Зима. Деревня Большие Боры, примерно в 30 километрах от Старой Руссы. Три совсем взрослых и самостоятельных личности (мне 15 лет, Лене 16, Маше) приехали на выходные в пустующий дом в деревне, правда, в сопровождении огромной собаки ризеншнауцера, по кличке Ник, с которым ни один злодей не страшен.
С Машей мы были знакомы год, но с первых дней я распознала в ней родную душу и готова была пойти, поехать, полететь за ней не то что в деревню, а даже на другую планету, стоило лишь позвать. Сама она жила в Санкт-Петербурге, но, как и многие советские дети, лето проводила у бабушки в деревне, а теперь остался только дом и много друзей, по которым она скучала и приехала навестить.
Добротный бревенчатый дом с русской печкой первый год пустовал без хозяйки и ещё был пропитан её ароматом и наполнен уютом. Всё в нём было на своих местах и хорошо знакомо Маше с детства. Она по-свойски управлялась с домашними делами, топила печь, готовила постели, а мы с сестрой про себя восхищались её сноровкой и ловкостью, стараясь не отставать в работе и соответствовать подруге.
На свежем воздухе, за делами, приправленными бурными позитивными эмоциями аппетит разыгрался дикий.
Мы сварили картошку и дружно уплетали её с домашними разносолами (хрустящими груздями и солёными огурчиками), пальчики оближешь, а на десерт был компот из сушёных яблок, пропитанных летом и любовью. Аромат по дому витал такой, что я его помню и 20 лет спустя.
На улице мороз-воевода трещит, обходит свои владения, завывает вьюга, одним словом - холодрыга, а мы очень взрослые и самостоятельные, сидим в тепле, греем свои косточки на печке, и едим яблоки из компота, сваренного нами, бесподобной вкусноты, за уши не оттащишь и это первое взрослое счастье.