Трудящиеся давно просили правительство РФ переименовать майские праздники в Шашлычный спас. Но в этом году судьба насмешница решила лишить трудящихся в Первомай основного действа в лице шашлыков.
Шашлыки были запрещены категорически, радикально, с однозначной формулировкой "Все всплески коронавируса исключительно из-за ваших шашлыков, так что сидите дома, иначе вообще никаких шашлыков, возможно, не увидите никогда, но это кому как повезет!" И для верности напомнили о штрафах для еще необследованных и уголовной ответственности для тех, кому уже торжественно вручены больничные листы с формулировкой "карантин".
Слушая все это с экрана телевизора, Лиза вспомнила слова Л.П.Берия: "Сидеть дома это лучше, чем просто сидеть!" И трудно было с этим поспорить! Хотя и хотелось на фоне прогноза погоды, обещающей в разных регионах температуру в районе двадцати градусов тепла и солнца.
Но, как обычно водится, в любом правиле бывают исключения.
И эти исключения в виде счастливых обладателей дач в ближайшем пригороде даже правительство разных уровней запретить было не в силах. Оно благосклонно махнуло рукой: "оформляйте пропуска и езжайте, фиг с вами!" и народ поехал.
Да что поехал, полетел на крыльях любви, да так, что на дорогах мгновенно образовались пробки, и даже в электричках появилось некое количество пассажиров, рассредоточившихся по вагону на безопасное расстояние, но на лице которых, тем не менее, явно читалось: "Вырвались!"
Сосед, сидевший на удаленке в самоизоляции уже довольно длительное время, в отличие от Лизы, которая выходила на работу в свой банк, торжественно ворвался в комнату и объявил утром первого мая Лизе, нежившейся в постели после трудовой недели: "Едем на дачу! Родители не поедут, у папы прихватило то ли сердце, то ли желудок, то ли оба сразу, и дача в полном нашем распоряжении! Быстро грузись, шашлык и бухло купим по дороге!"
Народная мудрость гласит, что если утром вас разбудил единорог - день принесет приятные неожиданности. Поэтому Лиза, стараясь не сопротивляться обрушившемуся на нее счастью, произнесла нечленораздельное: "Эээээ", в голове некстати всплыл мем, присланный вчера Дашей вместе с предпраздничным поздравлением: "Вирус наступает, все летит к х...м, берегите печень, ваш Омар Хаям", а перед глазами проплыло изображение бутылки с красным калифорнийским Зинфанделем.
И она, преодолев свое эгоистичное желание отлежаться в выходные, встала, и бодрым шагом пошла собираться. Ведь, как известно, душа обычно хочет романтики, попа требует приключений, мозг - свободы, тело - сна... и при таком раскладе соблюсти баланс очень трудно, практически невозможно, всегда приходится выбирать что-то одно!
Основательно загрузив в магазине багажник машины едой и питием, они наконец-то оказались на вожделенной природе.
Сосед как молодой ретривер носился сначала по участку, потом по дому, хватаясь то за подключение летнего водопровода, то за дрова, чтобы затопить баню, ничего в итоге не доделывая до конца, но попутно выражая восторг по поводу, что наконец-то природа, погода и свобода!
Лиза, в состоянии депрессивного спокойствия, меж тем, натаскав из колодца воды, планомерно отдраила кухню после налета зимы, выражавшегося в приличном слое пыли и грязи, ополоснула посуду, накидала в салатники купленную еду, затопила печь, чтобы прогреть дом, проходя мимо спальни попутно застелив постель, ведь вечером уже будет не до этого, пригласила Соседа за праздничный стол. И они уже даже практически сели за него, как раздался стук в дверь.
Предчувствуя недоброе, Лиза пошла открыть. Она и раньше думала о том, что нетолерантную пословицу "Незваный гость хуже татарина" нужно изменить, вот только пока не решила, как. То ли на "Незваный гость не хуже татарина", то ли на "Незваный гость хуже, чем...", вот только, чем кто или что, она пока еще не придумала, но в данном конкретном случае незваный гость был явно некстати, особенно, если это были хозяева дачи, с которыми Лиза не планировала увидеться в ближайшие несколько месяцев, а лучше, лет. Поэтому татарину как раз она бы сейчас бы и обрадовалась!
На пороге стоял Свекр. Уже основательно подогретый и гремя бутылками в пакете, в самом благодушном настроении. Он не выглядел, как человек, у которого прихватило сердце, если только от радости по поводу того, что дорвался до праздника.
Лиза с ужасом заглянула ему за спину. Свекрови, к счастью, не наблюдалось.
"Не, не, Лизок, ты не переживай, свою лучшую половину я оставил дома! На электричку - и к вам! - Произнес он, прочитав все промелькнувшие эмоции на Лизином лице и радостно икнул. - Мы поцапались, ну, праздник, я честно отпуск взял и две недели дома высиживал, а мне ведь после праздников на передовую, буду переучиваться из ортопеда на пульмонолога, ну невыносимо же все это насухую, ну и..."
"Ладно!" - подумала Лиза. Перспектива обслуживать все майские в полевых условиях двух мужиков, не была, конечно, мечтой ее жизни, но на фоне потенциальных больных коронавирусом, которых вместо пульмонолога будет лечить вчерашний ортопед, не такой уж безнадежной.
Конечно, неприятно кольнула мысль, что самоизоляция, была, собственно, нарушена, а со всех сторон СМИ запугивали историями о том, как Петя пошел к друзьям, а там был подозрительный Вася, а потом Дима поехал к маме, а Саша к бабушке, и далее мысль сама дорисовывалась в том ключе, что встретились они все снова вместе уже в Коммунарке, хотя комментатор заканчивал свою историю тем, что Петя был умный и в итоге никуда не пошел.
И эта концовочка про умного Петю в России, которую классик прославил бессмертной фразой про дураков, звучала примерно как слова Путина о том, что средний класс в России это те, кто получает свыше семнадцати тысяч рублей - то есть издевательски.
Поэтому Лиза отпрыгнула от Свекра на положенную социальную дистанцию в полтора метра, и из-за дверного проема слабым голосом пригласила его столу.
Свекр незамедлительно проследовал, откупоривая на ходу бутылку из привезенного. Но празднику в этот день так и не было суждено начаться.
В дверь снова постучали.
Лиза, уже не ждя милостей от природы, открыла дверь безо всякой надежды. Если бы только она могла так предсказывать, как сейчас, она никогда бы не купила два года назад акции Сбербанка!
На пороге стояла Свекровь.
"Добрый вечер, - томно произнесла она. - Поздравьте, нас залили, эти маргиналы сверху. Перекрыли стояк. Воды нет! Дома находиться невозможно! Я в машину - и к вам!"
И так же томно проплыла в сторону стола, наслаждаясь произведенным эффектом.
Лиза просидела весь вечер молча, закидываясь Зинфанделем. Стараясь не думать ни о чем, и даже не пытаясь искать какие-то плюсы в создавшейся ситуации.
Наутро, проснувшись от храпа Свекра за стеной, умывшись ледяной водой из колодца, и приготовив на всех завтрак, она всерьез задумалась о том, что нужно медленно отползать в сторону дома. Нужно лишь найти повод. Весомый и не обидный для хозяев, уже предвкушающих болезненное удовольствие от ее пребывания в их доме. Но в голову ничего не приходила.
Свекровь, просидевшая весь завтрак с недовольным видом и понявшая, наконец, что никто не догадался, что выражение ее лица следствие того, что все прохлаждаются, вместо того, чтобы начать весенне-полевые работы, прямым текстом заявила: "Хватит заседать! Все берите по лопате в сарае, я скажу где копать! А то травища уже выросла по пояс!"
"Я обед хотела приготовить!" - робко возразила Лиза.
"Нет, самое сложное я беру на себя, вам задания попроще!" - парировала Свекровь.
И Лиза поняла, что как минимум, до обеда будет уехать неудобно. Иначе Свекровь решит, что она спасовала перед элементарными трудностями в виде вскапывания огорода. Поэтому Лиза взяла лопату и вместе с мужчинами пошла копать.
Свекровь периодически выходила из дома с мобильным телефоном в руке, отрывалась от разговора, цепким глазом выискивая недостатки, раздавая ценные указания, и снова щебеча в трубку: "Да, Лидочка! Погода прекрасная! Мы отдыхаем великолепно, не то что в этой душной Москве!" - удалялась в сторону дома.
К вечеру, утомленная копанием, Лиза робко намекнула Соседу, что хорошо бы уехать домой и она просит его помощи, чтобы найти для этого благовидный предлог. Сосед посмотрел на нее озадаченно и произнес: "Да ну, брось, мне осточертело в четырех стенах в квартире сидеть, здесь хоть размяться можно!" И она поняла, что союзников в этом вопросе у нее нет.
В конце трудового дня их ждал-таки шашлык и пиво. Свекровь при близком контакте пыталась было завести какой-то разговор, но Лиза, истощенная весенне-полевыми работами, как в том анекдоте, решила не перечить свекрови, а дать ей говорить столько, сколько она хочет, в надежде, что в конце концов она начнет перечить сама себе.
Свекровь всегда начинала издалека. Например, спрашивала Лизу: "Ну а как на работе? Как там ваш банк?..." и многозначительно молчала, давая всем мысленно закончить вопрос фразой: "Не загнулся ли?" И после такого намека даже было как-то неудобно ответить: "Все прекрасно!" Это выглядело бы жалкой попыткой оправдаться. Поэтому Лиза скромно опускала глаза и говорила: "Все очень сложно. Но как и везде сейчас".
После этого Свекровь плавно переходила на другую тему: "Ну а как твои родители, как их здоровье, помнится, мама твоя там на что-то такое жаловалась?" И, видя надежду в ее глазах, Лиза не решалась ее круто обломать, ответив, что все здоровы, как никогда, что даже как-то выглядит слегка ненормально на фоне страшилок, показываемых по телевизору, поэтому приходилось отвечать: "Ну а кому сейчас легко? Хорошо не просто там, где нас нет, а где нас никогда и не было!"
И каждый раз, разговаривая со Свекровью, Лиза вспоминала фразу о том, что бы там не говорили, но в России действительно есть свобода слова. А вот несвобода наступает уже после того, как скажешь это слово.
Неумолимая логика подсказывала, что если бы банк, в котором Лиза работала, накрылся медным тазом, здоровье Лизиных родственников было бы бесповоротно подорвано, сама бы Лиза растолстела и подурнела, а еще лучше, и начала бы жаловаться на это, то Свекровь сочла бы это хорошими новостями и была бы полностью удовлетворена.
А самое главное, она сочла бы это прекрасной светской беседой, достойной ее ушей, а Лизу прекрасной собеседницей, лучше которой и не бывает.
И это вызывало недоумение. Концы с концами не сходились. Но где и как - Лиза до конца не понимала.
Конечно, однажды штатный психолог их в банке, разбирая один неприятный рабочий момент, сказал Лизе: "Не пытайся влезь в чужую голову, ты никогда не узнаешь, что человек думает на самом деле и почему он так думает - да тебе это и не надо! Ты думай за себя: а как тебе будет лучше, что ты можешь сделать? И это будет самым правильным!" И Лиза всегда старалась следовать этому правилу.
Так прошли еще несколько дней, похожих один на другой, в конце которых Лиза изо всех сил погружалась в беспробудный сон, пытаясь придумать отмазку, чтобы завтра уехать, и, наконец-то, утром пятого мая, Лиза с чувством выполненного долга сказала Соседу, решившему остаться в самоизоляции на даче еще на неопределенный срок: "Все! Вези меня на станцию, поеду, пора! Завтра на работу! Голову помыть и все такое!"
Они стояли на перроне, прощаясь, экспресс уже подходил, Сосед тщетно пытался увидеть в ее глазах следы грусти от предстоящего расставания, а Лиза честно пыталась притвориться, что она грустит от предстоящей разлуки, но довольная улыбка то и дело прорывалась наружу.
Добравшись до дома, Лиза забралась в ванну, попутно откупоривая бутылку с шампанским и кидая одежду на пол на ходу. Наконец-то настоящий отдых, наконец-то настоящая свобода! И к черту шашлыки!