Эта история произошла в начале семидесятых годов прошлого века. Старший лейтенант Борискин ехал в Тульскую область к своей тёте Матрёне Ивановне. После окончания Рязанского училища ВДВ он был направлен в Московский военный округ для дальнейшего прохождения службы. Она не раз приглашала племянника приехать в гости. А после смерти мужа эти просьбы становились всё настойчивее. Дорога до Тулы заняла три часа. И вот показался заветный посёлок, где жила родня. Рядом находилась колония, которая была обнесена высоким забором. Поэтому старший лейтенант не удивился, когда увидел шлагбаум на дороге и недалеко от него будку. Точно такой шлагбаум и будка были у них в части при въезде на стрельбище. Из неё всегда выходил солдат и открывал шлагбаум. Остановившись возле него, старший лейтенант начал ждать, когда выйдет солдат, поднимет его и пропустит машину. Но вместо солдата из этой конуры, как для себя её окрестил офицер, вышел подполковник. Борискин подумал: «Надо же, посты проверяет сам командир части». Вспомнил, что у них отдельным батальоном командует тоже подполковник. Он посигналил, чтобы боец, который находится в будке, быстрей открыл шлагбаум. Но вместо этого подполковник ускорил шаг, а из будки так никто не вышел. Подойдя к шлагбауму, он резким движением руки, как заправский жонглёр, поднял его. Старший лейтенант поехал. Как только он поравнялся с подполковником, тот отдал ему честь. Борискин носил погоны восемь лет, но такое видел впервые. Чтобы ему, старшему лейтенанту, шлагбаум открывал офицер в звании подполковника, он же ему ещё и честь отдавал. Это было за гранью понимания логики. И вдруг его осенило: «Если на посту дежурит подполковник, значит, в зоне служат подполковники, полковники, а командир части генерал? А сидят в колонии министры, заместители министров, директора магазинов, директора заводов». Ему не терпелось задать эти вопросы тёте.
Она встретила его радостными причитаниями: «Ой Сергунчик, как ты похудел, я тебе твоих любимых пирожков с яблоками испекла». После этого начала рассказывать о своей жизни в посёлке. Наконец племянник не выдержал и спросил:
– Тётя Матрёна! А что, у вас зона особая?
– Да нет, обычная, строго режима. Сидят убийцы, насильники, грабители…
– А почему на посту верёвку поднимает целый подполковник?
– Так это Семёнов Василий Петрович – начальник отряда. Он у нас в зоне один подполковник. Старого начальника в звании полковника в Москву перевели, а нового ещё не прислали. Он ко мне в семь часов придёт свататься. Мы решили пожениться. У него жена год как умерла, а моего Семёна два года как нет.
Борискин рассказывал ей о своей службе, намекнув, что был даже за бугром, правда не сказал, в какой стране. Как только часы ходики отмерили семь часов вечера, в дверь постучали.
На пороге появился бравый подполковник в парадной форме цвета морской волны. С одной стороны сияли четыре ордена, а с другой – шесть медалей, среди которых выделялась медаль «За оборону Сталинграда». В одной руке он держал большой букет ромашек, в другой торт. Старший лейтенант по инерции хотел вскочить и отдать честь, но вспомнил, что он в гражданской одежде. По такому случаю хозяйка поставила на стол бутылку коньяка. Сначала разговор шёл о будущей свадьбе. Решили расписаться, а после дома и отметить. Когда содержимое бутылки приближалось к концу, Василий Петрович начал свой рассказ: «Родился в Киреевском районе в 1922 году. Рано остался без отца. Летом помогал матери в колхозе. В 1941 году пошёл на фронт, был танкистом. Под Сталинградом получил ранение. Освобождал Австрию, Венгрию, Чехословакию». На этом рассказ свой о войне он закончил. Борискин просил продолжить, но фронтовик не стал о ней вспоминать, а продолжил: «После войны поступил на работу на оружейный завод, затем окончил институт, вступил в партию. Однажды вызвали в райком партии и предложили перейти на работу в органы внутренних дел. В то время тюрьмы и колонии были в ведении МВД, так и оказался в колонии строгого режима».
Так как потолок в звании у начальника отряда майор, то он его и получил. Но государство издало указ, что тем, кто воевал, звание присваивается на одну ступеньку выше. Вот так он и стал подполковником. Для того чтобы в зону не привозили и не перебрасывали водку, ножи и другие запрещённые предметы, начальник колонии издал приказ, что все офицеры один раз в месяц должны дежурить на этом посту, открывая шлагбаум. Семёнов носил погоны, поэтому не выполнить этот приказ он не мог.
Расходились глубоко за полночь. Старший лейтенант спал плохо. Из головы не выходил рассказ Семёнова. Участник Великой Отечественной войны, орденоносец, защитник Сталинграда, освободитель Европы, имеющий ранение, и этот человек выполняет приказ начальника колонии – открывает шлагбаум бывшим заключённым, убийцам, ворам, насильникам, их родственникам, друзьям… по существу унижаясь перед ними. Было в этом что-то трагико-комическое. И Борискин не находил ответа, как он бы поступил бы на месте Василия Петровича.
Весь следующий день старший лейтенант был задумчивым. После обеда, простившись с тётей, Борискин отправился обратно к себе в воинскую часть, по пути купил бутылочку «Столичной». В офицерской общаге его уже ждали сослуживцы. Сидя за ужином, он рассказал, как ему, старлею, шлагбаум открывал офицер в звании подполковника, он же ему и честь отдавал. Офицеры засмеялись. А лейтенант Поваляев даже захотел посмотреть на этого подполковника и просил Борискина в следующий раз взять его с собой. Только старший лейтенант был мрачным. Он так и не мог найти ответ, как он поступил бы на месте фронтовика.
Василий Петрович ещё целый месяц был один в колонии подполковник, пока из управления не прислали нового начальника колонии. Потом их стало двое – один сидел в штабе и управлял колонией, а другой один раз в месяц управлял шлагбаумом, открывая его для проезда бывших убийц, насильников, грабителей, их родственников, которые ехали на свидания. Так продолжалось не один год. Пока участник Великой Отечественной войны, орденоносец, подполковник внутренней службы Семёнов Василий Петрович не ушёл на пенсию.