Петька был художником. Вы не представляете , какие картины он рисовал! Пулеметом.
И дело даже не в том, что залихватски "вышивал" профили знакомых бойцов. А один заезжий генерал-проверяющий по пьяни даже обещал наградить Петьку медалью. За свой такой вот портрет на листе авиационной фанеры.
Метко стрелять к середине войны научились многие коллеги Петьки. Тут "2" за невыученный урок не ставили. Тут школа другая. Тут отметки иные: "попади" или "умри". Это ремесло на войне обязательное.
А была сверх виртуозности в стрельбе некая художничья жилка.
Ну вот, например. Когда снайпер убил первого номера их "Максима", Петька сначала тремя короткими очередями отомстил гаду. А иначе он ни ему точно стрелять не позволит, ни бойцам из окопов высунуться не даст. Но тут на их поредевшее отделение попер целый взвод гитлеровцев.
Это были матерые вояки. И тогда Петька прострелил колени трем задним "фрицам". От такой боли заорет любой "сверхчеловек". Они и орали. Ух и орали же!
Нервы остальных солдат вермахта сдали. Вот тогда Петька узнал кто у них командир. Тот, что суетился больше всех и пистолетом дирижировал. А вот этого наповал.
Дальше проще. Нет, они конечно не превратились в стадо баранов. Всё-таки за плечами огромный опыт боев. Пусть и в цивилизованной Европе, а не с этими "азиатскими варварами".
Но покуда фашисты мало-мальски сорганизовались, Петька на свой выбор выбил почти всех. Уровнял их числом со своими.
Комбат, который позже лично приходил благодарить молодца-пулеметчика, только удивленно повел головой к плечу. И крякнул, прихлопнув по столу: "Ну ты художник, блин!"
Так и привязалось.
Вскоре выяснилось, что любой пулемет в его руках уже через полчаса "знакомства" становился словно кистью для художника. И наши, и трофейные, и союзнические. Поэтому забрали Петьку в разведвзвод, а там и в разведбат.
И превратился он из красноармейца-замухрышки с цыплячей шеей и пилоткой не по размеру в бравого разведчика. Вот тут-то и началась главная история.
Ранили Петьку в рейде. Навылет. Ерунда. Но начальство, опасаясь заражения, отправило таки в медсанбат. Вот там Петьку и сразило...
Наповал. Медсестричка. Неприметная вроде. Да только не для Петьки!
Он к ней было напором, "Сю-сю, ля-ля", за талию хватать. Бравый разведчик же, не "хухры-мухры", вся грудь в орденах! Да только не на ту крепость нарвался.
Короче, отшила она его. Вежливо, но решительно.
Петька уж и из пулемета на колоколенке напротив санбата её портрет с тщанием выводил. За что едва в штрафбат не загребли. И каких только трофейных чудес ей не приносил. Всё впустую...
А тут вернулся из рейда, а старшина ему записочку передает. А там всего 3 предложения: "Петр, нас перебрасывают на другой участок. Уезжаем завтра. Если хотите, приходите как стемнеет".
Петька аж расцвел весь. Всю усталость из тела словно волной смыло. А старшина мнется, не уходит.
"Чего еще!?" - вскинулся разведчик. "Ты это... Ты того... Записку позавчера принесли, вас тут уже не было. Короче, уехала она уже, Петь", - старшина сочувственно развел руками.
И погиб лихой пулеметчик...
Нет, он не пополнил графу "Небоевые потери". Не из того теста Петька, мстящий за изуверства фашистам, сделан - не дождутся. Просто художничья жилка в нем умерла.
Остался виртуозный ремесленник. А выдумка из его "работы" ушла... Но это ещё не конец истории.
Петькина часть наступала по Германии. Война шла к концу. А мешанина тогда была жуткая. Немцы ожесточенно огрызались, часто успешно контратаковали. Бывало, что и наши попадали в окружение.
Разведгруппа возвращалась с задания. Петьку с биноклем послали осмотреться на холм. Прилетел он спустя уже 5 минут с бешенными глазами.
"Командир! Там немцы наш медсанбат потрошат!" Старший лейтенант убедился лично и решение принял стремительно.
"Радист, передавай вот эту шифровку. А потом открытым текстом наши координаты и что ведем бой с отступающими фашистами, захватившими наших раненых! Все остальные - за мной!"
Петька подхватил ставший привычным MG42.
Когда крались вдоль трассы и стали слышны разговоры, вдруг встрепенулся и осторожно выглянул из кустов. Она!!! И какой-то "фриц" пистолетиком перед её лицом размахивает!
Только желваки заходили уПетьки на скулах. А больше никак он своего волнения не выдал. Зато поволноваться пришлось фашистам.
Когда Петька, дисциплинированно, по отмашке отца-командира, начал Работать. Именно так. С большой буквы. Потому что большой мастер-пулеметчик в него снова вернулся.
Первым делом он прострелил запястье тому немчишке. Это тоже очччень больно! Второй пулей разбил гадине коленную чашечку. И болезный взвыл уже не по-детски. А третьей отстрелил... Ну, в общем там, про что детям до поры не рассказывают.
Заняло это доли секунды. Скорострельность-то у этого пулемета колоссальная. Недаром солдатская молва нарекла данное оружие "коса Гитлера". А художник из Петьки вышел Великий.
И дальше "разрисовал" он всю эту фашистскую братию практически в одиночку. Хотя кое-кто пытался спрятаться за нашими медсестрами и ранеными. Эти-то в первую очередь и получали.
Вот кому-то пуля переломила ногу, пройдя впритирку между бедер сестрички. Другому прошила угол каски, высунувшейся неосторожно из-за головы раненого бойца. Да, на это надо было посмотреть!
Жаль только, что за считанные секунды всё закончилось. Только корчатся враги. Только дымится ствол пулемета.
После войны Петька вернулся в родную МТС. Он и моторы холит не меньше чем пулеметы. А она фельдшер в сельском медпункте. Тут же. Любовь, понимаешь ли!