Запор в двери мягко щёлкнул. Анна Петровна поставила на пол в прихожей сумки, сбросила надоевшие за долгую дорогу туфли и надела свои удобные домашние тапки. Прошла в комнату, бегло осмотрела свою маленькую уютную квартирку. Всё было в полном порядке. Цветы на окне благоухали, земля в горшках не пересохла. «Спасибо Сергеевне, не забывала поливать!» - с благодарностью подумала Анна Петровна о своей соседке, которой она оставляла ключи, уезжая почти на всё лето.
Каждый год летом Анна Петровна, бывшая учительница-пенсионерка, гостила в деревне у дочери. Дочь с зятем, не желая на жаркое время года оставаться в Москве, приобрели в почти опустевшей деревне за триста вёрст от столицы деревенский дом, ещё достаточно крепкий, который и использовали для здорового отдыха вместо дачи. Анна Петровна по договоренности приезжала из своего городка на их отдалённую «дачу» в начале июня. Одновременно туда же приезжали и дочь с зятем, привозили любимых внучат, которые и оставались с бабушкой на природе на всё лето. Анна Петровна умудрялась даже незатейливую зелень, зелёный лучок да редиску, за лето вырастить. Позднее приезжали, получив отпуск на работе, дочь и зять. Так и жили они в деревне большой семьёй, пока не заканчивался август…
«Надо сходить в магазин за продуктами, – решила Анна Петровна, – холодильник пустой». Она вновь собралась, вышла из дома и направилась в любимую «Семёрочку», расположенную в обширной пристройке её же дома. Анна Петровна не любила отовариваться в незнакомых магазинах; в своей «Семёрочке» она знала наперечёт, где и что лежит, свободно ориентировалась в стеллажах и прилавках. Взяв на входе решетчатую корзинку, она двинулась вдоль стеллажей с товарами. Неприятно бросились в глаза подросшие цены на продукты. Впрочем, неудивительно, решила Анна Петровна, ведь она почти три месяца не заходила в городской маркет. Летом, в деревню, еженедельно заезжала автолавка, привозила необходимые продукты, но там цены были иные, продиктованные доставкой.
Сейчас Анне Петровне что-то назойливо «резало глаз» в ровных рядах стандартных, белых и жёлтых, ценников. Раньше она этого не замечала… Или может, оттого, что до отъезда она бывала здесь почти ежедневно? Наконец, до неё дошло – это «девятки»! Все, абсолютно все цены на ценниках – 99 копеек. Независимо от стоимости товара в рублях, девяносто девять копеек фигурировали на каждом ценнике. Это было более чем странно, если учесть, что копейка как денежная единица-монета фактически уже ушла из оборота.
«М-да, тут копеечку не сдать да здесь копеечку не сдать, – задумалась Анна Петровна, – это ж какой навар вырастет! Посчитай-ка, сколько единиц разного товара каждый покупатель в свою корзинку положит – и за каждую по копейке переплатит. А покупателей здесь за день какие сотни проходят!»
И вдруг в её умудрённой опытом голове мелькнула мысль… Вначале почти «никакая», эта мысль внезапно вернулась, окрепла, обросла деталями, эмоциями. «Ну, погодите"! – не без злорадства решила Анна Петровна, взяла со стеллажа холодильника коробку молока стоимостью 49 руб.99 коп. и, сознательно проигнорировав другие продукты, которые намеревалась купить, направилась к кассе. Порывшись в кошельке, она достала пятидесятирублёвую купюру.
Кассир, молоденькая светловолосая девчушка в очках, выложила ей чек. Но Анна Петровна не уходила… Кассир вопросительно смотрела на покупательницу, покупательница – на кассира. Немая сцена продолжалась недолго.
- Вам пакет? - вежливо поинтересовалась девчушка.
- Нет, мне сдачу! – ответила Анна Петровна и в упор взглянула в прятавшиеся под блеск очков глаза.
Кассир, вероятно, слегка обалдела от такой просьбы, поскольку начала неловко шарить пальцами в ячейках кассы, где уже давно не водилось ни единой копейки.
- Где же я вам копейку найду? Их уже давно нет, - прошептала девчушка.
- Это ваши проблемы, - железным тоном ответила Анна Петровна, - не я такие цены устанавливала.
Кассир «откопала» в кассе десятикопеечную монету и бросила её в тарелочку для сдачи.
- Я подачек не принимаю, - с вызовом отреагировала Анна Петровна, - мне нужна моя копейка!
Она так и стояла в одиночестве возле кассы, ещё не замечая, что немногочисленные в это время покупатели, расплачивавшиеся за свои покупки в соседней кассе, уже заинтересовались происходящим. Две женщины, сложив свои покупки в пакеты, просто стояли и наблюдали, как разрешится ситуация, а один молодой бородатый парень громко вещал кому-то по телефону:
- Серёга, ты сейчас не занят? Хватай камеру, дуй сюда, в нашу семёрочку, тут такой сюжетец разворачивается – не пожалеешь…
Кассир с соседней кассы спешно выставила табличку «Касса временно не работает» и бросилась в подсобку. Через минуту она вернулась на рабочее место, а к Анне Петровне степенно подошла дородная, нещадно «закамуфлированная» косметикой дама.
- Что вы хотите? – поинтересовалась дама.
- Как что – сдачу! – нарочито удивлённо ответила Анна Петровна. – А что, в вашем магазине это уже не принято? И Роспотребнадзору об этом известно, и нашему телевидению – тоже?
- Поймите, - попыталась увещевать упрямую покупательницу завмаг, - цены не мы устанавливаем, у нас же свои хозяева…
- Вот и звоните своему хозяину, пусть везёт сюда мешок копеек. Я здесь рядом живу, это мой магазин, копеек много потребуется! – несокрушимо стояла на своём Анна Петровна.
Время тянулась медленно… Девчушка на кассе, не прячась, открыто утирала слёзы. Завмаг куда-то бегала, кому-то звонила… Наконец, она пригласила Анну Петровну к знакомому прилавку и указала ей на ценник:
- Я согласовала переоценку, - процедила она сквозь зубы, - получите на кассе вашу сдачу.
На ценнике значилась новая стоимость молока – 49 руб. 90 коп.
- Вот это правильно, - не без иронии ответила Анна Петровна, - только мне надо ещё и масла, и колбаски, и сыру…
Мадам побагровела:
- Света! – заорала она кассирше. - Округляй ей все покупки до девяноста копеек, пусть подавится!
- Спасибо, - невозмутимо выдержала хамство старая учительница, - только имейте в виду, я завтра снова приду, это мой магазин!