Пушистый гость

 

  Зимний холодный вечер накрывал просыпающуюся тайгу. Я сидел на оленьей тропе. Именно в это время, в опускающихся сумерках здесь могут появиться олени.

  Я расположился под сломанным толстым стволом сосны, упершимся обломанной вершиной в своего собрата. Оба толстых ствола, сформировали загущенную мелкими ветками естественную засидку, внутрь которой я и забрался. Прямо передо мной — густая поросль молодых сосен, забитых поверху снегом  с чернеющими между стволами проходами внутрь этой поросли. Я знаю, что там, за этой порослью, большая по площади вырубка , только-только зарастающая молодняком, где олени и могут кормиться .

  Удивительной прозрачности, синее небо стало проявляться над тайгой сначала редкими блестками ярких звезд, которых буквально с каждой минутой становилось все больше и больше. Потом над черными вершинами сoсен повис белый месяц. Я наблюдал за этой сказкой, разворачивающейся над моей головой. Я досиживал последние минуты легального времени, когда до моего слуха долетел неясный звук какого то легкого движения.

  Тайга тихая в безветрии. Не так много птиц остаются зимовать в ней. Рябчики лишь, да вездесущие вОроны, облетающие свои владения в поисках остатков волчьих охот. Вороны уже пропели свою заунывную вечернюю песню, я их слышал, спешащих на ночевку и скрипящих в полете крыльями в морозном воздухе. Этот же звук был тих и вкрадчив. Я напрягся , заскользив взглядом по кромке сосняка, но никакие движения не привлекли мой взгляд. Опять этот звук..Теперь я понял его направление. Он исходил где то справа от  меня, из-за толстого ствола сосны , за которой я сидел.
  Вот опять..Пуф-пуф.

Так снег падает, срываясь с низких ветвей на землю. - И в этот момент я увидел куницу, вынырнувшую из-за укрытия на белый снег.
   Она остановилась совсем рядом, уставившись на меня черными бусинками люботытных глаз. В них не было страха, только любопытство. Белесая мордашка с черной пипкой носа и черными глазками рассматривала меня в упор. Светлый на любопытной мордочке мех, переходил на шее в темно-коричневый, разлившись серебряной чернотой по спине. Какая живая красота! Переливающийся на белом снегу серебристыми искрами шкурки зверек, был подвижен , как ртутный шарик, пытаясь рассмотреть объект, привлекший его внимание.

  Я сидел не подвижно. Легкий ветерок тянул от зверька в мою сторону, поэтому он не мог меня причуять и распознать. Но он пытался , смешно крутя носом по сторонам, поднимая и опуская к самой земле головку. Эти секунды обоюдного внимания, дали мне возможность рассмотреть зверька детально — длинный , черный остевой волос покрывал густой коричневый подшерсток. Маслянисто -коричневые лапки, украшенные белыми коготками, напряженно упирались в снеговой покров, готовые в любой момент сорваться с места и только белесая мордашка излучала любопытство.

  Потом ему что то не понравилось. Он резко сорвался с места в направлении густого сосняка, но сделав несколько прыжков опять остановился, полуразвернувшись и опять вцепившись в меня взглядом. Сорвавшись опять, совсем по-куньи, вспрыгнул на ствол сосны, вцепившись коготками повис вниз головой, наполовину спрятавшись за стволом и опять не выпуская меня из вида.

  Воспользовавшись его движением я потянулся к камере, но видимо услышав шорох одежды , зверек спрыгнув в снег, на огромных прыжках помчался в сосняк, оставив свой портрет только в моих воспоминаниях.