Рабочий день на почте начался как обычно. Начальница пришла на работу к семи утра, получила и пересчитала деньги, привезенные инкасатором, для выдачи и разноски пенсий. К восьми пришли почтальоны. Когда пришла Ольга почти все уже были на рабочих местах, следом подтянулся Дима. Всего пять человек. Самой старшей была Надежда Павловна, ей почти 67, но угнаться за ней Ольга не могла, да пожалуй и Лидия Ефимовна, не смотря на свой огромный опыт , а она работала смолоду, отставала по разноске пенсий. Как всегда, получили и пересчитали деньги, обсудили погоду, рассказали новости, которые вчера узнали от людей, взяли газеты на продажу и до открытия почты поспешили по своим участкам. Когда часам к одиннадцати Ольга вернулась в отделение, ее уже ждали женщины с участка. Как обычно получила новые ведомости, деньги и пошла к своему столу, где выстроилась приличная очередь пенсионерок, которые спешили получить деньги и быстрее их потратить в магазинах не заходя домой. Один единственный мужчина попросился пропустить его первым. Он спешил встретить внука со школы. Бабушки, немного поворчав, все-таки пропустили. Получал Щукин пенсию за себя и за жену. Ольга знала, что нарушает, но с этой семьей была знакома давно. Чаще приходила жена, а сегодня пришел муж. Бывший военный, подтянутый, моложавый мужчина внешне слабо тянул на пенсионера, про таких говорят – «не выработанный» . Получив деньги и расписавшись в ведомости Он протянул Ольге гривну, она взяла и растерялась. Ольга знала, что он идет умирать. «Что за чушь? Он не болеет, с чего бы это?» - Она положила гривну и озабочено посмотрела на отходящего от стола Щукина. Осознание что он умрет какой-то глупой смертью не покидало. Щукин, по всей видимости, ее взгляд понял по своему и кокетливо улыбнулся. От этого у Ольги защемило сердце. «что делать? Сказать ему чтобы был осторожен. Нет , это не поможет. Что-то в семье не так.» - Ольга это чувствовала. Но что? Бабульки зашумели, мол давай скорее, мы спешим. Через минут 20-25 она отпустила последнюю пенсионерку и пошла на участок работать дальше. За обыденной суетой это забылось бы, через несколько дней на почту пришла жена Щукина в черном платке. Когда Ольга ее увидела- мороз пробежал по спине.
- Олечка,- Мария Петровна подошла к своей почтальонке – Женя умер, горе то какое… Представляешь, пришел с почты домой, я на кухню пошла суп подогреть, а он говорит, мол, так устал, сейчас минутку посижу, потом перекушу и пойду Сашеньку встречу со школы. Я насыпала суп в тарелку и кричу с кухни чтобы шел уже, а он не отвечает. Я подошла к нему, он сидит на стуле как будто задремал. Я по плечу похлопала, а он упал, я наклонилась к нему, а он не дышит.
Мария Петровна вытерла слезы
- Олечка, когда похоронные деньги придут, принеси, пожалуйста. Если меня не будет отдай невестке. Ладно?
- Хорошо, не переживайте, я обязательно принесу. – С сочувствием в голосе пообещала Ольга.
Когда Щукина ушла, Ольга не выдержала, поделилась с Лидией Ефимовной о том что она знала что Щукин умрет, но упустила из виду.
- Ну ты даешь! Экстрасенс, что ли? – Тетя Лида сказала это так громко, что все подняли головы. Дальше разговор стал достоянием почты. Кто-то вспомнил родственников, кто-то знакомых – как перед «уходом» люди чувствовали и т. Д. никто не заметил, как в отдел доставки вошла Валентина Борисовна. Постояв у двери минут пять, она не выдержала: - Девочки и мальчики, хватит вам о грустном. Давайте уже работать, а то завели разговор про смерть… Девочки от тридцати семи до шестидесяти семи и пятидесятилетний мальчик переглянулись и как ни в чем не бывало стали смеяться и подшучивать над своими воспоминаниями, как будто разговор был о чем-то веселом. На этой ноте разбежались по участкам доставлять корреспонденцию, а потом по домам. Ольгу дома ждали муж и двое сыновей. Ради детей и пошла на почту работать, чтобы больше свободного времени было. Работу она не очень любила, но ей нравилось общаться с людьми. Она их чувствовала. Особенно чувствовала если кто-то умрет. Иногда она сама себе удивлялась и пугалась этого, но поделать ничего не могла, знание о смерти приходило помимо ее воли и желания. «Наверное так надо, - думала она, - зачем-то же мне открывается это, только вопрос – зачем?» Предупреждать о том, что знает опасалась – еще ведьмой назовут, чуждаться будут. Бывало просто говорит с человеком или проходит мимо и уже знает, что он умрет.
Так недавно к Загородней пенсию принесла. Женщина очень доброжелательная, чаю предложила. Она всегда Ольгу радушно встречала, никогда не жаловалась и разговоры заводила оптимистические. Жила она с сыном, тоже очень приветливый молодой человек. Так вот, выдала Ольга пенсию, уходить собралась, извинилась, что чаи гонять некогда, а Загородняя в слух порадовалась мл завтра к стоматологу пойдет, хорошо, что деньги есть. Ольгу просто в холод бросило, но сказать не рискнула, она знала, что та пойдет через лесопарк и погибнет от руки маньяка, а найдут ее только через день. В душе надеялась, что ошибается, а через неделю узнала подробности. Ругала себя, что не предупредила, но было поздно. Да разве ей бы поверили?
Или тот случай с Лабошник… Женщина страдала жуткими приступами астмы, буквально на таблетках сидела. Ольга ее встретила случайно. Младшему сыну тогда четыре года было, он гулял на детской площадке прямо перед окнами и Ольга не боялась его самого отпускать. Во дворе все друг друга знали и за Владом присматривали, а Ольга в окно кухни наблюдала, когда еду готовила. Только отвернулась, а сына не видно. Вышла на балкон- нету на площадке. Тапочки сменила и бегом выскочила на улицу. Только подошла к ребру дома, а навстречу Лабошник идет и слава Богу сын рядом оказался, он котика гладил. У несчастной женщины такая задышка была, что Ольга и сама задыхаться начала, а Лабошник выговориться надо было. Рассказала она как муж ее таблетки прячет и проклинает: «Когда ты уже сдохнешь?! Будь ты проклята!». Рассказывает и чуть не плачет, а уйти некуда и заступиться некому. Ольге жалко ее стало. « Господи, избавь ее от страданий. Она такая несчастная, пожалей ее Господи, Боженько!» - про себя подумала Ольга, отведя глаза в сторону. То, что она увидела удивило, но не напугало, скорее встревожило. От Лабошник отошла сущность как дым, только черная и полетела в сторону Владика. Ольга посмотрела на сына, потом на сущность (что это живое существо она не сомневалась, но не знала- это по проклятью мужа или присадка, которая вызывала астму), затем на Лабошник. Про Влада она знала- он не крещеный и через него, как через сито может пройти «это» . К вечеру несчастная женщина умерла. В таких случаях говорят «отмучилась».
Но жальче всех было Китченко Наташу. Молодая, красивая женщина, мама одноклассника Ольгиного старшего сына, она была на пару лет моложе Ольги. Увидела ее буквально мельком из окна троллейбуса. Наталья шла в сторону дома. Женщина как женщина, но что-то в ней было такое, что Ольга сразу почувствовала недоброе, взгляд что ли… Она тогда еще мужу сказала: «Посмотри, Наташа умирать идет». Муж ничего не ответил, просто проводил взглядом. Через день, когда шла на работу, возле подъезда где жила Китченко увидела много милицейских машин и скорую помощь. Там же стояли соседи. Ольга подошла спросить, что случилось, а в душе даже не сомневалась- это действительно была Наташа. Следователи вышли из подъезда с бледными лицами, слышно было как они, закуривая сигареты, обсуждают случившееся: «Такая молодая и красивая, главное никаких признаков насилия или отравления.» Через время узнала, что в экспертном заключении написали: отравление угарным газом по причине обратной тяги. «Ну какая «обратная тяга»! –Ольгу аж подбросило. – На втором этаже? А как же пятый, четвертый, третий этажи? Там что, обратной тяги нету? Быстрее всего она очень хотела умереть, кажется это называется «синдром хронической усталости». Ольга стала вспоминать, что она знала о покойной. Успешная, молодая и красивая, чувствовалась «порода». Дождалась мужа из тюрьмы (кажется он отсидел за какие-то махинации), кстати тоже статный мужчина, прекрасные двое детей, надо жить и радоваться, но муж завел любовницу, дети заняты своими делами, а она сказала себе самые страшные слова: «Я никому не нужна!». И причина смерти совершенно не важна, человек захотел «уйти» и ушел…
После этого случая несколько лет газовики ходили по квартирам, запрещая устанавливать вытяжки. Если бы они знали настоящую причину смерти!
* * *
Прошло две недели после смерти Щукина. Похоронные деньги Ольга принесла с утра. Дверь открыла сама Мария Петровна. Проводила на кухню. Квартира у них была замечательная, трех комнатная, просторная, с большой кухней и широким коридором. Хозяйка все содержала в чистоте и порядке. На большом обеденном столе Ольга разложила ведомости, отсчитала деньги, хозяйка приняла и пересчитала, а Ольгу привлек странный звук. Даже непросто звук, а рев и уши заложило. Она подняла глаза чуть выше кухонного окна и обомлела- там было существо описать которое очень сложно-это скорее шевелящееся месиво, какая-то биомасса разноцветная. Ольге это напомнило советский фильм «Асинизатор», только там биомасса бесцветная, а здесь… Ольга посмотрела на Щукину. «Неужели она ничего не видит и не слышит»- мелькнуло в голове. В проходе кухонной двери появилась невестка. Ольга не видела своего выражения лица. Ужас и недоумение овладели почтальонкой. В голове пронеслась целая речь с интонацией и выражением: «Дура! Ты что наделала! Умер твой свекр, ровно через месяц после возвращения от сестры умрет твоя свекровь такой-же смертью, а еще через месяц день в день твой муж погибнет возле подъезда под колесами самого лучшего соседа, когда будет идти на работу. Сосед умрет в тюрьме. Ты сопьешься, тебя будут лишать материнских прав, но потом пожалеют. Квартиру, из-за которой ты все это устроила, продашь за бесценок и уедешь к маме в село. Дура!»
Хотелось все это сказать невестке вслух, но не смогла. Как будто онемела. Ольга перевела взгляд с невестки на свекровь и назад, пытаясь сообразить, что ей делать. Сказать, но у нее дети и не факт, что «эта» не сделает и Ольге гадость, раз смогла решиться наговорить на смерть какую-то вещь. Стало страшно… И это все ради квартиры! Хозяйка о чем-то говорила, но слова тянулись как при наркозе и этот жуткий рев… Невестка, по всей видимости поняла, что Ольга что-то увидела. Она стояла и улыбалась, и Мария Петровна была озадачена странным поведением гостьи. Она проводила Ольгу со второго этажа до выхода из подъезда, ожидая что та что-то скажет, а почтальонка судорожно думала, как ей быть- сказать, не сказать… Чем она может помочь? Она даже «Отче наш» не знает. Знает, что надо сжечь предмет на перекрестке, где люди не ходят, но у нее полная сумка денег. Но раз ей это открылось, значит она должна чем-то помочь. Но чем? Жуткая и страшная дилемма, особенно если ничего на эту тему не знаешь и ничем не владеешь…
* * *
Младший сын часто болел, его признали не садиковым и Ольга уволилась с работы. Как-то заглянула на почту повидать старых сотрудников. Лидия Ефимовна собиралась уходить на пенсию, нянчить внуков. Любовь Павловна в свои годы, давно будучи пенсионеркой, об отдыхе не помышляла, хотя жаловалась на ноги. Димка разошелся со своей пассией и теперь посвятил себя работе. Вместо Ольги работала женщина пред пенсионного возраста.
Ольга по ходу разговора поинтересовалась, как там Щукины. Она еще надеялась, что все что видела- это кошмарный сон. Лидия Ефимовна ей рассказала хронологию смертей и что в этой квартире живут другие люди.
«Боже, Боже! Ради квартиры уничтожить столько людей! Оставить детей сиротами. Все равно ведь ей счастья не будет, «он» возьмет свой откуп. Какие же бывают жадные люди!» - выходя из здания почты про себя размышляла Ольга. Потом она и «Отче наш» выучила и научилась, на всякий случай, ритуал очищения проводить, только чувство вины ее не покидало очень долго. К счастью с таким она больше не сталкивалась.