"Начитанная девушка Анна отказалась выйти замуж за парня по двум причинам: во-первых, у него фамилия Каренин, а во-вторых, он совершенно не понимает, в чем, собственно, проблема."
О "подозрительных" фамилиях - давнее. Навеяло: "Приходят устраиваться на работу по объявлению два еврея. В кабинет работодателя заходит более изобретательный. - Скажите, вы людей, у которых фамилии на " ман" принимаете? - Нет, не принимаем. - А если - на "ерг" - берете? - Нет, не берем. - А на "зон"? - Нет. - А на "ко" принимаете? - На "ко" принимаем. - Коган, иди, тебя принимают."
А проблема, собственно, в одном, глупые ани-тани-мани, независимо от знания и незнания Толстого и иже с ним - ими самими и претендентами на ломание судьбы или взаимных судеб (чаще всего - второе- по закону бумеранга или любому другому - неведомому ) и независимо от фамилий - собственных и "тех, которые" - начинаются ли, или кончаются они на "ко", или когда все еще проще: на "ман", "ерг", "ов"-ев и проч. - "не суетитесь под клиентом!" Все уже решено. В матрице судьбы. Еще до рождения. В Книге Судеб. Аминь.
Кстати, Толстого мы "проходили" с литераторшей (один только год - 9-й класс, именно с ней) - с весьма "подозрительной", мягко говоря, для личной судьбы фамилией. Стерся из памяти ее "пед.почерк ", из--за позднейших наслоений, видимо. Свежего и креативного особо - не помню, и как она трактовала образы героев Достоевского, Островского, Чехова... Жаль - в том периоде русской литературы 19 века - что ни фраза, то знак судьбы. Причем, - можно сказать, - из первых уст... А возвращаясь к Толстому, который Лев..." На краю дороги стоял дуб..." - учили наизусть и спрашивала по любому поводу с какой-то изуверской настырностью - про тот дуб...
... "Комната князя Андрея была в среднем этаже; в комнатах над ним тоже жили и не спали. Он услыхал сверху женский говор.
— Только ещё один раз, — сказал сверху женский голос, который сейчас узнал князь Андрей.
...
— Соня! Соня! — послышался опять голос. — Ну, как можно спать! Да ты посмотри, что за прелесть! Ах, какая прелесть! Да проснись же, Соня, — сказала она почти со слезами в голосе. — Ведь эдакой прелестной ночи никогда, никогда не бывало.
Соня неохотно что-то отвечала.
— Нет, ты посмотри, что за луна!.. Ах, какая прелесть! Ты поди сюда. Душенька, голубушка, поди сюда. Ну, видишь? Так бы вот села на корточки, вот так, подхватила бы себя под коленки — туже, как можно туже, натужиться надо, — и полетела бы. Вот так!
— Полно, ты упадешь..."