Когда рассматриваешь фотографии двух землян - первого человека вырвавшегося в космос и первого человека ступившего на Луну, удивляешься их необыкновенной схожести: они будто родные братья - круглоголовые с внимательными глазами, в которых спокойствие и уверенность и, конечно, улыбчивость, которую с детства отмечали у Нила ("рот до ушей") и, улыбка Гагарина. Разница в том, что Гагарину было 27, когда от задорно крикнул своё "Поехали", а Армстронгу аж 39, когда он произнёс - "Маленький шаг человека и гигантский шаг человечества". Нил к своей победе прошёл все ступени лётчика - десятки боевых вылетов в Корее, испытания самых современных самолётов, не раз рисковал и жизнь ему спасала лишь мгновенная реакция. Эта мгновенную реакцию продемонстрировал и Гагарин, когда при спуске его капсула смертельно закрутилась. И слава, обрушившаяся на них была сравнима: приходилось за 40 дней посетить два десятка стран, лишь в начале. и бесконечно пожимать руки людям вокруг - сотням людей в день, тысячам, и улыбаться. улыбаться, улыбаться. Да ведь от этого рука отвалится! Люди с иной психикой, наверное, могли бы стать мизантропами. Через два года у Нила наступило что-то вроде депрессии, ему захотелось быть обычным человеком, но слава не давала: где бы он ни появлялся восторженные крики, рукопожатия. Миф вытеснял обычного человека, мешал нормальному общению и жизни. В результате Армстронг ушёл от людей, купил ферму на Среднем Западе, обнёс её колючей проволокой, стал выращивать бычков и какие-то злаки. Была ещё одна причина его печали: он достиг высшей возможной точки как пилот и астронавт. Дальше шагать было некуда, а писать мемуары он, видимо, был не мастер, да на этом поле всё сделали уже вездесущие журналисты. У Гагарина же после всей кругосветной гонки славы была мечта снова подняться в Космос, у него ещё было куда шагать, но Политбюро запретило ему летать, превратив в национальное достояние, музейную вещь. Но люди не успели его утомить. Мой друг, отец которого работал в те годы швейцаром в "Национале"рассказывал. Однажды у них появился Гагарин и, конечно, маса народа с ним. Сослуживцы швейцара (другие швейцары , повара и прочая обслуга) страстно захотели получить автограф, а их было целых 25! Они понимали, насколько это дело может быть надоело герою, и снова отрывать его от своей жизни стеснялись. Но отец моего друга был самым представительным и ему вручили все открытки - попробуй,дядя Володя,авось тебе не откажет! Улучшив момент, дядя Володя
подошёл к Юрию Алексеевичу и крайне осторожно, с извинениями, попросил космонавта дать автограф. "Вы уж извините,- сказал, протягивая открытки - здесь целых двадцать пять!." "Папаша, да хоть сто! - весело воскликнул Гагарин, - если это людям радость приносит!"