Вечереет. Всё тише и темней... всё безмолвно и неподвижно.
Мы сидим в гостиной.
Кажется, во всём доме живы только часы: только они-то и движутся... секундная стрелка, жужжа, бежит как белка в колесе – по кругу, но только вперёд... По кругу, но вперёд! И как это ей удаётся?
Мой «многоюродный» племянник Ника не отрываясь глядит на часы. Прямо как в приёмной. Или в аэропорту, право слово! Стрелки давно потеряли и сменили конфигурацию – а его не оторвать! Такой интерес к часам – не рановато ли?
Вдруг он повернулся ко мне, и говорит – с восторгом, без каверз:
- А вы знаете, почему стрелки разные?
Хм! Ну и вопросик... а тут еще «вы». ВЫ – это Я, понимаете? Ну да ладно... но как быть с вопросом? Ответить самому? Сказать, что со стрелками одного размера было бы прикольнее? Выдвинуть какую-нибудь дикую мифопоэтическую гипотезу?..
- Нет... а какие есть мнения?
- Я понял, почему! У той – нога короткая, и она хромает: ходит тяжело и медленно, в общем, незаметно... а вон та, которая подлиннее, она... ну, тоже, почти незаметно, хотя и чуть-чуть полегче. А вот эта, самая худенькая – она всех обогнала!
Я опешил: все это звучало равно логично и дико.
- А... э-э... почему все три называются «время», как тебе кажется? Ведь они такие разные...
- Не знаю. Наверное, эта, юркая и бойкая, она и есть ВРЕМЯ! – ведь она никогда не останавливается.
- Думаю, Ника, ты прав! А те стрелки, минутная и часовая, они нам помогают что-то отметить, припомнить, запланировать – в общем, они не время, а память, что ли.
- Точно! А еще есть годовая стрелка: это когда все три стрелки неподвижно стоят на числе «12»!
- Ха-ха! «Годовая стрелка»! скажи еще «вековая стрелка»...
- Ну, это уже не «стрелка», а СТРЕЛА. Стрела времени!
- О, да! то есть, нет... А знаешь, Никуша... Стрела времени – это ДРУГАЯ стрела!
В начале времен, она попала в самый центр циферблата, а стрелки вращаются вокруг нее – летят или ступают, проплывают или мчатся – куски времени разной длины: мгновения, сезоны и эпохи. Ось же всегда неподвижна – вот, настоящая тайна и загадка времени!..
Если честно, я и сам не ожидал такого: мысль была не моя и не продумана; то, что называют «вдохновением». И Ника тоже почувствовал это:
- Я вас прекрасно понимаю: вот так загадка – ничего не поймёшь!
* * *
ОНО всё портит и всех убивает. Оно уничтожает и сущее, и ушедшее. Неведомо, КАК! неведомо, КТО или ЧТО оно такое. Однако мы склонны обвинять именно его во всех смертных грехах, забывая о том, что и смерть, и грех – исключительно наш удел, а УБИВАЕМ мы его не меньше, чем ОНО убивает нас...
Итак, всё, что нам известно о нем, это его имя: ВРЕМЯ! И за всё время существования человека, о времени написано такая гора слов, какой хватило бы и на вечность - sic! о вечности полезнее думать...
Впрочем, всё это – лишь об этом слове. А какое отношение имеет это древнее слово «время» (“khronos”, “tempus”, “вакыт” , “shi” и так далее) к тому, что происходит «на самом деле»? – Согласен! это тоже неизвестно.
Время – это нечто внешнее? или нечто внутреннее?
Господин Кант, скажем, назвал время первоначальной формой созерцания, условием всякого восприятия. Стало быть, попытки познания времени – все равно, что изучение микроскоп под микроскопом.
Возможно, Канта и следовало сослать на Соловки именно за такую вот трансцендентальную теорию, но... давать такой совет Екатерине Великой сегодня слишком поздно... А с Воландом не стоит связываться.
С другой стороны, всем ведь известно, насколько неоднородно наше восприятие времени! Кто-то скажет: «Ну какая ещё априорная форма созерцания? Во всех вещах на свете видно зловещее воздействие времени!» А, собственно, в чём? Звёзды сгорают – в них просто кончается запас горючего. Живые существа умирают – клетки в них перестают размножаться, после очередного цикла апоптоза. А ковровые бомбардировки стволовыми клетками сделают нас не бессмертными, а тупыми, уставшими, больными, и без конца умирающими овощами - вдобавок, с изрядно подпорченными видами на вечность!
Примеров масса! – и все они о том, что настоящим убийцей является законы природы, а также психическое и социальное устройство. Время же виновато не больше, чем, скажем, ходики, висящие над местом преступления.
Когда мы начинаем писать о времени, сразу понятно: за ним не угнаться! А можно уткнуться в тупик – либо грамматический, либо геометрический, либо астрономический.
Грамматическое время... Представьте, что вы - марсианин, и решили приобрести набор сувениров "ВОДА": коробка, в которой "разложены" лёд, вода и воздух (разумеется, без упаковок). И что вы довезёте до своего родного Марса? Вот такую коробочку мне и напоминает наш комплект с настоящим, прошлым и будущим. Они – ничем не не похожи ни друг на друга, ни на время. Да и о каждым ничего толком не скажешь! – это просто правила для более-менее успешной коммуникации.
А если вспомнить такую классическую и наглядную штуку как Декартова Система координат – с нулевой точкой настоящего и 16-ю секторами с разным содержанием негатива и позитива? возможен такой комментарий: -х, -у – аорист, -х, +у – континуум... опять ничего не выйдет: минус – это минус, прошлое – прошлое... а как же 0? А будущее?
К счастью, у древних греков есть три вида или состояния времени: Kairos – Khronos – Aioonos. О них-то, пожалуй, нам есть, что сказать: они, по крайней мере, не абстрактны, а кроме того, связаны между собой.
* * *
Почему мы так привязаны к настоящему? ЧТО в нём, собственно, такого – настоящего? Словно дымовая завеса, стоит оно между прошлым и будущим, но только хватишься – и оно исчезает, словно какой-нибудь ваучер во мраке Чёрной пятницы...
А ведь, говоря просто, настоящее – это чистая условность: никакого, что называется, онтологического статуса у него нет: как может длиться то, что моментально становится прошлым?
МОМЕНТАЛЬНО!..– вот, в чем, кажется, суть: МОМЕНТ, он и есть реальность. Он не есть нечто длящееся из ниоткуда в никуда, но и не абстракция, из которой, якобы, состоит время (ведь сколько не набери точек – из них не составить прямую, хотя на каждой прямой можно найти любое число точек). Момент не приходит из будущего, и он никогда не станет прошлым: в воспоминаниях он всегда присутствует как настоящее. Это действительно настоящее, конкретное, но момент «не идёт в счёт времён».
Вспомнили, откуда эта формула? Это из арабского эпоса «Сказки тысячи и одной ночи». Вот, спрашивается, почему было не назвать эту чудо-книгу просто «Сказками тысячи ночей»? – да и кто считает? Но в какой-то момент, ниоткуда и вне ожидания, возникает особая ночь, «тысячепервая» ночь, которая не идет в счет другим, тысячам – эта ночь вне времени, и она не связана даже с суточной эклиптикой светил. “Carpe diem!” – говорили римляне, “Carpe noctem!” – «Лови ночь...» – так сказали бы арабы. «Лови момент!» – так говорим мы.
Этот самый момент древние греки величали «каирОс». В наши дни, это красивое слово понимают как «благоприятный момент», при этом как-то забывая, что «благоприятный» не значит ПРИЯТНЫЙ. «Каирос в руках у авангарда, – писал древнегреческий историк, – принимая решающую схватку, он может и победить!» Здесь на кону победа и поражение, но возможность победы дарует именно Каирос. Откуда у Каирос такое могущество? – да оттуда, что это не «просто» мгновение, а (сила и шанс остановить) белкино колесо – пауза суеты.
Каирос – это взгляд со старинной фотографии. Реалии, которые видны на ней, настолько не соответствуют НИЧЕМУ, что нас словно бьёт электрошок когнитивного диссонанса. Но если отвлечься от данных восприятия – включить паузу – то обнаруживается, обнажаясь, нечто, невидимое, но неизменное: это взгляд изнутри в камеру! В самом деле, это один и тот же взгляд, который скрыт и за «стоп-кадром» из прошлого: вот, ребенок пытается заглянуть в колодец; вот, он стоит у доски; вот, он пытается что-то поведать своей первой любви, с помощью обгрызенной чернильной ручкой в 18-страничной тетрадке; а вот – этот же взгляд за морщинами подслеповатых глаз старика. Эти морщины подобны расходящимся кругам на воде, в центр которых всегда попадает взгляд – и момент, и самосознание! Ведь пытаясь заглянуть в колодец, ребенок пытается заглянуть в самого себя!
Это самый ЦЕНТР и есть Каирос, если очертить его словами Конфуция: «Неважно, насколько вы метки: вы всегда попадёте точно в цель расходящихся кругов на воде!» Бессмертной
Может показаться парадоксом, но именно Каирос целен и неделим, тогда как время дробится на моменты и сезоны, на метры и ритмы, на урожаи и недороды...
Это – то самое время, более нам привычное, которому Платон дал поэтичнейшее определение: Хронос есть подвижный образ вечности.
Платон и в самом деле использует родное нам слово «икона». Но «подвижный образ»!.. это понятие ближе нам, чем эпохе Платона. Потому, я не могу удержаться, чтобы не транслировать текст из «Тимея» в будетлянские строчки:
Хронос, ты – Кино-икона эонов!
Продолжение, последуй!
___________________
на иллюстрации: Во времени, Ахиллу не догнать Черепаху: ведь время делится! Но это возможно в мгновении!