Мы шли солнечным денёчком с летчиком-наблюдателем и двумя десантниками-пожарными, в низовья реки Или, с целью гасить начинающиеся и разбушевавшиеся пожары. Солнышко грело левую щеку, а мерный свист турбин над головой, да безжизненный пейзаж под нами, навевали дремоту. Тряся головой я зевал, тёр глаза, да убирал в сторону голову и щёку, от яростного жара Светила через прозрачный блистер. Вскоре мы изменили направление полета отвернув западней, и удалось опустить солнцезащитный щиток, спасаясь от жары.
Час с небольшим и, летнаб показал кивком головы и ладонью: "Давай-ка подсядем".
Там, куда он показывал, стоял домик лесника, так называемый «кордон». Лесник этот жил здесь, на природе, вел своё немудреное хозяйство, а заодно выполнял функции возложенные профессией и государством.
Окинув глазом место куда бы притулиться ничего лучшего не увидел, кроме как рядом с домиком, на полянку, меж невысоких карагачей и домом.
Домина был крепко скроен, окружен с трех тыльных от нас сторон высоким тыном, а с нашей стороны – широкими, сваренными из уголка воротами. Вот напротив ворот-то, я и примостился.
Летнаб крикнул «пять минут», растопырив пятерню, и хлопнув дверкой выскочил из кабины.
Не хотел мучить аккумуляторы для запуска на столь короткой стоянке, поэтому не стал выключаться. Движки мерно свистели себе на «малом газу», а лопасти несущего винта крутили свой бесконечный круг, слегка раскачивая желто-синюю вертушку.
Повернув голову влево, увидел только сейчас, псину размером с теленка,- беззвучно, из-за рёва движков, гавкающего и рвущегося к вертолету судя по туго натянутой цепи прикрепленной намертво к здоровенной деревянной колоде – обрезку бревна метра полтора-два длиной и не меньше тридцати сантиметров в обхвате, а также по впившемуся в мощную шею широкому ошейнику.
Пена капала с оскаленных зубов барбоса, и я поежился представив себя стоящим перед ним или убегающим: "хорошо, что эта огромная колода держит пса..".
Заказчик не торопился, а я от нечего делать продолжал наблюдать. Ярость барбоса всё нарастала и «оборвись сейчас цепь, наверно клочки полетят от шасси или того, что попадет ему на зуб» – подумалось невольно.
Мы встретились глазами с псом и увиделась бессильная злоба в его выпученных глазах: «типа был бы ты поближе, не сидел бы куклой, а болтался бы в зубах, тряпочкой».
Тут - грешен - каюсь, шальная мысль закралась в голову «сидя в танке»: «а не подвинуть-ли ему левое основное колесо шасси? Прокусит, или не сможет разинуть так пасть, чтобы прокусить»?
Глянул на своего служебного пассажира уводящего лесника подальше от вертушки чтобы свист движков не мешал беседе, и шевельнув рычагами, приподнял вертушку,
да и подвинул к псу винтокрылую машину и её колесо, с запасом пока, чтобы посмотреть на реакцию....
Ожидал всего конечно, но только не этого: Огромный пёс … отскочил назад перевернувшись через голову и .... в три прыжка унёсся в распахнутые ворота двора, волоча за собой болтающуюся как игрушка на веревочке, здоровенную колоду…
"Мда-аа" - подумал я, вытирая слезы смеха и качая головой: "Страх - силища великая!".