I Песчаная буря.
Давным-давно, в забытых песках, стоял дворец пустынного шейха. Место вокруг этого дворца было крайне опасным и путешественники обходили его стороной, потому что, там жили джинны. Дворец пустынного шейха стоял на семи источниках. На территории дворца было много колодцев с питьевой водой, а правил тем дворцом шейх Темир.
У шейха было много подданных, но была и огромная армия из джиннов, которая через пески пустыни к нему никого со злым сердцем не пропускала. За стенами дворца, по меркам пустыни, находился самый настоящий рай с огромнейшим садом, в котором были посажены всевозможные деревья и цветы. Фонтаны наполняли воздух сада свежестью, а поилки для птиц были расставлены во всех его уголках. Сад дышал прохладой в этой, казалось, всепожирающей пустыне. Корни деревьев питались влагой подземных источников и приносили плоды, радуя своего шейха. В дворцовом саду, также обитали косули, которых когда-то в дар шейху Темиру преподнес один из его гостей.
Жила в том дворце и дочь шейха — прекрасная Ясмина, которая по звездам умела предсказывать судьбу. Шейх Темир не мог нарадоваться своей единственной дочерью.
У него и его жены, долгое время не было детей и они, потеряв всякую надежду, стать родителями смерились с этим. Шейх очень любил свою жену и даже мысли не допускал, чтобы женится на другой женщине. Он не представлял своей жизни без той, кого любил всем своим сердцем. Вот так и жили они, радуясь друг другу.
В один из дней поднялась песчаная буря. И к воротам дворца шейха Темира подошел караван из двадцати семи верблюдов. Это был кочевник, который направил свой караван к дворцу, чтобы напоить водой людей и верблюдов. Кочевник постучал в ворота и, поприветствовав стражу, попросил их передать шейху просьбу о том, что он просит у шейха Темира разрешения зайти на территорию дворца для того, чтобы напоить водой людей и верблюдов.
Дело в том, что шейх Темир всегда только продавал воду путникам, а кочевник попросил напоить караван, не предложив плату. Стражник смотрел на кочевника через решетку в воротах и возмущенно говорил ему, что шейх Темир только продает воду. Но кочевник попросил его всё равно немедля передать просьбу. И стражник послал посыльного к шейху Темиру.
Жена шейха с самого утра чувствовала необъяснимую тревогу. Ей уже целый месяц снилась песчаная буря. И только этой ночью ей приснилось, как из этой бури появился ребенок. Она с самого утра не могла найти себе места — столько времени пески дышали спокойствием, а сегодня поднялась такая сильная буря. И как только она вошла в покои своего мужа, чтобы у него найти утешение, как прибыл посыльный и передал шейху, что караван просит у него разрешения напоить водой верблюдов и людей. Шейх возмутился тем, что кто-то решил бесплатно напоить свой караван его водой и приказал не впускать этих путников.
Но его жена сказала ему: — Шейх Темир, я знаю тебя как доброго и справедливого человека. Неужели ты откажешь путникам, которые пришли к тебе за помощью в эту песчаную бурю? Впусти их ради нашей любви, чтобы они могли напиться воды и напоить своих верблюдов. Всевышний дал нам эти источники и неужели ты откажешь тем, кто оказался в нужде?
Сердце шейха смягчилось после слов жены и он, приказал открыть ворота и напоить людей, верблюдов, а так же наполнить водой все их бурдюки, которые у них были. А так же шейх разрешил им переждать песчаную бурю на территории своего дворца.
Посыльный отправился к стражнику и передал ему приказ от шейха Темира. Стражник, молча, открыл ворота, и караван вошел внутрь.
II Пророчество.
Песчаная буря продолжалась уже несколько дней. Шейх Темир несколько дней не покидал своего дворца. У него не было ещё такой ситуации, в которой бы он менял своё решение. Он чувствовал некую внутреннюю слабость, потому что если бы не его жена, то он бы так и остался непреклонным к просьбе. Он бы не разрешил путникам без платы войти и пить воду, и, тем более, поить бесплатно своих верблюдов.
Но прошло почти шесть дней, а песчаная буря не стихала. И шейху Темиру надоело сидеть в своем дворце, словно пленнику, и он решил выйти в дворцовый сад. Путь в сад проходил около гостевого двора, на котором стоял караван. Когда шейх проходил мимо него, то увидел верблюдов и резвящихся детей, которые бегали друг за другом. Незаметно для себя, он остановился, наблюдая за игрой детей. И ему стало грустно, потому что он – шейх Темир, повелитель такого прекрасного и цветущего дворца, стоящего на семи источниках, не может иметь детей, а кочевник, которому нечем заплатить за воду имеет такое счастье как быть отцом.
Шейх услышал позади себя шаги и, обернувшись, увидел поклонившегося ему кочевника.
— Шейх Темир – повелитель семи источников. Повелитель прекрасного и цветущего дворца в этой беспощадной пустыне. Не грусти, глядя на игру этих детей. Завтра закончится песчаная буря и мы, покинем твой гостеприимный дворец. А ты станешь отцом прекрасной дочери о красоте и мудрости, которой, будут слагаться легенды. Я благодарен тебе за то, что ты позволил нам войти и пить воду из твоих источников. Ты был настолько щедр, что приказал так же своим слугам наполнить для нас бурдюки с водой. У меня нет денег, чтобы оплатить воду для каравана, но как только закончится эта буря и караван выйдет за ворота твоего дворца, ты услышишь счастливую весть, — сказал кочевник и добавил: — Но крепись шейх Темир, как только крик твоей дочери раздастся в комнатах твоего дворца, жизнь твоей жены оборвется.
Поклонившись, кочевник ушел в сторону своего каравана. А шейх не промолвив ни слова, смотрел ему в след, ошеломлённый тем, что услышал.
Сердце шейха наполнилось страхом и сомнением, потому что он не ожидал услышать подобные слова. Но всё же, он решил подождать и посмотреть, что будет, когда буря стихнет. Ведь у него не было оснований верить, как он думал, человеку, который мог сказать что угодно, лишь бы оправдать свою не способность заплатить за воду.
Шейх развернулся и пошел обратно во дворец к покоям своей жены. Зайдя к ней, он увидел её улыбающуюся и примеряющую наряды у зеркала. Его жена начала петь и танцевать, увидев его.
«Как она прекрасна — стройна, изящна и умна. Она всегда приносит мне только радость и спокойствие. Если тот кочевник сказал мне правду, то я бы хотел, чтобы дочь имела её черты характера и напоминала мне о ней» - думал, глядя на свою любимую, шейх Темир.
— Что с тобой, сердце моё? — спросила она у него. Но шейх лишь крепко обнял её и предложил ей разделить с ним сегодняшний вечер и ночь, веселясь и танцуя вместе под луной и звездами.
В покоях шейха Темира царило веселье, музыка и смех его жены. Так в веселье и прошла ночь. Под утро все уснули. А с приходом седьмого дня, с самого утра песчаная буря успокоилась, и караван кочевника вышел за ворота дворца. Кочевник, повернувшись лицом к дворцу шейха Темира, поклонился и поблагодарил его за гостеприимство. И караван продолжил свой путь через пустыню, знойную и населенную джиннами.
III Незнакомец.
Эту пустыню обходили путешественники стороной. Мало кому удавалось пройти её и остаться живым. А те, кто оставался живым и хоть издалека видел стены дворца песчаного шейха, считались счастливчиками. Но только такие выжившие счастливчики, потом сторонились людей и вели уединенный образ жизни.
Кочевник же не в первый раз держал свой путь песками этой пустыни. Он очень любил то чувство опасности и силы, которые скрывали её пески. В её сухом и горячем воздухе кочевник ощущал дыхание самого Творца и, чувствуя себя Его любимцем, он со своей семьей брёл на верблюдах по барханам пустыни. Любуясь, казалось бескрайними, её просторами и слепящим белым песком, который, подобно воде, отражал солнце, рождая причудливые миражи.
Несколько недель караван был в пути. Солнце в очередной раз клонилось к закату и кочевник, остановившись, дал знак, чтобы остальные тоже остановились и начали устраиваться на ночлег. Он приказал своим слугам развести огонь, а сам направился к своим женам и детям. У кочевника было две жены, которые родили ему десятерых детей, восемь сыновей и две дочери.
Но вдруг, как мираж, перед ними возник человек, одетый в черные одежды. Одежда незнакомца от ветра развивалась подобно флагу неизвестного государства. Кочевник дал знак своим слугам не подходить к нему, потому что он ничего доброго не ощущал от этого незнакомца, внезапно возникшего перед ними.
Незнакомец же, не спеша, подходил к кочевнику, поглаживая себя по длинной и рыжей бороде. Его глаза были прищуренными и черными, с лукавым блеском в них. Подойдя к кочевнику, он поклонился ему и, с не свойственным для такой внешности, ласковым голосом сказал: — О, великий путник, шейх Шейбан. О твоей мудрости и силе твоего слова слагаются легенды. Нет ни одного человека, который бы сделав тебе добро, не остался бы не благословенным тобой.
Но кочевник, молча, смотрел на этого незнакомца, пытаясь понять, что ему было нужно. Незнакомец же продолжил: — Я знаю, что ты, будучи великим шейхом по рождению, ведешь скромный образ жизни. Прося помощи у простых людей. Я хочу помочь и предлагаю тебе достаточно денег, чтобы ты и твоя семья никогда и ни в чем больше не нуждались. Тебе всего лишь нужно продать мне своего сына Наймана. И ты сможешь купить себе много верблюдов и жен, которые родят тебе ещё много сыновей.
Но кочующий шейх отказал незнакомцу, ответив: — Неужели деньги дороже сына? Ты, незнакомец, плохо слушал рассказы обо мне. Иди своей дорогой! — сказал кочевник, уходя от незнакомца.
Но человек в черной одежде, только уже с пылающими глазами, вновь, как будто из песка встал перед ним и сказал: — Шейх Шейбан, ты великий потомок, позорящий память своих предков, просящий милостыню у простых людей. Тебе ли сейчас становится гордецом? Продай мне Наймана и иди доживать свои дни в достатке и не позорь память своих отцов и прадедов.
Шейх Шейбан посмотрел на незнакомца, поднял свои глаза в небо и, помолившись, провел ладонями по своему лицу, сказал: — Да избавит меня от тебя Всевышний.
И незнакомец, как будто на него кто-то замахнулся, пригнулся с испуганным лицом. А затем, глядя на кочевника, сказал: — Придет тот день, когда ты не сможешь вымолвить ни слова. Я наложу печать на твои уста и ты, не сможешь призывать Всевышнего себе на помощь. А я, войду в сердце Наймана и он, всё равно станет моим. Ты же так и останешься нищим шейхом, позорящим свой род попрошайничеством.
Незнакомец провалился в пески, бормоча проклятия, а шейх Шейбан поблагодарив Всевышнего, пошел устраивать свою семью на ночлег.
IV Воспоминания.
Сидя у костра, шейх Шейбан, вспомнил своё детство, которое проходило во дворце, высеченном в камне. Из его окон была видна прекрасная и цветущая долина. Раз в год золотистый песок украшали яркие и всевозможные цвета диких тюльпанов. Он помнил из своего детства нежное лицо и руки своей матери. А также отца, который отчаянно спасал их жизни, когда внезапно налетела песчаная буря, засыпая дворец пылью от которой, задыхалось всё живое, находящееся в ней. Шейбану казалось, что в этой буре он слышал голоса, которые слажено и чётко исполняли чей-то приказ и душили песчаной пылью всех, кто попадал им в руки. Его отец так и не смог покинуть своего дворца, но он посадил на верблюдицу маленького Шейбана и его мать. И ударив по ней хлыстом, приказал им, как можно дальше отъехать от этого места. Лишь спустя какое-то время, он с матерь вернулся к месту, которое совсем недавно было их домом. Всё было заметено песком, никаких следов от былого города и дворца не осталось. На их месте были сплошные барханы, у подножья которых он с матерью стоял.
Верблюдица, на которой они спаслись от смерти, металась на том месте. Ведь, когда они уезжали, у неё был совсем маленький верблюжонок. Он задохнулся в песчаной буре. А верблюдицы, даже спустя много лет и с любой части земли, могут найти то место, где когда-то погиб их малыш. Бедуины часто пользовались такой способностью верблюдиц, когда прятали свои сокровища в песках, которые со временем перемещаются от ветра, меняя лицо пустыни. На месте спрятанных сокровищ, на глазах у верблюдицы, они убивали её верблюжонка. А когда им было нужно найти свой клад, то они выезжали в пустыню на этой верблюдице, и она сама находила дорогу к тому месту.
И кочевник вспомнил, что в своём детстве он уже видел человека в черных одеждах. И у него тоже была длинная и рыжая борода, которая свисала, словно змея, с его лица. Тот человек, подойдя к его матери, о чем-то долго с ней разговаривал, поглядывая в его сторону. А его мать разгневанно, что-то ему ответила и тот человек, так же внезапно исчез, как и появился. Но шейх Шейбан, к сожалению, не помнил его лица.
Они с матерью бродили по пустыне испытывая жажду и голод. Какое-то время они питались лишь молоком верблюдицы, которая спасала им жизни уже несколько раз. Но сколько бы они не шли, им никак не удавалось выйти за пределы пустыни.
Мать Шейбана грела его своим теплом в холодные ночи, успокаивая и рассказывая о том, кто он. И что теперь, он по праву, стал шейхом таким же, каким был его отец. И пусть у него нет дворца и слуг, но он из честного и знатного рода. Мать говорила ему, что благородная кровь, которая течет в его венах, всегда подскажет ему правильное решение. Что у таких правителей как он, всегда есть знания, которые им помогают справляться с разными ситуациями. Что такие правители с рождения наделены мудростью, потому что они имеют сильную связь со Всевышним. И что Всевышний, именно через правителей вершит справедливость на земле. Но когда правители нарушают законы справедливости, то Он свергает их руками того народа, которым они правили. Потому что это позор, когда правителя отверг его же народ. Поэтому мать Шейбана просила его всегда слушать своё сердце и мысли и лишь после их голоса принимать решения. Никогда не поддаваться влиянию человека и не идти на компромисс со своей совестью. А так же говорила, что все люди равны перед Всевышним, от самого бедного до самого великого и знатного.
Для маленького Шейбана его мать, на тот момент, была целой Вселенной. В любви и заботе которой, растворялись все его страхи и переживания. Они вместе встречали рассвет и провожали солнце, пока однажды его мать не вступила в зыбучие пески, которые безжалостно поглощали её тело. Как он не плакал, как не кричал, ничего в своем бессилии не мог сделать, чтобы спасти её. Но и тогда, она оставалась спокойной. И утешая, плачущего Шейбана, она сказала: — Посмотри на меня, Шейбан, и перестань плакать. Даже, если ты, никого и ничего, кроме пустыни, не будешь видеть вокруг себя, помни, что ты не одинок. У тебя есть Всевышний, который готов услышать твои молитвы, если ты сохранишь своё сердце справедливым.
Она сорвала со своей шеи цепочку, на которой находилась печать её мужа, отца Шейбана и бросила к его ногам, прокричав: — Шейбан, это печать власти твоего отца. Береги её! Те, кто любил твоего отца смогут тебя узнать по ней.
Шейбан ещё долго смотрел на песок, который поглотил его мать. В этой пустыне остался только он и верблюдица, которая сильно исхудала и была очень слаба. Эту ночь он провел, крепко прижимаясь к еще теплому боку лежащей верблюдицы, пока на утро её тело не остыло. Он, навернув на неё песок, поклонился ей в благодарность и пошел, куда вело его сердце.
V Звезда.
Ветер перемещал песок, меняя лицо пустыни, которая никогда не стареет. В эту ночь, как и в детстве кочевника, пустыня наполнилась звуком чем-то отдаленно похожим на музыку, которая звучала из-за барханов. Этот звук разносил ветер, как будто вплетая его ритм в пески. Этот звук, как дождь, поил пустыню пробуждающей музыкой, маня любопытного путника пройти всё глубже и глубже в её покои. Кочевник уже слышал этот зов, когда зыбучие пески поглотили его мать. Они как будто радовались своей будущей жертве. Поэтому он делал вид, будто ничего не слышит и всем своим спутникам сказал, что это зов голодных песков и чтобы они ни в коем случае не вздумали на него идти.
Шейх Шейбан смотрел на своего сына Наймана, понимая, насколько детям нужны родители. Он ведь сам так рано стал сиротой. И в этой самой пустыне он поклялся самому себе, что никогда, насколько это, возможно, не предаст своих детей и тех, кто ему верен и любит его.
Найман был особенным ребенком, его имя означало число восемь. А в их роду число восемь было священным числом. Печать его отца была в форме восьмиконечной звезды, потому что род шейха Шейбана был древним родом магов. Только у магов есть такая особенность, что они не рождаются белыми или черными. Сила, которую маги имеют с рождения, у людей принято лишь по поступкам называть злой или доброй. Но только сам маг может судить о том, что он делает и зачем. Ведь не может исцелить тот, кто не знает, как уничтожить. А занимающийся лишь одним уничтожением, может забыть, как исцелять и творить мир между людьми. Поэтому кочевник просто жил с силой, руководствуясь справедливостью так, как он её понимал. Не причиняя вред и благословляя тех, кто оказал ему помощь.
Маги, которые сохраняли внутри себя равновесие справедливости и силы, могли подчинять своей воле джиннов, а также других сущностей и чудовищ. Но как только такой маг нарушал это равновесие и делал поступки, которые были не справедливыми, то таким магом начинали управлять джинны и все сущности с чудовищами, которых он когда-либо себе подчинил. И они мучили таких магов всю их оставшуюся жизнь, управляя ими и сея через них зло и ссоры среди людей.
Джинны ведь древние и хитрые существа. И чтобы с ними справиться, магу необходимо иметь кристально чистую совесть, из-за которой джиннам не в чем его упрекнуть. Джинны – существа, сделанные из огня, и именно они окружают человека, когда он совершает скверный поступок. Человеку кажется, что он горит в мучениях совести, но на самом деле это джинны напоминают ему о его поступке.
Магу нужно также обладать силой воли и силой слова. Джинн не заставляет, а лишь предлагает то, чего хочет человек для того, чтобы потом его мучить, сжигая в огне совести. Но маг должен слышать и видеть мир, который его окружает и даже уметь из воздуха читать ответы на свои вопросы.
Кочевник был именно таким, кто умел слышать и видеть подсказки. Он обладал терпением, которое ему подарила пустыня, испытывая его своей жарой и холодом.
Когда маленький Шейбан остался один в пустыне, населенной джиннами, им не за что было упрекнуть ребенка. Ведь он ничего плохого не совершил, потому что не желал никому зла. Сначала он нашел колодец, который был накрыт медной крышкой и засыпан песком, а потом его там же подобрал проходящий мимо караван. Его пожалела одна немолодая женщина из племени бедуинов. Эта женщина была очень доброй и растила Шейбана, как своего сына.
Шейбан вырос и женился, как и каждый юноша из племени бедуинов. Когда же у него рождался ребенок, он выходил с ним в пустыню и в голосе ветра слушал его имя. Какое имя он слышал, тем именем и называл своего новорожденного. Когда Шейбан не слышал имени, то знал, что этому ребенку не суждено долго жить. И всё равно, по своему возвращению домой, он говорил жене имя, пусть даже то, которое дал ему сам.
Поэтому, когда родился Найман, он, выйдя в пустыню, услышал его имя и увидел в небе яркую восьмиконечную звезду. Шейх Шейбан понял этот знак и учил Наймана всему, что сам знал и чувствовал. Хотя Найман и был младшим сыном, но кочевник знал, что печать власти его отца по праву должна принадлежать именно ему.
VI Печаль и радость.
А во дворце шейха Темира в это время был переполох. Он прогуливался со своей женой в дворцовом саду и она, потеряв сознание, упала на землю. Он, подхватив её на руки, испугано кричал, чтобы немедленно позвали лекаря. Врач, обследовав жену шейха, сообщил ему радостную новость о том, что повелитель семи источников, шейх Темир в скором времени станет отцом. Такая, ранее долгожданная и желанная новость для шейха Темира, была словно удар, от которого он, побледнев, пошатнулся. Ведь случилось именно так, как предрек ему кочевник, а значит и все остальные слова могут исполниться. Как больно бы ни было шейху Темиру, но пока радость ожидания долгожданного ребенка затмевала печаль, которая словно коварная змея затаилась в его сердце. Шейх поспешил к своей жене, чтобы вместе с ней разделить эту радостную весть, которую они так ждали многие годы.
Время понемногу шло и во дворце уже обустраивали комнату для ребенка. Шейх Темир всё свое время проводил вместе со своей женой, балуя её и ни в чем ей не отказывая. Ведь шейх знал, что после рождения дочери, он больше не сможет видеть свою любимую и слышать её звонкий смех.
Пришло время рожать. Крик рожающей жены шейха Темира, заполнил коридор, находящийся около её комнаты, а затем внезапно оборвался. Шейх Темир всё это время стоял за дверью её покоев, молясь и все же, надеясь на чудо. Но чуда не произошло. Плач младенца, как будто озарил своим криком эту печальную ночь, когда он потерял свою жену.
Врач вышла с печальным лицом и сообщила шейху Темиру о смерти его любимой жены, добавив, что у Владыки семи источников шейха Темира, родилась прекрасная и здоровая дочь. Шейх приказал своим слугам немедленно отнести ребёнка в комнату, которая была приготовлена для будущей принцессы. А так же срочно позвать кормилицу, которую приготовили заранее для вскармливания малышки.
Шейх Темир также приказал готовиться к погребению его жены в том месте, где он построил для неё усыпальницу. Строительство которой, он приказал начать и держать в тайне с того самого момента, как узнал о её беременности.
Когда кормилица накормила ребенка, шейх Темир вошел в комнату принцессы. Уже светало, печальная ночь подходила к своему концу. Воздух был наполнен ночной прохладой и лишь изредка голоса птиц, которые встречали рассвет, перекликались друг с другом. Шейх Темир смотрел на колыбель, которую они с женой приготовили для своего ребенка. Принцесса мирно спала, а в его сердце просыпалась нежность к милейшему существу на свете.
Шейх, подойдя к дочери, взял её на руки и сказал: — В моем сердце живет огромная печаль. Она настолько темная, что ты, моя дочь, в ней, подобно цветку, расцвела и подарила мне утешение и радость. Отныне я нарекаю тебя именем Ясмина, что означает «райский цветок». Пусть одарит тебя Всевышний счастьем, долголетием и процветанием. Моя маленькая принцесса Ясмина.
И поцеловав её, он передал Ясмину кормилице, которая теперь всю свою жизнь должна быть рядом с принцессой и заботится о ней.
Шейх Темир пошел в свои покои и сменил светлую одежду на одежду печали. Надев черный тюрбан, он погрузился в воспоминания и наедине оплакивал свою любимую жену, чтобы никто не видел его слёз. Всё во дворце напоминало о ней, сколько долгих и счастливых моментов они в нём пережили вместе. Она почти каждое утро в дворцовом саду для него собирала свежие розы, пока он спал. И ставила букет ему у изголовья, чтобы их аромат заполнял собой его покои и дарил бодрость после сна. Как ему теперь будет её не хватать, ведь такое не полноценное счастье, когда есть любимая, но нет ребенка. И наоборот, когда есть ребенок, но нет любимой.
Он был благодарен своей жене за все те годы, которые он прожил с ней в счастье. А теперь ещё и за дочь, которая ему дана в утешение.
По обычаю пустыни, тело его жены было захоронено до захода солнца. Похоронная процессия возвратилась во дворец, и шейх Темир решил пройтись в одиночестве по саду, чтобы обуздать свои чувства. Ведь не подобает слугам видеть своего Властителя, не владеющего своими чувствами, какими бы они ни были, чрезмерной радостью или печалью.
VII Секрет пустыни.
Шейх Темир присел в своем саду на белую мраморную скамью. И облокотился об вековое дерево своей спиной, как бы ища помощи, защиты и успокоения в его тени. Он себя чувствовал таким маленьким и беспомощным, рассматривая огромные ветви, которые простирались вширь и ввысь настолько далеко, что совсем закрывали палящее солнце.
Ведь это дерево когда-то посадил ещё его прадед шейх Дамир, честный и справедливый правитель, который в свое время заключил союз с ифритом по имени Кузул. Кузул, помимо своей кровожадности, был предводителем джиннов и имел сказочное могущество. Спасаясь от преследования своего брата, дед шейха Темира – шейх Дамир, оказался в пустыне и, когда солнце поднялось высоко- высоко, из песков появились джинны и окружили его. Никто и никогда не имел права пройти пустыней, не заплатив за прохождение по её пескам. И джинны потребовали плату с Дамира. Он достал золото и высыпал его перед ними на песок. Но джинны, глядя на это золото, только громко рассмеялись и, разведя руками, один из джиннов сказал: — Глупый человек, посмотри вокруг, сколько у нас золота.
Дамир оглянулся и увидел, что песок, по которому он только что шел, и барханы стали золотыми. Он не мог поверить тому, что видит и тем более понять, как это могло произойти.
— Тогда, какую плату ты требуешь от меня? — спросил Дамир джинна.
В глазах джинна вспыхнул азарт. Человек, стоящий перед ним, не боялся и не умолял в слезах его отпустить, а говорил гордо, подняв голову так, как и подобает правителю.
— Мне нужна твоя жизнь! — сказал джинн Дамиру.
Но Дамир в ответ развел руками и сказал, что ему его жизнь тоже нужна. Тогда джинн предложил Дамиру померятся своими силами, заверив его, что тот, кто окажется сильней, сделает проигравшего своим рабом.
— Согласен! — сказал Дамир и добавил: — Только вот в чем дело: я один, а вас вот как много. Нечестно получается! Выберите кого-то одного для состязания.
Джинном, говорящим с Дамиром, был ифрит Кузул — злой и жестокий предводитель джиннов этой пустыни. Каждый джинн хотел, чтобы человек был его рабом. Потому что в человеке джинн может путешествовать по базарам и видеть, как живут люди и кушать, как кушает человек. А так как джинн не может завладеть человеком без его разрешения, то он ищет всевозможные способы, чтобы добиться желаемого обманным путём.
Но Дамир не знал ничего о джиннах, ведь ему никогда раньше не приходилось сталкиваться с такими существами. У Дамира была одна особенность — он был честным и справедливым. А это означало, что он для джиннов был совсем, как каменная стена, а злой человек, который совершал плохие поступки, был легкой добычей для них. Но и джинны с ифритом Кузулом не знали, что есть такие сильные духом люди, как Дамир. Потому что в основном, те, кто приходили к ним в пустыню, искали славы, богатства и власти. Такие люди были способны на всё, чтобы обрести желаемое, а Дамир — наоборот, бежал от того, чтобы не пролить кровь своего брата.
Джинны расселись по обе стороны от них, а ифрит Кузул, в предвкушении победы, приготовился напасть на Дамира. Но прыгнув на него, Кузул, словно ударился о каменную стену, да так, что упал в золотой песок, который сразу стал обычным. На песке, возле ифрита, лежали золотые монеты, брошенные Дамиром. Дамир подошел к нему и, собрав свои монеты с песка, сказал: — Видишь, твой песок исчез, а мои монеты остались такими же золотыми, как и были. Не хотел ты такой платы, значит, будешь теперь моим рабом.
Ифрит Кузул хотел исчезнуть, но у него это не получалось. Он проиграл состязание, и мог быть свободен лишь тогда, когда его отпустит Дамир. Кузул оказался в полной власти человека вместе со всеми джиннами, которые были у него в подчинении.
— Отпусти меня — молил Кузул Дамира.
Но Дамир спросил: — А ты меня бы отпустил? Скольких ты отпускал после того, как они проиграли и просили тебя о свободе?
И Дамир приказал Кузулу, чтобы он рассказал секрет этой пустыни, как здесь можно выжить. Дело в том, что Кузул мог обманывать всех, кто был ниже его по званию. Не договаривать тем, кто был такой, как он, по силе, но он не мог обманывать тех, кто был выше его. И тем более, будучи рабом Дамира, правда сама срывалась из уст Кузула, как он не старался молчать и поэтому ифрит говорил Дамиру всегда только правду.
Кузул рассказал, что под этой пустыней находится семь источников с питьевой водой, но никто об этом не знает. Потому что джинны засыпали почти все колодцы, кроме одного, который граничит с людским поселением и они, как не старались, не могли его уничтожить. Тогда Дамир приказал Кузулу и остальным джиннам на месте семи источников сделать колодцы. А также построить дворец и сделать огромный дворцовый сад с фонтанами и со всевозможными плодовыми деревьями и цветами. Джинны так и сделали. Дамир жил во дворце, любуясь его красотой, а вместо армии ему служили джинны, которые исполняли его любое желание.
VIII Время.
В один из дней Дамир любовался из башни красотой пустыни и увидел человека, еле бредущего по её пескам. Над ним стояли джинны и что-то говорили ему. Дамир позвал Кузула и спросил, что там происходит. На что Кузул ответил, что есть такое племя людей, которые обращается к ним за помощью и взамен отдают им самых красивых юношей, девушек, лошадей и верблюдов. Узнав это, Дамир приказал всех таких людей и животных доставлять ему во дворец. Чтобы они, обреченные в этой пустыне на смерть, могли сохранить жизнь, будучи его слугами, и иметь спокойное и сытое будущее в его дворце среди этих губительных песков. Так, в течение нескольких лет, у Дамира стало достаточно слуг, лошадей и верблюдов. Когда он перестал нуждаться в слугах, то приказал джиннам прекратить оказывать тому племени людей помощь и не впускать на территорию пустыни их приношений. Среди обреченных на смерть девушек, Дамир встретил ту, которую полюбил и взял себе в жены. И когда у Дамира родился сын, он позвал Кузула и сказал ему, что он и джинны будут служить его роду из поколения в поколение.
Тогда Кузул спросил у Дамира: — А если твой род прервется?
Дамир ответил ему: — Надеюсь, что Всевышний этого не допустит. Но, если всё же, Всевышний посчитает нужным прервать мой род, то ты со всеми джиннами, которые служат сейчас и будут служить мне и моим потомкам, станете свободными.
В глазах Кузула заиграл огонёк надежды и, видя это, Дамир добавил: — Но запомни Кузул, — ни ты, ни джинны не имеете права всему, что есть моё, причинять вред, равно как и всему, что будет принадлежать моим потомкам.
Долгие годы Дамир справедливо правил в своем дворце. Его сын вырос и стал достойным приемником власти. И когда пришло время Дамиру покинуть этот мир, к месту его погребения провожали шейха его любящая семья, слуги, которые были благодарные ему за спасение и приют в этой пустыне. Даже джинны провожали Дамира к его могиле, потому что они уважали силу и справедливость это человека. Один лишь ифрит Кузул, всё искал способ, освободится от рабства, в котором он оказался по своей же собственной глупости. Но время шло, и он ничего не мог поделать, договоренность была в силе, и когда сын Дамира сошел в могилу, и когда шейхом песчаного дворца стал внук Дамира — шейх Темир.
Лишь когда Кузул увидел Наймана и ту силу, которая росла в этом ребенке, он загорелся новым планом по своему освобождению. Ведь именно Кузул, в своё время, наслал песчаную бурю, от которой погибли все во дворце маленького Шейбана, когда он на верблюдице со своей матерью спасся, скрывшись в пустыне. Именно Кузул был тем человеком в черной одежде, с длинной и рыжей бородой, что подошел к матери Шейбана с предложением продать его. И когда она прогнала его, он, проклиная, приказал пескам поглотить её за этот отказ.
Как ифрит Кузул ни пытался склонить маленького Шейбана на свою сторону, он всё равно не поддавался его влиянию. А потом Шейбана взяла на воспитание женщина из племени бедуинов, и он уже был не доступен Кузулу. Лишь, когда шейх Шейбан со своей семьей постучал во время песчаной бури в ворота дворца шейха Темира, ифрит Кузул его узнал и увидел Наймана, который был сильнее своего отца во много раз. Поэтому он выжидал время и строил планы с кознями. Ведь шейх Дамир запретил ему причинять вред только тому, что принадлежит его роду, а кочевник и Найман к ним не относились.
Но время шло, а что такое время в сравнении со временем человека и джинна. Джинны ведь вечные существа и живут, накапливая мудрость, не суетясь. А люди живут в другом времени и оно ограничено, поэтому Кузул ждал, когда придет тот час, которым он сможет воспользоваться, и освободится от рабства.
IX Кинжал.
Время шло своим чередом. Найман вырос в красивого юношу, у которого во всем его естестве была видна благородная кровь. Он, с отцом и со своей семьей, не однократно пересекали пустыню, покупая и продавая товары мореплавателям из далеких стран, которые охотно покупали у них товар. Когда сыновья кочевника подросли, они стали ему помощниками и во всём поддерживали его. Товары они покупали в одном из городов, который находился на одном конце пустыни, и перевозили их караваном на другой её конец. Как раз тем маршрутом, о котором даже боялись говорить путешественники, поэтому их труд был хорошо оплачен. И семья кочевника уже не была той бедной семьей, как много лет назад.
Все это время ифрит Кузул следил за кочевником и за Найманом. И как только Найман стал совершеннолетним, Кузул послал к нему джиннию, которая превратившись в прекрасную девушку, притворилась умирающей в пустыне.
И когда караван шейха Шейбана, с товаром, в очередной раз брел дюнами пустыни. Он увидел лежащую под знойным солнцем девушку, которую засыпало песком. Караван остановился, кочевник дал своему слуге знак и он, подойдя к девушке, сообщил, что она жива, только сильно обезвожена. Кочевник сказал слуге, чтобы тот напоил ее водой и посадил на верблюда. Девушка, попив воды, пришла в себя. И караван вместе с ней продолжил свой пусть. Солнце клонилось к закату, и караван остановился, чтобы переночевать, а утром продолжить свой путь.
Для пересечения пустыни, кочевник загружал нескольких верблюдов сухими пальмовыми листьями. Именно с их помощью разводили и поддерживали огонь в костре холодными ночами. У такого костра сидели все и грелись. Девушка сидела и скромно опускала глаза, когда на нее поглядывал Найман. Кочевник тоже сидел и наблюдал, потому что ему это все не нравилось, но джинния ждала, когда ей удастся поговорить с Найманом наедине.
Когда почти все уснули, она сидела, как бы содрогаясь от холода и Найман, подойдя, предложил ей свой кафтан, чтобы она согрелась. Но она, схватила его за руку и сказала: — Да сгоришь ты в любви ко мне!
И вонзила Найману в сердце огненный нож, который тут же исчез в его теле. Найман пошатнулся, его глаза помутнели. Теперь в них, как и в его сердце и в мыслях была только эта девушка, которая по-прежнему мило улыбалась, глядя ему в глаза. Найман почувствовал, что он без нее не может жить и готов сделать все, что угодно ради нее, только чтобы она никогда не покидала его.
И он, разбудив своего отца, сказал ему, что хочет жениться на девушке, которую они сегодня днем подобрали в пустыне. Шейх Шейбан понял, что здесь что-то не так и сказал Найману: — Сын мой, мы не знаем, что за семья у этой девушки. Кто она и по какой причине она оказалась одна в пустыне.
Но Найману было все равно, кто она. Кинжал в сердце жег его изнутри и, ему казалось, что он сойдет с ума, если не будет вместе с ней. И шейх Шейбан это видел, но пока не знал, как поступить и предложил сыну дождаться утра и все узнать у девушки.
X Договор.
С наступлением утра, шейх Шейбан собрал всю свою семью и, помолившись, предложил всем приступить к еде. Они сидели, кушая, только джинния ничего не ела и кочевник, обратился к ней: — Девушка, как твое имя?
— Динара — ответила джинния.
— Почему, Динара, ты не кушаешь? Неужели тебе не нравится еда, которую мы предлагаем? — спросил кочевник.
— Что вы, мне все нравится — скромно опустила глаза джинния и добавила: — Просто я дала обещание не употреблять какое-то время еду, если останусь жива под палящим солнцем, в этой пустыне.
— Динара, а как ты оказалась в этой пустыне? — спросил шейх Шейбан.
— Со своей семьей я пересекала пустыню и мы остановились на ночлег, я услышала музыку и пошла посмотреть, кто это играет и заблудилась. Я бродила по пустыне и никого не найдя, обессилила, так вы меня и нашли — ответила джинния.
— А ты никого в пустыне больше не видела? — спросил кочевник джиннию.
— Нет, только песок в пустыне и перекати-поле, что следует ветру. Больше я никого не видела — сказала джинния.
Шейх Шейбан понял, что девушка пытается их обмануть. Потому что если бы она пошла посмотреть на поющие пески, музыку которых она слышала, то она бы не сидела сейчас с ними. И пустыню населяют джинны, которых она не могла не видеть и, тем более, пройти по ней, чтобы они не потребовали платы. Если бы девушка сказала, что ее принесли в жертву пескам или джиннам, это бы выглядело правдоподобней, чем то, что она говорит.
Джинния смотрела на шейха и понимала, что он ей не верит, но ее это мало волновало, потому что кинжал в сердце Наймана разжигал его любовь к ней все сильней и сильней.
— Может тебя, Динара, отвезти домой? Скажи, где твой дом? — спросил кочевник у джиннии, но джинния замешкалась с ответом. А в это время, из-за дюн, внезапно показался караван с людьми в черных одеждах и с закрытыми лицами. Джинния подпрыгнула и закричала: — Это караван моего отца!
Шейх Шейбан дал знак своим слугам быть готовыми к защите своего каравана, а всем остальным поскорей сесть на верблюдов и быть готовыми ехать.
С приближающегося каравана отделилось три верблюда, которые направились в их сторону. Человек в черной одежде и с закрытым лицом спустился с верблюда и, подойдя к шейху Шейбану, поприветствовал его. На что шейх ответно приветствовал приближающегося к нему незнакомца. Джинния подошла к человеку с закрытым лицом и сказала: — Отец мой, эти люди подобрали меня в пустыне, когда я умирала. Они спасли меня.
На что незнакомец сказал: — Вы спасли мою единственную дочь и можете просить у меня все, что пожелаете. Все, что в моих силах, я готов сделать для вас в знак благодарности.
Но шейх Шейбан ответил: — Неужели за доброе дело вздымают плату? Я рад, что отец нашел свою дочь и желаю вам, успешно преодолев пустыню, добраться домой.
А Найман, как ни мучился огнем любви, но не смел возразить своему отцу. Джинния, поблагодарив шейха за свое спасение, подошла к Найману и сказала, что она его будет ждать за теми дюнами, откуда вышел ее отец. И сев к слуге на верблюда, она уехала в сторону их каравана.
Найман не подавал виду, что он собрался покинуть свою семью. Юноша ведь думал, что быстро съездит, увидит Динару и успеет догнать свой караван, потому что он хорошо знал путь, по которому много лет ходил в этой пустыне.
Когда все собрались, Найман сказал своему отцу, что он будет идти сзади каравана и смотреть, чтобы все было хорошо. Немного пройдя, Найман начал отставать и прилично отдалившись от каравана, он развернулся и направил своего верблюда к тем дюнам, где была та, которая сводит его с ума.
За дюнами караван с Динарой ждал Наймана. Подъехав ближе, Найман поприветствовал отца Динары и попросил у него её руки. На что тот ответил: — Юноша, у меня Динара единственная дочь и почему ты решил, что я ее отдам тебе в жены?
— Потому что вы сами сказали, что за ее спасение можно у вас попросить все, что угодно — ответил Найман.
— Да, я так сказал, но кому я так сказал? Твоему отцу, а не тебе — возразил ифрит Кузул, который обманул Наймана и его семью, выдав себя за отца Динары.
— Я люблю вашу дочь и хочу взять ее в жены — сказал Найман.
— Мало ли кто и чего хочет в этом мире. Если любишь Динару, то докажи мне это, чтобы я со спокойной совестью мог отдать свою дочь за тебя замуж. Чего стоят слова, которые не подкреплены делами? — ответил Кузул Найману, наблюдая, как азарт зажигался в нем, что действительно он был похож уже на обезумевшего человека.
— Хорошо, если ты хочешь, чтобы я тебе отдал свою дочь в жены, ты должен мне привезти одну принцессу. Справедливо будет, если мою потерю дочери, заменит красивая принцесса — сказал Кузул.
Легко соглашаться на то, чего ты не знаешь и расставаться с теми, кто тебе еще не дорог. Поэтому Найман был готов привезти незнакомую ему принцессу и получить Динару, по которой он от любви сходил с ума. Потому что нож, вонзенный в его сердце, делал свою работу.
— Я согласен привезти принцессу и обменять её на Динару — сказал Найма. Тогда Кузул рассказал Найману, куда ему нужно идти и как себя вести, чтобы он смог увезти принцессу из дворца. И Найман, забыв о своей семье, полностью одержимый любовью к Динаре, поехал в сторону дворца пустынного шейха.
XI Роза.
Во дворце шейха Темира царило спокойствие и счастье. Его подросшая принцесса Ясмина была очень веселой. И словно ранняя птица, она будила дворец своим смехом. Ясмина очень любила своего отца, шейха Темира, и так же, как её мать, каждое утро собирала для него розы в дворцовом саду, чтобы он в их аромате встречал новое утро.
Шейх не мог нарадоваться ею, настолько это был живой и светлый ребенок, который в самую темную ночь его жизни, распустился райским цветком в сердце. У Ясмины был дар, она читала по звёздам судьбу человека, и слава, о её красоте и умении предсказывать будущее, разнеслись далеко за пределы пустыни. Но принцы со всех земель боялись даже приблизиться к пустыне, в которой обитают джинны. И никто так и не осилил свой страх, чтобы даже попытаться приехать во дворец, где живет принцесса Ясмина. Но всегда к ней находили путь те, кому в жизни нужен был совет и кто боялся совершить неправильный поступок больше, чем джиннов.
И Найман, подойдя к воротам дворца шейха Темира, представился стражнику тем, кто ищет ответы на свои вопросы у предсказательницы судьбы принцессы Ясмины. Войдя вовнутрь, он вспомнил, что когда он был ребенком, то уже здесь был. Он вспомнил дворцовый сад и деревья, плоды которых он с братьями и сестрами ел. И то, как его отец отзывался с добром об этом дворце, стоящем в самом сердце пустыни. И то, как отец рассказывал, что из-за шейха Темира, Всевышний спас их всех от смерти, когда песчаная буря сбила их с пути и у них закончилась вода.
Но Найман успокаивал себя тем, что он по-другому не сможет быть с Динарой, если не привезет принцессу. Наймана пригласили на гостевой двор, где обычно временно жили путешественники, которые пришли во дворец. Ясмина отвечала на вопросы людей только тогда, когда ее отец был занят. И через какое-то время появилась возможность Найману задать ей вопросы, на которые он хотел бы получить ответ. Слуги проводили его в сад, куда обычно приходила Ясмина, чтобы помочь.
Найман стоял в саду, любуясь красотой роз, от которых исходил тонкий и нежный аромат. Ведь это такое чудо, в самом сердце пустыни такие нежные и удивительные цветы и он захотел прикоснуться к розе, но укололся ее шипом, и кровь потекла по его ладони.
«Надо же, какой красивый и коварный цветок» — подумал Найман, удивленно глядя на розу.
Найман стоял, не зная, чем перевязать свою ладонь, с которой капала кровь. В это время, как раз, подошла Ясмина. Она позвала слуг, которые перевязали рану Найману. Присев на мраморную лавочку, у огромного дерева, которое создавало тень, принцесса поинтересовалась у Наймана о вопросе, с которым он к ней пришел и Найман ответил: — Я бы хотел знать свою судьбу и мое предназначение.
На что Ясмина ответила, что на этот вопрос она ему ответит только утром. Потому что ей сегодня ночью нужно посмотреть на звезды и услышать то, что они скажут о нем.
— Хорошо — сказал Найман и продолжил: — Принцесса Ясмина, а можно мне прогуляться по вашему саду? Много лет назад я был тут со своей семьей. Мы во дворце пережидали песчаную бурю и ваш отец, шейх Темир, не дал нам умереть, напоив весь наш караван водой.
Принцесса улыбнулась, и от ее улыбки Найману стало легко и спокойно. Это было приятное чувство, как дуновение прохладного ветерка в изнеможенном от жары саду.
— Конечно, любуйтесь нашим садом. Для меня это самое красивое место на земле — сказала принцесса.
— Значит, вы видели много красивых мест за пределами этого дворца? — спросил Найман.
— Нет, но это самое лучшее место уже лишь потому, что его не хочется покидать — улыбнувшись, ответила Ясмина и добавила: — Завтра утром слуги вас пригласят снова в сад, и я вам передам, что мне ответили звезды.
Принцесса поднялась и ушла, потому что увидела своего отца, который ее искал.
XII Судьба.
Найман даже на какое-то время забыл о Динаре, настолько ему хорошо было рядом с Ясминой. Но этой ночью ему снилась Динара, которая раздувала в его сердце огонь всё сильней и сильней.
Ясмина же стояла на открытом балконе, подняв свои глаза к звёздам. Она смотрела и слушала то, что ей пророчили звёзды о судьбе Наймана. Ясмине он показался приятным молодым человеком, и ей самой было интересно, что ему приготовила судьба.
Звёзды предрекали Найману счастливую и долгую жизнь, в кругу своей семьи. Добрую любовь, которая победит злую. А также она увидела звёзды, которые сложились в большую восьмиконечную звезду. И Ясмина услышала, что звезды при этом сказали ей о Наймане, что он сильный маг. Но он этого ещё не знает и чтобы она ему не говорила об этом. Что придет такой день, когда он сам должен будет переступить через свой страх и, почувствовав свою силу, действовать так, как изберет его сердце. Что Найман из древней и благородной семьи, а также он тот, кто предначертан ей судьбой. Что именно она станет причиной его выбора и обретения силы, поэтому ей не стоит ничего бояться.
То, что Ясмина узнала от звёзд, вызвало у нее чувство радости. Как хорошо знать, кто твоя судьба и не мучатся выбором, боясь что-то или кого-то упустить, или не тот путь выбрать. Но звёзды, видя, что Ясмина погрузилась в грёзы, окликнули её и продолжили: — Ясмина! Не радуйся раньше времени, тебе еще предстоит пострадать. В твоей жизни хоть и известен тот, кто тебе предназначен судьбой, однако, именно тебе выбирать, чем наполнится твоя жизнь — плохими воспоминаниями или исцеляющей любовью.
— Что же мне делать тогда? — спросила она у звёзд, но они лишь показали ей путь в виде множества звёзд, который простирался по всему ночному небу. Это был Млечный путь, который указывал на выход в пустыню, за пределы её самого прекрасного места на земле, её дома, который ей никогда не хотелось покидать. Ясмине стало грустно, потому что она никогда не расставалась со своим отцом, но где-то в душе, она чувствовала, что она вернется к нему обязательно.
С наступлением утра Ясмина послала слуг за Найманом, а сама, прогуливаясь по саду, ждала его на том же самом месте, где они вчера разговаривали. В её сердце было нежное и приятное чувство, которое ей нравилось. Ей казалось, что весь дворцовый сад, помимо пения птиц, наполнился безграничным счастьем. Она и сама в какой-то степени чувствовала себя птицей, которая, танцуя, кружилась по дорожкам этого сада.
Найман увидел Ясмину и спрятался за деревом, наблюдая за ней. Лучи утреннего солнца отражались, касаясь её волос. Ведь её локоны были подобны реке – воды, которой, также переливаются на солнце. Он увидел не девушку, а прекрасный цветок, который был воплощением жизни. Но сосредоточившись, он вышел на садовую дорожку и направился в её сторону.
Ясмина, увидев Наймана, тоже сделала серьезный вид, который подобает предсказательнице судьбы, слава о которой разошлась далеко за пределы пустыни. Она ждала, когда он подойдет поближе к ней.
— Доброе утро, принцесса Ясмина, — сказал Найман, и поклонившись, спросил: — Так что вам сегодня ночью обо мне сказали звёзды?
— Ничего особенного, — ответила Ясмина: — Всё как у всех: семья, жена, дети, долгая и счастливая жизнь.
— А больше ничего? — переспросил Найман.
— Нет, больше ничего особенного — ответила принцесса, наклонившись к розе и вдыхая её аромат.
— Осторожно! — крикнул Найман и добавил: — Вчера я поранился этим цветком. Я не хотел бы, чтобы от него пострадали ваши нежные руки.
Принцесса удивленно посмотрела на него, потому что она каждое утро своему отцу собирала букет из садовых роз. Найман, столкнувшись с её взглядом, почувствовал, как время остановилось, потому что, в его сердце этот взгляд отобразился порывом ветра в тихом саду. Кинжал в его груди начал остывать от взгляда Ясмины и он, не выдержав его, опустил глаза. Ведь он пришел сюда за ней, чтобы забрать её и обменять на Динару. Найман начал уже сомневаться в правильности своего намерения, но джинния всегда незримо присутствовала около Наймана. И как только кинжал начинал остывать в его сердце, она в нем раздувала все сильней огонь любви к себе, чтобы он мучился от тоски по ней. Поэтому сомнения Наймана были недолгими, и он все же решил любым способом Ясмину вывести из дворца. Но, несмотря на это, Найман не спешил покидать дворец шейха Темира. И каждый раз, находя повод для встречи с Ясминой, он все чаще проводил с ней время.
Найман Ясмине рассказывал о том, как поют пески и как красиво идти по гребню бархана. Какое это чувство свободы, когда одежду раздувает ветер, а ты стоишь на вершине бархана, ощущая себя птицей. Он так красиво рассказывал, что Ясмине уже самой хотелось побывать там, где был Найман. И он предложил ей покинуть незаметно дворец её отца, чтобы посмотреть всю красоту пустыни, и, конечно же, потом так же вернуться во дворец. Ясмина помнила, что ей звезды показали дорогу, и это предложение она восприняла, как знак судьбы и согласилась.
— Стражники меня не выпустят — сказала Ясмина Найману. Но он ответил, что завернет её в ковер, который лежит на его верблюде и так они выедут из дворца, а потом, также вернутся. Они договорились, что с приходом утра тронутся в путь, чтобы успеть вернуться обратно к вечеру. И она, счастливая, пошла к своему отцу со свежим букетом роз.
XIII Разочарование.
С самого утра, Ясмина пришла в гостевой двор, где её ждал Найман. Он, завернув её в ковер, положил на верблюда и направился к выходу из дворца. Стражники пропустили Наймана и он пошел в сторону того бархана, где его ждала джинния с ифритом Кузулом.
Немного отъехав от стен дворца, Найман снял с верблюда ковер и освободил из него принцессу. Найман и Ясмина ехали на верблюде, ветер развевал ее волосы, это было для нее удивительное и новое чувство. В пустыне царила тишина, если можно тишиной считать дуновение ветра, перемещающего песок. Но это была тишина, в которой не было голосов птиц и журчания бегущей воды в фонтанах.
Сердце Ясмины было спокойно, с Найманом она себя чувствовала в безопасности, потому что это был сильный и красивый юноша. А тем более, Ясмина знала, что он её судьба.
Солнце было высоко, они собрались подняться на бархан, чтобы с его высоты посмотреть на пустыню. Тут к ним подошел караван и Найман увидел Динару с ее отцом. Его тянуло к Динаре какой-то неведомой силой так, что он терял свой рассудок, когда её видел.
Ясмина же ничего не подозревая, сидела с Найманом на верблюде, но вдруг, Найман её столкнул и она, упала на песок.
— Вот та, о ком вы мне говорили. Отдайте же за меня теперь свою дочь, Динару — произнёс Найман с невозмутимым лицом.
Ясмина не верила, своим глазам и ушам. Она сильно испугалась, но не просила, не плакала. Звезды предупреждали, что Найман её судьба и ей, так же, как простому человеку, тайные слова звезд открывались в полной мере, лишь, когда они проявлялись в жизни. Вот и предупреждение звезд, чтобы она не радовалась раньше времени потому, что ей придется пострадать.
Найман увидел, как отец Динары начал расти в размерах и превратился в черное существо с огненными глазами. Ифрит Кузул смеялся так, что вершины барханов сотрясались от его смеха и песком сыпались Найману с Ясминой на голову.
— Бери себе в жены Динару! — сказал Кузул, показывая в сторону джиннии, которая уже приняла свой настоящий облик. Это была совсем не та, ради кого он привез в эти пески Ясмину. Джинния протянула руку в сторону Наймана, указывая на сердце. В его груди кинжал не просто полыхал, а еще и вращался, причиняя ему невыносимую боль.
Кузул начал очерчивать круги в воздухе над головой Ясмины и песок вокруг неё превращался в воронку, которая затягивала в себя принцессу.
Найман же от боли, которая сковала всё его тело, не мог пошевелиться. Закрыв свои глаза, он начал искать хоть какие-то силы, чтобы исправить свою глупость, из-за которой он оказался в такой ситуации. И он увидел, что из его груди торчит горящий кинжал. Ухватившись за него руками, он через невыносимую боль, начал его вытаскивать. Когда же он вытащил его, то кинжал поменял свой цвет. В руках Наймана он стал холодным и, как будто, объят, синим пламенем. К Найману через этот огонь пришло знание, а именно, как ему теперь нужно поступать и он стоял, будто вобрав в себя весь мир. Во всем, что его окружало, он видел жизнь и помощь. Стоило лишь пожелать что-то знать и он, это знал.
Найман, посмотрев на Кузула, метнул в него кинжал, который вонзившись в инфрита начал забирать его силы. Ифриты ведь являются разновидностью джиннов, они тоже созданы из огня. Чем сильнее этот огонь, тем сильнее джинн, который собрав в себе достаточно сил и усвоив дисциплину, становился ифритом. Поэтому Кузул начал уменьшаться в размерах теряя свои силы.
— Пощади меня! — кричал Кузул Найману. Но Найман, взяв на руки Ясмину, сел на верблюда и направился в сторону дворца шейха Темира.
Они молчали всю дорогу. Найман лишь изредка касался своими губами макушки Ясмины. «Какая же она удивительная и смелая. Она настоящая принцесса, в которой течет благородная кровь» — думал Найман о девушке. Ему было стыдно перед ней за свой проступок и мерзко перед самим собой, что он так низко поступил. Он, сын шейха Шейбана, потомок древнего рода, опозорил свою семью. Ведь, даже его отец, когда они были бедны, сохранил свою совесть чистой и ничем себя не осрамил, тем более, перед теми, кто когда-то спас им жизнь.
Солнце уже клонилось к закату, когда они подъехали к воротам дворца. Найман слез с верблюда и помог Ясмине спуститься.
— Прости меня, если сможешь — сказал Найман девушке.
— Мне не за что тебя прощать, это судьба — ответила она ему.
— Какая судьба? Ты же сказала, что меня ждет простая жизнь, как у всех — сказал Найман.
— Да, простая судьба, как у всех великих магов — сказала Ясмина, не поднимая глаз. Ей почему-то самой было стыдно за то, что произошло в пустыне и она, постучала в ворота. Стражник, увидев принцессу, немедленно их открыл и она, пройдя через гостевой двор, направилась в сторону дворцового сада.
— Я тебя когда-нибудь еще увижу? — крикнул Найман Ясмине.
Она же, не поворачиваясь, ответила: — Это зависит только от тебя, увидимся мы или нет.
Найман смотрел Ясмине вслед, стоя за дворцовыми воротами, пока стражник их не закрыл у него перед носом.
XIV Разговор с пустыней.
Найман брел, куда глядят глаза. Взобравшись на вершину бархана, он сидел и смотрел на солнце, которое садилось за пески. Это время суток в пустыне называют времен, когда тьма поглощает свет. Найман наблюдал, как с одной стороны пустыни тьма, подобно скользящей тени, бежала по пескам, накрывая их своим покрывалом. А с другой стороны, пустыня была озаренная светом. Она была, как святая, которая из последних сил противостояла натиску тьмы. Он сидел между светом и тьмой. И они не только разделяли бархан, на вершине которого он сидел, казалось, что разделялась вся его сущность. Наймана разрывали мучения совести. С одной стороны он, как маг, понимал, что с ним было, когда он сходил с ума от любви к Динаре. А с другой, он не мог простить себя за то, что замыслил отплатить злом за добро. Он корил себя за то, что опозорил свой род. И Найман решил не возвращаться к своей семье, потому что он не имеет права, сделав такой поступок, смотреть своему отцу в глаза. Ему было стыдно, хоть он очень любил его и уважал. Он подумал, что у его отца есть еще семь сыновей, семь его братьев. И они смогут позаботиться о нем и о его матери. Он готов был бесследно исчезнуть в песках пустыни, лишь бы его семья и дальше имела хорошую репутацию.
Найман лежал на вершине бархана и смотрел на небо, в котором начинали появляться звезды. Звездное небо в пустыне очень красивое. Порой кажется, что тебе стоит лишь протянуть руку и ты, прикоснешься к звездам, вторгаясь в чей-то мир. Звездный купол, над головой Наймана, веял спокойствием и он, заснул, проспав до самого утра.
Ему некуда было спешить, он брел по пескам, ведя за собой верблюда. Найману хотелось раствориться в песке, который был у него под ногами. Поднявшееся высоко солнце, обеляло песок своим светом, выжигая в нем жизнь своими лучами. Найман лежал на этом песке, пытаясь в каждом дуновении горячего ветерка ощутить дыхание смерти.
— Сожги меня! — просил Найман, глядя на солнце из-под ладони, которой он прикрывал глаза от его слепящего света. Он повторял много раз: - Сожги меня, чтобы я не чувствовал этой боли! Человек, ведь, как песчинка в этой пустыне.
— Смотря, где эта песчинка окажется! — сказал, подходя к Найману, его отец, шейх Шейбан и продолжил: — Если эта песчинка попадет в раковину моллюска, то она станет жемчужиной, так же, как и, оказавшись в твоем сердце, она превратится в мудрость и опыт. А из множества песчинок состоит буря, которая сметает все на своем пути. Быть песчинкой не так уж и плохо.
Найман хотел подняться, но у него уже не было сил. Он был обезвожен, лицо его отца таяло у него в глазах, словно мираж. Шейх Шейбан со своими слугами поднял Наймана и, положив его на верблюда, отправился к тому месту, где они обнаружили его отсутствие.
Караван на том месте раскинул шатры, а шейх Шейбан, взяв пару слуг, отправился в пустыню на его поиски.
Когда Наймана увидела его мать, то она начала кричать от радости, благодаря Всевышнего за живого сына. Несколько дней Наман провел в горячке, лежа в шатре. Когда же пришел в себя и смог выйти к своей семье, то направившись к своему отцу, рассказал ему все, что с ним было, и что он натворил. Он просил отца, чтобы тот его выгнал из семьи, чтобы очистить род от позора. Но шейх Шейбан, положив ему руку на плече, сказал: - Сын, так же, как ты не можешь вырвать сердце из своей груди. Так и мы, с твоей матерью не можем тебя, вырвать из своей жизни. Скажи, Найман, хочешь ли ты видеть Ясмину?
— Да, — сказал Найман и добавил: — Мне хочется быть все время с ней. Я счастлив, когда она рядом со мной, даже если она молчит. Мне нравится молчать вместе с ней. Но, как я смогу ей смотреть в глаза после того, как я с ней поступил?
— Найман, время тебе само подскажет ответ, — ответил его отец: — Нас с товаром ждут, и нужно идти дальше. А когда продадим товар, тогда и посмотрим, что твое сердце за это время тебе подсказало.
XV Добрая и злая любовь.
С рассветом шатры начали собирать и грузить на верблюдов. Собравшись, караван двинулся в путь. Найман ехал на своем верблюде, молча и задумчиво всю оставшуюся дорогу. Караван прибыл в то место, где ждали товар и, продав его, семья Наймана была свободна и могла идти, куда посчитает нужным шейх Шейбан. Закупив еду и напоив верблюдов, наполнив бурдюки водой, караван отправился в пустыню, чтобы разбить шатры и устроится на ночлег.
У костра грелась вся семья и шейх Шейбан подсев к Найману, тихо спросил: — Найман, мы несколько недель занимались делами. Скажи, что время оставило в твоем сердце к Ясмине?
Найман задумался, и ответил: — Отец, я по-прежнему, хочу ее видеть, но это легкое чувство и оно несравнимо с тем чувством, которое я испытывал к Динаре, хоть она и оказалась не той, кем я думал. Когда я вспоминал Динару, я сходил с ума. Вспоминая же Ясмину, мне легко и хочется улыбаться. Я живу себе, как и жил, только мне хорошо и светло на душе.
— Видишь ли, Найман, — сказал, выдержав паузу, отец: — Любовь бывает разной! От одной не хочется жить, и она губит человека. Другая любовь — сама жизнь, она окрыляет человека и придает ему силы. С таким человеком ты можешь просто жить и решать повседневные вопросы. Вместе гулять, вместе смеяться, вместе плакать. Настоящая любовь тиха и нежна, её приятно носить в своем сердце. Она не дурманит разум, пусть даже иногда от неё льются слёзы, но слёзы в такой любви не рождают ненависть, обиду или месть. А вот когда любовь пылает в человеке, подобно солнцу, то такая любовь похожа на пустыню. Потому что, если бы во всём мире всегда светило солнце, то пустыня покрыла бы всю землю. Иногда нужен ветер и дождь, чтобы могли вырасти цветы и деревья.
— Ты прав, отец, — ответил Найман, и добавил: — Я, наверное, по-настоящему полюбил Ясмину. Мне хочется, всегда быть рядом с ней и заботится о её нуждах. Но как я приду к ней? Как мне попросить её руки у шейха Темира? Она, наверное, ему всё рассказала. Что я скажу после своего поступка?
Шейх Шейбан, задумавшись, смотрел на костёр, а потом спросил: — Найман, скажи, какая судьба ждёт твоих сестёр?
Найман удивился неожиданному вопросу, но отец настоял, чтобы он сказал то, что чувствует его сердце о судьбе его сестёр. И Найман задумавшись, ответил: — Моих сестёр ждет скорое замужество. Через пять дней к тебе, отец, приедут родственники женихов и будут просить отдать их замуж, потому что это будут два брата. Их семья хочет породниться с нами, и они приготовили дорогие подарки, чтобы показать, что пусть они и не из знатного рода, но их семья богата.
— Хорошо, — сказал шейх Шейбан: — Но что ты скажешь о себе и Ясмине?
Найман задумался и ничего не мог ответить своему отцу. Тогда шейх Шейбан ему ответил: — Всегда легко судить о жизнях других, а говоря о своей жизни, не все могут совладать с тем, что они чувствуют и с тем, чего бы они хотели в будущем. Поэтому пусть пройдут эти пять дней и мы, посмотрим на тех, кто хочет с нами породниться. Но только своим сёстрам ничего об этом не говори.
XVI Утро.
Семья шейха Шейбана жила обычной жизнью. С наступлением пятого дня, Найман заметно волновался, потому что он впервые в своей жизни произнес пророчество. А сегодняшний день, был моментом истины, но недолго длилось его волнение. Из-за барханов показался караван с празднично украшенными верблюдами. Перед верблюдами шли слуги с золотыми подносами, на которых лежали всевозможные фрукты. Женщины несли сладости и пели веселые песни, чтобы сватовство было успешным, а от их песен прочь бежала грусть.
Подъехав ближе, родственники женихов спустились с верблюдов и дали знак своим слугам. Слуги перед шейхом Шейбаном разослали огромный и красивый ковер, а на него начали наставлять сундуки и столы, на которые были поставлены разные угощения. И лишь после того, как все подарки были показаны, родственники женихов поклонились и, изложив причину своего прихода, попросили у шейха Шейбана отдать своих дочерей замуж.
Шейх Шейбан поклонился, приветствуя гостей и, пригласил их к столу, чтобы всё обсудить. Дело в том, что даже когда одна семья готова породниться с другой, всё равно, по традициям пустыни, люди садились за стол. И было неважно, обсуждение это свадьбы или какой-то другой повод. Ведь, за столом люди обменивались информацией, решали всевозможные вопросы, сидя на восточном ковре и попивая прохладный шербет. Шейху Шейбану очень понравились женихи и их родственники, но как говорят на востоке, сколько не говори шербет, всё равно не станет слаще. Поэтому две семьи договорились о свадьбе и вскоре сёстры Наймана должны будут покинуть свою семью и переехать в дома своих мужей.
— Ну что, Найман, твоя любовь не победила еще страх? — спросил его отец, когда они смотрели вслед отдаляющемуся от них каравану будущих родственников.
— Если я не попрошу руки Ясмины, то так и никогда не узнаю, что будет. Я не хочу всю жизнь прожить в страхе, сомнениях и горечи! — ответил Найман.
— Хорошо, тогда мы вместе пойдем с подарками к шейху Темиру, отцу Ясмины, и попросим у него её руки — сказал шейх Шейбан.
XVII Два шейха.
Утром, собрав свой караван, шейх Шейбан, Найман и часть их слуг выдвинулись в сторону пустынного дворца. Несколько дней они ехали по пустыне. В сердце Наймана была радость и грусть, потому что он не знал, что его ждет. К вечеру они увидели стены дворца шейха Темира, но, как и всякое хорошее дело, они решили начать с утра. Поэтому разожгли костер и остались на ночь в пустыне, чтобы с первыми лучами солнца постучать в ворота дворца. Ночь Найман провел, почти не смыкая глаз. Он сидел у костра, рассматривая звездное небо, надеясь, что и Ясмина не спит и кому-то этой ночью предсказывает судьбу.
А с наступлением утра они, продолжив свой путь, подошли к воротам дворца. Постучав, они сказали выглянувшему стражнику, чтобы он доложил о них шейху Темиру.
— А что доложить, кто вы такие? — переспросил стражник. Но шейх Шейбан ответил: — Скажи, что пришел тот кочевник, который много лет назад приходил к нему в песчаную бурю. И стражник, послав гонца, ждал вместе с караваном приказа от шейха Темира.
Гонец прибыл во дворец и доложил своему правителю слова, которые ему приказал передать стражник. Шейх Темир вскочил от услышанного, он начал волноваться, потому что не знал, что на этот раз привело кочевника в его дворец. Но взял себя в руки и приказал открыть ворота и впустить караван на гостевой двор.
Гонец так же сказал, что кочевник хочет что-то лично сказать шейху Темиру. А от этих слов сердце властителя семи источников наполнилось ужасом. Он немедленно приказал пригласить кочевника в дворцовый сад.
Гонец помчался и всё передал стражнику. Ворота открылись и караван, не спеша, вошел внутрь. Кочевник с Найманом были извещены, что шейх Темир ждёт их в дворцовом саду и без промедления направились к нему на встречу. Шейх Темир заметно волновался, перебирая в своих руках чётки, но увидев кочевника, он выпрямился и встретил гостей с невозмутимым лицом, как и подобает правителю.
Кочевник и Найман подошли к нему, поклонились и поприветствовали правителя семи источников, шейха Темира. Сделав паузу, кочевник представил ему своего сына, Наймана.
— Хороший у тебя сын. Сильный и красивый юноша. Что привело тебя в мой дворец? Если тебе нужна вода, я немедленно прикажу слугам напоить твоих людей и верблюдов. А также наполнить твои бурдюки, чтобы ты, не задерживаясь здесь, смог продолжить свой путь — сказал шейх Темир, изрядно волнуясь в ожидании каждого слова кочевника.
— Благодарю тебя, великодушный шейх Темир, — сказал кочевник и продолжил: — Шейх Темир, я прошу тебя отдать твою дочь Ясмину замуж за моего сына.
Шейха Темира после этих слов, как будто накрыла волна спокойствия, потому что он приготовился услышать что-то плохое. Но это было всего лишь предложение руки и сердца. И он с присущим ему величием сказал: — Это нужно спросить у Ясмины. Я не могу свою дочь отдать за того, кого она не будет любить.
И послав своего слугу за Ясминой, они все, молча, ждали её в дворцовом саду. Ясмина же вышла к ним в праздничной одежде и была похожа на луч света.
— Ясмина, этот молодой человек просит твоей руки, — сказал шейх Темир вскользь, надеясь, что на этом весь разговор о замужестве и закончится: — Ты согласна?
Но Ясмина, улыбнувшись, сказала: — Да.
Шейх Темир не ожидал такого ответа и переспросил Ясмину ещё раз, но ответ был таким же. Тем более, Ясмина добавила, что Найман её судьба и об этом ей сказали звезды. Ну что тут поделаешь, шейх Темир развел руками и сказал: — Ну, раз это судьба, значит, будет свадьба.
Свадьба была великолепной и достойной двух знатных семей. Тем более что шейх Темир узнал, что он отдает свою дочь не за простого юношу, а за сына шейха Шейбана представителя древней и знатной семьи магов.
Пустыня удивительное место на земле, она хранит много тайн. Много слёз поливало её пески, но и много радостных песен разносило ветром по бескрайним просторам пустыни.
Найман и Ясмина жили долго и счастливо, так, как Ясмине и сказали звёзды. Конечно же, Найман спросил у неё, что было потом, когда она пришла из пустыни во дворец и почему её отец не знает, что с ней там произошло? Ясмина ему сказала, что её отец спрашивал, что она делала в пустыне, но она ему ответила, что искала там свою судьбу.
Жизнь Наймана и Ясмины была наполнена любовью, они вместе грустили и смеялись, пели песни и молчали. Им вместе было хорошо, потому что, они любили друг друга.