Глава Спасо-Хаус

 
А. Лютенко ( Из романа Миллиард на двоих)

«В дипломатии, как и на войне, ни в коем случае нельзя терять контакта с противником»
Чарлз Фриман, «Словарь дипломата»
 
– Стук, стук, стук… – подшучивая над привычкой замдиректора Домы моды Валентины Воробей, Алёна постучалась в её приоткрытую дверь.
– Заходи, заходи милочка! – улыбаясь, пригласила её жизнерадостная начальница. Несмотря на то, что работала в самом престижном доме Моды в СССР, одевалась она как самая обыкновенная советская тётка: серые платья и туфли без каблуков.
– Что у тебя?
– Я хочу съездить в Ленинград… – заговорщицки проговорила Алёна.
– Ну и что? Это здесь причём? Ленинград – чай не Париж!
– Дело в том, что меня туда пригласила моя американская подруга.
– Так, так… Вот с этого места – пожалуйста, поподробней! – и Воробей привстала из-за своего стола, придвинувшись ближе к Алёне.
– Дело в том, что в Ленинграде, в Мариинском театре, будет премьера. И Мария приглашает на неё. А сегодня в резиденции американского посла, в Спас-Хаусе, выступление американского джазового пианиста. И у меня – пригласительный.
– Так, так… Рассказывай! – подбадривала её Воробей.
– Но ко мне приехал мой знакомый геолог. И я подумала – может, его тоже взять с собой?
– А он тебе кем приходится? Ну, сама понимаешь… Короче, не твой ухажёр?
– Нет, нет – не мой. У него семья и он начальник геологической партии! –невозмутимо продолжала Алена.
– Так, стоп! Иди пока погуляй, только не долго. Через полчаса зайдёшь ко мне. Поняла? Иди, мне надо срочно позвонить! – и она показала пальцем в потолок, что означало: мол, своему большому начальству, на Лубянку…
Когда Алёна вернулась, Воробей находилась в сильном возбуждении.
– Сиди здесь, сейчас согласовывают с самым верхом. А этот твой геолог –симпатичный?
– Да, блондин, среднего роста. И очень приятный.
– Хорошо, посмотрим, как он… – но Воробей не успела договорить: зазвонил служебный телефон.
Алёна не могла слышать, что говорили в трубке, только через каждую минуту кругленькая Воробей кивала и рапортовала: «есть!» Через десять минут инструктажа – она облегчённо выдохнула и положила трубку.
– Уф… Ну и задачку ты подбросила. Все так возбудились! – и она провела пухленькой ладошкой по лбу. – Я же тебя поначалу за дурочку провинциальную приняла. А ты, вот, смотри как завернула. Молодец! Короче, от приглашения в их Спас-Хаус не отказывайся. Бери своего геолога, но только сейчас же веди его сюда: мы его подстрижем и оденем. Вдруг на него твоя американка клюнет. Тоже, судя по всему, в Москве без мужика сидит. Живая – хочется же сладкого! Вот мы её и попробуем «на живца» подцепить: не всё же только им наших олухов по заграницам ловить.
Воробей задумалась, словно пытаясь чего-то вспомнить.
– Это первое… Второе – выясни, где она останавливается в Ленинграде!
 И снова замолчала.
– Нет, не надо, а то ещё напряжётся лишний раз: с чего бы это ты интересуешься? Мы сами всё выясним. Билет на самолёт будет лежать в кассе по брони. Всё поняла? А с гостиницей чуть позже тоже решим. Но только не «люкс»! Сама понимаешь – фонды у нас небольшие. Всё – иди за своим ухажёром!
И когда Алёна переступила порог, Воробей крикнула ей вдогон: «Только смотри не заревнуй, а то всё дело провалишь. Мы, бабы – все от мужиков дуры!»
…Николай очень стеснялся, ему немного жало под мышкой и стало очень жарко в новом тёмно-синем костюме из дорогой ткани. Несмотря на то, что должность начальника геологической партии довольно высокая – он никогда не носил таких дорогих вещей. Белая сорочка из тонкой ткани, галстук по американской моде, в широкую голубую полоску, да ещё модные чёрные туфли из мягкой кожи. Когда он глянул в зеркало и выпрямил плечи, то на него смотрел очень симпатичный модный мужчина средних лет.
– Как одежда меняет человека… – подумал он, с интересом рассматривая свой новый образ, к которому нужно ещё привыкнуть! В это время модельер буквально на весу делала последние стежки на его плече.
– Почему таких вашей не бывает в продаже? – спросил он присутствующую тут же кругленькую замдиректоршу дома Моды со смешной фамилией Воробей.
– Знаете, просто мы делаем идеал. Но пока он доходит до производства, то получается чёрте чо!
Она была очень внимательна к Николаю, эта удивительно обходительная женина. Самолично подбирала ему белую сорочку и галстук, просила померять массу разных туфель. Алёна присутствовала тут же, но как-то отступила на второй план: всем руководила Валентина Воробей. Николаю даже уложили волосы – после чего он окончательно стал похож на актёра из американского фильма.
– Очень хорош! – приговаривала Воробей, рассматривая Николая: то спереди, то со спины.
– Почему такая суета? Вы ко всем так относитесь? – растерянно шепнул на ухо Алёне Николай.
– Почти… – загадочно улыбнулась Алёна.
 – Что вы там шепчитесь, голубки? – ворковала Воробей. – А ну-ка, мне быстро на ушко: что там у вас?
– Просто Николай удивлён нашим сервисом и вниманием к его персоне! – стала оправдываться Алёна.
– Так как же не быть такому вниманию?! – взмахнула в умилении руками заместитель директора. – Вы же идёте в американское посольство! Это такая реклама нашему Дому моды! Мы очень следим за продвижением наших моделей. И за имиджем нашей страны! Всё должно быть на самом высоком уровне!
– А ничего, что это американцы? Вроде как: враги! – как-то неуверенно осведомился Николай.
– Да перестаньте ерунду молоть! Пока не воюем – ещё не враги! – махнула на него шутя кулачком замдиректорша. – Это акт доброй воли! Или, если хотите: борьба за мир во всём мире. В этом свете и рассматривайте свой визит.
И подумав, добавила: «Как же я вам завидую – мне бы хоть одним глазком на них глянуть!»
…Спасо-Хаус, резиденция американского посла, находилась на Спасо-Песковском переулке, недалеко от Старого Арбата, где жила Алёна.
Они шли по узким Арбатским переулком, а из маленьких арбатских двориков пахло сиренью и акацией. Он – блондин в красивом тёмно-синем костюме. А она – в платье телесного цвета, в красных туфлях на высоком каблуке. Люди, что встречались им по дороге, оглядывались и, не скрывая своего любопытства, с удивлением разглядывали их. Они же выглядели очень необычной парой в этих переулках, что за свою длинную историю видели много разного: от княжеских одежд и роскошных эполет – до кожанок революционеров с горящими глазами… Может, точно также великий Михаил Булгаков шёл на тот исторический приём в резиденцию американского посла – со своей женой, красавицей Еленой. И через несколько дней он напишет самую изумительную сцену в своём нетленном романе «Мастер и Маргарита» – «Великий бал у сатаны».
Алёна и Николай просто шли в этот прекрасный майский вечер на концерт джазовой музыки – по приглашению атташе по культуре американского посольства, Марии Лопес. И всё окружающее казалось им не совсем реальным. Этим двум простым советским людям (в сути своей – провинциалам!), заброшенным судьбой в этот странный мегаполис.
– Так не бывает! – думал Николай. – Вот он идёт: в красивом костюме, под руку с удивительной молодой женщиной, на красоту которой оглядываются все прохожие… А ведь где-то там, далеко в сибирских глубинах, его ждут жена и дочери. Но почему ему сегодня не хочется о них думать? Ну – совсем, совсем!
Николаю не хотелось думать и об этих буровых вышках, рабочих в грязных спецовках и резиновых сапогах. О той жизни, что он следовал с самого своего рождения. Он не знал и даже не подозревал, что существует совсем другая жизнь: красивых мужчин и женщин, отправляющихся на приём в дорогих одеждах, живущих в красивых домах и ездящих в красивых машинах…
Но то, что он увидел внутри Спасо-Хауса, совсем перевернуло его представление о прекрасном! Такой роскоши он не видел никогда. Мужчины в красивых костюмах и женщины в вечерних платьях казались удивительно приветливы. Поражали белые колонны и картины, но главная – сама атмосфера доброжелательности и покоя.
Когда они поднялись по ступенькам и вошли в большую белую залу, украшенную прекрасной хрустальной люстрой невероятных размеров, к ним навстречу шагнула высокая брюнетка – в ярко красном платье и на высоких каблуках. Её волосы с иссиня-чёрным отливом спадали на плечи, а большие глаза излучали тепло и радость жизни.
Незнакомка радостно поприветствовала Алёну и стала с интересом рассматривать Николая, когда их представили.
– У вас очень красивая костюм! Вы его покупать в Париже? – как всегда, на ломаном русском языке, спросила она.
– Нет это всё…  – начал отвечать Николай, но, засмущавшись, запнулся.
– Оченн вам идёт! – она говорила с очень милым акцентом, надувая свои припухлые губки. У неё получалось не совсем складно, но это только добавляло ей больше обаяния.
В её манере не читалось ничего наигранного: Мария вся светилась искренностью и доброжелательностью. Через несколько минут американка извинилась и, подойдя к черному роялю, хлопнула в ладоши.
– Друзья, я вас всех приветствовать – от имени посла, господина Артура Хартмона и его супруги Даны. Они прибыть чуть позже, а сейчас с нами выступать… Ой, простите меня за мой русский. Перед нами выступит неподражаемый Джерри Кавчик. Пианист Бога!.. – она рассмеялась и хлопнула в ладоши.
– Как, как?.. – стала слушать она кого-то из гостей, что с усердием нашёптывал ей что-то на ухо. – Меня тут поправлять! Нужно: это – от Бога! Да, именно от него…
Все присутствующие тоже рассмеялись, стараясь поддержать Марию в её усилиях справиться с русскими оборотами речи.
– А потом, у нас происходить… Как это по-русски?.. Приём. Да! Будем пить шампанское и есть вкусно…
…Все зааплодировали вышедшему седовласому мужчине во фраке. Он поклонился и сел за рояль. Гости расселись на расставленные стулья и зал наполнили звуки джазовых композиций. Концерт длился около часа. Пианист играл то в виртуозной классической манере, вызывая аплодисменты публики – а то, казалось, буквально засыпал: и клавиши начинали напоминать капли дождя. Но, в общем, музыка казалась очень необычной, как и обстановка вокруг…
После концерта официанты в белых костюмах и перчатках услужливо подходили к столикам со скатертями, разливая в бокалы шампанское и пахучее красное калифорнийское. Мария Лопес очень смешно рассказывала гостям, как готовится блюдо сегодняшнего вечера: острое обжаренное мясо с зелёным соусом.
– Это блюдо приходить в Америка из Мексика… Вери гуд хистори… – говорила она то по-русски, то по-английски. – И лучше всего запивают его красное вино! Из зэт райт?
Гостям предлагали также обжаренных креветок и сладкое вино из Калифорнии, больше похожее на русскую медовуху.
– Мария, ты говорила, что едешь в Ленинград и хорошо, если бы мы поехали вместе? Так вот: мы завтра с Николаем летим в Ленинград!
Разговор шёл на английском, чтобы Марии было удобней понимать. (После занятий со своей соседкой, Алёна уже свободно говорила и понимала английскую речь).
– Это твой жених? – поинтересовалась Мария.
– Нет, он женат. Мы просто вместе жили в одном месте. Он геолог, в Сибири, начальник очень большой геологической партии.
– Очень интересно, очень… – и Мария с интересом посмотрела на Николая, что неуверенно держал в руках бокал красного вина, словно стесняясь своих рук, и не понимал, о чём говорят молодые женщины.
– Развлекай своего друга… – сказала Мария, указывая глазами Алёне на Николая. – А то он совсем растерялся! Да, я тоже завтра буду в Ленинграде. Представляешь какое совпадение?
– Здорово... – обрадовалась Алёна.
– Тогда, может, устроим совместный ужин? – предложила Мария. – У меня есть приглашения в Мариинский театр. Если хотите – позову вас. Ложа большая – места хватит!
Она улыбнулась…
– А сейчас мне надо заняться гостями! – она чокнулась бокалом с Алёной и помахала ладошкой Николаю.
 – До скорого встречи! Буду ждать… – проговорила она по-русски…

Продолжение  следует..