Петрович на карантине

     Наступило дозволенное время похода в магазин. Запас продуктов и туалетной бумаги у Петровича был солидный, но пополнить его не помешает. Опять же, сидеть дома перед телевизором надоело до икоты, а семичасовой лимит недельных прогулок был исчерпан. Лимит дозволенных, точнее рекомендованных, прогулок кончился, а вот лимит походов в магазин ещё нет. Буквально накануне Петрович удачно поменял соседке ненужные ему талоны на корм для животных на столь необходимые талоны на сигареты. В связи с затянувшимися карантинными мероприятиями и добровольной самоизоляцией Петрович начал курить чаще, чем рекомендовало Министерство Охраны Здоровья. Это создавало некоторые трудности. Табачные изделия, как и корм для домашних животных, не считались товарами первой необходимости, а их продажа была ограничена рамками «разумного потребления». Петрович, весело насвистывая сквозь защитную маску, начал собираться. Поверх плаща ОЗК он привычно надел матерчатые квадраты с индивидуальным опознавательным QR-кодом и завязал бантиком лямки. Такие нагрудные номера раньше выдавали спортсменам на соревнованиях, а теперь они стали неотъемлемым атрибутом выходящего на улицу гражданина. Прихватив пакет с мусором, Петрович начал спускаться по лестнице с пятого этажа. Лифт в доме работал, но включался по персональной карточке и только для жителей верхних этажей, престарелых и инвалидов. Впрочем, пенсионеры старались не пользоваться лифтами, так как сигнал о срабатывании карточки автоматически уходил в центральный пункт диспетчерской службы Министерства Охраны Здоровья. Лимит на пользование лифтом был ограничен и связан с разрешенным количеством выходов из квартиры.
     На чисто вымытом и пахнущем свежей хлоркой асфальте выделялась нанесённая жёлтой флуоресцентной краской разметка безопасного социального маршрута. Разметка была похожа на лесенку для детской игры в «классики» только бесконечно длинная и с ячейками в полтора метра. Когда-то по примерно такой же «лесенке» молодой младший сержант Петрович отмахал строевым шагом не один десяток километров. Сейчас Петрович не тянул носок, как новобранец в армейской учебке, но внимательно следил, чтобы случайно не заступить за ограждающую черту. Выходить из зоны безопасного социального маршрута или приближаться к идущему впереди человеку ближе чем на одну клетку полутораметровой разметки, не то чтобы запрещалось, но настоятельно не рекомендовалось. За этим бдительно следили камеры видеонаблюдения. Несоблюдение безопасного маршрута и дистанции автоматически понижало баллы социальной ответственности нарушителя. Потеря этих баллов влекла за собой ряд неприятных последствий вроде сокращения минут разрешённых прогулок или урезания скидок на оплату жилья и коммунальных услуг.
     Чтобы перейти проезжую часть по пешеходному переходу Петрович честно прождал полторы минуты до включения разрешающего сигнала светофора. Петрович не боялся попасть под машину, но соблюдал правила дорожного движения с предельной педантичностью. Рисковать что-то не хотелось… Водители проезжающего автотранспорта также подчеркнуто дисциплинированно остановились, пропуская пешехода. Они тоже не хотели рисковать.
     Проблема с нарушителями правил дорожного движения была решена быстро и радикально. С патрулирования дорог была убрана вся авто- и мототехника ГИБДД, как не соответствующая нормативам биозащиты сотрудников, а ей на смену на улицы вышла оснащённая дополнительной биозащитой бронетехника Министерства Охраны Здоровья. Спидрейсеры и прочие любители погонять сначала обрадовались. Неуклюжая бронетехника не могла тягаться в скорости и маневренности с их навороченными тачками. Но очень быстро выяснилось, что с задачей обеспечения контроля за соблюдением ПДД прекрасно справляются автоматические пулемётные турели, в изобилии установленные на улицах, перекрёстках и крышах домов. Против пуль калибра 7.62 и 12.7 мм даже самая скоростная машина не выдерживала конкуренции.      
     За одни сутки поголовье лихачей сократилось на несколько сотен человек. Участники несанкционированного митинга, посвящённого гибели известной спидрейсерши Сары Брандашмыг, были задержаны за нарушение противоэпидемического режима. После проведения санитарного контроля, выявившего среди них разносчиков вируса, нарушителей направили в Центр Принудительной Обсервации, размещенный в бывших Сьяновских каменоломнях. Больше о них никто и никогда не слышал, а все водители стали вдруг неимоверно вежливыми и законопослушными. С уличной преступностью Министерство Охраны Здоровья разобралось так же эффективно. В связи с невозможностью нормального судопроизводства и идя навстречу пожеланиям граждан, любое нападение на человека стало считаться попыткой умышленного заражения и караться высшей мерой противоэпидемической защиты. Камеры видеонаблюдения были повсюду, а мобильные патрульные группы Министерства Охраны Здоровья прибывали очень оперативно и не заморачивались глупым соблюдением мифических прав и свобод преступников. Тела подвергшихся высшей мере противоэпидемической защиты упаковывались в герметичные мешки и развешивались на фонарных столбах у ближайшего перекрестка до приезда спецмашины по утилизации опасных биоматериалов. Такая наглядная агитация здорового образа жизни оказалась настолько доходчивой, что даже глубокой ночью невинная девушка с мешком гречки и канистрой спирта могла без опасения пройти через весь город по самым глухим переулкам. При наличии соответствующего пропуска, разумеется…
     Возле входа в магазин, где размещался ближайший разрешённый пункт приобретения товаров и предметов первой необходимости, стоял БТР-80 Министерства Охраны Здоровья в расцветке «скорой помощи». Под большими опознавательными красными крестами на броне боевой машины красовалось несколько рядов нанесенных по трафарету маленьких крестиков.
- Ну, вот! Сходил, бля, за хлебушком… - подумал Петрович, вставая на свободный квадрат разметки очереди и расправляя нагрудную повязку с QR-кодом.
     Из распахнувшихся дверей магазина двое патрульных Министерства Охраны Здоровья, похожих на космонавтов в костюмах высшей биозащиты, выволакивали толстого мужика в халате. Выволакиваемый орал благим матом и упирался.
- За что его? – спросила сердобольная старушка из третьего квадрата ожидающих очереди.
- Это хозяин магазина. Продавал просроченные продукты и палёную водку, – ответил один из «космонавтов», могучим пинком помогая толстяку покинуть магазин.
- Вот гадина! Отравитель! – завозмущался народ у входа.
- Спокойно, граждане! Ситуация под контролем! Все опасные продукты изъяты и магазин продолжает работу в прежнем режиме. В связи с тяжестью содеянного к нарушителю будет применена высшая мера противоэпидемической защиты.
- Простите! Я не хотел! Я не знал! Меня обманули! Ой!.. - вопил мужик.
     Хлопнул одиночный выстрел. Вжикнула «молния» на пластиковом мешке для опасных биоматериалов. Вышедшая из магазина уборщица привычно засыпала дезинфицирующим составом темную лужу на асфальте. Жизнь продолжается!
 
***

     Петрович откровенно скучал. Лимиты на прогулки, посещения магазина и аптеки закончились ещё вчера, а до начала следующей недели нужно было как-то пережить выходные. Его деятельная натура не давала покоя, ему было тесно в замкнутом пространстве добровольной самоизоляции. Чем бы заняться? Как бы, чёрт возьми, раздобыть внеочередной пропуск в город?
     От безысходности Петрович стал перелистывать семейный фотоальбом в поисках одиноких престарелых родственников, на посещение которых можно было получить дополнительный пропуск. Увы, но из всех подходящих по параметрам родственников оставалась только тёща. Для её добровольного посещения Петровичу нужна была очень веская причина, вроде многодневного скандала со слезами горячёлюбимой жены или угроза высшей мерой противоэпидемической защиты…
- Да… Тёщи – это нечто! – философски хмыкнул Петрович, вспоминая недавний роскошный скандал в соседней квартире с криками и битьем посуды, когда озверевшая от тоски и хозяйственного рвения тёща соседа умудрилась погладить утюгом ОЗК. Угу… И «стрелочки» на прорезиненные брюки навела. Попал соседушка! Защитные костюмы тёщи и жены соседу по размерам не подходят. Вымахал, верста коломенская! До срока очередной выдачи средств индивидуальной защиты ещё полтора месяца, а без СИЗ выходить на улицу - и думать нечего. Тут ни какой пропуск не поможет. Заметут «космонавты» и отправят на принудительную обсервацию. Да ещё все баллы социальной ответственности обнулят. С Министерством Охраны Здоровья шутки плохи!
     Вот и сейчас сосед, заламывая руки, взывал о помощи с балкона, обещая спасителю, доставившему ему новый ОЗК, сказочную награду в виде ящика белорусской тушёнки и семи бутылок настоящей «кристалловской» водки. Награда была щедрая, но дураков, готовых отдать свой личный ОЗК, не было, а новый костюм достать было практически невозможно. Или все-таки возможно?.. На краткий миг Петрович ощутил состояние «сатори». Персональная жаба перестала душить и радостно поквакивая станцевала лезгинку, а тёща с фотографии в альбоме лукаво подмигнула. В просветленном мозгу Петровича начал созревать, пока ещё неясный, но уже План.
- Дорогая! - медовым голосом обратился он к жене. - Тебе не кажется, что мне надо бы навестить твою мать? –
На словах: «твою мать», голос Петровича предательски дрогнул…

     Всю свою жизнь Петрович проработал под землей. Он трудился в «Водоканале», метро и… много ещё где, но всегда его работа была связана с городскими подземными коммуникациями. Даже с женой он познакомился, когда работал прорабом на строительстве коллектора теплотрассы. Именно тогда любопытная будущая тёща пролезла через дыру в заборе стройплощадки и умудрилась сверзиться в котлован. Сердобольный Петрович вытащил потерявшую сознание женщину и доставил в травмпункт, а в награду потом был вынужден отвечать на её многочисленные жалобы в различные инстанции и остался без квартальной премии за несоблюдение мер безопасности при проведении земляных работ. Петрович не сердился на скандалистку. В травмпункте он познакомился с её дочерью Любой, которая и стала любовью всей его жизни.
     Так вот, когда Петрович работал в одной городской коммунальной организации, произошло одно интересное событие. В контору нагрянула проверка состояния гражданской обороны. При предварительной инвентаризации выяснилось, что на складе лежит некоторое количество просроченного и неучтённого имущества ГО. В том числе и несколько ящиков с комплектами ОЗК. Чтобы не получить нагоняй, начальник велел Петровичу срочно избавиться от всего лишнего на складе. Времени было мало, а на помойку такие вещи выбрасывать было нельзя. В подвале конторы он обнаружил маленькую выгородку-клетушку, перетащил все туда и заложил кирпичами проём входа. Начальник был доволен, а излишки имущества ГО так и остались пылиться в замурованной комнате подвала. По иронии судьбы контора располагалась в доме рядом с тем, где сейчас проживает тёща Петровича. Старый дом, где была контора, несколько лет назад снесли, но старого подземного работника эти мелочи не смущали. Подвал-то остался! В отличие от жалких дилетантов, любителей городских подземелий – «диггеров», Петрович был настоящим профессионалом.
     Пройти по городу туда и обратно при наличии пропуска вообще не проблема. В коллектор, ведущий к заветному подвалу, можно попасть из тёщиного дома. Казалось бы всё просто! Пройти по коллектору, вскрыть заделку над нужным ответвлением трубы и попасть в подвал, найти нужное место и проломить тонкую перегородку в полкирпича. Потом взять ценный приз и вернуться обратно тем же путём. На всё про всё пары часов вполне хватит. Но тут есть несколько вполне существенных трудностей:
1. Тёща.
     Это непредсказуемая опасность. Если завалиться к ней в гости после похода в подвал, то старая КГБшница увидит хабар и почует запах подземелья. Убедительно соврать не получится. Раскусит, как майор Пронин карманного воришку! Недаром у неё на стене вместо иконы висит фотография Берии с дарственной надписью. Ох, недаром!.. А если сначала пойти к тёще, а потом в подземелье, то где-то надо будет прятать инструменты, а потом отрываться от возможного «хвоста». Ладно. Эту проблему можно как-то решить.
2. Возможные обитатели подземелий.
     Полутораметровых крыс и прочих ужастиков городских подземелий Петрович не боялся. В эти байки только лохи и «диггеры» верят. А вот люди… Тут можно нарваться. С началом эпидемии большинство легальных и нелегальных иностранных работников вернулись на родину. Кое-кого насильственно депортировали. Тех, кто не смог уехать и не смог легализоваться в городе, Министерство Охраны Здоровья направило в Центры Принудительной Обсервации. Но осталась ещё одна, малочисленная, но самая опасная и отмороженная, категория нелегалов. Они не имеют документов и QR-кодов, у них нет работы, государственного обеспечения и медицинской страховки. На них, как на бешеных собак, охотятся патрули Министерства Охраны Здоровья. Им нечего терять - все они заочно приговорены к высшей мере противоэпидемической защиты. Они обитают в городских подземельях, на заброшенных стройках и в закопчённых остовах домов, подвергшихся тотальной дезинфекции с применением напалма. Вот с этими людьми лучше не встречаться. Хотя именно в этом районе их быть не должно. Ну, нет там для них ничего интересного, а для убежища этот участок городского коллектора совершенно не подходит. Впрочем, всякое может быть и к этому стоит приготовиться.
     Петрович, не спеша, переснарядил все пять магазинов к легальному компактному ТОЗ-106 20-го калибра. Эта стрелялка была очень удобна для работы в замкнутых пространствах и известна в простонародье, как «смерть председателя». Совершенно нелегальный ТТ с запасным магазином был уже надёжно упакован в скрытом кармане кофра с инструментами. Осталось только взять сумку с подарками для любимой тёщи и… вперёд, навстречу приключениям на свою задницу! И чего только ни сделаешь, от нехрен делать?

***

     Визит к тёще прошёл на удивление гладко. Сталина Эдмундовна, мило улыбаясь, поблагодарила за подарки и даже напоила Петровича ароматным крепким чаем с пряниками. Пряники тоже были ароматными и крепкими, как Кремлёвская стена. За чаем они неспешно обсудили погоду, цены на гречку и последние постановления Министерства Охраны Здоровья, направленные на повышение безопасности и уровня благосостояния граждан. Когда Петрович демонстративно незаметно посмотрел на часы, Сталина Эдмундовна понятливо кивнула и проводила гостя до дверей, всучив в качестве ответного презента противогазную сумку с тремя банками варенья. Похоже, что длительное заточение самоизоляции положительно повлияло на характер тёщи.
     Громко топая ногами, Петрович спустился по лестнице и хлопнул дверью подъезда. Затем, выждав несколько минут на всякий случай, он на цыпочках прокрался к зарешёченному входу в подвал. Выкопав из противопожарного ящика с песком кофр с инструментами, Петрович ещё несколько минут прислушивался к гулкой тишине тёщиного подъезда. Вроде все спокойно. Это значит, что первая фаза Плана успешно завершена. Тёща нейтрализована.
     Вход на подвальную лестницу был перекрыт решёткой с дверцей из толстенных арматурных прутьев. На дверце красовался огромный амбарный замок. Петрович лишь презрительно хмыкнул. Немного масла, проволочный крючок и… Оп-ля! Доступ открыт!      
     На преодоление преграды ушло меньше минуты. За долгие годы работы в городских подземельях он прекрасно научился вскрывать различные замки. Дверей и замков в коммуникациях и служебных помещениях было великое множество. Замки постоянно менялись, а ключи терялись. Порой, чтобы найти, где находится нужный ключ, уходило больше времени, чем на выполнение самих работ. Волей-неволей, но пришлось освоить смежную профессию взломщика.
     Как и планировалось, путь до заветного клада был не особенно сложным. Через отверстие в стене подвала тёщиного дома Петрович пролез в коллектор теплотрассы. Освещение в коллекторе было выключено, но аккумуляторный фонарик давал достаточно света, а высота потолка позволяла идти не пригибаясь. Проникнув в подвал снесённого дома, Петрович вскрыл тайник и среди запылённого хлама отыскал заветные ящики с ОЗК. Немного подумав, он сунул в мешок четыре комплекта. Если взять больше, то мешок будет слишком большим и может вызвать подозрения у патрульных «космонавтов», а если взять меньше, то нынче же ночью его задушит жаба. Наскоро замаскировав пробитый лаз в стене, счастливый кладоискатель отправился в обратный путь. Вот тут и начались неприятности.
     В коллекторе, вооруженный дробовиком и пистолетом Петрович представлял нешуточную опасность. Знай себе стреляй вдоль узкого прямого коридора. Промахнуться трудно, а спрятаться от снопа крупной дроби и картечи просто негде. Засада была на самом финише маршрута. Пропихнув мешок в дыру над трубой, Петрович пополз в подвал тёщиного дома. Вот тут-то его и накрыли. Крепкие руки выдернули Петровича из лаза и прижали к стене. Ошалевший кладоискатель разглядел в полумраке подвала четырёх людей с замотанными тряпками лицами. Нападавшие были вооружены арматурными прутьями и страшными мясницкими ножами. Свой ТОЗ-106 Петрович неосмотрительно упаковал в мешок перед выходом из коллектора, а вот готовый к стрельбе ТТ лежал в боковом кармане плаща ОЗК. У подземных обитателей была самая дурная слава. Ходили слухи, что все они поголовно занимаются людоедством и гомосексуализмом. Договориться с этими нелюдями было невозможно. Значит надо драться или хотя бы продать свою жизнь подороже. При наличии пистолета шансы всё-таки были.
     Пнув ногой ближайшего врага в коленку, Петрович дернулся вправо, одновременно выхватывая оружие. Щелчок! Осечка. Петрович нервно передернул затвор и… снова осечка. Ещё раз перезарядить пистолет ему не дали. От первого удара арматурным прутом пистолет улетел куда-то в сторону, а следующим ударом незадачливого кладоискателя отшвырнуло обратно к стене.
- Ну, вот и он – полный и окончательный… - подумал Петрович, затравленно озираясь.
     Неожиданно, в подвале раздался знакомый до боли звук, похожий на приглушенный звон гонга на боксёрском поединке или чугунной сковородки тёщи при столкновении с твёрдым тупым предметом. С чьей-то головой, например… В полумраке мелькнула смутная тень. Зловещий звон гонга прозвучал ещё трижды и все нападавшие бесформенными кучами тряпья распластались на бетонном полу. Над поверженными телами возвышалась фигура Сталины Эдмундовны в чёрном халате уборщицы, надетом поверх костюма химзащиты и с любимой сковородкой наперевес.
- Сталина Эдмундовна! Как вы здесь… - пролепетал Петрович.
- А ты всерьёз подумал, что можешь мне своего дешёвого доширака на уши навешать? Такое даже Любкиному отцу редко удавалось, а уж он был орёл - не тебе чета. Настоящий полковник!
     Разумеется, умудрённая старая КГБшница сразу раскусила неуклюжую легенду Петровича. Угу… Красная Шапочка на новый лад! Воспылал любовью к дорогой тёщеньке и решил навестить одинокую старушку. Раньше он навещал тёщу не чаще пары раз в год, да и то под строгим конвоем Любы. А уж во время эпидемии, да ещё добровольно... Тут должны быть очень веские причины. Любопытная Сталина Эдмундовна решила подыграть зятю, а потом немножко проследить. И, как выяснилось, не зря.
- Спасибо, Сталина Эдмундовна! Выручили.
- Эх, дорогой зятёк! – усмехнувшись, сказала тёща, похлопывая сковородкой по ладони. - Раз уж я сама не прибила тебя за все эти годы, то уж точно не собираюсь оставлять это удовольствие каким-то немытым вахлакам.
- Всё равно спасибо!
- Ну, и что тут у нас за сокровища? – промурлыкала тёша, разглядывая мешок с трофеями.
- Четыре запасных комплекта ОЗК. Со старой работы нычка случайно осталась. Два женских и два мужских. Один Любе, другой вам…
- И всего-то? – разочарованно вздохнула, Сталина Эдмундовна. – А я уж думала…
- Золото, бриллианты? – подхватил Петрович.
- И ради этого ты попёрся через весь город ко мне, а потом полез в подземелье с риском для жизни? Не верю!
- За один комплект сосед обещал ящик тушёнки и…
- И водки, небось, тоже? – проницательно дополнила тёща.
- Семь бутылок «кристалловской», – честно признался Петрович.
- Понятно. Теперь верю. За бутылку мужики и не на такие подвиги способны!
Сталина Эдмундовна взвесила в руке мешок и отдала его Петровичу.
- Ладно уж, добытчик! Отправляйся домой, а то Люба волноваться начнёт. Пистолетик я конфискую. От левого ствола с тухлыми патронами тебе толку не будет, а вот на неприятности в пути нарвешься запросто.

     Покряхтывая под приятной тяжестью мешка, Петрович направился к станции метро. Соблюдая разметку безопасного социального маршрута, разумеется… По итогам спецоперации в минусе был пистолет ТТ с просроченными ещё в прошлом веке патронами, а в плюсе несколько комплектов ОЗК и грядущий тушёночно-водочный бонус от соседа. Но главное не это, а то, что было не скучно. Вот бы ещё придумать, чем заняться завтра. Но это уже совсем другая история.

***

- Дорогой, просыпайся! Пора вставать, милый! ПОДЪЁМ!!! Кому говорят?! – услышал Петрович сквозь сон голос жены.
- Да, любовь моя! Что случилось?
- Ты, представляешь, вчера вечером на маму напали людоеды. Хотели ограбить и съесть.
- Хорошо, что не попытались изнасиловать, – усмехнулся Петрович, вспоминая бойню, которую вчера устроила тёща вооружённым людоедам.
- Это не смешно, - обиделась Люба, - Людоеды напали на маму в подъезде, когда она выносила мусор. Сталине Эдмундовне угрожала смертельная опасность, но она смогла не только спастись, но и героически ликвидировала четверых из них, а остальных обратила в бегство. Сегодня утром по телевизору показывали. Прибывший патруль Министерства Охраны Здоровья произвел зачистку подвалов и подземных коммуникаций. При этом было ликвидировано ещё полтора десятка людоедов. За это Министерство Охраны Здоровья наградило маму медалью «за отличие в противоэпидемических мероприятиях», талонами на усиленный паёк и безлимитным круглосуточным пропуском.
- Ай, да, тёща! Ай, да, молодец! Вот что значит старая школа! - восхитился Петрович.

     На завтрак Люба приготовила бульон из свежих бульонных кубиков и пирожки с квашеной капустой. Жена Петровича любила и умела вкусно готовить, а Петрович любил жену и вкусно покушать. И вот когда он, отхлебнув глоток горячего и ароматного бульона, надкусил пирожок, раздался телефонный звонок.
- Дорогой! Это тебя. Мама. – сказала Люба, передавая Петровичу трубку.
- Привет, зятёк! Как здоровье? Рёбра не болят? Не скучаешь на самоизоляции? – ехидно спросила тёща.
- Спасибо, Сталина Эдмундовна! Все в порядке. А у вас как, всё нормально? Кровавые мальчики не беспокоят? – в тон ей ответил Петрович.
- Слава Министерству Охраны Здоровья, у меня всё в полном порядке, но есть одна маленькая проблемка.
- Какая?
- Да вот замок в двери забарахлил. Ну, ты понял в какой… Посмотреть бы надо, а слесаря из ЖЭКа сейчас не дозовешься. Короче, есть для тебя халтурка по специальности. Навестил бы старушку?
- Так у меня лимит пропусков на посещение родственников в этом месяце закончился, - замялся Петрович.
- О пропуске не беспокойся. Это моя забота. Приезжай. Чайком с пряниками угощу. Посидим, поговорим по-семейному. Не обо всём удобно говорить по телефону. Когда я делала уборку, то один из твоих приятелей на прощанье успел рассказать мне кое-что интересное.
     Перед мысленным взором Петровича промелькнула картинка: Мрачный тёщин подвал, напоминающий зловещие застенки Лубянки… разящая с беспощадной стремительностью и эффективностью гильотины чугунная сковородка… перекошенные лица людоедов и холодно-ласковые глаза Сталины Эдмундовны за прозрачным забралом маски респиратора… По спине Петровича кладбищенскими мурашками пробежал невольный холодок. Не вызывало сомнений, что чудом выживший людоед, перед тем, как тёща окончательно завершила уборку помещения, рассказал всё. Всё что знал, всё что слышал, всё что не знал и не слышал, но о чём просто догадывался. Трогательную сцену прощания тёщи с громилой-людоедом Петрович тоже себе представил.
- Да. Я вас понял, - сглотнув подступивший к горлу комок, хрипло ответил Петрович.
- Вот и чудненько! Молодец! Возьми с полки пирожок!
- Я уже… Но откуда вы узнали? – удивился Петрович, глядя на надкусанный пирожок в своей руке.
- Это поговорка такая, - засмеялась тёща. – Но если согласишься приехать на халтурку, то бери с собой только инструменты. Всякий ненужный хлам, вроде того, что ты брал в прошлый раз, оставь дома. В случае чего, у меня тоже с предыдущей работы кое-что осталось. QR-код пропуска я тебе через часок вышлю на «мыло». Как говорили раньше некоторые мои подопечные - ксива чистая, без липы и туфты.
- Гм… А вам-то это зачем? Слили бы инфу кому следует. Получили бы очередную почётную грамоту или даже ещё медальку. На фига вам всех этих сложностей?
- Как ты не понимаешь? – вздохнула Сталина Эдмундовна. – Дело не в грамотах и медальках. Их у меня и так достаточно. МНЕ СКУЧНО!!!

     Петрович отдал жене телефонную трубку, потёр ноющие после вчерашней встречи с людоедами рёбра и задумался.
     С одной стороны, скучающая тёща по разрушительной силе может быть сравнима со стихийным бедствием. О своей предыдущей работе Сталина Эдмундовна никогда не рассказывала, но даже пьяному чернобыльскому ёжику было понятно, что не на камвольной фабрике. Дама она умная, с огромным специфическим опытом. Явной глупости или криминала не предложит. Но кто знает, как на её старой работе было принято бороться со скукой - зачищать «малины» матёрых уголовников, выкрадывать секретные документы из особозащищённых объектов иностранных спецслужб, громить караваны наркоторговцев или свергать диктаторов в банановых республиках? После вчерашнего, Петрович даже такому бы не удивился.
     С другой стороны, Петрович был немножечко должен тёще за спасение своей жизни от людоедов. Такие долги настоящий мужик всегда должен отдавать. И главное – Петровичу тоже было скучно.

     В верхнем углу монитора замигал прямоугольник входящего сообщения. Петрович клацнув «мышкой» зашел в свою почту. Во «входящих» было свежее письмо с официального портала Министерства Охраны Здоровья. Ого! Оперативненько! Тёща слов на ветер не бросает. Даже часа не прошло. Так. QR-код, цифровой код пропуска с паспортными данными Петровича. Ох, ни хрена себе!
     Это был не простой, а служебный спецпропуск, разрешающий перемещение по всему городу без ограничения маршрута следования. Как и обещала тёща, ксива была чистая, без липы и туфты. Не фуфло какое-нибудь, а самый натуральный «вездеход»! Петрович стал внимательно изучать распечатанный лист письма с пропуском. Что-то в нём настораживало.
     Название предприятия заказавшего пропуск ни о чём не говорило. Какое-то очередное ООО «Хрен Знает Чего» с e-mail адресом: рогаикопыта@yandex.ru. А вот телефон для справок указанный в самом низу официального бланка показался смутно знакомым. Петрович снял со шкафа большую картонную коробку, в которую складывал всяческий бумажный хлам вроде старых писем и счетов на оплату коммуналки. Через несколько минут искомая бумага нашлась. Это был лист согласования с разрешением на проведение работ в зоне пересечения городского трубопровода с техническим коллектором одной замысловатой организации. Несколько лет назад Петрович сам ездил получать этот допуск, когда его бригада проводила работы в центре города. Поэтому и вспомнил. Так вот телефон Первого Отдела той хитровыделанной организации лишь на одну последнюю цифру отличался от контактного телефона, указанного в бланке пропуска предприятия. В такие совпадения кое-что повидавший на своём веку Петрович не верил. От этого просто сквозило запахом Конторы. Какой именно - не понято, но Конторы - несомненно. О чём это говорило? Да ни о чём! Кто знает, какие официальные и неофициальные связи могла задействовать тёща с её загадочным прошлым?

     Вместо любимого кофра Петрович сложил инструменты, запасные аккумуляторы и ещё кое-какую полезную мелочёвку в старый проверенный годами «сидор». На всякий случай туда же он положил пластиковую бутылку с водой, банку тушенки и дорогущий профессиональный респиратор с ударопрочной маской. Этот респиратор Петрович надевал в исключительных случаях, сберегая ресурс фильтров. Кажется, сейчас именно такой случай настал.
     Про «всякий ненужный хлам», он тоже подумал. Подумал и ничего брать не стал. Реквизированного тёщей древнего ТТ было немного жаль, но Петрович знал, где можно разжиться стреляющими железками. Лет пятнадцать назад при работе в Марьиной роще, Петрович наткнулся на тайник в подвале старого дома. Когда-то в этом доме была «малина» одной из известных банд, наводящих ужас на население города в послевоенное время. Банду полностью ликвидировали в 1947 году, а тайничок остался. Ценностей в тайнике не нашлось, а вот стволы были. Даже совсем древний дореволюционный «смит-вессон» похоронного калибра с сотней патронов. Оружие было вполне исправным, а вот патроны… Как показала практика, на них надеяться было опасно. Поэтому, ну их нах! Опять-же, Сталина Эдмундовна прямо сказала ничего лишнего не брать, а к её указаниям следовало относиться со всей серьёзностью.
     Петрович оделся, вставил прямоугольник пропуска в нагрудный «бейджик» и отправился в гости к тёще.
- Дорогая! К обеду не жди. Сталина Эдмундовна покормить обещалась, - сказал он Любе.
Немного удивлённая жена, кивнула, продолжая греметь посудой на кухне.

***

     За окном шёл дождь и патруль Министерства Охраны Здоровья. А на тёщиной кухне пахло блинами и… свежей оружейной смазкой.
- Ещё чашечку чая? Ещё блинов с вареньем? – ласково спросила тёща.
- Нет, не откажусь! – в тон ей ответил Петрович, пододвигая пустую чашку и заинтересованно поглядывая на продолговатый брезентовый свёрток, источающий густой аромат «Баллистола». Свёрток лежал на полу возле батареи и никуда не шёл.
- А как себя чувствует товарищ Исаев?
- Ему трудно, товарищ Сталин! – мгновенно отозвался Петрович.
- Это харашо, - сказала Сталина Эдмундовна с грузинским акцентом. – У меня есть для него новое задание.
- Вам тоже нравится книга «Как размножаются ёжики»?
- Нравится. Недавно снова перечитала всю серию, - улыбнулась тёща.
- Так что там с халтуркой? – поинтересовался Петрович, отхлёбывая ароматный чай.
- Ты насытился, и теперь пришло время дозволенных речей и страшных тайн? Ну, так слушай.

     Заместитель помощника третьего секретаря атташе по культуре посольства США Джеймс Кук возвращался из отпуска, который он провел на курортах Италии. Ещё при посадке в самолет у него выявили повышенную температуру и некоторые другие характерные симптомы, но из-за наличия дипломатического паспорта не рискнули запретить перелёт. По прилёту в варварскую Россию работники аэропорта, невзирая на протесты и угрозы международного скандала, задержали Джеймса Кука. Экспресс-анализ показал у него положительную реакцию на коронавирус. Центров Принудительной Обсервации тогда ещё не было, поэтому американец был госпитализирован в городскую инфекционную больницу. Он взывал к международной общественности, требовал вызова посла и журналистов, но у международной общественности к этому времени были более серьёзные проблемы, а посол и журналисты почему-то не спешили в инфекционную больницу на встречу с заражённым коронавирусом. На следующий день Джеймс Кук бежал. Министерство Охраны Здоровья тогда ещё не было создано, и инфекционные отделения больниц охранялись не так строго, но беглеца всё-таки объявили в розыск. Уходя от погони он прорывался к посольству США. Несколько дней американец скрывался в закрытом гей-клубе «Голубая устрица», организованном на деньги госдепа в рамках программы пропаганды европейских ЛГБТ-ценностей в отсталой России. Потом прятался на квартирах знакомых гей-активистов и либералов. В конце концов, Джеймс Кук добрался до посольства, но за это время он успел заразить больше сотни человек. Некоторые из заражённых скоропостижно скончались от ураганной пневмонии. Журналисты таки узнали про эту историю, но резонанс оказался совершенно неожиданным. Общественность потребовала выдачи Джеймса Кука и его наказания по статье 236 УК РФ, а МИД направил соответствующую ноту протеста. Американское посольство демонстративно всё проигнорировало, а Президент США ввёл очередные санкции против России. И тут такое началось! Возмущенный и озверевший от самоизоляции народ вышел на улицы. Полицейские кордоны не смогли сдержать народного негодования. Над городом запылали пожарища. Горели гей-клубы и офисы подконтрольных госдепу организаций, а от посольства США и некоторых других демократических стран остались лишь закопчённые руины. Персонал посольств успели-таки взять под охрану и эвакуировать, а вот следы заместителя помощника третьего секретаря атташе по культуре затерялись. Говорят, что Джеймс Кук пытался спрятаться в городских подземельях, но был пойман и съеден людоедами.

- Сталина Эдмундовна! Эту историю я прекрасно знаю, - нетерпеливо сказал Петрович. - Даже сам, в некотором роде, принимал в ней участие… Но что такого важного рассказал вчерашний людоед? Вы ведь позвали меня не для поисков останков Джеймса Кука?
- Ты почти угадал, о мой торопливый слушатель! – с протяжными интонациями сказочной Шахерезады, продекламировала тёща, – но положи ковер своего нетерпения в сундук ожидания и выслушай продолжение дозволенных речей.

     Вчерашний людоед, был одним из тех, кто слопал этого ублюдка. Но перед этим они с ним вдумчиво побеседовали… Джеймс Кук рассказал им немало интересного. Под шумок погромов, банда людоедов проникла в посольство США и успела оттуда кое-что вывезти. В первую очередь их интересовали продукты, медикаменты и современные средства индивидуальной защиты, но заодно они прихватили ещё кое-какие полезные мелочи и папочки с интересными документами. Так вот вчерашний людоед, перед окончательным прощанием, совершенно добровольно и чистосердечно поведал Сталине Эдмундовне, куда его банда спрятала хабар из американского посольства. Здесь получился занятный юридический казус. Преступление произошло на территории посольства США, которое пользуется правами экстерриториальности и там не действует российское законодательство. Заявлений от правительства США по этому конкретному ограблению пока не поступало. Следовательно, похищенное людоедами имущество в настоящее время является бесхозным.
     Поняв суть тёщиной идеи, Петрович удивленно пробормотал несколько длинных сложносочиненных фраз, общий смысл которых можно было бы выразить так: – Ну, ничего себе!

     Эмоциональную тираду Петровича прервал телефонный звонок. Тёща неуловимо-плавным движением исчезла с табуретки и материализовалась возле старого телефонного аппарата, закреплённого на стене возле кухонной раковины.
- Алло! Да, у меня… Да, недавно приехал… Да, трезвый… А что случилось, Любочка? – ответила, тёща, заинтересованно поглядывая на Петровича.
Телефонная трубка в руке тёщи что-то невнятно забубнила. Слушая этот бубнёж, Сталина Эдмундовна сначала тихо захихикала, а потом засмеялась во весь голос.
- Любочка звонила. Новости забавные рассказывала про вашего соседа. Кажется, у твоего приятеля скоро появится новое прозвище, - отсмеявшись, сказала тёща.
- Я его сегодня утром видел. У него всё нормально было. Передал ему костюмчик, забрал магарыч и распрощался. А что случилось-то? – спросил Петрович, глядя на развеселившуюся тёщу.

     Сосед Петровича Вася, получив вожделенный ОЗК, как положено отметил это радостное событие. После чего, надел обновку и отправился прогуляться в магазин. Настроение у Василия было замечательным и захотелось немного пошутить. Вместо пропуска Вася предъявил патрулю Министерства Охраны Здоровья кассовый чек с QR-кодом из продуктового магазина, где он отоварил талоны на колбасу. Патрульные «космонавты» оказались большими ценителями тонкого юмора. Облачённого в новый ОЗК Васю, без проволочек оформили как «бесхозный мешок из прорезиненной ткани, весом 87 кг, с содержимым органического происхождения (предположительно колбасой), утерянный возле продуктового магазина неустановленным лицом». После составления протокола, «бесхозный мешок» был обработан антисептическими составами и помещён в холодильник магазина до установления владельца утерянного имущества. В холодильнике Вася провёл минут сорок, пока за ним не прибежала вызванная по телефону жена Галя. К счастью для Васи, среди граждан, изнемогающих возле магазина от хохота, нашлось несколько свидетелей из числа Галиных подруг. Они официально подтвердили, что данная гражданка является законной собственницей вышеупомянутого «мешка с содержимым органического происхождения». После заполнения соответствующих документов протрезвевшее «утерянное имущество» было торжественно возвращено Галине.

Отсмеявшись, тёща с зятем перешли к более насущным вопросам.

- Итак, если я всё правильно понял, то вам, уважаемая Сталина Эдмундовна, совершенно случайно стало известно местоположение неких бесхозных материальных ценностей, спрятанных бандой людоедов где-то в городских подземельях?
- Именно так, дорогой зятёк, - благосклонно кивнула тёща.
- Там находятся современные средства индивидуальной защиты, медикаменты и продовольствие?
- Да. А также несколько ящиков вина и крепких спиртных напитков из коллекции американского посла. Ну, и ещё кое-какие полезные мелочи…
     Персональная жаба, счастливо дремавшая на самых задворках сознания Петровича после вчерашнего успешного похода за трофеями, настороженно встрепенулась и предвкушающе начала потирать холодные лапки…
- Мадам! Вы таки совершенно точно уверены, что эти босяки не употребили весь товар по своему прямому назначению? – сделал последнюю попытку Петрович, уже чувствуя, что безоговорочно проигрывает единоборство с собственной жабой и согласится на предложение искусительницы-тёщи.
- Да ни боже ж мой! Наколка верная! Клиент как на исповеди раскололся до самой, что ни на есть, ширины своей людоедской души. И корешей его всех мусора лягавые насмерть из волын порешили. Всех до единого! Хабар на слам раскидать не успели, и лежит он себе на пустой хавире совершенно одинокий, как известный парус в тумане моря голубом, - хриплым голосом матёрой одесской бандерши, ответила тёша.
- Если людоеды захватили крутые средства защиты, то почему они их сами не используют? Ведь вчера в подвале ни у кого из них даже маски не было. Так, тряпками рожи замотали.
- А им средства защиты не особо-то и нужны.
- Это почему? – удивился Петрович.
- Видишь ли, на самом деле всё обстоит не совсем так, как принято считать. В настоящее время шансов подхватить коронавирус среди людоедов намного меньше, чем среди нормальных граждан. Да, в самом начале эпидемии всё было наоборот. Среди подземных нелегалов коронавирус распространялся со скоростью пожара. В условиях ужасной антисанитарии и отсутствия нормального медицинского обслуживания они мёрли как мухи. Подземелья были рассадником заразы. Смертность среди их обитателей была просто ужасающей. Выжили немногие, зато выжившие практически все переболели и получили иммунитет. Разумеется, всевозможной заразы в подземельях хватает. Туберкулёз и прочие весёлости остались, но всё это там было и раньше. Кроме того, в результате естественного отбора остались самые сильные, самые приспособленные для жизни в подземельях. Многие успели одичать и потерять человеческий облик, но и людоедами стали далеко не все. Подземельщики официально объявлены вне закона, но Министерство Охраны Здоровья наверняка негласно подкармливает людоедов и снабжает кое-какими предметами первой необходимости. Иначе им придется добывать всё это на поверхности.
- А почему же их до сих пор не уничтожили?
- Под городом разветвлённейшая сеть сооружений, коммуникаций и природных пещер. Ну, это ты и сам знаешь. Одновременную полную зачистку провести невозможно. Для этого сил и средств просто не хватит. А если вести зачистку кусками и участками, то большая часть подземельщиков уйдёт и из-за этого начнётся масса проблем. Пока людоеды относительно тихо сидят по подземельям, то от них особых проблем нет. А вот когда их всерьёз начнут уничтожать… Загнанная в угол крыса становится смертельно опасной! Среди так называемых «людоедов» есть немало специалистов, которые строили и обслуживали подземные коммуникации и системы жизнеобеспечения города. Вспомни свою бригаду – сколько в ней до эпидемии было «лимитчиков» и иностранцев из «ближайшего зарубежья»? И где они сейчас? Ты уверен, что все они вернулись домой, а не людоедствуют по подземельям? А ведь таких людей в городе было много. Очень много! Сотни тысяч! Ты же сам специалист по подземельям, хоть и не профессиональный диверсант. Представь, что ты смог бы натворить, используя свои навыки и знания, если у тебя не останется ничего кроме злобы и желания отомстить чистеньким и благополучным горожанам, живущим в уютных квартирках на поверхности?

     Петрович представил, и ему стало как-то неуютно. Он представил обесточенные дома и магазины с размороженными холодильниками и неработающим из-за повреждённых кабельных сетей оборудованием. Затопленные сточными и канализационными водами подвалы и неработающее метро. Коллапс городского водоснабжения, транспорта и систем связи. Аварии на вредных производствах и системах жизнеобеспечения города. Многое из этого Петрович смог бы сделать даже без посторонней помощи. А если всё это произойдёт одновременно, то город просто умрёт. Слишком уж много больших и маленьких критических узлов в городской инфраструктуре.  Всё сразу восстановить нереально, а защитить почти невозможно.

- Представил? Вот, то-то и оно! – сказала тёща, проницательно глядя на побледневшее лицо Петровича.
- Ну, Сталина Эдмундовна…
- Напугала бедненького злая старуха? – усмехнулась она. – Успокойся! На самом деле всё не так ужасно. Для такой апокалиптической картины нужны согласованные действия множества людей под управлением единого центра. Разрозненные банды и группы людоедов, хоть и могут изрядно нагадить, но не представляют такой глобальной опасности. Под землёй идёт перманентная борьба за сферы обитания и источники ресурсов для выживания. Умные головы в верхушке Министерства Охраны Здоровья этому всячески способствуют. Существует некий негласный договор, что патрульные силы Министерства не проводят глобальных операций по санитарной зачистке подземелий от нежелательного элемента, а они не вредят системам жизнеобеспечения города и не препятствуют работе ремонтных бригад. Небольшие эксцессы не в счёт. Отдельные мелкие банды людоедов совершают грабежи и нападения, а патрульные силы Министерства Охраны Здоровья проводят ответные точечные операции. Это не нарушает создавшегося баланса. Разумеется, тут не всё так уж гладко и просто. Есть ещё кое-какие нюансы, но об этом как-нибудь потом.
- А сейчас чего? – спросил Петрович.
- А сейчас вот это, - ответила Сталина Эдмундовна, распаковывая продолговатый брезентовый свёрток.

***

     Петрович, как и подавляющее множество мужчин, интересовался оружием, но такого ему даже в кино видеть не доводилось. В брезентовом свёртке было нечто совершенно фантастическое! Нечто похожее на гибрид германской автоматической винтовки Steyr AUG и обреза зенитной установки ЗУ-23-2.
- Что это?! Откуда у вас такое диво дивное? – восхитился он, глядя на воронёное содержимое свёртка, как кот на сметану.
- Я знала, что тебе понравится. Мужики, как дети малые, любят большие пушки! – сказала Сталина Эдмундовна, явно довольная произведенным эффектом. – Откуда? Вопрос нескромный. А что это – сейчас расскажу:
     Это КС-23К. Укороченный и модернизированный вариант нарезного полицейского карабина. Компоновка «булл-пап». Калибр 23 миллиметра. Вес примерно, как у автомата Калашникова. Перезарядка осуществляется передвижением цевья, как на любом помповом ружье, но в отличие от помповика у него отъемные магазины на семь патронов. Можно не только быстро перезаряжаться, но и менять тип боеприпасов. Номенклатура боеприпасов весьма разнообразная, но травматические резинки и слезоточивые заряды в подземельях не потребуются. Если пульнуть резиновым «Приветом» в стенку, то можно получить неслабую плюху от рикошета, Светошумовые заряды и гуманная слезогонка, в тесных и плохо вентилируемых помещениях, тоже вещь обоюдно неприятная. Пуля «Баррикада», способная остановить на скаку самый лихой «Порше», излишне мощна и способна натворить ненужных бед. В условиях подземелий лучше всего работает картечь.

     В комплекте к карабину шёл чехол и удобный пояс из плотной кордуры с подсумками на четыре магазина. В двухслойном полиэтиленовом пакете с логотипом сети известных магазинов находились картонные пачки с патронами. Судя по маркировке на пачках, патроны были пятилетней давности. Это наводило на кое-какие интересные мысли. Сталина Эдмундовна вышла на пенсию гораздо раньше…
     Под чутким руководством тёщи, Петрович несколько раз выполнил неполную разборку-сборку оружия. В принципе, ничего сложного. Карабин 1999 года выпуска, выглядел как новенький, только что прошедший расконсервацию. Взвесив на ладони тяжёлый патрон, Петрович лишь покачал головой. Патроны такого калибра он видел в армии. Ими заряжались сигнальные ракетницы СПШ.
- А ещё патроны? – сказал он, закончив снаряжать магазины.
- Вот тебе ещё десяток. Хватит. Не на войну отправляешься, - ответила тёща, подавая Петровичу тяжелую картонную пачку.
Петрович вздохнул и убрал оружие с боеприпасами в «сидор». До входа в подземелья такими вещами светить не стоило.

- Наигрался? Тогда перейдём к делу, - сказала Сталина Эдмундовна, расстилая на столе карту с карандашными пометками.
     Увидев эту карту, Петрович только крякнул, но вопросов задавать не стал. Он много лет проработал на строительстве и эксплуатации подземных сооружений, но про такое ему даже слышать не доводилось. Даже в спецархивах некоторых городских организаций, куда Петрович время от времени получал допуск для работы, были только жалкие подобия. В условиях тотальной секретности, такой карты просто быть не могло! Но вот она лежит на кухонном столе простой московской пенсионерки. Угу… Очень простой…
- Карту я тебе, естественно, отдать не могу, - как ни в чём не бывало, продолжила Сталина Эдмундовна. - Вот тебе блокнот. Рисуй схему. Крестиком на карте обозначено убежище людоедов, а маршрут прикинешь сам. Имей в виду, что все входы, расположенные на улице находятся под контролем камер наблюдения. Дальше сам сообразишь, чай не дитё малое.
     Схрон людоедов располагался в каком-то помещении. В подвале старого дома или что-то в этом роде. Такого добра на своём веку повидал немало. Подвал располагался рядом со старым коллектором Сухого ручья. Судя по всему, из подвала в коллектор имеется какой-то проход и его придется найти.
     Сухой ручей – один из многочисленных притоков Москвы-реки, был убран под землю ещё в первой половине XIX века, при реконструкции города после войны 1812 года. В последующие годы этот коллектор неоднократно перестаивался и переносился. Со временем Сухой ручей действительно пересох, а коллектор был заброшен за ненадобностью. Про старый коллектор вспомнили уже в советское время. Его участок, длиной около километра, был включён в систему городской канализации в качестве резервного, для аварийного сброса ливневых вод в Москву-реку. Если открыть шлюз, то в коллектор можно пройти через портал сброса, обустроенный в набережной реки. К сожалению, снаружи это сделать не представляется возможным. Когда-то шлюз открывался автоматически, по сигналу с пульта дежурного оператора. Сейчас двигатели привода обесточены и, скорее всего, неисправны. Зато изнутри створку можно открыть, покрутив минут двадцать штурвал ручного привода. Это надо иметь в виду на всякий случай, если вдруг что-то пойдет не так.
     Судя по карте, до Сухого ручья можно было пройти по сложной системе коммуникаций прямо из тёщиного подвала. Это было не удивительно, ведь людоеды же сюда как-то добрались.

     Подхватив тяжёлый «сидор» и листок со схемой маршрута, Петрович направился к входной двери.
- Куда это ты собрался, зятёк? – прозвучал сзади ехидный голос тёщи.
- Как куда? На Сухой ручей за добычей, - удивился Петрович.
- Я пойду с тобой. Ведь должен же кто-то прикрывать твою… гм… спину.
     Петрович понял, что какие-либо споры просто бессмысленны. Если уж тёща упёрлась, то сдвинуть её не сможет даже танк. Старушка она шустрая и очень непростая. В случае чего, помочь может неслабо, а предстоящая дорога не выглядела слишком уж трудной.
- А вы возьмёте с собой что-то вроде этого? – поинтересовался Петрович, постучав через ткань «сидора» по карабину, - или опять сковородкой обойдетесь?
- Не беспокойся, зятёк! Всё что надо у меня есть, - ухмыльнулась Сталина Эдмундовна.
     Глядя на мешковатый халат уборщицы, который тёща надела поверх защитного костюма, Петрович лишь кивнул. Глупых вопросов задавать не стоило. Под этим халатом тёща могла бы незаметно вынести половину какого-нибудь небольшого универмага.

***

     Дорога по подземельям была не то чтобы тяжёлой, но муторной. Несколько раз они ошибались на развилках и возвращались назад. Кое-где приходилось преодолевать завалы, пролезать через узкие лазы и искать обходы. Но слишком уж больших препятствий на пути не было. Через пару часов они уже шагали по просторному сводчатому тоннелю коллектора Сухого ручья.
     Пройдя по коллектору метров восемьсот, Петрович споткнулся о кучку кирпичей и с гулким грохотом растянулся на полу. Потирая ушибленное колено, Петрович смачно выразил своё негативное отношение к этому пренеприятнейшему событию в соответствующих случаю выражениях. Сталина Эдмундовна включила фонарик и отыскала лучом возле кучи кирпича пролом в стене, из которого потягивало запахом общественной уборной. За проломом оказался недлинный сводчатый коридор, по которому кладоискатели прошли в довольно просторное прямоугольное в плане сводчатое помещение с двумя рядами мощных колонн. Свод, стены и колонны комнаты были сложены из больших отёсанных каменных блоков. Как и предполагал Петрович, некогда эта комната была подвалом или частью подвала какого-то старого здания.
     В комнате царило зловоние и полный разгром. Судя по запаху и состоянию помещения, здесь долго проживали люди не слишком утруждающие себя гигиеной. Возле стен лежали кучи вонючего тряпья, по всей видимости, служившие лежанками для пары десятков человек. Повсюду валялся разнообразный мусор, пустые консервные банки и бутылки. Посреди комнаты был оборудован импровизированный стол из сломанных деревянных ящиков, накрытых грязными газетами. В дальнем углу благоухала куча засохших и полузасохших фекалий. На стенах красовались надписи и рисунки, по всей видимости, этой же субстанцией и нарисованные. А вот искомого имущества из американского посольства среди всего этого великолепия не наблюдалось.

- Фи! Какое здесь, однако, амбре! – аристократично поморщив носик, констатировала тёща.
- Да, сударыня, бомжатник тут преизряднейший, - согласился Петрович.

     Делать нечего. Пришлось приступать к поискам. Они несколько раз по кругу обыскали комнату. Простучали стены и пол, даже в месте импровизированной уборной возле дальней стены. Грязные тряпки бомжовых лежбищ собрали в кучу и переворошили. За этим увлекательным занятием прошло несколько часов.

- Эх! Сюда бы группу экспертов со специальным оборудованием, - вздохнула тёща, с отвращением отбрасывая в сторону изгвазданные резиновые перчатки.
- Это точно здесь? – спросил Петрович, устало закуривая.
- Абсолютно точно! Покойный людоед успел сказать, что тайник в этой комнате. Подробно объяснил, как сюда добраться, а вот где именно находится тайник и как он открывается, сказать не успел. Скорее всего, просто не знал. Если бы знал, то сказал бы. Он был очень откровенен…
- Значит, спецоборудование… - задумчиво сказал Петрович, глядя на сигаретный дымок вялой струйкой струящийся в коридор. – А ведь это идея!

     Если дым вытягивается, то в помещении есть приток воздуха. Пусть небольшой, но есть. Петрович окурил все стены по периметру, но источник сквозняка не нашёлся. Повторный осмотр и простукивание стен и пола опять ничего не дал. Петрович попытался вспомнить всё, что он знал об устройстве  древних тайников. Выходило как-то не очень. На ум приходили только скрипучие колёса, рычаги, ржавые цепи с противовесами, поднимающиеся или поворачивающиеся огромные плиты. Ну, и ещё заплесневевшие мумии выпотрошенных фараонов унизанные драгоценными цацками.
     Среди инструментов в «сидоре» Петровича был портативный металлодетектор, точнее, пинпоинтер. Чем не спецоборудование? Настоящее китайское качество! Очень полезная штука, если надо начти в стене скрытую проводку или отыскать в грязи оброненную металлическую мелочёвку. Проверка прибором показала два источника сигнала.      
     Пинпоинтер запищал на двух каменных блоках, расположенных на уровне груди примерно в метре друг от друга. Значит, за этими каменюками есть какой-то металл. Петрович с силой надавил на один камень. Потом на другой. Ничего! Распахнув руки, он нажал сразу на оба камня. Камни чуть сместились и за стеной что-то глухо зарокотало.
     Три больших каменных блока медленно втянулись в стену, открывая проход в замаскированную часть подземелья. Крипта – вспомнил Петрович мудрёное название такого скрытого помещения. Почти половину комнаты занимал громоздкий механизм с какими-то рычагами, шестерёнками, цепями и целой системой массивных противовесов привода тайной двери. Осветив древнюю конструкцию фонариком, Петрович удивленно присвистнул. Мастерство создателей этого устройства вызывало нешуточное уважение.
- Не свисти – денег не будет! – сказала Сталина Эдмундовна, нетерпеливо подталкивая вперёд загородившего вход Петровича.
 - Будут! Теперь обязательно будут! – уверенно возразил он, освещая фонариком свободную от механизма часть комнаты.

     Искомые сокровища американского посольства лежали кучей на пыльном полу. Чего тут только не было! Упаковки и коробки с разнообразными консервами и шоколадом. Аптечки и пакеты со всяческими таблетками и тюбиками. Несколько десятков костюмов биозащиты, лёгких и удобных - не чета тяжеленному армейскому ОЗК! Респираторы с масками и запасными фильтрами. Картонные и деревянные ящики с вином, виски, коньяком и другими бодрящими напитками. И ещё множество каких-то коробочек, свёрточков и пакетиков. Чуть в стороне стояли два ящика с гранатами неизвестной Петровичу системы.
- А это что за хреновина? – удивился Петрович, изучая содержимое небольшого чемоданчика, лежавшего на ящике с дорогим бухлом из коллекции американского посла.
     В варварски раскуроченном чемодане лежала папка с бумагами на английском языке и странная коробочка из тусклого серого металла, размером с упаковку чая на пятьдесят пакетиков. С торцевой части коробочки находилась плотно пригнанная крышка с хитрой замочной скважиной и дисками кодового замка. Поверхность крышки покрыта царапинами от безуспешных попыток вскрытия каким-то подручным инструментом. На боковой поверхности коробки красовался знак биологической опасности…
- Это «дипломат» дипломата. Ну, того самого Джеймса Кука, которого съели аборигены московских подземелий. А это защищённый контейнер для перевозки опасных биологических материалов и папка с сопроводительной документацией, - ответила Сталина Эдмундовна, отбирая у Петровича коробку и папку.
     Покойный Джеймс Кук работал не только на посольство США, но и ещё в одной американской государственной конторе. По всей видимости, он отправился Италию не просто оттянуться на курорте, но и для выполнения некой деликатной миссии. Джеймс Кук прибыл с этим «дипломатом» в Россию, а когда сбежал из московской инфекционной больницы, он захватил его с собой. Теперь понятно, что эта миссия была как-то связана с распространившейся в Италии эпидемией коронавируса. Коробочка и папочка об этом просто вопиют! Сам Джеймс Кук вынес «дипломат» из посольства или его уже потом случайно утащили людоеды во время налёта – это уже не важно. Но то, что официальный сотрудник посольства США оказался замешан в тёмной истории – не вызывает сомнений. Кейс, контейнер и бумаги – убедительнейшие тому доказательства.
     В чём здесь дело? А хрен его знает! Пусть «кому надо» разбираются. Но дело точно пованивает чем-то очень похожим на серьезный международный скандал. Даже скандалище! То-то Сталина Эдмундовна обрадовалась. Аж вся светится! И улыбка у неё такая добрая-добрая… В последний раз Петрович видел тёщу такой довольной года три назад, когда вешал у неё на кухне полочку и звезданул молотком себе по пальцу.

     Ну, вот и всё. Отобранные вещи и наследство Джеймса Кука упакованы в удобный баул «мечта челночника». Теперь можно отправляться в обратный путь. Хотелось бы забрать всё, но Петрович трезво оценивал свои силы. Ведь ещё обратно по катакомбам топать. В конце концов, можно будет сюда ещё разок наведаться как-нибудь потом. И без любимой тёщи…
     Петрович надел на плечо ремни тяжёлого баула. За эти трофеи можно получить немало разных приятных ништяков. Персональная жаба Петровича мечтательно щурилась и, беззвучно шевеля губами, что-то подсчитывала, загибая зелёные пальчики.

***

     В полном соответствии и законом подлости, на выходе ждал облом в виде трёх вооруженных людоедов в чёрно-белых куфиях-«арафатках». Пока двое из них держали удачливых кладоискателей на прицеле потёртых автоматов Калашникова, третий отобрал у Петровича сумку и тут же начал в ней ковыряться.
Тёща неуловимо-быстро взмахнула руками. Мимо головы Петровича что-то с шелестом пролетело. Два людоеда выронили оружие, пытаясь ослабшими пальцами ухватиться за рукоятки узких метательных ножей, глубоко вошедших каждому точно в глаз. Обыскивающий сумку третий людоед испуганно дёрнулся, но было поздно. Петрович сам не понял, как в его руках оказался карабин. Выстрел! Верхняя часть туловища людоеда ошмётками разлетелась в разные стороны. Даже потолок забрызгало. Действие заряда картечи из короткого ствола 4-го калибра было впечатляющим и… неаппетитным.
     В коллекторе зазвучал топот множества ног. Темноту разорвали вспышки выстрелов. Завизжали пули, высекая искры из стен. Присевший на колено Петрович дважды выстрелил в ответ.
- Засада! – крикнула, Сталина Эдмундовна, подталкивая зятя в сторону прохода в комнату людоедов.
     Это было единственно возможное в создавшейся ситуации укрытие. Подхватив баул, Петрович рыбкой нырнул в спасительный коридор. Следом за ним, красивым прыжком с перекатом, последовала тёща. В руке у неё был, невесть откуда взявшийся, большой воронёный «Кольт» М1911 45-го калибра.
- Что за хрень?! – прохрипел Петрович, потирая ушибы от падения.
- Закрой глаза, заткни уши и заткнись! – прошипела тёща, бросая из-за угла в коллектор какие-то предметы.
     Догадавшись о том, что последует дальше, Петрович распластался на полу и последовал ценному совету тёщи. Всё озарилось ярчайшей двойной вспышкой. Ударная волна взъерошила волосы на затылке. Из коллектора вместо криков и стрельбы послышались стоны и очень нецензурные слова. Потом всё стихло. Надолго ли?
- Сталина Эдмундовна! Вы ничего не хотите мне рассказать? Напоследок…Эти парни как-то не очень похожи на простодушных и безобидных людоедов, – спросил Петрович, пополняя патронами магазин карабина.
- Не так всё плохо, дорогой зятёк! Мальчики, конечно, серьёзные, но у меня ещё осталось две «зорьки», а в схроне я видела пару ящиков гранат. Жаль, патронов маловато и связь тут не работает, но и позиция у нас неплохая. Не хуже линии Маннергейма – с флангов не обойдут и с тыла не просочатся. Нам отсюда не выйти, но и им сюда просто так не пройти. Вода есть. Продуктов на несколько недель хватит. Даже чёрная икра с ананасами имеется. Гранатами они нас забрасывать не станут. Им чемоданчик американский целым нужен. А штурмовать по узкому прямому коридору… Пусть себе штурмуют. Отобьёмся! А там и помощь придет. Может быть…
- И всё-таки? Мне бы хотелось знать, с кем придётся иметь дело.
- Хочешь послушать ещё одну историю? – спросила Сталина Эдмундовна, пряча тусклые клинки ножей в рукава халата. - Ну, ладно, слушай…

     В городских подземельях скрывается немало народа. Банды голодных нелегалов, остатки недобитых преступных группировок, группы и группочки людоедов, бомжи и прочий люд – все они в той или иной степени опасны. Но одной из самых больших опасностей являются религиозные экстремисты разного толка. Судя по «арафаткам», засаду в коридоре устроили так называемые игиловцы. Сейчас эта головная повязка является их отличительным знаком.
     С началом эпидемии в городе активизировались спящие ячейки запрещённого в России «Исламского государства» и ряда других террористических организаций. Они уверовали, что коронавирус это кара Аллаха, призванная покарать всех неверных и отступников. Одной из своих основных целей террористы-игиловцы провозгласили содействие повсеместному распространению этой болезни. Игиловцы организованны, активны, хорошо вооружены и имеют связь с собратьями на поверхности.      
     Общеизвестно, что связи террористических организаций простираются дальше, за пределы не только Москвы, но и России. Есть очень серьёзные подозрения, что запрещённые в России террористические организации тесно сотрудничают со спецслужбами… некоторых государств. Каким-то образом игиловцы узнали о контейнере Джеймса Кука и начали его поиски. Что они узнали и зачем он им нужен – можно лишь догадываться. Но если в «дипломате» американца действительно находятся пробирки с вирусом и документация по его исследованиям или применению… Наводит на кое-какие очень неприятные мысли.

     Из коллектора послышались громкие шорохи и голоса людей. Сталина Эдмундовна выключила фонарик и громко лязгнула затвором «кольта».

- Проваливайте отсюда, а то всех тут положу! – грозно крикнул в коридор Петрович.
- Кто это там гавкает? – прозвучало в ответ из темноты.
- С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает Петрович. Мастер Петрович!
- Петрович? Как ты здесь оказался?!
- Стреляли! – усмехнулся Петрович. - А ты кто будешь? Что-то голос мне твой знакомым кажется.
- Я Абдула. Помнишь меня? Когда-то я был твоим заместителем, а теперь я курбаши Абдула аль Хорземи, меч Аллаха, да святится имя его!

     Абдулу Петрович знал лет семь. Молодой парень из Узбекистана добросовестно работал. Пользовался уважением среди товарищей. Каким-либо особенным усердием в вере никогда не отличался. Во время праздников и бригадных междусобойчиков с друзьями мог выпить водки и закусить чем-нибудь не халяльным. Почти всю свою зарплату он отсылал на родину своим многочисленным родственникам. Видя его старание, Петрович помог Абдуле оформить лицензию на работу и назначил бригадиром. Потом, помощником мастера, а потом временно исполняющим обязанности сменного мастера. Об этом Петрович ни разу не пожалел. Абдула был добросовестным работником. От дальнейшего карьерного роста его отделяло совсем немного. Петрович уже написал руководству рапорт с представлением Абдулы на повышение, но тут вмешалась эпидемия. И вот теперь он стал курбаши. Насколько помнил Петрович, «курбаши» соответствует званию «сотник». Неплохо поднялся бывший коллега!
- Зачем ты убил моих людей, Петрович? Я послал их сказать, чтобы ты не искал выход в Сухом ручье. Его там больше нет. Мы взорвали приводы шлюза. Отдай чемодан и возвращайся назад. Тебя никто не тронет! – снова прозвучало из темноты.
Тёща отрицательно покачала головой, призывая не верить курбаши. Петрович и сам прекрасно понимал, что после того как он отдаст кейс, жить им останется не долго. Если повезёт…
- Хочешь, мы заплатим золотом! – пообещал Абдула. - Мы выследили логово презренных псов, подло укравших чемодан американца. Трусливым тварям удалось сбежать через шлюз, но чемодан они унести с собой не могли. Это точно! Он должен быть где-то тут. Мы обыскали здесь каждый сантиметр, но тайника не обнаружили. Тогда мы стали ждать. Жадные неверные собаки должны были вернуться. Мы ждали долго, и Аллах не оставил своих верных сынов. Он привёл сюда тебя. Мы можем договориться. У нас есть чем заплатить, а твоя жизнь нам не нужна.
- Ты ведь меня знаешь, Абдула. Я мзды не беру! Мне за державу обидно! - Решительно ответил Петрович, досылая патрон в патронник карабина и присоединяя полный магазин с картечными зарядами.
- Равшан и Джамшут! Берите людей. Договоритесь с Петровичем. Только стреляйте осторожно! Чемодан не повредите.
     С криком «Аллах Акбар!», беспорядочно поливая длинными автоматными очередями пространство, нукеры курбаши бросились в атаку по десятиметровому неширокому коридору. Бой был коротким и кровавым. Чтобы не задеть своих же, стрелять могли только первые двое-трое врагов. У обороняющихся такой проблемы не было. Сталина Эдмундовна выстрелила пять раз, а Петрович успел выстрелить только дважды. Тёща стреляла с меткостью истинного Ворошиловского стрелка, а Петровичу целиться особо было не надо. Калибр его карабина не оставлял игиловцам шансов на выживание. В залитом кровью коридорчике осталось лежать около десятка трупов.
- Ты мне надоел, Петрович! – злобно крикнул Абдула. – Я не буду больше тратить жизни своих людей. Сейчас принесут баллоны с газом. Я вытравлю тебя отсюда как последнюю крысу, и ты будешь долго умолять меня о лёгкой смерти!
     Вот эта угроза была более реальной. Судя по тому, как болезненно охнула тёща, она тоже восприняла её всерьёз.
- Не беспокойтесь, Сталина Эдмундовна! Мы ещё повоюем! Чтобы доставить сюда тяжеленные баллоны у людей Абдулы уйдет куча времени. Да и не факт, что у них потом получится запустить газ в комнату. Для этого им придётся затащить баллоны в коридор.
- Кажется, я уже отвоевалась, - негромко отозвалась тёща.
Петрович осветил фонариком Сталину Эдмундовну. Тёща сидела на каменном полу, прислонившись спиной к стене. Липкими от крови пальцами она вскрывала вощёную оболочку перевязочного пакета. Вокруг её вытянутой ноги медленно растекалось тёмное пятно.
     Рана была нехорошей. Шальная пуля, срикошетившая по немыслимой траектории, плашмя ударила в середину бедра, затягивая с собой обрывки одежды и защитного костюма. Выходного отверстия не было. Деформированная пуля осталась в ноге. Кость и крупные сосуды были не задеты, но из размозжённого раневого канала толчками выплёскивалась тёмно-красная венозная кровь.
- Крайне неудачно прилетело, - прохрипела тёща, вбивая себе в ногу иглу шприц-тюбика прямо через одежду. – Пулю надо вынимать, иначе кровь остановить не получится.
     Следуя указаниям Сталины Эдмундовны, Петровичу удалось извлечь из раны сплющенную пулю. За отсутствием антисептика, он обильно полил рану дорогущим коньяком и наложил давящую повязку прямо поверх штанины. Бутылку с остатками коньяка Петрович протянул тёще.
- Спасибо! – хриплым голосом поблагодарила Сталина Эдмундовна, отбрасывая опустевшую бутылку. - Коньяк с промедолом я ещё не пробовала.

     В коридор из-за угла проёма чёрными змеями поползли резиновые шланги. Раздалось зловещее шипение. У Абдулы оказались очень исполнительные нукеры, а баллоны с углекислотой хранились где-то неподалёку. Против обычного углекислого газа даже самые навороченные респираторы не помогут.

     Тайник! Людоеды без соответствующего оборудования не смогли бы его найти и открыть крипту. Это не удалось и Абдуле с его людьми. А уж они искали со всем прилежанием, и времени у них было достаточно. Следовательно, людоеды не находили тайник, а попали в коллектор Сухого ручья из него. Изнутри крипты рычаг управления и механизм подъема плиты прекрасно видны. Как он устроен и где снаружи расположены органы управления разобраться не сложно. Ну, да! Петровичу ещё на входе показалось что-то странным. Возле пролома, на полу старого коллектора валялись целиковые кирпичи и их крупные обломки, а внутри коридора было много мелкого кирпичного скола, но почти не было крупных фрагментов. Это значит, что пролом в стене был сделан изнутри наружу, а не наоборот. Выход точно есть! Куда он ведет не важно. Главное выбраться отсюда, а там видно будет.
     Петрович открыл вход в крипту и вернулся обратно. Тёща мертвой хваткой вцепилась в баул с трофеями, среди которых находились коробка и папка из «дипломата» Джеймса Кука. Не желая терять драгоценного времени, Петрович просто перерезал ножом ручки баула и потащил слабо упирающуюся Сталину Эдмундовну к входу в тайник. Капли крови из прострелянной тёщиной ноги оставляли на полу хорошо видимую дорожку. С этим ничего поделать было нельзя. По кровавым следам люди курбаши найдут вход в тайник, но на его вскрытие у них уйдет немало времени.      
     Затащив тёщу внутрь помещения, Петрович потянул за рычаг на стене. Сим-сим, закройся! Древний механизм послушно залязгал цепями, закрывая проход.
- Ищи выход и уходи. Я прикрою! – сурово приказала Сталина Эдмундовна, подползая к ящикам с гранатами.
- А вот-те хрен, дорогая тёщенька! Если я тебя брошу здесь, то Люба меня потом со свету сживёт! Такого удовольствия я тебе не доставлю!
     Выход из крипты обнаружился неожиданно быстро. Опытный в таких делах Петрович увидел свежие царапины на стене и легко вытащил несколько незакреплённых каменных блоков. Взвалив на плечо болезненно охнувшую тёщу, Петрович скрылся в пыльной тьме очередного коридора. Через некоторое время за спиной раздался отдалённый грохот взрыва, преходящий в гулкий рокот обвала. Поднимая тучу пыли по коридору прошлась ослабленная расстоянием ударная волна. Настырные игиловцы все-таки сумели открыть вход, а тёща каким-то образом умудрилась-таки поставить растяжку. Два ящика гранат - это вам не баран чихнул!

     Дальнейший путь Петрович помнил смутно. Один коридор переходил в другой… На развилках Петрович щёлкал зажигалкой, ориентируясь по отклонению чахлого огонька. Каменная кладка стен сменялась на кирпичную, а потом обратно. Петрович пробирался через узкие лазы, проходил через просторные комнаты, карабкался по лестницам и переходил вброд мутные водные потоки. Когда он слышал за спиной шаги преследователей, или казалось, что слышит - стрелял из карабина в темноту… Когда кончились патроны – начал стрелять из «кольта» тёщи. Петрович не помнил, сколько часов и километров он так прошёл. Под землёй чувство времени и расстояния искажается. Наконец он увидел над собой уходящую вверх вполне современную бетонную трубу с ржавыми П-образными железками скоб-трапа. Четырёхметровая труба заканчивалась рыжим блином чугунной крышки люка. Уставшему до дрожи в ногах Петровичу казалось невозможным подняться на такую высоту и отвалить тяжеленую крышку, но он сделал это. Мало того, он каким-то немыслимым образом смог вытащить, обессилившую от потери крови, Сталину Эдмундовну. Усадив тёщу на травку возле тротуара, Петрович с чувством выполненного долга рухнул рядом.

     Сверкая мигалками, по улице мчалась колонна боевой техники Министерства Охраны Здоровья. На белой броне с большими красными крестами, темнели фигуры вооруженных до зубов «космонавтов» из отдельного батальона экстренной санитарной обработки.
- Это за нами, - с непонятной грустью сказала тёща. - Вот и закончилось наше приключение.
     В кармане Петровича завибрировал вызов мобильного телефона.
- Да, дорогая! Я ещё со Сталиной Эдмундовной. Возникли небольшие проблемы. Она случайно наступила на скалку и подвернула ногу. «Скорая» уже едет. Слышишь?.. Да… Немного задержусь… Передаю трубку…
Успокоив Любу, тёща вернула телефон.
- И вынес Иванушка-дурачок из сказочной пещеры Али-Бабы самое ценное – тёщу! – устало вздохнул Петрович.
- Не кручинься, добрый молодец! Я тебе ещё пригожусь, - улыбнулась Сталина Эдмундовна, баюкая в руках контейнер и папку с бумагами Джеймса Кука. – Вот самое ценное из всех людоедских сокровищ. Глядишь, будет тебе за это почётная грамота от Министерства Охраны Здоровья или даже медалька «за отличие в противоэпидемических мероприятиях».

***

     За окном стояла хорошая погода и очередь за колбасой. А возле арки дезинфекционной камеры подъезда Петровича назревал очередной скандал. Сосед Вася, едва отойдя от вчерашних приключений, рвался на улицу выгуливать большого плюшевого медвежонка. Жена и тёща Василия всячески старались этому воспрепятствовать. Борьба велась с переменным успехом. Плюшевый медведь флегматично пялил на солнышко стеклянные глазки и никуда не шёл. Жители окрестных домов прильнули к окнам в ожидании бесплатного развлечения. Стоявшие неподалёку патрульные Министерства Охраны Здоровья деловито обсуждали, за что именно они будут прессовать Васю на этот раз: за жестокое обращение с животными или за незаконное содержание опасных хищников в домашних условиях?
     Петрович ухмыльнулся, вспомнив, что где-то на антресолях у него завалялся замечательный костюм зайца. Его сшила Люба, когда Петровича заставили играть роль зайчика на профсоюзном утреннике для детей начальства. Надо будет подарить его соседу. Вдруг пригодится?..

     Бесконечный сериал «Поминальное чтиво» популярного режиссёра Твентина Карантино, как всегда прервался на самом интересном месте. Дон Педрильо вот уже третью серию всё никак не мог додушить своего неверного любовника Альфонса. По всем телевизионным каналам началась трансляция очередного экстренного выступления Министра Охраны Здоровья.
     Выключив телевизор, Петрович откупорил бутылку ароматного французского коньяка. Эту бутылку он вчера всё-таки ухитрился заныкать от бдительного взгляда тёщи и пронести через все опасности и невзгоды. Выпив рюмочку, он вяло ковырнул вилкой содержимое консервной банки с гордой надписью «Завтрак туриста». Петровичу снова было скучно.
     В комнату вошла Люба с блюдцем, на котором красовался тонкий ломтик дорогущего дефицитного лимона.
- Дорогой! Только что звонила мама. Ей наложили гипс и она просила тебя её навестить. У неё к тебе снова какое-то дело, - сказала жена, бережно ставя на стол блюдечко с деликатесом.
- А жизнь-то налаживается! – подумал Петрович, и с удовольствием выпил вторую рюмку.


***

     Звонок на двери тёщиной квартиры привычно пропиликал - «Наша служба и опасна и трудна». Петрович глубоко вздохнул и тщательно вытер ноги.
- Секретный агент Петрович по вашему приказанию прибыл!
- Французский коньяк! – принюхавшись, безошибочно определила Сталина Эдмундовна. – Я не замечала, чтобы ты успел захватить собой сувениры из клада. Насколько я помню, баул с трофеями в подвале остался.
- Но ведь и вы смогли взять на память кое-какие безделушки. Я до сих пор не понимаю, как у вас оказалась некая коробочка и папочка? Они ведь тоже были в том бауле.
- Ладно. Проходите на кухню, мистер Бонд! – улыбнулась тёща, впуская гостя.

     После недавнего ранения Сталина Эдмундовна нормально ходить ещё не могла, но шустро перемещалась по квартире управляя джойстиком самоходной инвалидной коляски. Эти трудности не помешали ей включить электросамовар и сервировать стол для любимого зятя.
- Как ваше драгоценное здоровье? – вежливо поинтересовался Петрович, пытаясь укусить каменно-твёрдый пряник.
- Не дождёшься! – ухмыльнулась она.
     Петрович изо всех сил стиснул зубы. Тульский пряник, помнящий ещё героическую оборону родного города-героя от немецко-фашистских захватчиков, упорно не сдавался. Незаметно убрав непобеждённый пряник в карман, Петрович поблагодарил тёщу за угощение.
- Ну, а теперь взгляни на это, - сказала Сталина Эдмундовна, выкладывая на стол мятый листок, испещрённый какими-то каракулями и подозрительными пятнами.
Тёща обнаружила его среди кучи отходов жизнедеятельности людоедов при обыске подвала. На скомканном листке отчётливо просматривались всякие рисованные финтифлюшки и рукописный текст на латыни. Это заинтересовало Сталину Эдмундовну, но времени и условий для детального изучения тогда не было. Поэтому она просто упаковала находку в полиэтиленовый пакетик и убрала в карман.
     Петрович брезгливо взял листок двумя пальцами. Листок выглядел очень старым. Наощупь это не бумага, а какой-то другой материал. По цвету края листа было видно, что его совсем недавно вырвали переплёта из какой-то книги.

- Какой-то людоед вытирал попу попирусом? Ну и что? На то он и попирус, чтобы им…
- Не пОпирус, а пАпирус! И это не папирус, а пергамент, – сердито сверкнув глазами, перебила Сталина Эдмундовна. – А про Либерею ты что-нибудь слышал?
- Ну… Страна такая в Африке есть, - подумав, ответил Петрович.
- Напомни, какое у тебя образование?
- Высшее. Московский Институт Инженеров Транспорта, имени Дзержинского.
- Имени Дзержинского? – взгляд тёщи немного потеплел. - А вот у меня три высших, курсы повышения квалификации и ещё кое-какие спецкурсы. В том числе, по истории и филологии. Так что, заткнись и слушай!
     От удивления челюсть Петровича устремилась на встречу с грудной клеткой. Он, конечно, понимал что его тёща дама очень непростая. Но такое?!..

     Оказалось, что Либерея, это не страна и не астероид, а одно из названий таинственной библиотеки Ивана Грозного. От нечего делать, Сталина Эдмундовна пригласила в гости одного своего старого знакомого. Этот знакомый, был известным в научных кругах специалистом по древностям. Изучив тёщину находку, старый профессор авторитетно заявил, что пергаменту не менее восьми сотен лет. Судя по тексту, это фрагмент одного редчайшего древнего манускрипта. Во всех библиотеках и частных коллекциях мира сохранилось не больше десятка оригиналов этой книги. Что самое интересное, все станицы у них в целости и сохранности. Следовательно, данный лист является частью ещё одного экземпляра, не известного современной науке. Узнав, что этот артефакт был найден в подвале старинного здания, профессор предположил, что он мог быть частью книги из Либереи - знаменитой библиотеки Ивана Грозного.
     По одной из версий, начало Либереи положила Софья Палеолог - бабушка Ивана IV Грозного. Выходя замуж за Ивана III, она привезла из Византии в Москву несколько десятков подвод с редчайшими книгами. В последующие годы библиотека пополнялась. Для её систематизации и перевода из разных стран выписывались учёные книгочеи. Следы Либереи теряются после 1571 года, когда Иван Грозный «удалился от мира» в Александровскую слободу. До наших времён дошли приблизительные описания фондов этой библиотеки. Согласно описи конца XIV века, приведённой в «Сказаниях о преподобном Максиме Греке», среди манускриптов Либереи находился ранний экземпляр иллюстрированной книги «Метаморфозы» римского философа Апулея. Судя по всему, один из людоедов использовал в санитарно-гигиенических целях страницу из этой книги.
     Среди вещей покойного людоеда Сталина Эдмундовна нашла садовый ножик с кривым лезвием для обрезки веток. На пластмассовой рукоятке ножика была нацарапана надпись: «Иван Сусанин 2 курс», а цифра 2 потом была исправлена на тройку. Лезвие ножа имело нехарактерные для обрезки растительности царапины и выработки. Этим ножом никогда не резали, а ковыряли и царапали что-то твёрдое. Сталина Эдмундовна вспомнила, что именно такие ножи используются археологами при работе на раскопках. Логично было предположить, что этот нож раньше принадлежал некому студенту-археологу. Тёща навела кое-какие справки. Действительно, Иван Сусанин был студентом третьего курса исторического факультета МГУ и принимал участие в археологических экспедициях. Кроме всего прочего, он ещё входил в небольшую бригаду «диггеров», которые фанатично искали в московских подземельях легендарную Либерею. Используя Интернет и некоторые старые связи, Сталина Эдмундовна вычислила всех участников этой бригады. Их было пятеро, и все они пропали без вести два месяца назад. Скорее всего, они полезли в подземелья и встретились там с бандой людоедов.
     На уже знакомой тёщиной карте красным карандашом был отмечен маршрут и зона, куда «диггеры» отправились в своё последнее подземное путешествие. Каким мистическим образом Сталина Эдмундовна всё это узнала за столь короткое время, Петрович даже спрашивать не стал. Связи и возможности тёщи внушали нешуточное уважение.
     Чудеса на этом не закончились. Перед изумлённым Петровичем появился знакомый брезентовый свёрток. В нём оказался тот самый нарезной КС-23К, изъятый «космонавтами» после прошлой прогулки в подземелья. Такого не могло быть, но это было то самое оружие. Об этом свидетельствовало несколько приметных царапин на ствольной коробке.
- Это тебе, зятёк, вместо почётной грамоты от Министерства Охраны Здоровья за активное участие в деле пропаганды здорового образа жизни среди нездорового элемента, - Сталина Эдмундовна торжественно пожала руку Петровича.
Да… Просто царский подарок! Удивила, так удивила! Это было не в пример лучше чучела облезлого попугая, которое любимая тёща подарила ему на прошлый день рождения.
     Рядом с оружием на стол легла зелёная карточка разрешения РОХа, делающая Петровича законным владельцем карабина КС-23К, калибром 23 мм с номером таким-то. Номер в разрешении соответствовал.

- Надеюсь, что ты понимаешь, что никакой коробочки и папочки в людоедском тайнике не было?
- О чём вы, Сталина Эдмундовна? Какая такая коробочка и папочка? – с деланым удивлением переспросил Петрович.
- Вот и чудненько! – улыбнулась тёща. – Теперь можно и дальнейшие дела обсудить.

     По словам Сталины Эдмундовны, старый профессор настолько заинтересовался пергаментом, что обещал проставиться коньяком за любую достоверную информацию о находке. Нужно всего лишь пройтись по следам «диггеров» и посмотреть что там и как. А если будет найдено что-то действительно интересное, то учёный сулил щедрую награду от Академии Наук.
     На первый взгляд, работёнка была не особо сложной. Банда людоедов уничтожена. Получившие по соплям игиловцы курбаши Абдулы, притихли, зализывая раны. К тому же, в интересующем районе подземелий для них не должно быть ничего интересного. В общем, риск не выходил за рамки допустимого.
     Предполагаемая зона последней вылазки «диггеров» находилась в центре города. Как пояснила Сталина Эдмундовна, этот участок подземелий находился рядом с Китай-городом и был условно безопасным. Подземный Китай-город имел мало общего с историческим районом Москвы. Так назывался район, контролируемый выходцами из Китая. Во время аниткоронавирусно-гомосексуального погрома пострадали не только здания посольства США, стран сателлитов и организаций, связанных с госдепом. Были и другие пострадавшие. Расшалившаяся дубина народного гнева, кроме всего прочего, обрушилась на посольство КНР, многочисленные китайские магазины, прачечные и предприятия общепита. До человеческих жертв дело не дошло, но с лишившимися крова китайцами надо было что-то делать. Вернуть их на родину из-за закрытия границ и карантинных мероприятий не представлялось возможным. Сначала их хотели массово переместить в Лагеря Обсервации, но китайцы сами попросили поселить их в полузаброшенных убежищах гражданской обороны. Убежища ГО, построенные ещё во времена Сталина, имели всю необходимую инфраструктуру и находились на консервации. Оставалось только привести в порядок системы жизнеобеспечения, завести туда продукты и медикаменты. Всё это китайцы обязались сделать за свой счёт. Министерство Охраны Здоровья согласилось пойти им навстречу. С точки зрения обеспечения противоэпидемических мероприятий, бункера ГО полностью соответствовали всем предъявляемым требованиям. Кроме того, это снимало нагрузку на бюджет и снижало до минимума риск дальнейших межнациональных проблем. Ведь Китай до сих пор считается первоисточником коронавируса. Проще спрятать китайцев под землю и сделать вид, что их нет. Дисциплинированные китайцы быстро обустроились в подземельях и не доставляли особых проблем. Под заселение китайцам было передано три находящихся рядом друг с другом убежища: ГО-233, ГО-234 и ГО-235. Разумеется, понятие «находящиеся рядом» было весьма условным, как и условна граница Китай-города в многоярусной подземной Москве. Неофициальный китайский анклав стал островком относительного спокойствия в московских подземельях. Людоедам, террористам и прочему преступному элементу на территории Китай-города ничего хорошего не светило. На границах анклава постоянно возникали конфликты разной степени напряжённости, но зубастый китайский дракон ревностно охранял своё логово. Поэтому посторонних в Китай-городе, мягко говоря, не жаловали.

- Значит, мне предстоит отправиться к вечноголодным людоедам и злобным игиловцам на поиски мифической библиотеки Ивана Грозного? Туда, где пропала целая бригада матёрых «диггеров»? – протянул Петрович, изображая глубокую задумчивость.
- Ну, что-то вроде этого, - согласилась тёща.
- А ещё возможна встреча с недружелюбно настроенными китайцами?
- Не исключено.
- Угу…
- И каков будет твой положительный ответ?
- Конечно! Только я боюсь… Боюсь, что «каэса» не хватит. Китайцев слишком много. Тут пулемёт потребуется… и патронов побольше.
Отвлёкшаяся от созерцания «каэса» персональная жаба Петровича беззвучно зааплодировала.
- Нет, пулемёт я тебе не дам, - немного подумав, ответила тёща.
Виртуозно управляя инвалидным креслом, Сталина Эдмундовна выехала из кухни и через несколько минут вернулась с небольшой шкатулкой. Немного покопавшись в шкатулке, тёща протянула Петровичу небольшой чёрный медальон на простом шёлковом шнурке. На полированной каменной поверхности медальона были искусно вырезаны какие-то иероглифы.
- Вот возьми на всякий случай.
- Амулет от китайцев? – усмехнулся Петрович, пряча безделушку во внутренний карман рядом с тульским пряником.
- Что-то вроде того, - усмехнулась тёща.

     До начальной точки «диггерского» маршрута можно было пройти из знакомого тёщиного подвала, но это удлинило бы маршрут километров на пятнадцать. Слишком уж извилистый путь получился бы. Гораздо проще было пройти по улице. На первом же перекрёстке Петровича остановил мобильный патруль Министерства Охраны Здоровья. Идущий по пустынной улице пешеход с оружейным чехлом на плече не мог не вызвать их интереса. Башня БТРа шевельнулась, уставившись любопытным глазом пулемёта. Стараясь не пересекать сектор обстрела, один из «космонавтов» подошел к Петровичу и считал сканером QR-код с бейждика. Что именно высветилось на экране монитора - было не видно, а вот то, что на панели загорелось пять зелёных светодиодов из пяти возможных, Петрович прекрасно рассмотрел. Пять зелёных светлячков означали высшую форму допуска, а пять красных – ликвидацию на месте. Башня БТРа разочарованно отвернулась, а «космонавт», вежливо козырнув, отошел в сторону.
     Наслаждаясь забытым ощущением полной свободы, Петрович прошёл мимо ещё трёх постов. «Космонавты» демонстративно не замечали, ни самого Петровича, ни чехла с его оружием.

     Открыв скрипучую дверцу, Петрович спустился в котельную заброшенного дома. Отсюда и начинался путь, по которому «диггеры» отправились в свой последний поход. На начальном участке маршрута находок ожидать не приходилось. Путь пролегал по вполне современным коллекторам из сборного железобетона с отдельными монолитными вставками. Тем не менее, Петрович двигался не торопясь, прощупывая лучом фонаря каждый метр пола, стен и перекрытия. Предосторожность оказалась не лишней. В одном из тёмных закоулков на пересечении коммуникационных тоннелей, луч фонаря выхватил стальную проволоку, туго натянутую на уровне двадцати сантиметров от пола. Это не было классической гранатной растяжкой. Проволока была закреплена за проушины анкеров стеновых плит, а метрах в полутора на полу сверкали осколки битого бутылочного  стекла. Споткнувшийся человек, мог получить серьезные порезы.      
     Помянув тихими незлобливыми словами «диггеров» и всех их родственников до седьмого колена, Петрович осторожно перешагнул проволоку. Таких примитивных ловушек его пути оказалось ещё четыре штуки. Петрович осмотрел несколько технических помещений и камер демонтажных колодцев. Судя по толстому слою грязи и пыли сюда давно никто не заходил.
     Чтобы попасть в подземелья старой части города нужно было пройти метров двадцать по большому кабельному коллектору и свернуть на развилке направо. Левый рукав коллектора вёл к убежищу гражданской обороны. Это было одно из убежищ контролирующихся китайцами. От развилки до убежища было достаточно далеко, но этот участок находился на самой границе Китай-города. Тут не стоило задерживаться.
     Как ни странно, в коллекторе было включено рабочее освещение. Коротким рывком Петрович выскочил из-за поворота, чтобы пересечь освещенный участок. Буквально через пару шагов он споткнулся о какое-то ведро. Расплёскивая воду, ведро с грохотом покатилось по бетонному полу. Щуплый маленький китаец, протиравший запылённые плафоны освещения, выронил швабру.

- Твоя сюда не ходи! Твоя ходи отсюдова обратно, быстро-быстро! - замахал руками китаец, загораживая путь.
- Моя твоя не понимай! Моя очень пройти надо, – ответил Петрович, обходя надоедливого китайца.
     Худосочный китаец подпрыгнул и с криком возбуждённого павиана лягнул Петровича ногой в грудь. Удивлённый такой наглостью Петрович, от всей широты души, выдал раскрытой ладонью ответную плюху. Легкое тело переместилось в пространстве метра на полтора и бессильно стекло вниз по стене. Из-за поворота тоннеля послышались торопливые шаги. Перед озадаченным Петровичем появились ещё три китайца, но уже покрупнее. В руках у них были короткие бамбуковые дубинки, а на рукавах красные повязки с какими-то жёлтыми иероглифами. «Дружинники?!» - удивился Петрович, опуская карабин. Это было ошибкой. Не говоря худого слова, дружинники очень ловко и слаженно отобрали у него оружие, накостыляли по шее и уложили физиономией в бетонный пол. После чего, не менее ловко избавили от вещмешка и содержимого карманов.
- Япона мать! – прохрипел Петрович, сплёвывая цементную пыль.
- Наша не японца! Наша китайца! А твоя лежать здесь, в пол морда и не шевелиться! - ответил один из дружинников, подкрепляя свои слова чувствительным пинком под рёбра.
     Минут через десять в тоннеле снова зазвучали шаги. Подошёл ещё один персонаж.  Невысокий седобородый китаец. Если бы не защитная маска, то он был бы похож на одного из старых мастеров Шаолиня из любимых фильмов Петровича. Лоб китайца до самой брови пересекал старый глубокий шрам.
     Два дружинника подняли Петровича, встряхнули как мешок и поставили на колени перед стариком. Третий дружинник взял отобранное у него имущество и с поклоном протянул подошедшему седобородому китайцу. Патриарх взвесил в руке оружие Петровича. Затем засунул в ствол карабина два пальца и уважительно покачал головой.

- Меня зовут начальник Лю. Я здесь главный, - представился старый китаец, рассматривая, отобранные у Петровича вещи.
- Очень приятно! А меня зовут Петрович. Я здесь просто проходил мимо.

     Отдав карабин дружиннику, старый китаец стал перебирать изъятые из карманов Петровича вещи. Увидев тёщин медальон, начальник Лю вздрогнул. Прозвучала резкая команда на китайском языке. Дружинники бережно поставили Петровича на ноги и даже попытались отряхнуть его запачканный пылью защитный костюм. После ещё одной команды, дружинники, почтительно кланяясь, проворно скрылись в полумраке тоннеля.

- Что же вы сразу не сказали, что вас послала глубокоуважаемая Лин Дэйю? – сказал начальник Лю, возвращая Петровичу медальон.
- Меня сюда послала тёща. Сталина Эдмундовна. Чтоб она была здорова! А никакой Лин я не знаю, – ответил Петрович, забирая свои вещи и оружие.
- Да-да! Сталина Эдмундовна! – улыбнулся старый китаец, поглаживая шрам на лбу. - В те времена, когда она… э-э-э… изволила осчастливить своим посещением Китай, её уважительно называли Лин Дэйю. Это означает - прелестнейший благородный чёрный нефрит. С тех пор прошло немало лет, но это посещение оставило просто неизгладимую память в некоторых отдалённых провинциях, где она прославилась своей благотворительностью, миротворчеством и э-э-э… необыкновенной добротой. В своём стремлении творить добро, она не ведала покоя – то мачэ (*китайская конная повозка) с уйгурскими хунхузами на скаку остановит, то в горящую фанзу войдёт… А когда ей пришло время возвращаться на родину, то многие уважаемые люди… э-э-э… не могли скрыть своих слёз. На прощанье, почтеннейшая Лин Дэйю соблаговолила принять на память эту скромную пайцзу из драгоценного чёрного нефрита, на которой лучшие мастера начертали её благородное имя.
     Дождавшись, когда Петрович приведёт себя в порядок, старый китаец жестом предложил следовать за ним. Они пошли дальше по коридору, сопровождаемые следующими в отдалении дружинниками. Несколько встретившихся китайцев, вежливо кланяясь, шустро уступали им дорогу.

- Ходят слухи, что один очень нехороший человек, Абдула Алибабаевич, недавно имел неземную радость встречи с вашей глубокоуважаемой тёщей, после которой он недосчитался больше двух десятков своих людей. Это правда? – как-бы невзначай, поинтересовался начальник Лю.
- Было такое дело. Насчёт двух десятков не уверен, но больше десятка – это точно! Хотя, кого-то ещё и взрывом должно было завалить.
- Да… Глубокоуважаемая Лин Дэйю всегда отличалась… э-э-э… живостью натуры.
- Вы бы видели, как она с кухонной утварью управляется!
- Это со сковородкой что ли? Имел такое удовольствие… - улыбнулся старый китаец, снова поглаживая шрам.

     Коридор упирался в закрытые створки тамбура гермоворот. На внушительной стальной двери Петрович прочитал написанную белой масляной краской надпись: «ГО-234». Подходы к тамбуру хорошо освещались и находились под наблюдением нескольких видеокамер. Начальник Лю и сопровождавшие его косоглазые лица остановились.

- Мы не любим бандитов и людоедов, но больше всего мы не любим игиловцев, - сказал старый китаец. - Они нарушают гармонию дао. Раз уж глубокоуважаемая Лин Дэйю снизошла до посещения подземелий, то некоторым нехорошим людям скоро станет совсем нехорошо.
     Присутствующие китайцы быстро-быстро закивали, всем своим видом показывая, как сильно они любят и уважают тёщу Петровича.
- Это мой внучатый племянник Сай И, - продолжил начальник Лю, указывая перстом на одного из дружинников, - он проводит тебя через наши скромные владения.

     Гудя электрическими сервоприводами, тяжеленная створка гермодвери откатилась в сторону, открывая проход в убежище. В просторном помещении было шумно и людно.
На бетонном полу, как парты в школьном классе, были расставлены столы со швейными машинками. За столами трудились китайцы в респираторах и белых халатах. Они шили защитные маски, костюмы и что-то похожее на тонкие спальные мешки. Серые стены из монолитного железобетона пестрели транспарантами и плакатами с крупными жёлтыми иероглифами.
- Слава Труду! Да здравствует коммунистическая партия! Даёшь повышение производительности труда! – усмехнулся Петрович, вспоминая лозунги далёкого прошлого.
     Случайный выстрел попал точно в цель. Сай И вздрогнул и с глубоким уважением посмотрел на Петровича.
- Русский с китайцем – братья навек. Крепнет единство народов и рас, – пропел Петрович, начало некогда популярной старой песни.
- Плечи расправил простой человек. С песней шагает простой человек… - подтянул громим дискантом Сай И.
     В помещении неожиданно стало тихо. Швейные машинки смолкли, а работники, встав с рабочих мест, дружным хором подхватили:

Сталин и Мао слушают нас.
Слушают нас.

Песня ширилась и набирала силу, сопровождая Петровича до самого выхода из цеха.

Москва - Пекин,
Москва - Пекин,
Идут, идут вперёд народы.
За светлый труд, за прочный мир
Под знаменем свободы.

     В следующем отсеке была обустроена огромная теплица, где на гидропонике выращивался дефицитный имбирь. Сопровождаемый проводником, Петрович шёл всё дальше и дальше. Одно производственное помещение следовало за другим. Да… Китайцы здесь неплохо всё организовали. Даже про разведение кур и кроликов не забыли. Проходя через животноводческий отсек, Петрович с трудом удержался от смеха. Возле клеток с курами три китайца, вдохновенно орудуя кисточками, красили яйца и складывали их в разноцветные коробочки с надписями: «Христос воскрес!» и «Али Экспресс». Ну, да. Ведь скоро Пасха…
     Проход через Китай-город позволил сократить изрядную часть пути и оставить больше времени на дальнейший поиск.
- Спасибо за помощь, Саид! – поблагодарил Петрович провожатого.
- Будь осторожней, товарищ Сухов! У Абдулы ещё много людей, - ответил он, демонстрируя хорошее знание одного из самых любимых фильмов Петровича.

***

     По сложной системе ходов Петрович прошёл в малоизвестную часть городских подземелий, где «диггеры» собирались искать библиотеку Ивана Грозного. Направление движения прекрасно читалось по следам и свежим окуркам на грязном полу. Дорожка следов петляла и пересекалась. Петрович не раз натыкался на места привалов бригады «диггеров». Судя по пустым консервным банкам и бутылкам, искатели Либереи провели здесь несколько дней.  Время от времени Петровичу казалось, что он слышит за своей спиной чьи-то осторожные шаги. Он брал карабин наизготовку и устраивал засады, но за всё время ожидания никто так и не появился.
     Отнорок с самодельной крепью из каких-то хлипких досок, обнаружился по большой куче свежевырытой земли и осколкам кирпича возле стены очередного древнего коридора. Чтобы пройти по этой земляной норе пришлось сильно пригнуться.          
     Пробравшись по осыпающемуся ходу, Петрович оказался в белокаменном подвале очередного древнего строения. Судя по швам кладки, существовавшие когда-то выходы из помещения были замурованы много столетий назад. На земляном полу подклета валялись распотрошённые рюкзаки, лом, несколько лопат и окровавленные тряпки. Брызги и большие лужи засохшей крови свидетельствовали о том, что именно здесь студентов-«диггеров» настигли людоеды. Тел в комнате не было. Видимо людоеды унесли добычу с собой.
     В одной из стен подклета зиял свежий пролом, за которым скрывалась небольшая ниша. Посветив в дыру фонариком, Петрович увидел кучку запылённых человеческих костей и небольшой металлический ящик покрытый белым налётом окислов. Крышка ящика была сорвана, а внутри было пусто.
     Под ногой Петровича что-то зашуршало. Луч фонарика высветил на полу вполне современный прозрачный файл с листом бумаги. Листок оказался очень интересным. На нём была фотография какого-то древнего документа написанного полууставом. Начало и конец текста отсутствовали. Скорее всего, были повреждены или не сохранились. Под фотографией имелся перевод на современный русский язык.

«…Ивашка боярский сын, уличён был прилюдно в занятьи содомским блудодейством скотоложеским. Сим окаянством он крамольно опорочил всех слуг Государевых в глазах люда православного, да имуществу Приказа Конюшенного вреда причинил зело. А на дознаньи под дыбою признался, что про непотребство сие он вычитал в богомерзкой книжонке Апулейки еретического Метаморфозою именуемой, каковую он злодейски исхитил в либерее Государевой. За преступленья сии, злодея и татя Ивашку надлежит тайно лишить живота через замурование заживо в каменном подклете конюшни двора опричного. А книжонку ту богомерзкую, римского Апулейки сочинения, в ларец свинцовый заключить навечно, да вместе с Ивашкой и схоронить, дабы впредь избегнуть тлетворного влиянья иноземного на души православные. Писано в лето 7064…».

     Судя по всему, студент-историк Ваня Сусанин в каком-то архиве нашёл этот древний документ. Каким-то образом студент смог сделать правильные выводы и отыскать склеп, где была спрятана книга похищенная когда-то из библиотеки Ивана Грозного. В поисках самой Либереи эта находка помочь не могла, но и сама по себе представляла исключительную научную ценность.
     Древнюю книгу с вырванной страницей Петрович отыскал среди разбросанных на полу вещей. Видимо, для людоедов книга не представляла интереса. Они её выбросили, а страницу кто-то из них вырвал просто так, для дальнейшего использования в качестве подтирочного материала.
- Ну, почему большинство страшных тайн прошлого Руси всегда сводятся к воровству, гомосятине и тлетворному влиянию Запада? – вздохнул Петрович, выбираясь из лаза в коридор.
     Обратно Петрович возвращался прежним маршрутом. Душа его пела. Тут дело пахло не только коньячной проставой от профессора, но и неслабым бонусом от Академии наук. Желательно, чтобы этот бонус был чем-то материальным. А то присвоят звание какого-нибудь почётного академика… С этих чудиков яйцеголовых станется! Персональная жаба интенсивно закивала, выражая полное согласие с мнением хозяина.

     Согласно неумолимым законам жанра, засада была в самом конце пути. Петрович уже подходил к безопасному кабельному коллектору, ведущему к границе Китай-города. Осталось только повернуть за угол и пройти меньше сотни метров. Сразу же за поворотом, Петрович увидел бородатую физиономию Абдулы, целившегося в него из автомата.
- Вот мы и встретились, Петрович! – радостно ухмыльнулся курбаши.
- Да пошёл ты! – ответил он.
     В руках Петрович держал драгоценную книгу, но крупнокалиберный КС-23К был готов к бою. Петрович понимал, что не успевает, но всё-таки попытался. Швырнув книгу в бородатое лицо врага, он подхватил висящий на плече карабин. Выстрел! Автоматная пуля насквозь пробила книгу и ударила Петровича в грудь. Прямо напротив сердца. Свет померк. Абзац! Петрович уже не слышал, как громогласно рявкнул «каэс», разбрызгивая ошмётки Абдулы по пыльному тоннелю. Не слышал топота бегущих китайских дружинников и не чувствовал, как его бесчувственное тело несут куда-то.

***

- Да… Первый раз вижу, чтобы кондитерское изделие остановило пулю АК-47, - сказал начальник Лю, рассматривая немного потрескавшийся тульский пряник с застрявшей в нём пулей.
- Люди говорят, что этот странный плоский пирог испекла сама Лин Дэйю! – восторженно ответил Сай И.
- Тогда понятно… - вздохнул старый китаец, привычно помассировав шрам на лбу. - За голову нехорошего человека Абдулы я назначил награду в пятьдесят тысяч юаней. Вы нашли его?
- Нашли! И голову нашли, и ещё кое-что собрали. Немного… - прозвучало в ответ.

     Жаба Петровича вздрогнула и приоткрыла один глаз. Когда было нужно, она прекрасно понимала даже мандаринский диалект китайского языка.

     За окном бежали облака и запыхавшийся патруль Министерства Охраны Здоровья. Весело улюлюкая, патрульные ловили гигантского зайца-мутанта в резиновых сапогах, чтобы прямо на месте произвести принудительное чипирование. Подаренный Петровичем маскарадный костюм соседу оказался немного маловат, но Васю это не остановило. Уворачиваясь от «космонавтов», восьмидесятисемикилограммовый зайчик радостно скакал по лужайке возле дома, предусмотрительно не пересекая стометровую прогулочную отметку.
     На столе стояла начатая бутылка французского коньяка, баночка чёрной икры и блюдечко с маринованным имбирём.
     Петрович отошёл от окна, налил в рюмку ароматную янтарную жидкость и включил телевизор. По всем телевизионным каналам демонстрировали пресс-конференцию Министра Охраны Здоровья.
- Ну, за самоизоляцию! – улыбнулся Петрович, чокаясь рюмкой с экраном.

© Просто Сергеич. 04.05.2020