Часть 3. Глава 2. Новоуральск. Урановая столица мира
При каждом посещении Верх-Нейвинска я встречался с выпускниками группы ФТ-60, с которыми шесть лет грыз гранит атомной науки. Их было девять дипломированных специалистов, из которых уже упоминаемые Владимир Половников, свердловчане Эдуард Марченко, Валерий Чепурко и Адольф Езов, бывший на старших курсах старостой группы. Кроме них, там же трудились прибывшие в институт из Казахстана Юрий Дмитриев и Геннадий Петушков, мой добрый товарищ по студенчеству. С моими приездами группа собиралась в просторной квартире Дмитриева и обычно в обществе жен, составлявших неразлучную компанию мужьям.
Успешнее других сокурсников на комбинате проявил себя Юрий Александрович Дмитриев, прошедший путь от технолога до начальника цеха № 24 (завод Д-3), которым раньше командовал Новокшенов. Дмитриев был назначен руководителем работ по переводу диффузионных заводов на центрифужную технологию и внедрению в эксплуатацию первых шести поколений газовых центрифуг. Он имел два свидетельства на изобретения и свыше сотни печатных работ, награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» и медалями. Почетный гражданин Новоуральска. Петушков и Езов дослужились соответственно до начальников смены и участка. Виктор Корольков – главный металлург комбината. Из Свердловска-45 (Лесной) три абитуриента поступили в нашу группу, В. Комаров, В. Корольков и В. Тюпаев, и эти три «В», все как один, стали на УЭХК кандидатами технических наук.
Володя Комаров, весельчак и неистощимый выдумщик, еще в институте слыл большим оригиналом. Как-то на занятиях он рисовал на листе бумаги фигуры каких-то странных форм, объединенных общими границами.
- Что Вы тут изображаете? – заинтересовался преподаватель квантовой механики.
- Впуклости и выпуклости, - ответил студент.
- Как это понять?
- Видите ли, если на месте удара молотком по голове образуется шишка, это выпуклость, а от удара по доске – впуклость. В сочетаниях эти антиподы составляют какую-то взаимозависимую систему. Но какую, хотелось бы понять.
Профессор отошел от студента, занявшегося изучением новой для науки темы, и вынес для аудитории свое резюме:
- Недавно на экранах прошел итальянский фильм «Хлеб, любовь и фантазия». Если интерпретировать его название к нашему случаю, то скажу, что хлеб является достоянием многих, любовь – только двоих, ну, а фантазия принадлежит всегда одному человеку. Сегодня я имел честь встретиться с ним.
На Уральском электрохимическом комбинате для фантазии Владимира Васильевича Комарова открылся полный простор. Защитив ученую степень, он принялся за штурм по раскрытию перспектив развития комбината и решению грядущих технических и технологических проблем, наживая на избранном тернистом пути немало авторитетных противников. Генератора идей гнобили, притесняли со всех сторон, но великий фантазер и оптимист не унимался, и на удивление местного научного сообщества, его бредовые прогнозы через какой-то период сбывались.
***
Комаров наговорил мне несколько историй, из которых поделюсь с читателем хотя бы одной. В начале шестидесятых годов на Опытном заводе комбината в полупромышленную эксплуатацию были запущены первые блоки новейшего оборудования, благодаря которому Советский Союз осуществлял стратегический прорыв в области ядерной технологии. Технологическая система была рассчитана на работу в условиях вакуума, но, на беду персонала, к ней была подсоединена труба, из которой атмосферный воздух еще не был откачен. Не подозревая о том, дежурный электрик принялся за проверочную прокрутку отсекающей моторной задвижки. Он замкнул цепь на «открытие», и последствия по своей разрушительной силе оказались ужасными.
Атмосферный воздух из трубы хлынул в воздушную пустоту, сокрушая на своем пути уникальное оборудование. По технологическим коммуникациям покатился грозный гул, трубопроводы задрожали от газодинамических ударов. Это был ураган в замкнутых полостях, начиненных филигранными устройствами. Электрик свалился с места производимых работ куда-то вниз.
На центральном диспетчерском пункте красным заревом вспыхнули сигнальные лампы, контрольно-измерительные приборы зашкалили, на панелях заверещали тревожные звонки. Ситуация вышла из-под контроля. По промышленному объекту завыли аварийные сирены, оповещая о чрезвычайной ситуации. Руководящий состав смены впал в шоковое состояние. Одна из операторов, схватив микрофон громкой связи, в панике заголосила, призывая на помощь начальника цеха: «Виктор Васильевич! Здесь такое случилось! Ава-рия!!». Изложив чрезвычайное известие, она дико завыла в микрофон; ее громогласные вопли придавали сирене устрашающие, жуткие интонации.
Начальник цеха ринулся туда, в святая святых, на Опытный участок. «За мной! – кричал он на бегу. – Все за мной!» Так в недавно отгремевшей войне комбаты вели за собой бойцов на решающий штурм, когда цена победы была выше, чем жизнь. Прибежали на место аварии. Там сменный инженер-технолог, вставив ломик в штурвал наделавшей столько бед задвижки, пытался удержать ее в закрытом положении. Он навалился на ломик всем телом, сотрясаясь под воздействием крутящего момента, создаваемого электрическим полем. «Рубить силовой кабель!» - зычно отдал команду начальник цеха. Пожарным топором перерубили питающий кабель, освободив технолога от несвойственной человеку функции. Тут же предприняли первоначальные меры по ликвидации аварии.
Противоаварийная инспекция уже работала над установлением причин и последствий случившейся катастрофы. «Где этот электрик, устроивший прокрутку всему комбинату?» - затребовала инспекция основного виновника аварии. Устроителя всеобщей суматохи нашли на месте аварии в кабельном канале. Нашли по ботинкам, торчащим из-под рифленых перекрытий канала. «Я боюсь жить», - повторял дрожащим голосом одну и ту же фразу электрик, поднятый из укрытия, и не без оснований. При обсуждении Акта противоаварийной инспекции последнее слово оставалось за директором, славящимся крутым нравом. Казалось, печальная участь аварийщиков была предрешена.
«Да, виновные будут наказаны, - зарокотал густой директорский голос, - Но под суд я их не отдам, иначе лучшие технологи покинут комбинат. Напротив, в сложных обстоятельствах они должны брать на себя ответственность и принимать самостоятельные решения. Люди должны знать, что они имеют право на ошибку…». Имя того директора сегодня можно назвать: Андрей Савчук.
Савчук Андрей Иосифович, выпускник Уральского политехнического института. Поступив на УЭХК, через двенадцать лет возглавил его и надолго, на двадцать семь лет. Отличался твердым характером, незаурядными организаторскими способностями. Доктор технических наук. После выхода на пенсию какое-то время позволил себе расслабиться на отдыхе, но деятельная натура не выдержала пустого времяпровождения, и Андрей Иосифович обратился к преемнику В.Ф. Корнилову, тоже выпускнику УПИ, с просьбой пристроить его на комбинат, но не куда-нибудь, а в группу старшего инженера Комарова.
- Андрей Иосифович, о чем Вы говорите! Конечно, с радостью примем и не на затычку к Комарову, а на достойное место.
- Нет, нет, Виталий Федорович! Я прошу принять меня только к Комарову, у него поиск, творчество, идеи, а другие отделы сам хорошо знаю, там бюрократия да голая исполнительность. Уважь старика, дай подышать чистой атмосферой.
Шесть лет Герой Социалистического Труда, лауреат Ленинской, Государственной и премии Совета Министров СССР трудился в группе бузотера от науки Володьки Комарова. Дышал воздухом творчества.
***
В 1985 году, когда мне довелось возглавлять делегацию Иркутской области в поездке в ГДР по вопросам научно-технического прогресса, нам продемонстрировали «передовую» разработку немецкой ЦФ размером с турбину ГЭС. Такая «новинка» поразила меня архаичной отсталостью, но удивительно, что хваленая Америка и сегодня недалеко ушла. Имея самый крупный в мире парк атомных реакторов, американцы так и не создали современное производство ядерного топлива. Американские центробежные «бандуры» имели высоту в двенадцать метров и крепились к стенду анкерными болтами, тогда как советские, при качественно лучших характеристиках, размером порядка одного метра.
США обладают газодиффузионным производством, с которого начинал и Советский Союз, но сегодня оно представляет собой «каменный век». Первая мировая держава приступила было к строительству завода под пафосным названием «Американская центрифуга», но у специалистов хватило мозгов понять, что именно их и не достает для создания новейшей технологии человечества. И макулатура из долларовых бумажек не стала спасением, хоть печатай ее вагонами. В итоге, затратив на разработку новейшей техники пять миллиардов долларов, США в 2017 году приняли похоронное решение о демонтаже всего того, что было понастроено под той многообещающей вывеской. Аппараты на подкритических скоростях у них почему-то не давали обогащения, а на надкритических – рушились. Слишком деликатной и капризной оказалась идеальная конструкция, чтобы подчиниться грубым рукам.
Напротив, в честь «русской вертушки», по достоинству ставшей первым бриллиантом в короне ассоциации «Росатом», в Новоуральске возведен памятник. В ней кроются не только блестящие достижения науки, но и высокие технологии с десятками ноу-хау. Нижегородские (ПНО «ГАЗ»), владимирские (Точмаш) и ковровские (РМЗ) рабочие изготовляют детали с точностью до микрона. Левши современности. К ним присоединились умельцы «Уральского завода газовых центрифуг» (Новоуральск), освоившие выпуск ЦФ начиная с восьмого поколения. Конвейер налажен, запущена в работу вертушка десятого поколения, хотя ее можно рассматривать как модернизацию «девятки». Вертушки пятого поколения, снятые с производства, Россия поставляет на экспорт, но там, за рубежом, с ними происходят загадочные явления. Наши китайские товарищи до винтика разобрали устаревшие конструкции, изготовив их точные копии, которые, однако, отказывались от работы по предназначению. Видать, заколдованы, иначе не объяснить.
Лишь в начале восьмидесятых годов несколько европейских стран объединенными усилиями создали свои центрифужные производства, действующие в режиме надкритических скоростей. Первой отечественной вертушкой надкритической скорости стала девятая модель, введенная в эксплуатацию в 2013 году. О величине таких скоростей, когда еще и себестоимость продукции снижается вдвое, можно только гадать, допустим, на уровне двух тысяч оборотов в секунду. В России ведутся работы по созданию центрифуги одиннадцатого поколения, по которой даже внешние параметры засекречены. Можно полагать, что в целях повышения производительности ее высота будет кратно увеличена по отношению к предыдущим моделям.
Сегодня в России на центрифугах работают четыре завода: Свердловск-44 (Новоуральск), на который приходится до половины обогатительных мощностей страны, а еще Томск-7 (Северск), Красноярск-45 (Зеленогорск) и Ангарск (одиннадцать процентов отечественного производства). Эта великолепная четверка производит половину мирового урана. На сегодня Уральский электрохимический комбинат – крупнейшее в мире предприятие по обогащению урана, а Россия – бесспорный лидер в атомной энергетике. Любая уважающая себя страна, даже проамериканская Саудовская Аравия, заключает контракты на строительство атомных станций именно с Россией.
Итак, центрифуга. Что она дала миру и, в первую очередь, России? На единицу природного урана в вертушках электроэнергии расходовалось в тридцать раз меньше, чем в газодиффузионном производстве, потому и себестоимость конечного продукта снижалась в пять-шесть раз. Производительность также много выше, чем в диффузионном методе. Центрифужная техника непрерывно совершенствовалась. Если ресурс непрерывной работы первых вертушек составлял три года, то в последних разработках он был увеличен в десять раз. Тридцать лет работы без единой остановки! При этом, производительность ЦФ девятого поколения в четыре раза выше, чем у предшествующей разработки.
Первый диффузионный завод в Свердловске-44 в сутки выдавал «блочок» весом в сто граммов урана, и для создания одной бомбы требовался год работы завода. Затем здесь же было построено еще несколько заводов-цехов, и УЭХК стал потреблять до трех процентов электроэнергии, вырабатываемой в СССР. А ведь диффузионные заводы работали также под Ангарском, Томском и Красноярском, их суммарное потребление электричества, по всей вероятности, превышало все мыслимые объемы - до десяти-двенадцати процентов общего производства страны! С переходом на центрифужный метод, по всей видимости, десятая часть энергетических мощностей страны была «возвращена» народному хозяйству.
В 1991 году американцы были ошарашены известием о полной остановке в России всех действующих диффузионных мощностей, в которых отпала надобность, ведь только в Новоуральске километровый цех № 53, состоящий из восьмисот пятидесяти тысяч центрифужных аппаратов, тридцать лет работал в обстановке строжайшей секретности. Для иностранной разведки центрифужный гигант оказался иголкой в стоге сена. Это уникальное достижение советской науки, техники и промышленности, ставшее завершающим этапом Атомного проекта 1945 года.
В результате «развитые страны» закупают обогащенный уран в форме тепловыделяющих элементов (ТВЭЛ) у «развивающейся» России. Контракты расписаны на десять лет вперед. Сорок процентов потребностей атомных станций просвещенного Запада обеспечивает Россия. Когда конкуренты обратились в европейский суд с иском на русские демпинговые цены на уран, то директор УЭХК В.Ф. Корнилов, вызванный для дачи показаний, разъяснил суду, что Россия может снизить их настолько, чтобы в один день пустить по миру атомную отрасль Запада. По ряду обстоятельств иск был отклонен. Впрочем, наши конкуренты свыклись с горьким уделом поражаться русским проделкам. Вот и русские сверхскоростные ракеты прошивают атмосферу, обгоняя звук в тридцать раз. Называются гиперзвуковыми.
***
Сегодня Уральский электрохимический комбинат является не только мировым лидером в отрасли обогащения урана, но и успешно диверсифицирует производство, которым столь же успешно управляет Александр Андрианович Белоусов, «дважды директор», направленный из директорского кабинета Ангарского комбината на ту же должность на Урал. Так Ангарск вернул должок Новоуральску за Новокшенова, прибывшего шестьдесят лет назад с уральского завода-813 на ангарский завод-820. Как говорится, долг платежом красен, и его надо возвращать.
В 1992 году уральские атомщики объявили «американским коллегам» об успешном решении научно-технической задачи по переделу высокообогащенного урана в низкообогащенный, которую можно было бы назвать программой «Перекуем мечи на орала». Американские ученые не поверили теоретической возможности атомной метаморфозы, пришлось им доказывать обратное, как в популярной телевизионной передаче Капицы «Очевидное невероятное». Доказали, не зря же на предприятии была сосредоточена добрая сотня докторов и кандидатов наук. В 1993 году между Россией и США была заключена «великая атомная сделка», по продаже американцам низкообогащенного урана (НОУ), получаемого при переработке «избыточных» ядерных боеголовок. В течение двадцати лет в США отгружены сотни тонн энергетического урана для обеспечения топливом ихних атомных станций. Российская казна пополнилась двадцатью миллиардами долларов. В послевоенные годы истощенная страна отдавала атомщикам последние ресурсы, но через полвека окрепшая атомная отрасль подставила России надежное плечо, поддержав ее в тяжелые девяностые годы.
Публикация моих воспоминаний о Новоуральске приходится на семидесятилетие градообразующего предприятия, прославленного ОАО «УЭХК». Его первое громкое название, «Государственный Верх-Нейвинский машиностроительный завод», в последующие годы менялось шестнадцать раз! Государство пеклось о любимом первенце, словно курица с яйцом. Новоуральск – один из сорока закрытых административно-территориальных образований РФ (ЗАТО), имеющих предприятия по созданию оружия массового поражения и иже с ним, десять из которых относятся к ведомству Росатома, а всего их двадцать, связанных с расщепляющимся материалом. Порядок посещения закрытых городов и сегодня остается достаточно сложным и осуществляется по специальным пропускам.