Неурожай. Средь лета холод.
Так год прошёл, за ним другой.
И наступил великий голод,
губя нещадно люд простой.
Куда бежать и где спасаться,
никто тогда сказать не мог.
Тут только к небу обращаться,
но словно глух к мольбам был бог.
И крах настал довольно скоро,
став вереницей страшных дней.
Там самозванцы, тут лишь воры,
не разберёшься, кто страшней.
Одни, забыв Христа, воруют,
будь путник нищ иль на коне.
Другие родиной торгуют,
с врагом сойдясь легко в цене.
Кто против был, того в темницу
иль в прорубь сразу головой.
Кто уцелел, пускай боится,
и молит господа – живой.
Кругом насилье и пожары,
и не найдёшь надёжных стен.
Опять литовцы и татары
жгли, убивали, гнали в плен.
До коли быть такой напасти,
Что иноземный правит мот?
Раз пользы нет совсем от власти,
спасти страну готов народ.
Пошли отряды ополчений,
и сдался враг и побежал.
В народе не было сомнений,
бог помогать им снова стал.
Хотя немало потеряли,
отдав людей и города.
Но Русь все вместе отстояли,
в душе моля, чтоб навсегда.