Как же я люблю целовать, когда так сильно магнитит...
Я знаю сотню твоих имён на всех языках земли, в кого ты будешь (и был) влюблён,
о ком голова болит,
я знаю наперечёт рубцы на узкой твоей спине и что ты лучшая из вакцин из всех, что подходят мне.
Ты так же знаешь меня насквозь, навыворот, на просвет: и тихий смех, и взрывную злость, и шёпот мой нараспев, и самый жгучий, грызущий страх приходишь ко мне забыть, чтоб слушать сказки далёких стран и прятаться от судьбы.
Мы совпадаем до мелочей: вот родинки и рубцы, до абсолюта – ничья/ничей – сиамские близнецы.
И в это сходство мы влюблены до солнечных брызг внутри: одни и те же мы видим сны, сердец совпадает ритм.
С другими мы говорим не в такт, с другими не делим вздох, и абсолютная пустота внутри нас свила гнездо.
Она пробила нас как игла, оставила в темноте.
Ничейность смотрит из наших глаз, из наших непрочных тел.
И это дикое ни-че-го сплело нас в один клубок.
Мы будем рядом из года в год, друг другу и царь, и Бог.
Пусть разрывает весь мир война, нас этот не тронет вид.
Ведь пустота породнила нас гораздо сильней любви.