Мы жили в квартире. Пустой квартире. По словам стариков, уже два года как пустой. До того момента в ней проживал старик, жил скромно и странно, а потом исчез, может умер, может съехал, но мы остались одни.
К счастью, природа наше такова, что и без горячей пищи можем прожить долго, очень долго, вот, два года уже, но в какой-то момент понимаешь, что вечность так продолжаться не может, так что надо перебираться, и этот день, вернее, ночь наступила. Ну не совсем ночь, двое суток перебирались. Были те, кто боялся уходить, надеялся на лучшее здесь, но малыши пошли с охотой - в них ещё был дух азарта. А старики скучали по нормальной еде.
Путь был трудным, в основном из-за опасений. Что нас встретит? Доброжелательные хозяева или вновь пустое помещение, или опасные вонючие пустоши, несущие смерть?
Квартира, благодаренье небесам, была обжитой, и мы обрадовались. Кто-то поселился в диване, кто-то в стульях, я с небольшой группой осторожных приятелей расположился на стене, под обоями.
Было тепло, комфортно, играла музыка. Мне нравится что-нибудь лёгкое, Лист, Шуберт, но Хозяин предпочитал попсу. Его право.
Самые нетерпеливые и голодные из нас по ночам, каждую ночь, едва Хозяин засыпал, приходили к его руке. В результате буквально за неделю объели её чуть не до кости.
Сначала Хозяин не замечал нас, потом не верил в происходящее, но потом рассверипел. Диванным повезло - они просто перебрались на помойку вместе с диваном, хотя, возможно, поселились в другой квартире. Неплохой был диван.
А вот тем, кто жил в стульях, пришлось очень туго. Хозяин устроил настоящий геноцид. Он обсыпал всё ужасным порошком, а потом ещё и залил вонючей дрянью, и родня моя начала массово гибнуть. О, эти молящие о пощаде тоненькие, не слышимые тебе голоса! Я буду слышать их у себя в голове до самой смерти.
С ужасом затаились мы у себя под обоями, и осторожно выходили ночь полакомиться. Но Хозяин был на чеку, и вскакивал среди ночи, зажигал свет, и мы замирали в надежде, что он не заметит наши неподвижные тела - но нет, убийства продолжались.
В конце концов он отодрал обои. Я и двое моих друзей затаились под самым потолком, под малюсеньким обрывком, где я и пишу эти заметки.
Вот что я хочу сказать. Ты - господин наш, Господь, собою питающий наши тела. И ты не слышишь наших тоненьких для тебя голосов, которыми мы взываем к тебе, благодаря за кровь, которой ты делишься с нами, что делает нас с тобой кровниками, а, соответственно, братьями. Отчего же ты так не терпим к своим братьям?
Возможно, у тебя есть свой Господь. Так спроси же его, как Он устроил этот мир, что наделил нас зависимостью от твоих жизненных соков, а тебя - раздражением на то, что пьём твою кровь? Спроси Его, Создателя всего сущего, всех существ и тварей, больших и малых, о чём Он думал в процессе творения? Как нам мирно сосуществовать с тобой? Мы заимствуем у тебя всего лишь немного твоей крови, а у тебя есть газы и порошки, и умение выкидывать диван.
Или это и есть прогресс, эта постоянная борьба добра с добром, которая помогает тебе создавать всё более могущественные вещества, а нам придаёт умения им сопротивляться? Может быть это замысел Божий? И нам на роду написано и бояться, и любить тебя? Платить смертью за прогресс и ждать времён, когда мы сможем безбоязненно поселиться не под обоями или в стуле, а на твоей руке или спине? О, пусть благословенное время наступит скорее!
И пусть не я уже, но мои внуки или правнуки станут счастливыми свидетелями Гармонии Человека и Клопа...