Моей маме в этом году исполнилось 82 года. Хочу поделиться её воспоминаниями о любви.
МАМА О ЛЮБВИ
На события далёкой-далёкой моей молодости я давно повесила замок. Дочь давно просила приоткрыть хоть щёлочку и заглянуть туда. Наконец, я решилась. Ничего особенного там нет. Но я не хотела себя беспокоить и ранить воспоминаниями.
Ну, да ладно. Замок снят, дверь открыта.
В нашем небольшом городке для молодёжи работали две танцевальные площадки: летом – веранда в городском парке, а зимой, раз в неделю - зал в нашем любимом Драматическом театре.
У других организаций тоже были свои клубы, куда мы тоже иногда ходили на танцы.
Всё было очень культурно, красиво, удобно.
Я очень любила танцевать, особенно вальс и танго.
С вальса в исполнении оркестра обычно начинался танцевальный вечер, и я всегда поторапливала своих подруг, чтобы не пропустить именно этот момент.
Я никогда не ждала, когда меня пригласят на вальс. Я приглашала свою подружку и растворялась в музыке и движении. Юбка платья ниже колен раздувалась куполом. Я улыбалась сама себе.
Стоять в сторонке, теребить платочек и гадать: пригласят или нет, я считала оскорблением для себя.
А ещё я очень любила танго. Если в танго хороший, знающий партнёр, то всё получается очень красиво.
Однажды меня пригласил на танец хороший паренёк. Он не отошёл от меня даже во время перерыва в ожидании следующего танца. Мы танцевали опять, потом опять и опять.
И я, наконец, решилась рассмотреть его. Ничего так, мне понравилось танцевать с ним. Он предложил меня проводить и спросил, где я живу. Я ему ответила, что провожать не надо, я живу далеко, домой мы идём с подружками, гурьбой: «А Вас может мама заругать, что ушли провожать так далеко!»
Но он всё-таки настоял на своём, и я это оценила.
Посередине нашего городка протекала река. Через неё был перекинут мост. За мостом тянулась железная дорога. За дорогой, в горку, шли улицы частного сектора. В самой его середине находился мой дом. Вот как далеко пришлось нам идти, но мы и не заметили, как оказались у моего дома.
Остановились у калитки. Я очень сильно волновалась, но не столько оттого, что моя мама могла увидеть меня с молодым человеком, а оттого, что его мама могла переживать. Так и вышло.
Уже на втором свидании он признался, что его мама велела забыть про меня: «Что, девчонок рядом нет? Найди себе поближе!»
Впрочем, я так и думала. На что я могла надеяться? В моей семье было слишком много горя: лежачая мама, больная сестра, старенькие бабушка и дедушка, «раскулаченные» в своё время, а потому не получавшие пенсии. Я училась, но забота обо всех лежала на моих плечах.
В общем, у меня было столько забот и проблем, которые я не хотела ни на кого вешать, что я без сожаления отпустила его.
Но он не ушёл. И не отказался от меня. А потом и я поняла, что он стал моей первой и последней любовью.
Владимир, так его звали, приходил за мной вечером, останавливался у противоположного дома и ждал. Я выходила из дома и шла по своей стороне улицы, а он - по своей, чтобы никто нас не заподозрил в знакомстве. И только когда улица заканчивалась, мы брались за руки и шли вместе на его половину города, за мост.
На нашем пути был детский парк, где у нас появилась «своя скамеечка».
А его мама всё пилила его: «Я ведь не сплю из-за тебя! Так далеко ходишь провожать эту девицу! За что мне такое наказание?»
Но он от меня не отставал.
Один раз мы прощались возле моей калитки, и нас заметил Толик, жених моей двоюродной сестры. Володя поторопился отвернуться, наскоро попрощался и пошёл домой.
- Эй! Хоть бы губы вытер! - крикнул ему вдогонку Толик. Он сам шёл от дома моей сестры и так же напоследок долго целовался. Володя засмущался, и ускорил шаг.
Мы встречались уже два года, но, кроме поцелуев, между нами ничего не было.
Я стала работать воспитателем в детском саду и заочно училась в МГЗПИ, закончила первый курс.
Однажды я спросила Володю, почему он сидит в городе, и, после техникума, никуда дальше не поступает? Сама того не понимая, я подтолкнула его к отъезду, и, своими словами, сама себе уготовила разлуку.
Летом он поступил в Ленинградский институт на очное отделение.
Он был единственный сын у своей матери, больше у них не было никаких родственников. Я захотела сблизить её со своими родными. Много чем было поделиться двум мамам в одиночестве, в ожидании своих детей с учёбы и с работы.
Я рассказала своей маме о ней, и мама постановила: пусть к нам приходит!
Наша семья была очень дружная. У меня было шесть двоюродных сестёр, столько же их мам.
Вместе отмечали праздники, устраивали посиделки. И Володиной маме, тёте Дусе, очень понравилось у нас бывать. Она влилась в нашу семью и тоже стала её настоящим членом.
Перед отъездом Владимира мы договорились с ним каждую неделю писать друг другу письма. И я их получала. Каждую неделю. Из его писем я узнала о Ленинграде, о Неве, об учёбе, его сокурсниках и сокурсницах.
Поезд из Москвы, на котором он приезжал на каникулы, приходил во второй половине дня, после обеда. Его встречала мама. Он ей отдавал свои вещи, а сам бежал ко мне. Тётя Дуся для порядка возмущалась: «Надо же! Мать его встретила, а он убежал! До вечера!»
А я так ждала его приезда, его каникул! В ожидании встречи ни с кем больше не встречалась. Но часто слышала себе вслед от знакомых и незнакомых парней: «Подумаешь, недотрога! Смотри ещё, доожидаешься!»
Так и случилось.
Я была уже на пятом курсе, он - на третьем. На очередных каникулах он предложил мне: «Давай, поженимся! Поедем со мной в Ленинград! Я уже всё узнал: мне могут дать комнату в общежитии, а рядом – детский сад, будешь работать там».
Но что я ему могу ответить? Чем я могла его обрадовать?
Дом наш снесли. Дедушка уже умер, у лежачей с болезнью спины мамы вдобавок нашли онкологию… Ещё на моих руках больная сестра и старенькая бабушка. Я, как молодой специалист, получила двухкомнатную квартиру, в которой мы все вместе и жили. Он же знал, что я не смогу бросить свою семью.
На следующие каникулы прямо с поезда он пошёл домой, а не ко мне. И я сразу почувствовала, что что-то случилось. В этот день он пришёл ко мне, когда уже стемнело, и сразу, сбивчиво начал объяснять мне что-то. Мог бы и не говорить. Я и так всё поняла.
Но всё же мы объяснились, и я отпустила его. Это ночь стала самой чёрной в моей жизни.
На следующий день я попыталась все его письма засунуть в печку, и сжечь, но они не лезли – вот сколько их было!
Пока я возилась у печки, ко мне пришла его мать, тётя Дуся, вся заплаканная: «Я ему, подлецу, покажу, голову оторву!» Она вечером так крепко с ним поругалась!
Но я её остановила. С трудом повернулась к ней, сделала вид, что ничего не случилось, и принялась успокаивать:
- Не переживайте Вы так! Он у Вас один, и не стоит ему портить жизнь. Не надо бояться одиночества, ведь у вас есть мы, наша семья! Я Вас никогда не брошу. Приходите к нам хоть каждый день! Вы и так - член нашей семьи.
С трудом, но она успокоилась. Но ей меня было очень жалко.
Вскоре она поехала к сыну на свадьбу. Вернувшись, всё мне рассказала. Она всё сделала так, как я её просила. А потом тихо прошептала: «Ты мне жизнь спасла!»
Мы сохранили с ней отношения до самой т. Дусиной смерти. Такие же тёплые, почти родственные отношения остались у неё и с моей мамой. А вот с Володей я больше не виделась. Я знала, когда он приезжает, от его мамы, и старалась в эти дни на его пути не встречаться.
Прошло полгода. Я закончила свой институт, стала работать музыкальным руководителем. Была активисткой и в работе, и в общественной жизни, вскоре вступила в Партию. Да и моя семья не давала мне расслабиться: вскоре похоронили мою бабушку, и мы остались втроём.
Мои сердечны раны постепенно зарубцевались. Жизнь продолжалась…
Но на этом моя история с Володей не закончилась.
Однажды, через много-много лет, когда уже моей внучке было 7 лет, его мама, т. Дуся мне сказала:
- Володя говорит: «Мама, я приеду за тобой, продадим дом, и я заберу тебя к себе в Ленинград». А я так не хочу этого!
Но случилось всё так, как захотел сын. Вскоре он приехал, чтобы забрать её.
Утром позвонила т. Дуся:
- Галя! Городская баня закрыта на ремонт. Можно, мы придём к тебе домой, искупаться?
Я не могла отказать.
Вечер. Я жду. Звонок. Он. Один. Его мама специально не пришла.
Я с болью почувствовала, что она решила устроить нам прощальный вечер.
Он пошёл мыться, а я - на кухню. Поставила чайник. Потом мы пили чай, разговаривали про жизнь. Хотя разговаривать нам уже давно было не о чем. Мы и так всё знали друг о друге из рассказов его мамы, т. Дуси.
Он попытался взять мои руки в свои. Но я вырвала их и дала понять, что разговор окончен.
Напоследок он попросил завтра прийти на вокзал, проводить их.
Я закрыла за ним дверь.
…И вот я в вагоне, а рядом - моя несостоявшаяся свекровь. Сидит и плачет. Я глажу её по волосам, по спине, уговариваю не плакать, обещаю писать письма, каждую неделю, как когда-то мне писал её сын Володя.
Она толкнула сына: «Иди же, проводи её». Мы вышли на перрон. Поезд почти тронулся, он поцеловал мою руку, и запрыгнул в вагон. Уехал. Всё. Это было уже всё.
Первое письмо т. Дуси из Ленинграда было пропитано горечью и слезами. У её снохи было две бабушки – отцова и мамина. Они постоянно жили на даче. И т. Дусю тоже туда пристроили.
Она мне писала, как ей там плохо. Она всю жизнь прожила одна, самостоятельно, в своём доме, была сама себе хозяйка. Выращивала цветы на продажу, держала огород. А тут она была в подчинении таких же «бабушек». Ей было очень тяжело. Я в ответ писала т. Дусе длинные письма, о том, как снесли её дом, как на его месте построили магазин «Золото», как меняется наш городок. Писала ей всё о своей жизни. И она мне в ответ так же долго и подробно всё расписывала.
Так прошёл год.
…Последнее письмо от неё пришло из больницы. Моя мама всегда говорила ей, что она себя не бережёт, всё ест в сухомятку, и тем испортит свой желудок. Так и вышло. Из больницы она уже не вышла.
Через неделю мне позвонил Владимир, сказал, что мама умерла, в больнице.
Он попросил меня съездить, разыскать её подругу и сказать ей об этом. Я пошла, но подруга уже тоже умерла. Я перезвонила ему и сказала об этом.
А вскоре и сама я уехала в Подмосковье к дочери. Тут у меня родилась правнучка. Она мне говорит: «Бабушка! Я тебя люблю!» Я понимаю: «Вот оно, счастье!»
А о том, как я вышла замуж, и как потом прожила всё свою долгую жизнь, я расскажу в другой раз!
05.05.20