“А это, - сказала Джейн Гелье, завершая представлять присутствующих, - мисс Марпл!”
Будучи актрисой, она умела удерживать внимание публики. Сейчас она явно произнесла кульминационную реплику, венчая триумфальный финал! В её интонациях слышалось почтительное благоговение.
Самое странное, что объектом этой напыщенной прокламации была всего лишь милая старая дева. В глазах двух молодых людей, которые, благодаря усилиям Джейн, только что познакомились с этой леди, отразились недоверие и растерянность. Это была красивая пара: девушка по имени Чармиан Страунд, стройная брюнетка, и мужчина, Эдвард Росситер – светловолосый улыбчивый гигант.
Чармиан сказала, слегка сбившись с дыхания: “О, мы ужасно рады познакомиться с вами”. Но в её глазах виднелось сомнение. Она метнула быстрый вопросительный взгляд на Джейн Гелье.
“Дорогая, - сказала Джейн в ответ, - она совершенно удивительна. Отдайте ей должное. Я обещала вам привести её и вот, привела”. И она добавила, обратившись к мисс Марпл: “Я знаю, вы во всём разберётесь . Для вас это будет легко”.
Мисс Марпл обратила свои безмятежные, голубые, фарфоровые глаза на мистера Росситера. “Так в чём же дело, не изволите ли рассказать?”
“Джейн – наша подруга, - нетерпеливо вмешалась Чармиан. - Эдвард и я попали в переделку. Джейн сказала, что если мы придём к ней на вечеринку, она представит нас кому-то, кто… кто будет… кто сможет...”
Эдвард пришёл на помощь: “Джейн говорит, что вы – первоклассный сыщик, мисс Марпл!”
Глаза старой леди блеснули, но она скромно запротестовала: “О, нет! Ничего подобного. Просто, если живёшь в деревне, как я, начинаешь разбираться в людях. Но вы озадачили меня. Расскажите, что вас беспокоит”.
“Боюсь, это слишком избито. Речь идёт о кладе”, - ответил Эдвард.
“Действительно? Но это звучит так волнительно!”
“Я знаю. Напоминает “Остров сокровищ”. Но в нашей истории романтических штрихов нет. Нет карты, на которой черепом и скрещенными костями было бы обозначено место, нет указания направления, как “четыре шага влево, с севера на запад”. Это так прозаично – место, где следует копать”.
“А вы пытались копать?”
“Да мы изрыли около 2-х акров! Этот участок уже можно превратить в первоклассный сад. Мы как раз обсуждаем, что лучше посадить: кабачки или картофель”.
Чармиан сказала резко: “Можно, я расскажу обо всём?”
“Конечно, дорогая”.
“Тогда давайте найдём тихий уголок. Пойдём, Эдвард”. Она прошла через переполненную комнату, полную дыма, и они поднялись на третий этаж, в маленькую гостиную.
Когда все уселись, Чармиан резко начала: “Дело вот в чём! История началась с дяди Мэтью – он нам обоим дядя или, скорее, прадедушка. Он был очень старым. Мы с Эдвардом были его единственными родственниками. Он обожал нас и всегда говорил, что когда умрёт, оставит все деньги нам – напополам. Ну вот, в марте он умер и оставил всё своё состояние нам с Эдвардом, поделенное на равные части. Я знаю, что мои слова прозвучали довольно чёрство… я вовсе не имела в виду, что нас обрадовала его смерть… мы очень его любили. Но он болел в последние дни своей жизни. Дело в том, что “состояние” оказалось фикцией. И это, честно говоря, стало ударом для нас. Не так ли, Эдвард?”
Улыбчивый Эдвард подтвердил. “Видите ли, - сказал он, - мы рассчитывали на эти деньги. Я имею в виду, когда вы знаете, что должны получить какое-то наследство, вы не стараетесь впахивать и зарабатывать. Я – военный, у меня есть только моё жалование, а у Чармиан нет ни гроша. Она работает постановщицей в театре… ей нравится, это интересно… но денег не приносит. Мы планировали пожениться и не беспокоились о денежном аспекте, так как оба знали, что настанет день, когда мы разбогатеем”.
“И тут оказалось, что мы обманулись! - сказала Чармиан. - Более того, наш фамильный особняк, который мы оба любим, скорее всего, пойдёт с молотка. Мы с Эдвардом этого не перенесём! Но если мы не найдём сокровище дяди Мэтью, дом придётся продать”.
Эдвард сказал: “Чармиан, мы всё ещё не перешли к сути дела”.
“Что ж, говори”.
Эдвард повернулся к мисс Марпл. “Видите ли, по мере того, как дядя Мэтью старел, он становился всё более подозрительным. Он никому не доверял”.
“Очень мудро с его стороны, - ответила мисс Марпл. - Люди могут быть невероятно порочны”.
“Может быть, вы и правы. По крайней мере, дядя Мэтью думал так. У одного его друга прогорели деньги в банке, а другого разорил сбежавший стряпчий. Дядя и сам потерял немного денег в рискованном предприятии. Наконец, он пришёл к выводу о том, что единственно безопасный способ сохранения капитала – это превратить его в золотой слиток и закопать”.
“А, - сказала мисс Марпл, - я начинаю понимать”.
“Да. Друзья разубеждали его, говоря, что так он не получит проценты, но он настаивал на том, что это не имеет значения. Он говорил: “Капитал надо хранить в коробке под кроватью или зарытым в саду”. Таковы были его слова”.
Чармиан продолжила: “После его смерти не осталось ценных бумаг, поэтому мы и думаем, что он закопал сокровище”.
Эдвард объяснил: “Мы выяснили, что он продал ценные бумаги и получал время от времени большие суммы, но никто не знает, что он делал с ними. Нам кажется вероятным, что он воплотил в жизнь свои принципы, купил золото и зарыл его”.
“Он ничего не сказал перед смертью? Не оставил письма?”
“В этом – самое раздражающее. Нет, он ничего не оставил. Перед смертью он несколько дней был без сознания, но затем пришёл в себя. Он посмотрел на нас и хихикнул – так слабо, едва-едва. Он сказал: “У вас всё будет хорошо, мои голубки”. Затем он почесал правый глаз… подмигнул нам… и потом… умер. Бедный старый дядя Мэтью”.
“Почесал правый глаз”, - задумчиво сказала мисс Марпл.
Эдвард живо спросил: “Это навело вас на какие-то мысли? Это напомнило мне детективные рассказы Арсена Люпена, когда что-то было спрятано в стеклянном глазу. Но у дяди Мэтью не было стеклянного глаза”.
Мисс Марпл покачала головой. “Нет… это не навело меня на какие-либо мысли в данный момент”.
Чармиан разочарованно сказала: “Джейн обещала, что вы сразу скажете, где надо копать!”
Мисс Марпл улыбнулась. “Я не совсем волшебница, видите ли. Я не знала вашего дядю, я не знала, каким человеком он был, и я не знаю ваш дом и участок”.
Чармиан спросила: “А если бы знали?”
“Тогда было бы легко найти разгадку, вы так не думаете?” - спросила мисс Марпл.
“Легко! - ответила Чармиан. - Тогда приезжайте к нам и посмотрите, насколько это легко!”
Возможно, она не вкладывала серьёзного смысла в это приглашение, но мисс Марпл живо откликнулась: “О, дорогая, это так мило с вашей стороны. Я всегда хотела, чтобы у меня появилась возможность поискать клад. К тому же, мне так хочется, что вы обрели своё счастье!”
“Теперь вы видите!” - воскликнула Чармиан с драматическим жестом.
Они только что прошли по фамильному особняку. Они были на изрытых грядках, посетили маленький садик, где было окопано каждое дерево, и бросили расстроенный взгляд на газон, некогда такой ухоженный. Они сходили на чердак, где старые чемоданы и ящики комодов были выворочены и опустошены. Они спускались в подвал, где плитки были сдвинуты с мест. Они измерили и простучали стены и показали мисс Марпл всю древнюю мебель, в которой могли быть потайные ящики.
На столе в одной из гостиных лежала кипа бумаг – всё, что оставил покойный Мэтью Страуд. Ни один листок не пропал, и Чармиан с Эдвардом возвращались к ним вновь и вновь, тщательно изучая счета, приглашения и деловую корреспонденцию, в надежде обнаружить скрытую разгадку.
“Как вы думаете, мы что-нибудь пропустили?” - спросила Чармиан.
Мисс Марпл покачала головой. “Вы очень тщательно всё обыскали, моя дорогая. Возможно, если я могу так выразиться, даже слишком тщательно. Я всегда думаю, что нужно иметь план действий. Это как моя подруга миссис Элдрич: у неё была такая хорошая горничная, до блеска полировала линолеум, но работала с таким старанием, что натёрла пол в ванной слишком сильно, и когда миссис Элдрич выходила из ванны, коврик сдинулся, она поскользнулась, упала и сломала ногу! Это было тем неприятнее, что дверь была заперта изнутри, поэтому садовнику пришлось приставить лестницу и влезть через окно… Миссис Элдрич была страшно смущена, она всегда была такой скромной женщиной”.
Эдвард беспокойно пошевелился.
Мисс Марпл быстро сказала: “Пожалуйста, простите. Я не должна отклоняться от темы. Но одна вещь напоминает другую. Иногда это помогает. Всё, что я пыталась сказать, это то, что нам нужно хорошенько подумать и вспомнить о подходящем месте...”
Эдвард сказал сердито: “Думайте сами, мисс Марпл. Наши с Чармиан мозги иссякли”.
“Ну, будет, будет. Конечно, вы очень устали. Если не возражаете, я просмотрю это, - она указала на бумаги на столе. - Конечно, если в них нет ничего личного. Я не хочу совать нос не в свои дела”.
“О, всё в порядке. Но не думаю, что вы что-то найдёте”.
Она села за стол и начала методично просматривать листы. По мере прочтения, она автоматически раскладывала их по стопочкам. Закончив, она встала и некоторое время смотрела в пространство перед собой.
Эдвард спросил не без злорадства: “Ну, как, мисс Марпл?”
Она вздрогнула и очнулась. “Простите. Это было очень полезно”.
“Вы нашли ответ?”
“О, вовсе нет, но теперь я понимаю, каким человеком был ваш дядя Мэтью. Я думаю, он был похож на моего дядю Генри. Обожал простые шутки. Очевидно, холостяк. Почему? Может быть, разочарование в юности? Очень методичный человек, но не любил быть связанным какими-либо узами – среди холостяков встречаются такие!”
За спиной мисс Марпл Чармиан сделала Эдварду знак, говорящий: “Она чокнутая”.
Мисс Марпл продолжала счастливо рассказывать о своём покойном дяде Генри. “Он так любил каламбуры. Некоторых людей каламбуры раздражают. Игра слов может досаждать. И он тоже был подозрительным. Всегда думал, что слуги обкрадывают его. Иногда они действительно его обкрадывали, но не всегда. Это так на него давило. Под конец он начал верить, будто они дают ему испорченную еду, и отказался есть что-нибудь, кроме варёных яиц! Сказал, что в варёное яйцо нельзя ничего подмешать. Дорогой дядя Генри, он был таким весёлым, так любил кофе после обеда. Всегда говорил: “Кофе надо пить почаше”, имея в виду, что выпил бы ещё чашечку”.
Эдвард почувствовал, что если услышит ещё хоть слово о дяде Генри, то сойдёт с ума.
“Он тоже любил молодёжь, - продолжала мисс Марпл, - но имел склонность поддразнивать молодых людей. Например, вешал сумки с конфетами так высоко, что ребёнок не мог дотянуться до неё”.
Отбросив вежливость, Чармиан сказала: “По вашим словам, он был просто чудовищем!”
“О, нет, просто старый холостяк, не привыкший к детям. И он вовсе не был глуп. Он хранил дома кругленькую сумму и даже поставил сейф. Раззвонил об этом на всю округу. В результате, однажды ночью в дом проникли взломщики и проделали в сейфе дыру с помощью химических средств”.
“Так ему и надо”, - сказал Эдвард.
“О, но в сейфе ничего не было, - ответила мисс Марпл. - На самом деле, он хранил деньги в другом месте – за томами церковных книг в библиотеке. Он говорил, что никто не потянется за такой книгой!”
Эдвард возбуждённо перебил: “А это идея! Как насчёт библиотеки?”
Но Чармиан презрительно покачала головой. “Думаешь, я не вспомнила о ней? Во вторник на прошлой неделе я перерыла все книги, когда ты был в Портсмуте. Я все их вытащила и перетрясла. Ничего”.
Эдвард вздохнул. Затем, собравшись с силами, он попытался тактично избавиться от гостьи, разочаровавшей их: “С вашей стороны было страшно мило приехать сюда и попытаться помочь. Сожалею, что всё оказалось напрасно. Мы отняли много вашего времени. Как бы то ни было… я вызову машину, и вы сможете успеть на поезд в 15.30...”
“О, - сказала мисс Марпл, - но мы должны найти деньги, не так ли? Вы не должны сдаваться, мистер Росситер. Как говорится, если сначала не получилось, пытайтесь вновь и вновь.”
“Вы хотите сказать, что собираетесь… продолжить поиски?”
“Если быть точной, - сказала мисс Марпл, - я ещё не начинала. “Вначале поймайте зайца”, как пишет миссис Битон в своей поваренной книге… чудесная книга, но страшно дорогая; большинство рецептов начинаются со слов: “Возьмите кварту сливок и дюжину яиц”. Так на чём я остановилась? Ах, да. Так вот, мы должны поймать нашего зайца, если можно так выразиться. Говоря о зайце, я подразумеваю вашего дядю Мэтью, и теперь нам остаётся только решить, где он мог бы спрятать деньги. Это должно быть очень просто”.
“Просто?” - спросила Чармиан.
“О да, дорогая. Я уверена, он нашёл очевидное решение. Я думаю, потайной ящик”.
Эдвард сухо сказал: “Нельзя всунуть слитки золота в потайной ящик”.
“Конечно, нет. Но нет причин полагать, что деньги хранятся в слитках”.
“Он всегда говорил...”
“Как и мой дядя Генри о сейфе! Поэтому я думаю, что это было лишь примитивное прикрытие. А вот бриллианты в потайном ящике легко могли бы поместиться”.
“Но мы посмотрели во всех потайных ящиках. Мы вызывали мебельного мастера, чтобы он всё проверил”.
“В самом деле? Как умно с вашей стороны. Я бы предположила, что самое подходящее место – это письменный стол вашего дяди. Он обычно писал за тем высоким бюро у стены?”
“Да. Я вам покажу”. Чармиан подошла к столу. Сняла чехол. Под ним были ящички. Она открыла маленькую дверцу в центре и нажала на пружинку в левом ящике. Дно центрального углубления щёлкнуло и выдвинулось. Чармиан вытащила ящик, обнажив пространство под ним. Оно было пустым.
“Какое совпадение! - воскликнула мисс Марпл. - У моего дяди Генри был точно такой же стол, только из орехового, а не из красного дерева”.
“В любом случае, - сказала Чармиан, - здесь ничего нет, как видите”.
“Я думаю, что ваш мебельный мастер был молодым человеком. Он знал не всё. В те времена, когда делали этот стол, мастера были очень изобретательны. Существует такая вещь, как секрет в секрете”.
Она вынула шпильку из своего аккуратного пучка волос. Разогнув её, она вставила кончик в крошечное отверстие потайного углубления – можно было подумать, что его прогрыз жучок. С некоторым усилием она вытащила маленький ящик. В нём лежала связка пожелтевших писем и сложенный листок.
Эдвард и Чармиан набросились на находку одновременно. Дрожащими пальцами Эдвард развернул бумагу, но вскоре отбросил с восклицанием отвращения.
“Кулинарный рецепт. Жареная говядина!”
Чармиан развязывала ленту, связывавшую письма. Она взяла одно письмо и пробежала глазами по тексту. “Любовные письма!”
Мисс Марпл отреагировала с викторианским смаком: “Как интересно! Возможно, они раскрывают причину, почему ваш дядя не женился”.
Чармиан прочла вслух:
“Мой дорогой Мэтью, должна признаться, что время казалось мне бесконечным с тех пор, как я получила твоё последнее письмо. Я пытаюсь развлечься разными повседневными делами и часто говорю себе, что я – счастливый человек, ведь я могу видеть так много частей земного шара, хотя я вовсе не думала, отплывая в Америку, что мне придётся отправиться на эти далёкие острова!”
Чармиан остановилась: “Откуда отправлено? О, Гаваи!” Она продолжила читать:
“Увы, этих туземцев трудно обратить к свету. Они находятся на первобытной стадии развития и проводят время, плава, танцуя и украшая себя гирляндами цветов. Мистер Грей сумел обратить нескольких, но это – сизифов труд, и они с миссис Грей горько разочарованы. Я пытаюсь делать всё возможное, чтобы ободрить его, но я и сама грущу, и ты можешь догадаться о причине, дорогой Мэтью. Увы, разлука – это жестокое испытание для любящего сердца. Твои клятвы и выражения любви сильно приободрили меня. Сейчас и всегда, моё верное сердце принадлежит тебе, дорогой Мэтью.
Остаюсь, искренне любящая тебя,
Бетти Мартин.
P.S. Я адресую это письмо нашей общей подруге, Матильде Грейвс, как обычно. Надеюсь, Бог простит эту маленькую уловку”.
Эдвард присвистнул: “Женщина-миссионер! Так вот кто пленил сердце дяди Мэтью. Интересно, почему они не поженились?”
“Судя по её письмам, она объездила весь мир, - сказала Чармиан. - Остров Маврикий… столько мест! Скорее всего, умерла где-то от жёлтой лихорадки или ещё чего-нибудь”.
Тихий смешок заставил их вздрогнуть. Мисс Марпл что-то очень развеселило. “Ну и ну, - сказала она. - Подумать только!”
Она читала рецепт жареной говядины. Увидев вопросительные взгляды, она начала читать вслух. “Жаркое "Чепуха хозяйки". Возьмите кусок говяжьего окорока, начините его чёрным перцем, посыпьте коричневым сахаром и солью. Обжарьте на небольшом огне в растительном масле”.
“Что вы думаете об этом?”
“Я думаю, это гадость”, - сказал Эдвард.
“Нет-нет, в сущности, это должно быть очень вкусно… но что вы думаете о рецепте вообще?”
Лицо Эдварда осветил внезапный проблеск: “По-вашему, это код… криптограмма?” Он схватил листок.
“Смотри, Чармиан, это может быть код! Зачем ещё класть кулинарный рецепт в потайной ящик?”
“Именно так, - сказала мисс Марпл. - Это очень важно”.
Чармиан воскликнула: “Я знаю, что это может быть: невидимые чернила! Давай нагреем. Включи обогреватель”.
Эдвард включил электрический обогреватель, но под написанным не появилось никаких других букв.
Мисс Марпл кашлянула: “Я действительно полагаю, что вы воспринимаете это слишком мудрёно. Рецепт – это только наводка, так сказать. Важны письма, мне кажется”.
“Письма?”
“Особенно подпись”, - сказала мисс Марпл.
Но Эдвард не дослушал её. Он возбуждённо позвал: “Чармиан! Иди сюда! Она права. Смотри… конверты очень старые, но сами письма были написаны намного позднее”.
“Именно так”, - сказала мисс Марпл.
“Они подделаны под старину. Ставлю что угодно, дядя Мэт подделал их сам...”
“Так и есть”, - сказала мисс Марпл.
“Все эти письма – надувательство. Не было никакой женщины-миссионера. Это должен быть код”.
“Мои дорогие дети, не нужно так сложно это воспринимать. Ваш дядя был очень простым человеком. Он всего лишь немного пошутил, вот и всё”.
Впервые они отнеслись к ней с полным вниманием. “Но что именно вы хотите сказать, мисс Марпл?” - спросила Чармиан.
“Я хочу сказать, дорогая, что в этот самый момент вы держите деньги в руке”.
Чармиан взглянула на письмо.
“Подпись, дорогая. Она раскрывает всё. Рецепт – это наводка. Соль, сахар, перец вперемешку и растительное масло! Что это? "Чепуха на постном масле"! Поэтому ясно, что значение имеют письма. А теперь вспомните, что сделал ваш дядя перед смертью. Он почесал глаз, как вы сказали. Ну, вот вам и разгадка”.
Чармиан спросила: “Это мы сумасшедшие или вы?”
“Вы не могли не слышать поговорку, означающую что-то неправдивое (или её уже не употребляют в наши дни?): “Весь мой глаз и Бетти Мартин”.
Эдвард глубоко вдохнул, и его взгляд упал на письмо в руке. “Бетти Мартин...”
“Конечно, мистер Росситер. Как вы уже сказали, этой женщины не существовало. Письма написал ваш дядя и хорошо повеселился, надо заметить! Как вы сказали, надписи на конвертах очень стары… фактически, это не могут быть конверты от этих писем, так как марка на том, что вы держите, напечатана в 1851”.
Она помолчала. Затем сказала с нажимом: “В 1851. И это всё объясняет, не так ли?”
“Только не мне”, - сказал Эдвард.
“Конечно, и я не поняла бы, - сказала мисс Марпл, - если бы не мой внучатый племянник Лайонел. Такой милый мальчик, обожает собирать марки. Он всё знает о них. Именно он рассказал мне о редких и дорогих марках и о том, что на аукционе была представлена новая, удивительная марка. Я даже помню, как он сказал: “1851, голубая, тогда стоила 2 цента”. Её продали за 25.000 долларов, кажется. Подумать только! Я могу себе представить, что другие марки тоже могут быть редкими и дорогими. Не сомневаюсь, что ваш дядя скупал их и тщательно “заметал следы”, как говорится в детективных историях”.
Эдвард застонал. Он сел и спрятал лицо в ладонях.
“Что с тобой?” - спросила Чармиан.
“Ничего. Мне просто стало плохо от мысли, что если бы не мисс Марпл, мы могли бы просто сжечь эти письма, как и подобает поступать с любовной перепиской!”
“Ах, - сказала мисс Марпл, - именно этого и не понимают старые джентльмены, обожающие шутки. Я помню, как мой дядя Генри послал любимой племяннице банкноту в 5 фунтов на Рождество. Он вложил её в открытку, склеил страницы и надписал: “Люблю и желаю всего хорошего. Боюсь, что в этом году могу подарить только это”. Бедная девочка рассердилась на его “жадность” и бросила открытку в камин. Ему пришлось подарить ей вторую”.
Чувства Эдварда к дяде Генри коренным образом изменились.
“Мисс Марпл, - сказал он, - я схожу за бутылкой шампанского. И мы все выпьем за вашего дядюшку Генри".
(Переведено 30 апреля – 1 мая 2020)