Глава 8. Пророчество
Первым, что увидела Катерина, сойдя на эрафийский берег, была толпа празднично одетых людей, встречающих ее радостными криками. Рыцари и крестьяне, седые старцы и женщины с детьми – все собрались, чтобы поприветствовать ее. То же самое было и на всём пути от порта до Стедвика – Катерину везде встречали как национальную героиню, будто и не было никаких протестов против ее политики, никаких сборищ на площадях, угроз бунта и ультиматумов. Люди, похоже, искренне раскаивались и хотели вновь видеть ее своей королевой. А она глядела на ликующие толпы – и думала, как же переменчива народная любовь. Сейчас прославляют и зовут на престол – а еще недавно проклинали и кидали тухлыми яйцами в ее портреты. Она не винила людей за такое отношение: в конце концов, их тогдашнее возмущение было вполне понятным и в какой-то мере даже оправданным. Но где гарантия, что подобное не повторится? Сейчас народ в эйфории – а что будет через год-другой, когда восторги улягутся? Катерина проезжала по улицам столицы, заполненными радостными горожанами, забрасывающими цветами ее карету, и в душе ее созревало решение. Однажды испытав на себе недовольство народа, теперь она не считала возможным занять престол, не убедившись, что население действительно поддерживает ее.
По случаю прибытия Катерины в Стедвик генерал Кендал собрал Совет лордов, и она выступила на нем с речью, удивившей многих, если не всех. Попросив регента не отменять назначенные выборы правителя, Катерина заявила, что примет в них участие наравне с другими кандидатами. Пока же она согласилась на предложенную Кендалом должность главного советника и по совместительству – военного министра. Фактически Кендал и Катерина правили теперь королевством вместе: без согласования с ней регент не принимал ни одного важного решения.
Как выяснилось, попытка переворота была не единственным серьезным событием, случившимся в Эрафии за время отсутствия Катерины. Как поведал ей генерал Кендал, вскоре после разгрома Люцифера нихонская королева Мутаре, собрав внушительных размеров армию из драконов различных видов, вторглась в пределы Эрафии и АвЛи.
– Она сама была драконом – вернее, стала им, выпив какого-то зелья, – рассказывал Кендал – И, видимо, это позволяло ей влиять на умы других драконов и внушать им свою волю. Эта тварь смогла подчинить себе даже зеленых и золотых драконов АвЛи, не говоря уже о ржавых, хрустальных и других драконах, которые всегда были вольными созданиями и никому не повиновались. Вы лучше меня знаете, на что способны эти чудища – а тут их были сотни…
– О боги, какой ужас! – воскликнула, похолодев, потрясенная Катерина. – А я ничего не знала…
Ей вдруг вспомнилось, как, приветствуя ее недавно в порту, один крестьянин сказал, что уж теперь-то, после ее возвращения, никакие нихонские отродья больше не посмеют сунуться в Эрафию. Она сочла тогда, что мужик вспомнил войну Восстановления, а оказывается… И ведь ей никто ничего не сказал – ни Кендал, ни Роланд, который наверняка тоже был в курсе событий – не может быть, чтобы весть о столь масштабном военном конфликте не дошла до Энрота…
– Почему мне не сообщили? – возмущенно вскричала она. – Я же писала вам, спрашивала, как дела в Эрафии…
Кендал отвел глаза:
– Не хотел вас зря волновать. Помочь бы вы все равно не смогли, Энрот слишком далеко, а такие новости могли бы навредить вашему здоровью.
– Да при чем тут мое здоровье! Нихон чуть не захватил нашу страну, имела я право знать об этом или нет?!
– Ну ведь не захватил же, – краснея, выдавил из себя генерал. – Хотя, не скрою, угроза была более чем серьезной… Но, к счастью, врагов вовремя остановили. Причем основной удар пришелся на АвЛи, а мы, в общем-то, отделались довольно легко. Сумели кое-как организовать оборону, а потом объявился этот бессмертный варвар, Тарнум… Ну, вы о нем наверняка слышали, да?
– Конечно, слышала, – чуть поостыв, отозвалась Катерина. Ей, как и многим в Эрафии, были хорошо знакомы сказания о варварском воине, который за свою жестокость не был после смерти допущен в рай и вернулся на землю искупать грехи.
– Так вот, – продолжал Кендал. – Не знаю уж, что им руководило, но он предложил нам помощь в войне с Мутаре, и пришлось соглашаться – силы были уже на исходе.
Катерина поежилась. Ей представилась толпа драконов, со свирепым ревом атакующих мирное эрафийское поселение, почудились зловещее хлопанье крыльев, вырывающиеся из оскаленных пастей струи зловонного пламени, отчаянные вопли людей, разрываемых стальными когтями, разлетающиеся во все стороны ошметки плоти… Какое счастье, что Тарнум, великий герой, прославленный во многих легендах, вовремя обратил свой взор на Эрафию!
– И как же он справился с такой оравой? – с замиранием сердца спросила она.
– Да средство какое-то раздобыл, снимающее гипнотические чары. А у авлийских драконов каждая золотая самка имеет ментальную связь со всем своим потомством. Тарнум нашел, где держат этих самок, обрызгал их своим средством – и тогда все зеленые и золотые драконы очнулись от гипноза и перешли на его сторону. А это была почти половина нихонской армии. Силы уравнялись, и в конце концов Мутаре была побеждена.
– Значит, Тарнум спас нас…
– Получается, так. Да уж, дожили: приходится обращаться за помощью к жесточайшему тирану всех времен и народов!
– О чем вы, Морган? Судя по легендам, Тарнум – давно не тиран. Он уже несколько столетий защищает мир от злых сил. Например, он вызволил из ада душу нашего первого короля, Риона. Так что он далеко не в первый раз нам помогает.
– Иногда помогает, иногда вредит, – недобро сверкнув глазами, произнес Кендал. – Это ведь ему Таталия обязана своей независимостью. Если бы он не поднял там восстание, эти болота до сих пор принадлежали бы Эрафии.
– Так ведь там в первую очередь наш король был виноват. Не притеснял бы он болотников – они бы и не восстали.
– Ну, это само собой… Но всё-таки не верится мне в благородные намерения этого Тарнума. Видите ли, Катерина, если человек по характеру тиран – он тираном и останется. Натуру не изменишь.
– Вы несправедливы к этому герою. Он защитил нас от нихонцев, а вы так враждебно к нему настроены…
Кендал вздохнул:
– Может быть, я и несправедлив. Может быть. Но сейчас я уже никому не доверяю. Слишком уж часто я разочаровывался в тех, на кого полагался. Лорд Хаарт, Мюллих… Теперь я полностью уверен лишь в вас и в Джелу. Вас я давно и хорошо знаю, а его тем более, он же мне как сын. Между прочим, Джелу в этой войне показал себя настоящим героем, – в потеплевшем взгляде генерала промелькнула гордость за воспитанника. – Я наградил его еще одной Медалью Доблести, а король Парсон за участие в освобождении АвЛи удостоил геройского звания. И, кстати, Мутаре пала именно от его руки.
– А Клинок Армагеддона? Джелу применял его?
– А как бы мы иначе продержались до прихода Тарнума? – Кендал явно был удивлен вопросом Катерины. – Да если б не Клинок, тут была бы такая же кровавая война, как в АвЛи, и еще неизвестно, чем бы всё кончилось. Против черных драконов, правда, Армагеддон бессилен, а вот против остальных он очень помог. Вот видите, как всё обернулось: дьяволы создавали Клинок, чтобы ввергнуть мир во Тьму – а теперь он служит защите Света.
Катерина не стала спорить, но что-то мешало ей согласиться с Кендалом. Хорошо, конечно, что Клинок Армагеддона помог устоять против нихонцев… но всё-таки, всё-таки… Изобретение дьяволов, порождение их злой воли – как оно может служить интересам добра? Наверное, в данной ситуации по-другому действительно было нельзя, и Джелу применял Клинок совершенно оправданно… но Катерина не могла отделаться от мысли, что лучше бы он этого не делал.
До выборов оставался еще почти год, но исход их ни у кого не вызывал сомнений: достойных соперников у Катерины не было. Конкуренцию ей мог бы составить только Кендал, но он не только не выставил свою кандидатуру, но и намеревался после выборов вообще уйти и из политики, и из армии.
– Почему? – спросила его как-то раз Катерина.
– Я был нужен, когда шла война, когда некому было править. А теперь, когда власть перейдет к вам, необходимость во мне отпадет, и я смогу с чистой совестью удалиться на покой.
– Но вы могли бы стать советником или министром… У вас же огромный опыт, который всегда пригодится нам.
Генерал тяжело вздохнул, между бровями обозначились морщины:
– Нет, леди Катерина. Я недостоин быть ни министром, ни советником. На мне лежит позор, который ничем нельзя смыть.
– О чем вы? – удивилась Катерина.
– Войну Восстановления помните?
– Еще бы… Я никогда не забуду тот кошмар – даже теперь, после всех событий вокруг Клинка Армагеддона.
– Вот и я тоже всегда буду помнить ту войну, – произнес Кендал глухим голосом. – И никогда не забуду, что это по моей вине нихонцы взяли Стедвик.
У Катерины болезненно сжалось сердце. Регент напомнил ей о том, о чем она предпочитала лишний раз не вспоминать, чтобы не тревожить эту рану. Да, он был виноват в произошедшем, но у нее и в мыслях не было осуждать его за это – наоборот, она жалела Кендала, поскольку очень хорошо понимала его чувства.
– Ну что вы, генерал! – преувеличенно бодро воскликнула Катерина. – Вы же его потом освободили и одержали еще много славных побед. Так что свою вину вы полностью искупили.
Кендал покачал головой:
– Нет. Это нельзя искупить. Я навсегда вошел в историю Эрафии как первый правитель, допустивший падение нашей столицы. И, что бы я после этого ни делал – этот факт уже не изменить…
Катерине оставалось только согласиться с генералом. На его месте она чувствовала бы себя так же. Вообще Катерина по-хорошему завидовала людям, обладающим счастливой способностью оставлять прошлое в прошлом и с легким сердцем двигаться дальше, не тяготясь былыми несчастьями, ошибками и неудачами. Сама она этого не умела. Кендал, значит, тоже.
Тем временем бракадские маги, затеяв ремонт старого здания одной из академий, наткнулись в его подвале на считавшийся утерянным архив Бонифация Фалленстарского – знаменитого колдуна, который жил еще во времена империи Бракадуун и прославился безошибочностью своих многочисленных предсказаний. Найденный архив содержал с десяток прежде неизвестных пророчеств, большинство из которых относились к минувшим временам и оказались безупречно точными, что еще раз подтвердило непревзойденную прозорливость Бонифация. Он, например, предсказал приход к власти безумного короля Давида в Эрафии, в те времена даже еще не существовавшей как государство; в другом пророчестве говорилось о возникновении, возвышении и последующем крахе Финаксийской империи и была верно названа причина этого краха – исчерпание запасов стальтовой руды, из которой изготавливали оружие и доспехи; еще один свиток содержал предсказание Древесных войн между людьми и эльфами с точным указанием года их начала. Но одно из обнаруженных пророчеств, судя по всему, еще ждало своего часа. Переведя этот текст с древнебракадского языка на современный, ученые мудрецы были потрясены его содержанием. Бонифаций, любивший использовать длинные цветистые фразы и иносказательные выражения, на сей раз выразился с пугающей лаконичностью: «Когда скрестятся Ледяной Клинок и Клинок Армагеддона, наступит конец этого мира».
За дело взялись толкователи. Они долго спорили, что и каким образом должно погибнуть в случае исполнения этого пророчества, и что за Ледяной Клинок в нем упомянут. В конце концов сошлись на том, что, по всей видимости, уничтожению подвергнется как минимум весь Антагарих, а может быть, и остальные два континента – Энрот и Жаддам. Высказанное верховным магом Бракады Теодором предположение о том, что катастрофа затронет вообще всю вселенную, все существующие реальности, было отметено – иначе древний колдун, по всей вероятности, не говорил бы именно об «этом мире». Пытаясь заглянуть в будущее через магические шары, придворные провидцы Гэйвина Магнуса видели пылающие города и гибнущих людей, но видения были очень расплывчатыми. Не появилось никакой ясности и с Ледяным Клинком. Существовал ли он или же ему только еще предстояло быть созданным? Если существовал, то где находился? Что он вообще из себя представлял? Маги целыми днями копались в своих архивах, но ничего конкретного узнать пока не удавалось.
Новость о страшном пророчестве быстро достигла Эрафии и вызвала здесь немалый переполох. В памяти людей были еще свежи недавние события, связанные с Клинком Армагеддона и с той ужасной угрозой, которую он нес. Теперь, после разгрома Люцифера, многим, и в первую очередь Катерине, казалось, что самое страшное позади, что этот меч больше не представляет опасности. А теперь вдруг выяснилось, что он еще может сыграть роковую роль в истории Антагариха, причем гораздо более трагическую, чем планировалось демонами. Катерине вспомнились, сколь ужасными ей в свое время показались слова Фиура: «Одним взмахом этого Клинка можно выжечь половину АвЛи или четверть Эрафии». Но теперь речь шла совсем о других масштабах. Беспокойства Катерине добавило и пришедшее из Бракады письмо Гэйвина Магнуса. Великий Визирь сообщал, что исследования, проведенные им вместе с Теодором и другими крупнейшими учеными, привели к выводу о крайне высокой вероятности всемирной катастрофы, и просил эрафийских правителей быть предельно осторожными с Клинком Армагеддона. Прочитав это письмо, Катерина вызвала Мерлина и попросила его тоже посмотреть возможное будущее.
– Я сейчас видел всякое, и не знаю, что из этого исполнится, – задумчиво проговорил провидец, постояв некоторое время с закрытыми глазами. – Самые разные картины мелькали – какое-то празднество, вы в короне… строительство какого-то города… битва с варварами в степи… виселица на площади, казнят кого-то…– лицо Мерлина помрачнело. – И еще я видел мертвую сожженную землю. Пустую. Без людей.
– Какую землю, где? – Катерина клещом вцепилась в прорицателя. – Как далеко она простирается и отчего сгорела?
– Не знаю, – вздохнул он. – Видение было очень смутным, и потом, я же говорю – будущее имеет много вариантов, и мне не дано знать, какой из них станет реальностью…
Эта неопределенность тяготила Катерину сильнее всего. Тем более что она совершенно не представляла себе, как можно предотвратить грозящую катастрофу. Уничтожить злосчастный Клинок Армагеддона не представлялось возможным. И никому не удавалось узнать хоть что-нибудь о таинственном Ледяном Клинке. Катерина разослала по монастырским библиотекам приказ просмотреть все имеющиеся книги в поисках упоминаний об этом артефакте, однако это ничего не дало. Не помог и Мерлин: его провидческие способности на сей раз оказались бессильны. Оставалось лишь надеяться, что Ледяной Клинок, может быть еще не выкован, а значит, конец света если когда-нибудь и состоится, то, по крайней мере, не в ближайшем будущем. Но жить с постоянным ощущением нависшей над головой смертельной опасности было очень тяжело.
В это неспокойное время, когда все пребывали в волнении и растерянности, Моргану Кендалу было доставлено послание от Джелу, который теперь нес службу на границе с АвЛи. Вызвав Катерину, регент дал ей прочесть это письмо. Его содержание обрадовало и обнадежило встревоженную королеву:
«Я, наконец, понял, в чем состоит лежащая на мне печать судьбы, о которой говорят все предсказатели. Теперь, когда появилось пророчество о грядущем конце света, мне стало ясно: мое предназначение в этой жизни заключается в том, чтобы не дать этому пророчеству осуществиться. Только я один могу отвести от нашего мира нависшую над ним угрозу гибели, потому что найти и уничтожить Ледяной Клинок по силам лишь мне. Я слышал, что лучшие мудрецы Бракады и Эрафии теряются в догадках, что представляет собой Ледяной Клинок и где он находится. Но для меня теперь это не загадка. Не так давно, пытаясь выяснить свое происхождение, я предпринял путешествие на эльфийский остров Вори – хотя сам я ничего не помню о своем детстве, все маги в один голос утверждают, что моя родина именно там. Я надеялся найти на Вори своих родителей или хоть что-то узнать о них, но эти надежды не сбылись. Однако местные жители поведали мне много древних сказаний, и в том числе – передававшиеся из поколения в поколение легенды о магическом мече, уничтожающем всё вокруг при помощи холода. Неудивительно, что ни наши, ни бракадские исследователи до сих пор еще не докопались до этих легенд – эльфы живут на своем острове изолированно и на континент не ездят, да и жители Антагариха вряд ли посещают эту суровую землю с ее круглогодичными лютыми морозами. Здесь говорят, что меч спрятан в развалинах древнего города на севере острова Вори, и что именно он явился причиной разрушения города и превращения всей этой местности в край вечных снегов. Я знаю, где искать этот город. Более того, я знаю, как уничтожить Ледяной Клинок. Сделать это можно лишь одним способом – с помощью Клинка Армагеддона, который, как я теперь понимаю, именно для этой цели и был дан мне судьбою. Узнав о предсказании конца света, я принялся серьезно изучать магические книги авлийских друидов – и нашел в них описание ритуала взаимного уничтожения артефактов, несущих в себе магические силы противоположных стихий. Это как раз то, что нам нужно. Я уже потренировался на мечах, заряженных огненной и ледяной магией, и могу заверить вас: ритуал действительно работает, но лишь в том случае, если оба предмета сопоставимы по магической силе. Так что без Клинка Армагеддона тут не обойтись. Не стану скрывать – мне очень жаль расставаться с этим Клинком, который дорог мне как символ нашей победы над Люцифером, да и в отражении агрессии Мутаре сыграл не самую последнюю роль. И всё же я без колебаний пожертвую им и выполню то, что должен выполнить. Такова моя судьба, я избран для великой цели спасения мира. Итак, я отправляюсь на родину, чтобы приступить к поискам Ледяного Клинка. Пожелайте мне удачи!»
– Ну вот, кажется, проблема и решена, – облегченно улыбнулась Катерина, возвращая Кендалу прочитанное письмо. – Так часто бывает: уже не знаешь, где искать спасение, а оно само находит нас. Меня, честно говоря, очень беспокоило это пророчество. Только-только с Люцифером разделались, а тут еще и эта напасть. Но Джелу нас выручит. Заодно и от Клинка Армагеддона избавимся – без него всем будет спокойнее.
– Спокойнее? – с сомнением переспросил регент. – Ох, не знаю… Я бы с радостью благословил Джелу на поиски, но вот как раз его намерение уничтожить Клинок Армагеддона мне и не нравится. Ведь этот Клинок – гарантия нашей безопасности. Эрафия сейчас ослаблена и разорена войнами, но с силой такого оружия враги не могут не считаться. Пока оно у нас – они поостерегутся нападать, а что будет, если мы его лишимся? Вот что меня пугает, понимаете?
– А угроза всемирной катастрофы вас не пугает?! – Катерина едва сдерживалась, чтобы не наговорить резких слов. – Я совсем не хочу рисковать безопасностью Эрафии, но поймите же вы: Клинок Армагеддона несет в себе опасность куда большую, чем та, от которой он нас защищает.
– Да, умеете вы убеждать, – вздохнул Кендал. – В самом деле, лишиться защиты от врагов все-таки лучше, чем допустить конец света. Все-таки лучше…
Регент хлопнул ладонью по столу, отбрасывая последние сомнения:
– Ладно, решено. Пусть Джелу отправится на Вори и выполнит то, что задумал. Если он преуспеет – мы наградим его со всей щедростью. Кстати, вы заметили, как он изменился за последнее время? Прямо каким-то философом стал: «судьба», «предназначение»… Раньше он подобными категориями не мыслил. И своими корнями не особенно интересовался.
– Что ж, – улыбнулась Катерина. – Юноша взрослеет. Похоже, война с Люцифером заставила его о многом серьезно задуматься.
А ночью Катерину вновь с пугающей яркостью посетил прежний кошмар, что терзал её на пороге смерти – пылающие здания, бегущие люди и потоки огня, заливающие мир. Наутро, встав с больной головой, она написала Джелу письмо, в котором просила его быть крайне осторожным и на всякий случай прислать ей описание найденного в авлийских книгах ритуала уничтожения артефактов. Получив от полуэльфа свиток с описанием, Катерина отдала его на изучение своим магам, а копию отправила Магнусу. Тщательное исследование ритуала, проведенное эрафийскими учеными, подтвердило его эффективность и безопасность; аналогичное заключение пришло и из Бракады. Катерину выводы магов успокоили и воодушевили. Главным теперь было найти Ледяной Клинок, чтобы провести этот ритуал и не дать ее кошмарным сновидениям воплотиться в реальность.
Не прошло и двух недель после отъезда Джелу на остров Вори, как Катерине и Кендалу сообщили о прибытии в Стедвик Тарнума. Бессмертный герой требовал встречи с правителями, как он утверждал, по важному и срочному делу. Катерину разбирало жгучее любопытство: каков он, легендарный Тарнум? И что на сей раз привело его в Эрафию?
И вот он явился во дворец, где ждали его регент и королева. Катерина ожидала увидеть убеленного сединами дряхлого старца, но, к ее удивлению, в тронный зал бодрым шагом вошел облаченный в потертые кожаные доспехи высокий мужчина с загорелым лицом и лохматыми волосами до плеч. Он мог бы показаться совсем молодым, если бы не тяжелый усталый взгляд многое пережившего человека. Катерина ощутила невольный трепет: сколько же славных событий и великий трагедий прошло перед этими глазами – ожесточенные столкновения сил Света и Тьмы, борьба порабощенных народов за свободу, рождение и гибель могущественных империй…
– Мое почтение вам, Тарнум, – сухо поприветствовал вошедшего генерал Кендал.
– Примите мою благодарность за спасение нашего народа от драконов, – произнесла Катерина, глядя на знаменитого героя с уважением и признательностью.
Тарнум покачал головой:
– Что ж, такова моя обязанность – постоянно спасать мир от грозящих ему опасностей. И сейчас он снова нуждается в спасении. Поэтому я и пришел к вам – просить о помощи.
Катерина и Кендал переглянулись.
– Мы слушаем вас, – сказал регент.
– Вам известно, что один из ваших воинов, Джелу, отправился на поиски Ледяного Клинка? – бессмертный герой напряженно смотрел на эрафийских правителей.
– Да, он писал нам об этом, – утвердительно склонил голову Кендал.
– Неужели вас это не беспокоит?!
– А что нас должно беспокоить? – Кендал едва заметно нахмурился.
– Как – что?! – воскликнул Тарнум. – У него же Клинок Армагеддона! Вы разве не слышали о пророчестве Бонифация Фалленстарского?
– Конечно, слышали. Джелу как раз и хочет предотвратить то, о чем писал бракадский предсказатель. Он намерен провести ритуал уничтожения обоих Клинков и тем самым навсегда ликвидировать угрозу их столкновения.
– Но ведь это же очень опасно! Малейшая ошибка при выполнении ритуала, малейшее неосторожное движение – и мы все взлетим на воздух. Пророчество исполнится, и ваш Джелу, вместо того чтобы спасти мир, погубит его. Не ожидал я от него такого легкомыслия…
– Да нет, – возразил генерал. – Джелу знает, что делает, и он не ошибется.
– Может быть, и не ошибется. Может быть… – Тарнум нервно застучал пальцами по металлической пряжке своего пояса. – Очень хотелось бы на это надеяться. И всё-таки нельзя допускать, чтобы оба Клинка оказались у одного человека. Я намерен остановить этого безумца, и мне нужна ваша помощь.
– Какая помощь? – Кендал сдвинул брови, взгляд его сделался жестким и пристальным. – Чего вы от нас хотите?
– Дайте мне отряд своих рыцарей. Я отправлюсь на Вори и добуду Ледяной Клинок до того, как он попадет к Джелу.
– То есть вы думаете, что мы поможем вам в борьбе против нашего же подданного?! – регент с трудом сохранял самообладание.
– Будьте уверены, я не причиню ему вреда. Мы же с ним вместе сражались против нихонских захватчиков и стали почти друзьями. Теперь, правда, мое мнение о нем сильно упало, но это неважно. Всё, чего я хочу – это овладеть Ледяным Клинком и спрятать его в безопасное место.
– И куда же? – сощурился Кендал.
– В хранилище, недоступное смертным. Боги моего народа помогут мне надежно укрыть его от людей.
– Надежнее всего будет уничтожить его, что и собирается сделать Джелу. Его план нравится мне больше, чем ваш.
– Опять вы за свое! – щека Тарнума дернулась. – Джелу может отправить весь мир в тартарары, и я хочу предотвратить это. Неужели и вы, королева, не понимаете опасности?
Генерал Кендал посмотрел на Катерину. По лицу его было понятно, что он не доверяет Тарнуму. А ее внезапно охватили сомнения: что, если Джелу и впрямь что-то напутает? По спине пробежал холодок. Полуэльф, конечно, писал ей, что много тренировался, да она и сама видела: ритуал не столь сложен, никакого скрещивания Клинков не предполагает, и ошибиться при его проведении можно разве что спьяну, но… чем черт не шутит? С другой стороны, почему, собственно, она должна была сомневаться в Джелу, который уже не раз проявил себя человеком ответственным и осторожным? И смутной тенью лежало на сердце недавнее сновидение.
– Я не разделяю ваших опасений, – наконец сказала она, справившись с собой. – Джелу, готовясь к походу за Ледяным Клинком, досконально изучил ритуал. Уверяю вас, наш подданный прекрасно понимает всю ответственность своей миссии и ошибок не допустит.
– Я тоже так считаю, – произнес Кендал. – И уж в любом случае мы не станем посылать против него свои войска.
Лицо Тарнума перекосилось от ярости.
– Да что вы все, с ума посходили?! – закричал он. – Сначала АвЛи мне отказала, а теперь и вы! Вы об этом еще пожалеете, да поздно будет!
И он выбежал из зала, хлопнув дверью. Опешившая от такой резкости Катерина лишь покачала головой: видно, легендарный герой за свою долгую жизнь так и не научился дипломатии, оставшись в душе необузданным варваром.
– Каков тип, а? – хмыкнул ничуть не удивленный Кендал, обернувшись к королеве. – Не зря его в рай не пускают… Наверняка его единственная цель – заполучить Ледяной Клинок. Ни в какое хранилище он его прятать не собирается – сам будет пользоваться. И хорошо еще, если не против нас.
– Нет, – возразила Катерина. – Он, конечно, мог бы вести себя и попочтительнее, но его намерения чисты – я уверена в этом. Просто он преувеличивает опасность. Если бы он знал Джелу так же хорошо, как мы, то не пытался бы остановить его. Но, как бы то ни было, его план для нас, конечно, неприемлем. И неудивительно, что АвЛи ему отказала: ведь Джелу стал национальным героем и там тоже.
Через несколько недель Кендал пришел к Катерине совершенно взбешенный:
– Слышали новость?! Этот самый Тарнум всё-таки отправился на Вори за Ледяным Клинком. И знаете, чьи войска он ведет с собой? Нихона!
– Нихона?! И это после недавней войны с Мутаре? Ну-у… Тогда всё ясно, – потрясенно проговорила Катерина, не понимая, как она могла так ошибаться в Тарнуме.
– А вы еще убеждали меня в чистоте его намерений, – невесело усмехнулся Кендал.
– Теперь я и сама вижу, что была неправа. Нам остается только надеяться, что он не сможет помешать планам Джелу, – в голосе Катерины послышалась тревога. – Может, лучше послать туда войска? – Я полагаю, не стоит. Будем, конечно, следить за ситуацией и при необходимости вмешаемся, но пока что беспокоиться особо не о чем. Джелу ведь уже на Вори, а Тарнум только еще направляется туда и попросту не успеет ему помешать…
В течение следующего месяца эрафийские правители с волнением и озабоченностью следили за сообщениями с острова Вори. Как и прогнозировал Кендал, Джелу быстро продвигался на север, к городу, где, по его данным, находился Ледяной Клинок. Возглавляемые Тарнумом нихонцы, крайне враждебно встречаемые местными эльфами и вынужденные постоянно вступать в столкновения с ними, безнадежно отставали. Однако вскоре появился новый повод для беспокойства: в борьбу за Ледяной Клинок включились варвары, которых вела Кийя – супруга недавно избранного крюлодского правителя Килгора. Волновала ли их угроза всемирной катастрофы? Вряд ли. Скорее всего, эти невежественные дикари, никогда не относившиеся всерьез к изысканиям ученых магов, поняли из бракадского пророчества лишь одно: что где-то есть Ледяной Клинок, способный обеспечить им невиданное прежде могущество. Катерина и Кендал опасались, что Кийя объединит свои силы с Тарнумом, тоже происходящим из племени варваров, и на всякий случай послали в помощь Джелу три полка конных рыцарей. Впрочем, вскоре стало ясно, что эти опасения беспочвенны: Кийя и Тарнум, судя по ожесточенным стычкам между ними, вовсе не собирались объединяться против Джелу. Тем не менее, вся эта возня вокруг Ледяного Клинка очень не нравилась Катерине. Не нравились ей и нарастающие панические настроения среди подданных. В последнее время в Стедвике только и разговоров было, что о грядущей катастрофе, которую уже успели окрестить Судным днем. Катерина, как могла, успокаивала людей, но она и сама понимала: пока существуют Ледяной Клинок и Клинок Армагеддона, опасность сохраняется. И больше всего ей хотелось, чтобы Джелу поскорее нашел этот злосчастный Ледяной Клинок и уничтожил его вместе с Клинком Армагеддона, тем самым раз и навсегда ликвидировав страшную угрозу, равной которой еще не было в истории Антагариха. Но сердце грызло тревожное предчувствие.
И надежды Катерины пошли прахом. Стало известно, что до заброшенного города, где хранился Ледяной Клинок, первой добралась Кийя. Она доставила добытый ею меч в Крюлод и передала своему мужу. Узнав об этом, Катерина схватилась за голову. Ей были хорошо известны необузданные нравы крюлодских варваров, всегда настроенных крайне агрессивно по отношению ко всем соседним странам. Стремление к захвату чужих земель было у этих дикарей в крови, их аппетиты сдерживались лишь относительной слабостью армии, но теперь-то у них был Ледяной Клинок... К тому же новый крюлодский правитель, по слухам, был жесток и властолюбив, так что на его миролюбивую политику надеяться не приходилось. Катерина нервно усмехнулась. Какое уж тут миролюбие, если учесть, каким образом в Крюлоде проходят выборы короля? Еще в юности, впервые услышав об этом от отца, она была потрясена кровожадной дикостью варварских обычаев. Согласно древней традиции, раз в тридцать лет, во время праздника Жизни, сильнейшие из молодых воинов Крюлода собирали армии и устраивали соревнование, в ходе которого захватывали владения друг друга, доказывая таким способом свое превосходство над конкурентами. Побежденных участников состязания, как правило, ждала смерть, причем часто, не дожидаясь расправы со стороны победителя, они сами сводили счеты с жизнью. Победитель же получал возможность сразиться с действующим королем и, свергнув его, захватить власть. Вот таким способом, чудовищным с точки зрения эрафийских рыцарей, но совершенно нормальным для варваров, на последнем празднике Жизни и пришел к власти Килгор. Катерина хоть и не знала его лично, но прекрасно понимала: вряд ли этого амбициозного молодого человека удовлетворит владычество над одним только Крюлодом – особенно теперь, когда в его руки попало такое мощнейшее оружие. Так что, судя по всему, Эрафия должна была готовиться к серьезной войне. Опять, уже в пятый раз за последнее десятилетие…
Катерина лихорадочно прикидывала в уме, какими последствиями может обернуться предстоящее нашествие варваров и хватит ли сил против них устоять, но при этом старалась ничем не выдать своего смятения. Кендал же даже не пытался скрыть досаду. Он долго крыл последними словами Кийю и Килгора, сетовал на неблагосклонность богов, опять наказывающих за что-то многострадальный эрафийский народ… Когда регент немного успокоился, он поручил Катерине принять все необходимые меры для того, чтобы отразить возможное вторжение Крюлода. Загнав поглубже разъедающую душу тревогу, королева взялась за дело. Она отдала генералам соответствующие распоряжения, а сама отправилась на западную границу – наблюдать, как идет переброска войск в этот район.
Когда Катерина, вернувшись в Стедвик, подъезжала ко дворцу, в глаза ей бросились кучи строительного мусора, громоздящиеся на развороченном булыжном покрытии центральной площади, и покосившийся дощатый забор, за которым суетилась группа джиннов в запыленных робах. Приблизившись, королева увидела, что они возводят из неотесанного серого камня грубое неказистое строение наподобие низкой будочки со входом в виде арки.
– Что это такое? – возмущенно спросила она, указывая рукой на неприглядное сооружение. – И кто вам позволил что-то здесь строить? Это же главная площадь города!
Отерев пыль с синего лба, один из строителей ответил:
– Великий Визирь Магнус поручил нам возвести во всех дружественных странах магические порталы для эвакуации в другой мир на случай конца света. С вашим регентом всё согласовано, он дал разрешение на строительство.
– И куда же ведет этот портал? – Катерина с трудом сохранила бесстрастное выражение лица.
– Мы и сами точно не знаем. В какой-то иной уголок Вселенной. По данным наших магов, это место обитаемо, а значит, спасшиеся от катаклизма смогут выжить там.
Королева долго стояла и смотрела на стройку, до хруста в пальцах стиснув поводья и не в силах сдвинуться с места или хоть оторвать взгляд от возводимого портала. Глядя на него, она как никогда остро почувствовала, насколько близок и реален грозящий катаклизм – и ей стало по-настоящему страшно.
Генерал Кендал, встретив Катерину, в ответ на ее вопросы о ведущемся строительстве сказал:
– А что? Если бракадский правитель предлагает нам построить такой портал – зачем отказываться? Я, конечно, не думаю, что нам придется им воспользоваться, но – пусть стоит на всякий случай. Он же тут никому не мешает.
Закончив работу, джинны оставили Кендалу крупный рубин, который нужно было вставить в гнездо, чтобы портал пришел в действие. Они предупредили, что портал односторонний, и если какой-нибудь безумец вздумает из любопытства перенестись в другой мир, то никогда не сможет вернуться обратно. Затем строители уехали в Бракаду, а их сооружение осталось стоять посреди главной площади Стедвика зловещим напоминанием об угрозе Судного дня. Джинны оштукатурили и побелили свою постройку, придав ей вполне благородный облик, но когда Катерина, выходя из дворца, проходила мимо этого портала, при его виде ей каждый раз становилось не по себе.
И еще тревожнее стало Катерине, когда генерал Кендал принес очередное письмо от Джелу:
«Уважаемый генерал Кендал! Уважаемая леди Катерина!
Вероятно, вы уже знаете, что мои поиски Ледяного Клинка оказались безуспешными. Я почти добрался до цели, но варвары увели Клинок у меня из-под носа и доставили в Крюлод своему королю. Но не отчаивайтесь: я не собираюсь сдаваться. Я выполню то, что предназначено мне судьбой, и устраню страшную угрозу, которую несут всему миру Ледяной Клинок и Клинок Армагеддона. Я уже в Крюлоде. Скоро я доберусь до их короля и отниму у него Ледяной Клинок. Конечно, я понимаю, какой огромной силой обладает этот меч, но мой Клинок Армагеддона еще сильнее, а потому у Килгора нет никаких шансов устоять против меня».
Страшное предчувствие стиснуло сердце королевы. Неужели… да нет, не может быть… как она только могла такое подумать?
– Генерал… Ведь это же не значит, что Джелу собирается использовать Клинок Армагеддона в битве с Килгором? – спросила Катерина, с надеждой глядя в лицо Кендалу.
– Думаю, что не собирается. Он же не безумец, чтобы не понимать, к чему это может привести, – ответил регент, но уверенности в его голосе не чувствовалось.
– Надо послать к нему гонца. Предупредить, чтобы ни в коем случае не вздумал…
– Конечно же, пошлем. И будем надеяться, что он успеет вовремя. Может, эти предосторожности и излишни, но лучше уж на всякий случай перестраховаться.
Гонца в Крюлод отправили, но никаких известий оттуда пока не поступало. Катерина всё больше уставала от бесконечной нервотрепки, от напряженного ожидания новостей и от носившегося в воздухе, нараставшего с каждым днем всеобщего ощущения близости катастрофы. Она совсем потеряла покой и мечтала лишь о том, чтобы вся эта жуткая история с Ледяным Клинком и бракадским пророчеством благополучно завершилась, и как можно скорее. Никогда не отличавшаяся особой набожностью и посещавшая храм только по большим праздникам, теперь она проводила там каждое утро, моля богов, чтобы те ниспослали Джелу удачу в предстоящей битве с Килгором, внушили ему осторожность и благоразумие, помогли быстрее овладеть Ледяным Клинком и уничтожить его вместе с Клинком Армагеддона. Катерина украшала цветами статуи пресветлых Арагура Создателя, Эрлоира Хранителя и Илвантая Судии, целовала их мраморные ступни, зажигала перед ними разноцветные свечи. Прозрачные капли воска тихо падали на пол, струи благовонного дыма уходили под купол, наполняя воздух тонким ароматом, изваяния богов глядели сверху вниз со спокойной мудростью. Лишь там, в храме, непрестанно грызущий страх на время покидал измученную душу, приходило умиротворение, и казалось, что всё будет хорошо...
Но однажды страшный грохот сотряс стены дворца. С потолка посыпалась штукатурка, раздался звон разбитых стекол, из оконных проемов полыхнуло жаром. Катерина, работавшая в это время с документами в своем кабинете, вскочила, выбежала на улицу – и остановилась как вкопанная, потрясенная открывшейся ее взгляду ужасной картиной. Все ее самые страшные бредовые видения не могли идти ни в какое сравнение с тем кошмаром, который предстал перед ней теперь. Огонь был повсюду, он крупными хлопьями низвергался сверху и с ревом вырывался из глубин трескавшейся земли. С раскаленного неба сыпались молнии, озаряя округу ослепительными вспышками; по булыжной мостовой дворцовой площади текли бурлящие потоки лавы. Катерина сразу поняла, что произошло. Страшное пророчество бракадского мудреца осуществилось. Где-то в бескрайних крюлодских степях скрестили магические Клинки два воина, сошедшиеся в смертельной битве – жестокий король варваров Килгор, преисполненный жаждой власти над всем миром, и Джелу, считавший себя призванным предотвратить угрозу конца света, но не послушавший предостережений и всё-таки применивший в бою Клинок Армагеддона. И теперь предпринимать что-то было уже слишком поздно. Мир рушился на глазах, и спасти его было нельзя. Бонифаций Фалленстарский, как всегда, оказался прав…
Повсюду раздавались удары грома, грохот разваливающихся строений, свирепый треск огня. Неподалеку поднимался черный дым над руинами храма, где Катерина еще вчера возносила молитвы богам. По всей площади с истошными воплями носились охваченные пламенем люди. В отчаянных бесполезных мольбах они воздевали руки к багровым небесам, но оттуда на них сыпались лишь новые огненные хлопья, громы и молнии. Какая-то растрепанная женщина бегала с безумным видом и кричала:
– Да где же вы, боги? Нету вас, что ли? Заберите меня, убейте – только остановите это, спасите их всех!
Но молнии ударяли мимо. Боги явно не желали принимать ее в жертву.
Катерина стояла посреди этого ада в какой-то прострации, совершенно не испытывая страха, не испытывая желания куда-то бежать, искать спасения… Происходящее вокруг как-то отодвинулось, отдалилось от нее, будто не имело к ней отношения, будто она взирала на весь этот ужас со стороны. С отрешенным видом смотрела она на гибнущий мир, и мысли ее были необыкновенно четкими и ясными.
«Так вот, значит, как должна завершиться история Эрафии! Значит, всё было напрасно – все наши войны, все подвиги и жертвы… Всё, за что я сражалась, за что мои предки бились и отец мой жизнь положил, теперь летит псу под хвост. О Создатель, как несправедливо…»
Всё вокруг заволакивал едкий дым, к которому примешивался запах горящей плоти. Текущие по земле ручьи лавы на глазах превращались в бурлящие смрадные реки. На соседнем холме молния ударила в статую Родины-матери, воздвигнутую в честь Катерины, и ее опаленные осколки покатились вниз по склону. Земля под ногами ходила ходуном, большие куски ее проваливались в преисподнюю, увлекая в образующиеся пропасти рушащиеся здания и вопящих от ужаса людей. Подземные толчки усиливались с каждой минутой. За спиной Катерины с грохотом обрушился дворец, погребая под обломками тех, кто не успел выбежать наружу. В дыму мелькнула высокая фигура Кендала, он вложил камень в гнездо на рамке портала, и тот мгновенно ожил, распахнувшись клубящимся провалом в ничто. Кендал подхватил оказавшуюся рядом женщину с ребенком на руках и швырнул в проем – они мгновенно исчезли. Толпа с воплем рванулась к порталу. Распихивая друг друга, отчаявшиеся люди лезли в узкие ворота. Полуголый здоровенный мужик с опаленными огнем волосами, истошно крича и расталкивая женщин с детьми, пытался пробиться ко входу в портал; возмущенная толпа не пускала его…
«А ведь сейчас и в Эофоле творится то же самое. И в Нихоне, и в Дейдже… Какая теперь разница, кто следовал светлым путем, а кто темным – всё равно все пришли к одному и тому же концу. Нет больше ни добра, ни зла, смерть всех уравняла и примирила. Наверное, только так и могло закончиться противостояние Света и Тьмы, по-другому мы примириться не могли…»
Регент выкрикивал какие-то приказания появившимся рыцарям, потом повернулся и канул в дымное пламя. Рыцари собрали несколько десятков латников, образовавших недлинный живой коридор, через который мчались к порталу обезумевшие люди. Ратники, повернувшись спиной к бегущим, отражали напор толпы, действуя древками копий, пока их товарищи рассекали людское месиво и направляли к порталу.
– Что же вы стоите, королева? Бегите, спасайтесь – вас пропустят без очереди! – крикнул пробегавший мимо рыцарь.
Однако Катерина продолжала стоять с безучастным видом, даже не обернувшись в его сторону. Не дождавшись от нее никакой реакции, рыцарь обреченно махнул рукой и устремился к порталу.
«Спасаться? Бежать? Куда бежать – в незнакомый чужой мир, в который ведут эти порталы? Нет, тот мир не для меня, мне не будет в нем места. Зачем он мне, если всё, что мне дорого, всё, что я люблю, остается здесь?»
Огненные хлопья падали с небес всё чаще, сливаясь на горизонте в сплошную стену пламени. Фигуры людей, бегущих к спасительным воротам, скоро стали неразличимы в густом черном дыму. В нескольких шагах от Катерины раздался оглушительный взрыв. В лицо ударила волна раскаленного воздуха, Катерину подбросило вверх, и ей показалось, что она, разрываемая на части адской силой, летит прямиком в тартарары. Последним ощущением был сильнейший удар о землю – и окружающий мир перестал для нее существовать. А из самых глубин преисподней вырвался громадный, свирепо ревущий столб пламени. Огонь взметнулся ввысь и обрушился на истерзанную землю, накрыв собой всех, кто еще пытался спастись. И долго пылало это адское пламя, и в его яростном треске уже не было слышно истошных воплей погибающих…