...ИЛИ О ДРУЖБЕ, АЛКОГОЛЕ, И ПРЕВРАТНОСТЯХ ВИНА НА ПЕРЕКРЕСТКАХ СУДЬБЫ
"Я никогда не ловил луну в реке рукой,
Но я почту за честь..."
Б. Гребенщиков, " Дорога 21"
В жизни каждого человека бывают встречи, которые могут повернуть ход событий его бытия совершенно в другую сторону, в чем-то полностью изменить его существование, иногда необратимо. В эзотерике такие моменты иногда называют перекрестками. Об одной такой знаковой встрече в своей жизни я и хочу рассказать, поскольку она произошла при обстоятельствах весьма необычных.
Это был первый день весны далекого 1980 года. Три месяца назад я вернулся из армии, и мой образ жизни в то время не особо отличался от того, чем, в основном, занимались тогда люди в бесшабашном, пьющем СССР. Я уже трудоустроился после службы, осенью меня ожидала прерванная армией учеба в институте. Свободное время занимали репетиции в фабричном ВИА, встречи с друзьями, прослушивание большого количества музыки; посвященные помнят, сколько всего необычного и интересного в этом плане стало появляться в тот период, начиная от философских "Машины времени",
"Аквариума", и заканчивая Майковским "Зоопарком"- с добрым десятком новых креативных групп между вышеназванными. Конечно, всё это времяпровождение сопровождалось приемом любого количества веселящего зелья- чаще всего не дорогого крепленного вина, именуемого в народе "бормотухой", хотя, в общем- то, пили всё, что оказывалось в наличии по тем, или иным причинам. Поскольку, в основном, все мы тогда еще были холосты, женский вопрос, так, или иначе, стоял на повестке дня у каждого. И одним из немногих мест, где можно было реально познакомиться с девушкой, оставались танцплощадки, в зимнее время- дворцы культуры.
Вспоминаются высокие просторные залы с колоннами, где на подмостках располагался ансамбль, собиралось довольно много народу, и, под "живую музыку", создающую особую атмосферу праздника, ожидания чего-то нового, необычного, начинались танцы. Ведь у каждого, кто приходил сюда-
юноши, или девушки- всегда был шанс на встречу, знакомство с представителем противоположного пола. Такие мероприятия я обычно посещал с моим бывшим одноклассником- Колей Лысаковым, с которым мы в школе пробовали заниматься музыкой, мастерили какие-то металлические электрогитары, усилители из приемников, и тому подобное. Из того времени запомнился эпизод, когда, закончив десятый класс, мы с Колей пошли работать грузчиками на продуктовую базу, дабы собрать денег на музыкальную аппаратуру. Отработав месяц, или два, мы поняли, что это не реальная задача, и всю заработанную нами сумму весело прокутили на берегу Черного моря, под Адлером- с палаткой, вином, и всяческими весёлыми приключениями. После возвращения из армии, на банкет, организованный мною по этому случаю, почему- то пришло только два человека, хотя я приглашал многих. Одним из этих людей оказался Коля, с которым, в основном, я и проводил свободное от работы и репетиций время. Наши встречи не отличались разнообразием. Мы собирались там, где можно было остаться вдвоем, покупали вино, пиво- в зависимости от состояния финансов, "разогревались", и шли на танцы. Иногда, когда "свободной" квартиры не было ни у кого, нашим прибежищем становился пивбар. В тот первый весенний день 80- го случилось именно так.
Здесь я хочу сделать небольшое отступление, и сказать, что Коля был не совсем обычным человеком, со своими странностями. Внешне он выглядел не высокого роста крепышем (бывший боксер- разрядник), с большой головой и крупным носом- несколько флегматичный, и с не четкой речью. Вместе с тем, мой друг отличался крайней необщительностью и редкой некоммуникабельностью, что, естественно, негативно сказывалось при общении с девушками. Единственным средством, которое помогало Коле компенсировать этот комплекс, было спиртное. Но тут возникала другая проблема. Выпив, предположим, стакан вина, он довольно скоро преображался во вполне уверенного, элегантного ухажёра; как он сам любил говорить: мужчина на свидании должен быть джентльменом- тщательно выбрит, и слегка пьян. Но вот задержаться на этой "джентльменской" стадии Коле, к сожалению, надолго никогда не удавалось, так как чувства меры выпитого у него абсолютно не было, и он также быстро переходил в следующую "роль"- просто пьяного болтуна с комическими потугами на оригинальность. Всё это могло продолжаться (при наличии достаточного количества спиртного) до последующих совсем неприглядных этапов с проявлениями полной неадекватности, агрессии, потерей ощущения времени и пространства, а также почвы под ногами. Напротив, у меня с
"зелёным змием" отношения складывались гораздо проще. Я пил всё, и много, но при этом практически не терял контроль над собой. За семнадцать лет дружбы с Бахусом было всего несколько моментов, когда я терял контакт с реальностью, и я их все хорошо помню. По этой причине мне часто приходилось брать "шефство" над своим неуправляемым другом, разруливать всякие назревающие конфликты с окружающими, или вообще помогать ему преодолевать усилившееся земное притяжение, а иногда- чуть ли не тащить на плечах. Но в тот мартовский день, единожды за годы наших приключений с Колей, всё вышло по другому.
Во-первых, нам не удалось найти нашу обычную покупку-
"Портвейн белый"- 0,7 литра, или хотя бы "огнетушитель"-
800 грамм. С учётом захода в пивбар, этого нам как раз хватало, чтобы в "надлежащей форме" прибыть на танцплощадку. Пришлось купить две бутылки по 0,5 л. красного вина, которое Коля не любил.
Зато меня в тот вечер буквально "понесло". В результате, большую часть вина я выпил чуть ли не в одиночку, плюс неизменный пивбар. Помню, что остатки "красного" мы допивали уже на ступеньках дворца культуры, после чего мы с моим другом впервые поменялись ролями, и я "потерял управление". Характерно, что последнее утверждение относилось к моим ногам, но отнюдь не к сознанию. Этот факт подтверждает то обстоятельство, что и сегодня, спустя сорок лет, я довольно хорошо помню события того необычного вечера. Я падал на окружающих, ходил, хватаясь за стены, просил Колю довести меня до туалета, но мозг работал безотказно. Пока шло первое отделение на танцплощадке, я предпринимал попытку за попыткой, чтобы придти в себя, хотя и набор
"подручных средств" был ограничен- бесконечные умывания холодной водой и аскетические промывания желудка. Что-то не давало мне просто плюнуть на все, и уйти домой. Но все мои усилия хотя бы твердо стоять на ногах были тщетны- вечер безнадежно пропадал. И тогда мне в голову неожиданно пришла идея. Я, под каким-то предлогом, попросил женщину- контролёра выпустить меня (а, так как моя одежда оставалась в гардеробе, она согласилась), и вышел на улицу. Было где- то около ноля градусов, местами лежал снег. И я в одной рубашке, вспомнив свои зимние десятикилометровые пробежки в легкоатлетической секции, по возможности ускоряя шаг, обошел здание дворца раза три-четыре, полагаю, получилось метров 700- 800. Свежий воздух и движение сделали свое дело- назад я вернулся к началу второго отделения, уже в состоянии более- менее твердо войти в танцевальный зал, к радости моего друга. И почти сразу я увидел в стороне двух девушек, одна из которых тут же приковала мое внимание. Здесь нужно сделать еще одно отступление, и отметить тот факт, что Коля был почти на голову ниже меня, и у нас существовала договоренность: я всегда уступал ему право знакомиться с менее рослой дамой. Но на этот раз я попросил его сделать исключение, так как понравившаяся мне девушка была ниже ростом, чем её подруга. Наверное, на радостях, что я "встал в строй", Коля не стал перечить. Безусловно, у этого вечера (когда я впоследствии узнал о нем всё), был хороший
"режиссер", и он никому не дал уклониться от роли. А потом был медленный танец, и я пригласил ту девушку, и она согласилась; тогда я впервые услышал ее голос- тихий, немножко стеснительный, с мягким картавым "р". Марина (так звали мою партнёршу) была на голову ниже меня; тёмные волосы с модной тогда прической "мальчик- паж" обрамляли красивое, чуть детское лицо, с большими серыми, с зеленцой глазами, и выразительно очерченным губами. Одета она была очень просто- зелёная водолазка плотно облегала ее грудь и талию, ниже- белая удлиненная плиссированная юбка. После танцев мы отправились провожать девушек домой на автобусе в дальнюю часть города. Ехали, в основном, молча, ощущалась какая-то неловкость, которая возникает на первых порах между малознакомыми людьми. Обстановку разрядил мой друг, который где-то успел "добавить", пока я нарезал круги вокруг дворца культуры. Неожиданно, и без всякой связи с происходящим, Коля во всеуслышание заявил, что он не кто иной, как Дата Туташхия
(национальный герой шедшего тогда по ТВ грузинского телесериала "Берега"), чем очень развеселил всех пассажиров автобуса. А потом был полумрак подъезда, и какие- то ничего не значащие слова, и такие многозначительные жесты, и большие детские глаза были всё ближе и ближе, пока я не утонул в них...
В заключение хочется обратить внимание на один интересный факт. Моя будущая жена в тот вечер вовсе не собиралась ни на какие танцы. Более того, она должна была работать на практике в училище во вторую смену. И Марине, вообще недолюбливающей подобные мероприятия, пришлось что-то наврать преподавательнице (что
ей тоже было несвойственно),
после того, как подруга Света битый час уговаривала её составить ей компанию. Свету, в свою очередь, подвела заболевшая подруга. Сейчас, с высоты сегодняшнего дня, хорошо видно всю цепочку происшествий, которая выстраивалась в тот вечер совершенно поперек обычному ходу событий- и всё это, может быть, для того, чтобы двое людей, еще пару часов назад не знавших о существовании друг друга, встретились там, где каждый из них, по логике вещей, не должен был находиться- встретились, чтобы остаться вместе на несколько десятков лет...
Этот рассказ всколыхнул во мне большое количество воспоминаний, связанных с моим другом Колей- может быть, коротких но настолько комических и своеобразных, что просто не хочется оставлять их в небытии. Поэтому эпилогом к этому очерку я приведу самые яркие из них- возможно, они тоже покажутся кому-то забавными.
Случай первый.
Однажды, собравшись на танцы, мы с Колей обнаружили, что денег у нас в наличии только на входные билеты. Идти трезвым и для меня было не привычно, а для Коли, с его коммуникабельностью, это было равносильно появлению на танцплощадке обнаженным. Был единственный вариант- самогон у моей родственницы (плюс "свободная" квартира), но проблема заключалась в том, что Коля недавно отравился не в меру выпитой водкой, а о самогоне, тем более, не могло быть и речи. Но деваться было некуда. И вот мы на месте. Я принес трехлитровку с самогоном, стаканы, нехитрую закуску. Коля наблюдал за этими приготовлениями с глазами обреченного. Надо сказать, что я в те годы с лёгкостью употреблял всё- от пятизвёздочного коньяка до одеколона "Гвоздика", поэтому, не мешкая, плеснул в стаканы, и приступил к трапезе. Коля невеселым взглядом следил, как я свободно выпиваю- закусываю, но сам пока что только пытался подносить стакан ко рту, тут же отворачиваясь с брезгливой гримасой. Видя такой ход событий, я предложил моему другу налить сразу полный стакан, и одним махом покончить с проблемой, на что он нехотя согласился. Была приготовлена вода для запивания, лимон, закуска- в общем все "спасательные мероприятия". И мой друг, с двумя стаканами в руках (в одном- вода) пошёл на приступ.
Это нужно было видеть! После пары больших глотков его организм включил естественную защиту, но Коле усилием воли удалось сдержать "обратный" рефлекс, и он стоически продолжал вдавливать в себя содержимое стакана. Трижды он приостанавливаться, борясь с отторгающими волнами пищевода, багровел на глазах, но таки сумел допить до дна, и тут же стал лихорадочно глотать воду, чем едва не испортил всё дело, так как организм, еще находясь в стадии отторжения, чуть не вытолкнул всё содержимое наружу. После этого были выпученные от напряжения глаза, спешные занюхивания, закусывания, и облегченные вздохи. Ну, а потом- танцы, танцы, танцы...
Случай второй.
На этот раз мы в "обычных ролях" идём на танцы, то есть, я веду- тащу моего друга, который уже давно миновал "джентльменскую стадию", и из происходящего осознает только один факт- мы идём в дворец культуры. От пивбара до места километра три, это как раз три трамвайные остановки, но втаскивать Колю в вагон в столь неприглядном виде я не рискнул, во избежание возможных недоразумений. Но и в "чистом поле" мы нашли за что зацепиться, так как Коля в таком состоянии был склонен ко всякого рода конфликтам. Мы шли вдоль домов частного сектора, у одного из которых, возле открытой калитки забора стоял молодой мужчина, тоже далеко не трезвый. Не помню, что послужило поводом, но уже на третьей минуте спонтанно возникшей встречи разговор перешёл в русло извечного философского вопроса: "Ты меня уважаешь?" После чего наш новый знакомый значительно осведомился, приблизившись к моему другу, и горячо жестикулируя:
-Да ты знаешь, кто я такой? Я лейтенант милиции!..
-А я- капитан!- неожиданно быстро отреагировал Коля, ударяя себя в грудь, и тоже распаляясь.
Не дожидаясь, чем закончится этот расчет по рангам, я по- быстрому оттаскиваю новоиспеченного "капитана" с места событий, и мы движемся к цели нашего путешествия, где мой "застенчивый" друг дал заряд бодрости и веселья всей танцплощадке, при первом же аккорде в одиночку выскочив в круг с какими-то немыслимыми па.
Случай третий.
Довольно поздно вечером мы пытаемся проникнуть в женское общежитие, где у Коли есть какая-то знакомая дама. Переговоры с вахтершей, естественно, заходят в тупик, но так как мой друг находится в состоянии повышеннной коммуникабельности после двух бутылок портвейна, то он вдруг обнаруживает, что окна первого этажа здания общежития находятся довольно близко к земле. Дело за малым- договориться с жильцами комнаты пустить нас во внутрь. Мы пробираемся к заветному окну, чтобы понять, с кем придется вести переговоры, и вдруг видим, что в комнате царит веселье. Более того, мы обнаруживаем, что под музыку там пляшут, и развлекаются с девушками ребята в милицейских погонах. Я сразу понимаю всю абсурдность нашего"предприятия", но доказать это потерявшему всякую связь с действительностью Коле уже невозможно. Несмотря на все мои предостережения, он упрямо подходит к окну, и начинает тарабанить по стеклу. Через минуту музыка стихает, и в открытую половину окна высовывается дытына в погонах, с расстегнутой до пупа рубашкой, и взъерошенными волосами:
-Ты чего?!
И тут Коля, собрав в себе всю тактичность, отпущенную ему природой, с интонациями воспитанницы института благородных девиц, вопрошает:
-Извините, а у вас тут нельзя пройти?
-Куда???- взревело рыло в окне, и, наконец, сообразив, выдало весь имеющийся в его лексиконе матерный запас на голову моего бедного друга. Мы спешно уносим ноги...
Случай четвертый.
Аналогичныая ситуация с похожим сюжетом, но более печальным концом. Снова поздно вечером мы с Колей, изрядно набравшись, ведём безуспешные переговоры с вахтершей уже другого общежития. Правда, на этот раз мы просто хотели кого-то вызвать. Но, видя наше абсолютно невменяемое состояние, вахтерша "стояла на смерть". После нескольких неудачных попыток мы вышли на улицу, и почти тотчас оказались окружёнными стражами правопорядка, которых вызвала разозлившаяся охранница. Опорный пункт был неподалеку, и через несколько минут мы уже были на месте, где дежурный составлял на нас протоколы. Я впервые попал в такую ситуацию, и поэтому предпочитал помалкивать. Зато Коля вдруг, совсем некстати, вспомнил о правах человека.
-А за что нас, собственно, забрали?- с пьяной развязностью спросил он.
-Потому что вы в нетрезвом состоянии нарушали порядок в общежитии,- пока что спокойно ответил сержант, не отрываясь от протокола.
-А вы видели, что мы там были?
взъерошился Коля, наверное, вспомнив, что нас задержали уже на улице.
-Нам бабушка сказала,- буркнул
сержант.
Тут Коля призвал на помощь весь имеющийся у него запас сарказма, наклонил голову к дежурному, и, обдавая его волнами перегара, фамильярно, с издевкой спросил:
-А вы что, верите бабушкам? Вы что, верующий?..
Тут терпение сержанта лопнуло, он побагровел и рявкнул:
-Заткнись!
Последнее замечание дорого обошлось моему другу. Оценив степень его опьянения, его отправили в вытрезвитель. Поскольку я выглядел более адекватно, и не задавал провоцирующих вопросов, мне дали подписать протокол, и отпустили восвояси, взяв обещание, что я поеду прямо домой. Вот она пословица: "Не
буди лихо, пока оно тихо!"
Случай пятый.
Уже более поздняя история. Мы с женой встречаем Новый год в компании, где много незнакомых нам людей. Чтобы укрепить ряды "знакомых", мы берём с собой моего неизменного спутника Колю, который, кстати, был дружком на нашей свадьбе. Как обычно, за столом завязалась беседа о том, о сем. В кружке, где сидели мы, разговор зашёл о вкусовых предпочтениях в отношеннии спиртного. Кто-то хвалил коньяк, другие- какие-то сорта вина. Неожиданно в разговор вступил Коля, который, к тому времени, по-моему, уже дошел до первой стадии коммуникабельности.
-Вы знаете-, обратился он к присутствующим с какой-то задушевной детской откровенностью-, а я люблю выпить рюмку водочки, и запить её бокалом сухого вина...
Не помню наверняка, но, кажется, реакция окружающих была весьма эмоциональной. Скорее всего, этот одиозный рецепт стал причиной того, что большую часть новогоднего веселья Коля проспал на балконе, так как ноги перестали его слушаться уже вскоре после боя курантов.
6. Молдавский вояж.
Все эти забавные происшествия я бы хотел завершить историей, достойной отдельного рассказа, но исключительно для поклонников Бахуса. Но поскольку этот экскурс в прошлое планировался несколько в другой плоскости, то я в конце приведу как бы сокращенную версию этого события, ставшего своеобразным
пиком нашего с Колей алкогольного бытия, о котором мы впоследствии вспоминали не один год.
В 1984 году я, на время отпуска, запланировал поездку на место моей армейской службы в солнечную Молдавию. Без сомнения, отправиться в страну виноградных вин без моего друга Коли было просто невозможно.
И вот мы в Бендерах- небольшом, уютном городишке на берегу Днестра. Сняв за небольшую плату какое- то спартанское жилище, отдаленно напоминающее сарай- с маленьким окошком, двумя раскладушками и столом, мы отправляемся в ближайший магазин за провизией, и, естественно, за знаменитым молдавским вином, о котором я так много рассказывал моему другу. Оказавшись у прилавка, и, взглянув на витрину с винами, мы просто замерли с открытыми ртами. Несколько полок были уставлены бутылками с красочными этикетками вин, как минимум, десяти- пятнадцати сортов, причем никаких сиротливых названий, типа "Портвейн белый", не было и в помине. "Букет Молдавии",
"Лидия", "Фетяска", "Изабелла", и другие красивые наименования, которых мы не встречали в нашем городе, ласкали слух, и вызывали приятные ассоциации. Выбрав для начала две бутылки вина, и купив запас продуктов, мы отправились на "базу" отмечать приезд. Но уже через пару часов нас ждало разочарование. Во-первых, молдавские вина были безусловно вкусны, но отнюдь не дёшевы; а, во- вторых, они вызывали всего лишь чувство приятного опьянения, и по эффективности воздействия не шли ни в какое сравнение с привычными нам портвейнами, агдамами, и прочими "проверенными" марками. Подсчитав свои убытки от покупки, мы поняли, что при таком раскладе наших запасов хватит ненадолго. И тут я вспомнил о молдавском домашнем вине; будучи молодыми бойцами, мы таскали его канистрами в часть для "стариков" из близлежащего поселка. Проведя небольшой опрос, буквально на следующий день мы с Колей узнали от местных аборигенов о существовании неподалеку в окрестностях подпольного винодела по имени дядя Стёпа, продукция которого характеризовалась, как весьма эффективная и не дорогая. Вскоре мы уже прибыли по указанному адресу, и познакомились с пожилым, немногословным молдованином; он продал нам трехлитровку вина красноватого цвета всего за 1 рубль 20 копеек. Цена была подозрительно невысокая, но дядя Стёпа подбодрил нас словами- "завтра еще придёте", и оказался почти прав. Вино было простоватым на вкус, пилось легко, но эффект превзошел все наши ожидания. Дядя Стёпа в своем пророчестве ошибся только в деталях: мы пришли к нему за следующей банкой в тот же день. Наверное, состав "дядистепиного зелья" был весьма специфическим (что и показало окончание этой истории), потому что события нашего недельного пребывания в городе моей боевой славы я помню только смутными фрагментами. Вначале мы с Колей условились приступать к "возлияниям" только к концу дня, но это стоическое решение было почти сразу же нарушено. В результате, в моей памяти, помимо бесконечных рейдов к дяде Степе, остались только один- единственный поход на пляж, и пару встреч с моими бывшими прапорщиками. Большую часть времени мы проводили в нашем "бунгало", где под
"Мочалкин блюз" и "Старика
Козлодоева" лилось рекой произведение винодельческого искусства от дяди Стёпы. Хорошо я заполнил только финал этой увеселительной поездки.
Последний вечер мы с моим другом, подсчитав сэкономленные на дешёвом допинге деньги, решили провести цивилизованно. Был заказан столик в ресторане на берегу Днестра, уточнено меню- в общем, уходить (уезжать) надо было красиво. Перед выходом"в люди" было решено слегка размяться, а заодно и попрощаться с нашими соседями- такими же "отдыхающими", как мы, которые не раз составляли нам компанию. Но по окончанию " разминки" (а она слегка затянулась), выяснилось, что Коля, увы, не в состоянии двигаться далее, чем до туалета, да и то не без моей помощи. А в ресторане нас уже ждал заказ, причем была взята предоплата. Поскольку остальные участники прощальной вечеринки были примерно в таком же состоянии, мне ничего не оставалось, как идти навстречу цивилизации в одиночку. Хорошо помню, что в тот вечер спиртное как-будто перестало воздействовать на мое сознание. Несмотря на то, что в бунгало я пил наравне со всеми, в ресторане мне еще удалось отправить в "алкогольный нокаут" случайно подсевшего ко мне какого-то молодого солдатика, часа три изливавшего мне душу, а в конце вечера, "на ход ноги" с кем-то пить коньяк возле стойки бара. Тем не менее, я благополучно добрался на базу, и на следующее утро мы поехали на ж/д вокзал, чтобы оттуда добраться до аэропорта в Кишиневе, и вылететь на родину. По дороге на вокзал, в автобусе, я начал ощущать, что со мной происходит что-то не обычное. А когда мы вышли на остановке, я опустил на землю чемодан, и вдруг почувствовал, что не могу оторвать кисть от ручки чемодана- её словно свело судорогой, и она мне больше не повиновалась. Вдобавок я ощутил сильнейший дискомфорт- меня бросало в жар, тошнота поступала к горлу... Смутно помню, что мы с Колей предпринимали какие- то попытки привести меня в нормальное состояние, но в результате через час я сидел в медпункте на приеме у пожилой женщины- фельдшера. Подробно распросив меня о нашем "отдыхе", уделив особое внимание чудодейственному напитку дяди Стёпы, она попросила меня снять очки, так как фотохромные стекла в помещении были слегка затемнены.
-А Вы знаете, молодой человек,- без обиняков резюмировала она,- что у Вас глаза не нормального человека. После этого она добавила, что если я буду "продолжать в том же духе", то в совсем недалеком будущем меня ждёт психоневрологический диспансер. На прощание она дала мне пластинку валидола.
-Это Вас успокоит, если Вам опять будет плохо.
В результате всего происшедшего, учитывая мое состояние, билеты на самолёт были сданы, и мы добирались домой поездом. А на разницу между стоимостью билетов напоследок посетили вагон- ресторан поезда, в котором ехали, где я дал зарок себе и своему другу, что отныне мой удел- стакан сухого вина, поскольку никакие психдиспансеры в моих жизненных планах не значились. Позднее, поэтапно этот "стакан" постепенно мутировал, пока не превратился в бутылку сухого вина "Медвежья кровь", которое мне нравилось, и я длительное время на любые
"мероприятия", невзирая на подшучивания, приносил с собой этот напиток, и никогда не превышал установленной нормы. Потом, конечно, всё вернулось на круги своя, до тех пор, пока в 1995 году в моей жизни не появился учёный муж по имени Лао-цзы, и очень скоро мне перестали быть интересными вещи, затуманивающие рассудок. Я понял, что возможно
д р у г о е изменение сознания, которое приближало меня к р е а л ь н о с т и; её
присутствие я ощутил пробежавшей по телу горячей волной озарения, когда впервые прочел строки Дао дэ Цзин, и
понял, что э т о всегда было рядом со мной, только еще не существовало т о г о меня, который бы мог это услышать, а точнее- меня вообще н е
с у щ е с т в о в а л о...
С Колей мы перестали видеться, и встретились только через несколько лет, в его так знакомой мне стадии повышенной коммуникабельности- полупьяного, помятого, с какими-то не внятными словами.
И, наконец, в последний раз, не так давно мы опять случайно повстречались на рынке- снова после многолетнего перерыва. На этот раз Коля был трезвый, с какой- то серьезной покупкой, но его вид мне не понравился: постаревшее лицо имело явно не здоровый цвет, взгляд был неестественно застывший и отстранённый. Мы поздоровались, но как-то безрадостно. Он рассказал, что работает в ближнем зарубежье, и похвастался, по его мнению, высокой зарплатой и хорошими перспективами. Вообще, в его поведении сквозило какое-то высокомерие, что никак не вязалось с его весьма скромным внешним видом. Когда я спросил его о семье, он ответил что-то не внятное, и поспешил распрощаться...
25 апреля 2020