Шестьдесят годков – это не баран чихнул! Это серьёзный возраст и анализ прожитого просится сам… Ближе к сердцу купидоновы кущи, где побывали Лука Мудищев, Александр Сергеевич, да и я не дурак.
Наталья вспоминается особо. Господи, как мы с ней?! Как я её! Как она меня!.. Годы прошли, но помню всё как сейчас. Второй такой не было, и быть не могло. А к чему пришёл... Женщина перестала быть первой необходимостью. Хотя с соседками по даче любезен весьма.
Всё лето на воздухе. Овощи на грядках, ягоды на кустах, а хлеб, сахар, соль, спички в садоводческой лавке. Ассортимент небогатый, что влекло дискомфорт и особенно однажды.
Нависал трусняковый кризис. Исподники превратились в неприличную мини-юбку. Грядки поливать можно, а траву полоть – соседи не поймут.
Но я не лыком шитый. Нацепил очки, нашёл иголку, нитку, и в тенёк на скамеечку, подальше от сглаза. Только заправил нить в ушко, только снял трусы, швы прицелился строчить, как вдруг. Открывается тихо калитка, в ней деваха. Покрутила головой, зовёт подельницу и на цыпочках к моим грядкам... Это что ж? Групповой криминал на моей территории?
Помалкиваю, жду предела их наглости… Они пробрались к клубничке, и мои ягоды в своё ведро складывать стали. Я ошалел. Подхожу и рявкаю: – Это как же прикажете вас понимать, ешь тя мухи!
Они глазёны подняли и как заорут! Ведро бросили и вдоль малинника рванули в глубь территории. Во мне проснулся хищник, бросился их догонять. А они орут и орут как оглашенные!
Ну да, мелькнуло в голове, что не адекватны мои жертвы, а тут ещё малина секанула по бёдрам... Остановился как вкопанный. Я ж без трусов! Ешь тя мухи!
Отломал ветку смородины. прикрылся ею и бочком-бочком от соседей, пробрался к исходной скамье… Да, не очень красиво получилось, но статус-кво остался за мной.
Дача стоит на крутом берегу Волги. Внизу пароходы, пляж, полуголый народ. Чего только не увидишь через бинокль?! Живой спектакль под названием жизнь... Идиллия? Пожалуйста!.. Драма? Тоже, пожалуйста… Бывает, что подерутся и даже тонут в пьяном азарте. Зрелище увлекательное, и как подёргаю травку, полью грядки, с биноклем на пост.
Так и коротал дни в удовольствии, пока не упёрся оптикой в мамзель. На ней мало, что было, да и то сдвинуто за все границы конституционных приличий. Лежит в сторонке, без претензий, сама по себе. Руки раскинуты, ножки раздвинуты, грудь аппетитно бугрится. Натюрморт! Даная! Романтика!
Потом напряглась память, я заподозрил Наталью. Всколыхнулось былое, за ним эйфория. За этим механизмом со скрипом зашевелился другой.
Понял, что в интересах следствия телу нужно опознание. Даже смутное желание возникло. Хотя бы мух от сладкого прогнать! И как был, в трусах и галошах, так и рванул по тропиночке вниз.
Случилось то, чему и положено быть. Где-то запнусь, где-то поскользнусь, и покатился транзитом через все крапивные места. Остановился внизу. Потери были в галошах, а приобретения в шишках и синяках.
Посидел, огляделся, ощупался и вдруг вспомнил. Сосед обещал зайти с чебуреками… Ешь тя мухи!.. Чебуреки, бутылка была тоже. Вздохнул и стал карабкаться обратно наверх.