потратили время на эту утомительную экскурсию. Благодаря полученным здесь знаниям мы лучше подготовлены к изучению более широких вопросов секса.
[243]
В этой связи я могу сослаться на «Сексуальную жизнь ребенка» Молла, на труды доктора Клемента Дьюкса, врача школы Регби, который полностью осознает риски школьной жизни, а также на дискуссию о сексуальных пороках в школах, начатую обращением преподобного Дж. М. Уилсона, директора Клифтонского колледжа, в «Английском журнале образования», 1881–1882 гг.
[244]
Что касается важности сексуальных эмоций вообще и их воспитания, см. известную книгу Эдварда Карпентера «Взросление любви»; Профессор Гурлитт («Knabenfreundschaften», «Сексуальные проблемы», октябрь 1909 г.) также поддерживает близкую дружбу молодежи, которая, по его собственному опыту, не имеет даже намека на гомосексуализм.
[245]
Казанова, «Мемуары», т. я (издание Гарнье), с. 160. См. также замечания опытного учителя одной из крупнейших английских государственных школ, которые я изложил в т. 160. I из этих исследований, «Аутоэротизм», 3-е изд., 1910 г.
[246]
См., например, профессор Дж. Р. Энджелл, «Некоторые размышления о реакции на совместное обучение», Popular Science Monthly, ноябрь 1902 г.; также Молл «Сексуальная жизнь ребенка», гл. ix, а общее обсуждение совместного обучения — С. Пуарсон, La Co;ducation, 1911.
[247]
Бете, «Die Dorische Knabenliebe», Рейнский музей филологии; том. lxii, Heft 3, с. 440; ср. Эдвард Карпентер, Промежуточные типы среди первобытных народов, гл. VI.
[248]
Шренк-Нотцинг, Die Offerionstherapie bei krankhaften Erscheinungen des Geschlechtsinnes, 1892. (Англ. пер. Therapeutic Offer, 1895.)
[249]
Раффалович, «Уранизм и унисексуализм», 1896, с. 16. Он отмечает, что врожденный инверт, который никогда не имел отношений с женщинами и чья ненормальность, если использовать различие Крафт-Эбинга, является извращением, а не извращением, гораздо менее опасен и склонен соблазнять других, чем более разносторонний и испорченный человек. человек, познавший все методы удовлетворения.
[250]
См., например, Moll, Die Kontr;re Sexualempfindung, гл. хи; Форель, Die Sexuelle Frage, гл. xiv; Нэкке, «Die Behandlung der Homosensit;t», «Сексуальные проблемы», август 1910 г.; Хиршфельд, «Гомосексуализм», гл. XXII.
[251]
Молль, Zeitschrift f;r Psychotherapie, 1911, Heft 1; там же, Handbuch der Sexualwissenschaften, 1912, с. 662 и последующие.
[252]
Такого же мнения придерживается и Нума Преториус, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, январь, 1913, стр. 222.
[253]
См., в частности, Садгер, Zeitschrift f;r Sexualwissenschaft, Heft 12, 1908; также Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. IX, 1908 г.; Методы Садгера подвергаются критике со стороны Хиршфельда, Die Homoсексуалитэт, гл. xxii, и защищено Садгером, Internationale Zeitschrift f;r Aerztliche Psychoanalyse, июль 1914 г., стр. 392. Обсуждение психоаналитического лечения гомосексуализма ведущим американским фрейдистом см. в Brill, Journal American Medical Association, 2 августа 1913 года.
[254]
Internationale Zeitschrift f;r Aerztliche Psychoanalyse, март 1914 г.
[255]
Сейчас это общепризнано. См., например, Рубинович и Борель, «Un Cas d'Uranisme», L'Enc;phale, август 1913 г. Эти авторы заключают, что сегодня невозможно рассматривать инверсию как эквивалент или симптом психопатического состояния, хотя мы приходится признать, что оно часто сосуществует с болезненными эмоциональными состояниями. Нэкке также на основе своего обширного опыта обнаружил, что гомосексуальность редко встречается в приютах и носит незначительный характер; он неоднократно касался этого вопроса; см., например, Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. VIII, 1906 г.
[256]
Краффт-Эбинг считал, что временная или длительная связь гомосексуализма с неврастенией, корни которой лежат в врожденных состояниях, «почти неизменна», а некоторые авторитеты (например, Мейнерт) рассматривали инверсию как случайное развитие на основе неврастении.
[257]
Фере высказался по поводу общего подхода к гомосексуализму в том же смысле и даже более решительно (F;r;, L'Instinct Sexuel, 1899, стр. 272, 286). Он считает, что все формы врожденной инверсии поддаются лечению и что, поскольку изменение инстинктов инвертированного человека следует рассматривать скорее как извращение инвертированного состояния, чем как его лечение, можно позволить усомниться не только в полезности инверсии. лечения, но даже законность попыток его проведения. Лечение сексуальной инверсии, заявил он, так же выходит за рамки медицины, как и восстановление цветового зрения у людей с дальтонизмом. Идеал, который врач и учитель должны поставить выше обратного, — это идеал целомудрия; он должен стремиться запрягать свою повозку к звезде.
[258]
Один выдающийся врач, с которым консультировались по этому делу, рассказал мне о врожденном извращенце, занимающем высокое положение на английской государственной службе, который женился в надежде избежать своего извращения и даже не смог заключить брак. Нет необходимости настаивать на страданиях, которые возникают в таких случаях. Конечно, нельзя отрицать, что такие браки иногда не могут в конечном итоге стать счастливыми. Так, Кирнан («Психическое лечение врожденной сексуальной инверсии», «Обзор безумия и нервных заболеваний», июнь 1894 г.) сообщает о случае полностью инвертированной девушки, вышедшей замуж за брата подруги, к которой она раньше была привязана, просто для того, чтобы обеспечить себе его общение сестры. Она смогла терпеть и даже получать удовольствие от полового акта, представляя, что ее муж, похожий на его сестру, был еще одной сестрой. Симпатия и уважение к мужу постепенно возрастали, и после смерти сестры родился ребенок, очень похожий на нее; «Уважение жены перешло через любовь к сестре к сильной естественной любви к дочери, как похожей на сестру; через это к нормальной любви к мужу как к отцу и брату». Конечный результат, возможно, и был бы удовлетворительным, но такое стечение обстоятельств нельзя было просчитать заранее. Молль также в целом выступает против браков и деторождения инвертированных людей (например, «Немецкая медицинская пресса», № 6, 1902 г.).
[259]
Хиршфельд, «Гомосексуализм», гл. XXI. Теоретически может показаться, что брак гомосексуального мужчины с гомосексуальной женщиной может оказаться удачным. Хиршфельд, однако, утверждает, что ему известно о 14 таких браках, и теоретические ожидания не оправдались/ Три случая быстро закончились разводом, четыре пары жили раздельно, а все остальные пары, кроме двух, сожалели о сделанном шаге. Могу добавить, что в таком случае даже ожидание счастья вряд ли кажется разумным, поскольку ни одна из сторон не может ощутить истинного брачного импульса по отношению к другой.
[260]
Хиршфельд также отмечает (Die Homosensit;t, стр. 95), что женщины часто инстинктивно чувствуют, что есть что-то неправильное в любви их инвертированных мужей, которые, возможно, преуспеют в совокуплении, но выдают свои глубочайшие чувства из-за отвращения к сексуальным частям тела. Гомосексуальная женщина также, как указывает Хиршфельд в другом месте, приводя примеры (стр. 84), может серьезно пострадать, будучи вовлеченной в нормальные сексуальные отношения.
[261]
Фере сообщает о случае инвертированного человека с большими интеллектуальными способностями, который никогда не имел никаких сексуальных отношений и не был против целомудренной жизни; его врач убеждал его обрести способность нормального полового акта и жениться на том основании, что его извращение было всего лишь извращением воображения. Он так и сделал, и хотя женился на совершенно сильной и здоровой женщине и сам был здоров, за исключением того, что касалось его извращений, потомство получилось катастрофическим. Старший ребенок был эпилептиком, почти слабоумным и с ярко выраженными гомосексуальными побуждениями; второй и третий дети были полными идиотами; самый младший умер от судорог в младенчестве (Фере, L'Instinct Sexuel, стр. 269 и след.). Без сомнения, это не средний случай, а многочисленные примеры потомков от подобных браков, приведенные Хиршфельдом (указ. соч. , стр. 391) едва ли дают гораздо лучший результат.
[262]
Едва ли необходимо добавлять, что тот же принцип применим и к гомосексуальным женщинам. «Во всех подобных случаях, — пишет американская женщина-врач, — я бы рекомендовала воспитывать и развивать моральное чувство, а людям позволять сохранять свою индивидуальность, учить их всегда помнить, что они отличаются от других, а не жертвовать своей индивидуальностью». когда это необходимо. Это хорошая дисциплина для них и в конечном итоге принесет им больше благосклонности и привязанности, чем любой другой образ жизни. Это качество или идиосинкразия не является по сути злом, но, если его правильно использовать, может оказаться полезным. благословение для других и сила добра в жизни человека; и это не отражает какой-либо дискредитации его обладателя».
[263]
О существовании близости между гомосексуализмом и религиозным темпераментом говорилось в гл. I, что признано во многих частях мира. Более подробное обсуждение см. в Horneffer, Der Priester и Bloch, Die Prostitution, vol. я, стр. 101-110. Психоаналитики также коснулись этого вопроса; так, Пфистер в книге «Die Frommingkeit des Grafen von Zinzendorf» (1910) утверждает, что основатель пиетистской секты герренхутеров обладал сублимированным гомосексуальным (или бисексуальным) темпераментом.
[264]
Форель, Die Sexuelle Frage, с. 528. Такие идеи, конечно, часто выдвигают сами инверты.
[265]
Ранее римское право, судя по всему, ограничивалось защитой мальчиков. Скантинские и другие римские законы против падерастии, похоже, обычно оставались мертвой буквой. Различные примечания и ссылки см. в: W. G. Holmes, The Age of Justinian and Theodora, vol. я, с. 121.
[266]
Послание к Римлянам, глава I, стихи 26-7.
[267]
На практике смертная казнь иногда заменялась удалением половых органов.
[268]
Полный обзор правовых актов против гомосексуальных сношений в древности и в наше время см. в Numa Praetorius, «Die straflichen Bestimmungen gegen den gleichgeschlechtlichen Verkehr», Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, vol. я, стр. 97–158. Этот автор указывает, что Юстиниан, а еще яснее Пий V, в шестнадцатом веке проводил различие между случайным гомосексуализмом и глубоко укоренившейся инверсией, при этом наказываются только закоренелые преступники, а не те, кто был виновен только один или два раза.
[269]
Влияние предполагаемой связи содомии с неверием, идолопоклонством и ересью в возникновении ужаса перед ней среди более ранних религий было подчеркнуто Вестермарком в книге «Происхождение и развитие моральных идей», т. 1, с. я, с. 486 и последующие.
[270]
«Любое лицо мужского пола, которое публично или в частном порядке совершает или является стороной в совершении, или обеспечивает или пытается обеспечить совершение любым лицом мужского пола любого акта грубой непристойности в отношении другого лица мужского пола, виновен в совершении правонарушения. и, будучи признан виновным в этом, подлежит по усмотрению суда лишению свободы на срок до двух лет с каторжными работами или без таковых».
[271]
Эту точку зрения выдвинул д-р Леон де Род в своем докладе «L'Inversion G;nitale et la L;gislation», подготовленном к Третьему (Брюссельскому) конгрессу криминальной антропологии в 1892 году. На этом же пункте настаивают некоторые из моих корреспондентов. .
[272]
Примечательным и, возможно, важным фактом является то, что, хотя гомосексуальность сегодня пользуется во Франции абсолютной дурной репутацией, в менее толерантных законах XVII и XVIII веков это было не так. Герцог де Жевр, по описанию Безанваля («Мемуары», I, стр. 178), был ярко выраженным извращенцем женского типа, импотентом и публично влиявшим на все женские манеры; однако к нему относились с уважением. В 1687 году мадам, мать регента, пишет, подразумевая, что «все молодые люди и многие старики» практиковали педерастию: il n'y a que les gens du commun qui aiment les femmes. Заметная тенденция к инверсии во французской королевской семье в это время хорошо известна.
[273]
Как мне сказали, мужчина с гомосексуальными наклонностями однажды заявил, что ему будет жаль, если английские законы будут изменены, поскольку тогда он не получит удовольствия от своих занятий.
[274]
Шантаж, по-видимому, представляет собой самый серьезный риск, которому подвергается инвертированный человек. В интересном исследовании шантажа (Jahrbuch f;r sexuelle Zwischenstufen, апрель 1913 г.) Хиршфельд утверждает, что его опыт показывает, что из 10 000 гомосексуалистов едва ли один становится жертвой закона, но более 3 000 становятся жертвами шантажистов.
[275]
Краффт-Эбинг определил бы, что этот возраст не ниже 16 лет, возраста, в котором в Англии девушки могут по закону дать согласие на нормальный половой акт (Psychopathia Sexualis, 1893, стр. 419). И, конечно, этот возраст не может быть меньше.
Приложения
Приложение А
Гомосексуализм среди бродяг
Автор «Джозия Флинт»
Я довольно подробно изучил класс бродяг в Соединенных Штатах, Англии и Германии, но лучше всего я знаю его в Штатах. Я прожил там с бродягами восемь месяцев подряд, не считая многих более коротких периодов времени в их обществе, и мое знакомство с ними длится почти десять лет. Целью моего пребывания среди них было узнать об их жизни в частности и жизни изгоев в целом. Это можно сделать, только став неотъемлемой частью этого сообщества.
В Соединенных Штатах есть два вида бродяг: безработные и «хобо». Безработные не являются настоящими бродягами; они действительно хотят работы и не испытывают симпатии к бродягам. Последние — настоящие бродяги. Они зарабатывают попрошайничеством — тоже очень хорошее дело — и занимаются им, как правило, до конца своих дней. Виски и Wanderlust, или любовь к странствиям, вероятно, являются основными причинами их существования; но многие из них — отчаявшиеся преступники, люди, попробовавшие свои силы в преступлении и обнаружившие, что им не хватает криминального ума. Они становятся бродягами, потому что обнаруживают, что жизнь «в дороге» наиболее близка к той жизни, которую они надеялись вести. У них достаточно таланта, чтобы прекрасно справляться с ролью нищих, лучше, вообще говоря, чем люди, пришедшие на дорогу просто пьяницами; они больше знают тонкости ремесла и умнее придумывают схемы и истории. Однако в том, что касается манер и философии, все настоящие бродяги в Америке почти одинаковы, и все они одинаково приветствуются в «тусовках».[276] Класс общества, из которого они происходят, обычно является самым низшим из всех, но есть некоторые бродяги, пришедшие из самых высоких слоев общества, и эти последние часто столь же порочны и развращены, как и их менее удачливые собратья.
О сексуальной инверсии среди бродяг можно сказать очень многое, и я не могу пытаться рассказать все, что слышал об этом, а просто дам общий обзор этого вопроса. Каждый бродяга в Соединенных Штатах знает, что такое «неестественный половой акт», свободно говорит о нем, и, по моим данным, каждый десятый мужчина практикует его и защищает свое поведение. Мальчики являются жертвами этой страсти. Бродяги разными способами овладевают этими мальчиками. Распространенный метод — остановиться на некоторое время в каком-нибудь городе и познакомиться с детьми из трущоб. Они рассказывают этим детям всякие истории о жизни «в дороге», о том, как они могут бесплатно кататься по железной дороге, стрелять в индейцев и быть «перфешунелями» (профессионалами), и выбирают какого-нибудь мальчика, который им особенно нравится. Улыбками и льстивыми ласками они дают ему понять, что истории предназначены только для него одного, и вскоре, если мальчик является подходящей темой, он так же лукаво улыбается в ответ. Со временем он учится думать, что является любимцем бродяги, который будет брать его с собой в путешествия, и начинает планировать тайные встречи с этим человеком. Бродяга, конечно, продолжает будоражить воображение рассказами и ласками, и в какую-нибудь погожую ночь в городе становится одним мальчиком меньше. В дороге парня называют «прушун», а его защитника — «джокер». Большинству прушунов от 10 до 15 лет, но я знаю некоторых младше 10 и некоторых старше 15 лет. Каждый из них по закону бродяг обязан позволять своему джокеру делать с ним все, что он хочет, и многие, боюсь, учатся получать удовольствие от его обращения с ними. От них также ожидается, что они будут просить милостыню в каждом городе, куда они приезжают, и любая лень с их стороны подвергается очень суровому наказанию.
Как происходит акт противоестественного полового акта, не совсем ясно; бродяги не разглашают. Из того, что я наблюдал лично, я должен сказать, что обычно это то, что они называют «работой ног» (межногтевой), но иногда это пенис в анусе, когда мальчик в любом случае лежит на животе. Я слышал ужасные истории о физических последствиях анального секса для мальчика.
Однажды вечером недалеко от Камберленда, штат Пенсильвания, я стал невольным свидетелем одной из худших сцен, которые только можно себе представить. В компании с восемью бродягами я находился в товарном вагоне, прикрепленном к медленно движущемуся поезду. Цветному мальчику удалось забраться в вагон, и когда поезд снова пошел полным ходом, каждый из бродяг сбил его с толку и «соблазнил» (используя эвфемизм бродяги). Он почти не сопротивлялся и шутил и смеялся по поводу этого дела, как будто ожидал этого. Я действительно считаю, что именно такое чувство наблюдается среди мальчиков, когда они прошли полное посвящение. Сначала они не подчиняются и склонны убегать или драться, но мужчины ласкают и гладят их, и через некоторое время им становится все равно. Некоторые из них говорили мне, что они получают от этого дела не меньше удовольствия, чем джокер. Даже малыши младше 10 лет говорили мне это, и я знаю, что они умышленно соблазняли своих джокеров к половому акту. В чем состоит удовольствие, я не могу сказать. Сами подростки описывают это как восхитительное ощущение щекотки в задействованных частях тела, и это, пожалуй, все, что оно означает для самых маленьких мальчиков. Те, кто уже достиг половой зрелости, похоже, удовлетворяются примерно так же, как и мужчины. Среди мужчин эта практика явно связана со страстью. Большинство из них предпочитают женщине прушуна, и нет ничего более сурового, чем изнасилование. В газетах часто читаешь, что женщина подверглась насилию со стороны бродяги, но извращённый бродяга никогда не оказывается виновным.
Однако я считаю, что есть несколько бродяг, которым нравятся мальчики, потому что женщин «на дороге» так мало. На каждую женщину в хоболенде приходится сто мужчин. Что эта диспропорция имеет какое-то отношение к популярности мальчиков, ясно видно из следующего случая. Однажды в тюрьму пришла женщина, чтобы увидеться со своим мужем, ожидавшим суда. Один из заключенных сказал, что знал ее до того, как она вышла замуж, и жил с ней. Бродягу вскоре должны были выпустить, и он поинтересовался, где живет женщина. Узнав, что с ней все еще можно связаться, он разыскал ее сразу после освобождения и сумел пробыть с ней почти месяц. Позже он рассказал мне, что жизнь с ней ему нравилась гораздо больше, чем общение с мальчиками. Я спросил его, почему он вообще ходит с мальчиками, и он ответил: «Потому что женщин недостаточно. Если я не могу их получить, мне нужен кто-то еще».
Именно в тюрьмах можно увидеть худшую сторону этого извращения. Днем заключенных выпускают в длинный зал, и они могут делать все, что захотят; на ночь их запирают по двое и даже вчетвером в камере. Если в толпе есть мальчики, их используют все, кому они нужны. Если они отказываются подчиниться, им затыкают рот и держат. Шериф редко знает, что происходит, и для мальчиков сказать ему что-либо было бы самоубийством. Во всех Штатах существует преступное невежество относительно жизни в этих тюрьмах, и происходят вещи, которые были бы невозможны в любой хорошо регулируемой тюрьме. В одном из таких мест я однажды стал свидетелем самой жестокой борьбы, которую я когда-либо видел среди бродяг; Причиной тому стал мальчик. Двое мужчин сказали, что любят его, и он, казалось, отвечал на любовь обоих с одинаковым желанием. Было предложено сразиться на бритвах, чтобы решить, кому он достанется.[277] Мужчины готовились к действию, а толпа собралась вокруг, чтобы посмотреть. Они рубились более получаса, ужасно раня друг друга, а затем их сторонники остановили их, опасаясь фатальных результатов. Мальчика отдали тому, кто меньше всего пострадал.
Ревность — одна из первых вещей, на которые обращаешь внимание в связи с этой страстью. Я знал, что они совсем уходили от «тусовочной» жизни лишь для того, чтобы быть уверенными, что их прушунов не тронут другие бродяги. Такая привязанность часто длится годами, и некоторые мальчики остаются со своими первыми джокерами до тех пор, пока не «эмансипируются».
Эмансипация означает свободу «поймать в ловушку» другого мальчика и заставить его подчиняться так, как другой был вынужден подчиняться, когда был моложе. Как правило, прушуна освобождают тогда, когда он способен защитить себя. Если он сможет защитить свою «честь» от всех приходящих, его примут в класс «старожилов» и смогут делать все, что пожелают. Это единственная награда, которую получают прушуны во время их ученичества. Им говорят, что когда-нибудь у них родится мальчик и они будут использовать его так, как использовали их. Таким образом, хоболанд всегда уверен в рекрутах.
Трудно сказать, сколько бродяг сексуально инвертированы. Даже достоверно неизвестно, сколько в стране бродяг. В одной из своих статей о бродягах я заявил, что, считая мальчиков, в Соединенных Штатах насчитывается от пятидесяти до шестидесяти тысяч настоящих бродяг. Бродяга из Техаса, увидевший это заявление, написал мне, что считает мою оценку слишком заниженной. Газеты раскритиковали ее как слишком высокую, но они не в состоянии судить. Если мои подсчеты, как я полагаю, хотя бы приблизительно верны, число сексуально извращенных бродяг можно оценить в пределах пяти-шести тысяч; сюда входят мужчины и мальчики.
Недавно бродяги сказали мне, что мальчиков стало меньше, чем несколько лет назад. Говорят, что теперь с мальчиком появляться на свет дело рискованное и что выгоднее, что касается попрошайничества, обходиться без них. Означает ли это, что страсть менее яростна, чем была раньше, или же мужчины находят между собой сексуальное удовлетворение, я не могу сказать определенно. Но исходя из того, что я знаю об их нежелании принять последний вариант, я склонен думать, что страсть, возможно, несколько угасает. Я уверен, что женщин «на дороге» не больше, чем раньше, и что перемены, если они и реальные, вызваны не ими. Вот и все, что я нашел в Соединенных Штатах.
В Англии, где я тоже некоторое время жил с бродягами, я почти не встречал противоположных сексуальных чувств. В Германии, за исключением тюрем и работных домов, он, по-видимому, очень мало известен среди бродяг. Есть несколько еврейских странников (иногда торговцев), в компании которых, как говорят, есть мальчики, и мне сказали, что они используют их так же, как бродяги в Соединенных Штатах используют своих мальчиков, но я не могу доказать это на основе личных наблюдений. В Англии я встречал немало бродяг мужского пола, которые без колебаний заявляли о своем предпочтении своему полу, особенно мальчикам, но я должен сказать, что редко видел их с мальчиками; как правило, они были совершенно одни и, по-видимому, жили преимущественно одни.
Примечательно, что и в Англии, и в Германии очень много женщин «в дороге» или, во всяком случае, настолько близко к ней, что общение с ними легко и дешево. В Германии почти в каждом городе есть свой квартал «Stadt-Schieze»[278]: женщины, продающие свое тело за очень небольшую сумму. За ночь, которую обычно проводят на свежем воздухе, они редко просят более тридцати-сорока пфеннигов. В Англии практически то же самое. Во всех крупных городах есть женщины, которые рады заняться бизнесом за три-четыре пенса, а «в дороге» и того меньше.
Общее впечатление, которое производят на меня сексуально извращенные мужчины, которых я встречал в бродяжничестве, состоит в том, что они ненормально мужественны. В общении с мальчиками они всегда принимают активное участие. Мальчики в некоторых случаях казались мне необыкновенно женственными, но это не правило. В основном они очень похожи на других ребят, и я не могу сказать, является ли их склонность к перевернутым отношениям врожденной или приобретенной. Однако в том, что во многих случаях это искренняя симпатия, я нисколько не сомневаюсь. Как таковое, а тем более потому, что оно таковое, оно заслуживает более тщательного исследования и более разумного подхода.
«Джозия Флинт», написавший приведенный выше отчет о бродячей жизни для второго издания этого тома, был хорошо известен как писатель, социолог и бродяга. Он был особенно, и, казалось бы, по врожденному темпераменту, бродягой, в этой части он выглядел до совершенства (он сам говорил о своем «вымученном лице и миниатюрной форме») и чувствовал себя в нем совершенно как дома. Таким образом, он мог пролить много света. по психологии бродяги, и его книги (например, «Бродяжничество с бродягами») ценны с этой точки зрения. Его настоящее имя было Ф. Уиллард, и он приходился племянником мисс Фрэнсис Уиллард. Он умер в Чикаго в 1907 году в возрасте 38 лет, вскоре после написания откровенной и замечательной автобиографии. Я могу дополнить его наблюдения о бродягах, что касается Англии, следующими выдержками из подробного отчета, присланного мне английским корреспондентом:
Я мужчина-инверт с полными женскими, сексуальными наклонностями. Различные встречи с «бродягами» побудили меня искать с ними близости, и около двадцати лет я сам походил на «бродягу», чтобы вступить в самый тесный контакт с ними в Англии, Шотландии и Уэльсе.
Как и в Соединенных Штатах, есть два класса бродяг: те, кто хотел бы работать, например, комбайны, дорожники и т. д., и те, кто не будет работать, но сделает бродяжничество своей профессией. Мой опыт показывает, что среди обоих этих классов есть 90 процентов, или я бы даже осмелился сказать, 100 процентов, предающихся гомосексуализму, когда появляется возможность, и я не делаю никакого различия между этими двумя классами.
Для этого существует множество причин, и я приведу некоторые из них. Определенное число может предпочесть нормальную связь с женщиной, но, за исключением тех, кто бродит в фургонах, и ограниченного числа тех, у кого с собой есть «донны», женщины недоступны. Поскольку проститутки очень редко допускают близость ради «любви», кроме как в пьяном виде. Бродяги также боятся любых венерических заболеваний, поскольку это означает нищету больницы Лок. Большинство из них общительны и предпочитают бродить с «давалкой». С этим партнером, с которым он спит, отдыхает и «выпивает», когда они находятся в средствах, естественным образом имеет место сексуальная близость, поскольку мой опыт показывает, что один из двоих является мужчиной, а другой женщиной в своих сексуальных желаниях, но у меня есть известны случаи, когда они исполняли обе роли. Тогда мужская проституция должна быть бесполезной, и даже иногда, когда бродяга встречает «тофф», это является средством зарабатывания денег, честным или иным образом. Я никогда не встречал бродягу-мужчину отказывавшегося от удовлетворения, если я предлагал выпить-другую или небольшую сумму денег. Один сказал мне, что он не завидовал «никаким лордам или знатным людям», пока у него было много «выпивки и порева».
Другой рассказал мне, что он был в дороге двадцать пять лет, сказал, что он не мог спать один. (Он был разносчиком, открыто дешевыми религиозными книгами и тайно самыми гнусными брошюрами и фотографиями). Он «отсидел срок» и сказал, что величайшим наказанием для него было отсутствие возможности иметь «девушку», которая поддалась бы проникновению, хотя он не особо разбирался в том, какую форму полового акта практиковать. Чтобы встретить тот самый день, когда он был освобожден из длительного заключения за кражу со взломом и с которым я провел ночь в непрерывной и почти жестокой близости, сказал, что его наказанием было то, что он постоянно видел мужчин вокруг себя и не мог поддерживать с ними связь. Очень мощное влияние на гомосексуализм у «бродяг» заключается в том, что в низких ночлежках, которые они вынуждены часто посещать, односпальная кровать может быть двойная по сравнению с кроватью соседа, которого он, возможно, никогда раньше не видел, и особенно в жаркую погоду, когда царит нагота.
Мои сексуальные желания направлены на инвертированных мужчин, с которыми я больше всего контактировал и обнаружил, что они составляют гораздо более крупный класс. Среди сборщиков урожая и бродяг-мореплавателей редко можно встретить такого «денди», каким меня считали, и как за мной охотно ухаживали, и на любое предложение близости с моей стороны быстро реагировали. Что касается использования молодых мальчиков для гомосексуальных удовольствий, то это не является обычным явлением, поскольку это слишком опасно, хотя я знал мальчиков, особенно из фургонов. или цыган, занимавшихся проституцией, всегда за деньги.
Однажды я видел мальчика, который вызвал настоящую вспышку похоти гомосексуальной природы. Инцидент произошел в небольшом морском городке в Шотландии вечером перед тем, как должна была состояться ярмарка. Это произошло в небольшом пабе, где несколько человек собрались очень грубые и в основном пьяные мужчины. Вошел слепой во главе с очень красивым, но женоподобного на вид юношей лет 17, в рваном киле, с босыми ногами и ступнями. У него были длинные, вьющиеся, светлые волосы, достигающие плечей и на нем была старая шляпа. Он также носил старую вельветовую стрелковую куртку. Все взгляды были обращены на пару, и им быстро предложили напитки. Один мужчина заметил, что, по его мнению, юноша был девушкой. Мальчик сказал: "Я покажу тебе, что я парень", и задрал килт, обнажив гениталии, а затем и зад. Это непристойное разоблачение и предложение были встречены громким смехом, и были предложены еще напитки. Затем слепой играл на скрипке и мальчик танцевал, часто повторяя одни и те же непристойности. Его схватили, поцеловали и ласкали довольно много мужчин, некоторые из которых пытались мастурбировать его, чему он сопротивлялся, но выполнил это для них. Когда пришло время закрытия, я и человек десять-двенадцать заняли одну и ту же комнату; старик продолжал играть, а юноша, совершенно обнаженный, продолжал танцевать и предлагал нам, другим, делать то же самое, и произошла эротическая сцена, которую прекратил только «босс», присутствовавший и погасивший лампу.
Два класса бродяг, которых я встречал, открыто заявляют о своем предпочтении гомосексуализма. Это мужчины, прошедшие службу в армии, моряки и солдаты в целом. Говорят, что «у Джека есть жена в каждом порту», но я верю по моему опыту, жены во многих случаях мужского пола, и это у людей всех национальностей, как и у солдат, у них и ревность встречается чаще, чем у простых бродяг, и если ты "франт" по отношению к солдатам, если вы делаете авансы или получаете их от старшего, между ними, скорее всего, возникнут неприятности.
Я мог бы привести множество примеров из своего личного опыта, чтобы показать, что мужчины в сельской местности рассматривают «бродяг» как законные, самодовольные и покупаемые объекты для гомосексуальной похоти
[276]
Это дом братства. Практически это любой уголок, где можно преклонить голову; но, как правило, это либо ночлежка, либо товарный вагон, либо гнездышко в траве возле железнодорожной поилки.
[277]
Все бродяги носят с собой бритвы, как для бритья, так и для защиты. Как ни странно, им удается переправить их в тюрьмы, поскольку их никогда тщательно не обыскивают.
[278]
Это слово имеет еврейское происхождение и означает девушку (M;dchen).
;
Приложение В
Школьная дружба девочек
I.
Школьную дружбу итальянские девушки называют «пламенем» (flamma). Этот термин, как объяснили Обичи и Маркезини, на школьном жаргоне обозначает как любимого человека, так и абстрактную дружбу; но это дружба, в которой есть нотки страсти, которые чувствуются и понимаются в этой среде. В каждом колледже «пламя» рассматривается как необходимый институт. Отношения обычно носят ярко выраженный платонический характер и обычно существуют между пансионером с одной стороны и дневным учеником с другой. Однако, несмотря на его кажущуюся несексуальную природу, вокруг него вращаются все сексуальные проявления студенческой молодежи, и в его различных аспектах разной интенсивности могут быть выражены все градации сексуального чувства.
Обичи и Маркезини вели свое исследование главным образом среди учениц педагогических школ, причем возраст девочек составлял от 12 до 19 или 20 лет. В этих колледжах есть как пансионеры, так и дневные ученицы; пансионеры наиболее легко воспламеняются, но искры дают дневные ученики.
Обичи и Маркезини получили большую помощь в учебе от бывших учеников, которые теперь сами являются учителями. Одна из них, дневная ученица, которая сама никогда не была ни объектом, ни инициатором одной из этих страстей, но имела широкие возможности для личных наблюдений, пишет следующее: «Пламя» протекает точно так же, как любовное... отношение; часто случается, что одна из девушек проявляет мужские черты либо по физическому типу, либо по энергии и решительности характера; другая позволяет себя любить, действуя со всем упрямством — и, можно сказать, застенчивостью — как девушка со своим возлюбленным. Начало этих отношений сильно отличается от обычного начала дружбы. Не потому, что они всегда вместе, разговаривают и учатся вместе, двое становятся «пламенем»; нет, обычно они даже не знают друг друга; один видит другого на лестнице, в саду, в коридорах, и возникающее умиление почти всегда вызывается красотой и физическим изяществом. Тогда за тем, кто первым поражен, начинаются регулярные ухаживания: частые прогулки в сад, когда другая, скорее всего, будет у окна ее класса, останавливается на лестнице, чтобы увидеть, как она проходит; словом, немое обожание, состоящее из взглядов и вздохов. Позже приходят подарки в виде прекрасных цветов и небольшие послания от самодовольных товарищей. Наконец, если «пламя» выказывает признаки признательности всем этим доказательствам привязанности, приходит письмо-заявление. Письма-признания длинные и пылкие до такой степени, что они равны или превосходят настоящие признания в любви. Тот, за кем ухаживают, почти всегда соглашается, иногда с энтузиазмом, чаще всего с многочисленными возражениями и сомнениями относительно заявленной привязанности. И только после многих уговоров она уступает, и отношения начинаются.
Другая сотрудница, которая сама всегда вызывала очень много «пламени», дает очень похожее описание вместе с другими подробностями. Так, она заявляет: «Можно сказать, что 60 процентов девушек в колледже имеют «пламенные» отношения, а из оставшихся 40 только половина отказывается от сознательного отвращения к таким привязанностям; остальные 20 исключены либо потому, что они недостаточно приятны внешне или потому, что их характеры не вызывают сочувствия». А по поводу способа начала отношений она пишет: «Иногда «пламя» возникает еще до того, как два будущих друга еще увидятся, просто потому, что один из них считается красивым, симпатичным, милым или элегантным. Элегантность оказывает огромное обаяние, особенно у пансионеров, связанных однообразными и простыми привычками. Наконец наступает желанное утро. Возлюбленная, не сознавая бури страстей, которую она вызвала, идет в школу, не зная, что за ее походкой, ее движениями, ее одеждой наблюдают с лестницы или из коридора общежития... ... Для пансионеров эти события составляют важную часть студенческой жизни и часто принимают для некоторых аспект трагедии, которая, к счастью, может постепенно превратиться в комедию или фарс».
В ходе этих отношений пишут много писем; Обичи и Маркезини смогли прочитать более 300 таких писем, которые бережно хранились получателями и которые, по сути, послужили основным материалом для их изучения. Эти письма ясно показывают, что «пламя» чаще всего возникает из физической симпатии, восхищения красотой и элегантностью. Письма, написанные в этих «пламенных» отношениях, полны страсти; они, кажется, пишутся в периоды физического и психического возбуждения, и их можно рассматривать, как отмечают Обичи и Маркезини, как форму интеллектуального онанизма, из-за которого писатели впоследствии испытывают раскаяние и стыд как за физически бесчестный поступок. О глубинной связи этих чувств с сексуальным влечением одна из соавторов пишет: «Могу сказать, что девушка, влюбленная в мужчину, никогда не испытывает к партнеру «пламенных» эмоций».
Таким образом, Обичи и Маркезини резюмируют дифференциальный характер «пламени» в отличие от обычной дружбы: «(1) необычайная частота, с которой, даже с помощью уловок, влюбленные обмениваются письмами; (2) тревога увидеться и поговорить друг с другом». другое - пожимать друг другу руки, обниматься и целоваться; (3) долгие разговоры и очень долгие мечтания; (4) упорная ревность с ее разнообразными искусствами и обычными результатами; (5) превознесение качеств возлюбленного; (6) ) привычка везде писать имя возлюбленного; (7) отсутствие зависти к качествам любимого человека; (8) самоотречение влюбленной в преодолении всех препятствий на пути проявления своей любви; (9) тщеславие, с которым некоторые отзываются о заявления пламени; (10) сознание совершения запрещенного дела; (11) удовольствие от завоевания, трофеи которого (письма и т. д.) сохраняются».
Разница между «пламенем» и дружбой очень хорошо выражена в абсолютной исключительности первого, откуда возникает возможность ревности. В то же время дружба и любовь здесь сплетены воедино. Письма целомудренны (несколько исключений среди множества писем, не влияющих на это общее правило), а о чистоте пламенных отношений свидетельствует еще и тот факт, что они обычно происходят между пансионерами и дневными ученицами, девочками из разных классов и разных комнат. , и редко между теми, кто живет в непосредственной близости друг от друга. «Конечно, — пишет одна из сотрудниц, — первые чувственные проявления развиваются у девушек при чистом физическом возбуждении, но (во всяком случае, хотелось бы в это верить) большинство студенток находят достаточное удовлетворение в том, чтобы быть как можно ближе к любимому человеку (какого бы пола), во взаимном восхищении и поцелуях или, очень часто, в разговоре, ни в коем случае не моральном, хотя обычно очень метафорическом. Цель такого разговора — раскрыть важные тайны человеческой природы, «почему» и «как», речь идет о естественных потребностях, которые девушка чувствует, но о которых еще не знает ничего определенного. Такие разговоры являются порядком дня в школах, колледжах и специально вращаются вокруг деторождения, самой сложной тайны из всех. Это куча глупостей. За всю свою студенческую жизнь эта дама знала только об одном определенно гомосексуальном отношении; рассматриваемую пару мало любили, и у нее не было другого «пламени». Эта дама заключает, что главными общими сексуальными проявлениями, которые она заметила среди своих компаньонов, была постоянная озабоченность сексуальными тайнами и необходимость постоянно говорить о них.
Другая сотрудница, которая жила в нормальной школе, имела несколько более широкий опыт. Она поступила в 14 лет и испытала обычное одиночество и несчастье новой ученицы. Однажды, когда она стояла задумчивая в углу комнаты, ее спутник, которой по ее прибытии было поручено проводить ее по колледжу, подбежала к ней, «обняв меня, закрыв рот поцелуем, и нежно лаская мои волосы. Я смотрела на нее с изумлением, но испытывала восхитительное ощущение комфорта. Здесь началась идиллия! Я был подвергнута бешеной буре поцелуев и ласк, которые совершенно ошеломили меня и заставили задаться вопросом о причине такой новой и непредвиденной привязанности. Я простодушно спросила о причине, и ответ был: «Я люблю тебя, ты поразила меня сразу, как я тебя увидела, потому что ты такая красивая и такая белая, и потому что это делает меня счастливой и успокаивает меня, когда я могу провести рукой по твоим волосам и поцеловать твое пухлое белое лицо. Мне нужны душа и тело». Мне это показалось языком высшего человека, ибо я не могла уловить всей его важности. Как и в тот случай, когда она впервые обняла меня, я смотрела на нее с изумлением и не могла сразу ответить на множество ласк и поцелуев. Я чувствовала, что они не похожи на поцелуи моей мамы, моего папы, моего брата и других товарищей; они давали мне неведомые ощущения; прикосновение этих влажных и мясистых губ волновали меня. Затем последовал обмен письмами и обычные права и обязанности «пламени». Когда мы встречались в присутствии других, мы могли только просто здороваться друг с другом, поскольку «пламя» было строго запрещено. Я повиновалась, потому что она мне нравилась, но также и потому, что боялась ее ревности, как у Отелло. Она душила меня, даже кусала, когда я весело и бездумно играла с другими, и горе мне, если я не успела позвать ее, когда причесывалась. Ей нравилось видеть меня с распущенными волосами, и она клала голову мне на плечо, особенно если я была частично раздета. Я позволял ей делать все, что она хотела, и она меня строго ругала за то, что я никогда первой не тосковала по ней, не бегала к ней навстречу и не целовала ее. Но в то же время мысль о ее потере, мысль о том, что, может быть, когда-нибудь она изольет свои ласки на других, тайно ранила мое сердце. Но я никогда не говорила ей этого! Однако однажды, когда я вместе с директрисой смотрела на красивый пейзаж, меня внезапно охватила печаль, и я заплакала. Директриса спросила, в чем дело, и, бросившись к ней на руки, я зарыдала: «Я люблю ее и умру, если она перестанет любить меня!» Она улыбнулась, и улыбка пронзила мое сердце. Я сразу поняла, насколько я была глупа. С того дня я больше не могла терпеть свое «пламя». Разделение было абсолютным; Я мужественно переносила укусы и оскорбления, даже царапины на лице, за которыми следовали длинные жалобы и полная прострация. Я думала, что было бы подло ее обвинять, но придумала предлог, чтобы изменить номер моей койки. Это произошло потому, что она тихо одевалась и часами проводила у моей кровати, положив голову на подушку. Она сказала, что хочет почувствовать аромат моего здоровья и свежести. Меня теперь тошнило от этого постоянного бурного желания, и я хотел вообще его избежать. Позже я услышала, что у нее сложились отношения, не благословленные никаким священным обрядом».
Несмотря на платонический характер переписок, отмечают Обичи и Маркезини, за ней действительно скрывается субстрат эмоциональной сексуальности, и именно он находит свое выражение в уже упомянутых неприличных разговорах. «Пламя» — любовный вымысел, игра сексуальной любви. Эта особенность проявляется в часто романтических именах мужчин и женщин, придуманных для подписи писем.
Однако даже в самих письмах прослеживается элемент сексуальной впечатлительности. «В пятницу мы пошли на службу в Сан-Б., — пишет одна из женщин, находившаяся в заведении, которым руководили монахини, — но, к несчастью, я увидел М. Л. в окне, когда думала, что она в А., и была в нервном состоянии все время. Представьте себе, что эта милая женщина стояла у окна с голыми руками и, как мне показалось, в своей сорочке. Несомненно, такое же впечатление могло быть произведено и на девушку, живущую в ее собственной семье. Но несомненно, что окраска воображения имеет тенденцию быть более живой у тех, кто живет в колледжах и отделен от того разнообразного и невинного наблюдения, которое делает тех, кто находится за пределами колледжа, более свободными и непредвзятыми. На мальчика, который волен видеть столько женщин, сколько он пожелает, женское лицо не может произвести такого впечатления, как на мальчика, который живет в колледже и который может быть как бы наэлектризован, если увидит какой-либо предмет, принадлежащий женщине, особенно если он увидит ее украдкой или в состоянии наготы. Такой предмет вызывает целый ряд распутных фантазий, чего он не мог бы сделать у того, кто своим окружением уже был вооружен против всяких тенденций к эротическому фетишизму. Притяжение того, что мы видим лишь редко и вокруг чего усердно играет фантазия, притяжение запретного плода порождает склонности и привычки, которые едва ли могли бы развиться на свободе. Любопытство остро и усугубляется препятствиями, стоящими на пути его удовлетворения. «Пламенное» влечение — начало такого болезненного фетишизма. Чувство, которое при других условиях никогда бы не вышло за рамки обычной дружбы, может, таким образом, стать «пламенем» и даже «пламенем» явно сексуального характера. Под этим влиянием мальчики и девочки гиперэстетически испытывают самые чистые и простые чувства. Обучающиеся здесь девушки утратили точное представление о простых проявлениях дружбы и думают, что до безумия доказывают изысканную чувствительность и настоящую дружбу, любя товарища; дружба в них превратилась в страсть. То, что это сильное желание страстно любить спутника жизни является результатом студенческой среды, можно увидеть из следующего отрывка из письма: «Ты знаешь, дорогая, гораздо лучше меня, как остро девушки живут вдали от собственного дома и вдали от дома. из всех тех, кто им дороже всего на земле, чувствуют потребность любить и быть любимыми. Можно понять, как тяжело быть вынужденным жить без того, чтобы кто-нибудь окружил тебя любовью; и далее писательница рассказывает, как вся ее любовь обращается к корреспонденту.
Хотя в «пламенных» отношениях присутствует несомненный сексуальный элемент, его нельзя рассматривать как абсолютное выражение реального врожденного извращения сексуального инстинкта. Частота явлений, а также тот факт, что по окончании вуза и вступлению в общественную жизнь девушка обычно перестает испытывать эти эмоции, достаточны для того, чтобы указать на отсутствие врожденной аномалии. Оценка частоты «пламени» в нормальных школах, данная Обичи и Маркезини несколькими сотрудницами, составляла около 60 процентов, но нет никаких оснований предполагать, что женщины-учителя составляют больший контингент извращенцев, чем другие женщины. Корень органический, но проявления идеальные и платонические, в отличие от некоторых других проявлений, встречающихся в студенческой жизни. Подробности одиночных сексуальных проявлений в колледжах не расспрашивались, факт их существования в той или иной степени достаточно признан. Уже упомянутые разговоры являются мерой сексуального возбуждения, существующего у этих обитателей колледжа и усиленного общением. Такие беседы были, как писал один из сотрудников, обычным явлением и происходили главным образом в то время, когда писать письма было проще всего. Вполне возможно, что чувственные возбуждения, перешедшие в эфирные чувства, служат увеличению интенсивности «пламени».
В целом, заключают Обичи и Маркезини, пламя можно рассматривать как временный синтез. Здесь мы находим в совокупности физиологический элемент зарождающейся сексуальности, психический элемент нежности, естественной для этого возраста и пола, элемент случая, предлагаемого окружающей средой, и социальный элемент с его зарождающимся альтруизмом.
II.
То, что явления, описанные в мельчайших подробностях Обичи и Маркезини, очень похожи на явления, существующие в английских женских школах, подтверждается следующим сообщением, которым я обязан одной женщине, знакомой с английским женским колледжем очень современного типа:
На основе запросов, сделанных в различных кругах, а также посредством личных наблюдений и опыта, я пришла к выводу, что романтические и эмоциональные привязанности, формируемые девушками к своим подругам и спутницам, привязанности, которые в настоящее время сильно владеют их умами, являются гораздо более распространенными, чем обычно полагают, среди английских девочек, особенно в школе или колледже, или везде, где несколько девочек или молодых женщин живут вместе в одном учреждении и живут в значительной степени изолированно.
Насколько мне удалось выяснить, эти проявления, имеющие свои местные названия, например, «рейвы», «ложки» и т. д., сравнительно редки в небольших частных школах и совершенно отсутствуют у девочек более бедных классов, посещающих государственные и национальные школы, возможно, потому, что они более свободно общаются с противоположным полом.
По личному опыту могу сказать, что в одном из крупнейших и лучших английских колледжей, где я провела несколько лет, «рейвинг» особенно распространен, несмотря на меры, которые, как можно было подумать, устранили бы большинство нездоровых чувств. Учреждение было очень похоже на большой колледж для мальчиков. Есть множество пансионов, в которых в среднем учатся от 40 до 50 студентов. Каждый дом находится под управлением хорошо образованной хозяйки, которой помогают гувернантки (совершенно отдельные (от преподавателей колледжа). В каждом доме есть большой сад с теннисными кортами и т. д., а также широко практикуются крикет, хоккей и другие игры, причем игры не только поощряются, но и доставляют большое удовольствие. отдельная кабинка или спальня, и ни одному подростку (до 17 лет) не разрешается входить в кабину или спальню другого без разрешения или заходить в спальни в течение дня. Но тем не менее, насколько показывает мой опыт, дружба там кажется более жестокой и эмоциональной, чем в большинстве мест, а сексуальные темы составляют одну из главных тем разговоров.
В таких больших школах и колледжах подобныен «рейвы» не только многочисленны, но, кажется, постоянны среди девочек всех возрастов, от 13 лет и старше. Девочки младше этого возраста могут любить кого-то из других учеников или учителей, но по-другому. Эти «рейвы» не являются простой дружбой в обычном смысле этого слова и не являются несовместимыми с обычной дружбой. Девушка с «рейвом» часто имеет несколько близких друзей, к которым испытывается привязанность без эмоциональных переживаний и приятное возбуждение, характеризующее «рейв».
Из того, что мне рассказали те, кто пережил эти «рейвы» и с тех пор влюбился в мужчин, эмоции, вызванные в обоих случаях, были схожими, хотя в случае с «рейвом» этот факт не признавался. Это, по-видимому, указывает на сексуальную основу, но, с другой стороны, во многих случаях чувство кажется более духовным, своего рода подъемом всей души с сильным желанием вести очень хорошую жизнь. - чувство благоговения к любимому человеку больше, чем что-либо еще, без желания стать слишком близким и без желания физического контакта.
«Рэйвы», как правило, начинаются совершенно внезапно. Они могут быть взаимными или с одной стороны. У школьниц взаимный «рейв» обычно наблюдается между двумя спутницами, или у девочек может возникнуть «рейв» в отношении одного из учителей или какого-то взрослого знакомого, который не обязательно имеет отношение к в школьной жизни. В этом случае может быть, а может и не быть чувство привязанности к девочке со стороны ее "рейва", хотя и за вычетом всех эмоциональные чувства.
Иногда старшеклассник испытывает «рейв» по поводу маленькой девочки, но эти случаи редки и не очень активны по своим симптомам: девочки старше 18 лет испытывают меньше «рейвов» и обычно их осуждают.
В уже упомянутой большой школе, о которой я знаю лично, «рейв» был очень распространенным явлением, и вряд ли кто-нибудь был свободен от него. Любой новый ученик вскоре становился жертвой моды, что скорее указывает на тот факт, что это «заразительно». Иногда в общем рейве могло быть затишье, но через некоторое время оно снова появлялось в более или менее эпидемической форме. Иногда почти все "рефвы" вызывались у учеников своими учителями; в других случаях это было более очевидно между самими девушками.
Иногда несколько девочек восхищались одним учителем. Во многих случаях девочки, бредящие учителем, имели очень крепкую дружбу с одной из своих подруг, постоянно рассказывая друг другу о своих «рейвах», описывая свои чувства и вообще выпуская пар друг к другу, предаваясь иногда активным проявлениям привязанности, которую им было запрещено проявлять самой учительнице, а в некоторых случаях не имея никакого желания делать это, даже если бы они могли.
Насколько я могу судить, не обязательно существует какое-либо влечение к физическим качествам человека, таким как красота, элегантность и т. д.; оба участника, вероятно, обладают сильным характером, или слабый характер подчиняется более сильному, но редко наоборот.
Я часто замечала, что одним и тем же человеком могут восхищаться в разное время несколько людей разного характера и всех возрастов: скажем, до 30 лет. Трудно сказать, почему одни люди больше других должны подвержены этому. Часто они сдержанны, без какого-либо особого физического влечения, часто презирают рейв и эмоциональную дружбу и не поощряют их. То, что большинство «рейвов» есть сексуальные предпосылки, может быть правдой, но я уверена, что в большинстве случаев, когда речь идет о молодых девушках, это ни в малейшей степени не осознается, и никакой нечистоты они не допускают и не желают. Большинство девушек совершенно невежественны во всех сексуальных вопросах и ничего в них не понимают. Но они задаются вопросом, постоянно говорят о них, особенно когда они чем-то воодушевлены, что, по-видимому, указывает на некую тонкую связь между ними. То, что такое невежество существует, во многом заслуживает сожаления. Эта тема, если однажды о ней подумать, постоянно на слуху, но качество передаваемой информации обычно очень низкое. Из личного опыта я знаю, к каким пагубным последствиям приводит это невежество и постоянное стремление все узнать на умах и телах школьниц. Если бы родители тщательно объясняли детям естественные и простые законы творения, можно было бы предотвратить большой вред, и разговор не всегда касался бы сексуальных вопросов. Например, часто в подобных вопросах обращаются к Библии.
«Рейвы» в адрес учителей встречаются гораздо чаще, чем между двумя девочками. При этом девочка не скрывает своей привязанности, постоянно говорит о ней и описывает свои чувства всем, кто хочет ее слушать, и пишет длинные письма подругам о том же самом. В случае двух девушек более вероятен сексуальный элемент, большое удовольствие от близкого контакта друг с другом, частые поцелуи и объятия. При расставании пишутся длинные письма, часто ежедневно, полные нежных выражений. любви и т. д., но также часто упоминаются счастье и желание преуспевать, которые вдохновила их любовь, в то время как часто возникают очень глубокие религиозные чувства и принимаются многие хорошие решения, описываемые друг другу в подробностях.
Продолжительность «рейвов» варьируется. Я знаю, что они длились три или четыре года, чаще всего несколько месяцев. Иногда то, что началось как «рейв», превращается в разумную крепкую дружбу. В том, что «рейверы» чувствуют и ведут себя как пара влюбленных, нет никаких сомнений, и большинство из них приписывают эту романтическую дружбу представителям своего пола как должное, в в значительной степени, в случае девочек в школе, к нахождению без общества противоположного пола. Это может быть правдой в некоторых случаях, но лично я думаю, что вопрос открыт для обсуждения. Эти дружеские отношения часто встречаются среди девочек, окончивших школу и имеющих полную свободу, даже среди девочек, имевших многочисленные флирты с противоположным полом, которых нельзя обвинить в инверсии и которые обладают всеми женскими и благопристойными чертами характера.
В качестве иллюстрации этих моментов я могу привести следующий случай: А. и Б. были двумя девушками, учившимися в одном колледже. Они принадлежали к разным кликам или обществам, занимали разные спальни, никогда не встречались на школьных занятиях и практически знали друг друга только по имени. Однажды им довелось сесть рядом за едой. Они оба начали оживленно сплетничать, А. об актере, которого она недавно видела, Б. о замужней женщине у нее дома. ...Разговор случайно перешел на "рейв", и вдруг почувствовалось взаимное притяжение. С этого момента в их жизни появился новый интерес. Они жили друг для друга. На тот момент А. было 14 лет, Б. на год старше. Обе были несколько не по годам развитыми для своего возраста, практичными, с большим количеством здравого смысла, очень увлеченными играми, интересующимися уроками и очень независимыми, но в то же время с выраженными женскими качествами и популярными у противоположного пола. В их интересе присутствовало едва уловимое волнение и желание встретиться снова. Все их мысли были заняты этой темой. Каждый день они проводили как можно больше частных встреч. Они встретились в коридорах, чтобы пожелать спокойной ночи. Насколько это было возможно, они скрывали свои чувства от остального мира. Они стали неразлучны, и между ними возникла очень прочная и настоящая, но несколько эмоциональная привязанность, в которой непременно отмечался сексуальный элемент. Хотя в то время они оба были совершенно невежественны в сексуальных вопросах, тем не менее в некоторой степени потворствовали своим сексуальным инстинктам. Они чувствовали себя перегруженными доселе неизведанными чувствами и эмоциями, инстинкт побуждал их дать им возможность выхода, но инстинктивно они также чувствовали, что поступать так было бы неправильно. Это чувство они пытались оспорить и найти причины. Расставаясь на какое-то время, они чувствовали себя очень несчастными и каждый день писали друг другу многие страницы, изливая в письменном виде свои чувства друг к другу. В это время активного влечения они обе на какое-то время стали глубоко религиозными. Активная часть привязанности продолжалась три-четыре года, и теперь, после перерыва в десять лет, они обе чрезвычайно любят друг друга, хотя их жизненные пути разошлись и каждая с тех пор испытала любовь к мужчине. Обе с некоторым интересом вспоминают сексуальный элемент своей дружбы. Можно попутно заметить, что А. и Б. обе привлекательны как для мужчин, так и для женщин, и особенно Б., по-видимому, всегда возбуждала «восторженные» чувства у представителей своего пола без малейшего поощрения с ее стороны. Продолжительность этого «рейва» была исключительно большой, что длилось несколько месяцев, в то время как у некоторых девушек бывает один «рейв» за другим, два или три вместе.
Могу упомянуть еще один случай, где я считаю, что если и была сексуальная подоплека, то это не было признано заинтересованными сторонами или их друзьями. В коридоре прошли две девушки старше 20 лет. Обменялись несколькими словами: начало очень теплой и крепкой дружбы. Говорили, что это был не рейв. Они были абсолютно преданы друг другу, но, судя по тому, что я знаю о них и что они мне потом рассказали, их чувства были совершенно свободны от каких-либо сексуальных желаний, хотя любовь их друг к другу была велика. Расставаясь, они ежедневно обменивались письмами, но всегда старались подбадривать друг друга во всех добродетелях, и, насколько я могу судить, они никогда не поддавались никакому чувству, которое, по их мнению, было не на пользу их душам.
Обмениваются письмами и подарками, даются клятвы в вечной любви, завязываются ссоры просто ради удовольствия от примирения, легко проявляется ревность. Хотя «рейвы» встречаются главным образом среди школьниц, они никоим образом не ограничиваются лишь школьницами. они, но обычны в любом сообществе женщин любого возраста, скажем, до 30 лет, и не неизвестны среди замужних женщин, если нет инверсии. В этих оазисах обычно, конечно, нет невежества в сексуальных вопросах.
Я не могу решить, есть ли какой-либо прямой вред в этих дружеских отношениях. может принести больше пользы, чем вреда. Я не смогла принять решение. В случае со школьницами, если они не вызывают слишком много эмоций и не проявляют сексуальных чувств, я думаю, они могут принести больше пользы, чем вреда. На более позднем этапе жизни, когда все желания и чувства становятся наиболее сильными, это становится более сомнительным».
III.
То, что явления, обнаруженные в женских колледжах Америки, в точности аналогичны явлениям в Италии и Англии, подтверждается, среди прочего, некоторыми сообщениями, отправленными несколько лет назад г-ну Э. Г. Ланкастеру из Университета Кларка, Вустер, Массачусет.
Г-н Э. Г. Ланкастер разослал анкету более чем 800 учителям и ученикам старших классов, посвященную различным вопросам, связанным с подростковым возрастом, и получил ответы от 91 человека, содержащие информацию, имеющую отношение к данному вопросу.[279] Из этого числа 28 мужчин и 41 женщина были влюблены в возрасте до 25 лет, тогда как по 11 представителей каждого пола не имели любовного опыта, что указывает на то, что, поскольку женщины составляли большинство, отсутствие любовного опыта встречается чаще у мужчин, чем у женщин. Эти ответы были от молодых людей в возрасте от 16 до 25 лет. Двое мужчин и 7 женщин полюбили воображаемых персонажей, а о страстной любви к представителям своего пола говорят 3 мужчины и не менее 46 женщин. Любовь к представителям своего пола, отмечает Ланкастер, хотя и не широко известна, но очень распространена; это не просто дружба; любовь сильная, настоящая и страстная. Можно отметить, что об этих 49 случаях было сообщено без настойчивости, поскольку в анкете не было упоминаний о гомосексуальной любви. Многие ответы на учебную программу настолько прекрасны, замечает Ланкастер, что, если бы их можно было напечатать полностью, в комментариях не было бы необходимости. Он цитирует некоторые ответы. Так, 33-летняя женщина пишет: «В 14 лет у меня случился первый случай любви, но с девушкой. Это была безумная, сильная любовь, но по качеству и ощущениям она была того же качества, что и моя первая любовь с мужчиной в 18 лет. ни в одном случае объект не был идеализирован. Я прекрасно осознавала их недостатки; тем не менее, все мое существо было потеряно, погружено в их существование. Первый длился два года, второй - семь лет. С тех пор ни одна любовь не была такой сильной, но теперь эти люди хоть и живы, но для меня не более, чем самый чужой человек». Другая 35-летняя женщина пишет: "Девочки в возрасте от 14 до 18 лет в колледжах или женских школах часто влюбляются в представителей своего пола. Это не дружба. Любимый человек старше, продвинутее, обаятельнее или красивее. Когда я была первокурсницей в колледже, я знала по крайней мере тридцать девушек, которые были влюблены в старшеклассницу. Некоторые искали ее, потому что это была мода, но я знал, что мое собственное почтение и уважение многих других было искренним и страстным. Я любила ее, потому что она была великолепна и совершенно равнодушна к проявленной к ней любви. Она не была хорошенькой, хотя в то время мы считали ее красивой. Один из ее поклонников, из-за пренебрежения к ней, заболел две недели. По возвращении она разговаривала со мной, когда объект нашего восхищения вошел в комнату. Потрясение было слишком сильным, и она потеряла сознание. Когда я достиг старшего класса, я был получателем томных взглядов, оригинальных стихов, роз и страстных писем, написанных в полночь и в три часа ночи. " От мужчин подобных признаний не зафиксировано.
IV.
В Южной Америке аналогичные явления были обнаружены в школах и колледжах того же класса. Там они специально изучались Мерканте в монастырских средних школах Буэнос-Айреса, где учатся девочки в возрасте от 10 до 22 лет.[280] Мерканте обнаружил, что гомосексуальность здесь не выражен четко и явно и обычно сочетается с предрасположенностью к романтизму и мистицизму. Обычно оно носит пассивный характер, но в этой форме оно настолько широко распространено, что представляет собой своего рода эпидемию. Это было наиболее очевидно в учреждениях, где наибольшее внимание уделялось религиозному обучению.
Развлечения в рассматриваемой школе были тихими и утомляющими; активные и шумные виды спорта были запрещены с целью воспитания хороших манер. В игровых комнатах девочки соблюдали строжайший этикет, дисциплина поддерживалась независимо от надзора со стороны учителей. Однако Мерканте с трудом мог поверить, что приличия были чем-то большим, чем внешним.
Позже, когда девушки расстались, их находили парами или небольшими группами, в углах, на скамейках, возле столбов, взявшись за руки или в обнимку. О чем они говорили, можно было догадаться. «Их разговор и откровения дошли до меня косвенно. Они были возлюбленными, говорящими о своих делах. Несмотря на духовный и женский характер этих союзов, один элемент был активным, другой пассивным, тем самым подтверждая авторитеты в этом вопросе, Гамье, Режис, Ломброзо, Бонфигли».
Мерканте обнаружил, что точки зрения двух членов каждой пары совершенно различаются в моральном аспекте. «Она берет на себя инициативу, она командует, она заботится, она предлагает, она дает, она принимает решения, она рассматривает настоящее, она представляет будущее, она сглаживает трудности, дает поддержку и инициативу, она командует, она заботится, она предлагает, она дает, она послушна, уступает в спорных вопросах и выражает свою привязанность сладкими словами и обещаниями любви и подчинения. Однако атмосфера, тихая и тихая, была наполнена ревностью, ссорами, желаниями, иллюзиями, мечтами и стенаниями».
Информатор Мерканте заверил его, что практически каждая девушка имеет близость и что существует по крайней мере двадцать четко определенных любовных связей. Активная сторона начинает завоевание с контакта глаз, затем становится более интимной и, наконец, делает предложение. Поскольку женщины очень легко приспосабливаются, новичок, если только он не бунтует, проникается духом всего этого. Если она не покладиста, ей следует подготовиться к конфликту, потому что добыча становится тем более желанной, чем сильнее сопротивление.
Мерканте была предложена возможность понаблюдать за некоторой перепиской между девушками. Несмотря на отсутствие подготовки и способностей в других отношениях, девушки говорят и пишут о своих делах с превосходной дикцией и стилем. О реальных интимных отношениях между девушками данных не приводится.
[279]
Э. Г. Ланкастер, «Психология и педагогика подросткового возраста», Педагогическая семинария, июль 1897 г., с. 88.
[280]
Виктор Мерканте, «Fetiquismo y Uranismo feminino en los internados educativos», Archivos de Psiquiatria y Criminologia, 1905, стр. 22–30; реферат Д. К. Макмертри, Urologic Review, август 1914 г.