А. Лютенко (Из романа Миллиард на двоих)
— Камеры. За нами следят.
— Что?! Камеры? Здесь? Но я же в ночной рубашке!
(Из фильма Шерлок Холмс)
Когда Алёна переступила порог своей квартиры и повернулась закрыть за собой входную дверь на защёлку, за её спиной раздался незнакомый голос.
– Не пугайтесь, Лидия Петровна. Это свои…
От неожиданности она вскрикнула. А затем, ощутив резкую боль в сердце, стала медленно сползать на пол, опираясь спиной о дубовую дверь. Но упасть не позволили сильные мужские руки, что тут же подхватили её и усадили в глубокое кресло.
– Васильев, принесите воды! А то она, чего доброго, преподнесёт нам подарок. Отдаст, прямо здесь, концы...
Другой мужчина – заметно моложе и, видимо, младший по званию – принёс с кухни полный стакан воды, что налил прямо из-под крана. А затем постарался влить его в рот Алёне. Та закашлялась и открыла глаза.
– Вот, так-то лучше! – назидательно произнёс круглолицый мужчина в сером костюме, сидящий на стуле напротив Алёны и внимательно наблюдавший за её лицом.
– Так нельзя реагировать, Лидия Петровна! А то мы уже перепугались тут за вас…
Алёна непонимающими мутными глазами смотрела на своего нежданного гостя и его товарища.
– Так, давайте знакомиться. Я – полковник госбезопасности, Иван Иванович Кондратьев.
Алёна в ответ лишь часто заморгала. Она всё ещё не понимала, что происходит…
– А это, – указал Кондратьев на того, кто принёс ей воду, – наш оперативный сотрудник, товарищ Васильев. А как лучше к вам обращаться? Лидия Маликова или Алёна Гончарова? Вам-то самой как удобней? К чему больше привыкли?
– Откуда вы знаете? – бледнея, прошептала Алёна.
– Ну, не волнуйтесь вы так! – успокаивал её мужчина, что представился Иваном Ивановичем. – Вы, что же подумали: вписали новое имя в паспорт – и дело в шляпе? Во-первых, все наши паспорта – это документы прикрытия строгой отчетности! И доступ к ним имеют только наши кадровые сотрудники, да и то – по специальному распоряжению. А во-вторых, мы с вами сейчас находимся на оперативной квартире, что числится на балансе КГБ СССР. И пользовался ей наш агент – исключительно для выполнения целей, поставленных перед ним нашим родным Советским государством, в лице Комитета госбезопасности. А вы – уважаемая Лидия Маликова, она же Алёна Гончарова – вот так спокойно используете в своих личных целях государственную собственность. Это как же получается? А?
Алёна растерянно молчала. Круглолицый держал паузу и выжидающе смотрел ей прямо в глаза. Потом неожиданно улыбнулся.
– Как, сердечко-то? Уже не болит?
– Нет… – замотала головой Алёна, теряя нить разговора.
Голова закружилась. Алёна чувствовала, что так долго не выдержит и вот-вот расплачется. И действительно – у неё по щеке потекла слеза. А потом – ещё и ещё. И она, уже не скрывая и не вытирая их – разревелась, как маленькая школьница.
– Это ничего… Вот вам платок, вытереть слёзы. Вы ещё молодец: так долго держались, выдавая себя совсем за другого человека. Мы, конечно, очень удивлены: так спокойно и уверенно себя вели! При этом – без специальной подготовки!
Иван Иванович ободряюще похлопал Алёну по плечу (как, наверное, ободрял своих молодых коллег по работе).
– Ну, что? Давайте приступим к обсуждению цели нашего визита? А точнее главного сейчас для вас вопроса: почему вы так сильно интересуете организацию, которую мы с товарищем Васильевым представляем. Готовы выслушать нас?
Алёна утвердительно закивала. Полковник Кондратьев деловито вынул из внутреннего кармана фотографию молодой красивой женщины.
– Узнаете её?
– Да… Это та американка, что приезжает к нам смотреть новые модели. По-моему, её звать Мария.
– Так точно! – подтвердил круглолицый. – Это действительно Мария Антуана Лопес, атташе по культуре американского посольства. Также она является кадровым сотрудником Центрального разведывательного управления США. И, по стечению обстоятельств, заместителем резидента американской разведки в Москве. Видите, как мы вам доверяем? Даже сообщаем информацию, что составляет государственную тайну!
– А зачем вы мне всё это говорите? – Алёна смотрела заплаканными глазами на ставшего очень серьёзным Ивана Ивановича.
– А затем, дорогая Алёна, – он положил свою крупную мясистую ладонь ей на колено, – что сейчас ваша советская родина, в моём лице, обращается к вам за помощью.
– Ко мне? Родина за помощью? – у Алёны округлились глаза. – А что я могу?! Я же просто обычная девушка. При том – загнанная жизнью!..
Наступила импровизированная минута молчания.
И тут в разговор внезапно вступил всё время молчавший Васильев.
– Вы комсомолка?
– Да… – кивнула Алёна.
– Тогда о чём разговор? Вы что же, не хотите помочь своему родному государству?
– Я не знаю… – пролепетала Алёна.
– Что это значит: не знаете? – лицо Васильева стала наливаться кровью. – Вы комсомолка – и не знаете?!
Казалась, ещё секунда – и он со всего маху ударит Алёну по лицу.
– Я просто не знаю, как помочь…
– Так, отставить! – строго оборвал своего ретивого помощника Иван Иванович. – Видишь, девочка просто испугана и устала. А ты со своими угрозами! Так нельзя. Она же говорит, что не знает – как именно сможет помочь? Ты что, не чувствуешь разницу? Так мы поможем Алёне: научим, как можно помочь Родине.
– Ведь так? – Иван Иванович снова обратился к Алёне.
Та утвердительно закивала и попыталась улыбнуться.
– Вот и ладушки! – Иван Иванович поднялся. – Прошу прошения, Лидия Петровна. Давайте, мы вас так и будем впредь называть! Ну, коли Алёна Гончарова у нас по всем бумагам скончалась…
Он длинным изучающим взглядом посмотрел на Алёну.
– Мне пора, Лидия Петровна! Больше мы с вами не увидимся… Ну, по крайней мере – в ближайшее время. А работать будете с вашим непосредственным куратором, Валентиной Воробей. И с товарищем Васильевым. Что и как – они вам всё подробно объяснят.
Он окинул взглядом квартиру.
– А жильё у вас, Лидия Петровна – для Москвы так просто шикарное! Смотрите, не подведите нас…
И уже подойдя к двери и взявшись за ручку, обернулся.
– А здорово вы этого директора комиссионки отшили! Не стоит он вашей красоты!
И дверь, щёлкнув, за ним закрылась.
Через минуту в дверь постучали. На пороге стояла майор Воробей.
– Стук, стук, стук... Это я, воробушек, прилетел… – начала она со своей коронной прибаутки. Но, увидев Васильева, сразу осеклась…
Продолжение следует.