... две тысячи шестого года на Солнце появилось первое пятно и начался новый одиннадцатилетний солнечный цикл. Три года Солнце было пушистым. До окончания двадцать четвёртого одиннадцатилетнего солнечно цикла осталось четыре года. Через три одиннадцатилетних цикла закончится полуфаза двухсотсороколетнего цикла и активность Солнца начнёт повышаться.
Сегодня восемнадцатое октября.
Днём шёл тёплый дождь.
Я шёл с работы под осенним дождём, пел песню о том, что наступил октябрь, что льёт тёплый дождь, что по голове течёт вода, что куртка намокла, что вода протекает в сумку, что дождевые червяки лежат на тротуаре, что встречные девушки задают один и тот же вопрос о том, где находится какая-то фирма.
Дома я пел песню о том, что после дождя и тренировки приятно поужинать в обществе моего друга Макарона, но Макарон ещё не вернулся с дачи и мне приходится ужинать в одиночестве.
После ужина я сел за компьютер, сочинял статью для нашего сообщества.
Некоторые женщины, обратившие внимание на свою фигуру, обращались ко мне с дурацкими вопросами в зале, на моей страничке, писали на сайте нашего сообщества. Они хотели такую же фигуру, как на фотографии, но могли приходить в зал один раз в неделю и не могли отказаться от пирожных.
Тема, на которую я сочинял пост, предложена ими.
Фотографии женщин и девушек, участниц нашего сообщества:в купальниках перед зеркалом, в купальниках перед стенами, в купальниках в спортивном зале, в купальниках на пляже. Женщины и девушки, участницы нашего сообщества поют песню о том, что мой пост заинтересует некоторых из них, а остальные будут ходить в зал, чтобы болтать с тренером и крутиться перед зеркалом.
Многие женщины и девушки, начинающие занятия в спортивном зале, хотят похудеть,
чтобы у них были бразильские ягодицы, чтобы у них была упругая грудь, чтобы стать сильнее, чтобы помолодеть, но, чтобы не было таких мышц, как у чемпионок. Но многие девушки и женщины не хотят приходить в зал два-три-четыре раза в неделю и оправдывают свою лень отсутствием времени.
Есть способ, с помощью которого они добьются желаемых результатов при минимуме затраченного времени. При использовании этого способа их мышцы вырастут ровно на столько, чтобы подчеркнуть красоту их фигуры.
Этот способ называется "изометрические упражнения".
Соседи жарили курицу и ветер, размазывая по стенам тошнотворный запах, втирал этот запах в открытые окна.
Я вышел на балкон. Было тепло. Был вечер. Жёлтые и зелёные фонари во дворе и вдали, перед парком, красные, жёлтые, оранжевые окна. Тёмно-синие облака. Жёлтые, оранжевые голые деревья, бардовые кусты, жёлтые листья на чёрном асфальте.
Соседи пели песню о том, что жареная курица очень вкусна.
На балконе цветочные горшки, пластмассовые ящики для цветов, журнальный столик, упакованная в полиэтилен пачка книг, которые я забыл отвезти на дачу.
Телефон лежал на кухне. Я ушёл с балкона, прошёл на кухню.
Звонила Бабуля.
Дедушка и Бабушка остались на даче до заморозков.
Вонь от жаренной курицы скопилась в комнате и в прихожей. Я открыл входную дверь. Я размахивал дверью и сквозняк вытолкнул на лестничную клетку вонь от жаренной курицы. Я закрыл дверь, сел за компьютер.
Разминайтесь перед изометрическими упражнениями, как хотите. Придумайте несколько вариантов разминки, несколько вариантов выполнения изометрических упражнений, чтобы было весело, чтобы каждая тренировка была в радость.
Через год Вы станете голенастой, жилистой, стройной, быстрой и Вас никто не съест. Вы будете рвать руками цепи. Вас никто не съест. Вы будете завязывать в узел двухсотмиллиметровые гвозди. Вас никто не съест на ужин. Вашу грудку, окружённую белой, сваренной лапшой, кусками моркови, полупрозрачными каплями жира, зеленью, Вашу грудку, с обвисшей, разварившейся белой кожей, Вас, разрубленную на части, никто не увидит в кастрюле.
Вы будете спокойно, тёплой и пушистой.
Вы сохраните в Вашем муже влюблённость в Вас. Вы подарите мужу сломанную Вами подкову. И он либо бросит Вас, не в силах достичь Вашего светлого, жизнерадостного понимания окружающего мира, люби придёт за Вами в спортзал, чтобы стать лучше Вас.
Ваш ребёнок будет всегда с Вами. Ваш ребёнок будет с Вами зимой, осенью и весной. Летом Вы будете возить своего ребёнка за собой по курортам и будете жить вместе со своим ребёнком на даче своих родителей.
Мои родители поругались, когда я учился в шестом классе.
Пап тренировался и готовился к соревнованиям в безэкипировочном любительском дивизионе пауэрлифтинга, а Мама ревновала его к спортсменкам.
Папа терпел Мамины скандалы, уговаривал её тренироваться вместе с ним. Но Мама требовала от Папы невозможного. Папа на соревнования не поехал. Папа хлопнул дверью и уехал к своим родителям.
Мама, моя растолстевшая Мама. мама плакала на кухне по вечерам, когда я лежал в своей кровати. Мама, моя растолстевшая Мама, спрашивала меня, когда я приходил из школы, кто мне нравится больше она или Папа.
Я молчал и плакал. Я тренировался, а Мама ревновала меня неизвестно к кому и требовала, чтобы я стал сильнее Папы. Я сказал, что люблю их обоих, что Мама красивее многих спортсменок, только спортсменки стройные.
Мама сказала, что есть спортсменки красивее её!? Ты любишь таких спортсменок больше меня!? Ты с Папой заодно!?
Я молчал и плакал. Я сказал, что в такой обстановке невозможно учиться на одни пятёрки и стать сильнее папы, что лучше будет, если Мам придёт в зал и сама проследит за Папой.
Мама, моя растолстевшая Мама купила абонемент не в тот зал, в котором тренировался Папа, а в фитнесс-клуб и ездила на тренировки за несколько кварталов.
Папа Маму не ревновал. Папа следил за Мамиными тренировками.
Родители каждый вечер созванивались и пели друг другу арии из оперетт и водевилей.
Родители отвезли меня к Дедушке и Бабушке, перевели в новую школу и полтора года рвали друг другу душу.
Мама осталась в той квартире, в которой мы жили вместе.
Я жил у Дедушки и Бабушки в той комнате, в которой жила Мама.
Дедушка убрал на антресоль кукол, девчачьи картинки, девчачьи книжки, стоявшие на полочках и полках, развешанных по стенам в маминой комнате. Родители купили для меня новую кровать, а мамину сначала вынесли на лоджию, а Дедушка весной отвёз мамину кровать на дачу.
Когда мои родители помирились, я домой не поехал.
Родители приехали к Дедушке и Бабушке с цветами, с тортом, с кормом для Макарона.
Мама, моя Мама. Маму было не узнать. Стройная, сильная, красивая и счастливая Мама. Я не мог отвести глаз от моей Мамы. Я весь вечер пел Маме песни о её красоте.
Папу шутил, перепевал мои слова и обнимал Маму.
Родители уговаривали меня переехать к ним, то есть, к нам домой. Они говорили, что без меня наша семья стала неполноценной, что они уже не ругаются, что любят меня, что у нас в микрорайоне открылся новый фитнесс-клуб, но они ходят в папин спортклуб и я смогу ходить на тренировки вместе с ними.
Дедушка и бабушка сказали, что нельзя переводить ребёнка в другую школу в ответственный, экзаменационный год.
Мы договорились, что я буду приезжать на выходные к родителям, а после экзаменов мы решим, где я буду жить.
После экзаменов я уехал на дачу.
В конце августа, перед началом учебного года, Папа купил две горящие путёвки на острова, а после отпуска родители начали подготовку к соревнованиям, потом ездили на соревнования и я снова остался с Дедушкой и с Бабушкой.
Когда я перешёл в десятый класс, родители купили мне путёвку в спортивный лагерь. Я продлил в спортивном лагере до середины июля, потом помогал Дедушке строить утеплённый душ, прокладывать оросительную систему.
Потом у меня началась подготовка к соревнованиям и одновременно я начал ходить на подготовительные курсы в институт. Потом я ездил на соревнования, потом сдавал выпускные экзамены в школе, потом сдавал экзамены в институт и опять остался с Дедушкой и с Бабушкой.
Так и живу в Дедулиной и Бабулиной квартире.
Дачный участок Дедушке выделили на его работе, в строительном управлении в сентябре, когда я пошёл в первый класс.
Дедушка ездил смотреть участок. Через несколько дней дедушка привёз из собачьего питомника брошенного кабеля таксы.
Мы водили вокруг собаки хоровод, пели по очереди и хором песни о его новом доме.
Кабель сидел на полу, крутил головой, вскакивал, прыгал, лаял, крутился на одном месте.
Мы назвали его Макароном, как таксу в моём любимом мультфильме. И весной, в начале мая, Дедушка вместе с Макароном уехали на дачный участок строить сарай.
Дедушка с Макароном уезжали на дачу в начале мая, а Бабушку оставляли на меня. На мой день рождения, в начале июня, Дедушка приезжал с дачи и после дня рождения мы, Дедушка, Бабушка, я и Макарон уезжали на дачу.
Папа и Мама, перед сдачей экзаменов после окончания восьмого класса, подарили мне на день рождения велосипед, а дедушка и бабушка подарили компьютер.
Мы с Папой поехали на следующий день на птичий рынок.
Продавцы на Птичьем рынке пели товарах и танцевали перед прилавками, приглашая покупателей купить животных.
Птичий рынок был тогда на Таганской. Я купил на деньги, которые мне подарили Дедушка и Бабушка... Дедушка и Бабушка вошли в мою комнату, когда я сидел, обняв колени, на кровати перед компьютером, исполнили песню о моих успехах и подарили мне целую тысячу рублей.
Коробки с цыплятами стояли на прилавке, одна на другой. В дырки, проделанные в стенках коробок, цыплята высовывали клювы, пищали, шуршали в коробках, старались выпрыгнуть из самой верхней, открытой коробки.
Продавец ловил выпрыгнувшего цыплёнка, бросал в коробку.
Я спел песню о цыплятах, о том, что цыплята тёплые, жёлтые, пушистые, что на нашей даче они смогут вырасти в красивых птиц.
На Птичьем рынке я купил трёх цыплят и большую, почти в рост, клетку для них.
Мы с Папой вернулись с Птичьего рынка. Я поставил на пол в своей комнате клетку с цыплятами.
Макарон обнюхал клетку, понюхал цыплят, несколько раз тявкнул.
Цыплята прижались друг к другу, тихо пищали, дрожали.
Макарону цыплята понравились. Он улёгся рядом с клеткой и наблюдал за цыплятами.
Родители после моего дня рождения уехали домой без меня. Мама обувалась в прихожей, пела песню о том, что я ей нужен, что ей одиноко в пустой квартире, когда Папа торчит в зале до вечера, что у Дедушки и бабушки есть Макарон, а у неё только паучки по углам ванной, такие же одинокие, как и она.
Папа обувался в прихожей пел песню о том, что Мама заметно похорошела, что у неё есть не только паучки, но и он, что ему нужна моя Мама, чтобы перед ней выпендриваться и дарить Маме безтолковые украшения, что Мам подходит для него лучше других.
Дедушка и бабушка пели дуэтом о том, что пока мои родители не решат свои проблемы, ребёнок останется с ними.
Родители спели дуэтом песню о том, что с рождением второго ребёнка они не спешат.
Дедушка, Бабушка, я и Макарон на следующий день уехали на дачу.
Набалдашник на крыше клетки упирался в потолок салона дедушкиной "Волги". Я подвинул клетку по сидению к дверце.
Цыплята пищали, забились в угол клетки, взмахивали крыльями и прыгали друг другу на спину.
Макарон положил передние лапы на порожек, стоял, поднимал ко мне морду, поскуливал, перебирал передними ногами. Я поднял Макарона, положил на заднее сидение, к заднему окну. Макарон разлёгся, вытянулся вдоль окна, разомлел на Солнце, надышавшись бензина. Он то смотрел в окно, то спал, повернувшись на спину, раскидав в стороны короткие лапы.
Дедушка всю дорогу молчал. бабушка пела нам с Дедушкой план работ, написанный литературным языком, с классическими рифмами: какие грядки нам вскапывать в первую очередь, куда высыпать для просушки семенной картофель, какие цветы можно перекапывать, какие цветы оставить, если мы найдём осиные гнёзда, то оставить надо осиное гнездо, а остальные отнести в лес, что мне надо возвращаться с речки до заката Солнца и надевать майку, чтобы не сгореть на Солнце.
Бабушка поворачивалась ко мне, улыбалась, спрашивала, хочу ли я есть, пить, остановить ли Дедушке автомобиль, чтобы я мог выдти.
До приезда на дачу я съедал яблоко, пачку творога, выпивал маленькую бутыль родниковой воды и успокаивал Бабушку.
Бабушка обернулась ко мне, посмотрела на цыплят и заметила, что мои цыплята, вероятно, в обмороке, - лежат с закрытыми глазами, уткнувшись клювами в пол клетки, не пищат.
Я засунул руку в клетку, потормошил цыплят. Цыплята приоткрывали глаза, молча, тыкались клювами в мою руку.
Макарон наблюдал за мной, несколько раз тявкнул, когда я осторожно притрагивался к жёлтому, тёплому пуху моих цыплят.
Сквозь открытое окно в салон автомобиля влетал ветер, задирал пух на цыплячьих головах. Цыплята открыли глаза, шевелились, поднялись на ноги, стояли, покачивались и снова уселись на пол клетки.
Дедушка остановил "Волгу", я вытащил клетку из салона автомобиля, налил в поилку свежей воды, макнул цыплят клювами в воду.
Макарон подпрыгивал на месте, взвизгивал и старался просунуть под рукой в клетку свою морду.
Цыплята напились воды, пришли в себя, пищали, перестали качаться, но всё равно прижимались друг к другу.
Мы приехали на дачу через десять минут.
Цыплята опять упали в обморок.
Дедушка запел свою песню о даче, когда вышел из автомобиля, чтобы открыть ворота, - сетку, натянутую на раму из брусьев. Дедушка пел песню о том, что это прекрасно, когда есть кусок земли, на котором он и Бабушка могут не думать не о чём, это прекрасно, что он и Бабушка могут выращивать собственные овощи и фрукты, это прекрасно, что он и Бабушка могут построить на своей земле свой собственный дом, в котором могут жить, как им хочется.
Бабушка подхватила его песню и добавила несколько куплетов об огороде, о цветах, о чаепитии на веранде ив собственном саду, среди цветов, кузнечиков, бабочек и пчёл.
Макарон, сверкая глазами, весело лаял, ворвался на участок и погнался за первой встреченной ящерицей.
Я поставил клетку у дверей в сарай, на солнечной стороне. Цыплята открыли глаза, лежали на полу клетки, пищали. Я пододвинул цыплят к поилке и оставил их одних.
Мы перетащили из автомобиля в сарай продукты, инструмент, сняли с крыши автомобиля оконные рамы и двери, которые Дедушка нашёл в Москве, во дворе нашего дома, сложили в штабель около сарая.
Макарон обошёл участок, разогнал ящериц, кого-то съел и до ужина сидел перед клеткой, наблюдал за ожившими цыплятами.
Бабушка готовила ужин, а я с дедушкой осматривал построенные стены дома.
Дедушка построил стены в позапрошлом году, в прошлом году мы копали погреб, стелили пол и штукатурили стены. Мы вошли внутрь стен. Дедушка хлопал по стенам ладонями, гладил стены, хвалил меня и пел песню о том, что этим летом планировал стелить потолочные балки, ставить крышу и укрыть крышу рубероидом.
Пришла Бабушка, постояла, пока Дедушка допел последний куплет, и позвала ужинать.
После ужина я занёс клетку с цыплятами в сарай. Цыплята ожили, клевали крошки хлеба и кашу.
Макарон залез на своё любимое место, - на галошницу, заваленную обувью.
Весь следующий день под солнечной стеной сарая я строил загон для цыплят, - террасу высотой в полметра, навес солнца и дождя, загон накрыл сеткой.
Вечером, перед переселением цыплят в загон, я заметил, что двое цыплят отгоняют от себя третьего цыплёнка.
Макарон сел около загона, наблюдал за цыплятами, бегавшими по загону. Двое цыплят бегали без остановок дружной парой, клевали муравьём, траву, землю, а третий цыплёнок, пробежав несколько шагов, останавливался, пищал, крутил головой вслед цыплятам, пушистым и тёплым.
У цыплят на концах крыльев росли перья. Цыплята могли родится от одной курицы, а могли от трёх разных кур. Но все куры родственники. Все собаки родственники. Все люди родственники. Потому, что есть гипотеза, которая утверждает, что все живые существа на Земле произошли от одного комка слизи в первичном Океане.
Папа говорит, что это бред, что может, кто и произошёл от комка слизи, а кто и прилетел с другой Планеты.
Но на другой Планете он из чего-то произошёл...
Может, третий цыплёнок произошёл от первичного комка слизи на другой Планете.
Дедушка сказал, что, вероятно, перенаселённость клетки влияет. Бабушка сказала, что, вероятно, двое из цыплят разнополые.
Цыплёнок сидел у стены загона, ничего не ел, клевал вокруг себя землю, не обращал внимания на жуков и муравьёв, ползавших перед клювом.
Я раскрывал ему клюв, заталкивал в его горло крошки и кашу, капал в клюв воду.
Цыплёнок проглатывал крошки ив оду, садился на землю у стены загона, закрывал глаза и утыкался клювом в землю.
Третий цыплёнок умер через четыре дня.
Спасибо тебе, цыплёнок, что ты умер не в картонном ящике на Птичьем рынке, что не умер по дороге на дачу. Спасибо тебе, цыплёнок, что проявил великодушие и остался на нашей даче. Спасибо тебе, цыплёнок, что ты охраняешь нашу дачу.
Я похоронил цыплёнка под самой большой яблоней.
Дедушка привёз на грузовике потолочные балки и брус для крыши. Мы вдвоём разгрузили автомобиль, сложили материал у стены дома.
Дедушка пел о том, какие чистые, крепкие потолочные балки, какой чистый, крепкий брус он привёз. Бабушка пропалывала тыкву и пела о том, как дружно в этом году завязалась тыква, какие густые стебли у моркови, что много завязей на яблонях и кустах смородины.
Я сидел внутри нашего безкрышного дома и пел о том, что воздух над нашим домом, проплывающие облака, синее небо, что звёзды над нашим домом то же наши и стали частью нашего дома, что, когда мы с Дедушкой построим крышу, нашей станет только крыша для нашего дома.
Цыплята бегали в загоне за муравьями, выклёвывали мушек, копающихся в земле, бегали наперегонки за многоножками.
Макарон грыз улиток, гонялся за ящерицами, хотя мы с Дедушкой строго настрого запретили ему охотиться на ящериц, ловил мышей и кротов.
Мы хоронили задушенных Макароном мышат и кротов под фруктовыми деревьями.
Вечером я брал Макарона и мы шли купаться на речку. Я привязывал Макарона за ошейник к корню дерева. Макарон рвался с поводка, лаял, когда я плавал, но со временем привык и сидел у коряги, не сводил с меня глаз. Я выходил из речки, отвязывал Макарона и Макарон бегал по берегу, лаял на речку, знакомился с собаками соседских девчёнок.
Мы сидели с девчёнками на берегу речки, наблюдали за Макароном и его друзьями и пели каноническим дуэтом.
Цыплята выросли в белых длинноногих молодых кур размером с ворону, с одинаковыми маленькими красными гребнями.Дедушка утверждал, что это московская порода. Бабушка утверждала, что, возможно, леггорны.
Бездомным кошкам было безразлично, какой породы наши куры.
Мы с Дедушкой настелили потолочные балки, поставили каркас крыши.
Вечером мы с Макароном ушли на речку. Бабушка была на огороде. дедушка сидел на крыше дома, кошка подобралась вдоль забора, в кустах, по краю соседнего участка, пролезла под сеткой, уронила фанеру, которой закрывался вход в загон и украла одного цыплёнка.
Дедушка увидел кошку, когда она царапала когтями край фанеры. дедушка закричал, бросил в кошки горсть гвоздей, бросил в кошку молоток. Пока Дедушка слезал с крыши, пока Бабушка прибежала с огорода, кошка поймал цыплёнка и с нашим цыплёнком в пасти пролезла под сеткой и убежала по соседнему, заброшенному участку на улицу, по улице в лесопосадку.
Я переделал дверь в загон: повесил на кусок фанеры одну петлю и закрывал дверь на проволоку, - один конец проволоки прикрепил к краю двери, а второй конец проволоки наматывал на гвоздь, вбитый в стену загона.
Цыплёнок остался один.
Цыплёнок рос, каждые десять минут размахивал крыльями и хрипло орал.
Мы назвали его Петькой.
Двадцатого августа Дедушка отвёз меня и Бабушку в Москву.
Петька, запертый в сарае, жил в одиночестве целые сутки.
Дедушка приехал в Москву перед ноябрьскими праздниками.
Бабушка приготовила на нашей застеклённой лоджии угол для Петьки, я натянул сетку, поставил в угол лоджии большой дощатый ящик, ящик обшил внутри картоном.
Дедушка приехал в субботу, после обеда. Дедушка позвонил, когда стоял на светофоре перед нашим домом.
Бабушка взяла две большие сумки и мы вышли во двор.
Дедушка развязывал верёвки, которыми привязывал к багажнику коробки с банками варений и солений.
Макарон носился по двору и лаял от радости. Макарон подбежал к нам, бегал вокруг Бабушки, бегал вокруг меня, визжал и тявкал.
Я открыл дверь "Волги". В салоне, привязанный за ногу к ручке задней дверцы, со связанными ногами, на заднем сидении бил небольшими сильными крыльями Петька и орал, как резанный.
Петька вырос. Плотное, белое оперение, длинные, голенастые ноги с огромными белыми шпорами, туловище с широкой грудью, похожее на небольшую, вытянутую тыкву, длинная шея с маленькой головой, красный, толстый шести вершинный гребень, свисающий на один глаз, маленькие красные серёжки под сильным, длинным, жёлтым клювом, короткий, словно порванный хвост, - пучок перьев разной длины, торчащие в разные стороны и торчащее стрелой длинное белое перо.
- Дедуль, почему ту его стреножил?
- Когда отвяжешь, держи крепче и на вытянутых руках.
Я обошёл автомобиль, осторожно прикрыл дверь, к которой был привязан Петька.
Петька забил крыльям, заорал, задёргался на заднем сидении, сильно исклевал мои руки, пока я его отвязывал.
Я сжал его изо всех сил руками с боков, прижал крылья к туловищу.
Петька орал, клевался, рвал когтями рукава куртки, вырывался.
Макарон бегал вокруг меня, прыгал, лаял.
Петька в клочья порвал рукав куртки, до мяса изрезал когтями ладонь, исклевал запястья, шпорой разрезал джинсы, когда я засовывал его за сетку на лоджии.
Я стоял в подъезде, держал в окровавленных руках вырывающегося, сильного Петьку, орущего на весь дом, вокруг меня бегал орущий от радости Макарон. Я ждал, когда кто-то подойдёт, чтобы открыть дверь в квартире, потому, что не мог выпустить из рук этого монстра Петьку.
Петька жил на лоджии, кукарекал по утрам, днём и вечером, дрался с миской, когда в миску насыпали зерно. Петька привыкал к зерну несколько месяцев, но так и не смирился с вегетарианской диетой. Петька с удовольствием клевал сырое мясо.
Когда Дедушка вернулся на дачу и открыл дверь сарая, Петька сидел на своём месте, привязанный проволокой к ножке галошницы. Петька не проявил раздражения по поводу отсутствия и не проявил радости по поводу приезда Дедушки. Дедушка отвязал его и хотел поймать, чтобы посадить в загон, но Петька носился по сараю и клевался, бил крыльями и ногами.Дедушка рассердился, открыл дверь и выгнал Петьку на улицу.
Петька не заходил в загон несколько дней. Петька расхаживал по участку, охотился на мышей, заклёвывал до смерти истошно пищащих мышат, но не трогал ящериц и отгонял от ящериц Макарона. Петька клевал улиток, разрывал когтями слизней, разрывал землю и клевал личинок майских жуков, великодушно оставляя Макарону часть личинки.
Макарон приносил Петьке мышат.
Петька признавал только Дедушку и Макарона.
Петька расхаживал по участку за Дедушкой, стоял рядом с ним, когда Дедушка копался на огороде, налетал на червяков, жуков, на личинок, которых Дедушка выкапывал из земли вместе с картошкой или свёклой, расхаживал вокруг дома, когда Дедушка сидел на крыше и пришивал к каркасу рубероид.
Петька хватал клювом Макарона за его большие, тёплые, мягкие уши или за хвост.
Макарон бросался на Петьку.
Петька взлетал над Макароном и приземлялся у морды Макарона. Если Макарон хватал его за хвост, Петька клевал Макарона в ухо.
Дедушка утром перед отъездом подкараулил Петьку, когда он сидел в загоне, поймал и привязал к ручке задней дверцы автомобиля.
Макарон выходил на лоджию, когда открывали балконную дверь, ложился рядом с сеткой. Петька садился на пол с другой стороны сетки и они сидели вместе некоторое время, пока Макарона не загоняли в квартиру.
Петька привык к Бабуле и не бросался на сетку, когда Бабуля выходила на лоджию, привык ко мне и не бросался на мою руку, когда я насыпал в миску корм или менял воду.
Петька не поддавался идентификации. Петька был неизвестной породы.
Петька не был мясо-яичной породы из-за длинных, сильных ног с огромными когтями и шпорами, грушеобразной формы тела, сильной, широкой груди выпяченной вперёд, из-за длинной, толстой шеи, сужающейся к маленькой голове, на которой был сильный, авторитетный клюв.
Петька не был бойцовской породы из-за большого гребня на голове, больших серёжек под клювом, больших крыльев.
Петька не был декоративной породы из-за своей яростной дикости, скромного белого оперения и собачьей преданности.
В начале мая Дедушка уехал на дачу.
Петьку, связанного по ногам и по крыльям, орущего на весь двор громким, хриплым голосом, Дедушка привязал короткой верёвкой к ручке задней двери своей "Волги".
Я сдал выпускной экзамен, поступил в институт. Родители решились родить второго ребёнка.
Бабушка купила улей и договорилась о покупке пчелиного роя.
Мои друзья пригласили меня на соревнования.
На дачу я приехал в начале августа, после дождя, пасмурным, тёплым, туманным днём.
Я открыл калитку, вошёл на участок. Макарон ждал меня на дорожке, радостно залаял, размахивал хвостом. Я присел, чтобы потрепать Макарона по загривку.
Кто-то сильный, огромный, молчаливый рухнул на мои плечи, вцепился когтями в рубашку, бил по голове крыльями.
Петька утробно гурлил, когда впивался когтями в моё плечо.
Я отмахнулся двумя руками, вскочил, оглянулся.
Петька упал на землю, ударил крыльями, взлетел. Его жёлтые ноги с огромными когтями, его жёлтый огромный огромный клюв поднялись к моему лицу.
Я ударил Петьку кулаком в грудь.
Петька, кувыркаясь в воздухе, отлетел в заросли малины, к стене гаража.
Я перехватил сумку в другую руку, чтобы врезать ему сумкой.
Петька взлетел на крышу гаража, пробежал следом за мной несколько шагов и почти безшумно, подлетев вверх, рухнул мне на плечи.
Я ударил Петьку сумкой.
Петька неожиданно и громко заорал.
Петька расправил крылья, шатался, удерживая равновесие, вцепившись когтями в мою рубашку и орал.
Петька прокукарекал раз десять, пока я шёл к веранде.
У меня звенело в голове от его крика.
Бабушка шла с огорода, всплёскивала руками. Дедушка вышел из сарая. Макарон бежал передо мной по дорожке, задрав хвост, не оборачиваясь.
Петька сидел на моём плече.
По вечерам, после работы я брал с собой Макарона и мы шли на речку. Петька ходил на речку вместе с нами. Я купался, Макарон сидел на берегу, следил за мной. Петька разгуливал по берегу, орал, клевал что-то на песке и в траве, налетал на домашних собачек соседских девчёнок, с криком бросался на бездомных кошек.
Все поселковые кошки, все домашние собачки и бродячие собаки убегали с дороги, увидев издалека белую, длинную шею с красным шести вершинным гребнем.
Петька ходил вместе с Дедушкой и Бабушкой к лесу через весь дачный посёлок. Петька провожал их до опушки леса и бегом возвращался на наш участок, и ждал их, сидя на воротах.
Петька переклевал всех мышей на нашей даче и делал вылазки на соседний заброшенный участок.
Петька не клевал зерна.
Двадцать седьмого августа у нас неожиданно кончилась цементная смесь. Несколько мешков смеси лежали вчера в гараже и вдруг...
Дедушка звонил, заказывал цементную смесь, Бабушка варила варение.
Я взял с собой Макарона и мы пошли в лес.
Петька проводил нас до опушки леса, постоял на тропинке, проследил за нами, пока мы не скрылись из вида, и убежал на дачу.
Глубоко в лес мы не пошли. Я собирал грибы, Макарон лазил по зарослям травы. Мы гуляли по лесу часа четыре.
Странно, как-то, вдруг, стало в лесу. Лес затих. Птицы не кричали, листья не шумели, жуки и мухи попрятались. Солнце светило в безкрайнем небе, солнечные лучи сквозь кроны иглами пронизали воздух.
Макарон прижимался к ногам, не отходил от меня, задирал голову, смотрел растерянными, виноватыми глазами.
Я остановился, стал на поляне, огляделся.
Лес всматривался в меня. Я чувствовал взгляд спиной, грудью, по лицу скользила тонкая, невидимая нить, в живот уткнулась тонкая, солнечная игла. Я смахнул с лица то ли паутину, то ли остывший звёздный луч.
Макарон заскулил и прижался к ногам.
Мне стало страшно.
Я знал лес, как свои пять пальцев. За десять лет я облазил наш лес вдоль и поперёк. Я знал все змеиные горки, все муравейники и все малинники. Лес был мне рад и животные не прятались от меня, не нападали на меня, смотрели с любопытством, не спеша уходили, словно манили за собой.
Вдруг мне, кандидату в мастера спорта стало страшно.
Лес отделился от меня, я выпал в осадок, на меня смотрело столько глаз и просчитывало мои движения столько холодных умов, что я подхватил Макарона на руки и побежал в посёлок.
Любой комар может напиться моей крови, любая мошка может укусить, любой клещ может глумиться надо мной, сколько захочет, а вокруг меня лес и никто меня не защитит, за каждого убитого комара, за каждую размазанную по коже мошку, за каждого раздавленного клеща мне придётся заплатить своей жизнью.
Пёстрый ствол упавшей молодой осины толщиной в икру моей ноги, не обращая на меня внимания, переползал через тропинку.
Макарон завыл и забился в моих руках.
Я перепрыгнул через живой ствол и бежал, не оборачиваясь.
Лес хохотал мне вслед.
Я прибежал к дачному посёлку, отпустил Макарона. Макарон, завывая, бросился бежать. Я побежал за Макароном к даче.
"Газель" выехала с нашей улицы, повернула к главным воротам.
Дедушка стоял у ворот нашего участка, запирал замок.
Макарон, завывая, пробежал мимо Дедушки в открытую калитку.
Я подбежал к Дедушке.
- Что случилось?
- Это с тобой что-то случилось. Дедушка запер замок, вошёл в открытую калитку. - Без тебя цемент привезли.
- Быстро доставили.
- Ты к ужину. Бабуля к ужину звала.
Чего-то не хватало.
Дедушка не смотрел в глаза.
Тихо.
- А Петька, где?
- Иди, руки мой. Бабуля уже накрыла.
Я вымыл руки.
Макарон лежал у крыльца, положил морду на передние лапы, даже глаз не поднял.
Я вошёл на веранду.
Дедушка и Бабушка сидели за столом. Перед ними стояли тарелки с супом. Я сел на своё место, почерпнул ложкой суп.
Лапша, лук, картофель, укроп, капли жёлтого жира, куриное мясо.
- Петька, где?
Бабушка убрала на колени свои руки.
Дедушка положил на стол надкушенный кусок хлеба.
Мы молчали и не смотрели друг другу в глаза.
Слёзы подкатили, я вышел из-за стола, вышел с веранды, взял Макарона и ушёл на речку.
То, что осталось от Петьки, Бабушка закопала под большой яблоней.
Я бродил по берегу речки, смотрел на закат, сидел на берегу, наблюдал за мальками. Макарон пришёл в себя, начал вилять хвостом, тявкал на речку и на мальков, убегал в густую траву, возвращался, смотрел на меня ожившими глазами, что-то жевал на ходу.
Двадцать лет прошло. Всё забылось.
Сегодня сел сочинять статью для нашего сообщества
Соседи жарили курицу.
Ветер размазывал по стене тошнотворный запах, ветер втирал этот запах в открытые окна.