Неси меня письмом в пустом конверте,
Последней пулей при себе держи.
Мне многие хоть раз желали смерти,
И только ты смог пожелать мне жизнь.
Прости мне боль моих сквозных пробоин,
Где каждая отметина видна.
Ты у меня один. Как в поле воин.
А я твоя последняя война.
Ольга Гайдук.
В кабинете следователя было холодно, отопительный сезон в очередной раз переносился на неделю, благо погода за окном еще позволяла коммунальщикам играть в эти игры. Илья Александрович, не надеясь на Божью благодать, сидел в теплом синем вязаном свитере и грелся горячим кофе, попутно прикидывая, где можно разжиться обогревателем. Через полчаса была назначена встреча с потерпевшей, и он, потянувшись, подошел к окну. К прокуратуре подъехала очередная новенькая иномарка, открылась передняя дверь, вышел мужчина, открыл вторую дверь и подал руку. Ступившая было на землю молодая женщина сделала несколько шагов и тут же споткнулась о кусок железа, брошенный мастерами ЖКХ рядом с объектом их "приоритетной работы". Ее попутчик мгновенно среагировал и подхватил ее, но, к сожалению, каблук на изящной туфельке не выдержал стычки с дурной железякой и отвалился. Недолго думая, мужчина подхватил девушку на руки и занес в прокуратуру… Бес сделал невозмутимое выражение лица и пошел открывать двери в кабинет. День обещал быть интересным…
Елена Ивановна оступилась, и Игорь подхватил ее на рефлексе, не вполне отдавая себе отчет в том, что у него в руках именно та женщина, которую он хотел обнять. Уже взяв ее на руки, он понял, как ошибся.
Мельком он заметил на себе несколько любопытных взглядов, какой-то тип наблюдал за ними из окна второго этажа. Это он переживет, промелькнула в голове шальная мысль. На запах духов его Музы тут же среагировало сердце – оно стало биться чаще, и центр принятия решений стал нечетким – мысли туманились, путались, думали ерунду… Ее губы находились в нескольких сантиметрах от его лица, ее руки обнимали его за шею… Гормоны в его крови кипели, и только холодные команды мозга сдерживали эту безумную дрожь. Он не ожидал от себя такой бурной реакции, а, вернее сказать, от нее таких феромонов. Черт, он и не знал, что знает такие умные слова… короче, всей этой чертовщины вместе, этого шторма эмоций… "Следователь Бессонов, второй этаж, кабинет 25",- гласило расписание на стене. А, значит это он был в окне… Ну и пусть он видит. Вот черт, он видит. Она пошевелилась в его руках, и он опять ощутил, как заколотилось сердце. Он не помнил, как взлетел по лестнице, и по открывающейся двери понял, что это 25 кабинет. Через секунду ее ноги коснулись пола, еще секунду они стояли рядом, почти вплотную прикасаясь, и, как только он разомкнул руки, она исчезла за дверью…
- Здравствуйте, Елена Ивановна,- голос Беса был сама любезность,- Ваше появление для нас большая честь. Наши нерадивые ремонтники несколько неаккуратны, примите извинения… А Вы изящно вышли из положения…Кто этот влюбленный в Вас принц?
- Здравствуйте, Илья Александрович,- в тон ему ответила Елена,- такое чувство, что около вашего здания роют противотанковые рвы, как осенью 1941 года, при отступлении наших войск, когда немцы рвались к Москве… Если бы мой телохранитель не подхватил меня, у Вас были бы первые небоевые потери… И с чего Вы взяли, что он влюблен?
- Влюбленный мужчина, а особенно скрывающий это, осторожен и аккуратен с любимой женщиной, и несет ее, как хрустальную вазу – бережно, нежно… И только частый стук сердца выдает тот раздрай чувств, что творится в его душе…Проверьте его пульс... Впрочем, мы собрались сегодня по другому поводу. После инцидента на шоссе, в Вашей жизни что-то необычное произошло, что-то пошло не так, поменялось? Что Вы думаете по этому поводу? Мне нужны Ваши соображения и круг Ваших знакомых.
- Я составила несколько списков – друзья, родственники, знакомые, враги, наши предприятия, партнеры. Информации довольно много.
- Я просмотрю эти документы. По экспертизам – отпечатков пальцев нет, номер машины липовый, сама машина сгорела дотла вчера на окраине города. Оружие чистое, по картотекам не числится.
- Интересно. Все планировалось заранее.
- Да. Давайте заполним документы.
Разговор в кабинете следователя неторопливо продолжался…
Игорь сидел в коридоре прокуратуры и думал. Прежде всего, в том, что это все надолго и вряд ли что из этого выйдет – самое большее, дело останется нераскрытым; что следователь не торопится и между делом не прочь поухаживать за симпатичной женщиной, потом о том, что сидеть в одной туфельке ей не очень удобно…
- Иван Михайлович,- он набрал телефон шофера,- надо купить в обувном тапочки, что ли, для Елены Ивановны, у нее отвалился каблук. Есть что-то подобное поблизости?
- Есть в паре минут, но мы не знаем размер.
- Думаю, 38. Постарайтесь недолго, и будьте на связи.
Затем мысли перескочили на то, что одну пару женской обуви нужно положить в машину и возить с собой – кроссовки, что ли… Потом он понял, что думает о чем угодно, лишь бы не думать о главном – о том, что, взяв ее на руки, он ощутил целую гамму чувств – любви, заботы, нежности и тоски – тоски о том, что все это для него табу – он не имеет права переводить работу в личные отношения, не имеет... самое простое – его выгонят, а если неизвестный псих удачлив, то их могут и запросто пристрелить обоих, если он хоть на минуту поддастся этим чарам…
Итак, не думать о ней… Как можно жить, не думая о ней??? Как можно запретить себе любить? Как можно ей запретить любить себя, когда каждая клеточка тела не может без нее дышать? Как не сойти с ума, соблюдая этот запрет… Только сейчас, пронеся ее на руках несколько минут и несколько метров, он понял, какая внутри него поднялась волна. Опытный воин, мужчина, видевший на своем веку всякого - и предательство, и смерть, и измену, он с первого взгляда понял, что нашел свою единственную… Он также отчетливо понимал, что она не может быть его - слишком многое их разделяет, и для нее он просто охранник, за которого не выходят замуж. А значит, надо прекратить думать о ней и изводить себя, раз выхода нет, надо прекратить любить, задушить свои чувства. Интересно, пробовал ли кто-нибудь прекратить любить? Для него это будет новым опытом: «Шарик, ты балбес…».
Игорь встал и, не торопясь, сделал несколько шагов по коридору прокуратуры. На его лице не дрогнул ни один мускул – оно было спокойное и даже немного равнодушное, как и большинство лиц в этом здании...
продолжение следует...